Отметка об исполнении приговора _____________________________________________ Дело №

Именем Российской Федерации

г. Новочеркасск 14 апреля 2011 года

Судья Новочеркасского горсуда Ростовской области Стешенко А.А.

с участием государственного обвинителя- помощника прокурора Степановой О.Н,

потерпевших С.С.Ю., Р.В.Н.,

подсудимых Дзюба А.А., Гречко Д.Н.,

защитников- адвокатов: Чусова А.А., предоставившего удостоверение № 4936 и ордер № 21, Жолобова В.Р. предоставившего удостоверение № 1109 и ордер № 3143,

при секретаре Малышко Н.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении:

Дзюба А.А., родившегося <дата> в <адрес>, гражданина РФ, со средним образованием, неработающего, неженатого, военнообязанного, зарегистрированного по адресу: <адрес>, ранее судимого: 04.06.2001 года Октябрьским районным судом г. Ростова-на-Дону по ст.ст. 163 ч. 2 п.п. «а», «б», «в», 132 ч. 2 п.п. «а», «б» УК РФ; 05.07.2002 года Октябрьским районным г. Ростова-на-Дону по ст. 162 ч. 2 п. «б» УК РФ, постановлением городского суда <адрес> действия переквалифицированы на ч.1 ст. 162 УК РФ и наказание снижено до 5 лет лишения свободы, освобожден 10.11.2004 года условно-досрочно; осужденного 29.02.2008 года Советским районным судом г. Ростова-на-Дону по ст.ст. 158 ч. 2 п. «в», 325 ч. 2 УК РФ к 3 годам лишения свободы,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 321 УК РФ,

Гречко Д.Н., родившегося <дата> в <адрес>, гражданина РФ, со средним образованием, неработающего, неженатого, зарегистрированного по адресу: х. <адрес>, ранее судимого: 1) 24.10.2001 г. Зерноградским районным судом (с учетом изменений, внесенных УСК Ростовского областного суда от 20.11.2005 г. в результате приведения приговора в соответствие с ФЗ № 162 от 08.12.2003 г.) по ст.ст. 230 ч. 2 п. «в», 30 ч. 3, 228 ч. 2 УК РФ (в редакции ФЗ № 63 от 13.06.1996 г.) к 4 годам лишения свободы; 2) 11.01.2002 г. Зерноградским районным судом (с изменениями, внесенными постановлением Президиума Ростовского областного суда от 18.03.2004 г.) по ст. ст. 162 ч. 2, 161 ч.2 п. «а», 158 ч. 1, 64, 69 ч.3, 69 ч. 5 УК РФ к 6 годам 2 месяцам лишения свободы; 3) 01.06.2005 года Зерноградским районным судом по ст. ст. 159 ч. 2, 159 ч. 2, 159 ч. 2, 159 ч. 2, 159 ч. 2, 158 ч. 2 п. «в», 158 ч. 2 п. «в», 158 ч. 2 п. «в», 158 ч.1, 228 ч. 1, 228 ч. 1, 69 ч. 2, 70 УК РФ к 6 годам лишения свободы; 4) 27.07.2005 г. Зерноградским районным судом по ст. 162 ч. 2, 162 ч. 2, 162 ч. 2, 69 ч. 3, 69 ч. 5 УК РФ к 7 годам лишения свободы без штрафа; 5) 14.09.2005 г. Зерноградским районным судом по ст.ст. 158 ч. 3, 158 ч. 3, 158 ч. 2 п.п. «б», «в», 158 ч. 2 п. «в», 69 ч. 3, 69 ч. 5 УК РФ к 8 годам 6 месяцам лишения свободы без штрафа;

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 321 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Дзюба А.А., отбывая назначенное ему приговором Советского районного суда г. Ростова-на-Дону от 29.02.2008 г. наказание в виде лишения свободы на срок 3 года в колонии строгого режима №», расположенного по адресу: <адрес>), и Гречко Д.Н., отбывая наказание в том же исправительном учреждении по приговору Зерноградского районного суда от <дата> по ст.ст. 158 ч. 2 п. «в», 158 ч. 2 п.п. «б», «в», 158 ч. 3, 158 ч. 3 УК РФ, согласно которому ему назначено наказание в виде 4 лет 6 месяцев лишения свободы в ИК строгого режима, 17-го января 2010 года примерно в 18 часов 20 минут, находясь в расположении барака отряда № на территории <адрес>», действуя совместно и согласованно, имея умысел на дезорганизацию деятельности <адрес>», обеспечивающего изоляцию от общества осужденных, собрали осужденных отряда № возле входа в секцию №, в числе которых находились Р.В.Н. и С.С.Ю., и предложили им, в том числе Р.В.Н. и С.С.Ю., написать заведомо ложные обращения в адрес органов, осуществляющих надзор за отбыванием наказания в <адрес>», в связи с ужесточением режима содержания осужденных, и в адрес администрации данного учреждения о применении к ним угроз физического насилия со стороны сотрудников учреждения. С.С.Ю. и Р.В.Н. отказались писать такие заведомо ложные обращения. После этого осужденные Дзюба А.А. и Гречко Д.Н., продолжая реализовывать свой преступный умысел на дезорганизацию деятельности ИК-№, примерно в 18 часов 30 минут, вызвали в секцию № барака отряда № осужденного С.С.Ю. и применили к нему насилие, действуя с целью воспрепятствовать исправлению этого осужденного, а именно осужденный Гречко Д.Н. нанес С.С.Ю. удар ногой в область живота, а осужденный Дзюба А.А. нанес С.С.Ю. удар рукой в область лица, причинив своими действиями последнему физическую боль и ссадину на наружной поверхности нижней челюсти слева, которая сама по себе не расценивается как вред здоровью. Затем они примерно в 18 часов 40 минут с той же целью вызвали в секцию № барака отряда № осужденного Р.В.Н., к которому они, действуя с той же целью дезорганизации деятельности <данные изъяты> для воспрепятствования исправлению этого осужденного, нанесли Р.В.Н. по несколько ударов ногами каждый в область ног последнего, причинив ему своими действиями физическую боль и ссадину средней трети левой голени, которая сама по себе не расценивается как вред здоровью.

Подсудимый Дзюба А.А. в судебном заседании не признал себя виновным и показал следующее. В 2010 году он отбывал наказание по своему приговору в № куда прибыл в августе 2008 г. С момента своего прибытия в эту колонию он неоднократно заявлял представителям администрации о том, что он является бывшим сотрудником милиции, что проходил воинскую службу по призыву в период с 1995 по 1997 год во внутренних войсках МВД РФ, затем работал в должности старшего группы задержания Октябрьского УВД, поэтому он не должен содержаться в ИК№ и настаивал на своем переводе в специализированную ИК, расположенную в <адрес>, что необходимо для его безопасности. Однако администрация игнорировала его просьбы. Начальник колонии Д.С.Ф. лично ему обещал, что он будет этапирован в спецколонию, но тоже ничего не сделал. Другие заключенные знали, что он является бывшим сотрудником милиции. <дата> группа лиц, из числа осужденных, которые употребляли спиртные напитки (в эту группу входил также С.С.Ю. посчитали, что он должен быть переведен в группу лиц пониженного статуса. Его вывели в локальный сектор и впятером избили. Он лично никуда по этому поводу не обращался и не жаловался. Прибывшая на свидание сестра видела, что он весь в синяках, и подала жалобу в спецпрокурору. В это время С.С.Ю. и других осужденных водворили в ПКТ на 6 месяцев, наказали за употребление алкоголя. Через 5-6 дней прибыл прокурор по надзору А. Его вызвал начальник полонии Д.С.Ф. к себе в кабинет и сказал, что если он заявит, что его побили, то он не доживет до этапа в <адрес>, а если не будет жалоб, то он на днях уедет по этапу. Поверив, он ничего не сказал прокурору, но в дальнейшем его также обманули, никуда его не этапировали. С 2008 года по январь 2010 года у него были неоднократные конфликты с осужденными отрицательной направленности, которые считали, что бывший сотрудник милиции не должен содержаться с ними вместе, а если и вместе, то только в разряде лиц пониженного социального статуса. В его адрес постоянно поступали угрозы, он постоянно подвергался давлению. На протяжении всего времени он писал жалобы, чтобы его перевели из ИК№. Он приходил к Д.С.Ф., С.Д.А., задавал им вопросы, почему его не этапируют, у него есть на руках бумага, что его должны этапировать. На что ему было сказано, что если он еще куда-нибудь обратится, то ему будет плохо. К нему стали подсылать отрицательно направленных лиц. Все эти полтора года он постоянно с ними конфликтовал, что подтвердил свидетель Г.. Единственное, что он просил, чтобы его этапировали из №. Никаких действий на дезорганизацию с его стороны не было. Всегда вел себя так, чтобы не давать поводов для наказания. По поводу событий <дата> поясняет следующее. После ужина он в составе отряда возвращался из столовой. Возле расположения отряда стоял пьяный оперативник Б.И.С., который разговаривал на повышенных тонах с осужденным О.П.Л.. Все остальные зашли в отряд. Далее возник какой-то ажиотаж, заключенные стали бегать. Тогда он у О.П.Л. спросил, в чем дело. Тот ответил, что приходил Б.И.С. и сказал, что если через 15 минут не отдадим телефон, то приведут лиц отрицательной направленности, которые будут избивать их. Такие прецеденты были, когда приходили лица отрицательной направленности и избивали осужденных в этом отряде. В связи с возникшей ситуацией он испугался за свою личную безопасность, поэтому сам написал заявление об объявлении голодовки, увидев, что на тумбочке дневального уже лежала стопка из 7-8 таких же заявлений. Он написал это заявление для того, чтобы встретиться с прокурором и чтобы его в конечном итоге вывезли из ИК-№. Лично он никого не уговаривал и не принуждал писать такие заявления, а с С.С.Ю. и Р.В.Н. даже не виделся и не разговаривал. Он действительно видел раньше неоднократно мобильный телефон у осужденного О.П.Л., что запрещено для осужденных в колонии. Высказанное осужденным О.П.Л. предположение о том, что этот телефон принадлежит ему и Гречко- это ложь. О.П.Л. написал заявление на него и Гречко для того, чтобы самому избежать уголовной ответственности. Позже выяснилось, что сведения о желании осужденных объявить голодовку осужденный И. передал своей сестре, а сестра выложила это сообщение в Интернете, поэтому на следующий день для разбирательства в колонию прибыл помощник спецпрокурора С.. При разбирательстве Р.В.Н. и С.С.Ю. заявили, что он их избивал и вынудил подать заявления на объявление голодовки. Р.В.Н. и С.С.Ю. поддержали еще несколько человек, которые якобы видели, что этих двух осужденных избивали. Позднее он спрашивал у этих свидетелей, зачем они врут. Они ему поясняли, что когда их помощник прокурора С. опрашивал, то они в своих объяснениях писали, что предупреждены по ст. 306 УК РФ. Они теперь боятся быть привлеченными к уголовной ответственности за свои ложные показания. <дата> он и Гречко ни с кем не обсуждали сложившуюся ситуацию, никому ничего не предлагали и не требовали, а решение объявить голодовку было его собственным. В течение вечера 17 января он находился в своем отряде, в секции №. Там были он, Гречко, С.В.Н., Г.А.Н., О.П.Л., Х., Г.А.Ю.. Поясняет, что в секции собрались физически развитые лица, которые могли бы дать отпор лицам отрицательной направленности, в случае если они придут в отряд. Этого они реально опасались, и только это обсуждалось. Двери с секцию № были закрыты, на дверях висела штора. То, что там происходило, никто не мог видеть и слышать снаружи. С.С.Ю. и Р.В.Н. там и близко не было, никто их в этот вечер не уговаривал и не бил. Через 4 дня, то есть 21 января к нему приходили начальник колонии Д.С.Ф. и С., которые ему предлагали, чтобы он оговорил Гречко, т.к. его уже собирали на этап. Попросили сказать, что Гречко бил не только потерпевших, но и его самого. Он им ответил, что писать ничего не будет. Считает свое обвинение ложным, вызванным оговором со стороны С.С.Ю. и Р.В.Н., с которыми у него и ранее были стычки. Свидетели обвинения в суде его оговаривают, так как они целиком зависимы от администрации колонии, они боятся, что по возвращении из суда с ними неизвестно что будет в колонии.

Подсудимый Гречко Д.Н. не признал свою вину по предъявленному обвинению и показал следующее. Он содержится в ИК-№ с <дата> года он нарушений не имел, характеризовался положительно, работал в должности вещевого каптерщика учреждения. Отбывал наказание на облегченных условиях содержания. Свои обязанности исполнял полностью. <дата> он был избит на рабочем месте лицами отрицательной направленности, поэтому обратился с письменным заявлением к начальнику учреждения о возбуждении уголовного дела и привлечении лиц отрицательной направленности к ответственности за это избиение. После этого он был водворен в ШИЗО. Затем он 19 суток находился на голодовке, вызывал прокурора по надзору области, но так его и не дождался. По выходу из ШИЗО был переведен с № отряд. Он продолжил писать жалобы на администрацию УЧ-№ за сокрытие факта преступления, за неисполнения возложенных на них обязанностей. Жалобы никуда не уходили, а его самого прятали в изоляторе. <дата> он общался с прокурором по надзору С.. Он принес на прием прокурора все жалобы, которые он отправлял. С.С.Ю. его выслушал, принял все его письменные заявления, и в конце он его спросил, зачем ему это надо? Он ответил, что хочет, чтобы виновные в его избиении были наказаны. <дата> в отряде № он услышал, как пьяный сотрудник оперативного отдела Б.И.С. громогласно сказал осужденному О.Л., если на вахту учреждения в течение часа тот не принесет телефон и не выдаст его добровольно, то придут лица отрицательной направленности, будут всех бить, и они все равно отдадут этот сотовый телефон. Он воспринял это реально, поскольку 2 раза был избит в этом учреждении. Поэтому он молча зашел в секцию №, где в тот момент проживал, взял ручку, листик, написал заявление на имя областного прокурора об объявлении голодовки до приезда прокурора. Также он просил обеспечить его безопасность до рассмотрения его заявления. Заявление он отдал дежурному инспектору. Кроме него еще 12-13 осужденных написали такие же заявления по своему усмотрению. Приехала наблюдательная комиссия по правам человека. Его опрашивал прокурор, который дал ему слово, что им никто не угрожает, что в отряд № № лица отрицательной направленности не попадут. В связи с этим он объявил о прекращении голодовки. Когда вернулся в отряд, то увидел, что в отряд идут лица отрицательной направленности. Он снова написал заявление на голодовку, и его водворили в ШИЗО. Там он находился 16 или 17 дней на голодовке. После этого его привезли в СИЗО, где он уже от следователя узнал, что в отношении него возбуждено уголовное дело, якобы за избиение С.С.Ю. и Р.В.Н. и за дезорганизацию работы учреждения. Он С.С.Ю. и Р.В.Н. не трогал, не бил и не разговаривал с ними, к написанию жалоб и заявлений никого не склонял. Мобильного телефона у него не было. Телефон был у О.П.Л.. Поэтому Б.И.С. к тому изначально и подошел. В его сумке ничего не было. <дата> в отряде № никакого обыска не было. Сотовый телефон якобы был найден в сумке Г.А.Ю.. В его личных вещах ничего не находилось. Д.С.Ф. ранее вызывал его и говорил, что если он не перестанет писать жалобы во все инстанции по поводу своего избиения, по поводу незаконного водворения его в изолятор, то ему будет плохо. Считает свое обвинение несостоятельным, поскольку осужденные С.С.Ю. и Р.В.Н. не стали на путь исправления, они имеют много взысканий, были неоднократно в штрафном изоляторе. Свидетели обвинения дают ложные показания. Фактически вечером <дата> кроме него еще 12-13 человек по своему усмотрению писали заявления о голодовке. С некоторыми их них он беседовал после написания заявления, в том числе с Ф.Е.О., Дзюба А.А., Г.А.Ю., Х., С.В.Н.. Они тогда обсуждали ситуацию, что если лица отрицательной направленности придут, то как им надо реагировать, что они будут делать. Они реально боялись. Затем их всех контролер повел в дежурную комнату. Там находился Б.И.С., зам. начальника по режиму. Он стал их уговаривать отменить голодовку. В этот день он не видел ни Р.В.Н., ни С.С.Ю.. Ранее какие-либо конфликты между ним и Р.В.Н. не возникали. С.С.Ю. у него были словесные конфликты из-за того, что С.С.Ю. украл некоторые вещи, не принадлежащие ему. Физическую силу он к С.С.Ю. никогда не применял.

В ходе судебного следствия были допрошены потерпевшие, свидетели оглашены протоколы следственных действий, изучены иные материалы уголовного дела.

Так, допрошенный в судебном заседании потерпевший С.С.Ю. показал, что он отбывает наказание в ИК-№ в <адрес> с <дата>. Он в течение 3 лет знаком с осужденными Дзюба и Гречко. С осужденным Гречко он поругался <дата>, и с тех пор между ними сохраняются неприязненные отношения. С осужденным Дзюба он никаких отношений не поддерживал. Вечером <дата> после ужина Гречко позвал его в № секцию, где предложил написать заявление об объявлении голодовки на имя начальника учреждения, поскольку его притесняют представители администрации. Это предлагал сделать Гречко, а Дзюба просто рядом стоял. Он отказался. После этого Гречко ударил его ногой в колено, а Дзюба ударил один раз в живот. Потом Гречко опять стал требовать написать заявление, он вновь отказался. Рядом находился осужденный О.П.Л., который видел все происходящее. После этого он вышел. После него в секцию заходил Р.В.Н.. О случившемся он рассказал осужденным Х.К.С., Ф.Е.О., Г.В.Н.. Другим осужденные ему рассказали, что Дзюба и Гречко многим предлагали написать такие заявления в знак протеста. В медчасть он обратился не сразу, а только <дата>, точно не помнит. У него была ссадина на щеке, и фельдшер обработал эту ссадину. Он утверждает, что со стороны сотрудников учреждения не было притеснений и ужесточения режима содержания.

Допрошенный в судебном заседании потерпевший Р.В.Н. показал, что он отбывает наказание в ИК-№ в <адрес>, а <дата> он отбывал наказание в ИК-№ в <адрес>. С осужденными Дзюба и Гречко у него были нормальные отношения. <дата> он вместе с другими заключенными подал заявление об объявлении голодовки, так как оперативные сотрудники Б.И.С., С.Д.А. и К.С.В. угрожали привести в отряд «блатных» для расправы. В дальнейшем, в ходе разбирательства с участием прокуратуры местная администрация заставила его написать бумагу, что Дзюба и Гречко избивали его. Но такого не было, поэтому он сначала ответил, что писать ничего не будет. Они стали его запугивать «блатными», грозили посадить в изолятор. Ему ничего не оставалось делать, как написать это заявление. Конкретно написать данное заявление его вынудили оперативные сотрудники С.Д.А. и В.В.С.. Когда к нему приезжали из прокуратуры, то он сказал, что будет говорить так, как оно было на самом деле, то есть так, как он говорит сейчас. Следователю он не давал никаких показаний, а просто расписался в протоколе. Он знает, что раньше другие осужденные избивали Дзюбу. Лично он не имеет никаких претензий к Дзюбе и Гречко, они его ни к чему не принуждали и не избивали.

По ходатайству государственного обвинителя с согласия сторон суд огласил протокол допроса потерпевшего Р.В.Н., который в ходе предварительного следствия показал, что вечером <дата>, возвращаясь к себе в спальное помещение отряда № ИК-№, он встретил Дзюбу, Х, Б. и Гречко Д.Н., которые, как он понял, обсуждали то, что со­бираются выразить свое недовольство ужесточением режима содержания осуж­денных в этой колонии, написать жалобы в надзирающие за администрацией ИК инстанции. Уви­девший его осужденный Дзюба А.А. попросил подойти к разговаривавшим осуж­денным. Он подошел, после чего осужденный Дзюба А.А. предложил ему под­держать тех и вместе выразить недовольство содержанием осужденных в ИК, а именно написать жалобу вместе с теми. Он отка­зался и пошел в расположение секции №, где находился примерно 25 минут, по­сле чего вышел, чтобы покурить. В этот момент он увидел, как из секции № выходят осужденный С.С.Ю. и осужденный Гречко Д.Н.. Далее осужденный Гречко Д.Н. подозвал его, а находившиеся внутри секции № осужденные Дзюба А.А. и О.П.Л. попросили его зайти в секцию № для разговора, а осужденный С.С.Ю. ушел к себе в секцию. Он вошел в секцию, после чего осужденный Дзю­ба А.А. спросил его о том, почему он отказывается поддержать тех и написать жалобу. Он пояснил, что встал на путь исправления, что до конца его срока оста­лось 9 месяцев, никаких претензий к администрации <данные изъяты> не имеет, поэтому никаких жалоб писать не собирается. Его ответ осужденных Дзюбу А.А. и Гречко Д.Н. не устроил, после чего осужденные Дзюба А.А. и Греч­ко Д.Н. начали наносить ему удары в область колен. Осужденный О.П.Л. на­чал разнимать их, после чего те его отпустили, и он ушел в расположение своей секции №. В медицинскую часть <данные изъяты> он не обращал­ся, так как осужденные Дзюба А.А. и Гречко Д.Н. сказали ему, что применят к нему насилие, если об этом узнают сотрудники администрации. О том, что произошло, сотрудникам администрации стало известно, так как в медсанчасть обратился осужденный С.С.Ю., которого также побили из-за того, что тот отказался под­держать Дзюбу и Гречко (т. 1 л.д. 72-74).

По оглашенным показаниям потерпевший Р.В.Н. пояснил, что не подтверждает их. При допросе следователь задал ему 5-6 вопросов, на которые он ответил, но протокол по окончании допроса он не читал, а только подписал его. Настаивает на достоверности своих показаний, данных в судебном заседании. Дополнительно поясняет, что в период с <дата> он находился на длительном свидании, поэтому не ходил 20-го января на освидетельствование в медсанчасть.

Свидетель Д.С.Ф. в судебном заседании показал, что он работает в должности начальника колонии строгого режима- Уч-№, расположенной в <адрес>. Осужденного Гречко он лично не знает. Осужденного Дзюба он знает с <дата>, по его прежней судимости. В прошлые годы Дзюба подавал ходатайство об условно-досрочном освобождении, но ему было отказано в связи с плохой характеристикой. Он тогда сам сказал Дзюбе, что тот получит характеристику такую, какую заслужил, и будет вывод о нецелесообразности УДО, что и было сделано. После этого Дзюба заявил, что у него будут большие неприятности. В январе 2010 года приехали с проверкой сотрудники областной прокуратуры, так как на сайте в Интернете была размещена информация о массовой голодовке заключенных и нарушении их прав по медицинскому обслуживанию, питанию, содержанию. Проверка спецпрокуратуры не подтвердила эти факты. По результат проверки была составлена справка, в которой указано, что нарушений законности, фактов физического воздействия, ненадлежащего медицинского обслуживания и питания осужденных не было обнаружено. Претензий у спецпрокуратуры к нему не было. В учреждении находятся № отряда. Массовых беспорядков и голодовок в учреждении не было. Из каждого отряда были допрошены по 2-3 человека, были взяты письменные объяснения. Жалоб ни у кого, кроме Дзюбы и Гречко, не возникло. Когда стали производить проверку, то выявилось, что между Дзюбой, Гречко, Р.В.Н., С.С.Ю. были конфликты. Из доклада сотрудников следовало, что Р.В.Н. и С.С.Ю. не поддержали предложение Дзюба А.А. и Гречко в написании жалоб и заявлений на объявление голодовки. Лично ему осужденный Дзюба не сообщал, что он бывший сотрудник милиции, и в его личном деле это не отражено, он сказал об этом только после того, как ему было отказано в условно-досрочном освобождении. Гречко не обращался с жалобами на его притеснение. К настоящему времени осужденный Р.В.Н. освободился условно-досрочно, а С.С.Ю. был переведен в ИК-№ <адрес>. Они оба характеризовались положительно. В связи с расследованием уголовного дела осужденный Дзюба переведен в следственный изолятор. Только от сотрудников спецпрокуратуры ему стало известно, что Дзюба и Гречко причинили осужденным С.С.Ю. и Р.В.Н. телесные повреждения.

Свидетель Б.И.С.. в суде показал, что он работает в должности оперативного сотрудника учреждения Уч-№. Знает по работе осужденных Гречко и Дзюба. Знает также потерпевшего С.С.Ю., с которым он работал. Днем <дата> ему стало известно, что в отряде № у осужденного О.П.Л. находился мобильный телефон. Примерно в 17 часов он произвел контрольный звонок на этот телефон, и ему ответил осужденный О.П.Л., которому он предложил добровольно выдать телефон. О.П.Л. ответил, что это не его телефон и отказался выдавать. Потом он вместе с младшим инспектором К.В.С. обыскали вещевую каптерку, где в сумке осужденного Гречко нашли и изъяли сотовый телефон марки «<данные изъяты>». После этого в восемь часов вечера оперативный дежурный ему сказал, что из отряда № принесли 8 заявлений по поводу того, что он им якобы угрожал физической расправой. Он вызывал и опрашивал всех по очереди, никто ничего не подтвердил. Дзюба и Гречко также писали такие заявления, что именно они писали, он не помнит. Позже стало известно, что Дзюба и Гречко причинили телесные повреждения С.С.Ю. и Р.В.Н. из-за того, что те были против написания подобного рода заявлений. Беседовал ли он после этого с С.С.Ю. и Р.В.Н., он не помнит. Ему известно, что между Дзюба, Гречко, С.С.Ю. и Р.В.Н. сложились плохие отношения, они не ладили между собой, причин этого не знает. Примерно в середине <дата> Дзюба ему говорил, что он ранее был сотрудником милиции. Других сведений он не имеет.

Свидетель К.В.С. в суде показал, что он работает в ИК-№ в должности младшего инспектора отдела безопасности. Он по работе знает осужденных Дзюба, Гречко, С.С.Ю.. Какие между ними были взаимоотношения до событий <данные изъяты>, она не знает. Вечером <дата> он вместе с оперативным сотрудником Б.И.С. пришли в отряд № №, осмотрели вещи осужденных и обнаружили в личных вещах осужденного Гречко мобильный телефон марки <данные изъяты>, его цвет он не помнит. Обстоятельства написания осужденными заявлений на объявление голодовки он не знает.

По ходатайству государственного обвинителя с согласия сторон суд огласил протокол допроса свидетеля К.В.С., который в ходе предварительного следствия показал, что вечером <дата> он по вызову дежурного прибыл в дежурную часть учреждения, где находится оперуполномоченный Б.И.С., который сказал ему пройти в помещение № отряда, и затем они и дежурный Б.А.В. прошли в каптерное помещение данного отряда, где в 17-40 часов в ходе досмотра сумки с личными вещами осужденного Гречко Д.Н. был обнаружен и изъят сотовый телефон «<данные изъяты>» темно-серого цвета, о чем был составлен соответствующий акт, в котором они все расписались. (т. 3 л.д. 12-13).

По поводу оглашенных показаний свидетель К.В.С. пояснил, что он подтверждает достоверность показаний.

Свидетель Б.А.В.. в суде показал, что он работает в должности оперативного дежурного ИК-№ Днем <дата> вечером, точного времени назвать не может, к нему подошел оперативный сотрудник Б.И.С., который сказал, что у него есть информация о наличие у осужденного Гречко сотового телефона. Необходимо было произвести досмотр личных вещей. Б.И.С. и К.В.С. направились на проведение досмотра. Насколько ему известно, они при осмотре в отряде № нашли в сумке, принадлежащей Гречко, сотовый телефон марки «<данные изъяты>», принесли его в дежурную часть и составили акт. После этого к нему пришли осужденные Дзюба и Гречко, которые принесли ему 8 заявлений от осужденных на объявление голодовки и о том, что якобы им оперативный сотрудник угрожал. Все заявления были одинаковыми, написанными как будто под копирку. Они объявляли голодовку из-за угроз оперативника Б.И.С.. Заявления практически сразу отдали замполиту <данные изъяты>. После этого осужденных вызывали на беседу.

По ходатайству подсудимого Дзюбы суд огласил протокол допроса свидетеля Б.А.В., который в ходе предварительного следствия показал, что <дата> оперативный сотрудник Б.И.С. ему сказал, что у него есть информация о наличие у осужденного Гречко Д.Н. сотового телефона. Тогда он вместе с Б.И.С. и К.В.С. пришли в каптерку отряда №, где в сумке, принадлежащей Гречко, был обнаружен сотовый телефон. Телефон «<данные изъяты>» принесли в дежурную часть и составили акт. В районе 8 часов вечера к нему пришли Дзюба, Гречко принесли ему 8 заявлений от осужденных на голодовку, и о том, что якобы им оперативный сотрудник угрожал. Голодовку объявляют из-за угроз Б.И.С.. Заявления были переданы вышестоящему руководству (т. 3 л.д. 14-16).

По оглашенным показаниям свидетель Б.А.В. пояснил, что подтверждает их частично. Следователь писал протокол допроса с его слов, но не все записи являются правильными. Лично он не ходил в каптерку, не осматривал вещи осужденных и не участвовал в изъятии телефона. Такие противоречия возникли потому, что он невнимательно прочитал протокол своего допроса перед подписанием.

Свидетель В.А.А. в суде показал, что он работает начальником <данные изъяты>. <дата> в этом отряде отбывали наказание осужденные Дзюба и Гречко, а также С.С.Ю. и Р.В.Н.. Дзюба с Гречко вели себя обособлено. Общего контакта с осужденными у них не было. У Гречко было много наказаний в виде помещения в штрафной изолятор, и он находился на строгих условиях. У Дзюбы были взыскания, но они были погашены. Р.В.Н. режим содержания не нарушал. Администрацией характеризовался положительно. С.С.Ю. тоже характеризовался администрацией учреждения положительно. До <дата> между ними конфликтов не было. Утром <дата> по прибытии на службу он узнал, что в отряде № произошел инцидент между осужденными Гречко, Дзюба, Р.В.Н., С.С.Ю.. Дзюба и Гречко ударили осужденных Р.В.Н. и С.С.Ю.. Причина избиения в том, что Дзюбу и Гречко не устраивал режим содержания. Также он слышал, что у Гречко <дата> был изъят мобильный телефон, а затем Гречко и Дзюба хотели подговорить осужденных сделать саботаж путем жалоб на режим содержания. С.С.Ю. и Р.В.Н. отказались в этом участвовать, и из-за этого тех избили Дзюба и Гречко. Избивал ли кто-нибудь осужденного Гречко, он не знает. Дзюба был руководителем секции физкультуры и спорта. К обязанностям относился формально. Режим содержания не нарушал. Ранее Дзюба ему устно сообщал, что он является бывшим сотрудником милиции.

Свидетель К.С.В. в суде показал, что он работает в должности начальника оперативного отдела Учреждения №. В его обязанности входит обеспечение законности в деятельности учреждения. В отряде № содержатся заключенные, которые по определенным причинам не могут содержаться в общей массе. Данный отряд не изолирован, ничем не ущемлен. В данном отряде осужденные трудоустраиваются. В этом отряде содержатся осужденные Дзюба, Гречко, С.С.Ю., Р.В.Н. и другие. Он не имел сведений о том, что осужденный Дзюба А.А. является бывшим сотрудником милиции, мог бы получить такие сведения по личному заявлению заключенного, но такого заявления он не получал, поэтому Дзюба А.А. содержался в ИК на общих основаниях. За период своего пребывания в ИК осужденный Дзюба много раз содержался в штрафном изоляторе в порядке наказания, так как заявлял о намерениях устроить голодовку в связи с несогласием по поводу наложенных на него взысканий. День <дата> начался с того, что осужденные отряда № Дзюба, Гречко, О.П.Л. и ряд других осужденных жаловались на то, что их безопасности, здоровью угрожают, а именно угрожает оперативный сотрудник Б.И.С.. Он опросил других осужденных, и данный факт не подтвердился. После опроса осужденных он узнал, что осужденные Дзюба и Гречко нанесли удары С.С.Ю. и Р.В.Н. в связи с их отказом от выполнения требований Дзюба и Гречки о поддержании голодовки. После этого С.С.Ю. и Р.В.Н. были направлены на медицинское освидетельствование.

Допрошенный в судебном заседании свидетель В.В.С. показал, что он работает в должности старшего оперуполномоченного ИК-№. <дата> он находился на своем рабочем месте в служебном кабинете. В этот момент производилось проверка прокуратурой по надзору за соблюдением законов в ИУ по поводу написания заявлений об объявлении голодовки. Таких заявлений было примерно 10. Были жалобы о том, что осужденные С.С.Ю. и Р.В.Н. подверглись физическому и моральному воздействию со стороны осужденных Дзюба и Гречко. Он сопроводил С.С.Ю. и Р.В.Н. в медсанчасть, где дежурный фельдшер осмотрел их, и составил по поводу этого 2 акта освидетельствования. У С.С.Ю. на левой стороне лица была ссадина, у Р.В.Н. не левой голени была ссадина. Они оба пояснили, что моральному и физическому воздействию они подверглись из-за того, что не согласились поддерживать Дзюбу и Гречко в написании жалобы против сотрудников администрации и написании заявлений об объявлении голодовки. Согласно действующим положениям, подача заявления об объявлении голодовки на имя начальника учреждения является законным действием осужденного, если жалоба обоснованная.

Свидетель С.Д.А.. в суде показал, что он работает заместителем начальника по безопасности и оперативной работе в <данные изъяты>. О событиях, случившихся <дата>, он узнал только на следующий день, придя на работу. Его подчиненные сообщили ему, что в отряде № из-за изъятия мобильного телефона произошел конфликт. Осужденные Дзюба и Гречко передали недостоверную информацию своим родственникам, которые выложили ее в Интернете. Информация была о том, что в ИК-№ осужденные объявили голодовку, хотя на самом деле ее не было. Поводом к объявлению голодовки послужили действия оперуполномоченного Б.И.С., который установил, что у осужденных есть телефон, и решил его изъять. Был изъят телефон «<данные изъяты>». После этого Дзюба и Гречко подстрекали осужденных к написанию заявлений об объявлении голодовки, запугивали других осужденных. Ему об этом стало известно впоследствии при опросах осужденных. Осужденные подтвердили тот факт, что подсудимые заставляли их писать данные заявления. Они предлагали писать своим родственникам. После возбуждения уголовного дела в отношении Дзюба и Гречко и их перевода из ИК-№ в следственный изолятор ИЗ-№ поведение осужденных изменилось, напряжение спало. Сейчас осужденных никто не запугивает. По работе он знает Дзюбу и Гречко, которых характеризует только с отрицательной стороны. Осужденный Гречко неоднократно нарушал режим содержания, был замечен за игрой в карты, за что водворялся в ШИЗО. По Дзюбе все то же самое. От Дзюбы поступали необоснованные жалобы на других осужденных. При проверке данных жалоб они не подтверждались. Отношения Дзюбы с другими осужденными были конфликтные, в основном из-за бытовых условий. Если кто-то неправильно посмотрит на Дзюбу, то он сразу бежит пишет жалобу. Впоследствии данная жалоба обрастает как снежный ком. Он с <дата> знал, что Дзюба является бывшим сотрудником милиции. Никаких угроз в адрес Дзюба по поводу того, что он являлся бывшим сотрудником не, было. Раньше было так, что если бывший сотрудник оказался в местах лишения свободы, то после второй судимости он отбывает наказание на общих основаниях. Примерно в 2009 году появился приказ о том, что в любом случае бывших сотрудников милиции надо направлять в спецколонию. Но на момент, когда Дзюба был переведен в ИК-№, этого приказа еще не было. После возбуждения уголовного дела Дзюба и Гречко содержались за пределами ИК-№ Лично он на свидетелей и потерпевших по делу никакого давления не оказывал.

Свидетель Т.Д.В. в суде показал, что он работает фельдшером в ИК-№. К нему <дата> были доставлены оперативным работником двое осужденных- Р.В.Н. и С.С.Ю. с жалобами, что у С.С.Ю. боли в области челюсти слева, у Р.В.Н. были жалобы на боли в левой голени. Он осмотрел их, зафиксировал ссадины и у одного и у второго, о чем были составлены акты. Ссадины были незначительные, размером 2-3 см. У Р. в области средней трети голени левой ноги, а у С.С.Ю.- в районе нижней левой челюсти. После этого был составлен акт, все было занесено в медицинскую книжку в присутствии него и оперативного работника. О причинах травм осужденные ему ничего не пояснили.

Отвечая на вопросы суда и сторон, свидетель Т.Д.В. дополнительно пояснил, что события, связанные с освидетельствованием Р.В.Н. и С.С.Ю., он помнит смутно. Утверждает, что этих осужденных привел к нему оперативный работник. Он их осмотрел и сделал записи в медкартах. В лицо этих осужденных он не запомнил. Фамилию заключенного он всегда видит по бирке на его одежде. Как конкретно происходил осмотр Р.В.Н. и С.С.Ю., он не помнит. Настаивает на достоверности актов освидетельствования, представленных в деле.

Свидетель К.С.А.. в суде показал, что он работает в должности заместителя начальника ИК-№ по лечебно-профилактической работе. <дата> оперативный сотрудник привел в медчасть двух осужденных для осмотра. Дежурный фельдшер осмотрел их, и после этого они с фельдшером заполнили акт телесных повреждений. Он не запомнил этих осужденных по лицам, и не может опознать их. Присутствующих в суде подсудимых Дзюбу и Гречко, а также потерпевшего Р.В.Н. он не запомнил. В его обязанности не входит личное присутствие при освидетельствовании, его выполняет дежурный медработник. О событиях <дата> он ничего пояснить не может, так как их не помнит. Если потерпевший Р.В.Н. утверждает, что <дата> он не был в медсанчасти учреждения на освидетельствовании, то он предполагает, что Р.В.Н. просто забыл эти события. Показания Р.В.Н. он не может комментировать. Истребовались ли после <дата> медицинские книжки на имя Р.В.Н. и С.С.Ю. органом следствия, он не помнит. Оперативный сотрудник С.Д.А. к настоящему времени уволился на пенсию.

Свидетель Р.Р.П. в суде показал, что он является осужденным, отбывающим наказание в ИК-№ в <адрес>. Вечером <дата> осужденные Дзюба и Гречко стали выражать недовольство режимом содержания. Стали подбивать осужденных на то, чтобы они стали писать жалобы на администрацию учреждения. Ему тоже предлагали, но он отказался писать заявление, потому что его все устраивает. Потом они собрались в секции №, и стали звать туда всех осужденных по очереди, предлагали написать заявления. Когда Дзюба и Гречко позвали С.С.Ю. и Р.В.Н., то разговор с ними он не слышал, но через стекло в двери видел, как С.С.Ю. ударили в область лица, кто конкретно ударил, он сейчас уже не помнит, либо Гречко, либо Дзюба. Потом туда зашел Р.В.Н., а когда вышел из секции, то он прихрамывал. Он не видел, как наносили удары Р.В.Н., а видел только, что он туда зашел нормально, а когда выходил, то прихрамывал. После этого он не разговаривал с С.С.Ю. и с Р.В.Н..

Свидетель Г.В.Н. в суде показал, что он является осужденным, отбывающим наказание в ИК-№ в <адрес>. Вечером <дата> он, вернувшись с работы, услышал от других осужденных, что оперативный сотрудник угрожал привести в их отряд лиц, отрицательной направленности, которые всех перебьют. В связи с этим осужденные Дзюба А.А. и Гречко Д.Н. стали предлагать всем написать заявления об объявлении голодовки. В этой неразберихе он тоже написал такое заявление на оперативника Б.И.С., что тот якобы угрожал. На самом деле он этого не слышал, так как был на работе. Лично ему никто ничем не угрожал. Затем слышал разговоры, что Дзюба А.А. и Гребко побили Р.В.Н. и С.С.Ю.. Он не был очевидцем этих событий. Может охарактеризовать осужденного Дзюба А.А. как не скандального, но с администрацией он постоянно воевал, писал жалобы, так как он хотел уехать в спецколонию, где содержатся бывшие сотрудники милиции. От Гречко Д.Н. он знает, что начальник учреждения предоставлял ему место работы. Потом там что-то произошло и его начальник убрал с работы.

Свидетель Ф.Е.О.. в суде показал, что он является осужденным, отбывающим наказание в ИК№ в <адрес>. Вечером <дата> произошло массовое собрание осужденных. Дзюба и Гречко хотели уговорить осужденных на неправомерные действия, написание жалоб в различные инстанции на несоблюдение режима содержания. На его взгляд, условия содержания были нормальные, поэтому он не писал никакого заявления. Он видел, что С.С.Ю. завели в комнату старшего дневального, там между Дзюба, Гречко и С.С.Ю. происходил бурный разговор, сопровождаемый жестикуляцией. Через смотровое окно он видел, как Дзюба ударил С.С.Ю. по лицу. Действий Гречко и Р.В.Н. он не видел.

Свидетель Х.К.С. в суде показал, что он является осужденным, отбывающим наказание в ИК-№ в <адрес>, куда прибыл в <дата>. О событиях <дата> он знает лишь по рассказам других осужденных о том, что Дзюба и Гречко хотели написать жалобы на администрацию учреждения на недовольство режимом содержания. С.С.Ю. и Р.В.Н. стали по этому поводу спорить с Дзюбой и Гречко, так как не хотели писать заявления. Дзюба и Гречко заставляли их писать заявления, избили в связи с этими событиями. Все это он лично не видел, но слышал в отряде от других осужденных. Сам он находился в приятельских отношениях с Гречко, Г.А.Ю., С.С.Ю.. Ему самому предлагали писать заявление об объявлении голодовки, но он отказался, поскольку режим содержания его устраивал.

Допрошенный в судебном заседании свидетель К.П.О. показал, что он является осужденным, отбывающим наказание в ИК-№ в <адрес>. Вечером <дата> к нему в секцию № заходил Гречко Д.Н., предлагал вместе объявить голодовку в связи с тем, что администрация их притесняет, незаконно к ним относится. Он ответил, что к нему относятся нормально, у него все в порядке, ему нет смысла голодовать или объявлять бойкот. Что происходило дальше, он не видел, только слышал со слов осужденных, что С.С.Ю. избили Дзюба А.А. и Гречко Д.Н.. У С.С.Ю. он видел синяк. За что того избили, он не знает.

Свидетель Ф.В.Ю. в суде показал, что он является осужденным, отбывающим наказание в ИК-№ в <адрес>. Ранее отбывал наказание в ИК№ в <адрес>. Знает подсудимых и потерпевших. О событиях <дата> он ничего не знает и не помнит. На следствии он давал показания следователю о том, что осужденный Гречко Д.Н. подбивал Р.В.Н. и С.С.Ю. на объявление голодовки. Они жаловались на медобслуживание, питание, говорили, что необходимо писать заявления для того, чтобы объявить на этих основаниях голодовку. Действий Дзюбы он не помнит. Лично ему никто не предлагал писать такое заявление. За время отбывания наказания в Уч-№ у него не было никаких претензий к администрации учреждения.

Из оглашенного по ходатайству государственного обвинителя и с согласия сторон протокола допроса свидетеля Ф.В.Ю. следует, что <дата> примерно в 18 час. 30 мин. он находился недалеко от секции № в своем спальном расположении секции № отряда №, где отдыхал после работы. На тот момент он работал на хоздворе. Рядом с входом в секцию № стояла толпа осужденных, среди которых стояли осужденные Гречко Д.Н., Дзюба А.А., О.П.Л., С.С.Ю., Г.А.Ю., остальных он не помнит. Из разговора он понял, что осужденные Гречко Д.Н. и Дзюба А.А. обсуждали, что администрация ИК ужесточает режим содержания осужденных в отряде № №. Также он понял, что сужденные Гречко Д.Н. и Дзюба А.А. склоняют стоявших рядом осужденных к написанию жалоб и заявлений в надзорные органы, а также руководству ИК на условия содержания осужденных и по факту угроз со стороны сотрудников администрации ИК о применении насилия в отношении осужденных. Дальнейшего разговора он не слышал. Ему лично писать заявления и жалобы никто из осужденных не предлагал. Даже если бы предложения такого рода и поступали, он не согласился бы, так как условия содержания в учреждении его устраивают, конфликтов с администрацией учреждения он иметь не хотел, встал на путь исправления. О том, что осужденные Дзюба А.А. и Гречко Д.Н. нанесли телесные повреждения осужденным Р.В.Н. и С.С.Ю., ему стало известно из разговоров между осужденными, содержащимися в отряде №. Он видел несколько раз, как осужденный Гречко Д.Н. делал звонки с мобильного телефона, какой модели был мобильный телефон, не помнит, данный телефон у осужденного Гречко Д.Н. изымался сотрудниками администрации учреждения из сумки при личном досмотре, об этом он узнал из разговоров между осужденными, содержащимися в учреждении (т. 1, л. д. 147-149).

По поводу оглашенных показаний свидетель Ф.В.Ю. пояснил, что он подтверждает достоверность показаний в полном объеме.

Свидетель Н.И.В. в судебном заседании показал, что он является осужденным, отбывающим наказание в ИК-№ в <адрес>. Ранее отбывал наказание в ИК-№. Знает подсудимых и потерпевших. Примерно <дата> он слышал разговор между Гречко, Дзюба, там еще находились Р.В.Н. и С.С.Ю.. Разговор был о недовольстве администрацией учреждения. Тогда Дзюба высказывал недовольство администрацией учреждения. Затем между Дзюба, Гречко, Р.В.Н., С.С.Ю. произошел конфликт, но он при этом не присутствовал. Лично у него не было претензий к администрации ИК-№ по условиям содержания.

Из оглашенного по ходатайству государственного обвинителя и с согласия сторон протокола допроса свидетеля Н.И.В. следует, что <дата> примерно в 18 час. 30 мин. он вошел в коридор отряда № рядом с секцией №, возле которой стояли осужденные Гречко Д.Н., Дзюба А.А. и О.П.Л., остальных не помнит. Из разговора он понял, что осужденные Гречко Д.Н. и Дзюба А.А. говорили, что администрация <данные изъяты> ужесточает режим содержания осужденных в отряде №. Также он понял, что сужденные Гречко Д.Н. и Дзюба А.А. склоняют стоявших рядом осужденных к написанию жалоб и заявлений в надзорные органы, а также руководству <данные изъяты> по РО на условия содержания осужденных и по факту угроз со стороны сотрудников администрации <данные изъяты> применении насилия в отношении осужденных, содержащихся в <данные изъяты>. Вечером того же дня к нему подошел осужденный Гречко Д.Н. и предложил поддержать тех в написании жалоб и заявлений надзорные за УЧ-№ органы, он отказался, так как условия содержания в учреждении его полностью устраивают, физического и морального давления на осужденных в учреждении со стороны администрации никогда не оказывалось. О том, что осужденные Дзюба А.А. и Гречко Д.Н. нанесли повреждения осужденным Р.В.Н. и С.С.Ю., он узнал <дата> из разговора между осужденными отряда (т. 1 л. д. 132-134).

По оглашенным показаниям свидетель Н.И.В. пояснил, что возможно все так и было, подробностей он уже не помнит. Следователю он давал правдивые показания, и теперь их полностью подтверждает.

Свидетель А.Д.В.. в судебном заседании показал, что он работает в должности старшего следователя <данные изъяты>. Он расследовал уголовное дело в отношении Дзюбы и Гречко. В ходе следствия он допрашивал многих осужденных в качестве свидетелей по делу. Свидетель Н.И.В. на допросе давал показания свободно и добровольно. Его показания были правильно изложены в протоколе, который он прочитал и подписал, не имея замечаний по содержанию протокола. В ходе следствия он также допрашивал Р.В.Н. в качестве потерпевшего. Допрос производился один на один, никого больше в кабинете не было. На допросе Р.В.Н. пояснил, что примерно в январе месяце 2010 года он стоял совместно с другими осужденными возле секции №. Между осужденными, среди которых находился осужденные Гречко Д.Н. и Дзюба А.А., происходил разговор, что со стороны администрации учреждения ухудшилось отношение к осужденным. В связи с этим они решили написать заявления, жалобы, объявить голодовку. Они предложили написать данное заявление Р.В.Н.. Р.В.Н. отказался от написания жалоб и заявлений. После этого, когда все разошлись, Р.В.Н. вышел покурить, и его пригласили в секцию, где находились Гречко и Дзюба. Они пытались уговорить Р.В.Н. написать жалобу. Он отказался, после этого Дзюба и Гречко применили к нему физическую силу, били его по ногам. Все это Р.В.Н. на допросе рассказал сам, и в таком виде его показания записаны в протоколе, который он прочитал и подписал без возражений и замечаний. При допросе больше никто не присутствовал. Никакого давления, ни морального, ни физического, на Р.В.Н. не оказывалось. Кроме того, поясняет, что у обоих потерпевших он сам не видел следов побоев, а судебно-медицинскую экспертизу он провел путем предоставления эксперту медицинских карт обоих потерпевших.

Допрошенный в судебном заседании свидетель О.Л.П. показал, что он является осужденным, отбывающим наказание в ИК№ в <адрес>. Ранее отбывал наказание в ИК-№ в <адрес>. Знает подсудимых и потерпевших. <дата> он взял у осужденного Гречко мобильный телефон марки «<данные изъяты>», чтобы позвонить. Тогда же ему на телефон позвонил оперативник Б.И.С. и потребовал добровольно выдать этот телефон. Однако он не мог его выдать, так как это не его телефон. Он вернул телефон человеку, который его дал, то есть Гречко, которому сказал, что оперативник потребовал отдать этот телефон. Гречко сказал, что отдавать его не надо. Когда оперативники нашли и изъяли этот телефон, то Дзюба и Гречко сказали, что эту ситуацию можно развернуть так, что можно написать везде жалобы по поводу несуществующих угроз. Они предложили многим написать такие жалобы. Многие согласились, многие не согласились. В числе тех, кто не согласились были С.С.Ю. и Р.В.Н.. Сначала завели Р.В.Н. в каптерку, били того по ногам, потом заводили С.С.Ю.. Гречко ударил С.С.Ю. в область живота коленом, а Дзюба ударил ладошкой или кулаком по лицу. С.С.Ю. и Р.В.Н. били за то, что те отказались писать заявления. Сам он тоже написал заявление, поскольку у него другого выхода не было. Написал заявление о том, что он отказывается от приема пищи, потому что якобы оперативник угрожал им расправой. На самом деле он опасался насилия со стороны Дзюбы и Гречко. Данное заявление было отдано дежурному. Утром он пошел к начальнику колонии и рассказал всю эту ситуацию. Лично у него были претензии к администрации учреждения.

Свидетель С.С.Ф.. в суде показал, что он является осужденным, отбывающим наказание в ИК-№ в <адрес>. Ранее отбывал наказание в ИК-№ в <адрес>. Знает подсудимых и потерпевших. О событиях <дата> ему известно лишь, что осужденные хотели объявить голодовку. Некоторые осужденные были не согласны с этим, и с такими разговаривали отдельно. Они видел, что в секции отдельно остались Дзюба А.А., Гречко Д.Н., С.С.Ю., Р.В.Н., О.П.Л., а остальные вышли. Что происходило в секции, он не видел, никто из этих лиц ему не жаловался, однако весь отряд говорил о том, что было избиение С.С.Ю. и Р.В.Н..

Из оглашенных по ходатайству государственного обвинителя протокола допроса свидетеля С.С.Ф. усматривается следующее. Вечером <дата> примерно в 18 час. 30 мин. он находился у себя в секции № отряда №, рядом со входом в его секцию стояла толпа осужденных, среди которых стояли осужденные Гречко Д.Н., Дзюба А.А. и О.П.Л., С.И.В., С.С.Ю., Г.А.Ю., остальных он не помнит. Из их разговора он понял, что осужденные Гречко Д.А. и Дзюба А.А. обсуждали, что администрация УЧ-№ ужесточает режим содержания осужденных в отряде №. Также он понял, что осужденные Гречко Д.Н. и Дзюба А.А. склоняют стоявших рядом осужденных к написанию жалоб и заявлений в надзорные органы, а также руководству № на условия содержания осужденных и по факту угроз со стороны сотрудников администрации <данные изъяты> о применении насилия в отношении осужденных, содержащихся в <адрес>. Ему лично писать заявления и жалобу никто из осужденных не предлагал, так как в то время он был завхозом отряда №. Больше по данному факту пояснить ничего не может, так как в его секции работал телевизор, и многого из разговора он не услышал. После чего примерно в 18 час. 40 мин. к нему в секцию зашли осужденные Гречко Д.Н., Дзюба А.А. и О.П.Л. и попросили его выйти из секции, пояснив, что у тех должен состояться личный разговор. Он вышел из своей секции и пошел в секцию №, которая расположена напротив. После того, как он вышел из секции №, в нее вошел осужденный С.С.Ю. В смотровое окно он увидел, как между осужденными Дзюба А.А. Гречко Д.Н., О.П.Л. и С.С.Ю. происходит словесный конфликт, в ходе которого осужденный Дзюба А.А. нанес один удар рукой в область лица осужденному С.С.Ю. После чего он увидел, как осужденный С.С.Ю. вышел из секции № и следом за тем в секцию № зашел осужденный Р.В.Н. То, что происходило между теми, ему не известно, так как в этот момент смотровое окно было заслонено чье-то спиной, но по выходу из секции он заметил, как осужденный Р.В.Н. прихрамывал. Далее в секцию № зашел он и поинтересовался у осужденных Гречко Д.Н., Дзюба А.А. и О.П.Л. о том, что та произошло, на что осужденный Дзюба А.А. пояснил, что это не его дело, и намекнул на применение в отношении него физического насилия, если он будет лезть не в свое дело (т. 1 л.д. 126-128).

По поводу оглашенных показаний свидетель С.С.Ф. пояснил, что он подтверждает достоверность показаний в полном объеме.

Допрошенный в судебном заседании свидетель Г.А.Ю. показал, что он является осужденным, отбывающим наказание в ИК-№ в <адрес>. Ранее отбывал наказание в ИК-№ в <адрес>. Знает подсудимых и потерпевших. О событиях <дата> он мало что помнит. Только может пояснить, что вечером этого дня осужденного Гречко вызвали на допрос в администрацию учреждения, а его самого тогда спросили, где находятся вещи Гречко, и он ответил, что его вещи находятся в сумке. Из его сумки изъяли телефон марки «<данные изъяты>». Затем он в числе других писал заявление об объявлении голодовки. Лично у него претензий к администрации не было, но осужденные Дзюба и Гречко просили написать заявление, поэтому он написал. Написанное заявление отдал Дзюбе. В последующие дни его вызывали для дачи пояснений. Тогда же он услышал от других, что между Дзюба, Гречко и рядом осужденных произошел конфликт с причинением телесных повреждений. Подробностей конфликта он не знает.

Свидетель О.И.И. в суде показал, что он отбывает наказание в ИК-№ в <адрес><дата> он содержался в ИК-№ в <адрес>. Он знаком с Дзюбой и Гречко, они отбывали вместе наказание в № отряде ИК-№. Днем <дата> он находился на работе, и только на следующий день узнал, что Гречко объявил голодовку в вязи с недовольством администрацией. Дзюба и Гречко не предлагали ему лично писать заявления и жалобы на администрацию учреждения. С Дзюбой он по этому поводу не разговаривал. Гречко не предлагал ему ничего писать. Угроз с их стороны в адрес других осужденных он не слышал.

По ходатайству государственного обвинителя с согласия сторон в суде были оглашены показания свидетеля О.И.И., данные им в ходе предварительного следствия, согласно которым вечером <дата>, возвращаясь в расположение своего отряда №, он при входе в свою секцию увидел ряд осужденных, среди кото­рых находились осужденные Гречко Д.Н., Дзюба А.А., О.П.Л., остальных не помнит. Он приостановился, чтобы узнать суть происходящего. Слушая разговор, он понял, что осужденный Гречко Д.Н. призывает остальных осужденных к напи­санию жалоб и заявлений в отношении сотрудников ИК, а также отказаться от приема пищи. О том, что происходило дальше, ему не известно, так как он сменил обувь и отправился продолжать хозяйственные работы. Ему в этот день осужденные Гречко Д.Н. и Дзюба А.А. не предлагали писать заявления и жалобу на администрацию ИК. Предложение поддержать осужденных, напи­сать заявления осужденный Гречко Д.Н. сделал ему утром <дата>, он отка­зался, и больше осужденный Гречко Д.Н. ему ничего об этом не говорил (т. 1 л.д. 117-119).

По оглашенным показаниям свидетель О.И.И. пояснил, что подтверждает эти показания в полном объеме.

Свидетель П.Е.Ю. в суде показал, что он отбывает наказание в ИК-№ в <адрес>, а в 2010 году он содержался в ИК-№ в <адрес>. Он знает Дзюбу и Гречко, с которыми вместе отбывал наказание в № отряде ИК-№. С ними он конфликтов не имел. Сведений о применении Дзюбой и Гречко физического насилия в отношении других осужденных он не имеет. Лично он видел, как при осмотре личных вещей осужденных в каптерке был обнаружен и изъят из личных вещей Гречко мобильный телефон.

Из оглашенного по ходатайству государственного обвинителя и с согласия сторон протокола допроса свидетеля П.Е.Ю. усматривается, что вечером <дата> он находился у себя в спальном расположении секции № отряда № и спал, поэтому то, что происходило возле секции №, не видел и не слышал. Никаких заявлений и жалоб никто из осужденных ему писать не предлагали, а если бы и такие предложения поступили, он бы отказался, так как условия содержания в учреждении его полностью устраивают, он встал на путь исправления. О том, что осужденные Дзюба А.А. и Гречко Д.Н. нанесли телесные повреждения осужденным Р.В.Н. и С.С.Ю., ему ничего не известно. Об обстоятельствах изъятия у осужденного Гречко Д.Н. мобильного телефона может пояснить, что он видел несколько раз, как осужденный Гречко Д.Н. делал звонки с мобильного телефона, какой модели был мобильный телефон, он не помнит, данный телефон у осужденного Гречко Д.Н. изымался сотрудниками администрации учреждения из сумки, об этом он узнал из разговоров между осужденными, содержащимися в учреждении. (т. 1 л.д. 138-140).

По поводу оглашенных показаний свидетель П.Е.Ю. пояснил, что он подтверждает достоверность записи в протоколе своих показаний.

Свидетель Д.В.Н. в суде показал, что он отбывает наказание в ИК-№ а в <дата> он содержался в ИК-№ в <адрес>. Он знает осужденных Дзюбу и Гречко, в <дата> вместе с ними отбывал наказание в №. Вечером <дата>, вернувшись с работы, он увидел, что Дзюба и Гречко стоят в толпе осужденных, которым говорят о том, что администрации стала ужесточать режим и о том, что надо писать жалобы. Эти предложения исходили от Дзюбы и от Гречко. Другие осужденные задавали вопросы, кто-то доволен был, кто-то молчал, кто-то просто слушал. Он не дослушал до конца и ушел. Позже он слышал от других осужденных, что у Дзюбы и Гречко произошел конфликт, была драка с С.С.Ю. и Р.В.Н.. Сам он этого не видел. Он знает, что у Гречко был мобильный телефон, который был обнаружен и изъят при проверке личных вещей. Он сам присутствовал при изъятии сотового телефона, и поясняет, что телефон марки «<данные изъяты>» был обнаружен в той сумке, на которой висела бирка с твоей фамилией Гречко. Насколько он помнит, телефон был обнаружен и изъят на следующий день после того, как осужденные говорили о недовольстве администрацией. Даты этих событий он не помнит.

Из показаний свидетеля А.С.В., данных в судебном заседании усматривается, что он отбывает наказание в <адрес>, а в <дата> он содержался в <адрес>. Он знает осужденных Дзюбу и Гречко, в <дата> вместе с ними отбывал наказание в <адрес>. Вечером <дата> Дзюба и Гречко предлагали другим осужденным написать жалобы на действия администрации колонии. Сам он не писал никаких жалоб и заявлений. О причинении Гречко и Дзюбой другим осужденным телесных повреждений ему ничего не известно.

Свидетель С.И.В.. в суде показал, что он отбывает наказание в <данные изъяты>. Он знает осужденных Дзюбу и Гречко, в <дата> вместе с ними отбывал наказание в № отряде ИК-№. Вечером <дата> 10 осужденных написали заявления об объявлении голодовки, и он тоже написал. Его никто не уговаривал и ему никто не угрожал. Об избиении Р.В.Н. и С.С.Ю. он ничего не слышал. Характеризует С.С.Ю. и Р.В.Н. как двуличных. Сам он находился в приятельских отношениях с Гречко и Дзюбой, которых характеризует только положительно. О давлении со стороны администрации он ничего не может сообщить, так как отвечает только сам за себя. Он не знает, вел ли в ИК-№ прием осужденных по личным вопросам прокурор за соблюдением законов в исправительных учреждениях, на таких приемах он не был.

Свидетель С.В.Н.. в суде показал, что он отбывает наказание в ИК-№ в <адрес>, а <дата> он содержался в ИК-№ в <адрес>. Он знает осужденных Дзюбу и Гречко, в <дата> вместе с ними отбывал наказание в № отряде ИК-№. Вечером <дата> администрация изъяла мобильный телефон, который был у осужденных О.П.Л. и Г.А.Ю.. После этого примерно 11 человек написали заявления об объявлении голодовки, так как оперативники С.Д.А. и Б.И.С. до обнаружения и изъятия телефона стали угрожать, что приведут в отряд № № лиц отрицательной направленности, которые будут их избивать. Кто был инициатором написания заявлений, он не знает. Ему не известно, писали С.С.Ю. и Р.В.Н. жалобы или нет, но они вместе с остальными высказывали недовольства администрацией учреждения. Он никогда не слышал, чтобы Дзюба и Гречко на кого-то оказывали давление или кого-то избивали. Потерпевших С.С.Ю. и Р.В.Н. характеризует как работавших на оперативный отдел, они могли кому-нибудь что-нибудь подкинуть или оговорить. Во время прокурорской проверки на него сотрудники учреждения оказывали давление, его заставляли оговорить Дзюбу и Гречко, что якобы те подговорили всех осужденных для написания заявлений на голодовку, что они избили С.С.Ю. и Р.В.Н., что у них находились сотовые телефоны. Это было необходимо сделать для того, чтобы выгородить администрацию учреждения. Ему известно, что Дзюба подвергался физическому насилию со стороны других осужденных, его 7-8 человек били палками и ногами. Он также знает, что Гречко на рабочем месте был избит лицами отрицательной направленности. Осужденных Дзюбу и Гречко он характеризует только с положительной стороны. Они были со всеми в дружеских отношениях. Ему известно, что подаваемые на имя спецпрокурора жалобы осужденных администрация просто не отправляет.

Свидетель Г.А.Н.. в суде показал, что он отбывает наказание в ИК-№, а в <дата> он содержался в ИК-№ в <адрес>. Он знает осужденных Дзюбу и Гречко, в <дата> вместе с ними отбывал наказание в № отряде ИК-№. Вечером <дата> после ужина осужденные вернулись в расположение отряда. Оперативный сотрудник Б.И.С., который тогда был пьяным, отозвал в сторону О.П.Л. и стал выкрикивать: «У вас есть время, иначе я приведу блатных, и вам всем будет хана, будете все убиты, избиты». Отряд у них был специфический, они жили отдельно от общей массы. Большинство в прошлом были активистами. Пересекаться с лицами отрицательной направленности никакого желания не было. В отряде много людей, которые восприняли эту угрозу реально. Он не слышал такого, чтобы Гречко или осужденный Дзюба призывали кого-нибудь к написанию заявления на голодовку, осужденные писали сами по своему желанию. Он не слышал, чтобы Гречко или Дзюба кого-нибудь избивал в отряде № или принуждал к написанию заявлений на голодовку. Каждый писал по своему желанию. На следующий день оперативник приходил в отряд и собирал заявления от осужденных о том, что на них оказывали давление другие осужденные. Может охарактеризовать С.С.Ю. и Р.В.Н. как лиц, которые неоднократно водворялись в ШИЗО. Дзюбу и Гречко характеризует положительно. Знает, что Дзюбу раньше избивали несколько других осужденных. С.С.Ю. и Р.В.Н. не относятся к числу лиц, ставших на путь исправления. Он не видел такого, чтобы Гречко или Дзюба наносили удары осужденным С.С.Ю. и Р.В.Н..

Свидетель П.С.М.. в суде показал, что он отбывает наказание в ИК-№ в <адрес>, а <дата> он содержался в ИК-№ в <адрес>. Он знает осужденных Дзюба А.А. и Гречко в <дата> вместе с ними отбывал наказание в № отряде ИК-№. Вечером <дата> он видел, что к осужденным пришел оперативник Б.И.С.. Он позвал О.П.Л. Л. и сказал: «Если не сделаешь добровольную выдачу каких-то там телефонов, то я заведу в отряд блатных». Это все, что он слышал. После этого он поднялся в отряд и сразу написал заявление, т.к. у него раньше были конфликты с отрицательно настроенными осужденными, такие прецеденты были. Он не слышал такого, чтобы Дзюба или Гречко кого-то избивали или принуждали к голодовке. Может охарактеризовать С.С.Ю. и Р.В.Н. следующим образом. Р.В.Н. освободился условно-досрочно, до этого он находился в изоляторе за пьянку. Осужденный С.С.Ю. содержался на строгих условиях содержания. У С.С.Ю. было безопасное место, в № отряд никого не пускали, кроме осужденных находящихся в этом отряде. Побоев на С.С.Ю. и Р.В.Н. он не видел. Ему известно, что осенью <дата> Дзюбу избили другие осужденные. После <дата> сотрудники оперативного отдела оказывали на него и других осужденных отряда № давление для получения нужных показаний. Лично его вызвали и предложили ему УДО. Он ответил, что такое ему не подходит. Его спрашивали, все ли его устраивает. Он пояснил, что если бы не устраивало, то он написал бы заявление на голодовку. Утром приехал прокурор, стали вызывать осужденных для опроса. Затем в отряд приходил начальник и говорил, что все нормально, все решено. Они писали заявления на имя начальника учреждения, просили разобраться в этом вопросе. С.С.Ю. и Р.В.Н. может охарактеризовать, как лиц, не ставших на путь исправления. Р.В.Н. за месяц до условно-досрочного освобождения просидел в изоляторе за пьянку. С.С.Ю. содержался на строгих условиях. Лично ему Дзюба и Гречко не предлагали писать какие-либо жалобы в адрес администрации учреждения.

Свидетель Б.С.А. в суде показал, что он отбывает наказание в ИК-№ в <адрес>, а в <дата> он отбывал наказание в ИК-№ в <адрес> и работал в медчасти санитаром. С осужденными Дзюбой и Гречко, а также с Р.В.Н. и С.С.Ю. у него нормальные отношения, дружеских отношений между ними нет. Об объявлении голодовки <дата> он не имеет конкретных сведений, он сам в этом не участвовал, но через несколько дней, когда он находился на работе в медчасти вместе с фельдшером Т.Д.В., туда пришел оперативный работник В.В.С.. Они о чем-то беседовали, и попросили его выйти из кабинета. После этого Т.Д.В. попросил принести 2 медицинские карточки на осужденных С.С.Ю. и Р.В.Н.. После этого он позвал его и сказал, чтобы он отнес эти карточки. Он посмотрел карточки и увидел, что в них есть записи о побоях у Р.В.Н. и С.С.Ю., подписанные Т.Д.В., В.В.С. и К.С.А.. Так как Р.- это его близкий человек, и они каждый день общались, то он спросил у него о побоях, на что Р.В.Н. ответил, что его попросила об этом администрация, сказали, что так надо. В действительности С.С.Ю., Р.В.Н. не доставляли в медсанчасть для освидетельствования. Фельдшера Т.Д.В. он характеризует как ленивого работника, который находится в дружеских отношениях с оперативником В.В.С.. От других осужденных он слышал такие разговоры, что якобы Дзюба А.А. кого-то заставлял писать заявления на объявление голодовки. Об этом ему сказал осужденный Н.И.В., который пояснил, что оперативный сотрудник С.Д.А. просил его дать такие показания. Н.И.В. сказал, что за это ему пообещали устроить работать на любое место, куда он захочет. Также обещали УДО. Он слышал, что не только Н.И.В. предлагали такое. С.С.Ю. находился на строгих условиях содержания. Он неоднократно водворялся в ШИЗО и ПКТ. Сапачев должен был находиться в режимном отряде. С.С.Ю. говорил многим в 9 отряде, что он даст такие показания, какие нужны администрации. Также ему известно о том, что Р.В.Н. администрация предложила условно-досрочное освобождение, чтобы тот давал показания, что его избивали. Однако его никто не избивал, об этом сам Р.В.Н. ему рассказывал, когда они вместе находились в ИК-№. Что касается Дзюбы, то его действительно избивали другие заключенные, и один раз Дзюба приходил в медчасть снимать побои, которые он действительно тогда видел у Дзюбы на лице.

Допрошенный в судебном заседании судебно-медицинский эксперт К.Е.П.. показал, что он проводил экспертизу и дал заключение по медицинским документам в отношении С.С.Ю. и Р.В.Н.. Этих лиц он не освидетельствовал, а дал заключение по представленным ему медицинским документам, в частности медицинским книжкам, которые ему были предоставлены. Указанная в его экспертном заключении фраза «произвел СМЭ в помещении <данные изъяты>» является технической опечаткой, так как этих лиц он не осматривал.

Допрошенная по ходатайству защиты свидетель К.А.А. в суде показала, что подсудимый Дзюба А.А. является ее братом. Она знает, что в <дата> ее брата избили в колонии другие заключенные, она сама видела при свидании синяки у него на лице и теле. <дата> брат по телефону сообщил ей об объявлении в колонии массовой голодовки заключенных в связи с наличием многочисленных претензий к администрации о нарушениях режима содержания осужденных. Она письменно обращалась много раз в правоохранительные органы с жалобами на действия администрации ИК№, настаивала на том, что брат не должен содержаться в названной колонии, поскольку являлся бывшим сотрудником милиции, и получала ответы, что ее сведения не подтвердились.

Кроме того, исследованию и оценке в судебном заседании получили следующие оглашенные материалы дела:

-постановление о возбуждении уголовного дела (т. 1 л.д. 1-2);

-постановление о направлении материалов проверки в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании (т. 1 л.д. 6-7);

-акт от <дата> о проведении освидетельствования Р.В.Н., в котором зафиксировано наличие ссадины на левой голени (т. 1 л.д. 15);

-акт от <дата> о проведении освидетельствования С.С.Ю., в котором зафиксировано наличие ссадины на левой стороне нижней челюсти (т. 1 л.д. 20);

-медицинская справка о наличии у Гречко Д.Н. органического заболевания головного мозга и эмоционально-волевой неустойчивости в стадии ремиссии. Врачебной комиссией рекомендовано амбулаторное лечение по месту отбывания наказания (т. 1 л.д. 21);

-заявления и копии заявлений осужденных об объявлении голодовки (т. 1 л.д. 37-42);

-протокол от <дата> принятия устного заявления от С.С.Ю. о преступлении (т. 1 л.д. 44);.

-протокол от <дата> принятия устного заявления от Р.В.Н. о преступлении (т. 1 л.д. 46);

-выписка из приказа от <дата> о назначении Б.И.С. на должность оперуполномоченного ИК-№ (т. 1 л.д. 49);

-копия акта от <дата> об изъятии телефона «<данные изъяты>» из личных вещей осужденного Гречко Д.Н. (т. 1 л.д. 50);.

-заключение по факту изъятия телефона, с решением начальника ИК№ о дисциплинарном наказании осужденного Гречко. Составлено и утверждено начальником ИК <дата> (т. 1 л.д. 51-52);

-акт судебно-медицинского исследования документов на С.С.Ю. (т. 1 л.д. 56);

-акт судебно-медицинского исследования документов на Р.В.Н. (т. 1 л.д. 58);

-характеристика на С.С.Ю. За время пребывания в ИК-№ получил 30 взысканий. Вывод характеристики: за время отбывания наказания не зарекомендовал себя положительно (т. 1 л.д. 67);

-справка о судимостях С.С.Ю. (т. 1 л.д. 68, 69);

-характеристика на Р.В.Н. За время пребывания в ИК-№ получал поощрения и взыскания. Вывод характеристики: за время отбывания наказания не зарекомендовал себя положительно (т. 1 л.д. 75);

-справка о судимостях Р.В.Н. (том 1 л.д. 76, 77);

-заключение эксперта № о том, что ссадина голени у Р.В.Н. не расценивается как причинившая вред его здоровью. Давность возникновения ссадины не установлена (т. 1 л.д. 87);

-заключение эксперта № о том, что ссадина на наружной поверхности нижней челюсти слева у С.С.Ю. не расценивается как причинившая вред его здоровью. Давность возникновения ссадины не установлена (т. 1 л.д. 103);

-заключение судебной психиатрической экспертизы № с выводами о том, что Гречко Д.Н. обнаруживал в период, относящийся к совершению инкриминируемого ему деяния, признаки органического расстройства личности и поведения, в связи с травмами головного мозга. Психическое состояние Гречко Д.Н. определялось состоянием компенсации и не лишало его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в момент совершения инкриминируемого ему деяния. Гречко Д.Н. обнаруживает в настоящее время признаки органического расстройства личности и поведения, в связи с травмами головного мозга. Психическое состояние Гречко Д.Н. в настоящее время определяется состоянием компенсации и не лишает его способности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. По своему психическому состоянию в настоящее время Гречко Д.Н. не нуждается в применении к нему принудительных мер медицинского характера (т. 1 л.д. 158-159);

-копия паспорта Гречко Д.Н. (том 1 л.д. 244);

-характеристика на Гречко Д.Н. от администрации ИК. Имел 4 поощрения и 6 взысканий. С другими заключенным неуживчив, создает конфликтные ситуации. В целом характеризуется отрицательно (т. 1 л.д. 245);

-справка о взысканиях и поощрениях Гречко Д.Н. (т. 1 л.д. 246);

-справка о судимостях Гречко Д.Н. (т. 1 л.д. 247);

-копия приговора на Гречко Д.Н. (т. 1 л.д. 248-250);

-копии приговоров в отношении Гречко Д.Н. (т. 2 л.д. 1-33);

-постановление о заключении Дзюбы А.А. под стражу (т. 2 л.д. 61-63);

-постановление о заключении Гречко Д.Н. под стражу (т. 2 л.д. 71-72);

-протокол очной ставки между обвиняемым Дзюбой и свидетелем Р.Р.П.. (т. 2 л.д. 134-138);

-протокол очной ставки между обвиняемым Дзюбой и свидетелем Д.В.Н.. (т. 2 л.д. 139-142);

-протокол очной ставки между обвиняемым Дзюбой и свидетелем Ф.Е.О.. (т. 2 л.д. 143-147);

-характеристика на осужденного Дзюбу А.А.. Имеет три поощрения, взысканий не имел. Содержится в обычных условиях, Участвует в самодеятельных организациях осужденных, но к этой работе относится формально. Склонен к конфликтам. В выводе характеристики указано, что осужденный Дзюба А.А. себя положительно не зарекомендовал (т. 2 л.д. 164, 165);

-копии приговоров в отношении Дзюбы А.А. (т. 2 л.д. 167-184);

-протокол очной ставки между обвиняемым Дзюба и свидетелем С.С.Ф.. (т. 2 л.д. 185-189);

-протокол очной ставки между обвиняемым Дзюба А.А. и свидетелем Г.А.Ю. (т. 2 л.д. 190-201);

-протокол очной ставки между обвиняемым Дзюба и свидетелем О.П.Л. (т. 2 л.д. 198-202);

-протокол очной ставки между обвиняемым Дзюба и свидетелем Н.И.В.. (т. 2 л.д. 203-207);

-протокол очной ставки между обвиняемым Дзюба А.А. и потерпевшим С.С.Ю. Каждый остался на своих показаниях (т. 2 л.д. 208-212);

-справка и копия судебного постановления об освобождении Р.В.Н. условно-досрочно от <дата> (том 2 л.д. 213, 214);

-постановление о выделении в отдельное производство материалов в отношении иного лица (Ш.), совершившего <дата> избиение Дзюбы А.А. (т. 3 л.д. 27);

-справка от <дата> за подписью начальника ИК-14 о том, что в Журнале формы 2 «Регистрация информации о происшествиях) заявления осужденных от <дата> не были зарегистрированы. Осужденный Гречко Д.Н. устно объявлял 20 и <дата> о голодовке до прибытия к нему прокурора, но оба раза в те же дни отказывался от ранее объявленной голодовки (т. 4 л.д. 143);

-характеристика на осужденного Дзюбу А.А. Имеет три поощрения, взысканий не имел. Установленный порядок отбывания наказания не нарушал. Вывод: осужденный Дзюба А.А. с отрицательной стороны себя не проявил (т. 4 л.д. 167);

-справка о поощрениях Дзюбы А.А. (т. 4 л.д. 168);

-предъявленные защитой в суде распечатки сообщений из Интернета об объявлении голодовки заключенными, о прокурорской проверке и принятых мерах (т. 4 л.д. 4-9);

-приобщенная к делу по ходатайству защиты переписка гр-ки К.А.А. с различными правоохранительными органами (т. 4 л.д. 10-29).

Оценив и проанализировав все доказательства в их совокупности, суд приходит к следующему. Оба подсудимых не признали себя виновными и отрицали применение какого-либо насилия к потерпевшим, а показания свидетелей обвинения они полагают оговором, обусловленным тем, что против них свидетельствуют представители администрации ИК, а также осужденные, находящиеся в зависимом положении от той же администрации. Оспаривая доказательства, исследованные судом, подсудимый Дзюба А.А. обращал внимание на то, что он, как бывший сотрудник милиции, необоснованно содержался в ИК-№ на общих основаниях, а его ходатайства о переводе в спецколонию оставались без реагирования; что поводом для недовольства осужденных явился факт изъятия мобильного телефона, который необоснованно приписан ему и второму подсудимому Гречко Д.Н.; что представители администрации угрожали ему и другим заключенным расправой путем насилия посредством использования в этих целях других заключенных отрицательной направленности, что и вынудило его лично подать заявление об объявлении голодовки, однако других заключенных он к этому не призывал.

Путем допроса многочисленных свидетелей и исследования документов дела суд исследовал предложенные подсудимыми и защитой версии об обстоятельствах, предшествующих возбуждению уголовного дела. В этом плане суд установил, что вечером <дата>, после изъятия незаконно хранившегося мобильного телефона, группа осужденных подала администрации свои письменные заявления об объявлении голодовки со ссылками на нарушение представителями администрации ИК режима их содержания. Такие действия расцениваются как злостное нарушение установленного для осужденных порядка отбывания наказания в виде группового неповиновения, за что предусмотрена дисциплинарная ответственность организаторов и иных участников неповиновения в соответствии со ст.ст. 86 и 116 Уголовно-исполнительного кодекса РФ. Если при таких действиях совершается насилие в отношении осужденных или представителей администрации, то действия виновных лиц влекут за собой уголовную ответственность.

Принимая окончательное решение по делу, суд исходит из объема обвинения обоих подсудимых, которые обвиняются по части 1 ст. 321 УК РФ в том, что они оба применили в отношении потерпевших С.С.Ю. и Р.В.Н. насилие, не опасное для их жизни или здоровья, с целью воспрепятствовать исправлению этих осужденных. Из текста статьи 321 УК РФ усматривается, что такое насилие относится к действиям, направленным на дезорганизацию деятельности учреждения, обеспечивающего изоляцию осужденных от общества. В судебной практике признано, что «дезорганизация деятельности» представляет собой ситуацию, при которой невозможно беспрепятственное выполнение учреждения, обеспечивающими изоляцию от общества, своих задач и функций, определенных действующим законодательством.

Исходя из существа данного обвинения и содержания ст. 252 УК РФ, которая обязывает рассматривать уголовное дело только в пределах объема обвинения, поэтому оставляет за пределами обсуждения вопросы, решенные администрацией ИК в дисциплинарном порядке, это незаконное владение мобильным телефоном и факт его изъятия, ранее высказанные претензии осужденных к администрации, что было решено путём вмешательства надзирающего прокурора, а также факт подачи группой осужденных письменных заявлений об объявлении голодовки, тем более что заявленная голодовка так и не состоялась. Судебному обсуждению в настоящему деле подлежит только определение доказанности или недоказанности факта применения подсудимыми физического насилия с целью вовлечения их в действия по массовому неповиновению, независимо от реального достижения этой цели.

По указанному в обвинении подсудимых факту применения насилия к потерпевшим показания сторон, а также многих свидетелей имеют противоречия между собой. Оба подсудимых объясняли предъявленное им обвинение тем, что администрация оказала моральное давление на потерпевших и некоторых свидетелей, которые их оговорили. Потерпевший С.С.Ю. в суде настаивал на том, что каждый из подсудимых, требуя его присоединиться к протесту в адрес администрации, нанес ему по одному удару, чем причинил ему побои. Второй потерпевший Р.В.Н. заявил в суде, что ранее он оговорил Дзюбу А.А. и Гречко Д.Н. под давлением представителей администрации колонии. Допрошенные судом представители администрации Д.С.Ф., Б.И.И., К.В.С., Б.А.В., В.А.А., К.С.В., В.В.С., Т.Д.В. и К.С.А. в суде показали, что осужденные в качестве повода для выражения своего недовольства избрали факт изъятия мобильного телефона у подсудимого Гречко Д.Н., который вместе с Дзюбой А.А. подстрекал других осужденных к объявлению голодовки в знак протеста против действий администрации; что об избиении они узнали со слов самих потерпевших и некоторых других осужденных, после чего сами не занимались разбирательством, поскольку проверку проводила спецпрокуратура. Судом были допрошены в качестве свидетелей осужденные лица, которые продолжают находиться в ИК-№, из них свидетели Р.Р.П. и Ф.Е.О. показали, что видели избиение потерпевших, свидетели К.П.О. и Х.К.С. слышали рассказы других осужденных об избиении, К.П.О. видел синяк на лице у С.С.Ю., а свидетель Г.В.Н. ничего не видел и не знает. Кроме того, судом были допрошены в качестве свидетелей ряд осужденных лиц, которые к настоящему времени переведены для дальнейшего отбывания наказания в другие колонии. Из них свидетели Ф.В.Ю., О.И.И., П.Е.Ю., А.С.В., С.И.В., П.С.М. и Г.А.Н. пояснили в суде, что фактов насилия они не видели и ничего об этом не знают; свидетели Г.А.Ю., Н.И.В. и Д.В.Н. показали, что избиение они не видели, но знают об этом со слов других осужденных; свидетели С.В.Н. и Б.С.А. заявили, что знают со слов самих потерпевших о недостоверности их показаний, данных по требованию администрации ИК, и только свидетели О.П.Л. и С.С.Ф. конкретно показали, что они лично видели, как подсудимые били потерпевших вечером <дата>. Потерпевший С.С.Ю. подтвердил в судебном заседании факт избиения его и Р.В.Н.. Те же свидетели Р.Р.П., Ф.Е.О., Г.А.Ю., Н.И.В., Д.В.Н., О.П.Л. и С.С.Ф. на очных ставках с обвиняемым Дзюбой А.А. дали такие же изобличающие его и Гречко Д.Н. показания, которые суд не может игнорировать. Эти лица до начала их допроса предупреждались судом об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, поэтому их показания суд признает надлежащими и допустимыми доказательствами, подтверждающими обвинение подсудимых. К таким же доказательствам суд относит и следственные показания потерпевшего Р.В.Н., а изменением им своей позиции в судебном заседании суд признает вызванным тем, что к периоду рассмотрения дела в суде Р.С.Н. был освобожден из ИК условно-досрочно, поэтому дал недостоверные показания в целях поддержания подсудимых путем попытки словесной дискредитации в настоящее время представителей исправительной колонии, в которой он ранее отбывал свое наказание. По этим основаниям судом отвергаются показания потерпевшего Р.В.Н., данные им в суде.

Подсудимые и защита оспаривали достоверность факта медицинского освидетельствования обоих потерпевших и обоснованность экспертных выводов о наличии ссадин у каждого из потерпевших, зафиксированных в медкартах и в экспертных заключениях. Основанием для таких возражений было утверждение о том, что Р.В.Н. и С.С.Ю. никто не представлял на первичное освидетельствование, а также вывод эксперта о том, что давность причинения ссадин на теле С.С.Ю. и Р.В.Н. не установлена. Суд допросил представителей медперсонала ИК-№ и установил, что записи в медкартах потерпевших соответствуют действительности, и суд не имеет оснований не доверять показаниям этих свидетелей. Во всяком случае, даже без медкарт и экспертных выводов, суд получил достаточно убедительные доказательства того, что оба подсудимых избивали потерпевших, которым они нанесли не менее чем по одному удару по телу, то есть применили к ним насилие. При таких условиях причинение каких-либо конкретных телесных повреждений и определение их степени тяжести не имеют квалифицирующего значения для установления вины подсудимых, поскольку диспозиция ст. 321 УК РФ говорит о насилии, неопасном для жизни и здоровья. Причиненные потерпевшим побои целиком соответствуют этому квалифицирующему признаку, который не нуждается в детализации.

Кроме того, подсудимые и защита настаивали на том, что никакие действия не были направлены на воспрепятствование исправлению осужденных С.С.Ю. и Р.В.Н., поскольку эти лица характеризуются крайне отрицательно и не становились на путь исправления. В деле действительно имеются характеризующие данные, из которых видно, что С.С.Ю. и Р.В.Н. являются рецидивистами, по состоянию на январь 2010 года оба характеризовались крайне отрицательно, каждый из них имел множество взысканий, в том числе и строгих. Оценивая данный довод защиты, суд признает, что уголовная ответственность по ст. 321 УК РФ возникает не за фактическое достижение цели воспрепятствования исправлению осужденного, а только за наличие такого умысла в действиях виновного лица, при этом мера реализации такого умысла не имеет квалифицирующего значения. Как видно из показаний свидетелей обвинения, подсудимые Дзюба и Гречко действительно вовлекали других осужденных в массовое неповиновение путем объявления голодовки, в том числе и путем насилия к С.С.Ю. и Р.В.Н., и это для потерпевших действительно было фактором, препятствующим их исправлению, независимо от их личных свойств и действий. Поэтому данный довод защиты суд признает несостоятельным.

По показаниям потерпевших и свидетелей обвинения видно, что лично Дзюба А.А. словесно вовлекал обоих потерпевших в участие в предлагаемой голодовке и написании заявлений. Второй подсудимый Гречко Д.Н. при этом находился вместе с Дзюбой А.А., сам не высказывал словесно таких требований к потерпевшим, однако после их отказа Гречко вместе с Дзюбой наносил удары каждому потерпевшему для усиления словесных требований Дзюбы. Из этого суд делает вывод, что оба подсудимых действовали с одинаковым умыслом, направленным на вовлечение осужденных в массовое неповиновение.

На основании изложенного суд признает вину обоих подсудимых полностью доказанной, и квалифицирует содеянное каждым из них по части 1 ст. 321 УК РФ- дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, то есть применение насилия, не опасного для жизни и здоровья осужденного, с целью воспрепятствовать исправлению осужденного.

При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности преступления, наличие смягчающих и отягчающих обстоятельств, а также данные о личности подсудимых.

Обстоятельств, смягчающих наказание подсудимым Дзюба А.А. и Гречко Д.Н., по делу не установлено.

Обстоятельствами, отягчающими наказание обоим подсудимым, суд признает рецидив преступлений и совершение преступления в составе группы лиц.

По месту отбывания наказания подсудимый Гречко Д.Н. характеризуются отрицательно.

В отношении второго подсудимого Дзюбы А.А. в деле представлены две характеристики, выданные администрацией ИК-№, в которых указано, что Дзюба склонен к конфликтам, и в целом администрация ИК «не может характеризовать его положительно». Представители администрации С.Д.А. и К.С.В. утверждали, что Дзюба неоднократно содержался в ШИЗО в порядке наказания. Исследовав указанные характеристики и другие документы, суд усматривает, что за весь период отбывания наказания осужденный Дзюба А.А. не имел ни одного взыскания, и имел три поощрения, участвовал в работе самодеятельных организаций осужденных, поэтому негативные выводы с уклончивой формулировкой в тех же характеристиках не соответствуют действительности. На основании содержания тех же характеристик суд признает, что Дзюба А.А. характеризуется положительно.

В соответствии с имеющимся в деле заключением судебно-психиатрической экспертизы и на основании ст. 22 УК РФ суд признает подсудимого Гречко Д.Н. вменяемым лицом, подлежащим уголовной ответственности за содеянное.

Исходя из изложенного, суд приходит к выводу о необходимости назначения обоим подсудимым наказания в виде лишения свободы в пределах санкции статьи.

Определяя конкретный размер назначаемого подсудимым наказания, суд также принимает во внимание дополнительные данные, вытекающие из настоящего уголовного дела. Так, большинство представителей администрации ИК негативно высказывались в судебном заседании о личности подсудимых, особенно в адрес Дзюбы, называя его неуживчивым и конфликтным. Однако отсутствие у него взысканий говорит о том, что он способен возражать, отстаивая свои права и не переступая правила взаимоотношений с администрацией, которая, со своей стороны, проявила в этом случае неумение правильно работать с осужденными. Кроме того, из документов дела видно, что потерпевший Р.В.Н. на период начала расследования данного дела (т.е. на <дата>) характеризовался крайне отрицательно, имел множество взысканий, однако по состоянию на июнь 2010 года администрация ИК неожиданно изменила свое мнение, выдала Р.В.Н. весьма положительную характеристику, на основании которой он судом был освобожден из ИК условно-досрочно. Этот факт вызывает сомнение в объективности администрации ИК. Все представители ИК безразлично относились к тому, что Дзюба является бывшим сотрудником милиции и оставлен в ИК-№ на общих основаниях. Доводы представителей администрации об отсутствии оснований для перевода Дзюбы А.А. в спецколонию суд признает неубедительными. Все представители администрации утверждали в суде об отсутствии насилия к самому Дзюбе А.А, однако такой факт действительно имел место, что подтверждено наличием в деле постановления о выделении в отдельное производство материалов в отношении иного лица, совершившего в августе 2008 года избиение Дзюбы А.А. (т. 3 л.д. 27). Все названные обстоятельства являются проявлением существенных недостатков в работе администрации ИК-№ с осужденными лицами, включая и подсудимых, на основании чего суд приходит к выводу, что по настоящему делу наказание подсудимым Дзюбе А.А. и Гречко Д.Н. должно быть назначено в небольшом размере.

Кроме того, суд учитывает, что преступление было совершено подсудимыми в период отбывания наказания каждым из них по другому приговору, поэтому суд применяет положения ст. 70 УК РФ и производит для каждого подсудимого сложение наказаний по приговорам.

Руководствуясь ст.ст. 303, 304, 307, 308,309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л:

Дзюба А.А. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 321 УК РФ, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 1 (один) год.

На основании ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров, к вновь назначенному наказанию частично присоединить не отбытую часть наказания по приговору Советского райсуда г. Ростова-на-Дону от 29.02.2008 года и назначить ему окончательно наказание в виде 3 (трех) лет 3 (трех) месяцев лишения свободы.

Срок отбывания наказания исчислять с 12.12.2007 года.

Произвести зачет осужденному Дзюбе А.А. в срок отбывания наказания времени фактически отбытого наказания по предыдущему приговору, и времени его содержания под стражей по настоящему делу, а всего за период с 12.12.2007 г. по 25.03.2011 г., в связи с чем признать наказание Дзюбы А.А. по обоим приговорам полностью отбытым.

До вступления приговора в законную силу меру пресечения Дзюбе А.А. оставить прежней- подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Гречко Д.Н. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 321 УК РФ, на основании которой назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 1 (один) год.

На основании ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров, к вновь назначенному наказанию частично присоединить не отбытую часть наказания по приговору Зерноградского горсуда РО от 14.09.2005 г. и назначить ему окончательно наказание в виде 8 (восьми) лет 9 (девяти) месяцев лишения свободы, без штрафа, с отбыванием наказания в ИК строгого режима.

Срок отбывания окончательно назначенного Гречко Д.Н наказания исчислять с 05.02.2005 года.

До вступления приговора в законную силу меру пресечения Гречко Д.П. по настоящему уголовному делу изменить с подписки о невыезде и надлежащем поведении на содержание под стражей и считать ее исполненной, в связи с отбыванием наказания в местах лишения свободы.

Приговор может быть обжалован сторонами в кассационном порядке в Ростовский областной суд через Новочеркасский горсуд в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, тем же порядком и в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.

В случае подачи кассационной жалобы каждый осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, о чем должны указать в кассационных жалобах.

Судья: А.А.Стешенко