Дело 22-1723-2011 г.Докладчик Лазарева Г.В.
Судья Ильичев Д.В.
КАССАЦИОННОЕОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Владимир24 мая 2011 года
Судебная коллегия по уголовным делам Владимирского областного суда в составе:
председательствующегоЖивцовой Е.Б.
судейЛазаревой Г.В. и Спиридонова В.В.
при секретареТитове А.Ю.
рассмотрела в судебном заседании 24 мая 2011 года кассационные жалобы осужденного Крылова И.А. и его защитника, адвоката Ликаниной О.Б., потерпевшей П1. на приговор Муромского городского суда Владимирской области от 30 марта 2011 года, которым
Крылов И.А., **** года рождения, уроженец ****, ранее не судимый,
осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7.03.2011г. № 26-ФЗ) к лишению свободы на срок 5 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Заслушав доклад судьи Лазаревой Г.В., объяснения адвоката Ликаниной О.Б., поддержавшей доводы жалоб об отмене приговора, объяснения потерпевшей П1., просившей приговор суда отменить, мнение прокурора Лезовой Т.В., полагавшей необходимым приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Крылов И.А. признан виновным в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.
Согласно приговору в период с 23 часов 9 мая до 1 часа 10 мая 2010 года Крылов И.А., находясь в состоянии алкогольного опьянения в ****, по мотиву личной неприязни, умышленно, без цели убийства, нанес множество ударов руками, обутыми ногами и детским стулом по голове, туловищу, конечностям П2. В результате преступных действий потерпевшему были причинены телесные повреждения, повлекшие за собой тяжкий вред его здоровью по признаку опасности для жизни. От полученных телесных повреждений потерпевший П2. скончался 15 мая 2010 года в реанимационном отделении городской больницы.
В кассационной жалобе осужденный Крылов И.А. считает вынесенный приговор необоснованным и незаконным. Указывает, что неприязненных отношений у него с потерпевшим не было, а вывод суда о наличии таковых основан лишь на голословных заявлениях заинтересованных в исходе дела подруг потерпевшей - Кис. и В.. Сообщает, что потерпевший первым начал конфликт, угрожал ему убийством, при этом размахивал каким-то колюще-режущим предметом, а он был вынужден обороняться. Обращает внимание на непредоставление стороной обвинения доказательств получения им многочисленных резаных ран о стекло. Считает, что суд мог признать обстоятельством, смягчающим наказание, противоправное поведение потерпевшего. Полагает, что не учтено судом обращение Муромской городской общественной организации ****, в которой ветераны ходатайствовали не лишать его свободы. Просит отменить приговор, уголовное дело – прекратить.
В кассационной жалобе адвокат Ликанина О.Б. указывает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, кроме того, считает, что имело место нарушение уголовно-процессуального закона, а также отмечает, что суд неправильно применил закон. Обращает внимание на неверное указание в приговоре на то, что Крылов виновным себя не признал, поскольку в судебном заседании он пояснил, что признает вину частично. Указывает, что в основу приговора суд взял показания потерпевшей П1., между тем очевидцем начала и окончания инцидента она не являлась, кроме того, ее показания не были подробными и последовательными, о чем свидетельствует оглашение ее допроса в суде по причине существенных противоречий. Считает, что первоначальные показания П1. о временном промежутке и о ходьбе отца по комнате согласуются с показаниями Крылова И.А. Поясняет, что потерпевшая не могла видеть колюще-режущих предметов у П2., поскольку из фотографий, полученных при проведении следственных действий, видно, что правая рука (в которой находился предмет), не видна. Обращает внимание на показания свидетеля П2., у которого при допросе в ходе следствия вопрос о том, видел ли он какие-либо колюще-режущие предметы в руке у его дедушки, не выяснялся. Отмечает, что допрошенные в суде свидетели-воспитатели З. и Е. сообщили, что П2. в силу возраста склонен к фантазиям и может преувеличивать. Сообщает, что Крылов И.А. категорически отрицает факт нанесения ударов потерпевшему детским стулом. Полагает, что судом необоснованно было отказано стороне защиты в вызове и допросе свидетеля П2., отмечая при этом, что оглашены были его показания без согласия стороны защиты, поэтому данное доказательство является недопустимым. Считает, что доказательств возникновения страхов у ребенка в результате событий 9 мая не имеется, поскольку врач-психиатр пояснила, что при обращении к ней 30 ноября 2010 года было установлено, что психотравмирующая ситуация возникла у ребенка незадолго до обращения, могла быть вызвана и в результате других обстоятельств. Обращает внимание на то, что Кис. и В., пояснившие о наличии неприязни Крылова к потерпевшему, являются подругами потерпевшей. Считает, что суд не учел показания свидетелей Ром., которые пояснили, что вечером 9 мая проводили Крылова до дома П1., при этом Крылов был в хорошем настроении и никакой агрессии с его стороны не наблюдалось. Отмечает, что суд счел, что объективная сторона инкриминируемого деяния подтверждается показаниями соседей по дому Б., К., между тем, Б. пояснить не смогла, с чего начался конфликт между осужденным и потерпевшим, так как не слышала, а К. услышали лишь плачущую на улице потерпевшую, очевидцами же происшествия в квартире они не были. Полагает, что суд избирательно изложил в приговоре показания прибывших на место происшествия свидетелей – сотрудников милиции Попова, А., М., Маг., которые специально никаких колюще-режущих предметов в квартире не искали. Считает, что неправильно суд изложил в приговоре показания М. о местоположении потерпевшего в квартире. Просит учесть, что суд в приговоре не дал надлежащей оценки услышанным сотрудником М. пояснениям Крылова о нападении и применении в отношении него режущего предмета потерпевшим П2. Указывает на нарушения при проведении осмотра места происшествия 10 мая 2010 года, а также на то, что при проведении данного осмотра ничего не изымалось, тогда как положенное в основу приговора доказательство – протокол осмотра места происшествия от 25 мая 2010 года содержит сведения о том, что в ходе данного следственного действия были обнаружены предметы и изъяты смывы вещества. По мнению защиты протокол от 25 мая 2010 года является недопустимым доказательством, поскольку получен с нарушением требований уголовно-процессуального закона. Указывает, что попавшая на предметы кровь могла появиться и при оказании Крыловым сопротивления П1.. Считает, что не могут однозначно свидетельствовать о совершении Крыловым преступления и выводы проведенных экспертиз №№ 397, 258, 24. Полагает, что является недопустимым доказательством объяснение Крылова, поскольку оно было отобрано без защитника, а содержание объяснения ее подзащитный не подтвердил в судебном заседании, кроме этого, датирован данный документы 6 мая. Отмечает, что доказательством совершения в отношении Крылова общественно опасного посягательства, угрожающего его жизни и здоровью, служит заключение эксперта № 746, однако суд в приговоре не указал выводы эксперта. Полагает, что суд не учел показания эксперта С. о том, что имеющиеся у Крылова повреждения характерны для повреждений, полученных в результате борьбы и самообороны. Считает, что суд, сославшись на неоглашенные показания эксперта Р., нарушил нормы уголовно-процессуального закона. Отмечает, что не учтены судом показания С. и Р. о невозможности попадания на Крылова стекла от разбивающегося окна рамы. Доказательств суду о том, что Крылов порезался о стекло, представлено не было. Обращает внимание на то, что по ходатайству стороны защиты исследовалось схематическое изображение наружных телесных повреждений Крылова И.А., из которого следует, что телесные повреждения в виде ссадин свидетельствуют о том, что причинялись они в результате размашистых движений другого лица. Отмечает, что согласно протоколу осмотра рубашки Крылова зафиксировано отсутствие каких-либо повреждений, что опровергает показания П1. о том, что Крылов был одет в рубашку. Полагает, что вывод суда о том, что телесные повреждения, зафиксированные у Крылова, были причинены в результате обороны со стороны потерпевшего, не подтверждается какими-либо доказательствами. Указывает, что суд не дал никакой оценки показаниям свидетеля Крюч., который с улицы услышал ругательства и угрозы пожилого мужчины, а также свидетеля Д., которой потерпевшая говорила о том, что в квартире произошла драка между отцом и другим лицом. Отмечает, что суд в приговоре не раскрыл содержание показаний Ром.. Считает, что необоснованно суд счел в приговоре недостоверными показания свидетеля П3. об увиденном им в квартире ноже. Указывает, что не опровергнута версия стороны защиты о возможном конфликте потерпевшего с другим лицом, до встречи его с Крыловым. Полагает, что оставлены без внимания судом показания П3.. об агрессивном поведении потерпевшего, показания Крылова о том, что потерпевший неоднократно в нетрезвом виде на него набрасывался, не дано оценки судом и справке-характеристике семьи П1.. Считает, что не учтены судом положительные характеристики Крылова. Полагает, что необоснованно суд сделал вывод об отсутствии в действиях Крылова необходимой обороны. Обращает внимание на неуказание в вводной части приговора сведений об участии секретаря судебного заседания Куд. и обвинителя Бел. Считает, что суду необходимо было признать обстоятельствами, смягчающими наказание Крылова, противоправное поведение потерпевшего, его статус «ветерана боевых действий». Полагает, что оставлено судом без внимания ходатайство Муромской городской организации ветеранов о нелишении ее подзащитного свободы. Просит оправдать Крылова, уголовное дело прекратить, либо переквалифицировать действия Крылова И.А. на ст. 73 УК РФ.
В кассационной жалобе потерпевшая П1. выражает несогласие с приговором суда в части назначенного Крылову И.А. наказания, считая его чрезмерно мягким. Указывает, что осужденный умышленно пришел в комнату к ее отцу, к которому испытывал неприязненные отношения, и стал его избивать. Сообщает, что телесные повреждения Крылов И.А. мог получить от удара о стекло и от ее ногтей, когда она пыталась оттащить его от отца, ссадины же на лице у него – от удара его матерью, Кр. Просит приговор отменить.
В возражении на кассационную жалобу потерпевшей адвокат Ликанина О.Б. выражает несогласие с доводами, изложенными в ней. Просит учесть, что Крылов И.А. не пытается уйти от ответственности за случившееся, но он не преследовал умысла лишать жизни другого человека.
В возражении на кассационную жалобу адвоката потерпевшая П1. указывает, что она является необоснованной. Считает, что вина Крылова И.А. в совершении преступления доказана, его действия квалифицированы правильно.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.
Всесторонне исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства по делу, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Крылова И.А. в совершении преступления, за которое он осужден.
В судебном заседании Крылов И.А. виновным себя признал частично и пояснил, что потерпевший начал его оскорблять и угрожать убийством, держа в руке какой-то колюще-режущий предмет, размахивал этим предметом. Он пытался выбить у П2. используемый им предмет, но поскольку ему не удалось, он стал наносить потерпевшему удары кулаками по лицу и ногами, обутыми в шлепанцы, по туловищу. Сообщил, что потерпевший стал также наносить ему удары, и он, испугавшись за свою жизнь, нанес П2. еще несколько ударов кулаками по лицу и ногами по туловищу. Показал, что умысла причинять смерть потерпевшему у него не было.
Доводы жалобы защитника о том, что в приговоре ошибочно указано о непризнании подсудимым вины не влияют на законность вынесенного судебного решения, поскольку судом достаточно полно изложены показания Крылова И.А., из которых усматривается, что осужденный не отрицал нанесение ударов П2., однако пояснял, что действовал в пределах самообороны.
Вместе с тем, доводы о непричастности Крылова И.А. к совершению преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, судом тщательно проверены и обоснованно отвергнуты, поскольку эти доводы противоречат совокупности исследованных в судебном заседании доказательств.
Из показаний потерпевшей П1. следует, что во время их отдыха 9 мая 2010 года осужденный весь день был агрессивно настроен против ее отца – П2., неоднократно высказывал угрозы в его адрес. Сообщила, что Крылов И.А. пришел ночью к ней домой в нетрезвом состоянии и сразу же прошел в комнату к спящему П2. После этого она услышала громкую нецензурную брань Крылова И.А., шум, звуки ударов от падения, звон битого стекла и, вбежав в комнату, она увидела лежащего без движения своего отца, при этом Крылов И.А. бил его. Пояснила, что несмотря на ее просьбы, Крылов И.А. не прекратил избиение. Сообщила также, что потерпевший никакого сопротивления Крылову И.А. не оказывал.
П1. действительно, как указывает адвокат в кассационной жалобе, не была очевидцем произошедших в ее квартире в ночь с 9 на 10 мая 2010 года событий с начала до конца, однако суд обоснованно ее показания положил в основу приговора, так как часть совершенных Крыловым И.А. действий по отношению к ее отцу она видела, также слышала начало развития событий.
Доводы адвоката о противоречивости показаний потерпевшей П1. опровергаются материалами дела, из которого видно, что различие касалось уточняющих подробностей произошедшего и не меняет существа ее показаний.
Отсутствие на рубашке Крылова И.А. каких-либо повреждений не свидетельствует о недостоверности показаний потерпевшей, о чем указывает в своей жалобе адвокат.
Необходимо отметить, что допрошенная в ходе предварительного следствия П1. не могла с уверенностью сообщить, что представленная ей на обозрение рубашка является той, в которой Крылов И.А. был в день совершения преступления, сообщив, что у него похожих рубашек много.
В суде потерпевшая П1., кроме этого сообщила, что рубашка у Крылова И.А. во время избиения была расстегнута, а также указала, что она была с короткими рукавами (т. 3 л.д. 35).
Суд обоснованно признал показания потерпевшей П1. достоверными, поскольку они подробны, последовательны и согласуются с другими доказательствами, исследованными в судебном заседании.
Подтверждаются данные показания протоколом следственного эксперимента от 27.10.2010г. с участием потерпевшей П1., из которого усматривается, что время с момента прихода 9.05.2010г. Крылова И.А. в квартиру до начала избиения П2. составило 13,9 секунды; время, прошедшее с момента, когда П1. услышала шум, звуки ударов, до момента, когда она прибежала в комнату отца, составило 14 секунд. Кроме того, в ходе данного следственного действия была установлена и зафиксирована хорошая слышимость и звукопроводимость в квартире П1.
Показания потерпевшей согласуются и с протоколом проверки показаний на месте, в ходе которого П1. подробно продемонстрировала на месте происшествия расположение потерпевшего и подсудимого во время избиения.
Обоснованно оценены судом с точки зрения доказательственного значения и показания несовершеннолетнего свидетеля П4., 2004 года рождения, согласно которым в день происшествия его разбудил громкий стук в дверь, после чего он услышал громкий шум из комнаты деда и, прибежав туда, увидел как Крылов И.А. бил лежащего без движения на полу П2. ногами. Пояснил также, что когда мама уходила вызывать «Скорую помощь», он вновь зашел в комнату деда, и увидел, что Крылов И.А. продолжал бить лежащего на полу деда ногами, а также ударил деда три раза детским стулом.
Свидетель Ч., имеющая стаж работы с детьми более 25 лет, присутствующая в качестве педагога при допросе несовершеннолетнего П2., пояснила, что **** вел себя адекватно, понимал смысл задаваемых вопросов, правдиво отвечал на вопросы.
Что касается показаний свидетелей З. и Е., на которые обращает внимание в своей жалобе адвокат, о склонности П4. к фантазиям, то доказательств того, что он излагал ложные сведения, не имеется, его показания согласуются с другими собранными по делу доказательствами.
Доводы стороны защиты о необоснованном отказе в вызове и непосредственном допросе свидетеля П4. в судебном заседании, а также оглашении его показаний без согласия стороны защиты, являются несостоятельными. Суд, установив в соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 281 УПК РФ обстоятельства, препятствующие явке малолетнего свидетеля в суд для дачи показаний, обоснованно принял решение об оглашении его показаний, данных на стадии предварительного следствия.
Что касается показаний свидетеля Д., врача-психиатра, то как следует из протокола судебного заседания суду она пояснила, что обращение к ней П1. с ребенком по его состоянию здоровья было связано с произошедшими в мае событиями.
Кроме того, судом обоснованно положены в основу приговора показания Кис. и В., сообщивших об агрессивном поведении Крылова И.А. по отношению к П2. перед совершением преступления, обещавшего расправиться с последним. Данные показания свидетелей не противоречат другим исследованным в судебном заседании доказательствам.
Верно установлено судом, что объективная сторона инкриминируемого деяния подтверждается также показаниями соседей потерпевшего по дому Б., К. и **** Доводы жалобы о том, что свидетель Б. пояснить не смогла, с чего начался конфликт, а К. не являлись очевидцами происшествия, не свидетельствуют о невозможности приведения данных показаний в приговоре в качестве доказательств наряду с другими.
Из показаний Б. усматривается, что ночью через стену своей квартиры она услышала сильный стук в дверь, затем звуки ударов падения, звон разбитого стекла, плачь и крики ребенка, голос Владика: «Не бей дедушку».
В соответствии с показаниями К. ночью она услышала плачь ребенка и П1., у которой была истерика, и, пройдя в квартиру последней, увидела ****, который, указывая на подсудимого, говорил: «Этот дурак убил деда». Из показаний Кар. усматривается, что П1. сообщила, что она боится за сына, оставшегося в квартире с Крыловым И.А.
Суд обоснованно не принял во внимание показания свидетелей Ром. и Ро., являющихся близкими знакомыми Крылова И.А., которые содержали лишь сведения об обстоятельствах произошедшего, известных им со слов подсудимого, спустя две недели после преступления.
Показания несовершеннолетнего П4., П1. и других свидетелей, положенных в основу приговора, согласуются с протоколом осмотра места происшествия от 25 мая 2010 года, обоснованно не признанным судом недопустимым доказательством, в ходе которого были изъяты детский деревянный стул, картонная коробка со следами бурого цвета, смывы с деревянной рамы и стекла.
Согласно заключению эксперта № 397 от 2 июля 2010 года на детском стуле и картонной коробке обнаружена кровь человека, которая могла произойти от П2.
В соответствии с заключением эксперта № 258 от 3 сентября 2010 года помарки на оконной раме и коробке, а также следы крови на детском стуле могли образоваться от соприкосновения с любым участником происшествия. Кровь на спинку стула могла попасть как от пострадавшего при нанесении ударов спинкой, так и от нападавшего при удержании стула за спинку окровавленными руками.
Нахождение осужденного в состоянии необходимой обороны суд правильно не усмотрел, объективных данных для этого в ходе предварительного и судебного следствия установлено не было.
Как установил суд, Крылов И.А. на почве личных неприязненных отношений нанес потерпевшему множество ударов руками, обутыми ногами и детским стулом по голове, туловищу, конечностям, от нанесения которых П2. скончался 15 мая 2010 года в реанимационном отделении.
В соответствии с заключением экспертизы № 24 от 15.06.2010г. повреждения у П2. образовались от неоднократного, не менее чем от 20-ти кратного воздействия твердого тупого предмета (предметов), в том числе закрытая травма груди (данное повреждение повлекло за собой тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни) – от не менее чем пятикратного воздействия твердого предмета (предметов) (т. 1 л.д. 216).
Судом обоснованно обращено внимание в приговоре на нанесение потерпевшему многочисленных ударов в область жизненно важных органов, предшествующее поведение Крылова И.А., а также на явную несоразмерность характера, локализации и количества телесных повреждений, имеющихся у подсудимого и потерпевшего, явное физическое превосходство Крылова И.А. над потерпевшим.
Из показаний потерпевшей П1., согласующихся с ее же показаниями в ходе проверки показаний на месте и следственного эксперимента, следует, что П2. не нападал на Крылова И.А., а агрессивно настроенный Крылов И.А. в состоянии сильного опьянения сам зашел в комнату спящего потерпевшего, стал наносить множество ударов.
Указанный характер действий осужденного в отношении потерпевшего, о чем свидетельствует способ преступления, количество, характер и локализация телесных повреждений, а также наступившие последствия свидетельствуют о наличии у Крылова И.А. умысла на причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.
Обоснованно установлено судом первой инстанции отсутствие каких-либо факторов провоцирующего, в смысле противоправности, поведения потерпевшего.
Дана оценка судом в приговоре и доказательствам, приведенным стороной защиты в оправдание Крылова И.А., свидетельствующим об использовании, по их мнению, потерпевшим ножа.
Имеющиеся у Крылова И.А. в соответствии с заключением эксперта № 746 телесные повреждения, как правильно указал суд в приговоре, не противоречат фактическим обстоятельствам дела, в том числе показаниям потерпевшей П1., свидетеля П4., в соответствии с которыми «потерпевший не отвечал на удары Крылова И.А.», поскольку данные лица увидели обстоятельства совершения преступления спустя несколько секунд после его начала.
Что касается повреждений, имеющихся у Крылова И.А. от не менее 10-ти воздействий острого предмета с режущей действующей поверхностью, то суд правильно привел в приговоре заключение № 258 от 3.09.2010г., в соответствии с которым помарки на оконной раме могли образоваться от соприкосновения с любым участником происшествия.
Кроме этого, обоснованно обращено внимание суда на показания экспертов С. и Р., данные им в судебном заседании.
Эксперт Р. в суде сообщал, что линейные ссадины в области лица, передней поверхности грудной клетки справа и обеих верхних конечностей, имевшие место у Крылова И.А., причинены предметами с заостренной действующей поверхностью, возможно и при падении Крылова И.А. и ударах об осколки стекла, лежавшего на полу и при падении на оконную раму, приставленную к стене, со стеклом, которое при этом разбивается.
Согласно показаниям С. причинение выявленных у подсудимого телесных повреждений с режущим механизмом действия, не исключается в ходе борьбы с другим человеком, в том числе при неоднократном падении и соприкосновении с осколками стекла разбитой рамы. Характер имеющихся у Крылова И.А. ссадин свидетельствует о незначительной силе воздействия, по касательной.
Не соглашается судебная коллегия и с доводами защитника о том, что суд избирательно изложил показания прибывших на место происшествия свидетелей – сотрудников милиции, поскольку судом надлежащим образом исследованы их показания, кроме того, они согласуются между собой и не противоречат другим доказательствам по делу, соответствуют фактическим обстоятельствам преступления, установленным судом. Данные свидетели утверждали, что каких-либо колюще-режущих предметов, кроме битого стекла, обнаружено в квартире не было.
Что касается показаний свидетеля М., на которые обращает свое внимание сторона защиты, то в суде указанный свидетель, не отрицая, что Крылов И.А. говорил ему про нож, пояснил, что утверждать, что этот разговор был в день происшествия, не может.
Суд обоснованно признал недостоверными показания свидетеля П3. (сына погибшего) в судебном заседании 24 января 2011 года о нахождении им в ночь с 9 на 10 мая 2010 года в комнате отца, под кроватью, кухонного ножа, который он вымыл и положил на шифоньер, где нож находился до 40 дней, а затем этим ножом он стал пользоваться.
При этом суд принял во внимание следующее.
Во-первых, суд правильно обратил внимание на то, что выдал П3. нож лишь спустя восемь месяцев с момента происшествия, до этого о ноже он не сообщал, кроме того пояснял, что после случившегося в комнату отца он не заходил (допрос 10.06.2010г.).
Во-вторых, несмотря на внушительные размеры ножа (длина рукоятки 13 см, длина клинка 17 см) Крылов И.А. не смог во время следствия описать предмет, которым с его слов угрожал ему потерпевший.
В-третьих, нахождение в комнате ножа не согласуется с протоколом осмотра места происшествия от 25.05.2010г., а также показаниями потерпевшей П1., свидетелей Л. (следователя СО СУ СК РФ по Владимирской области), Бел. (понятого), Бад., о тщательном осмотре места совершения преступления.
В-четвертых, показания П3. о том, что он принес нож 24.01.2011г. из квартиры отца (****), опровергаются показаниями свидетеля Кис., находящейся в указанной квартире с ребенком П1. в день судебного заседания с утра до 17-18 часов, согласно которым в квартиру П3. не приходил.
Дана судом оценка показаниям свидетелей: З. о том, что 10.05.2010г. к ней подбегал П1. **** и сказал, что **** зарезал дедушку; Крюч., в соответствии с которыми он с улицы из квартиры на первом этаже слышал мужские голоса, ругательство пожилого человека и более молодой голос со словами «брось»; свидетеля Кр., согласно которым несовершеннолетний П4. говорил ей об использовании потерпевшим в ходе конфликта ножа, которые обоснованно судом отвергнуты с приведением убедительных мотивов.
Правильно суд указал в приговоре на недостоверность показаний указанных лиц, поскольку их показания опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств. Кроме того верно обращено внимание суда на то, что Кр. является родственницей осужденного.
Незначительное изменение расположения потерпевшего П2. на полу квартиры, о котором сообщил свидетель П4., поясняя, что вначале дед лежал около шкафа, затем около холодильника (из фото-таблицы к осмотру места происшествия от 25.05.2010г. усматривается, что холодильник стоит рядом со шкафом), на показания которого обращалось внимание защитником осужденного в судебном заседании суда кассационной инстанции, не может служить подтверждением доводов адвоката о том, что потерпевший во время нанесения ему ударов Крыловым И.А. вставал и наносил удары ее подзащитному, от которых у последнего имелись основания опасаться за свою жизнь. Нельзя не учитывать при этом и силу ударов, нанесенных Крыловым И.А. потерпевшему.
Судебная коллегия считает, что приведенные судом в приговоре доказательства в судебном заседании тщательно проанализированы, вывод о достоверности и допустимости доказательств, уличающих осужденного в совершенном преступлении, предоставленных стороной обвинения, обоснован и основан на законе.
Что касается доводов защитника о необоснованном указание в приговоре в числе доказательств собственноручно написанного объяснения Крылова И.А. (в котором он не сообщает об использовании потерпевшим колюще-режущего предмета) в связи с тем, что Крылов И.А. впоследствии изменил в данной части свои показания, а объяснения им были даны в отсутствии защитника, то необходимо отметить, что исследованных судом и приведенных в приговоре доказательств в совокупности, и без указанного объяснения, достаточно для подтверждения виновности Крылова И.А. в совершении преступления, за которое он осужден.
При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что поскольку все обстоятельства дела не только достаточно полно установлены и проверены в судебном заседании, но и оценены в приговоре надлежащим образом, постановленный приговор соответствует фактическим обстоятельствам дела, а вывод суда о виновности Крылова И.А. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, основан на материалах уголовного дела.
Судебная коллегия, как и суд первой инстанции считает, что Крылов И.А. не находился в состоянии необходимой обороны, равно как и при превышении ее пределов, поскольку действовал он целенаправленно, удары потерпевшему наносились, в том числе ногами в жизненно важные органы, совершение указанных действий при создавшейся ситуации не вызывалось необходимостью.
Неуказание во вводной части приговора сведений об участии секретаря судебного заседания Куд. и государственного обвинителя Бел. на законность вынесенного судебного решения не влияет.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, судом не допущено.
Наказание Крылову И.А. назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенного осужденным деяния, данных о личности виновного.
Суд обоснованно признал в качестве смягчающих наказание обстоятельств наличие **** у Крылова И.А., явку с повинной, добровольное возмещение потерпевшей имущественного вреда.
Оснований для признания в качестве смягчающего вину Крылова И.А. обстоятельства – противоправного поведение потерпевшего, у суда обоснованно не имелось.
Кроме того, суд учел, что Крылов И.А. ранее не судим, на учете у психиатра и нарколога не состоит, к административной ответственности не привлекался, характеризуется положительно.
Обстоятельств, отягчающих наказание, судом правильно не установлено.
О наличии у Крылова И.А. статуса «ветерана боевых действий» суду было известно, ходатайство Муромской городской общественной организации имеется в представленных материалах и было исследовано судом.
Вместе с тем, судом учтено, что совершенное Крыловым И.А. преступление относится к категории особо тяжких преступлений против личности, потерпевшая настаивала на строгом наказании.
Учитывая данные обстоятельства суд пришел к убедительному выводу о возможности исправления осужденного лишь в условиях изоляции от общества.
Назначенное Крылову И.А. наказание соответствует требованиям ст.ст.6, 60 УК РФ, является справедливым, оснований для признания наказания чрезмерно мягким не имеется.
Судебная коллегия соглашается с выводами суда и не находит оснований для удовлетворения кассационных жалоб.
На основании изложенного и руководствуясь ст.377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
приговор Муромского городского суда Владимирской области от 30 марта 2011 года в отношении Крылова И.А. оставить без изменения, кассационные жалобы осужденного Крылова И.А. и его защитника, адвоката Ликаниной О.Б., потерпевшей П1. – без удовлетворения.
ПредседательствующийЕ.Б. Живцова
СудьиГ.В. Лазарева
В.В. Спиридонов