Судья: Бочков Л.Б.
г. Самара уг. д. № 22-4283/10
5 октября 2010 года, судебная коллегия по уголовным делам Самарского областного суда в составе:
Председательствующего – Аганиной Л.А.
Судей – Земскова Е.Ю., Акелиной С.Т.
рассмотрела в открытом судебном заседании кассационное представление государственного обвинителя Шелудякова Д.С., кассационные жалобы потерпевших ФИО1, ФИО2, ФИО3 на приговор Самарского районного суда от 19 июля 2010 года, которым:
Орлов К.А., родившийся Дата обезличена года в Адрес обезличен, ранее не судимый,
оправдан по обвинению в совершении двух преступлений, предусмотренных ст. 159 ч.3 УК РФ за отсутствием состава преступления.
Заслушав доклад судьи Земскова Е.Ю., выступление потерпевшего ФИО1 и его представителя адвоката Юношева С.В., потерпевших ФИО2, ФИО3 в поддержание доводов жалоб, возражения оправданного Орлова К.А. и его защитника Мирзояна С.К. против доводов кассационных представления и жалоб, мнение прокурора Дерунова Д., поддержавшего кассационное представление, судебная коллегия
у с т а н о в и л а:
Орлов К.А. обвинялся по ст. 159 ч.3 УК РФ в покушении на хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием потерпевшего ФИО2 в крупном размере в сумме 220 тысяч рублей, потерпевшего ФИО3 в крупном размере в сумме 600 тысяч рублей.
Судом постановлен вышеуказанный приговор.
В кассационном представлении государственный обвинитель Шелудяков Д.С. считает, что суд необоснованно вынес оправдательный приговор по эпизоду с ООО "А", поскольку государственный обвинитель отказался от обвинения и суд должен был в этом случае уголовное дело прекратить в отдельном постановлении.
По эпизоду с потерпевшим ФИО1 суд необоснованно посчитал недоказананным умысел Орлова на хищение. На это обстоятельство указывает поведение Орлова, который после получения денежных средств от ФИО1 намеренно, действуя в нарушение условий договора, имея реальную возможность выполнить договорные обязательства, так как со стороны ФИО1 произведена оплата в полном объеме, их умышленно не выполнил. При этом частичное исполнение договора не свидетельствует о намерении исполнения договора, а подтверждает наличие у Орлова цели ввести потерпевшего в заблуждение. Орлов на протяжении более года с Дата обезличена года не предпринял мер к погашению задолженности перед ФИО1, хотя у Орлова имелось имущество, которое он впоследствии переоформил на мать. При рассмотрении гражданского дела Орлов оспаривал сам факт заключения договора, тем самым желая присвоить полученные от ФИО1 денежные средства. В ходе рассмотрения гражданского дела Орлов К.А. признал факт заключения договора, однако оспаривал передачу денежных средств в размере 4 миллионов рублей. При этом суд необоснованно признал установленным факт получения Орловым денежных средств в сумме только 1.500.000 рублей. Государственный обвинитель считает, что суд дал неверную оценку показаниям ФИО4 и ФИО5., которые опровергают доводы оправданного.
По мнению, стороны обвинения, доказательством умысла на хищение является использование Орловым денежных средств, полученных от ФИО1 для исполнения обязательств по другим договорам.
По остальным эпизодам суд сделал неправильные выводы о фактических обстоятельствах дела и сделал ошибочные выводы об отсутствии состава преступления в действиях Орлова К.А., который предъявил в суд мнимые договора займа с целью неосновательного обогащения за счет потерпевших ФИО3 и ФИО2.
В кассационной жалобе потерпевший ФИО1 считает ошибочными выводы суда об отсутствии у Орлова умысла на хищение, которое по мнению потерпевшего было совершено в форме присвоения чужого имущества с использованием служебного положения (ч.4 ст. 160 УК РФ). Этот умысел возник в ходе исполнения обязательства и был реализован, а преступление окончено в Дата обезличена года, когда в ответ на претензии ФИО1 Орлов отдал указание прекратить какие-либо работы на данном объекте, стал отрицать правоотношения с потерпевшим. В дальнейшем Орлов продолжал реализовывать свой преступный умысел на протяжении более 1,5 лет, в период производства по гражданскому, а затем по уголовному делу. Подтверждением умысла потерпевший считает непризнание иска Орловым, предъявление встречных исковых требований о признании ничтожной сделки, предоставление заведомо недостоверных доказательств и т.д. Орловым приводились абсурдные доводы о том, что возражая против иска и предъявляя встречный иск о признании сделки недействительной, он хотел сохранить договорные отношения. Несостоятелен довод Орлова о выполнении работ на сумму 1.900.000 рублей. Это опровергается решением суда по гражданскому делу, которое имеет преюдициальное значение. Потерпевший не согласен с выводом суда о том, что доказанным является только передача Орлову денежных средств в сумме 1.500.000 рублей ФИО4. У суда не было оснований доверять Орлову, который неоднократно менял показания.
В кассационных жалобах потерпевшие ФИО3 и ФИО2 считают ошибочными выводы суда об отсутствии у Орлова умысла на мошенничество, поскольку он пытался завладеть их денежными средствами путем предъявления иска в суд, основанного на фиктивном договоре займа денежных средств, в то время как в действительности отношений займа не возникло. Считают ошибочными выводы суда о причинах окончания судебного производства, поскольку представитель Орлова являлся в суд. Действительной причиной, по которой иск не был удовлетворен, считают возбуждение уголовных дел. Поэтому, по их мнению, Орлов не довел до конца свой умысел по независящим от него причинам. Суд не учел как доказательство умысла Орлова, состоявшееся по гражданскому делу решение в пользу Орлова о взыскании денежных средств с ответчика ФИО6 при аналогичной ситуации. По указанным мотивам потерпевшие ФИО3 и ФИО2 просят приговор отменить.
Проверив материалы дела, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
По эпизоду с ООО «А» государственный обвинитель не оспаривает выводы суда об отсутствии в действиях Орлова К.А. состава преступления. В кассационном представлении ставится вопрос лишь о неверной процессуальной форме окончания производства. Прокурор считает, что ввиду отказа прокурора от обвинения в силу ст. 246 ч.7 УПК РФ суд должен был вместо оправдательного приговора вынести постановление о прекращении производства по делу в части предъявленного обвинения.
Судебная коллегия не согласна с доводами кассационного представления по эпизоду с ООО «А», поскольку отказ прокурора от обвинения являлся немотивированным. В этом случае суд правильно применил уголовно-процессуальный закон в его толковании, которое дано Конституционным Судом РФ в Постановлении от 18 декабря 2003 года № 18-П «По делу о проверке конституционности положений ст.ст. 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также гл. 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса РФ». Согласно правовой позиции КС РФ прекращение уголовного преследования возможно лишь при мотивированном отказе государственного обвинителя от обвинения. В связи с этим суд правомерно не усмотрел оснований для прекращения уголовного дела. Оснований для удовлетворения кассационного представления в этой части судебная коллегия не усматривает.
По эпизоду с потерпевшим ФИО1 суд пришел к правильному выводу об отсутствии в действиях оправданного Орлова К.А. состава преступления.
Как следует из материалов дела, между ФИО1 и ЗАО «Б» Дата обезличена года был заключен договор на изготовление сруба с последующей установкой на участке заказчика на сумму 4 миллиона 520 тысяч рублей. По этому договору ФИО1 оплатил мебельной фабрике 4 миллиона рублей. В подтверждение факта оплаты потерпевшему были выданы платежные документы на всю сумму. Со своей стороны сотрудниками ЗАО «Б» по указанному договору были выполнены работы по расчистке участка от насаждений, был составлен проект, изготовлена подушка фундамента, завезена часть фундаментных блоков, закуплены лесоматериалы и изготовлен первый этаж сруба. Эти обстоятельства подтверждаются показаниями как самого потерпевшего ФИО1, видевшего сруб на территории фабрики, так и показаниями свидетелей ФИО4 о выполнении работ на 2 миллиона рублей, ФИО7 о выполнении работ по фундаменту на 40% и по срубу на 50 %. В деле имеются также фотографии, подтверждающие вышеуказанные выводы суда (т.3л.д. 49-65).
На основании указанных обстоятельств суд сделал обоснованный вывод, что обязательство ЗАО «Б» по изготовлению сруба исполнялось. Заказ был отдан в работу. При этом объем выполненных работ и связанных с этим затрат являлся значительным.
Такие значительные затраты не требовались бы в том случае, если Орлов стремился создать только видимость исполнения обязательства, как это утверждается в кассационном представлении.
Суд сделал правильный вывод, что объем выполненных работ подтверждает наличие у Орлова намерений исполнить сделку.
Тот факт, что этого не произошло в действительности, объясняется расторжением договора Дата обезличена года в судебном порядке до окончания срока его действия (Дата обезличена года) и обращением потерпевшего с иском об этом уже в Дата обезличена года, за несколько месяцев до истечения срока действия договора. Начало судебной процедуры не могло не повлиять на мотивацию участников сделки, поскольку исполнитель по договору не мог не учитывать возможную перспективу расторжения договора, в связи с чем имел основания считать неоправданным продолжение работ до судебного решения.
В связи с установленными обстоятельствами суд обоснованно признал неопровергнутыми доводы Орлова, что он выполнил бы обязательство, если бы потерпевший не обратился в суд.
Тот факт, что до обращения ФИО1 в суд ЗАО «Б» нарушала график выполнения работ, свидетельствует лишь о нарушении договорных сроков, за что предусмотрена гражданско-правовая ответственность, но не является доказательством отсутствия намерения у Орлова исполнить сделку.
Доводам о том, что доказательством умысла на мошенничество является факт нецелевого расходования денежных средств, внесенных потерпевшим, суд дал правильную оценку в приговоре. Поступившие в ЗАО «Б» денежные средства являлись оборотными средствами действующей коммерческой организации, руководство которой было вправе самостоятельно определять, как их расходовать, в том числе на другие заказы, имея основания рассчитывать на поступление средств из других источников.
Поведение Орлова, который по показаниям потерпевшего вел себя непоследовательно, непорядочно, ставя под сомнение действительность договора, возражая против иска и т.д. может быть объяснено разными причинами, из которых намерение противоправно завладеть денежными средствами, не является единственным объяснением. Мотивами такого поведения могут быть стремление выиграть время, затянуть суд, создать трудности потерпевшему в доказывании ввиду возникшей конфликтной ситуации, перешедшей в судебный процесс и т.п. Потерпевший в своей жалобе утверждает, что указанное поведение Орлова являлось следствием умысла на присвоение денежных средств, возникшего у Орлова в ходе исполнения обязательства, который уже в Дата обезличена года реализовал его, дав указание прекратить все работы. При этом из доводов жалобы следует, что этому предшествовали претензии потерпевшего ФИО1 по качеству и срокам выполнения работ. Это обстоятельство, а также последующее обращение с иском в суд, указывает на возникшую между ФИО1 и Орловым Дата обезличена конфликтную ситуацию, которая является одним из возможных объяснений последующего поведения Орлова.
Поэтому указанные доводы кассационных жалобы и представления о мотивах поведения Орлова, могут быть основанием только для предположений, на которых в силу ст. 14 ч.4 УПК РФ не может быть основан обвинительный приговор.
Доводы потерпевшего о присвоении Орловым денежных средств получили оценку в приговоре как необоснованные. Суд установил, что работы были выполнены на сумму 1 900 000 рублей, при этом лично Орлову деньги передавались ФИО4 в меньшей сумме 1 500 000 рублей, что опровергает доводы о присвоении Орловым денежных средств.
Потерпевший оспаривает сумму затрат на строительство в размере 1 900 000 рублей, ссылаясь на преюдициальный характер решения суда по гражданскому делу, что не основано на законе, поскольку в ст.14 ч.3 УПК РФ толковать в пользу обвиняемого.
Выводы суда о доказанности передачи ФИО4 Орлову К.А. только части денежных средств потерпевшего в сумме 1 500 000 рублей, также сделаны в соответствии с правилами доказывания, установленными законом. Суд установил ряд фактов, которые позволили ему усомниться в объективности и достоверности показаний свидетеля ФИО4 и его супруги ФИО5, признав их недостаточными для опровержения доводов Орлова, с чем судебная коллегия согласна по мотивам, изложенным в приговоре. Тот факт, что сам Орлов менял показания, не может являться основанием неприменения принципа, предусмотренного ст. 14 ч.3 УПК РФ и не может расцениваться как доказательство виновности.
Доводы кассационного представления в части несогласия с оценкой суда направлены на переоценку достоверности доказательств, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции.
В связи с изложенным судебная коллегия считает правильными выводы суда об отсутствии в действиях Орлова состава преступления, предусмотренного ст. 159 ч.4 УК РФ по эпизоду с потерпевшим ФИО1.
Ссылка в кассационном представлении на факт переоформления Орловым имущества на мать с Дата обезличена года до вынесения приговора 19.07.2010 года, не опровергает выводов суда по существу предъявленного обвинения.
Версия потерпевшего о совершении Орловым не мошенничества, а присвоения денежных средств в сумме 4 миллионов рублей противоречит вышеуказанным фактам, установленным судом и содержит в себе фактические обстоятельства, существенно отличающиеся от обвинения сформулированного государственным обвинителем. Потерпевший утверждает, что умысел у Орлова возник не до заключения договора, а в ходе исполнения обязательства и был реализован уже в Дата обезличена года, когда преступление было окончено. Далее противореча своим же утверждениям, потерпевший указывает, что свой умысел Орлов продолжал реализовывать после этого на протяжении 1,5 лет.
Согласно ст. 160 ч.4 УК РФ не являлись основанием для суда рассматривать дело в этой части в нарушение требований уголовно-процессуального закона.
В связи с изложенным судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения кассационного представления и кассационной жалобы потерпевшего ФИО1 по связанному с ним эпизоду обвинения.
Что касается эпизодов обвинения, связанных с потерпевшими ФИО3 и ФИО2, то выводы суда в этой не могут быть признаны надлежаще обоснованными.
Согласно ст. 380 УПК РФ приговор признается несоответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом 1 инстанции, если суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.
В частности, в выводах об отсутствии у Орлова умысла на завладение денежными средствами потерпевших суд сослался на показания оправданного, который утверждал, что у него не было намерений доводить дело до вынесения судебного решения и обращения его к исполнению, он хотел лишь попугать потерпевших.
Между тем такие показания находятся в противоречии с тем обстоятельством, что ФИО3 после увольнения длительное время с Орловым не контактировал, конфликт был исчерпан, в связи с чем такое объяснение Орловым мотивов своего поведения не содержит разумного оправдания.
Кроме того, возражая указанному выводу суда, в заседании судебной коллегии потерпевшие ссылались на документы гражданского дела и исполнительного производства в отношении ответчика ФИО6, по которым Орлов добился судебного решения и предъявил исполнительный лист ко взысканию, что находится в противоречии с его доводами.
Указанные обстоятельства могли иметь значение для оценки намерений Орлова, поскольку в судопроизводстве с ответчиками ФИО3 и ФИО2 Орлов мог рассчитывать на вынесение решения в его пользу, исходя из своего опыта. Указанное обстоятельство могло иметь значение для вывода о наличии либо об отсутствии у Орлова умысла на неосновательное обогащение за счет потерпевших, что суд не учел в своих выводах.
Анализируя правовую сторону действий Орлова, суд не дал оценки, имелся ли в его действиях обман потерпевших либо злоупотребление их доверием, как квалифицирующие признаки мошенничества, либо его действия были направлены на обман суда.
В связи с этим не получили правовой оценки действия оправданного, предъявившего в суд в доказательство правоотношений займа договоры с потерпевшими, которые в действительности по выводам суда не заключались.
Кроме того, вывод суда о том, что неявка Орлова в суд свидетельствует о добровольном отказе от своих намерений, сделан без оценки того, насколько повлиял на вынесение судом определений об оставлении исков без рассмотрения факт возбуждения уголовных дел. Суд не исключил в приговоре указанный факт как действительную причину окончания судопроизводства, не дав оценки доводам потерпевших в этой части, в связи с чем выводы суда по этому вопросу не могут быть признаны надлежаще обоснованными.
И наконец, суд не учел, что правовое значение имеет добровольный отказ от совершения действий, если уже совершенное деяние не содержит состава другого преступления, а в этой части, как уже указывалось выше, правовая оценка действий Орлова является неполной.
При таких обстоятельствах, приговор в части оправдания Орлова по эпизодам с потерпевшими ФИО3 и ФИО2 подлежит отмене ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела с направлением дела на новое рассмотрение в суд 1 инстанции.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377-378, 387 УПК РФ, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
Приговор Самарского районного суда от 19 июля 2010 года в отношении Орлова К.А. в части оправдания по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст. 159 ч.4 УК РФ (эпизоды с потерпевшими ФИО1и ООО «А») оставить без изменения, а кассационную жалобу потерпевшего ФИО1 и кассационное представление в этой части – без удовлетворения.
Этот же приговор в части оправдания Орлова К.А. в совершении преступлений, предусмотренных ст.30 ч.3 – 159 ч.3 УК РФ (эпизоды с потерпевшими ФИО2 и ФИО3) отменить, уголовное дело в этой части направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе, удовлетворив кассационные жалобы потерпевших ФИО2 и ФИО3 и частично кассационное представление.
Председательствующий:
Судьи:
.