Судья: Теленина О.А.
Дело № 22-2293
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г.Кемерово 24 апреля 2012 года
Судебная коллегия по уголовным делам Кемеровского областного суда в
составе:
председательствующего: Арикайнена О.Ф.
судей: Орловой О.В., Корневой Л.И.
при секретаре: Именитовой О.А.
рассмотрела в судебном заседании 24 апреля 2012 года кассационную жалобу адвоката Морозовой Л.И. в защиту интересов осуждённого Дроздова С.В., кассационное представление государственного обвинителя Казанцева О.Н. на приговор Орджоникидзевского районного суда г.Новокузнецка Кемеровской области от 22.02.2012 года, которым
Д., <данные изъяты>, ранее судимый:
02.10.1998 года Ленинск-Кузнецким городским судом (с учётом постановления Кемеровского областного суда от 03.11.1998 года, определения Беловского городского суда от 02.10.1998 года) по ст. 158 ч. 2 п. п. «а, г» УК РФ, ст. 161 ч. 2 п.п. «а, в, г, д» УК РФ, ст. 162 ч. 2 п. «г» УК РФ, ст. 69 ч. 3 УК РФ к 9 годам 6 месяцам лишения свободы, освобождённый условно-досрочно 31.08.2006 года на 1 год 2 месяца 10 дней;
осуждён по ст. 105 ч. 1 УК РФ к 8 годам 6 месяцам лишения свободы, по ст. 111 ч. 1 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний к 10 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, с исчислением срока наказания с 27.02.2012 года;
оправдан по ст.222 ч.1 УК РФ, ст.222 ч.1 УК РФ.
Постановлено зачесть в срок отбытия наказания время содержания под стражей с 09.08.2010 года по 26.02.2012 года.
Заслушав доклад судьи Корневой Л.И., мнение прокурора Неудахиной И.С., поддержавшей доводы кассационного представления, адвоката Морозовой Л.И., поддержавшей доводы кассационной жалобы, потерпевшей В., представителя потерпевшей П., полагавших приговор оставить без изменения, судебная коллегия
Установила:
Д. осуждён за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, кроме того, за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.
Д. оправдан за незаконное приобретение, хранение, перевозку и ношение боеприпасов, кроме того, за незаконное приобретение, передачу, перевозку огнестрельного оружия и боеприпасов.
Преступления совершены ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> при указанных в приговоре обстоятельствах.
В кассационной жалобе адвокат Морозова Л.И. в защиту интересов осуждённого Д. полагает приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене, так как вина Д. в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 ч.1 УК РФ, не подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами.
Показания Д. в качестве подозреваемого, а затем, ДД.ММ.ГГГГ, в качестве обвиняемого, даны под физическим и психическим давлением работников ОРЧ г.Новокузнецка, что подтверждается актом судебно-медицинского освидетельствования Д. от ДД.ММ.ГГГГ.
Сам Д. пояснил, что вынужденно давал эти показания, оговорив себя, написал явку с повинной, он лишь присутствовал при совершении преступления, о его невиновности свидетельствуют противоречия в данных доказательствах.
Защита заявляла об исключении из доказательств явки с повинной в силу ст. 75 УПК РФ.
Д. били по больным ногам, почкам, натягивали мешок на голову для удушения, все это происходило ДД.ММ.ГГГГ после ДД.ММ.ГГГГ на п<адрес> <адрес>.
После избиения Д., до оформления его фактического задержания, его возили к травм. кабинет ГКБ №, а затем к судебно-медицинскому эксперту, где были зафиксированы повреждения, но никто из врачей не уточнял у Д., откуда у него телесные повреждения.
Кроме того, из протокола о принятии явки с повинной следует, что Д. лично явился ДД.ММ.ГГГГ с явкой с повинной, хотя приговором суда подтвержден факт задержания Д. ДД.ММ.ГГГГ. Явка с повинной Д. никаким образом не подтверждает его вину в причинении смерти В., так как в протоколе он указывает об обстоятельствах, имевших место «<данные изъяты>», а в самой явке <данные изъяты> года.
Из заключения эксперта по исследованию трупа № 290 следует, что «смерть В. наступила за 1-2 суток до момента исследования», которое начато ДД.ММ.ГГГГ года в ДД.ММ.ГГГГ минут. Таким образом, смерть В. наступила ДД.ММ.ГГГГ года, как это указано в явке с повинной и не перед ДД.ММ.ГГГГ годом, как указано в протоколе принятия явки с повинной, а в ДД.ММ.ГГГГ.
Не совпадает и оружие, из которого был убит В.: из заключения эксперта следует, что пуля, извлеченная из тела погибшего В., изготовлена промышленным способом, является частью пистолетного патрона калибра 9x8 мм, который является штатным для пистолетов ПМ, АПС, пистолетов « <данные изъяты> Д. в своей явке с повинной описывает пистолет иностранного производства. Все эти разночтения подтверждают показания Д. о написании явки с повинной под физическим принуждением и, что, обстоятельства, указанные в ней, не соответствуют действительности, Д. вынужден был взять чужую вину на себя под физическим принуждением. Правильное указание Д. места совершения преступления свидетельствует лишь о его присутствии в момент совершения убийства.
Кроме того, Д. подробно рассказывал, что убит В. был из пистолета <данные изъяты>, который был предметом исследования экспертов, проводивших баллистическую экспертизу, по данному уголовному делу.
Эксперты пришли к выводу о «не причастности» данного оружия к убийству В., однако, как поясняет Д., В. именно этим оружием избивал В., наносил В. удары по голове, что и было зафиксировано в акте исследования трупа. Если убрать резину на рукоятке, то, как
поясняет Д., под ней можно обнаружить кровь В.. Медико- криминалистическая экспертиза по оружию <данные изъяты> не проводилась, хотя вышеописанные сведения Д. предоставлялись следствию.
Адвокат считает, что такая экспертиза могла подтвердить показания Д. и опровергнуть версию В., что он оружия в руки не брал, с В. конфликта у него не было.
Показания свидетеля К. не последовательны и противоречивы. Так, изначально свидетель К. говорил только про Д., как человека убившего В., затем он «вспомнил и стал рассказывать про свидетеля В., якобы, присутствовавшего при убийстве, а на очной ставке с Д., проходившей ДД.ММ.ГГГГ, свидетель К. заявил, что не видел, кто убил В. (Д. или В.).
Вместе с тем, свидетель К. утверждал, что конфликт изначально произошел между В. и В., и именно В. позвонил Д. и, как он полагает, пригласил его. Данные показания свидетеля К. согласуются с полученной следствием детализацией телефонных разговоров на л.д. 43 т.5 Д., из которой следует, что ему с телефона В. ДД.ММ.ГГГГ в 01:14:07 поступал звонок. Таким образом, показания Д. о совершении данного убийства В. подтверждаются.
Как на доказательство вины Д. в совершении убийства, суд сослался и на исследование его одежды, протоколы осмотра одежды, однако на одежде Д. не были найдены никакие следы преступления. Ссылка на многочисленные заключения экспертов также не подтверждает вину Д., так как из заключений следует лишь причина смерти В., описание извлеченной пули, описание и исследование одежды В..
Что касается отрицания свидетеля В. совершения данного преступления, то, адвокат полагает, что к его показаниям необходимо отнестись критически, так как он отрицает и свой конфликт с В. о чем последовательно говорит свидетель К. и осужденный Д..
В приговоре суд указал на мотив совершения преступления- неприязненные взаимоотношения Д. и В. однако, данный мотив как раз и не был установлен.
Д. утверждал, что никогда не испытывал неприязнь к В.. В данный день никакого конфликта с В. у него не было. Конфликт был между В. и В.. Таким образом, мотив преступления не нашел своего подтверждения. Судом при допросе друзей погибшего В. постоянно задавался вопрос о взаимоотношениях В. и Д., но никто не сказал о наличии конфликтов между ними.
Ссылка в приговоре на показания свидетеля С., которому, якобы, В. рассказывал о совершении убийства Д., не могут служить доказательством, так как, во-первых, В. категорически отрицает данный разговор, а, во - вторых, данный свидетель не был очевидцем преступления.
Протокол осмотра места происшествия получен с нарушением норм процессуального права.
В протоколе осмотра указано, что участвовало в осмотре два понятых. Однако, допрошенный в судебном заседании свидетель П., обнаруживший труп В., пояснил, что он присутствовал при осмотре места происшествия, но никаких понятых при этом не было. Именно после этого защита решила проверить данных понятых и выяснила, что адреса, указанные в протоколе осмотра, как местожительство понятых, не существуют.
После этого было заявлено ходатайство о допросе лиц, указанных в качестве понятых. Данное ходатайство было удовлетворено, но понятые так допрошены и не были.
По ходатайству обвинения судом был допрошен свидетель Ш., пояснивший, что направлял г<адрес> для участия в процессуальных действиях, и, что затем Т. рассказал, что «на даче» и колодце наши мертвого застреленного».
Таким образом, данные, указанные свидетелем Ш. не соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным в суде, поскольку труп В. был обнаружен в овраге в лесном массиве, а не в колодце на даче. Не исключено, что Т. участвовал совершенно в другом следственном действии. Суд положил в основу приговора незаконный процессуальный документ.
Видеозапись допроса Д. от ДД.ММ.ГГГГ не была приобщена к материалам дела, была доставлена следователем неизвестно откуда, не понятно в каком виде и что было предоставлено эксперту для исследования, эксперт также не указывает на каком носителе была данная запись и, что имеется на видеозаписи, нет сведений, опечатывалась ли данная видеозапись, была или нет, предоставлена эксперту, имела или нет монтаж, а, потому данная видеозапись является также недопустимым доказательством.
Осуждение Д. по ч. 1 ст. 111 УК РФ незаконно, данное дело абсолютно законно было ранее прекращено ранее.
Утверждение суда об умышленных действиях осужденного неверны. Так, потерпевший Б. пояснил, что он первым нанес удар Д., от которого Д. упал, а Б. сел на него и продолжил наносить удары. Данные показания потерпевшего подтвердили в судебном заседании свидетель К.. Кроме того, допрошенные по данному эпизоду свидетели подтвердили, что в этот день они в одной компании употребляли спиртное.
Таким образом, когда Б. начал свои противоправные действия, Д. понимал, что он один против группы нетрезвых людей, поэтому все его последующие действия носили характер самообороны.
Полагает, что суд незаконно указал в приговоре, отрицая позицию защиты по данному эпизоду, что Д. мог убежать.
Факт причинения потерпевшим Б. телесных повреждений Д. подтвержден актом судебно-медицинского исследования, из которого следует, что Д. была причинена закрытая черепно-мозговая травма в виде сотрясения головного мозга с наличием параорбитальной гематомы век левого глаза, ссадин и кровоподтеков лобной области слева. Таким образом, все действия Д. охватываются ст. 37 УК РФ, по которой он не должен нести ответственность за действия, совершенные при самообороне.
В кассационном представлении государственный обвинитель Казанцев О.Н. просит приговор от 22.02.2012 года отменить в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, нарушением уголовно-процессуального закона, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.
Указывает, что судом при вынесении оправдательного приговора в отношении Д. по ст. 222 ч.1 УК РФ, ст. 222 ч.1 УК РФ нарушены требования ст. 302, ст. 305 УПК РФ.
Суд в описательно-мотивировочной части приговора указал, что Д. подлежит оправданию по ст. 222 ч.1 УК РФ, ст. 222 ч.1 УК РФ по каждому признаку: приобретение, передача, хранение, перевозка, ношение оружия и боеприпасов, и в итоге сделал вывод об оправдании в связи с отсутствием состава преступления в его действиях.
Суд установил, что действия по хранению боеприпасов с ДД.ММ.ГГГГ имели место быть, но иных доказательств вины Д. не имеется. То есть суд признал, что доказательства есть, но так как нет иных доказательств, кроме его признательных показаний, то этого не достаточно.
Суд, признав, что показания Д. допустимы в данной части, незаконно вынес суждение о том, что он подлежит оправданию в данной части.
Суд установил, что действия по перевозке боеприпасов в ДД.ММ.ГГГГ имели место быть, что подтверждается показаниями Н., однако при изложенных обстоятельствах нельзя с достоверностью утверждать, что в действиях Д. усматриваются действия по перевозке боеприпасов. Достоверность вменяемых следствием событий подтверждается как признательными показаниями самого Д., так и показаниями Н. В связи с чем, такое основание как не достоверность обстоятельств не может служить основанием для оправдания Д. по указанным действиям.
Суд установил, что действия по незаконному хранению боеприпасов с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ имели место быть, но иных доказательств вины Д. не имеется. То есть суд признал, что доказательства есть, но так как нет иных доказательств, кроме его признательных показаний, то этого не достаточно. Суд, признав, что показания Д. допустимы в данной части, незаконно вынес суждение о том, что он подлежит оправданию в данной части.
Суд установил, что действия по незаконному ношению боеприпасов не нашли своего полного подтверждения. То есть суд признал, что в какой то части Д. причастен к совершению данного преступления, но не в полной. В какой именно части нашло подтверждение обвинение, а в какой не нашло, судом не указано. Суждение суда, о том, что четко не следует, какие конкретно действия совершал Д., не соответствует фактическим обстоятельствам дела (следствием установлено, что Д. забрал сумку из гаража Н. и незаконно, без соответствующего разрешения переносил её).
Суд установил, что действия по хранению боеприпасов в тайнике под настилом кафе «Э.» не нашли своего полного подтверждения. То есть суд признал, что в какой то части Д. причастен к совершению данного преступления, но не в полной. В какой именно части нашло подтверждение обвинение, а в какой не нашло, судом не указано. Суждение суда о том, что с достоверностью нельзя утверждать, что именно Д. спрятал эту сумку с боеприпасами, является необоснованным, то есть суд допускает, что это Д. совершил преступление, но полного подтверждения нет, достоверно утверждать не может. Однако материалами дела, показаниями З., Д. достоверно установлено, что именно Д. спрятал в указанном месте сумку с боеприпасами.
В части обвинения Д. по ст. 222 ч.1 УК РФ эпизо<адрес> года, суд указал, что Д. подлежит оправданию в связи с тем, что не установлено доказательств совершения данного преступления, что не соответствует фактическим обстоятельствам.
Доказательства, подтверждающими обвинение по ч. 1 ст.222 по эпизоду незаконного приобретения, передачи, хранения, перевозке огнестрельного оружия и боеприпасов являются:
Рапорт об обнаружении признаков преступления.
Протокол осмотра места происшествия от 10.08.2010 года, из которого следует, что предметом осмотром является участок местности в <данные изъяты>» по пе<адрес> <адрес>, осматриваемый участок указал подозреваемый Д., и пояснил, что там он пристреливал ДД.ММ.ГГГГ различное оружие. В ходе осмотра были изъяты: 2 гильзы диаметром 9 мм, длиной около 2,4 см.; 1 гильза диаметром 9 мм, длиной около 1,7 см; 13 металлических предметов, похожих на пули.
Заключение судебно-психологической экспертизы Д. от 21.10.2010 года, согласно которой, при даче показаний Д. не проявляет признаков фантазирования и склонности к вымыслу. Мимические реакции Д. соответствуют его показаниям, данным 10.08.2010 года относительно обстоятельств совершенного преступления. В связи с отсутствием жестикуляции при даче показаний Д. в качестве подозреваемого, отсутствует возможность сделать выводы о соответствии жестов вербальному рассказу. Д. давал показания 10.08.2010 года о событиях, происходивших в действительности, участником которых непосредственно он сам являлся.
Во время допроса ДД.ММ.ГГГГ в качестве подозреваемого Д., давал показания в процессе естественного вспоминания реальных событий, что подтверждается соответствием невербальных проявлений (мимические реакции, интонации, темп речи и тембр голоса). Отсутствуют признаки ранее оказанного психологического воздействия на Д., а также нет признаков психологического воздействия во время допроса ДД.ММ.ГГГГ в качестве подозреваемого, что свидетельствует о добровольности дачи показаний Д.
Протокол выемки от 27.08.2010 года, в ходе которой был изъят пистолет «<данные изъяты>», 9 патронов калибра 9 мм, с маркировкой «<данные изъяты>».
Протокол осмотра предметов от 27.08.2010 года, из которого следует, что предметом осмотра является пистолет, внешние поверхности металлических частей пистолета имеют антикоррозийное покрытие, рамка покрыта напылением светло-серого цвета. На кожухе-затворе слева обнаружена надпись на иностранном языке «<данные изъяты>». На кожухе-затворе справа, обнаружена надпись на иностранном языке «<данные изъяты>». На муфте ствола справа, также имеется надпись на иностранном языке « <данные изъяты>». На левой стороне магазина обнаружена следующая надпись на иностранном языке «<данные изъяты>».
Предметом осмотра являются патроны в количестве 9 штук. Длина патронов -24,8 мм. Пули патронов оболочечные, конусообразной формы. Оболочка красно-коричневого цвета. Диаметр ведущей части - 9,2 мм. Длина 12,4мм.
Заключение дополнительной баллистической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, из которой следует, что пистолет представляет собой заводской экземпляр огнестрельного оружия иностранного производства пистолета «<данные изъяты>», производства Бельгии калибра 9 мм. Пистолет предназначен под патрон 9x19 mm Luger/Parabellum. Может использоваться патронами 9x18 мм. Пригоден для производства выстрелов, переделке не подвергался. Патроны в количестве 9 штук, являются патронами 9х18мм. Изготовлены и снаряжены промышленным способом, отечественного производства, относятся к унитарным, пистолетным, центрального воспламенения патронам калибра 9 мм. Являются боеприпасами к нарезному огнестрельному оружию калибра 9 мм. Следов самодельного переснаряжения на патронах не обнаружено. Патроны пригодны для стрельбы. Пуля, извлеченная из трупа В., выстреляна не из пистолета, представленного на исследование «<данные изъяты>», производства Бельгии калибра 9 мм, под патрон 9-19 mm Luger/Parabellum, а из иного экземпляра оружия калибра 9 мм, имеющего шесть нарезов правого направления.
Показаниями свидетеля К., К., В., С. (данными в ходе предварительного следствия), М., В.
Кроме того, суд установил, что Д. передал С. оружие, однако суд вынес суждение, что это могло быть иным оружием, огнестрельное он или нет, не установлено. Однако данные доводы суда опровергаются как показаниями самого Д., так и показаниями С., данными на предварительном следствии.
Таким образом, в ходе судебного следствия нашёл подтверждение состав преступления, предусмотренный ст. 222 ч.1 УК РФ, ст. 222 ч.1 УК РФ.
Суд вынес суждение в описательно-мотивировочной части приговора о том, что Д. подлежит оправданию по ст. 222 ч.1 УК РФ при этом, не указал, какой нормой уголовно-процессуального закона он руководствовался.
Суд, в описательно-мотивировочной части приговора указал о том, что Д. подлежит оправданию по ст.ст. 222 ч.1, 222 ч.1 УК РФ, однако в нарушение требований ст.ст. 297, 299, 302 ч.2,3, ст. 308 ч.2 УПК РФ в резолютивной части приговора не указал по каким статьям подсудимый оправдан.
Кроме того, суд, оправдав Д. в части предъявленного ему обвинения, не разъяснил ему право на реабилитацию.
В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель Казанцев О.Н. просит приговор от 22.02.2012 года по доводам кассационной жалобы оставить без изменения.
В возражениях на кассационную жалобу потерпевшая В. просит приговор от 22.02.2012 года по доводам кассационной жалобы оставить без изменения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия полагает приговор подлежащим изменению ввиду неправильного применения уголовного закона и нарушений уголовно - процессуального закона (п.1 ст.382 УПК РФ, ч.1 ст.381 УПК РФ).
Вина Д. в совершении преступления, предусмотренного ст.105 ч.1 УК РФ, в приговоре судом установлена и подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, анализ и оценка которых приведены в приговоре.
В явке с повинной от ДД.ММ.ГГГГ и, будучи допрошенный на предварительном следствии в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ (т.2, л.д.186-191), Д. признался, что перед новым ДД.ММ.ГГГГ, точной даты не помнит, именно он убил В., при этом первый выстрел произвел в убегающего В. сзади, когда тот находился на расстоянии 10 метров, В. присел, полусидел, полулежал в сугробе, он подошел к нему со стороны лица и произвел в его тело 3 - 4 выстрела, стоя над ним, эти показания Д. подтвердил и при проверке показаний на месте подозреваемого Д.
При этом согласно материалам дела явка с повинной Д. датирована ДД.ММ.ГГГГ, на что указал и суд в приговоре, а зарегистрирована в книге учёта сообщений о преступлениях ДД.ММ.ГГГГ (т.2, л.д.178), а, потому, доводы жалобы в этой части несостоятельны.
То обстоятельство, что в явке с повинной Д. не сообщает точную дату убийства В. – ДД.ММ.ГГГГ, а упоминает о событиях <данные изъяты>, о чем указывает в своей жалобе адвокат, не ставит под сомнение выводы суда о совершении данного преступления именно Д., поскольку все обстоятельства совершения им убийства В. именно ДД.ММ.ГГГГ, о которых он рассказал, подтверждаются показаниями свидетелей, другими доказательствами, исследованными в судебном заседании, и с достоверностью установлены судом в приговоре, а, потому, доводы жалобы в этой части также несостоятельны.
По мнению судебной коллегии, тот факт, что в явке с повинной Д. в качестве орудия убийства называет пистолет «<данные изъяты> иностранного производства, что не соответствует заключениям баллистических экспертиз, никоим образом не свидетельствует о том, что Д. лишь присутствовал при совершении преступления, а доводы жалобы в этой части также несостоятельны.
В жалобе адвокат утверждает, что явку с повинной Д. давал под психическим и физическим давлением работников ОРЧ г. Новокузнецка, поэтому данное доказательство необходимо признать недопустимым.
Однако эти доводы являлись предметом рассмотрения судом первой инстанции, при этом суд своим постановлением от ДД.ММ.ГГГГ (т.8, л.д.204,205) в удовлетворении ходатайства адвоката отказал.
С выводами суда согласна и судебная коллегия, поскольку в материалах дела имеется вступившее в законную силу постановление следователя СК при прокуратуре РФ от ДД.ММ.ГГГГ (т.6, л.д.87-90) об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению Д. по факту причинения к Д. ДД.ММ.ГГГГ физического насилия сотрудниками милиции.
Кроме того, адвокат в подтверждении своих доводов в жалобе ссылается на акт судебно – медицинского обследования № о наличие у Д. телесных повреждений, полученных, якобы, в результате его избиения сотрудниками милиции вечером ДД.ММ.ГГГГ (т.2, л.д.217,218).
Вместе с тем, данным актом у Д. установлены следующие повреждения: поверхностная ушибленная рана на волосистой части головы слева, кровоподтек со ссадиной на задней поверхности грудной клетки слева, кровоподтеки в области правой лопатки, ссадины в области лучезапястных суставов, однако в жалобе речь идет о том, что Д. натягивали мешок на голову для удушения, ломали пальцы, били по больным ногам, почкам.
Кроме того, согласно вышеуказанному акту, рана головы образовалась практически через сутки после написания Д. явки с повинной, а кровоподтеки в области правой лопатки – значительно раньше вечера ДД.ММ.ГГГГ.
Более того, из протокола допроса Д. от ДД.ММ.ГГГГ (т.2, л.д.186-191) видно, что он допрашивался при участии адвоката Б., никаких жалоб или ходатайств по поводу избиения Д. не поступало, Д. при допросе утверждал, что явку с повинной писал добровольно, без какого – либо давления, а следователь К. в судебном заседании поясняла, что каких – либо видимых телесных повреждений у Д. при допросе не было, что подтверждает и видеозапись допроса.
Помимо этого заключение судебно – психологической экспертизы Д. от ДД.ММ.ГГГГ (т.3, л.д.122-124) подтвердило тот факт, что ДД.ММ.ГГГГ Д. давал показания о событиях, происходивших в действительности, участником которых непосредственно он сам являлся, он давал показания в процессе естественного вспоминания реальных событий, при этом не проявлял признаков фантазирования и склонности к вымыслу, а доводы жалобы адвоката в этой части также несостоятельны.
Адвокат в жалобе указывает на то, что видеозапись допроса Д. от ДД.ММ.ГГГГ, которая использовалась при проведении данной экспертизы, не была приобщена к материалам дела, была доставлена следователем, неизвестно откуда, не понятно, в каком виде и, что было предоставлено эксперту для исследования, эксперт также не указывает на каком носителе была данная запись и, что имеется на видеозаписи, нет сведений, опечатывалась ли данная видеозапись, была или нет, предоставлена эксперту, имела или нет монтаж, а, потому данная видеозапись является также недопустимым доказательством.
Однако и данные доводы также являлись предметом исследования судом первой инстанции, при этом суд в своем постановлении (т.8, л.д.232-234) пришел к правильному выводу о том, что в удовлетворении ходатайства необходимо отказать, мотивируя свое решение тем, что согласно ст.166 ч.8 УПК РФ видеозапись протокола допроса Д. является приложением к протоколу допроса от ДД.ММ.ГГГГ, и в силу положений ст.74 УПК РФ не является ни доказательством, ни вещественным доказательством, видеозапись является факультативным средством фиксации показаний, и без протокола не имеет самостоятельного доказательственного значения.
В суде данная видеозапись исследовалась, при этом Д. (т.9, л.д.31) не заявлял, что запись на видеокассете не соответствует письменной фиксации его допроса, а прокурор – криминалист Н., ведший видеозапись, подтвердил в судебном заседании, что представленная суду видеокассета именно та, на которую он вел запись, целостность ее контейнера не нарушена.
Учитывая вышеизложенное, доводы жалобы в этой части также несостоятельны.
Адвокат утверждает в жалобе, что судом не проверена версия защиты о том, что именно «Браунингом» - оружием, указанным Д. в явке с повинной, по поводу которого эксперты пришли к выводу о том, что он «не причастен» к убийству В., В. наносил потерпевшему удары по голове, если убрать резину на рукоятке, можно обнаружить кровь В..
Однако в данном уголовном процессе суд рассматривал уголовное дело по обвинению Д. в совершении убийства В. посредством не менее 4 выстрелов из имеющегося у него неустановленного огнестрельного оружия в жизненно - важные части тела: голову, шею, туловище, то есть, выяснение вопроса, наносил или нет В. удары по голове пистолетом, не являлось предметом доказывания, суд же, проанализировав все представленные доказательства, пришел к обоснованному выводу о том, что между огнестрельными пулевыми ранениями, причиненными Д. В. и наступившей смертью последнего имеется причинно – следственная связь, Д. был признан виновным и осуждён по ст.105 Ч.1 УК РФ, а доводы жалобы в этой части являются также необоснованными.
По мнению судебной коллегии суд сделал правильные выводы о том, что то обстоятельство, между кем изначально произошла ссора: В. и К., В. и Д. или В., не имеет существенного значения при признании Д. виновным в совершении убийства В., тем более что все трое не отрицают, что избивали потерпевшего, а доводы жалобы в этой части также несостоятельны.
В обосновании данных доводов адвокат утверждает в жалобе, что звонок В. Д. в ночь совершения преступления, в результате которого Д. вышел на улицу, где нетрезвые В. и В. рассказали ему, что В. и В. поругались из - за девушки, подтверждает версию Д. о том, что именно В..
Однако детализация телефонных переговоров (т.5, л.д.43) свидетельствует о том, что звонок В. Д. поступил ДД.ММ.ГГГГ в 01.14.07, когда согласно показаниям свидетелей они с В. находились в кафе «<данные изъяты> ночи, после чего он развез их домам, в тот период никаких конфликтов у В. ни с кем не было, преступление же против потерпевшего совершено с 03.30 до 06.00 часов, а, потому, доводы жалобы адвоката в этой части также несостоятельны.
Свидетель К. также показал, что после драки у кафе «<данные изъяты>» в ДД.ММ.ГГГГ года на технологической дороге В., оттолкнув Д., перепрыгнул через снежный бордюр (сугроб), в этот момент Д. достал из – за пояса пистолет и выстрелил в В. 1-2 раза, после чего В. и Д. побежали вслед за В. в овраг, после чего он услышал еще около 3 выстрелов.
К. объяснил противоречия в своих показаниях по поводу нахождения вместе с ним, Д. и В. в момент совершения преступления еще и В., а доводы жалобы адвоката в этой части также несостоятельны, тем более, что данное обстоятельство не влияет на доказанность вины Д. в совершении убийства В..
Судом обоснованно в качестве доказательства по делу признаны показания свидетеля В. о том, что Д., у которого имелось оружие, выстрелил в сторону В. один раз, а, после того, как В. и Д. скрылись в темноте, прозвучало еще 2-3 выстрела, с чем согласна и судебная коллегия, поскольку они в целом и главном не противоречат другим доказательствам по делу, в том числе, показаниям самого Д. на предварительном следствии, а доводы адвоката в этой части также несостоятельны.
Судом обоснованно в качестве доказательств по делу признаны: протоколы осмотра носильных вещей В., заключение судебно – медицинской экспертизы вещественных доказательств, заключение судебно - медицинской экспертизы трупа, заключение медико - криминалистической экспертизы, поскольку они, не только устанавливают причины смерти В., о чем указывает в жалобе адвокат, но и в целом подтверждают показания Д. на предварительном следствии, а также показания В. и В. в части того, каким образом Д. производил выстрелы в В..
В частности, из заключения судебно – медицинской экспертизы трупа В. № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что у потерпевшего В. сзади имеется только одна входная огнестрельная рана, остальные входные огнестрельные раны расположены спереди, что не противоречит показаниям Д. в части того, каким образом он стрелял в В., а доводы адвоката в этой части также несостоятельны.
В своей жалобе адвокат указывает, что судом не установлены неприязненные отношения между В. и Д..
Однако данные доводы были также предметом рассмотрения судом в приговоре, при этом суд, проанализировав показания Д., К. и В., полно мотивировал свои выводы о наличии неприязненных отношений между В. и Д., который «не одобрял поведения В.», принимал участие в его избиении вместе с К. и В., а доводы жалобы в этой части также необоснованны.
Из протокола судебного заседания следует, что в суде свидетель В. пояснял, что о случившемся между В. и Д. подробно рассказывал своим знакомым, возможно, называл фамилии (т.8, л.д.175), а доводы адвоката о том, что показания свидетеля С., которому, якобы, В. рассказал о совершении убийства Д., не могут служить доказательством, так как В. категорически отрицает данный разговор, судебная коллегия признает необоснованными, и не соответствующими материалам дела.
Адвокат полагает, что протокол осмотра места происшествия получен с нарушением норм процессуального права, так как свидетель П., обнаруживший труп В., пояснил, что при осмотре места происшествия никаких понятых не было, свидетель Ш. пояснял, что понятой Т., указанный в протоколе, рассказывал, что на даче в колодце найден «застреленный мертвый», у второго понятого – Б. местом жительства указан адрес, по которому находится школа.
Однако эти доводы являлись предметом рассмотрения судом первой инстанции в приговоре, при этом суд обоснованно отказал адвокату в удовлетворении ходатайства о признании протокола осмотра места происшествия недопустимым доказательством.
С данными выводами суда согласна и судебная коллегия, поскольку они соответствуют исследованным в судебном заседании доказательствам.
Так, согласно показаниям свидетеля П. (т.8, л.д.41) он, обнаружив труп, позвонил в милицию, дождался, пока сотрудники не приехали на место, то есть данный свидетель никогда не говорил, что участвовал в таком процессуальном действии, как осмотр места происшествия, не указан он и в протоколе осмотра места происшествия (т.1, л.д.5-12), а доводы жалобы адвоката в этой части также несостоятельны.
Свидетель Ш., согласно протоколу судебного заседания (т.8, л.д.195) за давностью точно не мог вспомнить, что говорил Т., вроде бы, что труп человека был поднят где- то на дачах, возможно, в колодце, а доводы жалобы в этой части также несостоятельны.
Что касается места жительства другого понятого – Б., то согласно справкам, истребованным судом, по адресу: <адрес>, расположена не школа, а «<данные изъяты> в котором согласно справкам и проживал понятой Б., как и другие воспитанники детского дома, а доводы жалобы адвоката и в этой части являются необоснованными.
Таким образом, выводы суда о доказанности вины Д. в совершении убийства В., то есть умышленного причинения смерти другому человеку, и юридическую квалификацию его действий по ст.105 ч.1 УК РФ, судебная коллегия считает правильными, а доводы жалобы адвоката о невиновности Д., несостоятельными.
Вина Д. в совершении преступления, предусмотренного ст.111 ч.1 УК РФ, в приговоре судом установлена и подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, анализ и оценка которых приведены в приговоре.
Потерпевший Б., свидетели – К. поясняли, что ДД.ММ.ГГГГ, когда они стояли и разговаривали около подъезда дома по <адрес>, проходящий мимо них Д., оскорбив Б., затеял с ним ссору, после того, как Б. ударил Д. кулаком в лицо, перешедшую в обоюдную драку, во время драки Д. выстрелил Б. в голень из пистолета, после чего Б. лежал на земле, стонал от боли, не мог встать, а Д. поднялся, начал пинать его ногами, после чего произвел еще 2 прицельных выстрела в Б. ниже пояса в районе бедра, а доводы жалобы адвоката о том, что действия Д. носили характер самообороны, не являлись умышленными, судебная коллегия считает несостоятельными.
Тот факт, что потерпевший и свидетели находились в одной компании и были нетрезвы, о чем указывает адвокат в своей жалобе, не ставят под сомнение выводы суда о виновности Д., тем более что не только потерпевший и свидетели, но и сам Д. не отрицал, что в конфликте кроме него и Б. никто не участвовал.
Согласно заключению судебно – медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ вред здоровью, причиненный ранениями мягких тканей правой голени в нижней трети и верхней трети левого бедра, квалифицируется как легкий, по признаку кратковременного расстройства здоровья, сроком не более 21 – го дня, а открытый оскольчатый перелом правой бедренной кости со смещением отломков с наличием раны на передней поверхности бедра в верхней трети квалифицируется как тяжкий, по признаку опасности для жизни.
Суд в приговоре сделал правильный вывод о том, что не доверять показаниям потерпевшего и свидетелей у суда нет оснований, поскольку их показания логичны, последовательны, взаимно дополняют друг друга, согласуются с письменными материалами дела.
По мнению судебной коллегии, выводы суда о том, что в момент производства выстрелов в бедро Б., последний не совершал каких – либо активных действий, направленных на причинение вреда здоровью Д., а лежал на снегу и стонал, то есть в данный момент со стороны Б. не было реальной угрозы в адрес Д., что дает все основания считать, что Д. действовал с прямым умыслом на причинение тяжкого вреда здоровью Б., а, потому, нет оснований для переквалификации действий Д. с ч.1 ст.111 УК РФ на ч.1 ст.114 УК РФ, являются обоснованными, а доводы жалобы адвоката о том, что все действия Д. охватываются ст.37 УК РФ, не состоятельными.
Адвокат указывает в жалобе, что факт причинения потерпевшим Б. телесных повреждений Д. подтвержден актом судебно – медицинского исследования, из которого следует, что Д. причинена закрытая черепно – мозговая травма в виде сотрясения головного мозга.
Однако в суде не установлено, что данные телесные повреждения нанесены именно Б., поскольку из показаний потерпевшего, свидетелей видно, что, кроме того, что Д. и Б. наносили друг другу удары, свидетели – К., Я., поясняли, что могли причинить какие – то повреждения Д. во время борьбы, когда отбирали у него пистолет.
Таким образом, выводы суда о доказанности вины Д. в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Б., опасного для жизни человека, и юридическую квалификацию его действий по ст.111 ч.1 УК РФ, судебная коллегия считает правильными, а доводы жалобы адвоката о невиновности Д., несостоятельными.
Вместе с тем, суд в приговоре, по сути дела, признав, что и в действиях Б. имело место противоправное поведение, не учел данное обстоятельство в качестве смягчающего.
Учитывая изложенное, наказание Д. по ст.111 ч.1 УК РФ подлежит смягчению, при этом не имеется оснований для применения ст.62 ч.1 УК РФ, поскольку в действиях Д. имеет место отягчающее наказание обстоятельство - опасный рецидив преступлений.
Суд, признав Д. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.105 ч.1 УК РФ и ст.111 ч.1 УК РФ, в тоже время, проанализировав все представленные доказательства, оправдал его за отсутствием в деянии состава преступления по ст.222 ч.1 УК РФ, за незаконное приобретение, хранение, перевозку и ношение боеприпасов летом ДД.ММ.ГГГГ года – ДД.ММ.ГГГГ.
При этом суд, сделал правильный вывод о том, что в части обвинения по приобретению боеприпасов Д. должен быть оправдан, поскольку он обвинялся в том, что ДД.ММ.ГГГГ, находясь в неустановленном в ходе следствия месте на территории <адрес> умышленно приобрел боеприпасы при неустановленных в ходе следствия обстоятельствах.
С данным выводом согласна и судебная коллегия, поскольку следствием не установлено обстоятельств, которые согласно ст.73 УПК РФ, подлежат доказыванию, а доводы кассационного представления в этой части несостоятельны.
Суд сделал также правильный вывод о том, что действия Д. по незаконному хранению с ДД.ММ.ГГГГ боеприпасов по адресу: <адрес>, не нашли своего подтверждения, мотивируя свой вывод тем, что об этом обстоятельстве свидетельствуют лишь показания самого Д. на предварительном следствии, иных доказательств, свидетельствующих о совершении им данного преступления, суду не представлено.
С данным выводом суда согласна и судебная коллегия, поскольку только признательные показания подсудимого без совокупности с другими доказательствами, подтверждающими его виновность, не могут служить основанием для постановления обвинительного приговора, тем более что Д. в судебном заседании отказался от своих показаний на предварительном следствии, а доводы представления в этой части также несостоятельны.
Органами предварительного следствия Д. также обвинялся в том, что в ДД.ММ.ГГГГ он незаконно, без соответствующего разрешения, на, неустановленном следствием, автомобиле, умышленно перевез боеприпасы от дома по адресу: <адрес>, до гаражного кооператива ГПО "<данные изъяты> расположенного в <адрес>, где незаконно хранил их до ДД.ММ.ГГГГ, при этом доказательствами совершения данных преступлений, по мнению органов предварительного следствия, являются показания Д. и свидетеля Н.
В судебном заседании Д. отказался от своих показаний на предварительном следствии, где он говорил, что в июле ДД.ММ.ГГГГ он перенес патроны в сумке в гараж к Н., пояснял, что его знакомый П., ныне покойный, позвонил ему и сказал, что у него имеются боеприпасы, но он не хочет хранить их дома, он вспомнил, что у знакомого Н. имеется гараж, позвонил ему и попросил оставить сумку, тот не возражал, на машине вместе с П. они подъехали к гаражу, Н. показал ему полку, куда он и поставил сумку, не объясняя Н., что в ней находится; свидетель Н. подтвердил, что в ДД.ММ.ГГГГ Д. позвонил ему, попросил поставить в гараж машину, но она не смогла войти в гараж из - за высокого порога, тогда Д. на полке оставил сумку, что в ней было, он не знает.
Дав оценку представленным стороной обвинения доказательствам, суд пришел к правильному выводу о том, что обвинение по незаконной перевозке Д. боеприпасов и их незаконному хранению в гараже Н., также не нашло своего подтверждения, поскольку ни следствием, ни судом не установлено обстоятельств совершения данных преступлений, в связи с чем Д. подлежит оправданию по данному обвинению, а доводы государственного робвинителя в этой части также несостоятельны.
Органами предварительного следствия Д. обвинялся также в незаконном ношении при себе боеприпасов от гаражного кооператива ГПО "<данные изъяты> расположенного в <адрес> до участка местности за зданием кафе "Э. расположенном в <адрес>, при этом доказательствами совершения данного преступления, по мнению органов предварительного следствия, являются показания Д. и свидетеля Н.
В судебном заседании Д. отказался от своих показаний на предварительном следствии, где он говорил, что в начале ДД.ММ.ГГГГ Н. попросил его освободить гараж, он забрал сумку и отнес ее за кафе "Э.", пояснял, что в ДД.ММ.ГГГГ ему позвонил сотрудник ОРЧ Б. и предложил сдать сумку с боеприпасами, в этот момент ему позвонил З. и предложил встретиться у кафе "<данные изъяты>" (ныне <данные изъяты> где он, подъехав на машине, передал сумку З. для дальнейшей ее передаче в органы полиции, свидетель Н. в судебном заседании показал, что в начале ДД.ММ.ГГГГ его родной брат Н. попросил открыть гараж человеку, к гаражу на машине подъехал неизвестный мужчина, который забрал спортивную сумку, это был не Д..
Суд, оценив данные доказательства в совокупности, пришел к правильному выводу о том, что из показаний четко не следует, какие конкретно действия совершал Д., перевозку, либо ношение боеприпасов, то есть судом не установлены обстоятельства совершения вмененного Д. преступления, в связи с чем он подлежит оправданию за незаконное ношение боеприпасов в ДД.ММ.ГГГГ от гаража до кафе "<данные изъяты> а доводы государственного обвинителя в этой части также несостоятельны.
Д. также обвинялся в незаконном хранении боеприпасов в тайнике под настилом из деревянных досок за зданием кафе "<данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ до 23 часов 40 минут ДД.ММ.ГГГГ.
Суд, оценив все представленные доказательства в совокупности, пришел к правильным выводам о том, что с достоверностью нельзя утверждать, что сумка с боеприпасами, обнаруженная в тайнике за кафе "<данные изъяты> по указанию З., была сокрыта именно Д..
С данными выводами суда согласна и судебная коллегия, поскольку в судебном заседании Д., изменив свои показания на предварительном следствии о том, что из гаража Н. сумку с боеприпасами он отнес за кафе "<данные изъяты> пояснял, что, забрав из гаража Н. сумку с боеприпасами, он, подъехав на машине к кафе "<данные изъяты> передал ее <данные изъяты> для дальнейшей ее передаче в органы полиции, свидетель З. на предварительном следствии говорил, что Д. говорил ему, что хочет спрятать сумку с патронами за кафе "<данные изъяты> в суде свидетель пояснял, что речь шла просто о какой - то сумке, но никогда З. не утверждал, что видел, как Д. прячет сумку в тайнике за кафе, а доводы представления и в этой части также несостоятельны.
Таким образом, суд правильно оправдал Д. за отсутствием в его деянии состава преступления по ст.222 ч.1 УК РФ, за незаконное приобретение, хранение, перевозку и ношение боеприпасов ДД.ММ.ГГГГ – ДД.ММ.ГГГГ, поскольку обвинительный приговор не может быть постановлен на предположениях, а все сомнения толкуются в пользу обвиняемого, а доводы кассационного представления в этой части несостоятельны.
Кроме того, Д. органами предварительного следствия обвинялся в том, что в неустановленное в ходе следствия время, в неустановленном в ходе следствия месте, с целью незаконного приобретения, передачи, хранения, перевозки огнестрельного оружия и боеприпасов, незаконно приобрел при неустановленных в ходе следствия обстоятельствах огнестрельное оружие - пистолет "<данные изъяты>", производства Бельгии калибра 9 мм, пригодный для производства выстрелов, и боеприпасы - патроны калибра 9 мм, не менее 9 штук, пригодные для стрельбы, которые незаконно, умышленно хранил в неустановленном в ходе следствия месте, после чего в конце июля - начале ДД.ММ.ГГГГ около 20 часов незаконно умышленно перевез вышеуказанное огнестрельное оружие и боеприпасы по улицам <адрес> на неустановленном в ходе следствия автомобиле, а, затем, в конце ДД.ММ.ГГГГ в неустановленном ходе следствия месте незаконно умышленно передал огнестрельное оружие и боеприпасы С. для временного хранения.
Суд проанализировав все указанные в кассационном представлении доказательства, представленные стороной обвинения, в совокупности, пришел к правильным выводам о том, что по данному обвинению, по ст.222 ч.1 УК РФ, Д. подлежит оправданию за отсутствием в деянии состава преступления.
С данными выводами суда согласна и судебная коллегия, а доводы кассационного представления в этой части несостоятельны.
При этом суд мотивировал свое решение тем, что обвинение по незаконному приобретению, хранению и перевозке огнестрельного оружия и боеприпасов не содержит описания событий преступлений, что не соответствует требованиям ст.73 УПК РФ, согласно которой при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), однако ни следствием, ни судом не установлены обстоятельства, подлежащие доказыванию.
Суд, проанализировав показания свидетелей - К., М., пришел к правильному выводу о том, что они так же с достоверностью не подтверждают факт передачи Д. оружия С., а закон не допускает предположений при признании лица виновным, кроме того, ни один из свидетелей не пояснял о том, что в свертке находились еще и боеприпасы - патроны.
В кассационном представлении в части незаконности оправдания Д. за незаконные - приобретение, хранение, передачу и перевозку им огнестрельного оружия - пистолета "<данные изъяты>" и боеприпасов, государственный обвинитель не приводит конкретных доводов, а, перечисляя доказательства, утверждает, что они подтверждают обвинение по ч.1 ст.222 УК РФ.
Однако, все доказательства, перечисленные в представлении, являлись предметом тщательного анализа и оценки судом в приговоре, что позволило суду прийти к выводу о невиновности Д. по предъявленному обвинению.
С данным выводом суда согласна и судебная коллегия, а доводы представления и в этой части судебная коллегия считает несостоятельными.
Те обстоятельства, что ни в описательно - мотивировочной, ни в резолютивной части приговора, суд не указал, какой нормой уголовно - процессуального закона руководствовался, о чем указывает в представлении прокурор, не является основанием для отмены приговора, как просит прокурор, а, потому, доводы представления в этой части также несостоятельны.
Вместе с тем, как обоснованно указал в представлении государственный обвинитель, поскольку суд оправдал Д. в части обвинения по ст.222 ч.1 УК РФ, ст.222 ч.1 УК РФ, ему необходимо в соответствии со ст.302 ч.3 УПК РФ разъяснить право на реабилитацию, предусмотренное Главой 18 "Реабилитация" УПК РФ.
Руководствуясь ст.377,378,388 УПК РФ, судебная коллегия
о п р е д е л и л а:
Приговор Орджоникидзевского районного суда г.Новокузнецка Кемеровской области от 22.02.2012 года в отношении Д. изменить:
снизить Д. по данному приговору наказание по ст.111 ч.1 УК РФ с 2 лет 6 месяцев лишения свободы до 2 лет 4 месяцев лишения свободы,
на основании ст.69 ч.3 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний по ст.105 ч.1 УК РФ и ст.111 ч.1 УК РФ окончательно назначить 9 лет 10 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима,
кассационную жалобу адвоката Морозовой Л.И. в защиту интересов осуждённого Д. оставить без удовлетворения, кассационное представление государственного обвинителя К. удовлетворить частично.
Признать за Д. право на реабилитацию в связи с оправданием по ст.222 ч.1 УК РФ, ст.222 ч.1 УК РФ за отсутствием в его деяниях состава преступления,
в остальной части приговор оставить без изменения.
Председательствующий Арикайнен О.Ф.
Судьи
Орлова О.В.
Корнева Л.И.