Судья Карпов С.А. 44у-289/2012
Судебная коллегия:
Кодочигов С.Л.- докладчик
Быстрова Е.Л.
Токарев В.Б.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
президиума Пермского краевого суда
г. Пермь 31 августа 2012 года
Президиум Пермского краевого суда в составе
председательствующего Куницына А.В.,
членов президиума: Бестолкова А.И., Елисеевой Е.Н., Красноперовой Г.В., Семенова А.П. при секретаре Гиниятуллиной Э.Р.
рассмотрел надзорную жалобу адвоката Алферовой Л.В. в защиту Р. о пересмотре двух постановлений Свердловского районного суда г. Перми от 6 июня 2012 года и кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 21 июня 2012 года.
Постановлением Свердловского районного суда г. Перми от 6 июня 2012 года в отношении Р., родившейся дата в ****, изменена мера пресечения с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу сроком на 2 месяца, то есть до 6 августа 2012 года.
Постановлением Свердловского районного суда г. Перми от 6 июня 2012 года Р., родившаяся дата в **** объявлена в розыск.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 21 июня 2012 года указанные судебные решения оставлены без изменения.
Заслушав доклад судьи краевого суда Смоловик Л.В., изложившей обстоятельства дела, содержание судебных решений, доводы надзорной жалобы и мотивы вынесения постановления о возбуждении надзорного производства, мнение заместителя прокурора Пермского края Малышевой Л.Н. об отмене судебных решений, президиум
УСТАНОВИЛ:
Р. обвиняется в покушении на незаконный сбыт аналогов наркотических средств, совершенный в мае 2010 года организованной группой, в особо крупном размере.
В надзорной жалобе адвокат Алферова Л.В. в защиту Р. ставит вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных решений. В обоснование своих доводов, ссылаясь на ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ (в редакции от 6 декабря 2011 года) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», указывает, что вывод суда о том, что Р. воспрепятствовала производству по уголовному делу иным путём выразившемся в опосредованной попытке оказания воздействия на экспертов М., И1. и Б. не подтверждается фактическими обстоятельствами дела, установленными судом, утверждая, что её поведение является лишь правомерной защитой от обвинения. Считает, что вывод суда о надлежащем уведомлении Р. о времени оглашения постановления суда, является недостоверным, а объявление ее розыска и изменение меры пресечения - незаконными, поскольку судебные инстанции игнорировали представленные стороной защиты медицинские документы, не дав им оценки.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы надзорной жалобы, президиум находит судебные решения подлежащими отмене по следующим основаниям.
Как следует из текста постановления, в судебном заседании государственным обвинителем заявлено ходатайство об изменении меры пресечения Р. с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу в связи с тем, что ранее избранная мера пресечения ею была нарушена. В обоснование своего ходатайства сторона обвинения указала, что Р. приходила в экспертное учреждение «***», высказывала неодобрение действиями эксперта И1., предлагала Т. поставить заключение экспертов под сомнение, чем оказала давление на эксперта, тем самым пыталась воспрепятствовать производству по уголовному делу.
Суд в постановлении расценил действия Р. по посещению экспертного учреждения и беседу с экспертом Т. как воспрепятствование производству по уголовному делу иным путём и, сославшись на ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ (в редакции от 6 декабря 2011 года) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», удовлетворил ходатайство государственного обвинителя.
В обоснование своих выводов суд указал, что из показаний свидетеля Т. следует, что Р. опосредованно пыталась оказать воздействие на экспертов М., И1., Б., давая негативную оценку их заключениям, а так же компетенции эксперта И1.; обратилась с просьбой к эксперту Т. выразить суждение о необъективности заключений экспертов М., И1., Б. Поскольку визит Р. был осуществлён в экспертное учреждение в период судебного разбирательства до допроса экспертов в суде, то это является подтверждением попытки Р. оказать психологическое давление на указанных экспертов перед допросом в судебном заседании.
Между тем, ст. 110 УПК РФ во взаимосвязи с п. 3 ч.1 ст. 97 УПК РФ регламентирует, что мера пресечения изменяется на более строгую, когда имеются достаточные основания полагать, что обвиняемый, подозреваемый может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путём воспрепятствовать производству по уголовному делу.
Часть 2 статьи 7 Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ (в редакции от 6 декабря 2011 года) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» предусматривает, что не допускается воздействие на эксперта со стороны судов, судей, органов дознания, лиц, производящих дознание, следователей и прокуроров, а так же иных государственных органов, организаций, объединений и отдельных лиц в целях получения заключения в пользу кого-либо из участников процесса или в интересах других лиц.
Таким образом, приведённая норма закона регламентирует запрет воздействия на эксперта до получения его заключения.
В судебном заседании Т., допрошенный в качестве свидетеля, пояснил, что обращение Р. к нему было вызвано консультативной помощью, поскольку она считала имеющееся в материалах дела заключение экспертизы недостоверным, говорила о методическом пособии, интересовалась, может ли он выразить своё мнение по отношению к этой экспертизе, он отказался, поскольку не принимал участие в производстве этой экспертизы. Кроме того, Р. просила разъяснить можно ли признать экспертизу несостоятельной (не корректной) для того, чтобы назначить повторную экспертизу в другом месте, спрашивала его мнение, он ей разъяснил, что является некомпетентным, она интересовалась сможет ли он повторить это в суде. Действительно, ею высказывалось несколько презрительных фраз в адрес И1., касающихся его некомпетентности как эксперта, однако, угроз не было, вознаграждение не предлагалось. Поскольку шёл разговор о методическом пособии, он поднялся к руководителю М. для уточнения вопросов, касающихся регламента этого пособия, а так же сообщить о возникшем интересе к этому вопросу. М. направила И1. для того, чтобы узнать, кто проявляет к этому интерес, после чего Р. он не видел.
Из пояснений допрошенного в качестве эксперта И1. следует, что он действительно принимал участие в проведении экспертного исследования по настоящему делу. Находясь в фармацевтической академии, где он работает, по просьбе Т. он зашёл в кабинет, увидев двух человек, одним из которых была Р., он попросил их представиться, после чего последние ушли.
Из показаний Р. следует, что она решила выяснить, что относится к аналогам наркотических средств, с этой целью с сыном пришла в фармацевтическую академию, где хотела проконсультироваться у Т. по конкретному методическому пособию. Через некоторое время вошёл И1., попросил представиться, увидев его фамилию на бейдже, они ушли.
Таким образом, вывод суда о том, что Р. опосредованно пыталась оказать психологическое воздействие на экспертов перед допросом их в судебном заседании не основан на материалах дела, из которых следует, что встреч с экспертами М., И1., Б. она не искала, не разговаривала с ними, увидев одного из экспертов сразу ушла; к Т. она обратилась за консультативной помощью, каких-либо просьб относительно дачи показаний экспертами в судебном заседании она ему не высказывала.
На момент разговора Р. с Т. заключение экспертов присутствовало в материалах уголовного дела, а высказанная Р. негативная оценка данного заключения и компетентности конкретного эксперта является лишь её субъективным мнением.
Уголовно-процессуальный закон, в частности, п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ во взаимосвязи с ч. 1 ст. 271 УПК РФ, позволяет обвиняемому защищаться иными средствами и способами, не запрещенными настоящим Кодексом, в том числе заявлять ходатайства о вызове экспертов и специалистов.
Суд расценил действия подсудимой Р. по посещению экспертного учреждения и беседе с экспертом Т. как воспрепятствование производству по делу иным путём.
Между тем, Т. экспертом не является и не привлекался в качестве эксперта либо специалиста к производству экспертизы по настоящему делу, его допрос в судебном заседании был вызван ходатайством государственного обвинителя в связи с показаниями эксперта И1.
Р. обратилась за консультацией в ***, где, как видно из показаний свидетеля Т., он работает ассистентом кафедры токсикологической химии и просила высказать своё мнение относительно проведённой экспертизы в том числе в ходе судебного заседания.
Таким образом, выводы суда, изложенные в постановлении, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, поэтому судебные решения в этой части подлежат отмене с прекращением производства по делу, поскольку судом не установлено и в материалах дела не содержится данных подтверждающих, что Р. могла или воспрепятствовала производству по делу иным путём.
Кроме того, судом постановлено решение об объявлении розыска Р.
При этом суд, по ходатайству государственного обвинителя, сославшись на ч. 1 ст. 210 УПК РФ, пришёл к выводу о том, что будучи надлежаще уведомленной о дне и времени оглашения постановления, Р. на оглашение постановления не явилась, её местонахождения не известно, с целью исполнения постановления об изменении меры пресечения на заключение под стражу, объявил её розыск.
Между тем ч. 1 ст. 253 УПК РФ предусматривает вызов или привод не явившихся в судебное заседание лиц, а ч. 3 ст. 253 УПК РФ регламентирует объявление розыска скрывшегося подсудимого.
Из протокола судебного заседания следует, что перед удалением в совещательную комнату для решения вопроса о мере пресечения Р. суд объявил время оглашения постановления в 17 часов 20 минут, фактически судебное решение было оглашено в 18 часов 40 минут. Отсутствие Р. при оглашении решения адвокат Алферова Л.В. объяснила ее госпитализацией врачами «***».
Однако суд, не проверив эту информацию, не приняв меры к вызову или приводу Р. в судебное заседание, постановил решение о её розыске.
Суду кассационной инстанции была предоставлена справка «***», выданная Р. о том, что действительно 6 июня 2012 года в 16 часов 21 минуту в помещение Свердловского районного суда выполнен выезд бригады «***».
Ссылка кассационной инстанции на то, что госпитализирована Р. не была и в дальнейшем в суд не явилась, является не обоснованной, поскольку вопрос о том, когда Р. получила возможность уйти из медицинского учреждения, куда её доставила бригада врачей «***» не выяснялся.
В материалах дела имеется информация, подтверждающая, что с 9 по 22 июня 2012 года Р. находилась на стационарном лечении в ГУЗ *** № ** «***» г. Перми.
При таких обстоятельствах, неявка Р. на оглашение судебного постановления не является достаточным основанием для вывода о том, что она скрылась от суда, а содержащиеся в справке начальника ОУР ОП № ** УМВД России по г. Перми от 20 июня 2012 года данные о том, что место нахождения Р. до настоящего времени не установлено, не служит основанием для подтверждения выводов суда, поскольку на момент разрешения ходатайства государственного обвинителя никаких мер к её вызову и приводу принято не было.
Поэтому судебные решения нельзя признать законными и обоснованными, они подлежит отмене, а дело направлению в тот же суд на новое судебное разбирательство, в ходе которого следует принять меры к вызову Р., регламентированные нормами уголовно-процессуального закона, и постановить обоснованное решение.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 407, 408 УПК РФ президиум
ПОСТАНОВИЛ:
надзорную жалобу адвоката Алферовой Л.В. в защиту Р. удовлетворить.
Постановление Свердловского районного суда г. Перми от 6 июня 2012 года и определение судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 21 июня 2012 года в части изменения Р. меры пресечения с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу сроком на 2 месяца, то есть до 6 августа 2012 года, отменить, производство в этой части прекратить.
Постановление Свердловского районного суда г. Перми от 6 июня 2012 года и определение судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 21 июня 2012 года в части объявления розыска Р., отменить, направить уголовное дело в этой части на новое судебное разбирательство в тот же суд.
Председательствующий А.В. Куницын