Судья: Огиенко В.В. дело № 22-818-2012 г.
Докладчик: Ртищева Л.В.
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Липецк 15 мая 2012 года
Судебная коллегия по уголовным делам Липецкого областного суда в составе:
председательствующего Мартынова И.И.
судей Ртищевой Л.В. и Черешневой С.А.
с участием прокурора Шварц Н.А.
оправданного Ч.
при секретаре Зайцеве Р.К.
рассмотрела в открытом судебном заседании кассационное представление государственного обвинителя прокуратуры Лебедянского района Липецкой области П. на приговор Лебедянского районного суда Липецкой области от 27 марта 2012 года, которым
Ч., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец с. <адрес> <адрес> <адрес>, гражданин РФ, с <адрес> <адрес> <адрес>, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, не судимый,
оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст.290 ч.2, 286 ч.1 УК РФ за непричастностью к их совершению на основании ст.302 ч.2 п.2 УПК РФ.
Отменена мера пресечения Ч. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
Признано за Ч. право на реабилитацию в соответствии со ст.ст. 135,136 УПК РФ.
Определена судьба вещественных доказательств по делу.
Заслушав доклад судьи Ртищевой Л.В., выслушав мнение прокурора Шварц Н.А., поддержавшей доводы кассационного представления, мнение оправданного Ч., возражавшего против удовлетворения кассационного представления, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
В кассационном представлении государственный обвинитель П. считает приговор незаконным и необоснованным, просит его отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе по следующим основаниям.
Суд не учел, что поводом к возбуждению данного уголовного дела является добровольное обращение 26.06.2009 в Управление ФСБ России по Липецкой области Ч. с заявлением о получении Ч. 11.04.2009 взятки, т.е. после совершения им преступления. В связи с этим факт преступления, совершенного Ч., не мог быть зафиксирован правоохранительными органами посредством проведения оперативно-розыскных мероприятий. Обнаружение и изъятие предмета взятки при таких обстоятельствах является невозможным, поскольку передаваемые денежные средства не были индивидуализированы.
Судом, как и следствием, установлено, что доступ в кабинет административной практики в здании ОГИБДД ОВД <данные изъяты> и к сейфу в этом кабинете, где хранились изъятые у граждан водительские удостоверения, имели три работника ГИБДД Ж., К. и Ч.. Однако суд совершенно проигнорировал то, что Ч., предупрежденный об уголовной ответственности за заведомо ложный донос, однозначно утверждал и утверждает, что именно Ч. получил через него взятку и вернул водительское удостоверение. При этом судом не приведено никаких вразумительных доводов мотивации оговора Ч. со стороны Ч..
Между тем, суд считает, что обвинением не предоставлено доказательств того, что Ч. мог зайти и находиться в кабинете административной практики, ссылаясь на показания допрошенных в суде сотрудников ГИБДД ОВД по <адрес> К., Ж., Д., К., Р., Д., О., Г., подтвердивших показания Ч., о том, что в кабинет административной практики, где хранились водительские удостоверения, никто из посторонних лиц никогда не заходил, Ч. там никто не видел, что для выдачи документов имеется специальное окно.
При этом не принят во внимание протокол проверки показаний на месте с участием свидетеля Ч., поскольку он неоднократно находился в здании ОГИБДД ОВД по <адрес>, знает, где находится кабинет №, окно выдачи документов, видел условия работы инспекторов по исполнению административной практике.
Из протокола проверки показаний на месте с участием свидетеля Ч. и показаний свидетелей К. и Д. следует, что работа с гражданами, инспекторами по административной практики ГИБДД ОВД <адрес> осуществляется посредством окна выдачи документов, имеющим ограниченные размеры, позволяющем лишь произвести прием и выдачу документов. Следовательно, Ч. мог указывать на предметы находящиеся в кабинете № и ориентироваться в нем, только лишь ранее неоднократно бывая в данном помещении, что и подтверждено им как на предварительном следствии (т.2 л.д.22-29), так и в судебном заседании (т.6 л.д.78-80, 101-102). Более того, суд в данном случае противоречит ранее сделанным выводам, что Ч. не имел доступа в кабинет №, и следовательно не мог в нём находиться при передаче денег Ч. 11 апреля 2009 года.
Не принят во внимание факт того, что свидетели Р., Д., О., Г. являются инспекторами ДПС и основная их работа заключается в патрулировании на автодорогах <адрес> с целью выявления и пресечения нарушений правил дорожного движения и ДТП. В помещении дислокации ОГИБДД ОВД по <адрес> данные лица бывают крайне редко - только при заступлении на службу и сдаче наряда (т.6 л.д. 100-101, 101, 101-102, 103). Ж., Д., К. имеют в помещении ОВД свои рабочие кабинеты, изолированные от кабинета административной практики. К. также не всегда находился в кабинете административной практики совместно с Ч., т.к. они часто заступали на суточное дежурство в дежурной части ОВД, располагающейся в помещении с отдельным входом, или в наряд по патрулированию. Следовательно, данные лица могли не являться свидетелями встречи в кабинете административной практики № ОГИБДД Ч. и Ч. 11 апреля 2009 года в период времени с 14 часов до 19 часов. Соответственно, отсутствие у этих лиц данной информации не опровергает факт названной встречи.
Судом отмечено, что показания Ч. о том, что водительское удостоверение Ч. доставал из ящика, находящегося в сейфе опровергаются показаниями вышеуказанных свидетелей и самого Ч., которые пояснили, что водительские удостоверения находятся в папках, а не в ящиках.
Однако из показаний свидетелей Ж., Д., К. (т.6 л.д.74-75, 77-78, 87-89, 103-104) следует, что кабинете административной практики находится один сейф, ответственными за хранение документов и за сейф являются К. и Ч., после выдачи каких-либо материалов, сейф закрывают на ключ, а по уходу с работы сейф и кабинет опечатывается и никто, кроме указанных лиц, не имеет доступа в кабинет и к сейфу с документами. Следовательно К., Р., Д., О., Г. не могут быть свидетелями того как, и каким образом в кабинете административной практики ГИБДД осуществлялось хранение документов, а именно изъятых водительских удостоверений. Более того, они сами показали, что кроме К. и Ч. никто не имел доступа в кабинет и к сейфу.
Не согласен с доводами суда, которыми ставятся под сомнение показания свидетеля Ч. в части получения водительского удостоверения К. именно от Ч. только лишь по тем основаниям, что на момент поступления административного материала на К. в <данные изъяты> ОВД Ч. не являлся инспектором по исполнению административного законодательства и данный административный материал оформлял инспектор К..
Действительно, административный материал на гражданина К. вместе с изъятым у него водительским удостоверением по подведомственности был направлен начальнику ОГИБДД ОВД по <адрес>, куда поступили 13.05.2008 года (т.1 л.д. 119). Однако суд не учёл факт того, что приказом начальника ОВД по <адрес> №221 л/с от 01.09.2008 Ч. назначен на должность инспектора по исполнению административного законодательства ОГИБДД ОВД по <адрес> с 9 сентября 2008 года, инкриминируемое ему преступление совершено в апреле 2009 года.
Также не согласен с выводами суда о том, что Ч. не мог видеть в ОГИБДД ОВД по <адрес> водительское удостоверение К., основываясь на показаниях свидетеля Л., поскольку она лишь подтвердила тот факт, что водительское удостоверение К. в <данные изъяты> судебный участок <адрес> с административными материалами за нарушение правил дорожного движения не поступало, разъяснив сложившийся порядок документооборота - в суд поступает только административный материал без водительского удостоверения, а в резолютивной части решения суд описывает судьбу водительского удостоверения формально. Фактически по устной договоренности с ОВД, водительские удостоверения в суд не направляются.
Эти доказательства никоим образом не опровергают показания свидетеля Ч. о том, что он видел в кабинете административной практики водительское удостоверение К. и не подтверждают показания Ч. о его отсутствии.
Более того, оценка установленного факта наличия либо отсутствия в кабинете административной практики водительского удостоверения К. к предмету доказывания по настоящему уголовному делу отношения не имеет, поскольку Ч. вменено в вину получение взятки за возврат водительского удостоверения, принадлежащего К..
Не согласен с доводами суда о том, что не подтверждён факт нахождения в ОГИБДД ОВД по <адрес> водительского удостоверения К., тж. в материалах уголовного дела т.1 л.д. 35 имеется карточка правонарушителя К. с датой коррекции 11.06.2008 года, согласно которой указан вид нарушений 12.8 ч.1 КоАП РФ, дата нарушения 10.04.2008 года, и указано отсутствие водительского удостоверения.
Судом в данном случае не дана оценка следующим доказательствам:
- журналу учёта входящих несекретных документов №931 за 2008 год и журналу тетради учёта служебной документации, согласно которым 13 мая 2008 года административный материал на гражданина К. вместе с изъятым у него водительским удостоверением поступил в ОГИБДД ОВД по <адрес> (т.2 л.д.13-16);
- ответу УГИБДД УВД по Липецкой области от 06.05.2010 за №10/3187, согласно которому в электронной базе данных административных правонарушений УГИБДД по <адрес> имеются сведения о совершении 10.04.2008 К. административного правонарушения, предусмотренного ч.1 ст. 12.8 КоАП РФ, однако отсутствуют сведения о принятом решении о назначенном наказании в отношении последнего на 5 мая 2010 года, что полностью опровергает показания К. в части заполнения и базы данных;
- показаниям свидетеля Б., согласно которым установлено, что он работает старшим инспектором контрольно-профилактического отдела УГИБДД УВД по <адрес> и является куратором ОГИБДД ОВД по <адрес> с 18.03.2009 г.. Проверку достоверности информации в базе данных административных правонарушений УГИБДД по <адрес> он проводил выборочно, т.к. всё проверить не возможно из-за большого объёма информации, что не исключает возможности внесения в базу данных недостоверных сведений. Анализируя данные показания свидетеля, опираясь на ответ УГИБДД УВД по <адрес> от 06.05.2010 за №10/3187, необходимо сделать вывод, что достоверность информации по К. им не проверялась.
Следствием и судом установлено, что 2 декабря 2009 года, во время проведения ревизионной комиссией приема-передачи нормативных документов и служебной документации в кабинете № административной практики здания ОГИБДД ОВД по <адрес> каких-либо нарушений в виде излишков или недостачи спецпродукции обнаружено не было. Однако судом не проанализировано данное обстоятельство во взаимосвязи с установленным фактом невнесения Ч. информации о лишении К. права управления транспортным средством компьютерную базу данных.
Не согласен с выводами суда о противоречивости показаний Чеснокова в части переданной суммы взятки Ч., т.к. К. в судебном заседании указывает, что первоначально К. ему указал для передачи сумму в 8-10 тысяч рублей, а затем им было передано через К. 20 000 рублей, однако ни К., ни К., ни Ч. не давали показаний, что первоначально речь шла о 8-10 тысячах рублей и, что К. передал 20 000 рублей.
Судом не учтено в данном случае то, что денежные средства К. передавала именно К. В своих показаниях (т.2 л.д.88-91) последняя указала, что передала К. деньги в сумме 25 тыс. руб. за возврат водительского удостоверения сына. Сам К. в данное время находился в <адрес> и все переговоры по возврату водительских прав она осуществляла с ним по телефону, что подтверждено показаниями свидетелей К. и К. (т.6 л.д.81-83, 89-92).
Не согласен с выводами суда о том, что к показаниям Ч., К., К. следует относиться критически по основаниям их давнего знакомства и дружеских отношений.
Данные свидетели ни на предварительном следствии, ни в суде не отрицали факт дружеских отношений. При этом судом не приняты во внимание доводы свидетелей о том, что они проявили искреннюю нетерпимость к нарушению законности и исполнили свой гражданский долг по изобличению преступления, направленное против интересов государственной службы.
Обвинение не согласно с тем, что суд критически отнёсся к показаниям свидетеля К. по основаниям конфликта межу ним и Ч.
Действительно, свидетели Ш., П., А., О., Г., которые являются сотрудниками полиции и коллегами по работе Ч., показали, что К. ранее, при привлечении его к административной ответственности высказывал Ч. угрозы о том, что у него имеются связи в правоохранительных органах и что у него будут неприятности. Свидетели С. и В. дали аналогичные показания.
Между тем, данный факт и не отрицает сам К., который показал, что с «горяча» что-то мог и сказать Ч., но никаких намерений поступать незаконно в отношении него не имел. Кроме того, данный конфликт имел место задолго до обращения в правоохранительные органы. При этом личных неприязненных отношений между Ч. и Ч. не было.
Следствием приняты меры к проверке показаний указанных свидетелей, к установлению даты совершения преступления. В деле имеются детализированные сведения о входящих и исходящих телефонных соединениях на абонентский номер Ч., свидетельствующие о том, что в апреле 2009 года обвиняемый неоднократно созванивался со свидетелем Ч. Анализ детализированных сведений телефонных соединений на абонентские номера, которыми пользуются свидетели Ч., К., К. и К. подтверждает свидетельские показания о том, что указанные лица созванивались между собой в день передачи взятки. Так, согласно показаниям свидетеля К. ему на сотовый телефон позвонила К., сообщив, что она привезла деньги, К. позвонил Ч. на сотовый телефон, после чего встретился с Ч. и вместе с ним поехал к дому К., которая отдала деньги К., а тот, передав деньги ожидавшему его около подъезда Ч., остался ждать возвращения последнего в доме К. Примерно через 30 минут Ч. созвонился с К., после чего у подъезда дома отдал ему водительское удостоверение К.
Таким образом, анализ времени и последовательности телефонных соединений указанных лиц и данных ими в суде и на следствии показаний, позволяют с достаточной достоверностью установить дату и обстоятельства совершения преступления, образуя неопровержимую совокупность доказательств. Само нахождение у К. незаконно возвращенного удостоверения подтверждается протоколом выемки от 03.03.2010 (т.2 л.д.2-5).
Согласно позиции суда, добровольное заявление граждан о фактах совершения взяток конкретными должностными лицами за конкретные действия, если отсутствовало оперативное сопровождение, являются бессмысленными, как и проведение доследственных проверок с возбуждением по подобным сообщениям уголовных дел.
Считаю, что показания Ч. суду необходимо оценивать критически, так как они являются способом избежать уголовной ответственности.
Совокупность всех представленных суду и исследованных в судебном заседании доказательств является достаточной и неоспоримой для изобличения подсудимого в инкриминируемых ему преступных деяниях, а выводы суда отражённые в приговоре не соответствуют фактическим обстоятельствам установленным в ходе судебного следствия.
Проверив материалы дела, исследовав доводы кассационного представления, выслушав участников процесса, судебная коллегия не находит оснований для отмены оправдательного приговора.
Согласно ч. 1 ст. 379 УПК РФ, основаниями отмены или изменения приговора в кассационном порядке являются: несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанции, нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, несправедливость приговора.
Таких нарушений закона, которые бы могли повлечь отмену оправдательного приговора, по делу допущено не было.
Согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постанавливается лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.
По смыслу указанной нормы закона, обвинительный приговор может быть постановлен только при наличии достоверных, согласующихся между собой доказательств.
Кроме того, каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела, имея в виду положения, закрепленные в ст. 49 Конституции РФ, согласно которой все неустранимые сомнения в виновности лица, толкуются в его пользу.
Ч. органами предварительного расследования обвинялся в получении взятки как должностное лицо через посредника в виде денег за незаконные действия в пользу взяткодателя и превышении должностных полномочий, то есть совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства.
Вопреки доводам кассационного представления, судебная коллегия считает, что суд тщательным образом исследовал все доказательства и доводы, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, дал им надлежащую оценку в приговоре, после чего обоснованно пришел к выводу о том, что обвинение не представило достаточных и бесспорных доказательств в подтверждение предъявленного Ч. обвинения.
Ни государственным обвинителем в кассационном представлении, ни представителем прокуратуры в суде кассационной инстанции не отрицался факт того, что судом были исследованы все представленные доказательства по делу, а следствием - исчерпаны все способы сбора доказательств.
Как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного разбирательства Ч. давал последовательные показания о своей непричастности к совершению инкриминируемых ему преступлений.
Из показаний Ч. следует, что в кабинет административной практики ГИБДД ОВД по <адрес> он перешел работать в конце 2008 года, а фактически приступил к своим обязанностям как <данные изъяты> 17.12.2008 года, при этом никаких материальных ценностей ему не передавали. Впервые увидел ранее ему незнакомого К. в феврале 2009 году, когда нес службу на <адрес> в <адрес> совместно с другими сотрудниками ДПС, после высказанной с его стороны просьбы предъявить водительское удостоверение К. стал произносить в его адрес угрозы; затем К., который находился с ним в экипаже кто-то позвонил и попросил отпустить К., что и было сделано. Впоследствии он выяснил, что это К., который был лишен права управления транспортным средством на много лет, неоднократно привлекался к административной ответственности не только в <адрес>, но и в других районах области. После этого случая, в один из весенних дней, во время несения службы остановил, движущееся транспортное средство под управлением К., который снова стал произносить в его адрес угрозы, не предъявил водительское удостоверение, по базе данных было установлено, что К. был ранее лишен права управления транспортным средством, водительское удостоверение не сдал. К. стал просить отпустить его, получив отказ с его стороны, стал очень грубо с ним общаться и угрожать. Когда он приводил К. на судебное заседание, то ему около здания суда встретился Ч., который так же после отказа выполнить просьбу отпустить К. стал его запугивать связями с влиятельными людьми. Он отказал отпустить К., в результате состоялся суд и по решению мирового судьи К. было назначено административное наказание в виде ареста. Больше он не встречался ни с К., ни с Ч.. 08.02.2010 года в ОВД по <адрес> приехали работники ФСБ по <адрес>, Следственного комитета, отдела следственной безопасности, контрольно-профилактического отдела, заместитель начальника ГИБДД по <адрес> с проверкой кабинета административной практики, где работал он и К.. В конце февраля 2010 г. от заместителя начальника УГИБДД по <адрес> ему стало изестно, что в отношении него 25.02.2010 г. возбуждено уголовное дело.
Также Ч. пояснил, что протокол в отношении правонарушителя К. он не видел, так как с данным административным материалом не работал, в базу данных информацию не вносил, т.к. в мае 2008 года, еще не работал инспектором по административной практике, доступа к кабинету, сейфу и другим вещам и документам в кабинете административной практики, не имел и не знал на тот момент ничего о необходимости внесения данных о правонарушителе в компьютерную электронную базу, тем более не знал, как с ней работать. Кроме того, как сейчас ему известно, в неё можно было войти только зная пароль. Он получил доступ к электронной базе только в конце 2008 года или в начале 2009 года. С того момента как он приступил к своим должностным обязанностям, и до момента отстранения его от работы, ни один посторонний гражданин в его присутствии в данный кабинет никогда не входил, все общения с гражданами происходили через специально предусмотренное окно. В данный кабинет имели право заходить руководители и проверяющие. Ключ от кабинета административной практики и сейфа, где хранились административные материалы с водительскими удостоверениями имелся у К. и у начальника ГИБДД Ж., а с того момента как он приступил к работе в кабинете административной практики – у него (Ч.). Как, законно изъятое водительское удостоверение, оказалось у К., он не знает, лично он его не возвращал и денег за возвращение удостоверения - не брал.
С Ч. и К. у него сложились неприязненные отношения, с их стороны в его адрес имелась агрессия в виде угроз, запугиваний, а именно, что ему больше не работать, так как у них имеются связи в вышестоящем руководстве, ФСБ, что лучше ему с ними не связываться.
К., привлеченный к административной ответственности за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения, водительское удостоверение не сдавал в ГИБДД, к нему (Ч.) с просьбой вернуть удостоверение К. не обращался и он не общался на данную тему ни с кем. К. просил только отпустить его когда был задержан и был подвергнут административному аресту.
На номер телефона Ч., зарегистрированный на женщину, он не звонил. Возможно, ему кто-то и звонил с указанного номера, но звонил ли ему Ч. - не помнит. Ранее с Ч. лично он знаком не был, увидел его около здания суда, когда К. приводил в суд. Часто бывает, что ему звонят незнакомые ему люди на мобильный телефон и что-то уточняют по работе.
Ч. вменялось, что он, будучи должностным лицом, 11 апреля 2009 года в период времени с 14 по 19 часов получил от Ч. взятку в сумме 25000 рублей за незаконный возврат, изъятого решением мирового судьи водительского удостоверения К., чем превысил должностные полномочия, что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства.
При этом органами предварительного расследования не были обнаружены и изъяты деньги, которые со слов свидетеля Ч. он передал Ч., а также не были зафиксированы факты передачи денег и водительского удостоверения.
Доказательства, представленные стороной обвинения суд исследовал, дал им оценку, после чего правильно сделал вывод о том, что ни совокупность, представленных стороной обвинения доказательств, ни каждое из них в отдельности, не опровергают показания Ч. о том, что он не совершал, указанных преступлений и не свидетельствуют о его причастности к этим преступлениям.
Судебная коллегия соглашается с выводом суда о том, что, представленные стороной обвинения в качестве доказательств по делу письменные материалы дела: сообщение начальника УФСБ РФ по <адрес> В., справка из РЭО ГИБДД ОВД по <адрес> от 12.02.2010 г., рапорт об обнаружении признаков преступления от 27.10.2010 года, справка из РЭО ГИБДД ОВД по <адрес> от 12.02.2010 года, копия протокола об административном правонарушении <адрес>8 от 10 апреля 2008 года, копия сопроводительного письма за №276 от 17.04.2008 г., протокол выемки от 27.04.2010 г., протокол осмотра документов от 20.05.2010 г., копия определения о передачи материалов дела по подведомственности от 20.05.2008 г., административное дело №, протокол административного дела № от 13.01.2011 г., ответ УГИБДД УВД по <адрес> от 06.05.2010 г. за №10/3134, копия приказа начальника ОВД по <адрес> №221 л/с от 01.09.2008 г., должностная инструкция инспектора по исполнению административного законодательства отделения ГИБДД ОВД по <адрес>, протокол выемки от 09.03.2010 г., протокол выемки от 10.03.2010 г., протокол очной ставки от 15.06.2010 г., детализация телефонных переговоров инспектора Ч. за апрель-май 2009 г., протокол осмотра детализации телефонных соединений сотовых компаний ОАО «МТС», ЗАО «Теле 2 Липецк» и ОАО «Мегафон» за апрель 2009 г. свидетелей К., Ч., К. и К., протокол проверки показаний на месте от 03.03.2010 г., заключение специалиста № от 13.08.2010 года, протокол выемки от 03.03.2010 г., сопроводительное письмо от 22.07.2009 г., журналы учета входящих несекретных документов №931 за 2008 г. и журнал тетрадь, карточка нарушителя, как каждое в отдельности, так и в совокупности, не подтверждают вину Ч. в совершении, инкриминируемых ему преступлений.
Кроме того, как видно из материалов дела, фактически все обвинение в причастности Ч. к преступлениям, основывалось на показаниях свидетеля Ч., свидетельствующего о непосредственной передаче денег Ч. в сумме 25000 рублей и о возврате последним ему водительского удостоверения К.
По мнению судебной коллегии, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что показания данного свидетеля не подтверждаются совокупностью других доказательств, а напротив – опровергаются ими. Кроме того, показаниям данного свидетеля суд обоснованно дал критическую оценку, в связи с чем, доводы кассационного представления о том, что суд проигнорировал показания Ч., следует пригнать голословными и несостоятельными.
Поскольку согласно ч. 3 ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, а создает лишь необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления, предоставленных им прав, судебная коллегия не соглашается с доводом представителя прокуратуры о том, что суд, уличив Ч. в даче заведомо ложных показаний, должен был направить частное определение для решения вопроса о необходимости возбуждения в отношении него уголовного дела за заведомо ложный донос и дачу им заведомо ложных показаний.
Как правильно обратил внимание в своем кассационном представлении государственный обвинитель, судом и органом предварительного расследования действительно было установлено, что доступ в кабинет административной практики в здании ОГИБДД ОВД по <адрес> и к сейфу в этом кабинете, где хранились изъятые у граждан водительские удостоверения, имел не только Ч., но и другие работники, а именно начальник Ж. и инспектор К., что также повлияло на выводы суда при принятии решения по делу.
Вопреки доводам кассационного представления, судебная коллегия соглашается с выводом суда о том, что обвинением не предоставлено доказательств в подтверждение того, что Ч. мог зайти и находиться в кабинете административной практики. Сами по себе показания Ч. о том, что он неоднократно находился в здании ОГИБДД ОВД по <адрес>, знает, где находится кабинет №, окно выдачи документов, видел условия работы инспекторов по исполнению административной практике, не опровергают указанные выводы суда. Каких-либо противоречий в выводах суда судебная коллегия не усматривает.
Показания свидетелей Р., Д., О., Г., которые являются инспекторами ДПС, основная работа которых заключается в патрулировании на автодорогах <адрес>, в связи с чем, в помещении дислокации ОГИБДД ОВД по <адрес> они бывают редко, а также показания свидетелей Ж., Д., К., которые имеют в помещении ОВД свои рабочие кабинеты, были приняты судом во внимание в совокупности друг с другом и другими доказательствами и не ставят под сомнение выводы суда.
Обоснованно судом дана критическая оценка показаниям Ч. и по тому основанию, что он утверждал о том, что водительское удостоверение Ч. доставал из ящика, находящегося в сейфе, тогда как судом установлено из показаний допрошенных свидетелей, что водительские удостоверения хранятся в папках, а не в ящиках, в том числе из показаний свидетелей Ж., Д., К., которые также имели доступ к кабинету административной практики и сейфу. Ссылка государственного обвинителя на то, что ответственными за хранение документов и за сейф являются К. и Ч., и после выдачи каких-либо материалов они закрывали сейф на ключ, а по уходу с работы сейф и кабинет опечатывали и никто, кроме указанных лиц, не имел доступа к кабинету и сейфу, несостоятельна, поскольку противоречит обстоятельствам, установленным в судебном заседании. Как следует из показаний К. и Ч. лишь после проведения служебной проверки, поводом для которой стало возбуждение уголовного дела, они были закреплены ответственными за сейф, который стали опечатывать. Данный факт не был опровергнут в судебном заседании.
Кроме того, бесспорно установлен и не опровергнут стороной обвинения и тот факт, что административным материалом в отношении правонарушителя К. занимался инспектор К., который готовил его в суд, забирал для исполнения постановление о лишении права управления транспортным средством, вносил информацию в журнал-тетрадь учета лиц, лишенных права управления транспортным средством, в карточку нарушителя, в компьютерную электронную базу. Ч. материал в отношении К. не передавался, в том числе не передавалось и водительское удостоверение.
Утверждение обвинения о том, что Ч., заведомо зная о том, что сведения о лишении К. права управления транспортным средством, в нарушение приказа начальника УВД <адрес> № от 01 октября 2004 года «О предоставлении информации об административных правонарушениях в отдел информационного обеспечения в ГИБДД при УВД области» в электронную базу данных «Административная практика» по электронной почте в отдел информационного обеспечения ГИБДД при УВД <адрес> не вносились, а факт лишения судом К. права управления транспортным средством не зарегистрирован в журнал-тетрадь учета лиц, лишенных права управления транспортным средством ОГИДД ОВД по <адрес>, передал Ч. водительское удостоверение, изъятое и хранившееся в служебном сейфе кабинета № является необоснованным и голословным, поскольку не подтверждается какими-либо доказательствами.
Более того, служебная проверка, проведенная по факту возбуждения уголовного дела в отношении Ч., установила, что именно инспектором К. допущены нарушения, выразившееся в неисполнении приказа начальника УВД <адрес> № от 01 октября 2004 года «О предоставлении информации об административных правонарушениях в отдел информационного обеспечения в ГИБДД при УВД области». Заключение по материалам служебной проверки от 26.03.2010 г., утвержденное начальником УВД <адрес> направлено руководству ОВД по <адрес> для привлечения к дисциплинарной ответственности К. ( т.1 л.д.135-138).
Сам по себе факт того, что Ч. приказом начальника ОВД по <адрес> №221 л/с от 01.09.2008 назначен на должность инспектора по исполнению административного законодательства с 9 сентября 2008 года, не может являться доказательством совершения им преступлений, поскольку в судебном заседании не опровергнуты доводы Ч. о том, что он не видел водительского удостоверения К., а заступив на должность инспектора административной практики, не получал его и не возвращал Ч.
Суд обоснованно в подтверждение своего вывода о том, что не подтверждён факт нахождения в ОГИБДД ОВД по <адрес> водительского удостоверения К., сослался на карточку правонарушителя К. с датой коррекции ДД.ММ.ГГГГ ( т.1 л.д.45), в которой указано на отсутствие водительского удостоверения.
Гособвинитель в подтверждение своего довода о том, что водительское удостоверение К. на момент совершения преступления Ч. хранилось в сейфе кабинета административной практики № ссылается на следующие доказательства:
- журнал учёта входящих несекретных документов №931 за 2008 год и журналу тетради учёта служебной документации, согласно которым 13 мая 2008 года административный материал на гражданина К. вместе с изъятым у него водительским удостоверением поступил в ОГИБДД ОВД по <адрес> (т.2 л.д.13-16);
- ответ УГИБДД УВД по Липецкой области от 06.05.2010 за №10/3187, согласно которому в электронной базе данных административных правонарушений УГИБДД по Липецкой области имеются сведения о совершении 10.04.2008 К. административного правонарушения, предусмотренного ч.1 ст. 12.8 КоАП РФ, однако отсутствуют сведения о принятом решении о назначенном наказании в отношении последнего на 5 мая 2010 года, что по мнению гособвинителя полностью опровергает показания К. в части заполнения и базы данных;
- показания свидетеля Б., согласно которым он проводил выборочную проверку достоверности информации в базе данных административных правонарушений УГИБДД по Липецкой области, а значит, по мнению гособвинителя, достоверность информации по К. им не проверялась.
По мнению судебной коллегии, доказательства, перечисленные выше, не подтверждают факта нахождения водительского удостоверения К. в сейфе кабинета административной практики№ на момент инкриминируемого преступления, и тем более не являются доказательством причастности Ч. к инкриминируемым ему преступлениям.
Утверждение гособвинителя в кассационном представлении на «установленный факт невнесения Ч. информации о лишении К. права управления транспортным средством в компьютерную базу данных» является надуманным, поскольку данный факт не только не установлен органами предварительного расследования, но и не вменялся в вину Ч. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что свидетель К. подтвердил, что именно он занимался внесением сведений в отношении К. в компьютерную базу, а по заключению служебной проверки именно К. допустил нарушения, выразившееся в неисполнении приказа начальника УВД Липецкой области №580 от 01 октября 2004 года.
Обоснованно судом не приняты в качестве доказательств виновности Ч. показания свидетели К., К. и К., поскольку они не были непосредственными очевидцами передачи Ч. денег Ч.. Показания указанных выше свидетелей подтверждают лишь сам факт передачи К. денежных средств К., а затем последним - Ч.
Представленные стороной обвинения сведения о входящих и исходящих телефонных соединениях абонентского номера, зарегистрированного на Ч., подтверждают лишь факт наличия таких соединений, но никак не уличают Ч. в получении взятки и превышении должностных полномочий, поскольку сам по себе факт наличия телефонных соединений без расшифровки содержания телефонных разговоров не могут с достоверностью свидетельствовать о том, что в ходе этих разговоров обсуждался вопрос о возврате водительского удостоверения.
Суд обоснованно с приведением убедительных мотивов в приговоре пришел к выводу о противоречивости показаний Ч. в части переданной суммы взятки Ч., при этом суд мотивировал свое решение в приговоре и с данной мотивировкой соглашается судебная коллегия.
Кроме того, довод Ч. о конфликте и неприязненных отношениях между ним с одной стороны, свидетелями Ч. и К., которые являются между собой друзьями – с другой, нашел свое подтверждение в судебном заседании и не был опровергнут стороной обвинения.
Тот факт, что Ч. в ходе проведения очной ставки с Ч. не заявлял о неприязненных между ними отношениях, не может быть признан тем существенным противоречием в показаниях оправданного, которое влечет за собой безусловную отмену приговора.
На момент дачи Ч. официальных показаний следователю конфликтная ситуация и, как следствие этой ситуации – неприязненные отношения между Ч. с одной стороны и К., Ч. – с другой, уже имели место.
Следует обратить внимание на тот факт, что о неприязненных отношениях сам К. заявил задолго до направления сообщения начальника УФСБ РФ по <адрес> В. (ДД.ММ.ГГГГ), материала проверки в следственные органы в порядке ст.ст. 144-145 УПК РФ (20.10.2010 г.) и возбуждения уголовного дела в отношении Ч. (ДД.ММ.ГГГГ)., что следует из текста заявления К.. в УФСБ России по <адрес> от 26.06.2009 г. ( т. 1 л.д.16).
Вопреки доводам кассационного представления, имеющиеся материалы дела, а также содержание приговора не дают оснований утверждать, что судом оставлены без оценки какие-либо доказательства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела.
Содержащиеся в кассационном представлении доводы были подробно исследованы судом первой инстанции и мотивированно признаны в приговоре несостоятельными.
Доводы как государственного обвинителя в кассационном представлении, так и доводы прокурора в суде кассационной инстанции сводятся лишь к иной оценке доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся доказательств, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ.
Ссылаясь в кассационном представлении на то, что судом не приняты во внимание доводы свидетелей о том, что они проявили искреннюю нетерпимость к нарушению законности и исполнили свой гражданский долг по изобличению преступления, направленного против интересов государственной службы, гособвинитель не указал, каким образом данное обстоятельство влияет на принятое судом решение. Более того, если обратиться к тексту заявления К., то из него следует, что поводом для обращения в УФСБ явился не факт дачи взятки за незаконный возврат водительского удостоверения К. 11.04.2009 г., а то, что К. полагал, что Ч. выбросил лично его (К.) водительское удостоверения из-за неприязненных с ним отношений (т.1 л.д.16).
Согласно мнения прокурора показания свидетелей, которым суд дал критическую оценку, объективно подтверждаются показаниями сотрудника УФСБ С., оглашенными в суде с согласия сторон в связи с его неявкой, из которых следует, что к нему поступила информация от Ч. и К. о том, что сотрудниками ГИБДД <адрес>, в том числе и Ч., неоднократно совершаются поборы за выдачу водительских удостоверений лицам, их лишенных. В связи с этим, следует отметить, что органами предварительного расследования не установлены факты неоднократных незаконных действий со стороны сотрудников ГИБДД <адрес>. Обвинение предъявлялось лишь Ч. и только по факту незаконного возврата водительского удостоверения К.
Вопреки доводам кассационного представления, совокупность всех, представленных суду и исследованных в судебном заседании доказательств, не является достаточной для признания Ч. виновным в инкриминируемых ему преступных деяниях, а выводы суда, отражённые в приговоре полностью соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного следствия.
Нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлиять на выводы суда, не установлено.
При изложенных обстоятельствах, оснований для отмены приговора суда и направления уголовного дела на новое рассмотрение судебная коллегия не находит.
На основании вышеизложенного и руководствуясь ст.ст.377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
приговор Лебедянского районного суда Липецкой области от 27 марта 2012 года в отношении Ч. оставить без изменения, кассационное представление государственного обвинителя прокуратуры <адрес> П. – без удовлетворения.
Председательствующий: (подпись) Мартынов И.И.
Судьи: (подписи) Ртищева Л.В., Черешнева С.А.
Копия верна:
Судья – Ртищева Л.В.