Судья: Бибиков В.А.
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Самара
20 апреля 2012 года, судебная коллегия по уголовным делам Самарского областного суда в составе:
Председательствующего – Аганиной Л.А.
судей – Земскова Е.Ю., Горбуль Н.А.
при секретаре Елютиной И.Е.
рассмотрела в открытом судебном заседании кассационные жалобы осужденного Егорова С.М. и адвоката Болдыревой Л.П., кассационное представление прокурора на приговор Кошкинского районного суда Самарской области от 14 февраля 2012 года, которым:
Егоров С.М., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, ранее не судимый,
осужден по ст. 264 ч.4 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права управления транспортными средствами на 3 года.
Заслушав доклад судьи Земскова Е.Ю., выступление осужденного Егорова С.М. и адвоката Аникиной И.Н. в его интересах в поддержание доводов жалоб, мнение прокурора Леонтьевой Е.В., поддержавшей кассационное представление, возражение против доводов представления и жалоб представителя потерпевших ФИО15,судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А:
Егоров признан виновным в нарушении лицом, управляющим транспортным средством, п.п. 2.7, 8.1, 9.4, 10.1, 10.3 Правил дорожного движения, а именно в управлении автомобилем в состоянии алкогольного опьянения, в выборе небезопасной скорости, не позволившей при возникновении опасности для движения в виде лошади с наездником избежать наезда при наличии технической возможности избежать ДТП, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью ФИО1 и смерть потерпевшего ФИО3
Преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В кассационной жалобе адвокат ФИО2 просит приговор отменить указывая, что вина Егорова не нашла своего подтверждения, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельством дела, в основу приговора положены недопустимые доказательства, в частности протокол следственного эксперимента, составленный на основании лишь показаний потерпевшего, в отсутствие адвоката, содержащий сведения, не соответствующие действительности, а также заключения автотехнических экспертиз, основанные на указанном протоколе. Полагает, что Коновалов, пересекая дорогу, не убедился в безопасности движения и создал аварийную ситуацию, чем нарушил Правила дорожного движения. Считает, что в нарушение норм УПК РФ показания свидетелей Сырцова, Щербакова, Косова в приговоре искажены; дело рассмотрено с обвинительным уклоном; с участниками процесса не обсуждался вопрос о рассмотрении дела без участия потерпевших Шавалкиных, о замене государственного обвинителя и секретаря судебных заседаний; ходатайство адвоката о направлении уголовного дела на дополнительное расследование и о признании доказательств недопустимыми не рассмотрено в соответствии со ст. 271 УПК РФ; нарушена тайна совещания судей; вызовом конвоя до оглашения приговора, на Егорова судьей оказано моральное давление; судья осуществлял правосудие без судебной мантии; в приговоре суд, посчитав, что возможно применение к осужденному ст. 73 УК РФ, назначил наказание в виде лишения свободы. Кроме того, не были исследованы все версии произошедшего и не оценены имеющиеся противоречия, а именно осужденный указывал, что увидел лошадь за 7 метров, а согласно заключению эксперта, если препятствие возникло на дороге ближе 79 метров, то он не имел технической возможности предотвратить столкновение. Считает наказание чрезмерно суровым, размер взысканного морального вреда недоказанным, сумму за услуги адвоката завышенной.
В кассационной жалобе осужденный Егоров ссылается также на ошибочные выводы суда в части фактических обстоятельств дела, указывая, что увидел лошадь с наездником менее чем за 7 метров, принял меры к объезду препятствия, однако избежать столкновения не удалось. Считает заключения автотехнических экспертиз, протокол о проведении следственных действий недопустимыми доказательствами. Осужденный оспаривает выводы суда о том, что он управлял транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения, утверждая о фальсификации доказательств по делу об административном правонарушении, ссылается на служебный подлог, произведенный инспекторами ДПС, ненадлежащую защиту со стороны адвоката при рассмотрении дела об административном правонарушении. Указывает на нарушения норм действующего законодательства при составлении процессуальных документов дела об административном правонарушении, которые не могут являться доказательствами по делу. Просит отменить приговор и оправдать его.
В кассационном представлении прокурор просит отменить приговор, указывая, что в нарушение норм уголовно-процессуального законодательства описательно-мотивировочная часть приговора противоречит резолютивной.
Проверив материалы дела, с учетом доводов кассационных жалоб и кассационного представления, судебная коллегия приходит к следующим выводам.
Выводы о совершении осужденным вышеуказанного деяния основаны на объективном анализе доказательств, которые суд привел в приговоре, дав им надлежащую оценку.
Как установлено судом, Егоров С.М., управляя автомобилем ВАЗ 21124 гос.номер №, двигаясь по проезжей части автодороги <данные изъяты> <адрес>, в результате нарушения п.п. 2.7, 8.1, 9.4, 10.1, 10.3 Правил дорожного движения допустил наезд на погонщика верховой лошади ФИО1, которому причинен тяжкий вред здоровью, пассажир автомобиля ВАЗ 21124 гос.номер № ФИО3, сидящий на переднем пассажирском сиденье, вследствие причиненных травм скончался.
Как следует из показаний потерпевшего ФИО1, он ехал верхом на лошади из <адрес> в сторону <адрес>. Лошадь двигалась рысью, спокойно, на проходящий мимо транспорт не реагировала, своего движения не меняла. Дорога была ровная, без каких-либо поворотов, видимость ничем не ограничена. Проехав по обочине поворот на <адрес>, он неожиданно почувствовал сильный касательный удар слева, а именно в заднюю левую ногу лошади. От удара он отлетел в левую сторону и очнулся на земле на обочине слева, на расстоянии около 20 метров от поворота на <адрес>.
Из показаний сотрудника полиции ФИО4 следует, что по поступившему сообщению о произошедшем на автодороге <данные изъяты> дорожно-транспортном происшествии, он прибыл на место ДТП, где увидел в правом кювете по ходу движения в <адрес> разбитый автомобиль ВАЗ-21124, а на асфальтовом полотне лежащую лошадь. В ходе проведения осмотра места происшествия он зафиксировал следы, оставленные автомобилем ВАЗ-21124, которые состояли из следа торможения на асфальтовом полотне – 40 и 55 метров, на обочине 2 метра, след бокового скольжения в кювете 97 метров. Наиболее деформированной частью у автомобиля была правая передняя. В ходе проведения следственного эксперимента, водитель Егоров С.М. показывал траекторию движения лошади, перебегавшей дорогу в поперечном ему направлении движения справа-налево, а также время, которое затратила лошадь на этот путь. Время движения лошади и ее скорость определялись экспериментальным путем со слов Егорова. По окончанию эксперимента составлен протокол и схема к протоколу, с которыми Егоров согласился. Время движения лошади по проезжей части определялось с момента выхода лошади с обочины на асфальт и до места наезда. На месте происшествия видимость была практически не ограничена.
Инспектор ДПС ФИО5 показал, что в составе дежурного наряда ДПС он выехал на место ДТП, произошедшего на 11 км. автодороги <данные изъяты> На месте происшествия он произвел замеры, зафиксировал следы торможения автомашины и отразил их в схеме к протоколу осмотра места происшествия. Было установлено, что место наезда на лошадь находится справа от горизонтальной разметки на полосе движения в сторону с Вязовка. На месте происшествия Егоров был в нетрезвом состоянии, от него пахло спиртным, поэтому он был освидетельствован, после чего на него составили протокол об административном правонарушении по ст. 12.8 КоАП РФ.
Аналогичные обстоятельства сообщили суду свидетели – инспектора ДПС ФИО6 и ФИО7
Из показаний свидетеля ФИО8 видно, что он участвовал в проведении следственного эксперимента на месте происшествия с участием водителя Егорова, который показал траекторию движения лошади по проезжей части. Он трижды выезжал на лошади на проезжую часть из-под насыпи, как показывал Егоров, следователь замерял время движения лошади по проезжей части до места наезда, которое также указывал Егоров. Затем был составлен протокол, где расписались все участники эксперимента, в том числе и Егоров, замечаний на протокол ни у кого не было.
Из показаний свидетеля ФИО9 следует, что на месте происшествия он увидел, что на проезжей части, на правой полосе по ходу движения в сторону <адрес> лежит лошадь, на асфальтовом полотне обнаружили следы торможения, которые переходили в следы бокового скольжения автомобиля, которые начинались на обочине и продолжались в кювете и уходили в поле.
Из показаний свидетеля ФИО10 усматривается, что он участвовал в качестве понятого при проведении следственного эксперимента, в ходе которого молодой парень рассказал о ДТП, показывал, что лошадь выбежала из-под обочины и пересекла дорогу справа налево по ходу движения в сторону <адрес>. Были произведены несколько замеров времени, которое лошадь затрачивала на этот путь, затем был составлен протокол. В ходе проведения следственного эксперимента, молодому парню никто не мешал, в протоколе все расписались, замечаний и дополнений не поступало.
Суд обоснованно пришел к выводу о достоверности вышеуказанных показаний свидетелей обвинения, поскольку они последовательны, непротиворечивы в части юридически значимых по делу обстоятельств, полностью подтверждаются совокупностью иных доказательств по делу. Вопреки доводам жалобы адвоката, суд изложил в приговоре показании свидетелей, никак не исказив их по существу.
Доказательствами виновности осужденного суд обоснованно признал протокол следственного эксперимента о месте совершения наезда, траектории движения лошади с наездником и времени, затраченном на прохождение лошадью пути по проезжей части; протокол осмотра места происшествия; заключения автотехнических экспертиз о наличии технической возможности у водителя автомашины ВАЗ-21124 избежать наезда на лошадь; заключения судебно-медицинской экспертизы об установленных повреждениях и причинах смерти потерпевшего.
Судом дана правильная оценка доказательствам по делу.
Вопреки доводам кассационных жалоб, у суда не имелось оснований для признания недопустимыми доказательствами по делу протокола следственного эксперимента, и как следствие, заключений автотехнических экспертиз, в основу которых положен указанный протокол.
Проведение следственного эксперимента в отсутствие адвоката, не влечет признание его незаконным, поскольку данное следственное действие проведено в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, с соблюдением прав их участников, Егоров не был лишен возможности пригласить адвоката, ему разъяснялись права по внесению в протокол замечаний, дополнений, уточнений. Кроме того, доводы о недопустимости доказательства имеют значение, если возникают сомнения в достоверности доказательства, в то время как суд в судебном заседании проверил соответствие действительности данных занесенных в протокол следственного действия, установленных по результатам следственного эксперимента.
Так доводы жалоб о том, что протокол следственного эксперимента, составлялся на основании лишь показаний потерпевшего, при этом пояснения осужденного не учитывались, опровергаются показаниями вышеназванных свидетелей ФИО4, ФИО8, ФИО10 о том, что Егоров принимал непосредственное участие в следственном эксперименте, показывал траекторию движения лошади, место столкновения. По окончанию следственного эксперимента от Егорова каких-либо жалоб, предложений, заявлений не поступало, с протоколом согласился, о чем имеется его подпись.
В заключениях автотехнических экспертиз были даны объективные и развернутые ответы на все поставленные вопросы, которые входят в компетенцию эксперта.
Достоверность экспертиз у судебной коллегии сомнений не вызывает, поскольку они проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства экспертами, имеющими определенный стаж и опыт экспертной деятельности, соответствующую квалификацию и необходимые познания.
Эксперт ФИО11, ФИО12 в судебном заседании подтвердили правильность изложенных в составленных ими заключениях выводов. Пояснили, что при расчете скорости движения автомобиля был взят след по проезжей части по постановлению следователя, боковое скольжение и торможение. ФИО11 пояснил, что расхождения в установленной экспертами скорости движения возникли вследствие разницы в представленных органом следствия исходных данных. Вместе с тем указанные расхождения не являются существенными, поскольку в вопросе о наличии у водителя технической возможности избежать наезда заключения экспертов являются одинаковыми, то есть не содержат существенных противоречий.
Таким образом, довод жалоб о том, что осужденный не имел технической возможности избежать наезда на лошадь, опровергаются вышеуказанными доказательствами. Кроме того, анализ материалов дела полностью исключает версию защиты о том, что лошадь он увидел за 7 метров.
Указанная версия опровергается материалами дела. Из схемы места происшествия следует, что водитель тормозил, поскольку до наезда на лошадь автомобилем оставлен тормозной след значительной длины. Наличие тормозного следа означает, что у водителя имелось время достаточное для того, чтобы среагировать на опасность и нажать на тормоз. Указанное время, определяемое экспертами в соответствие с Методическими рекомендациями «Дифференцированные значения времени реакции водителя» ВНИИСЭ, М., 1987 г. в интервале 0,8-1,0 сек. дает основание считать, что прежде чем водитель среагирует на опасность автомобиль при максимально допустимой скорости 90 км\час и времени реакции водителя 0,8 сек. проходит путь равный 20 метрам (90 км/час * 1000/3600 * 0,8), а при фактической скорости 130 км\час – 28,8 метров.
Указанные данные опровергают версию осужденного о том, что лошадь он увидел за 7 метров, поскольку на таком удалении он не имел бы времени даже среагировать на опасность, что противоречит схеме ДТП и свидетельствует о недостоверности показаний осужденного.
Доводы осужденного о том, что Коновалов, пересекая дорогу, не убедился в безопасности движения и создал аварийную ситуацию, чем нарушил правила дорожного движения, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, поскольку при наличии у водителя технической возможности избежать ДТП, действия другого водителя нарушившего Правила дорожного движения, не подлежат оценке, как создавшие аварийную ситуацию.
Следовательно, доводы Егорова не подтверждают его невиновности.
Нельзя согласиться также с доводами жалоб о том, что в момент совершения дорожно-транспортного происшествия он был трезв, поскольку состояние алкогольного опьянения установлено вступившим в законную силу решением мирового судьи судебного участка № <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому он привлечен к административной ответственности по ст. 12.8 ч. 1 КоАП РФ.
В связи с изложенным судебная коллегия не усматривает оснований считать ошибочными выводы суда об обоснованности обвинения осужденного, на что указывается в кассационных жалобах.
Нарушений норм УПК РФ при рассмотрении дела, судом допущено не было.
Статьей 249 УПК РФ предусмотрено рассмотрение уголовного дела при участии потерпевшего и (или) его представителя. Интересы ФИО13 и ФИО14 в судебном заседании представлял адвокат ФИО15
В соответствии со ст. 246 УПК РФ государственное обвинение могут поддерживать несколько прокуроров. Если в ходе судебного разбирательства обнаружится невозможность дальнейшего участия прокурора, то он может быть заменен.
УПК РФ не запрещена и замена секретаря судебных заседания при рассмотрении дела судом.
Вопреки доводам жалобы адвоката, указанные процессуальные действия не требуют обсуждение с участниками процесса.
Ходатайство адвоката о направлении уголовного дела на дополнительное расследование и признании доказательств недопустимыми, рассмотрено судом на месте, без удаления в совещательную комнату, решения по нему отражено в протоколе судебного заседания. Действующий УПК РФ не предусматривает возможности возвращения дела для дополнительного следствия судом. Кроме того, оценка доказательствам дана судом при постановлении приговора, что не противоречит требованиям действующего уголовно-процессуального законодательства.
Довод адвоката о наличии обвинительного уклона при рассмотрении данного дела, судебная коллегия считает несостоятельным, поскольку, как следует из материалов уголовного дела, при его рассмотрении судом были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
Наличие конвоя в суде, на что указывает адвокат в жалобе, не предрешает вопрос о мере наказания, которое назначается по результатам рассмотрения дела.
Доводы о нарушении тайны совещания судей и рассмотрении дела судьей без мантии голословны, ничем объективно не подтверждены. Кроме того, рассмотрение дела судьей без мантии, не является нарушением уголовного или уголовно-процессуального закона, влекущим отмену или изменение приговора.
Вместе с тем, доводы прокурора о том, что в нарушение норм уголовно-процессуального законодательства описательно-мотивировочная часть приговора противоречит его резолютивной части, заслуживают внимания.
Как видно из описательно-мотивировочной части приговора, суд счел возможным применить положения ст. 73 УК РФ, однако в резолютивной части приговор назначил наказание в виде реального лишения свободы.
С учетом изложенного, обжалуемый приговор, как содержащий существенные противоречия в выводах суда, повлиявшие на правильность применения уголовного закона, и постановленные с нарушением норм УПК РФ, которые путем несоблюдения процедуры судопроизводства повлияли на его законность и справедливость подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.
Кроме того, суд в нарушение ст. 63 ч.2 УК РФ, при назначении наказания в качестве отягчающего обстоятельства, учел еще раз состояние алкогольного опьянения и последствия ДТП в виде причинения вреда здоровью потерпевшего Коновалова, повлекшего инвалидность, то есть обстоятельства, предусмотренные диспозицией ч. 4 ст. 264 УК РФ.
Доводы адвоката о несправедливости назначенного наказания, компенсации морального вреда и суммы, уплаченной за услуги адвоката, подлежат проверке при новом рассмотрении дела.
В связи с отменой приговора, мера пресечения в виде заключения под стражу, избранная в целях исполнения приговора, подлежит отмене, Егоров С.М. -освобождению из-под стражи, поскольку других оснований для указанной меры пресечения не усматривается, с избранием меры пресечения в виде подписки о невыезде.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.377-379 УПК РФ, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
Приговор Кошкинского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ЕГОРОВА С.М. отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе, удовлетворив кассационное представление государственного обвинителя и частично кассационную жалобу адвоката ФИО2
Кассационную жалобу осужденного Егорова С.М. оставить без удовлетворения.
Меру пресечения в виде заключения под стражу Егорова С.М. - отменить, из-под стражи освободить немедленно.
Председательствующий
Судьи
Верно: судья -