Кассационное определение №22-744 от 13 апреля 2010 года

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по уголовным делам Вологодского областного суда в составе:

председательствующего Швецовой М.В.

судей Куприянова С.В. и Яруничевой Н.Б.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении осужденного Г.

по кассационному представлению заместителя прокурора г. Череповца и по кассационным жалобам осужденного Г., потерпевшей П., адвокатов Зедгинидзе Г.Н. и Егоровой В.В. на приговор Череповецкого городского суда от 26 февраля 2010 года, которым

Г., не судимый,

осужден к лишению свободы по: ст. 163 ч.2 п. «а,в,г» УК РФ на 4 года 6 месяцев; ст. 163 ч.2 п. «г» УК РФ на 4 года; ст. 163 ч.3 п. «б» УК РФ на 7 лет; ст. 69 ч.3 УК РФ, по совокупности преступлений, окончательно ему назначено лишение свободы на 8 лет в ИК строгого режима с исчислением срока отбывания наказания с 3 января 2009 года.

Решена судьба вещественных доказательств и гражданских исков.

Заслушав доклад судьи Вологодского областного суда Куприянова С.В., объяснения осужденного Г. и в его защиту адвоката Егорову В.В. по доводам жалоб, потерпевшего Д. просившего вернуть квартиру, заключение прокурора Ухановой Н.В, поддержавшей представление, судебная коллегия

установила:

приговором суда Г. признан виновным в том, что в течение 2003 – 2008 годов, путем вымогательства, под угрозой и применением насилия, а также путем мошенничества, завладел и похитил у потерпевших: Д. – две квартиры стоимостью 750 000 и 600 000 рублей; П. – квартиру стоимостью 1 млн.800 000 рублей; Р. и её несовершеннолетнего сына А. – деньги от реализованной квартиры в сумме 785 000 рублей.

Вину в инкриминируемых деяниях он не признал.

В кассационной жалобе адвоката Егоровой В.В. содержится просьба об оправдании Г. и о признании за ним права на реабилитацию, т.к. выводы суда, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Обращает внимание на то, что потерпевшие напрямую заинтересованы в решении своих жилищных проблем только в рамках уголовного дела, поскольку сделки с жильем совершались добровольно, без принуждения, по обоюдному согласию сторон. Ни угроз, ни насилия к ним подзащитный не применял, никто потерпевшим не мешал при необходимости обратиться в милицию и заявить, что сделка не является добровольной. Защитник полагает, что вина Г. не доказана, а показаниям потерпевших, на которых построено обвинение доверять безоговорочно нельзя, т.к. они являются лицами, заинтересованными в исходе дела.

Аналогичная просьба содержится в кассационной жалобе потерпевшей П., которая утверждает, что Г. в отношении её преступления не совершал, напротив, помогал и в настоящее время обеспечил за ней уход.

Об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство просят в кассационных жалобах адвокат Зедгинидзе Г.Н. и осужденный Г., т.к. считают, что в недостаточной мере оценены показания П., о невиновности последнего, данные ею в судебном заседании. Не учтено, что Г. не было необходимости совершать преступления, поскольку он имел постоянный доход, непосредственно продажей и покупкой квартир не занимался.

Г. считает, что дело сфальсифицировано руководителем следователей – М., которая мстит, из-за сложившихся между ними неприязненных отношений. Незаконно ему не был предоставлен переводчик, т.к. несмотря на владение им русским языком, юридические обороты речи он не понимал, имеет множество заболеваний, просил суд об отложении заседаний, но его лишили медицинской помощи. Оспаривает объективность психолого-психиатрических экспертиз проведенных потерпевшим, категорически не согласен с их результатами, полагает, что их необходимо провести в Москве, где эксперты независимы и вызывают у него доверие. По его мнению, следователи были настроены против него предвзято, специально волокитили дело, длительное время не проводили следственных действий, не давали возможности знакомиться с материалами уголовного дела, отказывали в проведении очных ставок, а в суде ему не давали задавать вопросы, делали замечания, не обеспечили явку свидетелей защиты, чем нарушили его права.

В возражениях на жалобы, государственный обвинитель по делу считает необходимым их отклонить.

В кассационном представлении прокурор поставил вопрос об исключении из обвинения связанного с завладением квартирой П. квалифицирующего признака – с применением насилия, поскольку Г. его к потерпевшей не применял.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия не находит оснований для их удовлетворения.

Выводы суда о виновности Г. в содеянном являются обоснованными и подтверждаются совокупностью доказательств: анализом показаний осужденного в суде; показаниями в суде и на следствии потерпевших Д., П., Р. и А., свидетелей Е., Ф., Т., С., Л., В., К., О., З., Р., Н., И., П., У., Ж., Ю., Х., и других, договорами купли-продажи, дарения квартир потерпевших и передаточными актами, расписками Г. в получении денег от покупателей, выписками из Единого государственного реестра о переходе права собственности квартир Г., копиями расчетных счетов о переводе денежных средств жене Г., заключениями комплексных судебно психолого-психиатрических экспертиз в отношении потерпевших как престарелых, так и страдающих психическими отклонениями, другими доказательствами, которые исследованы в суде и получили правильную оценку в их совокупности.

В приговоре приведены бесспорные доказательства, подтверждающие вину осужденного по всем эпизодам преступной деятельности.

Все доводы жалоб о «невиновности» Г., о «заинтересованности» потерпевших в исходе дела, о «мести» следователей, судебная коллегия находит несостоятельными.

Эти доводы проверены в судебном заседании, опровергнуты материалами дела, подробный анализ которых изложен в приговоре.

В частности, из показаний потерпевшего Д. следует, что осенью 2003 года он познакомился с Г., который вплоть до весны 2004 года неоднократно и настойчиво предлагал ему обменять его однокомнатную квартиру, он стал бояться Г., т.к. тот заявлял, что все равно квартира будет принадлежать ему. Угрожал, что закопает его, убьет. Он, сломленный угрозами, реально их опасаясь, подписал, не читая какие-то бумаги. Потом стали приходить какие-то люди – покупатели, осматривали квартиру. Г. перевез его в д. Хохлово Кадуйского р-на, заплатил 7000 рублей, а через некоторое время стал требовать передачи документов и на эту квартиру. В УФРС п. Кадуя он под угрозами подписал дарственную на квартиру Г., он хотел туда прописать жену, но ему этого не разрешили, объяснив, что квартира ему не принадлежит. Затем ему пришла бумага, чтобы он выписался и из этой квартиры, т.к. она продана Ф. Устав бояться, он не выдержал и обратился с заявлением в Кадуйское РОВД.

Из показаний потерпевшей П. на предварительном следствии усматривается, что Г. в 2006 году стал предлагать разменять её квартиру на однокомнатную с доплатой, но она отказывалась. Тогда он обманным путем увез её к себе на квартиру, держал там некоторое время и затем, высказывая угрозы убийством, заставил ехать к нотариусу, где она подписала какой-то документ, как позднее выяснилось – дарственную на свою квартиру. Потом увезли в квартиру без каких-либо удобств, к ранее незнакомому Х., сказали, что здесь будешь жить. Случайно узнала, что её квартира продана за 1 млн. 800000 рублей.

Судом приведены мотивы по которым он посчитал показания потерпевшей П. в ходе предварительного расследования правдивыми, эти выводы сомнений в своей правильности не вызывают, соглашается с ними и судебная коллегия.

Потерпевшие Р. и А. рассказали, что в начале лета 2008 года, Г. удалось завладеть документами на их квартиру, он стал им настойчиво предлагать переехать в Белозерский район, говоря, что там свежий воздух. После многочисленных отказов вынуждены были согласиться, т.к. сил сопротивляться уже не было. В УФРС расписались в каких-то документах, передали Г. полученные за квартиру 1 млн. 585000 рублей.

Суд обоснованно положил указанные показания потерпевших в основу приговора, так как они согласуются с другими доказательствами и объективно подтверждаются имеющимися в материалах дела доказательствами.

К ним относятся:

- заключения комплексных судебных психолого-психиатрических комиссионных экспертиз, о том, что в результате угроз у Д. имелось психогенное расстройство в форме страха и эмоционального напряжения, у П. – психогенная депрессия, осложненная страхом, эмоциональной напряженностью, у Р. и умственно недоразвитого А. – эмоциональное напряжение за свою жизнь и страх. В профессионализме специалистов давших заключения, сомневаться оснований не имеется, в силу чего, доводы Г. о необъективности их выводов, не могут быть приняты во внимание;

вина Г. в полном объеме подтверждается показаниями свидетелей,

- Е., в присутствии которой Г. угрожал «закопать» её мужа, выбросить с лестничного пролета, от чего он испытывал нервное потрясение, воспринимая угрозы реально, его возили куда-то, где он подписывал какие-то бумаги, потом увезли в Хохлово. Позднее от нотариуса узнала, что Д. на квартиру в Хохлово подписал дарственную Г.,

- Ф., о том, что у неё с Г. был заключен договор купли-продажи за 600000 рублей квартиры в Хохлово. Г. неоднократно ей говорил, что проживающему там Д. он предоставит другое жилье;

