Дело № 2-4995
РЕШЕНИЕ
Именем Российской Федерации
Дата
Октябрьский районный суд города Мурманска
в составе:
председательствующего – судьи Шуминовой Н.В.,
при секретаре Тюковой В.Н.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению открытого акционерного общества «Кольская ГМК» об оспаривании предписания Государственной инспекции труда в Мурманской области № ** от Дата,
УСТАНОВИЛ:
ОАО «Кольская ГМК» (далее – Общество) обратилось в Октябрьский районный суд г. Мурманска с заявлением об оспаривании предписания Государственной инспекции труда в Мурманской области № ** от Дата.
В обоснование заявления указано, что Общество не согласно с данным предписанием, поскольку данное предписание вынесено незаконно, а вменение оформления и утверждения в установленном порядке акта о несчастном случае на производстве в соответствии с заключением государственного инспектора труда от Дата с отменой акта о несчастном случае на производстве № ** от Дата противоречит действующему законодательству и обстоятельствам несчастного случая, вследствие которого погиб проходчик А. Полагают, что поскольку данный несчастный случай расследовался комиссионно, в состав комиссии входил начальник отдела-главный государственный инспектор труда ГИТ в МО, который с выводами расследования согласился, в чем и расписался в акте, то необходимости повторной проверки обстоятельств гибели А. не имелось, вывод о наличии в действиях погибшего грубой неосторожности с установлением степени вины пострадавшего в размере 100% являлся обоснованным, что подтверждается и кассационным определением Мурманского областного суда от Дата, которым оставлено в силе решение ****ского районного суда от Дата, частично удовлетворившим иск сына погибшего к ОАО «Кольская ГМК» о взыскании денежной компенсации морального вреда и судебных расходов. Полагают, что государственный инспектор труда руководствовался субъективной оценкой, фактически им обследование места гибели не производилось, все выводы сделаны только на основании материалов комиссионного расследования.
В судебном заседании представитель заявителя Щевелев Р.О. настаивал на удовлетворении заявления, пояснив суду, что ОАО «Кольская ГМК» не отрицается факт обращения сына погибшего в ГИТ в МО с заявлением о проведении дополнительного расследования по факту гибели его отца А. в связи с несогласием с выводами комиссионного расследования, также уточнил, что государственный инспектор труда выезжал на место гибели проходчика и дополнительно осматривал его. Кроме того, пояснил, что установление факта грубой неосторожности и 100% вины погибшего не влияет на размер страховых выплат, которые положены в соответствии с Федеральным законом «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», поскольку несчастный случай повлек смерть А., соответственно, нет необходимости исключать данный вывод и отменять акт № ** от Дата. В то же время, предписание влияет на имидж ОАО «Кольская ГМК», на настоящее время это .... несчастный случай на производстве, что влечет дополнительные проверки со стороны надзорных и контролирующих органов и привлечение руководства компании к различным видам ответственности. На основании изложенного просил отменить оспариваемое предписание, которое на настоящее время уже исполнено, о чем ГИТ в МО поставлена в известность в установленном законом порядке.
Представитель заинтересованного лица – Государственной инспекции труда в Мурманской области Б. в судебном заседании с заявлением не согласился, пояснил, что предписание ни в коей мере не нарушает прав Общества, не возлагает на него каких-либо незаконных обязанностей, а доводы заявителя необоснованны. Проведение дополнительной проверки явилось следствием обращения сына пострадавшего, и в силу статьи 229.3 Трудового кодекса РФ, это давало право на дополнительную проверку. При этом инспектор имеет право в самостоятельном порядке определять необходимость или ее отсутствие привлечения профсоюзного инспектора труда, а также представителей соответствующего федерального органа исполнительной власти, осуществляющего госконтроль (надзор) в установленной сфере деятельности, а также исполнительного органа страховщика. Следовательно, процедурных нарушений не имелось с его стороны, поскольку привлечение указанных лиц является его правом и определяется им самостоятельно. Довод о том, что он не выезжал на место несчастного случая, не соответствует действительности, поскольку посещение шахты организовывалось и.о. заместителя начальника управления промышленной безопасности ОАО «Кольская ГМК» В. По сути обстоятельства гибели А., установленные комиссионно, им не оспариваются, однако, вывод о наличии грубой неосторожности в действиях пострадавшего ничем объективно не подтвержден. Отсутствие на нем в момент несчастного случая верхней части костюма со светоотражающими полосами с учетом того, что брюки с аналогичными полосами и фонарик на пострадавшем были, обратное не подтверждено ни в ходе расследования, ни после, а свидетелей случая как таковых нет, то гибель могла являться следствием не грубой неосторожности, а внезапного ухудшения самочувствия или по иным причинам, не зависящим ни от пострадавшего, ни от иных работников компании. Законодательно понятие «грубой неосторожности» и критерии степени вины не установлены, то есть, определяются субъективно, кроме того, поскольку А. погиб, то установление степени вины в 100% не имеет никакого смысла, поскольку, как это указано самой стороной заявителя, в данном случае страховые выплаты не ставятся в зависимость от процента вины пострадавшего. На основании изложенного просит отказать в удовлетворении заявления, подтвердив, что предписание стороной заявителя исполнено, составлен новый акт о несчастном случае на производстве, который направлен в адрес ГИТ в МО.
Выслушав стороны, исследовав материалы дела, обозрев материалы проверки, суд не находит оснований для удовлетворения заявления.
Исходя из обстоятельств дела, в связи с поступлением заявления Г. о проведении дополнительной проверки обстоятельств смерти его отца – проходчика А., состоявшего в трудовых отношениях с ОАО «Кольская ГМК» и погибшего Дата на руднике *****, главным государственным инспектором труда в Мурманской области Б. проведено дополнительное расследование обстоятельств гибели А. По результатам проверки, сопровождавшейся выездом главного госинспектора труда на рудник ***** и осмотром места гибели А., что подтверждено представителем заявителя в судебном заседании, составлено заключение главного госинспектора труда от Дата (л.д. 11-17), на основании которого в адрес ОАО «Кольская ГМК» этим же числом вынесено предписание № ** (л.д. 18-20), согласно которому Обществу предписано оформить и утвердить в установленном порядке акт о несчастном случае на производстве, в соответствии с заключением государственного инспектора от Дата, в соответствии с требованиями части 2 статьи 229.3 Трудового кодекса РФ (далее – ТК РФ), акт о несчастном случае на производстве № ** от Дата считать утратившим силу, во исполнение требований статьи 230.1 ТК РФ представить в ГИТ в МО 1 экземпляр оформленного и утвержденного в установленном порядке акта о несчастном случае на производстве формы Н-1. Срок исполнения установлен до Дата, а срок уведомления ГИТ в МО об исполнении предписания оговорен до Дата. Предписание и акт получены заявителем Дата, что не оспаривалось представителем ГИТ в МО.
Из оспариваемого предписания следует, что проверка проводилась в соответствии с Конвенцией Международной организации труда № 81 об инспекции труда в промышленности и торговле, трудовым кодексом РФ, Федеральным законом «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» № 294-ФЗ от 26 декабря 2008 года и Положением о Федеральной службе по труду и занятости, утвержденным Постановлением Правительства РФ № 324 от 30 июня 2004 года.
Согласно части 1 статьи 353 и статье 354 Трудового кодекса РФ, государственный надзор и контроль за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, всеми работодателями на территории Российской Федерации осуществляет федеральная инспекция труда и ее территориальные подразделения.
В соответствии с частью 1 статьи 356 Трудового кодекса РФ федеральная инспекция труда проверяет соблюдение установленного порядка расследования и учета несчастных случаев на производстве; анализирует состояние и причины производственного травматизма и разрабатывает предложения по его профилактике, принимает участие в расследовании несчастных случаев на производстве или проводит его самостоятельно.
Согласно части 1 статьи 357 Трудового кодекса РФ государственный инспектор труда имеет право расследовать в установленном порядке несчастные случаи на производстве.
Исходя из статьи 229.2 и части 1 статьи 229.3 ТК РФ, государственный инспектор труда при выявлении сокрытого несчастного случая, поступлении жалобы, заявления, иного обращения пострадавшего (его законного представителя или иного доверенного лица), лица, состоявшего на иждивении погибшего в результате несчастного случая, либо лица, состоявшего с ним в близком родстве или свойстве (их законного представителя или иного доверенного лица), о несогласии их с выводами комиссии по расследованию несчастного случая, а также при получении сведений, объективно свидетельствующих о нарушении порядка расследования, проводит дополнительное расследование несчастного случая в соответствии с требованиями настоящей главы независимо от срока давности несчастного случая. Дополнительное расследование проводится, как правило, с привлечением профсоюзного инспектора труда, а при необходимости - представителей соответствующего федерального органа исполнительной власти, осуществляющего государственный контроль (надзор) в установленной сфере деятельности, и исполнительного органа страховщика (по месту регистрации работодателя в качестве страхователя). По результатам дополнительного расследования государственный инспектор труда составляет заключение о несчастном случае на производстве и выдает предписание, обязательное для выполнения работодателем (его представителем). Исходя из части 2 статьи 357 ТК РФ, данное предписание может быть обжаловано работодателем в суд в течение десяти дней со дня его получения работодателем или его представителем.
Часть 2 статьи 229.3 ТК РФ предусматривает право государственного инспектора труда обязать работодателя (его представителя) составить новый акт о несчастном случае на производстве, если имеющийся акт оформлен с нарушениями или не соответствует материалам расследования несчастного случая. В этом случае прежний акт о несчастном случае на производстве признается утратившим силу на основании решения работодателя (его представителя) или государственного инспектора труда.
Сторона заявителя, фактически не оспаривая полномочия ГИТ в МО и факт поступления заявления сына погибшего, которое явилось поводом для проведения дополнительного расследования обстоятельств несчастного случая, полагает, что проверка, по итогам которой составлено заключение от Дата и вынесено оспариваемое предписание, проведена с нарушением процедуры, а именно – без участия профсоюзного инспектора труда, а при необходимости - представителей соответствующего федерального органа исполнительной власти, осуществляющего государственный контроль (надзор) в установленной сфере деятельности, и исполнительного органа страховщика (по месту регистрации работодателя в качестве страхователя).
Однако суд не может согласиться с данной позицией в силу нижеследующего.
Как уже указывалось выше, расследование несчастных случаев на производстве государственными инспекторами труда регламентируется статьей 229.3 ТК РФ, кроме того, полномочия федеральной инспекции труда определяются, в частности, ратифицированными Российской Федерацией конвенциями Международной организации труда.
Следовательно, ссылка главного государственного инспектора труда в оспариваемом предписании на ратифицированную Российской Федерацией Конвенцию № 81 об инспекции труда в промышленности и торговле, принятую Международной организацией труда (далее – Конвенция), обоснованна.
Сравнительный анализ пунктов 1 и 2 статьи 12, статьи 16 Конвенции, глав 36 и 57 Трудового кодекса РФ, части 4 статьи 1 Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» № 294-ФЗ от 26 декабря 2008 года позволяет придти к выводу об особом порядке проведения проверок работодателей со стороны федеральной инспекции труда и ее территориальных подразделений, а также проведения дополнительного расследования несчастных случаев на производстве.
Следовательно, суд не усматривает грубых процедурных нарушений при проведении дополнительного расследования главным государственным инспектором труда, поскольку законодательно предусмотрено право, а не обязанность инспектора в этом случае привлекать профсоюзного инспектора труда, а при необходимости - представителей соответствующего федерального органа исполнительной власти, осуществляющего государственный контроль (надзор) в установленной сфере деятельности, и исполнительного органа страховщика (по месту регистрации работодателя в качестве страхователя).
Что касается оспаривания сути предписания, суд приходит к следующему.
Сторона заявителя полагает, что поскольку обстоятельства гибели А. являлись объектом комиссионного расследования, результаты которого оформлялись актом № ** от Дата, в состав комиссии входил главный инспектор труда в МО Д., согласившийся с выводом комиссии о том, что причиной несчастного случая, повлекшего гибель работника, явилась грубая неосторожность со стороны погибшего, объем вины А. определен в размере 100%, то обществом никаких нарушений при расследовании не допущено. Кроме того, установление грубой неосторожности и процентное выражение вины погибшего не влияют на страховые выплаты, которые положены сыну погибшего, соответственно, они не несут никакой правовой нагрузки. Сам факт грубой неосторожности в 100% выражении также принят за основу при рассмотрении гражданского дела по иску Г. к ОАО «Кольская ГМК» о взыскании денежной компенсации морального вреда и судебных расходов, а кассационное определение по указанному делу, которым решение ****ского районного суда Мурманской области, частично удовлетворяющее исковые требования, оставлено без изменения, имеет преюдицию.
Однако суд не может согласиться с данными доводами стороны заявителя.
Статья 229.3 ТК РФ дает право на дополнительное расследование несчастного случая на производстве без ограничения по сроку давности, при несогласии пострадавшего (его законного представителя или иного доверенного лица), лица, состоявшего на иждивении погибшего в результате несчастного случая, либо лица, состоявшего с ним в близком родстве или свойстве (их законного представителя или иного доверенного лица), с выводами комиссии по расследованию несчастного случая.
Как установлено в ходе рассмотрения заявления, именно несогласие сына пострадавшего с выводами комиссии и повлекло его обращение в ГИТ в МО и дальнейшее дополнительное расследование. Главным государственным инспектором труда в заключении № ** от Дата не говорится о наличии каких-либо нарушений при комиссионном расследовании гибели А., в то же время, дается иная оценка обстоятельствам, которые были установлены и в ходе комиссионного расследования.
Обоснованным является довод главного государственного инспектора труда о том, что действующим законодательством не закреплено правовое понятие «грубой неосторожности», а также нет нормативно закрепленных правил установления процента вины пострадавшей стороны в результате несчастного случая на производстве. Фактически, речь идет о различной субъективной оценке одних и тех же фактов, что не противоречит нормам действующего законодательства, и не исключает дополнительного расследования, как и согласие иного представителя ГИТ в МО с выводами комиссионного расследования.
С учетом обстоятельств гибели А., подробно изложенных как в отмененном оспариваемым постановлением актом № ** от Дата, так и в заключении по итогам дополнительного расследования от Дата, а также в заявлении ОАО «Кольская ГМК», суд считает, что главным государственным инспектором труда обоснованно указано на то, что однозначный вывод о 100% вине пострадавшего в результате собственной грубой неосторожности невозможен.
Суд, руководствуясь статьей 67 ГПК РФ, полагает, что вывод инспектора о неустановленных причинах нахождения погибшего в зоне работы ПДМ вне зоны видимости машиниста ПДМ является обоснованным в силу того, что А. не в полной мере был лишен средств индивидуальной идентификации, а именно – на нем отсутствовала только верхняя часть спецкостюма со светоотражающими полосами, кроме того, при нем же находился и индивидуальный светильник, в дальнейшем обнаруженный в искореженном виде. Представителем заявителя подтверждено, что видимость машиниста ПДМ весьма ограничена в силу конструктивных особенностей указанного механизма, наличие в полевом штреке слоя воды высотой в 0,3 м также не отрицалось. И в акте, и в заключении фигурирует указание на то, что в районе нахождения буровой установки, на которой работал А., имеется водяной шланг, идущий от крана противопожарного става к буровой установке, с обрывом и найдены инструменты (перочинный нож, гаечный ключ и пассатижи), которые позволяют утверждать, что погибшим могли осуществляться какие-то ремонтные работы. Это же зафиксировано и в эскизе места несчастного случая.
Однозначно утверждать, что А. на момент попадания под ПДМ находился в сознании, что не имелось иных, не зависящих от него или машиниста ПДМ, причин, по которым он оказался в зоне движения ПДМ и вне зоны видимости машиниста, как обоснованно отмечено главным инспектором труда в МО, невозможно, учитывая, что непосредственных очевидцев гибели А. не имелось.
Доводы стороны заявителя о том, что вывод комиссии о наличии грубой неосторожности и 100% вины А. не влияет на страховые выплаты и потому не может быть поставлен под сомнение, не имеет правового значения для рассматриваемого спора, учитывая, что их оспаривание также никоим образом не влияет на вышеназванные выплаты, поскольку смерть А. в силу статьи 14 Федерального закона «Об социальном обязательном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» № 125-ФЗ от 24 июля 1998 года исключает уменьшение страховых выплат. Соответственно, необходимость установления процента вины погибшего в данном случае, как обоснованно утверждает главный государственный инспектор труда, отсутствовала.
При таких обстоятельствах и с учетом части 2 статьи 229.3 ТК РФ, главный государственный инспектор труда обоснованно и правомерно предписал ОАО «Кольская ГМК» составить новый акт о несчастном случае на производстве, признав акт № ** от Дата утратившим силу.
Что касается преюдициального значения решения ****ского районного суда МО и кассационного определения Мурманского областного суда, то в данном случае сторона заявителя ошибочно трактует нормы гражданского процессуального права, и указанный довод судом не принимается.
Также суд не принимает во внимание довод стороны заявителя о том, что участившиеся несчастные случаи на производстве влияют на имидж ОАО «Кольская ГМК», а также влекут дополнительные проверки со стороны надзорных и контролирующих органов, с привлечением руководства компании к различным видам ответственности, поскольку это не имеет правового значения для рассматриваемого дела.
Суд приходит к выводу, что материалы дела не опровергают, а подтверждают позицию Государственной инспекции труда в Мурманской области, усмотревшей необходимость отмены акта № ** о несчастном случае на производстве от Дата и вынесшей соответствующее предписание.
На основании изложенного суд полагает заявление необоснованным, а предписание ГИТ в Мурманской области не подлежащим отмене в силу его законности и обоснованности.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 56, 59, 60, 67, 194-198, 254-258 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд
РЕШИЛ:
В удовлетворении заявления открытого акционерного общества «Кольская ГМК» об оспаривании предписания Государственной инспекции труда в Мурманской области № ** от Дата – отказать.
Решение может быть обжаловано в Мурманский областной суд через Октябрьский районный суд города Мурманска в течение 10 календарных дней со дня его принятия в окончательной форме.
Председательствующий: Н.В. Шуминова