К А С С А Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

город Тверь 03 ноября 2010 года

Судебная коллегия по уголовным делам Тверского областного суда

в составе председательствующего Трофимовой Е.Е.

судей Каневской Г.В., Кашириной С.А.

при секретаре Каширской Е.А.

с участием прокурора Рубцовой В.А.

оправданного Шоля С.В.

адвоката Беляева А.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению государственного обвинителя на приговор Торопецкого районного суда Тверской области от 01 сентября 2010 года, которым

Ш.С.В. оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст. 260 и п.«г» ч.2 ст. 260 УК РФ, в связи с его непричастностью к совершению преступлений.

За Ш.С.В. в соответствии с главой 18 УПК РФ признано право на реабилитацию.

По делу решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Кашириной С.А., объяснение оправданного Ш.С.В. и выступление адвоката, считающих приговор суда законным и обоснованным, мнение прокурора Рубцовой В.А., поддержавшей доводы кассационного представления и просившей приговор суда отменить, судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

Органами предварительного расследования Ш.С.В. обвинялся в незаконной рубке лесных насаждений в крупном размере и в незаконной рубке лесных насаждений в особо крупном размере.

Обстоятельства предъявленного обвинения Ш.С.В. подробно изложены в приговоре. В частности указано, что Ш.С.В. обвинялся в том, что 03.10.2009 года в дневное время в (адрес обезличен) с помощью бензопил и совместно с лицами, не осведомленными о его преступных намерениях, незаконно произвел валку 33 берез объемом 16,13 м.куб стоимостью 80 рублей 26 копеек за 1 м.куб общей стоимостью 129459 рублей, 8 осин объемом 10, 59 м.куб стоимостью 16 рублей 15 копеек за 1 м.куб общей стоимостью 17103 рубля, причинив государству крупный ущерб на сумму 146562 рубля.

Указанные действия Ш.С.В. квалифицированы предварительным следствием по п. «г» ч.2 ст. 260 УК РФ.

Также Ш.С.В. обвинялся органами предварительного следствия в том, что 04.10.2009 года в дневное время с использованием бензопил и совместно с лицами, не осведомленными о его преступных намерениях, в (адрес обезличен) незаконно произвел валку 17 елей объемом 18,21 м.куб стоимостью 143 рубля 44 копейки за 1 м.куб общей стоимостью 261204 рубля, 12 сосен объемом 18,34 м.куб стоимостью 159 рублей 82 копейки за 1м.куб стоимостью 293110 рублей, причинив своими действиями особо крупный ущерб государству в размере 554314 рублей.

Указанные действия Ш.С.В. предварительным следствием квалифицированы по ч.3 ст. 260 УК РФ.

В судебном заседании Ш.С.В. свою вину по предъявленному обвинению не признал.

Судом Ш.С.В. был оправдан в связи с непричастностью его к совершению преступлений. При этом суд пришел к выводу, что преступное деяние – незаконная рубка лесных насаждений осенью 2009 года (адрес обезличен) в крупном и особо крупном размере, действительно, имела место. Однако по делу не собрано доказательств, с достаточной полнотой свидетельствующих о том, что указанные деяния были совершены именно Ш.С.В.

В кассационном представлении государственный обвинитель ставит вопрос об отмене оправдательного приговора в связи с его незаконностью и необоснованностью. В обоснование доводов преставления указывает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Судом допущены нарушения уголовно-процессуального закона. Положенная в основу приговора версия стороны защиты о том, что Ш.С.В. в марте 2009 года заготавливал дрова рядом с местом незаконной рубки в соответствии с договором между ООО (название обезличено), директором которого он являлся, и колхозом (название обезличено) об очистке полей колхоза от древесно-кустарниковой растительности, полностью опровергается доказательствами, исследованными в судебном заседании. В частности это опровергается показаниями руководителя колхоза (название обезличено) Ч.Б.И. о том, что договор между ним и Ш.С.В. был заключен лишь в октябре 2009 года, то есть спустя более полугода.

Сам Ш.С.В. в судебном заседании пояснил, что 3 и 4 октября 2009 года он заготавливал дрова на основании выписок дров населению, то есть в порядке исполнения совсем другого договора, на основании которого заготовка древесины возможна лишь на землях, находящихся в государственной или муниципальной собственности. Земли колхоза (название обезличено) ни к одной из указанных категорий земель не относятся.

Стороной обвинения представлен и судом исследован рапорт УУМ К.А.Б., согласно которому рядом с местом незаконной рубки разрабатываемых делянок не было. Это опровергает версию Ш.С.В. о том, что он рубил лес рядом с местом незаконной рубки. Однако в приговоре данное доказательство судом не приведено, оценка ему не дана.

Также судом не дана оценка непоследовательным показаниям Ш.С.В., данным в судебном заседании, и проигнорирована развернутость, последовательность и согласованность показаний, данных в ходе предварительного расследования. Вывод суда об оказании на подсудимого в ходе предварительного следствия психологического воздействия прокурор считает надуманным и не подтвержденным доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Судом не дана оценка показаниям свидетелей К.А.М., К.Е.А., К.А.А., которые указали на отсутствие психологического давления на Ш.С.В.

