Судья Кольчурин Г.А.
Дело № 22-439
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Пермь 19 января 2012 года
Судебная коллегия по уголовным делам Пермского краевого суда в составе: председательствующего Похожаева В.В., судей Исаевой Г.Ю., Антоненко CO., при секретаре Епишиной Ю.И.
рассмотрела в судебном заседании от 19 января 2012 года уголовное дело по кассационному представлению государственного обвинителя Мамеджафарова Х.М., кассационным жалобам осуждённого Иванова Н.Б., адвокатов Бобылева С.Ю., Чумак Т.Г. в интересах осуждённого Иванова Н.Б. на приговор Березниковского городского суда Пермского края от 14 ноября 2011 года, которым
Иванов Н.Б., дата рождения, уроженец ****, не судимый
осуждён по ч.1 ст.69 УК РФ к 13 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с исчислением срока отбывания наказания с 14 ноября 2011 года и зачётом в срок отбывания наказания времени содержания под стражей в период с 11 декабря 2010 года по 13 ноября 2011 года.
Заслушав доклад судьи Похожаева В.В., мнение прокурора Дарьенко Л.Ю., поддержавшей доводы кассационного представления, объяснения осуждённого Иванова Н.Б., адвоката Чумак Т.Г., поддержавших доводы кассационных жалоб, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Иванов Н.Б. признан виновным в умышленном убийстве своей бывшей жены Б., а также в незаконном хранении револьвера «Наган» № УТ-565, являющегося пригодным для стрельбы нарезным короткоствольным огнестрельным оружием, и являющихся боеприпасами к нарезному огнестрельному оружию 20 патронов калибра 7,62 мм. и 58 патронов калибра 5,6 мм.
Преступления совершены 11 декабря 2010 года, в квартире по ул.**** в г.Березники Пермского края при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В кассационном представлении государственный обвинитель Мамеджафаров Х.М., не оспаривая доказанность вины Иванова Н.Б. в умышленном убийстве Б., считает, что указание судом в приговоре о том, что, убивая Б., Иванов Н.Б. задался целью устроить личную жизнь совместно с К., а также выводы суда о том, что Иванов Н.Б. не мог простить Б. измену с другим мужчиной, объективно ничем не подтверждены и носят предположительный характер. Кроме того, обращает внимание на допущенное судом противоречие в своих выводах, выразившееся в том, что, посчитав установленным, что подсудимый, наряду с револьвером, незаконно хранил в своей квартире боеприпасы, суд, вместе с тем, высказал согласие с государственным обвинителем, «который исключил из описания данного преступления часть текста, а именно: «его основных частей, боеприпасов...», тогда как согласно протоколу судебного заседания государственный обвинитель просил суд исключить из объёма обвинения Иванова Н.Б. незаконное приобретение, перевозку и только основных частей оружия, а не боеприпасов. Считает также, что судом необоснованно не учтена в качестве смягчающего наказание Иванова Н.Б. обстоятельства явка с повинной по преступлению, предусмотренному ч.1 ст.222 УК РФ, когда он при обнаружении револьвера на месте происшествия рассказал следствию об обстоятельствах его приобретения и хранения. По этим основаниям просит приговор суда изменить, исключив из него выводы суда о целях совершения Ивановым Н.Б. убийства, о том, что подсудимый
не мог простить Б. измену с другим мужчиной и о согласии суда с исключением государственным обвинителем из описания ч. 1 ст.222 УК РФ.
