Судья г/с Кильмухаметова М.В. Дело № 22-3778
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Кемерово 16 августа 2011 года
Судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда в составе:
председательствующего – Александровой Л.М.
судей – Карасевой Т.Д., Березутской Н.В.,
с участием секретаря судебного заседания – Лозгачева И.С.
рассмотрела в судебном заседании от 16 августа 2011 года кассационные жалобы адвоката Грищенко И.В. и субсидиарного защитника Кл. в защиту интересов осуждённой Мазетовой З.З., адвоката Лешковой О.В. в защиту интересов Кармушаковой Н.М. на приговор Юргинского городского суда Кемеровской области от 18 марта 2011 года, которым
Мазетова З.З., <данные изъяты>
<данные изъяты>
осуждена по ст.ст. 30 ч.3, 228-1 ч.2 п. «а, б» УК РФ, с применением ст.ст.62, 66 ч.3 УК РФ к 5 годам 6 месяцам лишения свободы.
На основании ст.69 ч.5 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказания, назначенного по приговору, и наказания, назначенного приговором Юргинского городского суда от 09.11.2010г., окончательно к отбытию определено 6 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Кармушакова Н.М., <данные изъяты>
осуждена по ст.ст. 30 ч.3, 228-1 ч.2 п. «а, б» УК РФ, с применением ст.ст.62, 66 ч.3 УК РФ к 5 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Заслушав доклад судьи Березутской Н.В., пояснения осуждённой Мазетовой З.З., адвокатов Грищенко И.В. и Киселевой Е.В., поддержавших доводы кассационных жалоб, мнение прокурора Александровой И.В., полагавшей приговор оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения, судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А:
Мазетова З.З. и Кармушакова Н.М. осуждены за покушение на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере, совершенное группой лиц по предварительному сговору.
Преступление совершено в г. Юрге Кемеровской области, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
В кассационной жалобе адвокат Грищенко И.В. в защиту интересов Мазетовой З.З. просит приговор отменить и уголовное дело прекратить, в связи с её непричастностью к совершению преступления.
Считает приговор незаконным и необоснованным в связи с несоответствием изложенных в нём выводов суда установленным по делу фактическим обстоятельствам; нарушением уголовно-процессуального закона и несправедливостью ввиду чрезмерно сурового наказания.
Ссылается на отсутствие в приговоре достаточной мотивировки назначения наказания в виде реального лишения свободы и невозможности применения ст.73 УК РФ. Считает, что указание на характер и степень общественной опасности преступления относится к требованиям ч.3 ст.60 УК РФ, а не к мотивировке назначения именно реального лишения свободы.
Указывает, что суд, назначив Мазетовой 5 лет 6 месяцев лишения свободы, определил ей, с учётом правил ч.3 ст.66 и ст.62 УК РФ, почти максимально возможное наказание, поэтому считает, что суд не в полной мере учёл требования ч.2 ст.43 и ч.3 ст.60 УК РФ, что повлекло чрезмерно суровое наказание.
Также указывает на отсутствие отягчающих обстоятельств и наличие совокупности смягчающих обстоятельств, ряд из которых суд учёл, а такие обстоятельства, как-то: Мазетова ранее не привлекалась ни к каким видам ответственности; исключительно положительно характеризуется как предприниматель, за что неоднократно поощрялась главой администрации района; отсутствие отягчающих обстоятельств; состояние здоровья Мазетовой, подтверждённое медицинскими документами, - не были учтены в достаточной степени, поскольку совокупность смягчающих обстоятельств, по мнению адвоката, позволяла суду признать их исключительными.
Поэтому считает, что имелись достаточные основания для применения ст.64 УК РФ и назначения наказания ниже низшего предела санкции, или хотя бы минимального наказания, предусмотренного ч.2 ст.228.1 УК РФ.
Выводы суда, изложенные в приговоре, считает не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, т.к. суд не учёл обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы.
При этом указывает, что явки с повинными не могут быть признаны допустимыми доказательствами, т.к. были даны не в вечернее время, как указал суд, а в ночное, после 22-х часов, когда согласно ч.3 ст.164 УПК РФ не допускается производство никаких следственных действий. Кроме того, Кармушаковой явка с повинной была дана в алкогольном опьянении, что подтверждено в суде показаниями А. и Сн.. Также явки с повинной даны под психологическим давлением со стороны оперативных работников, в связи с чем, допущено нарушение требований ч.4 ст.164 УПК РФ.
Ссылается и на то, что при оценке показаний П. и С. суд не учёл их профессиональную заинтересованность в раскрытии дела, в возбуждении которого ранее было отказано. Также не проверено наличие конфликтной ситуации, неприязненных отношений, следовательно, и оснований для оговора ими Мазетовой; суд необоснованно отказал стороне защиты в ходатайстве о допросе Б., которая была свидетелем угроз со стороны С. в адрес Мазетовой «посадить её», и тем самым были нарушены право на защиту и принцип состязательности сторон, допрос данного свидетеля мог повлиять на вывод суда об объективности показаний П. и С..
Указывает, что суд не учёл и не оценил тот факт, что оперативный работник ЛОВД С. имел не только служебные, но и личные отношения со свидетелем обвинения З., употребляющим наркотические средства, у которого он приобрёл автомобиль, что, по мнению адвоката, может свидетельствовать о заинтересованности С., поэтому должно учитываться при оценке правдивости и объективности его показаний, однако суд отказал даже в приобщении к делу справки ОГИБДД о состоявшейся сделке купли-продажи автомобиля.
Также указывает, что судом не дана оценка показаниям Бр. в той части, что он был должен С. 1.000 рублей, о чём имелась расписка, и С. обещал ему простить остаток долга после дачи нужных показаний в суде. Считает, что данный факт также свидетельствует о личной заинтересованности С. и ставит под сомнение объективность его показаний. Однако суд делает вывод о достоверности показаний С., а также свидетеля З., тесно общавшегося с С., не учтя эти обстоятельства и не дав им должной оценки. Даже во время судебного процесса С. оказывал давление на свидетелей, вызывая или даже принудительно доставляя их в день судебного заседания в ЛОВД.
По мнению адвоката, опознание Кз. Кармушаковой проведено с нарушениями требований ч.4 ст.193 УПК РФ, т.к. статисты внешне не были похожи на Кармушакову ни по росту, ни по телосложению, ни по цвету волос, ни по чертам лица, о чём они сами пояснили в суде (свидетель Бг.), об этом же имелись замечания в протоколе опознания. В связи с этим протокол опознания является недопустимым доказательством, однако суд сослался на него в обоснование виновности Мазетовой.
Утверждает, что показания П. о том, что найденные в ходе обыска в магазине различные документы на разных лиц принадлежат лицам, употребляющим наркотики и заложившим Мазетовой документы за героин, опровергаются показаниями свидетелей Л., М. и Н., подтвердивших показания Мазетовой, что это документы людей, которые работали у неё или имели перед ней долговые обязательства. Показания Кн. и З., на которые сослался суд, считает сомнительными источниками доказательств, т.к. З. имел внеслужебные отношения с С., а показания Кн. – противоречивы и поэтому не могут вызывать доверия, её показания в суде полностью противоречат показаниям на следствии.
Протокол обыска, проведённого в принадлежащем Мазетовой магазине, считает недопустимым доказательством, указывая, что при его производстве были допущены нарушения закона, и хотя замечания не отражены в протоколе обыска при его подписании, однако в судебном заседании было установлено, что указанное в протоколе время обыска, 17 часов 20 минут, не соответствует действительности, т.к. свидетели Сн., Ан. и А. пояснили, что обыск начался в 19-ом часу; также установлено, что не всем лицам, участвующим в обыске, разъяснялись права и обязанности; грубо нарушены права Кармушаковой и Сн., к которым применялись спецсредства (наручники) без какой-либо необходимости, что подтверждается показаниями Лс., Ан. и Сн.. Суд не дал оценки и тому обстоятельству, что до начала производства обыска, до прихода понятых, в магазин зашли все сотрудники и участвующие в обыске, и передвигались по магазину в течение получаса, ожидая Мазетову.
Вывод суда, что наличие сильной степени опьянения у Кармушаковой при проведении обыска и доставлении в милицию опровергается показаниями свидетелей, присутствующих при обыске, считает необоснованным, т.к. суд не сослался на конкретных свидетелей, и не учёл, что свидетели, наоборот, подтвердили состояние алкогольного опьянения у Кармушаковой (свидетели А., Сн., Мн. пояснили, что Кармушакова находилась в состоянии алкогольного опьянения, она весь день пила спиртное.
Считает, что при таких обстоятельствах результаты обыска являются достаточно сомнительными, а протокол обыска нельзя считать допустимым доказательством по делу. Кроме того, факт обнаружения наркотических средств в магазине сам по себе не свидетельствует о причастности Мазетовой к совершению преступления.
По мнению адвоката, показания свидетеля К. на предварительном следствии нельзя признать полученными с соблюдение требований УПК РФ, т.к. он был допрошен по месту отбывания наказания в присутствии работника колонии и оперативного сотрудника ЛОВД С., что не отрицал и следователь П., поэтому нельзя исключить давление на свидетеля во время допроса со стороны С.. В судебном заседании К. не подтвердил свои показания на следствии, пояснив, что никогда не приобретал героин у Мазетовой, не предлагал ей рассчитываться за работу наркотиками, и не мог предлагать съездить за наркотиками в г. Кемерово, т.к. с 02.09.2099г. он уже отбывал наказание в колонии, откуда не мог общаться с Мазетовой и о чём-либо с ней договариваться. Доводы К. в суде не были опровергнуты, очных ставок между К. и Мазетовой на следствии не проводилось.
Указывает, что судом не учтены показания участковых уполномоченных <адрес> Аз. и Т., работавших там продолжительное время, которые не подтвердили фактов сбыта наркотических средств из магазина Мазетовой. Их показания суд не оценил, и даже не упомянул о них.
С учётом изложенного считает, что суд проигнорировал доказательства, оправдывающие Мазетову; не учёл обстоятельства, которые могли повлиять существенно на его выводы; не признал недопустимыми ряд доказательств, в связи с чем, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют тому, что фактически было установлено.
Кроме того, считает, что судом при рассмотрении дела были допущены нарушения уголовно-процессуального закона.
При этом указывает, что суд не привёл в приговоре всесторонний анализ доказательств, на которых основал свои выводы; и в нарушение ст.307 УПК РФ не оценил доказательства, оправдывающие Мазетову. Также показания всех перечисленных в приговоре свидетелей раскрыты не полностью, в них отражены только уличающие обстоятельства, и не отражено то, что говорили свидетели в пользу подсудимых. Считает также, что судом был нарушен принцип равноправия и состязательности сторон, т.к. при разрешении ряда ходатайств защиты суд вставал на сторону обвинения, а именно: суд без согласия защиты удовлетворил ряд ходатайств обвинения (оглашение показаний, вызов дополнительных свидетелей), но отклонил ходатайства защиты об истребовании документов и вызове дополнительных свидетелей, чьи показания могли существенно повлиять на выводы суда, в частности, отклонил ходатайства о вызове Б., К., и повторно Кр.; об истребовании из ЛОВД журнала регистрации сообщений и заявлений в отношении Кз., о приобщении справки ОГИБДД на С. и др.
Также указывает, что ряд судебных заседаний проводились за пределами рабочего времени суда. Так, 17.03.2011г. было отклонено ходатайство об объявлении перерыва в связи с окончанием рабочего времени, а также для подготовки к прениям; после вызова «скорой помощи» Мазетовой в перерыве (18 часов 25 минут – 18 часов 50 минут) судебное заседание было продолжено. Мазетова, в болезненном состоянии, после уколов, фактически не способна была участвовать в судебных прениях и при предоставлении ей последнего слова.
Кроме того, указывает, что грубым нарушением закона было решение суда о допросе в качестве свидетеля адвоката О., допрос которой противоречит требованиям ст.56 ч.3 УПК РФ и ст.8 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ.
Ссылается на то, что суд обосновал выводы о виновности Мазетовой доказательствами, которые являются недопустимыми (явки с повинной, протоколы допросов Мазетовой, протокол обыска и др.).
Считает, что нарушения судом уголовно-процессуального закона являются существенными, повлекшими незаконное осуждение Мазетовой.
В кассационной жалобе адвокат Лешкова О.В. в защиту осуждённой Кармушаковой Н.М. просит отменить приговор и оправдать Кармушакову Н.М., считая, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также было допущено нарушение уголовно-процессуального закона, и кроме того, приговор является несправедливым вследствие его чрезмерной суровости.
Считает, что в судебном заседании не нашли подтверждения сбыт и хранение Кармушаковой Н.М. и Мазетовой З.З. наркотических средств.
Указывает, что предварительный сговор между подсудимыми не нашёл подтверждения, т.к. кроме показаний Мазетовой и явок с повинной других доказательств по делу нет, а в соответствии со ст.77 УПК РФ признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств.
Считает, что всей совокупностью доказательств по делу опровергается наличие какого-либо сговора между Мазетовой и Кармушаковой. По мнению адвоката, показания К. не подтверждают, а опровергают показания Мазетовой в ходе предварительного следствия, т.к. из протокола допроса Мазетовой следует, что К. пришёл к ней в сентябре 2010г. и предложил рассчитываться с рабочими наркотическими средствами, однако в сентябре 2010г. К. уже отбывал наказание в местах лишения свободы. Указанное обстоятельство суд никак не мотивировал. К. также показал в суде, что при его допросе участвовал оперуполномоченный С. и оперативный работник колонии, и на него оказывали психологическое воздействие, что также не отражено в приговоре. Сам протокол допроса написан нечитаемым почерком, что подтверждает показания К., что протокол он не читал.
Ссылается на то, что в судебном заседании установлено, что в нарушение ч.3 ст.164 УПК РФ явки с повинной Мазетовой и Кармушаковой написаны в ночное время, и Кармушакова находилась в состоянии алкогольного опьянения. Из показаний Кармушаковой следует, что ей показали явку с повинной Мазетовой и продиктовали то, что было в ней написано, что, по мнению адвоката, подтверждается и стилем изложения явок, они написаны дословно идентично. Считает, что показания Мазетовой и Кармушаковой об оказании на них психологического воздействия также подтверждается тем, что Кармушакова и Сн. (не имеющая отношения к делу) в ходе обыска находились в наручниках, на них оказывалось воздействие, что Мазетова потеряет бизнес, что их арестуют. Кармушаковой и Мазетовой не был предоставлен защитник, не разъяснено право на защитника. Изложенное в явке с повинной не подтверждается другими доказательствами, исследованными в судебном заседании. Кроме того, явка с повинной является только основанием для возбуждения уголовного дела, и не предусмотрена в качестве доказательства в ст.74 УПК РФ.
Указывает, что свидетели П., С., К. и Лс. являются сотрудниками милиции, поэтому они заинтересованы в обвинительном приговоре. Из показаний свидетеля Бр. следует, что С. и П. использовали при допросах свидетелей и в дальнейшем при сопровождении дела в суде недозволенные методы допроса и проведения опознания. Так, Бр., являясь наркозависимым лицом, доставлялся в ЛОВД, где более 3-х часов содержался без каких-либо законных оснований, и все протоколы подписывал или в состоянии ломки или в наркотическом опьянении. При производстве опознания ему работник милиции указал, на каком месте находится Кармушакова, напомнил текст его показаний и дал копию протокола его допроса. Бр. показал, что при его доставлении в судебное заседание в 2010г. его встретил С. и оказывал на него давление; а также Бр. показал о наличии расписки о денежных обязательствах между ним и С., что дополнительно ставит под сомнение все показания С.. С. также приобрёл автомобиль у свидетеля З., который неоднократно проходил в качестве свидетеля по уголовным делам, которые сопровождал С., что подтвердил и сам С. Хотя С. и утверждал, что приобрёл автомобиль у отца свидетеля З., однако сообщение ОГИБДД опровергает его утверждение. Кроме того, свидетель А. показала, что в день её допроса в суде она была вызвана С. в ЛОВД на 12 часов (хотя судебное заседание назначалось на 14 часов 30 минут). Для какой цели она вызывалась, С. не смог ответить вразумительно, поэтому можно предположить, что для оказания воздействия на свидетеля.
Считает, что суд необоснованно отклонил ходатайство защиты о допросе Б., которая, находясь в кафе с П. и С., слышала, как П. заявлял, что всё равно посадит Мазетову.
Полагает, что указанные выше незаконные действия сотрудников милиции, направленные на оказание воздействия на свидетелей, ставят под сомнение все их показания.
Показания свидетелей Кн. и З. считает не относимыми к данному делу и к обстоятельствам обвинения Кармушаковой и Мазетовой, т.к. они не содержат достоверных сведений, подтверждающих факт сбыта Кз., Бр., и хранения Кармушаковой наркотических средств в магазине на момент 16.10.2010г.
По мнению адвоката, единственным прямым доказательством сбыта Кармушаковой наркотических средств являются показания свидетеля Кз., и считает, что с учётом воздействия со стороны следствия и оперативных работников на свидетеля Бр., и того факта, что Кз. также наркозависимое лицо, не исключается возможность воздействия и на Кз. со стороны работников ЛОВД. Свидетель Кр. показала, что Кз. летом 2010г. приезжал в <адрес> и извинялся перед Мазетовой и Кармушаковой за то, что был вынужден их подставить, т.к. сам находится «под колпаком», это же подтвердили и подсудимые. В допросе мужа Кр. – К. суд необоснованно отказал, как и в допросе Кр. для подтверждения факта нахождения К. в
органах госнаркоконтроля. Сам Кз. пояснил, что он освободился 03.10.2009г., что, по мнению адвоката, противоречит его показаниям о том, что он неоднократно приобретал героин (т.е. за период с 4 по 5 октября).
Считает, что опознание Кармушаковой Кз. произведено с нарушением ст.193 УПК РФ и является недопустимым, т.к. статисты по возрасту существенно отличались от подсудимой (Кармушакова – ДД.ММ.ГГГГ.р., а статист Бг. – ДД.ММ.ГГГГ.); также у статистов волосы светлые, а Кз. в качестве признака указывал на тёмный цвет волос; при этом статисты были в головных уборах, а Кармушакова без него, что её кардинально отличало от статистов. Считает, что статисты внешне были не сходны с Кармушаковой, и статисты Бг. и Д. подтвердили это в судебном заседании, а также показали, что протоколы допросов подписали, не читая. Однако суд это никак не мотивировал и не отразил в приговоре.
Указывает, что на запрос адвоката выписку из журнала регистрации о задержании Кз. не предоставили, поэтому возникли сомнения, имела ли место регистрация его задержания и изъятия наркотических средств, однако суд необоснованно отказал защите в ходатайстве об истребовании подлинника журнала регистрации.
Считает, что обыск в магазине 16.10.2009г. произведён с нарушениями ст.ст.182, 166 УПК РФ, так как неверно указано время обыска, что подтверждают показания свидетеля А., однако это не нашло отражения в приговоре. Понятым перед началом обыска не разъяснялись их права и обязанности, предусмотренные ст.60 УПК РФ, что подтвердили свидетели Сн. и А., а также подсудимые. Из показаний Сн., Лс. и А., а также подсудимых следует, что понятые пришли не менее чем через полчаса после того, как вся следственно-оперативная группа зашла в магазин, и оперуполномоченный С. находился возле стеллажа, откуда позже и достал коробку с фольгированными свёртками, именно он достал, а не Кармушакова, как отражено в протоколе. А. показала, что Кармушакова ничего не говорила ни о продаже наркотиков, ни что деньги от продажи наркотиков; также она пояснила, что не читала протокол обыска, и вслух протокол им не зачитывался. Считает, что нарушена ч.6 ст.166 УПК РФ; Кармушакова, Мазетова и понятые не ознакомились с протоколом обыска, поэтому были лишены возможности делать замечания и заявления. В нарушение ч.11 ст.182 УПК РФ Мазетовой и Кармушаковой не разъяснялось, что при производстве обыска вправе присутствовать защитник, а также адвокат того лица, в помещении которого производится обыск.
С учётом всего изложенного считает, что протокол обыска является недопустимым доказательством, а в связи с этим недопустимыми являются и заключение экспертизы, и само вещество, приобщённое в качестве доказательства; других доказательств того, что было изъято именно наркотическое вещество, не имеется, поэтому полагает, что не доказана вина Кармушаковой в инкриминируемом преступлении, и её надлежит оправдать.
Также считает, что показания Кармушаковой в судебном заседании о наличии у неё 5 свёртков, которые приобрела и хранила для собственного потребления, стороной обвинения не опровергнуты.
По мнению адвоката, изъятые в ходе обыска записи Кармушаковой не подтверждают факт сбыта ею наркотических средств. Сама она пояснила, что это записи о реализации ею самогона жителям <адрес>; факт продажи Кармушаковой самогона подтверждается и привлечением её в 2010 году к административной ответственности за сбыт самогона.
Кроме того, указывает, что приговором от 08.10.2010г. Кармушаковой было назначено наказание с применением ст.66 ч.3 УК РФ в виде лишения свободы на 5 лет. В кассационном определением приговор за мягкостью не отменялся, поэтому суд не мог назначить наказание в большем размере, чем по предыдущему приговору.
Ссылается также на то, что стороне защиты не было предоставлено достаточного времени для подготовки к прениям. Прения проводились после приступа болезни подсудимой Мазетовой, которой была оказана срочная медицинская помощь, после чего она не могла участвовать в прениях, и тем самым была лишена своего права на участие в прениях. Также в судебном разбирательстве был нарушен принцип состязательности сторон, т.к. суд, отказывая в удовлетворении всех обоснованных ходатайств стороны защиты, не создал необходимые условия для осуществления предоставляемых законом прав защитникам.
В кассационной жалобе защитник Мазетовой З.З. наряду с адвокатом (субсидиарный) Кл. просит приговор отменить, Мазетову З.З. оправдать, прекратив уголовное дело.
Приводит доводы, аналогичные доводам кассационных жалоб адвокатов. Указывает, что с доводами кассационных жалоб адвокатов полностью согласна и просит приговор отменить, подсудимых оправдать, уголовное дело прекратить.
В возражениях на кассационные жалобы, заместитель Тайгинского транспортного прокурора Байер С.С. считает их доводы несостоятельными, и просит оставить их без удовлетворения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия считает их необоснованными и не находит оснований для их удовлетворения.
Виновность осуждённых Мазетовой З.З. и Кармушаковой Н.М. в указанном в приговоре преступлении, связанном с незаконными действиями с наркотическими средствами, по которым установлены время, место и другие существенные обстоятельства, подтверждается совокупностью доказательств, полно исследованных и правильно оцененных судом в приговоре.
Хотя адвокат Грищенко И.В., субсидиарный защитник Кл., адвокат Лешкова О.В., соответственно в защиту интересов осуждённых Мазетовой З.З. и Кармушаковой Н.М. оспаривают постановленный приговор, ссылаясь на допущенные судом процессуальные нарушения, ссылаясь на их невиновность, суд правильно признал их виновными в преступлении, предусмотренном ст.30 ч.3, 228-1 ч.2 п. «а,б» УК РФ.
Как установлено судом и правильно отражено в приговоре, Кармушакова умышленно, во исполнение совместного с Мазетовой преступного умысла, направленного на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере, действуя группой лиц по предварительному сговору непосредственно участвовала 05 октября 2009 года в незаконном сбыте наркотических средств - героина Кз. в размере – 0,093 гр. путем продажи за 800 рублей в магазине <адрес>.
Далее, действуя в продолжение совместного преступного умысла, направленного на незаконный сбыт в крупном размере наркотических средств, Кармушакова группой лиц по предварительному сговору с Мазетовой, оставшееся наркотическое средство - героин, расфасованное в 17 свертках из фольги в размере 1,915 гр., незаконно хранили в целях дальнейшего незаконного сбыта в вышеуказанном магазине <адрес> и которое 16.10.2009г. сотрудниками милиции было изъято в ходе проведенного обыска.
Так, из показаний Кз., допрошенного в судебном заседании, установлено, что он 05 октября 2009 года, находясь в магазине в <адрес>, приобрел у Кармушаковой героин 2 чека за 800 рублей. После этого поехал на железнодорожный вокзал, где его задержали сотрудники милиции, которым он в присутствии понятых выдал наркотики, пояснил, где и у кого их приобрел.
Кроме того, пояснил о том, что знал, что наркотики можно приобрести именно у Кармушаковой, так как до 5 октября 2009 года он заходил в магазин с другом, который в его присутствии приобрел героин у Кармушаковой.
Суд обоснованно признал показания данного лица достоверными, с учетом того, что в них нет противоречий, его показания последовательны и подробны, согласуются и подтверждаются другими доказательствами по делу: рапортом об обнаружении признаков преступления, из которого следует, что 05.10.2009г. неустановленное лицо (женщина) в магазине <адрес> сбыло Кз. наркотическое средство - героин (л.д. 2 т. 1), протоколом личного досмотра Кз. от 05.10.2009 года, в ходе которого у Кз. было обнаружены и изъяты 2 свертка фольги с порошкообразным веществом светлого цвета (л.д. 6 т. 1), заключением эксперта № 970, согласно выводов которого, представленное на экспертизу вещество в 2-х фольгированных свертках, изъятое у Кз. 05 октября 2009 года, содержит в своем составе диацетилморфин (героин), моноацетилморфин, морфин и относится к наркотическим средствам, общей массой 0,089 грамма, в ходе исследования израсходовано 0,004 грамма (л.д. 187-188 т. 1), протоколом предъявления лица для опознания, в ходе которого Кз. опознал Кармушакову Н.М., как лицо, сбывшее ему 05 октября 2009 года в магазине в <адрес> 2 чека героина за 800 рублей (л.д. 98-99 т.1), показаниями свидетелей Д. и Бг., которые подтвердили в судебном заседании свое участие в качестве статистов осенью 2009 года при проведении опознания, подтвердив свои показания на следствии, оглашенные в судебном заседании (л.д. 223-224, 245-247 т.3), пояснив, что при проведении опознания их попросили надеть головные уборы, поскольку был разный цвет волос, что они и сделали, а опознаваемая Кармушакова категорически отказалась надеть головной убор и была без шапки. Потом в кабинет зашел молодой человек, которому предложили опознать женщину, у которой он приобретал наркотики и парень сразу уверенно указал на Кармушакову. Кроме того, Д. подтвердила, что на ее взгляд между ней, Бг. и опознаваемой женщиной не было явных отличий во внешности, все трое были примерно одного возраста, роста и комплекции. Бг. же считала, что опознаваемая и статисты схожи были внешне, а по комплекции нет.
Кроме того, вина Мазетовой и Кармушаковой подтверждается показаниями свидетелей П., С., Мн., Лс. (также оглашенных в судебном заседании л.д. 241-244 т.1), Сн., Ан. (также оглашенных в судебном заседании л.д. 67-69 т.5), Кч., Бл. и Кн. (также оглашенных в судебном заседании л.д. 228-229 т.3, 84-85 т.1), З., данных в ходе судебного заседания и подтвердивших показания, которые они давали в ходе предварительного расследования, К., данными в ходе предварительного расследования следствии и оглашенными в судебном заседании (л.д. 52-54 т.2), письменными доказательствами: рапортом об обнаружении признаков преступления, где зафиксировано, что следователь П. доложил, что при проведении обыска в магазине в <адрес> 16 октября 2009 года были изъяты 17 свертков с порошкообразным веществом. Со слов Кармушаковой установлено, что данное вещество является героином (л.д. 118 т. 1), протоколом обыска от 16.10.2009г. в магазине, расположенном по адресу: <адрес>, из которого видно, что в ходе обыска были обнаружены и изъяты: коробочка с 17 свертками с порошкообразным веществом; фрагменты бумажных листов с рукописным текстом; деньги в сумме 800 рублей, вырученные от продажи наркотиков; документы на имя З., Кн., На., Ф., Лт., Аб., Кс., Пн., Бр., Св. (л.д. 31-41 т. 1), заключением эксперта № 972, согласно выводов которого, представленное на экспертизу вещество в 17 фольгированных свертках, изъятое в ходе обыска 16 октября 2009 года в <адрес>, содержит в своем составе диацетилморфин (героин), моноацетилморфин, морфин и относится к наркотическим средствам, общей массой 1,915 грамма, в ходе исследования израсходовано 0,028 грамма (л.д. 197-1198 т. 1), протоколами явок с повинными, из которых видно, что Мазетова и Кармушакова сообщили о совершенном ими преступлении, о имеющейся договоренности между ними на сбыт наркотиков, указали где был приобретен героин, как и кому они его сбывали (л.д. 48, 51-52 т. 1) и другими доказательствами по делу, исследованными в судебном заседании.
Оценив в совокупности собранные по делу доказательства, суд дал им надлежащую оценку, приведя мотивы того, по каким основаниям он принял во внимание одни и отверг другие доказательства.
Доводы адвокатов в защиту осужденных о невиновности не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку полностью опровергнуты материалами дела.
Так, из показаний самой осужденной Мазетовой в ходе предварительного следствия, оглашенных в судебном заседании видно, что она не оспаривала приобретение наркотических средств совместно с Кармушакова по предварительному сговору с последней с целью их сбыта, что часть наркотиков были проданы Кармушаковой в магазине, принадлежащем Мазетовой, а частью героина Мазетова рассчиталась с работниками, задействованными на строительстве ее кафе (л.д. 64-68, 211-213 т.2).
Данные обстоятельства совершения преступления подтверждены принесенными Мазетовой и Кармушаковой явками с повинной, из которых следует, что 04.10.2009г. вечером на машине Мазетовой, последняя и Кармушакова поехали в г. Кемерово за покупкой героина с целью их последующего сбыта, предварительно договорившись об этом, где на одной из АЗС передали велосипедисту деньги в размере 7500 рублей, а немного позже получили от него сверток с героином, который ночью Кармушаковой в магазине был расфасован на 60 чеков, которые частично распродала Кармушакова, а частично Мазетовой были переданы строителям за работу на строительстве кафе, 17 чеков были изъяты сотрудниками милиции в ходе обыска (л.д. 48,51-52 т.1).
Доводы адвокатов о том, что данные показания получены недозволенными методами и, кроме того, Кармушакова была в состоянии опьянения судом проверены и своего подтверждения не нашли. Как обоснованно судом указано, явки с повинной написаны Мазетовой и Кармушаковой собственноручно, после чего лично прочтены, указано, что записано все верно без каких-либо принуждений и стоят подписи осужденных.
То, что данные явки с повинной принесены в позднее, ночное время не может ставить под сомнение правильность и объективность той информации, которая в них содержатся, поскольку они явки с повинной следственными действиями не являются, а являются волеизъявлениями лиц, желающих дать добровольную информацию о совершенном преступлении и то время, когда данное волеизъявление наступило.
Что касается допроса Мазетовой в качестве подозреваемого, то допрашивалась Мазетова с участием адвоката, с разъяснением всех прав, предусмотренных УПК РФ, в том числе и того, что ее показания могут быть использованы в качестве доказательств против нее по уголовному делу, в том числе и при последующем отказе от них, на что подозреваемая пояснила, что показания давать желает и дает их добровольно, без принуждения, в конце протокола допроса сделана собственноручная запись, что прочитан протокол лично, записано все верно. Доводы, связанными с участием адвоката при проведении данного следственного действия судом проверены и опровергнуты материалами дела, которым суд дал надлежащую оценку, ставить которую под сомнение у судебной коллегии нет никаких оснований. Произведенный допрос адвоката О. существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства, влекущим отмену постановленного приговора, не является.
При таких обстоятельствах, доводы адвокатов в этой части являются необоснованными и не могут быть приняты во внимание судебной коллегией.
Кроме того, судебная коллегия учитывает, что данные обстоятельства совершения преступления Мазетовой и Кармушаковой подтверждены показаниями Кз., допрошенного в судебном заседании, из которых усматривается, что он 05.10.2009г. приобретал героин у подсудимой Кармушаковой в магазине <адрес>
Кроме того, Кз. в ходе проведения опознания указал на Кармушакову, как на лицо, по имени Н., которое ему сбыло героин (л.д. 98-99 т.1).
Доводы адвокатов о том, что показания данного лица нельзя ложить в основу обвинительного приговора, неубедительны и материалами дела не подтверждаются. Так суд обоснованно указал, что показания данного свидетеля на протяжении всего предварительного и судебного следствия последовательны и непротиворечивы, что у данного свидетеля нет никаких оснований для оговора подсудимых, наличие неприязненных отношений не установлено. Доводы защиты, что свидетель уличает Мазетову по просьбе С. – сотрудника милиции, не соответствуют материалам дела, из которых следует, что Кз. уличал в продаже ему наркотиков только Кармушакову, ее же и опознавал, никаких показаний о преступлениях, совершенных Мазетовой не давал. Приобщенная к материалам уголовного дела аудиозапись оценена судом и обоснованно не явилась основанием ставить под сомнение правдивость показаний данного свидетеля, который не отрицал в судебном заседании данного разговора с Мазетовой, пояснил, что, разговаривая с Мазетовой сказал ей неправду, опасаясь за свою жизнь и здоровье, в связи с поступившими с ее стороны в его адрес угрозами.
Суд обоснованно указал, что при проведении опознания и обыска не было нарушений требований ст. 193, 182 УПК РФ и оснований для признания данных протоколов следственных действий недопустимыми доказательствами нет оснований.
Так, Кз. была опознана подсудимая Кармушакова как лицо, сбывшее ему наркотики, при опознании, кроме Кармушаковой присутствовали 2 статиста, 2 понятых, а также защитник. Участвующим были разъяснены их права, лица, предъявленные для опознания, были сходные по внешности с подсудимой, Кармушаковой было предложено занять любое место, Кз. указал по каким признакам опознал Кармушакову, по результатам был составлен протокол следственного действия, который подписан всеми участвующими лицами.
Доводы адвокатов о том, что статисты внешне не были сходными с подсудимой Кармушаковой, проверены судом и оценены в приговоре и, по мнению судебной коллегии являются правильными. Так, свидетели Д. и Бг., как в судебном заседании, так и на предварительном следствии поясняли о внешней схожести с подсудимой. То, что в судебном заседании Бг., не отрицая внешней схожести с подсудимой, стала отрицать схожесть с ней по телосложению, не является обстоятельством для признания данного протокола недопустимым доказательством, поскольку закон предусматривает, чтобы лица, представляемые с лицом для опознания были, по возможности, сходными с ним (ст. 193 ч.4 УПК РФ). Кроме того, свидетели Кз. и Бл. подтвердили внешнюю схожесть Кармушаковой со статистами, в чем удостоверился и суд в судебном заседании, допросив Д. и Бг. и сравнив их с подсудимой Кармушаковой.
Что касается обыска, проведенного в магазине в <адрес>, принадлежащий Мазетовой, в ходе которого были изъяты наркотические средства в 17 свертках, а также деньги, полученные от реализации наркотиков, то суд обоснованно не согласился с позицией защиты о признании указанного протокола недопустимым доказательством, таких оснований не находит и судебная коллегия.
Так, в судебном заседании были допрошены свидетели, которые принимали непосредственное участие при производстве обыска в магазине, в том числе следователь П., оперативные работники С., Мн., К., Лс., понятые Ан. и А., Сн.. Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона при производстве обыска допущено не было. Доводы защиты о том, что Мазетовой не было предъявлено постановление о производстве обыска, участвующим лицам не разъяснялись права и обязанности, неправильно указано время проведения обыска опровергаются данными, изложенными в протоколе обыска, каких- либо замечаний и дополнений по окончании производства обыска от присутствующих лиц не поступило, протокол был подписан всеми участвующими лицами. Применение к Кармушаковой специальных средств (наручников), на которые указывает сторона защиты, не является основанием признания незаконности проведенного обыска.
Отсутствие при проведении обыска защитника не ставит под сомнение законность и обоснованность его проведения и не является основанием для признания протокола обыска недопустимым доказательством, поскольку такого ходатайства ни осужденными, ни адвокатами не заявлялось.
При таких обстоятельствах, требования ст. 182 УПК РФ, не нарушены.
Доводы защиты о том, что основная масса свидетелей, показания которых и положены в основу обвинительного приговора – это наркозависимые лица, в силу чего показаниям их нет оснований доверять, неубедительны, поскольку само по себе данное обстоятельство не ставит под сомнение правдивость показаний данных лиц.
Суд обоснованно признал соответствующими действительности и достоверными показания вышеуказанных свидетелей, в том числе, и которые давались ими, в том числе, К. в ходе предварительного расследования (л.д. 52-54 т.2), поскольку показания данных лиц, в том числе К. подробны, непротиворечивы, никаких нарушений уголовно-процессуального закона при проведении следственных действий с участием данных лиц и при их допросе не допущено. Доводы, изложенные К. в судебном заседании судом проверены и получили в приговоре надлежащую оценку, ставить которую под сомнение у судебной коллегии нет оснований. Судебная коллегия считает, что материалы дела не содержат сведений, при которых свидетель К. мог оговаривать осужденных, убедительных и новых доводов этого в кассационных жалобах не приведено.
Доводы адвокатов, что суд необоснованно не учел показания свидетеля К. в судебном заседании, который свои первичные показания отверг, в судебном заседании отрицал причастность осужденных к сбыту наркотиков, пояснив, что таких показаний следователю не давал, что необоснованно не учел показания свидетелей На., Л. и М., опровергающих факты сбыта Мазетовой героина, тщательно проверены судом в судебном заседании.
Так, суд, огласил показания К. в ходе предварительного следствия (л.д. 52-54 т.2), исследовал показания вышеуказанных свидетелей и оценил критически их показания в судебном заседании. Судебная коллегия также находит их надуманными, связанным с желанием помочь осужденным избежать уголовную ответственность, поскольку данные ими показания в судебном заседании опровергаются протоколами следственных действий К., в которых отражены его показания, которые он давал в ходе предварительного расследования уличая Мазетову и Кармушакову в сбыте ими героина, а показания На., Л. и М. опровергаются иными доказательствами, приведенными в приговоре.
Кроме того, судебная коллегия учитывает то, что показания данных свидетелей дополняются показаниями допрошенных в судебном заседании иных – свидетелей, согласуются с ними и подтверждаются другими доказательствами по делу, а именно: показаниями самой осужденной Мазетовой в ходе предварительного следствия, явками с повинной обеих осужденных, свидетельскими показаниями П., С., Лс., Кн., З., подтвердивших обстоятельства совершенного преступления, на которые ссылался в ходе расследования свидетель К., а также и другими доказательствами, приведенными в приговоре.
Следовательно, доводы в жалобах адвокатов о том, что, кроме показаний данных наркозависимых лиц, вина осужденных Мазетовой и Кармушаковой ничем не подтверждается, являются несостоятельными и опровергается вышеизложенными доказательствами, исследованными в судебном заседании, проверенными и приведенными в приговоре.
При таких обстоятельствах, доводы адвокатов о невиновности Мазетовой и Кармушаковой по данному преступлению полностью опровергнуты исследованными и приведенными в приговоре доказательствами, которым суд дал надлежащий анализ.
Доводы кассационных жалоб, связанные с существенными противоречиями в показаниях свидетелей, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку суд, оценив в совокупности собранные по делу доказательства, дал им надлежащую оценку, в том числе и показаниям свидетелей, указав в приговоре, по каким основаниям он принял во внимание одни и отверг другие доказательства.
Так, доводы адвокатов о том, что свидетели - следователь П., оперативные работники С., Мн., К., Лс. – лица заинтересованные, показания которых нельзя ложить в основу обвинительного приговора, судебная коллегия находит необоснованными, поскольку само по себе то, что данные работники являются работниками правоохранительных органов, не является основанием ставить под сомнение правдивость их показаний и правдивость информации, изложенной в проведенных ими следственных действий, поскольку оснований для оговора осужденного свидетели не имели, работали с ними в силу своих должностных обязанностей, личных ссор и неприязней с осужденными не имели, их показания последовательны и непротиворечивы, подтверждаются протоколами проведенных следственных действий, которые ими проводились, а также показаниями понятых Ан., А., Кч., Бл., статистов – Д. и Бг., участвующих при проведении следственных и оперативно-розыскных действий. Доводы о неприязненных отношении со стороны С. голословны и ничем не подтверждены.
Суд достаточно полно отразил в приговоре вопросы юридической квалификации преступных действий Мазетовой и Кармушаковой и наличия между ними предварительного сговора группы лиц, направленный на сбыт наркотических средств в крупном размере, в приговоре привел убедительные доводы своего решения, которые судебная коллегия находит правильными, так как данный вывод подтвержден показаниями свидетелей Кн. и З. и другими исследованными в судебном заседании доказательствами, приведенными в приговоре.
Все противоречия, о которых адвокаты указывают в кассационных жалобах разрешены судом и получили его оценку, с указанием в приговоре доводов того, почему приняты во внимание одни и отвергнуты другие, допущенные же неточности, существенными не являются и не влекут вмешательства в постановленный приговор.
Судебная коллегия не находит никаких нарушений уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора при проведении следственных действий и допущенных в ходе судебного заседания, вследствие чего, что материалы дела не содержат данных об этом, а также нарушений требований ст. 307 УПК РФ при написании и изложении самого текста приговора.
Доводы адвокатов о нарушении прав осужденных и адвокатов, судебная коллегия находит неубедительными, поскольку они опровергаются материалами дела и не подтверждены результатами проведенной служебной проверки (л.д. 310 т.6). Кроме того, согласно сигнального листа вызова скорой помощи и медицинской справке, Мазетовой 17.03.2011г. на самом деле оказывалась медицинская помощь, однако указано, что ее дальнейшее участие в судебном заседании возможно (л.д. 106, 107 т.6), при этом, ни адвокатами, ни самой осужденной ходатайств об отложении судебного заседания, в связи с состоянием здоровья Мазетовой в судебном заседании не заявлялось, на что в кассационных жалобах адвокаты и не ссылаются (л.д. 198-200 т.6). То, что данные обстоятельства не нашли своего отражения в протоколе судебного заседания, также являются необоснованными, поскольку даже из самих кассационных жалоб видно, что данные обстоятельства имели место в перерыве между судебными заседаниями и, соответственно, поскольку имели места не в рамках судебного заседания, то и в протоколе не нашли своего отражения. То, что судебное заседание проводилось после 18.00 часов, существенным нарушением УПК РФ, влекущим отмену постановленного приговора, не является, поскольку данное обстоятельство судебная коллегия не рассматривает как существенное нарушение прав осужденных и их адвокатов, так как судебное заседание не проводилось в ночное время, закончено было в 20.30 часов, как об этом указывают в жалобах сами адвокаты, а, кроме того, ни адвокаты, ни осужденные не обращались с ходатайством к суду об объявлении перерыва в судебном заседании, что в кассационных жалобах кассаторами не указывается (л.д. 198-205 т.6).
При таких обстоятельствах, судебная коллегия не усматривает нарушений уголовно-процессуального закона со стороны суда, в том числе и нарушений прав осужденных и их адвокатов.
Доводы защиты о том, что их ходатайства судом, как правила не удовлетворялись, но удовлетворялись ходатайства государственного обвинителя, без согласия стороны защиты, также не свидетельствует о нарушении прав осужденных и их адвокатов.
Доводы защиты со ссылкой на отказ государственного обвинения по преступлению по сбыту наркотических средств Бр. по ч.1 ст. 228-1 ч.1 УКРФ и прекращении уголовного дела, в связи с чем, наличия необходимости отмены обвинительного приговора и прекращении в отношении осужденных уголовного дела, вследствие их непричастности, неубедителен, не основан на законе и на имеющихся материалах дела, проверенных судом и получившим надлежащую оценку.
Судебная коллегия исходит из того, что все доводы кассационных жалоб, в том числе и вопросы невиновности, были предметом тщательного исследования и проверки суда 1 инстанции и получили в приговоре надлежащую оценку, ставить которую под сомнение у судебной коллегии нет оснований.
При наличии таких доказательств, суд совершенно обоснованно пришел к выводу о виновности Мазетовой и Кармушаковой в совершении покушения на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере, совершенный группой лиц по предварительному сговору и правильно квалифицировал их действия по ст. 30 ч.3, 228-1 ч. 2 п. «а,б» УК РФ.
При назначении осужденным Мазетовой и Кармушаковой наказания, суд, руководствуясь требованиями ст. 6, 60 УК РФ, обоснованно учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности подсудимых – положительные характеристики с места жительства, что на учетах у нарколога и психиатра не состоят, совокупность смягчающих наказание обстоятельств – состояние здоровья, занятие общественно-полезным трудом, явки с повинными, не судимы, отсутствие отягчающих обстоятельств, в связи с чем счел возможным при назначении наказания применить к осужденным правила ст. 62 УК РФ, а также требования ст. 66 ч. 3 УК РФ.
Суд, при постановлении приговора обсудил вопросы назначения наказания с применением ст.ст. 64 и 73 УК РФ, однако исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенного и обстоятельства возможности их исправления без реального отбытия наказания, не установил, привел в приговоре мотивы своего решения. С данными выводами суда судебная коллегия соглашается, считает их правильными.
По мнению судебной коллегии, судом при назначении наказания учтены все значимые обстоятельства, в связи с чем, назначенное наказание за совершенное преступления обоим осужденным, а для Мазетовой и совокупное, в порядке ст. 69 ч.5 УК РФ судебная коллегия находит соразмерным содеянному, разумным и справедливым, оснований для снижения наказания не имеется.
При таких обстоятельствах, постановленный приговор Юргинского городского суда в отношении Мазетовой З.З. и Кармушаковой Н.М. судебная коллегия находит законным и обоснованным и не находит оснований для вмешательства в него, как того просят кассаторы в своих кассационных жалобах, которые признаются необоснованными.
Руководствуясь ст. ст. 377,378, 388 УПК РФ, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
Приговор Юргинского городского суда Кемеровской области от 18 марта 2011 года в отношении Мазетовой З.З. и Кармушаковой Н.М., оставить без изменения, кассационные жалобы адвоката Грищенко И.В. и субсидиарного защитника Кл. в защиту интересов осуждённой Мазетовой З.З., адвоката Лешковой О.В. в защиту интересов Кармушаковой Н.М. – без удовлетворения.
Председательствующий: Л.М. Александрова
Судьи: Т.Д. Карасева
Н.В. Березутская
Копия верна:
Судья Кемеровского областного суда Н.В. Березутская