- Л., на предварительном следствии о том, что, работая вместе с Г. в агентстве недвижимости, знала, что тот обманывает людей, что присвоил деньги Д.;

- К. и З. о том, что её Д. не хотел продавать квартиру, передал внучке документы на квартиру, в которой проживал. В 2003 году стал просить у неё документы на квартиру обратно, говорил, что «надо», знают, что со стороны «кавказцев» он получал угрозы в убийстве;

- О., что Д. стали часто посещать лица кавказской национальности, неоднократно увозили его с собой подписывать какие-то бумаги. Она предупреждала Д., чтобы он не связываться с этими людьми, но тот ничего не отвечал;

- И. подтвердила, что, купив у Р. квартиру, она деньги в сумме 1 млн. 585000 рублей положила на их счет, после чего Р. сразу же сняла их со счета и передала осужденному;

- О., видевшего как Р. передал мужчине кавказской национальности документы на квартиру, тот ему дал денег, а через некоторое время квартиру Р. приходили смотреть две женщины из агентства недвижимости;

- Ш., о том, что сестра Р. рассказала, что она с сыном уехала в район против своей воли, Г. с друзьями им угрожал, заставлял выписаться из квартиры;

- Б. присутствовавшего при том как Р. сняла со счета деньги, полученные за проданную квартиру и отдала их Г., который вернул последней 70000 рублей.

- Х., который за П. осуществлял уход, с её слов знает, что Г. ей угрожал, заставлял подписывать какие-то бумаги, та подписывала, т.к. боялась Г.;

- Ч. знавшей со слов П., что Г. поселил ту в квартире вместе с «Вовкой-туберкулезником», а квартиру оформили на жену Г., денег ей не дали, продавать или обменивать собственную квартиру П. не собиралась:

- Я., от П. узнал, что Г. ей угрожает, требуя оформить квартиру на свою жену путем дарения, что она боится Г. Лица кавказской национальности разменяли квартиру П., но ни денег за квартиру, ни документов на неё у той нет. П. подтвердила, что не русские продали её квартиру, а саму против её воли держали на квартире, она оформила дарственную, на кого не знает. Он предупреждал Г., чтобы не трогали женщину, но тот отвечал: «не суйся, не твое дело»;

Кроме того, вина осужденного в совершении преступлений подтверждается и другими приведенными в приговоре доказательствами.

Доводы жалоб о том, что сделки с потерпевшими совершались добровольно, без принуждения опровергнуты.

Суд полно, всесторонне и объективно исследовал все обстоятельства дела, дал надлежащую оценку собранным по делу доказательствам в их совокупности и обоснованно пришел к выводу о виновности Г. в совершении преступлений.

Вместе с тем, судебная коллегия соглашается с представлением прокурора, и не может признать правильной квалификацию действий Г., в отношении потерпевших Д. и П.

Суд указал, что он совершил вымогательство с применением насилия. Приведенные в приговоре доказательства этого не подтверждают. Поэтому из квалификации действий осужденного в отношении Д. подлежит исключению пункт «в», из обвинения в отношении П. – квалифицирующий признак – с применением насилия. В связи с уменьшением объема обвинения подлежит снижению и назначенное наказание.

В остальном, Г. осужден правильно.

Органами следствия и судом каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, допущено не было, дело расследовано и рассмотрено всесторонне, полно и объективно, какой-либо заинтересованности следователей, либо предвзятости суда о которых в жалобе пишет Г., судебная коллегия не усмотрела.

Доводы Г. о предоставлении ему переводчика не подлежат удовлетворению, поскольку для расшифровки юридических терминов, необходим не переводчик, а адвокат, которым он был обеспечен в ходе как предварительного, так и судебного разбирательства.

Руководствуясь ст. 377, 378 и 388 Уголовного процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

приговор Череповецкого городского суда от 26 февраля 2010 года в отношении Г. изменить, из обвинения в отношении потерпевшего Д. исключить пункт «в» и считать его осужденным по п. «а,г» ч.2 ст. 163 УК РФ со снижением наказания до 4 лет 3 месяцев лишения свободы, по обвинению в отношении П. исключить квалифицирующий признак – с применением насилия.

На основании ст. 69 ч.3 УК РФ, путем частичного сложения наказаний назначенных по ст. 163 ч.2 п. «а,г», 163 ч2 п. «г», 163 ч.3 п. «б» и 159 ч.3 УК РФ, окончательно ему назначить лишение свободы на 7 лет 10 месяцев,

в остальном приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: