Докладчик Першина Т.Ю. Дело № 22-5044
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Кемерово «08» сентября 2011г.
Судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда всоставе:
председательствующего: Масловой Л.С.,судей: Ульянюк В.И., Першиной Т.Ю.
при секретаре: Донцове А.В.
рассмотрела в судебном заседании 08 сентября 2011 года кассационное представление государственного обвинителя Ретунских Т.П., кассационную жалобу адвоката Востриковой С.В. и кассационную жалобу защитника Адомонис А.И. в защиту интересов осуждённого Н. на приговор Зенковского районного суда г.Прокопьевска от 29.06.2011 года, которым
Н., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты> зарегистрированный по адресу: <адрес>, проживающий по адресу: <адрес>, ранее не судимый:
осуждён по ст.111 ч. 4 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Постановлено зачесть в срок отбывания наказания время содержания под стражей с 27.03.2006 года по 28.12.2009 года, с 14.07.2010 года по 16.09.2010 года.
Постановлено взыскать с Н. в пользу В. возмещение морального вреда в размере 500 000 рублей, возмещение расходов по оплате услуг представителя 5 000 рублей, всего 505 000 рублей.
Заслушав доклад судьи Першиной Т.Ю., пояснения осужденного Н. и мнение защитника Адомонис А.И., поддержавших доводы жалоб, а также мнение прокурора Лебедевой Т.А., поддержавшей доводы представления, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Н. осуждён за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенное с особой жестокостью для потерпевшего, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.
Преступление совершено 26.03.2006 года в г.Прокопьевске при указанных в приговоре обстоятельствах.
В кассационном представлении государственный обвинитель Ретунских Т.П. просит приговор от 29.06.2011 года отменить, в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, выразившимся в нарушении требований ст. 61 УК РФ, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.
Суд, признавая виновным Н. по ст. 111 ч.4 УК РФ, не дал оценки показаниям осужденного, свидетелей, экспертов и специалиста, допрошенных в судебном заседании. При наличии противоречивых показаний, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.
В приговоре приведены показания осужденного Н., данные им в судебном заседании и на предварительном следствии, потерпевшего В., а также показания свидетелей М., Ш.(данные на предварительном следствии), Ж., К. Н., Н., М., В., К., С., К., С., Г., Г., П., Н., А. Е. Т., П., экспертов Ж. и Н., специалистов Е. и К., свидетелей С., К., К.
Однако, в нарушение ст.73 УПК РФ, подтверждают или опровергают данные доказательства.
Суд, излагая показания Н. в приговоре, данные им в судебном заседании, а также на предварительном следствии - в качестве подозреваемого, обвиняемого, формально обобщая их, лишь перечислив листы дела, указал, что критически оценивает показания, данные им на предварительном следствии. Хотя на предварительном следствии Н., допрошенный в качестве подозреваемого и обвиняемого, при написании явки с повинной, виновным себя признавал в нанесении ударов потерпевшей К. как кулаками, так и металлической «монтировкой». Однако, суд, в нарушение ст.307 УПК РФ, не дал надлежащей оценки всем показаниям осужденного как на следствии, так и в суде, в том числе и при написании явки с повинной, не проанализировал их, не указал - с какими показаниями, каких именно свидетелей и как они согласуются, и, кроме того - как эти показания согласуются с другими доказательствами - материалами дела. Не дано никакой оценки версии подсудимого, выдвинутой им в судебном заседании, о том, что в избиении потерпевшей принимали участие Ж., Ш. и К..
Также суд, ссылаясь в приговоре на показания свидетелей Ш. (в связи со смертью), Ж. (в связи с существенными противоречиями), как на доказательства по делу в обосновании вины Н., однако, не изложил существо их показаний, а только указал листы дела с показаниями данных свидетелей, тем самым нарушил требования ст.307 УПК РФ.
Кроме того, суд, излагая в приговоре показания свидетелей Ж., С., Н., В., К., К., К., Ж., Н., допрошенных в судебном заседании, а также их показания, которые были оглашены в связи с существенными противоречиями по ходатайству сторон (при том суд не в полном объеме привел эти показания), не проанализировал их, не дал оценки имеющимся противоречиям, не указал - каким показаниям суд отдает предпочтение и почему, чем нарушил требования п.2 ст.307 УПК РФ.
И, кроме этого, судом при назначении Н. в качестве смягчающих наказание обстоятельств не были учтены возраст и состояние здоровья его родителей, что могло повлиять на назначение ему справедливого наказания.
В кассационной жалобе адвокат Вострикова С.В. в защиту интересов Н. полагает приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене, так как доказательств того, что Н. наносил удары монтажкой, в материалах дела нет, на монтажке отсутствуют следы крови, на потерпевшей нет следов металла.
Допрос эксперта в суде не устранил противоречий в его заключении.
Ходатайство о назначении повторной комплексной экспертизы было судом необоснованно отклонено, хотя имелась необходимость получить ответы на ряд вопросов, в частности по механизму телесных повреждений, от ударов при падении. От ударов нанесенных Н. не могли образоваться телесные повреждения, обнаруженные у потерпевшей.
В кассационной жалобе адвокат Адомонис А.И. в защиту интересов Н. полагает приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене, так как в приговоре не отражены мотив и цель преступления, в деле отсутствует вещественное доказательство – металлическая монтировка, которой якобы были нанесены удары.
В ходе проведения следственных действий была обнаружена монтажка для монтирования колес, в качестве доказательства к уголовному делу также была приобщена монтажка, экспертиза была проведена также по данному предмету, однако в ходе судебного заседания было установлено, что данный предмет является лопаткой для монтирования колес. Что касается нанесения ударов потерпевшей именно имеющейся в материалах дела лопаткой для монтирования колес, то показания Н. о наличии монтажки на заднем сидении в автомобиле не подтвердились в судебном заседании. Суд не установил, где Н. взял данную монтажку. При этом защитник ссылается на показания свидетелей С. и Ж. в судебном заседании
Указывает, что в нарушение требований статьи 49 Конституции Российской Федерации, предусматривающей, что неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого, и требований статьи 14 УПК РФ, предусматривающей, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, суд в приговоре, оспаривая доводы защиты, указывает дословно следующее: «поскольку с момента покупки автомобиля в апреле-мае 2005 г. до марта 2006г. прошел длительный промежуток времени, набор автомобильных инструментов мог быть дополнен, в т.ч. металлической монтировкой». То есть суд указывает в приговоре предположения, которые не подтверждены доказательствами по делу.
Далее защитник ссылается на заключение эксперта № 212, что «при контактно-диффузном исследовании у К. следов железа, меди, цинка, свинца не обнаружено, на монтажке следов крови не обнаружено; на протокол осмотра предметов от 29.06.2006 года, что данный предмет - длиной 34,5 см., шириной 2,4 см., толщиной 0,7 см; и делает вывод, что таким предметом можно наносить удары при условии, что ширина ладони Н. 15 см., взяв в руки такой предмет, им можно только тыкать, наносить удары невозможно. Если даже ударять, что очень не удобно, то часть руки Н., обхватывающая данную лопатку, соприкасалась бы с телом потерпевшей, и в таком случае на руках и одежде Н. неотвратимо была бы кровь потерпевшей. При непосредственном контакте с К., при нанесении ей телесных повреждений, на одежде Н., его руках, подноктевом содержимом должны остаться определенные следы крови, кожи потерпевшей. Вместе с тем, из заключения экспертиз видно, что на куртке, ботинках, брюках Н. следов крови, принадлежащей потерпевшей нет. В подногтевом содержимом Н. эпительных клеток К. нет. В подногтевом содержимом К. эпительных клеток Н. нет-заключение экспертизы.
В приговоре суд ограничивается изложением показаний подсудимого, свидетелей по делу, письменных доказательств, исключая изложение имеющихся в показаниях противоречий. Так, в приговоре указана лишь часть показаний подсудимого и в ином контексте, а не те показания, который подсудимый давал в судебном заседании, его показания в судебном заседании в письменном виде приобщены к протоколу судебного заседания на л.д. 15 -16 т. № 3.
Оспаривает обоснованность признания судом явки с повинной допустимым доказательством, ссылаясь на показания Н., показания свидетелей Ж. и Ш., Н., К., Н., С. и протокол осмотра местности, расположение относительно друг друга поселка Высокого и улицы Циалковского, и указывает, что явка с повинной написана Н. именно со слов работников милиции.
Указывает на исключение судом такого мотива совершения преступления в отношении К., как нежелание с её стороны возобновить ранее имевшиеся интимные отношения.
Полагает, что К. одновременно наносились удары как слева, так и справа, сзади, она активно сопротивлялась, ссылается на заключение экспертизы по трупу К. и указывает, что показания подсудимого в судебном заседании о том, что К. избивали несколько человек, являются правдивыми.
Далее указывает, что не устранены противоречия, касающиеся алиби Ш. и Ж., и ссылается в обоснование своих выводов на их показания, а также на показания К., П. Полагает, что впоказаниях свидетелей имеются и иные противоречия, касающиеся деталей вечера и ночи с 25.03.2006 г. на 26.03.2006 г., они касаются времени, места встречи, времени, места якобы произошедшего расставания друг с другом, местонахождения указанных лиц на другой день.
Указывает, что, отвергая доводы защиты о невиновности Н. в совершении преступления в отношении К., суд ссылается на заключение биологической экспертизы, и полагает, что данная экспертиза лишь подтверждает показания Н. в судебном заседании о том, что Ж., Ш. подтаскивали потерпевшую к автомобилю, пытались её усадить в автомобиль. При этом при производстве осмотра автомобиля (л.д. 24-26) были изъяты следы папилярных линий с левой задней дверки, правой задней и передней дверей, человеческий волос с обшивки сиденья. Но, вместе с тем судьба изъятых вещественных доказательств по делу неизвестна. Экспертное исследование не производилось.
Оспаривает допустимость как доказательства по делу протокола осмотра места происшествия - ул. Циолковского в г. Прокопьевске от 26.03.2006 года с 14.00 до 15.10 часов и указывает, что он не подтверждается приложениями к настоящему протоколу осмотра места происшествия – планом, схемой к протоколу осмотра места происшествия от 26.03.2006 года, фототаблицей, регистрационной картой трупных явлений от 26.03.2006 года. Полагает, что оформление данных процессуальных документов не может свидетельствовать об объективности информации, содержащихся в них, и указывает на нарушение, по её мнению норм уголовно-процессуального закона со ссылкой на показания свидетелей-понятых С. и К., показания эксперта-криминалиста Н., протокол осмотра от 26.03.2006 г.
Указывает, что в ходе производства следственных действий, первоначальная упаковка предметов, обнаруженных в ходе осмотра места происшествия, с бирками, содержащими подписи понятых, утрачена, о чем свидетельствует тот факт, что при осмотре полиэтиленового мешка с вещественными доказательствами в судебном заседании она не обнаружена. То есть, подтверждения факта упаковывания обнаруженных на месте происшествия предметов нет. А в судебном заседании на вопрос защитника - понятые на пакетах вещественных доказательств расписывались? следователь К. ответил - не могу сказать (л.д. 112-113, т. №3).
Далее указывает, что осмотр места происшествия и осмотр трупа в ходе осмотра места происшествия были произведены в нарушение требований ч. 2 ст. 178, ст.177 и ч. 8 ст. 166 УПК РФ, к данному протоколу не приложена схема осматриваемой местности. Учитывая, что данное следственное действие проводится с участием понятых, схема, изготовленная к протоколу осмотра места происшествия, в соответствии с УПК РФ, является неотъемлемой частью следственного действия и, следовательно, также должна быть подписана всеми участниками уголовного судопроизводства, участвовавшими при производстве данного следственного действия. В противном случае, по мнению кассатора, подобное нарушение является нарушением прав участников уголовного судопроизводства, и признание недействительной части протокола следственного действия - схемы к осмотру места происшествия влечет за собой признание недействительным всего протокола осмотра места происшествия.
Указывает, что согласно данных протокола осмотра места происшествия - ул. Циолковского в г. Прокопьевске, и регистрационной карты трупных явлений и тот и другой документ были составлены в 14.00 часов 26.03.2006 г., что, по мнению кассатора, невозможно, так из протокола осмотра, который начат в 14.00 часов 26.03.2006 г., показаний следователя К., судебно-медицинского эксперта Ж., эксперта-криминалиста Н. следует, что сначала была разъяснены права понятым, экспертам, затем осмотрена местность обнаружения трупа, потом общий вид трупа, начиная с верхней одежды и лишь после этого сам труп. Таким образом, зафиксировать трупные пятна на теле потерпевшей эксперт в 14.00 часов не мог, поскольку первоначальное положение трупа им бы было изменено. Вместе с тем, и как следует из фототаблицы, еще требовалось и время на производство снимков.
Считает, что указанные протокол осмотра места происшествия (л.д. 16-18); план схема к протоколу осмотра места происшествия (л.д. 19); фототаблица (л.д. 21-23), регистрационная карта трупных явлений (л.д. 20), не могут быть использованы в качестве доказательств по делу и положены в основу обвинительного приговора суда. Тем более что правильное отражение времени в регистрационной карте трупных явлений имеет непосредственное значение для определения времени наступления смерти потерпевшей, а соответственно и установления времени совершения преступления. По заключению эксперта № 541 (л.д. 134-135) «судя по трупным явлениям, смерть К. наступила за 4-8 часов до момента осмотра трупа на месте обнаружения». Исходя из заключения эксперта, карты трупных явлений от 26.03.2006 г., составленной в 14.00 часов, преступление могло быть совершено в период с 06.00 часов до 10.00 часов 26.03.06 г. Вместе с тем, составление карты трупных явлений в более поздний период свидетельствует о том, что смерть К. наступила позже и преступление вменяемое Н., он совершить около 06.00 часов 26.03.06 г. не мог.
Более того, нарушены права подсудимого Н., предусмотренные статьей 198 УПК РФ, так с постановлением о назначении судебно-медицинской экспертизы от 26.03.06 г. он ознакомлен 22.05.2006 года, уже после проведения экспертизы. Указанное выше обстоятельство лишило её подзащитного возможности заявить отвод эксперту или ходатайствовать о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении, ходатайствовать о внесении в постановление о назначении судебной экспертизы дополнительных вопросов эксперту.
Кроме того, вызывает сомнение и выводы экспертизы, поскольку эксперт еще до проведения экспертизы высказал своё мнение о предмете, которым могли быть нанесены телесные повреждения К., когда участвовал в качестве эксперта при проведении осмотра места происшествия.
Ссылается на показания свидетеля в судебном заседании следователь прокуратуры К., что «более тщательный осмотр места происшествия», при котором была обнаружена монтажка, он стал проводить после того, как эксперт Ж. высказал своё мнение о том, что телесные повреждения К. причинены твердым железным предметом. После того, как монтажка «была найдена», он сказал, что данный предмет подойдет.
И, уже, позже при проведении экспертизы, эксперт выходит за пределы установленных ему следователем в постановлении о назначении экспертизы вопросов, и утверждает, «что особенности травмирующего предмета имеют место в конструкции металлической монтажки, предназначенной для монтирования колес».
Указывает, что в судебном заседании эксперт Ж. пояснил, что телесные повреждения на трупе потерпевшей могли образоваться как от воздействия одного, так от воздействия нескольких предметов, отвечающих тем признакам, которые изложены в экспертизе, это могли быть и брусок и палка. В связи с показаниями эксперта, с целью разграничить какие телесные повреждения каким предметом могли быть причинены, а также с целью устранить допущенные нарушения прав подсудимого при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы, защитой было заявлено ходатайство о проведении комплексной судебной медико-криминалистической экспертизы. Однако судом в удовлетворении ходатайства было необоснованно отказано.
Далее указывает, что ни в ходе производства расследования по настоящему делу следователями, ни в судебном заседании не установлено, когда, где и при каких обстоятельствах были обнаружены вещи К., в частности сумка, паспорт, сберегательная книжка К., которые она взял с собой в тот день на работу. Ссылается на показания свидетеля К., что ему вернули в милиции корочку от паспорта и сберегательную книжку жены, на сберегательной книжке имеется кровь и кровавый отпечаток пальца, а также на показания свидетеля Евсиковой, которая также пояснила, что К. уходила на работу с паспортом и сберегательной книжкой, сумкой, в день похорон, когда она сидела у гроба, мать К. В. заносила в дом сумку потерпевшей, и присутствующие на похоронах, в том числе и она, рассматривали указанные предметы, на сберегательной книжке были следы крови и кровавый отпечаток пальца, на показания свидетеля Н. Указывает, что более того, в судебном заседании обозревалась сберегательная книжка на имя К., на которой имеется пятно бурого цвета с отпечатком пальца и корочка от паспорта, принадлежавшего К.. При этом на вопрос защитника - могла ли К. взять сберегательную книжку руками в крови, т.е. замарать её, свидетель К. ответил - нет, не могла, никаких травм у неё не было. Из материалов дела не видно, где эти предметы были обнаружены (в ходе осмотров не изымались). Кто их возвращал К. также не ясно, поскольку в деле имеется лишь одна расписка, касающаяся К., от 13.04.06 г., согласно которой ему возвращена цепочка жены. Возможно место обнаружения данных документов, исследование отпечатка пальца на сберегательной книжке и помогло бы установить лицо, совершившее в отношении К. преступление.
Считает, что обстоятельства причинения телесных повреждений К. повлекших её смерть, и лица, виновные в совершении в отношении неё преступления, не установлены.
Ссылается на показания свидетеля С., что ранее, когда она выходила в этот день кормить собаку, на том месте данной женщины не было; на заключение экспертизы № 541 видно, что у К. обнаружены в том числе, и следующие телесные повреждения: травматическая экстракция 1,2-го зубов справа и 1,2,3 го зубов слева на нижней челюсти, 1 го зуба справа на верхней челюсти. Исходя из протокола осмотра места происшествия «в капюшоне имеются 3 свободно лежащих зуба». Другие зубы не обнаружены, что также, по мнению кассатора, позволяет сделать вывод, что преступление в отношении К. совершено в ином месте, а труп был перемещен.
Таким образом считает, что вина Н. в совершении преступления в отношении К. не доказана в суде, приговор основан на предположениях, и уголовное дело в отношении Н. должно быть прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.
Указывает, что более того, при удовлетворении гражданского иска потерпевшего В., судом не было учтено материальное положение подсудимого Н., наличие у него на иждивении несовершеннолетнего ребенка, престарелой матери-инвалида. К тому же, моральный вред потерпевший обосновывал в иске тем, что оформил опеку над двумя детьми погибшей дочери, занимается их воспитанием, при этом потерпевший в судебном заседании пояснил, что дети с ним не проживают, опекуном в настоящее время он не является. Также как нет заключения врача подтверждающего, что заболевание сердца В. связано с гибелью дочери, а не с иными возможно возрастными факторами.
В возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель Ретунских Т.П. просит приговор от 29.06.2011 года по доводам жалоб оставить без изменения.
В возражениях на кассационные жалобы потерпевший В. просит приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы адвокатов – без удовлетворения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, доводы кассационного представления, выслушав пояснения осужденного Н. и мнение защитника Адомонис А.И., а также мнение прокурора Лебедевой Т.А., судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене и дело – направлению на новое судебное разбирательство в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела (ст.381,ст.380 УПК РФ).
Согласно ч.2 ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.
Согласно положениям п.1 и п.2 ч.1 ст.379 УПК РФ основаниями отмены приговора в кассационном порядке является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, и нарушение уголовно-процессуального закона.
Из материалов дела следует, что судом исследованы и в приговоре изложены показания Н. в качестве подсудимого в судебном заседании и в качестве подозреваемого и обвиняемого на предварительном следствии. Как обоснованно указано в представлении, суд критически оценил, в том числе и показания, данные Н. на предварительном следствии, хотя на предварительном следствии Н. виновным себя признавал в нанесении ударов потерпевшей К. как кулаками, так и металлической «монтировкой». То есть суд не дал надлежащей оценки всем показаниям осужденного, как на следствии, так и в суде, в том числе и при написании явки с повинной, не проанализировал их, не указал, с какими показаниями, каких именно свидетелей и как они согласуются, и, кроме того – как эти показания согласуются с другими доказательствами по делу.
Кроме того, как обоснованно указано в представлении, судом вообще не дана оценка либо дана неполная оценка показаниям свидетелей Ж., С., Н., В., К., К., К., Ж., Н. в судебном заседании и их же показаниям на предварительном следствии при наличии противоречий.
То есть суд, в нарушение п.2 ст.307 УПК РФ не дал надлежащей оценки всем показаниям осужденного и свидетелей, данных ими на следствии и в суде, и при наличии противоречивых показаний, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указал, по каким основаниям суд принял одни из доказательств и отверг другие.
Опровергая доводы защиты и показания свидетеля Н. об отсутствии в багажнике монтажки, суд в приговоре указал, что «поскольку с момента покупки автомобиля в апреле-мае 2005 г. до марта 2006г. прошел длительный промежуток времени, набор автомобильных инструментов мог быть дополнен, в т.ч. металлической монтировкой». То есть, как обоснованно указано в жалобе, выводы суда в нарушение ч.4 ст.302 УПК РФ построены на предположениях.
Судом в нарушение п.2 ст.307 УПК РФ не дано оценки версии подсудимого, выдвинутой им в судебном заседании, о том, что в избиении потерпевшей принимали участие Ж., Ш. и К.
Согласно п.5 ст.299 УПК РФ суд первой инстанции обязан в приговоре мотивировать свои выводы о квалификации преступлений по той или иной статье уголовного закона, его части и пункту. Суд обязан привести обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном того или иного признака преступления, в том числе относящегося к оценочным категориям.
По данному делу суд первой инстанции не в полной мере выполнил указанные выше требования. Так суд в приговоре просто изложил диспозицию вмененного закона, а именно преступления по ч.4 ст.111 УК РФ. Мотивировка выводов суда относительно виновности Н. и квалификации преступного деяния, кроме наличия квалифицирующего признака «с особой жестокостью», в приговоре вообще отсутствует. Суд не указал и не отмотивировал форму вины у подсудимого на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшему, наступление смерти от указанных действий подсудимого и наличие причинно-следственной связи между смертью потерпевшего и действиями подсудимого. Выводы суда о несостоятельности довода защиты об отсутствии в действиях Н. состава преступления без их мотивации недостаточны.
Таким образом, судом допущено нарушение норм уголовно-процессуального закона (ст.380 УПК РФ).
Поэтому приговор суда не может быть признан законным, обоснованным и справедливым, как того требует ст.297 УПК РФ.
В связи с этим, судебная коллегия в соответствии с п.1 и п.2 ч.1 ст.386 УПК РФ направляет дело на новое судебное разбирательство. Оснований для прекращения уголовного дела, как просит защита, не усматривается.
При новом рассмотрении суду необходимо в полном объёме и с соблюдением требований уголовно-процессуального закона исследовать все представленные доказательства стороной обвинения и стороной защиты, дать надлежащую оценку всем исследованным доказательствам в их совокупности и принять законное, обоснованное и справедливое решение по делу. А также суду необходимо разрешить остальные доводы кассационного представления и кассационной жалобы.
Судебная коллегия полагает меру пресечения оставить без изменения, поскольку основания для ее избрания, предусмотренные ст. 97 УПК РФ не отпали.
Руководствуясь ст.ст.377, 378, п.1 и п.2 ч.1 ст.379, п.3 ст.380, п.2 ч.1 386, 388 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
Приговор Зенковского районного суда г.Прокопьевска от 29.06.2011 года в отношении Н. отменить, кассационное представление государственного обвинителя Ретунских Т.П. удовлетворить, кассационную жалобу адвоката Востриковой С.В. и кассационную жалобу защитника Адомонис А.И. в защиту интересов осуждённого Н. – удовлетворить частично.
Уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд, но иным составом суда.
Меру пресечения – залог – в отношении Н. оставить без изменения.
Председательствующий: /подпись/ /Маслова Л.С./
Судьи: /подписи/ /Ульянюк В.И./
/Першина Т.Ю./