Судом также не учтено, что в ходе предварительного следствия подсудимый неоднократно давал признательные показания после разъяснения конституционного права не свидетельствовать против себя, в присутствии адвоката, с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства, в условиях, исключающих принуждение. В ходе следственных действий заявлений о применении психологического воздействия от Ш.С.В. и его адвоката не поступало.

Суд в приговоре не дал оценки признательным показаниям Ш.С.В., данным им в ходе предварительного следствия, не привел конкретных нарушений уголовно-процессуального закона, с которыми получены данные доказательства. В нарушение п.4 ч.2 ст. 9 УПК РФ содержит запрет на применение насилия, пыток, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения. Фактов применения к подсудимому незаконных методов расследования в ходе судебного заседания не установлено и в приговоре не приведено.

Суд сделал объективно не мотивированный вывод, что избрание меры пресечения в отношении подсудимого и вызов на допрос его сына подтверждают факт оказания на подсудимого психологического давления. Таким образом, судом поставлена под сомнение законность избрания в отношении подсудимого меры пресечения в виде заключения под стражу.

Не учтен тот факт, что Ш.С.В. в ходе предварительного следствия дал показания о том, что его сын Ш.В.С., который участвовал вместе с ним в производстве незаконной рубки, был не осведомлен о его преступных намерениях. Это подтверждается показаниями Ш.В.С., данными на предварительном следствии, что свидетельствует об отсутствии у подсудимого реальных оснований опасаться за судьбу сына.

Суд не дал оценки тому, что в ходе предварительного расследования подсудимый просил свидетелей Т.А.Т., Ш.В.С. и М.Н.Н. дать неправдивые показания, подтверждающие его невиновность.

Вывод суда об отсутствии Ш.С.В. на месте преступления 03.10.2009 года в период времени с 15 до 17 часов, подтвержденный справкой ОАО «Вымпелком», является предположением, поскольку судом не установлена зона покрытия сети Билайн на территории района и возможность производства звонка с места совершения преступления.

Судом в приговоре не дана оценка показаниям свидетеля И.Т.И, данным в ходе предварительного следствия и исследованным в судебном заседании. В нарушение п.4 ч.1 ст.305 УПК РФ не указаны мотивы, по которым суд отверг данные доказательства, сославшись лишь на то, что И.Т.И. в судебном заседании заявил об оказании на него давления со стороны К.А.М. При этом судом не приняты во внимание показания свидетелей К.А.М., К.Е.А., К.А.А., которые указали на отсутствие давления на И.Т.И. Факт угроз И.Т.И. привлечением к уголовной ответственности со стороны К.А.М. опровергается постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела по факту противоправных действий И.Т.И. и материалом проверки по заявлению М.А.Е., согласно которому М.А.Е. привлекать И.Т.И. к уголовной ответственности не пожелал. Фактов применения к свидетелю И.Т.И. насилия, пыток, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения, иных незаконных методов расследования в ходе судебного заседания не установлено и в приговоре не приведено. Судом не учтено, что в ходе предварительного следствия И.Т.И. неоднократно давал изобличающие Ш.С.В. показания с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства. Каких-либо реальных оснований опасаться незаконного воздействия на него со стороны К.А.М. свидетель И.Т.И. в суде не назвал.

Высказывая в приговоре критическое отношение к показаниям свидетеля М.А.Е., суд не учел, что на протяжении всего предварительного следствия М.А.Е. давал последовательные, логичные и согласующиеся с другими доказательствами показания, которые в полном объеме подтвердил в судебном заседании. Обосновывая критическое отношения к показаниям М.А.Е. на показаниях свидетелей защиты И.А.Г. и М.Е.А., суд не учел, что в судебном заседании указанные свидетели защиты не могли пояснить, почему спустя 10 месяцев они с абсолютной точностью указывали даты и утверждали, что 3 и 4 октября 2009 года М.А.Е. находился с ними, но в то же время не смогли пояснить, что происходило до и после описанных событий. Не дана оценка показаниям М.Н.Н. о том, что осенью 2009 года И.А.Г. и М.Е.А. действительно приезжали к ней в деревню (название обезличено) и пробыли у нее около двух недель, а уехали, когда выпал первый снег. Согласно представленной суду стороной обвинения, но не исследованной судом и не нашедшей отражения в приговоре выписке из журнала метеонаблюдений, первый снег в районе выпал в начале ноября 2009 года. Кроме того, в судебном заседании свидетель М.Н.Н. пояснила, что Ш.С.В. уговаривал её дать неправдивые, оправдывающие его показания. Судом также не дана оценка протоколам проверки показаний на месте с участием свидетелей И.Т.И. и М.А.Е. При исследовании доказательств в приговоре к доказательствам стороны защиты судом необоснованно отнесен ряд доказательств, собранных и представленных стороной обвинения, чем нарушен принцип равноправия и состязательности сторон, в частности, материал проверки по заявлению М.А.Е. о привлечении И.Т.И. к уголовной ответственности, сообщение департамента управления природными ресурсами, протоколы выемок и другие.

