Иркутский областной суд
Уголовное дело № 2-140/2010
П Р И Г О В О Р
Именем Российской Федерации
<...> 24 сентября 2010 года
Иркутский областной суд в составе:
председательствующего судьи Макарова С.А.,
с участием государственного обвинителя<...> Гончарова М.А.,
обвиняемого Шнякина Р.Н.,
защитника, адвоката <...> Чепурина А.А., представившего удостоверение № и ордер №,
при секретаре Первушиной Ю.П.,
а также потерпевшем А. и его представителе Болотове А.В., рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении
ШНЯКИНА Р.Н., <...> не судимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст.105 ч.2 п.п. «а», «з», 162 ч.4 п. «в», УК РФ, содержащегося под стражей с 15 января 2010 года,
у с т а н о в и л :
Шнякин Р.Н., с применением ножа, совершил разбойное нападение на М. и Е., в ходе которого убил потерпевших. Указанные преступления были совершены при следующих обстоятельствах.
20 февраля 2009 года в период с 10 часов до 11 часов 47 минут Шнякин Р.Н. с целью хищения имущества принадлежащего А., имея при себе неустановленный органами следствия нож и свидетельство электрика, подошел к дому № 85 <...>, где, представившись М. электриком, под предлогом проверки электросчетчика и квитанций по оплате за электроэнергию, проник в вышеуказанное жилое помещение, где совершил нападение на М., нанеся ей удар рукой по лицу, и демонстрируя ей нож, потребовал отдать ему деньги. После того, как М. оказала ему активное сопротивление, Шнякин Р.Н., применяя насилие, опасное для жизни и здоровья, с целью причинения смерти потерпевшей, используя в качестве оружия указанный нож, нанес им множественные удары в грудную клетку и другие части тела. М. Когда потерпевшая, взяв на руки малолетнего сына Е., попыталась убежать из дома, Шнякин Р.Н., применяя насилие, опасное для жизни и здоровья, с целью причинения смерти двум потерпевшим, используя в качестве оружия указанный нож, попеременно нанес им М. и Е. множественные удары в голову, шею, грудную клетку и конечности.
В результате умышленных действий Шнякина Р.Н. М. были причинены:
побои (телесные повреждения, не влекущие вреда здоровью) в виде ссадины в лобной области справа;
легкий вред здоровью, вызывающий его кратковременное расстройство на срок менее 21 дня в виде слепого колото-резаного ранения мягких тканей (раны № 2) в щечной области справа с локализацией кожной раны в щечной области справа, слепого колото-резаного ранения грудной клетки с локализацией кожной раны (раны № 3) в надключичной области слева по около-срединной линии, четыре резаных раны обеих кистей: рана № 4 - на тыльной поверхности левой кисти, № 5 - на ладонной поверхности левой кисти расположена между 1 и 2 пальцами левой кисти, рана № 6 - на ладонной поверхности в области межфалангового сочленения 1 пальца левой кисти, рана № 7- на ладонной поверхности правой кисти;
тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека в виде резаной раны шеи, дном которой являются кости позвоночника, с пересечением щитоподъязычной мембраны, правых общей сонной артерии и вены с локализацией кожной раны (раны № 1) на передней поверхности шеи в верхней трети идущая от около-срединной линии слева до заднебоковой поверхности шеи справа с повреждением щитоподъязычной мембраны, правой грудино-ключично-сосцевидной мышцы, правых общей сонной артерии и вены, сопровождавшейся развитием обильной наружной кровопотери, и повлекший смерть потерпевшей на месте происшествия.
В результате умышленных действий Шнякина Р.Н. Е. были причинены:
легкий вред здоровью, вызывающий его кратковременное расстройство на срок менее 21 дня в виде трех слепых колото-резаных ранений мягких тканей шеи со следующей локализацией кожных ран: рана № 2 на переднебоковой поверхности шеи слева в средней трети, рана № 3 в нижней трети шеи слева через перемычку в 1,0 см от раны № 2, рана № 4- в нижней трети шеи слева через перемычку в 0,5 см от раны № 3;
тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека в виде резаной раны шеи, дном которой являются кости позвоночника, с пересечением трахеи, правых общей сонной артерии и вены с локализацией кожной раны (раны № 1) на передней поверхности шеи в средней трети идущая от около-срединной линии слева до переднебоковой поверхности шеи справа с повреждением верхней трети трахеи, правой грудино-ключично-сосцевидной мышцы, правых общей сонной артерии и вены, сопровождавшейся развитием обильной наружной кровопотери, и повлекший смерть потерпевшего на месте происшествия.
После этого Шнякин Р.Н. похитил из выше указанного дома имущество, принадлежащее А. и М. на общую сумму 83.500 (восемьдесят три тысячи пятьсот) рублей, а именно: деньги в сумме 10.000 (десять тысяч) рублей, часы с браслетом стоимостью 40.000 (сорок тысяч) рублей, сотовый телефон «Флай LX 610» стоимостью 7.000 (семь тысяч) рублей, две серьги стоимостью 3.500 (три тысячи пятьсот) рублей, цепочку с крестиком стоимостью 5.000 (пять тысяч) рублей, цепочку с кулоном стоимостью 7.000 (семь тысяч) рублей, 3 кольца на сумму 10.000 (десять тысяч) рублей, цепочку с крестиком стоимостью 1.000 (тысяча) рублей.
Подсудимый Шнякин Р.Н. свою вину в совершении разбойного нападения, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью; в совершении убийства двух лиц, сопряженного с разбоем, не признал и показал, что в период с 19 по 20 февраля 2009 года с утра и до вечера он занимался ремонтом торгового павильона <...> и с рабочего места никуда не отлучался.
Виновность подсудимого Шнякина Р.Н. подтверждается следующими доказательствами.
Свидетель Д. показал, что 20 февраля 2009 года в 10 часов 30 минут, когда он ехал на своем автомобиле к себе домой, то обратил внимание на смуглого мужчину в возрасте 25-30 лет, ростом около 180 см, одетого в пуховик серого цвета, идущего со стороны <...>. В руках у этого мужчины был листок, в который тот периодически заглядывал, как будто искал какой-то адрес. Подъехав к своему дому по адресу: <...>, он увидел, что этот мужчина сначала остановился у дома А., а потом пошел к калитке. В 11 часов 47 минут, выглянув в окно, он увидел, что над крышей дома А. дым. Позднее, когда приехали пожарные, он вышел на улицу и видел, как из дома А. вынесли труп ребенка.
Свидетель Н. показала, что в феврале 2009 года она проживала по адресу: <...>. Утром 20 февраля 2009 года в период с 8 часов 30 минут до 10 часов 15 минут в гостях у нее находился сын В., который затем собрался на работу. Провожая его до калитки дома, она увидела незнакомого человека, лицо которого закрывал капюшон куртки, который спросил у ее сына, где живет семья А.. Она тем временем вернулась домой.
Свидетель В. показал, что 20 февраля 2009 года он находился в гостях у своей матери. Около 10 часов 15 минут, собравшись домой, он и его мать вышли на улицу, где он увидел молодого смуглолицего мужчину, ростом около 180 см в сером пуховике, Шнякина, как он позднее во время опознания узнал его фамилию. В правой руке у Шнякина был сотовый телефон, в левой – какие-то бумаги. Заметив их, Шнякин спросил, где живет А.. Затем он пошел на автостанцию. Пройдя 200-400 метров, обернулся и увидел, что Шнякин стоит напротив дома А..
