рассмотрела в судебном заседании от 5 апреля 2011 года кассационные жалобы осуждённого Новикова А.М. и его защитника – адвоката Подкорытова С.П., потерпевшей ФИО1 и её представителя – адвоката Шипиловского А.В., а также кассационное представление заместителя прокурора города Петропавловска-Камчатского Дудина М.В. на приговор Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатского края от 10 февраля 2011 года, которым

осуждён по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима с зачётом в срок отбытия наказания времени содержания под стражей с 29 декабря 2009 года.

По делу разрешён гражданский иск потерпевшей ФИО1, и постановлено взыскать с Новикова А.М. в пользу ФИО1 250 000 рублей в счёт компенсации морального вреда, причинённого преступлением.

Заслушав доклад судьи Кириллова Е.П., пояснения осуждённого Новикова А.М., адвоката Подкорытова С.П., поддержавших доводы кассационных жалоб, и мнение прокурора Николенко М.П., полагавшей приговор подлежащим отмене по основаниям, изложенным в кассационном представлении, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

По приговору суда от 10 февраля 2011 года Новиков осуждён за умышленное причинение потерпевшей ФИО1 тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.

Преступление осуждённым совершено 19 ноября 2009 года в городе Петропавловске-Камчатском, при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

В судебном заседании Новиков свою вину не признал.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осуждённый Новиков, не соглашаясь с приговором, просит его отменить в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в нём, фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также нарушением уголовно-процессуального закона. Приводя доводы о своей невиновности, указывает, что потерпевшая ФИО1 оговорила его, сфабриковав доказательства, поскольку у него с ней давний спор о праве пользования жилым помещением по улице Океанской. Показания потерпевшей и её дочери, а также свидетеля ФИО2 являются противоречивыми и недостоверными. Угроз об убийстве он своей сестре не высказывал и её не душил, так как левая рука у него деформирована. Признаки механической асфиксии ФИО1 симулировала с целью его оговора, так как добивается его направления в местах лишения свободы. Когда ФИО1 пришла в милицию, она сразу же прошла в туалет, где, по его мнению, и причинила себе телесные повреждения на шее. При доставлении в отделение милиции у неё видимых следов удушения не имелось. Считает, что сотрудники правоохранительных органов своим бездействием допустили нарушение положений ст.ст. 176, 177, 179 УПК РФ. Предварительное следствие велось с обвинительным уклоном, так как ранее он был судим, не смотря на то, что судимости погашены. Сотрудники милиции меняли свои показания относительно повреждений потерпевшей, явившихся основанием для возбуждения уголовного дела. Судебно-медицинская экспертиза была проведена только на основании тех материалов, которые находились в деле через 10 часов после происшествия. В суд эксперт не вызывался, в связи с чем он и его защитник были лишены возможности опросить его по интересующим вопросам. Тем самым суд допустил нарушение положений Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 28 от 21 декабря 2010 года «О судебной экспертизе по уголовным делам», ст. 207 УПК РФ, а также его прав, предусмотренных п. 4 ч. 1 ст. 198 УПК РФ. Выражает несогласие с выводами суда о том, что он угрожал ФИО1 расправой. Считает, что судом допущены нарушения ст. 240 УПК РФ об исследовании доказательств и принципа равноправия сторон, так как показания потерпевшей и свидетелей со стороны обвинения в судебном заседании были оглашены без достаточных на то оснований. Безосновательно и без должной проверки в основу обвинительного приговора положены противоречивые показания указанных лиц. Своими действиями суд допустил нарушение его прав, предусмотренных «Конвенцией о защите прав человека и основных свобод» от 4 ноября 1950 года.

В кассационной жалобе защитник осуждённого Новикова – адвокат Подкорытов полагает, что приговор подлежит отмене в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона, несоответствием выводов суда, изложенных в нём, фактическим обстоятельствам уголовного дела. В обоснование жалобы указывает, что показания потерпевшей носят противоречивый характер, в том числе в части присутствия при удушении свидетелей. Доказательства по делу сфабрикованы самой ФИО1, а отказ потерпевшей проходить «детектор лжи» свидетельствует о недостоверности её показаний. Выражает несогласие с заключением судебно-психиатрической экспертизы по причине отсутствия указания на проводимые экспертом тесты. Указывает, что из текста данного заключения не понятно, как эксперт пришла к выводу об отсутствии у ФИО1 склонности ко лжи. Потерпевшая следователю, врачам и психологу излагает обстоятельства случившегося по-разному, что снова говорит о недостоверности её показаний. Приводя доводы о невиновности своего подзащитного, указывает, что свидетель ФИО1 с её слов видела, как Новиков держал потерпевшую левой рукой, правую руку она не видела, вместе с тем, согласно справке врача – невролога дееспособность левой руки Новикова ограничена в связи с давней травмой, а следовательно он не мог совершать сильное сдавливание шеи потерпевшей и удерживать её тело на весу левой рукой. Кроме того, указанные показания свидетеля ФИО1 противоречат выводам суда о том, что Новиков с силой сдавил руками шею потерпевшей, вызвав тем самым механическую асфиксию, причинив потерпевшей ссадины передней половины шеи слева, что свидетельствует о том, что сдавливание происходило правой рукой, так как при сдавливании шеи левой рукой основные повреждения располагаются на правой половине шеи. Выводы суда об удушении Новиковым потерпевшей двумя руками основаны на противоречивых доказательствах, в числе которых заключение судебно-медицинской экспертизы о телесных повреждениях протерпевшей ФИО1 и показания свидетеля ФИО1, на предварительном следствии. Данные доказательства являются недопустимыми, так как стороне защиты необоснованно было отказано в проведении дополнительной экспертизы, а также вызове в судебное заседание эксперта и свидетеля ФИО1, которым необходимо было задать ряд имеющих значение для результата рассмотрения дела вопросов. Кроме того, в показаниях свидетеля ФИО1 много противоречий и оглашение её показаний без согласия стороны защиты недопустимо. Заключение судебно – медицинской экспертизы основано на медицинской карте потерпевшей, в которой все записи произведены врачами с её же слов. Также эксперт не объяснила свои выводы о клинических проявлениях классических признаков прижизненного течения механической асфиксии. Также стороне защиты незаконно было отказано в выходе на место происшествия и снятии микроследов мочи и кала. Тот факт, что потерпевшая после освидетельствования в травмпункте не легла на госпитализацию, свидетельствует об искусственном сокращении в составе её крови белых кровяных телец. Показания свидетелей ФИО3 ФИО4, ФИО5 ФИО6, являющихся сотрудниками правоохранительных органов, в части имеющихся на лице и шее ФИО1 повреждений противоречат показаниям самой потерпевшей, которая в последнем судебном заседании пояснила, что была в водолазке, то есть указанные свидетели повреждений у потерпевшей видеть не могли. Суд необоснованно опровергает показания свидетелей ФИО7 и ФИО8, которые указывали, что на лице и шее ФИО1 видимых повреждений не было, а также электронное сообщение оперативного дежурного 3 ОМ в адрес ГУВД об отсутствии у потерпевшей утром 19 ноября 2009 года видимых следов удушения. Никто, кроме ФИО4 и ФИО8, не говорил о неприятном запахе, исходящем от потерпевшей. Сотрудники правоохранительных органов ФИО6 и ФИО5, сидевшие рядом с потерпевшей в автомобиле, в своих показаниях об этом также не сказали. Показания свидетеля ФИО2 на предварительном следствии противоречат его же показаниям в судебном заседании относительно того факта, видел ли он повреждения на теле ФИО1 или нет. Суд необоснованно не дал оценки сведениям о личности потерпевшей. Все вышеизложенные обстоятельства свидетельствуют о симулировании потерпевшей признаков асфиксии, так как она является фельдшером и знает, какие симптомы возникают при удушении.

В кассационной жалобе потерпевшая ФИО1, не соглашаясь с приговором, указывает, что суд неверно квалифицировал действия Новикова по ч. 1 ст. 111 УК РФ и назначил ему чрезмерно мягкое наказание. Новиков хотел совершить именно её убийство с целью завладения квартирой, расположенной по адресу, но не довёл свой умысел до конца, так как ему помешала её дочь, которая стала звать на помощь. Просит приговор отменить.

В кассационной жалобе представитель потерпевшей ФИО1 – Шипиловский А.В., не соглашаясь с приговором, указывает, что суд дал действия Новикова неверную квалификацию по ч. 1 ст. 111 УК РФ, что повлекло назначение ему чрезмерно мягкого наказания. Действия Новикова были направлены непосредственно на убийство ФИО1, при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от него обстоятельствам – в кухню вошла дочь потерпевшей и стала звать на помощь. Новиков применял насилие опасное для жизни, достаточное для наступления смерти и при продолжении таких действий при отсутствии постороннего вмешательства смерть ФИО1 наступила бы в течение нескольких минут. О направленности умысла Новикова именно на убийство свидетельствуют и его высказывания о намерении убить потерпевшую, сделанные им в ходе конфликта, которые слышала не только ФИО1, но и другие лица, живущие в соседней квартире. Об умысле Новикова на совершение убийства свидетельствует и то, что ранее он дважды судим за совершении убийств жены и соседа на почве бытовых конфликтов, при этом, считает, что данные судимости не погашены в установленном законом порядке. Суд необоснованно отказал ему в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам дела писем, в которых Новиков планирует убийство ещё одного человека. Просит приговор отменить как незаконный.

В кассационном представлении дополнениях к нему заместитель прокурора города Петропавловска-Камчатского Дудин просит приговор отменить в связи с нарушением норм уголовно-процессуального закона, несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела. Указывает, что из описания судом в описательно–мотивировочной части приговора преступного деяния подсудимого Новикова следует, что исходя из представленных доказательств, судом установлено, что прямой умысел, направленный на убийство потерпевшей, нашёл своё подтверждение в ходе судебного следствия. Суд сам установил и описал в приговоре, что свои действия Новиков не довёл до конца, поскольку ему помешала несовершеннолетняя свидетель ФИО1, которая во время совершения Новиковым удушения потерпевшей вошла в кухню и стала звать на помощь. Таким образом, описание преступного деяния противоречит квалификации действий подсудимого по ч. 1 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека. Выводы суда о том, что Новиков добровольно отказался от доведения до конца умысла на убийство ФИО1, так как каких-либо активных попыток для воспрепятствования удушению малолетняя ФИО8 не предпринимала, опровергается её же показаниями о том, что после её криков Новиков сразу разжал руку, бросил маму на пол и закричал, что всё равно её задушит. Таким образом, Новиков подкреплял свои действия словесной угрозой. Данное обстоятельство подтверждает и свидетель ФИО2 который слышал за стенкой, что происходит ссора, в ходе которой Новиков кричит на ФИО1: «Убью…», нецензурно выражаясь относительно личности потерпевшей.

В возражениях на кассационную жалобу адвоката Подкорытова С.П. государственный обвинитель Никулина И.М. указывает, что доводы, изложенные в кассационной жалобе, являются необоснованными. Полагает приговор отменить по основаниям, изложенным в кассационном представлении.

Проверив материалы дела, и обсудив доводы кассационных жалоб и кассационного представления, судебная коллегия, находит, приговор подлежит отмене с направлением дела на новое судебное рассмотрение.

Так, согласно п. 1 ст. 379 УПК РФ несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, является основанием к отмене приговора. По данному делу именно такое несоответствие, влекущее отмену судебного решения, было допущено судом первой инстанции.

Суд признал доказанным, что Новиков в ходе ссоры с ФИО1 с целью убийства с силой сдавил ей на кухне шею руками, вызвав механическую асфиксию, что относится к тяжкому вреду здоровья по признаку опасности для жизни. Однако во время удушения потерпевшей на кухню зашла свидетель ФИО1 и стала звать на помощь посторонних лиц, «после чего Новиков, несмотря на отсутствие препятствий для завершения задуманного, прекратил свои действия по удушению Ерошовой». На этом описание преступных деяний Новикова оканчивается, а, поэтому из них не видно, по каким мотивам осуждённый всё же прекратил свои действия, направленные на лишение жизни потерпевшей, если появление свидетеля не являлось для него препятствием. Суд установил, и это нашло отражение в приговоре, что отказ от убийства потерпевшей произошёл непосредственно в тот период времени, когда свидетель зашла на кухню и стала звать на помощь. Появление свидетеля не расценено судом, как обстоятельство, которое не позволило Новикову реализовать свой умысел на лишение жизни потерпевшей. Мотивируя свои выводы о переквалификации действий виновного, суд указал, что «Новиков, выполняя необходимые действия для убийства в течение этого короткого промежутка времени сохранял контроль за развитием причинной связи и именно в этот период времени он самостоятельно прекратил свои действия по удушению потерпевшей, сознательно не до конца выполнив те действия, которые должны были привести к удушению потерпевшей». Однако эти выводы суда противоречат исследованным в суде доказательствам, которые приведены в приговоре, в том числе показаниям потерпевшей ФИО1 и свидетелей ФИО1 и ФИО2 и, более того, не объясняют мотивы добровольного отказа Новикова от совершения преступления. В приговоре не раскрыто, каким образом Новиков, совершая убийство, как это признал суд, сохранял «контроль за развитием причинной связи». Ссылка в приговоре на отсутствие каких-либо активных попыток со стороны свидетеля воспрепятствовать убийству потерпевшей, сама по себе не давала оснований признать, что Новиков «самостоятельно прекратил действия по удушению потерпевшей». При покушении преступление не доводится до конца по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного, в том числе и в случае возникновение реальной опасности незамедлительного или неминуемого изобличения лица, начавшего совершать преступление. Как отмечено в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года № 1 «О судебной практике по делам об убийстве», покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствует о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал её наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам, в том числе вмешательства других лиц. Исходя из этого, суду, опровергая доводы стороны обвинения, также необходимо было мотивировать, почему появление свидетеля и её крики о помощи не явились для Новикова реальной опасностью незамедлительного или неминуемого изобличения и не препятствовали реализовать ему свой умысел до конца.

Кроме того, установив, что Новиков после появления на кухне свидетеля ФИО1 «сразу же разжал руки, бросил ФИО1, которая стала падать, и закричал, что всё равно её задушит», то есть высказал намерение повторно совершить данное преступление, суд должным образом не дал в приговоре оценку этому обстоятельству. Вместе с тем, в соответствии с действующим уголовным законодательством, добровольность и окончательность отказа от преступления предполагает полное, бесповоротное прекращение лицом, начатого преступного посягательства, без намерения продолжить его в дальнейшем.

Таким образом, судебная коллегия находит, что описание преступного деяния Новикова в приговоре, не соответствует выводам о квалификации действий виновного по ч. 1 ст. 111 УК РФ и, более того, противоречит фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом. В связи с этим, признать судебное решение законным и обоснованным у судебной коллегии оснований не имеется, а поэтому оно подлежит отмене с направлением дела на новое судебное рассмотрение. Поскольку приговор отменяется не по основаниям, изложенным в кассационных жалобах Новикова и его защитника – адвоката Подкорытова, при новом рассмотрении дела суду необходимо исследовать представленные сторонами доказательства, проверить все доводы стороны защиты о невиновности Новикова, и в зависимости от полученных данных постановить судебное решение, отвечающее требованию законности, обоснованности и справедливости.

По постановлению от 22 ноября 2011 года срок содержания под стражей Новикову продлевался до 25 февраля 2011 года. Отменяя приговор, судебная коллегия с учётом тяжести вменяемого подсудимому преступления и данных о его личности, избирает Новикову такую же меру пресечения - в виде заключения под стражу на срок один месяц, то есть до 5 мая 2011 года.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378, 379 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Петропавловск-Камчатского городского суда от 10 февраля 2011 года в отношении Новикова Аркадия Матвеевича отменить, а дело направить в тот же суд на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства в ином составе судей.

Избрать Новикову А.М. меру пресечения в виде заключения под стражей сроком на 1 месяц, то есть до 5 мая 2011 года.

Кассационные жалобы потерпевшей ФИО1 и её представителя – адвоката Шипиловского А.В., а также кассационное представление заместителя прокурора города Петропавловска-Камчатского Дудина М.В. - удовлетворить.

Председательствующий:

Судьи: