Судья – Проворов С.Е.

Докладчик – Ольховская И.Г. Дело № 22-605

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г.Южно-Сахалинск 04 мая 2011 года

Судебная коллегия по уголовным делам Сахалинского областного суда в составе:

председательствующего – Красновой Н.В.,

судей – Ольховской И.Г. и Тищенко А.Н.,

при секретаре – Тадыковой П.В.,

с участием: прокурора – Абрамец О.В.,

осужденного – Дворяненко А.А.,

защитника – адвоката Брыкова О.В.

рассмотрела в судебном заседании дело по кассационному представлению государственного обвинителя Ефимова М.А., кассационным жалобам защитника Волошина И.В. и осужденного Дворяненко А.А. на приговор Долинского городского суда от 01 февраля 2011 года, которым

Дворяненко А.А., <данные изъяты>

<данные изъяты>,

осужден по п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Этим же приговором Дворяненко А.А. оправдан по ч.3 ст.30 п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.

Заслушав доклад судьи Ольховской И.Г., осужденного Дворяненко А.А. и защитника Брыкова О.В., поддержавших кассационные жалобы, прокурора Абрамец О.В. просившую удовлетворить кассационное представление, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Дворяненко А.А. признан виновным в незаконной пересылке наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Преступление совершено Дворяненко А.А. в период с декабря 2008 года по январь 2009 года в <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе и в дополнениях к ней осужденный Дворяненко А.А. выражает свое несогласие с приговором суда, считает его необъективным, предвзятым и несправедливым, вынесенным на противоречивых фактах и с нарушением требований уголовного и уголовно-процессуального закона, Конституции РФ. Считает, что судом проигнорированы перечисленные им в жалобе нормы закона, и не принято надлежащих мер для установления объективных обстоятельств.

Обращает внимание, что уголовное дело непосредственно в отношении него по п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ не возбуждалось, сообщение об обнаружении в его действиях признаков преступления в порядке ст.143 УПК РФ не регистрировалось.

Приводит текст обвинительного заключения, касающийся его обвинения по п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ, перечисляет доказательства, положенные следствием в основу обвинения, которые, по его мнению, собраны с нарушением требований закона. Считает, что выводы следствия о наличии в его действиях признаков преступления, носят надуманный характер и объективно не подтверждаются.

Оспаривает результаты оперативно-розыскной деятельности, считает, что они получены с нарушением требований уголовно-процессуального закона, в связи с чем в соответствии со ст.89 УПК РФ не могут служить доказательством по делу.

Обращает внимание на то, что специалист К.1 перед началом исследования представленных ему наркотических средств об уголовной ответственности не предупреждался, в связи с чем акт исследования, послуживший основанием возбуждения уголовного дела, по его мнению, является недопустимым доказательством. Считает, что данные обстоятельства оставлены без внимания следствием и судом, несмотря на то, что указанные обстоятельства не соответствуют рекомендациям, изложенным в Пленуме ВС РФ от 21 декабря 2010 года №28 «О судебной экспертизе по уголовным делам».

Полагает, что нарушения закона допущены в ходе проведения экспертизы № 118 от 05 марта 2009 года, проведенной экспертом И.. Считает, что на экспертизу было направлено 224,5 гр. наркотического средства, а не 224,6 гр., поскольку согласно результатам предварительного исследования, специалистом К.1 было израсходовано 0,10 гр. наркотического средства из 224,6 гр., что подтвердил в суде эксперт И.. По мнению осужденного, поступившее на экспертизу наркотическое средство никакого отношения к нему не имеет, поскольку в деле отсутствуют данные о движении наркотических средств после их исследования до направления на экспертизу.

Выражает своё несогласие с тем, что суд положил в основу приговора показания свидетелей Б., М.1, М.2, данные на предварительном следствии, и которые свидетели не подтвердили в суде. Суждение суда о его причастности к преступлению находит противоречащим совокупности доказательств по делу, в частности показания допрошенных в суде свидетелей.

Считает, что показания свидетеля П.1 не могут быть признаны допустимым доказательством, поскольку его допрос производил ст.оперуполномоченный М.3, ранее осуществлявший оперативно-розыскные мероприятия по данному уголовному делу. Полагает, что М.3 не мог выполнять и иные следственные действия по уголовному делу. Не соглашается с выводами суда о том, что М.3 выполнял следственное действие, а не дознание. Указывает об отсутствии в материалах дела сведений о том, что М.3 поручалось выполнение допросов. Полагает, что показаниям свидетеля П.1 суду следовало отнестись критически, т.к. они идентичны показаниям свидетеля М.2. Считает, по делу имеет место фальсификация документов. Выражает несогласие с тем, что суд признал неявку П.1 чрезвычайным обстоятельством и огласил его показания, и считает, что в материалах дела отсутствуют сведения о надлежащем уведомлении данного свидетеля.

Просит критически отнестись к протоколу обыска, проведенного М.3, поскольку: его (Дворяненко) высказывание, зафиксированное в протоколе обыска, касающееся наркотических средств, опровергли свидетели П.2, Г., М.1, Б. и его супруга Д.1; в ходе обыска ему не разъяснили его права, предусмотренные ст.51 Конституции РФ, в связи с чем было нарушено его право на защиту; также ему не предоставили возможность воспользоваться помощью защитника. Указывает, что в ходе обыска его квартиры, наркотические средства не обнаружены, а изъятая емкость, в которой содержится солидол, не относится к веществам, запрещенным для хранения.

Приобщенные к делу телефонные переговоры между ним (Дворяненко) и Д.2, которые, по мнению следствия, подтверждают наличие предварительной договоренности на приобретение и пересылку наркотических средств, не могут, по его мнению, служить доказательством его вины, поскольку не установлено, кому именно принадлежат голоса. Полагает, что содержание разговоров носит бытовой характер, не имеющий отношение к наркотическим веществам, а выводы суда относительно телефонных переговоров являются надуманными, основанными на догадках и предположениях.

Рассуждения суда, из которых следует, что свою непричастность к совершению преступления следовало доказывать ему, находит противоречащим закону. Не согласен с тем, что суд учел при постановлении приговора его показания, данные в качестве подозреваемого и обвиняемого, поскольку последние были им даны под давлением и обманом органа расследования.

Утверждает, что ожидал получить в посылке медвежью желчь, необходимую ему для лечения хронического туберкулеза, что подтверждается показаниями свидетелей со стороны защиты.

Ссылается на показания свидетеля Д.3 и указывает о том, что связь её с ним и Д.2 по делу не установлена. Считает, что ходатайства стороны защиты о допросе Д.2 и Д.1 по формальным основаниям судом оставлены без удовлетворения. Вывод суда о том, что преступление он совершил с неустановленным лицом, по его мнению, свидетельствует о том, что суд признал участие Д.2 и Д.3 в преступлении недоказанным, следовательно, предварительный сговор на пересылку наркотических средств по делу не установлен.

Считает, что показания сотрудников УФСКН не могут быть признаны достоверными и достаточными доказательствами, поскольку они являются заинтересованными лицами в исходе дела, и их показания не согласуются с показаниями свидетелей, допрошенных в суде.

Заявляет, что по делу имеется много сомнении, которые должны трактоваться в его пользу. Просит приговор отменить, уголовное дело прекратить в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

В кассационной жалобе защитник Волошин И.В. выражает свое несогласие с приговором суда.

Считает, что вывод суда о виновности Дворяненко в совершении преступления не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Пишет о том, что Дворяненко в судебном заседании свою вину не признавал, а сторона обвинения не смогла предоставить суду свидетелей, которые бы прямо указали на Дворяненко как на лицо, совершившее преступление. Считает, что у его подзащитного не было изъято никаких доказательств совершения им преступлений.

Полагает, что суд не мог положить в основу приговора показания свидетеля М.3, т.к. будучи допрошенным в суде М.3 не смог назвать источник информации, из которого ему стало известно о занятии Дворяненко деятельностью, связанной с незаконным оборотом наркотических средств.

Указывает, то по делу не были назначены и не проводились судебные фоноскопические экспертизы в отношении Дворяненко, Д.2 и Б. с целью установления принадлежности голосов, записанных на приобщенных к материалам дела СД – дисках. Считает, что СД - диски с записями голосов не являются первичными источниками, а технические условия их перезаписи не известны, в связи с чем суд признав фонограммы телефонных переговоров, содержащихся на СД - дисках, доказательством вины Дворяненко и положив их в основу приговора, нарушил уголовно-процессуальный закон. Пишет о том, что суд фактически выступил в качестве судебного эксперта, указав в приговоре, что «... При осмотре, просмотре и прослушивании СД - диска в судебном заседании объективно не выявлено признаков монтажа или фальсификации...».

Считает, что суд необоснованно вынес в отношении Дворяненко приговор, так как совокупность доказательств вины Дворяненко по делу отсутствует.

Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии предварительного слушания, в ином составе суда.

В кассационном представлении государственный обвинитель Ефимов М.А. выражает свое несогласие с приговором суда. Полагает, что приговор подлежит отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела и его несправедливостью ввиду чрезмерной мягкости.

Считает, что наказание в виде 9 лет 6 месяцев лишения свободы является несправедливым, и обращает внимание на то, что государственный обвинитель просил суд назначить Дворяненко наказание в виде 12 лет лишения свободы.

Полагает, что суд незаконно и необоснованно оправдал Дворяненко по ч.3 ст.30 п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ. Выводы суда об этом находит несоответствующими фактическим обстоятельствам дела, и считает, что они опровергаются материалами уголовного дела, в частности показаниями свидетелей.

Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд, иным составом суда.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных жалоб и кассационного представления, выслушав аргументы стороны, высказанные в суде кассационной инстанции, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст.297 УПК РФ приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым; приговор признаётся таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Приговор Долинского городского суда от 01 февраля 2011 года, вопреки доводам кассационных жалоб и кассационного представления, данным требованиям закона отвечает.

Описание в приговоре преступного деяния, признанного судом доказанным, соответствует требованиям п.1 ст.307 УПК РФ и содержит описание конкретных действий осужденного Дворяненко, установленных судом.

Обстоятельства, подлежащие в соответствии со ст.73 УПК РФ доказыванию по уголовному делу, судом установлены верно.

Выводы суда о виновности Дворяненко в совершении преступления, предусмотренного п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ, вопреки доводам жалоб, основаны на доказательствах, полно, всесторонне и объективно исследованных в ходе судебного разбирательства и правильно приведённых в приговоре.

Судом первой инстанции в соответствии с правилами ст.ст.87,88 УПК РФ представленные сторонами доказательства тщательно исследованы, проверены путём их сопоставления с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле.

Юридическая оценка содеянному Дворяненко по п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ судом дана правильная.

Довод жалобы осужденного, в котором он ставит под сомнение вывод суда о доказанности его вины ввиду указания в приговоре о совершении им преступления, предусмотренного п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ, по предварительному сговору с неустановленным следствием лицом, не основан на законе. В соответствии с требованиями статьи 6 Европейской Конвенции о правах человека и ст.252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, в связи с чем суд не должен допускать в приговоре формулировок, свидетельствующих о виновности в совершении преступления других лиц.

На основании проверенных в полном объеме доказательств суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии в действиях Дворяненко состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.30 п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ, и по предъявленному в этой части обвинению его оправдал. Обосновывая свое решение суд указал, что предъявленное в этой части обвинение не нашло своего подтверждения в судебном заседании, поскольку представленные обвинением доказательства не свидетельствуют о том, что Дворяненко намеревался сбывать наркотическое средство, отправленное ему в посылке. Не приведено таких данных и в кассационном представлении. При таких обстоятельствах судебная коллегия выводы суда находит правильными и обоснованными, а поэтому приговор в части оправдания Дворяненко в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30 п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ, подлежит оставлению без изменения, а доводы представления отклонению как необоснованные.

Ссылка Дворяненко на отсутствие в материалах дела постановления о возбуждении уголовного дела по п.«г» ч.3 ст.228.1 УК РФ не имеет юридического значения, поскольку положения уголовно-процессуального закона не предусматривают обязанности органов следствия выносить каждый раз новое постановление о возбуждении уголовного дела если следователь в процессе расследования одного преступления выявляет другие преступления, совершенные подозреваемыми или обвиняемыми по делу, находящемуся в его производстве. В таком случае предъявляется новое обвинение и без вынесения дополнительного постановления о возбуждении уголовного дела. Следовательно, утверждения осужденного в жалобео том, что он не мог быть привлечен к уголовной ответственности по п.«г» ч.3 ст.228.1УК РФ без возбуждения в отношении него уголовного дела по данной статье несостоятельно.

Вопреки доводу жалобы осужденного нарушений уголовно-процессуального закона, ставящих под сомнение законность возбуждения уголовного дела, по делу не допущено.

Утверждение осужденного в жалобе о том, что справка об исследовании от 09 января 2009 года №34 (т.1 л.д.19) не может служить основанием для возбуждения уголовного дела, поскольку специалист не был предупрежден об уголовной ответственности перед проведением исследования, неубедительно. В данном случае производство экспертных исследований и подготовка заключений по их результатам не идентичны судебным экспертизам, осуществляемым в уголовном судопроизводстве в порядке, предусмотренном Федеральным законом N 73-ФЗ от 31 мая 2001 года «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Специалист К.1 в рассматриваемом случае в ходе выполнения такого оперативно-розыскного мероприятия, как исследование предметов, действовал на основании п.5 ч.1 ст.6 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», поэтому тот факт, что он не был предупрежден об ответственности по ст.307 УК РФ, не порочит проведенное им исследование. Ссылка осужденного на постановление Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 года №28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» в данном случае неприменима.

Судебная коллегия находит неубедительным довод осужденного, в котором он пытается опорочить заключение криминалистической судебной экспертизы наркотических средств №118 от 05 марта 2009 года, поскольку вес наркотического средства, представленного на экспертизу, отличается от веса наркотического средства представленного специалисту на исследование. Так согласно заключению эксперта (т.1 л.д.169-170) масса поступившего на экспертизу вещества, которое в дальнейшем оказалось гашишным маслом, составила 224,5 гр. При этом из исследовательской части экспертизы видно, что первоначальная масса данного вещества, с учетом израсходованного в процессе предварительного исследования (0,10 гр. гашишного масла (т.1 л.д.19)), согласно справке об исследовании №34 от 09 января 2009 года, составила 224,6 гр. Таким образом, оснований полагать, что экспертом неверно установлен первоначальный вес гашишного масла, содержащегося в банке, не имеется. Вывод экспертизы о том, масса гашишного масла, содержащегося в банке, составляла 224,6 гр. правильный и не противоречит справке об исследовании.

Вопреки доводу жалобы вывод суда о принадлежности Дворяненко наркотического средства, представленного на экспертизу, сомнений не вызывает.

Заявление осужденного об отсутствии в материалах уголовного дела сведений о дальнейшем движении наркотических средств после их исследования, на правильность выводов суда не влияет. Так следователь, осуществляя предварительное следствие по уголовному делу находящемуся в его производстве, обязан ввиду своей компетенции, предусмотренной УПК РФ, принимать меры к сохранности доказательств по уголовному делу. А поскольку следователь вправе самостоятельно направлять ход расследования уголовного дела, то он вправе сам предопределять необходимость отражения всех обстоятельств по делу в процессуальных документах, в том числе о движении предметов, обнаруженных и изъятых по делу.

Материалы уголовного дела свидетельствуют, что после исследования пакет с наркотическим средством был обвязан и прошит нитью белого цвета, опечатан биркой с оттиском печати «Для пакетов №08*Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков» Управление ФСКН России по Сахалинской области (т.1 л.д.19). Именно в таком виде объект поступил на исследование эксперту. При этом экспертом констатировано, что нарушений целостности упаковки им не обнаружено (т.1 л.д.169). Кроме того движение наркотического средства, обнаруженного и изъятого в результате обследования сортировочного центра филиала ФГУП «Почта России», прослеживается из постановления о назначении экспертизы от 15 января 2009 года и сопроводительного письма следователя № 385, адресованного начальнику ЭКО УФСКН России по Сахалинской области.

Просьба осужденного в кассационной жалобе отнестись критически к протоколу обыска, судебной коллегией не удовлетворяется, поскольку обыск в квартире осужденного проведен на основании судебного решения, в соответствии с предъявленными требованиями уголовно-процессуального закона (ст.182 УПК РФ о том, что при производстве обыска вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого производится обыск, что участвовавшие лица, в том числе Дворяненко, подтвердили своими подписями. Перед началом, в ходе и по окончанию следственного действия от участвующих лиц и Дворяненко, заявлений не поступало, замечаний к протоколу не имелось. При таких обстоятельствах заявление осужденного о нарушении в ходе обыска его права на защиту неубедительно. Указание осужденного о не разъяснении ему во время проведения обыска положений ст.51 Конституции РФ не является, в соответствии со ст.75 УПК РФ, основанием для признания обыска недопустимым доказательством.

Вопреки доводу жалоб нарушений требований, содержащихся в законе «Об оперативно-розыскной деятельности», при проведении оперативных мероприятий по данному делу, а также при предоставлении их результатов следственным органам, влекущих признание этих результатов недопустимыми доказательствами, не усматривается.

Записи телефонных переговоров суд обоснованно признал в качестве доказательств по делу, т.к. принадлежность номера мобильного телефона, с которого велись переговоры о пересылке наркотических средств, судом установлена.

Доводы Дворяненко о недопустимости как доказательства записей телефонных переговоров исследовались судом и мотивированно отклонены в приговоре, как несостоятельные. С такой оценкой следует согласиться, поскольку при получении этих доказательств не допущено нарушений закона, которые бы могли свидетельствовать об их недопустимости. Напротив из исследованных в суде материалов дела следует, что сотрудниками УФСКН на основании ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» проводились соответствующие мероприятия, связанные с прослушиванием телефонных переговоров Дворяненко и Б.. Прослушивание телефонных переговоров указанных лиц осуществлялось на основании соответствующих судебных постановлений Южно-Сахалинского городского суда (т.3 л.д.213,214). Материалы оперативно-розыскной деятельности были рассекречены и представлены в УФСКН. Таким образом все указанные оперативно-розыскные действия были проведены в соответствии с требованиями ст.ст.6,8 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» и на основании вынесенных в соответствии с законом соответствующих судебных решений.

Версия осужденного о том, что телефонные разговоры не были связаны с незаконным оборотом наркотических средств, противоречит материалам дела и обоснованно признана несостоятельной, в связи с чем заявление осужденного о надуманности выводов судом, является необоснованным.

Оснований для назначения фоноскопической экспертизы судом правильно не усмотрено, поскольку каких-либо достаточных и обоснованных данных, позволяющих сомневаться в достоверности, целостности представленных записей не выявлено. Кроме того, показания Б., относительно содержания разговоров и действий осужденного, объективно совпадают с содержанием прослушанных телефонных переговоров. При таких обстоятельствах сомневаться в достоверности и доброкачественности представленных телефонных переговоров у суда оснований не имелось.

Доводы кассационной жалобы Дворяненко о противоречивости показаний свидетелей Б., М.1, М.2, как видно из дела, суду были известны, они тщательно проверялись в условиях судебного разбирательства, и правильно оценены судом в приговоре.

Одинаковое изложение следователем показаний в протоколах допросах свидетелей П. 1 и М.2, присутствовавших в качестве понятых во время производства обыска и обследования помещения МСЦ филиала ФГУП «Почта России», что изначально, явно не предполагает значительное расхождение в восприятии и описании увиденного ими, нельзя признать предусмотренным ст.75 УПК РФ обстоятельством, влекущим исключение показаний этих свидетелей из доказательственной базы.

С доводами жалобы осужденного о нарушении процедуры исследования доказательств, в связи с оглашением показаний свидетеля П., данных в ходе предварительного следствия, судебная коллегия не соглашается. Из материалов уголовного дела видно, что судом принимались исчерпывающие меры по доставлению свидетеля П. в судебное заседание, в частности направлялись заказные письма с уведомлением о его вручении, неоднократно свидетель подвергался приводу, в отношении него запрашивалась информация в УФМС РФ по Сахалинской области (т.2 л.д.44,81,97,118,135, 137, т.3 л.д.22, 37,51,175). Обеспечить явку П. в судебное заседание не удалось, о чем свидетельствуют исследованные в судебном заседании подтверждающие эти обстоятельства материалы. Учитывая эти обстоятельства суд по ходатайству стороны обвинения, обсудив данный вопрос, как этого требует уголовно-процессуальный закон, обоснованно принял решение об оглашении показаний свидетеля П., что не противоречит требованиям ч.2 ст.281 УПК РФ.

Вывод суда о том, что допрос свидетеля П. выполнен оперуполномоченным М.3 во исполнение поручения следователя И. подтверждается материалами уголовного дела (т.1 л.д.205-206). Вопреки доводу жалобы, установленный ч.2 ст.41 УПК запрет на возложение полномочий по проведению дознания на то лицо, которое проводило или проводит по данному уголовному делу оперативно-розыскные мероприятия, касается лишь тех работников органа дознания, на которых возложены обязанности по производству предварительного расследования в порядке, установленном главой 32 УПК, что по данному делу не установлено. По аналогичному основанию несостоятелен довод жалобы осужденного, касающийся производства обыска М.3.

Довод жалобы защитника о том, что показания сотрудника УФСКН М.3 суду не следовало учитывать при постановлении приговора, поскольку свидетель не назвал суду источник информации, из которого стало известно о причастности Дворяненко к незаконному обороту наркотических средств, не основан на требованиях закона. В соответствии со ст.12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предание гласности сведений о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, а также о лицах, оказывающих им содействие на конфиденциальной основе, допускается лишь с их согласия в письменной форме. Кроме того в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий эта информация фактически подтвердилась.

Доводы жалобы осужденного о том, что показания свидетелей - сотрудников УФСКН, необоснованно положены судом в основу приговора, поскольку эти лица являются заинтересованными в результатах рассмотрения дела, несостоятельны. Указанные лица, являются сотрудниками УФСКН, должностными лицами государственной службы, которые именно в силу своих служебных обязанностей осуществляют деятельность по раскрытию и расследованию преступлений связанных с незаконным оборотом наркотических средств. Уголовно-процессуальный закон не содержит запрета сотрудникам УФСКН давать показания об обстоятельствах преступления, о результатах оперативной работы, следовательно, ссылка осужденного на недопустимость их показаний в качестве доказательств, несостоятельна. Данных о какой-либо иной личной заинтересованности указанных свидетелей в исходе дела, из материалов дела не усматривается, и осужденным в жалобе не приведено.

В соответствии со ст.271 УПК РФ, устанавливающей общий порядок разрешения ходатайств, в том числе о вызове в судебное заседание свидетелей по уголовному делу, суд, выслушав мнение сторон, рассматривая каждое заявленное ходатайство, вправе как удовлетворить, так и отказать в его удовлетворении. По делу видно что, ходатайства стороны защиты, в том числе защитника Брыкова о вызове в судебное заседание свидетелей Д. 2 и Д.3, судом рассмотрены в установленном уголовно-процессуальным законом порядке и отклонены. То, что не все ходатайства защиты были удовлетворены, не свидетельствует о необъективности суда, и не подвергает сомнению правильность его выводов о доказанности вины осужденного Дворяненко.

Судом проверялись доводы Дворяненко о применении в отношении него незаконных методов ведения расследования, однако, они своего подтверждения не нашли и обоснованно, с приведением соответствующих мотивов, признаны несостоятельными.

Суд правильно оценил показания Дворяненко, изложенные в протоколах подозреваемого и обвиняемого, а также последующее изменение им показаний в суде. В ходе предварительного следствия Дворяненко показания давал в присутствии защитника, то есть в обстановке, исключающей возможность незаконного воздействия на него, при этом ему неоднократно разъясняли его процессуальные права, в том числе права, предусмотренные ст.46 либо ст.47 УПК РФ, положения ст.51 Конституции РФ, также ему разъяснялось, что в случае дачи показаний, они могут быть использованы в качестве доказательства по уголовному делу, в том числе и в случае последующего отказа от них. Как следует из протоколов допросов заявлений от осужденного об оказании на него давления со стороны органов следствия не поступало. По окончанию расследования дела и при ознакомлении с материалами дела с участием адвоката о применении недозволенных методов Дворяненко не заявлял. Отвечая на вопросы суда Дворяненко пояснил, что открытого давления на него не было, и он лишь предполагал о возможности его применения, зная как работают в наркоконтроле (т.4 л.д.110).

Версия, выдвинутая осужденным о том, что в посылке он ожидал получить медвежью желчь, была известна суду. Суд в приговоре дал ей надлежащую оценку, обоснованно ее отклонив, с чем судебная коллегия соглашается.

Заявление Дворяненко, сделанное в суде кассационной инстанции о том, что защитник Василюк ввела его в заблуждение и «помогала» следователю, неосновательно. Данных, свидетельствующих о недобросовестном отношении адвоката Василюк к исполнению своих профессиональных обязанностей, по материалам дела не установлено.

Оснований полагать, что представленные суду доказательства, сфальсифицированы органом предварительного следствия, у судебной коллегии не имеется. Убедительных доводов в этой части осужденный Дворяненко не приводит в своих кассационных жалобах.

Судебная коллегия не соглашается с доводами жалоб о том, что приговор построен лишь на предположениях, поскольку в приговоре приведена совокупность объективных доказательств вины осужденного в совершении преступлений, получившая надлежащую оценку суда.

Доводы защитника и государственного обвинителя о том, что выводы суда, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судебная коллегия не находит убедительными.

Иные доводы жалоб осужденного и его защитника о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам, о недоказанности виновности Дворяненко, о неполноте предварительного и судебного следствия, о нарушениях уголовно-процессуального закона, направленные на переоценку собранных по делу доказательств, оспаривание правильности выводов суда об установленных им обстоятельствах, носят характер субъективных предположений заинтересованных лиц и не основаны на материалах дела.

Таким образом судебная коллегия считает, что тщательный анализ исследованных в судебном заседании доказательств позволил суду правильно установить фактические обстоятельства уголовного дела и прийти к верному выводу о доказанности вины Дворяненко в незаконной пересылке наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Оснований для прекращения уголовного дела ввиду отсутствия состава преступления, как об этом просит осужденный в своей кассационной жалобе, судебной коллегией не усматривается.

При назначении наказания суд правильно учел характер и степень общественной опасности содеянного Дворяненко, данные о личности осужденного, обстоятельства, отягчающие и смягчающие наказание.

Мотивы, которыми суд руководствовался, назначая осужденному наказание в виде реального лишения свободы, подробно приведены в приговоре, и оснований сомневаться в правильности принятого судом решения у судебной коллегии не имеется.

Вид исправительного учреждения осужденному Дворяненко судом определен в соответствии со ст.58 УК РФ.

По мнению судебной коллегии, назначенное Дворяненко наказание чрезмерно мягким не является, в связи с чем доводы кассационного представления о несправедливости приговора необоснованны.

Существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы безусловно повлияли или могли повлиять на постановление приговора, не допущено, в связи с чем оснований для отмены приговора, как об этом ставится вопрос в жалобах и представлении, судебная коллегия не находит.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Приговор Долинского городского суда от 01 февраля 2011 года в отношении Дворяненко А.А. оставить без изменения, а кассационное представление государственного обвинителя Ефимова М.А., кассационные жалобы защитника Волошина И.В. и осужденного Дворяненко А.А. – без удовлетворения.

Председательствующий Н.В.Краснова

Судьи А.Н.Тищенко

И.Г.Ольховская