В кассационной жалобе и дополнении к ней осуждённый Иванов Н.Б. не согласен с приговором в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, несправедливостью приговора. Указывает, что факт ссоры между ним и Б. ни следствием, ни судом не установлен. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы наличие характерных для ссоры ссадин и кровоподтёков у Б. не обнаружено. Ни следствие, ни суд не проверяли доводы свидетеля Р., которая состоит на учёте в психиатрическом диспансере, в связи с чем в судебное заседание не явилась, тогда как, по его мнению, к её показаниям следовало отнестись критически и признать их недопустимым доказательством. Суд необоснованно исходил из того, что выстрел в потерпевшую был произведён с расстояния 1 метр, тогда как согласно заключения судебно-медицинской экспертизы дистанция выстрела могла составлять от 250 мм. до 1,5 метров. Сославшись в обоснование своих выводов на вывод эксперта о том, что причинение потерпевшей Б. огнестрельного ранения самой себе маловероятно, суд не учёл, что этим же выводом эксперт допускает, что Б. могла сама причинить себе вред. Суд безмотивно принял за основу его первоначальные показания в качестве подозреваемого о том, что он «Револьвер нашёл один и никогда не стрелял из него», тогда как на и на следствии, и в суде, он «убедительно доказал», что данный револьвер и патроны он и Б. нашли вместе, и он, и Б. стреляли из него, при этом Б. сама заряжала револьвер. Суд необоснованно счёл абсурдными его показания о том, что револьвер с боеприпасами он хранил в пакете, за дверью, а не в сейфе, тогда как это, по его мнению, напротив, свидетельствует в его пользу, так как он хранил их, чтобы сдать в милицию и в данном пакете находилось заявление о их добровольной выдаче, при этом наличие в пакете этого заявления ни следствием, ни судом не опровергнуто, поскольку оно могло пропасть во время изъятия, так как «обыск» проводился в его отсутствие, или его могла взять из пакета Б., когда доставала револьвер, так как револьвер они нашли вместе, и она знала, куда он его положил. Признав установленным, что Б. дважды пыталась покончить жизнь самоубийством, суд необоснованно указал о совершении им её убийства на почве личных неприязненных отношений, поскольку указанные факты наоборот подтверждают его невиновность и свидетельствуют о том, что Б. покончила с собой. Обращает внимание, что в ходе предварительного следствия у него дважды брали смывы с рук на предмет наличия следов пороха и крови, однако следов пороха на его руках обнаружено не было, что также подтверждает его невиновность и непричастность к выстрелу, при этом смывы с рук трупа Б. на предмет наличия пороха на них следствием не изымались. При осмотре трупа Б. был занижен её рост и длина руки, тогда как в судебном заседании все её родственники доказали, что её рост составлял 164 см. Ни следствие, ни суд не приняли во внимание его ходатайство о проведении в отношении него психофизиологического исследования с использованием прибора полиграф. Экспертизы по делу проводились в течение четырёх месяцев, заключения экспертиз были получены в разное время, однако его и его адвоката ознакомили с ними только при выполнении требований ст.217 УПК РФ. Все экспертизы проводились в г.Перми, однако вывод относительно дистанции выстрела сделан Березниковским судебно-медицинским экспертом. Выражает несогласие со ссылкой суда в приговоре на показания свидетеля М. о том, что он, якобы, избил Б., а также с указаниями на то, что убийство Б. он совершил с целью совместного проживания с другой женщиной - К. и
инсценировал самоубийство Б., утверждает, что это не так, что за 17 лет совместной жизни с Б. он ни разу не поднял на неё руку, с К. расстался задолго до происшедшего, улики не уничтожал, револьвер в руку Б. не вкладывал, на улицу, чтобы создать себе алиби не выходил, а напротив, вызвал и дождался милицию. О его невиновности свидетельствуют также его последовательные показания на следствии и в суде, в которых он отрицает свою причастность к причинению смерти Б., показания свидетеля Р., которую он дважды просил вызвать «Скорую» и милицию. Конкретные факты и свидетели того, что убийство Б. совершил он ни следствием, ни судом не установлены, его вина по ч.1 ст. 105 УК РФ не доказана, приговор в этой части основан на предположениях и догадках. Кроме того, при постановлении приговора суд не учёл такие смягчающие обстоятельства, как наличие у него несовершеннолетнего ребёнка и престарелой парализованной матери, а также то, что ранее он не судим, характеризуется положительно. По этим основания просит приговор суда отменить с направлением уголовного дела в отношении него на новое судебное рассмотрение.
В кассационной жалобе адвокат Бобылев СЮ. также просит приговор суда в отношении Иванова Н.Б. отменить с направлением уголовного дела на новое судебное рассмотрение, в обоснование чего приводит доводы, аналогичные доводам, изложенным в кассационной жалобе осуждённого Иванова Н.Б.
Адвокат Чумак Т.Г. в кассационной жалобе считает, что обвинение Иванова Н.Б. в убийстве своей супруги Б. подтверждения не нашло, мотив убийства ни следствием, ни судом не установлен. Ссылаясь на то, что, хотя Иванов Н.Б. и Б. и были в разводе, однако в последнее время стали вести совместное хозяйство, воспитывали взрослого сына в возрасте 15 лет, оба жили в достатке, без материальных и жилищных проблем, а также на то, что за время совместной жизни с Ивановым Н.Б. Б. на фоне употребления спиртных напитков неоднократно пыталась покончить жизнь самоубийством, в момент выстрела находилась в тяжёлой степени алкогольного опьянения, её поведение было неадекватным (ночью на кухонном столе разложила 20 охотничьих патронов, 57 спортивно-охотничьих патронов и револьвер), со слов знакомых и родственников в состоянии алкогольного опьянения была вспыльчива, могла совершать необдуманные поступки, возможность причинения Б. огнестрельного ранения самой себе экспертами не исключается, полагает, что Б. могла совершить самоубийство. Указывает, что Иванов Н.Б. ранее с правоохранительными органами не сталкивался, психически здоров, является охотником, рыбаком, в отношении Б. насилия никогда не применял, в кругу близких и родных добрый, порядочный, пользовался уважением сына, его семейные отношения с Б. наладились, они вместе занимались приготовлением к Новому году, в связи с чем необходимости убивать Б. у него не было. Обращает внимание, что свои показания о непричастности к смерти Б. Иванов Н.Б. готов был подтвердить на полиграфе, однако следствие таких мер не приняло, равным образом как и было отказано в удовлетворении ходатайства защиты о проведении психолого-психиатрической экспертизы потерпевшей с целью исключения версии о её самоубийстве. Полагает также, что оглашённые в судебном заседании показания свидетеля Р. не могли быть положены судом в основу приговора, поскольку она является пожилой женщиной, страдающей болезнью глаз, головы, регулярно проходит стационарное лечение в психиатрическом диспансере, в связи с чем достоверность её письменных показаний вызывает большое сомнение. С учётом изложенного считает, что достоверные доказательства того, что именно Иванов Н.Б. произвёл выстрел в Б. в материалах дела отсутствуют и в приговоре суда не приведены. По этим основаниям просит приговор суда в отношении Иванова Н.Б. отменить.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражения, судебная коллегия приходит к следующему.
Вывод суда о доказанности вины Иванова Н.Б. в совершении при изложенных в приговоре обстоятельствах умышленного убийства Б. основан на совокупности исследованных судом в судебном заседании допустимых доказательств, а именно показаниях самого Иванова Н.Б., свидетеля Р., данных, содержащихся в протоколе осмотра места происшествия и фототаблице к нему (Т.1, л.д.8-29), протоколах выемки (Т.1. л.д. 105. 117), протоколе осмотра предметов (Т.1, л.д.118-119), в заключениях судебно-медицинской экспертизы трупа Б. (Т.1, л.д.33-37), экспертизы вещественных доказательств (Т.1, л.д.38-49), баллистической (Т.1, л.д.145-149), комплексной судебной баллистической и судебной биологической (Т.1, л.д.151-163), дополнительной судебно-медицинской (Т.1, л.д.167-168), комплексной комиссионной судебной медико-биолого-баллистической (Т.2, л.д.51-62) экспертиз.
Подробное изложение содержания и анализ вышеперечисленных доказательств приведены в приговоре и им судом дана правильная оценка, при которой все исследованные по делу доказательства, в том числе показания осуждённого Иванова Н.Б., с учётом имевшего место в ходе производства по уголовному делу изменения им своих показаний, оценены судом в соответствии с требованиями закона путём их сопоставления с другими доказательствами, исследованными в судебном заседании, и с приведением соответствующих мотивов того, какие из доказательств и в какой части он считает достоверными, а какие отвергает.
Так, бесспорно установленными в судебном заседании и никем не оспариваемыми являются те обстоятельства, что
смерть потерпевшей Б. наступила в утреннее время 11 декабря 2010 года в квартире Иванова Н.Б. по ул.**** в г.Березники Пермского края от огнестрельного ранения, полученного в результате выстрела из обнаруженного при осмотре места происшествия, являющегося пригодным к стрельбе нарезным короткоствольным огнестрельным оружием револьвера «Наган» № УТ 565;
в период с вечера 10 декабря 2010 года и до наступления смерти потерпевшей Б. в указанной квартире находились только она и осуждённый Иванов Н.Б., входная дверь квартиры была заперта изнутри.
Из исследованных в судебном заседании в соответствии с п.3 ч.1 ст.276 УПК РФ показаний осуждённого Иванова Н.Б., данных им на предварительном следствии в качестве подозреваемого в присутствии адвоката следует, что Б. являлась его бывшей гражданской женой, с которой с 2009 года они проживали раздельно, однако продолжали общаться. 10 декабря 2010 года, около 23 часов, Б. на такси приехала в его квартиру по ул.**** в г.Березники Пермского края, где они до 02 часов ночи совместно употребляли спиртное, после чего легли спать. Проснувшись в 08 часу 11 декабря 2011 года, он увидел, что Б. моет на кухне посуду, выпил 100 грамм водки, снова лёг спать и уснул. Проснулся, услышав хлопок, вскочив с кровати, побежал на кухню, где увидел, как Б. опёрлась на холодильник, после чего «скатилась» на пол, на бок. Тут же, на кухонном столе, увидел револьвер «Наган» и патроны калибра 5,6 мм. и 7,62 мм, которые ранее нашёл в лесу и хранил в своей квартире, о чём Б. не знала. В барабане револьвера находился один патрон, в чём он убедился, покрутив барабан. Подумав, что Б. плохо, он наклонился к ней, та была без сознания, стонала, на её груди он увидел пятно крови, понял, что произошёл выстрел, побежал к соседке Р., в квартиру № **, попросил её зайти к нему в квартиру, посмотреть, что с Б., Р. прошла в его квартиру и, посмотрев Б., сообщила, что она мертва. Он попросил Р. вызвать «Скорую» и милицию (Т.1, л.д.76-79).
Из оглашённых в судебном заседании в соответствии с требованиями ч.1 ст.281 УПК РФ, с согласия стороны защиты, показаний свидетеля Р., данных ею на предварительном следствии, следует, что она является соседкой Иванова Н.Б. 11 декабря 2010 года, около 11 часов, во входную дверь её квартиры позвонил Иванов Н.Б., находившийся в состоянии алкогольного опьянения, и попросил вызвать «Скорую» и милицию. На её расспросы, что произошло, Иванов Н.Б. сначала ничего не пояснял, затем сказал «Огнестрел» и ушёл к себе в квартиру. О случившемся она сообщила в милицию. После этого Иванов Н.Б. ещё несколько раз звонил в её дверь и спрашивал, вызвала ли она милицию, хотя у него в руках находился сотовый телефон. На её вопросы, почему он сам не вызывает милицию, Иванов Н.Б. не отвечал. Потом Иванов Н.Б. сказал ей, что Б. затрелилась в его квартире. Чтобы убедиться в его словах, она зашла в квартиру Иванова Н.Б., прошла на кухню, увидела, что на полу, головой к окну, ногами к выходу, на правом боку, лежит Б., одетая в халат, возле её головы на полу, была кровь. Наклонившись, чтобы проверить у Б. пульс, она увидела, что лицо у неё серое и она не дышит, сразу поняла, что Б. умерла, сказала об этом Иванову Н.Б. Находясь на кухне квартиры Иванова Н.Б. обратила внимание, что при входе на кухню, на столе, стояли тарелки, закуска, наполовину заполненная бутылка коньяка, стопки, кружки, свободного места на столе не было. Может точно утверждать, что в момент, когда она заходила на кухню, на столе не было ни пистолета, ни патронов, а находились лишь посуда и еда. На полу кухни никакого оружия и патронов она также не видела. Убедившись, что Б. умерла, она ушла к себе в квартиру, откуда вновь позвонила в милицию. Пока ждали милицию, Иванов Н.Б. попросил присмотреть за его квартирой, поскольку его заберут в милицию (Т.1, л.д.174-175).
Согласно данным протокола места происшествия и фототаблицы к нему в квартире по ул.**** в г.Березники Пермского края обнаружен труп и осмотрен труп Б. с огнестрельным ранением грудной клетки. На столе в помещении кухни, на другом краю относительно места расположения трупа обнаружены револьвер «Наган» № УТ 565 с одной стреляной гильзой в каморе барабана, два патрона калибра 5,6 мм. в гильзах из металла жёлтого цвета, 20 патронов калибра 7,62 мм. в гильзах из металла белого цвета, в бумажной заводской упаковке с надписью «7,62x54 REMJ» 47 патронов калибра 5,6 мм. в гильзах из металла жёлтого цвета в заводской бумажной упаковке с надписью «Биатлон винтовочные», 8 мелкокалиберных патронов калибра 5,6 мм. в заводской бумажной упаковке с надписью «22 L.R. «Соболь» (Т.1, л.д.8-29, фото № 24, фото № 28).
Согласно раздела «Наружное исследование» заключения судебно-медицинского эксперта по результатам судебно-медицинского исследования трупа Б., длина её тела составляет до 150 см., длина правой руки с уровня передней поверхности плечевого сустава до основания 1-го пальца- 51,5 см. (Т.1, л.д.34).
Согласно раздела «Выводы» того же заключения судебно-медицинского эксперта смерть потерпевшей Б., после причинения ей повреждения (огнестрельного ранения), наступила в через несколько секунд, после получения которого, она не могла совершать каких-либо самостоятельных действий (передвигаться, кричать и т.д.) (Т.1, л.д.35-оборот).
Согласно заключению экспертизы вещественных доказательств, повреждения на халате и макропрепарате кожи с «грудной клетки» от трупа Б. являются входными огнестрельными пулевыми отверстиями. Данные повреждения образовались в результате одного выстрела медьсвинцсодержащим огнестрельным снарядом типа пули, в пределах III зоны близкой дистанции. Вопрос о возможности причинения повреждений собственной рукой входит в компетенцию врача судебно-медицинского эксперта, исследовавшего труп (Т.1, л.д.42).
Согласно заключению комплексной судебной баллистической и судебной биологической экспертизы, следы эпителиальных клеток на рамке револьвера,
представленного на экспертизу, могли произойти от Иванова Н.Б. и ещё одного или нескольких лиц. Происхождение данных следов от Б. исключается. При этом вероятность случайного совпадения признаков, выявленных при исследовании ДНК, выделенной и эпителиальных клеток и образца слюны Иванова Н.Б. составляет 1 : 1,9591 х 108 и означает, что выявленным сочетанием генетических признаков теоретически обладает в среднем один из 1,9591 х 108 человек, полученное значение вероятности (1 : 1,9591 х 108) свидетельствует о том, что среди населения Земли (около 6,5 х 10 человек) в среднем один человек обладает выявленным сочетанием генетических признаков (Т.1, л.д.156, 158-159).
Согласно заключению дополнительной судебно-медицинской экспертизы, характер входного огнестрельного отверстия на трупе Б. (пробивное действие огнестрельного снаряда),обнаруженные порошинки на стенке повреждения халата, хаотичное отложение металлов выстрела (медь, свинец) на поверхностях халата и коже вокруг входного пулевого отверстия, отсутствие действия пороховых газов и отложения копоти свидетельствуют о том, что выстрел был произведён не в упор, а в пределах 3 зоны близкой дистанции, то есть на расстоянии около 1 метра. Учитывая длину руки (от передней поверхности плечевого сустава до кончика первого пальца - 51,5 см.), длину револьвера (23.0 см.) можно сделать вывод о том, что причинение потерпевшей Б. огнестрельного ранения выстрелом из пистолета самой себе маловероятно (Т.1, л.д. 161-162).
Согласно заключению комплексной комиссионной судебной медико-биолого-баллистической экспертизы, данные заключения эксперта № 447 м.к. ГУЗОТ «ПКБСМЭ» от 28 декабря 2010 года и Заключения эксперта № 1898 от 6 сентября 2011 года ЭКЦ ГУВД РФ по **** свидетельствуют о том, что выстрел из револьвера системы «Наган» № УТ 565 (изготовленного самодельным способом под спортивно-охотничий патрон калибра 5,6 мм.) в потерпевшую Б. мог быть произведён в пределах 3 зоны близкой дистанции (от 250 мм. до 1500 мм.). Определит взаиморасположение потерпевшей и стрелявшего в момент выстрела и угол входа пули в тело потерпевшей по судебно-медицинским данным не представляется возможным, при этом зафиксированные в Заключении эксперта № 1170 от 12 января 2011 года морфологические особенности данного огнестрельного ранения (расположение и свойства входной огнестрельной раны, направление раневого канала) дают основание сделать вывод, что во время выстрела дульный срез револьвера был обращен к передней поверхности грудной клетки справа, а раневой канал в теле потерпевшей проходил в направлении спереди назад, справа налево и сверху вниз. По данным медицинской литературы способность к различного рода активным действиям при значительных концентрациях этилового алкоголя в организме у каждого человека индивидуальна, ввиду различий толерантности (способности организма переносить воздействие определённого лекарственного вещества или яда, в частности этилового алкоголя, без развития соответствующего терапевтического или токсического эффекта). Поэтому, несмотря на то, что у потерпевшей Б. концентрация этанола в крови и моче могла соответствовать тяжёлой алкогольной интоксикации, исключить или подтвердить возможность совершения самой потерпевшей каких-либо активных действий, в том числе выстрела из револьвера «Наган» в указанном состоянии не представляется возможным. После получения данного огнестрельного ранения, учитывая его морфологические проявления (локализация повреждений внутренних органов, состояние и количество излившейся в полости организма крови), смерть Б. могла наступить не сразу, а в промежуток времени от нескольких секунд до, возможно, и минут, определить объём активных действий в этот период времени по судебно-медицинским данным не представляется возможным (Т.2, л.д.51-62).
При таких обстоятельствах, а также с учётом того, что вопреки утверждениям кассационных жалоб
оснований для сомнений в достоверности показаний свидетеля Р., данных ей на предварительном следствии в той их части, что во время её нахождения на кухне квартиры Иванова Н.Б. ни револьвера, ни патронов, ни на кухонном столе, ни на полу кухни, не было, не имелось и не имеется, поскольку в остальных моментах они полностью согласуются как с данными протокола осмотра места происшествия, в частности относительно описания ею положения трупа потерпевшей Б., стоявших на кухонном столе предметов посуды, так и с показаниями самого осуждённого Иванова Н.Б. об обстоятельствах его обращения к ней за помощью 11 декабря 2010 года, причины для оговора Иванова Н.Б. у неё отсутствуют,
оснований для сомнений в достоверности сведений относительно длины тела и руки потерпевшей Б., указанных судебно-медицинским экспертом по результатам наружного исследования её трупа, также не имеется,
разрешение вопроса о возможности причинения потерпевшей повреждений собственной рукой входит в компетенцию врача судебно-медицинского эксперта, исследовавшего труп,
выводы заключения дополнительной судебно-медицинской экспертизы (Т. 1, л.д. относительно дистанции выстрела и того, что причинение огнестрельного ранения потерпевшей Б. самой себе маловероятно, заключению комплексной комиссионной судебной медико-биолого-баллистической экспертизы (Т.2, л.д.51-62) не противоречат,
суд пришёл к обоснованным выводам, что взятые вместе вышеприведённые показания осуждённого Иванова Н.Б., свидетеля Р. на предварительном следствии, данные протокола осмотра места происшествия и проведенных по делу экспертных исследований образуют совокупность доказательств, отвечающих требованиям относимости, достоверности, допустимости и достаточности для вывода о виновности Иванова Н.Б. в умышленном убийстве Б. и полностью опровергают как его утверждения о непричастности к причинению Б. смерти, так и выдвигавшуюся им версию о её самоубийстве или причинении ею огнестрельного ранения самой себе в результате неосторожного обращения с оружием.
Эти свои выводы суд надлежащим образом мотивировал, указав, в том числе, с учётом имевшего место в ходе производства по уголовному делу изменения осуждённым Ивановым Н.Б. своих показаний, причины, по которым признал более достоверными положенные в основу приговора его показания, данные им на предварительном следствии в качестве подозреваемого, и отверг другие.
Приводимые в кассационных жалобах ссылки на показания остальных допрошенных по делу потерпевших и свидетелей, доводы и рассуждения относительно характера существовавших между Ивановым Н.Б. и Б. взаимоотношений, склонности последней к суициду, отсутствии на трупе Б. иных, помимо огнестрельного ранения, телесных повреждений в виде ссадин и кровоподтёков, о намерении Иванова Н.Б. выдать незаконно хранимые револьвер и боеприпасы, на не проведение по делу психофизиологического исследования в отношении Иванова Н.Б. с использованием прибора полиграф и посмертной психолого-психиатрической экспертизы в отношении потерпевшей Б. совокупность этих доказательств не опровергают и правильность основанных на этой совокупности доказательств выводов суда под сомнение не ставят.
Не ставят под сомнение указанные выводы суда и ссылки кассационных жалоб на не обнаружение на руках и одежде осуждённого Иванова Н.Б. следов выстрела, поскольку, во-первых, как это видно из материалов уголовного дела, соответствующее экспертное исследование в ходе производства по нему не проводилось и ходатайство о его проведении стороной защиты не заявлялось, во-вторых, в виду конструкционных
особенностей револьвера «Наган», при выстреле из которого ни возвратного движения затворной рамы, ни выброса из патронника ствола стреляной гильзы, сопровождающихся выделением пороховых газов в сторону стреляющего, не происходит.
Нельзя согласиться и со ссылками кассационных представления и жалоб на необоснованное указание судом при анализе доказательств в описательно-мотивировочной части приговора на то, что убийство Б. Иванов Н.Б. совершил ввиду того, что не мог простить ей измену с другим мужчиной и с целью устроить свою личную жизнь совместно с К., как на основания для отмены либо изменения приговора суда, поскольку согласно приведённому в приговоре описанию преступного деяния, признанного судом доказанным, Иванов Н.Б. признан виновным в умышленном убийстве Б. на почве личных неприязненных отношений, наличие которых между ним и Б. установлено его собственными показаниями, показаниями потерпевших У., Б1., свидетелей И., М., К. и сомнений не вызывает, вследствие чего данные указания ни на обоснованность осуждения Иванова Н.Б., ни на доказанность его вины, ни на разрешение вопросов, связанных с назначением ему наказания никоим образом не влияют и поэтому основанием к отмене или изменению приговора суда служить не могут.
С учётом изложенного выводы суда о доказанности вины Иванова Н.Б. в умышленном причинении смерти потерпевшей Б. и о юридической квалификации этих его действий по ч.1 ст. 105 УК РФ являются верными.
Обоснованность осуждения Иванова Н.Б. за незаконное хранение револьвера «Наган» № УТ-565, являющегося пригодным для стрельбы нарезным короткоствольным огнестрельным оружием и правильность юридической квалификации этих его действий по ч. 1 ст.222 УК РФ в кассационных представлении и жалобах не оспариваются и сомнений также не вызывают.
В то же время, принимая во внимание допущенное судом в описательно-мотивировочной части приговора противоречие в своих выводах, выразившееся в том, что, посчитав, согласно приведённому в приговоре описанию преступного деяния, признанного доказанным, установленным, что Иванов Н.Б., наряду с револьвером, незаконно хранил в своей квартире являющиеся боеприпасами к нарезному огнестрельному оружию 20 патронов калибра 7,62 мм. и 58 патронов калибра 5,6 мм, суд, вместе с тем, высказал согласие с позицией государственного обвинителя об отказе от поддержания обвинения в отношении Иванова Н.Б. в части незаконного хранения боеприпасов, и, учитывая, что в кассационном представлении государственного обвинителя вопрос об отмене приговора суда с направлением уголовного дела в соответствующей части на новое судебное рассмотрение не ставится, а возможности сделать это по собственной инициативе судебная коллегия лишена, поскольку это связано с ухудшением положения осуждённого, судебная коллегия полагает приговор суда в этой части подлежащим изменению посредством исключения из него осуждения Иванова Н.Б. за незаконное хранение боеприпасов.
При назначении Иванову Н.Б. наказания суд учёл обстоятельства, характер, тяжесть и степень общественной опасности совершённых им преступлений, данные о его личности, исходя из чего пришёл к обоснованным выводам о назначении ему наказания в виде реального лишения свободы, то есть без применения ст.73 УК РФ, которые надлежаще мотивировал в приговоре, вместе с тем, признал обстоятельством, смягчающим его наказание, наличие у него несовершеннолетнего сына, а также принял во внимание отсутствие обстоятельств, отягчающих его наказание, его положительные характеризующие данные, наказание, как за каждое из совершённых преступлений, так и по их совокупности назначил в размере, значительно ниже максимально возможного.
Само по себе наличие у осуждённого Иванова Н.Б. престарелой больной матери, на что указывается в кассационных жалобах, основанием для смягчения назначенного ему наказания служить не может.
В соответствии с требованиями закона судом в приговоре приведены мотивы непризнания явки с повинной в качестве дополнительного, смягчающего наказание Иванова Н.Б. обстоятельства по преступлению, предусмотренному ч.1 ст.222 УК РФ, оснований для несогласия с которыми у судебной коллегии не имеется.
Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершённых преступлений, поведением осуждённого во время и после их совершения, а также других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности им содеянного и дающих основания для применения при назначении ему наказания ст.64 УК РФ, в материалах уголовного дела не содержится.
В этой связи оснований для смягчения назначенного судом Иванову Н.Б. наказания по доводам, приводимым в кассационных представлении и жалобах судебная коллегия не находит.
С учётом фактических обстоятельств и степени общественной опасности совершённых преступлений, оснований для изменения их категорий в связи с введением в действие Федеральным законом от 7 декабря 2011 года № 420-ФЗ ч.б ст. 15 УК РФ не усматривается.
Между тем, вышеуказанное вносимое в приговор суда изменение в части исключения из приговора осуждения Иванова Н.Б. за незаконное хранение боеприпасов является достаточным основанием для снижения наказания, назначенного ему как за преступление, предусмотренное ст.69 УК РФ.
Отбывание наказания в исправительной колонии строго режима назначено судом Иванову Н.Б. правильно, в соответствии с требованиями п. «в» ч.1 ст.58 УК РФ.
Нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлечь отмену приговора, по делу не допущено.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.377, 378 и 388 УПК РФ судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА: приговор Березниковского городского суда Пермского края от 14 ноября 2011 года в отношении Иванова Н.Б. изменить.
Исключить из приговора осуждение Иванова Н.Б. за незаконное хранение боеприпасов.
Наказание, назначенное Иванову по ч.1 ст.222 УК РФ снизить до одного года десяти месяцев лишения свободы.
На основании ч.3 ч.1 ст.222 УК РФ назначить Иванову Н.Б. наказание в виде двенадцати лет десяти месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
В остальном приговор оставить без изменения, а кассационное представление государственного обвинителя Мамеджафарова Х.М., кассационные жалобы осуждённого Иванова Н.Б., адвокатов Бобылева С.Ю., Чумак Т.Г. - без удовлетворения.
Председательствующий
Судьи: