<данные изъяты> КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ угол. №22-1783 г. Астрахань 9 июня 2011 г. Судебная коллегия по уголовным делам Астраханского областного суда в составе: председательствующего Сафаровой Н.Г.., судей областного суда Плискина В.Ф., Чорной Н.В., при секретаре Земсковой Н.Н., рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению государственного обвинителя - помощника прокурора Трусовского районного суда г. Астрахани Тлеулеевой С.Р., кассационной жалобе осуждённого Карлина Д.О. на приговор Трусовского районного суда г. Астрахани от 24 марта 2011 г., которым Карлин Д.О., <данные изъяты>, ранее не судимый, осуждён по ч.1 ст.264 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права управлять транспортным средством сроком на 2 года, постановлено: взыскать с Карлина Д.О. в пользу потерпевшей Д. в счет компенсации морального вреда 130000 рублей. Заслушав доклад судьи Чорной Н.В., изложившей обстоятельства дела, доводы кассационного представления и кассационной жалобы осуждённого, прокурора Мухлаеву Е.В., об отмене приговора по доводам кассационного представления; осуждённого Карлина Д.О., его адвоката Копылова Б.А. об отмене приговора по доводам кассационной жалобы, судебная коллегия, УСТАНОВИЛА: Приговором суда Карлин признан виновным в нарушении правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека. Согласно приговору, 1 сентября 2010 г., примерно в 18 часов 30 минут Карлин, управляя автомобилем «<данные изъяты>» государственный регистрационный знак <данные изъяты>, в пути следования, на нерегулируемом перекрестке ул. Л. и пер. Х. <адрес>, в нарушение требований пп. 1.3, 1.5, 8.1, 10.1, 13.9 Правил дорожного движения РФ и знака приоритета 2.4. приложения № к ПДД РФ «Уступи дорогу», совершил столкновение с автомобилем «<данные изъяты>» государственный регистрационный знак <данные изъяты> регион, движущимся под управлением водителя Т., в результате которого автомобиль «<данные изъяты>» под управлением водителя Т. изменил прямолинейное направление движения, выехал на расширение проезжей части справа, где совершил наезд на пешехода Р., а затем на автомобиль «<данные изъяты>» государственный регистрационный знак <данные изъяты>. В результате дорожно-транспортного происшествия, вызванного преступной небрежностью Карлина, пешеходу Р. причинены телесные повреждения, которые в совокупности составляют комплекс тупой травмы левой нижней конечности, осложнившейся развитием массивной кровопотери в сочетании с травматическим шоком, и расцениваются как тяжкий вред здоровью. В судебном заседании осуждённый Карлин вину не признал. В кассационном представлении государственный обвинитель Тлеулеева С.Р., считая приговор незаконным и необоснованным ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела и неправильного применения уголовного закона, ставит вопрос о его отмене и направлении дела на новое судебное рассмотрение. Находит необоснованными выводы суда об отсутствии в действиях Карлина состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ, со ссылкой на непредставление достаточных доказательств, подтверждающих прямую и непосредственную связь между действиями Карлина, нарушившего при управлении автомобилем ПДД РФ, и наступлением общественно-опасных последствий в виде смерти Р. Утверждает, что суду были представлены неопровержимые доказательства того, что именно травмы, полученные в результате ДТП, а не осложнения, наступившие в связи с добровольным отказом потерпевшего от переливания крови, находятся в причинной связи с наступлением смерти Р., а именно выводы комиссионной судебно-медицинской экспертизы, показания экспертов Щ., Ш., Ф., свидетеля О. Ссылается на отсутствие оценки суда тому обстоятельству, что после переливания Р. крови, состояние последнего не улучшилось. Считает, что мнение потерпевшей относительно вида и размера наказания не относится к тем условиям, которые должны учитываться судом при назначении наказания. В кассационной жалобе осуждённый Карлин Д.О., считая приговор незаконным, необоснованным и вынесенным без учета фактических обстоятельств дела, ставит вопрос об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение. Указывает, что суд необоснованно положил в основу приговора показания свидетелей Ч., М., которые очевидцами дорожно-транспортного происшествия не являлись и участниками при составлении схемы ДТП не были. Ссылается, что не внесение в схему ДТП объектов в виде осколков, осыпи стекла, грязи, следов торможения могло повлиять на заключение эксперта. Утверждает, что ДТП произошло по вине водителя Т., который двигался с превышением скорости и не произвел экстренное торможение, о чем свидетельствуют показания свидетеля Ч. <данные изъяты>. Однако суд не дал никакой оценки действиям Т.. Находит необоснованным решение суда об удовлетворении гражданского иска. Изучив материалы дела, проверив доводы кассационного представления и кассационной жалобы, судебная коллегия находит приговор суда законным, обоснованным и справедливым. Фактические обстоятельства содеянного Карлиным, признанные судом доказанными и изложенные в приговоре, судом установлены верно, на основании показаний самого осуждённого, который не отрицал факт столкновения с автомобилем под управлением водителя Алекберова; - показаний свидетеля Т., согласно которым, 1 сентября 2010 г. он, управляя автомобилем <данные изъяты>, следовал по ул. Л., когда увидел, что с переулка Х., являющегося второстепенным по отношению к улице Л., выехал автомобиль <данные изъяты> - «<данные изъяты>» под управлением Карлина и повернул на ул. Л., двигаясь в попутном ему направлении. Он подумал, что автомобиль «<данные изъяты>» займет левую полосу дороги, которая была свободна, и продолжил движение по правой стороне дороги. Однако «<данные изъяты>», осуществив поворот налево, выехала на правую сторону движения, он стал тормозить, но столкновения избежать не удалось. От столкновения с автомобилем «<данные изъяты>» его автомобиль изменил первоначальное направление движения, в торможении ушел вправо, в направлении «кармана» - места расширения проезжей части, где совершил наезд на пешехода Р., а потом и столкновение с задней частью стоящего автомобиля <данные изъяты>. Его автомобиль был технически исправным, двигался со скоростью примерно 60-65 км./час; - показаний свидетеля Ю., из которых следует, что 1 сентября 2010 г., будучи в составе дежурной смены ОБДПС-1 ГИБДД УВД по <данные изъяты>, по прибытию на место дорожно-транспортного происшествия, имевшего место на пересечении ул. Л. и пер. Х., установил, что произошло столкновение автомобиля «<данные изъяты>» под управлением водителя Карлина, который выезжал со второстепенной дороги (пер. Х.), и автомобиля под управлением водителя Т., следующего по главной дороге (ул. Л.). В результате столкновения автомобиль Т. изменил траекторию движения и совершил наезд на пешехода Р., стоявшего позади своего автомобиля «<данные изъяты>». Схема происшествия составлена верно, соответствует реальной обстановке на месте происшествия, но поскольку при составлении схемы у водителей были разногласия при указании места столкновения автомобилей, на схеме происшествия были сделаны соответствующие пометки; - показаний свидетелей Ч. и М., участвовавших в качестве понятых при составлении схемы дорожно-транспортного происшествия, имевшего место на пер. Х. и ул. Л. <данные изъяты>, подтвердивших в судебном заседании достоверность составленной схемы дорожно-транспортного происшествия; - показаний свидетеля И., пояснившего, что на месте столкновения автомобилей <данные изъяты> и <данные изъяты> в связи с имеющимися у Т. и его сына (Карлина Д.О.) разногласиями относительно места столкновения, сын по его настоянию сделал пометку в схеме происшествия и указал на то место столкновения, где имелись следы от столкновения; - показаний эксперта Э., которыми установлено, что исходя из следа торможения, ориентировочная скорость движения автомобиля <данные изъяты> после столкновения с автомобилем <данные изъяты> составляла 42-46 км/час. При прямолинейном движении скорость движения автомобиля <данные изъяты> до столкновения с автомобилем <данные изъяты> была выше, но в пределах 60-65 км/ час. Наличие или отсутствие на схеме происшествия, не регулируемого пешеходного перехода, не могло повлиять на выводы о том, действия какого из водителей послужили причиной ДТП, поскольку при отсутствии на пешеходном переходе пешеходов в соответствии с действующим на момент происшествия Правилами дорожного движения РФ, водитель автомобиля <данные изъяты>, движущийся по ул. Л., не должен был снижать скорость и мог двигаться с разрешенной на данном участке местности скоростью 60 км/час. Также не имеет значение, в каком именно месте, указанном на схеме, произошло столкновение автомобилей, поскольку в данной обстановке водитель Карлин не уступил дорогу автомобилю <данные изъяты>, водитель которого имел преимущество при проезде через перекресток; - показаний потерпевшей Д., свидетелей С. и Б., которые пояснили, что Р. являлся членом религиозной секты «<данные изъяты>» и отказался от переливания крови по религиозным соображениям. А.. в ходе беседы врачи сообщили, что в связи с большой потерей крови, как до проведения операции, так и во время операции, её отец, безусловно, нуждался в переливании крови, но в связи с имеющимся письменным отказом, врачи были вынуждены отказаться от проведения данной процедуры, которая была ему крайне необходима по жизненным показаниям; - показаний свидетеля К. (сердечнососудистый хирург отделения сосудистой хирургии <данные изъяты> больницы), согласно которым, он пытался убедить родственников Р., что переливание крови является жизненно важной процедурой, но жена категорически отказалась, сославшись на решение мужа. Поскольку отказ от переливания крови для врача является обязательным, даже при наличии жизненных показаний и угрозы для жизни больного, врач не вправе провести данную процедуру. По его мнению, летальный исход наступил в результате развившегося декомпенсированного геморрагического шока, осложнившегося ДВС синдромом из-за проведенного переливания крови, в связи с отказом пациента от проведения данной операции по религиозным убеждениям. Переливание крови было крайне необходимо на всех этапах лечения от момента поступления и являлось единственным фактором, который мог предотвратить развитие необратимых изменений, повлекших за собой летальный исход. Сама по себе полученная травма ноги не представляла угрозу для жизни больного, и в случае своевременного переливания крови и проведения лечения, больной остался бы жив; - показаний свидетеля О. (заведующий кафедрой травматологии и ортопедии <данные изъяты> государственной медицинской академии, заведующий травматолого-ортопедического отделения <данные изъяты> больницы №), из которых следует, что в результате травмы у Р. была повреждена задняя большеберцовая артерия и тот потерял много крови, поэтому ему по жизненно важным показаниям требовалось переливание крови или её - показаний эксперта Ф., участвовавшего в составе комиссии при проведении комиссионной судебно-медицинской экспертизы, согласно которым, Р. поступил в больницу в тяжелом состоянии с геморрагическим шоком 3 степени. Самое большое осложнение, возникшее в результате травмы у потерпевшего - это разрыв передней большеберцовой артерии, поэтому в ближайшее время в качестве пожизненного показания была проведена операция, в результате которой на артерию были наложены швы. Однако это не дало положительных результатов, поскольку больной на тот момент потерял около 30 % крови. Потеря такого объема циркулируемой крови является одним из признаков летального исхода. У больного была 3 степень геморрагического шока, и в данном случае переливание крови являлось обязательным жизненно важным показанием. Р. находился в сознании и ему были разъяснены возможные последствия, однако он решил воспользоваться своим правом, и отказался от переливания крови. Смерть Р. наступила от массивной кровопотери в сочетании с травматическим шоком, данные осложнения наступили вследствие полученной травмы, и состоит в прямой причинной связи с наступлением смерти; - показаний экспертов Ф., Щ. и Ш. о том, что возможность предотвращения летального исхода не исключалась в случае переливания Р. компонентов крови, что явилось бы одной из основных составляющих комплексного лечения массивной кровопотери и травматического шока. Объективность вышеприведенных показаний подтверждается данными, зафиксированными в письменном согласии пациента Р. на операцию-переливание компонентов крови от 1 сентября 2010 г., из которого следует, что Р., находясь в ГУЗ <данные изъяты> больница, от предложенного лечения в виде переливания крови отказался, потребовав альтернативное качественное лечение; заключении комиссионной судебно-медицинской экспертизы, согласно выводам которой, у Р. отмечены следующие телесные повреждения: рваные раны передней поверхности левой голени и подколенной области, ссадины левой голени, закрытый перелом левой бедренной кости, открытый многооскольчатый перелом костей левой голени, повреждение левой передней большеберцовой артерии. Указанные повреждения образовались в результате воздействия тупого твердого предмета (предметов) и в совокупности составляют комплекс тупой травмы левой нижней конечности осложнившейся массивной кровопотери в сочетании с травматическим шоком, которые расцениваются как тяжкий вред здоровью. Смерть Р. наступила от массивной кровопотери в сочетании с травматическим шоком вследствие тупой травмы левой нижней конечности с ссадинами, рваными ранами, переломами костей голени, переломом бедренной кости и повреждением передней большеберцовой артерии. Тупая травма левой нижней конечности у Р. с ссадинами, рваными ранами, переломами костей голени, переломами бедренной кости и повреждением передней большеберцовой артерии, осложнившаяся развитием массивной кровопотери, в сочетании с травматическим шоком состоит в прямой причинной связи с наступлением смерти. Возможность предотвращения летального исхода не исключалась в случае переливания Р. компонентов крови, что явилось бы одной из основных составляющих комплексного лечения массивной кровопотери и травматического шока; рецензии врача травматолога ортопеда Е. на историю болезни Р., из содержания которой следует, что Р. был доставлен с диагнозом: перелом средней левого бедра и осколочный перелом верхней трети левой голени, геморрагический и травматический шок 3 степени, артериальное кровотечение из раны верхней трети голени. От переливания крови и плазмы больной отказался по религиозным соображениям, о чем свидетельствует подпись пациента в истории болезни. Из выводов врача по проведенному лечению следует, что летальный исход наступил в результате развившегося декомпенсированного геморрагического шока, осложнившегося ДВС синдромом из-за не проведенной гемотрансфузии крови и препаратов крови, в связи с отказом пациента на религиозной почве. Гемотрансфузия была крайне необходима на всех этапах лечения пациента от момента поступления и являлась единственным фактором, который мог предотвратить развитие необратимых изменений, повлекших за собой летальный исход; заключении эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, которым установлено, что в заданной дорожной обстановке водителю автомобиля <данные изъяты> Карлину Д.О. необходимо было руководствоваться требованиями п.п. 1.5, 8.1, 10.1,13.9 Правил дорожного движения РФ. В данной дорожной ситуации водитель Карлин Д.О. не уступил дорогу другому транспортному средству, а именно автомобилю <данные изъяты>, водитель которого имел преимущество при проезде через пересечение в выбранном направлении. Действия водителя Т. не могли послужить причиной столкновения, так как выехавший на его полосу движения автомобиль создал опасность, которую водитель не мог своевременно обнаружить и мог принять меры к предотвращению столкновения только с начала смещения автомобиля <данные изъяты> в сторону его полосы движения. В данной дорожной обстановке только действия Карлина Д.О. не соответствовали требованиям безопасности движения и могли послужить причиной столкновения, а также в протоколах осмотра транспортного средства и других доказательствах, подробно приведенных в приговоре. Совокупность приведенных в приговоре доказательств позволила суду прийти к обоснованному выводу о виновности Карлина в нарушении лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью Р. В соответствии с фактическими обстоятельствами дела суд правильно квалифицировал его действия по ч.1 ст.264 УК РФ. Вопреки утверждениям, содержащимся в кассационной жалобе, суд обоснованно отверг доводы осуждённого о том, что тяжкий вред здоровью потерпевшему Р. был причинен не в результате его действий, а из-за нарушения Правил дорожного движения водителем Т., поскольку эти его показания опровергаются совокупностью всех собранных по делу доказательств, достоверность которых не вызывает сомнений. Исходя из показаний в судебном заседании свидетелей К. и О. о том, что травма, полученная потерпевшим Р. в результате дорожно-транспортного происшествия, угрозы для жизни не представляла в случае проведения необходимого в связи с полученной травмой переливания крови, летальный исход наступил в результате развившегося декомпенсированного геморрогического шока, осложнившегося ДВС синдромом из-за не проведённого переливания крови, в связи с отказом пациента от проведения данной операции по религиозным убеждениям, в совокупности с разъяснениями экспертов Ф., Щ. и Ш. о невозможности установления вероятности избежания летального исхода в случае переливания потерпевшему крови, суд обоснованно в соответствии с положениями ст,49 Конституции РФ, ст. 14 УПК РФ толковал неустранимые сомнения в виновности подсудимого в его пользу и принял правильное решение о квалификации действий Карлина Д.О. При таких обстоятельствах, доводы кассационного представления о необходимости квалификации действий осуждённого по ч.3 ст.264 УК РФ не основаны на представленных доказательствах и требованиях закона. Вопреки доводам кассационного представления государственного обвинителя и кассационной жалобы осуждённого, приговор постановлен в соответствии с положениями ст. 302-304,307-309 УПК РФ. В приговоре приведен всесторонний анализ доказательств, исследованных в судебном заседании, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого, которым в приговоре дана надлежащая оценка, приведены убедительные мотивы принятого решения, оснований не согласиться с которыми у судебной коллегии не имеется. Наказание Карлину назначено в соответствии с требованиями ст.6, 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного им преступления, данных о личности, всех смягчающих наказание обстоятельств, и является справедливым. Гражданский иск потерпевшей Д. разрешен судом в соответствии с требованиями закона. Нарушений требований закона, влекущих отмену либо изменение постановленного приговора, по делу не допущено. На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия ОПРЕДЕЛИЛА: Приговор Трусовского районного суда г. Астрахани от 24 марта 2011 г. в отношении Карлина Д.О. оставить без изменения, а кассационное представление государственного обвинителя Тлеулеевой С.Р., кассационную жалобу осуждённого Карлина Д.О. - без удовлетворения.
компонентов. Больной категорически отказался от переливания крови по религиозным соображениям и подтвердил свой отказ письменно. Только в день перед проведением второй операции было получено согласие от супруги больного на переливание альбумина - белка крови. Р. перелили 200 миллилитров альбумина. Несмотря на приятые меры и проводимые реанимационные мероприятия, у больного возрастал декомпенсированный геморрагический шок, сердечнососудистая недостаточность и ДВС синдром, которые стали причиной ухудшения состояния и последующей смерти больного. Сама по себе травма, полученная в результате ДТП, угрозы для жизни Р. не представляла, поскольку он был своевременно госпитализирован в стационар и прооперирован;