Судебная коллегия по уголовным делам Камчатского краевого суда в составе:

председательствующего Алексеевой О.В.,

судей Елаховой В.А. и Шлапак А.А.,

при секретаре Павловой Е.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу адвоката Гусейнова Р.В., поданную в интересах осуждённого Мустафаева И.А. оглы и кассационное представление государственного обвинителя Орешиной Е.А. на приговор Елизовского районного суда Камчатского края от 16 ноября 2010 года, которым

Мустафаев Исмаил Али оглы, 22 апреля 1956 года рождения, уроженец села Тазакенд Гардабанского района Грузинской ССР, азербайджанец, гражданин РФ, имеющий среднее образование, состоящий в браке, пенсионер, проживающий в квартире 1 дома 4 по переулку Радужный в городе Елизово Камчатского края, не судимый,

осуждён за совершение преступления, предусмотренного ст.73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года.

Решены вопросы по гражданскому иску и вещественным доказательствам.

Заслушав доклад судьи Алексеевой О.В., пояснения адвоката Гусейнова Р.В. и осуждённого Мустафаева И.А. оглы, поддержавших доводы кассационной жалобы и мнение прокурора Панкратова С.С., полагавшего приговор подлежащим отмене, судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

Мустафаев признан виновным в самоуправстве с применением насилия, то есть самовольном, вопреки установленному законом порядку, совершению каких-либо действий, правомерность которых оспаривается гражданином, если такими действиями причинён существенный вред, с применением насилия.

Как установил суд, преступление совершено им 15 июля 2009 года в городе Елизово Камчатского края при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В судебном заседании Мустафаев вину по предъявленному органами предварительного следствия обвинению в совершении преступления, предусмотренного пп. «в», «з» ч.2 ст.126 УК РФ признал частично.

В кассационной жалобе адвокат Гусейнов Р.В. выражает несогласие с судебным решением в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Считая правильными выводы суда об отсутствии в действиях его подзащитного признаков преступления, предусмотренного пп. «в», «з» ч.2 ст.126 УК РФ, указывает на необоснованность признания его виновным в совершении самоуправства с применением насилия к потерпевшему.

Считает постановленный приговор основанным на противоречивых показаниях потерпевшего ФИО1, который отрицал факт наличия долгового обязательства перед Мустафаевым, в то время как между ними заключено мировое соглашения, что подтверждается определением суда от 28 декабря 2009 года.

Вследствие необъективного исследования обстоятельств дела, по мнению защитника, суд пришёл к неправильному выводу о том, что Мустафаев совершил самоуправство, то есть действовал с прямым умыслом, осознавал противоправность своих действий, направленных на самовольное, вопреки установленному гражданским законодательством порядку разрешения имущественных споров, с целью заставить ФИО1 проследовать с ним для проведения расчётов, по которым возник спор, применив к последнему насилие.

Напротив, считает, что у Мустафаева отсутствовал умысел на совершение самоуправства с применением насилия, что подтверждается показаниями его подзащитного, согласно которым 15 июля 2009 года он ФИО1 не искал, а увидев последнего, предложил проехать в кафе «Метелица» и произвести расчёты, с целью выяснить на какую сумму выполнены строительные работы в указанном кафе и какую сумму последний должен Мустафаеву. Однако в ходе разговора ФИО1 незаметно для окружающих ударил Мустафаева и укусил его за палец, на что последний также нанёс Усеинову 2-3 удара. После чего, ФИО1 согласился поехать в кафе «Метелица» и добровольно сел в автомобиль Мустафаева.

Указывает, что данные показания его подзащитного согласуются с показаниями свидетелей ФИО2 и ФИО3. Однако суд необоснованно поставил под сомнение показания данных свидетелей.

Считает, что суд оставил без внимания то обстоятельство, что в действиях сотрудников милиции при проведении оперативного эксперимента имела место провокация Мустафаева на совершение противоправных действий. В обоснование указанного довода, обращает внимание на то, что ФИО1 был оставлен возле шиномонтажной станции, а в момент применения его подзащитным насилия к ФИО1, а также помещение последнего против его воли в автомобиль, не приняли мер для пресечения действий Мустафаева. Считает, что ФИО1 добровольно сел в автомобиль Мустафаева, поскольку понимал, что у шиномонтажной станции не сможет спровоцировать последнего на совершение противоправных действий, таким образом, действуя по заданию сотрудников милиции, своим поведением провоцировал Мустафаева на причинение ему телесных повреждений.

Видеозапись по данному уголовному делу, по утверждению защиты, является недопустимым доказательством, поскольку получена с нарушением требований уголовно-процессуального закона, её наличие отрицали сотрудники милиции, проводившие оперативные мероприятия, кроме того в приговоре суда также не указана информация о происхождении указанной видеозаписи.

В постановлении о возбуждении уголовного дела, в обвинительном заключении и в приговоре неверно указано место задержания. На основании приведённых доводов, просит состоявшееся судебное решение отменить, а уголовное дело в отношении Мустафаева прекратить на основании п.2 ч.1 ст. 24 УПК РФ.

В кассационном представлении государственный обвинитель Орешина Е.А. также считает приговор суда подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, неправильного применения уголовного закона, повлекшего назначение мягкого наказания, не отвечающего принципам справедливости.

Считает, что в ходе судебного разбирательства, действия Мустафаева квалифицированные органами предварительного следствия по пп. «в», «з» ч.2 ст.126 УК РФ – то есть похищение человека, совершённое с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, из корыстных побуждений, нашли своё полное подтверждение по всем признакам.

Так, органами предварительного следствия установлен объект преступления – личная, физическая свобода, то есть право лица находиться в любом месте и перемещаться в физическом пространстве; объективная сторона, включающая два обязательных признака: захват человека и его перемещение и субъективная сторона данного преступления, которая характеризуется виной Мустафаева только в виде прямого умысла, то есть виновный осознаёт, что незаконно захватывает другого человека и помимо его воли перемещает в другое место, и желает этого.

По мнению государственного обвинителя, нельзя согласиться с выводом суда об отсутствии доказательств тому, что Мустафаев захватил и переместил ФИО1 для насильственного удержания. Обращает внимание, что состав преступления является формальным и считается оконченным при перемещении лица в другое место по усмотрению похитителя, при этом длительность нахождения в неволе для квалификации преступления значения не имеет.

Кроме того, судом первой инстанции установлено, что Мустафаев применил насилие к ФИО1 для того, чтобы в нарушение порядка установленного гражданским законодательством разрешить спор по возврату денежных средств последним. Установленное обстоятельство, по мнению автора представления, подтверждает умысел осуждённого на незаконное последующее удержание потерпевшего, поскольку он понимал, что ФИО1 не желает ехать с ним, а также, что у потерпевшего отсутствует оспариваемая сумма денег. Кроме того, согласно показаниям свидетеля ФИО4 и самого Мустафаева, работа по ремонту крыши на момент происходящего была закончена другим человеком. По мнению государственного обвинителя, данный факт свидетельствует об отсутствии у Мустафаева намерения производить расчеты с ФИО1. Считает, что осуждённый действовал с целью принудить потерпевшего отработать имеющийся долг, что свидетельствует о наличии в его действиях такого квалифицирующего признака как совершение преступления «из корыстных побуждений», поскольку похищение человека в этих целях предполагает получение материальной выгоды, в том числе получение действующего долга.

Квалифицирующий признак «с применением насилия» нашел своё подтверждение собранными по делу доказательствами, в числе которых заключение эксперта, показания свидетеля ФИО4, потерпевшего ФИО1, а также показания сотрудников милиции.

По изложенным основаниям считает назначенное Мустафаеву наказание несправедливым вследствие его мягкости. Указывает, что Мустафаев вину в совершённом преступлении не признал и не раскаялся в содеянном.

Считает, что при определении размера наказания, суд не в полной мере учёл степень общественной опасности совершённого осуждённым, поскольку исходил из общественной опасности преступления, предусмотренного ч.2 ст.330 УК РФ.

Выражает несогласие и с решением суда об удовлетворении требований потерпевшего о возмещении морального вреда на меньшую сумму, чем заявлено в иске.

На основании приведённых доводов считает приговор суда подлежащим отмене, а дело – направлению на новое рассмотрение в тот же суд, в ином составе.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных жалобы и представления, судебная коллегия находит обвинительный приговор суда правильным, и оснований для его отмены или изменения не усматривает.

Выводы суда о виновности Мустафаева в совершении самоуправства с применением насилия, основаны на приведённых в приговоре доказательствах: показаниях потерпевшего об обстоятельствах совершённого в отношении него преступления, показаниях осуждённого, свидетелей, а также других доказательствах, положенных судом в основу приговора.

В соответствии с требованиями ст.ст. 87, 88 УПК РФ суд проверил и оценил с точки зрения допустимости и достоверности имеющиеся по делу доказательства, правильность оценки которых сомнений не вызывает.

Доводы кассационной жалобы об отсутствии у Мустафаева умысла на совершение самоуправства совершённом с применением насилия судебная коллегия находит несостоятельными.

Так, в судебном заседании Мустафаев подтвердил, что между ним и ФИО1 были разногласия по поводу стоимости работ, выполненных последним по строительству крыши кафе «Метелица». Однако ФИО1, получив деньги за работу, в срок её не выполнил и стал скрываться. 15 июля 2009 года, проезжая мимо шиномонтажной станции, он увидел ФИО1, которому предложил проехать к кафе с целью произвести расчёты и выяснить какую сумму ему остался должен последний. Потерпевший отказался, ударил его и укусил за палец. В свою очередь он несколько раз ударил ФИО1 на почве личных неприязненных отношений, а также из-за того, что ФИО1 должен ему деньги, после чего решил доставить последнего в отдел милиции, чтобы разрешить спор о денежном долге. С данной целью он позвонил сыну, чтобы тот помог доставить ФИО1 в милицию. Сын приехал, они посадили ФИО1 в автомобиль сына и повезли в кафе «Метелица». Когда приехали на задний двор кафе, их задержала милиция. Намерений похищать ФИО1 он не имел, а удерживал последнего с целью вернуть деньги, который ему должен был потерпевший.

Из показаний потерпевшего ФИО1 также следует, что между ним и Мустафаевым существовал спор по поводу выполненных работ и денежном долге, с наличием которого он не был согласен.

15 июля 2009 года, принимая участие в оперативном эксперименте, он находился возле шиномонтажной станции, которая располагается в городе Елизово, и мимо которой проезжал Мустафаев. Увидев его, Мустафаев стал требовать проехать с ним, на что он ответил отказом. Мустафаев заставлял сесть его в автомобиль, при этом удерживая за воротник куртки и бил кулаком по различным частям тела, в том числе и по лицу. Один удар пришёлся по зубам, вследствие чего Мустафаев поцарапал себе руку. Каких-либо ударов он Мустафаеву не наносил. Спустя время Мустафаев позвонил по телефону и через некоторое время приехал сын Мустафаева с друзьями. Сын Мустафаева также нанёс ему удар коленом, отчего он упал. Затем сын Мустафаева с друзьями затолкал его в автомобиль и отвез к кафе «Метелица». Возле кафе его за ноги вытащили из автомобиля и бросили на землю. В это время к кафе подъехал Мустафаев, а также сотрудники милиции, которые его задержали.

Данные показания потерпевшего согласуются с показаниями свидетеля ФИО4 по обстоятельствам нанесения ударов Мустафаевым, наличия между ними спора о денежном долге, а также помещение потерпевшего против воли последнего в автомобиль лица, который приехал по телефонному звонку Мустафаева.

Показания потерпевшего подтверждаются также показаниями свидетеля ФИО5 об обращении ФИО1 в УВД по Камчатскому краю с сообщением о совершённом в отношении него преступлении в январе 2009 года, а также о проведении оперативного мероприятия «оперативный эксперимент», в ходе которого он стал очевидцем того, как Мустафаев наносил удары ФИО1, требовал проехать с ним и звонил по телефону. Кроме того, указанный свидетель пояснил, что спустя время к Мустафаеву и ФИО1 подъехал автомобиль красного цвета, из которого вышло 4 человека. Водитель автомобиля нанёс ФИО1 удар, после чего вместе с Мустафаевым поместил последнего в этот автомобиль.

Показаниями свидетелей ФИО6, ФИО7 и ФИО8 о проведении оперативного эксперимента, о ходе которого им стало известно из телефонного разговора с ФИО5. Также пояснили, что по прибытии на территорию кафе увидели автомобиль «Хонда», возле которого лежал ФИО1. По указанию ФИО5 поехали блокировать дороги для задержания молодых людей, которые привезли ФИО1 на указанном автомобиле.

Показаниями свидетелей ФИО9, ФИО10 и ФИО11, из которых следует, что по прибытии к шиномонтажной станции, они увидели Мустафаева, на руке которого была кровь и ФИО1, у которого кровь была на лице. ФИО12 подбежал к ФИО1 и ударил его коленом, после чего вместе с Мустафаевым затолкал ФИО1 в автомобиль и они все вместе проследовали к кафе «Метелица».

По заключению эксперта № 529 от 27 августа 2009 года у ФИО1 выявлены повреждения, которые в своей совокупности и каждое в отдельности квалифицируются как лёгкий вред здоровью по его кратковременному, не свыше трёх недель расстройству.

Судом первой инстанции были исследованы вещественные доказательства – аудио- и видеозапись, из которых установлено нанесение Мустафаевым трёх ударов в живот и одного удара в голову потерпевшему, а также выдвинутое им требование ФИО1 проехать с ним и посчитать деньги за работу.

Проанализировав вышеприведенные доказательства, а также иные доказательства, приведённые в приговоре и оценив их в совокупности, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о совершении Мустафаевым самоуправства с применением насилия и правильно квалифицировал его действия по ч.2 ст.330 УК РФ.

При этом суд первой инстанции правильно установил, что действиями Мустафаева потерпевшему причинён существенный вред, выразившийся в причинении телесных повреждений и унижении его чести и достоинства.

Судебная коллегия не может согласиться и с доводами кассационного представления о наличии в действиях Мустафаева состава преступления, предусмотренного пп. «в», «з» ч.2 ст.126 УК РФ, поскольку по смыслу уголовного закона похищение человека это противоправные умышленные действия, сопряженные с тайным или открытым завладением (захватом) живого человека, перемещением с места его постоянного или временного проживания с последующим удержанием против его воли в другом месте. Одним из признаков объективной стороны данного преступления является изъятие и перемещение потерпевшего с целью последующего удержания в другом месте.

По данному делу суд установил, что Мустафаев хотел добиться возврата денег, которые, как он полагал, ему был должен ФИО1. С этой целью, он, прибегнув к помощи лица, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, применил насилие к потерпевшему, поместил его в машину и, как установлено судом, перевёз на территорию кафе «Метелица» с тем, чтобы в нарушение порядка установленного гражданским законодательством разрешить спор по возврату денежных средств последним.

Таким образом, вышеуказанные действия Мустафаева были направлены не на удержание потерпевшего в другом месте, а на совершение самоуправства с применением насилия к потерпевшему, и с объективной стороны являлись способом реализации задуманного. Умысла на похищение человека у осуждённого не установлено и доказательств, подтверждающих это, стороной обвинения представлено не было.

Безосновательными являются доводы государственного обвинителя о том, что у Мустафаева отсутствовало намерение производить какие-либо расчёты с ФИО1 и он действовал с целью заставить потерпевшего отработать имеющийся долг, что свидетельствует об умысле Мустафаева на незаконное последующее удержание потерпевшего.

Напротив исследованием собранных по делу доказательств установлено, что с субъективной стороны действия Мустафаева были направлены именно на совершение самоуправства с применением насилия, поскольку виновный считал, что обладает правом возврата денежных средств, осознавал, что оно оспаривается ФИО1, и желал осуществить это право с нарушением установленного законом порядка.

Доводы жалобы о том, что Мустафаев наносил удары потерпевшему после того как последний ударил и укусил его, а также о том, что потерпевший добровольно сел в автомобиль были предметом проверки в суде первой инстанции и обоснованно отвергнуты в приговоре.

Показания свидетелей ФИО2 и ФИО3, вопреки доводам жалобы, не опровергают выводы суда о виновности Мустафаева в совершении самоуправства с применением насилия.

Нельзя согласиться и с утверждением защитника о том, что имела место провокация преступления со стороны сотрудников милиции и самого потерпевшего ФИО1, в связи с чем имеющиеся в деле видеозапись по делу должна быть признана недопустимым доказательством, как полученная с нарушением требований уголовно-процессуального закона.

Как следует из представленных материалов дела 15 июля 2009 года ФИО1 обратился в органы с сообщением о совершённом в январе 2009 года в отношении него Мустафаевым преступления.

В соответствии со ст.7 Федерального закона от 12 августа 1995 года N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» одним из оснований проведения оперативного эксперимента являются ставшие известные органам, осуществляющим данную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершённого противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Законность проведённого 15 июля 2009 года оперативного мероприятия подтверждается постановлением о его проведении, утверждённом первым заместителем начальника УВД по Камчатскому краю.

Как видно из материалов уголовного дела в ходе проведения оперативного мероприятия провокационных методов, направленных на склонение Мустафаева в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий, его ограничение в волеизъявлении совершать или не совершать преступление со стороны сотрудников милиции не применялось. Из показаний свидетелей ФИО4 и ФИО5, являющихся непосредственными очевидцами происшествия, установлено, что инициатива принадлежала самому осуждённому, который самостоятельно совершил противоправные действия в отношении потерпевшего, применив к нему насилие, и совместно с лицом, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, посадил ФИО1 в автомобиль.

Данные обстоятельства подтверждаются показаниями потерпевшего, который в частности пояснил, что сотрудники милиции не реагировали на действия Мустафаева, который наносил ему удары, а он не зная, где они находятся, перестал рассчитывать на их помощь.

Из содержания приведённых доказательств судом первой инстанции также установлено, что потерпевший в момент происшествия какого-либо сопротивления Мустафаеву не оказывал и ударов ему не наносил, в связи с чем доводы защиты о том, что ФИО1 своим поведением спровоцировал Мустафаева на причинение телесных повреждений обоснованно опровергнуты в приговоре, по тем же основаниям не могут быть признаны обоснованными судебной коллегией.

Несостоятельным является довод жалобы о недопустимости такого доказательства как видеозапись, поскольку, она признана и приобщена к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства после её осмотра в соответствии со ст.81 УПК РФ на основании соответствующих постановлений следователя.

Ссылка в жалобе на неверное указание органами предварительного следствия и судом места задержания Мустафаева опровергается показаниями свидетелей ФИО5, ФИО6 ФИО7 и ФИО8, потерпевшего ФИО1, согласно которым Мустафаев был задержан на территории кафе «Метелица», также протоколом осмотра места происшествия от 15 июля 2009 года, согласно которому осмотрен участок местности на расстоянии 80 метров от здания кафе «Метелица».

Судебная коллегия не может согласиться с доводами государственного обвинителя о несправедливости назначенного осуждённому наказания.

Наказание Мустафаеву в виде лишения свободы назначено в соответствии с требованиями статей 43, 60, и 63 УК РФ, с учётом характера и степени общественной опасности совершённого преступления, сведений о личности, и наличия отягчающего наказание обстоятельства, при отсутствии смягчающих.

Мотивы принятого судом решения о виде и размере наказания, в том числе о возможности исправления осуждённого без изоляции от общества в приговоре приведены, судебная коллегия считает их правильными.

Гражданский иск потерпевшего ФИО1 о взыскании с Мустафаева морального вреда разрешён в соответствии с требованиями ст.ст. 151, 1099-1101 ГК РФ, с учётом характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, в связи с чем признать решение суда в этой части необоснованным, как об этом указано в представлении, у судебной коллегии не имеется.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые путём лишения или ограничения прав участников процесса по данному делу, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на обоснованность приговора, судом не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

приговор Елизовского районного суда Камчатского края от16 ноября 2010года в отношении Мустафаева Исмаила Али оглы оставить без изменения, а кассационную жалобу адвоката Гусейнова Р.В. и кассационное представление государственного обвинителя Орешиной Е.А. – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: