ПРИГОВОР
Именем Российской Федерации
<...> 27 декабря 2010 года
Иркутский областной суд в составе председательствующего Овчинниковой А.Н., с участием государственных обвинителей <...> Желбановой Т.С. и Арыштаевой И.А.,
подсудимых: Беспалова А.В., Рыбаковского А.Г., Артемьевой В.Б.,
защитников: адвокатов Дорохина А.М., представившего удостоверение № и ордер №, Кустова И.А., представившего удостоверение № и ордер №, Чекан О.И., представившей удостоверение № и ордер №, Севостьяновой Е.С., представившей удостоверение № и ордер №, защитника Е.,
при секретарях Кузнецовой Ю.В., Гордиенко Е.В.
а также потерпевшего З. и его представителя И.,
рассмотрев материалы уголовного дела в отношении:
БЕСПАЛОВА А.В., <...> не судимого, содержащегося под стражей по настоящему делу с 29 января 2008 года,
обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33 и ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 33 и п.п. «з,к» ч. 2 ст. 105 УК РФ,
РЫБАКОВСКОГО А.Г. <...> судимого 27 ноября 2008 года по совокупности преступлений, предусмотренных ч.5 ст.33 и п.п. «ж,з» ч.2 ст. 105 и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ к лишению свободы на 12 лет со штрафом в размере 50 тысяч рублей,
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ,
АРТЕМЬЕВОЙ В.Б., <...> не судимой, содержавшейся под стражей по настоящему делу с 26 февраля по 27 марта 2008 года,
обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
Подсудимый Беспалов А.В. организовал хищение чужого имущества, приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, а также организовал совершение умышленного убийства потерпевшей Ф. по найму с целью облегчения совершения другого преступления.
Подсудимая Артемьева В.Б. по предварительному сговору с Е. и лицом С., уголовное преследование в отношении которого прекращено в связи со смертью, совершила хищение чужого имущества, приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием в особо крупном размере.
Подсудимый Рыбаковский А.Г. совершил умышленное убийство по найму потерпевшей Ф.
Указанные преступления совершены ими в <...> в период с января по ноябрь 2006 года при следующих обстоятельствах.
В январе 2006 года Беспалов А.В., являясь работником ООО <...> получил сведения о наличии задолженности по квартплате около 30 тысяч рублей у жильцов Ф. и З., проживающих в квартире № <...> и, выяснив, что квартиросъемщиками указанного жилья являются престарелая пенсионерка Ф. и ее сын З., злоупотребляющий спиртными напитками, решил завладеть чужим имуществом – вышеуказанной квартирой путем ее приватизации и последующей продажи.
Для реализации своего умысла Беспалов А.В. вступил в предварительный сговор со своей знакомой Артемьевой В.Б. – подсудимой по настоящему делу, работавшей в агентстве недвижимости <...>, согласившейся подготовить необходимые документы для приватизации и продажи квартиры Ф. и З..
Воспользовавшись тем обстоятельством, что З. злоупотреблял спиртным, Беспалов А.В. обманным путем 2 июня 2006 года получил от него доверенность на осуществление приватизации квартиры, оформленную на имя Артемьевой В.Б., а 27 июля 2006 года, получил от З. доверенность на продажу этой квартиры, оформленную на R..
В связи с отказом потерпевшей Ф. дать согласие на приватизацию квартиры, Артемьева В.Б., по просьбе Беспалова А.В., договорилась с неустановленными следствием лицами об изготовлении подложного документа – согласия Ф. на приватизацию квартиры и отказа от своего права приватизации. Получив такой документ от 29 мая 2006 года, заверенный подписью и печатью нотариуса <...> Л., Артемьева В.Б. заплатила не установленным лицам за его изготовление 60 тысяч рублей, переданных ей Беспаловым А.В. согласно ранее достигнутой договоренности.
Собрав все необходимые документы, Артемьева В.Б. осуществила приватизацию квартиры на имя З., в связи с чем, квартира № 40 <...> 19 июля 2006 года, была оформлена в единоличную собственность З.
В октябре 2006 года, Е., реализуя умысел на продажу квартиры З., используя то обстоятельство, что З. систематически находился в состоянии алкогольного опьянения, обманным путем, убедил его написать заявление о снятии с регистрационного учета в паспортном столе и в результате 3 октября 2006 года З. был снят с регистрационного учета.
После этого, для устранения препятствий к продаже квартиры З., Е. в октябре 2006 года обратился к своему знакомому Рыбаковскому с просьбой об оказании за вознаграждение в размере 50 тысяч рублей содействия в помещении Ф. в больницу на 1-2 месяца. Такое содействие Рыбаковским было оказано и 24 октября 2006 года Ф. была госпитализирована в <...> инфекционную больницу, расположенную <...>
Однако, 31 октября 2006 года в период с 13 до 18 часов Рыбаковский, был вынужден по требованию врачей забрать Ф. из больницы и после неудавшейся попытки поместить ее в психиатрический диспансер, он, созвонившись с Е., получил от него указание избавиться от Ф. путем причинения ей смерти. Выполняя указание Е., Рыбаковский на автомашине под управлением своего родственника S., вывез Ф. около 18 часов за город, в лесной массив в районе д. <...>, расположенный в 500 метрах вправо от федеральной трассы <...> и, отведя ее на 20 метров от проселочной дороги в лес, причинил ей смерть путем удушения снятым с ее головы платком и, оставив труп Ф. в указанном месте, вернулся в город на той же автомашине. О совершенном убийстве Рыбаковский сообщил Е., который через 2-3 недели рассчитался с ним, передав ему 50 тысяч рублей.
Е., используя полученную от З. доверенность на имя R., с которым вступил в сговор на участие в сделке по продаже квартиры в качестве продавца от имени З., передал ее Артемьевой для организации продажи квартиры Ф. и З. и 14 ноября 2006 года квартира была продана добросовестному приобретателю Т. за 1 миллион 200 тысяч рублей, деньги по сделке в сумме 1 миллион 195 тысяч рублей получил R. и передал их Е., который согласно ранее имевшей место договоренности передал Артемьевой 45 тысяч и R. – 15 тысяч рублей, оставшуюся сумму 1 миллион 135 тысяч рублей Е. похитил, присвоив их себе.
В судебном заседании подсудимый Е. вину не признал и пояснил, что в связи с имеющейся у Ф. и З. задолженностью по квартплате около 26-27 тысяч рублей и отсутствием денег на погашение долга, он предложил З. приватизировать их квартиру с последующей продажей и покупкой другой квартиры меньшей площадью, а из разницы в стоимости заплатить долг, на что З. согласился и между ними состоялся договор, о том, что З. от продажи квартиры должен был получить 950 тысяч рублей, а он за оказание посреднических услуг по приватизации, должен был получить определенный процент, то есть квартира фактически должна была быть продана дороже.
Для осуществления приватизации он только принял меры к вызову к матери З. нотариуса В., чтобы от ее имени оформить отказ от приватизации. Сам он при этом не присутствовал, а нотариус, выйдя от Ф. и З., отказался оформлять документ.
Паспорт З. помог ему получить он.
Чтобы оформить приватизацию квартиры Ф. и З., он обратился к Артемьевой В.Б., которая согласилась осуществить приватизацию. Он отвез З. к нотариусу D., оформившей от имени З. доверенность на осуществление приватизации на имя Артемьевой. Как было получено согласие Ф. на отказ участвовать в приватизации, ему не известно.
Приватизация была совершена в мае-июне 2006 года, а в июле 2006 года, еще до продажи квартиры, он передал З. деньги в сумме 740 тысяч рублей, за вычетом суммы в 60 тысяч рублей, которая была передана им Артемьевой на оформление согласия Ф. на отказ от приватизации квартиры. Расписка З. на получение этих денег у него не сохранилась.
З. в ноябре отвез в п. <...> для устройства на работу по заготовке леса, по его просьбе, чтоб он смог заработать деньги и после этого З. он больше не видел.
Рыбаковского он действительно просил определить Ф. в больницу на 1-2 месяца, за что обещал ему заплатить деньги и в день помещения ее в больницу, Рыбаковский деньги от него получил. Кто забрал ее из больницы и куда увез ему не известно. Указаний убить Ф., он никому не давал.
Подсудимая Артемьева В.Б. в судебном заседании вину не признала, показания дать не пожелала, попросила об оглашении показаний, данных ею ранее, и подтвердила их правильность, за исключением передачи ею денег в администрацию.
На уточняющие вопросы пояснила, что сговора с Беспаловым А.В. на совершение мошеннических действий она не имела, а, являясь работником агентства недвижимости <...> по просьбе Беспалова А.В. осуществляла по доверенности от З. приватизацию его квартиры, за что получила денежное вознаграждение от Е..
Она также признала, что для осуществления приватизации ею был использован заведомо подложный документ – нотариально удостоверенное согласие матери З. – Ф., на отказ от участия в приватизации квартиры, изготовленный по ее просьбе лицами, сведения о личности которых, она сообщить отказалась, утверждая, что знает их только по именам. Копию паспорта Ф. для изготовления этого документа ей передал Е..
Все документы после приватизации квартиры она передала Е..
Заявку на продажу в агентство <...> и в газету объявлений давала она, после того, как в октябре 2006 года позвонил Е. и сказал выставлять квартиру на продажу.
Е. ей позже сообщил, что Ф. из квартиры выписана.
С З. в ходе приватизации и продажи встречалась только три раза – когда он с Е. приходил по поводу приватизации, у них дома при осмотре квартиры с участием работника БТИ и в паспортном столе после приватизации квартиры З., он что-то заполнял в присутствии Е..
Подсудимый Рыбаковский А.Г. в судебном заседании вину не признал, пояснив, что он по просьбе своего знакомого Беспалова А.В. с помощью своей родственницы действительно поместил потерпевшую Ф. в инфекционную больницу, за что в этот же день получил от Е. денежное вознаграждение в сумме 50 тысяч рублей. Когда через неделю после госпитализации Ф. пришлось забрать из больницы, он попытался ее поместить в другую больницу, а именно в психоневрологический диспансер, но это ему не удалось, он отвез Ф. домой. Убийства ее не совершал, показания об этом на следствии давал под воздействием оперативных сотрудников, выразившемся в убеждении его признать совершение убийства Ф. именно под воздействием Е., в связи с чем, он не понесет уголовной ответственности.
Несмотря на отрицание подсудимыми своей вины в совершении преступлений, суд находит их вину доказанной совокупностью следующих доказательств.
В ходе предварительного следствия, будучи задержанным по подозрению в пособничестве в убийстве Ф. 29 января 2008 г. и до предъявления ему обвинения 5 февраля 2008 г., Е. в части конкретных обстоятельств приватизации жилья Ф. и З. и его продажи давал иные показания, указывая, что имел беседу с матерью З. о необходимости дать согласие на приватизацию квартиры в пользу сына, на что она сначала согласилась, а когда он привез нотариуса В. для оформления соответствующего документа, Ф. отказалась дать такое согласие (т.2 л.д. 125-129).
4 февраля 2008 года (т.2 л.д. 155-160) дополнительно допрошенный в качестве подозреваемого, Е. уточнил, что для оформления приватизации им была приглашена ранее знакомая Артемьева, с которой он неоднократно встречался и обсуждал вопросы, связанные с приватизацией, З. на этих встречах не присутствовал, т.к. был постоянно пьян. Его роль была в том, что он говорил с Ф. о приватизации и пригласил нотариуса, и после отказа Ф., он сообщил об этом Артемьевой, от которой позднее узнал, что приватизация квартиры оформлена на З.. Каким образом она, без ее согласия сделала приватизацию, он не знает.
По достигнутой ранее договоренности Артемьева выставила квартиру на продажу, а поскольку З. в тот период был все время пьян, он, опасаясь, что в таком состоянии он может сорвать сделку, решил оформить от имени З. доверенность на продажу квартиры, и попросил своего знакомого R. поучаствовать в сделке в качестве представителя продавца. Как оформлялась доверенность он не помнит.
При совершении сделки R. присутствовал и полученные в результате сделки деньги R. передал ему.
Из полученной суммы он передал Артемьевой деньги за организацию приватизации и реализации квартиры, выплатил R., а оставшиеся деньги остались у него для приобретения квартиры З.. И на день допроса деньги находятся у него, место хранения назвать отказался. Он готов приобрести квартиру З., либо отдать деньги.
Через некоторое время после продажи квартиры З. решил поехать поработать в лес, и он ему помог в этом, привез в п. <...>, где З. потерялся, в связи с чем, он не смог купить ему квартиру.
Приведенные выше показания Е. на следствии добыты с соблюдением требований закона и права на защиту, ему были разъяснены и понятны требования ст. 51 Конституции РФ, а также он был предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по делу, даже в случае последующего отказа от них, замечаний относительно правильности их изложения не поступило.
Суд находит возможным положить эти показания в основу приговора как достоверные, поскольку они соответствуют материалам дела, согласуются с показаниями Артемьевой, R., Рыбаковского, данным в ходе предварительного следствия, показаниям потерпевшего, свидетелей, фактически установленным по делу обстоятельствам.
Из показаний Артемьевой в ходе предварительного следствия и на предыдущем судебном заседании, следует, что к ней обратился ее знакомый по имени А. (Беспалов), позднее уточнила его фамилию - Беспалов с просьбой сделать приватизацию квартиры в кратчайшие сроки, он был с З.. Она сказала, что нужно принести доверенность, заверенную нотариусом D. и документы, свидетельствующие о том, что на данную квартиру никто не претендует. Стоимость ее услуг была определена в 45 тыс. руб.
Недели через две А. (Беспалов) с мужчиной по имени N. привезли
ордер на квартиру, свидетельство о смерти сестры Ф., доверенность от З. на ее имя, заверенную нотариусом D.. При этом Е. сказал, что Ф. не желает участвовать в приватизации. Она ему пояснила, что отказ от участия в приватизации должен быть обязательно. Тогда он поинтересовался возможностью осуществить приватизацию без участия Ф..
Она обещала узнать и обратилась к своим знакомым, о которых ей было известно, что они могут сделать подложный документ, заверенный нотариусом из другого города. Через неделю они принесли согласие Ф. на отказ от приватизации, за что Е. были через нее переданы им деньги в сумме 60 тысяч рублей.
При осмотре квартиры Ф. и З. работником БТИ она присутствовала, видела Ф., которая ее выгоняла и возмущалась появлением незнакомых людей.
Собрав все необходимые документы, она через знакомого юриста оформила срочно приватизацию. Потом зарегистрировала в департаменте договор о приватизации, после чего, квартира была выставлена на продажу и продана за 1 миллион 200 тыс. рублей, которые получил Е. вместе с его знакомым R., который действовал по доверенности от З..
После продажи квартиры Ф. и З. она от Е. получила 45 тысяч рублей в ноябре 2006 года.
Показания Артемьевой об обстоятельствах приватизации и продажи квартиры Ф. и З. соответствуют материалам дела и не противоречат показаниям допрошенных по делу лиц, поэтому суд находит их достоверными.
Согласно показаниям R., уголовное преследование в отношении которого, прекращено в связи с его смертью, его знакомые Е. и его друг по имени N. в 2006 году предложили за вознаграждение поучаствовать в продаже квартиры в качестве продавца по доверенности. Он согласился и передал им свой паспорт, который через некоторое время был ему возвращен. Затем ему предложили по телефону приехать утром к департаменту, где его встретили Е. и N., и познакомили его с Артемьевой, которая помогала ему в оформлении сделки. После завершения оформления он, Артемьева и женщина купившая квартиру приехали в агентство <...>, где ему передали деньги в сумме 1195000 рублей, которые он передал Е. и N., ожидавшим их в автомашине возле агентства. Он получил обещанное вознаграждение в сумме 15 тысяч рублей и уехал домой. З. он не знал и с ним никогда не общался.
Из показаний потерпевшего З. в суде и на следствии, следует, что он проживал с матерью Ф. в квартире № 40 <...> и в начале 2006 года у них имелась большая задолженность по квартплате, которую работник ЖКХ Беспалов предложил погасить путем приватизации и обмена квартиры на меньшую площадь, а из разницы в стоимости рассчитаться с долгом по квартплате, на что он согласился.
После этого Е. стал проявлять участие в его проблемах, так как в связи с утратой паспорта он не мог устроиться на работу. Е. его трудоустроил грузчиком на рынок и за эту работу он получал небольшие денежные суммы, часто угощал его спиртом, который он разбавлял водой и употреблял.
Обещав свою помощь в приватизации, Е. помог получить ему новый паспорт взамен утерянного, но на руки его не отдал. Поскольку сам не ориентировался в том, как осуществляется приватизация квартиры, какие для этого необходимы документы и в какие организации нужно обращаться, он полностью доверял Е., с которым по всем вопросам приватизации ходил вместе и Е. ему объяснял, что, где и как надо заполнить, какие документы представить, чего не отрицал Е. и подтвердила Артемьева.
В связи с систематическим пьянством, он не помнит, при каких обстоятельствах подписывал доверенности у нотариусов на осуществление приватизации и продажи квартиры, но не отрицает, что в указанных документах стоят его подписи.
Его мать возражала против приватизации и продажи квартиры, так как хотела оставить ее внукам, и ему неизвестно, каким образом было получено ее согласие. Мать по состоянию здоровья и в силу преклонного возраста из квартиры самостоятельно выходить не могла, передвигалась по квартире с помощью трости, или, держась за стенку, она очень плохо видела, знакомых узнавала по голосу, была неграмотной и при получении пенсии умела выводить только первую букву своей фамилии.
По инициативе Е. мать была госпитализирована в инфекционную больницу, он ее туда сопровождал с Рыбаковским или Е., не помнит. По его мнению, мать пролежала в этой больнице полтора месяца, и кто ее забирал оттуда ему неизвестно, так как в это время он находился в <...>, куда его Е. увез для устройства на работу на лесозаготовки, где поселил его в какую-то квартиру, купил ему водки и продуктов и больше он его не видел. Ни денег, ни паспорта у него было. Вскоре он попал в больницу с отравлением, а после выписки оттуда на электричках ему удалось доехать до д. <...>, где живет его теща, а оттуда он смог вернуться в <...>, где узнал, что их квартира продана другим людям, а его мать исчезла.
От Е. он никаких денег за проданную квартиру не получал.
Представитель потерпевшего И. подтвердил, что его отец – З. действительно злоупотреблял спиртными напитками. Проживал отдельно от семьи со своей матерью, так как она нуждалась в постороннем уходе, с трудом передвигалась по квартире, была практически слепа, родных узнавала по голосу и на ощупь, была неграмотна. Очки у нее имелись, но она ими не пользовалась, в связи с отсутствием зрения. О том, что квартира была приватизирована ему ничего не известно.
Свидетель Б. – жена потерпевшего З. пояснила, что с 2005 года ее муж был прописан и в основном проживал у его матери Ф., так как она нуждалась в постороннем уходе в связи возрастом, болезнью ног и плохим зрением. Раз в неделю он приходил домой. Муж действительно злоупотреблял спиртными напитками и длительное время не работал, поскольку утерял паспорт и не мог собраться и получить новый.
Муж рассказывал ей, что познакомился с мужчиной по имени А. (Беспалов), который работает в ЖКХ и помогает ему с работой, обещал также помочь получить новый паспорт и отправить за пределы города на лесозаготовки, чтоб заработать деньги.
В последний раз муж был дома 3 ноября 2006 года, а утром 4 ноября за ним приехал А., как она впоследствии узнала – Е., заторопил его и муж ушел вместе с ним и после этого не появлялся. Перед уходом сказал, что мать находится в больнице, а ключи от квартиры – в надежном месте, где-то в ЖКХ.
Она стала беспокоиться, когда муж не пришел на день рождения сыновей 16 ноября и 3 декабря 2006 года, в связи с чем, поехала к ним в квартиру, где узнала, что квартира продана и там живут другие люди. После чего она сразу обратилась в милицию. В декабре в паспортном столе узнала, что муж был снят с регистрационного учета в п. <...>, где у них нет ни родственников, ни знакомых, а позднее ей стало известно, что и Ф., была снята с регистрационного учета в <...>, где у них также нет ни родных, ни близких.
Через некоторое время после подачи заявления в милицию, ее мать, проживающая в <...>, сообщила, З. находится у нее и, созвонившись с ней, узнала, что добрался до нее из <...>, где находился в больнице с отравлением. Когда он вернулся домой, очень удивился, узнав, что квартира продана, а мать безвестно исчезла.
Сведения, сообщенные З. и Б. о поездке его в <...> в сопровождении Е. и нахождении его в <...> больнице с токсическим отравлением суррогатным алкоголем подтверждаются справкой из центра оперативно-розыскной информации <...> УВДТ, из которой следует, что З. и Беспалов А.В. выехали 17 ноября 2006 года на поезде из <...> до ст. <...>, а 19 ноября 2006 года Е. один вернулся в <...> (т. 5 л.д. 124). Согласно сведениям из медицинской карты стационарного больного, З. поступил в <...> ЦРБ с диагнозом токсический гепатит, отравление суррогатным алкоголем и выписан оттуда 8 декабря 2006 года.
Свидетель D., являющаяся нотариусом, подтвердила выдачу ею доверенности от имени З. на имя Артемьевой В.Б., которую она знала как работника агентства недвижимости. Этой доверенностью ей поручалось совершать действия, связанные с приватизацией квартиры.
Из показаний свидетеля В. следует, что в связи с обращением к нему Е., он выезжал на квартиру Ф. и З. для выполнения нотариального действия – согласия Ф. на приватизацию квартиры. Он объяснил бабушке последствия приватизации и продажи квартиры, и, она отказалась дать согласие на приватизацию, о чем он объявил ее сыну, а потом Е.. После этого Е. к нему не обращался.
Свидетель Р. подтвердила удостоверение ею доверенности от имени З. на продажу квартиры и получение денег на имя R.. Она пыталась его убедить самому получить деньги от продажи квартиры, но он настаивал выдать доверенность, указывая, что деньги он уже получил. Поскольку это вызывало у нее подозрения, она предложила ему написать заявление о получении денег, копия которого имеется в материалах дела.
Как видно из материалов дела R. и З. не знали друг друга, никогда не встречались, поэтому R. фактически не мог передать З. деньги за проданную квартиру, что и имело место в действительности. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что на момент выдачи доверенности на незнакомого ему человека, о личности которого он не имел никаких сведений, З. был введен в заблуждение Е. относительно фактических обстоятельств продажи своей квартиры, поскольку R. являлся знакомым именно Е., воспользовавшегося сведениями его паспорта, чего не отрицал и сам Е.. Поэтому выдача доверенности З. R. обоснованно вызвала подозрения у нотариуса Р..
Свидетель Т. пояснила, что по объявлению в газете узнала о продаже квартиры Ф. и З. через агентство <...>, ее устроила стоимость квартиры, указанная в объявлении, поэтому она обратилась в названное агентство. Оформлением договора купли-продажи занималась сотрудница этого агентства Артемьева и выполняла все необходимые для этого действия. В департаменте вместе с ней был какой-то парень. После оформления договора, Артемьева, этот парень и она сама поехали в агентство <...>, где находились ее деньги, вырученные от продажи своей квартиры – 1 миллион 200 тысяч рублей, из которых пять тысяч были внесены в агентство за их услуги, а 1 миллион 195 тысяч были переданы за квартиру этому парню и Артемьевой.
Как следует из показаний Артемьевой В.Б. и приобщенных по ее ходатайству сведений из газеты объявлений <...> за 23-25 октября и 6-8 ноября 2006 года, квартира Ф. и З. была выставлена ею на продажу путем помещения объявления в этой газете. Впервые объявление о продаже этой квартиры было опубликовано в газете за 23-25 октября, где указана характеристика квартиры, этаж, расположение в доме на ул. <...>, контактный телефон - № и стоимость в 1 миллион 200 тысяч рублей.
Именно из газеты свидетель Т. узнала о продаже квартиры и, обратившись в агентство, получила листок в виде визитки с вышеуказанным номером контактного телефона и именем риелтора - Артемьева, который она представила для обозрения суду.
Таким образом, имеющиеся в материалах дела документы о приватизации квартиры Ф. и З. и ее продаже свидетельствуют, что и приватизацией указанной квартиры и ее продажей занималась именно Артемьева, (т. 1 л.д. 49-61 и т. 5 л.д. 141-146), а R. в ее присутствии лишь получил 14 ноября 2006 года от Т. деньги за проданную ей квартиру в сумме 1 миллион 195 тысяч рублей (т.1. л.д. 65-66, 160), которые сразу же передал Е., не отрицавшему этот факт на следствии.
Причиненный ущерб является особо крупным, так как превышает 1 миллион рублей.
В конце судебного заседания – в последнем слове подсудимый Е. признал свою вину в мошенничестве и указал, что действительно передал З. только 200 тысяч рублей, а остальные деньги, вырученные от продажи его квартиры он готов вернуть З..
В связи с отрицанием З. факта получения каких-либо денег от Е. за проданную квартиру, суд находит, что Е., указывая сумму в 200 тысяч рублей, подсчитал деньги, затраченные им на оплату вознаграждения лицам, участвовавшим в мероприятиях по осуществлению приватизации и продажи квартиры Ф. и З..
Анализируя исследованные доказательства, суд находит установленным, что обстоятельства, связанные с приватизацией и продажей квартиры Ф. и З. были тщательно продуманы Е..
Его фамилия ни в каких документах не фигурировала, а Артемьева не попадала под подозрение, так как была работником агентства, в силу своих обязанностей занимавшаяся вопросами приватизации и продажи жилья, поэтому, как это следует из материалов дела, органам следствия о продаже квартиры Ф. и З. R. по доверенности от З. стало известно из материалов о продаже квартиры.
Кроме того, Е., получив от З. необходимые документы и не отдав ему его паспорт, тем самым исключил его из процесса оформления приватизации, продажи квартиры и получения денег за нее путем получения от него вышеназванных доверенностей, из содержания которых видно, что лицам, в них указанным от имени З. доверялось не только ставить свои подписи в договоры и получать деньги, но и право получать и подавать от его имени необходимые справки и документы в любых учреждениях, предприятиях, организациях города, в том числе паспортно-визовой службе, БТИ, ИФНС и др., расписываться за него и выполнять все действия, связанные с этими поручениями.
Эти доверенности в течение необходимого для приватизации и продажи квартиры времени находились у Е. и Артемьевой и использовались ими для решения всех нужных для этого вопросов, что подтверждается показаниями R. о том, что все документы на продажу квартиры были представлены в Департамент именно Артемьевой, а сам он продажей квартиры не занимался, а также показаниями Артемьевой о принятии ею мер по поручению Е. к снятию Ф. с регистрационного учета перед заключением договора о купле-продаже квартиры и последующим сообщением Е. о том, что Ф. с учета снята, показаниями свидетеля Т. о контакте именно с Артемьевой при решении всех вопросов о покупке квартиры Ф. и З., что подтверждает умысел Е. и Артемьевой на завладение и распоряжение путем обмана и злоупотребления доверием З. квартиры потерпевших и права на нее.
Артемьева, зная порядок оформления приватизации квартиры в силу занимаемого положения и перечень необходимых для этого документов, проконсультировала об этом Е., который сообщил ей, что Ф. не желает приватизировать квартиру и осведомился о наличии у Артемьевой возможности осуществить приватизацию без участия Ф..
Имея материальную заинтересованность, Артемьева изыскала такую возможность, приняв меры к изготовлению подложного документа для выполнения просьбы Е., вступив, таким образом, в сговор с ним на совершение мошенничества. При этом Артемьева осознавала, что действует против воли потерпевшей и использование указанного документа при оформлении приватизации, лишает потерпевшую Ф. права на участие в приватизации своей квартиры, а при ее продаже она лишалась жилья вообще.
О наличии сговора между ними свидетельствует также согласованность их действий, направленных как на осуществление приватизации, так и на продажу квартиры, а именно: в указанный период Артемьева и Е. постоянно общались и совместно решали возникающие вопросы. Так, Артемьева приняла меры к получению подложного документа, необходимого для приватизации, а Е. оплатил расходы, связанные с его изготовлением. После оформления права собственности квартиры на З., Артемьева передала соответствующие документы Е., а не З., то есть не лицу, которому по доверенности должна была их передать, квартира З. была выставлена на продажу Артемьевой по указанию Е. в октябре 2006 года, именно после госпитализации Ф. в больницу, деньги за проданную квартиру R. получил под контролем Артемьевой и передал их Е., который расплатился с ними за участие в мошенничестве.
Получив деньги за квартиру З., и, имея возможность выполнить условия договоренности с З. о покупке ему квартиры меньшей площадью, чему ничто не препятствовало, Е. умышленно, имея целью присвоить обманным путем деньги З., этого не сделал, а, приобретя билеты на поезд до станции <...>, отвез туда З. и оставил его без денег и документов, понимая, что в этой ситуации он не сможет ни вернуться домой, ни устроиться на работу, а разыскивать его будут в п. <...>, то есть совсем в другом районе области, куда он был снят с регистрационного учета.
Задолженность по квартплате, как видно из материалов дела, была погашена еще до продажи квартиры - в сентябре 2006 года.
Таким образом, суд находит достоверно установленным, что Е., организовал совершение мошенничества путем обмана и злоупотребления доверием и совершил его вместе с Артемьевой по предварительному сговору с причинением особо крупного ущерба.
Кроме того, Е. в ходе предварительного следствия, будучи арестованным по подозрению в убийстве Ф., давал 4 февраля 2008 года, (т.2 162-164) показания о том, что после помещения по его просьбе Ф. в больницу, они через несколько дней встретились с Рыбаковским, который сообщил ему, что у него не получилось устроить ее в дом престарелых в связи с чем, он вывез ее за город со знакомым таксистом и там убил. Он сказал Рыбаковскому, что прикрывать его не будет, и ушел. Где и при каких обстоятельствах было совершено убийство, он у Рыбаковского не спрашивал.
Как видно из материалов дела, до 4 февраля 2008 года, то есть до вышеуказанных показаний Е., органы следствия не располагали сведениями ни о конкретных обстоятельствах убийства Ф., ни о причастности к нему Рыбаковского.
Аналогичные показания Е. дал и при предъявлении ему обвинения 4 мая 2008 года.
Из имеющегося в материалах дела протокола о принятии от Рыбаковского А.Г. явки с повинной от 5 февраля 2008 года и протокола его допроса в качестве подозреваемого от 7 февраля 2008 года (т.3 л.д. 3-5, 10-14) следует, что в октябре 2006 года его знакомый Е. обратился к нему с просьбой пристроить куда-нибудь на 2-3 месяца бабушку, пояснив, что хочет присвоить квартиру, но она не согласна на продажу и мешает ему своим присутствием, и что ее сына он уже уговорил. За это время он успеет продать квартиру, а ему за это он обещал заплатить 50 тысяч рублей.
Он через знакомую санитарку устроил бабушку в инфекционную больницу, а через неделю ее велели забрать из-за учиняемых ею скандалов. Забрав ее, он сообщил об этом Е. по телефону и тот сказал, что состоявшийся между ними договор следует выполнить, предложив избавиться от нее любым способом, то есть убить ее, так как деньги в квартиру уже вложены, и если он ее не уберет, у него могут быть неприятности.
Он опасался Е., так как знал, что он связан с криминальными кругами и принял решение убить бабушку. Довез ее на такси в сторону п. <...>, свернув налево, а потом на проселочную дорогу, отпустил такси и вместе с ней прошел около 15 метров в лесной массив, она не сопротивлялась, так как плохо видела, куда он ее ведет, ходила она тоже плохо, опиралась на трость, он вел ее под руку и когда отпустил, она села на землю. Он снял с ее головы платок, зашел сзади и, накинув его на шею, задушил. Убедившись, что она мертва, забросал труп листвой и на попутной автомашине вернулся домой. На следующий день при встрече с Е. сообщил об убийстве и недели через две – три получил от Е. 50 тысяч рублей.
В этот же день - 7 февраля 2008 года эти показания были подтверждены им при проверке их на месте происшествия, (т. 3 л.д. 16-20) заявлений и замечаний относительно процедуры следственного действия ни от Рыбаковского, ни от его адвоката не поступило.
Дополнительно допрошенный 4 и 11 апреля 2008 года, Рыбаковский уточнил, что ездил за бабушкой в больницу на автомашине родственника S. и подтвердил, что именно Е. сказал любым способом вплоть до убийства устранить бабушку, иначе не избежать печальных последствий. Он понял это как команду убить, а без его указаний не стал бы этого делать.
Кроме того, он показал на манекене, каким образом он затягивал платок на шее потерпевшей Ф. в процессе причинения ей смерти. (т. 3 л.д. 39-43).
Суд считает, что в судебном заседании Е. и Рыбаковский изменили ранее данные ими на следствии показания в части совершения убийства Ф. с целью изменения квалификации их действий. Их показания в этой части противоречат их первоначальным показаниям на следствии и материалам дела, поэтому в этой части их показания в судебном заседании не могут быть признаны достоверными.
Показания Е. и Рыбаковского в ходе следствия об обстоятельствах убийства Ф. получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и права на защиту, им были разъяснены и понятны требования ст. 51 Конституции РФ, а также они были предупреждены о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств по делу, даже в случае последующего отказа от них. Замечаний относительно правильности изложения их показаний не поступило.
Суд находит показания Е. и Рыбаковского на следствии относительно убийства Ф. достоверными, поскольку они соответствуют материалам дела, не противоречат друг другу, согласуются с показаниями потерпевшего и свидетелей и считает возможным положить их в основу приговора.
Из протокола осмотра места происшествия от 12 мая 2007 года следует, что труп Ф. был обнаружен именно в том месте и в той одежде, как указал Рыбаковский в своих первоначальных показаниях.
Согласно заключению судебно-медицинского эксперта от 14 мая 2007 года установить причину ее смерти не представилось возможным в связи с поздними трупными изменениями в виде гниения и мумификации.
Допрошенный в судебном заседании судебно-медицинский эксперт Ж., исследовавший труп Ф., не исключил возможности наступления ее смерти, в частности, и в результате удушения.
Описание экспертом внешнего вида и одежды на трупе соответствует показаниям Рыбаковского.
В ходе следствия была проведена биологическая экспертиза (экспертиза по ДНК), установившая, что неустановленная женщина, труп которой был обнаружен 12 мая 2007 года в районе д. <...>, является биологической матерью потерпевшего З. (т. 3 л.д. 220-230).
Допрошенный судом эксперт А. пояснил, что в результате проведенных исследований по крови он пришел к выводу, что неизвестная женщина, указанная в его заключении, является биологической матерью потерпевшего З. Цифры вероятности, указанные в заключении - 1: 480, 201 тысяч, в переводе на проценты обозначают вероятность 99, 999%, что она является биологической матерью З..
Анализируя показания Рыбаковского и S. о месте совершения преступления, сведения из протокола осмотра места происшествия об обнаружении на этом месте трупа неизвестной женщины, заключение судебно-медицинской экспертизы, суд находит вышеуказанное заключение биологической (геномной) экспертизы относимым, допустимым и достоверным доказательством, поскольку оно не противоречит материалам дела, дано компетентным специалистом, добыто с соблюдением требований уголовно-процессуального закона.
В ходе предварительного следствия свидетель S., сожитель сестры Рыбаковского, подтвердил, что в октябре 2006 года он на своей автомашине по просьбе Рыбаковского возил его в инфекционную больницу, расположенную <...>, откуда забрали бабушку, отвезли <...> в психодиспансер, но бабушку туда не приняли и они поехали в сторону <...>. По пути Рыбаковский неоднократно разговаривал с кем-то по телефону. После очередного разговора Рыбаковский сказал ему ехать за город, где в районе д. <...> они свернули с трассы в лес и, проехав метров 500 остановились, так как машина забуксовала. Рыбаковский выйдя с бабушкой из машины, отпустил его, а через некоторое время позвонил ему и попросил приехать. Он забрал Рыбаковского на трассе и они вернулись в город, Рыбаковский сказал, что оставил бабушку у других людей.
Данные показания S. подтвердил в ходе проверки их на месте и указал путь следования за город, место поворота на проселочную дорогу и место остановки автомашины, где остался Рыбаковский вместе с бабушкой. Эти показания суд находит достоверными, так как они не противоречат показаниям Рыбаковского в ходе следствия, признанным судом достоверными и соответствуют материалам дела.
В настоящем судебном заседании свидетель S. частично изменил ранее данные показания в пользу Рыбаковского, пояснив, что за город с Рыбаковским и бабушкой не ездил, а высадил их в городе, в районе <...>.
Оценивая показания S. в этой части, суд находит их надуманными, данными в пользу Рыбаковского в силу родственных с ним отношений, из желания помочь ему избежать ответственности за содеянное.
Имеющиеся в материалах дела сведения о телефонных контактах Е. и Рыбаковского свидетельствует о том, что в день выписки Ф. из инфекционной больницы 31 октября 2006 года, между Е. и Рыбаковским велись активные переговоры (как об этом дал показания Рыбаковский). Маршрут зафиксированных базовыми станциями сотовой связи их телефонных контактов соответствует маршруту передвижения Рыбаковского с S. в инфекционную больницу, затем в психоневрологический диспансер и через <...> за город в район д. <...>. Информация о входящих-исходящих телефонных контактах получена в соответствии с требованиями закона, с разрешения суда, осмотрена и приобщена к уголовному делу в качестве вещественного доказательства (т.5 л.д. 77-122) и сомнений у суда не вызывает.
Допрошенный судом в качестве специалиста Q. пояснил, что, последние звонки Рыбаковского и Е. 31 октября около 18 часов были зафиксированы именно из местности, прилежащей к д. <...>, как об этом в первоначальных показаниях сообщил Рыбаковский.
Оснований не доверять специалисту Q., у суда нет, так как его показания не противоречат материалам дела и показаниям Рыбаковского и S. на предварительном следствии, относительно места нахождения Рыбаковского в указанное время 31 октября 2006 года.
Свидетель М. подтвердила, что в октябре 2006 года ее сожитель Рыбаковский А.Г. поинтересовался о наличии у нее знакомых в больнице, чтобы поместить туда бабушку для обследования, так как необходимо в это время провести ремонт в ее квартире для продажи. Она через свою тетку Н., работавшую в инфекционной больнице помогла устроить туда бабушку, а через неделю Н. сказала забрать ее из больницы, так как она устраивает скандалы, о чем она поставила в известность Рыбаковского.
Из показаний свидетеля Н. следует, что она действительно помогла Рыбаковскому поместить незнакомую ей бабушку в инфекционную больницу, куда ее сопровождали Рыбаковский и сын этой бабушки. Через неделю врачи сказали ее забирать из-за ее скандального поведения и отсутствия необходимости лечения в этой больнице, о чем она через свою племянницу М. поставила в известность Рыбаковского, а на следующий день он приехал за ней на машине и забрал.
Свидетель Ц., являвшаяся лечащим врачом Ф. в инфекционной больнице, пояснила, что у нее была пищевая токсическая инфекция, а также последствия перенесенного ишемического инсульта, с частичной парализацией руки и ноги, в связи с чем, она с трудом передвигалась с помощью трости, кроме того, у нее было плохое зрение. Она находилась в больнице с 24 по 31 октября 2006 года.
В стационарной карте пожилых больных в их интересах делается отметка о выписке на день позже, поскольку родственники не всегда забирают выписанных больных в день их выписки, чтобы они на следующий день были обеспечены питанием. По этой причине ею в стационарной карте Ф. была указана дата ее выписки 1 ноября 2006 года, а фактически 31 октября ее забрали из больницы после обеда.
Сведения о выписке Ф. из инфекционной больницы именно 31 октября 2006 года подтверждаются записью в амбулаторной карте, изъятой в <...> психоневрологическом диспансере, куда по показаниям Рыбаковского, он привез ее из инфекционной больницы, из которой следует, что Ф. была доставлена сюда 31 октября 2006 года, обследована, но в госпитализации ей было отказано.
Указанные сведения сомнений не вызывают, соответствуют показаниям Рыбаковского и S. о маршруте их передвижения с Ф. в день ее выписки из больницы, поэтому суд находит установленным, что датой выписки Ф. из инфекционной больницы является 31 октября 2006 года.
Из показаний свидетеля Э. следует, что она часто общалась с Ф., помогала ей донести из магазина продукты, знала, что сын злоупотребляет спиртным и избивает ее, также она пояснила, что была свидетелем, как незадолго до дня получения пенсии, в начале ноября 2006 года, ее насильно увозили на автомашине неизвестные люди, таким образом, она подтвердила версию подсудимого Рыбаковского о том, что он после больницы отвез Ф. домой.
Суд считает показания этого свидетеля надуманными, противоречивыми, не соответствующими материалам дела, поскольку она пояснила о частом общении с Ф., которое имело место после ухода ее с работы, то есть с начала октября 2006 года, в то время как судом установлено, что Ф. была помещена в больницу 24 октября 2006 года и больше домой не возвращалась, то есть период ее общения с потерпевшей был очень кратким.
Кроме того, она дала показания о том, что потерпевшая Ф. была высокого роста и худая, что противоречит показаниям потерпевшего З., его жены и сына, показаниям Артемьевой, S. и Рыбаковского о том, что Ф. была низкого роста 150-155 см и плотного телосложения, что подтверждается описанием трупа Ф. в заключении СМЭ, где указан ее рост – 156 см.
Из показаний свидетеля Б. следует, что высокого роста и худощавой была старшая сестра Ф., а не она сама.
Потерпевший З., и свидетель Б., являющиеся близкими родственниками потерпевшей, пояснили, что Ф. могла передвигаться только по квартире, но самостоятельно выходить на улицу без посторонней помощи она не могла в связи с болезнью ног и плохим зрением, что подтверждается имеющимися в материалах дела медицинскими документами.
Свидетель Ю., являющаяся социальным работником, подтвердила, что осуществляла опеку над Ф., приносила продукты из магазина, так как этого не могла делать сама Ф. в силу болезни и плохого зрения. Она посетила квартиру Ф. и З., на следующий день после выписки ее из больницы, но дверь не открыли.
Обстоятельства, о которых сообщила Э., в отношении насильного помещения Ф. неизвестными лицами в неизвестную автомашину по делу не установлены и ничем не подтверждены.
Оценивая показания свидетеля Ч., пояснившей, что она видела потерпевшую Ф., 8 ноября 2008 года, когда снимала ее с регистрационного учета в <...>, суд находит, что она была введена в заблуждение относительно внешности Ф.. Она сообщила, что видела очень маленькую и худую старушку, не выходившую из машины, в платке, надетых очках, которая поставила разборчивую подпись на представленных ей документах.
Сведения, сообщенные свидетелем Ч. о внешности потерпевшей противоречат материалам дела и установленным судом обстоятельствам, поскольку потерпевшая была плотного телосложения, страдала катарактой обоих глаз, очками не пользовалась, так как практически не видела, была неграмотной и расписывалась, ставя только первую букву своей фамилии, что подтверждается медицинскими документами и осмотренными судом ведомостями о получении пенсии.
Кроме того, судом установлено, что Ф. была лишена жизни 31 октября 2006 года и снятие ее с регистрационного учета 8 ноября 2006 года происходило в рамках мероприятий по продаже квартиры Ф. и З..
Оценивая показания потерпевшего З. в ходе следствия в той части, что его мать находилась дома после больницы, а затем она была увезена людьми в халатах на автомашине УАЗ, суд находит, что его показания в этой части в ходе всего следствия и в судебном заседании, были неоднозначными и противоречивыми.
Как видно из материалов дела, З. неоднократно сообщал различные сведения о том, где, когда и сколько его мать находилась на лечении. На предыдущем и в настоящем судебном заседании он пояснил, что в связи со злоупотреблением алкоголем у него снизилась память, и он часто путает события, которые с ним происходили. В действительности был случай, когда его самого в связи с алкогольным психозом, его увозили на такой автомашине, и возможно, поэтому он связал указанное событие со своей матерью.
Свидетель Б. подтвердила его показания о том, что когда-то мужа действительно увозила машина скорой помощи с алкогольным психозом.
В соответствии с заключением проведенной в отношении З. психолого-нарколого-психиатрической экспертизы, у него выявлены признаки органического расстройства личности, в связи психофизической зависимостью от алкоголя, а также сниженные характеристики памяти и внимания. Экспертами установлено, что он страдает алкогольной зависимостью средней степени, в форме перемежающегося пьянства, с амнестическими формами опьянения.
Доводы Рыбаковского и Е. о том, что договор между ними состоялся только о госпитализации Ф. в больницу и в день ее помещения туда был произведен расчет с Рыбаковским опровергаются их собственными показаниями на предварительном следствии о производстве расчета после продажи квартиры и фактически установленными обстоятельствами дела.
Как следует из материалов дела, Рыбаковский не являлся ни родственником, ни знакомым Ф., не был обязан заботиться о ней, и в частности забирать ее из больницы, однако, несмотря на это, он, проявив определенную заинтересованность, забрал ее оттуда, пытался поместить в другую больницу, а когда это не удалось, он, согласовав дальнейшие действия в отношении потерпевшей с Е., причинил ей смерть.
Показания Рыбаковского о том, что именно Е. дал ему указание убрать Ф. любым способом вплоть до убийства, соответствуют действительности, так как Е. был заинтересован в продаже квартиры Ф. и З. и понес определенные расходы на ее приватизацию, квартира в это время уже была выставлена на продажу, и возвращение Ф. домой, исключало возможность ее продажи.
Таким образом, суд находит, что предварительный сговор на убийство Ф. между Рыбаковским и Е. состоялся до совершения убийства, но при иных обстоятельствах, чем это предъявлено органами следствия, то есть после выписки Ф. из больницы 31 октября 2006 года.
В судебном заседании Рыбаковский оспорил явку с повинной, указывая, что таковая не была его волеизъявлением, это был обычный допрос, состоявшийся после беседы с оперативными работниками, убедившими его, что, изобличив Е., он будет освобожден от уголовной ответственности за совершенное им убийство.
Суд, оценивая эти доводы Рыбаковского, находит их несостоятельными, поскольку, как следует из протокола принятия явки с повинной, Рыбаковский сообщил сведения не только об обстоятельствах совершенного им самим убийства Ф., которые не были известны ни органам следствия, ни Е., но и изобличил Е. в причастности к убийству именно по мотивам, связанным с его мошенническими действиями в отношении квартиры Ф. и З., о чем также не было ранее известно органам следствия. Сообщенные Рыбаковским сведения подтвердились при проверке их в ходе предварительного следствия.
Протокол о принятии явки с повинной составлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, надлежащим лицом, подписан Рыбаковским и лицом его составившим, замечаний на него не поступило, поэтому суд находит его допустимым и достоверным доказательством.
Свидетели С. и Я., каждый в отдельности дали аналогичные друг другу показания о том, что, являясь оперативными сотрудниками, осуществляли оперативное сопровождение по делу в отношении Е., который дал показания о совершении Рыбаковским убийства Ф.. Для проверки этой информации они встретились с Рыбаковским, находящимся в следственном изоляторе по другому делу. При беседе Рыбаковский не отрицал совершение им убийства и ему было предложено об обстоятельствах содеянного написать явку с повинной, что он и сделал. Каких-либо соглашений с Рыбаковским не заключали.
В последующие дни он был допрошен следователем и дал показания о месте убийства, которое он затем показал при проверке своих показаний, полагая, что труп находится там, где он его оставил, однако при раскопке снега в указанном месте, трупа не было обнаружено. В ходе оперативных мероприятий было установлено, что в этом месте ранее был обнаружен труп неизвестной женщины, материал о котором был истребован в ходе следствия.
Допрошенный в качестве свидетеля следователь П. пояснил, что в 2006 году, работая следователем, он выезжал на место обнаружения трупа неизвестной женщины в лесной массив в районе д. <...>. Поскольку, труп был сильно разложившимся, и видимых телесных повреждений не было заметно, он посчитал его не криминальным.
В протоколе осмотра места происшествия он указал расстояние от федеральной трассы <...> до места обнаружения трупа 3 километра, так как точкой отсчета от федеральной трассы была «шашлычная», расположенная на обочине этой трассы на въезде в д. <...>, поскольку мужчина, нашедший труп – У., ожидал оперативную группу именно у шашлычной, и к месту обнаружения трупа, группа следовала по его указанию не по самой трассе, а через окраину деревни <...>, среди поля в лесной массив по накатанной дороге и расстояние по этой дороге составляло около трех километров.
Кроме того, У. не сразу нашел труп, его долго искали, подъезжая то к одному месту, то к другому.
Позднее, по просьбе следователя Г., потерявшего подлинник этого протокола, он восстановил по памяти протокол осмотра места происшествия и, как выяснилось, не все сведения в нем соответствуют действительности.
Ксерокопии подлинника протокола, находящиеся в розыскном материале и в томе 7 на листах 48-49 соответствуют действительности, так как они сняты с подлинного протокола осмотра места происшествия.
В ходе предварительного следствия показания свидетеля П. о месте обнаружения трупа неизвестной женщины были проверены на месте 21 февраля 2008 года, где он указал то же самое место, которое ранее показывал Рыбаковский, там же была обнаружена записка (маячок), оставленная при проверке на месте показаний Рыбаковского.
Указанное следственное действие произведено и оформлено в соответствии с требованиями закона, замечаний относительно процедуры этого действия не поступило, его содержание не противоречит материалам дела и показаниям в этой части Рыбаковского и S., поэтому протокол проверки показаний свидетеля П. от 21 февраля 2008 года является допустимым и достоверным доказательством.
Следователь Г., допрошенный судом в качестве свидетеля, подтвердил показания П. в части изготовления протокола осмотра места происшествия взамен утраченного и пояснил, что после выделения материалов настоящего уголовного дела из дела по обвинению Рыбаковского, Y. и других, когда он стал формировать его для направления в суд, обнаружил, что отсутствует протокол осмотра места происшествия от 12 мая 2007 года, сохранилась только первая его страница, в связи с чем, он обратился к следователю П., выезжавшему на место происшествия для восстановления недостающих страниц.
Анализируя имеющиеся в материалах дела 2 протокола осмотра места происшествия от 12 мая 2007 года об обнаружении трупа неизвестной женщины, установленной в ходе следствия как Ф., суд находит достоверной ксерокопию протокола осмотра находящуюся на листах дела 48-49 в томе № 7, поскольку в материалах уголовного дела № 25023 из которого выделено настоящее уголовное и в материалах розыскного дела № 92916 по установлению трупа неизвестной женщины содержатся ксерокопии подлинного протокола осмотра места происшествия, полученные до утраты его оригинала, эти ксерокопии соответствуют имеющейся в материалах настоящего уголовного дела - (том.7 л.д. 48-49).
Как следует из показаний следователей Г. и П., подлинник протокола осмотра места происшествия был утрачен после выделения материалов настоящего дела из уголовного дела № 25023.
Их показания об этом подтверждаются постановлением следователя Г. о выделении материалов из этого уголовного дела от 5 сентября 2008 года, где указано, что протокол осмотра места происшествия выделен из указанного дела в подлиннике, то есть до 5 сентября 2008 года все имеющиеся ксерокопии с этого протокола были сняты с подлинника, а потому содержат сведения, соответствующие действительности. (т. 2 л.д. 31-37).
Протокол осмотра места происшествия, имеющийся в материалах настоящего уголовного дела в томе 3 на листах дела 27-29 был в предыдущем судебном заседании мотивированно признан недопустимым доказательством, постановление суда об этом не отменено, поэтому указанный протокол на основании ст. 75 УПК РФ оценке не подлежит. (т. 9 л.д. 230-231).
Свидетели Х. и Д., выезжавшие на место обнаружения трупа 12 мая 2007 года в составе оперативной группы, дали аналогичные друг другу показания, подтверждающие показания свидетеля П. о том, что к месту обнаружения трупа неизвестной женщины группа ехала по указанию мужчины, обнаружившего труп, от шашлычной, расположенной у трассы <...> на въезде во <...> и по проселочной дороге вдоль лесного массива около 2-3-х километров. Мужчина не сразу нашел труп, искали в нескольких местах около 1 часа. Труп был обнаружен, когда спустились ближе к федеральной трассе, и с этого места напрямую до трассы было около 500 метров и трасса хорошо просматривалась.
Свидетели П., Х., Д. в судебном заседании каждый в отдельности изобразили схемы местности, где обозначили одно и то же место обнаружения трупа Ф., а также указали это место на карте.
Свидетель У. также подтвердил, что в мае 2007 года, собирая папоротник в лесном массиве между деревнями <...> он обнаружил труп женщины и, испугавшись, побежал через поле во <...>, где из шашлычной позвонил в милицию.
От места обнаружения трупа до трассы напрямую расстояние 400-500 метров и трасса с этого места хорошо просматривается, до <...> оттуда через поле около 1 километра, а по дороге, идущей через поле до <...> больше одного километра.
Сотрудников милиции он дожидался в шашлычной, находящейся у трассы <...> на въезде в д. <...>. К месту нахождения трупа ехали не по трассе, а по накатанной дороге через поле и, он не сразу нашел место, где лежал труп.
Таким образом, показания свидетелей П., Х., Д., У. о месте обнаружения трупа Ф. согласуются с показаниями Рыбаковского о месте убийства потерпевшей и показаниями S., пояснившего, а затем показавшего место, где он оставил Рыбаковского с Ф. 31 октября 2006 года.
Сведения о месте обнаружения трупа Ф., указанные в протоколе осмотра места происшествия от 12 мая 2007 года не противоречат показаниям вышеперечисленных лиц, поскольку Рыбаковский и S. прибыли на это место коротким путем, повернув на проселочную дорогу непосредственно с трассы <...>, а оперативная группа прибыла на это же место проселочной дорогой, с противоположной стороны, откуда точкой отсчета расстояния от трассы была шашлычная, расположенная на обочине этой трассы на въезде в д. <...> и расстояние до места обнаружения трупа по этой дороге, соответствует расстоянию, указанному в протоколе.
При выезде на место обнаружения трупа Ф. для проверки показаний, Рыбаковский и S. указали короткий путь к месту происшествия, каким они туда прибыли.
Доводы Рыбаковского о недопустимости в качестве доказательства заключения биологической (ДНК) экспертизы по причине вынесения постановления о ее назначении раньше, чем были получены образцы для проведения исследований, суд находит несостоятельными, поскольку уголовно-процессуальный закон не предписывает следователю обязательного получения образцов до вынесения постановления о назначении экспертизы. По настоящему делу постановление о назначении экспертизы вынесено 9 апреля 2008 года, и в этот же день вынесены еще два постановления - о производстве выемки образцов крови от трупа неизвестной женщины и о получении образцов для сравнительного исследования крови потерпевшего З., и во исполнение вынесенных постановлений, 10 апреля 2008 года были изъяты образцы для исследования, осмотрены, приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств и направлены для производства экспертизы. В этот же день материалы были получены экспертом, которому разъяснены права и обязанности и отобрана соответствующая подписка от 10 апреля 2008 года (т. 3 л.д. 203-214).
Доводы подсудимого Рыбаковского А.Г. о нарушении его права на защиту при выполнении следственных действий с участием адвоката О. с 7 февраля по 7 августа 2008 года и недопустимости добытых в результате этих следственных действий доказательств, в частности – протокола допроса в качестве подозреваемого и протокола проверки показаний на месте от 7 февраля 2008 года, поскольку у него в этот период времени был другой адвокат Ш., суд также находит несостоятельными по следующим основаниям.
Как видно из материалов уголовного дела в отношении Рыбаковского А.Г. и других № 25023 (в суде № 2-150-08), исследованных по ходатайству Рыбаковского А.Г., защиту его интересов по этому делу осуществляла адвокат Ш. с 7 июня 2007 года (ордер № от 7 июня 2007 г. удостоверение №) и до возвращения этого дела прокурору, то есть до 17 апреля 2008 года, (тома дела с 7 по13).
Как следует из материалов настоящего уголовного дела (т.2 л.д. 120-121) по заявлению Беспалова А.В. с момента его задержания, то есть с 29 января 2008 года адвокат Ш. стала осуществлять его защиту по соглашению (ордер № от 29 января 2008 года, удостоверение №), с участием которой он, будучи дополнительно допрошенным 4 февраля 2008 года в качестве подозреваемого, изобличил Рыбаковского А.Г. в убийстве потерпевшей Ф., в связи с чем, на основании ч. 6 ст. 49 и ч. 3 ст. 72 УПК РФ адвокат Ш. не могла по настоящему делу осуществлять защиту Рыбаковского А.Г., так как интересы Е. и Рыбаковского в данном случае противоречили друг другу.
Согласно имеющемуся в материалах настоящего уголовного дела ордеру № от 7 февраля 2008 года, (т.3 л.д.9), представленному адвокатом О., он участвовал в защите интересов Рыбаковского А.Г. по заявлению. Отсутствие в деле письменного заявления Рыбаковского на осуществление защиты адвокатом О., не может свидетельствовать о нарушении его права на защиту, поскольку статьи 50 УПК РФ не предусматривает обязательной письменной формы для приглашения защитника.
Оба дела были соединены в одно производство 4 мая 2008 года и до 7 августа 2008 года защитник О. осуществлял защиту Рыбаковского. Каких-либо заявлений об отказе от услуг этого адвоката до 7 августа 2008 года от Рыбаковского не поступало. Поэтому суд считает, что все следственные действия и добытые в их результате доказательства с участием адвоката О., получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и оснований для признания их недопустимыми не установлено.
Оценивая исследованные доказательства в совокупности суд находит доказанной вину Е. в организации убийства Ф. по найму с целью облегчить совершение другого преступления, а вину Рыбаковского в совершении ее. убийства по найму.
В судебном заседании государственным обвинителем был исключен из обвинения Е. и Рыбаковского признак совершения убийства из корыстных побуждений.
Находя вину подсудимых доказанной суд с учетом изменения обвинения гособвинителем находит подлежащими квалификации:
действия Е. по ч. 3 ст. 33 и ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 33 и п.п. «з, к» ч. 4 ст. 159 УК РФ, так как Е. организовал хищение чужого имущества, приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, а также организовал совершение умышленного убийства потерпевшей Ф. по найму с целью облегчения совершения другого преступления, Артемьева В.Б. по предварительному сговору с Е., совершила хищение чужого имущества, приобретение права на чужое имущество путем обмана и злоупотребления доверием в особо крупном размере, Рыбаковский А.Г. совершил умышленное убийство по найму потерпевшей Ф.
Согласно заключениям проведенных по делу судебно-психиатрических экспертиз в отношении Е. и Рыбаковского, они оба не страдали и в настоящее время не страдают какими-либо психическими заболеваниями, могли и могут осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. Указанные заключения не противоречат материалам дела и психическое подсудимых у суда сомнений не вызывает, поэтому суд считает их вменяемыми, подлежащими уголовной ответственности за содеянное.
Из материалов дела следует, что подсудимая Артемьева на учете у психиатра и нарколога не состояла, сведений, вызывающих сомнения в ее психическом состоянии в материалах дела не содержится, поэтому суд считает ее вменяемой, подлежащей уголовной ответственности за содеянное.
Суд не может учесть при назначении Артемьевой наказания, представленную ей справку о наличии беременности, поскольку указанные в ней сведения не соответствуют действительности.
При назначении подсудимым наказания суд учитывает степень тяжести и общественной опасности совершенных преступлений, активный характер и степень участия каждого в содеянном, а также значение этого участия для достижения цели преступления и считает, что наказание всем подсудимым должно быть назначено в виде реального лишения свободы.
Суд также учитывает положительные характеристики всех подсудимых, наличие у Е. несовершеннолетнего ребенка.
Суд, кроме того, при назначении наказания Рыбаковскому принимает во внимание его явку с повинной, способствовавшую раскрытию преступления и изобличению его участников и, находит возможным применить к нему требования ст. 62 УК РФ, поскольку преступление совершено им в 2006 году, до введения в нее изменений.
Руководствуясь ст.ст. 303-309 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
БЕСПАЛОВА А.В. признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33 и ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 33 и п.п. «з, к» п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ лишение свободы:
по ч. 3 ст. 33 и ч. 4 ст. 159 УК РФ на 7 лет со штрафом в размере 30 тысяч рублей,
по ч. 3 ст. 33 и п. «з, к» ст. 10 УК РФ без дополнительного наказания в виде ограничения свободы.
На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности путем частичного сложения назначить Е. лишение свободы на 15 лет со штрафом в размере 30 тысяч рублей с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Меру пресечения оставить ему содержание под стражей и срок наказания исчислять с 29 января 2008 года.
РЫБАКОВСКОГО А.Г. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ст. 10 УК РФ без дополнительного наказания в виде ограничения свободы.
На основании п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ лишение свободы на 16 лет со штрафом в размере 50000 рублей, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Меру пресечения Рыбаковскому оставить содержание под стражей и срок наказания исчислять с 27 декабря 2010 года.
Зачесть Рыбаковскому время отбытия наказания с 24 мая 2007 года по 26 декабря 2010 года.
Взыскать с Рыбаковского процессуальные издержки, связанные с оплатой труда адвоката в сумме 42966 рублей в доход государства.
АРТЕМЬЕВУ В.Б. признать виновной в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ лишение свободы на 6 лет со штрафом в 200000 рублей, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Меру пресечения Артемьевой В.Б изменить, взять ее под стражу из зала суда и срок наказания исчислять с 27 декабря 2010 года. Зачесть в срок отбывания наказания время содержания под стражей по настоящему делу с 26 февраля по 27 марта 2008 года.
Приговор может быть обжалован в Верховный Суд Российской Федерации в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденными в тот же срок со дня вручения копии приговора.
В случае подачи кассационной жалобы, осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий А.Н.Овчинникова