В приговоре суд делает вывод о том, что доказательства вины Ш.С.В., представленные стороной обвинения, опровергнуты другими доказательствами, однако в нарушение п.3 ч.1 ст.305 УПК РФ судом в приговоре не приведено каких-либо доказательств, которые подтверждают вывод о непричастности Ш.С.В. к совершению преступления.

В возражениях на кассационное представление государственного обвинителя адвокат Беляев А.Н. в интересах оправданного Ш.С.В. считает, что принятое судом решение является законным, обоснованным и справедливым, ссылаясь при этом на Конституцию РФ и нормы уголовно-процессуального закона РФ.

Указывает, что при рассмотрении уголовного дела судом были выявлены существенные нарушения УПК РФ. Так, по ходатайству стороны защиты судом был признан недопустимым доказательством протокол выемки спилов в связи с грубыми нарушениями норм УПК РФ, регламентирующими проведение данного следственного действия. Поэтому суд не принял в качестве доказательства и заключение эксперта, являющееся одним из основных доказательств по делу.

Во время исследования протоколов допросов свидетелей М.А.В. и П.Н.А., участвующих в качестве понятых при проверке показаний Ш.С.В. на месте и опрошенных следователем К.Е.А. в дальнейшем в качестве свидетелей, установлено, что в данные протоколы внесены сведения, которые свидетелям были не известны, и о чем следователю К.Е.А. они не заявляли, тогда как в силу ст. 79 УПК РФ свидетель допрашивается следователем об известных ему обстоятельствах, относящихся к уголовному делу. Показания допрашиваемого лица должны записываться по возможности дословно.

В судебном заседании установлено, что свидетель Ш.В.С. в нарушение ст. 188 УПК РФ не уведомлялся заранее повесткой о вызове его для допроса, а во внеурочное время в утренние часы (с 5 до 6 часов), проживающий в связи с учебой в другом субъекте Российской Федерации, был подвергнут приводу без соответствующего оформления данного следственного действия и заблаговременного извещения.

Свидетель К.А.М., являющийся начальником ОВД, в судебном заседании пояснил, что он без поручения следователя, производящего предварительное расследование, принимал участие в процессуальных действиях, а именно, производил осмотры, выемки, встречался со свидетелями. При встрече со свидетелем И.Т.И. предложил тому сумму денег за показания против Ш.С.В., а при последующей встрече передал И.Т.И. бутылку водки и рыбу. 09.02.2010 года в 02 часа ночи И.Т.И. спал у себя дома в состоянии алкогольного опьянения. В это время, не имея на то никаких оснований, И.Т.И. был задержан и доставлен в ОВД. Лишь только утром в этот день свидетелем М.А.Е. было написано заявление о том, что И.Т.И. избил его. И.Т.И. пробыл в здании ОВД, лишенный права передвижения и питания, до 18 часов. Под давлением начальника ОВД К.А.М., который высказывал угрозы, что «посадит» И.Т.И. на три года, тот вынужден был пойти на поставленные К.А.М. условия и написать под его диктовку явку с повинной.

В судебном заседании установлено, что следователь и начальник СГ организовали встречи вне рамок процессуальных действий со свидетелем Т.А.Т., который в присутствии этих должностных лиц склонил Ш.С.В. к оговору себя в совершении преступлений, а взамен этого следователем немедленно было принято решение об освобождении Ш.С.В. из-под стражи.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления государственного обвинителя и возражений на него адвоката, судебная коллегия не находит оснований для отмены оправдательного приговора.

В соответствии с требованиями ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

При этом каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела, имея в виду положения ст. 50 Конституции РФ, не допускающей возможность использования при отправлении правосудия доказательств, полученных с нарушением закона, а также ст. 49 Конституции РФ, согласно которой все неустранимые сомнения в виновности лица, толкуются в его пользу.

Вывод о непричастности Ш.С.В. к совершению преступлений, предусмотренных п.«г» ч.2 ст.260 и ч.3 ст.260 УК РФ, основан на проверенных в судебном заседании доказательствах, которые исследованы судом с соблюдением принципа состязательности сторон, проанализированы и оценены в приговоре. Мотивы принятого решения подробно изложены в приговоре суда с обоснованием причин, по которым суд одни доказательства отверг, а другие признал достоверными.

Как видно из дела, фактически все обвинение в причастности Ш.С.В. к преступлениям, основывалось на показаниях самого Ш.С.В., свидетелей Ш.В.С., И.Т.Т. и М.А.Е.

Однако, в судебном заседании Ш.С.В., Ш.В.С., И.Т.И. отказались от данных ими на следствии показаний. Ш.С.В. заявил о своей непричастности к преступлениям. Данные лица объяснили причины оговора себя и указанных ими лиц, оказанным на них психическим давлением со стороны сотрудников правоохранительных органов.

Тщательно исследовав показания свидетеля М.А.Е., суд обоснованно пришел к выводу об их недостоверности.

Материалы дела, а также содержание приговора не дают оснований утверждать, что судом оставлены без оценки доказательства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела.

При судебном разбирательстве были тщательно проверены все обстоятельства и оценены все доказательства в их совокупности, на которые ссылается сторона обвинения, судом приняты исчерпывающие меры для выяснения причин противоречий, в представленных доказательствах. Вместе с тем, полученные судом результаты обоснованно не позволили сделать вывод о достаточности доказательств для вывода о виновности Ш.С.В. в инкриминируемых ему деяниях, имея при этом ввиду наличие обоснованных сомнений в его виновности.

Доводы представления о том, что суд без достаточного анализа в основу приговора положил показания подсудимого Ш.С.В., данные в ходе судебного разбирательства, несостоятельны.

Вопреки доводам кассационного представления судом дана оценка показаниям Ш.С.В., данным в ходе предварительного и судебного следствий.

В судебном заседании Ш.С.В. вину свою не признал и показал, что осенью 2009 года на арендованном им земельном участке он обнаружил спиленную и раскряжеванную хвойную древесину. Глава администрации сельского поселения С.М.И. и председатель колхоза (название обезличено) Ч.Б.И. не смогли пояснить, кому принадлежит спиленная древесина. Поскольку древесина находилась на землях колхоза (название обезличено) и никто, кроме возглавляемого им ООО (название обезличено), не занимается расчисткой колхозных полей, он внес в кассу колхоза (название обезличено) 2000 рублей согласно договора. Хвойного пиловочника оказалось около 15 кубометров. 08 или 09 октября 2009 года пиловочник был сдан индивидуальному предпринимателю К.А.П. Когда перевозил пиловочник, был остановлен сотрудниками ГИБДД. Но после того как его сын привез документы на пиловочник, его отпустили. До этого 03 октября 2009 года в первой половине дня он привез дрова себе и 04 октября 2009 года – И.Т.И. Дрова заготавливал в марте 2009 года на участке, принадлежащем колхозу (название обезличено), недалеко от места обнаружения незаконной порубки, а вывозил дрова 3-4 октября. Заготовка дров производилась на основании выписок дров населению. 03 октября 2009 года в 16 часов он не мог производить рубку леса в районе деревни (адрес обезличен), и М.А.Е. не мог его видеть, так как он в это время находился в поселке (адрес обезличен), откуда производил звонки со своего сотового телефона.

Судом по ходатайству государственного обвинителя в связи с наличием противоречий в показаниях Ш.С.В. были оглашены его показания, данные в ходе предварительного расследования в качестве обвиняемого, а также оглашен протокол проверки показаний на месте от 19.02.2010 года с участием Ш.С.В., в которых он давал признательные показания о произведенной им незаконной рубке 3-4 октября 2009 года совместно с И.Т.И. и сыном Ш.В.С.

Суд признал недостоверным доказательством протокол проверки показаний на месте с участием Ш.С.В., поскольку изложенный в протоколе порядок проведения проверки и зафиксированные показания Ш.С.В. в ходе проверки не соответствует фактическим обстоятельствам проведения следственного действия. Данное обстоятельство подтверждено показаниями Ш.С.В., свидетелей М.А.В. и П.Н.А., которые являлись понятыми при производстве следственного действия. Суд обоснованно указал на нарушение ст. 194 УПК РФ при составлении протокола.

Анализ показаний свидетелей М.А.В. и П.Н.А. подробно изложен в приговоре, они получили надлежащую оценку суда.

Судом проанализированы показания Ш.С.В., данные в ходе предварительного следствия и в суде, и сделан обоснованный вывод о применении к обвиняемому психологического воздействия для понуждения к даче признательных показаний.

Факт оказания на Ш.С.В. психологического давления установлен судом, исходя из показаний свидетелей Ш.В.С. и Ш.А.В., а также фактами избрания в отношении Ш.С.В. меры пресечения в виде заключения под стражу и изменения меры пресечения.

Свидетель Ш.В.С. в суде отказался от своих показаний на предварительном следствии о том, что они с отцом и И.Т.И. 3-4 октября 2009 года совершили незаконную рубку деревьев, пояснив, что данные показания он давал по просьбе отца, находившегося под стражей. На самом деле он в это время находился на учебе в городе (адрес обезличен). В феврале 2010 года, когда отца задержали, за ним рано утром приехали сотрудники милиции и отвезли в поселок (адрес обезличен), хотя он говорил, что у него учебный день. Никакого постановления о приводе ему не предъявили, только повестку. Следователь, которая его допрашивала, сказала, чтобы он никуда не уезжал, иначе она возьмет его под стражу. Он около месяца пропустил занятия в институте.

Свидетель Ш.А.В. в судебном заседании показала, что её мужа Ш.С.В. арестовали и 15 суток содержали под стражей. Следователь К.Е.А. давала ей свидания с мужем и говорила, что если муж не возьмет всё на себя, то они возьмут её сына, который учился в городе (адрес обезличен). За ним ночью приехали сотрудники милиции и доставили в ОВД. Следователь в течение месяца запрещала сыну выезжать на учебу.

