Дело №2-183\11г.

20 декабря 2011 года

Октябрьский районный суд г. Барнаула Алтайского края в составе:

председательствующего Моховой Л.А.

при секретаре Петровой О.Н.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Котиной Г.М. к Шадура А.В., Черданцевой Н.Н., Долгановой О.А., Ломовой Е.А. и нотариусу Барнаульского нотариального округа Кинелевой Г.И. о признании завещания недействительным, признании недействительными завещательных распоряжений, восстановлении срока для принятия наследства, признании права собственности на наследственное имущество,

У С Т А Н О В И Л:

Первоначально истец Долганова О.А. обратилась в суд с иском к ответчику Шадура А.В. о признан недействительным завещания и признании права собственности на наследственное имущество.

Исковые требования обосновывала тем, что 7 мая 2010г. умерла Сосова А.М. Истец Долганова О.А. является двоюродной внучкой умершей Сосовой А.М. После открытия наследства истец обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства, однако ей стало известно о наличии завещания на имя Шадура А.В. Истец Долганова О.А. полагает, что Сосова А.М. по своему психическому состоянию, на почве имеющихся заболеваний, при составлении завещания не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

В последующем истец Долганова О.А. увеличила свои исковые требования, в качестве ответчиков были привлечены Черданцева Н.Н., Ломова Е.А. и Котина Г.М., кроме завещания истец оспаривала и просила признать недействительными завещательные распоряжения.

В свою очередь истец Котина Г.М. обратилась со встречным иском к ответчикам Шадура А.В., Черданцевой Н.Н., Долгановой О.А., Ломовой Е.А. о признании завещания и завещательных распоряжений недействительными, восстановлении срока для принятия наследства и признании за ней права собственности на наследственное имущество.

Определением суда от 1 августа 2011г. производство по иску Долгановой О.А. к Шадура А.В., Черданцевой Н.Н., Ломовой Е.А., Котиной Г.М. о признании недействительными завещания и завещательных распоряжений, признании права собственности на наследственное имущество прекращено в связи с отказом истца от иска.

Исковые требования Котина Г.М. обосновывает тем, что является сестрой Сосовой А.М. 7 мая 2010г. Сосова А.М. умерла. Истец является наследником второй очереди к имуществу умершей сестры Сосовой А.М. В установленный законом срок истец не обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства, но полагает срок для принятия наследства пропустила по уважительной причине, так как на момент смерти сестры находилась на стационарном лечении, затем после известия о смерти сестры ее самочувствие ухудшилось и на протяжении всего лета и осени 2010г. она продолжала курс лечения. О наличии завещания и завещательных распоряжений истцу стало известно в ходе рассмотрения данного дела. Истец полагает, что указанное завещание и завещательные распоряжения подлежат признанию недействительными, так как ее сестра Сосова А.М. в силу своего возраста страдала различными заболеваниями, в том числе заболеванием головного мозга. Истец считает, что Сосова А.М. по своему психическому состоянию, на почве имеющихся заболеваний, при составлении завещания и завещательных распоряжений не была способна понимать значение своих действий и руководить ими.

Истец и ее представитель в судебном заседании на исковых требованиях настаивали по изложенным в исковом заявлении основаниям.

Ответчик Шадура А.В. и ее представитель в судебном заседании исковые требования Котиной Г.М. не признали, поясняя в судебном заседании, что ответчик Шадура А.В. знакома с Сосовой А.М. более 40 лет, Сосова А.М. никаким психическим заболеванием не страдала, Сосова А.М. являлась инвалидом по общему заболеванию, последние годы ее состояние здоровья ухудшилось, ей требовалась посторонняя помощь при передвижении по улице. Ответчик осуществляла за ней уход, а именно: покупала продукты и медикаменты, сопровождала в больницу и в банк за получением пенсии, производила уборку в доме. В мае 2009г. Сосова А.М. сообщила ей, что желает составить завещания и свое имущество завещать Шадуре А.В., по просьбе Сосовой А.М. она сопроводила ее к нотариусу, где было составлено завещание. Ответчик и ее представитель полагают, что отсутствуют основания для признания завещания недействительным, поскольку Сосова А.М. была психически здоровый человеком, понимала последствия составленного завещания, желала завещать свое имущество ответчику. Кроме того, полагают, что отсутствуют основания для восстановления срока истцу для принятия наследства, так как Котина Г.М. имела реальную возможность в установленный законом срок обратиться с заявлением о принятии наследства.

Ответчик Черданцева Н.Н. в судебном заседании также исковые требования Котиной Г.М. не признала.

Ответчики Долганова О.А. и Ломова Е.А. в судебное заседание не явились, о дне слушания дела извещены надлежащим образом, в материалах дела имеется заявление о рассмотрении дела в их отсутствии.

Ответчик нотариус Барнаульского нотариального округа Кинелева Г.И. в судебное заседание не явилась, о дне слушания дела извещена надлежащим образом.

Третье лицо нотариус Барнаульского нотариального округа Наземцева Н.З. в судебное заседание не явилась, о дне слушания дела извещена надлежащим образом.

Суд, выслушав пояснения сторон, свидетелей, исследовав материалы дела, приходит к выводу, что исковые требования ФИО3 не подлежит удовлетворению.

В судебном заседании установлено, что Сосова А.М. является истцу Котиной Г.М. сестрой. 7 мая 2010г. Сосова А.М. умерла. Истец является наследником по закону второй очереди к имуществу умершей сестры Сосовой А.М. 5 мая 2009г. Сосовой А.М. составлено завещание, которым все свое имущество, в том числе квартиру <адрес> дома <адрес> по ул.<адрес> в г.Барнауле завещала Шадуре А.В. Данное завещание удостоверено нотариусом Барнаульского нотариального округа Кинелевой Г.И. Кроме указанного завещания Сосовой А.М. были составлены завещательные распоряжения: 14.04.2007г. в пользу Ломовой Е.А., 03.04.2009г. в пользу Шадура А.В., 16.06.2009г. в пользу Шадура А.В., 12.03.2010г. в пользу Черданцевой Н.Н. После смерти Сосовой А.М. открылось наследство в виде квартиры <адрес> дома <адрес> по ул.<адрес> в г.Барнауле и денежных средств, находящихся на счетах в отделении Сберегательного банка РФ.

В соответствии со ст.177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Суд полагает, что отсутствуют основания для признания завещания и завещательных распоряжений недействительными. Суд исходит из следующего.

Согласно ст.1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания. Завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его составления дееспособностью в полном объеме. Завещание должно быть совершено лично.

Согласно ст.1131 ГК РФ при нарушении положений ГК РФ, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание); завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права и законные интересы которого нарушены этим завещанием.

В отношении сделок, заключенных в нотариальной форме, и в том числе завещаний, законодателем на нотариусов возложена обязанность проверять способность лица адекватно выражать свою волю.

Основы законодательства РФ о нотариате предусматривают представление завещания завещателем лично, при этом нотариус проверяет его дееспособность, разъясняет ему смысл и значение представленного проекта завещания и проверяет, соответствует ли его содержание действительным намерениям завещателя и не противоречит ли требованиям закона.

В судебном заседании 20 января 2011г. ответчик по делу нотариус Барнаульского нотариального округа Кинелева Г.И. пояснила, что 5 мая 2009г. к ней обратилась Сосова А.М. с просьбой удостоверить завещание в пользу Шадура А.В. Этим завещанием Сосовой А.М. было отменено ранее составленное завещание в пользу Черданцевой Н.Н. При обращении Сосова А.М. четко выразила свою волю на составление завещания в пользу Шадура, принесла первое завещание и просила его отменить и удостоверить новое завещание, при этом четко говорила, кому хочет оставить свое имущество, мотивировала причину отмены предыдущего завещания. Оснований для отказа в совершении нотариальных действии в виде удостоверения завещания от имени Сосовой А.М. не было. Сосова А.М. действительно была в преклонном возрасте, однако никаких отклонений в ее поведении не было. В ходе беседы Сосова А.М. пояснила, что Шадура осуществляет за ней уход, поэтому она желает завещать свое имущество, именно, Шадуре.

В судебном заседании 10 августа 2011г. ответчик нотариус Барнаульского нотариального округа Кинелева Г.И. подтвердила ранее данные пояснения, дополнив, что Сосова А.М. обратилась к ней с целью отмены завещания в пользу Черданцевой, так как она ей не помогает, оказывает помощь и осуществляет за ней ход Шадура, которой она желает оставить свою квартиру, о родственниках Сосова А.М. ничего не говорила.

Для рассмотрения дела по существу судом назначалась комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.

В заключении экспертов от 12 мая-12 июня 2011г. указано, что «при анализе материалов гражданского дела и представленной медицинской документации не представляется возможным квалифицировать психическое состояние Сосовой А.М. в интересующий суд периоды и ответить на экспертные вопросы, так как диагностированное психиатром в 2005г. психическое расстройство в форме: «Сосудистого заболевания головного мозга сложного генеза. Психоорганический синдром с интеллектуально-мнестическим снижением и неврозоподобными расстройствами», не имеет обратного развития, а может только прогрессировать, однако «неврозоподобные расстройства» могут регрессировать. Утяжеление указанных психических расстройств индивидуально и зависит от интенсивности склеротического процесса сосудов головного мозга, течением гипертонической болезни (доброкачественное, злокачественное), интенсивности проводимого профилактического лечения. Показания свидетелей, которые часто общались с Сосовой А.М. о «нормальном» ее психическом здоровье, не имеющих специального образования, не могли оценить наличие истинных расстройств психики, так как такое их общение обычно ограничивается вопросами о состоянии у Сосовой А.М. ее здоровья и бытовых тем. Психический анализ всех представленных на экспертизу материалов выявляет неоднозначность, а иногда и выраженную полярность пояснений участников судебного процесса, касающихся описания поведения и общения с окружающими Сосовой А.М., особенностями ее интеллектуально-мнестических и эмоционально-волевых сфер на исследуемые временные периоды: от самостоятельности и целенаправленности в поступках и поведении, полной «адекватности», отсутствия интеллектуальных и мнестических нарушений до «невменяемого состояния», грубых расстройств памяти, не узнавания родных, безразличие к окружающему и к себе. Пояснения участников судебного процесса часто не имеют подтверждений конкретными примерами, не содержат указаний на временные промежутки (лишь иногда имеют указания на какой-либо год). Информация в представленных материалах дела о каждой из спорных сделок (завещание от 5.05.2009г., завещательные распоряжения от 14.04.2007г., 12.03.2009г., 03.04.2009г., от 06.06.2009г.) практически отсутствует, неизвестно, как проводились сделки, нет описания поведения, состояния Сосовой А.М., ее конкретных действий, высказываний на момент спорных сделок. Абсолютно не отражены в пояснениях участников судебного процесса и особенности характера (индивидуально-психологические особенности) Сосовой А.М. Медицинской документации, содержащей объективные сведения и отражающей какую-либо информацию о Сосовой А.М. на момент составления завещания от 5.05.2009г. и нескольких завещательных распоряжений от 14.04.2007г., 12.03.2009г., 03.04.2009г., от 06.06.2009г. в представленных материалах дела не имеется. Таким образом, в связи с выше описанным, ответить на поставленные вопросы не представляется возможным».

В судебном заседании эксперт Маерчик В.Н. пояснил, что имеющееся у Сосовой А.М. заболевание головного мозга прогрессировало, наличие психического заболевания должно быть установлено врачом-психиатром, на основании показания свидетелей это установить невозможно, Сосова А.М. обследована была врачом-психиатром только в 2005г., заболевание прогрессировало, однако медицинских документов подтверждающих о прогрессировании психического заболевания не представлено. Допрошенные свидетели, которые часто общались с Сосовой А.М., не подтвердили о ее психическом состоянии. Согласно медицинским документам, Сосову А.М. осматривали разные специалисты, но никто не дал рекомендации направить Сосову А.М. к психиатру.

По ходатайству представителя истца Котиной Г.М. была назначена повторная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.

По результатам проведенной повторной экспертизы установлено, что «В течении многих лет (более 20-и) Сосова А.М. страдала артериальной гипертензией, на фоне которой у нее примерно с 2002 года произошло ухудшение общего самочувствия (стала предъявлять жалобы на частые головные боли, головокружения, шум в голове, слабость, утомляемость, забывчивость, раздражительность). В 2005 году при оформлении на МСЭК она была осмотрена невропатологом, установившим ей диагноз сосудистого заболевания головного мозга и дисциркуляторной энцефалопатии 2 стадии с цефалгическим и вестибулоатактическим синдромами, а так же отметившим у нее неврозоподобные расстройства, квалифицированные им как «астено – депрессивный синдром». В этот же период времени Сосова А.М. была осмотрена психиатром, который так же установил наличие у нее сосудистого заболевания головного мозга, психоорганического синдрома, отметил наличие интеллектуально – мнестического снижения и неврозоподобных расстройств (без уточнения степени этого снижения и характера этих расстройств на синдромальном уровне). В итоге Сосовой А.М. была установлена бессрочно третья группа инвалидности с основным диагнозом: «гипертоническая болезнь 3 степени, очень высокий риск Н 1», в сопутствующих диагнозах отмечены: «энцефалопатия 1-2 стадии, легкий вестибулоатактический синдром, неврозоподобные расстройства». В последующем Сосовой А.М. регулярно самостоятельно посещала поликлинику, ежегодно проходила курсы санаторного лечения, в течение последних полутора лет обслуживалась медицинскими работками на дому (из показаний участковой медицинской сестры Ч.). До 2008 года Сосова А.М. проживала вместе с сожителем и осуществляла уход за ним, пока тот не был направлен в дом инвалидов. С 01.01.2007 года по 05.05.2008 года она находилась на надомном обслуживании социальным работником, была снята с обслуживания на основании ее личного заявления, в связи с повышением стоимости обслуживания. Согласно показаний соседей и участковой медицинской сестры, Сосова А.М. была человеком «нормальным», «адекватными», никаких странностей в ее поведении и высказываниях не отмечалось. Известно, что 12.03.2009 года, 03.04.2009 года, 14.04.2007 года и 16.06.2009 года Сосова А.М. сделала ряд завещательных распоряжений по своим денежным вкладам, а 05.05.2009 года составила завещание на свою квартиру на имя Шадура А.В., которая с 2009 года осуществляла уход за ней. Сомнений в дееспособности Сосовой А.М. на тот период у нотариуса Кинелевой Г.И. не возникло («….Сосова пришла, принесла старое завещание, пояснила причины его отмены… на вопрос почему она желает составить новое завещание она ответила, что лицо, указанное в завещании, ничем ей не помогает, хотя договоренность о другом, а Шадура… отказывает помощь, покупает продукты, убирает в квартире…»). Однако, в материалах дела имеются показания родственников Сосовой А.М., согласно которым в течение последних лет (2006-2009г.г. – неопределенно) у нее имели место выраженные изменения в психическом состоянии, проявлявшиеся в грубом снижении памяти, галлюцинациях, неадекватном поведении («…забывать все стала, депрессивный бред… наблюдался выраженный распад памяти от настоящего к прошлому (путала даты, свой возраст), несла всякую несуразицу… просыпалась ночью и не узнавала где она находится…. Была в последнее время неадекватной… ночью вставала, разговаривала сама с собой и с умершим. Зимой одевалась в летнюю одежду и хотела куда-то уходить… у нее были обмороки, галлюцинации…. Состояние было невменяемое…. Ее супруг умер, но она рассказывала о нем как о живом…. Говорила, что к ней стучатся в дверь, то в стены…. Она сидела сама по себе, не осознавала, что люди рядом сидят. Сама по себе говорит, бормочет…»). В материалах дела есть сведения о том, что амбулаторная карта Сосовой А.М. из поликлиники утеряна. Какой-либо иной медицинской документации, из которой можно было бы получить сведения о состоянии здоровья Сосовой А.М. за период времени с 2005 года – нет. По данному делу в мае – июне 2011 года была проведена первичная посмертная комплексная судебная психолого–психиатрическая экспертиза. Эксперты пришли к выводу о невозможности решения экспертных вопросов по имевшимся материалам дела. На повторную экспертизу были предъявлены дополнительные материалы, а именно: показания свидетелей А.. (председателя ТСЖ); М. и Л.. (знакомые истицы Котиной Г.М.); Ломовой Е.А. (родственница Сосовой А.М.), которые так же отличаются противоречивостью и не полнотой (так, например А. утверждает, что Сосова А.М. была «спокойной, адекватной, все понимала», а другие свидетели отмечают неадекватность, забывчивость Сосовой А.М. При этом, М.. видела Сосову А.М. всего два раза в феврале – марте 2009 года, а Л. один раз в феврале 2009 года). Таким образом, при настоящем исследовании экспертная комиссия установила, что Сосова А.М. была однократно осмотрена психиатром в 2005 году, который установил ей диагноз сосудистого заболевания головного мозга с психоорганическим синдромом, интеллектуально – мнестическим снижением и неврозоподобными нарушениями. Каких – либо иных врачебных оценок психического состояния Сосовой А.М. в распоряжении экспертов нет. Следует отметить, что интеллектуально – мнестическое снижение на фоне органического поражения головного мозга (в настоящем случае – сосудистого), в зависимости от степени тяжести и своих клинических проявлений, согласно Международной квалификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10), может относиться как к категории деменции, так и к категории иных органических психических расстройств (кластер F 00-09). В тоже время, сам термин «интеллектуально – мнестическое снижение», без дополнительных указаний на степень его глубины и тяжести, является достаточно общим и не позволяет установить на его основе конкретный диагноз психического расстройства в соответствии с требованиями МКБ (например, деменции или органического легкого когнитивного расстройства). Анализ показаний участников процесса показывает их неполноту, неясность и полярность мнений. Так, в их высказываниях часто звучат такие субъективные оценочные категории, как «нормальная», «адекватная», «неадекватная», «невменяемая». Одни свидетели описывают ее как человека спокойного, интеллектуального сохранного, адекватно воспринимающего окружающую действительность, не проявляющего никаких странностей в своих высказываниях и поведении (участковая медицинская сестра, соседи, председатель ТСЖ). Другие напротив, характеризуют ее психическое состояние выраженными расстройствами памяти, наличием галлюцинаций, неадекватным поведением, нелепыми высказываниями (родственники). Выраженные противоречия в показаниях, их неполнота, неясность и отсутствие медицинских наблюдений, не позволяют сделать однозначный вывод о психическом состоянии Сосовой А.М. на юридически значимые периоды жизни. На основании изложенного экспертная комиссия приходит к заключению, что решить экспертные вопросы в виду отрывочности, малоинформативности и противоречивости представленных материалов не представляется возможным».

В обоснования заявленных исковых требований истцом и ее представителем представлены в качестве доказательств показания свидетелей.

Допрошенные свидетели со стороны истца М. и Л.. в своих пояснений указывали на неадекватное поведение Сосовой А.М., а именно, что когда они с Котиной приехали в феврале 2009г. к Сосовой, то она не сразу открыла дверь, не узнала их, при этом жаловалась на стояние здоровья, об умершем муже говорила как о живом, что он сейчас придет, его нужно накормить. Жаловалась, что к ней кто-то стучится в дверь, обвиняла Котину, что та забрала ее паспорт, разговаривала агрессивно.

Свидетель К. в судебном заседании пояснил, что последний раз общался с Сосовой в 2003г., на тот момент Сосова жаловалась на боли в ногах, о ее психическом состоянии и заболевании пояснить ничего не может.

Свидетель З. в судебном заседании пояснила, что Сосова является тетей ее супруга, она каждый год навещала Сосову, была у нее в гостях в марте 2009г., Сосова последнее время вела себя неадекватно, вставала ночью, разговаривала сама с собой и с умершим супругом, зимой одевалась в летнюю одежду и пыталась выйти на улицу.

Кроме того, допрошенные в судебном заседании свидетели со стороны ответчиков Ч. Г., Д., А.. в своих пояснениях напротив характеризовали Сосову, как психически здорового человека, странностей в ее поведении не замечали.

Свидетель Ч.. пояснила, что работает мед.сестрой, обслуживала участок, где проживала Сосова, которую знает 6 лет. Сосова самостоятельно посещала поликлинику, последние два года состояние здоровья ухудшилось и связано с заболеванием сердца и желудка. Сосова была вполне адекватная, нормальная женщина. Каждый год ездила в санатории. Странностей в ее поведении не замечала.

Свидетель Г. пояснила, что знала Сосову, как соседку более 40 лет. Сосова жаловалась на боли в ногах, что ей трудно передвигаться. За ней осуществляла уход Шадура, Сосова была довольна, что за ней ухаживает ответчик. Шадура сопровождала ее в поликлинику, на базар. Психическим заболеванием Сосова не страдала.

Аналогичные показания даны свидетелем Д.

Свидетель А. в судебном заседании пояснила, что является председателем ТСЖ с 2004г., с этого времени знает Сосову и Шадура. Сосова была спокойным, адекватным человеком, не конфликтна. Последние два года часто лежала в больнице. Весной 2009г. Сосова сообщила ей, что намерена разговаривать с Шадура, чтобы та осуществляла за ней уход. Сосова узнавала свидетеля, знала, что она является председателем ТСЖ, в январе 2010г. Сосова сама подписывала протокол собрания, понимала, что подписывает. О своей сестре Сосова никогда не говорила.

Анализируя показания свидетелей, суд полагает, что допрошенные в судебном заседании свидетели Ч., Г. Д. А. более объективно дали характеристику состоянию здоровья и поведению Сосовой, поскольку общались и наблюдали ее на протяжении многих лет. Напротив свидетели М. и Л.. видели Сосову только один раз в феврале 2009г.

Суд также критически оценивает показания свидетеля З. поскольку она является заинтересованным лицом.

Кроме того, в соответствии с требованиями ФЗ РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» для диагностики лица, страдающего психическим расстройством, применяются медицинские средства и методы, разрешенные в порядке, установленном законодательством РФ о здравоохранении.

Таким образом, законодатель допускает проведение диагностики лишь в отношении живых лиц в очном порядке.

Тем самым, при проведении посмертной психолого-психиатрической экспертизы выводы экспертов должны быть основаны исключительно на медицинских документах, а показания сторон, свидетелей могут использоваться лишь как подтверждение наличия того и или иного заболевания, установленного при жизни наследодателя.

В силу ст.56 ГПК РФ обязанность доказать обстоятельства, на которые истец ссылается как на основания своих исковых требований, возлагается на истца.

Суд полагает, что истцом и ее представителем не представлено доказательств с достоверностью устанавливающих наличие порока воли при составлении Сосовой А.М. завещания и завещательных распоряжений.

Из анализа представленных суду доказательств, суд приходит к выводу, что Сосова А.М. в момент составления завещания и завещательных распоряжений не находилась в состоянии, когда она была не способна понимать значения своих действий или руководить ими.

Кроме того, не подлежат удовлетворению требования истца Котиной Г.М. о восстановлении срока для принятия наследства.

В соответствии со ст.1113 ГК РФ наследство открывается со смертью гражданина.

Ст.1115 ГК РФ предусматривает, что местом открытия наследства является последнее место жительства наследодателя.

В соответствии с п.1 ст.1154 ГК РФ наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства.

Согласно ст. 1155 ГК РФ по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства, суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали. По признанию наследника принявшим наследство суд определяет доли всех наследников в наследственном имуществе. Ранее выданные свидетельства о праве на наследства признаются судом недействительными.

Основанием восстановления в судебном порядке срока, установленного для принятия наследства, по заявлению наследника, пропустившего срок, закон признает обстоятельства, свидетельствующие об уважительности причин пропуска срока принятия наследства.

Суд не находит оснований для удовлетворения требований истца о восстановлении срока для принятия наследства. При этом, суд исходит из следующего.

Как следует из пояснений истца и ее представителя и подтверждено материалами дела, Котиной Г.М. стало известно о смерти сестры в мае 2010г. Обосновывая уважительность причины пропуска срока, истец указывает на ухудшение состояния здоровья в период весны, лета и осени 2010г.

Однако, как следует из представленных историй болезни Котиной Г.М., она на стационарном лечении в больнице находилась только в период с 23.08.2010г. по 2.09.2010г. и в период с 22.11.2010г. по 3.12.2010г. Представленные выписки из истории болезни за № и за № подтверждают нахождение истца на стационарном лечении в период с 4.05.2009г. по 14.05.2009г. и с 30.07.2009г. по 14.08.2009г. и не могут относиться к событиям 2010г.

Кроме того, суд учитывает и тот факт, что обращение истца с требованиями о принятии наследства, последовали только после привлечения ее в качестве стороны по делу.

С учетом установленных обстоятельств, суд приходит к выводу о том, что в удовлетворении иска Котиной Г.М. следует отказать.

Определением Октябрьского районного суда г. Барнаула от 05.03.2011г., по ходатайству представителя Долгановой О.А., назначена судебная посмертная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, заключение экспертов в суд поступило 01.07.2011г., производство по делу в части требований Долгановой О.А. прекращено 01.08.2011г. в связи с отказом истца Долгановой О.А. от иска.

В силу ст.98 ГПК РФ, с Долгановой О.А. подлежат взысканию судебные расходы, связанные с оплатой услуг экспертов в сумме 17525руб.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л :

В удовлетворении исковых требований Котиной Г.М. к Шадура А.В., Черданцевой Н.Н. Николаевне, Долгановой О.А., Ломовой Е.А. и нотариусу Барнаульского нотариального округа Кинелевой Г.И. о признании завещания недействительным, признании недействительными завещательных распоряжений, восстановлении срока для принятия наследства, признании права собственности на наследственное имущество отказать.

Взыскать с Долгановой О.А. судебные расходы, связанные с оплатой услуг экспертов в сумме <данные изъяты> рублей.

Решение может быть обжаловано в Алтайский краевой суд в течение 10 дней со дня принятия решения судом в окончательной форме путем подачи кассационной жалобы через Октябрьский районный суд г. Барнаула.

Председательствующий: Л.А.Мохова