нанесение побоев

Судебная коллегия по уголовным делам Липецкого областного суда в составе:

Председательствующего: Черешневой С.А.,

судей: Клепиковой М.В., Ртищевой Л.В.,

с участием осужденного, оправданного Кузьмина А.В. и его защитника Безрукова В.Ф., представителя потерпевшего, частного обвинителя Кургузова С.Н. - Берсановой Л.П.,

при секретаре Потаповой Ю.С.,

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу осужденного Кузьмина А.В. на постановление Левобережного районного суда г. Липецка от 12 мая 2010 года об оставлении без изменения приговора мирового судьи судебного участка № 23 Левобережного округа г. Липецка от 17 марта 2010 года, которым:

Кузьмин Андрей Владимирович, Дата обезличена года рождения, уроженец ... ... ...., гражданин РФ, женатый, имеющий на иждивении 2 несовершеннолетних детей, с высшим образованием, зарегистрированный по адресу: ... ... .... ... ... .... ... ... .... ... ... ...., проживающий по адресу: ... ... ...., ... ... .... ... ... .... ... ... ...., работающий тренером-преподавателем по парусному спорту МОУДО СДЮШ № 10, не судимый,

осужден по ст. 116 ч. 1 УК РФ к штрафу в доход государства в размере 2 500 рублей;

оправдан по ст. 302 УК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

За Кузьминым А.В. признано право на реабилитацию и обращение в суд с требованиями о возмещении имущественного и морального вреда.

С Кузьмина А.В. в пользу Кургузова С.Н. постановлено взыскать 500 рублей в счет возмещения морального вреда и 20 000 рублей в счет возмещения процессуальных издержек, а всего – 20 500 рублей;

С Кургузова С.Н. в пользу Кузьмина А.В. постановлено взыскать 20 500 рублей в счет возмещения процессуальных издержек.

Заслушав доклад судьи Черешневой С.А., осужденного Кузьмина А.В. и адвоката Безрукова В.Ф., поддержавших доводы кассационной жалобы и просивших отменить постановление, направив его на новое апелляционное рассмотрение, а также выслушав возражения представителя потерпевшего Берсановой Л.П., полагавшей решение суда оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором мирового судьи Кузьмин А.В. признан виновным в совершении насильственных действий в отношении потерпевшего Кургузова С.Н. в виде одного удара рукой по лицу справа, причинившего ему физическую боль, но не повлекшего последствий, указанных в ст. 115 УК РФ.

Преступление совершено около 15:00 часов 14.10.2009 года в г. Липецке при изложенных в приговоре обстоятельствах.

Постановлением суда апелляционной инстанции приговор мирового судьи оставлен без изменения, апелляционная жалоба осужденного Кузьмина А.В. – без удовлетворения.

В кассационной жалобе осужденный Кузьмин А.В. просит отменить постановление суда апелляционной инстанции и направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции для вынесения решения с учетом результатов экспертизы свойств файла в компьютере мирового судьи с/у № 23 Левобережного округа г. Липецка Санкиной Н.А., в котором содержится текст приговора от 13.03.2010 года в отношении Кузьмина А.В.

Считает приговор мирового судьи в части осуждения его по ст. 116 ч. 1 УК РФ, а также постановление суда апелляционной инстанции подлежащими отмене ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также в связи с неправильным применением уголовного закона и нарушением уголовно-процессуального закона судом первой инстанции.

Указывает, что нарушение уголовно-процессуального закона выразилось в нарушении мировым судьей ст. 298 УПК РФ - тайны совещательной комнаты.

Считает, что приговор изготовлен мировым судьёй вне совещательной комнаты, что фактически подтверждается протоколом судебного заседания от 17.063.2010 года, из которого усматривается, что после предоставления последнего слова подсудимого в 16:00 часов суд удалился в совещательную комнату в 16:15 часов и объявил предположительное время оглашения решения – 16:55 часов, то есть приговор, если даже не полностью, то в значительной своей части, уже был изготовлен в компьютере. На основании вышеизложенного считает, что судья заранее изготовила текст приговора вне пределов совеща­тельной комнаты.

Также указывает, что после ухода судьи в совещательную комна­ту он и его защитник некоторое время слышали голос судьи, при этом создавалось впечатление, что, в нарушение тайны совещательной комнаты, происходит телефонный разговор судьи с внешним абонентом. Данное предположение подлежит обязательной проверке посредством истребования распечаток входящих и исходящих звонков у операторов связи стационарного и мобильного телефона судьи в период с 16:00 до 17:30 часов 17.03. 2010 года.

Считает, что неправильное применение уголовного закона выразилось в том, что:

- в основу обвинительного приговора суд, в нарушение требований ст. 14 ч. 4 УПК РФ, положил заключение эксперта, имеющее заведомо и исключительно предположительный характер в части возможности получения потерпевшим травмы уха 14.10.2009 г. при обстоятельствах, указанных потерпевшим Кургузовым. Именно это предположение эксперта стало единственным основанием для вынесения обвинитель­ного приговора;

- заключение эксперта в части невозможности получения травмы при обстоя­тельствах, указанных Кузьминым: «…между нами про­изошло толкание и борьба на руках» - было дано на основании умышленно иска­жённых экспертом обстоятельств дела, а затем было полностью опровергнуто показаниями самого эксперта суду.

Так, в действительности он сказал: «…меж­ду нами в дверном проёме произошло толкание и борьба на руках». При этом борьба людей в дверном проёме, где имеется реальная возможность травмирования головы или рук противников от случай­ных ударов о твёрдые предметы, или от принудительного скольжения по твёрдым предметам, радикально отличается от стычки на свободном пространстве.

Кроме того, эксперт упустила и следующие пояснения Кузьмина: «…В связи с чем я бросился в его сторону, схватил за руку, пытался схватить за голову»; «... Я схватил его левой рукой за правую руку, получилась борьба. Правой рукой я пытался замять потерпевшего, прижать его к стенке.. .. Полагаю, что при таких обстоятельствах у потерпевшего могли образоваться повреждения. .. Кисть моей руки была за головой Кургузова, он выскальзывал из-под руки. ..», - в результате чего в экспертном заключении не мотивировано, почему при вышеуказанных обстоятельствах не могло быть травмировано ухо потерпевшего без всякого удара. Данное обстоятельство доказывает факт умышленного искажения экспертом Орловой обстоятельств дела, однако суд указанные доводы защиты проигнорировал.

В ходе допроса под подпиской об уголовной ответственности экс­перт Орлова полностью опровергла своё заключение в этой части, пояснив на вопрос защитника Безрукова, могла ли травма уха Кургузова образоваться от удара ухом о твёрдый предмет в про­цессе борьбы: «При ударе о твёрдый предмет образовался бы крово­подтёк. Однако полностью исключить возможность получения травмы уха при таких обстоятельствах не могу». На вопрос Безрукова, могла ли быть получена травма уха Кургузова от удара головой в ухо, эксперт Орлова пояснила: «Возможно, повреждения в области правого уха Кургузова были причинены рукой при ударе о тупой твердый предмет или головой»., - «... Не исключаю вероятность удара головой...». Таким образом, эксперт опровергла выводы экс­пертного заключения и подтвердила, что не исключает возможности получения Кургузовым травмы уха при обстоятельствах, указанных как Кузьминым, так и Кургузовым. Установленные неустранимые сомнения в соответствии с ч. 3 ст. 49 Конституции РФ и ч. 3 ст. 14 УПК РФ трактуются в пользу обвиняемого;

- содержание экспертного заключения не соответствует требо­ваниям УПК РФ: экспертом грубо нарушены требования ст. 16 Закона № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ»; п. 12 «Инструкции по организации производства судеб­ных экспертиз...», утверждённой приказом Минюста РФ от 20.12.2002 г. № 347; п. 2.4. «Методических рекомендаций по производству судебных экспертиз...», утверждённых приказом Минюста от 20.12.2002 г. № 346, и п.п. 10 ч. 1 ст. 204 УПК РФ, согласно которым эксперт обязан указывать обоснование своих выводов на поставленные пе­ред экспертизой вопросы,

Заключение, основанное на заведомо подложных обстоя­тельствах дела, несоответствующее требованиям закона и нормативных актов, является заведомо подложным и не может быть положено в основу обвинительного приговора.

Кроме того, неправильное применение уголовного закона также выразилось и в том, что суд апелляционной инстанции незаконно отклонил доводы защиты о том, что вышеуказанные показания эксперта подтверждают версию подсудимого Кузьмина об обстоятельствах причинения травмы, незаконно мотивировав в приговоре данное обстоятельство так: «. .. Однако от чего конкретно могло образоваться у потерпевшего указанное повреждение (уха) подсудимый Кузьмин пояснить не мог. ..». При этом он постоянно утверждал, что удара кулаком в ухо Кургузова не наносил, а бремя опровержения его доводов суд незаконно снял с Кургузова и принял его на себя, фактически став обвинителем.

Также считает незаконным и вывод суда о надуманности его показаний в той части, что потерпевший мог получить травму уха при ударе о притолоку, поскольку заявил он это после допроса защитником эксперта Орловой. Так, УПК РФ не предусматривает запрета допроса эксперта защитником; подсудимый изложил свою версию получения травмы потерпевшим не после, а во время допроса эксперта; УПК РФ не содержит указания на то, что показания подсудимого считаются надуманными, если даны после выступления защитника. При таких обстоятельствах считает, что суд лишил его права на защиту с момента допроса эксперта.

Неправильным применением уголовного закона считает также непризнание судом того факта, что он действовал в пределах необходимой обороны, защищаясь от посягательства со стороны Кургузова. Суд умышленно исказил обстоятельства дела, указав в приговоре: «…потерпевший, замахнувшись рукой на подсудимого, никакой реальной опасности для него не представлял...», тогда как потерпевший замахнулся на него рукой, в кулаке которой была зажата связка металлических ключей, то есть фактически метательное орудие, представлявшее реальную опасность именно на расстоянии, чего не отрицал и сам потерпевший. При этом, как видно на фото № 9, в момент замаха потерпевший стоял в позе человека, приготовившегося совершить правой рукой бросок связкой ключей. Также необходимо учесть, что посягательство было совершено Кургузовым аб­солютно неожиданно, поскольку приговором суда установлено, что он не высказывал в адрес Кургузова никаких оскорблений. Таким образом, посягательство со стороны Кургузова было неожиданным, он заведомо не мог объективно оценить сте­пень и характер опасности нападения, для защиты от посягательства у него оставались буквально десятые доли секунды, что свидетельствует о том, что им не было допущено превышения преде­лов необходимой обороны, и суд обязан был применить ч. 2 и ч. 2.1. ст. 37 УК РФ.

Указывает, что в судебном заседании не установлены и в приговоре не содержатся доказательства наличия у него умысла на нанесение побоев потерпевшему. Сам потерпевший трижды опроверг наличие умысла у подсудимого на нанесение ему побоев, пояснив, что действия Кузьминым были произведены в ответ на его действия, с Кузьминым они драться не собирались, если бы он (потерпевший) не открыл дверь, не произошло бы дальнейших действий. Суд же взял на себя роль обвинителя и самостоятельно нашёл несуществующий умысел, указав, что признает действия подсудимого Кузьмина в части нанесения удара кулаком Кургузову умышленными, поскольку установлено, что между потерпевшим и подсудимым произошла ссора, в результате которой подсудимый нанёс потерпевшему один удар кулаком.

Указывает, что версия потерпевшего Кургузова о травме уха от удара кулаком подтверждается только словами самого потерпевшего и предположительным заключе­нием эксперта, и при этом опровергается показаниями единственного свиде­теля – ФИО10. Его (Кузьмина) версия о травме уха от случайного удара ухом Кургузова и голову Кузьмина в ходе их физического контакта, когда Кузьмин удерживал Кургузо­ва, блокируя бросок ключами; или о притолоку дверного проёма; или о полотно двери или стену - подтверждается не только его словами и предположительными показаниями эксперта, но пока­заниями свидетеля ФИО10 Кроме того, Кургузов не представил доказательств, опровергающих его версию, а неустранимые сомнения в его виновности суд обязан был толковать в его пользу.

Также указывает, что суд незаконно, в нарушение его права на защиту неоднократно отказывал стороне защиты в проведении следственного эксперимента и исследовании доказательств на месте, ссылаясь на то, что «... защитник Безруков В. Ф. 21.01.2010 г. пояснил, что на проведении следственного эксперимента не настаи­вает». В действительности защита заявила 4 письменных ходатайства, и на все получила отказ.

В приговоре суд указал, что вина подсудимого подтверждается ис­следованными в ходе судебного заседания доказательствами, однако только в полном объёме изложил версию Кургузова, исказив ее, не упомянув связку ключей в его руке. Его (Кузьмина) версию суд изложил, но незаконно отклонил, мотивировав тем, что эти показания мировой судья обоснованно признал недостоверными, расценил их как способ защиты. Каких-либо опровержений его показаниям не приведено.

Вывод суда о последовательности и непротиворечивости показаний Кургузова считает необоснованным.

Так, утверждение Кургузова о том, что Кузьмин в момент стычки использовал стул, опроверг сам суд, указав: «…не добыто бесспорных доказательств, подтверждающих факт причинения телес­ных повреждений Кургузову подсудимым Кузьминым в виде ссадин на правом пред­плечье от удара стула…», а также и свидетель ФИО10, показавший, что стула ни у кого не видел. Показания свидетеля ФИО10 полностью опровергают версию Кургузова и полностью подтверждают его (Кузьмина) версию об обстоятельствах происшествия.

В своем письменном ходатайстве от 20.05.2010 года просит назначить экспертизу свойств файла в компьютере мирового судьи с/у № 23 Левобережного округа г. Липецка Санкиной Н.А., в котором содержится текст приговора от 17.03.2010 года в отношении подсудимого Кузьмина А.В., с постановкой перед экспертом вопросов, перечисленных в указанном ходатайстве, в виду наличия оснований полагать, что приговор был изготовлен мировым судьей вне совещательной комнаты.

Проверив материалы дела, обсудив ходатайства и доводы жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Приговор в части оправдания Кургузова С.Н. по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 130 ч. 1 УК РФ, участниками процесса не обжалуется.

Коллегия считает приговор в этой части законным и обоснованным. Оснований его отмены не имеется.

Ходатайство осужденного от 20.05.2010 года о назначении экспертизы свойств файла в компьютере мирового судьи с/у № 23 Левобережного округа г. Липецка Санкиной Н.А., в котором содержится текст приговора от 17.03.2010 года в отношении подсудимого Кузьмина А.В., в виду наличия оснований полагать, что приговор был изготовлен мировым судьей вне совещательной комнаты, – удовлетворению не подлежит по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ст. ст. 295 ч. 1, 298 ч. 1 УПК РФ, заслушав последнее слово подсудимого, суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора, о чем председательствующий объявляет присутствующим в зале судебного заседания. Приговор постановляется судом в совещательной комнате. Во время постановления приговора в этой комнате могут находиться лишь судьи, входящие в состав суда по данному уголовному делу.

Как усматривается из материалов уголовного дела 17.03.2010 года, заслушав последнее слово подсудимого Кузьмина в 16:00 часов, суд удалился в совещательную комнату для постановления приговора, о чем председательствующий объявил присутствующим в зале судебного заседания. Перед удалением в совещательную комнату суд в соответствии с ч. 2 ст. 295 УПК РФ, объявил участникам процесса предположительное время оглашения решения. После возвращения суда из совещательной комнаты приговор был провозглашен, разъяснен порядок и срок его обжалования. Судебное заседание окончено в 17:25 часов.

Таким образом, суд постановил приговор в соответствии с требованиями УПК РФ, находясь в совещательной комнате, в условиях, обеспечивающих тайну совещания судей, предусмотренную ст. 298 УПК РФ.

Обстоятельств, свидетельствующих о нарушении тайны совещательной комнаты, о том, что на судью при принятии решения оказывалось постороннее влияние, и что решение изготовлено вне пределов совещательной комнаты, не установлено.

Поэтому судебная коллегия не находит оснований для проведения экспертизы файлов компьютера мирового судьи Санкиной Н.А.. В удовлетворении ходатайства осужденного коллегия отказывает.

По тем же основаниям коллегия считает несостоятельными и доводы осужденного о необходимости истребования распечатки входящих и исходящих звонков и проведения проверки относительно возможности ведения судьей телефонных переговоров в совещательной комнате. Данное утверждение основано на предположении осужденного, иными объективными доказательствами не подтверждается.

Осужденный Кузьмин своей вины в совершении преступления, предусмотренного ст. 116 ч. 1 УК РФ, не признал, пояснив, что ударов Кургузову он не наносил.

Однако выводы суда о виновности осужденного Кузьмина в совершении преступления, предусмотренного ст. 116 ч. 1 УК РФ, основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, должный анализ и правильная оценка которым даны в приговоре суда.

Так, в подтверждение вины осужденного в совершении насильственных действий в отношении Кургузова в виде одного удара рукой по лицу справа, причинившего ему физическую боль, но не повлекшего последствий, указанных в ст. 115 УК РФ, мировой судья и суд апелляционной инстанции правомерно сослались на показания потерпевшего Кургузова С.Н. о том, что 14.10.2009 года он с Кузьминым и ФИО10 обсуждал вопрос предстоящих соревнований в учебном классе спортивной школы, когда Кузьмин начал возмущаться и разговаривать на повышенных тонах, он, намереваясь уйти, встал, пошел к двери, ему в спину Кузьмин высказался нехорошо, тогда он резко развернулся, поднял руку, затем пошел к выходу, Кузьмин с криком схватил стул, держа его вперед ножками, двинулся в его сторону, он открыл дверь, увидев стул, прикрыл дверь, удар стулом пришелся по ней, затем снова открыл дверь и вошел из коридора в класс, Кузьмин стоял со стулом, ножка стула зацепила его правую руку, которой он оборонялся, левой рукой он вырвал стул у Кузьмина, стул упал с левой стороны. В это же время Кузьмин А.В. нанёс ему кулаком удар по уху.

Показания потерпевшего Кургузова С.Н. в части локализации, давности и механизма образования нанесенных ему телесных повреждений подтверждаются заключением проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы № 8058 от 04.12.2009 года, согласно которому обнаруженные при осмотре Кургузова телесные повреждения в виде покраснения кожи с незначительной припухлостью по краю правой ушной раковины и ссадины на правом предплечье причинены действием тупого твердого предмета (предметов) и расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека. Морфологические особенности таких повреждений не исключают возможности их образования 14.10.2009 г. при обстоятельствах, указанных Кургузовым при его исследовании 14.10.2009 года, в судебном заседании от 02.12.2009 года; и не могли образоваться при обстоятельствах, указанных Кузьминым А.В.

Вопреки доводам осужденного, судебно-медицинская экспертиза проведена в соответствии с требованиями УПК РФ, компетентным экспертом со значительным стажем работы по специальности. В заключении даны ответы на все поставленные перед экспертом вопросы. В основу заключения положены объективные данные, установленные актом судебно-медицинского исследования № 6583 от 14.10.2009 г., согласно которому покраснения кожи с незначительной припухлостью по краю правой ушной раковины, ссадины на правом предплечье, обнаруженные у Кургузова при исследовании, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека, могли образоваться за 30 минут до осмотра 14.09.2009 года; показания потерпевшего Кургузова о механизме нанесения ему телесных повреждений, и версия осужденного Кузьмина об обстоятельствах происшедшего. Каких-либо оснований сомневаться в достоверности полученных выводов у коллегии не имеется.

Кроме того, выводы указанной экспертизы в судебном заседании подтвердила эксперт Орлова Г.В., пояснив, что по уху потерпевшего был нанесен именно удар, от очков или давления вещью обнаруженные у него повреждения образоваться не могли, при ударе ухом о твердый предмет, в том числе об притолоку, в зависимости от силы удара образовался бы кровоподтек, однако полностью исключить возможность получения травмы уха от удара о твердый предмет в ходе борьбы – она не может, однако более вероятно, что Кургузову был нанесен именно удар рукой по уху. Кроме того, эксперт пояснила о наличии опечатки в акте исследования и необходимости считать, что у Кургузова обнаружено повреждение правой ушной раковины.

Выводы эксперта мотивированы и обоснованы. Нарушений действующего законодательства при проведении экспертизы не допущено.

Доводы осужденного о том, что суд в нарушение требований ст. 88 УПК РФ, суд при вынесении решения оценивал данное заключение эксперта с точки зрения относимости, допустимости и достоверности не отдельно, а в совокупности с иными, изложенными выше доказательствами.

Также несостоятельны и ссылки осужденного на умышленное искажение экспертом обстоятельств дела в заключении, поскольку в его выводах отсутствует указание на то, что по его версии толкание и борьба с потерпевшим на руках произошла в дверном проеме. Как усматривается из содержания заключения СМЭ № 8058, при проведении экспертизы использовались материалы уголовного дела в отношении Кузьмина, в том числе протокол судебного заседания от 02.12.2009 года, согласно которому подсудимый Кузьмин показывал о том, что именно в дверном проеме между ним и потерпевшим произошло толкание, борьба на руках. Отсутствие же в выводах эксперта подробных показаний подсудимого не может свидетельствовать о заведомой подложности и искажении данных при производстве экспертизы. Кроме того, как пояснила в судебном заседании эксперт Орлова, при производстве экспертизы она учитывала именно те материалы дела, которые относятся к телесным повреждениям.

Мировой судья обоснованно и мотивированно исключил из предъявленного Кузьмину обвинения причинение телесных повреждений потерпевшему в виде ссадин на правом предплечье от удара стулом в виду того, что частным обвинителем не представлено бесспорных доказательств причинения данных повреждений именно действиями осужденного, а не от действий самого потерпевшего в ходе борьбы и вырывании стула. В связи с чем суд правомерно положил в основу приговора последовательные и непротиворечивые показания потерпевшего именно в части причинения ему Кузьминым одного удара рукой по лицу справа, в результате которого у него образовались телесные повреждения в области правого уха, которые согласуются c иными исследованными в судебном заседании доказательствами.

Ссылки осужденного в кассационной жалобе на тот факт, что показания потерпевшего в части использования Кузьминым в момент происшедшего стула опровергнуты приговором суда, в котором указано, что бесспорных доказательств, подтверждающих факт причинения телес­ных повреждений Кургузову подсудимым Кузьминым в виде ссадин на правом пред­плечье от удара стула не добыто, а также показаниями свидетеля ФИО10 о том, что стула он не видел – не соответствуют материалам уголовного дела. Свидетель ФИО10 в судебном заседании не утверждал однозначно, что осужденный в ходе конфликта не использовал стул, а указал, что отвернулся в тот момент, когда услышал звук падающего стула, видел стул на полу и предположил, что его зацепил ногой Кузьмин, когда вскочил со своего места и направился к Кургузову, однако самого этого момента он не видел. Не утверждал однозначно свидетель ФИО10 и того обстоятельства, что услышал грохот стула сразу после замаха рукой Кургузова, а лишь предположил это. Вопреки утверждению осужденного, не опровергает возможность использования осужденным стула в момент состоявшегося у него с потерпевшим конфликта и содержание фотографий, представленных потерпевшим, из которых усматривается, что стул находился на небольшом – около полутора метра – расстоянии от дверного проема.

Показания потерпевшего об обстоятельствах происшедшего подтверждаются следующими, подробно изложенными и проанализированными в приговоре и постановлении суда апелляционной инстанции доказательствами:

заявлением потерпевшего мировому судье о привлечении к уголовной ответственности Кузьмина А.В., согласно которому Кузьмин нанес ему удар рукой в область уха;

показаниями свидетеля-очевидца происшедшего ФИО10 о том, что 14.10.2009 года между Кузьминым и Кургузовым произошла ссора, Кургузов начал уходить и уже находился в дверях, когда Кузьмин А.В. что-то сказал, и на его слова Кургузов повернулся, сделал жест рукой. После замаха рукой Кургузовым, он услышал грохот стула, но в этот момент уже отвернулся. Когда он повернулся, то увидел, что Кургузов и Кузьмин стояли, как бы обнявшись, пытаясь освободиться друг от друга. Когда он шёл по направлению к ним, чтобы разнять, никаких ударов не видел, были ли нанесены удары до этого момента, он не знает;

показаниями свидетеля ФИО12, которой со слов потерпевшего известно, что в ходе состоявшейся ссоры в здании спортивной школы 14.10.2009 г. Кургузов, услышал что-то оскорбительное в свой адрес от Кузьмина, повернулся, замахнулся рукой и стал выходить в дверь, в последний момент он увидел, как в его сторону со стулом, движется Кузьмин, он вышел, прикрыл дверь, услышал удар стула о дверь. После этого открыл дверь, Кузьмин продолжил движение со стулом, Кургузов прикрылся одной рукой, другой вырвал стул, и получил от Кузьмина А.В. удар по уху.

Оснований не доверять показаниям потерпевшего и допрошенных по делу свидетелей, эксперта, положенных в основу приговора, заключению проведенной по делу экспертизы, а также иным представленным доказательствам у суда не имелось, поскольку они согласуются между собой, дополняют друг друга, собраны с соблюдением требований УПК РФ.

При таких обстоятельствах показания потерпевшего Кургузова судом обоснованно были положены в основу обвинительного приговора как достоверные и согласующиеся с другими доказательствами, собранными по делу, подтверждающие вину осужденного Кузьмина в совершении преступления, предусмотренного ст. 116 ч. 1 УК РФ.

Показания осужденного Кузьмина о том, что ударов он потерпевшему не наносил, а также все заявленные им версии получения потерпевшим повреждений подробно исследовались судом первой инстанции и обоснованно были отвергнуты в приговоре, а также в постановлении суда апелляционной инстанции, поскольку они опровергаются совокупностью положенных в основу приговора относимых и допустимых доказательств. При таких обстоятельствах доводы осужденного о нарушении судом его права на защиту являются необоснованными и не основаны на материалах дела.

Также не могут быть приняты во внимание и доводы осужденного о необоснованном отказе суда в удовлетворении неоднократных ходатайств стороны защиты о проведении следственного эксперимента и исследовании доказательств на месте.

Как усматривается из материалов уголовного дела, все заявленные сторонами ходатайства, в том числе ходатайства защитника Безрукова о проведении следственного эксперимента, в установленном порядке разрешались судом, в том числе путем вынесения письменных постановлений от 28.01.2010 года, 02.02.2010 года и др. При этом суд первой инстанции правомерно и мотивированно указывал, что сторонами суду представлены доказательства по обстоятельствам совершенного преступления, в том числе фотографии с места происшествия, которые не оспаривались сторонами, даны пояснения участниками процесса, в том числе письменные, приобщенные к материалам дела, получено заключение эксперта, в связи с чем необходимость проведения следственного эксперимента по делу с выездом на место преступления у суда отсутствовала. Кроме того, как правильно указал в постановлении суд апелляционной инстанции, защитник Безруков В.Ф. в судебном заседании указал, что на проведении следственного эксперимента не настаи­вает.

Доводы Кузьмина о наличии в его действиях необходимой обороны подробно исследовались в судебном заседании, и правильно отвергнуты как судом первой, так и судом апелляционной инстанции.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 37 УК РФ не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

Как правильно указал суд, какого-либо насилия, опасного для его жизни или других лиц, Кургузов не применял, угроз применения такого насилия не высказывал. Изложенное следует из представленных материалов, в том числе и из показаний самого осужденного. Ссылки Кузьмина на умышленное искажение судом обстоятельств уголовного дела, а именно – что в постановлении суда не указано о наличии в руках у потерпевшего при осуществлении взмаха рукой ключей, – несостоятельны. Факт наличия или отсутствия в руках потерпевшего ключей подробно исследовался в судебном заседании, не отрицался потерпевшим, содержится в показаниях осужденного, однако само по себе данное обстоятельство не свидетельствует о том, что потерпевший представлял реальную опасность для жизни осужденного.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для применения ст. 37 УК РФ и прекращения уголовного преследования в отношении Кузьмина.

Таким образом, вопреки доводам кассационной жалобы, суд апелляционной инстанции, также как и мировой судья, всесторонне и полно исследовал представленные сторонами обвинения и защиты доказательства, дал им надлежащую оценку и в соответствии с ними правильно установил фактические обстоятельства дела.

Правовая оценка действиям осужденного дана верная.

Фактические обстоятельства содеянного свидетельствуют об умышленном характере действий Кузьмина.

Утверждение осужденного том, что суд в ходе рассмотрения уголовного дела по существу принял обвинительный уклон, поскольку частный обвинитель не представлял никаких доказательств, а суд незаконно бремя опровержения его доводов снял с Кургузова и принял на себя, - является необоснованным и опровергается материалами уголовного дела и протоколом судебного заседания, из которых усматривается, что частный обвинитель, а также его представитель на протяжении всего судебного следствия ходатайствовали о вызовах свидетелей, допрашивали свидетелей, ходатайствовали о проведении экспертиз, представляли для приобщения к материалам дела фотоснимки, приказы, характеристики и иные документы, то есть представляли суду доказательства. Каких-либо данных, свидетельствующих о том, что суд при рассмотрении дела принял обвинительный уклон, возложив на себя бремя доказывания – не имеется, доводы Кузьмина в этой части несостоятельны.

Наказание Кузьмину А.В. назначено судом в соответствии с требованиями ч. 2 ст. 43 УК РФ, является справедливым и изменению не подлежит.

Заявленный по делу гражданский иск разрешен судом в соответствии с требованиями ст.ст. 151, 1064, 1100, 1101 ГК РФ. Коллегия считает назначенный судом размер компенсации причиненного преступлением потерпевшему морального вреда разумным, справедливым и соразмерным содеянному осужденным.

Процессуальные издержки разрешены судом в соответствии с требованиями ст.ст. 131, 132 УПК РФ.

Нарушений УК РФ и УПК РФ мировым судьей и судом апелляционной инстанции при вынесении приговора и постановления, влекущих их отмену, допущено не было.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Постановление Левобережного районного суда г. Липецка от 12 мая 2010 года в отношении Кузьмина Андрея Владимировича оставить без изменения, а кассационную жалобу осужденного Кузьмина А.В. – без удовлетворения.

Председательствующий: подпись

Судьи: подписи

Копия верна

Докладчик:

Секретарь: