Судья Чумаченко Е.М. У г. № 22-918/11

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Астрахань 31 марта 2011 г.

Судебная коллегия по уголовным делам Астраханского областного суда

в составе: председательствующего Сафаровой Н.Г.,

судей Кутнякова СВ. и Хамидуллаевой Н.Р.,

при секретаре- Алексеевой Е.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по кассационным жалобам осужденного Мусаева М.С. и его защитника- адвоката Власенко Л.Г. на приговор Ахтубинского городского суда Астраханской области от 28 декабря 2010 г., которым Мусаев М.С. (анкетные данные), не судимый, осужден по ч.3 ст. 30, ч.1 ст. 105 УК РФ к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Хамидуллаевой Н.Р. по обстоятельствам дела и доводам кассационных жалоб, выслушав осужденного Мусаева М.С.и адвоката Хусаинова А.В., поддержавших доводы касжалоб, мнение прокурора Раковской М.С. об оставлении приговора суда без изменения, судебная коллегия.

УСТАНОВИЛА:

Мусаев М.С. признан судом виновным в покушении на умышленное причинение смерти другому человеку (убийство), если при этом деяние не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.

Преступление им совершено 6 апреля 2010 года в период времени между 9 и 14 часами в с. <данные изъяты> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании Мусаев М.С. вину не признал.

В кассационной жалобе адвоката Власенко Л.Г. ставится вопрос об отмене приговора с направлением дела на новое судебное рассмотрение ввиду незаконности, несправедливости и несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Указывает на то, что сторона обвинения не представила веских доказательств вины её подзащитного в инкриминируемом деянии; допрошенные в судебном заседании свидетели показали, что у Мусаева М.С. отсутствовал умысел на убийство потерпевшего. По делу установлено, что после того, как потерпевший получил удар ножом в шею, Мусаев зашел в дом и сказал свидетелям Г. о случившемся. После этого свидетели взяли его за руки и повели в милицию. По дороге Мусаев убежал от них домой. Следовательно, невозможно утверждать, что он желал убить М., но только не довёл свой преступный умысел до конца по независящим от него обстоятельствам. То есть таковых обстоятельств не установлено. Последующие действия её подзащитного указывают на желание Мусаева М.С. оказать своевременную помощь пострадавшему.

В своих кассационных жалобах осужденный Мусаев М.С. ставит вопрос об отмене приговора с направлением дела на новое судебное рассмотрение ввиду незаконности, необоснованности и несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Указывает на то, что прямой умысел на убийство М. ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании не доказан. В качестве доказательства его вины суд в основу приговора положил его показания на следствии в качестве подозреваемого, при этом не были опровергнуты его доводы о том, что допрашивался он в состоянии сильного алкогольного опьянения и не мог в полной мере осознавать, что с ним происходит, и какие вопросы ему задавал следователь. В качестве доказательств его вины также указаны допросы потерпевшего М., свидетелей Г., Г.Б., Ш., Ч. При этом, ни один из указанных лиц не говорит о наличии у него умысла на убийство потерпевшего. Более того, потерпевший не указывает на то, что он грозился его убить, не говорят об этом и свидетели Г. и Г.Б., у которых он был в гостях. Более того, в суде Г.Б. показала, что он сам попросил их вызвать скорую помощь, что также свидетельствует об отсутствии у него какого-либо желания убивать М.. Полагает, что неверно установлено, что он взял нож, которым впоследствии причинил потерпевшему тяжкий вред здоровью, поскольку доказательств этому ни в ходе следствия, ни в суде не добыто, не говорят об этом ни свидетели, ни потерпевший. Указанное обстоятельство подтверждает его показания о том, что он отобрал нож у потерпевшего и, решив его воткнуть в землю, нечаянно задел им М.. Протокол его явки с повинной, приведенный судом в приговоре, также не подтверждает наличия у него прямого умысла на совершение убийства. Из данного протокола не следует, что он хотел убить потерпевшего либо причинить ему тяжкий вред здоровью. Почему следствие и суд пришли к выводу о том, что он покушался на убийство М. не известно. Полагает, что при наличии указанных противоречий, которые в суде не были устранены, постановление в отношении него обвинительного приговора считает незаконным. Названные им сомнения и противоречия не были устранены в судебном заседании, и в силу ст. 14 УПК РФ, ст. 49 Конституции РФ, п.4 постановления Пленума ВС РФ от 06.02.2007 г. должны были судом толковаться в его пользу, чего судом сделано не было. В ходе проверки его показаний на месте он указал, что когда он стал будить потерпевшего и требовать у него возврата телефона, тот вытащил из кармана нож, который он в ходе драки у него отобрал, при этом сам получил телесные повреждения. Полагает, что его показания должным образом проверены не были, вопрос о наличии ножа у потерпевшего никем не проверялся. Из материалов уголовного дела следует, что потерпевший характеризуется отрицательно, незаконно пребывает на территории РФ, не имеет постоянного места жительства. Суд при принятии решения по делу, данных обстоятельств не учел. Считает, что назначенное приговором суда наказания явно превышает предел разумного и целесообразного воздействия на него, поскольку ранее он ни в чем предосудительном замечен не был, по месту жительства характеризуется положительно, имеет на иждивении троих несовершеннолетних детей, его супруга получает заработную плату ниже минимальной, его семья нуждается в его материальной, физической и духовной поддержке.

Изучив материалы дела, проверив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия находит приговор законным и справедливым.

Вывод суда о доказанности виновности Мусаева в совершении преступления соответствует фактическим обстоятельствам дела и подтверждается собранными в ходе предварительного расследования и исследованными в судебном заседании доказательствами, которым суд первой инстанции дал надлежащую оценку в приговоре.

Так, в своих показаниях потерпевший Мирзаев Р.Т. показал, что проживал совместно с Г. в доме <данные изъяты>. В тот день сильно напился и дальнейшие события, происходившие с его участием, не помнит, очнулся уже в Ахтубинской больнице после операции. Никаких претензий материального и морального характера в отношении Мусаева М.С. не имеет, о случившемся и произошедшим в тот день с ним стало ему известно в последующем от Г. и от следователя, в ходе производства по делу. Не отрицает, что был у него с собой нож.

Из его показаний на следствии следует, что в обеденное время его разбудил Мусаев, поднял его и потащил во двор к Г. при этом спрашивал про какой-то телефон. Там бросил его на землю возле входной двери в дом. Сам он подняться не мог, был сильно пьян, просто лежал на земле. Периодически к нему подходил Мусаев, бил его по лицу, при этом что-то спрашивал, но он ничего не отвечал. Вскоре он почувствовал, что кто-то ударил его острым предметов в шею, затем почувствовал тепло в области шеи, текла кровь. После этого он потерял сознание и очнулся только на следующее утро в Ахтубинской ЦРБ. Отрицает, что у него был с собой нож. Полагает, что ножевое ранение в шею ему нанес Мусаев М.С. (т.1л.д. 75-78, 83-85).

Показаниями свидетеля Г. о том, что 5 апреля 2010 г. примерно после 21 часа к ней пришел ее знакомый Мусаев М.С, которого она знает как жителя <данные изъяты>, распил принесенный с собой самогон, с ее разрешения остался ночевать. Проснувшись на следующий день, Мусаев употребил спиртное, и стал искать свой сотовый телефон, а затем стал подозревать М. в краже, пошел его искать, выйдя во двор дома. Через некоторое время Мусаев притащил М. во двор и бросил его на землю недалеко от входа в дом, пытался его будить, тормошил и постоянно спрашивал о своем телефоне. Затем видела, как Мусаев М. облил М. водой, но тот так и не просыпался, в силу своего сильного алкогольного опьянения. При этом никаких телесных повреждений, ударов Мусаев в отношении М. не осуществлял. Когда после этого Мусаев снова зашел в дом, она стала его успокаивать, после чего вновь занялась домашними делами, а Мусаев в это время, сказав, что уходит домой, вышел из дома. Однако в последующем, через несколько минут, вернулся и сообщил ей, что порезал М., попросил вызвать скорую и милицию.

На стадии следствия свидетель указала, что после того, как увидели во дворе лежащего М., из шеи которого текла кровь, побежали за Мусаевым, догнав которого, повели его в сторону отделения милиции, где хотели сообщить о случившемся. Когда они уже подходили к отделению милиции, то Мусаеву вырвался от них и убежал в сторону. После этого они вернулись во двор дома, где она по телефону сообщила о случившемся в милицию и стала оказывать первую медицинскую помощь М.. В этом момент он был без сознания, ножа по близости она не видела, (том 1 л.д. 69-72).

Указанные обстоятельства подтвердила в своих показаниях свидетель Г.Б.

Свидетель Ш. (<данные изъяты>) подтвердил в своих показаниях, что 7 апреля 2010 от начальника <данные изъяты> поступила информация о том, что в больницу <данные изъяты> поступил М. с колото-резаным ранением шеи. Позднее стало известно, что причастность к причинению данного телесного повреждения М. может иметь житель данного села Мусаев, который на момент проведения оперативно-розыскных мероприятий отсутствовал по месту своего жительства. Были предприняты меры к установлению места его нахождения. Обнаружили Мусаева на кухне одного из домов <данные изъяты>. У Мусаева при задержании была перемотана бинтом рука, на бинте- следы крови. В дальнейшем Мусаев пояснил, что сам себя порезал, не отрицал, что порезал потерпевшего, нанеся ему удар в горло.

Показаниями допрошенного в судебном заседании свидетеля Ч.о том, что 7 апреля 2010 г. он совместно с оперуполномоченным <данные изъяты> Ш. в с.<данные изъяты> осуществлял оперативно-розыскные мероприятия в отношении лица, нанесшего ножевое ранение в шею М., доставленного в АЦРБ. Из разговора по сотовому телефону с жительницей с. <данные изъяты> Г., стало известно, что мужчина по имени М.С. порезал горло ее сожителю. О происшествии он сразу сообщил в дежурную часть <данные изъяты>. Прибыв в последующем на место происшествия, обнаружил там М., у которого была обмотана полотенцем шея, и полотенце было все в крови. При этом на земле рядом с М. он видел на земле сгустки крови, а сам М. не подавал никаких признаков жизни. До приезда врачей стал осуществлять мероприятия по розыску Мусаева, на которого указывала Г. как на лицо, причинившее данные телесные повреждения ее сожителю. При опросе Г. и ее дочери следовало, что Мусаев полагал, что М. похитил его телефон, в последующем между ними произошла ссора, в ходе которой Мусаев ножом зарезал М..

В своих показаниях на следствии сам осужденный Мусаев не отрицал, что нанес удар ножом в область шеи М., нож в шею вошел на 5 см., после чего он его выбросил.

Данные показания осужденного Мусаева изложены им в явке с повинной.

Согласно протоколу осмотра места происшествия от 6 апреля 2010 г, во дворе домовладения, расположенного по адресу: <данные изъяты>, на расстоянии 10 метров в западном направлении от калитки, ведущей в домовладение, на поверхности грунта обнаружены рубашка с длинным рукавом синего цвета со следами вещества бурого цвета, похожими на кровь; куртка болотного цвета со следами наложения вещества бурого цвета, похожими на кровь; под одеждой на грунте- сгусток вещества бурого цвета, похожий на кровь, (том 1 л.д.4-18).

Согласно протоколу явки с повинной от 7 апреля 2010 г., Мусаев М.С. признался в том, что 6 апреля 2010 г. нанес ножевое ранение в область шеи мужчине узбекской национальности по имени Р.. ( т.1 л.д. 26).

Согласно заключению эксперта №162 от 14 апреля 2010 г, у Мусаева обнаружены следующие телесные повреждения: колотая рана мягких тканей груди, резаная рана мягких тканей правой верхней конечности. Данные телесные повреждения могли быть причинены при воздействии колюще-режущего орудия, давностью образования на момент осмотра около 7-10 суток, и обычно влекут кратковременное расстройство здоровья, что расценивается как легкий вред здоровью (т. 1 л.д. 52).

Согласно заключению эксперта №163 от 20 апреля 2010 г., у М. были обнаружены следующие телесные повреждения: резаная рана шеи с повреждением яремных вен, мышцы шеи, щитовидной железы. Данное телесное повреждение могло быть причинено при воздействии колюще- режущего орудия, не исключено во время, исследуемых событий, и расценивается как вред здоровью, опасный для жизни человека, вызвавший расстройство жизненно важных функций организма человека, которое не может быть компенсировано организмом самостоятельно, и обычно заканчивается смертью, что соответствует тяжкому вреду здоровья (т. 1 л.д. 111).

Согласно заключению эксперта №№743,744 от 18 мая 2010 г., на спортивных брюках Мусаева М.С. обнаружена кровь человека, происхождение которой от Мусаева не исключается, от М. данная кровь не могла произойти. В подногтевом содержимом правой руки Мусаева М.С. найдены клетки поверхностных слоев кожи человека с примесью крови, происхождение выявленных антигенов может быть как от самого Мусаева М., так и от других лиц (т. 1 л.д. 141-145).

Согласно заключению эксперта №№741,742 от 18.05.2010, в смывах, изъятых с осмотра места происшествия, в пятнах на рубашке и куртке М., обнаружена была кровь человека, происхождение которой от самого М. не исключается (т. 1 л.д. 151-154).

Тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив доказательства по делу, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Мусаева в покушении на умышленное причинение смерти другому человеку (убийство), если при этом деяние не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам, верно квалифицировав его действия по ч.3 ст. 30 ч.1 ст. 105 УК РФ.

Доводы кассационных жалоб осужденного и его защитника об отсутствии умысла на убийство М., судебная коллегия находит необоснованными, поскольку они не основаны на материалах дела и опровергаются как показаниями самой осужденного, так и другими доказательствами, в том числе - заключением судебно-медицинской экспертизы, согласно которой резаная рана шеи с повреждением яремных вен, мышцы шеи, щитовидной железы; данное повреждение могло быть причинено при воздействии колюще-режущего орудия, не исключено во время, исследуемых событий, и расценивается как вред здоровью, опасный для жизни человека, вызвавший расстройство жизненно важных функций организма человека, которое не может быть компенсировано организмом самостоятельно, и обычно заканчивается смертью, что соответствует тяжкому вреду здоровья.

Судом установлено, что Мусаев нанес удар ножом М. в жизненно важный орган - в область шеи. Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что он желал именно наступления его смерти, но поскольку в последующем М. была своевременно оказана первая медицинская помощь и сделана операция, он остался жив, тем самым он не смог довести свой преступный умысел до конца по не зависящим от него обстоятельствам.

Доводы кассационных жалоб о том, что удар ножом М. не наносил, он сам наткнулся на нож, не подтверждены материалами дела.

Не свидетельствуют об этом и установленные судом обстоятельства, из которых видно, что осужденный Мусаев, имея умысел на убийство М., нанес ему удар ножом в область шеи, в тот момент, когда действия потерпевшего не создавали какой-либо угрозы для его жизни и здоровья, что позволило ему действовать в состоянии необходимой обороны. При таких обстоятельствах оснований к переквалификации действий Мусаева, как об этом поставлен вопрос в кассационных жалобах, не имеется.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не допущено.

Как видно из материалов дела, предварительное и судебное следствие по уголовному делу проведены в соответствии с УПК РФ, достаточной полнотой и объективностью. Все заявленные сторонами ходатайства разрешены в соответствии с требованиями УПК РФ, принятые по ним решения мотивированы и являются правильными. Допустимость приведенных доказательств сомнений не вызывает, поскольку они получены в установленном законом порядке. Противоречий в доказательствах, на которых основан приговор, ставящих под сомнение выводы о виновности осужденного, не имеется.

Доводы кассационных жалоб осужденного о том, что показания на следствии давал в состоянии алкогольного опьянения, противоречат приведенным в приговоре доказательствами и на материалах дела не основаны.

Как видно из материалов дела и установлено судом, показания осужденного Мусаева получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, Мусаеву разъяснялось право не свидетельствовать против себя и своих близких, его допрос проводился с участием защитника. При этом, замечаний о применении к Мусаеву незаконных методов следствия ни от кого из участников этих следственных действий не поступило. Поэтому суд обоснованно положил их в основу приговора.

Вопреки доводам касжалоб наказание осужденному Мусаеву назначено с учетом требований закона, судом учтены как степень общественной опасности содеянного, так и смягчающие его наказание обстоятельства, в том числе и те, на которые ссылается осужденный в своих жалобах.

Вывод суда о том, что исправление осужденного Мусаева возможно только в условиях изоляции его от общества, в приговоре мотивирован.

При таких обстоятельствах оснований для удовлетворения касжалоб не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Ахтубинского городского суда Астраханской области от 28 декабря 2010 г. в отношении Мусаева М.С. оставить без изменения, а кассационные жалобы- осужденного и защитника- без удовлетворения.