Из материалов уголовного дела усматривается, что первоначально давая объяснения и показания в качестве свидетеля, а также при допросе в качестве подозреваемого 10.02.2010 года, Ш.С.В. вину в незаконной рубке леса не признавал. 11.02.2010 года ему избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. 11.02.2010 года в ОВД из города (адрес обезличен) был доставлен Ш.В.С. 17.02.2010 года Ш.С.В. предъявлено обвинение. 25.02.2010 года Ш.С.В, дал признательные показания, и в этот же день ему мера пресечения изменена на подписку о невыезде. При допросе в качестве обвиняемого 11.03.2010 года, Ш.С.В. вину в предъявленном обвинении по п. «г» ч. 2 ст. 260 УК РФ не признал, от дачи показаний отказался.

В судебном заседании допрошен свидетель И.Т.И., который отказался от данных им в ходе предварительного следствия показаний о незаконной рубке леса Ш.С.В. 3-4 октября 2009 года с участием его и Ш.В.С. Изменение показаний мотивировал тем, что на него было оказано давление со стороны начальника ОВД К.А.М., который приезжал к нему ночью, вызывал из дома, склонял к даче показаний против Ш.С.В., обещая заплатить 20000 рублей за показания против Ш.С.В., 20000 рублей за явку с повинной и 20000 рублей за показания об участии в незаконной рубке Ш.В.С. После его задержания 08.02.2010 года за избиение М.А.Е. начальник ОВД К.А.М. угрожал привлечением его к ответственности за хулиганство, в связи с чем он обращался с заявлениями в областную прокуратуру и ФСБ. Данные обращения судом исследованы.

О том, что начальник ОВД К.А.М. встречался с И.Т.И. в ночное время, отблагодарил И.Т.И. водкой и рыбой, предлагал вознаграждение в рамках ассигнования на ОПРД, не отрицает и сам свидетель К.А.М. Свидетель К.А.М. также пояснил суду, что он был инициатором выемки кряжей у дома Ш.С.В., поскольку тот его «достал», человек он непростой. Обсуждая со своими сотрудниками перспективу дела по факту незаконной рубки, он понял, что доказательств нет. Он работал по делу с И.Т.И.

Для поддержания обвинения свидетель И.Т.И. 14.05.2010 года на допросе в качестве свидетеля воспользовался услугами адвоката Проскуриной Л.А., как указано в ордере адвоката – по соглашению. Однако свидетель И.Т.И. пояснил, что соглашения с адвокатом он не заключал в виду отсутствия денег на оплату труда адвоката. Это было предложение К.А.М.

Свидетель И.А.Г. пояснил суду, что в мае 2010 года К.А.М. искал М.А.Е., также просил поговорить с И.Т.И., чтобы тот подписал какие-то бумаги, и ему будет легче.

О том, что на свидетеля И.Т.И. на следствии оказывалось давление, свидетельствуют его заявления в прокуратуру области от 02.05.2010 года и ФСБ.

Ссылка в представлении на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту избиения М.А.Е., как на доказательства отсутствия давления на свидетеля И.Т.И., несостоятельна. По факту избиения М.А.Е. проводилась проверка, И.Т.И. сутки находился в камере административно задержанных, а, следовательно, у И.Т.И. имелись основания опасаться ответственности за содеянное.

В судебном заседании свидетели К.А.М., К.Е.А. и К.А.А., действительно поясняли, что не оказывали давления на Ш.С.В. и на И.Т.И. Однако, приведенные выше доказательства, опровергают показания указанных свидетелей. Более того, данные свидетели являются К.А.М. – начальников ОВД, К.Е.А. – следователь, К.А.А. – оперативный работник, то есть лицами, заинтересованными в раскрытии и расследовании преступлений.

Признательные, последовательные показания самого Ш.С.В., данные с соблюдением уголовно-процессуального закона, может быть положено в основу обвинения согласно ч. 2 ст. 77 УПК РФ лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств.

Такой совокупности доказательств по делу не установлено.

Что касается показаний свидетеля М.А.Е., то он пояснял, что в начале октября 2009 года, возвращаясь с охоты, видел Ш.С.В., И.Т.И. и Ш.В.С., которые валили лес в месте незаконной рубки.

Проанализировав данные показания, суд мотивировано признал их недостоверными, указав, что показания свидетеля М.А.Е. опровергаются показаниями свидетелей И.А.Г. и М.Е.А., из которых следует, что осенью 2009 года они находились в деревне (адрес обезличен) в гостях у матери М.А.Е. 3-4 октября там же находился М.А.Е., с которым они распивали спиртное. На охоту в эти дни М.А.Е. не ходил.

Судом проверен факт наличия путевки на имя М.А.Е. на указанный период. Путевку (разрешение) М.А.Е. получил с 15.10.2009 года по 28.02.2010 года, то есть путевка М.А.Е. не выдавалась на период 3-4.10.2009 года.

Судом проверены и данные на наличие путевок на имя М.А.Е. в департаменте управления природными ресурсами и охраны окружающей среды по Тверской области. Согласно справки департамента путевок на осуществление охоты в сезоне 2009-2010 годов на имя М.А.Е. управлением охотопользования и рыболовства Тверской области не выдавалось. Данная справка дана за подписью заместителя начальника департамента, руководителем управления охотопользования и рыболовства Тверской области А.А.Е.

При этом следует отметить, что в судебном заседании М.А.Е. показал, что не может пояснить, когда он был на охоте, может в 10-х числах октября 2009 года, также не мог вспомнить, когда видел, что Ш.С.В. валял лес.

ШС.В. подтвердил показания свидетеля М.Е.А. о том, что приходил к М.А.Е., чтобы поговорить, не предлагали ли и ему денег, как И.Т.И.

Как следует из показаний свидетеля М.А.Е., на охоту он ходил и возвращался со свидетелем, чьи данные следствием засекречены под фамилией «П.А.А.», показания которого следствием были восстановлены путем выемки из сейфа следователя, на что судом обращено внимание частным определением.

В судебном заседании прокурор отказался от вызова и допроса данного засекреченного свидетеля в подтверждении или опровержении предъявленного Ш.С.В. обвинения.

Показания свидетеля М.А.Е. по времени рубки после 16 часов опровергаются справкой ОАО «ВымпелКом», согласно которой соединение по абонентскому номеру Ш.С.В. 03.10.2009 года в период времени с 15.00 до 17.00 было осуществлено через базовую станцию, расположенную по адресу (адрес обезличен). Ш.С.В. пояснил, что он в это время находился в поселке (адрес обезличен), ходил в магазин. Данная справка оценена в совокупности с другими доказательствами.

Протокол выемки спилов с комлевых частей кряжей, обнаруженных у дома Ш.С.В., судом признан недопустимым доказательством. А как следствие и заключение экспертов является таковым. Отверг суд и протокол дополнительного осмотра места происшествия от 22.10.2009 года.

Оценка указанных доказательств судом в приговоре мотивирована, основана на требованиях закона.

Данное обстоятельство прокурором в представлении не оспаривается.

В ходе обыска у Ш.С.В. изъяты пилы Хускварна. Как пояснил Ш.С.В. в суде кассационной инстанции, для пил данной марки используется масло зеленого цвета. При осмотре незаконной порубки леса изъята и осмотрена канистра с остатками масла розового цвета, что характерно для использования пилы Штиль.

Возвращаясь к одним из показаний на следствии свидетеля И.Т.И., который пояснял, что канистра с маслом розового цвета оставлена ими, также говорит о недостоверности показаний свидетеля, поскольку он пояснял, что пилили лес пилой Хускварна.

Возникают вопросы и по поводу следов транспорта на месте незаконной рубки. М.А.Е. поясняет, что видел машину УАЗ, трактор и телегу, как вменено в обвинении. И.Т.И. при допросе 21.10.2009 года пояснял, что дрова возили на автомашине ЗИЛ с подцепленной тележкой от трактора Ш.С.В. Представитель потерпевшего К.К.Б. поясняет, что при осмотре места происшествия были видны следы Урала.

Таким образом, из исследованных судом доказательств, следует, что показания свидетеля М.А.Е. не согласуются с другими доказательствами и не подтверждены другими доказательствами по делу, как об этом указывает прокурор в представлении.

Данные справки метеоролога о том, что первый снег в 2009 году выпал 06 ноября, не дает оснований не доверять показаниям свидетелей И.А.Г. и М.Е.А. Свидетель М.Н.Н. пояснила, что дочь М.Е.А. с сожителем приехали недели за 2, как выпал первый снег. Свидетель И.А.Г. относительно погоды пояснил, что, когда они уезжали от матери, погода была ненастная. Свидетели И.А.Г. и М.Е.А. утверждали, что находились у матери числа с 20-го сентября, ходили за ягодами. 3-4 октября 2009 года М.А.Е. не мог находиться на охоте, был болен «в отлежке».

Справка наблюдателя поселка (адрес обезличен) о погоде за ноябрь-декабрь 2009 года не может являться бесспорным доказательством еще и потому, что не отражает погоды в деревне (адрес обезличен), а свидетельствует согласно выписки из книжки для записи гидрологических и метеорологических наблюдений поста поселка (адрес обезличен) о выпадении осадков в поселке (адрес обезличен).

В ходе следствия И.Т.И. и М.А.Е. давали изобличающие Ш.С.В. показания. Впоследствии И.Т.И. от своих показаний отказался. Суд исследовал по ходатайству государственного обвинителя протоколы проверки показаний данных свидетелей на месте. Показания свидетелей и данные протоколы проверки судом оценены, поскольку их показания в ходе допросов и на месте проверки были неизменными, необходимости в оценке каждого доказательства в отдельности не имелось.

Доводы прокурора об оказании Ш.С.В. давления на свидетелей не опровергает доводы Ш.С.В. о его непричастности к совершению преступлений.

Свидетели Т.Ю.В., М.Н.Н. и Ш.В.С., на которых ссылается государственный обвинитель как на лиц, которых Ш.В.С. просил дать неправдивые показания, не являются очевидцами незаконной рубки и вывоза древесины.

В судебном заседании показания свидетелей, данные ими в суде и на следствии исследованы и получили оценку.

Сам Ш.С.В. не отрицает, что разговаривал со свидетелями и М.Н.Н., и Т.Ю.В., и сыном Ш.В.С.. Однако содержание данных разговоров нельзя расценить, как оказание давления.

Так, свидетель М.Н.Н. пояснила, что Ш.С.В. просил дать ее показания, что М.А.Е. был у нее 3-го числа, в суде сказала, что не помнит, когда у нее был М.А.Е.

В судебном заседании свидетель Т.А.Т. пояснил, что по просьбе Ш.С.В. привез документы на лес, которые взял у сына Ш.С.В. Ранее Ш.С.В. говорил, что нашел на своем участке разделанный пиловочник, спрашивал совета, что делать. В ходе следствия свидетель говорил о том, что заготавливал дрова вместе с Ш.С.В. и И.Т.И. в (адрес обезличен). Изменение показаний свидетелем Т.А.Т. не дает оснований полагать о совершении незаконной рубки Ш.С.В.. В суде кассационной инстанции Ш.С.В. подтвердил, что просил Т.А.Т. дать такие показания, дабы избежать вопросов милиции, поскольку имелись документы на заготовку леса в квартале (адрес обезличен).

Судом исследовался рапорт УУМ К.А.Б., согласно которого установлено, что незаконный поруб деревьев был совершен в (адрес обезличен). Обнаруженная на поле древесина Ш.С.В. и сданная индивидуальному предпринимателю К.А.П. была срублена в указанном квартале, о чем свидетельствует отсутствие разрабатываемых делянок поблизости с местом незаконного поруба квартале (адрес обезличен). Также не установлено, что фактов незаконных порубов на землях, принадлежащих колхозу (название обезличено), не выявлено. Содержание данного рапорта не свидетельствует о незаконности приговора и не опровергает выводы суда о непричастности Ш.С.В. к совершению преступлений.

Ш.С.В. пояснил, что хвойный пиловочник он обнаружил на своем участке, который находится у него в аренде. Данный пиловочник он вывозил 09.10.2009 года на машине Фискар. Что касается лиственного леса, то рубку он производил в марте 2009 года, а вывозил в начале октября 2009 года на тракторе и телеге, так как невозможно было вывезти лес раньше, все было затоплено водой.

Суд пришел к обоснованному выводу о том, что версия Ш.С.В. о том, что вытрелеванные деревья хвойных пород были обнаружены им на его земельном участке, и он полагал, что они вырублены на колхозной земле. Оплатив в кассу колхоза их стоимость, предусмотренную договором об очистке сельхозугодий от древесно-кустарниковой растительности, сдал пиловочник на пилораму. Оплата пиловочника произведена в кассу ООО (название обезличено).

Данные показания Ш.С.В. подтверждены в судебном заседании показаниями свидетелей Ч.Б.И, Т.М.А., Т.Р.Б., приходным кассовым ордером от 08.10.2009 года о внесении Ш.С.В. в кассу колхоза (название обезличено) 2000 рублей за древесину, кассовым чеком и квитанцией к приходному ордеру ООО (название обезличено) от 13.10.2009 года о поступлении в кассу ООО (название обезличено) 12240 рублей за пиловочник.

Довод кассационного представления о том, что свидетель Ч.Б.И. в судебном заседании опроверг версию стороны защиты о том, что Ш.С.В. в марте 2009 года заготавливал дрова рядом с местом незаконной рубки в соответствии с договором между ООО (название обезличено) и колхозом (название обезличено) по очистке полей колхоза от древесно-кустарниковой растительности, не соответствует действительности. Допрошенный в судебном заседании свидетель Ч.Б.И., действительно, показал, что договор между колхозом (название обезличено) и ООО (название обезличено) в лице Ш.С.В. был заключен в октябре 2009 года. Однако этот же свидетель показал, что и ранее между колхозом (название обезличено) и ООО (название обезличено) заключались подобные договоры на очистку полей колхоза от древесно-кустарниковой растительности.

Допрошенный в судебном заседании свидетель К.А.В. показал, что к нему приходил Ш.С.В., который сказал, что на его поле лежит колхозный лес, и спрашивал, можно ли данный лес привезти на пилораму. На следующий день привезли около 15-16 кубометров леса, представили ордер и документы об оплате древесины от колхоза. Когда деревья были срублены, сказать не может, но древесина еще не посинела. Древесина была комлистая, похоже, что не лесная, а полевая. Он оплатил на древесину примерно 12 тысяч рублей.

О том, что на арендованном поле Ш.С.В. обнаружил хвойную древесину, он также сообщил С.М.И – главе администрации Троицкого сельского поселения, своему заместителю Т.А.Т.

Не опровергнута версия Ш.С.В. о том, что рубку лиственных пород деревьев – березы, осины, ольхи, он производил в марте 2009 года недалеко от места незаконной рубки деревьев. Представитель потерпевшего К.К.Б. пояснил, что он выходил на место рубки, указанное Ш.С.В. на землях колхоза, которое находится за местом выявленной незаконной рубки. Там действительно имеются пни от вырубленных деревьев породы ольха, осина, береза. По срокам рубка, возможно, производилась в марте 2009 года.

Свидетель С.М.И. суду пояснила, что Ш.С.В. показывал на карте место, где пилил лес, это было на землях колхоза.

Кроме этого, представитель потерпевшего поясняет, что на месте совершения незаконной рубки рубка была выборочная.

Свидетель В.М.Н. говорит о сплошной рубке. Из показаний этого же свидетеля следует, что давность рубки была не более 1-1,5 месяцев относительно осмотра, а осмотр производился 12.10.2009 года.

Данные обстоятельства могли быть проверены только в ходе производства следствия.

Обоснованно обращалось внимания участников процесса суду на то обстоятельство, что не проведено межевания в районе, использовались карты лесоустройства и 1993 года и 2007 года. Составленная новая карта 2009 года не соответствовала действительности.

В связи с этим судебная коллегия обращает внимание, что обвинение Ш.С.В. предъявлено в нарушении требований п.4 ч.2 ст. 171 УПК РФ. Одним из обстоятельств, подлежащих доказыванию, является место совершения преступления. Обвинение установило, что местом совершения преступления является (адрес обезличен). В то время как свидетель К.А.Н. – специалист Роснедвижимости и охраны земель поясняет, что по картографическим материалам участок, где произведена порубка леса, относится к землям сельского поселения, а не лесничества.

Кроме этого, в обвинение не указано, как того требует Лесной кодекс РФ, категория леса по его целевому назначению, а также с учетом его правового режима.

По существу доводы кассационного представления сводятся к предложению переоценить оцененные судом первой инстанции доказательства, что является недопустимым для суда второй инстанции и не может служить основанием для отмены приговора, поскольку в силу ст. 17 УПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

Согласно ст. 49 Конституции РФ обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, и все неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.

В соответствии с указанными требованиями закона суд правильно при вынесении приговора все сомнения в доказательственной базе, представленной стороной обвинения в подтверждение вины Ш.С.В., истолковал в пользу обвиняемого.

Суд пришел к обоснованному выводу, что обвинение предъявленное органами предварительного следствия Ш.С.В., не нашло своего подтверждения, поскольку достаточных доказательств, которые бы опровергали выводы суда о непричастности Ш.С.В. к совершению инкриминируемых ему деяний, органами предварительного следствия не собрано и стороной обвинения суду не было представлено. Органы обвинения не устранили возникшие в результате судебного разбирательства обоснованные сомнения в виновности Ш.С.В.

Выводы суда в приговоре мотивированны и, по мнению судебной коллегии, являются правильными. Каких-либо противоречий в выводах суда не имеется.

Доводы представления о том, что судом при исследовании доказательств в приговоре к доказательствам стороны защиты необоснованно отнесен ряд доказательств, собранных и представленных стороной обвинения, чем нарушен принцип равноправия и состязательности сторон, несостоятелен.

Суд при рассмотрении дела оказывал содействие сторонам в реализации их прав и обязанностей, обеспечивал по их просьбе получение и исследование дополнительных доказательств, имеющих значение для дела, то есть строго руководствовался нормами ст. 15 УПК РФ.

Согласно протоколу судебного заседания суд исследовал по ходатайству стороны защиты доказательства, на которые сослался в приговоре.

Именно сторона защиты просила исследовать документы, о которых указано в приговоре, что соответствует требованиям ч. 2 ст. 285 УПК РФ.

Более того, сам принцип состязательности и равноправия сторон сводится к тому, что функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты.

Все имеющиеся по делу доказательства оценены судом, независимо от того, чьей стороной они были представлены, в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Кроме того, согласно ст. 17 УПК РФ никакие доказательства не имеют заранее установленной силы и подлежат оценки лишь в их совокупности.

Предусмотренных ст. 381 УПК РФ нарушений уголовно-процессуального закона, свидетельствующих о лишении или ограничении гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдении процедуры судопроизводства или иных обстоятельств, которые повлияли, либо могли повлиять на постановление законного и справедливого приговора, судебной коллегией при рассмотрении дела не выявлено.

Указанных в ст. 379,380 УПК РФ оснований, влекущих отмену или изменение судебного решения в кассационном порядке, судебной коллегией не установлено.

Суд первой инстанции с учетом конкретных обстоятельств дела, исходя из принципа состязательности сторон, учитывая, что все сомнения толкуются в пользу обвиняемого, правильно постановил по делу оправдательный приговор.

При таких обстоятельствах оснований к отмене оправдательного приговора в отношении Ш.С.В. судебная коллегия не находит.

Исходя из изложенного, руководствуясь ст.377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

Приговор Торопецкого районного суда Тверской области от 01 сентября 2010 года в отношении Ш.С.В. оставить без изменения, а кассационное представление государственного обвинителя – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи