Дело № 2-40/2011 г.

г. Кемерово 25 марта 2011 года

Судья Кемеровского областного суда Новоселов А.Н.,

с участием государственного обвинителя - прокурора отдела прокуратуры Кемеровской области Андрющенко А.В.,

подсудимых Тарасова И.С., Тодышева В.Ф.,

защитников Куприяновой О.А., представившей удостоверение № 1102 от 29.12.2009 г. адвоката некоммерческой организации «Центральная коллегия адвокатов г. Кемерово Кемеровской области № 1» и ордер № 9385 от 18.01.2011 г. на защиту интересов Тарасова И.С.,

Киреевой К.Е., представившей удостоверение № 1126 от 13.05.2002 г. адвоката некоммерческой организации «Центральная коллегия адвокатов г. Кемерово Кемеровской области № 1» и ордер № 9376 от 11.01.2011 г. на защиту интересов Тодышева В.Ф.,

потерпевшей Ч.В.В.,

при секретаре Коровиной С.Б.,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении:

Тарасова Игоря Семеновича, <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ,

Тодышева Вячеслава Федоровича, <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ,

У С Т А Н О В И Л:

Тарасов Игорь Семенович и Тодышев Вячеслав Федорович совершили убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку – Ч.Г.В. дата г.р., группой лиц.

Преступление совершено ими в <адрес> при следующих обстоятельствах.

дата в период времени с 11 до 21 часа Тарасов и Тодышев, находясь в состоянии алкогольного опьянения в квартире по <адрес> на почве личных неприязненных отношений с Ч.Г.В., возникших в ходе ссоры с ним, действуя совместно, группой лиц между собой, с целью убийства Ч.Г.В., то есть умышленного причинения ему смерти, нанесли ему удары, а именно: Тарасов нанес Ч.Г.В. не менее 4 ударов руками по голове; Тарасов и Тодышев поочередно нанесли Ч.Г.В. не менее 12 ударов топором по голове и шее.

Своими совместными действиями Тарасов и Тодышев причинили Ч.Г.В.

- открытую черепно-мозговую травму, представленную комплексом повреждений в виде кровоподтеков височно-скуловой и лобной области слева, ссадин левого лобного бугра и спинки носа, кровоизлияния слизистой нижней губы, кровоизлияния и раны слизистой верхней губы слева, ушиблено-рваной раны левой ушной раковины с кровоподтеком, переходящим на височную и левую боковую поверхность шеи, ушиблено-рваных ран волосистой части головы лобно-теменной области слева, между теменными буграми, затылочной области слева, теменно-затылочной области справа, теменно-височной области справа, ушиблено-рваных ран и кровоподтека правой ушной раковины, ушибленно-рваных ран правой щеки и нижней челюсти, ран угла нижней челюсти справа и диафрагмы рта, переломов нижней челюсти справа, подъязычной кости, кровоизлияний в мягкие ткани лица и волосистой части головы, фрагментарно-оскольчатых переломов правой теменной и височной костей, пирамиды височной кости справа, основной кости, эпи-, субдуральных кровоизлияний в проекции переломов костей черепа, разрывов твердой мозговой оболочки в проекции переломов костей с повреждением синусов, разрывов мягких мозговых оболочек височной доли справа и затылочной доли слева, кровоизлияний под мягкие мозговые оболочки полушарий мозга, в вещество головного мозга затылочной доли слева (ушиба головного мозга тяжелой степени) - квалифицирующуюся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни;

- две рубленые раны мягких тканей шеи с повреждением шейного отдела позвоночника и крупных кровеносных сосудов (общей сонной артерии, внутренней яремной вены справа), переломами 3-4-го шейных позвонков с повреждением межпозвоночного диска, щитовидного хряща и входную рану средней трети тела кивательной мышцы справа с полным пересечением общей сонной артерии справа, повреждением внутренней правой яремной вены до 2\3 окружности с наружной стороны, переломом тела 4-го шейного позвонка, переломом щитовидного хряща в области соединения пластин, студневидными кровоизлияниями в мягкие ткани переднебоковых поверхностей шеи, квалифицирующиеся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Смерть Ч.Г.В. наступила на месте происшествия от комбинированных основных повреждений, в виде открытой травмы черепа, сопровождавшейся переломами костей свода и основания черепа, лицевого скелета, с повреждением оболочек головного мозга, с кровоизлияниями под мягкие мозговые оболочки полушарий мозга и в вещество головного мозга (ушиб головного мозга тяжелой степени) и ранений мягких тканей шеи с повреждением шейного отдела позвоночника, крупных кровеносных сосудов, хрящей гортани, и, таким образом, Тарасов и Тодышев совместно убили Ч.Г.В., то есть умышленно причинили ему смерть.

Подсудимый Тарасов, частично признавая вину в предъявленном ему обвинении по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, показал, что вечером дата он, Тодышев и Ч.Г.В. употребляли спиртное в зале квартиры по <адрес> Ч.Г.В. грубо высказался о Тарасове. В ответ Тарасов ударил Ч.Г.В. 3-4 раза кулаком по лицу, и тот упал на пол. Тарасов отошел от Ч.Г.В. на 2 шага, а Тодышев подошел к потерпевшему. Сразу после этого Тарасов услышал звуки ударов и хрипы, но действий Тодышева не видел, т.к. в зале было темно. Тарасов зажег спичку, и увидел, что Тодышев, держа топор, сидел на коленях рядом с Ч.Г.В.. Потерпевший лежал на спине, без признаков жизни, на его шее имелись раны. Тарасов выгнал Тодышева из квартиры, замыл кровь, переместил труп Ч.Г.В. в другую комнату, забросал его вещами. Тарасов находился в квартире до дата Он не сообщал об убийстве Ч.Г.В. в милицию, т.к. ранее судим. Тарасов признал вину в нанесении им ударов Ч.Г.В. кулаком по лицу и считал, что он совершил укрывательство убийства.

В ходе предварительного следствия на допросе в качестве подозреваемого дата (т. 1, л.д. 50-54) Тарасов, как и в суде, давал показания, из которых следует, что он первым ударил Ч.Г.В. 4-5 раз кулаком по лицу и тот упал на пол. Тарасов также сообщал, что затем Тодышев ударил Ч.Г.В. кулаком по лицу не менее 6 раз, после чего Тарасов услышал хрип, и увидел в руках Тодышева топор, рану на шее Ч.Г.В.. Подумав, что Ч.Г.В. еще жив, Тарасов нанес ему удар топором по шее.

Аналогичные показания Тарасов давал и на допросе в качестве обвиняемого дата (т. 1, л.д. 65-69).

Впоследствии Тарасов давал аналогичные показания (т. 1, л.д. 179-190, 216-223, т. 3, л.д. 51-55), но не сообщал в них о нанесении Тодышевым Ч.Г.В. ударов кулаками по лицу, и отрицал, что он (Тарасов) ударил Ч.Г.В. топором по шее.

Подсудимый Тодышев первоначально заявил о полном признании своей вины в предъявленном ему обвинении по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, но позже уточнил, что свою вину он признает частично, т.к. считает, что не действовал в группе с Тарасовым. Тодышев отказался от дачи показаний в суде, пояснив, что он полностью подтверждает показания, данные им на предварительном следствии.

В ходе предварительного следствия на допросе в качестве подозреваемого дата (т. 1, л.д. 98-103) Тодышев давал показания, из которых следует, что в начале дата года он, Тарасов и Ч.Г.В. распивали спиртные напитки в зале квартиры по <адрес> Тарасов просил Ч.Г.В. принести пищу из дома. Тот отвечал, что не может этого сделать немедленно. Тарасов сказал Ч.Г.В., что может ударить его. Ч.Г.В. в ответ улыбнулся и Тарасов нанес ему 5-6 ударов кулаками по лицу, от которых Ч.Г.В. упал. Тарасов вышел из зала, вернулся с топором, и нанес им Ч.Г.В. 5-6 сильных ударов по голове и шее. Тодышев сидел в кресле рядом с местом причинения потерпевшему повреждений. Когда Тарасов перестал бить Ч.Г.В., тот был жив. Тарасов сказал Тодышеву, что его ждет та же участь, и спросил, понял ли он. Тодышев испугался Тарасова. Чтобы быть «заодно» с ним, Тодышев взял топор, и с силой нанес им 3-4 удара по голове и шее Ч.Г.В.. После этого он и Тарасов перетащили труп потерпевшего в спальню, Тарасов забросал его предметами одежды. Также Тарасов унес из зала топор, а Тодышев смывал с пола кровь.

Такие же показания Тодышев давал на допросе в качестве обвиняемого дата (т. 1, л.д. 125-129) и уточнял, что Тарасов не заставлял его бить Ч.Г.В. топором. Он самостоятельно совершил такие действия, т.к. считал, что Тарасов может сделать с ним «что-то нехорошее». Тодышев не назвал причин, по которым он боялся Тарасова.

При проведении проверки показаний на месте дата (т. 1, л.д. 198-210) Тодышев также сообщал о нанесении подсудимыми ударов потерпевшему, и уточнил, что после нанесения Тарасовым потерпевшему 4-5 ударов кулаков по лицу Ч.Г.В. сел у входа в зал. Когда Тарасов подошел к Ч.Г.В. с топором, потерпевший встал. Тарасов нанес ему два удара топором по голове и Ч.Г.В. упал. После этого Тарасов нанес Ч.Г.В. 5-6 ударов топором по голове и шее. Тодышев продемонстрировал нанесение Тарасовым и им ударов Ч.Г.В. в соответствии с сообщенными им сведениями. Он также сообщил, что Тарасов, после нанесения им Ч.Г.В. ударов, сказал Тодышеву: «смотри», и показал ему топор, «как бы угрожая», после чего Тодышев нанес топором удары Ч.Г.В..

На очной ставке с Тарасовым дата (т. 1, л.д. 216-223) Тодышев давал такие же показания об обстоятельствах причинения Тарасовым и им телесных повреждений Ч.Г.В., не отрицал, что он (Тодышев) нанес потерпевшему 5-6 ударов топором по голове и шее. При этом Тодышев сообщил, что Тарасов, нанеся Ч.Г.В. удары топором, сказал: «Видишь, что бывает, когда не верят, что я могу ударить». Эти слова Тодышев воспринял как угрозу, вследствие чего взял топор и нанес им удары потерпевшему.

На допросе дата (т. 3, л.д. 43-46) Тодышев подтвердил ранее данные им показания о нанесении подсудимыми ударов потерпевшему.

Виновность подсудимых в совершении убийства Ч.Г.В., кроме их показаний, подтверждается также следующими доказательствами.

Так, потерпевшая Ч.В.В., мать Ч.Г.В., показала, что они жили в квартире по <адрес> а в соседней <адрес> дата стал жить подсудимый Тарасов. В последний раз она видела сына дата вместе с Тарасовым, после чего сын исчез. Об обнаружении трупа сына ей стало известно от работников милиции.

В протоколах осмотра места происшествия и трупа (т. 1, л.д. 4-15) зафиксированы факты обнаружения дата в спальне квартиры по <адрес> под предметами одежды, трупа Ч.Г.В., наличие на нем телесных повреждений. В ванной комнате, проход в которую осуществляется через кухню, был обнаружен и изъят топор. В зале квартиры произведены смывы вещества бурого цвета, произведен вырез обивочной ткани подушки.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы трупа Ч.Г.В. (т. 2, л.д. 66-82) его смерть наступила от комбинированных основных повреждений в виде открытой травмы черепа, сопровождавшейся переломами костей свода и основания черепа, лицевого скелета, с повреждением оболочек головного мозга, с кровоизлияниями под мягкие мозговые оболочки полушарий мозга и в вещество головного мозга (ушиб головного мозга тяжелой степени) и ранений мягких тканей шеи с повреждением шейного отдела позвоночника, крупных кровеносных сосудов, хрящей гортани.

Из-за резко выраженных гнилостных изменений судить о непосредственной причине смерти не представляется возможным, но, учитывая наличие множественных ран волосистой части головы и лица, переломов костей черепа с разрывами твердой мозговой оболочки с повреждением синусов, ранений мягких тканей шеи с повреждением крупных кровеносных сосудов (сонной артерии и яремной вены справа), можно полагать, что непосредственной причинной смерти Ч.Г.В. явилась острая кровопотеря.

Вывод о непосредственной причине смерти подтверждают неравномерное кровенаполнение сосудов легких, запустевание полостей сердца, наличие кровоизлияний в эндокард (пятна Минакова).

При экспертизе трупа Ч.Г.В. были выявлены следующие повреждения: Открытая черепно-мозговая травма, представленная комплексом повреждений в виде кровоподтеков височно-скуловой и лобной области слева, ссадин левого лобного бугра и спинки носа, кровоизлияния слизистой нижней губы, кровоизлияния и раны слизистой верхней губы слева, раны (1) левой ушной раковины с кровоподтеком, переходящим на височную и левую боковую поверхность шеи, ран волосистой части головы лобно-теменной области слева (2), между теменными буграми (1), затылочной области слева (1), теменно-затылочной области справа (1), теменно-височной области справа (2), ран (2) и кровоподтека правой ушной раковины, раны (1) правой щеки и нижней челюсти, ран (1) угла нижней челюсти справа и диафрагмы рта (1), переломов нижней челюсти справа, подъязычной кости, кровоизлияний в мягкие ткани лица и волосистой части головы, фрагментарно-оскольчатых переломов правой теменной и височной костей, пирамиды височной кости справа, основной кости, эпи-, субдуральных кровоизлияний в проекции переломов костей черепа, разрывов твердой мозговой оболочки в проекции переломов костей черепа с повреждением синусов, разрывов мягких мозговых оболочек височной доли справа и затылочной доли слева, кровоизлияний под мягкие мозговые оболочки полушарий мозга, в вещество головного мозга затылочной доли слева (ушиба головного мозга тяжелой степени). Переломы костей свода и основания черепа и внутричерепная травма, как каждое повреждение в отдельности, будучи изолированными, так и в совокупности, являются опасными для жизни человека повреждениями, создающими непосредственную угрозу для жизни, и поэтому квалифицируются как тяжкий вред здоровью.

Данная травма образовалась от воздействий травмирующим предметом в область лица и волосистой части головы. При этом раны угла нижней челюсти справа (1) и рана диафрагмы рта (1) образовались от воздействия предмета, имеющего свойства рубящего. Другие 11 ран являются ушибленно-рваными и нанесены твердым тупым предметом, следообразующая часть которого имела ребро. Не исключено образование переломов подъязычной кости от воздействия предмета с ограниченной следообразующей поверхностью. Остальные повреждения на голове образовались от воздействия твердого тупого предмета. В область головы было причинено не менее 16-17 травмирующих воздействий, причем каждое последующее воздействие в область головы способствовало более быстрому развитию кровоизлияний под оболочки головного мозга и утяжеляло течение внутричерепной травмы.

Не исключено, что раны мягких тканей головы с переломами костей черепа, с повреждением синусов твердой мозговой оболочки сопровождались обильным наружным кровотечением.

- Раны мягких тканей шеи (2) с повреждением шейного отдела позвоночника и крупных кровеносных сосудов (общей сонной артерии, внутренней яремной вены справа), переломами 3-4-гo шейных позвонков с повреждением межпозвоночного диска, щитовидного хряща, являющиеся рублеными. Они образовались в результате двух воздействий предметом, обладающим свойством рубящего, имеющего острую кромку и носок (пятку). Направление раневого канала одной раны - спереди назад, справа налево; другой раны - справа налево, спереди назад, сверху вниз. Данные раны, как каждое повреждение в отдельности, будучи изолированным, так и в совокупности, являются опасными для жизни человека повреждениями, создающими непосредственную угрозу для жизни, и поэтому квалифицируются как тяжкий вред здоровью. Не исключено сопровождение этих ранений фонтанированием крови.

Все вышеуказанные повреждения прижизненны, образовались в короткий промежуток времени, незадолго до наступления смерти, утяжеляли состояние потерпевшего и способствовали более быстрому наступлению смерти.

Наличие повреждений на противоположных поверхностях головы и различное направление раневых каналов подтверждает изменение потерпевшим положения своего тела.

После возникновения черепно-мозговой травмы и ранений мягких тканей шеи Ч.Г.В. жил в течение минут. Его смерть наступила не менее, чем за 2-3 суток до экспертизы, то есть в срок, не противоречащий обстоятельствам дела (дата). В крови Ч.Г.В. выявлено наличие алкоголя.

В ходе предварительного следствия у Тарасова были изъяты трико и кофта, у Тодышева – 2 костыля, трико, олимпийка, кроссовок, что отражено в протоколах выемок (т. 1, л.д. 56-58, 105-107).

В протоколах осмотров предметов (т. 1, л.д. 110-117) отражены индивидуальные признаки и свойства топора, изъятого при осмотре места происшествия, а также костылей и предметов одежды, изъятых у подсудимых.

Из заключений судебно-медицинских экспертиз вещественных доказательств (т. 2, л.д. 105-109, 120-124) следует, что на топоре, в смывах и вырезе, изъятых с места происшествия, а также на изъятых у Тодышева трико и кроссовке, обнаружена кровь, происхождение которой от потерпевшего не исключается, а от подсудимых - исключено. Кровь также обнаружена на костыле, изъятом у Тодышева, трико и кофте, изъятых у Тарасова.

Как видно из заключения медико-криминалистической экспертизы (т. 2, л.д. 135-146), указанное вещество обнаружено на топоре в виде брызг, образовавшихся при падении крови под прямым углом с приданым ускорением, а также пятен; на вырезе из подушки – в виде участка пропитывания.

На передней половине трико, изъятых у Тодышева, кровь обнаружена в виде брызг, образовавшихся при ее падении с приданым ускорением.

Справа часть брызг образовалась при падении крови под острым углом в направлении: в верхней трети - снизу вверх и слева направо; в средней трети – справа налево, сверху вниз и снизу вверх; в нижней трети - сверху вниз и слева направо. Остальные брызги, как справа, так и слева, в верхней, средней и нижней третях, образовались при падении крови под прямым углом, или близким к таковому, по отношению к поверхности материала. На этих же трико, спереди и сзади, на рукаве олимпийки, на кроссовке и костыле, изъятых у Тодышева кровь обнаружена также в виде пятен, а на передней половине этих трико - и в виде помарок.

На трико, изъятых у Тарасова, кровь также обнаружена в виде брызг на передней части слева в верхней трети.

В этом же заключении эксперта содержатся выводы о том, что не исключена возможность образования 6-и повреждений кожного лоскута головы от трупа Ч.Г.В. топором, изъятым с места происшествия, т.к. в этих повреждениях отобразились признаки воздействия предмета, следообразующая часть которого имеет ребро. Такими свойствами и особенностями следообразующей части обладают ребра обуха и головки указанного топора. Повреждения кожного лоскута шеи и тел шейных позвонков образовались от двух воздействий предметом, обладающим свойствами рубящего, имеющего острую кромку, носок и пятку, в связи с чем не исключается возможность нанесения этих повреждений рубящей кромкой этого же топора.

Оценивая исследованные в судебном заседании доказательства, суд отмечает, что все они отвечают критерию относимости и приходит к следующим выводам.

Протоколы осмотров, выемок, составлены, судебные экспертизы – проведены в соответствии с требованиями УПК РФ и потому суд признает их допустимыми доказательствами.

Показания, данные подсудимыми при производстве предварительного следствия, оглашались в судебном заседании на основании пунктов 1 и 3 ч. 1 ст. 276 УПК РФ.

Оценивая показания подсудимых, данные в ходе предварительного расследования, суд отмечает, что протоколы допросов и проверок показаний на месте составлены с соблюдением требований закона. В допросах участвовали защитники, а проверки показаний подсудимых на месте проводились также с участием понятых. Перед дачей подсудимыми показаний им разъяснялись их процессуальные права, в том числе - не свидетельствовать против себя. Подсудимые предупреждались о возможности использования их показаний в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при последующем отказе от них. С протоколами допросов и проверок показаний на месте подсудимые и их защитники были ознакомлены, замечаний не имели, что удостоверено отметками о правильности записи показаний и их подписями.

Тодышев о нарушении своих прав в ходе предварительного следствия не заявлял.

Тарасов утверждал, что дата он давал показания о нанесении им удара топором по шее Ч.Г.В. под давлением работников милиции. Первоначально Тарасов пояснял, что после его задержания он был избит во № отделении милиции УВД <адрес> милиционерами и следователем. Впоследствии Тарасов заявил, что его били милиционеры, требуя от него признания в убийстве и Тодышева, и Ч.Г.В., а следователь на него давления не оказывал. В убийстве Тодышева он не признавался, но дал показания о том, что он ударил Ч.Г.В. топором, т.к. работник милиции Б.А.В. угрожал ему применением насилия в месте содержания под стражей. Также во время первого допроса он находился в состоянии похмелья.

Пояснения Тарасова о даче им показаний под давлением работников правоохранительных органов проверены судом, и не нашли своего подтверждения.

В оспариваемых показаниях Тарасов отрицал совершение им убийства Тодышева, хотя, как он утверждает, работники милиции требовали от него признания в этом преступлении. В них Тарасов излагал в целом, такую же, как и в суде, версию об обстоятельствах происшествия. Он признавал нанесение им Ч.Г.В. удара топором, вносил в протокол допроса дополнение.

Свидетель С.С.В., следователь СО по <адрес> СУ СК РФ по <адрес>, сообщил, что на допросах дата Тарасов не заявлял об оказании на него давления кем-либо, давал показания добровольно. Телесных повреждений у Тарасова он не видел, состояние его здоровья было нормальным. Допросы производились в присутствии защитника. По окончании допросов Тарасов и его защитник знакомились с протоколами, подписывали их.

Свидетель С.В.А., работающий начальником № отдела МУВД <адрес>, в судебном заседании показал, что вместе с работниками МУВД <адрес> К.И.В. и Б.В.В. он участвовал в раскрытии убийства Ч.Г.В.. С.В.А. отрицал оказание кем-либо давления на Тарасова при его нахождении в отделе милиции и утверждал, что Тарасов добровольно рассказал о совершении убийства Ч.Г.В. им и Тодышевым. Состояние его здоровья было нормальным.

Свидетели К.И.В. и Б.В.В., являющиеся работниками МУВД <адрес>, и принимавшие вместе со С.В.А. участие в раскрытии убийства Ч.Г.В., сообщили такие же, как С.В.А., сведения. Они также отрицали оказание на Тарасова какого-либо давления, сообщили о нормальном состоянии здоровья Тарасова при его нахождении в отделе внутренних дел.

Свидетель Б.А.В., работник ОУР МУВД по <адрес>, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность в ИВС, также отрицал оказание им какого-либо давления на Тарасова в целях дачи тем определенных показаний об убийстве Ч.Г.В..

После допросов указанных лиц в судебном заседании, Тарасов, вопреки своим первоначальным пояснениям, заявил, что с Б.А.В. его беседа состоялась уже после того, как он дал показания о нанесении им Ч.Г.В. удара топором по шее, и Б.А.В. требовал от него признаться в убийстве Тодышева. Также Тарасов не подтвердил, что кто-либо из работников милиции избивал его.

Показания С.С.В., С.В.А. К.И.В., Б.В.В. и Б.А.В. согласуются между собой. Они опровергают непоследовательные, противоречивые и ничем не подтвержденные пояснения Тарасова об оказании на него психологического давления и физического воздействия работниками правоохранительных органов, о недобровольности дачи им показаний.

В связи с этим суд приходит к выводу о том, что в ходе расследования Тарасов был независим от работников правоохранительных органов в избрании своей позиции. Показания Тарасова, как и Тодышева, были получены с соблюдением требований закона, не являлись вынужденными и потому являются допустимыми доказательствами.

Суд, оценивая вышеизложенные доказательства с точки зрения достоверности, отмечает следующее.

Показания подсудимых о характере действий в отношении потерпевшего суд признает достоверными, т.к. они объективно подтверждаются и согласуются с другими доказательствами по делу: результатами осмотров, заключениями судебных экспертиз и показаниями потерпевшей.

Так, показания подсудимых о нанесении Ч.Г.В. ударов руками по голове, а топором - по голове и по шее, объективно подтверждены заключениями судебно-медицинской экспертизы трупа о характере, локализации, механизме образования телесных повреждений, обнаруженных при исследовании трупа Ч.Г.В..

Указанное каждым подсудимым орудие преступления – топор, было обнаружено на месте происшествия, приобщено к материалам уголовного дела и по результатам экспертного исследования сделаны выводы о том, что не исключается возможность причинения повреждений потерпевшему именно этим топором. Кроме того, на этом топоре обнаружена кровь в виде брызг, образовавшихся при падении крови с приданым ускорением, и ее происхождение не исключается от потерпевшего Ч.Г.В..

Показания подсудимых о месте и времени совершения преступления подтверждены фактом обнаружения трупа потерпевшего в квартире по <адрес> выводами судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств об обнаружении в указанном месте крови, происхождение которой от потерпевшего не исключается. Показания потерпевшей Ч.Г.В. о том, что в последний раз она видела сына вместе с Тарасовым дата, согласуются с выводами судебно-медицинской экспертизы трупа о времени наступления смерти Ч.Г.В.. Вывод этой же экспертизы об обнаружении в крови Ч.Г.В. алкоголя подтверждает показания подсудимых об убийстве потерпевшего в ходе совместного распития ими спиртного.

Показания каждого подсудимого о том, что Тарасов первым нанес потерпевшему не менее 4 ударов кулаками по голове, последовательны, непротиворечивы и подробны. Они объективно подтверждаются выводами судебно-медицинской экспертизы трупа об образовании части повреждений, входящих в комплекс черепно-мозговой травмы, от воздействий твердого тупого предмета.

Оценивая показания подсудимых о нанесении каждым из них ударов потерпевшему топором, суд отмечает, что они непротиворечивы, согласуются с другими доказательствами, а показания Тодышева об этом также подробны и последовательны. Вместе с тем, показания Тарасова, в которых он отрицает нанесение им потерпевшему ударов топором, голословны и опровергаются совокупностью исследованных в суде доказательств.

В частности, в заключении судебно-медицинской экспертизы трупа Ч.Г.В., сделан обоснованный вывод об изменении потерпевшим своего тела в процессе причинения ему повреждений, поскольку повреждения обнаружены на противоположных поверхностях его головы и направление раневых каналов было различным. Согласно этому же экспертному заключению Ч.Г.В. были причинены как рубленые, так и ушибленно-рваные раны, а при проведении медико-криминалистической экспертизы объективно подтверждено причинение Ч.Г.В. повреждений как обухом, головкой, так и рубящей кромкой, то есть противоположными частями топора, обнаруженного на месте происшествия.

Эти доказательства согласуются с показаниями Тодышева о нанесении Тарасовым Ч.Г.В. ударов топором в то время, когда потерпевший находился в положении как стоя, так и лежа, а также о том, что подсудимые наносили Ч.Г.В. удары топором поочередно, из разных мест. Они не противоречат показаниям Тарасова, в которых он признавал нанесение им удара топором Ч.Г.В. по шее, и опровергают его же показания о нанесении только Тодышевым ударов топором лежавшему Ч.Г.В., т.к. данное утверждение объективно опровергается выводами указанной экспертизы о локализации повреждений и направлении раневых каналов на противоположных поверхностях его головы.

Показания подсудимых о поочередном нанесении ими Ч.Г.В. ударов топором подтверждены выводами заключений судебных экспертиз о наличии на их одежде крови и механизме образования ее следов.

Тарасов сообщил, что изъятая у него одежда была на Тодышеве, когда тот был избит до убийства Ч.Г.В.. Тодышев утверждал, что как при его избиении, так и во время убийства Ч.Г.В., он был одет в одни и те же трико, а Тарасову он отдал другие, на которых крови не было. Кровь на каждом из этих трико могла образоваться от потерпевшего во время его убийства. При осмотре в судебном заседании трико, изъятых у Тарасова, Тодышев подтвердил, что именно в них Тарасов находился во время убийства потерпевшего. Тарасов данного обстоятельства не отрицал.

При проведении указанных экспертиз на трико Тодышева обнаружена кровь, происхождение которой от потерпевшего не исключается, а от подсудимых – исключено, в форме множества брызг на передней части во всех третях, образовавшихся при падении в различных направлениях и под разными углами. Данное обстоятельство согласуется с показаниями Тодышева как о его нахождении рядом с местом причинения Тарасовым Ч.Г.В. повреждений, так и о причинении Ч.Г.В. повреждений им самим.

При этом показания Тарасова, из которых следует, что Тодышев стоял на коленях во время причинения Ч.Г.В. телесных повреждений, опровергаются заключениями экспертов об обнаружении брызг крови на трико Тодышева спереди ниже колен. Факт обнаружения крови на трико Тарасова в совокупности с показаниями Тодышева об отсутствии на них крови до убийства Ч.Г.В., и о нанесении Тарасовым Ч.Г.В. ударов топором, опровергает показания Тарасова о том, что только Тодышев наносил потерпевшему удары топором и подтверждает показания Тодышева о нанесении Ч.Г.В. ударов топором каждым подсудимым.

Из протокола осмотра места происшествия видно, что окна в квартире закрыты непрозрачными пластинами, кроме значительной части окна в стене напротив входа в зал (фото 12,13), через которое хорошо освещается данное помещение. В судебном заседании Тодышев сообщил, что во время причинения Ч.Г.В. повреждений это окно находилось в таком же состоянии, как на фотографиях, и он видел, как Тарасов наносил Ч.Г.В. удары руками, и топором. Следователь С.С.В. в суде подтвердил нахождение данного окна в таком же состоянии при осмотре места происшествия дата, и пояснил, что зал был достаточно освещен до окончания осмотра в 22 часа. В протоколе осмотра места происшествия отсутствует сведения об обнаружении в зале квартиры спичек. Это обстоятельство подтвердил следователь С.С.В..

Сам Тарасов давал показания, из которых следует, что во время происшествия естественное освещение позволяло ему употреблять спиртные напитки, он называл части тела потерпевшего, куда он наносил удары руками.

Приведенные доказательства подтверждают, что освещение на месте происшествия позволяло каждому подсудимому видеть действия другого в отношении потерпевшего, и опровергают показания Тарасова об обратном.

При осмотре месте происшествия топор был обнаружен в той части квартиры, где, согласно показаний Тодышева, его взял Тарасов перед нанесением им ударов Ч.Г.В., и куда Тарасов вернул его после причинения потерпевшему повреждений. Данное обстоятельство опровергает показания Тарасова о других обстоятельствах совершения преступления.

Показания Тарасова о том, что после ухода из квартиры Тодышева он переместил труп потерпевшего в спальню и забросал его различными предметами, также опровергаются показаниями Тодышева о совместном совершении подсудимыми таких действий. В противном случае Тодышеву не могли быть известны указанные обстоятельства. Однако его показания о совершении этих действий объективно подтверждены результатами осмотра места происшествия, что указывает на достоверность сведений, сообщенных Тодышевым.

Проанализировав исследованные доказательства, суд приходит к выводу о достоверности показаний потерпевшей, протоколов осмотров и выемок, заключений судебных экспертиз, поскольку эти доказательства согласуются между собой, сомнений у суда не вызывают, экспертные заключения даны компетентными и квалифицированными экспертами, являются полными, ясными и обоснованными, выводы их мотивированы.

Из показаний самих подсудимых установлено, что в период, относящийся к совершению преступления, они жили в одной квартире, совместно употребляли спиртное, их взаимоотношения были нормальными, бесконфликтными. Показания подсудимых об отсутствии кроме них других лиц на месте происшествия во время причинения повреждений Ч.Г.В., о нанесении ему Тарасовым ударов руками по голове, о поочередном нанесении каждым подсудимым Ч.Г.В. ударов топором по голове и по шее, подтверждаются достоверными доказательствами.

Поэтому суд исключает возможность самооговора подсудимыми, оговора Тодышевым Тарасова, и признает достоверными показания подсудимых в указанной части.

Суд признает недостоверными показания Тарасова о том, что только Тодышев наносил потерпевшему удары топором, поскольку они опровергнуты совокупностью допустимых и достоверных доказательств. Показания об этом суд считает способом защиты Тарасова от предъявленного обвинения и попыткой таким способом переложить тяжесть вины за совершенное преступление на Тодышева.

Показания Тодышева о том, что он присоединился к действиям Тарасова и нанес Ч.Г.В. удары топором вследствие высказывания ему Тарасовым угроз неопределенного характера, непоследовательны, не конкретны, противоречивы, основаны на домыслах и не подтверждены иными доказательствами. Из этих показаний не следует, что Тодышев не мог руководить своими действиями по нанесению Ч.Г.В. ударов топором. Поэтому показания Тодышева в этой части не могут свидетельствовать о совершении им преступления вследствие физического либо психического принуждения со стороны Тарасова. Нанося неоднократные удары топором потерпевшему в жизненно-важные органы, со значительной силой, Тодышев, как и Тарасов, стремился реализовать их совместный умысел на лишение жизни Ч.Г.В..

Несоответствие пояснений подсудимых в части последовательности действий каждого из них и конкретного участка комнаты, где Ч.Г.В. причинялись повреждения, суд считает несущественными, не ставящими под сомнение достоверность их показаний о поочередном причинении ими повреждений Ч.Г.В., поскольку эти пояснения объясняются как соответствующим эмоциональным состоянием подсудимых после убийства, так и их нахождением в состоянии алкогольного опьянения, что повлияло на естественные упущения в запоминании некоторых деталей происходящего.

Таким образом, оценив каждое из приведенных выше доказательств с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все эти доказательства в совокупности – с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела, суд считает, что они в совокупности позволяют сделать вывод о доказанности виновности подсудимых в совершении описанного преступного деяния.

Суд считает доказанным, что именно подсудимые совершили убийство Ч.Г.В.. Это непосредственно подтверждается их собственными показаниями об обстоятельствах совершения ими убийства, подтвержденными совокупностью других допустимых и достоверных доказательств.

Судом установлено, что причинение Ч.Г.В. повреждений началось в ходе ссоры с ним Тарасова. Тодышев, зная об этом обстоятельстве, помогая Тарасову в лишении жизни потерпевшего, совместно с ним принял участие в убийстве Ч.Г.В..

Поэтому суд считает, что мотивом совершения убийства явилась неприязнь к потерпевшему, возникшая у подсудимых на почве личных отношений, в ходе ссоры с Ч.Г.В..

Суд считает доказанным, что убийство подсудимые совершили с прямым умыслом, то есть они, совершая действия, направленные на лишение жизни Ч.Г.В., осознавали общественную опасность своих действий, предвидели неизбежность наступления в результате этих действий общественно опасных последствий в виде смерти Ч.Г.В. и желали ее наступления.

При решении вопроса о направленности умысла подсудимых суд исходит из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывает способ и орудие преступления - нанесение множества (не менее 16) ударов руками и топором, обладающим повышенными травмирующими свойствами, в жизненно-важные части тела Ч.Г.В. - голову и шею, и причинение в результате таких действий открытой черепно-мозговой травмы и рубленых ранений шеи с повреждением позвоночника, позвонков, крупных кровеносных сосудов.

Показания подсудимых о том, что потерпевший скончался после причинения ему приведенных выше повреждений, полностью соответствуют выводам судебно-медицинской экспертизы трупа о наступлении смерти Ч.Г.В. от причиненных ему повреждений, о наличии признаков острой кровопотери, которая могла быть непосредственной причиной смерти, о наступлении смерти потерпевшего в течение минут после возникновения этих повреждений, о давности наступления смерти в срок, не противоречащий обстоятельствам дела.

Поэтому суд убежден в том, что смерть Ч.Г.В. наступила вследствие совместных умышленных действий подсудимых.

Таким образом, подсудимые действовали с прямым умыслом на лишение жизни потерпевшего, совершили активные действия, непосредственно направленные на лишение его жизни, и умысел свой осуществили, поскольку смерть его наступила на месте преступления от их умышленных действий, и, таким образом, подсудимые убили Ч.Г.В., то есть умышленно причинили ему смерть.

Установлено, что подсудимые, действуя совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства Ч.Г.В., оба непосредственно участвовали в процессе лишения его жизни, применяя к нему насилие. При этом каждый подсудимый причинял Ч.Г.В. повреждения, повлекшие его смерть, которая наступила на месте происшествия от умышленных совместных действий подсудимых, то есть подсудимые совместно убили Ч.Г.В., являясь соисполнителями его убийства.

В совершении убийства Ч.Г.В. подсудимые участвовали совместно в качестве соисполнителей без предварительного сговора, т.е. совершили его группой лиц.

Следовательно, их действия должны быть квалифицированы как убийство, совершенное группой лиц.

При квалификации действий подсудимых суд исходит из того, что каждый из них, желая лишить жизни Ч.Г.В., причинял ему топором, а Тарасов также руками, повреждения жизненно важных частей тела – головы и шеи, и тем самым они достигли желаемого ими обоими преступного результата в виде смерти потерпевшего, при этом каждый из подсудимых видел действия другого подсудимого, направленные на лишение жизни Ч.Г.В., понимал их характер и последствия, т.е. сознанием и умыслом каждого из подсудимых охватывалось совместное совершение ими убийства Ч.Г.В..

Суд квалифицирует действия каждого из подсудимых по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное группой лиц.

В предъявленном подсудимым обвинении содержится указание о нанесении Тодышевым Ч.Г.В. не менее 6 ударов руками по лицу и волосистой части головы.

Сам Тодышев никогда не сообщал о совершении им указанных действий. Тарасов отказался от своих показаний, данных на начальном этапе предварительного следствия, о таких действиях Тодышева. Никаких объективных доказательств, подтверждающих обвинение в этой части, не имеется. При таких обстоятельствах указанные непоследовательные показания Тарасова не могут являться достаточным основанием для безусловного вывода о нанесении Тодышевым Ч.Г.В. указанных ударов руками. Поэтому указание о нанесении Тодышевым Ч.Г.В. не менее 6 ударов руками по лицу и волосистой части головы следует исключить из обвинения подсудимых.

Выводы о квалификации действий подсудимых, по мнению суда, подтверждаются всей совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре.

Из заключений судебных комплексных психолого-психиатрических экспертиз подсудимого Тарасова (т. 2, л.д. 157-158) и Тодышева (т. 2, л.д. 169-170) следует, что каждый из них каким-либо психическим расстройством не страдает. В период времени, относящийся к моменту совершения правонарушения, каждый подсудимый каких-либо признаков временного болезненного расстройства душевной деятельности, лишающего его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, не обнаруживал, а находился в состоянии простого (не патологического) алкогольного опьянения. В настоящее время каждый подсудимый также может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них показания. Индивидуально-психические особенности Тодышева не имели существенного влияния на его поведение, не нарушали его способность к свободе волеизъявления.

Оценивая данные заключения, суд находит их полными, ясными и обоснованными, полученными в соответствии с требованиями закона, выводы их мотивированы и даны комиссиями в составе компетентных и квалифицированных экспертов, сомневаться в их правильности у суда нет оснований, и потому суд признает их допустимыми и достоверными доказательствами.

Учитывая изложенное, а также материалы дела, касающиеся личности подсудимых и обстоятельств совершения ими преступления, их поведение в судебном заседании, суд считает необходимым признать подсудимых вменяемыми в отношении инкриминируемого им деяния.

В связи с этим подсудимые подлежат наказанию за совершенное преступление.

При назначении наказания подсудимым суд, в соответствии с ч. 3 ст. 60 УК РФ, учитывает характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности подсудимых, в т.ч. обстоятельства, смягчающие наказание каждому подсудимому, и обстоятельство, отягчающее его, а также учитывает, какое влияние окажет назначенное наказание на исправление подсудимых и на условия жизни их семей.

Также суд при назначении наказания подсудимым за преступление, совершенное в соучастии, в соответствии с положениями ч. 1 ст. 67 УК РФ, учитывает характер и степень фактического участия каждого из них в совершении преступления, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного вреда.

Тарасов работал в 2009-2010 гг. (т. 2, л.д. 190), характеризуется с мест проживания отрицательно (т. 2, л.д. 197-198, 221).

Тодышев характеризуется с мест проживания отрицательно (т. 3, л.д. 21-22).

Суд признает и учитывает в качестве обстоятельства, смягчающего наказание подсудимому Тарасову, предусмотренного п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, наличие у него ребенка дата года рождения.

В соответствии с п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ суд признает и учитывает в качестве обстоятельств, смягчающих наказание каждому подсудимому, активное способствованию раскрытию и расследованию преступления, выразившееся в даче показаний о совершенном преступлении, участии в проведении проверок показаний на месте.

На основании ч. 2 ст. 61 УК РФ суд также признает и учитывает в качестве обстоятельства, смягчающего наказание каждому подсудимому – признание вины, а Тодышеву и плохое состояние его здоровья – наличие инвалидности 2-й группы в связи с частичной ампутацией ноги, а также выявление туберкулеза легких.

Тарасов и Тодышев совершили особо тяжкое преступление, являясь лицами, два раза осужденными за тяжкое преступление, что в силу п. «б» ч. 3 ст. 18 УК РФ образует особо опасный рецидив преступлений.

Согласно п. «а» ч. 1 ст. 63 УК РФ обстоятельством, отягчающим наказание, является рецидив преступлений. В связи с вышеизложенным суд признает и учитывает это обстоятельство при назначении наказания подсудимым.

В соответствии с ч. 2 ст. 68 УК РФ.

Учитывая все обстоятельства содеянного и данные о личности подсудимых, суд приходит к выводам о том, что цели наказания в отношении подсудимых могут быть достигнуты только в условиях их изоляции от общества, наказание им должно быть назначено в виде лишения свободы на длительный срок с отбыванием в исправительной колонии, их условное осуждение по правилам ст. 73 УК РФ невозможно.

Суд не находит также оснований для применения к подсудимым при назначении наказания правил, предусмотренных ст. 64 УК РФ, поскольку отсутствуют исключительные обстоятельства, связанные с целями и мотивами преступления, ролью виновных и их поведением во время или после совершения преступлений, и другие обстоятельства, существенно уменьшающие степень общественной опасности преступления.

Поэтому суд считает необходимым назначить каждому подсудимому дополнительное наказание в виде ограничения свободы. При этом, на основании ст. 53 УК РФ каждому подсудимому после отбытия основного наказания следует установить следующие ограничения: не выезжать за пределы места жительства, не посещать места проведения массовых мероприятий, и не участвовать в указанных мероприятиях, не изменять места жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы. На подсудимых следует возложить обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы 2 раза в месяц для регистрации.

Правила ч. 2 ст. 105 УК РФ предусмотрено наказание в виде пожизненного лишения свободы.

На основании положений п. «г» ч. 1 ст. 58 УК РФ отбывание лишения свободы Тарасову и Тодышеву необходимо назначить в исправительной колонии особого режима, поскольку в их действиях содержится особо опасный рецидив преступлений.

В срок наказания Тарасову и Тодышеву следует зачесть время содержания каждого из них под стражей: Тарасову - с 13.05.10 г. по 25.03.11 г., а Тодышеву – с 18.05.10 г. по 25.03.11 г., в связи с тем, что в качестве подозреваемых по настоящему делу они были задержаны в указанные сутки.

Учитывая положения ст.ст. 97, 99 и 108 УПК РФ, суд считает невозможным отмену или изменение применяемой к Тарасову и Тодышеву меры пресечения в виде заключения под стражу, т.к. это необходимо для обеспечения исполнения приговора, отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии. Поэтому меру пресечения в виде заключения под стражу следует оставить без изменения до вступления приговора в законную силу.

Тодышев совершил преступление по рассматриваемому делу до его условного осуждения по приговору <адрес> от дата Поэтому указанный приговор следует исполнять самостоятельно.

Защитникам Пичугиной Т.Ю., Кондуковой Л.А., Куприяновой О.А., защищавшим по назначению интересы Тарасова И.С., и Киселевой Е.В., Медведевой И.В., Киреевой К.Е., защищавшим по назначению интересы Тодышева В.Ф., за оказание им юридической помощи в судебной стадии производства по делу из средств федерального бюджета постановлено выплатить: Пичугиной Т.Ю. – 3103 рубля 10 коп., Кондуковой Л.А. – 1551 рубль 55 коп., Куприяновой О.А. – 6206 рублей 20 коп., Киселевой Е.В. и Медведевой И.В. – по 1551 рублю 55 коп., Киреевой К.Е. – 7757 рублей 75 коп.

Указанные денежные суммы суд, в соответствии с п. 5 ст. 132 УПК РФ, считает необходимым взыскать их с Тарасова И.С. в размере 10860 рублей 85 коп., а с Тодышева в размере 7000 рублей, т.к. его трудоспособность ограничена вследствие инвалидности (т. 3, л.д. 17-18).

Согласно ч. 3 ст. 81 УПК РФ вопрос о вещественных доказательствах по делу должен быть решен следующим образом: топор, следы пальцев рук, смывы, соскобы, вырез ткани подлежат уничтожению; кофту, трико, пару носков, пару кроссовок, изъятые у Тарасова И.С., следует передать законному владельцу Тарасову И.С.; олимпийку, трико, футболку, кроссовок, изъятые у Тодышева В.Ф., следует передать законному владельцу Тодышеву В.Ф.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 307-309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л:

Признать ТАРАСОВА ИГОРЯ СЕМЕНОВИЧА виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 13 (тринадцать) лет с отбыванием в исправительной колонии особого режима, с ограничением свободы на 1 год.

На основании ст. 53 УК РФ установить Тарасову Игорю Семеновичу после отбытия основного наказания следующие ограничения: не выезжать за пределы <адрес>, не посещать места проведения массовых мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях, не изменять места жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы. Возложить на Тарасова Игоря Семеновича обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 2 раза в месяц для регистрации.

Срок отбывания лишения свободы Тарасову Игорю Семеновичу исчислять с 25 марта 2011 года.

В срок лишения свободы Тарасову Игорю Семеновичу зачесть время содержания под стражей по настоящему делу в порядке меры пресечения с 13 мая 2010 года по 25 марта 2011 года.

Меру пресечения в виде заключения под стражу в отношении Тарасова Игоря Семеновича до вступления приговора в законную силу оставить без изменения, содержать его в ИЗ № <адрес>.

Признать ТОДЫШЕВА ВЯЧЕСЛАВА ФЕДОРОВИЧА виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 12 (двенадцать) лет с отбыванием в исправительной колонии особого режима, с ограничением свободы на 1 год.

На основании ст. 53 УК РФ установить Тодышеву Вячеславу Федоровичу после отбытия основного наказания следующие ограничения: не выезжать за пределы <адрес>, не посещать места проведения массовых мероприятий и не участвовать в указанных мероприятиях, не изменять места жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы. Возложить на Тодышева Вячеслава Федоровича обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, 2 раза в месяц для регистрации.

Срок отбывания лишения свободы Тодышеву Вячеславу Федоровичу исчислять с 25 марта 2011 года.

В срок лишения свободы Тодышеву Вячеславу Федоровичу зачесть время содержания под стражей по настоящему делу в порядке меры пресечения с 18 мая 2010 года по 25 марта 2011 года.

Меру пресечения в виде заключения под стражу в отношении Тодышева Вячеслава Федоровича до вступления приговора в законную силу оставить без изменения, содержать его в ИЗ № <адрес>.

Приговор <адрес> от дата в отношении Тодышева Вячеслава Федоровича исполнять самостоятельно.

Взыскать в доход федерального бюджета процессуальные издержки – суммы, выплаченные адвокатам за оказание юридической помощи, с Тарасова Игоря Семеновича - в размере 10860 рублей 85 коп. с Тодышева Вячеслава Федоровича – в размере 7000 рублей.

Вещественные доказательства по вступлении приговора в законную силу: топор, следы пальцев рук, смывы, соскобы, вырез ткани - уничтожить; кофту, трико, пару носков, пару кроссовок, изъятые у Тарасова И.С. - передать Тарасову И.С.; олимпийку, трико, футболку, кроссовок, изъятые у Тодышева В.Ф. - передать Тодышеву В.Ф.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Верховный Суд Российской Федерации в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденным - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции: в случае подачи им кассационной жалобы - в течение 10 суток со дня вручения ему копии приговора, о чем он должен указать в своей кассационной жалобе, а в случае принесения кассационного представления или кассационной жалобы, затрагивающих его интересы, - в тот же срок со дня вручения ему копий кассационных представления или жалобы.

Председательствующий: А.Н. Новоселов