Свидетель Ю. показал 20 февраля 2009 года, он находился по адресу: <...>. Приблизительно в 10 часов 45 минут, увидев, что из-под крыши соседнего дома, где живет А., пошел дым, он попросил своего знакомого вызвать пожарных. Минут через 20 подъехали Ф. и незнакомый ему мужчина (т.е. С.), от которых узнал, что в горящем доме должны находиться женщина и ребенок. Так как калитка и ворота в ограду дома А. были закрыты, он перелез через забор и обнаружил, что входная дверь в дом не заперта и из нее валит дым, поэтому до приезда пожарных в дом он не заходил. Когда приехали пожарные, они вынесли из дома трупы женщины и ребенка.
Свидетель Я. 20 февраля 2009 года между 11 - 12 часами ему позвонил Д., который сказал, что из дома его заместителя А. (находившегося в служебной командировке) идет дым. Так как в тот день он сам был в командировке, он отправил к дому А. другого своего заместителя – С.. Вскоре тот перезвонил ему и сообщил о том, что пожарные обнаружили в доме трупы жены и сына А..
Свидетель С. показал, что 20 февраля 2009 года в 12 часу он по просьбе директора Я. приехал вместе с Ф. к дому А.. Так как калитка и ворота в ограду дома были закрыты, соседу Ю. пришлось перелезть через забор, чтобы открыть ворота изнутри. Затем, когда Ю. открыл незапертую входную дверь в дом, оттуда повалил дым. Вскоре приехали пожарные, которые через некоторое время вынесли из дома трупы жены и сына А..
Свидетели Б., Г., З. показали, что 20 февраля 2009 года в 12 часов 02 минут они в составе пожарного расчета прибыли к дому № 85 <...>, где от граждан узнали, что в доме должны находиться люди. В ходе тушения пожара на первом этаже были обнаружены три самостоятельных очага возгорания: на кухне под лестницей на второй этаж, в зале на диване и в дальней спальной, где на полу были свалены в кучу и подожжены вещи. Из-за сильного задымления они не сразу обнаружили в зале сначала окровавленный труп женщины, а затем там же под паласом – труп маленького мальчика, у которого было перерезано горло. Трупы потерпевших они перенесли в стоявший рядом гараж. Также они обратили внимание на беспорядок в доме: в зале и в дальней спальне были разбросаны вещи, а на кухне со стены был сорван шкаф.
Свидетель О. показала, что 20 февраля 2009 после 11 часов она в качестве дежурного фельдшера в составе бригады «скорой помощи» приехала в дом № 85 <...>, где сотрудники МЧС, тушившие пожар, провели ее в гараж. Там она увидела труп женщины. При визуальном осмотре трупа было обнаружено резаное ранение шеи, несовместимое с жизнью и следы термических ожогов верхних конечностей и лица. Затем сотрудники МЧС вынесли из дома труп мальчика, у которого было обнаружено резаное ранение шеи, так же несовместимое с жизнью.
Из протокола осмотра места происшествия от 20 февраля 2009 года, схемы и фототаблицы к нему, следует, что входная дверь дома, расположенного по адресу: <...>, дверные запоры, оконные стекла и рамы повреждений не имеют. Общий порядок в доме нарушен: изнутри дом частично обуглен, присутствует запах гари; многие предметы мебели и бытовой техники уничтожены огнем. На момент осмотра трупы потерпевших М. и Е. с признаками насильственной смерти, находились в гараже, стоящем в усадьбе дома. Из дома были изъяты: камуфлированная куртка, кошелек, канистра с жидкостью синего цвета (т.1 л.д.6-36).
Изъятые в ходе осмотра места происшествия куртка, кошелек, канистра с жидкостью осмотрены и приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства (т.1 л.д.208-214).
Из заключения судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств следует, что на камуфлированной куртке, представленной для исследования, обнаружены следы крови, определить видовую принадлежность которой не представилось возможным, в виду низкой концентрации белка в исследуемом материале (т.1 л.д.218-222).
Из протокола предъявления предмета для опознания и фототаблицы к этому протоколу следует, что потерпевший А. опознал кошелек, обнаруженный и изъятый в ходе осмотра места происшествия, как кошелек, принадлежащий его жене М. (т.4 л.д.71-76).
Из заключения о причине возникновения пожара в жилом доме, расположенном по адресу: <...>, следует, что наиболее вероятной причиной возникновения пожара, произошедшего 20 февраля 2009 года, является внесение открытого источника воспламенения неустановленным лицом (т.1 л.д.55).
Из заключения комплексная пожаротехнической экспертизы следует, что на месте происшествия имелось не менее двух самостоятельных очагов пожара: в кухне дома на поверхности пола у входа и в зале дома, в районе расположения дивана и тумбочки с телевизором. Причиной пожара является воздействие на горючие материалы открытого источника огня. Представленная на исследование жидкость (синего цвета) содержит этиленгликоль, который используют при производстве антифризов, тормозных жидкостей. Жидкости, содержащие этиленгликоль, являются горючими (т.4 л.д.104-106).
Из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа М. следует, что смерть потерпевшей наступила от резаной раны шеи с пересечением щитоподъязычной мембраны, правых общей сонной артерии и вены, сопровождавшейся развитием обильной наружной кровопотери.
При проведении экспертизы трупа были обнаружены следующие повреждения:
А) Резаная рана шеи с пересечением щитоподъязычной мембраны, правых общей сонной артерии и вены с локализацией кожной раны (раны № 1) на передней поверхности шеи в верхней трети идущая от около-срединной линии слева до заднебоковой поверхности шеи справа с повреждением щитоподъязычной мембраны, правой грудино-ключично-сосцевидной мышцы, правых общей сонной артерии и вены, дном раны являются кости позвоночника.
Б) Слепое колото-резаное ранение мягких тканей щечной области справа с локализацией кожной раны (раны № 2) в щечной области справа с направлением раневого канала спереди-назад, сверху-вниз, несколько справа-налево, раневой канал слепо заканчивается в мягких тканях на глубину 3-3,5 см. Слепое колото-резаное ранение грудной клетки с локализацией кожной раны (раны № 3) в надключичной области слева по около-срединной линии с направлением раневого канала снизу-вверх, идет подкожно и заканчивается в мягких тканях с общей длиной 4,5-5 см.
В) Четыре резаных раны обеих кистей: рана № 4 - на тыльной поверхности левой кисти; рана № 5 - на ладонной поверхности левой кисти расположена между 1 и 2 пальцами левой кисти; рана № 6 - на ладонной поверхности в области межфалангового сочленения 1 пальца левой кисти; рана № 7 - на ладонной поверхности правой кисти.
Г) Ссадина в лобной области справа.
Д) Посмертные термические ожоги лица, верхних и нижних конечностей, спины, передней брюшной стенки.
Повреждение п. А было причинено за несколько минут к моменту наступления смерти тремя воздействиями предмета (орудия, оружия), обладающего режущими характеристиками и по степени тяжести причиненного вреда здоровью человека относятся к причинившим тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, состоит в прямой причинной связи с наступлением смерти. После причинения повреждения п. А совершение потерпевшей каких-либо самостоятельных действий маловероятно. После причинения повреждения п. А смерть потерпевшей наступила через несколько минут.
Повреждения п. Б были причинены за несколько минут-десятков минут к моменту наступления смерти двумя ударами плоского клинка колюще-режущего орудия (оружия) и по степени тяжести причиненного вреда здоровью человека относятся к причинившим легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья, продолжительно-стью менее 21 дня.
Повреждения п. В были причинены за несколько минут-десятков минут к моменту наступления смерти четырьмя ударами предмета (орудия, оружия), обладающего режущими характеристиками и по степени тяжести причиненного вреда здоровью человека относятся к причинившим легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья продолжительностью менее 21 дня. Повреждения п. В могли быть причинены и при возможной борьбе или самообороне.
Повреждение п. Г было причинено за несколько минут-десятков минут к моменту наступления смерти одним ударом тупого твердого предмета с ограниченной поверхностью соударения либо о таковой и по степени тяжести причиненного вреда здоровью человека относится к не причинившим вреда здоровью.
Повреждения п. Д были причинены после наступления смерти воздействием открытого пламени на кожные покровы трупа. Данные повреждения причинены после наступления смерти и поэтому судебно-медицинской оценке не подлежат (т.1 л.д.63-66).
Из заключения судебно-медицинской экспертизы трупа Е. следует, что смерть потерпевшего наступила от резаной раны шеи с пересечением трахеи, правых общей сонной артерии и вены, сопровождавшейся развитием обильной наружной кровопотери.
При проведении экспертизы трупа были обнаружены следующие повреждения:
А) Резаная рана шеи с пересечением трахеи, правых общей сонной артерии и вены с локализацией кожной раны (раны № 1) на передней поверхности шеи в средней трети идущая от около-срединной линии слева до переднебоковой поверхности шеи справа с повреждением верхней трети трахеи, правой грудино-ключично-сосцевидной мышцы, правых общей сонной артерии и вены, дном раны являются кости позвоночника.
Б) Три слепых колото-резаных ранения мягких тканей шеи со следующей локализацией кожных ран: рана № 2 - на переднебоковой поверхности шеи слева в средней трети с направлением раневого канала спереди-назад, горизонтально раневой канал слепо заканчивается в мягких тканях на глубину 1,5-2 см; рана № 3 - в нижней трети шеи слева через перемычку в 1,0 см от раны № 2 с направлением раневого канала спереди-назад, горизонтально раневой канал слепо заканчивается в мягких тканях на глубину 1,5-2 см; рана № 4 - в нижней трети шеи слева через перемычку в 0,5 см от раны №3 с направлением раневого канала спереди-назад, горизонтально раневой канал слепо заканчивается в мягких тканях на глубину 1,5-2 см.
В) Посмертные термические ожоги лица, кистей.
Повреждение п. А было причинено за несколько минут к моменту наступления смерти тремя воздействиями предмета (орудия, оружия), обладающего режущими характеристиками и по степени тяжести причиненного вреда здоровью человека относятся к причинившим тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, состоит в прямой причинной связи с наступлением смерти. После причинения повреждения п. А совершение потерпевшим каких-либо самостоятельных действий маловероятно. После причинения повреждения п. А смерть потерпевшей наступила через несколько минут.
Повреждения п. Б были причинены за несколько минут-десятков минут к моменту наступления смерти тремя ударами плоского клинка колюще-режущего орудия (оружия) и по степени тяжести причиненного вреда здоровью человека относятся к причинившим легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья продолжитель-ностью менее 21 дня.
Повреждения п. В были причинены после наступления смерти воздействием открытого пламени на кожные покровы трупа. Данные повреждения причинены после наступления смерти и поэтому судебно-медицинской оценке не подлежат.
Каких-либо следов, указывающих на возможную борьбу и самооборону, на трупе не обнаружено (т.1 л.д.73-75).
Из заключения медико-криминалистической экспертизы установлено следующее.
На представленном кожном лоскуте от трупа М. расположены:
- повреждение резаного характера, которое образовалось от не менее чем четырехкратного воздействия режущего предмета, имеющего острую режущую кромку (кромки). Причем травмирующий предмет при нанесении повреждений неоднократно менял свое положение по плоскости.
- 5 поверхностных надрезов, которые образовались от пятикратного воздействия режущего предмета, имеющего острую режущую кромку (кромки);
На представленном кожном лоскуте от трупа Е. расположены:
- повреждения резаного характера, которые образовались от не менее чем семикратного воздействия режущего предмета, имеющего острую режущую кромку (кромки). Причем травмирующий предмет при нанесении повреждений неоднократно менял свое положение по плоскости.
- колото-резанное повреждение с резаным компонентом, которое образовалось от однократного воздействия плоского колюще-режущего предмета, имеющего острую режущую кромку (лезвие) и обух. Причем травмирующий предмет при нанесении повреждения неоднократно менял свое положение по плоскости, в связи с чем, высказаться о ширине травмирующего предмета на уровне следообразования по данному повреждению не представляется возможным.
- поверхностный надрез, который образовался от однократного воздействия режущего предмета, имеющего острую режущую кромку (кромки).
Сравнительное исследование резаных повреждений и колото-резаного повреждения на кожных лоскутах от трупов Е. и М. не проводились, так как резаные повреждения не пригодны для сравнительного исследования, следовательно, высказаться категорично о том, что данные повреждения причинены одним предметом не представляется возможным, вместе с тем, нельзя исключить возможность образования данных повреждений от воздействия одним предметом (т.4 л.д.91-96).
Потерпевший А. показал, что 20 февраля 2009 года, когда он находился в командировке, около 11 часов 30 минут Я. по телефону сообщил ему, что у него горит дом. В этот же день в 17 часов он вернулся в <...>, где узнал, что его жена и сын погибли. Наводя в доме порядок после пожара, он обнаружил, что квитанции об оплате за электроэнергию, которые лежали в кухонном шкафу, оказались на веранде дома, то есть в том месте, где они лежать не должны. В кухне на микроволновой печи он обнаружил кухонный нож, который лежал на микроволновой печи, то есть в месте, где он также не должен был лежать. Кроме того, в кухне на полу хаотично лежали 7 кухонных ножей, одним из которых был большой нож в виде топорика для рубки мяса. Канистра с тосолом, обнаруженная и изъятая в ходе осмотра его дома, принадлежит ему, и до этого всегда стояла на полу в гараже. Камуфлированная куртка, обнаруженная и изъятая в ходе осмотра его дома, ему не принадлежит. Из дома пропали следующие вещи: 10.000 рублей, лежавшие в кошельке, принадлежавшем его жене; подаренные ему на предприятии наручные золотые часы с золотым браслетом, стоимостью 40.000 рублей, которые всегда лежали в футляре в ящике трюмо в спальне, так как он их не носил; сотовый телефон марки «Флай LX 610» он оценивает в 7.000 рублей; 2 золотых сережки стоимостью 3.500 рублей, принадлежавших его жене; золотую цепочку с крестиком стоимостью 5.000 рублей, принадлежавшие его жене; золотую цепочку с кулоном стоимостью 7.000 рублей, принадлежавшие его жене; 3 золотых кольца на общую сумму 10.000 рублей; серебряную цепочку с крестиком, которые носил его сын. В результате пожара были уничтожены бытовая техника (марки техники он не помнит) и мебель: телевизор ЖК стоимостью 46.000 рублей; телевизор стоимостью 37.000 рублей; телевизор стоимостью 25.000 рублей; компьютер в полной комплектации стоимостью 34.000 рублей; ДВД-плеер с колонками стоимостью 16.000 рублей; видеомагнитофон стоимостью 13.500 рублей; музыкальный центр стоимостью 15.000 рублей; стационарный телефон «Сони» стоимостью 7.000 рублей; кухонный гарнитур стоимостью 56.000 рублей; кухонный мягкий гарнитур стоимостью 54.000 рублей; спальный гарнитур стоимостью 58.000 рублей; два дивана стоимостью 12.000 рублей каждый; компьютерный стол стоимостью 8.500 рублей; гарнитур стоимостью 22.000 рублей; мягкий уголок стоимостью 18.000 рублей; стенка (горка) стоимостью 26.000 рублей; кресло-качалка стоимостью 15.000 рублей; мебель и зеркала в ванной комнате на общую сумму 32.000 рублей; стиральная машинка «Индезит» стоимостью 17.000 рублей; стиральная машинка стоимостью 8.000 рублей; электропечь стоимостью 18.500 рублей; холодильник стоимостью 26.000 рублей; электроуправляемый игрушечный автомобиль стоимостью 23.00 рублей; электроуправляемый игрушечный мотоцикл стоимостью 12.000 рублей; электроуправляемый игрушечный мотоцикл стоимостью 16.000 рублей; детская кроватка стоимостью 9.000рублей; детская коляска стоимостью 15.000 рублей; мягкие детские игрушки на общую сумму 20.000 рублей. Кроме того, пожаром самому дому был причинен ущерб, который он оценивает в 1.750.001 рублей. Указанный ущерб является для него значительным. Моральный вред, причиненный ему в результате гибели жены и ребенка, он оценивает в 5.000.000 рублей, так как испытал тяжелые нравственные страдания.
Из официального сообщения директора филиала <...> электрические сети» <...> следует, что, 20 февраля 2009 года обход контролерами в целях проверки приборов учета электрической энергии потребителей, проживающих по <...> не производился (т.1 л.д.128).
Из протокола выемки следует, что потерпевший А. выдал следователю документы на сотовый телефон марки «Флай LX 610» (т.1 л.д.206-207).
Изъятые у потерпевшего А. документы на сотовый телефон марки «Флай LX 610» осмотрены и приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства (т.1 л.д.208-214).
Из сведений о личности потерпевших следует, М. родилась <...> по месту жительства и работы характеризуется положительно; на учете у психиатра и нарколога не состояла; не судима и ни в чем предосудительном замечена не была; имела на иждивении сына Е., <...> года рождения (т.4 л.д.10-12, 14, 16, 19-23).
Свидетель К. показал, что работает в должности начальника криминальной милиции ОВД <...>, он принимал непосредственное участие в раскрытии убийства М. и ее малолетнего сына, произошедшего 20 февраля 2009 года в доме № 85 <...>. В результате допросов Д. и В. было установлено, что в тот день до совершения преступления возле дома потерпевших они видели молодого смуглого мужчину высокого роста в сером пуховике. 5 января 2010 года в <...> за совершение разбойного нападения на оператора интернет-салона был задержан Шнякин, который по описаниям свидетелей, имеющимся в уголовном деле, по всем параметрам подходил под лицо, находившееся на <...> в день убийства семьи А.. Совместно с сотрудниками <...> следственного отдела СУ СК при прокуратуре РФ по Иркутской области было принято решение о проведении полиграфического исследования Шнякина, которое проводилось сотрудником отдела криминалистики СУ СК при прокуратуре РФ по Иркутской области <...>. В ходе тестирования Шнякина были получены данные, о его причастности к совершенному преступлению. После проведения тестирования Шнякин сам рассказал ему и начальнику отдела уголовного розыска ОВД <...> Ж. о совершенном им преступлении.
Свидетель Ж. показал, что в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий по факту убийства жены и сына А., был установлен Шнякин, приметы внешности и одежды которого совпадали с приметами человека, находившегося у дома потерпевших 20 февраля 2009 года. После получения положительных результатов проверки на полиграфе, Шнякин добровольно сознался в убийстве женщины и ребенка, рассказал о мотиве и обстоятельствах совершенного им преступления.
Из оглашенных, в соответствии с п.1 ч.1 ст. 276 УПК РФ, и исследованных судом показаний подсудимого Шнякина Р.Н., ранее данных им при производстве предварительного расследования, следует, что утром 20 февраля 2009 года, собравшись употребить наркотики, он решил ограбить дом А., являющегося начальником <...>. Тогда же он решил, что проникнет в дом под видом электрика и, если там никого не будет, украдет деньги и ценные вещи, а если кто-то может там быть, он готов был при помощи ножа напугать лиц, находящихся в доме, отобрать у них деньги и ценные вещи. Для этого он взял с собою удостоверение электрика, и кухонный нож (лезвие ножа длиной 20-25 см, рукоятка ножа длиной 10-12 см коричневого цвет), который он украл на работе во время строительства ночного клуба <...>. В тот день на нем был пуховик серого цвета и камуфлированную куртку на замке «молния». До ул. <...> он добрался пешком, но необходимый ему дом сразу же не нашел, поэтому, встретив мужчину, он спросил у него, где живет А.. При этом он прятал от него свое лицо, прикрываясь капюшоном. Мужчина показал на дом, который расположен на перекрестке ул. <...> и другой улицы, которую он не знает. Около 10 часов он подошел к воротам дома А., и позвонил в звонок, чтобы убедиться, что дома никого нет. Примерно через минуту калитку открыла М., которой он представился электриком, предъявил удостоверение и сказал, что проверяет электросчетчики и оплату за электроэнергию. М. пригласила его в дом, где отдала ему квитанции, которые он положил на столик, расположенный напротив счетчика, и попросил М. принести воды. На кухне он один раз ударил М. «ладошкой» по лицу, отчего та стала кричать. Затем он выхватил свой нож, пригрозил ей, и потребовал, чтобы она замолчала, и отдала деньги. М. стала угрожать, сказала, что его «порвут» за это. Он снова сказал, чтобы она замолчала, и стал приближаться к ней. В свою очередь М. стала пятиться назад, и попыталась взять кухонный топор с микроволновой печи. Он решил, что ее нужно убить, так как та могла его «сдать» в правоохранительные органы. Поэтому он резко со значительной силой нанес ей один удар ножом по правой руке. От этого удара М. уронила топор. Затем он снова сказал, чтобы та замолчала и выдала деньги. Но М. стала кричать и нанесла ему удар вилкой в правую руку, в которой он удерживал нож, а левой рукой схватилась за лезвие ножа. В свою очередь он наотмашь слева направо махнул ножом, удар пришелся М. по груди. В это время на кухню прибежал ребенок, на вид которому было 2-3 года. М. схватила ребенка левой рукой, и прижала его к себе. В это время он стал наносить множественные удары ножом справа налево, удары пришлись по горлу ребенка, и по лицу и телу женщины. Так он нанес 5 - 6 ударов ножом, которые попадали по ребенку и женщине. От первого нанесенного удара из горла ребенка хлынула кровь, и ребенок захрипел. У М. также была кровь на лице и груди. Затем она убежала в зал, где выронила ребенка и сама упала на пол. Он подошел к М., взял ее за волосы и одним движением справа налево перерезал ей горло. Затем он подошел к ребенку и прикрыл его краем ковра М. и ребенок признаков жизни не подавали. После этого в зале в шкафу и тумбочке он стал искать деньги и нашел кошелек, в котором лежало 10.000 рублей, а также визитки и банковская карта. Деньги он взял себе, а визитки и банковскую карту бросил в доме. Кроме того, он нашел сотовый телефон, марку и цвет которого он не помнит. Затем он прошел в спальню (вообще в доме три спальни и одна из них детская), откуда забрал мужские золотые часы, которые лежали в футляре в тумбочке. Выйдя из спальни, он снова оказался в зале, где снял с М. две золотые сережки продолговатой формы, 2 золотые цепочки, одна из них была с крестиком, и три кольца. Затем подошел к ребенку, и снял с того золотую цепочку с крестиком. На второй этаж он не поднимался. В доме он нашел газеты и раскидал под лестницей, ведущей на второй этаж, на кухне и в зале. Также на бумагу положил детские игрушки, после чего прошел в гараж, где стояло два автомобиля иностранного производства, один из них был «Тойота РАВ - 4». В гараже в пятилитровой канистре он нашел бензин, которым облил те места, куда сложил бумагу. Он снял с себя камуфлированную куртку, так как на ней была кровь, и бросил ее в зале, после чего поджог эти места зажигалкой. Когда огонь разгорелся, он вышел из дома А., и пошел на остановку на <...>. По дороге он потерял сотовый телефон и выкинул нож. Оттуда на маршрутном автобусе он уехал на работу, потом съездил и купил наркотики – «ханку» за 1.000 рублей. 21 февраля 2009 года он купил наркотики за 2.500 рублей. Пуховик серого цвета он оставил на работе. 3 марта 2009 года он уехал в <...>. 5 марта 2009 года возле ломбарда он продал все золото, которое взял в доме А. за 6.000 рублей, 9-10 марта 2009 года обменял у U. золотые часы из дома А. на героин (т.3 л.д.120-126, 136-140).
Из протокола проверки показаний Шнякина Р.Н. на месте, и воспроизведенной в суде видеозаписи указанного следственного действия в суде, следует, что 15 января 2010 года подсудимый самостоятельно указал место нахождения дома потерпевшего по адресу: <...>. Находясь в указанном доме Шнякин Р.Н. без посторонней помощи, уверенно рассказал и наглядно продемонстрировал на манекене с помощью макета ножа, где и каким образом он совершил убийство М. и ее малолетнего сына Е.; указал места, откуда им были похищены деньги, телефон, часы и украшения; указал место нахождения гаража, откуда он взял канистру с бензином и пояснил, в каких местах и каким образом он поджег дом А. После этого Шнякин Р.Н. указал место на <...>, где им был выброшен нож, которым он убил потерпевших. Также он указал место нахождения столярного цеха, расположенного на территории <...>, куда он вернулся и где оставил свои джинсы, в которых он был в момент совершения преступлений. Указанные джинсы были обнаружены и, с соблюдением всех установленных законом правил, изъяты (т.3 л.д.127-130).
В судебном заседании подсудимый Шнякин Р.Н. свои показания на предварительном следствии не подтвердил, заявив, что давал их под физическим воздействием оперативных работников и психическим давлением со стороны следователей Z. и N..
Свидетели П. и Р. показали, что 15 января 2010 года они принимали участие в качестве понятых при проверке показаний Шнякина, который добровольно указал дом № 85 <...>. Находясь в указанном доме, Шнякин подробно рассказал и показал, как он убил женщину и ребенка. После этого Шнякин показал места, откуда он похитил имущество потерпевших.
Согласно заключению судебной видео-психологической экспертизы (исследовавшей видеозапись к протоколу проверки показаний на месте с участием подсудимого), действия Шнякина Р.Н. явились результатом его собственных побуждений, он был автором и исполнителем того, о чем он говорил в ходе следственного эксперимента. Его действия не связаны с воздействием на него со стороны (т.3 л.д.230-241).
Изъятые в ходе проверки показаний Шнякина Р.Н. джинсы, осмотрены и приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства (т.1 л.д.172-174).
Из заключения судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств, изъятых в ходе проверки показаний Шнякина Р.Н. на месте, следует, что обнаружена кровь, установить групповую принадлежность которой не представляется возможным, в виду низкой концентрации белка в исследуемом материале (т.3 л.д.182-186).
Из заключений двух дополнительных судебно-медицинских экспертиз трупов потерпевших следует, что причинение повреждений, обнаруженных на теле М. и Е., при обстоятельствах указанных Шнякиным Р.Н., не исключается (т.4 л.д.129-132, 138-141).
Из протокола предъявления лица для опознания и фототаблицы к этому протоколу следует, что свидетель В. опознал Шнякина Р.Н. как мужчину, который 20 февраля 2009 интересовался, где проживает А. (т.4 л.д.170-174).
Свидетель Т. показал, что 8 июля 2010 года он принимал участие в качестве понятого при опознании. До начала опознания следователь предложил подсудимому Шнякину занять любое место среди статистов. Затем следователь пригласил в кабинет мужчину (В.), который указал на Шнякина, после чего был составлен протокол. В его присутствии никакого предварительного разговора между следователем
Из официального сообщения начальника Центра оперативно-розыскной информации <...> следует, что Шнякиным Р.Н. был приобретен билет на поезд 5 марта 2009 года сообщением: <...> (т.3 л.д.250).
Свидетель D. показала, что в феврале 2009 года работники милиции привозили домой мужа ее дочери Ч., Шнякина Р. за одеждой. Она обратила внимание на то, что Шнякин плохо выглядел, а лицо у него было отекшим.
Свидетель Л. показала, что в начале марта 2009 года ее брат Шнякин Р. приехал к ним в <...>, где прожил до июля 2009 года, после чего вернулся в <...>. Позднее она узнала, что брат подозревается в убийстве. В январе 2010 года в СИЗО<...> во время свидания с братом, она увидела, что он был измучен и избит. По данному факту Шнякин пояснил ей, что его заставляют признаваться в преступлениях, которые он не совершал. Тогда же она получила в СИЗО<...> поврежденные и окровавленные вещи брата.
Из справки и.о. начальника СИЗО<...>, приобщенной в судебном заседании по ходатайству стороны обвинения, следует, что личные вещи Шнякина Р.Н. родственникам не выдавались.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы подсудимого от 15 февраля 2010 года следует, что у Шнякина Р.Н. были обнаружены телесные повреждения, не причинившие вред здоровью, в виде кровоподтеков на запястьях обеих верхних конечностей, которые могли образоваться в результате воздействия тупого твердого предмета (предметов с ограниченной травмирующей поверхностью, чем могли быть наручники (т.3 л.д.144).
Из постановления руководителя <...> следственного отдела СУ СК при прокуратуре РФ по Иркутской области У. от 22 апреля 2010 года следует, что в возбуждении уголовного дела по заявлениям Шнякина Р.Н., Л. и Ш. в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст.ст.285 ч.1, 286 ч.3, 302 ч.2 УК РФ, в отношении работников следственного комитета при прокуратуре РФ по Иркутской области и работников ОВД <...> Z., V., К. Ж., отказано за отсутствием события преступлений (т.3 л.д.147-152).
Свидетель N. показал, что дважды допрашивал Шнякина: при проведении очной ставки между подсудимым и свидетелем Э., а также при предъявлении Шнякину окончательного обвинения. При этом Шнякин воспользовался своим конституционным правом и от дачи показаний отказался, что и было зафиксировано в протоколах.
Из протокола очной ставки 14 июля 2020 года со свидетелем Э. и протокола допроса в качестве обвиняемого 6 августа 2010 года следует, что Шнякин Р.Н. виновным себя не признал и, используя право, предусмотренное ст.51 Конституции РФ, по обстоятельствам инкриминируемых ему преступлений, давать показания отказался (т.4 л.д.192-199, т.5 л.д.8-9).
Свидетель Ш. показала, что в 2008 году ее сын Шнякин Р. и его сожительница Ч. переехали из <...>. В первых числах марта 2009 года сын приехал к ней в <...>, где проработал до июля 2009 года, после чего вернулся обратно в <...>.
Свидетель Ч. показала, что примерно в мае 2008 года она и ее сожитель Шнякин переехали жить в <...>, где сожитель стал работать столяром в ООО <...>. Шнякин носил пуховик черного цвета, коричневую дубленку и синие джинсы. Во что он одевался на работе, она не знает. В марте 2009 года Шнякин уехал на заработки в <...>, но где именно он там работал, она не знает. У себя дома Шнякин хранил свое удостоверение электрика.
Свидетель Х. показала, что она проводила предварительное расследование по уголовному делу по обвинению Шнякина по факту совершенного им 5 января 2010 года разбойного нападения на оператора интернет-клуба. Во время обыска в квартире Шнякина ей было обнаружено и изъято свидетельство электрика на его имя.
Из копии свидетельства на имя Шнякина Р.Н. следует, что 1 июля 2006 года он окончил производственное обучение с присвоением квалификации: электрик промышленного оборудования с 3 группой допуска (т.4 л.д.24-25).
Свидетель Ц. показал, что работниками их предприятия <...>, среди которых был Шнякин, в октябре 2008 года осуществлялось строительство ночного клуба <...>, которое было завершено в течение трех месяцев.
Свидетель И. показал, что в период с 19 по 20 февраля 2009 года Шнякин и трое других рабочих, фамилии которых он не знает, занимались ремонтом торгового павильона <...>. Указанные работы выполнялись без составления договора, оплата была сдельная. Сам он на объекте не находился, и поэтому сказать, отлучался в указанное время куда-либо Шнякин или нет, он не может.
Свидетель F. показала, что в феврале 2009 года она несколько раз видела, что Шнякин приходил на работу в пуховике серого цвета. Это она точно запомнила, так как в январе 2009 года Шнякин ходил на работу в кожаной куртке.
Свидетель G. показал, что в начале января 2008 года к ним на предприятие <...> устроился Шнякин, который ходил в камуфлированной куртке и штанах, а также – в пуховике стального цвета. По прошествии времени, по поведению и внешнему виду Шнякина, он заметил, что Шнякин стал употреблять какие-то наркотические вещества. В начале марта 2009 года Шнякин по Г. ему причине уволился и уехал из <...>.
Свидетель W. показал, что в январе 2008 года к ним в столярный цех ООО <...> в качестве плотника устроился Шнякин. Летом 2008 года он стал замечать за Шнякиным, что тот употребляет наркотики, что было видно по поведению. Иногда Шнякин тот в таком состоянии приходил на работу, а иногда во время обеденного перерыва куда-то уходил и, возвращаясь, был уже в состоянии наркотического опьянения. Учет личного времени работника велся с помощью табеля, который заполнялся F.. Иногда в середине недели он отпускал всех работников по домам и устраивал им выходные из-за отсутствия работы, и в табеле проставлял выходной день. Но и в выходные дни Шнякин часто приходил на работу, где изготавливал столярные изделия для своего дома или на продажу. В основном Шнякин общался с Э.. В феврале 2009 года Шнякин ходил на работу в пуховике серого цвета в хорошем состоянии, а на работе тот носил джинсы синего цвета. Также в конце февраля 2009 года он заметил, что Шнякин стал оставлять в цехе свой пуховик, а сам стал ходить в кожаной куртке. На его вопросы, почему он не носит пуховик, а работает в нем в цехе, Шнякин отвечал, что ему не в чем работать. Это ему показалось странным, так как в цехе была и другая одежда, в которой Шнякин работал до этого. 27 февраля 2009 года Шнякин уволился по собственному желанию, а свой серый пуховик оставил в цехе. Через дорогу от их предприятия располагается <...>, где заместителем работает А..
Свидетель Э. показал, что в феврале 2008 года, работая в столярном цехе ООО <...>, он познакомился со Шнякиным, в ходе общения с которым он узнал, что Шнякин, как и он употребляет наркотические средства. Поэтому примерно 3-4 раза в месяц они вместе стали употреблять наркотики, и он познакомил Шнякина с J.. На работе у Шнякина он видел камуфлированный костюм зеленого цвета, состоявший из куртки и брюк. В январе 2009 года вечером к нему домой пришел Шнякин. В ходе распития спиртного Шнякин завел разговор о том, что ему необходимы деньги, и он стал спрашивать, где можно их достать. Он сначала подумал, что Шнякину были нужны деньги именно в тот момент, но Шнякин объяснил, что ему, в общем, нужны деньги. После этого Шнякин спросил, на какую квартиру богатого человека можно совершить разбойное нападение. Тогда он ответил, что есть такой А., который является «вторым человеком» в <...>, но адреса его дома он не знает. Тогда Шнякин предложил ему участвовать в совершении разбойного нападение на жилище А., но он тому отказал, так как не хотел заниматься криминалом, а Шнякин сильно на его помощи не настаивал.
В ходе предварительного расследования свидетель Э. полностью подтвердил свои показания на очной ставке со Шнякиным Р.Н. (т.4 л.д.192-195).
Свидетель J. показала, что в 2009 году (число и месяц назвать она не может) ее знакомый Э. привел к ней в квартиру своего приятеля Шнякина, чтобы употребить спиртное. Позже Шнякин еще дважды приходил к ней в квартиру, где внутривенно употреблял наркотические средства.
Свидетели L. и Q. показали, что в конце мая 2010 года, когда он содержался в СИЗО <...> в камере № 417, туда же поместили Шнякина. О себе Шнякин рассказал, что арестован за разбойное нападение в <...> на дом предпринимателя, куда проник под видом электрика. Находясь в доме, Шнякин убил женщину и маленького ребенка, что их особенно потрясло, а потом похитил золотые украшения и поджег дом. Похищенное золото Шнякин продал в <...>. У них Шнякин интересовался, как ему поступить, чтобы избежать уголовной ответственности.
Свидетель S. показал, что обстоятельств по настоящему уголовному делу, он не помнит.
Из оглашенных и исследованных в соответствии с ч.4 ст.281 УПК РФ показаний свидетеля S., ранее данных им при производстве предварительного расследования, следует, что в <...> его знакомый U. занимался продажей наркотических средств. К U. приходили наркоманы и покупали наркотики за деньги, но если денег не было, то наркоманы несли ему сотовые телефоны, а также различные ювелирные изделия, в том числе и золотые украшения. Осенью 2008 года U., который занимался продажей наркотических средств, познакомил его со Шнякиным, так же употреблявшим наркотики (т.4 л.д.123-124).
В судебном заседании свидетель S. полностью подтвердил эти показания.
Их записи акта о смерти следует, что U. умер <...> в <...> (т.1 л.д. 163).
Из сведений о личности подсудимого Шнякина Р.Н. следует, что он по месту жительства в <...> характеризуется отрицательно, как лицо, злоупотребляющее спиртными напитками и потребляющее наркотические вещества; по месту жительства в <...> характеризуется удовлетворительно, как лицо, не нарушающее общественный порядок; имеет на иждивении сына <...> года рождения; на учете у психиатра и нарколога не состоит и по данным архива не значится; (т.5 л.д.26-64).
Из дополнительных сведений о личности Шнякина Р.Н., приобщенных к материалам дела в судебном заседании по ходатайству стороны защиты, следует, что по месту жительства в <...> подсудимый характеризуется положительно; в <...> выявлена гипертонической болезнью 1-2 ст.; в период с 22 декабря 2008 года по 1 января 2009 года находился на стационарном лечении с диагнозом: пневмония.
Из заключения комплексной комиссионной судебной психолого-психиатрической экспертизы подсудимого следует, что он хроническим психическим расстройством, слабоумием, временным психическим расстройством, а также и иным болезненным расстройством психики не страдает, и ранее не страдал, а <...>. На это указывают материалы уголовного дела, данные анамнеза, клинического обследования: на отсутствие у него нарушений мышления, памяти, внимания, интеллекта, сохранность критических способностей. Следовательно, в период времени, относящийся к инкриминируемым ему деяниям, Шнякин Р.Н. мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По своему психическому состоянию в настоящее время он также может в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать и оценивать события и факты, имеющие значение по делу, давать правильные показания, участвовать в следственных действиях и судебном заседании. Слабых волевых качеств (внушаемость, робость) у него не выявилось. Шнякин Р.Н. страдает наркотической зависимостью от опиоидов в стадии ремиссии (с 2003 года). В принудительных мерах медицинского характера не нуждается (т.3 л.д.193-195).
Давая оценку исследованным доказательствам, суд приходит к следующему выводу.
Вся совокупность добытых и исследованных доказательств: показания потерпевшего А., свидетелей Ж., Т. N., Ч., G., Р., Э., О., Б., Ю., К., Д., Ц., З., Q., В., Н., Г., Х., С., L., W., П., J., S., Я., F., признательные показания подсудимого Шнякина Р.Н. на предварительном следствии, заключения основной и дополнительной судебно-медицинских экспертиз трупа потерпевшей М., заключения основной и дополнительной судебно-медицинских экспертиз трупа потерпевшего Е., судебно-медицинской экспертизы Шнякина Р.Н., заключение судебной медико-криминалистической экспертизы, заключения двух судебно-медицинских экспертиз вещественных доказательств, заключение судебной видео-психологической экспертизы, результаты осмотра места происшествия, позволяет суду прийти к выводу о доказанности вины подсудимых, так как приведенные выше доказательства не находятся в противоречии между собой, дополняют друг друга и конкретизируют обстоятельства происшедшего, а оснований не доверять этим доказательствам не имеется.
Оснований, свидетельствующих о том, как об этом заявляет Шнякин Р.Н. и его защитник, что свидетели Э., Q., В., L. и J. его оговаривают, судом не установлено, тем более что до этого Q., Н. и L. вообще со Шнякиным Р.Н. знакомы не были.
Суд также не находит оснований сомневаться в заключении судебной психолого-психиатрической экспертизы в отношении подсудимого Шнякина Р.Н. и доверяет ее выводам.
Как следует из материалов уголовного дела, исследованных судом, перед началом допросов Шнякину Р.Н. разъяснялись его права, предусмотренные уголовно-процессуальным законом, а также положение ст.51 Конституции РФ, не давать показаний против себя и подсудимый этим правом активно пользовался (т.4 л.д.192-199, т.5 л.д.8-9).
Анализ признательных показаний подсудимого Шнякина Р.Н., данных им на предварительном следствии, свидетельствует о том, что он занимали активную позицию, давали оценку своим действиям и содеянному, уточнял свои показания, либо отказывались отвечать на вопросы следователя, что не свидетельствует о том, что свои показания он давал под каким-либо воздействием со стороны следователей и оперативных работников.
Приходя к выводу о доказанности вины Шнякина Р.Н., суд учитывает и то обстоятельство, что в судебном заседании из показаний свидетеля Э. достоверно установлено в январе 2009 года подсудимый готовился совершить разбойное нападение на потерпевшего А., в судебном заседании из показаний свидетеля В. установлено, что в день совершения преступлений он искал и нашел дом потерпевшего А. Сам подсудимый на предварительном следствии сообщили такие сведения, об обстоятельствах совершения убийства, и похищения имущества, которые могли быть известны только лицу непосредственно их совершившему, помогли установить мотивы преступления, о которых правоохранительные органы на тот момент знать не могли.
При этом сведения, изложенные Шнякиным Р.Н.: о проникновении им в дом потерпевших с использованием свидетельства на свое имя об окончании производственного обучения, по специальности электрик; о месте нахождения джинсов, в которых он был в момент совершения преступления, получили свое подтверждение в ходе проверки.
Указанные выводы суда, вместе с доказательствами, приведенными в обоснования вины, полностью опровергают доводы Шнякина Р.Н. и его защитника о самооговоре.
Доводы Шнякина Р.Н., свидетелей D. и Л. о применении к подсудимому физического и психического насилия со стороны органов следствия и оперативных работников являются несостоятельными, так как ничем не подтверждаются и опровергаются выводами судебно-медицинской экспертизы в отношении Шнякина Р.Н.
Ложная версия, выдвинутая подсудимым о том, что убийство М. и малолетнего Е. он не совершал, и ложная версия, выдвинутая свидетелями D. и Л. о применении к подсудимому недозволенных методов ведения следствия, имеет своей целью для Шнякина Р.Н. избежать уголовной ответственности; для D. и Л. способствовать подсудимому в этом.
Показания свидетелей R., И., Ш., в соответствии с требованиями ст.74 УПК РФ, доказательствами по настоящему уголовному делу не являются, поскольку указанные лица никакими достоверными сведениями об обстоятельствах совершенных преступлений, не располагают.
Давая юридическую оценку содеянного, суд приходит к следующему выводу.
Нанесение М. и Е. множественных ударов клинком ножа в жизненно важный орган - шею, по характеру действий свидетельствует о намерении Шнякина Р.Н. совершить убийство. А примененное им насилие над потерпевшими, как это имело место в данном случае, связанное со стремлением подсудимого извлечь из этого материальную выгоду, нельзя расценивать иначе, как разбойное нападение.
При таких обстоятельствах действия Шнякина Р.Н. подлежат квалификации по ч. 2 ст. 105 УК РФ, как убийство, то есть умышленное причинение смерти двум лицам, сопряженное с разбоем.
Вместе с тем, суд считает необходимым исключить из предъявленного Шнякину Р.Н. обвинения, фразу о том, что в момент разбойного нападения он «угрожал М. применением насилия, опасного для жизни и здоровья», так как в санкции ч.2 ст.162 УК РФ, по которой квалифицировали действия Шнякина Р.Н., органами следствия этот признак не указан.
Исследовав поведение Шнякина Р.Н., материалы уголовного дела, касающиеся его личности и обстоятельств совершенных им преступлений, суд не находит оснований для сомнений в психической полноценности подсудимого. По своему психическому состоянию он мог и в настоящее время может осознавать фактически характер своих действий и руководить ими. С учетом изложенного, Шнякин Р.Н. следует признать вменяемыми лицами, в отношении совершенных ими противоправных деяний.
Переходя к вопросу о виде и размере наказания, суд принял во внимание характер и степень общественной опасности совершенных Шнякиным Р.Н. преступлений, личность подсудимого, условия его жизни и состояния здоровья. Вместе с тем, учитывая повышенную общественную опасность этих преступлений, в целях восстановления социальной справедливости и предупреждения совершения подсудимыми новых преступлений, суд приходит к выводу, что исправление Шнякина Р.Н., возможно лишь в условиях изоляции от общества.
В соответствии с п.п. «г», «и» ч.1 ст.61 УК РФ, обстоятельствами, смягчающими наказание Шнякина Р.Н. является; наличие малолетнего ребенка у виновного; активное способствование раскрытию преступлений.
Обстоятельств, отягчающих наказание Шнякина Р.Н., указанных в ст.63 УК РФ, не установлено.
Наказание Шнякину Р.Н. по ст. ст.162 ч.4 п. «в» УК РФ назначить по правилам ч.1 ст.62 УК РФ.
Шнякин Р.Н. совершил преступления до внесение изменений в ст. 10 ч.1 УК РФ, уголовный закон, усиливающий наказание, обратной силы не имеет и, следовательно, правила ч.3 ст.62 УК и дополнительное наказание в виде ограничения свободы к подсудимым применены быть не могут.
В силу п. «в» ч.1 ст.58 УК РФ, за совершение особо тяжкого преступления Шнякин Р.Н. должен отбывать наказание в исправительной колонии строгого режима.
Поскольку Шнякин Р.Н. осуждается к лишению свободы за совершение особо тяжких преступлений на срок свыше пяти лет, он, в соответствии с 2 ст.58 УК РФ, первые 3 года назначенного наказания он должен отбывать в тюрьме.
Во время предварительного расследования потерпевший А. обратился с гражданским иском к Шнякину Р.Н. о возмещении имущественного ущерба от преступления в размере 1.755.000 (одного миллиона семисот пятидесяти пяти тысяч) рублей (т.4 л.д.62).
В судебном заседании потерпевший А. уточнил свои исковые требования и просит взыскать со Шнякина Р.Н.:
- в счет возмещения имущественного ущерба от преступления в результате совершенного подсудимым похищения, принадлежащего ему имущества, в размере 83.500 (восьмидесяти трех тысячи пятьсот) рублей
- в счет возмещения ущерба от преступления в результате уничтожения Шнякиным Р.Н., принадлежащего ему имущества, в размере 2.505.501 (двух миллионов пятьсот пять тысяч тысячу пятисот одного) рубля.
Подсудимый Шнякин Р.Н. заявленный иск не признал.
Выслушав мнения сторон, допросив свидетелей, огласив и исследовав протоколы следственных действий, иных документов, приобщенных к материалам уголовного дела, а также представленных потерпевшим обоснований своих требований, суд приходит к следующим выводам.
Исковые требования потерпевшего в части возмещения ущерба от похищения, принадлежащего ему имущества, в размере 83.500 (восьмидесяти трех тысячи пятьсот) рублей, законны, обоснованы и подлежат полному удовлетворению. Сам Шнякин Р.Н., в ходе предварительного следствия, так же не отрицал факта завладения имуществом А., а именно: деньгами в сумме 10.000 рублей, сотовым телефоном, часами, двумя серьгами, тремя цепочками с двумя нательными крестиками и тремя кольцами;
Исковые требования потерпевшего в части возмещения ущерба от уничтожения, принадлежащего ему имущества, в размере 2.505.501 (двух миллионов пятьсот пят тысяч тысячу пятьсот одного) рубля, удовлетворены быть не могут, так как, А. не представлены доказательства, подтверждающих реальную сумму уничтоженной бытовой техники реальных затрат, понесенных на отделочные материалы дома, с учетом их остаточной стоимости. Не содержатся такие доказательства и в материалах уголовного дела. Допрошенные по ходатайству представителя потерпевшего Болотова А.В. свидетели Y., С. и I. смогли лишь назвать приблизительные цены отдельных видов бытовой техники без учета их износа.
В виду невозможности произвести подробный расчет ущерба от преступления в этой части, без отложения разбирательства дела, суд признает за потерпевшим право на удовлетворение иска и передает вопрос о его размере на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.
Потерпевший А. обратился с гражданским иском к Шнякину Р.Н.о компенсации морального вреда от преступления в размере 5.000.000 (пяти миллионов) рублей, так как в результате совершенного подсудимым убийства ее жены М. и малолетнего сына Е., она испытала нравственные страдания.
Подсудимый Шнякин Р.Н. заявленный иск не признал.
Выслушав мнения сторон, допросив свидетелей, огласив и исследовав протоколы следственных действий, иных документов, приобщенных к материалам уголовного дела, суд приходит к следующему выводу.
Исковые требования потерпевшего А. законны и обоснованны, однако их пределы нельзя считать разумными. Принимая во внимание наличие прямой причинной связи между умышленными действиями Шнякина Р.Н. и наступившими тяжкими последствиями, учитывая при этом, обстоятельства дела, степень вины подсудимого, его материальное и семейное положение, разумная компенсация морального вреда подлежит возмещению в размере 1.000.000 (одного миллиона) рублей. В удовлетворении иска в большем размере, отказать.
В соответствие со ст.ст. 81, 299 УПК РФ, вещественные доказательства по делу, не истребованные сторонами и не представляющие материальной ценности, после вступления приговора в законную силу, подлежат уничтожению.
Руководствуясь ст.ст.303-309 УПК РФ, суд
п р и г о в о р и л :
ШНЯКИНА Р.Н. признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст.105 ч.2 п.п. «а», «з», 162 ч.4 п. «в» УК РФ и назначить ему наказание:
по ст.105 ч.2 п.п. «а», «з» УК РФ в виде 15 (пятнадцати) лет лишения свободы, дополнительное наказание в виде ограничения свободы, не применять;
по ст.162 ч.4 п. «в» УК РФ в виде 9 (девять) лет лишения свободы со штрафом в размере 300.000 (триста тысяч) рублей.
В соответствии со ст.69 ч.3 УК РФ, путем частичного сложения наказаний, окончательное наказание назначить в виде 23 (двадцати трех) лет лишения свободы с отбыванием первых 7 (семи) лет в тюрьме, а остальной срок наказания с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в размере 300.000 (трехсот тысяч) рублей. Дополнительное наказание в виде ограничения свободы, не применять.
Срок отбывания наказания ШНЯКИНУ Р.Н. исчислять с момента вынесения приговора – 24 сентября 2010 года.
Зачесть ШНЯКИНУ Р.Н. в срок отбытого наказания время содержания под стражей с 15 января 2010 года по 23 сентября 2010 года включительно.
Меру пресечения ШНЯКИНУ Р.Н. в виде заключения под стражу оставить без изменений.
Гражданские иски, заявленные потерпевшим А. к осужденным ШНЯКИНУ Р.Н. удовлетворить.
В счет возмещение ущерба от преступления в пользу потерпевшего А. взыскать с осужденных ШНЯКИНА Р.Н. 83.500 (восемьдесят три тысячи пятьсот) рублей.
В счет компенсации морального вреда в пользу потерпевшего А. взыскать с осужденных ШНЯКИНА Р.Н. 1.000.000 (один миллион) рублей.
Вещественные доказательства:
1. марлевый тампон, куртку, выпил, аудиокассету, 2 линзы от очков, моток скотча, кошелек, 2 фрагмента ковра, канистру с жидкостью, образцы крови, кожный лоскут и срезы ногтей с рук от трупа М., образцы крови и кожный лоскут от трупа Е., джинсы, хранящиеся в <...> МСО СУ СК при прокуратуре РФ по Иркутской области, после вступления приговора в законную силу, уничтожить;
2. квитанции за оплату электроэнергии, 7 ножей, вилку, торцовой ключ, документы на сотовый телефон «Флай», изъятые у потерпевшего А., после вступления приговора в законную силу вернуть потерпевшему А.;
3. видеозапись проверки показаний Шнякина Р.Н. на месте, хранящиеся при уголовном деле, после вступления приговора в законную силу, хранить при уголовном деле.
Приговор может быть обжалован в Судебную коллегию Верховного Суда РФ через Иркутский областной суд в <...> в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденными в тот же срок, со дня вручения им копии приговора.
В случае подачи кассационной жалобы, осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий