Судья Павлова Е.Б.                                                           Дело №22-2179-2011 г.

К А С С А Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

<адрес>                                                                     02 декабря 2011 года

Судебная коллегия по уголовным делам Курского областного суда в составе:

председательствующей                Хохловой Е.В.,

судей областного суда                  Найденова А.Д. и Шеварева А.Н.,                                                         

при секретаре                               Леоновой О.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению государственного обвинителя - заместителя прокурора Сеймского административного округа <адрес> П.В.В., кассационным жалобам (основным и дополнениям к ним) осужденной Снимщиковой И.Д. и ее защитника - адвоката Дубровиной Н.В., осужденной Калиничева Н.В., а также возражениям на них представителя потерпевших - адвоката Головачева А.Н. и государственного обвинителя П.В.В.

на приговор Промышленного районного суда <адрес> от 05 октября 2011 года, которым:

Калиничева Н.В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, гражданка РФ, с высшим медицинским образованием, военнообязанная, не замужняя, проживающая и зарегистрированная по адресу: <адрес>, работающая                             врачом-инфекционистом 2-го диагностического отделения ОГУЗ «<данные изъяты> Комитета здравоохранения <адрес>, ранее не судимая,

осуждена по ч.2 ст.109 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с лишением права заниматься врачебной деятельностью сроком на 3 года, с отбыванием наказания в колонии-поселении, исчисляя срок наказания со дня прибытия осужденной в колонию-поселение;

Снимщикова И.Д., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, гражданка РФ, с высшим медицинским образованием, военнообязанная, замужняя, имеющая малолетнего ребенка: С.А., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, проживающая и зарегистрированная по адресу: <адрес>, работающая врачом акушером-гинекологом МУЗ «Городская клиническая больница <данные изъяты> Комитета здравоохранения <адрес>, ранее не судимая,

осуждена по ч.2 ст.109 УК РФ к 2 годам лишения свободы с лишением права заниматься врачебной деятельностью сроком на 3 года, с отбыванием наказания в колонии-поселении, исчисляя срок наказания со дня прибытия осужденной в колонию-поселение.

Разъяснена осужденным их обязанность явиться в ФБУ УФСИН России по <адрес> не позднее 10 суток по вступлению приговора в законную силу за предписанием о направлении к месту отбывания наказания, с которым проследовать в колонию-поселение за счет государства самостоятельно, а также их ответственность в случае уклонения от получения предписания или неприбытия к месту отбывания наказания в установленный в предписании срок.

Мера пресечения Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. до вступления приговора в законную силу оставлена подписка о невыезде и надлежащем поведении.

Разрешен вопрос о вещественных доказательствах;

Одновременно постановлением суда взысканы процессуальные издержки, в том числе, с осужденной Калиничевой Н.В. в сумме 25 063 рубля 64 копейки, выплаченные адвокату Негреевой И.А. за оказание юридической помощи Калиничевой Н.В. в судебном заседании по назначению.

Заслушав доклад председательствующей - судьи Курского областного суда Хохловой Е.В., объяснения осужденных Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д., их защитников - адвокатов Негреевой И.А., Дубровиной Н.В., Шевчука П.В., поддержавших доводы кассационных жалоб и дополнений к ним; потерпевших Т.В.Т., Т.Е.В., С.В.А. и их представителя - адвоката Головачева А.Н., просивших об оставлении приговора суда без изменения, мнение прокурора Болотниковой О.В. об отмене приговора суда по изложенным в кассационном представлении основаниям, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

по приговору суда Калиничева Н.В. и Снимщикова И.Д. осуждены за то, что они, являясь медицинскими работниками, при оказании медицинской помощи С.И.Н. своими действиями и бездействием, причинили по неосторожности смерть С.И.Н. вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

Преступление совершено ими при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда, в частности,

Калиничева Н.В., имея высшее медицинское образование по специальности лечебное дело, квалификацию врача-инфекциониста с 1994 года, с 18 декабря 2003 года первую квалификационную категорию по специальности инфекционные болезни, с 1994 года работает в городской инфекционной больнице им. Н.А.Семашко <адрес>, на основании приказа ОГУЗ «Областная клиническая инфекционная больница им. Н.А.Семашко» Комитета здравоохранения <адрес> № 91-л от 04.02.2009 года - врачом-инфекционистом инфекционного боксированного диагностического отделения <данные изъяты> и Снимщикова И.Д., имея высшее медицинское образование по специальности лечебное дело, с 21 июня 1995 года квалификацию врача акушера-гинеколога, с 1 августа 1995 года назначена на должность врача акушера-гинеколога акушерского физиологического отделения МУЗ «Городская клиническая больница <данные изъяты> имели высокий и необходимый уровень образования и квалификации, а в силу своих должностных и профессиональных обязанностей должны были и могли обеспечить качественный и своевременный уровень обследования и лечения больных в соответствии с диагнозом и степенью тяжести пациента.

В соответствии со ст.58 Федерального закона «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» при оказании медицинской помощи пациенту в период его наблюдения и лечения в медицинской организации Калиничева Н.В. и Снимщикова И.Д. являются лечащими врачами и обязаны организовать своевременное и квалифицированное обследование и лечение пациента, предоставить информацию о состоянии его здоровья, по требованию больного или его законного представителя пригласить консультантов и организовать консилиум.

В силу ст.41 Конституции РФ каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

С.И.Н., 2 сентября 1983 года рождения, состоявшая на диспансерном учете в женской консультации МУЗ «Городская клиническая больница <данные изъяты> комитета здравоохранения <адрес> по беременности, 11 марта 2009 года примерно в 21 час, находясь у себя дома, почувствовала недомогание в виде повышения температуры до 37,1оС.

В связи с ухудшением состояния здоровья 12 марта 2009 года примерно в 9 часов С.И.Н. вызвала врача на дом, после чего примерно в 13 часов была осмотрена участковым врачом-терапевтом М.О.В.,которой установлен диагноз заболевания С.И.Н.: «ОРВИ средней степени тяжести. Беременность 34 недели», а также даны рекомендации по лечению.

12 марта 2009 года примерно в 23 часа С.И.Н., находясь у себя дома, обнаружила повышение температуры тела до 39,0оС, в связи с чем вызвала бригаду скорой медицинской помощи, которой в составе К.Я.Н. и К.О.А. С.И.Н. выставлен диагноз: ОРВИ, гипертермия, беременность 35-36 недель», и оказана медицинская помощь путем внутримышечного введения соответствующих препаратов, после чего через 30 минут отмечено улучшение состояния больной. С.И.Н. была предложена госпитализация в инфекционную больницу, от которой она в письменной форме отказалась.

13 марта 2009 года в течение дня С.И.Н., следуя рекомендациям врача-терапевта М.О.В., снижала температуру путем растирания раствором водки, уксуса и воды.

14 марта 2009 года примерно в 14 часов С.И.Н., находясь у себя дома, в связи с повышением температуры тела до 39,0оС и открывшейся многократной рвотой при полоскании горла «фурацилином», обратилась за скорой медицинской помощью. После осмотра фельдшерской бригадой МУЗ «Станция скорой медицинской помощи» <адрес> в составе К.Е.Н. и П.Н.В., С.И.Н. установлен диагноз «ОРВИ, тяжелое течение. Беременность 36 недель», ей оказана медицинская помощь в виде внутримышечного введения соответствующих препаратов, после чего отмечено улучшение состояния, и принято решение о госпитализации С.И.Н. в инфекционное диагностическое отделение №3 ОГУЗ «Областная клиническая инфекционная больница им. Н.А.Семашко», расположенное по адресу: <адрес>.

Находящаяся там на дежурстве врач-инфекционист Калиничева Н.В., являясь лечащим врачом С.И.Н., произвела ее осмотр, обследование и госпитализировала для оказания медицинской помощи, поставив диагноз заболевания С.И.Н.: «Острый гастрит. Беременность 36 недель» и назначив лечение в виде приема соответствующих препаратов. Из назначений фактически С.И.Н. введены препараты «бифиформ» и «дексаметазон», употреблялась жидкость и активированный уголь.

В нарушение своих профессиональных обязанностей лечащего врача, предусмотренных ст.58 ФЗ «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (в ред. ФЗ № 309-ФЗ от 30.12.2008 г.), а также должностной инструкции врача-инфекциониста, Калиничева Н.В. не организовала своевременного и квалифицированного обследования и лечения пациентки С.И.Н.

Так, Калиничева Н.В., ошибочно и явно необоснованно определила состояние С.И.Н. как средней степени тяжести, не выполнила из доступных методов обследования С.И.Н., способствующих правильному установлению диагноза, перкуссию грудной клетки. Установив показатель частоты дыхательных движений С.И.Н., равный 24 движениям в минуту, который свидетельствовал о наличии у больной одышки, неверно оценила этот показатель и необоснованно определила у С.И.Н. отсутствие одышки, не внесла данный показатель в историю болезни, определила у больной везикулярное дыхание над легкими, которое противоречило данным объективного обследования, произведенного фельдшерской бригадой скорой медицинской помощи за час до поступления С.И.Н. в инфекционный стационар, согласно которому в 14 часов 45 минут у больной было установлено жесткое дыхание, игнорировала правильно установленный бригадой «Станции скорой медицинской помощи» диагноз заболевания С.И.Н. «ОРВИ, тяжелое течение».

14 марта 2009 года в 15 часов 55 минут Калиничева Н.В., исполняя ненадлежащим образом профессиональные обязанности, не определила у больной С.И.Н. раннюю фазу инфекционно-токсического шока, хотя в силу своих должностных и профессиональных обязанностей, уровня образования и квалификации, при необходимой внимательности на объективный статус состояния С.И.Н., который свидетельствовал о развитии инфекционно-токсического шока, должна была и могла диагностировать развитие у больной инфекционно-токсического шока, явившегося причиной ее смерти, а при необходимой предусмотрительности в том, что отсутствие медикаментозного лечения пациентки в условиях отделения интенсивной терапии и реанимации может привести к смерти С.И.Н., должна была и могла предвидеть наступление общественно-опасных последствий в результате своих действий и бездействия.

14 марта 2009 года в период с 16 до 17 часов С.И.Н., находясь в палате вышеуказанного инфекционного отделения, пожаловалась находившейся при ней матери Т.В.Т. на ухудшение самочувствия, которая, установив у С.И.Н. повышенную температуру тела до 40,0оС, неоднократно обращалась через медицинский персонал лечебного учреждения к Калиничевой Н.В. с просьбой оказать дочери срочную медицинскую помощь, однако Калиничева Н.В. в нарушение своих профессиональных обязанностей лечащего врача, ст.39 ФЗ «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» не оказала скорую медицинскую помощь С.И.Н., состояние которой требовало безотлагательной медицинской помощи.

14 марта 2009 года примерно в 17 часов находившаяся на дежурстве медицинская сестра Б.В.А. путем опроса больной С.И.Н. установила, что у нее «тянет» низ живота, о чем доложила дежурному врачу Калиничевой Н.В., которая в период времени с 17 часов до 17 часов 29 минут, осмотрев пациентку С.И.Н., обнаружила у нее ухудшение состояния в виде жалоб на напряжение живота, схваток, плохое самочувствие, слабость, озноб, резкое падение артериального давления до 80/60 мм.рт.ст., и необоснованно расценила их как подозрение на роды и кровотечение, хотя ни абсолютных, ни относительных показаний к родоразрешению, в том числе к оперативному, у С.И.Н. не было, а наличие острой инфекции в организме беременной, при отсутствии абсолютных показаний, является противопоказанием к кесареву сечению.

14 марта 2009 года в 17 часов 29 минут Калиничевой Н.В. вызвана врачебная бригада скорой медицинской помощи для транспортировки С.И.Н. на консультацию в территориально удаленный от инфекционной больницы родильный дом МУЗ «Городская клиническая больница <данные изъяты> расположенный по адресу: <адрес>, 2-й <адрес>.

14 марта 2009 года в 17 часов 40 минут врачебная бригада скорой медицинской помощи в составе Г.И.В. и Л.М.В. установила и зафиксировала в карте вызова скорой медицинской помощи №1143 объективные данные С.И.Н., которые противоречат данным медицинской карты стационарного больного №289, записанным врачом-инфекционистом Калиничевой Н.В. через два часа после поступления, то есть в 17 часов 58 минут 14 марта 2009 года. Согласно данным карты вызова скорой медицинской помощи № 1143, указанное ухудшение состояния С.И.Н. отмечено в 17 часов 29 минут, т.е. во время приема вызова. Таким способом врач-инфекционист Калиничева Н.В. в 17 часов 29 минут, установив ухудшение состояния С.И.Н., желая скрыть данный факт, не отметила ухудшение состояния больной в истории болезни, однако после того как в 17 часов 40 минут врачебная бригада скорой медицинской помощи установила и зафиксировала в карте вызова скорой медицинской помощи №1143 указанное ухудшение, Калиничева Н.В. в 17 часов 58 минут была вынуждена произвести несвоевременную запись об ухудшении состояния больной в историю болезни.

Однако, установив 14 марта 2009 года в период времени с 17 часов до 17 часов 29 минут у С.И.Н. ухудшение состояния, которое требовало интенсивной терапии в отделении реанимации, в нарушение приказа комитета здравоохранения <адрес> №216 от 10.12.2003 года «О совершенствовании экстренной специализированной лечебной и консультативной медицинской помощи населению <адрес>», Порядка осуществления скорой специализированной (санитарно-авиационной) медицинской помощи населению <адрес>, утвержденного приказом комитета здравоохранения <адрес> № 281 от 27.06.2008 года, приказа комитета здравоохранения <адрес> № 28 от 04.02.2009 г. «О порядке госпитализации реанимационных больных с инфекционной патологией» не обеспечила созыв консилиума врачей, не вызвала врача-специалиста акушера-гинеколога Центра медицины катастроф ГМУ «Курская областная клиническая больница» для консультации С.И.Н. и не поставила в известность о сложившейся ситуации руководство инфекционного диагностического отделения <данные изъяты> ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А. Семашко» для организации адекватной медицинской помощи С.И.Н., а примерно в 18 часов согласовала с дежурным врачом акушером-гинекологом МУЗ «Городская клиническая больница <данные изъяты> <адрес> Снимщиковой И.Д. транспортировку С.И.Н. для консультации без возможности дальнейшей госпитализации в родильный дом, тогда как в соответствии с вышеуказанными нормативными актами обязана была вызвать специалиста-консультанта в инфекционное диагностическое отделение, произвести госпитализацию С.И.Н., относящейся к категории больных группы высокого риска по материнской и детской смертности, в реанимационное отделение.

Таким образом, врачом-инфекционистом Калиничевой Н.В. при оказании медицинской помощи С.И.Н. при отсутствии объективных причин были допущены следующие дефекты:

- диагностики: неправильно оценена тяжесть состояния С.И.Н., не диагностировано основное заболевание и опасное для жизни осложнение, а именно - острая респираторная инфекция, двусторонняя пневмония и ранняя фаза инфекционно-токсического шока;

- лечения: назначено неадекватное (не в полном объеме, несоответствующее имевшемуся заболеванию и степени тяжести состояния больной) лечение;

- тактические (организационные): была выбрана противопоказанная тактика ведения С.И.Н.

При правильном обследовании, определении тяжести состояния С.И.Н., диагностике ОРВИ, пневмонии и инфекционно-токсического шока, при правильном и своевременном лечении, выборе верной тактики ведения больной на данном этапе оказания медицинской помощи врачом-инфекционистом Калиничевой Н.В., была вероятность благоприятного исхода, а именно сохранения жизни матери и плода.

Находящаяся на дежурстве по акушерскому физиологическому и акушерскому обсервационному отделениям МУЗ «Городская клиническая больница <данные изъяты> врач акушер-гинеколог Снимщикова И.Д. присвоила себе полномочия врача Центра медицины катастроф ГМУ «Курская областная клиническая больница» и дала согласие врачу-инфекционисту Калиничевой Н.В. на перевозку больной С.И.Н. для консультации в территориально удаленный от инфекционного отделения роддом МУЗ «ГКБ <данные изъяты>, хотя должна была отказать в консультации, заранее зная, что в родильном доме нет изолированных палат (боксов) для госпитализации беременной с ОРВИ, и, следовательно, госпитализировать С.И.Н. в общее отделение противопоказано.

В нарушение своих должностных и профессиональных обязанностей Снимщикова И.Д., имея необходимый уровень образования и квалификации, при согласовании с дежурным врачом-инфекционистом Калиничевой Н.В. транспортировки С.И.Н. в МУЗ «ГКБ <данные изъяты> не выяснила анамнестические данные С.И.Н., ее гемодинамические показатели, которые свидетельствовали об имевшемся у больной опасного для жизни состояния - инфекционно-токсического шока, что не позволило ей предположить у больной развитие инфекционно-токсического шока, явившегося причиной смерти пациентки, а также иного шокового состояния, который она обязана была и могла установить при исполнении своих профессиональных обязанностей надлежащим образом, что соответственно позволило бы выбрать правильную тактику ведения больной.

14 марта 2009 года в период с 18 часов 10 минут до 18 часов 50 минут бригадой скорой медицинской помощи в составе Г.И.В. и Л.М.В. больная С.И.Н. доставлена в МУЗ «ГКБ <данные изъяты>», в процессе транспортировки С.И.Н. оказана медицинская помощь в виде введения внутривенно препарата «глюкоза 5%» в количестве 400 мм, и на момент окончания транспортировки С.И.Н. в МУЗ «ГКБ <данные изъяты>» у больной отмечено улучшение состояния.

После того, как бригадой скорой медицинской помощи С.И.Н. на каталке доставлена в приемный блок родильного дома МУЗ «ГКБ <данные изъяты> она была осмотрена дежурным врачом акушером-гинекологом Снимщиковой И.Д., которая исключила у больной родовую деятельность, в связи с чем в госпитализации в акушерский стационар было отказано, и показана госпитализация в инфекционную больницу «им. Семашко».

При доставлении С.И.Н. в приемный блок МУЗ «ГКБ <данные изъяты>» врач бригады скорой медицинской помощи Г.И.В. сообщила врачу Снимщиковой И.Д. о тяжелом состоянии больной, а также отмеченном у С.И.Н. эпизоде резкого падения артериального давления при нахождении в ОГУЗ «ОКИБ им.Семашко», стабилизированного за счет введенных препаратов.

Однако Снимщикова И.Д., являясь в соответствии со ст.58 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, в период с 18 часов 50 минут лечащим врачом С.И.Н., в нарушение своих профессиональных обязанностей лечащего врача, не организовала своевременного и квалифицированного обследования и лечения пациентки С.И.Н., не выяснила у врача скорой медицинской помощи Г.И.В. анамнез заболевания С.И.Н., ее общее состояние на момент начала транспортировки из инфекционного отделения № 3 ОГУЗ «ОКИБ им.Семашко», не приняла к своему вниманию сведения Г.И.В. о тяжелом состоянии больной, а также отмеченном у С.И.Н. эпизоде резкого падения артериального давления при нахождении в ОГУЗ «ОКИБ им.Семашко», стабилизированного за счет введенных препаратов, которые наряду с анамнезом заболевания свидетельствовали о наличии у больной опасного для жизни осложнения - инфекционно-токсического шока, хотя при исполнении своих профессиональных обязанностей надлежащим образом, должной внимательности и предусмотрительности, при адекватном сборе анамнеза заболевания С.И.Н. и сведений о введенных препаратах со слов пациентки, ее матери Т.В.Т., врача-инфекциониста Калиничевой Н.В., врача скорой медицинской помощи Г.И.В., а также при правильном определении общего, а не только акушерского состояния С.И.Н., при динамическом наблюдении за больной, дежурный врач акушер-гинеколог Снимщикова И.Д., имеющая достаточный уровень образования и квалификации, должна была и могла диагностировать развитие инфекционно-токсического шока, что соответственно позволило бы выбрать правильную тактику ведения больной.

Снимщикова И.Д. неверно определила общий статус и гемодинамические показатели С.И.Н. как нормальные, поскольку при тяжелой форме острой респираторной инфекции, двусторонней пневмонии с выраженным интоксикационным синдромом, развивающимся инфекционно-токсическим шоком, даже при некоторой стабилизации состояния за счет введенных незадолго лекарственных препаратов (дексаметазона и глюкозы), у С.И.Н. не могло быть на момент осмотра и впоследствии (в течение двух часов нахождения в приемном блоке), нормальных гемодинамических показателей, удовлетворительного состояния. Больная С.И.Н. на момент осмотра врачом Снимщиковой И.Д. в приемном блоке МУЗ «ГКБ <данные изъяты>» находилась в тяжелом состоянии, которое требовало интенсивной терапии в отделении реанимации.

Снимщикова И.Д., не предвидя, что ее действия приведут к смерти С.И.Н., в нарушение п.1.1 приказа комитета здравоохранения <адрес> № 28 от 04.02.2009 г. «О порядке госпитализации реанимационных больных с инфекционной патологией», в соответствии с которым указанная категория больных подлежит госпитализации в реанимационное отделение ОГУЗ «Областная клиническая больница им Н.А. Семашко», расположенное по адресу: <адрес>-г <адрес>, приняла решение о госпитализации С.И.Н., являющейся реанимационной больной с инфекционной патологией, в инфекционное диагностическое отделение № ОГУЗ «ОКИБ им.Семашко», расположенное по адресу: <адрес>., однако при необходимой внимательности при определении тяжести состояния больной С.И.Н. и предусмотрительности в том, что в инфекционном диагностическом отделении № ОГУЗ «ОКИБ им.Семашко» отсутствует реанимационное отделение и соответственно там С.И.Н. не может быть оказана интенсивная терапия и реанимация, в которой пациентка нуждалась, Снимщикова И.Д. должна была и могла предвидеть наступление опасных последствий в результате своих действий.

14 марта 2009 года в 19 часов 35 минут акушеркой приемного блока родильного отделения «ГКБ №» К.Т.А., по указанию врача Снимщиковой И.Д., вызвана фельдшерская бригада скорой медицинской помощи для транспортировки в указанное инфекционное диагностическое отделение, однако такая тактика ведения больной С.И.Н., а именно вызов фельдшерской бригады для транспортировки больной в инфекционный стационар, была выбрана неправильно, что отсрочило адекватное лечение, усугубило тяжесть состояния С.И.Н. и способствовало наступлению ее смерти.

Дежурный врач Снимщикова И.Д. после обследования С.И.Н. правильно рекомендовала находившейся в МУЗ «ГКБ №» матери больной - Т.В.Т. необходимое лечение в виде вливания инфузионных растворов. Однако не начала лечение сразу, учитывая, что в течение длительного времени с 18 часов 55 минут до 20 часов 47 минут С.И.Н. с тяжелой формой ОРВИ и прогрессирующим инфекционно-токсическим шоком находилась в ожидании приезда бригады скорой медицинской помощи без какой-либо терапии, хотя в силу своих должностных и профессиональных обязанностей, уровня образования и квалификации, при необходимой внимательности и предусмотрительности должна была и могла предвидеть наступление опасных последствий в результате своего бездействия, поскольку отсутствие медикаментозного лечения способствовало развитию инфекционно-токсического шока, от которого в последующем наступила смерть С.И.Н.

14 марта 2009 года в 19 часов 35 минут по окончании осмотра пациентки С.И.Н. врачом акушером-гинекологом Снимщиковой И.Д. больная оставлена в приемном блоке роддома МУЗ «ГКБ №» вместе с матерью Т.В.Т., которая, обнаружив ухудшение состояния дочери, проявившееся в виде сильного озноба, попросила Снимщикову И.Д. оказать больной срочную медицинскую помощь в виде рекомендованного ранее врачом вливания инфузионных растворов. Снимщикова И.Д., необоснованно полагая, что показаний к экстренной инфузионной терапии у С.И.Н. не имеется, в нарушение своих профессиональных обязанностей лечащего врача, не оказала скорую медицинскую помощь С.И.Н. в виде инфузионной терапии.

14 марта 2009 года в 20 часов 38 минут Снимщикова И.Д. обнаружила у С.И.Н. ухудшение состояния в виде продолжительного озноба, которое требовало экстренной инфузионной терапии, позвонила по телефону старшему врачу смены «Станции скорой медицинской помощи» и сообщила о том, что вызванная для транспортировки С.И.Н. бригада скорой медицинской помощи не прибыла, а состояние больной требует экстренной инфузионной терапии, на что старший врач смены «Станции скорой медицинской помощи» С.И.А. рекомендовал ей назначить С.И.Н. инфузионную терапию и начать ее проведение до приезда бригады скорой медицинской помощи.

Снимщикова И.Д. в нарушении ст.39 ФЗ «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (в ред. ФЗ № 309-ФЗ от 30.12.2008 г.), п.8 приказа комитета здравоохранения <адрес> №-ОД/15 от 31.01.2007 г. «О порядке госпитализации больных и пострадавших в медицинские учреждения на территории <адрес>», отказалась проводить медикаментозное лечение С.И.Н. в виде инфузионной терапии, обосновав это тем, что больная не оформлена у нее в отделении, не назначила лечение С.И.Н. на этап транспортировки.

Таким образом, дежурным врачом акушером-гинекологом Снимщиковой И.Д. 14 марта 2009 года в период времени с 18 часов 55 минут до 20 часов 47 минут при отсутствии каких-либо объективных причин были допущены следующие дефекты:

- диагностики: не правильно была оценена тяжесть состояния С.И.Н., не диагностировано развитие инфекционно-токсического шока;

- лечения: какого-либо лечения не проводилось и на этап транспортировки не назначалось;

- тактические (организационные): была выбрана противопоказанная тактика ведения С.И.Н.

При правильном обследовании, определении тяжести состояния С.И.Н., диагностике развития инфекционно-токсического шока, при правильном и своевременном лечении, выборе верной тактики ведения больной на данном этапе оказания медицинской помощи, была вероятность благоприятного исхода, а именно сохранения жизни матери и плода.

14 марта 2009 года в 20 часов 47 минут в МУЗ «ГКБ №» прибыла фельдшерская бригада скорой медицинской помощи в составе Х.М.В. и С.Д.П. для выполнения плановой перевозки С.И.Н., находившейся в тяжелом состоянии, в инфекционное диагностическое отделение № ОГУЗ «ОКИБ им.Семашко».

14 марта 2009 года в 21 час 36 минут при доставлении больной С.И.Н. на носилках в палату инфекционного диагностического отделения № ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А.Семашко» у нее зафиксирован приступ клонико-тонических судорог с появлением пены изо рта, длительностью менее минуты, который купировался самостоятельно, в связи с чем Х.М.В. вызвана скорая реанимационная бригада для транспортировки С.И.Н. в отделение реанимации и интенсивной терапии ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А. Семашко», расположенное по адресу: <адрес>-г.

14 марта 2009 года примерно в 22 часа 45 минут С.И.Н. доставлена в отделение реанимации и интенсивной терапии ОГУЗ «ОКИБ им.Семашко», расположенное по адресу: <адрес>-г, в крайне тяжелом состоянии, где проводилась интенсивная терапия, однако состояние С.И.Н. продолжало прогрессивно ухудшаться, и в 02 часа 15 минут констатирована клиническая смерть С.И.Н., в 2 часа 45 минут 15 марта 2009 года, несмотря на проводимые в течение 30 минут реанимационные мероприятия, констатирована биологическая смерть С.И.Н.

Причиной смерти С.И.Н. явился инфекционно-токсический шок, развившийся в результате смешанной вирусно-бактериальной (парагрипозно-микоплазменной) инфекции верхних дыхательных путей и вирусно-бактериальной двусторонней интерстициальной пневмонии у женщины с беременностью 37 недель.

Дефекты оказания медицинской помощи, допущенные врачом-инфекционистом Калиничевой Н.В. и врачом акушером-гинекологом Снимщиковой И.Д. вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей и преступной небрежности, которые не являются взаимоисключающими и оцениваются в своей совокупности по отношению к наступившим последствиям, лишили С.И.Н. шансов на благоприятный исход (сохранение жизни матери и плода), не предотвратили прогрессирование смертельного осложнения - инфекционно-токсического шока и, соответственно, наступление смерти.

В судебном заседании Калиничева Н.В. и Снимщикова И.Д. вину в совершении инкриминируемого им преступления не признали.

В кассационном представлении государственный обвинитель - заместитель прокурора Сеймского административного округа <адрес> П.В.В. считает приговор суда в отношении Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. подлежащим отмене, а дело направлению на новое рассмотрение ввиду нарушения уголовно-процессуального закона, несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, неправильного применения уголовного закона, чрезмерной мягкости назначенного наказания.

Полагает, что при постановке приговора судом не выполнены требования ст.307, 308 УПК РФ, согласно которым суд должен изложить в приговоре мотивы принятого решения по всем вопросам, изложенным в приговоре, в том числе, по которым он отверг другие доказательства; выводы суда должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании.

Указывает также, что суд, признав виновной в совершении преступления в мотивировочной части приговора Калиничеву Н.В., установив данные о ее личности во вводной части приговора как Калиничева Н.В., в резолютивной части приговора признал в совершении преступления другое лицо - Калиничеву Н.В..

Считает также, что судом не учтены все значимые обстоятельства, влияющие на назначение наказания.

Кроме того, по мнению государственного обвинителя, судом в мотивировочной части приговора при назначении дополнительного наказания сделан противоречивый вывод о возможности работы осужденных в медицинских учреждениях на средних должностях, поскольку в номенклатуре должностей медицинского и фармацевтического персонала и специалистов с высшим и средним профессиональным образованием учреждений здравоохранения, являющейся приложением к приказу Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 25 июля 2011 года №801н, такого термина, как средние должности в медицинских учреждениях, нет.

Просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в ином составе суда.

В кассационных жалобах (основной и дополнениях к ней) осужденная Снимщикова И.Д. считает приговор суда незаконным, необоснованным, подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, несправедливости приговора и нарушения уголовно-процессуального закона.

При этом указывает, что, признав ее виновной в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ, суд в основу обвинительного приговора положил заключение экспертов ФГУ «РУСМЭ Росздрава» №333/09 от 14 мая 2010 года, однако в материалах дела имеется заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы ГУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» №55/1 от 17 ноября 2009 года, выводы которых являются противоречивыми. В ходе судебного разбирательства было заявлено ходатайство о назначении повторной судебной экспертизы для устранениях противоречий между имеющимися заключениями экспертиз, однако суд в удовлетворении его отказал, чем нарушил ее право на защиту.

Считает, что суд в приговоре ошибочно определил ее правовое положение, как лечащего врача, что, по ее мнению, послужило в дальнейшем одним из оснований для признания ее виновной в совершении вышеуказанного преступления. Согласно Федерального закона №5487-1 от 22 июля 1993 года «…Лечащий врач - это врач, оказывающий медицинскую помощь пациенту в период его наблюдения и лечения в медицинской организации…», «…рекомендации консультантов реализуются только по согласованию с лечащим врачом…».

Суд сам установил в приговоре, что С.И.Н. была направлена в ГКБ№ именно для консультации, в связи с чем она, как врач-консультант, не только не должна, но и не имела права принимать решение о направлении и ходе лечения больной С.И.Н. В приговоре суд не провел анализа указанных правовых норм, что повлекло постановление необоснованного и незаконного приговора.

Кроме того, судом не выяснен момент возникновения заболевания, послужившего причиной смерти С.И.Н., и находилось ли возникновение данного заболевания с дефектами оказания медицинской помощи.

Полагает, что при производстве повторной судебно-медицинской экспертизы не были выяснены существенные для разрешения дела вопросы, а именно:

- в какой период у С.И.Н. развились осложнения в виде инфекционно-токсического шока, развившегося в результате смешанной вирусно-бактериальной (парагриппозно-микоплазменной) инфекции верхних дыхательных путей и вирусно-бактериальной двусторонней интерстициальной пневмонии у женщины с беременностью 37 недель, до поступления в стационар или после этого;

- находятся ли в прямой причинно-следственной связи дефекты оказания медицинской помощи с причиной заболевания С.И.Н. (инфекционно-токсического шока, развившегося в результате смешанной вирусно-бактериальной (парагриппозно-микоплазменной) инфекции верхних дыхательных путей и вирусно-бактериальной двусторонней интерстициальной пневмонии у женщины с беременностью 37 недель).

Обращает внимание, что в материалах дела имеется заключение судебно-медицинской экспертизы ГУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы комитета здравоохранения <адрес>» №55/1 от 17 ноября 2009 года, согласно которому дефекты оказания медицинской помощи в филиале ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко» и в приемном блоке родильного дома МУЗ ГКБ № не состоят в прямой причинно-следственной связи с возникновением заболевания (ОРВИ) и наступлением от него смерти С.И.Н. и ее плода, так как заболевание возникло у пациента до поступлении в стациона<адрес> таких обстоятельствах суд, даже не доверяя первоначальному заключению экспертов, обязан был разрешить возникшее противоречие и назначить по делу дополнительную экспертизу для разрешения данных вопросов, чего сделано не было.

Поскольку ни судом, ни органами предварительного следствия не был поставлен вопрос перед экспертами о времени возникновения заболевания, повлекшего смерть, а также не выяснен вопрос, находится ли в причинно-следственной связи возникновение данного заболевания с дефектами оказания медицинской помощи, а по заключению судебно-медицинской экспертизы ГУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» комитета здравоохранения <адрес> №55/1 от 17 ноября 2009 года дефекты оказания медицинской помощи Стрелковой И.Н. в филиале ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко» и в приемном блоке родильного дома МУЗ ГКБ <данные изъяты> не состоят в прямой причинно-следственной связи с возникновением заболевания (ОРВИ) и наступлением от него смерти С.И.Н. и ее плода, так как заболевание возникло у нее до поступления в стационар, нельзя говорить о квалификации ее действий по ч.2 ст.109 УК РФ.

Просит приговор суда отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд, в ином составе суда.

В кассационной жалобе защитник осужденной Снимщиковой И.Д. - адвокат Дубровина Н.В. просит приговор в отношении Снимщиковой И.Д. отменить, как незаконный, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

При этом указывает, что при вынесении приговора был нарушен уголовно-процессуальный закон, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, суд неправильно применил уголовный закон, а сам приговор является несправедливым.

Отмечает, что судом не добыто доказательств, подтверждающих вину Снимщиковой И.Д. в совершении преступления, предусмотренного ч.2           ст. 109 УК РФ.

В обосновании виновности Снимщиковой И.Д. суд сослался на противоречивые показания:

свидетеля Г.И.В. о том, что при доставлении С.И.Н. в роддом она сообщила Снимщиковой И.Д. о том, что С.И.Н. тяжело больная, у нее отмечался эпизод падения давления, которое было стабилизировано введением препаратов, а также сообщила данные гемодинамических показателей и сообщила, что перед тем, как завозить в приемное отделение роддома, у С.И.Н. была отключена капельница, и ей необходимо продолжить проводить инфузию. Между тем, Г.И.В. в ходе допроса в суде неоднократно меняла показания по поводу состояния С.И.Н.; на приемном блоке роддома Г.И.В. не сообщила Снимщиковой И.Д. о состоянии С.И.Н. и ее гемодинамических показателях, что подтвердили потерпевшая Т.В.Т., свидетели К.Т.А. и Лосева, которые находились в приемном блоке, а также пояснили, что врачи скорой помощи, которые доставляли С.И.Н., ничего Снимщикова о состоянии здоровья не сообщали; Калиничева Н.В., которая направляла С.И.Н. в роддом, также никаких данных о состоянии беременной Снимщиковой не сообщила; в сопроводительном листе был указан диагноз «беременность 36 недель. ОРВИ» и не были отражены данные состояния С.И.Н.: не отражен факт падения давления, данные о введенных препаратах и стабилизации состояния после их введения;

свидетеля Х.М.В. о тяжелом состоянии С.И.Н., когда последнюю забирали из роддома, так как в медкарте показатели гемодинамики отражены нормальные; в судебном заседании Х.М.В. пояснила, что у Стрелковой было давление 130/80 или 70, пульс был около 100, а частота дыханий была намного больше, но она указала 16. При оглашении ее показаний, данных на следствии, Х.М.В. пояснила, что говорила правду на следствии и в суде, однако суд в обоснование приговора сослался на показания, данные Хариной в судебном заседании, не выяснив причину противоречивых показаний, и почему он принимает показания Х.М.В., данные в суде, в то время, как она подтверждает показания, данные на следствии.

Суд не выяснил причину противоречивых показаний вышеназванных свидетелей, а также не указал в приговоре, по каким основаниям принял одни из этих показаний и отверг другие.

В обоснование вины Снимщиковой И.Д. суд сослался на заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы 333/09 о том, что последней неверно определены гемодинамические показатели у С.И.Н., поскольку они не могли сохраняться нормальными в течение 2 часов после введения дексаметазона и глюкозы, что противоречит показаниям допрошенного в суде специалиста С.С.А. о действии дексаметазона в организме человека до 4-5 часов, в связи с чем на таком отрезке времени у Стрелковой вполне могли быть нормальные гемодинамические показатели, что следует и из медицинских документов, в том числе, составленных врачами скорой помощи при транспортировке больной из больницы им. Семашко в ГКБ №.

Выводы экспертов о том, что гемодинамические показатели не могли быть в норме, ни на чем не основаны.

Кроме того, судом не приняты во внимание показания свидетеля И.А.П. - доцента кафедры инфекционных болезней КГМУ о том, что шок при ОРВИ не бывает, а бывает при бактериальной инфекции, и когда гинеколог отправляла Стрелкову, шока еще не было, и он наступил, когда ухудшилось ее состояние при транспортировке из род<адрес>.

Полагает также, что на основании выводов экспертов, на которые суд сослался в приговоре как на доказательства виновности Снимщиковой И.Д., нельзя обвинить Снимщикову И.Д. в том, что она (врач акушер-гинеколог) не смогла диагностировать инфекционно-токсический шок и выбрать адекватную тактику лечения, поскольку врачи специализированной инфекционной больницы, наблюдавшие картину резкого падения давления и              клонико-тонических судорог, не смогли поставить диагноз          инфекционно-токсического шока, тем более, что Стрелкова находилась в роддоме в период времени, когда действие введенных препаратов было наиболее активным.

Кроме того, комиссия экспертов не учла тех обстоятельств, что Снимщикова И.Д. не является инфекционистом и не может лечить в силу своей специализации инфекционные заболевания, а также то, что в роддоме отсутствуют препараты, которые необходимы для лечения таких заболеваний.

Из акта служебного расследования, кроме того, следует, что дежурный врач Снимщикова И.Д. приняла обоснованное решение о переводе больной в инфекционную больницу.

Следствием не был представлен для исследования журнал отказов в госпитализации, где также были отражены гемодинамические показатели С.И.Н. в момент нахождения в приемном отделении роддома.

В заключении экспертов имеются предположительные выводы, что является недопустимым, в частности, о том, что при выборе верной тактики ведения больной на данном этапе оказания медицинской помощи, была вероятность благоприятного исхода, а именно - сохранение жизни матери и плода. Допрошенный в судебном заседании профессор С.С.А. пояснил между тем, что смертность при инфекционно-токсическом шоке составляет до 75%.

Эксперты не могут делать выводы о ненадлежащем исполнении Снимщиковой И.Д. своих профессиональных обязанностей, если изучение правовых актов по оказанию медицинской помощи не входит в их компетенцию и не являлись предметом их исследования.

Судом была допрошена эксперт П.И.В. с нарушением требований ст.282 УПК РФ, так как суд предоставил ей журнал отказов от госпитализации и данные КТГ, по которым она высказала свое личное мнение, что законом недопустимо, и в таком случае должна быть проведена дополнительная экспертиза. Кроме того, показания П.И.В., по мнению защитника, являются голословными и противоречат показаниям специалиста С.С.А. о действии препарата дексаметазона.

Заключение экспертов противоречиво и составлено с нарушением Приказа Минздрава РФ № и норм УПК РФ.

Судом неверно сделан вывод о том, что С.И.Н. поступала в роддом для консультации, поскольку, Калиничева Н.В., Серебренников, Гранкина, Лукъянчикова поясняли изначально суду, что Калиничева Н.В. направляла С.И.Н. в роддом для родоразрешения.

Кроме того, заключение экспертов №333/09 противоречит заключению комиссионной экспертизы ГУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» комитета здравоохранения <адрес>, которую суд необоснованно не принял во внимание и, согласно которой диагноз врачом Снимщиковой И.Д. был установлен правильно; консультация выполнена в полном объеме; отказ в госпитализации в акушерский стационар был обоснованным; во время пребывания С.И.Н. в приемном блоке родильного дома состояние последней было стабильным и не требовало проведения в отношении нее реанимационных мероприятий, в связи с чем, по мнению защитника, в действиях Снимщиковой И.Д. не установлен факт ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей.

Суд не принял во внимание данную экспертизу по тем основаниям, что ГУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» находится в подчинении комитета здравоохранения», но этот вывод не основан не законе. У суда не имелось оснований делать вывод о том, что эксперт С.И.В. вступала в контакт со Снимщиковой И.Д. без ведома следователя и проводила исследование КГТ, поскольку С.И.В. исследование КГТ не проводила ни на следствии, ни в суде, а данный вывод сделан на предположении представителя потерпевших.

Эксперт Г.А.Б. в суде также пояснял, что у акушера-гинеколога не было данных об инфекционно-токсическом шоке; отказ в госпитализации был обоснован; состояние С.И.Н. было стабильным; консультант за больного не отвечает, за больного отвечает лечащий врач основного заболевания.

Таким образом в материалах дела имеется два экспертных заключения, выводы которых в отношении вины Снимщиковой И.Д. противоречат друг другу, кроме того, в заключении экспертов №333/09 имеются противоречия между выводами, однако ходатайство о проведении повторной комиссионной экспертизы, которое неоднократно заявлялось на следствии и в суде, безмотивно отклонено.

Односторонность и обвинительный уклон в рассмотрении дела судом усматривается и на том основании, что все показания свидетелей, которые были даны в защиту Снимщиковой И.Д., судом не приняты во внимание.

Указывает также, что суд необоснованно обвиняет Снимщикова в том, что она не выяснила анамнез заболевания и наличие опасного для жизни состояния - инфекционно-токсического шока, поскольку самой Калиничевой этот диагноз поставлен не был.

Считает, что суд назначил Снимщиковой И.Д. чрезвычайно суровое наказание в виде лишения свободы, которое не соответствует тяжести предъявленного обвинения и данным о ее личности, наличию у нее малолетнего ребенка в возрасте 8 лет, который нуждается в воспитании и присутствии матери, поскольку работа отца носит разъездной характер.

Судом необоснованно отказано в применении ст. 73 и 82 УК РФ при назначении наказания Снимщиковой И.Д., которая не является личностью, опасной для общества.

Просит приговор суда отменить, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

В кассационных жалобах осужденная Калиничева Н.В. считает приговор суда незаконным, необоснованным.

При этом ссылается на то, что в основу обвинительного приговора положены выводы судебно-медицинской экспертизы ФГУ «РУСМЭ Росздрава» №333/09 от 14 мая 2009 года, которые противоречат выводам судебно-медицинской экспертизы ГУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» комитета здравоохранения <адрес> №55/1 от 17 ноября 2009 года. В ходе судебного разбирательства было заявлено ходатайство о назначении повторной экспертизы, однако суд в удовлетворении его необоснованно отказал, чем нарушил ее право на защиту.

Считает, что небрежности в своих действиях в отношении пациентки С.И.Н. не усматривает, поскольку первая медицинская помощь С.И.Н. была оказана, диагноз при поступлении не был ясен, Приказ №345 не предусматривал консилиума и его проведение; в связи с падением артериального давления, жалоб больной на схваткообразные боли внизу живота, больная была направлена в территориальный роддом, где была возможность интенсивной терапии и реанимации, дифференцировать шок геморрагический от инфекционно-токсического, решить вопрос о родоразрешении, при этом первая медицинская помощь после падения давления была оказана в том числе, назначена инфузия в виде 5% раствора глюкозы внутривенно капельно, введено 200 мл до стабилизации артериального давления, в истории болезни все было документально записано и передано скорой медицинской помощи для продолжения по дороге до городской больницы <данные изъяты>, даны устные рекомендации. Кроме того, филиал инфекционной больницы на пл.Перекальского реорганизовывался и не был рассчитан на лечение тяжелых больных, не было необходимых лекарственных препаратов.

Приказ №945 об экстренном обследовании сразу после поступления и обязательном осмотре на месте врача акушера-гинеколога по сан. авиации сразу после поступления без конкретных акушерско-гинекологических жалоб пациентов начал действовать с ноября 2009 года, а до этого времени действовал приказ №345, отмененный после этого случая и в связи с началом свиного гриппа, рентгенологическое обследование и по приказу №945 проводится на следующий день.

Просит учесть заключение судебно-медицинской экспертизы комитета здравоохранения <адрес>, из результатов которой не усматривается причинно-следственная связь между гибелью пациентки и действиями врачей.

Полагает, что на неблагоприятный исход лечения пациентки повлияла поздняя госпитализация и отказ от госпитализации на ранних сроках.

Просит на основании всего вышеизложенного ее оправдать за отсутствием в ее действиях состава преступления, а если оснований для этого не будет, приговор суда в отношении нее изменить, смягчить назначенное ей наказание, снизив его размер и постановив считать его условным, учтя при этом наличие у нее матери - инвалида второй группы, за которой нужен постоянный уход и врачебное наблюдение, который в настоящее время некому осуществлять.

Также просит решить вопрос об освобождении ее от взысканных с нее процессуальных издержек, связанных с оплатой труда адвоката, так как адвокат ей был назначен судом, и у нее тяжелое материальное положение.

В возражениях на кассационные жалобы осужденных Калиничевой Н.В., Снимщиковой И.Д. и адвоката Дубровиной Н.В. государственный обвинитель - заместитель прокурора Сеймского административного округа <адрес> П.В.В. просит кассационные жалобы оставить без удовлетворения.

При этом указывает, что доводы кассационных жалоб являются несостоятельными; юридическая оценка действиям осужденных дана верная; доводы жалоб о противоречивости повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы №333/09 от 14 мая 2010 года являются голословными. Изложенные в кассационных жалобах доводы о необходимости проведения повторной экспертизы, не основаны на материалах дела.

В возражениях на кассационную жалобу защитника осужденной Снимщиковой И.Д. - адвоката Дубровина Н.В. (поименованных как кассационная жалоба) осужденная Калиничева Н.В., считая доводы кассационной жалобы необоснованным, указывает, что при направлении С.И.Н. в род<адрес> подробно сообщила информацию о беременной, что подтверждается материалами уголовного дела.

Также анамнез был сообщен врачу скорой помощи Гранкиной и другому сотруднику скорой медицинской помощи, врач Г.И.В. отказывалась от немедленной транспортировки больной, ждала, когда повысится давление до 100/70, консультировалась с персоналом скорой помощи и только после того, как давление у больной повысилось, она была транспортирована в машину скорой помощи на носилках, где была продолжена инфузия 5% раствора глюкозы, даны рекомендации.

В возражениях на кассационные жалобы осужденных Калиничевой Н.В., Снимщиковой И.Д. и адвоката Дубровиной Н.В., а также на кассационное представление государственного обвинителя представитель потерпевших - адвокат Головачев А.Н. считает, что доводы, изложенные в кассационных жалобах и кассационном представлении не могут служить основанием для отмены приговора.

При этом указывает, что вопреки доводам кассационного представления, никакого влияния на законность и обоснованность приговора опечатка в указании отчества Калиничевой Н.В. в резолютивной части приговора не оказала.

Исходя из Номенклатуры должностей медицинского и фармацевтического персонала и специалистов с высшим и средним профессиональным образований учреждений здравоохранения проведена четкая дифференциация медицинского персонала на врачей, средний медицинский персонал, младший медицинский персонал и очевидна нетождественность врачебной деятельности и деятельности среднего медицинского персонала. Суд лишил Калиничеву Н.В. и Снимщикову И.Д. права заниматься врачебной деятельностью, а не права занимать определенные должности.

Также указывает, что доводы кассационной жалобы осужденной Калиничевой Н.В. являются несостоятельными, по следующим основаниям:

ходатайство о назначении повторной экспертизы рассмотрено и мотивировано отклонено;

основанием для проведения консилиума является неясность состояния больного в диагностическом и лечебном плане, Калиничева Н.В. в жалобе сама указывала, что диагноз при поступлении не был ясен;

доводы о недостаточных диагностических возможностях, отсутствии лекарств и условий реанимации, несостоятельны, поскольку опровергаются показаниями свидетелей Д.О.А. и Б.В.Г.;

доказательств того, что Калиничева Н.В. рассматривала вопрос о направлении С.И.Н. в стационар с условиями оказания анестезиолого-реанимационной помощи, представлено не было;

ссылки Калиничевой Н.В. на некий приказ №945, без указания его наименования и даты издания, а тем более, действующий с ноября 2009 года, являются несостоятельными, поскольку он собой не заменял приказ №345, так как приказ Минздрава РФ от 26 ноября 1997 года №345 не был отменен из-за свиного гриппа;

Считает необоснованными доводы кассационных жалоб осужденной Снимщиковой И.Д. и ее защитника - адвоката Дубровиной Н.В., просит оставить их без удовлетворения.

При этом, в том числе, указывает, что в номенклатуре врачебных должностей должность консультанта не предусмотрена, поскольку консультация - это функция любого врача;

врач-консультант не может устраниться от принятия решения о направлении и ходе лечения больной; врач-консультант функционально ничем не отличается от лечащего врача и несет за свои действия ответственность, равную ответственности лечащего врача.

довод Снимщиковой И.Д. о том, что судом не выяснен момент возникновения заболевания, послужившего причиной смерти С.И.Н. и находилось ли возникновение данного заболевания в связи с дефектами оказания медицинской помощи, является надуманным, а наличие причинно-следственной связи между дефектами и причиной заболевания С.И.Н. не имеет никакого значения, поскольку Снимщикова И.Д. не обвиняется в том, что в результате именно ее действий (бездействия) изначально возникли ОРВИ и инфекционно-токсический шок;

ссылка адвоката Дубровиной Н.В. на обвинительный уклон судебного следствия является необоснованным;

довод о том, что об эпизоде резкого падения давления Снимщиковой И.Д. никем не было сообщено, опровергается показаниями свидетелей Г.И.В. и Л.М.В., а также подсудимой Калиничевой Н.В., оснований для оговора с их стороны Снимщиковой И.Д. не установлено;

суд дал объективную оценку показаниям свидетеля К.Т.А., Л.О.В.; Х.М.В., специалиста С.С.А.;

выводы экспертной комиссии ФГУ «РЦСМЭ Росздрава» не изложены в предположительной форме;

материалами дела подтверждено, что по заказу Снимщиковой И.Д. эксперт С.И.В. составила рецензию на КТГ в целях поставить под сомнение заключение экспертов ФГУ «РЦСМЭ» Росздрава РФ;

назначенное Снимщиковой И.Д. наказание соответствует требованиям закона.

Судебная коллегия, изучив материалы дела и проверив доводы, содержащиеся в кассационном представлении и кассационных жалобах, а также в возражениях на них, приходит к следующему.

Выводы суда о виновности Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. в причинении С.И.Н. смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения ими своих профессиональных обязанностей подтверждаются доказательствами, полно, всесторонне и объективно исследованными в судебном заседании, приведенными в приговоре, которым суд дал надлежащую оценку.

Доводы, приведенные в кассационных жалобах осужденных, а также адвоката Дубровиной Н.В., аналогичны тем, что выдвигались при рассмотрении дела в суде первой инстанции, были предметом проверки суда, и в связи с тем, что не нашли своего подтверждения, обоснованно признаны несостоятельными по мотивам, указанным в приговоре, не согласиться с которыми оснований не имеется.

В соответствии с исследованными доказательствами суд верно установил, что Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. при оказании медицинской помощи потерпевшей С.И.Н. было допущено ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей, выразившееся в дефектах оказания медицинской помощи С.И.Н., которые не предотвратили прогрессирование смертельного осложнения - инфекционно-токсического шока, развившегося в результате смешанной вирусно-бактериальной (парагрипозно-микоплазменной) инфекции верхних дыхательных путей и вирусно-бактериальной двусторонней инверстициальной пневмонии, лишили С.И.Н. шансов на благоприятный исход (сохранение жизни матери и плода), вследствие чего насупила смерть С.И.Н.

Указанные обстоятельства подтверждены в том числе, заключением повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы ФГУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию» № 333/09 от 14 мая 2010 года, согласно которому смерть С.И.Н. наступила 15 марта 2009 года в 02 часа 45 минут; причиной смерти С.И.Н. является инфекционно-токсический шок, развившийся в результате смешанной вирусно-бактериальной (парагриппозно-микоплазменной) инфекции верхних дыхательных путей и вирусно-бактериальной двусторонней интерстициальной пневмонии у женщины с беременностью 37 недель.

Между смертью С.И.Н. имеется прямая причинно-следственная связь со следующими дефектами оказания медицинской помощи:

1. Допущенными дежурным врачом инфекционистом в период нахождения С.И.Н. в филиале ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко» 14 марта 2009 года с 15.55 по 18.00 часов:

- диагностики: не правильно была оценена тяжесть состояния С.И.Н., не диагностировано основное заболевание и       смертельно-опасное осложнение, а именно - острая респираторная инфекция, двусторонняя пневмония и ранняя фаза инфекционно-токсического шока;

- лечения: назначено неадекватное (не в полном объеме, несоответствующее имевшемуся заболеванию и степени тяжести состояния больной) лечение;

- тактические (организационные): была выбрана противопоказанная тактика ведения С.И.Н.

Как указывают эксперты, при правильном обследовании, определении тяжести состояния С.И.Н., диагностике ОРВИ, пневмонии и инфекционно-токсического шока, при правильном и своевременном лечении, выборе верной тактики ведения больной на данном этапе оказания медицинской помощи, была вероятность благоприятного исхода, а именно сохранения жизни матери и плода.

2. Допущенными дежурным врачом акушером-гинекологом в период нахождения С.И.Н. в приемном блоке родильного дома МУЗ «ГКБ №» 14 марта 2009 года с 18.55 по 20.47 часов:

- диагностики: не правильно была оценена тяжесть состояния С.И.Н., не диагностировано развитие инфекционно-токсического шока;

- лечения: какого-либо лечения не проводилось и на этап транспортировки не назначалось;

- тактические (организационные): была выбрана противопоказанная тактика ведения С.И.Н.

По выводам экспертной комиссии при правильном обследовании, определении тяжести состояния С.И.Н., диагностике развития инфекционно-токсического шока, при правильном и своевременном лечении, выборе верной тактики ведения больной на данном этапе оказания медицинской помощи, была вероятность благоприятного исхода, а именно сохранения жизни матери и плода.

Каких-либо объективных причин возникновения указанных дефектов оказания медицинской помощи, экспертной комиссией не выявлено.

Вышеназванные дефекты оказания медицинской помощи лишили С.И.Н. шансов на благоприятный исход (сохранение жизни матери и плода), не предотвратили прогрессирование смертельного осложнения - инфекционно-токсического шока и, соответственно, наступление смерти.

Все остальные дефекты оказания медицинской помощи         С.И.Н. в прямой причинно-следственной связи со смертью матери и плода не находятся в связи с тем, что были допущены на этапах оказания медицинской помощи, когда предотвратить прогрессирование     инфекционно-токсического шока и смерть С.И.Н. не представлялось возможным.

Острая респираторная вирусная инфекция не имеет каких-либо специфических (патономоничных) клинических признаков. С начала своего развития 11 марта 2009 года у С.И.Н. ОРВИ имела типичное, характерное течение.

Как указывают эксперты, после госпитализации Стрелковой 14 марта 2009 года в 15 часов 55 минут в филиал инфекционной больницы ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А.Семашко» из доступных объективных методов обследования (способствующих правильному установлению диагноза) не выполнены: перкуссия грудной клетки и подсчет частоты дыхательных движений; запись дежурного врача о везикулярном дыхании над легкими противоречит данным объективного обследования, произведенного фельдшерской бригадой скорой медицинской помощи, которой за час до поступления С.И.Н. в инфекционный стационар было установлено жесткое дыхание; при этом везикулярное дыхание не характерно для двусторонней пневмонии, имевшейся у С.И.Н. на момент поступления в филиал ОГУЗ «ОКИБ им.Семашко» (согласно данным гистологического исследования); предварительный диагноз «Острый гастрит. Беременность 36 недель» не соответствовал анамнестическим данным и объективному статусу С.И.Н., установлен неверно; в соответствии с установленным диагнозом назначено лечение, которое не было направлено на лечение имевшейся у С.И.Н. респираторной инфекции и пневмонии, не предотвращало развитие инфекционно-токсического шока.

Как указывают эксперты, тактика ведения С.И.Н. (транспортировка на консультацию акушером-гинекологом в МУЗ «ГКБ №») была выбрана неправильно и необоснованно. Учитывая нарастающую отрицательную динамику, тяжелое состояние С.И.Н., неясную диагностическую акушерскую картину, необходимо было вызвать бригаду интенсивной терапии скорой медицинской помощи или реанимационную бригаду (при условии наличия реанимобиля) Центра медицины катастроф при ГМУ «Курская областная клиническая больница» со специалистами акушером-гинекологом и реаниматологом для дальнейшей транспортировки и госпитализации С.И.Н. в отделение реанимации и интенсивной терапии ОГУЗ «ОКИБ им.Семашко», которое могло принять инфекционную больную с возможностью организации консультации и оказания акушерской помощи акушером-гинекологом у постели пациентки. При невозможности самостоятельного решения организационных вопросов, дежурному врачу необходимо было поставить в известность о сложившейся ситуации руководство ОГУЗ «ОКИБ им.Семашко» для организации адекватной медицинской помощи.

Эксперты отмечают, что дежурный акушер-гинеколог приемного блока родильного дома МУЗ «ГКБ №» при согласовании с дежурным врачом инфекционной больницы консультации С.И.Н. с ОРВИ должен был отказать в консультации, заранее зная, что в родильном доме нет изолированных палат (боксов) для госпитализации беременной с ОРВИ, и, следовательно, госпитализировать С.И.Н. в общее отделение противопоказано.

Согласно выводам экспертов, общий статус, гемодинамические показатели С.И.Н. дежурным акушером-гинекологом определены неверно. Так, при тяжелой форме острой респираторной инфекции, двусторонней пневмонии с выраженным интоксикационным синдромом, развивающимся инфекционно-токсическим шоком, даже при некоторой стабилизации состояния за счет введенных незадолго лекарственных препаратов («дексаметазон», «глюкоза»), у С.И.Н. не могло быть на момент осмотра и впоследствии (в течение двух часов нахождения в приемном блоке), нормальных гемодинамических показателей, удовлетворительного состояния.

В связи с чем эксперты приходят к выводу, что дежурным акушером-гинекологом тяжесть состояния С.И.Н. была определена неправильно, и неправильно была выбрана тактика ведения и лечения С.И.Н. - необходим был вызов врачебной бригады для дальнейшей транспортировки и госпитализации С.И.Н. в отделении реанимации и интенсивной терапии ОГУЗ ОКИБ им.Семашко, при невозможности самостоятельного решения организационных вопросов дежурному врачу необходимо было поставить в известность о сложившейся ситуации руководство родильного дома для организации адекватной медицинской помощи С.И.Н.

Рекомендованное (на словах) лечение в виде вливания инфузионных растворов, как отмечают эксперты, было правильным, однако его необходимо было начать сразу, при условии, что в течение полутора часов С.И.Н. с тяжелой формой ОРВИ и прогрессирующим инфекционно-токсическим шоком находилась в ожидании приезда бригады скорой медицинской помощи без какой-либо терапии.

Эксперты указывают, что в связи с тем, что за состоянием С.И.Н. и ее плода не было врачебного наблюдения в течение полутора часов в приемном блоке родильного дома, непосредственно перед транспортировкой в филиал ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко» тяжесть состояния пациентки не была правильно квалифицирована.

Несмотря на то, что отказ в госпитализации С.И.Н. 14 марта 2009 года в акушерский стационар МУЗ «ГКБ №» <адрес> являлся обоснованным, тактика ведения С.И.Н. дежурным врачом родильного дома МУЗ «ГКБ №» (вызов фельдшерской бригады для транспортировки больной в инфекционный стационар) выбрана неправильно, что отсрочило адекватное лечение, усугубило тяжесть состояния С.И.Н. (транспортировка при отсутствии какого-либо лечения) и способствовало наступлению ее смерти.

В период нахождения в приемном блоке родильного дома МУЗ «ГКБ №» у С.И.Н. имелось тяжелое состояние, обусловленное развитием инфекционно-токсического шока, пневмонией и тяжелой формой ОРВИ. Таким образом, транспортировка больной (без оказания медицинской помощи), нуждающейся в неотложной интенсивной терапии, в обычной инфекционный стационар (с отсутствием реанимационного отделения и возможности оказания адекватной медицинской помощи), была противопоказана.

Согласно выводам экспертной комиссии реальная возможность установить диагноз ОРВИ, с учетом анамнестических данных, клинического состояния С.И.Н., была при поступлении в филиал ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко» 14 марта 2009 года в 15 часов 55 минут. Несвоевременная диагностика острого респираторного заболевания и его осложнений (пневмонии и инфекционно-токсического шока), повлекла за собой неадекватное лечение и неправильную тактику ведения больной, что способствовало наступлению смерти С.И.Н. Несвоевременная диагностика острого респираторного заболевания при поступлении в филиал ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко» 14 марта 2009 года в 15 часов 55 минут не повлияла на развитие (возникновение) осложнений, в связи с тем, что осложнение в виде вирусно-бактериальной пневмонии и ранняя фаза инфекционно-токсического шока имелись у С.И.Н. на момент поступления в филиал ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко». Однако дефекты диагностики и лечения не позволили предотвратить дальнейшее прогрессирование инфекционно-токсического шока и в дальнейшем привели к смерти.

Специалисты Центра медицины катастроф при ГМУ «Курская областная клиническая больница» к С.И.Н. были вызваны несвоевременно - около 01.00 час. 15 марта 2009 года. Эксперты указывают, что вызов специалистов (акушера-гинеколога, реаниматолога) к диагностически неясной больной в тяжелом состоянии необходимо было осуществить 14 марта 2009 года в 17.30-18.00 час. В период нахождения пациентки в филиале ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко», роддоме МУЗ «ГКБ <данные изъяты> дежурными врачами не были использованы возможности по привлечению консультантов и созыву консилиума.

Эксперты пришли к выводу, что 11 марта 2009 года следует считать днем начала развития острой респираторной инфекции.

Вирусно-бактериальная межуточная пневмония начала развиваться у С.И.Н., как осложнение острой респираторной вирусной инфекции, за 2-3 суток до наступления смерти.

Началом ранней фазы инфекционно-токсического шока (компенсированный шок), как указывают эксперты, следует считать 14 марта 2009 года.

По выводам экспертной комиссии предположить развитие опасного для жизни осложнения - инфекционно-токсического шока можно было при поступлении С.И.Н. в филиал ОГУЗ «ОКИБ им.Семашко» 14 марта 2009 года в 15 часов 55 минут. Возможность диагностировать впервые развитие инфекционно-токсического шока была в 17.30-18.00 часов.

Вопреки доводам кассационных жалоб суд обоснованно сослался на результаты повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведенной комиссией экспертов ФГУ "Российский центр судебно-медицинской экспертизы Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию» как на доказательство и положил его в основу приговора.

Мотивы, по которым суд учел в качестве доказательства виновности осужденных заключение повторной судебно-медицинской экспертизы и отверг заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы ГУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы» комитета здравоохранения <адрес>, согласно которого дефекты оказания медицинской помощи не состоят в прямой причинно-следственной связи с возникновением заболевания (ОРВИ) и наступлением от него смерти С.И.Н., приведены с приговоре, не согласиться с ними у судебной коллегии оснований не имеется.

Повторное экспертное заключение суд правильно принял во внимание и отверг первичное, поскольку выводы повторной судебно-медицинской экспертизы, выполненной комиссией экспертов, мотивированы, и у суда не было оснований сомневаться в их правильности, как не было оснований для удовлетворения ходатайства о назначении повторной экспертизы.

Нарушений уголовно-процессуального закона при назначении и проведении данной экспертизы, как правильно установил суд, допущено не было, она проведена компетентными специалистами, заключение отвечает требованиям ст.204 УПК РФ, методы и ход проведения исследований, в заключении отражены.

В судебном заседании один из членов экспертной комиссии - эксперт П.И.В. поддержала выводы экспертизы, дав объяснения по возникшим вопросам у участников судебного разбирательства.

С учетом этого ссылки кассационных жалоб на предположительный характер выводов экспертов о благоприятном исходе для С.И.Н., то есть сохранении ее жизни, а также о том, что суд не выяснил момент возникновения заболевания у С.И.Н., являются несостоятельными, поскольку согласно заключения повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы между смертью С.И.Н. и допущенными дежурным врачом инфекционистом в период нахождения С.И.Н. в филиале ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко» 14 марта 2009 года с 15.55 по 18.00 часов и дежурным врачом акушером-гинекологом в период нахождения Стрелковой И.Н. в приемном блоке родильного дома МУЗ «ГКБ <данные изъяты>» 14 марта 2009 года с 18.55 по 20.47 часов дефектами оказания медицинской помощи имеется прямая причинно-следственная связь.

Что касается доводов кассационной жалобы осужденной Снимщиковой И.Д. о том, что при производстве повторной экспертизы не выяснен вопрос о том, находятся ли в прямой причинно-следственной связи дефекты оказания медицинской помощи с возникновением заболевания С.И.Н., то они не могут быть приняты во внимание, поскольку как установлено приговором суда и подтверждается заключением повторной экспертизы, допущенные осужденными дефекты оказания медицинской помощи лишили С.И.Н. шансов на благоприятный исход, не предотвратили прогрессирование смертельного осложнения - инфекционно-токсического шока и, соответственно, наступление смерти.

Кроме того, из заключения повторной судебно-медицинской экспертизы следует, что осложнение в виде вирусно-бактериальной пневмонии и ранняя фаза инфекционно-токсического шока имелись у С.И.Н. на момент поступления ее в филиал ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко» однако, допущенные в результате ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. дефекты диагностики и лечения не позволили предотвратить дальнейшее прогрессирование инфекционно-токсического шока и привели к смерти С.И.Н., хотя на этапах оказания ими медицинской помощи была вероятность благоприятного исхода, а именно сохранения жизни С.И.Н.

Несостоятельными являются и доводы кассационной жалобы адвоката Дубровиной Н.В., со ссылками на показания в судебном заседании специалиста С.С.А. и свидетеля И.А.П., о том, что выводы экспертов о неправильном определении гемодинамических показателей С.И.Н. врачом акушером-гинекологом, ни на чем не основаны.

Эти доводы были предметом исследования суда первой инстанции и также обоснованно отвергнуты по мотивам, подробно изложенным в приговоре суда, не согласиться с которыми у судебной коллегии оснований не имеется.

Как правильно указал суд в приговоре, вывод экспертной комиссии о неправильном определении гемодинамических показателей дежурным акушером-гинекологом основан на всесторонней и комплексной оценке всех факторов и условий, в том числе, с учетом введенных С.И.Н. лекарственных препаратов (дексаметазон, глюкоза), и этот вывод не изложен в предположительной форме.

        Имеющиеся в кассационной жалобе защитника Дубровиной Н.В. ссылки на то обстоятельство, что в ходе экспертизы не исследовался журнал отказов в госпитализации, где отражены гемодинамические показатели С.И.Н., как при поступлении в роддом, так и при направлении в филиал ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко», правильно не приняты судом во внимание, как не влияющие на выводы экспертной комиссии.

То обстоятельство, что допрошенная в судебном заседании эксперт П.И.В. указала о том, что указанные в журнале отказа в госпитализации сведения не влияют на выводы экспертной комиссии, не противоречит требованиям ст.282 УПК РФ о допросе эксперта, давшего заключение в ходе предварительного расследования, для разъяснения или дополнения данного им заключения.

Что касается показаний допрошенного в суде в качестве специалиста С.С.А. относительно действия лекарственного препарата дексаметозон, как и показаний свидетеля И.А.П. о том, что в медицинских документах отсутствовали данные, свидетельствующие о наступлении у С.И.Н. шока, то они правильно расценены судом, как не опровергающие выводы повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, по изложенным в приговоре основаниям.

Кроме того, выводы повторной судебно-медицинской экспертизы, выполненной комиссией экспертов, подтверждаются совокупностью доказательств, приведенных в приговоре, в том числе,

показаниями потерпевшей Т.В.Т. об обстоятельствах оказания медицинской помощи ее дочери С.И.Н. врачами Калиничева и Снимщикова, в том числе о том, что при госпитализации дочери в инфекционную больницу 14 марта 2009 года дежурный врач Калиничева Н.В., не прослушав дыхания дочери, не измерив температуру, а спросив о состоянии дочери в целом, сказала, что у нее что-то с желудком, назначила ей «арбидол» и еще какой-то препарат от желудка, и затем направила их в палату, расположенную в другом здании на втором этаже. Она осталась с дочерью в палате, где последняя легла на кровать и стала жаловаться на плохое самочувствие. Так как на протяжении примерно 30 минут к ним никто из медперсонала больницы не подошел, она пошла к медсестре на пост и попросила срочно вызвать врача, на что получила ответ, что они здесь не одни, и врач подойдет, когда освободится. Тогда она взяла у медсестры градусник и измерила температуру у И., которая была около 40,0оС, о чем она сообщила медсестре и попросила срочно оказать дочери какую-нибудь помощь. Медсестра сделала И. какой-то болезненный укол, сказав, что его назначил врач. За два часа, которые они находились в больнице, она неоднократно просила вызвать к И. врача, но та так и не подошла, несмотря на плохое самочувствие дочери.

Затем пришла врач Калиничева и стала интересоваться у И., имеются ли у нее предродовые схватки, на что она и дочь сказали, что ничего предродового нет, у И. лишь тянет живот. Врач, померив И. давление, сказала, что давление в норме, и вызвала скорую помощь для перевозки И. в род<адрес>-й больницы на консультацию. Калиничева Н.В. также сказала, что врач роддома согласилась только на консультацию, осмотрит И., и они вернутся назад, за ними сохраняется здесь место.

К приезду скорой помощи состояние С.И.Н. ухудшилось, ее знобило. Кто-то из врачей «скорой» сказал, что И. нужно поставить капельницу. Сама И. передвигаться уже не могла, поэтому ее на носилках перенесли в машину «скорой помощи» и там поставили капельницу для поддержки организма.

В приемном отделении роддома врач Снимщикова осмотрев И., решила отправить ее назад. Она неоднократно просила Снимщикова поставить капельницы И., так как скорая помощь неизвестно когда приедет, а И. стало хуже, у нее появились сильные озноб и потовыделение, на что Снимщикова в резкой форме ей отказала, сославшись на то, что И. у нее в больнице не оформлена.

В ходе разговоров от медсестры К.Т.А. она услышала слово «интоксикация», но, не зная его значения, не придала этому внимания.

Бригада скорой помощи приехала в приемное отделение родильного дома примерно через 2 часа. За все это время И. в приемном блоке никакой медицинской помощи не оказывалось, и никаких манипуляций с ней никто не проводил. Снимщикова И.Д. занималась своими делами, периодически звонила в «скорую», требуя скорейшего приезда машины;

показаниями потерпевших С.В.А. и Т.Е.В., давших аналогичные показания по обстоятельствам заболевания С.И.Н., оказания ей медицинской помощи 14 марта 2009 года;

показаниями свидетеля Н.М.Г. - врача-эндокринолога МУЗ «Городская клиническая больница №» <адрес>, согласно которым 11 марта 2009 года у нее на приеме была С.И.Н., которая кроме жалоб на одышку при ходьбе, других не указывала; одышка была связана с большим сроком беременности; общее ее состояние было удовлетворительным, имелись минимальные изменения щитовидной железы, какого-либо заболевания, не связанного с эндокринной патологией, у Стрелковой на момент приема не имелось;

показаниями свидетелей Я.Е.В. и Я.Ю.А. о том, что 11 марта 2009 года они были в гостях у С.И.Н., последняя в то время была здорова, испекла им пироги, никаких жалоб на свое самочувствие не высказывала;

показаниями свидетелей М.О.В., согласно которым 12 марта 2009 года днем она по вызову посещала больную С.И.Н., которая предъявляла жалобы на заложенность носа, чувство «першения» в горле», повышение температуры тела накануне вечером, указывала, что больна второй день. После осмотра С.И.Н. ею был установлен диагноз «ОРВИ, средней степени тяжести. Беременность 37 недель», с учетом чего ей были даны соответствующие рекомендации Стрелковой по лечению, госпитализацию она ей не предлагала, так как на момент осмотра для этого не было показаний;

показаниями свидетелей К.Я.Н. и К.О.А. о том, что примерно в 24 часа 12 марта 2009 года они прибыли на вызов к С.И.Н., которая предъявляла жалобы на высокую температуру и общее недомогание. После осмотра С.И.Н. установлен диагноз «ОРВИ, гипертермия, беременность 36-37 недель». Для снижения температуры больной введена внутримышечная инъекция, и рекомендована госпитализация в стационар больницы «им.Семашко», отчего она категорически отказалась и подписала письменный отказ в карте вызова;

показаниями свидетелей К.Е.Н. и П.Н.В. о том, что 14 марта 2009 года в дневное время они приехали по вызову к С.И.Н. Проведя осмотр, был установлен диагноз «Острая респираторная вирусная инфекция, тяжелое течение, беременность 36 недель». При этом при аускультации легких у С.И.Н. было установлено жесткое дыхание, красное горло, увеличены небные миндалины, температура тела 38,9 оС.

После осмотра больной дежурным врачом-инфекционистом, которому К.Е.Н. сообщила о симптомах, послуживших основанием к госпитализации С.И.Н., последнюю приняли в больницу;

показаниями свидетеля Л.А.А. - водителя автомобиля «скорой медицинской помощи», на котором 14 марта 2009 года С.И.Н. доставлялась из дома в филиал ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А.Семашко» на <адрес>», о том, что по указанию кого-то из фельдшеров о том, что тяжелую больную необходимо быстрее довезти по больницы, он осуществлял движение с включенными проблесковыми маяками и специальным звуковым сигналом;

показаниями свидетеля Т.Т.В. о том, что 14 марта 2009 года в инфекционную больницу «им. Н.А.Семашко» доставили          С.И.Н.; она слышала, как С.И.Н. жаловалась своей матери на боли в животе, а потом разговор врача Калиничевой Н.В. по телефону о том, что у больной начались схватки, и если у С.И.Н. нет родов, то она заберет ее назад. Когда С.И.Н. увезли, она по указанию Калиничевой Н.В. не стала убирать палату, так как та сообщила, что после консультации больная может вернуться в отделение;

показаниями свидетеля Б.В.А., подтвердившей факт направления С.И.Н. на консультацию в род<адрес>-й больницы, и указавшей, что после того, как она по указанию Калиничевой Н.В. сделала больной какой-то укол, состояние больной не улучшилось, и по внешнему виду ей было плохо; когда приехала скорая помощь, С.И.Н. не могла самостоятельно передвигаться, в связи с чем ее на носилках переносили в машину скорой помощи, а также показаниями ее в ходе предварительного следствия, из которых следует, что она передала фельдшеру скорой помощи капельницу для И. и фельдшер в машине скорой помощи ставила капельницу для внутривенного вливания;

показаниями свидетеля Б.В.Г., оглашенными судом на основании п.1 ч.2 ст.281 УПК РФ, свидетеля Д.О.А. в судебном заседании, согласно которым в основной базе инфекционной больницы, находящейся по <адрес>-г <адрес>, в круглосуточном режиме функционируют звенья лабораторной диагностики, при необходимости дежурный врач круглосуточно может вызвать с основной базы лаборанта для получения образцов крови и мочи, либо рентген-лаборанта или врача УЗД. До поступления С.И.Н. все врачи, как основной базы, так и филиала, активно пользовались данными возможностями. Весь врачебный персонал был информирован об этом, в каждом отделении были размещены графики с контактными телефонами.

В соответствии с распорядительными документами, изданными комитетом здравоохранения <адрес>, при необходимости привлечения иных специалистов (врачей акушеров-гинекологов, неврологов, анестезиологов-реаниматологов и т.д.), дежурный врач ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А.Семашко» вправе самостоятельно, без какого-либо предварительного согласования с администрацией, вызвать их, обратившись на круглосуточный пульт Центра медицины катастроф (ЦМК) при ГМУ «Курская областная клиническая больница». Об этой возможности также проинформирован весь врачебный персонал лечебно-профилактического учреждения. Консультанты ЦМК вызываются регулярно. 14 марта 2009 года у дежурного врача Калиничевой Н.В. такая возможность имелась.

Дежурным врачом Калиничевой Н.В. при приеме С.И.Н. консультанты «на себя» вызваны не были, лаборант клинико-диагностической лаборатории, рентген-лаборант не привлекались.

О поступлении данной больной администрация в известность поставлена не была, сотрудники кафедры инфекционных болезней и эпидемиологии Калиничевой Н.В. не привлекались;

кроме того, свидетель Д.О.А. пояснил в суде о том, что имевшееся у С.И.Н. состояние в период с 17 часов 30 минут до 18 часов, анамнез заболевания, объективный статус, отраженные в медицинских документах данные указывали на возможность предположить у С.И.Н. пневмонию и свидетельствовали о развитии у нее инфекционно-токсического шока; квалификация и опыт врача Калиничевой Н.В. позволяли поставить С.И.Н. правильный диагноз; при наличии у Калиничевой Н.В. подозрения на кровотечение и отслойку плаценты, С.И.Н. необходимо было экстренно направить не в территориально удаленный роддом, а в самый ближайший с отделением реанимации, а в большей степени являлось основанием для Калиничевой Н.В. вызова специалиста по линии ЦМК на себя; если же Калиничева предполагала, что у С.И.Н. началась родовая деятельность, то с учетом тяжелого состояния больной, она должна была вызвать специалиста, убедиться в наличии родовой деятельности и только после этого направлять больную во 2-ое акушерское отделение;

показаниями свидетеля Б.О.Г., исполнявшей обязанности заведующей боксированным диагностическим отделением № филиала ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А.Семашко», о том, что у дежурного врача отделения Калиничевой Н.В. имелась возможность вызвать на себя лаборантов для проведения лабораторной диагностики, а также врача-консультанта, например, врача акушера-гинеколога. В соответствии с приказом комитета здравоохранения <адрес> «О порядке госпитализации реанимационных больных с инфекционной патологией» Калиничева Н.В. и Снимщикова И.Д. обязаны были при наличии объективных данных, которые имелись у С.И.Н., направить больную в реанимационное отделение ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко» на <адрес>-г <адрес>, однако они нарушили положение данного приказа и осуществляли перевозку больной из одного лечебного учреждения в другое, которые не могли оказать С.И.Н. необходимую медицинскую помощь. О том, что в филиале на <адрес> с февраля 2009 года нет реанимации, в связи с чем всех тяжелых больных необходимо направлять на основную базу на <адрес>, сообщалось на общебольничных конференциях и доводилось до всех врачей;

показаниями свидетелей Г.И.В. и Л.М.В. - врача и фельдшера скорой медицинской помощи, осуществлявших 14 марта 2009 года перевозку С.И.Н. из больницы «им.Семашко», расположенной на <адрес>, в роддом МУЗ «ГКБ №» <адрес> для консультации. От врача Калиничевой Н.В. им стало известно, что С.И.Н. ввели инъекцию раствора «дексаметазона» в связи с гипотонией - снижением давления до 70/40 мм.рт.ст. Имевшиеся у С.И.Н. данные: анамнез заболевания, состояние больной могли свидетельствовать о развитии у С.И.Н. инфекционно-токсического шока, требовали незамедлительного начала инфузионной терапии, в связи с чем Г.И.В. назначена и проводилась инфузия 5% раствора глюкозы.

В связи с имевшимся у С.И.Н. заболеванием у нее не могли быть гемодинамические показатели в норме.

Когда прибыли в роддом МУЗ «ГКБ №», сообщили дежурному врачу акушеру-гинекологу о состоянии больной, о падении давления и проводимом лечении, в том числе, свидетель Г.И.В. пояснила, что она рассказала врачу Снимщиковой И.Д. весь анамнез заболевания С.И.Н. и описала ее состояние, а именно сообщила, что больная тяжелая, отмечался эпизод падения давления, которое было стабилизировано за счет введенных препаратов, сообщила Снимщиковой И.Д. о всех гемодинамических показателях и состоянии С.И.Н., установленных ею в ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко», а также об установленных показателях на момент прибытия, которые позволяли Снимщиковой И.Д. правильно оценить состояние С.И.Н. и предположить о развитии у нее шока любого характера, как в связи с акушерской патологией, так при ее исключении, о развитии инфекционно-токсического шока. Перед тем как завозить больную в приемное отделение роддома, ей отключили капельницу, а Снимщиковой И.Д. она сообщила, что больной требуется продолжение инфузии, а также активная медицинская помощь, в том числе подключение кислородного аппарата, так как страдает плод. По окончании транспортировки у С.И.Н. был гемодинамический показатель ЧСС 120 в минуту, который при наличии имевшейся интоксикации не мог снизиться до ЧСС 82, как ей известно, отраженном Снимщиковой И.Д. в медицинской документации. После того как Снимщикова И.Д. в 19 часов 07 минут сказала о том, что С.И.Н. тяжелая, диагностически ей не ясна, она не знает, что с ней делать дальше, попросила их остаться для возможной ее транспортировки в другое медицинское учреждение, но она не могла осуществлять транспортировку С.И.Н., поскольку у больной нарастала отрицательная динамика, врачом Снимщиковой И.Д. не принято конкретное решение о дальнейшем ведении больной, поэтому она в соответствии с должностной инструкцией обязана была отозваться с вызова;

показаниями свидетеля С.И.А. - старшего врача смены МУЗ «Станция скорой медицинской помощи», в том числе, о том, что Снимщикова И.Д. просила ускорить прибытие бригады, сообщила, что у С.И.Н. начался озноб, и ей нужно проводить экстренную инфузионную терапию. Он указал Снимщиковой И.Д. на необходимость начала С.И.Н. инфузионной терапии до приезда бригады скорой помощи. Но Снимщикова И.Д. отказалась проводить С.И.Н. инфузионную терапию, сославшись на то, что больная не оформлена у нее на стационарном лечении. Этот отказ он считает необоснованным, поскольку в соответствии с п.8 приказа комитета здравоохранения <адрес> № 10-ОД/15 от 31.01.2007 г. «О порядке госпитализации больных и пострадавших в медицинские учреждения на территории <адрес>» медицинский персонал, вызвавший бригаду скорой медицинской помощи для экстренной госпитализации, проводит все необходимые медицинские мероприятия до прибытия бригады скорой медицинской помощи;

показаниями свидетеля Х.М.В. о том, что примерно в 20 часов 47 минут 14 марта 2009 года она вместе с фельдшером С.Д.П. в составе бригады скорой медицинской помощи прибыла в приемный блок роддома МУЗ «ГКБ №» <адрес>, где в смотровой комнате на кушетке лежала С.И.Н., которая жаловалась на слабость, внутреннее дрожание, головокружение, говорила, что ей страшно. Она попросила больную встать, но та присев, снова легла, поскольку у нее закружилась голова. Состояние у больной было тяжелым. Со слов матери больной, они около трех часов находились в приемном блоке роддома, она неоднократно просила врача поставить дочери капельницы, но получала отказ. Дежурный врач гинеколог, направлявшая больную в инфекционный стационар на <адрес>, никаких рекомендаций по лечению С.И.Н. во время перевозки не давала.

В больнице «им.Семашко» по указанию дежурного врача С.И.Н. на носилках стали поднимать в отделение, где уже на втором этаже у нее начались судороги, пошла пена изо рта. Пока она сбегала в приемное отделение за дежурным врачом, и вернулась вместе с ней, судороги у нее купировались.

Карту вызова она заполняла после транспортировки С.И.Н. В связи с тем, что ее только назначили старшей бригады, заполнение карты вызова для нее было затруднительным, и в тот момент она была в шоке от происшедшего, внесенные ею гемодинамические показатели были отражены неверно. Так, в приемном отделении род<адрес>-й горбольницы и в пути следования в инфекционный стационар давление у С.И.Н. было 130/80 или 70 мм.рт.ст., частота сердечных сокращений около 100, что и свидетельствовало о тахикардии, температуру тела она не измеряла, но она не соответствовала указанной в карте вызова температуре 37,1оС, так как у больной были горячая влажная кожа, учащенное сердцебиение и дрожь; указанная в карте вызова частота дыхательных движений 16 в минуту также не соответствует той, которая была у С.И.Н. в действительности;

показаниями свидетеля С.И.Я. о том, что по указанию фельдшера о том, что больную С.И.Н. необходимо побыстрее довезти в больницу «им.Семашко» на <адрес> из роддома городской больницы №, он осуществлял движение с включенными проблесковыми маячками и специальным звуковым сигналом;

показаниями свидетеля Х.О.П., осуществлявшей ночное дежурство с 14 на 15 марта 2009 года в филиале ОГУЗ «ОКИБ им.Н.А. Семашко», согласно которым Стрелкова была доставлена в больницу в ттяжелом состоянии, когда больную заносили на носилках в отделение, у нее начались тонико-клонические судороги, купировавшиеся самостоятельно в течение минуты, о чем ей сообщила фельдшер скорой помощи. Поднявшись в отделение, она увидела лежащую на койке в палате без сознания больную, которая имела выраженный акроцианоз, храпящее дыхание, у рта пена. Тут же ею был произведен осмотр больной, в ходе которого установлено крайне тяжелое состояние, частота дыхания 40 в минуту, частота сердечных сокращений 120 ударов в минуту, артериальное давление 100/40 мм.рт.ст. После чего она вызвала реанимационную бригаду, позвонила дежурному врачу ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А.Семашко» и сообщила о данном инциденте. Примерно через 40 минут прибыла бригада скорой медицинской помощи, которая забрала С.И.Н. и доставила в реанимационное отделение;

показаниями свидетелей Н.А.П., Л.Т.В. и З.Г.М. - врача анастезиолога-реаниматолога и фельдшеров бригады интенсивной терапии о том, что при осмотре С.И.Н. в палате филиала ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А. Семашко» последняя находилась в тяжелом состоянии, и была госпитализирована в реанимационное отделение ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А. Семашко»;

показаниями свидетелей П.Е.Н., П.И.В. по обстоятельствам поступления, диагностирования и лечения С.И.Н. в анастезиолого-реанимационном отделении ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А. Семашко».

Вопреки доводам кассационных жалоб, показаниям свидетелей, в том числе, свидетеля Г.И.В., а также показаниями свидетеля Х.М.В. в судебном заседании, судом дана надлежащая оценка.

Мотивы, по которым суд принял за основу показания этих лиц, в том числе, показания свидетеля Х.М.В. в судебном заседании о тяжелом состоянии больной С.И.Н., и отверг показания ее в ходе предварительного следствия, изложены в приговоре.

Не согласиться с этими мотивами у судебной коллегии оснований не имеется, поскольку показания данных лиц получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, имевшиеся в них противоречия устранены в судебном заседании, и им в приговоре дана надлежащая оценка, о чем подробно мотивировано судом.

Признавая достоверность сведений, сообщенных свидетелем Х.М.В. в судебном заседании о тяжелом состоянии больной С.И.Н. в приемном блоке МУЗ «ГКБ № <адрес>» и неверном отражении ею в карте вызова скорой медицинской помощи гемодинамических показателей С.И.Н., суд правильно исходил из того, что именно эти показания свидетеля С.И.Н., взятые судом в основу приговору, согласовывались с достаточной совокупностью других доказательств по делу, в том числе, с показаниями потерпевших, свидетелей Гранкиной, Савенкова, заключением повторной судебно-медицинской экспертизы, а первоначальные показания были ею даны на основании данных, внесенных ею в карту вызова скорой медицинской помощи, составленной, как она пояснила сама, ввиду ее неопытности в работе и волнения из-за происшедших с больной С.И.Н. в инфекционной больнице событий.

Никаких поводов для оговора осужденных у свидетелей не имелось. Не установлено по делу и каких-либо данных, указывающих на их заинтересованность в исходе дела.

Что касается показаний свидетеля С.Д.П. об удовлетворительном состоянии больной С.И.Н. в период нахождения ее в приемном блоке МУЗ «ГКБ №» <адрес>, то суд правильно не принял их во внимание, поскольку они носят характер предположений, так как сам свидетель пояснил, что больную не осматривал, степень тяжести ее состояния определил визуально, вместе с тем пояснил, что больная жаловалась на дрожь и страх, а кроме того, в ходе предварительного следствия утверждал, что не может судить о состоянии Стрелковой в период нахождения ее в акушерском стационаре и во время ее транспортировки, так как лично больную не осматривал и соответствующую документацию не изучал.

Показания свидетеля Л.О.В. о том, что она присутствовала в приемном блоке МУЗ «ГКБ №», когда туда поступила С.И.Н., как и показания свидетеля К.Т.А. о том, что при доставлении С.И.Н. в МУЗ «ГКБ №» врачи скорой медицинской помощи не сообщали о тяжелом состоянии больной, в том числе об эпизоде падения у нее давления, во время нахождения С.И.Н. в приемном блоке данной больницы она неоднократно измеряла больной температуру, давление, пульс, все показатели у нее были в норме, при этом следов от инъекции на локтевом сгибе у С.И.Н. она не видела, никаких жалоб от последней и ее матери не поступало, просьб матери поставить С.И.Н. капельницу она не слышала, как и не слышала чтобы Снимщикова во время своего разговора по телефону говорила об ухудшении состояния больной и необходимости проведения ей срочной инфузионной терапии, судом проверялись, и с учетом опровержения их совокупностью других доказательств, не вызывающих сомнений в их достоверности, обоснованно получили критическую оценку по мотивам, изложенным в судебном решении, не согласиться с которыми у судебной коллегии оснований не имеется.

Что касается показаний свидетеля И.К.Н. о том, что Снимщикова И.Д. сообщила ей, что С.И.Н. направлялась в роддом горбольницы № на роды, так как направлявший ее врач-инфекционист сообщила о начале родовой деятельности, то им также дана надлежащая оценка, не согласиться с которой у судебной коллегии оснований не имеется.

Показаниям свидетеля Б.В.А. в судебном заседании о том, что ею по указанию Калиничевой Н.В. была поставлена капельница С.И.Н. для повышения давления, суд дал критическую оценку. Мотивы, по которым суд отверг эти показания свидетеля в судебном заседании и принял во внимание показания ее в ходе предварительного следствия о том, что капельницу для внутривенного вливания С.И.Н. поставила фельдшер скорой помощи, изложены в приговоре.

Признавая достоверность, сообщенных Б.В.А. на предварительном следствии данных, суд правильно исходил из того, что эти показания свидетеля согласовывались с достаточной совокупностью других доказательств по делу, в том числе, с показаниями свидетелей Г.И.В. и Л.Н.В., согласно которым вопрос о проведении инфузионной терапии решался врачом скорой помощи Г.И.В.

В связи с чем с доводами кассационных жалоб о неверной оценке судом показаний свидетелей согласиться нельзя.

Кроме того, вина Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. объективно подтверждается и другими приведенными в приговоре доказательствами, согласующими с заключением повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, показаниями потерпевших и свидетелей, в том числе, копиями карт вызова скорой медицинской помощи по обслуживанию вызовов к больной С.И.Н.; копией медицинской карты № стационарного больного С.И.Н., заведенной в ОГУЗ «ОКИБ им. Семашко», копией амбулаторной карты МУЗ «ГКБ №» на имя С.И.Н.; копией журнала учета вызова врача на дом участка обслуживания №; данными, содержащимися в другой медицинской документацией в отношении С.И.Н., которая была изъята в ходе выемок и признана вещественными доказательствами по делу; детализацией входящих и исходящих телефонных соединений абонентских номеров; соответствующими приказами о принятии Калиничевой Н.В. и Снимщикова на работу, их должностными инструкциями; результатами служебного расследования комиссии МУЗ «ГКБ №» комитета здравоохранения <адрес> по факту оказания медицинской помощи больной С.И.Н.; копией приказа № от 16.03.2009 года ОГУЗ «Областная клиническая инфекционная больница им. Н.А. Семашко» об объявлении выговора врачу Калиничевой Н.В. за недооценку тяжести состояния, неадекватность проводимых диагностических и лечебных мероприятий, транспортировку больной С.И.Н., приведшей к летальному исходу; копией приказа о привлечении Снимщиковой И.Д. к дисциплинарной ответственности в виде выговора за недостаточное знание обязанностей дежурного врача и превышение полномочий; протоколом очной ставки между подозреваемыми Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. от 27 июля 2010 года, в ходе которой Калиничева Н.В. утверждала, что сообщила врачу Снимщиковой И.Д. все данные о состоянии больной С.И.Н., в том числе, о снижении давления до 80/60, другими доказательствами, подробный анализ и содержание которых приведены в приговоре суда.

Суд первой инстанции тщательно проверил сведения, содержащиеся в указанных выше доказательствах, и также обоснованно сослался на них в подтверждение виновности Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д.

     Таким образом, в соответствии с этими, а также другими приведенными в приговоре доказательствами суд верно установил, что Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. при оказании медицинской помощи потерпевшей С.И.Н. было допущено ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей, выразившееся в дефектах оказания медицинской помощи С.И.Н., которые не предотвратили прогрессирование смертельного осложнения - инфекционно-токсического шока, развившегося в результате смешанной вирусно-бактериальной (парагрипозно-микоплазменной) инфекции верхних дыхательных путей и вирусно-бактериальной двусторонней инверстициальной пневмонии, лишили С.И.Н. шансов на благоприятный исход (сохранение жизни матери и плода), вследствие чего наступила смерть С.И.Н., хотя в силу своих должностных и профессиональных обязанностей, уровня образования и квалификации, при необходимой внимательности и предусмотрительности Калиничева Н.В. и Снимщикова И.Д. должны были и могли предвидеть наступление общественно-опасных последствий в виде смерти пациентки С.И.Н. в результате своих действий и бездействия, а также могли и должны были предотвратить их наступление.

При таких данных действиям осужденных по ч.2 ст.109 УК РФ, как причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей, судом дана правильная юридическая оценка.

Что касается изложенных в суде кассационной инстанции доводов защитника осужденной Снимщиковой И.Д. - адвоката Шевчука П.В. об отсутствии в действиях последней состава вышеуказанного преступления по тем основаниям, что врачи не совершали каких-либо действий, повлекших возникновение и развитие у С.И.Н. ОРВИ и ее осложнений в виде пневмонии и инфекционно-токсического шока, повлекшего наступление смерти С.И.Н., то они не основаны на требованиях закона и фактических обстоятельствах уголовного дела.

Калиничева Н.В. и Снимщикова И.Д. признаны виновными приговором суда в причинении смерти по неосторожности, выраженной в форме преступной небрежности, когда они, ненадлежащим образом исполняя свои профессиональные обязанности, не предотвратили прогрессирование смертельного осложнения - инфекционно-токсического шока, от которого наступила смерть С.И.Н., хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должны были и могли предвидеть наступление летального исхода С.И.Н., а кроме того, могли предотвратить наступление ее смерти.

Поэтому то обстоятельство, что на момент госпитализации С.И.Н. в стационар у последней уже имелись осложнения в виде вирусно-бактериальной пневмонии и ранняя фаза инфекционно-токсического шока, не ставит под сомнение выводы суда о виновности осужденных, допустивших дефекты оказания медицинской помощи С.И.Н., между которыми и наступлением ее смерти имеется прямая причинно-следственная связь.

Вопреки доводам кассационных жалоб и кассационного представления каждое доказательство по делу оценено судом с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела, имеющиеся в них противоречия устранены путем проверки.

Ни одно доказательство, юридическая сила которого вызывала сомнение, не было положено в основу приговора.

Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Сомнений у судебной коллегии они не вызывают.

Поэтому имеющиеся в кассационных жалобах ссылки на то, что суд не установил причинно-следственную связь между наступлением смерти С.И.Н. и действиями осужденных, и последние даже при необходимой внимательности и предусмотрительности, уровня своего образования и квалификации, не могли предположить наличие у больной опасного для жизни осложнения - инфекционно-токсического шока, а также доводы кассационных жалоб Снимщиковой И.Д. и ее защитника о том, что суд не учел специфику оказания медицинской помощи Снимщиковой И.Д., которая не является врачом-инфекционистом, и ей не было известно о состоянии С.И.Н. в момент нахождения последней в приемном блоке родильного дома, противоречат исследованным судом доказательствам, в связи с чем являются несостоятельными.

То обстоятельство, что Калиничева Н.В. не направила выписку из истории болезни С.И.Н. Снимщиковой И.Д., на что обращали внимание в суде кассационной инстанции осужденная Снимщикова И.Д. и ее защитник - адвокат Дубровина Н.В., не ставит под сомнение выводы суда о виновности Снимщиковой И.Д., поскольку как установлено по делу, последней были представлены данные о состоянии С.И.Н., свидетельствующие о развитии у больной инфекционно-токсического шока, в том числе, врачом скорой медицинской помощи Г.И.В., и Снимщикова И.Д. должна была по результатам осмотра С.И.Н. соотнести полученные клинические данные с действием препаратов, сглаживающих негативные изменения показателей гемодинамики и иных жизненных функций, дав необходимую оценку этому факту.

Доводы кассационной жалобы осужденной Калиничевой Н.В. о том, что потерпевшая в начале своего заболевания отказалась от госпитализации, что по ее мнению повлияло на неблагоприятный исход, судом первой инстанции исследовались и обоснованно отвергнуты в приговоре.

Имеющиеся в кассационной жалобе осужденной Калиничевой Н.В. ссылки на то, что «приказ №945» об экстренном обследовании сразу после поступления больного, начал действовать с ноября 2009 года, а до этого времени действовал «приказ №345», отмененный после происшедшего со С.И.Н. случая, являются несостоятельными, поскольку судом было обоснованно установлено, что Калиничева Н.В. в нарушение своих профессиональных обязанностей лечащего врача, предусмотренных ст.58 Федерального закона «Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан» а также должностной инструкции врача-инфекциониста, не организовала своевременного и квалифицированного обследования и лечения С.И.Н., а также в нарушение приказа комитета здравоохранения <адрес> №216 от 10.12.2003 года «О совершенствовании экстренной специализированной лечебной и консультативной медицинской помощи населению <адрес>», Порядка осуществления скорой специализированной (санитарно-авиационной) медицинской помощи населению <адрес>, утвержденного приказом комитета здравоохранения <адрес> № 281 от 27.06.2008 года, приказа комитета здравоохранения <адрес> № 28 от 04.02.2009 г. «О порядке госпитализации реанимационных больных с инфекционной патологией» не обеспечила созыв консилиума врачей, не вызвала врача-специалиста акушера-гинеколога Центра медицины катастроф ГМУ «Курская областная клиническая больница» для консультации С.И.Н. и не поставила в известность о сложившейся ситуации руководство инфекционного диагностического отделения № ОГУЗ «ОКИБ им. Н.А. Семашко» для организации адекватной медицинской помощи С.И.Н., а примерно в 18 часов согласовала с дежурным врачом акушером-гинекологом МУЗ «Городская клиническая больница №» <адрес> Снимщиковой И.Д. транспортировку С.И.Н. для консультации без возможности дальнейшей госпитализации в родильный дом, тогда как в соответствии с вышеуказанными нормативными актами обязана была вызвать специалиста-консультанта в инфекционное диагностическое отделение, произвести госпитализацию С.И.Н., относящейся к категории больных группы высокого риска по материнской и детской смертности, в реанимационное отделение.

Кроме того, осужденная Калиничева Н.В. при рассмотрении дела судом первой инстанции также ссылалась на приказ Минздрава РФ от 26.11.1997 года №345, которым утверждена Инструкция по приему и переводу беременных, рожениц и родильниц в обсервационное отделение акушерского стационара, указывая, что тактика ведения больной ею была выбрана правильно.

Эти доводы проверялись судом первой инстанции и правильно признаны несостоятельными, поскольку как правильно установил суд в приговоре, данная Инструкция, определяет тактику ведения больных, не находящихся в состоянии, требующем реанимации и интенсивной терапии.

Не могут быть приняты во внимание и доводы кассационной жалобы осужденной Снимщиковой И.Д. о том, что она не являлась лечащим врачом С.И.Н. и не имела права принимать решение о направлении и ходе лечения больной С.И.Н., поскольку как правильно установил суд, в соответствии со ст.58 Федерального закона «Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» при оказании медицинской помощи пациенту в период его наблюдения и лечения в медицинской организации и Калиничева Н.В. и Снимщикова И.Д. являются лечащими врачами и обязаны организовать своевременное и квалифицированное обследование и лечение пациента, предоставить информацию о состоянии его здоровья, по требованию больного или его законного представителя пригласить консультантов и организовать консилиум.

Иные приведенные в кассационных жалобах доводы также во внимание приняты быть не могут, поскольку в приговоре суд указал конкретные обстоятельства, на основании которых он пришел к выводу о виновности осужденных в содеянном, допустимости тех или иных доказательств по делу, привел мотивы в обоснование принятого решения, оснований не согласиться с которыми у судебной коллегии не имеется.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, ущемляющих права осужденных, нарушающих их право на защиту, влекущих отмену приговора, по делу не допущено.

Как видно из материалов дела, все доказательства исследованы в полном объеме.

Председательствующий судья создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Сторона защиты активно пользовалась правами, предоставленными законом, в том числе, исследуя доказательства и участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Основанные на законе мнения и возражения сторон судом принимались во внимание. Заявленные сторонами ходатайства в том числе, о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы, были разрешены судом с соблюдением принципа состязательности и равноправия сторон, с вынесением мотивированных и основанных на законе решений.

В связи с этим ссылки адвоката Дубровиной Н.В. на обвинительный уклон судебного следствия являются необоснованными.

При определении вида и размера наказания осужденным Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные об их личностях и все обстоятельства по делу.

Обстоятельством, смягчающим наказание Снимщиковой И.Д., суд признал наличие у нее малолетнего ребенка, 19 мая 2003 года рождения.

При назначении наказания осужденным судом также приняты во внимание положительные характеристики Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. с места жительства и работы, их семейные положения, совершение ими впервые преступления средней тяжести; наличие у Калиничева ряда заболеваний, проживание с престарелыми родителями-инвалидами, нуждающимися в постороннем уходе.

Обстоятельством, отягчающим наказание Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д., судом обоснованно признано совершение преступления в отношении женщины, заведомо для виновных находящейся в состоянии беременности.

В связи с чем доводы кассационного представления о том, что суд не учел все значимые обстоятельства, влияющие на назначение наказания, являются несостоятельными.

Вопреки доводам кассационных жалоб суд привел в приговоре мотивы, в силу которых он пришел к выводу о необходимости назначения осужденным наказания в виде реального лишения свободы и не нашел оснований для применения к ним положений ст.64, 73 УК РФ, а к осужденной Снимщикова и положений ст.82 УК РФ, не согласиться с которыми оснований не имеется, в связи с чем доводы кассационных жалоб осужденных и адвоката Дубровиной Н.В. о необходимости применения к Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. положений ст.64 УК РФ и ст.73 УК РФ, и необходимости назначения им наказания, не связанного с лишением свободы, не основаны на законе.

Обоснованно назначено осужденным и дополнительное наказание в виде лишения права заниматься врачебной деятельностью.

При таком положении назначенное осужденным наказание соответствует требованиям ст.6, 43, 60 УК РФ.

Оно является справедливым, оснований признать его несправедливым вследствие чрезмерной мягкости или строгости не имеется, как и не имеется оснований для его смягчения, как об этом содержатся просьбы в кассационных жалобах.

Однако, обоснованно назначив осужденным дополнительное наказание в виде лишения права заниматься врачебной деятельностью, что мотивировано в приговоре, суд вместе с тем, излишне указал в описательно-мотивировочной части приговора о том, что определяемый судом вид лишения права (лишение права заниматься врачебной деятельностью) не исключает возможность работы Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. в медицинских учреждениях на средних должностях, в связи с чем судебная коллегия считает необходимым исключить эту ссылку из описательно-мотивировочной части приговора суда.

Кроме того, приговор суда подлежит изменению и в части изложения в резолютивной части приговора отчества осужденной Калиничева, на что обоснованно обращено внимание государственного обвинителя в кассационном представлении.

Так, из материалов дела, в том числе протокола судебного заседания, усматривается, что личность Калиничевой Н.В. установлена с достоверностью, и правильными данными о личности последней являются - Калиничева Н.В..

Данное дело рассмотрено в отношении Калиничевой Н.В., что и указано также во вводной части приговора суда.

С учетом изложенного, указание в резолютивной части приговора отчества Калиничева, как Владимировна, следует признать явной технической ошибкой, что не является основанием к отмене приговора, как об этом просит государственный обвинитель в кассационном представлении, а влечет его изменение, с указанием в резолютивной части приговора о признании виновной в совершении преступления Калиничева Н.В., вместо «Владимировны»;

В остальной части приговор суда в отношении Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. подлежит оставлению без изменения.

Что касается доводов кассационной жалобы осужденной Калиничевой Н.В. о необоснованности взыскания с нее постановлением суда процессуальных издержек за услуги адвоката, осуществлявшей ее защиту по назначению суда, то они также являются несостоятельным.

Как усматривается из материалов уголовного дела, каких-либо ходатайств Калиничевой Н.В. об отказе от адвоката в связи с материальным положением заявлено не было. Также судом не установлено каких-либо объективных препятствий для взыскания с осужденной Калиничевой Н.В. данных процессуальных издержек, Калиничева Н.В. является совершеннолетней, трудоспособной, детей на иждивении не имеет.

При таких обстоятельствах судом верно применены положения закона о взыскании процессуальных издержек с осужденной Калиничевой Н.В. по оплате труда адвоката, в связи с чем доводы ее кассационной жалобы в этой части также удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь ст.ст.377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

приговор Промышленного районного суда <адрес> от 05 октября 2011 года в отношении Калиничева Н.В. и Снимщиковой И.Д. изменить:

указать в резолютивной части приговора о признании виновной в совершении преступления Калиничева Н.В., вместо «Владимировна»;

исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на то, что определяемый судом вид лишения права (лишение права заниматься врачебной деятельностью) не исключает возможность работы      Калиничевой Н.В. и Снимщиковой И.Д. в медицинских учреждениях на средних должностях,

чем частично удовлетворить доводы кассационного представления.

Считать:

Калиничеву Н.В. осужденной по ч.2 ст. 109 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы с лишением права заниматься врачебной деятельностью сроком на 3 (три) года с отбыванием наказания в колонии-поселении, исчисляя срок наказания со дня прибытия осужденной в колонию-поселение.

Снимщикову И.Д. осужденной по ч.2 ст. 109 УК РФ к 2 годам лишения свободы с лишением права заниматься врачебной деятельностью сроком на 3 (три) года с отбыванием наказания в         колонии-поселении, исчисляя срок наказания со дня прибытия осужденной в колонию-поселение.

В остальной части приговор суда от 5 октября 2011 года и постановление о распределении процессуальных издержек от 5 октября 2011 года оставить без изменения, а кассационное представление и кассационные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующая                                                 Е.В. Хохлова

Судьи:                                                                               А.Д. Найденов

                                                                                          А.Н. Шеварев