Судья Фасхиева Г.Г.
Дело № 22-8896
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г.Пермь16 декабря 2010 года
Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда в составе:
председательствующего Похожаева В.В., судей Казаковой Н.В., Шестаковой И.И.
рассмотрела в судебном заседании от 16 декабря 2010 года уголовное дело по кассационным жалобам осуждённого Мисюрова С.В. и адвоката Титляновой А.Н. в интересах осуждённого Мисюрова С.В. на приговор Чусовского городского суда Пермского края от 21 октября 2010 года, которым
Мисюров С.В., дата рождения, уроженец ****, несудимый,
осуждён по ч.1 ст. 105 УК РФ к 8 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с исчислением срока отбывания наказания с 21 октября 2010 года и зачётом в срок отбывания наказания времени содержания под стражей в период с 18 октября 2010 года по 20 октября 2010 года.
Постановлено взыскать с Мисюрова С.В. в пользу Д. 15335 рублей в счёт возмещения материального ущерба и 800000 рублей в счёт компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи Похожаева В.В., объяснения осуждённого Мисюрова С.В., адвоката Кречетовой Е.А., поддержавших доводы кассационных жалоб, мнение прокурора Дарьенко Л.Ю. об оставлении приговора суда без изменения, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Мисюров С.В. признан виновным в совершении 17 июля 2010 года, около 21 часа 30 минут, в своей комнате общежития по ул.**** в г.Чусовой Пермского края, умышленного убийства С. при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В кассационной жалобе осуждённый Мисюров С.В., считает, что судом уголовное дело в отношении него рассмотрено необъективно, поскольку в судебном заседании ему не дали возможности объяснить как всё произошло. Не оспаривая причинение им 17 июля 2010 года С., с которой состоял в фактических брачных отношениях, ножевого ранения, от которого наступила её смерть, утверждает, что в тот вечер с ней не ссорился, умысла на её убийство не имел, ножевое ранение нанёс С. неумышленно, когда с находившимся в его руке тарелкой с сосисками и ножом, резко повернулся в её сторону, не зная, что она в этот момент стоит очень близко к нему, за его спиной, вследствие чего случайно ткнул её ножом в живот. Однако, эти его показания суд необоснованно отверг на том основании, что они отличаются от его первоначальных пояснений на предварительном следствии. При этом суд не учёл, что первоначальные пояснения на предварительном следствии он давал, находясь в «неадекватном» состоянии, что подтверждает являющийся фельдшером «Скорой помощи» свидетель Х., который в своих показаниях поясняет, что после того, как он (Мисюров С.В.) узнал, что С. умерла, стал вести себя неадекватно, в отсутствие адвоката, при этом следователь С1. его права ему не разъясняла. Не принял суд во внимание и то, что 14-летних свидетелей С2. и Х1. следователь С1. допрашивала в отсутствие их законных представителей. Указывает, что по делу проведены две судебно-медицинские экспертизы, с первой из которых он был ознакомлен
21 июля 2010 года, а со второй - 9 сентября 2010 года, при этом выводы второй экспертизы, после следственного эксперимента, проведённого не на месте происшествия, как это должно было быть, а в подвале ИВС, стали противоречить выводам первой экспертизы, из чего, по его мнению, следует, что судебно-медицинская экспертиза не может дать точный ответ на вопрос умышленно или по неосторожности С. было причинено ножевое ранение. Несмотря на это, суд, основываясь на заключении второй экспертизы, пришёл к выводу о том, что убийство он совершил умышленно. В обоснование своего вывода о том, что ножевое ранение С. было причинено им в процессе ссоры на почве личных неприязненных отношений, суд необоснованно сослался на наличие в комнате следов беспорядка, тогда как в действительности беспорядок в комнате возник вследствие того, что в момент причинения С. ранения находившаяся у него в руке тарелка с едой упала на пол и того, что после причинения С. ранения, он искал тряпку, чтобы прикрыть С. рану. Выражает несогласие с показаниями потерпевшей Д., свидетелей Ю.,У.,С1.,Х1. о характере его взаимоотношений с С., при этом, не отрицая того, что между ним и С. ранее имели место ссоры, утверждает, что происходили они по вине С., которая злоупотребляла спиртным, по несколько дней не ночевала дома, домашним хозяйством и воспитанием их сына С2. не занималась, переложив эти обязанности на него. Утверждает также, что в судебном заседании потерпевшая Д. была намерена отказаться от своих исковых требований по компенсации морального вреда, однако председательствующая по делу судья Фасхиева Г.Г. склонила её не делать этого, и кроме того, во время судебного заседания подзывала Д. к себе и спрашивала её, как его наказать. Обращает внимание на наличие смягчающих его наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих.
В кассационной жалобе в интересах осуждённого Мисюрова С.В. адвокат Титлянова А.Н. полагает вину Мисюрова С.В. в умышленном убийстве С. недоказанной. Указывает, что показания Мисюрова С.В. о том, что 17 июля 2010 года никакой ссоры между ним и С. не было, о неосторожном нанесении им ножевого ранения С., об отсутствии у него умысла на лишение С. жизни, об обстоятельствах возникновения в комнате следов беспорядка, а именно о том, что ножка стоявшего в комнате дивана была сломана ранее, раскиданные по комнате вещи являются следствием того, что он искал тряпку, чтобы прикрыть рану С., а разбросанная на полу пища - следствие того, что в момент причинения С. ранения находившаяся у него в руке тарелка с едой упала на пол, объективно ничем не опровергнуты, более того подтверждаются показаниями свидетелей С2. о том, что в его присутствии родители не ссорились, Х1. о том, что никакого скандала между Мисюровым СВ. и С. он не слышал, Х., являющегося фельдшером «скорой помощи», о том, что при оказании С. медицинской помощи, возможно, пришлось сдвигать стоявший в комнате диван, так как необходимо было установить медицинское оборудование, а размеры комнаты малы. Обращает внимание, что вывод судебно-медицинского эксперта о том, что причинение телесного повреждения, повлекшего смерть С., при обстоятельствах, указанных в протоколах допросов Мисюрова С.В., когда он держал в одной руке тарелку с сосисками и нож, во время поворота, маловероятно, не является категоричным, а значит доводы Мисюрова С.В. в части того, что преступление совершено им по неосторожности «могут являться состоятельными». По этим основаниям просит приговор суда изменить, переквалифицировать действия Мисюрова С.В. на ч.1 ст. 109 УК РФ и назначить ему наказание в соответствии с санкцией данной статьи и учётом данных о личности Мисюрова С.В.
В возражениях на кассационные жалобы осуждённого и адвоката потерпевшая Д. и государственный обвинитель Инюшкин В.Г. полагают приводимые в них доводы несостоятельными, просят оставить приговор суда без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений, судебная коллегия приходит к следующему.
Выводы суда о доказанности вины Мисюрова С.В. в совершении при изложенных в приговоре обстоятельствах преступления, за которое он осуждён, основаны на совокупности исследованных судом в судебном заседании допустимых доказательств, а именно показаниях самого Мисюрова С.В., не отрицавшего причинение им С. ножевого ранения, от которого наступила её смерть, потерпевшей Д., свидетелей С2.,Х1.,У.,Ю.,Х., данных, содержащихся в протоколе осмотра места происшествия (Т.1, л.д.3-12), протоколе выемки (Т.1, л.д.31-35), протоколе следственного эксперимента (Т.1, л.д.113-120) заключении судебно-медицинского эксперта (Т.1, л.д.161-165), заключениях медико-криминалистической (Т.1. л.д.172-180), трасологической (Т.1, л.д.188-192) и биологической (Т.1, л.д. 199-202) экспертиз.
Подробные изложение содержания и анализ вышеперечисленных доказательств суд привёл в приговоре и дал им всестороннюю, полную и правильную оценку.
То обстоятельство, что наступление смерти потерпевшей С. является следствием нанесения ей ножевого ранения именно Мисюровым С.В., им самим не оспаривается, подтверждается совокупностью всех вышеперечисленных доказательств и потому никаких сомнений не вызывает.
Доводы Мисюрова С.В. о том, что ножевое ранение вечером 17 июля 2010 года он нанёс С. случайно, по неосторожности, тщательно проверены судом в судебном заседании и обоснованно отвергнуты, как противоречащие фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании.
Так, согласно выводам заключения судебно-медицинского эксперта смерть С. наступила от проникающего колото-резаного ранения груди с повреждением диафрагмы, сердечной сорочки, сердца, с кровотечением в левую плевральную, в полость сердечной сорочки, сдавления сердца излившейся кровью, которое возникло от действия орудия, обладающего колюще-режущими свойствами, каким, согласно заключению медико-криминалистического исследования, мог быть представленный для медико-криминалистического исследования кухонный нож, повлекло тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и состоит в прямой причинной связи со смертью. В момент получения данного повреждения потерпевшая могла находиться в любом положении, доступном для его причинения. Удар был нанесён в область грудной клетки справа в направлении справа налево, снизу вверх и спереди назад, с погружением клинка на глубину 8-10 см. С полученным телесным повреждением потерпевшая могла жить до нескольких десятков минут и, не исключено, кратковременно могла совершать активные действия, передвигаться. Причинение данного телесного повреждения при обстоятельствах, указанных в протоколе допроса подозреваемого Мисюрова С.В., когда он держал в одной руке тарелку с сосисками и нож, во время поворота, маловероятно (Т.1, л.д.161-165).
Таким образом, объективные данные судебно-медицинского исследования трупа С. относительно локализации, характера причинённого ей колото-резаного ранения, направления и длины раневого канала свидетельствуют о том, что удар колюще-режущим орудием, следствием которого является это ранение, был нанесён потерпевшей с достаточной силой и резкостью, то есть целенаправленно, и в совокупности с выводом судебно-медицинского эксперта о том, что причинение данного телесного повреждения при обстоятельствах, указанных в протоколе допроса подозреваемого Мисюрова С.В., когда он держал в одной руке тарелку с сосисками и нож, во время поворота, маловероятно, полностью опровергают доводы последнего о его неосторожном причинении.
При этом, вопреки утверждениям кассационной жалобы осуждённого, судебно-медицинская экспертиза по делу проведена одна. Как видно из материалов уголовного дела, с заключением судебно-медицинской экспертизы он ознакамливался один раз - 9 сентября 2010 года (Т.1, л.д.166), а 21 июля 2010 года был ознакомлен с постановлением о назначении судебно-медицинской экспертизы (Т.1. л.д.159-160). Соответственно, выводы судебно-медицинской экспертизы после проведения по делу следственного эксперимента не изменялись и каких-либо противоречий не содержат. Оснований сомневаться в компетентности и объективности судебно-медицинского эксперта, обоснованности и правильности его выводов не имелось и не имеется.
С доводами кассационной жалобы осуждённого о ненадлежащем проведении по делу следственного эксперимента ввиду того, что он был проведён не на месте происшествия, а в помещении следственного изолятора, согласиться нельзя, поскольку следственный эксперимент в данном случае проводился с целью воспроизведения конкретных действий (телодвижений) Мисюрова С.В., выразившихся в нанесении потерпевшей С. ножевого ранения (Т.1, л.д. 113-120), для чего детального восстановления обстановки происшествия не требовалось.
Вывод суда о нанесении Мисюровым С.В. удара ножом С. в процессе ссоры на почве личных неприязненных отношений, как это следует из текста приговора, основан не только и не столько на наличии в комнате, где произошли рассматриваемые события, следов беспорядка, как об этом утверждается в кассационных жалобах, а, прежде всего, на бесспорно установленном в судебном заседании факте нахождения Мисюрова С.В. и С. в фактических брачных отношениях, а также показаниях являющегося фельдшером «скорой помощи» Х. о том, что в процессе оказания им на месте происшествия медицинской помощи С. Мисюров С.В. объяснил ему происшедшее тем, что жена хотела идти на дискотеку и из-за этого они с ней поругались, и показаниями потерпевшей Д., свидетелей С2.,У.,Ю. о том, что ранее между Мисюровым С.В. и С. неоднократно бывали ссоры, в ходе которых Мисюров С.В. применял к С. физическое насилие, при том, что оснований не доверять показаниям данных лиц не имеется, поскольку они последовательны, причины для оговора Мисюрова С.В. свидетелем Х. отсутствуют, а показания потерпевшей Д., свидетелей С2.,У.,Ю. в указанной части взаимно подтверждают друг друга.
Ссылки кассационной жалобы осуждённого на несоблюдение следователем уголовно-процессуального закона при получении от него, а также несовершеннолетних свидетелей С2. и Х1. первоначальных объяснений в ходе предварительного следствия безосновательны и значения для дела не имеют, поскольку данные объяснения в качестве доказательств виновности Мисюрова С.В. судом при постановлении приговора не использовались, а его вина установлена иными, вышеуказанными доказательствами, отвечающими требованиям относимости, допустимости, достоверности, а в своей совокупности и достаточности для разрешения уголовного дела.
С учётом изложенного выводы суда о доказанности вины Мисюрова С.В. в совершении преступления, за которое он осуждён, и о юридической квалификации его действий являются верными, а доводы кассационных жалоб об обратном -несостоятельными.
Наказание Мисюрову С.В. назначено судом с учётом обстоятельств, характера, тяжести и степени общественной опасности совершённого им преступления, данных о его личности, обстоятельств, смягчающих его наказание, отсутствия обстоятельств, отягчающих его наказание, определение вида и размера наказания надлежащим образом
мотивировано, размер наказания определён с учётом положений ст.62 УК РФ, в связи с чем судебная коллегия полагает назначенное Мисюрову С.В. наказание соответствующим требованиям ст.ст.6, 43, 60 УК РФ, то есть соразмерным содеянному и справедливым и оснований для его смягчения не усматривает.
Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлечь отмену или изменение приговора, по делу не допущено.
Вопреки утверждениям кассационной жалобы осуждённого Мисюрова С.В., оснований полагать наличие у председательствовавшей по делу судьи Фасхиевой Г.Г. какой-либо заинтересованности в исходе дела, необъективного или предвзятого отношения к нему, оказания ею какого бы то ни было воздействия на потерпевшую Д. в целях формирования или изменения мнения последней по вопросам разрешения заявленного гражданского иска о компенсации морального вреда и мере наказания в отношении подсудимого из магериалов уголовного дела и протокола судебного заседания не усматривается.
Равным образом не усматривается из протокола судебного заседания и какого бы то ни было ущемления или ограничения со стороны председательствовавшей по делу судьи Фасхиевой Г.Г. предусмотренных ст.47 УПК РФ прав Мисюрова С.В., на участие в судебном разбирательстве, в том числе его прав возражать против обвинения и давать показания по существу предъявленного ему обвинения.
После постановления приговора осуждённый Мисюров С.В. с протоколом судебного заседания ознакомлен в полном объеме посредством вручения ему его копии, замечаний на протокол судебного заседания ни от него, ни от его защитника не поступало.
Таким образом, судебная коллегия полагает приговор суда законным, обоснованным, справедливым и оснований для его отмены или изменения по доводам кассационных жалоб не находит.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.377, 378 и 388 УПК РФ судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
приговор Чусовского городского суда Пермского края от 21 октября 2010 года в отношении Мисюрова С.В. оставить без изменения, а кассационные жалобы осуждённого Мисюрова С.В. и адвоката Гитляновой А.Н. - без удовлетворения.