Судья Ивакин А.Ю. Дело № 22- 967/10

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Петропавловск-Камчатский 23 ноября 2010 года

Судебная коллегия по уголовным делам Камчатского краевого суда в составе:

председательствующего Мартынюк Л.И.,

судей Алексеевой О.В. и Белоусова С.Н.,

при секретаре Юзвович О.Б.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу осуждённого Карева Р.В., кассационное представление и дополнение к нему государственного обвинителя Смоляченко Е.В. на приговор Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 7 октября 2010 года, которым

Карев Роман Викторович, родившийся 16 июля 1973 года в г.Петропавловске-Камчатском, русский, гражданин РФ, проживающий в г.Петропавловске-Камчатском по ул.Владивостокской, д.41/2, кв. 30, неработающий, пенсионер МВД, имеющий среднее специальное образование, состоящий в браке, имеющий на иждивении двоих малолетних детей, 1997 и 1998 года рождения, несудимый,

осуждён по пп. «а», «б» ч.3 ст.286 УК РФ к 3 годам лишения свободы с лишением права занимать должности рядового и начальствующего состава в правоохранительных органах Российской Федерации на 2 года.

В соответствии с чч. 3, 5 ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным, с испытательным сроком 2 года, с возложением обязанностей в период испытательного срока.

В соответствии со ст.71 УК РФ дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности рядового и начальствующего состава в правоохранительных органах Российской Федерации постановлено исполнять самостоятельно.

Заслушав доклад судьи Алексеевой О.В., пояснения осуждённого Карева Р.В. и его защитника – адвоката Кривенко О.Н., поддержавших доводы кассационной жалобы, и мнение прокурора Еремеевой С.В., частично поддержавшей кассационное представление и просившей приговор суда изменить, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Карев, проходящий службу в должности милиционера-водителя группы обслуживания ПТО 1-го ОМ при УВД города Петропавловска-Камчатского, признан виновным в превышении должностных полномочий, то есть в совершении должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов государства, с применением насилия, оружия и специальных средств.

Как установил суд, преступление совершено им 11 сентября 2006 года в городе Петропавловске-Камчатском при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

В судебном заседании Карев виновным себя в совершении преступления не признал, при этом пояснил, что 11 сентября 2006 года, находясь на дежурстве совместно с лицом, в отношении которого провозглашён обвинительный приговор, прибыв к зданию строящегося филиала «Сбербанка», куда направлялся с целью проверки сообщения об обнаружении трупа, обнаружили ранее незнакомого мужчину, который был доставлен в 1 ОМ УВД города Петропавловска-Камчатского для установления его личности. Как позже стало известно, данным гражданином являлся ФИО1

В кассационной жалобе осуждённый Карев Р.В., ссылаясь на положения ст.75 УПК РФ, указывает на недопустимость доказательств, положенных в основу обвинительного приговора. К таким доказательствам, по мнению автора жалобы, относятся показания свидетеля ФИО9 данные им в ходе предварительного следствия. Протокол допроса указанного свидетеля от 24 октября 2006 года вопреки требованиям ст.ст.166, 190 УПК РФ не отражает того факта, что показания им даны со слов потерпевшего, который на месте происшествия пояснял каким образом свидетелю следует давать показания.

Судебно-медицинская экспертиза № 243, составленная на основе представленной в распоряжение эксперта амбулаторной карты, не содержащей сведений о лечебном учреждении и населенном пункте, также является недопустимым доказательством, как и постановление о назначении указанной экспертизы, поскольку в названном постановлении отсутствуют сведения, из какого учреждения изымалась амбулаторная карта.

По мнению осуждённого, противоречие сведений, содержащихся в копии протокола № 2595 медицинского освидетельствования от 11 сентября 2006 года, сведениям, содержащимся в подлиннике, свидетельствует о недопустимости полученного доказательства. Так, в копии протокола освидетельствования имеется указание на телесные повреждения ФИО1, зафиксированные собственноручно врачом-наркологом ФИО2, тогда как в подлиннике протокола данные сведения отсутствуют. Показания свидетеля ФИО2, объясняющие необходимость внесения в протокол собственноручной записи о телесных повреждениях ФИО1 отсутствием в программе составления протокола специальных терминов, а также в связи с плохим владением навыками работы на компьютере, являются недостоверными. Поскольку в соответствии с инструкцией медицинское освидетельствование лица проводится врачом, прошедшим подготовку по программе, утверждённой приказом Минздрава России № 308 от 14 июля 2003 года, к данным показаниям свидетеля следует отнестись критически.

Версия о том, что принуждение ФИО1 к признанию в хищениях, совершено с целью достижения положительной оценки его (Карева) работы и повышения личного авторитета, является несостоятельной, так как в его должностные обязанности не входит раскрытие преступлений и установление лиц, причастных к их совершению.

За отсутствием фактов совершения краж на территории строящегося филиала «Сбербанка» лишённым смысла является принуждение ФИО1 к признанию в совершении несуществующих преступлений, а потому мотив совершения преступления является, по мнению осуждённого, надуманным.

Указывает о несостоятельности довода о превышении им должностных полномочий, поскольку ФИО1 был доставлен в отдел милиции по указанию ФИО4, который в свою очередь действовал по указанию дежурного отдела, полученному по радиосвязи.

Обращает внимание на заинтересованность свидетеля ФИО5 как лица, состоящего с ФИО1 в отношениях, характерных для брачных, вследствие чего к показаниям данного свидетеля следует отнестись критически и исключить их из перечня допустимых доказательств.

Необоснованным является признание судом показаний свидетеля ФИО6 и ФИО4 как недостоверных. Так, свидетель ФИО6 действительно находился возле здания отдела милиции в период с 07.00 до 08.00 часов 11 сентября 2006 года, обратного судом не доказано, как не доказано и то, что свидетель ФИО4 видел момент нанесения им (Каревым) телесных повреждений ФИО1

Показания свидетеля ФИО7, как утверждает автор жалобы, судом истолкованы неверно. В протоколе допроса свидетель пояснил, что не видел как Карев и ФИО4 наносили ФИО1 телесные повреждения. Суд же трактовал показания свидетеля как отсутствие у последнего возможности видеть происходящее. Вместе с тем в ходе допроса свидетеля вопрос о возможности наблюдать момент доставления ФИО1 в отдел милиции посредством камеры видеонаблюдения, размещённой на фасаде здания отдела, выяснен не был. В связи с чем автор жалобы считает, что у суда не имелось оснований учитывать показания свидетеля ФИО7.

Показания потерпевшего ФИО1 представляют собой заученную версию, не соответствующую действительности событий 11 сентября 2006 года, а показания свидетелей не могут являться объективной информацией, поскольку даны со слов потерпевшего.

По утверждению осуждённого, суд не учёл заинтересованность ФИО8 заявившего о преступлении, в результатах расследования дела. Все решения за потерпевшего в ходе предварительного следствия принимал ФИО8, также он вёл переговоры с правоохранительными органами, оплачивал и организовывал все действия ФИО1, который состоит от него в материальной зависимости.

Протоколы выемки и осмотра предметов как и постановление о признании и приобщении в качестве вещественного доказательства табельного оружия ПМ ША-1804, 1970 года выпуска, и магазина к нему, по утверждению осуждённого не имеют процессуального значения, поскольку в ходе предварительного следствия потерпевшему оружие для опознания не предъявлялось. Кроме того, отсутствуют доказательства тому, что именно данным предметом были нанесены телесные повреждения потерпевшему.

С учётом приведённых доводов просит отменить приговор суда и оправдать его на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ.

В возражениях на кассационную жалобу осуждённого государственный обвинитель Смоляченко Е.В. считает приговор суда основанным на допустимых и достоверных доказательствах, полученных в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, которые надлежащим образом оценены судом и в своей совокупности свидетельствуют о виновности Карева в инкриминируемом ему деянии. Отрицание осуждённым вины в совершённом преступлении является способом защиты и желанием избежать уголовной ответственности.

Полагает, что оснований не доверять показаниям свидетелей, предупреждённых об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, не имеется. Так, у потерпевшего ФИО1 ранее не знакомого с осуждённым, отсутствуют основания для оговора последнего. Обстоятельства, при которых потерпевший ФИО1 пояснял ФИО9, каким образом последнему следует давать показания по обстоятельствам произошедшего в прокуратуре, осуждённым не подтверждены. Напротив показания свидетелей ФИО6 и ФИО4 судом правильно расценены как способ оказать содействие Кареву с целью избежать уголовной ответственности.

Заключение эксперта №243 является допустимым доказательством, соответствующим требованиям уголовно-процессуального закона.

Собственноручная запись о телесных повреждениях ФИО1, внесенная в протокол освидетельствования № 2595 от 11 сентября 2006 года, согласно показаниям свидетеля ФИО2, обусловлена отсутствием терминов в программе для составления данного протокола и плохим владением навыков работы на компьютере. Оснований не доверять показаниям данного свидетеля не имеется. Действующие приказы Минздрава РФ не содержат запрета на внесение записей в бланк протокола.

Таким образом, кассационная жалоба осуждённого, по мнению государственного обвинителя, удовлетворению не подлежит.

Изложив доводы, в силу которых приговор суда является обоснованным, в то же время в кассационном представлении и в дополнении к нему государственный обвинитель Смоляченко Е.В. считает, что судом не в полной мере учтена тяжесть совершённого деяния и наличие отягчающего обстоятельства – совершение преступления в составе группы лиц. Назначенное наказание, по мнению государственного обвинителя, является чрезмерно мягким, тогда как только наказание в виде реального лишения свободы способно обеспечить исправление осуждённого, восстановление социальной справедливости и предотвращение совершения им преступлений. С учётом изложенного полагает приговор подлежащим отмене в виду несправедливости назначенного наказания.

При этом, ссылаясь на п.23 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 27 декабря 2002 года № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», указывает на отсутствие в действиях Карева квалифицирующего признака преступления – «с применением оружия», поскольку пистолет не использовался осуждённым в соответствии со своим конструктивным предназначением. В обоснование указанной позиции обращает внимание на то, что экспертиза пистолета на пригодность его к стрельбе не проводилась.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на неё, а также доводы кассационного представления с учётом поданных дополнений, судебная коллегия находит обвинительный приговор суда правильным.

Выводы суда о виновности Карева в превышении должностных полномочий с применением насилия и специальных средств в отношении ФИО1 подтверждаются совокупностью исследованных доказательств, оценка и анализ которых подробно приведены в приговоре.

Указанный в кассационной жалобе довод об отсутствии в действиях осуждённого состава преступления был предметом тщательной проверки при рассмотрении дела судом первой инстанции и обоснованно признан несостоятельным. Приговор в этой части мотивирован, и не согласиться с выводами суда у судебной коллегии оснований не имеется.

Исследованием доказательств установлено, что телесные повреждения причинены потерпевшему, в том числе и в результате действий Карева, наделённого властными полномочиями и находящегося при исполнении служебных обязанностей. Об этом свидетельствуют показания потерпевшего ФИО1, согласно которым 11 сентября 2006 года Карев совместно с лицом, в отношении которого провозглашён обвинительный приговор, принуждали его к даче показаний по факту хищения на объекте строящегося филиала Сбербанка. При этом лицо, в отношении которого провозглашён обвинительный приговор, наносило удары по телу, затем надело на него наручники, а Карев достал пистолет и нанёс им один удар рукояткой по правой ноге в области колена, затем несколько раз ударил рукояткой пистолета по ногам. Избиение сопровождалось угрозами, в том числе угрозой лишения жизни.

Из показаний свидетелей ФИО3 и ФИО10 следует, что 11 сентября 2006 года ФИО1, объясняя причины отсутствия на рабочем месте, рассказал о действиях сотрудников милиции, которые избили его в ходе следования в отдел милиции. При этом на лице ФИО1 имелись повреждения, также он жаловался на боли в районе спины, рук и ног.

Свидетель ФИО5 в ходе предварительного следствия пояснила, что о произошедших событиях ей стало известно со слов ФИО1, на лице и теле которого имелись телесные повреждения.

Свидетели ФИО7 и ФИО9 в ходе предварительного следствия подтвердили факт пребывания ФИО1 в отделе милиции 11 сентября 2006 года.

Кроме того, приведённые выше показания потерпевшего и свидетелей объективно подтверждаются и другими исследованными в судебном заседании доказательствами, в том числе: протоколом освидетельствования ФИО1 № 2595 от 11 сентября 2006 года, показаниями в качестве свидетеля ФИО2, проводившей освидетельствование потерпевшего, заключением судебно-медицинской экспертизы № 243, заключением эксперта № 3319 и иными протоколами следственных действий, выпиской из приказа от 29 мая 1997 года № 129л/с, а также приговором Петропавловск-Камчатского городского суда от 22 марта 2010 года в отношении Никонова А.А.

Проанализировав представленные доказательства и оценив их в совокупности, суд первой инстанции обоснованно пришёл к выводу, что осуждённый совершил инкриминируемое ему деяние, и правильно квалифицировал действия Карева по пп. «а», «б» ч. 3 ст. 286 УК РФ.

Доказательства, взятые за основу и приведённые в приговоре, последовательны, согласуются между собой, получены в установленном уголовно-процессуальном законом порядке, в связи с чем обоснованно признаны судом как соответствующие требованиям относимости, допустимости и достоверности.

Вопреки доводам жалобы наряду с обстоятельствами и способом совершения преступления судом установлены также мотивы и цели, руководствуясь которыми Карев совершил преступление совместно с лицом, в отношении которого провозглашён обвинительный приговор.

При этом выводы суда о превышении Каревым должностных полномочий являются достаточно мотивированными, и не согласиться с ним у судебной коллегии оснований не имеется.

Доводы кассационной жалобы о необходимости признания протокола допроса свидетеля ФИО9 от 24 октября 2006 года недопустимым доказательством безосновательны. Не доверять показаниям указанного свидетеля, предупреждённого об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, у суда первой инстанции оснований не имелось. По тем же основаниям судебная коллегия не может согласиться с доводами жалобы о необходимости исключить из объема доказательств показания свидетеля ФИО5

Доводы жалобы о неполноте изложения показаний свидетеля ФИО7 в ходе предварительного следствия, что, по мнению осуждённого, явилось причиной их неверного толкования судом, являются несостоятельными. Протокол допроса свидетеля составлен в соответствии с требованиями ч.6 ст.190 УПК РФ не вносились.

Таким образом, показания указанных свидетелей в ходе предварительного следствия получены с соблюдением норм уголовно-процессуального закона, а поэтому суд первой инстанции верно признал полученные доказательства допустимыми и положил их в основу обвинительного приговора.

Мотивы, в силу которых показания свидетелей ФИО6 и ФИО4 признаны недостоверными, в приговоре приведены, и оснований не согласиться с ними у судебной коллегии не имеется.

Заинтересованность ФИО8 в результатах рассмотрения дела, а также его влияние на ход предварительного следствия, как об этом указано в жалобе, объективными данными не подтверждена, в связи с чем указанный довод жалобы является несостоятельным.

Доводы осуждённого об оговоре его потерпевшим аналогичен заявленному при рассмотрении дела судом первой инстанции. Указанный довод был предметом тщательной проверки в судебном заседании и обоснованно признан судом несостоятельным.

Как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании ФИО1, будучи предупреждённым об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, пояснил, что неприязни к Кареву не испытывает, причин для его оговора не имеет.

Оснований не доверять показаниям потерпевшего о совершённом в отношении него преступлении суд первой инстанции не усмотрел с учётом их согласованности с другими приведёнными в приговоре доказательствами, не усматривает таких оснований и судебная коллегия.

Вывод осуждённого о необходимости признания в качестве недопустимого доказательства судебно-медицинской экспертизы, проведённой посредством изучения амбулаторной карты потерпевшего, достоверность которой вызывает сомнение у автора жалобы, в связи с отсутствием указания в ней на лечебное учреждение и населенный пункт, не основан на законе.

Заключение эксперта составлено в соответствии с требованиями ст.204 УПК РФ, положения которой не содержат прямого указания на требования, предъявляемые к материалам, предоставленным в распоряжение эксперта.

Постановление о назначении указанной экспертизы соответствует требованиям, предъявляемым к порядку назначения судебной экспертизы, регламентированным ст.195 УПК РФ, в связи с чем признать данное постановление недопустимым доказательством, как об этом поставлен вопрос в жалобе, оснований не имеется.

Противоречия сведений, содержащихся в копии протокола № 2595 медицинского освидетельствования от 11 сентября 2006 года, его подлиннику устранены посредством допроса в ходе предварительного следствия свидетеля ФИО2 объяснившей причины внесения в протокол собственноручной записи об имеющихся у ФИО1 телесных повреждениях. Оснований не доверять показаниям свидетеля, предупреждённого об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, не имеется.

При этом внесённые собственноручно дополнения о телесных повреждениях потерпевшего в соответствии с ч.6 ст.166 УПК РФ в протоколе удостоверены подписями лиц, принимавших участие в освидетельствовании.

Утверждение автора жалобы об отсутствии процессуального значения протоколов следственных действий, касающихся выемки и осмотра табельного оружия ПМ ША-1804, 1970 года выпуска, и признания его в последующем в качестве вещественного доказательства, в связи с тем, что потерпевшему данный предмет для опознания представлен не был, также не основано на законе.

По смыслу ст.193 УПК РФ предъявление предмета для опознания потерпевшему является самостоятельным решением следователя и принимается в случае необходимости проведения указанного следственного действия.

Довод жалобы о недоказанности факта нанесения телесных повреждений потерпевшему изъятым предметом опровергается заключением судебно-медицинской экспертизы № 243 и заключением эксперта № 3319 о характере, локализации и степени тяжести телесных повреждений, выявленных у ФИО1.

Вместе с тем судебная коллегия признаёт обоснованным довод кассационного представления об отсутствии в действиях Карева квалифицирующего признака преступления «с использованием оружия» учитывая следующие обстоятельства.

Так, в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п.20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 года № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», при квалификации действий лица по п. «б» ч.3 ст.286 УК РФ под применением оружия или специальных средств надлежит понимать умышленные действия, связанные с использованием лицом поражающих свойств указанных предметов, или использование их по назначению.

Судом установлено, что Карев нанёс ФИО1 не менее одного удара рукояткой пистолета по колену правой ноги. Эти действия Карева квалифицированы судом как совершённые с применением оружия. При этом суд обосновал свой вывод тем, что Карев использовал поражающие свойства пистолета – рукоятку.

Вместе с тем данный вывод суда не основан на законе, поскольку в соответствии со ст.1 Федерального закона от 13 декабря 1996 года № 150-ФЗ «Об оружии» огнестрельное оружие – оружие, предназначенное для механического поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии порохового или иного заряда.

При изложенных обстоятельствах из квалификации действий Карева по п. «б» ч.3 ст.286 УК РФ подлежит исключению указание о совершении преступления «с использованием оружия». Однако, в связи с таким изменением квалификации действий осуждённого, оснований для снижения назначенного Кареву наказания судебная коллегия не усматривает, поскольку этим не уменьшается степень общественной опасности содеянного.

При этом судебная коллегия не может согласиться с доводами государственного обвинителя о несправедливости назначенного Кареву наказания.

Наказание в виде лишения свободы с применением дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности рядового и начальствующего состава в правоохранительных органах РФ назначено Кареву в соответствии с требованиями ст.ст. 43, 60, 61 и 63 УК РФ, с учётом характера и степени общественной опасности совершённого преступления, всех обстоятельств, влияющих на меру наказания, сведений о личности, смягчающего и отягчающего наказание обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осуждённого и условия жизни его семьи, конкретных обстоятельств дела.

Мотивы принятого судом решения о виде и размере наказания, в том числе о возможности исправления осуждённого без изоляции от общества в приговоре приведены, и судебная коллегия считает их правильными.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые путём лишения или ограничения прав участников процесса по данному делу, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путём повлияли или могли повлиять на обоснованность приговора, судом не допущено.

Судебное разбирательство проведено с учётом принципа равноправия и состязательности сторон.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

приговор Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 7 октября 2010 года в отношении Карева Романа Викторовича изменить, исключив из квалификации его действий по п. «б» ч.3 ст.286 УК РФ указание о совершении преступления «с использованием оружия», в остальной части этот же приговор в отношении Карева Р.В. оставить без изменения.

Кассационную жалобу осуждённого Карева Р.В. оставить без удовлетворения, а кассационное представление государственного обвинителя Смоляченко Е.В. удовлетворить частично.

Председательствующий подпись

Судьи: подписи

Копия верна:

Судья Камчатского краевого суда О.В. Алексеева