КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Кемерово 17 августа 2010г.
Судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда в составе:
председательствующего Онищенко С.Н.
судей: Иванищевой В.М., Федусовой Е.А.
при секретаре Кривопаловой А.С.
рассмотрела в судебном заседании 17.08.2010г. кассационное представление прокурора и кассационную жалобу потерпевших на приговор Центрального районного суда г. Кемерово от 01 июня 2010 года, которым
Р, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, <данные изъяты> проживающий в <адрес> (регистрация по <данные изъяты>); не имеющий судимости,
осужден по ч.1 ст.53 УК РФ.
Постановлено взыскать с Ревидовича С.Н. в счёт компенсации морального вреда: в пользу К - <данные изъяты> руб., К6 - <данные изъяты> руб.
Заслушав доклад судьи Иванищевой В.М.; объяснение потерпевшей К, поддержавшей доводы кассационной жалобы и представления прокурора; мнение прокурора Чеплеева В.И., поддержавшего кассационное представление и полагавшего приговор отменить по его доводам; возражения осуждённого Р и адвокатов Морозова С.А. и Новиковой И.А., просивших приговор оставить без изменения, судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А:
Р. приговором осужден за убийство, совершённое при превышении пределов необходимой обороны.
Преступление совершено 20.09.2009г. в г. Кемерово при установленных в судебном заседании и изложенных в приговоре обстоятельствах.
В кассационном представлении прокурор Центрального района г.Кемерово Душин М.С. просит приговор отменить, считая его незаконным и необоснованным в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, неправильным применением уголовного закона, нарушением уголовно-процессуального закона и ввиду несправедливости приговора вследствие чрезмерной мягкости наказания; дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.
При этом ссылается на выводы суда о недоказанности вины Р по ст.307 УПК РФ.
Приводит положения п.п. 1 и 3 Постановления Пленума ВС РФ от 27.01.1999г. «О судебной практике по делам об убийстве» и указывает, что в нарушение указанных требований судом дана необъективная оценка обстоятельствам, установленным при рассмотрении дела.
Мотивируя указанные доводы, ссылается на то, что в подтверждение выводов об отсутствии в действиях Р состава преступления, предусмотренного ст.105 ч.1 УК РФ, суд указал, что версия подсудимого о наличии у потерпевшего ножа никак не опровергнута, ввиду чего все сомнения должны толковаться в пользу подсудимого, - и считает, что исследованные доказательства свидетельствуют об обратном, всесторонний анализ доказательств полностью опровергает версию подсудимого о том, что потерпевший К бросился на него с ножом, а он выстрелил в сторону К, т.к. на тот момент якобы существовала реальная угроза его жизни, и что он никуда конкретно не целился, стрелял в пол.
При этом приводит показания свидетеля К3 что «никакого конфликта между её отцом, Р и К1 не было, они общались спокойно…после ухода Р чужих вещей в квартире не оставалось…Потом она услышала стук в дверь, отец открыл дверь, и в это время прозвучал выстрел…Через несколько минут она вышла в зал и увидела, что отец и К1 держат дверь, в руках у них ничего не было. Она слышала, как Р требовал отдать телефон и угрожал убийством… Потом она услышала ещё 2 выстрела…Она вышла в коридор и увидела, что слева от двери, на расстоянии 1,5 - 2 метра, на полу лежит отец, головой в сторону двери, а ногами к лестнице. Рядом с телом отца никаких посторонних предметов не было».
Ссылается и на показания свидетеля К1 в ходе предварительного расследования, из которых следует, что «К5 с Р не ругался, всё было спокойно. Проснулся он оттого, что К стал кричать и звать его, сказал, что у Р «ствол», и что он только что стрелял в него… Когда К открыл дверь, они вышли в коридор, и К1 увидел в коридоре слева по направлению к лестнице, примерно в 5 метрах от двери, Ревидовича, который стоял к ним лицом с ружьём в руках. К стоял примерно в метре от дверного проёма в свою квартиру, ближе к левой стене. К1 услышал 2 выстрела подряд… при этом видел, что Р направил оружие в сторону К и произвёл выстрелы, после чего К упал на живот. Р развернулся и пошёл к лестнице… Когда они вышли в коридор общежития, никаких ножей или железных прутов ни у него, ни у К в руках не было». Аналогичные показания свидетелем К1 и при проведении очной ставки с Р.
Указывает также, что из показаний свидетеля Р следует, что муж вернулся домой и начал искать ключи от сейфа, был возбуждён, на руках у него вздулись вены; он был не в себе, взял ружьё и выбежал из квартиры… Минут через 10 она услышала 2 выстрела…после чего муж вернулся в квартиру, его трясло, он завернул ружьё в простыню и выпрыгнул в окно.
Приводит показания свидетеля Сергиенко о том, что потерпевший находился на полу в полутора метрах от двери комнаты №, головой к двери; в области сердца у него были огнестрельные раны, - и указывает, что данные обстоятельства подтверждаются и показаниями свидетеля К7, а также протоколом осмотра трупа. Из заключения эксперта следует, что смерть К наступила от двух слепых ран груди слева, проникавших в грудную полость.
Также приводит данные из протокола осмотра места происшествия о месте обнаружения трупа К,, 3-х гильз и патрона, а также о месте расположения сквозного повреждения округлой формы входной деревянной двери в комнату и повреждения в стене прихожей.
Кроме того, указывает, что обвинением были представлены в качестве доказательств заключения психофизиологических экспертиз в отношении свидетеля К1 и обвиняемого Р, согласно которым сведения, сообщённые К1 в ходе предварительного следствия соответствуют действительности, тогда как сведения, сообщённые Р, действительности не соответствуют.
Ссылаясь на ст.ст. 74 ч.2 п.3, 80 ч.1, 75 ч.1 УПК РФ, считает, что в нарушение требований закона суд необоснованно признал эти доказательства недопустимыми, поскольку в обоснование своих выводов сослался лишь на Инструкцию о порядке использования полиграфа при опросе граждан, утверждённую Генеральной прокуратурой и ФСБ РФ 28.12.1994г., что, по мнению прокурора, является незаконным, а в чём именно выразилось нарушение закона - не указал, не привёл мотивов исключения доказательств.
Считает также, что судом необоснованно положены в основу приговора показания свидетеля К1, данные в судебном заседании. При этом ссылается на то, что суд не дал оценку показаниям свидетеля К6, из которых следует, что свидетель К1 не является в судебное заседание потому, что ему угрожают, бьют его, в связи с чем он опасается за свою жизнь; К1 рассказал ей, что друзья Р требуют у него изменения показаний и предлагают за это деньги в сумме <данные изъяты> тысяч рублей. Судом также не оценены и показания свидетеля К1, пояснившего, что Р предлагал ему материальную помощь.
Ссылается на то, что указанные сведения судом не были надлежаще проверены, однако показания потерпевшей К расценены критически.
По мнению прокурора, суд односторонне подошёл к оценке представленных доказательств, что противоречит требованиям ст.ст. 87 и 88 УПК РФ о проверке и оценке доказательств, а также нарушает принципы законности, обоснованности и справедливости.
Считает, что исследованные судом доказательства прямо указывают о наличии в действиях Р признаков преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ.
С учётом изложенного считает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, поскольку они не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; также суд не учёл обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы; и при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.
Считает, что указанное нарушение повлекло неправильное применение уголовного закона, выразившееся в том, что суд неверно квалифицировал действия Р, что в свою очередь повлекло назначение Р несправедливого, чрезмерно мягкого наказания, не соответствующего ни характеру и степени общественной опасности содеянного, ни принципам и целям уголовного наказания, установленным ст.ст. 6 и 43 УК РФ.
По мнению прокурора, указанные нарушения, как в отдельности, так и в совокупности, являются существенными, повлекшими постановление незаконного, необоснованного и несправедливого приговора.
Потерпевшие К6 и К6. в кассационной жалобе также не согласны с приговором, считают его незаконным и необоснованным в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильным применением уголовного закона и несправедливостью вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания.
Считают, что суд необоснованно постановил приговор, основываясь только на показаниях Р. и показаниях свидетеля К1, данных в судебном заседании, так как на предварительном следствии К1 давал совершенно противоположные показания, уличающие Р. в совершении умышленного убийства. При этом суд не принял во внимание показания свидетеля К3, пояснившей, что конфликта в тот вечер не было, и что Р. беспричинно стал стрелять в потерпевшего.
Не согласны с выводом, что не опровергнуты показания подсудимого о наличии ножа в руках потерпевшего, когда тот, находясь в коридоре общежития, бросился в его сторону, - поскольку данное обстоятельство в ходе предварительного следствия не проверялось, и в судебном заседании Р не мог конкретно сказать, какой был нож и какая у него длина лезвия; у свидетеля К1 в ходе допроса суд также не выяснял, какой был нож, в какой руке К5 его держал и в какую сторону направлял.
Также считают, что судом не установлено, что К действительно забрал у Р. куртку, т.к. в показаниях свидетелей К1, Р и самого подсудимого описание куртки отсутствует.
Кроме того, указывают, что судом не учтены заключения экспертов, опровергающие показания подсудимого, а именно: Р утверждал, что произвёл выстрел в потерпевшего, когда между ними оставалось 2-3 метра, и при этом никуда конкретно не целился, стрелял в пол, однако из заключения эксперта № следует, что выстрелы, в результате которых образовались ранения, повлекшие смерть, произведены с дистанции 4-5 метров; наличие признаков близкого выстрела не установлено; согласно заключению № направления раневых каналов указывают на то, что дульный срез оружия в момент выстрела в грудь потерпевшего находился спереди, сверху и справа относительно груди К5; из заключения эксперта № также следует, что из представленного карабина «<данные изъяты>» выстрел без нажатия на спусковой крючок, при постановке оружия на предохранитель, невозможен, а это значит, по мнению потерпевших, что Р намеренно произвёл выстрел во входную дверь К5
Указывают, что суд не оценил то обстоятельство, что Р трижды произвёл выстрелы из ружья, при этом два из них в область сердца потерпевшего, что очевидно свидетельствует о его умышленных действиях.
Ссылаются на то, что суд не учёл факт судимости Р в 2005г. за вымогательство, и что в деле фигурировал карабин «<данные изъяты>», и не указал в приговоре эту судимость.
Считают, что суд неправильно квалифицировал действия Р., так как он умышленно убил потерпевшего К5, и его действия следовало квалифицировать по ст.105 ч.1 УК РФ. Также суд назначил ему несправедливо мягкое наказание, не учёл при этом, что из-за умышленных действий Р их семья потеряла отца, мужа, сына и брата; из-за действий Р человек лишился жизни, а преступник остался на свободе, не понёс никакого наказания.
Проверив материалы дела, и обсудив доводы кассационного представления государственного обвинителя, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.
Согласно ст.87 УПК РФ, проверка доказательств производится путём сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.
В соответствии с ч.1 ст.88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.
Согласно требованиям п.2 ст.307 УПК РФ, в случае признания обвинения в какой-либо части необоснованным или установления неправильной квалификации описательно-мотивировочная часть должна содержать основания и мотивы изменения обвинения.
Органами предварительного следствия Р. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ - в убийстве, то есть умышленном причинении смерти другому человеку, и в судебном заседании государственный обвинитель поддержал данное обвинение в полном объёме.
Суд счёл недоказанной вину Р в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ - как убийство, совершённое при превышении пределов необходимой обороны.
В обоснование своего вывода суд указал, что Р давал последовательные показания в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, и у суда не имеется оснований не доверять его показаниям; что показания подсудимого Р о наличии ножа в руках потерпевшего, когда тот, находясь в коридоре общежития, бросился в его сторону, не опровергнуты, а все неустранимые сомнения, согласно ч.3 ст.14 УПК РФ, подлежат толкованию в пользу обвиняемого; а также отверг показания свидетеля К1, данные в ходе предварительного следствия, и принял в качестве доказательства его показания в судебном заседании.
Однако при этом суд в нарушение требований ст.ст. 87, 88 ч.1 и 307 п.2 УПК РФ, как обоснованно указывает на это прокурор в кассационном представлении, не проверил должным образом и не дал надлежащей оценки всем исследованным доказательствам, в том числе в их совокупности; не учёл обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы; и при наличии противоречивых доказательств не привёл мотивы, по которым принял одни из них и отверг другие, что повлекло несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в судебном заседании.
Так, делая вывод о последовательности и достоверности показаний, данных подсудимым Р в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, суд не сопоставил его показания ни между собой, ни с другими доказательствами, не дал им надлежащей оценки с точки зрения достоверности, и фактически не оценил их в совокупности с другими доказательствами.
Однако между показаниями Р, данными в судебном заседании, и его показаниями в ходе предварительного следствия при проведении очной ставки со свидетелем К1, приведёнными в приговоре, имеются противоречия, касающиеся обстоятельств ссоры между Р и потерпевшим К, описания ножа, состояния ружья, направления дула ружья при производстве первого выстрела, а также расстояния между потерпевшим и Р в момент производства последующих двух выстрелов, и обстоятельств, при которых были произведены выстрелы, и др. В частности, в судебном заседании Р пояснил, что ссора произошла между ним и К5; ружьё у него хранилось в заряженном состоянии; ружьё он держал на уровне пояса дулом налево, когда хотел поставить его на предохранитель, а оно выстрелило; он начал уходить, прошёл 5-6 метров, услышал за спиной шум, обернулся и увидел, что К и К1 вышли из квартиры и направились в его сторону, они выражались нецензурной бранью, и между ними опять произошла ссора; у К в левой руке был кухонный нож, лезвие которого, длиной около 20 см, было направлено в его сторону, рука К была опущена, также ему показалось, что у К1 тоже что-то было в руках; К и К1 приближались к нему, он не смог от них убежать, поскольку стоял спиной к выходу, всё произошло очень быстро, К бросился на него с ножом, между ними оставалось 2-3 метра, и в этот момент он выстрелил в сторону К, куда конкретно он стрелял, сказать не может, т.к. был в шоке; он никуда конкретно не целился, стрелял в пол, всего было 2 или 3 выстрела. В ходе предварительного следствия при производстве очной ставки со свидетелем К1 Р показал, что К и К1 сначала ругались между собой, а потом переключились на него, К1 стал оскорблять его нецензурной бранью; он не знал, заряжено ружьё или нет, не проверял его; когда произошёл первый выстрел, ружьё он держал дулом вниз, на уровне пояса; он направился в сторону лестницы и в этот момент услышал, что в коридор кто-то вышел, обернулся и увидел К и К1, в левой руке у К был нож, но какой именно - он не видел,у К1 также в руках находился какой-то металлический предмет; он стал отходить назад, а К и К1 пошли в его сторону; он заметил, что К настроен агрессивно, ускорил шаг, К1 шёл позади него; они отошли от квартиры К примерно на 8 метров, К кинулся на него, после чего он поднял ружьё на уровень пояса и произвёл один выстрел; он ни в кого не целился.
Таким образом, приведённые показания Р не свидетельствуют о их последовательности, поскольку в существенных моментах между ними имеются противоречия, однако судом никакой оценки этому не дано.
Кроме того, суд не оценил достоверность этих показаний в совокупности с другими исследованными доказательствами, которые также положил в основу приговора.
Так, согласно заключению СМЭ № (т.2 л.д.35-43) из карабина, принадлежащего Р, выстрел без нажатия на спусковой крючок, при постановке оружия на предохранитель, невозможен, что ставит под сомнение показания Р о случайности первого выстрела.
Из протокола осмотра места происшествия видно, что труп К был обнаружен на расстоянии 1 метра 26 см от дверного проёма квартиры №, в которой проживал потерпевший, и с этими данными показания Р о том, что К и К1 шли в его сторону, а он отходил, что они приближались к нему, отошли от квартиры К примерно на 8 метров, а затем К кинулся на него с ножом, не согласуются, как не согласуются они и с заключением СМЭ № (т.2 л.д.9-12), в соответствии с которым совершение активных действий после причинения ран груди (повреждений сердца) маловероятно, то есть К после выстрелов не мог отойти назад.
Согласно заключению СМЭ №, выстрел, в результате которого образованы повреждения № и № (на кофте К, в области груди слева), вероятно произведён с дистанции 4-5 метров, однако с указанными выводами показания Р о том, что в момент производства выстрела расстояние между ним и потерпевшим было 2-3 метра, также не согласуются.
В соответствии с заключением СМЭ № направление раневых каналов указывает на то, что дульный срез оружия в момент выстрелов в грудь находился спереди, сверху и справа относительно груди К5, что также не согласуется с показаниями подсудимого о том, что он никуда конкретно не целился, стрелял в пол.
Из показаний свидетеля К3 следует, что между её отцом, К1 и Р никакого конфликта не было, они нормально общались, всё было спокойно; когда Р ушёл, отец сказал ей, что он очень странный, пришёл в гости и почти сразу ушёл; после ухода Р чужих вещей в квартире не оставалось; отец был в хорошем настроении; она услышала стук в дверь, отец открыл деревянную дверь, потом железную, и в это время прозвучал выстрел; видела, что отец и К1 держат деревянную дверь, в руках у них ничего не было; она слышала, как Р требовал отдать телефон и угрожал убийством, потом она услышала ещё 2 выстрела, очень испугалась и залезла в комнате в шкаф; затем наступила тишина, потом она услышала шаги и вышла в зал, К1 сидел на диване в шоковом состоянии и смотрел в одну точку. Таким образом, показания свидетеля К3, которые судом также положены в основу приговора, в существенных моментах не согласуются с показаниями подсудимого Р
Кроме того, суд пришёл к выводу, что показания Р о конфликте по поводу сотового телефона подтверждаются показаниями свидетелей К3, Р, К2, К1, Р1, С и К4
Между тем в показаниях свидетелей Р1 и С, приведённых в приговоре, никаких данных относительно сотового телефона не содержится; показания свидетелей Р (жены подсудимого) и К2 являются производными от показаний Р, так как даны с его слов; свидетель К4 никаких достоверных сведений о причине конфликта не сообщил, а пояснил лишь, что причиной конфликта стал мобильный телефон, то ли Р потерял телефон, то ли К забрал у него телефон,ему это не известно. Свидетель К3 также не подтвердила, что потерпевший забрал у Р телефон, а лишь пояснила, что слышала, как Р требовал отдать ему телефон и угрожал убийством. Свидетель К1 подтвердил показания Р относительно сотового телефона только в судебном заседании, а в ходе предварительного следствия, в том и числе и на очной ставке с Р, К1 пояснял, что слышал, как К кричал через дверь, что у него нет сотового телефона, и чтобы Р посмотрел у себя дома.
Все указанные выше обстоятельства имеют существенное значение для выводов суда, однако при оценке показаний подсудимого суд их не учёл и противоречия не устранил, положив в основу своих выводов противоречивые доказательства, в связи с чем выводы суда о последовательности и достоверности показаний подсудимого вызывают у судебной коллегии сомнения, а доводы кассационного представления прокурора и кассационной жалобы потерпевших о том, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в судебном заседании, судебная коллегия находит обоснованными и убедительными.
Отвергая показания свидетеля К1, данные им в ходе предварительного следствия, суд сослался на то, что они противоречат его показаниям в судебном заседании, и показаниям подсудимого Р, а также на пояснения К1 в судебном заседании, что в ходе предварительного следствия он давал неполные показания, умолчал о конфликте с Р и о том, что когда они вышли в коридор, в руках у К был нож, а он потом убрал его на стол, - поскольку боялся, что может быть привлечён в качестве подозреваемого по уголовному делу, так как Р не смогли поймать.
Однако с учётом изложенных выше обстоятельств, которые поставили под сомнение вывод суда о последовательности и достоверности показаний подсудимого, ссылка суда на то, что показания свидетеля К1, данные в ходе предварительного следствия, противоречат показаниям подсудимого, не может быть принята судебной коллегией во внимание.
Ссылаясь на пояснения К1 о причине, по которой им были даны не соответствующие действительности показания, суд не учёл и не дал никакой оценки тем обстоятельствам, что причиной смерти потерпевшего явились огнестрельные ранения, однако никакого ружья в квартире не было обнаружено, а между тем К1 из квартиры не уходил, и что сразу же на месте совершения преступления был установлен подозреваемый, причём не только из пояснений К1, но и из пояснений дочери потерпевшего, при этом свидетель К1 был осведомлен обо всех этих обстоятельствах.
Из пояснений свидетеля К1 также видно, что они относятся к обстоятельствам, при которых он давал свои первоначальные показания 21.09.2009г., при этом свидетель ссылался и на то, что был в шоке. Однако суд не учёл, что К1 подтвердил свои показания на очной ставке с подозреваемым Р 25.09.2009г., когда уже не находился в шоковом состоянии и не боялся, что может быть привлечён в качестве подозреваемого; а также дополнительно был допрошен 04.12.2009г., то есть по прошествии более двух месяцев. Суд эти обстоятельства никак не оценил.
Кроме того, оценивая показания свидетеля К1, данные в ходе предварительного расследования, суд не учёл и не сопоставил их с другими доказательствами, в том числе и с теми, которые указаны выше при анализе показаний подсудимого, и не дал оценки всем им в совокупности.
Согласно показаниям потерпевшей К6 свидетель К1 не является в судебные заседания, т.к. ему угрожают, бьют его, в связи с чем он опасается за свою жизнь; К1 рассказал ей о том, что друзья Р требуют у него изменения показаний и предлагают за это деньги в сумме <данные изъяты> тысяч рублей.
Отвергая данные показания потерпевшей, суд указал, что доказательств оказания давления на свидетеля К1 не представлено, т.к. сам он с жалобами и заявлениями не обращался, с потерпевшими не общался и данный факт категорически отрицает, в связи с чем суд не доверяет показаниям потерпевшей в этой части.
Однако суд не дал надлежащей оценки показаниям потерпевшей К6 и не привёл убедительные мотивы, по которым отверг их, учитывая, что свидетель К1 действительно не являлся по вызовам суда. Суд также не учёл и никак не оценил показания самого К1, пояснившего в судебном заседании, что с Р он встречался при проведении очной ставки, после чего Р интересовался, есть ли у него дочь, и предлагал ему материальную помощь. Из пояснений К1 не видно, в связи с чем Р интересовался его дочерью, а также предлагал материальную помощь, при том что К1 на очной ставке давал показания, уличающие подсудимого в умышленном убийстве, однако суд не проверил и не оценил эти обстоятельства.
В связи с тем, что суд не учёл обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, судебная коллегия находит обоснованными доводы представления прокурора и жалобы потерпевших о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела.
Кроме того, учитывая, что оценка показаниям подсудимого Р и свидетеля К1 дана с нарушением требований уголовно-процессуального закона, и что судом не дано надлежащей оценки всем исследованным доказательствам в их совокупности, судебная коллегия находит убедительными и подлежащими проверке и оценке также доводы кассационного представления прокурора, что совокупность исследованных доказательств опровергает версию подсудимого о том, что К бросился на него с ножом, а он выстрелил в сторону К, так как на тот момент существовала реальная угроза его жизни, а также что он никуда конкретно не целился, стрелял в пол.
Принимая во внимание все указанные обстоятельства, а также учитывая, что суд не указал нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные при производстве психофизиологических экспертиз, тогда как согласно ч.1 ст.75 УПК РФ недопустимыми доказательствами являются доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, судебная коллегия находит необоснованным и преждевременным вывод суда о недопустимости заключений психофизиологических экспертиз в качестве доказательств.
Таким образом, допущенные нарушения уголовно-процессуального закона могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, и повлекли за собой несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в судебном заседании, поскольку суд не учёл обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы, и при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, не указал в приговоре, по каким основаниям он принял одни доказательства и отверг другие
С учётом всего изложенного судебная коллегия находит обоснованными и заслуживающими проверки и оценки доводы представления прокурора и жалобы потерпевших о несоответствии выводов суда о недоказанности вины подсудимого в убийстве, и о наличии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ, не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, и в связи с этим о неправильной квалификации действий подсудимого, а также о назначении несправедливого, чрезмерно мягкого наказания, которое в представлении и жалобе связывается с неправильной квалификацией действий подсудимого. Учитывая, что осуждение по более тяжкой статье УК РФ влечёт назначение наказания в соответствии с санкцией соответствующей статьи, отдельным основанием для отмены приговора данное обстоятельство не является.
При таких обстоятельствах судебная коллегия не может признать приговор законным и находит необходимым, в соответствии со ст.ст. 379 ч.1 п.1,2; 380 п.2,3; 381 ч.1 УПК РФ, отменить его и уголовное дело направить на новое рассмотрение.
При новом рассмотрении суду необходимо в полном объёме исследовать представленные сторонами доказательства, с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, и с учётом указаний судебной коллегии, дать им надлежащую оценку, как в отдельности, так и в совокупности, и принять законное и обоснованное решение по делу.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 373, 378 УК РФ, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
Приговор Центрального районного суда г. Кемерово от 01 июня 2010 года в отношении Р отменить.
Уголовное дело направить на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе.
Кассационное представление прокурора и кассационную жалобу потерпевших удовлетворить.
Меру пресечения в отношении Р оставить прежней - в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
Председательствующий: подпись /Онищенко С.Н./
Судьи: подпись /Иванищева В.М./
подпись /Федусова Е.А./
К о п и я в е р н а: /Иванищева В.М./