Уголовное дело № 2-21/2010
Иркутский областной суд
П Р И Г О В О Р
Именем Российской Федерации
г. <...> 30 июня 2010 года
Иркутский областной суд в составе председательствующего судьи Любимовой О.В., при секретаре Дедюхиной О.М., с участием государственного обвинителя, прокурора отдела государственных обвинителей прокуратуры Иркутской области Шурыгиной Л.А., подсудимого Смолина А.Г., его защитника – адвоката Анисатовой И.Л., представившей удостоверение <...> и ордер <...>, защитника NN., потерпевших П., Д., Ч., рассмотрев материалы уголовного дела в отношении
Смолина А.Г., <...> имеющего 2-х детей: <...>г.р. и <...> г.р., <...> несудимого,
обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. « и» ч.2 ст. 105, п. «а» ч. 1 ст.213 УК РФ,
у с т а н о в и л :
Смолин А.Г. совершил убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку из хулиганских побуждений при следующих обстоятельствах:
29 августа 1998 года около Дома культуры <...> в <...> в период времени с 0 часов до 1 часа, где в указанное время на дискотеке находилось большое количество людей, Смолин А.Г. из обреза огнестрельного оружия, умышленно желая открыто противопоставить свое поведение общественному порядку, на почве явного неуважения к обществу, демонстративно пренебрегая правилами поведения, из хулиганских побуждений, не имея какого-либо повода, произвел выстрел в грудную клетку С., причинив ему повреждения в виде проникающего огнестрельного ранения грудной клетки слева с повреждением миокарда, перикарда, левого легкого, относящееся к категории повреждений, причинивших тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, от которого смерть С. наступила на месте происшествия от умышленных действий Смолина А.Г.
Подсудимый Смолин А.Г. вину свою не признал полностью и пояснил, что, действительно, вечером 28 августа 1998 года приехал к клубу <...> с Р., у которого с собой в тот вечер был обрез, Т., Б. и У.. Увидев на крыльце ДК своего племянника – А., он подошел к нему, заплатил за его входной билет Ф.. Потом сел в машину. Обрез лежал заряженный на пассажирском сидении. Р., в это время разговаривал с Н., который подходил к машине. Когда позже он собрался уезжать домой, Б., У. и Т. попросили пиво. В этот момент с крыльца клуба спрыгнул Я., а потом С. и попросил у него пиво, он сказал, чтобы тот обратился к Р.. С. направился в сторону Р., который в это время, держа пиво в левой руке и что-то в правой, локтем закрывал багажник машины. С. спросил у него пиво. Р., держа пиво в левой руке, правой рукой тыкал в С., а тот отмахивался. Он услышал слова С.: «Да убери ты…», прозвучал выстрел, вспышки он не видел, после чего услышал грохот мотоциклов, стоявших возле клуба и Р. закричал: «Поехали!». Он завел машину, и с Р. уехали.
Уточнил, что Р. держал обрез по отношению к С. в упор, расстояния между обрезом и С. не было. С. держался на обрезе и пытался забрать у Р. пиво. С. схватил или толкнул обрез, в это время прозвучал выстрел.
Пояснил, что у него с С. отношений никаких не было.
В ходе следствия Смолин А.Г., показания которого были исследованы в порядке п.1 ч.1 ст. 276 УПК РФ, 8 августа 2000 года пояснял, что уехал из клуба до убийства С.( т. 1 л.д. 33-35), протокол данного допроса соответствует требованиям действовавшего на тот момент уголовно-процессуального закона, подозреваемому разъяснялись права, в том числе право иметь защитника.
В дальнейшем Смолин А.Г. показаний не давал, воспользовавшись ст. 51 Конституции РФ( т. 1 л.д. л.д. 33-35, 158-160, 165-167, т.5 л.д. 242-245)
Допросив потерпевшую, свидетелей как обвинения, так и защиты, исследовав материалы дела, суд считает, что доводы подсудимого опровергаются, а его вина доказана следующими доказательствами.
В суде свидетели защиты заявили о непричастности Смолина А.Г. к совершению убийства С. и дали следующие показания.
Свидетель У. в суде пояснил, что 28 августа 1998 года около 22-23 часов перед клубом <...> разговаривал с Т., Б., Р. и Смолиным около машины последнего, когда подошли Я. и С. в состоянии алкогольного опьянения. Кто-то из них попросил у Смолина пиво. Смолин ответил: «Попроси у Р.». Р. направился к багажнику, Я. ходил туда-сюда. С. разговаривал с Р., и в это время он услышал выстрел – хлопок, без вспышки. Он обернулся и увидел в руках у Р. что-то, напоминающее обрез, а С. лежал на спине возле третьего окна, за мотоциклом. После выстрела Р. и Смолин сели в машину и уехали.
В ходе следствия 28 ноября 1998 года свидетель У., первоначально утверждал, что разговаривал на крыльце с С., которого потом обнаружил убитым, не видел, кто убил С.( т. 2 л.д. 171-172), в дальнейшем давал показания аналогичным в суде.( т. 2 л.д.175-179). Заявил, что первоначально давал показания под давлением, однако в чем оно выражалось –суду не сообщил, при этом сам Смолин сообщил суду, что давление на свидетелей началось в 2004 году, когда он поссорился с сотрудниками милиции Ц. и В.
Свидетель Т. суду показал, что в день убийства С. приехал с У., Б., Р. на машине Смолина и под его управлением в клуб. Потом он, У., Смолин, Б. стояли около передней части машины, Р. крутился вокруг машины. Затем подошел Я. попросил пиво, после него подошел С., тоже попросил пиво. Смолин сказал Р. дать пиво. Р. и С. отошли к багажнику машину, начали пихать, толкать друг друга, это продолжалось несколько секунд, после чего раздался хлопок, похожий на выстрел из ружья, вспышку он не видел.
В ходе предварительного следствия 25 мая 2000 года свидетель Т. давал показания о том, что после того как Смолин отъехал от клуба через час У. обнаружил убитого С..( т. 2 л.д. 217). При исследовании данных показаний в суде свидетель заявил, что давал их по просьбе Р.
Свидетель Б. дал аналогичные показания и суду пояснил, что когда Р. достал из багажника пиво, втроем – Р., Я. и С. оказались сзади машины. Я. был очень сильно пьяный, лез к Р., тот его толкнул, Я. упал. За него вступился С.. У Р. что- то было в руках, чем он толкал С., после чего раздался выстрел, вспышки не видел. Пламени не было, это был оружейный выстрел. С. упал полубоком, на спину. В 2005 году узнал, что Ш. также был очевидцем убийства.
В ходе предварительного следствия 29 ноября 1998 года свидетель Б. пояснял, что пришел в клуб один, в момент убийства находился за клубом с женщинами, затем кто-то сказал, что убили С..( т. 2 л.д. 156). В суде утверждал, что данных показаний не давал, однако данное утверждение опровергается заключением почерковедческой экспертизы № 197 от 27.02.2010 года.
В дальнейшем, 25 мая 2000 года свидетель Б. пояснил, что приехал в клуб с Т., У., Р. и Смолиным. Смолин уехал за 10 минут до выстрела и убийства С.( т. 2 л.д. 157-158). В суде пояснил, что данные показания давал по просьбе Р., однако в протоколе свидетель указывает на отъезд именно А.
При допросе 25 марта 2009 года Б. пояснял, что приехал в клуб без У., в момент убийства С. находился за углом клуба.( т. 2 л.д. 159-162). В суде пояснил, что не давал таких показаний, однако данные доводы были судом проверены, опровергаются показаниями свидетеля И., проводившего допрос, материалами проведенной проверки от 30 августа 2009 года.
В ходе допроса 18 июня 2009 года свидетель Б., давал показания аналогичным в суде( т. 2 л.д.163-166), при этом в суде пояснил, что не давал таких показаний, однако не оспаривал принадлежности ему подписи и удостоверяющей записи в протоколе допроса.
В суде свидетель Ш. заявил, что вечером 28 августа 1998 года пошел в клуб, дошел до его угла, увидел, что стоит машина, возле которой стояли Смолин, У., Б., еще кто-то. Позади машины стояли Р., С. и еще один человек. С. стоял спиной к окнам клуба на расстоянии 2 метров. С. и Р. толкали друг друга. После того, как Р. толкнул С., произошел глухой выстрел, вспышки не видел. С. после выстрела упал назад. Когда он уходил столкнулся с Ю..
Свидетель Ю. суду показала, что в ночь с 28 на 29 августа 1998 года, не доходя 10 метров до клуба, видела машину, возле которой были У., Смолин и Б., у заднего крыла стояли Р. и С.. Они толкались между собой, в руках у Р. видела что-то небольшое. После очередного толчка услышала глухой выстрел, вспышки не видела. Помимо С. рядом с Р. никто не находился.
Однако свидетель Е. суду показал, что Ю. была в том вечер с ним и, не дойдя до клуба, они узнали, что С. убили. А свидетель К. пояснил, что Е. в день убийства С. только вернулся из мест лишения свободы и был в компании с ним, Ю. не было, однако кто ещё был с ними в компании, сколько и за что Е. отбывал наказание - К. пояснить не смог.
Допрошенный по ходатайству защиты свидетель З. суду показал, что в 1998 году работал в аварийной службе ЖКХ в <...>, в августе был в отпуске и находился в <...>. В день убийства С. видел около клуба Смолина А. Спустя 3-4 дня, он зашел в офис WW., там находился, кроме UU., LL., которые сказали, что Р. случайно убил С.
Однако, согласно предоставленной суду справки З. в августе 1998 года работал в <...> и в отпуске не находился.
Свидетель Г. в суде пояснил, что со слов UU.и LL. на следующий день после случившегося в офисе ООО <...> узнал, что С. убил Р..
Свидетель ZZ. суду показал, что 29 августа 1998 года около 03 часов ночи к нему в село <...> приехали Смолин и Р., из разговора которых он понял, что Р. хотел попугать С., толкнул его обрезом, который выстрелил. Р. не отрицал, что он произвел выстрел в С..
В ходе следствия свидетель ZZ. давал по существу аналогичные показания, но пояснял, что ночью приезжал также и LL.( т. 3 л.д. 14-18).На очной ставке с Р. свидетель пояснил, что ему только показалось, что стрелял Р., из какого оружия ему не известно.( т. 3 л.д. 19-23).
Однако свидетель LL. в этой части в суде пояснил, что только спустя 4 месяца узнал от Смолина, что в С. стрелял Р.. В ходе следствия пояснял, что ночью 29 августа 1998 года был в поселке <...>.( т. л.3-9)
Свидетель JJ. допрошенный в суде пояснил, что на следующий день в офисе ООО <...> в ходе разговора с Г. и LL. узнал, что застрелили С., но кто – не говорили. При этом в ходе следствия свидетель JJ., показания которого были исследованы в порядке ч.3 ст. 281 УПК РФ и подтверждены в суде, пояснял, что от Г. и LL. узнал, что С. застрелил Смолин.( т. 4 л.д. 88-92 ).
Свидетель WW. подтвердил в суде свои показания, данные в ходе следствия и исследованные судом в порядке ч.3 ст. 281 УПК РФ, из которых следует, что его отец UU. узнал о случившемся от него и его сестры.( т. 4 л.д. 29-32).
Свидетель VV. суду показала, что об убийстве узнала от II., которой Ч. сказал, что убил Р..
В ходе следствия свидетель VV. давала иные показания, поясняла, что ей не известно, кто совершил убийство С. (т.3 л.д. 163-165).
Однако Ч. не подтвердил показания VV. в суде, пояснив, что со слов Я. знает, что убийство совершил Смолин.
В связи с изложенным суд считает показания свидетелей Г., З., ZZ., VV. недостоверными, данными с целью исключить виновность Смолина в совершении преступления, которая доказана совокупностью следующих доказательств.
Свидетель Р. суду показал, что 28 августа 1998 года около 23 часов на автомобиле Смолина марки <...> серебристого цвета он, Смолин, У., Б. подъехали к ДК <...>, где была дискотека. Около 30 минут пробыли на дискотеке. Потом вдвоем со Смолиным поехали к нему домой, где Смолин взял обрез двухствольного ружья. Вернулись к клубу, там он, отойдя в сторону, разговаривал с Н.. Смолин подъехал к ним, открыл дверь, и он увидел, что обрез лежит на его коленях. Н. отошел в сторону, где стояли Д. с другими ребятами. Потом отъехали со Смолиным от клуба, и Смолин произвел из обреза два выстрела вверх, после чего вернулись к клубу и вышли из машины, Смолин держал оружие в руке. К Смолину подходил Я., они пообщались, Я. находился в состоянии алкогольного опьянения, но был адекватен. После к Смолину подошел С., они о чем-то разговаривали. Смолин начал толкать С. обрезом в грудь в сторону клуба, после чего, держа обрез ружья в руке на уровне груди, произвел выстрел с расстояния 10-15 см в С. и тот упал. Во время выстрела он видел вспышку. Сразу же после выстрела он со Смолиным поехали в <...>.
При допросе в качестве подозреваемого 2 февраля 2009 года, показания были исследованы судом в порядке ч.3 ст. 281 УПК РФ, в присутствии адвоката и при допросе в качестве свидетеля 25 августа 2009 года дал по существу аналогичные показания. Пояснял, что в момент выстрела С. не представлял какой-либо опасности для Смолина, в руках у него ничего не было, он вел себя неагрессивно. При этом свидетель заявил, что ранее не давал показаний против Смолина, так как опасался за свою жизнь. ( т. 2 л.д. 11-15,204-208 ).
При допросе 25 мая 2000 года свидетель Р. пояснял, что он и Смолин уехали до убийства С. ( т. 2 л.д. 190-191), суду сообщил, что Смолин просил его, а также Б. и У. дать такие показания - это заявление Р. подтверждается наличием соответствующих протоколов от 25 мая 2000 года с согласованными показаниями всех допрошенных в этот день лиц и чуть позже – 8 августа 2000 года показаниями самого Смолина А.Г.
1 ноября 2004 года в ходе предварительного следствия свидетель Р. пояснял, что видел у Смолина обрез и когда тот находился с Я. и С. около клуба, прозвучал выстрел. (т. 2 л.д. 192– 197). При допросе 2.12.2004 года пояснил, что не видел С. и момент выстрела, но видел оружие в руках Смолина и слышал как прозвучал выстрел.(т. 2 л.д. 198-203).
Судом проверены доводы защиты о том, что Р. в 2004 и 2009 году дал показания против Смолина А.Г. вследствие применения к нему незаконных методов следствия, оговаривает Смолина А.Г., так как вернул ему денежный долг, кроме того желает избежать ответственности за им совершенное убийство С.
Свидетель GG. суду пояснила, что 10 лет семья Смолиных предлагали её сыну - Р. взять вину за убийство С. на себя, предлагали купить квартиру, машину, она писала жалобы на действия оперативных сотрудников под диктовку NN.
Свидетель Q. суду показал, что NN. помогала писать жалобы GG., при этом пояснил, что от Э. знает, что Р. сидел в сельсовете в наручниках и его там избивали, сам Р. говорил, что из него выбивали показания.
Свидетель Р. пояснил суду, что после убийства С. Смолин, NN. предлагали ему взять вину на себя, оказывали давление и угрожали. Он находился под влиянием Смолина А.Г., поэтому когда в 2004 году дал показания, сообщил об этом жене Смолина А.Г., которая попросила его лечь в больницу, чтоб в дальнейшем отказаться от данных показаний. В реальности он не лечился у врача. У него были телесные повреждения, однако они не относятся к данному уголовному делу, давление со стороны сотрудников милиции на него не оказывалось. Когда он находился в больнице NN. напечатала жалобы от его имени в прокуратуру. В 2005 году он уехал из <...> из-за угроз за его отказ взять на себя вину. Денежного долга Смолину А.Г. у него не было.
По доводам о применении в отношении Р. незаконных методов ведения следствия проводилась проверка, по результатам которой вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 23.05.2005 г.
Протоколы допросов Р. в ходе следствия соответствуют требованиям закона, ему разъяснялись процессуальные права, в том числе право отказаться от показаний, и этим правом он воспользовался: 30 января 2009 года (т. 1 л.д. 217-218), 3 февраля 2009 года ( т. 2 л.д. 24-25), 17 августа 2009 года ( т. 2 л.д. 76-79). В предусмотренных случаях показания даны в присутствии адвоката, с применением видеозаписи. Добровольность дачи показаний и правильность сведений отраженных в протоколах допроса подтверждены собственноручными заключениями, а также исследованной судом видеозаписью от 2.12.2004 года.
Оценивая достоверность показаний Р. с одной стороны и показания подсудимого Смолина А.Г., свидетелей У., Т., Б. Ш., Ю. суд основывается на объективных доказательствах по делу.
Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы смерть С. наступила от проникающего сквозного огнестрельного дробового ранения грудной клетки слева с повреждением сердца, причинено с близкого расстояния( близкого к упору).( т. 5 л.д. 5-9).
Из заключения дополнительной комиссионной экспертизы следует, что выстрел в потерпевшего был произведен с дистанции в пределах компактного действия дроби.( т. 5 л.д. 20-23). Допрошенный в суде эксперт О. подтвердил указанные выводы.
Согласно заключению комиссионной комплексной судебно-медико-криминалистической экспертизы, у С. обнаружено огнестрельное дробовое сквозное ранение груди с повреждением сердечной мышцы, сорочки сердца, левого легкого, пятого левого ребра с кровоизлияниями в окружающие мягкие ткани и излитием крови в плевральную полость, причинено выстрелом из огнестрельного оружия, снаряженного картечью, направление снаряда в теле потерпевшего было спереди назад, близко к горизонтальному, потерпевший был обращен передней поверхностью к дульному срезу. Выстрел был произведен в пределах компактного действия дробового снаряда, не более 20-30 см, но не в упор. Данное повреждение относится к причинившим тяжкий вред здоровью.
Также обнаружены полосчатые ссадины в лобной области слева(3) на передней поверхности правого коленного сустава(1) и на тыльной поверхности правой кисти(6), ссадина в области пястных суставов и в области основной фаланги второго пальца, которые не причинили вреда здоровью, их образование не исключается в результате падения ничком.
Допрошенный в качестве специалиста эксперт-баллист М. суду пояснил, что производство выстрела всегда сопровождается вспышкой, поясок осаднения может быть и при выстреле в упор и с дистанции в пределах компактного действия дроби.
Доводы защиты о том, что пояснения специалиста М. противоречат заключению комиссии экспертов, опровергаются выводами заключения о том, что наличие пояска осаднения не является информативным для установления дистанции выстрела, что согласуется с пояснениями специалиста в суде.
Доводы защиты о том, что выводы экспертов были исправлены в прокуратуре необоснованны, поскольку экспертиза проводилась по ходатайству защиты и по решению суда именно в том экспертном учреждении, в котором просила защита. Заключение соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, является научно-обоснованным, полным и непротиворечивым, выполнено квалифицированными специалистами, выводы подробно мотивированны, согласуются с ранее проведенными экспертными исследованиями.
Доводы защиты, заявленные после исследования заключения экспертизы, о том, что подсудимый не давал показаний о выстреле в упор, и поэтому заключение экспертизы не опровергает его версию, противоречат показаниям Смолина в суде, позиции защиты, которая заявляла ходатайства о проведении и баллистической и медицинской экспертиз для установления характеристик выстрела именно с дистанции в упор, с целью подтверждения показаний свидетелей защиты о том, что выстрел был глухой и без вспышки. Однако после очевидного опровержения таких показаний защита и заявила, что подсудимый не давал показаний о выстреле в упор, а экспертиза порочна.
Показания свидетелей У., Т., Б. Ш., Ю. в суде о событиях двенадцатилетней давности полностью соответствуют друг другу, тогда как в ходе следствия У., Т., Б. давали разные показания, и их пояснения о том, что они это делали по просьбе Р. опровергаются материалами дела, согласно которым версия о причастности Р. на тот период следствием не проверялась.
Таким образом, утверждения свидетелей защиты и самого подсудимого о том, что выстрел был в упор, глухим, что они не видели вспышки, что потерпевший после выстрела упал на спину, опровергаются заключениями проведенных по делу экспертиз, в связи с чем суд признает показания У., Т., Б. Ш., Ю. в суде недостоверными, в том числе в части непричастности Смолина А.Г. к совершению преступления, а показания Р., уличающие Смолина А.Г. признает достоверными, поскольку они подтверждаются совокупностью доказательств по делу.
Так, согласно протоколу осмотра места происшествия 29 августа 1998 года около Дома культуры <...> слева от крыльца были обнаружены пятна вещества бурого цвета, похожего на кровь, три фрагмента войлочного материала, фрагмент металла неправильной формы.( т. 1 л.д. 3-6).
Из протокола осмотра места происшествия следует, что 29 августа 1998 года был осмотрен труп С., обнаружена рана на передней поверхности грудной клетки, ссадины. В области носовых ходов, на передней поверхности грудной клетки, на верхних конечностях имеются обильные следы буро-красного цвета.( т. 1 л.д. 8-9).
Потерпевшая П. суду показала, что 28 августа 1998 года около 23 часов 50 минут её сын С. убежал в клуб. В 24 часа 10 минут ей позвонили, сказали, что в клубе стреляют. Когда она прибежала в клуб, Л. - жена С. кричала на весь клуб, а С. лежал рядом. Она спросила: «Кто убил?», все, кто находился рядом: Я., Ч., ЮЮ. кто-то еще, ответили: «Смолин». Я. ей рассказывал, что когда он стоял на крыльце клуба, С. вывел, обнявши, Б.. С. спросил у Смолина: «Что это у тебя, зонтик?», А. ответил: «Да» и выстрелил в С. из обреза. Я. был выпивший, но не пьяный. Между Смолиным и сыном С. никаких отношений не было.
По ходатайству защиты в порядке ч.3 ст. 281 УПК РФ были исследованы показания потерпевшей П. в ходе допроса от 6 февраля 2009 года, которые потерпевшая подтвердила уточнив, что Я. ей рассказывал о случившемся сразу, на поминках и несколько раз после.( т. 2 л.д. 100-103).
Свидетель Л. суду показала, что 28 августа 1998 года в 23 часа 30 минут её муж – С. пошел в клуб на танцы, она пошла за ним. Придя в клуб, искала мужа, в этот момент кто-то забежал с улицы с криком: «Смолин убил С.». Это произошло в 24 часа 15 минут 29 августа 1998 года, она запомнила время, так как взглянула на часы. Я. пояснил, что они с С. стояли на крыльце, к ним подошел Смолин, что-то спросил у С. и из обреза произвел выстрел. С., сделав два шага, упал. За что Смолин произвел выстрел - Я. не говорил. С. со Смолиным не общались, конфликтов не было. В дальнейшем Я. все время подтверждал, что С. убил Смолин.
Доводы защиты о том, что сразу после убийства П., Л. не знали, кто его совершил, при этом П. уговаривала Я. сказать правду не основаны на материалах дела.
Свидетель Ж. суду показала, что 29 августа 1998 года около 00 часов 30 минут услышала крик П., что Смолин убил С.
В суде свидетель FF. пояснила, что 29 августа 1998 года, после 24 часов её сожителю - I. рассказали о том, что Смолин убил С. Потом подъехала П. с Л., последняя рассказала что Я. видел убийство, сказал ей, что С. убил Смолин.
Свидетель DD. суду показала, что работала фельдшером. 29 августа 1998 года после 24 часов на автобусе к ней домой привезли С.. Она констатировала его смерть. П. говорила, что в С. стрелял Смолин возле клуба <...>.
Из показаний свидетеля LL. также следует, что в офисе фирмы <...> П. и S. сообщили ему, что Смолин убил С.
Показания данных свидетелей подтверждают показания П. и Л. о том, что они сразу узнали от Я., что убийство совершил А. и именно его искали в ту ночь. При этом из показаний П. в суде следует, что Я. уговаривали сказать правду, после того как он изменил показания в 2000 году.
Свидетель SS.. пояснила, что со слов невестки –Л. знает, что 28 августа 1998 года её брата –С. около клуба застрелил Смолин. Между Смолиным и братом отношений, конфликтов не было. Смолина знал весь поселок.
Свидетель Ф. суду показала, что на период убийства С. она работала в ДК <...>, продавала билеты на дискотеку. В день убийства на дискотеке было очень много народа. С. забежал в клуб, поздоровался и сразу выбежал на улицу, практически сразу вся молодежь из клуба начала выбегать на улицу, все кричали: «Стреляют». Я. ей сразу сказал, что С. убил <...> - так все называли Смолина. Я. в тот день был выпивший, но поведение его было адекватное.
В ходе предварительного следствия свидетель Ф., показания которой были исследованы судом в порядке ч.3 ст. 281 УПК РФ, поясняла, что у неё был изъят свитер С. (т.2 л.д. 148-149), 28 августа 1998 года видела на дискотеке Смолина с Б. и ещё каким-то парнем, они ходили по залу и кого-то искали. Потом уехали. Через некоторое время услышала от YY., что на улице стреляют, увидела лежащего С., рядом с ним были ЮЮ., Ч., Н., Я.. В этот момент отъезжала машина А..( т. 2 л.д. 150-151, 152-154). Принадлежность подписей в протоколах допроса и удостоверяющих правильность содержания записей свидетелю Ф. установлена почерковедческой экспертизой № 2177 от 25.01.2010 года.
Доводы защиты, что в протоколе допроса от 28 августа 1998 года отсутствует начало текста ни на чем не основаны: протокол допроса пробелов, повреждений, смысловой несогласованности не имеет.
Согласно протоколу выемки у свидетеля Ф. был изъят свитер потерпевшего.( т. 4 л.д. 121).
Свидетель RR. в суде отрицал, что участвовал понятым при выемки свитера, однако в ходе следствия подтверждал, что был понятым, подтвердил принадлежность ему подписи в протоколе выемки после его обозрения.( Т. 3 л.д. 113-115). После исследования данных показаний пояснил, что на момент допроса болел, следователь сам записал нужные ему сведения, при этом предоставил суду справку о том, что 19 февраля 2009 года проходил обследование по поводу застарелого компрессионного перелома тела.
Согласно справки МУЗ <...> центральная больница» RR. находился на стационарном лечении с 13.02.2009 года по 25.02.2009 года с другим диагнозом.
Указанные документы не подтверждают доводы RR., поскольку его допрос проводился 6 февраля 2009 года, протокол соответствует требованиям закона, правильность его содержания удостоверена свидетелем. Свидетели Ф., QQ. подтверждают факт выемки свитера, в деле имеется его фотография( т. 1 л.д. 6 оборот), осмотрев которую в суде, П. подтвердила, что это свитер её сына и он был изъят. В связи с чем суд признает показания RR. на следствии достоверными.
Согласно протоколу осмотра предметов на свитере имеется повреждение ткани овальной формы с разволокненными оплавленными краями. Также были осмотрены три фрагмента войлочного материала, один фрагмент металла.( т. 1 л.д. 122).
Свидетель Ч. суду показал, что 28 августа 1998 года около 23-24 часов он, F., S., Н., еще кто-то, посидев у С., пошли в клуб на дискотеку, позже прибежал С.. Подъехал Смолин на автомобиле <...>. Смолин выходил из машины и поднимался на крыльцо клуба, с кем-то разговаривал. Когда они стояли и распивали спиртное, был разговор, что у Смолина «ствол», то есть ружье. Потом из машины прозвучал в воздух выстрел, и она отъехала за клуб, туда же ушел С., и через некоторое время прозвучал выстрел. Я. в момент второго выстрела с ними не было. После 2-го выстрела все зашли за крыльцо клуба, где увидели С., лежащего около стены клуба. Рядом с С. находился Я.. Все, находящиеся возле клуба люди, спрашивали Я., кто стрелял, он говорил, что стрелял Смолин. S. сел на мотоцикл и поехал догонять машину Смолина. Машину он не догнал, так как упал в кювет.
Свидетель F. суду показал, что накануне убийства вечером он, Ч., кто-то еще заходили к С., домой, распивали спиртное в комнате С.. Около 23 часов все, кроме С. пошли в клуб на дискотеку, где он, Н., D., Ч., S., распивали спиртное, позже пришел С.. Он отлучался, а когда вернулся услышал хлопок, похожий на выстрел, потом все закричали: «Убили». Увидел лежащего С., возле него видел Я.. Говорили, что С. убил А.. Сразу после произошедшего S. поехал на мотоцикле вдогонку машины.
Свидетель D. суду показал, что накануне убийства он, Ч., F., S., девчонки находились дома у С., распивали спиртное, потом пошли в клуб, где отдыхали, распивали спиртное. Позже С. пришел в клуб. В тот день видел стоящий около входа в клуб автомобиль Смолина. К ним подошел Р., отозвал Н., который также находился в их компании. Н. отошел, поговорил с Р., а когда вернулся, сказал, что в машине сидит Смолин, на коленях у Смолина лежит обрез. Потом он зашел в клуб, вышел, только после того, как занесли С. и дискотека закончилась. Все говорили, что С. застрелил Смолин. Это была единственная версия произошедшего. Возле С. видел Я..
Подсудимый Смолин заявил, что у свидетеля D. с 2004 года имеются причины его оговаривать, однако в связи с чем - суду не сообщил.
Свидетель S. суду показал, что 28 августа 1998 года он, брат С., Н., ЮЮ., Ч., F., Я. находились у него дома, распивали спиртное. В 23 – начале 24 часа все, кроме С., пошли в клуб на дискотеку. Возле клуба распивали спиртное, немного позже прибежал С.. Спустя какое-то время подъехал автомобиль Смолина <...> серебристого цвета, он увидел через открытую форточку машины, что в ней сидели: Смолин по прозвищу <...>, Р. и Б.. Р. с Н., отойдя в сторону, о чем-то разговаривали, минуты через 3-4 Н. подбежал и сказал, что у Смолина «ствол». Потом подошел Б., взял под руки С. и отвел за клуб. После услышали крик Я.: «Убили». Он побежал за клуб, увидел, лежащего на спине брата, в сердце у него была дырка от огнестрельного ранения. Я. пояснил, что С. убил Смолин. Он схватил первый попавшийся мотоцикл и погнался догонять автомобиль Смолина, который после выстрела сразу отъехал. Однако машину не догнал, так как упал на мотоцикле в яму. Потом он, I., ШШ. начали искать Смолина по поселку, ездили в лес, где работал Смолин, домой к Смолину.
По существу аналогичные показания свидетель давал и в ходе предварительного следствия. После их исследования в порядке ч.3 ст. 281 УПК РФ свидетель S. подтвердил, что Я. видел убийство. (т. № 3 л.д. л.д. 78-81, 82-87).
Подсудимый Смолин заявил, что свидетель S. его оговаривает, а свидетель защиты U. суду сообщила, что S. говорил ей, что он не был на дискотеке в тот день.
Однако свидетель Y. пояснила в суде, что со слов S. знает, что в 1998 году Смолин убил его брата - С.. Он после убийства хотел догнать его на мотоцикле но не догнал.
Показания S., D., согласуются между собой и с показаниями F., Ч., подтверждаются показаниями Y. в связи с чем, суд не доверяет показаниям свидетеля U. и отвергает доводы защиты о том, что S. не был на дискотеке в тот день, а S. и D. оговаривают подсудимого Смолина А.Г.
Свидетель Д. суду показал, что 28 августа 1998 года он был на дискотеке в ДК <...>, когда убили С. Сразу после случившегося Я. ничего конкретного не говорил. Отношений между С. и Смолиным никаких не было.
Из исследованных в порядке ч.3 ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля Д., данных 29 августа 1998 года, которые свидетель полностью подтвердил в суде следует, что Я., рассказывал, что к нему подошел Смолин, сначала наставил обрез на него, к ним подошел С., который спросил у Смолина: « в чем дело ?». Смолин приставил к Попенову обрез, отвел от Я. и Я. услышал звук выстрела, после чего С. упал, а Смолин уехал. (т. 2 л.д. 104-106).
Из показаний данных 17 марта 2009 года и 7 августа 2009 года, следует, что свидетель подтвердил свои показания, данные в 1998 году, пояснил, что в 2000 году изменил показания по просьбе UU. ( т. 2 л.д.108-111,115-118).
Из показаний 25.05.2000 года следует, что свидетель не смог точно сказать, видел ли он Смолина. С. обнаружил У., никаких машин в этот момент у клуба не было.( т. 2 л.д. 107).
Свидетель R. суду пояснил, что через 1-2 дня после случившегося узнал, что С. убили. Брат – Д. был возле клуба в тот день, рассказывал, видел как в момент стрельбы Смолин заходил в клуб. Я. видел оружие, из которого стреляли в С. Примерно через пять лет после произошедшего, в одной беседе Смолин упомянул о том, что стрелял не он, а Р.. Между Смолиным и С. отношений не было.
Однако после исследования в порядке ч.3 ст. 281 УПК РФ показаний, данных в ходе следствия от 19 марта 2009 года свидетель подтвердил, что он не беседовал со Смолиным об убийстве, что брат - Д. возможно говорил о том, что С. убил Смолин. (т. № 3 л.д. 175-177), данные показания согласуются с показаниями Д. от 29 августа 1998 года, о том, что сразу после преступления Я. рассказывал об убийстве, поэтому суд признает достоверными показания Д. от 29 августа 1998 года, которые не оспаривает и сам свидетель.
Свидетель LL. суду показал, что 28 августа 1998 года находился в офисе фирмы <...>, куда забежали S. и П., и сообщили, что С. убил Смолин. I. с S. в эту ночь искали Смолина. Он разговаривал с Я., тот говорил, что стрелял Смолин, за что - не понятно, что у Смолина был обрез. Спустя 1-2 дня Я. говорил, что стрелял Р., потом снова говорил, что стрелял Смолин. Спустя 4 месяца Смолин сказал, что стрелял Р.. Р. же на разговор не шел, ничего не пояснял.
В ходе предварительного следствия при допросе 25 мая 2000 года, протокол был исследован судом в порядке ч.3 ст. 281 УПК РФ, свидетель утверждал, что был около клуба со Смолиным, уехал оттуда до выстрелов.( т. 3 л.д. 1-2,) При этом пояснил в суде, что дал указанные показания по просьбе Р., что, однако, противоречит показаниям LL. в суде о том, что Р. избегал общения с ним.
В дальнейшем при допросе 16 июня 2009 года свидетель дал другие показания, утверждал, что Я. рассказывал ему, что С. убил Смолин выстрелом из ружья, а он в 2005 году по просьбе Смолина оговорил Р.. Тогда же Смолин сказал У., Б., Т., ZZ., ДД., что Р. дал против него показания и необходимо сказать, что стрелял не Смолин, а Р.. (т. 3 л.д. 3-9). При исследовании данных показаний в суде LL. заявил, что перед допросом ему дали протокол Я., и он сказал так, как это было указано в протоколе Я., что однако, опровергается содержанием протокола допроса: LL. сообщил сведения, которые могли быть известны только ему, а Я. не известны: что ездил в <...>, просил увезти свою семью, что общался со Смолиным и тот просил у него прощенье за совершенное убийство. Утверждение свидетеля о применении в отношении него незаконных методов следствия были проверены и в постановлении от 30 августа 2009 года признаны несостоятельными. Протокол допроса отвечает требованиям закона, свидетель не отрицал, что давал такие показания, читал протокол и подписал его. Именно данные показания согласуются со всей совокупностью доказательств по делу, поэтому суд признает их достоверными.
Из исследованных судом показаний свидетеля ХХ. данных в ходе следствия, следует, что он был очевидцем убийства С., которое произошло в августе 1998 года на дискотеке в ДК <...>. К С. подошел Смолин, спросил: « ты кто такой», С. ответил <...> и он услышал хлопок и увидел вспышку – это был выстрел из охотничьего ружья, возможно укороченного. Стрелял Смолин. Кроме того свидетель собственноручно дополнил, что обстоятельства убийства С. он рассказывал своей матери, которая сообщила об этом участковому.(т. 3 л.д.135-140).
Из исследованных судом в порядке ч.3 ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля W. в ходе следствия следует, что со слов сына- ХХ., который 28 августа 1998 года находился в ДК <...> на дискотеке, ей известно, что сын видел как Смолин совершил убийство С. ( т. № 3 л.д. 132-134 ).
Свидетель W. в суде заявила, что об убийстве ей ничего не известно. Показания на следствие давала по просьбе сына – ХХ., который сказал, что его могут побить в колонии. Утверждала, что сын в тот день был дома и ничего не видел.
В ходе разбирательства по делу свидетель ХХ. заявил, что в мае 2009 года дал ложные показания, поскольку содержался в ЛИУ <...> ему угрожали избиением и заставили оговорить Смолина. Кроме того он попросил маму, чтобы она дала показания о том, что он видел убийство С., которое совершил Смолин.
Почему матери нужно дать ложные показания - не пояснял, что противоречит пояснениям W. о том, что она дала показания опасаясь, что сына побьют.
Утверждал, что в тот вечер был около своего дома, это может подтвердить УУ., которая находилась у них дома, и ОО., который был с ним - эти доводы судом были проверены.
Сивдетель РР. суду показал, что он звал ХХ. с собой в клуб около 20 часов, но тот не пошел.
Свидетель ОО. суду показал, что в момент преступления ему было 12 лет, 28 августа 1998 года он до 24 часов находился с ХХ. около дома последнего, после чего ХХ. позвала домой мама, которая весь вечер также находилась дома.
Однако свидетель УУ. в этой части дала иные показания, сообщив суду, что мать ХХ. – W. вечером находилась у неё дома, потом они вместе пошли к W. домой, на заправке встретили П. и S., уже после убийства С., (что подтвердила в суде потерпевшая П.), и только после этого W. позвала своего сына домой.
Свидетель допрошенный под псевдомимом ЖЖ. суду показал, что видел ХХ. в клубе.
Таким образом показания свидетеля РР., который ушел в клуб один, но задолго до убийства; противоречивые показания свидетелей ОО., УУ., W., не подтвердили утверждения ХХ. о том, что он не был на дискотеке в тот вечер.
Судом были проверены доводы свидетелей ХХ. и W. о применении к ним незаконных методов расследования, и они опровергаются материалами проведенной по постановлению суда проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, из постановления по итогам которой в возбуждении уголовного дела отказано. Из протокола допроса свидетеля ХХ. от 14 мая 2009 года и свидетеля W. от 19 июня 2009 года следует, что они составлены в соответствие с требованиями УПК РФ, допрашиваемым лицам разъяснялись права и обязанности, что подтверждается подписями. После производства следственного действия протокол представлялся для ознакомления и был прочитан свидетелями W. и ХХ., о чем свидетельствуют их записи, принадлежность которых не оспаривалась в суде, при этом свидетель ХХ. сделал собственноручные дополнения к содержанию протокола.
Таким образом нарушений закона при получении показаний свидетеля ХХ. и W. в ходе предварительного следствия, влекущим исключение указанных доказательств из числа допустимых, судом не установлено, они подтверждаются совокупностью доказательств по делу, поэтому суд признает их достоверными.
Допрошенный в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетель ГГ. суду показал, что, из-за угла клуба видел, как недалеко от крыльца, там где окна, Смолин встретил С. и его друга Я.. Смолин начал двигаться в сторону С., они о чем-то говорили, потом прозвучал выстрел со вспышкой. Расстояние между С. и Смолиным было около метра.
В ходе следствия свидетель давал по существу аналогичные показания, которые были исследованы судом по ходатайству сторон, после чего свидетель уточнил, что С. был с Я., он видел у Смолина в руках предмет, но сначала не понял, какой это был предмет. ( т 3 л.д. 94-97).
Свидетель допрошенный в суде под псевдонимом ИИ. в суде пояснил, что в конце августа 1998 года на танцах в ДК <...> видел подъехавшую машину, из которой вышел Смолин, держал руку за пазухой и направился в сторону С., подойдя к С. на расстояние 1 метр, с их стороны прозвучал громкий выстрел. После выстрела С. согнулся и упал на землю. Смолин сел в машину и уехал.
Аналогичные показания свидетель давал в ходе предварительного следствия, уточняя, что предмет, который он видел в руках Смолина длиной около 50 см (т. 3 л.д. 122-125 ).
Свидетель под псевдонимом ЖЖ. суду показал, что был на дискотеке, от Н. слышал, что у Смолина А.Г., который также приехал на дискотеку, есть оружие. Когда убили С., то У. и Я. говорили, что стрелял Смолин.
В ходе следствия свидетель давал по существу аналогичные показания, которые были исследованы судом по ходатайству сторон.( т.3 л.д. 72-76).
Свидетель ИИ., ЖЖ., ГГ. были допрошены с соблюдением требований закона, в том числе ч.3 ст. 11, ч. 5 ст. 166, 278 УПК РФ, в условиях состязательности сторон, стороны могли оспорить их показания и этим правом воспользовались, при этом суд признает показания данных свидетелей достоверными, поскольку они стабильные, согласуются с другими доказательствами по делу, в том числе по существенным обстоятельствам с показаниями очевидца преступления – Я.
Доводы защиты о том, что под псевдонимом допрошен ЯЯ., который на момент преступления проходил службу в армии, не влияют на выводы суда о достоверности указанных доказательств.
Судом в связи со смертью свидетеля Я. были исследованы его показания в ходе следствия, из которых следует, что допрошенный непосредственно на следующий день после преступления, Я. сообщил, что 29 августа 1998 года около 1 часа возле клуба видел Смолина А. рядом с машиной и поздоровался с ним. В правой руке Смолина А. был какой-то предмет, он спросил, что это за предмет, потрогал его - предмет был металлический. Потом к ним подошел С. положил руку на плечо Смолина, тот её откинул, они стали перемещаться к стене клуба и о чем-то разговаривали, но ругани не было. С. говорил: <...>, ты что?» Затем Смолин толкнул С. к стене, направил предмет находившийся у него в руке в левую часть груди С. Он услышал выстрел и увидел пламя, тогда он понял, что предмет был обрезом ружья длиной не более 0,6 метра, расстояние между С. и обрезом было около 0,3 метра. С. упал лицом вперед. Он( Я.) находился на расстоянии около 2-х метров. Смолин уехал на машине. Смолин предмет, который держал в руках, направлял и на него.( т. 2 л.д.129-131).
При допросе 28 октября 2004 года, с применением видеозаписи, Я., давал по существенным обстоятельствам аналогичные показания, подтвердил, что встретил около клуба Смолина А., поздоровался с ним и наткнулся на что-то железное, спросил, что это такое. Подбежал С. обнял за плечо Смолина, тот скинул его руку. Они стали разговаривать, С. стал отходить задом к стене клуба, говорил: <...> ты что?». Смолин толкнул его к стене, потом раздался хлопок и вспышка. С. упал и завалился на мотоцикл. Он подбежал к С., вытащил его из-за мотоцикла, подбежал У. Потом С. занесли в клуб. (т. 2 л.д. 134-139).
29 октября 2004 года Я. дал аналогичные показания. Пояснял, что он перевернул С. на спину после выстрела. Кроме того сообщил, что Смолина А. знал длительное время, так как тот жил в поселке, отношений с ним не поддерживал, но здоровался.( т. 2 л.д. 140-145).
Сторона защиты, оспаривая показания свидетеля Я., привела следующие доводы: что Я. перепутал Смолина и Р., Я. не знал Смолина, и в данном случае требовалось проведение опознания; что Я. был пьян и ничего не видел, поэтому рассказывал о случившемся по-разному; что показания Я. в 1998 году давал в нетрезвом состоянии и в деле отсутствуют первоначальные показания Я., на основании которых производство по делу приостанавливалось за неустановлением лица, совершившего преступление; что в 2000 году на него оказывал давление не Смолин, а Р., который и стремился избежать ответственности; что Я. давал показания 2004 году вследствие незаконных методов следствия.
Суд проверил доводы защиты о том, что Я. не знал Смолина и мог его перепутать с Р., в связи с чем необходимо было проведения опознания, и отвергает их как несостоятельные, поскольку Я. всегда в ходе допросов конкретно указывал фамилию- Смолин, а свидетелям( Ф.) его прозвище - <...>, и по показаниям свидетеля LL. такое прозвище действительно у Смолина есть, что не оспаривает и сам подсудимый. Я. сообщал, что подходил к Смолину, здоровался, спрашивал, что у него за предмет в руках. Погибший С. обращался к нападавшему по имени <...>. В связи с чем суд считает, что Я., поясняя о действиях лица, совершившего убийство С. указывал именно на подсудимого Смолина А.Г.
Из показаний Я. и других свидетелей( как защиты так и обвинения) следует, что Я. употреблял спиртное 28 августа 1998 года, однако суду не представлено доказательств того, что он не мог осознавать происходящее: свидетели Р., П., Ф. сообщили суду, что Я. был адекватный. После случившегося Я. П., Л., Ф., Д., Ч. по существенным обстоятельствам сообщил одинаковые сведения, а их восприятие в силу индивидуальности каждого субъективно. При этом в ходе допросов Я. о времени, месте, орудии преступления, направлении и дистанции выстрела, погибшем и стрелявшем давал стабильные показания, в связи с чем суд отвергает доводы защиты в этой части.
Доводы защиты о том, что Я. в момент допроса 29 августа 1998 года находился в нетрезвом состоянии и давал иные показания, опровергаются показаниями свидетеля QQ., который сообщил суду, что 29 августа 1998 года допрашивал свидетеля Я., который дал показания, изобличающие Смолина А. в убийстве С.. Я. находился в адекватном состоянии, признаков состояния алкогольного опьянения: запах алкоголя, шатающаяся походка, несвязная речь - не было. Свидетель четко и подробно излагал обстановку, и его показания объективно подтверждались осмотром места происшествия, где были изъяты предметы, похожие на картечь и 2-3 предмета, похожие на пыжи от патрона гладкоствольного оружия, свитер с повреждением округлой формы слева грудной клетки.
Свидетель НН. суду показал, что в августе 1998 года по сообщению об убийстве в составе опер. группы выехал в <...>. От Я., узнал, что Смолин совершил убийство С. из обреза. Я. пояснил, что Смолин подошел к С., они о чем-то разговаривали, после чего Смолин выстрелил из обреза в С., других версий высказано не было. Я. был трезв, но взволнован. Смолин из поселка скрылся. Был объявлен план-перехват, розыск Смолина, проверялось место жительства Смолина.
Таким образом не установлено нарушений закона при допросе свидетеля Я. 29 августа 1998 года, сомнений в подлинности данного протокола нет, а оценка законности принятых следствием решений о приостановлении дела, не входит в компетенцию суда.
Свидетель УУ. суду пояснила, что в феврале 2008 года Я. говорил ей, что выстрел в С. произвел Р..
Однако в ходе следствия 09 июля 2009 года свидетель не сообщала таких сведений.(т. № 4 л.д. 95-99).
При этом сам Я. в ходе допроса 25 мая 2000 года показал, что ничего не видел, о том, что С. убил Смолин А. придумал, про причастность или непричастность Р. ничего не пояснял.
В дальнейшем Я. объяснил причину изменения им показаний, сообщив, что Р. привез его к Смолину А., который оказывал на него давление – угрожал ему и его семье физической расправой. (т. 2 л.д. 134-139,140-145).
Свидетель N. суду показала, что Я. - её отец, до смерти которого она слышала его разговор с Z. о том, что Смолин угрожал ему после того, как папа дал показания по убийству его друга - С., и, если папа не заберет свои показания, то он (Смолин) убьет её и маму, и папа изменил свои показания.
В суде S. сообщил, что в 2006 году Я. ему рассказывал, что к нему приезжал Смолин с требованием изменить показания, ему угрожали и Я. изменил свои показания.
Свидетель LL. в ходе следствия пояснял, что Р. возил Я. по указанию Смолина А. на квартиру последнего, и тот угрожал ему и его семье физической расправой.( т. 3 л.д. 3-9).
Потерпевшая П. пояснила, что при втором допросе Я. изменил свои показания, ей пояснил, что хочет жить, что ему угрожал Смолин, вывозя в город. Я. говорил, что Смолин его кодировал от употребления спиртного. До самой смерти Я. просил у неё прощение за то, что изменял показания.
Свидетель R. сообщил, что Я. говорил, как ему в 2000 году был предложен текст протокола допроса свидетеля, в котором говорилось, что он был пьян и ничего не помнит.
Свидетель ЖЖ. в ходе следствия пояснял, что Я. рассказывал, что Смолин оказывал на него давление.( т. 3 л.д. 72-76).
Свидетель ГГ. сообщал, что Я. ему рассказывал, что ему угрожали убийством его ребенка, если он не изменит показания( т.3 л.д. 94-97).
Р. в этой части пояснил суду, что возил однажды Я. в <...> к Смолину по просьбе последнего.
Из материалов дела следует, что на период дачи Я. показаний Р. не задерживался, не был объявлен в розыск, не привлекался к уголовной ответственности за убийство С., в связи с чем отсутствовали объективно основания её избегать.
Таким образом свидетели S., LL., П., R., ЖЖ., ГГ., Р., GG. подтвердили сведения Я. о причине изменения его показаний, в связи с чем суд оценивает показания Я. о том, что он не являлся очевидцем преступления как недостоверные и отвергает доводы защиты в этой части.
О том, что в отношении Я. в 2004 году применялись незаконные методы ведения следствия сообщил суду свидетель V., который пояснил, что в 2004-2005 Я. рассказал, что в 2004 году его возили в милицию, привязывали к батарее, отобрали нужные показания против Смолина, а утром в тапочках выпустили. На самом деле Я. ничего не видел.
Б. суду сообщил, что Я. ему говорил, что был пьяный и ничего не помнит, S. попросил его дать показания против Смолина, а сотрудники милиции его били.
R. сообщил суду, что однажды Я. рассказал, что его забрали, посадили в машину, пристегнули наручниками и что-то заставляли писать.
Однако свидетель Z. суду показала, что проживала с Я. с августа 2004 года. В 2004 году, осенью, вечером, за ним приехали сотрудники милиции и забрали. Вернулся домой он на следующий день, ни о чем он не рассказывал, ни на что не жаловался. Побоев у него она не видела.
В суде свидетель L. показала, что осенью Я. в присутствии J. рассказывал ей, что сотрудники милиции заставили его дать показания против Смолина А.Г.
Однако свидетель J. суду показала, что в её присутствии Я. никогда не жаловался, что на него оказывали давление сотрудники милиции.
Свидетель следователь G. суду пояснил, что в 2004 году проводил допрос Я., в том числе и с применением видеозаписи. Показания Я. давал добровольно, был обут по сезону.
Судом исследованы материалы проверки по жалобе Я. о применении к нему недозволенных методов ведения следствия, в ходе которой данные факты не подтвердились и было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
Кроме того, судом просмотрена видеозапись допроса свидетеля Я., которая исключает сомнения в добровольности дачи им показания, из неё в том числе следует, что Я. давал показания находясь в адекватном ситуации состоянии, обут в сезонную обувь.
С учетом изложенного суд, установив, что в 1998 году и в 2004 году Я. по существенным для дела обстоятельствам давал стабильные и взаимодополняющие показания, которые объективно подтверждаются заключением комиссионной экспертизы и пояснениями специалиста-баллиста об объективных характеристиках выстрела, о том как упал потерпевший, кроме того и осмотром трупа, пришел к убеждению, что Я. являлся непосредственным свидетелем случившегося и давал об этом правдивые показания 29 августа 1998 года, подтвердил их 28 и 29 октября 2004 года, которые в совокупности доказательств по делу неопровержимо доказывают вину Смолина А.Г. в совершении убийства С.
Доводы защиты о том, что не установлено кто( Р. или Смолин)и в какой момент находились за рулем автомобиля, а равно: была ли 12 лет назад около клуба кочегарка и можно ли было от неё подъехать к клубу, не влияют на выводы суда о виновности Смолина А.Г., поскольку выстрел в С. был произведен не из салона машины, обвинение по указанным обстоятельствам не предъявлено и не требует доказывания.
Доводы защиты о том, что Смолин А.Г. привлечен к ответственности из-за заинтересованности в этом сотрудников милиции Ц. и В. в связи с конкуренцией в бизнесе отвергаются судом, поскольку указанные лица никаких следственных действий по делу не проводили, а в отношении следователей QQ., G., И. и ЕЕ., проводивших расследование по делу, обоснованных доводов о личной заинтересованности не заявлено.
Доводы защиты о том, что свидетели только обвинения не могли видеть происходящие события и все перепутали в «кромешной темноте» суд отвергает, поскольку допрашиваемые лица как стороны обвинения, так и со стороны защиты в суде уточняли в какой части видели происходящие события, а что не видели, в связи с недостаточной освещенностью местности.
Сторонами были представлены другие доказательства, которые не повлияли на выводы суда.
Показания свидетелей VV., У., ZZ., Ю., ДД. о том, что у Р. было оружие, не входят в предмет доказывания по делу, не свидетельствует безусловно о невиновности Смолина А.Г.
Свидетель под псевдонимом СС. суду показал, что Смолин произвел выстрел в С. с расстояния 5 метров из открытого окна автомобиля.
Из показаний, данных в ходе предварительного следствия и исследованных судом, следует, что свидетель пояснял о том, что Смолин произвел выстрел, выйдя из машины.(т. 3 л.д. 117-120 ). В суде свидетель не смог объяснить причину явных противоречий в своих показаниях.
Свидетель АА. суду показала, что её сын - ММ., который погиб в 2001 году, рассказывал, что был на дискотеке в ДК <...> 29 августа 1998 года с КК., когда Смолин застрелил С.
Свидетель В. суду показал, что на следующий день после убийства узнал от своего друга - ММ. о том, что Смолин на дискотеке застрелил С.
Однако АА. в ходе следствия давала противоречивые показания( т. 3 л.д. 56-58, 59-60), Кроме того свидетельь ПП. суду показала, что её дочери – КК. на момент убийства С. в поселке не было.
Свидетель ТТ. суду показала, что её брат D. сказал ей, что по слухам убил С. Р.. Потом ей об этом говорила ЗЗ.
ЗЗ. не допрошена, а свидетель D. в суде пояснил, что все говорили, что убил Смолин А.Г. Кроме того, в ходе следствия свидетель ТТ. давала показания, что от кого-то знала, что С. убил Смолин. В силу п. 2 ч.1 ст. 75 УПК РФ не являются доказательствами показания свидетеля, основанные на слухах, либо без указания источника своей осведомленности. ( т. 3 л.д. 43).
Таким образом показания свидетелей СС., АА. в силу своей противоречивости вызывают сомнения в достоверности, источник осведомленности свидетелей В., ТТ. не проверен, с связи с чем суд отвергает указанные доказательства.
Свидетель ББ. не сообщил суду сведений, имеющих доказательственное значение.
Заключение психологической экспертизы и показания эксперта ЛЛ. по показаниям свидетеля Я., пояснения специалиста ВВ. по проведенному исследованию, не влияют на мнение суда о достоверности показаний Я., поскольку юридически значимая оценка доказательств с точки зрения относимости, допустимости, достоверности находится в исключительной компетенции суда, который руководствуется законом и совестью, внутренним убеждением, основанном на совокупности всех доказательств.
Приведенные доказательства являются относимыми, допустимыми, и в части признанной судом достоверными, а их совокупность достаточна для признания вины Смолина А.Г. в совершении преступления, при изложенных в приговоре обстоятельствах.
Кроме того Смолину А.Г. предъявлено обвинение в том, что он совершил хулиганство, то есть грубо нарушил общественный порядок, выразил явное неуважение к обществу, с применением оружия при следующих обстоятельствах:
29 августа 1998 года Смолин А.Г. в состоянии опьянения с возникшим умыслом на грубое нарушение общественного порядка произвел не менее двух выстрелов над головами многочисленного количества лиц, находившихся около ДК <...> среди которых в том числе находились С., S., Д., Ч. и Н., после чего из хулиганских побуждений совершил убийство С.
Подсудимый Смолин А.Г. не дал своего согласия на прекращение уголовного преследования по ч.1 ст. 213 УК РФ в связи с истечением сроков давности, поэтому суд, рассмотрев дело по существу пришел к следующему выводу:
Признанные в ходе следствия потерпевшими Д., Ч. в суде заявили, что не считают себя пострадавшими от действий Смолина А.Г.
Д. пояснил, что вечером 28 августа 1998 года, когда он находился около клуба, из машины Смолина раздались два выстрела, отчего по крыше клуба рассыпалась дробь, кто стрелял - он не видел. После выстрелов он оставался на месте, рядом стояли Н., Ч., кто-то даже не обратил внимание на выстрелы.
Ч. суду показал, что 28 августа 1998 года, когда он находился около клуба, машина Смолина ездила кругами, потом остановилась и прозвучал выстрел в воздух.
Свидетель S. пояснил, что видел как Смолин выстрелил в воздух.
Свидетель Р. суду показал, что Смолин производил выстрелы вверх на расстоянии метров 50 от клуба, после этого дискотека продолжалась как обычно.
Свидетель под псевдонимом ЖЖ. суду показал, что через несколько минут после того как Н. сказал, что у Смолина есть оружие, через окно автомобиля, где сидел Смолин прозвучало два выстрела, которые были направлены вверх клуба.
В суде свидетель РР. пояснил, что выстрел из машины он слышал, когда она находилась в метрах 60-70 от клуба, от выстрелов никто не разбегался.
Свидетель Ф. суду показала, что молодежь стала выбегать из клуба, только когда убили С. До этого выстрелов она не слышала, так как громко играла музыка.
Свидетель YY. суду показала, что в 1998 года работала сторожем в ДК <...>. 28 августа 1998 года находилась в кабинете директора и услышала как кто-то сказал, что на улице стреляли. Паники не было.
Оценивая изложенные доказательства, как каждое в отдельности, так и в совокупности суд не находит их достаточными для признания Смолина А.Г. виновным по ч.1 ст. 213 УК РФ, поскольку общественный порядок был нарушен грубо после убийства С., когда дискотека прекратилась, однако в этой части обвинение не предъявлено. До убийства находящиеся на дискотеки лица, права которых по мнению следствия были нарушены: С., S., Д., Ч. и Н., продолжали отдыхать, распивать спиртное, то есть реализовывать своё право на отдых. При этом доказательств, что применение Смолиным А.Г. оружия создавало реальную угрозу для жизни и здоровья кому-то кроме погибшего С. суду не представлено.
Совершение Смолиным А.Г. убийства из хулиганских побуждений не дает оснований для квалификация его действий по совокупности преступлений по ч.1 ст. 213 УК РФ.
При таких обстоятельствах, исходя из конституционного положения, что все неустранимые сомнения подсудимого толкуются в пользу подсудимого, суд приходит к выводу о том, что совершение Смолиным А.Г. уголовно наказуемого хулиганства не доказана, в связи с чем принимает решение об оправдании подсудимого по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «и» ч.2 ст. 105 УК РФ, поскольку в судебном заседании достоверно установлено, что подсудимый Смолин А.Г. действовал с возникшим прямым умыслом на убийство С., то есть осознавал общественную опасность своих действий, предвидел неизбежность наступления смерти потерпевшего и желал её наступления. Об этом свидетельствует способ и орудие преступления – огнестрельное оружие, обладающее высокой поражающей силой и локализация телесных повреждений: в жизненно-важную часть тела человека, в грудную клетку, дистанция выстрела.
При этом из признанных судом достоверными доказательств бесспорно установлено, что личных неприязненных отношений между Смолиным А.Г. и погибшим С. не было, в тот вечер ссор конфликтов между ними не происходило, и убийство С. совершено без повода, из хулиганских побуждений, при этом Смолин А.Г., нарушил общепринятые нормы морали, проявил неуважение к обществу, противопоставил себя окружающим, продемонстрировав пренебрежительное отношение к телесной неприкосновенности другого лица.
При этом суд исключает из обвинения указания на адрес клуба <...> как не нашедшее подтверждения в этой части.
Учитывая изложенное, суд квалифицирует действия Смолина А.Г. по пункту «и» части 2 статьи 105 УК РФ – убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное из хулиганских побуждений.
Согласно заключению комиссии судебно-психиатрических экспертов Смолин А.Г. хроническим психическим расстройством, временным психическим расстройством, слабоумием, а также иным болезненным состоянием психики не страдал и не страдает. В период, относящийся к инкриминируемому ему деянию не обнаруживал признаков временного психического расстройства. В тот период и в период обследования он мог в полной мере осознавать общественную опасность своих действий и руководить ими. В принудительном лечении не нуждается. (т.5 л.д. 70-73).
Заключение указанной экспертизы соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, является научно-обоснованным, полным и непротиворечивым, выполнено квалифицированными специалистами, соответствует материалам дела, поведению подсудимого в судебном заседании, поэтому суд признаёт Смолина А.Г. вменяемым, и он должен нести ответственность за содеянное.
Из сведения о потерпевшем следует, что С., <...> г.р., на учете у врачей нарколога, психиатра не состоял, по месту жительства зарекомендовал себя положительно, ранее не судим ( т.5 2 л.д. 164-170, 172-175).
Решая вопрос о назначении наказания подсудимому, суд учитывает характер и особо тяжкую степень общественной опасности совершенного им преступления, личность виновного, обстоятельства, смягчающие и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
Из сведений о личности подсудимого Смолина А.Г. следует, что он на учете у врачей нарколога и психиатра не состоит, с воинского учета снят, по месту работы зарекомендовал себя положительно, зарегистрирован индивидуальным предпринимателем, имеет двух детей: <...> г.р. и <...> г.р., имеет хронические заболевания. (т.5 л.д. 171,176,180,182,184,185,199).
Обстоятельств, отягчающих наказание Смолину А.Г., предусмотренных ст. 63 УК РФ, по делу не установлено.
Обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимому Смолину А.Г. суд признает состояние здоровья, наличие двух детей, в том числе малолетнего.
Учитывая изложенные обстоятельства в совокупности, в целях восстановления социальной справедливости, исправления подсудимого и предупреждения совершения им новых преступлений, суд считает необходимым назначить ему справедливое наказание в пределах санкции, предусмотренной законом, в виде лишения свободы с отбыванием наказания в условиях изоляции от общества.
Суд не находит оснований для применения ст.ст. 64, 73 УК РФ при определении подсудимому размера и вида наказания.
В соответствии с п. «в» ч.1 ст. 58 УК РФ Смолин А.Г. должен отбывать наказание в исправительной колонии строгого режима.
На основании изложенного и, руководствуясь ст.ст. 296-300, 302-309, УПК РФ, суд,
п р и г о в о р и л :
Смолина А.Г. по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного пунктом «а» части 1 статьи 213 УК РФ оправдать за отсутствием в его действиях состава преступления.
Признать Смолина А.Г. виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом «и» части 2 статьи 105 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 15 (пятнадцать) лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Срок наказания Смолину А.Г. исчислять с 30 июня 2010 года. Зачесть Смолину А.Г. в счет наказания время содержания под стражей с 29 января 2009 года по 29 июня 2010 года включительно.
Меру пресечения Смолину А.Г. в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу оставить без изменения.
Вещественные доказательства по уголовному делу хранящиеся в камере вещественных доказательств СО СУ СК при прокуратуре РФ по Иркутской области по вступлении приговора в законную силу: фотографию – вернуть Смолину А.Г., при отказе в получении уничтожить; протокол допроса подозреваемого Смолина А.Г., ордер <...>, бланк «постановление об избрании меры пресечения в виде..», бланк «подписка о невыезде и надлежащем поведении», протокол допроса свидетеля Т., протокол допроса свидетеля ZZ., протокол допроса свидетеля У., протокол допроса свидетеля LL., протокол допроса свидетеля Б., протокол допроса свидетеля ДД.,6 заявлений, ходатайство-хранить при деле.
Приговор может быть обжалован в Верховный Суд Российской Федерации через Иркутский областной суд в <...> в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденным Смолиным А.Г., содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы, осужденный Смолин А.Г. в тот же срок вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий: