Судья: Гольдина Е.В. Дело № 22-2362-2011 г.

Докладчик: Ртищева Л.В.

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Липецк 01 ноября 2011 года

Судебная коллегия по уголовным делам Липецкого областного суда в составе:

председательствующего Торозова А.П.

судей Ртищевой Л.В. и Ненашевой И.В.

при секретаре Зайцеве Р.К.

с участием прокурора Шварц Н.А.

осужденной Бутырской К.А.

адвоката Ретюнских А.П.

при секретаре Зайцеве Р.К.

рассмотрела в открытом судебном заседании с помощью видеоконференцсвязи дело по кассационным жалобам осужденной Бутырской К.А., адвоката Ретюнских А.П. на приговор Октябрьского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

Бутырской К.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, русская, гражданка РФ, не замужняя, со средним образованием, не работающая, зарегистрированная и проживающая по адресу: <адрес>, не судимая,

осуждена по ст.105 ч.1 УК РФ к 7 (семи) годам лишения свободы без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения оставлена прежней - заключение под стражей.

Срок отбывания наказания исчислен с 25.08.2011 года.

Определена судьба вещественных доказательств по делу.

Заслушав доклад судьи Ртищевой Л.В., выслушав с помощью видеоконференцсвязи осужденную Бутырскую К.А. и её защитника – адвоката Ретюнских А.П., поддержавших доводы кассационных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

В кассационной жалобе осужденная Бутырская К.А. просит отменить приговор, поскольку данное преступление она не совершала, её вина в совершении преступления не доказана. Утверждает, что никто из свидетелей не видел момент убийства, не видел нож в её руках, но утверждают, что преступление совершила она. Показания свидетелей основаны на предположениях, между свидетелями есть сговор с целью её оговора и обвинения в преступлении, которого она не совершала. На момент преступления она спала, а когда проснулась и встала с кровати, то наступила на, лежащего на полу, отца, подумала, что он упал, так как у него больные ноги, и спит. Когда начала его будить и поднимать, то поняла, что он не подает признаков жизни. В квартире находились А., М. и неизвестный человек, которого не удалось установить. Данные лица также могут быть причастны к убийству, между погибшим и М. были неприязненные отношения в связи с тем, что её отец возражал против присутствия М. и А. в их квартире, а последним негде было жить. У неё с отцом никогда не было сильных конфликтов, а показания свидетелей о том, что она высказывала угрозы в его адрес, считает клеветой. Мотива преступления у неё не было. Судом не ставился вопрос, как должен был располагаться убийца во время нанесения удара. Не является доказательством её вины то, что на ней были обнаружены следы крови погибшего, так как она прикасалась к нему. Аналогичные следы крови были обнаружены и у других лиц.

В кассационной жалобе адвокат Ретюнских А.П. в защиту интересов осужденной Бутырской К.А. просит отменить приговор суда, указывая, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, при постановлении приговора был нарушен уголовно-процессуальный закон. Бутырская К.А. вину в предъявленном ей обвинении не признала, что суд расценил как способ защиты с целью уйти от уголовной ответственности, положив в основу приговора заключения судебных экспертиз и разъяснения экспертов, которые не подтверждают вину Бутырской К.А. в совершении убийства. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № 54/376-11 от 21.04.2011 г. в момент причинения повреждения клинок действовавшего орудия был ориентирован обухом вверх и влево, а лезвием вниз и вправо относительно сторон тела потерпевшего, с последующим поворотом клинка вокруг собственной продольной оси против хода часовой стрелки с небольшим упором на лезвие при его извлечении… Действие травмирующего предмета (ножа) было спереди назад, сверху вниз и слегка слева направо. Учитывая вышеизложенное, а также то, что К., согласно показаниям свидетеля М., перед смертью сидел на прикроватном пуфике, бивший ножом человек должен был быть смещен относительно него в левую сторону. Между тем, из показаний свидетеля М., данных ей на предварительном следствии следует, что Бутырская К.А. сидела на кровати напротив К. и когда М. увидела Бутырскую после слов К. «Все», Бутырская ложилась на кровать из положения сидя. Судом не проверено, могла ли Бутырская нанести удар ножом К. из положения «сидя на кровати» напротив К.. Не ставился вопрос эксперту о том, как должен был располагаться убийца по отношению к убитому и каков механизм нанесения удара ножом, с какой силой нужно было нанести удар ножом, и могла ли такой силой обладать Бутырская.

На изъятом ноже должны были быть потовые выделения Бутырской, так как она проживала в этой квартире и пользовалась этим ножом регулярно.

Суд опирается на заключение эксперта № 133 от 18.04.2011 г., согласно которому не исключается присутствие в исследованных пятнах на одежде, изъятой с трупа К., на фрагменте халата, на джемпере и брюках, изъятых у Бутырской, крови К.. Результаты исследования не исключают возможности присутствия на марлевых тампонах со смывами с рук Бутырской К.А. и в подногтевом содержимом ее рук как крови самой Бутырской, так и крови К. A.M. Данные выводы объясняются как показаниями самой Бутырской, так и показаниями М. и А., согласно которым Бутырская лежала на трупе К., трогала его и, просто должна была испачкаться его кровью.

В жалобе адвокат Ретюнских А.П. также указывает, что суд опирался и на показания свидетелей, к которым следовало отнестись более критично. Исследуя показания свидетелей, данные ими в стадии предварительного следствия, можно заметить, что в части характеристики Бутырской они очень похожи друг на друга, более того, они просто составлены одними и теми же словами. Очевидно, что следователь сам писал такие характеристики, поскольку не могут 5 человек мыслить и говорить одними и теми же словами и оборотами. Данный факт свидетельствует о заинтересованности следователя и представлении перед судом Бутырской исключительно с отрицательной стороны. Свидетель А. в зале суда заявила о том, что на предварительном следствии просто беседовала со следователем, а он сам сделал вывод, какой хотел.

Протоколы допросов свидетелей следовало проверить на предмет допустимости как доказательств, однако этого сделано не было, поэтому имело место нарушение уголовно-процессуального закона на стадии предварительного следствия, которые не были проверены в суде.

Показаниям свидетелей М. и А. верить нельзя, поскольку они сожители, а, значит, заинтересованы в защите друг друга, а также были в состоянии сильного алкогольного опьянения. Кроме того, у них тоже мог быть мотив убийства.

Кроме того, в их показаниях имеются противоречия, а именно кто, что видел в момент убийства. В суде А. изменил свои показания, привел их в соответствие с показаниями М., что подтверждает факт их возможного сговора.

На теле трупа следов крови не обнаружено, что свидетельствует о том, что они были уничтожены. Свидетели М. и А. говорят, что Бутырская их замывала. Согласно показаниям свидетеля В., когда она зашла в квартиру К., пол был мокрым. Из показаний М. следует, что она поливала К., значит, пол мог быть мокрым от ее полива. Подтвердить показания М. и А. о смывании крови Бутырской нечем, т.к. тряпка не обнаружена. Если кровь действительно смывали, то смыть ее могли М. с А., пока Бутырская спала. Если так, то понятно, почему никто не нашел тряпок, которыми смывали кровь - М. и А. их просто не выдали.

Не проверено, когда на самом деле А. связал ноги К., сделал ли он это еще при жизни К. или уже после его смерти.

Кроме того, неизвестный мужчина, приходивший в квартиру К. A.M. вместе с Б. и Т., не был установлен и осталось не выясненным мог ли он взять из квартиры ключи, чтобы позже открыть квартиру и убить К..

Не выяснен судом и вопрос о том, у кого мог быть мотив убийства К.. О конфликте К. с М. и А. Бутырская рассказала во время допроса в зале суда. Свидетели С., Б. и Т. в это время уже из квартиры К. ушли, поэтому они не могли знать, просил ли К. М. и А. уйти из квартиры и мог ли на этой почве возникнуть у них конфликт.

Показания самой подсудимой повторяют друг друга слово в слово, за исключением отдельных фраз. Очевидно, следователь просто дублировал их из допроса в допрос. Если так, то выходит, что фактически Бутырская давала показания всего 2 раза - один раз на предварительном следствии, которые потом просто копировались (где она могла просто не упомянуть о конфликте в силу еще не прошедшего стресса), и один раз в суде. В этом случае ее версия о конфликте К. с М. и А. вовсе не опровергается ее показаниями, а просто имеется две разные точки зрения на факт конфликта, которые необходимо выяснять более подробно и щепетильно, ведь если верить Бутырской в том, что она спала во время, относящееся к убийству, а М. и А. не спали, можно предположить, что убийство мог совершить кто-то из них по мотиву отомстить за попытку их выпроводить из квартиры, где они регулярно распивали спиртные напитки.

Важно заметить, что никто из свидетелей не видел момент убийства и даже не видел, был ли нож в руках Бутырской перед убийством или после него, то есть, в данном деле нет прямых свидетелей. Показания свидетелей М. и А. о том, что могла убить только Бутырская, так как больше некому - всего лишь предположения, на основании которых суд не должен основывать приговор.

Сама Бутырская давала стабильные показания на протяжении предварительного следствия, их же она подтвердила и в суде. Если бы она врала, в ее показаниях обязательно должны были появиться противоречия, но их не было.

Считает, что судом не были проверены и опровергнуты все сомнения в виновности подсудимой. В соответствии со ст. 14 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, все сомнения в виновности обвиняемого толкуются в пользу обвиняемого. Несмотря на это приговор построен на предположениях, сомнительных показаниях свидетелей и заключениях экспертиз, выводы которых не подтверждают категорично причастность Бутырской К.А. к убийству К. A.M.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалоб, судебная коллегия не находит оснований для отмены приговора.

Подсудимая Бутырская К.А. вину свою не признала и показала, что 15 марта 2011г. с утра она в своей <адрес> совместно со своим отцом К. и знакомой М. распивала спиртные напитки. Затем к ним по звонку М. пришел А. со С., а затем между 19 часами 30 минутами и 20 часами 30 минутами пришли Б., Т. и незнакомый мужчина. Они продолжали распивать спиртное в спальне. Через 15 минут Б., Т. и незнакомый мужчина ушли. Она в это время находилась на кровати и смотрела телевизор. Отец, М. и А. сидели рядом, продолжали распивать спиртное. Отец говорил М. и А. уходить, но они отказывались и говорили, что купят еще водки. Около 21 часа она уснула в спальне на двуспальной кровати. Сквозь сон она услышала грохот. Когда она проснулась, то спустив ноги с кровати, наступила на отца, который лежал на спине на полу между двуспальной кроватью и шифоньером. Она подумала, что он спит. Она включила свет в спальне. В комнате больше никого не было. Она не увидела никаких повреждений у отца, она пыталась его поднять, но он не подавал признаков жизни. Она позвала в спальню А. и М., которых попросила вызвать скорую помощь. Затем в квартиру приехали сотрудники милиции, которые осмотрели ее отца и сообщили, что у него в области груди была колотая рана. Затем ее задержали. После того, как она обнаружила отца, у него на футболке в области груди была кровь, и она дотрагивалась до него руками, и поэтому на ее одежде могла оказаться его кровь. В этот день она была одета в светло-зеленый свитер и джинсовые брюки. Она отца не убивала. Кто мог совершить убийство ее отца, она не знает. Отец не высказывал намерения покончить жизнь самоубийством. Нож, изъятый в ходе осмотра места происшествия, использовался ей и ее отцом в хозяйстве.

Суд первой инстанции обоснованно расценил непризнание вины подсудимой как способ защиты с целью уйти от уголовной ответственности.

Несмотря на непризнание вины осужденной её вина в совершении преступления, предусмотренного ст.105 ч.1 УК РФ, установлена собранными по делу доказательствами, которые были исследованы в судебном заседании, оценены и приведены в приговоре. Доводы осужденной и её защитника судебная коллегия считает несостоятельными.

В судебном заседании бесспорно было установлено, что на момент совершения преступления в <адрес> находились осужденная, ее отец К., М. и А..

Также из показаний, допрошенных в судебном заседании, свидетелей следует, что между осужденной и ее отцом – К. были конфликты, поскольку последний предъявлял претензии к дочери по поводу того, что она не работает и злоупотребляет спиртными напитками, на что Бутырская высказывала угрозы в адрес отца, в состоянии алкогольного опьянения Бутырская была агрессивной.

Из показаний свидетеля М. следует, что 15.03.2011 г. около 08 часов она пришла к Бутырской и они совместно с К. распивали спиртные напитки. Приблизительно с 14 до 16 часов в квартире К. также находилась А.. Около 20 часов к ним приехали А. и ранее незнакомый ей парень по имени Сергей, затем в квартиру пришли Б., Т. и незнакомый мужчина. Спиртное они распивали в спальне. Затем А. уснул на кровати в данной спальне. После чего Б., Т., Сергей и неизвестный мужчина ушли и К. закрыл за ними дверь. В квартире остались только она, А., Бутырская и К.. Она легла вместе с А., а Бутырская и К. продолжили выпивать, при этом К. стал предъявлять Бутырской претензии по поводу того, что та не работает, на что Бутырская говорила, что он ее «достал», что он скоро выведет ее и она его тогда прибьет. Она (Малашкина) не обращала на это внимание, так как они часто ссорились, и заснула. Около 23 часов она сквозь сон услышала, как К. сказал: «Все». Она повернула голову и увидела сидящего на пуфике К., а напротив него находилась Бутырская, которая после этих слов легла на кровать. После этого К., обращаясь к ней (Малашкиной), сказал: «Катя, все», после чего услышала грохот и увидела, что К. упал и лежал на полу у кровати, ногами к пуфику. Бутырская закричала, что отцу плохо, бросилась к К.. Она встала, А. тоже проснулся. Когда она включила свет, подсудимая лежала на теле отца и кричала: «Папа, я не хотела, прости меня». Она решила, что К. плохо и стала его обливать, потрепала по щекам, но он не подавал признаков жизни. Затем она увидела на лице, на руках, на свитере Бутырской кровь, а также кровь на одежде К. в области груди. Позднее у спинки кровати она увидела кухонный нож, которым резали продукты питания в тот день, он был в крови. А. пошел к соседям в <адрес> вызывать милицию и скорую помощь. Бутырская в это время намочила в воде тряпку или полотенце, с помощью которого она с себя стерла кровь, а также стерла кровь с тела К., она увидела на груди К. колотое ранение. До приезда сотрудников милиции А. с помощью тряпки связал между собой ноги К., так как они поняли, что он умер и чтобы он ровно лежал для похоронных мероприятий. Бутырская до приезда сотрудников милиции предлагала ей и А. сказать, что ее отца убил Б., но они отказались.

Свидетель А. дал суду показания, аналогичные показаниям свидетеля М., дополнительно показав, что в тот момент, когда М. побежала за водой, Бутырская кричала, что она зарезала отца. Также он видел, как Бутырская ногой отбросила в сторону кровати лежащий на полу кухонный нож, который был в крови. Когда он пошел к соседям вызывать милицию, то дверь в квартиру была закрыта на замок.

Суд обоснованно положил в основу приговора показания указанных свидетелей, поскольку они логичны и последовательны, не имеют существенных противоречий, ставящих под сомнение, принятое судом решение.

С доводами жалоб о том, что указанные свидетели оговорили осужденную, нельзя согласиться, поскольку для этого нет никаких оснований. К тому же в судебном заседании не было установлено, что ранее между осужденной и свидетелями М. и А. были неприязненные отношения. Сами по себе те обстоятельства, что указанные свидетели в момент совершения преступления находились в нетрезвом состоянии и в близких отношениях между собой, не могут свидетельствовать о порочности их показаний. Довод адвоката о том, что у М. мог быть мотив убийства голословен и ничем не подтверждается.

Кроме того, показания свидетелей М. и А. согласуются как между собой, так и с показаниями других допрошенных по делу свидетелей.

Так, из показаний свидетелей Б. и Т. следует, что вместе с ним и Т. из квартиры К. также ушли С. и неизвестный мужчина, А. в это время спал. После их ухода К. закрыл за ними дверь, телесных повреждений у него не было.

Свидетель С. показал, что 15.03.2011 г. он и А. около 20 часов приехали к Бутырской, около 20 часов 30 минут в квартиру пришли Б. со своей девушкой Настей и незнакомый ему мужчина. В его присутствии конфликтов не было. Из данной квартиры он ушел вместе с Б., его девушкой и неизвестным мужчиной около 21 часа, но затем сразу вернулся за забытым сотовым телефоном. Дверь ему открыл К.. В квартире находились только подсудимая, ее отец, А. и М., при этом А. и М. спали на кровати. Он забрал телефон и ушел, К. закрыл за ним дверь. Телесных повреждений у К. не было.

Свидетель В., проживающая в <адрес>.<адрес> по <адрес>, охарактеризовала К. как спокойного и трудолюбивого человека. 15.03.2011 г. она около 23 часов 10 минут услышала в квартире К. крики подсудимой: «Папа, папочка». Затем в дверь ее квартиры постучали. Она открыла дверь и увидела ранее незнакомого ей парня, который попросил ее вызвать милицию, скорую помощь и пройти в квартиру Бутырской. Когда она зашла в квартиру соседей, то увидела лежащего на полу на спине без признаков жизни К.. Его ноги были направлены в сторону пуфика и раскинуты, на нем лежала подсудимая. Она обратила внимание на то, что пол был мокрым. На ее вопрос о том, что случилось, Бутырская пояснила, что ее отец пошел в туалет, упал и умер. Парень снова попросил ее вызвать милицию. Она вернулась к себе домой и вызвала милицию, сообщив о смерти К.. После приезда сотрудников милиции она возвратилась в квартиру К. и увидела, что ноги трупа связанны. На одежде и лице Бутырской она видела кровь. На вопрос участкового о том откуда кровь, Бутырская ответила, что у нее шла кровь из носа. У Малашкиной и А. следов крови не было. Сотрудник милиции заметил пятно на футболке К., поднял ее вверх, после чего она увидела на груди К. рану, но тело его было чистым. Также сотрудник милиции обратил внимание на, лежащий на полу, кухонный нож, который был также в крови.

Из показаний свидетелей К. - УУМ ОМ №6 УВД и Г. - оперуполномоченного ОУР ОМ №6 УВД по г. Липецку следует, что около 23 часов 30 минут они прибыли по адресу: <адрес> по сообщению о смерти хозяина квартиры. В спальне данной квартире на полу на спине лежал труп мужчины, ноги которого были связаны тряпкой. Также в это время в квартире находились дочь умершего – Бутырская, парень и девушка, все были в состоянии алкогольного опьянения, но ориентировались в происходящем. Бутырская пояснила, что ее отец умер, на ее свитере были пятна крови. На вопрос откуда кровь, Бутырская пояснила, что кровь у нее шла из носа. У парня и девушки следов крови не было. Затем они заметили пятно крови на футболке умершего, когда подняли футболку, увидели в области груди трупа колото-резанное ранение. На полу у кровати был обнаружен кухонный нож со следами крови.

Так, свидетель А. охарактеризовала К. как спокойного, доброго и доброжелательного человека, в т.ч. и в состоянии алкогольного опьянения. Бутырская в состоянии алкогольного опьянения неоднократно причиняла телесные повреждения своему отцу, что известно ей со слов других лиц, в частности Б.. К. неоднократно предъявлял претензии дочери в связи с тем, что та не работала. 15 марта 2011г. около 14 часов она по просьбе П. ходила домой к К., в это время в квартире находились К., Бутырская и М., которые распивали спиртные напитки в спальне. При ней никаких конфликтов не было. Около 16 часов она ушла из данной квартиры. Дверь за ней закрыл К., у которого никаких телесных повреждений не было. 16 марта 2011 года около 02 часов ей позвонила П. и сообщила о том, что К. умер.

Также вина осужденной подтверждается и другими доказательствами, исследованными в суде, в том числе протоколом осмотра места происшествия в <адрес>, где был обна­ружен труп К., зафиксирована обстановка места преступления, обнаружены и изъяты: кухонный нож, два окурка сигарет, два фрагмента халата (фрагмент материи с двумя узлами), а также одежда с трупа К.: футболка, рубашка, пара носков, трусы, спортивные брюки (трико) (т. 1 л.д. 13-31); протоколами освидетельствований Бутырской К.А., М., А., в ходе которых произведены смывы с рук; срезы подногтевого содержимого (т. 1 л.д. 61-64; л.д. 46-49; л.д. 52-55); протоколом выемки у Бутырской К.А. свитера и брюк (т. 1 л.д. 57-59); протоколами получения образцов для сравнительного исследования у Бутырской, М., А. образцов кро­ви (т. 1 л.д. 78-80, л.д. 82-84, л.д. 86-88); заключением судебно-медицинской экспертизы №54/376-11 от 21.04.2011г., согласно которому на трупе К. обнаружена рана передней поверхности грудной клетки по окологрудинной линии слева в проекции 5-го межреберья, продолжающаяся раневым каналом, направленным спереди назад, сверху вниз и слегка слева направо (относительно поверхностей грудной клетки), с повреждением кожи, подкожно-жировой клетчатки, большой грудной мышцы, хрящевых частей 5-6 ребер (и их межреберного промежутка), клетчатки переднего средостения, сердечной сорочки, передней стенки правого желудочка сердца с проникновением в полость правого желудочка, глубина раневого канала около 7 см; рана является колото-резаной, образована прижизненно, в результате одного травматического воздействия острого колюще-режущегося орудия с плоским клинком, имевшим длину клинка не менее 7 см; ширину клинка на уровне погружения около 1,2-1,5 см; острое лезвие; умеренно выраженное, несколько затупленное острие; плоский П-образный обух относительно хорошо выраженными продольными ребрами; в момент причинения повреждения клинок действовавшего орудия был ориентирован обухом вверх и влево, а лезвием вниз и вправо относительно сторон тела потерпевшего, с последующим поворотом клинка вокруг собственной продольной оси против хода часовой стрелки и небольшим упором на лезвие при его извлечении; травмирующее орудие (нож) по отношению к пострадавшему в момент причинения ранения находилось от уровня подошвы пострадавшего в 125,5 см, когда пострадавший был обращен передней поверхностью тела (грудью); действие травмирующего предмета (ножа) было спереди назад, сверху вниз и слегка слева направо, на что указывают: ход раневого канала и результаты медико-криминалистической экспертизы лоскута кожи с раной и фрагмента грудины с реберными хрящами ребер; смерть К. наступила в результате проникающего колото-резанного ранения грудной клетки с повреждением мягких тканей, грудины, клетчатки средостения, сердечной сумки и сердца, осложнившегося скоплением крови в околосердечной сумке с тампонадой сердца; вышеописанное ранение грудной клетки согласно п. 6 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, расценивается как причинившее тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни человека; после получения проникающего колото-резаного ранения смерть К. наступила в короткий промежуток времени, исчисляемый несколькими минутами, после получения проникающего колото-резаного ранения пострадавший мог совершать какие-либо самостоятельные действия в резко ограниченном объеме в течении вышеуказанного времени; объективных признаков (прежде всего - телесных повреждений в области верхних конечностей), свидетельствующих о возможной борьбе или самообороне при экспертизе трупа К., не обнаружено (т.1 л.д.102-111); разъяснениями эксперта Звонищука о том, что смерть К. могла наступить в период с 21 часа до 23 часов 30 минут 15.03.2011г., после получения проникающего колото-резаного ранения смерть К. наступила в короткий промежуток времени, исчисляемый до 10 минут; до наступления смерти он мог сказать несколько слов и пройти не более пары шагов; причинение имевшегося у потерпевшего ранения сопровождается кровотечением, однако, при исследовании на теле трупа не обнаружены следов крови, что свидетельствует о том, что они были уничтожены; заключением медико-криминалистической экспертизы №162/2011: данные проведенной медико-криминалистической экспертизы по данному уголовному делу не исключают предоставленный кухонный нож (изъятый при ОМП) как вероятное орудие, причинившее ранее исследованные в отделении колото-резаные рану на кожи с передней поверхности грудной клетки слева и повреждение хрящевых частей 5-6 ребер слева от трупа К. (т.2 л.д. 28-34) и разъяснениями эксперта М.; заключениями экспертов №159 от 21.04.2011 г., №133 от 18.04.2011 г. и другими материалами дела.

Указанные письменные материалы дела, в том числе и заключения судебных экспертиз суд первой инстанции обоснованно положил в основу приговора.

Все доказательства, принятые судом во внимание при вынесении приговора являются относимыми, допустимыми и достаточными для признания Бутырской К.А. виновной в совершении преступления.

Доводы осужденной и её защитника, изложенные в кассационной жалобе, тщательно были проверены судом первой инстанции, после чего суд обоснованно с приведением убедительных мотивов в приговоре, признал их несостоятельными, с чем соглашается судебная коллегия.

Так нельзя согласиться с доводами кассационных жалоб о том, что не добыто доказательств виновности Бутырской в убийстве К., поскольку виновность осужденной подтверждена совокупностью собранных по делу доказательств, которые тщательно исследовались в судебном заседании и нашли отражение в приговоре.

Мотив совершенного преступления также установлен, им явилась ссора, возникшая на почве личных неприязненных отношений. Отсутствие прямых свидетелей нанесения К. ножевого ранения, повлекшего смерть, не может являться основанием для отмены приговора суда.

Каких-либо данных, свидетельствующих о том, что преступление совершено иными лицами, в судебном заседании не добыто. Довод осужденной и защиты о возможном проникновении в квартиру неустановленных лиц, которые могли быть причастны к совершению преступления, также должным образом проверен судом и обоснованно, с приведением убедительных мотивов, признан несостоятельным.

Также не нашел своего подтверждения довод осужденной и защиты о том, что на момент совершения преступления она спала, а в квартире, помимо М. и А., находился неустановленный следствием мужчина.

Несостоятельным является довод осужденной о том между погибшим и М. были неприязненные отношения в связи с тем, что её отец возражал против присутствия М. и А. в их квартире. Из показаний допрошенных свидетелей, а также самой осужденной следует, что никаких конфликтов между К., М. и А. не было.

Тот факт, что перед экспертом не ставился вопрос о месте расположения человека, наносящего удары по отношению к погибшему, не может ставить под сомнение выводы суда о виновности Бутырской.

Судебная коллегия не соглашается с доводом адвоката Ретюнских А.П. о том, что заключения экспертов не являются бесспорными доказательствами вины осужденной. Суд обоснованно учел в качестве доказательств все, представленные стороной обвинения заключения экспертов, поскольку они приняты во внимание в совокупности с другими доказательствами по делу.

Из показаний свидетеля М. следует, что К. и Бутырская не всегда находились в поле ее зрения, т.к. она спала и лежала к ним спиной, в связи с чем, вопреки доводам адвоката Ретюнских А.П., показания свидетеля М. о том, что К. сидел на пуфике, а Бутырская - на кровати и после слов К.: «Все», Бутырская ложилась на кровать из положения «сидя», не могут свидетельствовать о невиновности осужденной.

У суда не имелось оснований для критической оценки показаний свидетелей в связи с тем, что они одинаково характеризовали осужденную как хитрого, лживого и изворотливого человека, обладающего артистическими способностями. Довод о том, что такая характеристика осужденной дана не свидетелями, а самим следователем, является ничем иным как домыслом адвоката.

Все свидетели давали показания добровольно, без применения какого-либо давления со стороны следователя, показания ими читались, подписывались, при этом не высказывались никакие замечания по поводу их изложения в протоколе.

Данных, свидетельствующих о какой-либо заинтересованности следователя в том, чтобы представить Бутырскую исключительно с отрицательной стороны, судебная коллегия не усматривает.

Факт того, что А. связал ноги К., после того, как он понял, что К. мертв, не может свидетельствовать о причастности А. к совершению преступления. Свидетель А. в суде назвал убедительную причину совершения им указанных действий.

Как следует из показаний свидетеля В., когда она зашла в квартиру соседей, то увидела лежащего на полу на спине без признаков жизни К., при этом ноги были направлены в сторону пуфика и раскинуты, на нем лежала подсудимая. Когда же В. вызвала милицию и второй раз зашла в квартиру К., то увидела, что ноги трупа связанны. Из показаний свидетелей К. и Г. также следует, что на момент их приезда ноги трупа были связаны.

Таким образом, вопреки доводам жалобы адвоката, в судебном заседании бесспорно было установлено, что ноги К. были связаны после того, как он умер.

Судебная коллегия не усматривает каких-либо нарушений норм уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора.

Суд всесторонне, полно и объективно исследовал все обстоятельства по делу, дал имеющимся доказательствам надлежащую оценку, проверил все доводы осужденной, обоснованно отверг их и пришел к правильному выводу о виновности Бутырской в совершении преступления, её действиям дана правильная юридическая оценка.

При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности осужденной, отсутствие отягчающих и смягчающих наказание обстоятельств.

С учетом вышеизложенного, руководствуясь ст.ст.377,378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Октябрьского районного суда г. Липецка от 25 августа 2011 года в отношении Бутырской К.А. оставить без изменения, кассационные жалобы осужденной Бутырской К.А. и ее защитника – адвоката Ретюнских А.П. – без удовлетворения.

Председательствующий: подпись Торозов А.А.

Судьи: подпись Ртищева Л.В.

подпись Ненашева И.В.

Копия верна:

Докладчик - Ртищева Л.В.