Судья: Коновалова Г.В.
Судья – докладчик: Жданова О.В. По делу № 22-1235/11
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Иркутск 5 апреля 2011 года
Судебная коллегия по уголовным делам Иркутского областного суда в составе: председательствующего: судьи Киреевой Л.П., судей: Ждановой О.В., Клинова А.Ф., при секретаре: Шабуневич М.К., рассмотрела в открытом судебном заседании 5 апреля 2011 года уголовное дело по кассационной жалобе осужденного Розенцвейга Н.Г. на приговор .... районного суда Иркутской области от 10 декабря 2007 года, которым
Розенцвейг Н.Г., .... не судимый,
- осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к лишению свободы сроком на одиннадцать лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Срок наказания исчислен с 10 декабря 2007 года.
В срок отбытия наказания зачтено время содержания под стражей с 30 августа 2006 года по 9 декабря 2007 года включительно.
Заслушав доклад судьи Ждановой О.В., осужденного Розенцвейга Н.Г. и адвоката Герасимчик Е.С., поддержавших доводы кассационной жалобы, прокурора Гурину В.Л., полагавшую приговор оставить без изменения, судебная коллегия,
У С Т А Н О В И Л А:
что Розенцвейг Н.Г. признан виновным в том, что 29 августа 2006 года в ходе ссоры, желая убить потерпевшего Д., нанес ему множество ударов кулаками, ногами по голове и телу, затем камнем по голове и лицу последнего, убил, задушив жгутом из ткани.
В кассационной жалобе осужденный Розенцвейг Н.Г. просит приговор отменить, как незаконный и необоснованный.
Полагает, что приведенные в приговоре обстоятельства совершенного преступления ничем не подтверждены. Установочная часть приговора больше похожа на копию обвинительного заключения.
Суд, сделав ссылку на показания свидетелей, не дал оценку в приговоре этим показаниям.
Показания свидетелей не соответствуют действительности, расходятся между собой и показаниями других свидетелей.
В соответствии со ст. 79 УПК РФ, суду надлежало с особым вниманием отнестись к показаниям малолетних свидетелей К. и И. потому что они в силу психологических особенностей склонны к фантазиям, легко поддаются внушению.
Проанализировав показания свидетелей И. и К., полагает, что они опровергаются его показаниями и показаниями Б., Г., В.
Указывает на то, что он заявлял ходатайство о вызове в судебное заседание дополнительного свидетеля, который был на месте происшествия, но суд в этом отказал.
Проанализировав показания свидетелей И. и К., В., Ж., А., Б., описывает обстоятельства происшедшего, из которых следует, что он нанес несколько ударов рукой потерпевшему Д. за то, что он его оскорбил и высказывал в его адрес угрозы, а также, защищая В.
Указывает, что в приговоре допущены неточности в оценке экспертиз, искажены фактические показания свидетелей, данные как в ходе предварительного следствия, так и в суде.
О том, что первоначальные показания он давал под моральным и психологическим давлением со стороны оперативных работников, свидетельствуют его жалобы, подаваемые в разные инстанции и прикрываемые прокуратурой.
В ходе предварительного следствия были допущены нарушения ст. 181 УПК РФ при проведении следственного эксперимента.
На месте происшествия он показывал место повторной драки с потерпевшим, с которого изъяли его головной убор и следы крови, которые не были приобщены к делу.
Место, где был обнаружен труп, было показано следователем, и там был обнаружен камень со следами крови и возможными отпечатками пальцев настоящего убийцы.
Это видно на видеозаписи, проведенного следственного эксперимента.
Однако камень к материалам дела не приобщен.
Кроме того куда-то делась видеозапись следственного эксперимента, проведенного с В.
То, как он показывал о якобы совершенном им убийстве, полностью расходится с показаниями В.
Результаты данного эксперимента не имеют доказательного значения.
Выводы суда об его умысле на убийство Д. не подтверждены представленными стороной обвинения доказательствами.
Выводы о том, что в его действиях нет необходимой обороны, ничем не обоснованы.
Потерпевший вел себя неправомерно в отношении В., когда он за нее вступился, Д. ударил его по голове пакетом с мусором, а затем вновь стал нападать на В.
Он стал защищаться после того, как Д. напал на него и на В.
Однако Д. на оказанное ему сопротивление не обращал внимания, схватился за камень, создавая реальную угрозу для жизни и здоровья.
Далее он действовал в состоянии необходимой обороны, и уголовное дело подлежит прекращению за отсутствием в его действиях состава преступления.
В ходе судебного заседания были допущены нарушения УПК РФ.
Так было удовлетворено ходатайство об использовании технических средств связи, для полноты ведения протокола судебного заседания, но оно выполнено не было.
Было удовлетворено ходатайство о проведении дополнительной стационарной психолого-психиатрической экспертизы. Однако без его ведома и участия, ее проведение было заменено на амбулаторное.
В нарушение требований ст. 302 УПК РФ приговор постановлен на предположениях.
Предварительным следствием и судом не добыто доказательств того, что это он совершил убийство.
Все неустранимые сомнения и противоречия должны толковаться в пользу обвиняемого.
В дополнениях к кассационной жалобе осужденный Розенцвейг Н.Г. также просит приговор отменить.
Проанализировав текст приговора, полагает, что он не соответствует требованиям закона о том, что в нем должны получить оценку все рассматриваемые в судебном заседании доказательства, подтверждающие выводы суда и противоречащие этим выводам, а также о том, что суд должен указать, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты.
Описанные обстоятельства совершения преступления не соответствуют действительности. Судом не изложено того, что драка с потерпевшим у него возникала дважды, не выяснено, когда и с кем пришел потерпевший, не указано место их второй драки, неверно установлено время драки, не выяснено, кто из участников распития спиртного в каком состоянии опьянения находился.
Судом допущена фальсификация данных обстоятельств.
В приговоре не отражены противоправные действия Д. в отношении В.
В ходе предварительного следствия, в нарушение ст. 37 УПК РФ, осмотр места происшествия, проверка показаний на месте преступления проведены без прокурора, что позволило следователю нарушить закон при проведении этих следственных действий.
Сделав ссылку на показания свидетелей, суд не дал им оценку.
Проанализировав показания В., братьев И. и К., Г., Б., А., полагает, что они противоречат друг другу, фактическим обстоятельствам дела и являются недопустимыми доказательствами.
Считает незаконным проведение его опознания А. по фотографии.
Указывает на то, что судом не мотивирован умысел на убийство. Кроме того, указано, что у него возник умысел на убийство Е., тогда как инициалы потерпевшего Н.И.
По орудиям совершения преступления имеются существенные разногласия, неустранимые в судебном заседании. Не была проведена дактилоскопическая экспертиза по обнаружению отпечатков пальцев на камне, а только биологическая.
По удавке, которой был задушен Д., имеются расхождения в ее размерах, указанных в протоколе осмотра трупа и в заключениях экспертиз. При исследовании данных доказательств в суде были нарушены его права.
Его показания, данные в судебном заседании, судом в приговоре фальсифицированы и имеют обвинительный уклон.
Считает, что судом не достаточно полно проверялись его доводы о применении к нему насилия в ходе предварительного следствия для получения признания в убийстве.
Судом было допущено нарушение его прав, выразившееся в отказе вызова для повторного допроса свидетелей А., Б., а также в вызове свидетелей – подруги В., водителя фронтального погрузчика на базе К-700 предприятия .... ДЭУ, мастеров участка .... и попытка лишить его участия в прениях сторон.
При постановлении приговора нарушены требования ст. 1, 2, 3, 5, 6, 37 УК РФ.
Нарушена тайна совещания, поскольку судья неоднократно вызывала через секретаря к себе в совещательную комнату прокурора.
Было проигнорировано его ходатайство об ознакомлении с протоколами судебного заседания.
Копия приговора, которую ему вручили, пронумерована, но не проштампована печатью секретаря.
Назначая столь суровое наказание, и, давая правовую оценку его действиям, судом не добыто доказательств того, что именно он убил Д. Он действовал в состоянии необходимой обороны, и после его деяний Д. был живой.
Государственным обвинителем Курсуповым А.Ф. и потерпевшей Ж. на кассационную жалобу осужденного Розенцвейга Н.Г. принесены возражения, в которых просят приговор оставить без изменения, как законный и обоснованный.
После ознакомления с кассационной жалобой осужденного Розенцвейга Н.Г. адвокат Новоселова Т.В., осуществлявшая защиту его интересов в суде первой инстанции, просит удовлетворить доводы его жалобы.
Судебная коллегия, проверив материалы дела и обсудив доводы кассационной жалобы осужденного Розенцвейга Н.Г., не находит оснований к их удовлетворению.
Вина Розенцвейга Н.Г. в умышленном убийстве Д. установлена совокупностью изложенных в приговоре доказательств, каждое из которых правильно признано судом допустимым, как полученное в соответствии с нормами УПК РФ.
Соглашаясь с доказанностью вины Розенцвейга Н.Г., судебная коллегия находит квалификацию его действий по ч. 1 ст. 105 УК РФ правильной, а назначенное наказание соразмерным содеянному и справедливым.
Доводы кассационной жалобы Розенцвейга Н.Г. об отмене приговора, судебная коллегия находит несостоятельными.
Вопреки доводам его жалобы, судебная коллегия находит приговор суда соответствующим требованиям ст. 297 УПК РФ, то есть законным, обоснованным и справедливым.
Все выводы суда основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах, которым дана надлежащая оценка, и соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
Так судом были исследованы показания самого осужденного Розенцвейга Н.Г., из которых следует, что он всегда признавал то, что у него действительно 29 августа 2006 года был конфликт с Д., в ходе которого дважды возникала драка. Он наносил ему удары кулаками и ногами по голове и телу. По поводу нанесения ударов камнем и удушения, Розенцвейг Н.Г. первоначально пояснял (л.д. 80-83), что совершить убийство ему предложила В., она нанесла потерпевшему несколько ударов камнем по голове. После этого он также нанес три-четыре удара камнем.
В. оторвала кусок ткани от рубашки, передала ему, он скрутил жгут и стал им душить. Она продолжала бить камнем. Д. он не задушил, когда оставил его на месте избиения, тот дышал.
Все происходящее видели малолетние братья И. и К..
Будучи допрошенным в качестве обвиняемого (л.д. 89-91), дал аналогичные показания.
При проверке показаний на месте происшествия (л.д. 96-109) дополнил свои показания тем, что В. также пыталась задушить Д.
На очной ставке с В. (л.д. 115-117) Розенцвейг Н.Г. показания изменил, заявив, что В. к убийству Д. непричастна. Все телесные повреждения и удушение он совершил один.
В судебном заседании заявил, что он действовал в рамках необходимой обороны, умысла на убийство не имел, Д. не убивал, применил к нему удушающий бойцовский прием, когда прекратил душить, потерпевший был жив.
Суд дал оценку его показаниям в совокупности со всеми другими доказательствами, и мотивированно, обоснованно признал виновным в умышленном убийстве Д., и опроверг его доводы о необходимой обороне, с чем судебная коллегия согласна.
Заявления Розенцвейга Н.Г. о применении к нему недозволенных методов следствия судом были проверены достаточно полно, своего подтверждения не нашли, что мотивировано в приговоре.
Единственным свидетелем – очевидцем убийства явилась В. и своими показаниями полностью изобличает Розенцвейга Н.Г. в том, что именно он после избиения, умышленно задушил Д. жгутом из куска ткани, оторванной от рубашки.
Не доверять ее показаниям нет оснований, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам дела, показаниям свидетелей А., протоколу осмотра места происшествия и заключениям экспертиз.
Остальные допрошенные свидетели очевидцами совершенного убийства, в котором признан виновным Розенцвейг Н.Г., не были.
Малолетние братья И. и К., показания которых обжалует осужденный, поясняли только о возникшем конфликте, и о том, где и как происходило избиение Д. Розенцвейгом Н.Г, и по существу соответствуют его показаниям.
Нарушений норм УПК РФ при их допросе, с учетом их возраста, допущено не было.
Вопреки доводам жалобы, опознание Розенцвейга Н.Г. свидетелем А. по его фотографии соответствует требованиям ст. 193 УПК РФ.
Кроме того, в своих показаниях А. поясняла о том, что видела, как происходило избиение, и как В. пыталась его остановить.
По фотографии опознала Розенцвейга Н.Г., как лицо, избивавшее потерпевшего.
Сам факт избиения Д. осужденный Розенцвейг Н.Г. не отрицает, и сомневаться в достоверности показаний А. и опознания, нет оснований.
Об умысле Розенцвейга Н.Г. на убийство Д. свидетельствуют сами его действия – избиение ногами, камнем по голове, а затем сдавливание шеи жгутом до тех пор, пока потерпевший не перестал подавать признаков жизни; причина смерти, установленная экспертизой – механическая странгуляционная асфиксия; показания свидетеля Б. о том, что Розенцвейг Н.Г. говорил о том, что он «завалил» потерпевшего и он валяется в кювете.
Тот факт, что при мотивировке умысла на убийство, неверно указаны инициалы потерпевшего, не влечет отмену приговора. Это является явной технической ошибкой.
Доводам Розенцвейга Н.Г. о необходимой обороне судом дана надлежащая оценка, они отклонены как не обоснованные, и судебная коллегия с этим согласна.
Судом достоверно установлен мотив убийства – ссора и внезапно возникшие личные неприязненные отношения.
При этом суд учел аморальность поведения потерпевшего, которым он спровоцировал Розенцвейга Н.Г. на совершение преступления.
Доводы жалобы о том, что суд незаконно отказал в удовлетворении ряда заявленных им ходатайств, не изложил и не проанализировал все обстоятельства, предшествующие убийству, являются несостоятельными.
Все заявленные Розенцвейгом Н.Г. ходатайства были рассмотрены в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ, и по ним приняты законные, мотивированные решения.
Необходимости в вызове дополнительных свидетелей, которые могли бы пояснить об обстоятельствах распития спиртных напитков, предшествующих совершенному убийству, как и в подробном изложении в приговоре этих обстоятельств, нет.
Доводы жалобы о том, что судом в приговоре искажены показания допрошенных лиц, допущена фальсификация изложения обстоятельств совершения преступления, голословны и не соответствуют действительности.
Нарушений ст. 37 УПК РФ в ходе предварительного следствия не допущено.
Осмотр места происшествия, проверка показаний на месте преступления проведены в соответствии с требованиями ст. 164, 176, 177 и 194 УПК РФ.
При этом обязательное участие прокурора при производстве этих следственных действий законом не предусмотрено.
Нарушений требований ст. 194 УПК РФ.
При этом, вопреки доводам жалобы, видеосъемка при проверке показаний В. не проводилась (л.д. 33 оборот). В качестве технического средства был использован фотоаппарат, и к протоколу приобщена фототаблица (л.д. 36-38).
Три камня, обнаруженные при осмотре места происшествия, приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств (л.д. 6 оборот, 182-185; 186).
По ним проведена судебно-биологическая экспертиза (л.д. 175-179) и на них обнаружены следы крови, которая могла произойти от потерпевшего Д.
Не проведение по ним дактилоскопической экспертизы не является нарушением норм УПК РФ, влекущих отмену приговора, и это не влияет на доказанность вины Розенцвейга Н.Г.
Существенных расхождений в размерах удавки при ее описании в разных следственных действиях, судебная коллегия не усматривает.
Сомнений в том, что заключения экспертиз были даны именно по той удавке, которой был задушен Д., нет.
Каких-либо нарушений прав подсудимого Розенцвейга Н.Г. при исследовании материалов дела не допущено.
Как видно из протокола судебного заседания, суд не ограничивал прав участников процесса по исследованию имеющихся доказательств. В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела доказательства.
Каких-либо данных, свидетельствующих об одностороннем или неполном судебном следствии, не имеется. Из протокола не видно, чтобы со стороны председательствующего судьи проявлялась предвзятость, либо заинтересованность по делу. Нарушений принципов состязательности и равноправия сторон в судебном заседании не допущено.
Психическое состояние Розенцвейга Н.Г. судом проверено, в приговоре этому дана оценка, он в отношении инкриминируемых деяний признан вменяемым, и оснований сомневаться в его психической полноценности, нет.
Наказание Розенцвейгу Н.Г. назначено в пределах санкции ч. 1 ст. 105 УК РФ, в соответствии с правилами раздела III глав 9 и 10 УК РФ и считать его чрезмерно суровым – нет оснований.
Срок наказания судом правильно исчислен с 30 августа 2006 года в соответствии с протоколом задержания Розенцвейга Н.Г. (л.д. 84-85). Его доводы о том, что он фактически был задержан 29 августа 2006 года объективно ничем не подтверждены.
Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 260 УПК РФ, по результатам их рассмотрения вынесено соответствующее постановление (л.д. 554-560), оснований к отмене которого, нет.
Доводы жалобы о том, что судом была нарушена тайна совещательной комнаты при постановлении приговора, голословны.
Копия приговора, которую вручили Розенцвейгу Н.Г., соответствует подлиннику, оформлена и заверена надлежащим образом.
Нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих отмену приговора, судом первой инстанции не допущено.
На основании изложенного, руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия,
О П Р Е Д Е Л И Л А:
приговор .... районного суда Иркутской области от 10 декабря 2007 года в отношении Розенцвейга Н.Г. оставить без изменения, а его кассационную жалобу без удовлетворения.
Председательствующий: Л.П. Киреева
Судьи: О.В. Жданова
А.Ф. Клинов