Судья Шарафеев А.Ф. дело № 22-3225
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г.Красногорск Московской области 19 мая 2011 года
Судебная коллегия по уголовным делам Московского областного суда в составе:
председательствующего Колпаковой Е.А.,
судей Веселовой О.Ю., Сафонова Г.П.,
при секретаре Карташевой Л.В.,
рассмотрев 19 мая 2011 года в открытом судебном заседании кассационное представление государственного обвинителя Подольской городской прокуратуры В. на постановление Подольского городского суда Московской области от 30 марта 2011 года, которым уголовное дело в отношении
Агеева Владимира Васильевича, <данные изъяты>, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.237 УПК РФ, для устранения препятствий к его рассмотрению судом.
Заслушав доклад судьи Веселовой О.Ю.,
выслушав прокурора Колыханова В.З., поддержавшего доводы кассационного представления,
мнение адвокатов Мольковой Т.Г. и Горбачевой М.М., в защиту обвиняемого Агеева В.В., возражавших против удовлетворения доводов кассационного представления государственного обвинителя;
мнение адвоката Забраловой Е.Ю., в интересах потерпевших И., Г., А.; представителей потерпевшего О. - адвоката Забраловой Е.Ю., Федоренко М.Б., Налетова Е.В.; потерпевших И., Т. (с участием переводчика Левиной Д.В.), поддержавших доводы кассационного представления государственного обвинителя, судебная коллегия,
УСТАНОВИЛА:
Постановлением Подольского городского суда Московской области от 30 марта 2011 года, уголовное дело в отношении Агеева В.В. возвращено Подольскому городскому прокурору в порядке ст.237 УПК РФ, для устранения препятствий к его рассмотрению судом по следующим основаниям:
- не обеспечение следователем вновь вступившему в уголовное дело защитнику Горбачевой М.М. возможности ознакомиться с уголовным делом, необоснованное ограничение ее в ознакомлении одним рабочим днем, не составление следователем протокола ознакомления указанным защитником с материалами уголовного дела, необоснованное вынесение следователем постановления об окончании ознакомления обвиняемого и защитника с материалами уголовного дела;
- необоснованность ограничения следователем времени ознакомления с делом защитника Мольковой Т.Г. ввиду уважительности причины её неявки вследствие нетрудоспособности;
- нарушение принципа состязательности сторон при расследовании уголовного дела, что выразилось в не приобщении к материалам уголовного дела объемных приложений к ходатайствам защитника Горбачевой М.М. и в невозвращении при этом данных материалов лицу, заявившему ходатайства;
- наличие в материалах уголовного дела постановления о привлечении Агеева В.В. в качестве обвиняемого с внесенными в данный процессуальный документ изменениями, которые не были предъявлены обвиняемому и его защитнику, т.е. несоответствие обвинения, изложенного в указанном постановлении и в обвинительном заключении, тому обвинению, которое было в действительности (реально) предъявлено Агееву В.В.;
- не включение следователем в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание (приложение к обвинительному заключению) допрошенных по делу свидетелей, показания которых приведены в обвинительном заключении в качестве доказательств, представляемых стороной обвинения;
- отсутствие в обвинительном заключении ссылок на письменные доказательства - протоколы следственных действий, что противоречит требованиям ч. 2 ст. 220 УПК РФ.
В кассационном представлении государственный обвинитель ставит вопрос об отмене постановления суда, в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела и существенными нарушениями норм уголовно-процессуального закона.
В обоснование доводов автор кассационного представления указывает на то, что допрошенный в ходе судебного заседания следователь Л. опроверг доводы защиты и обосновал, почему им было заявлено ходатайство в суд об ограничении срока ознакомления с материалами дела. При этом обращает внимание судебной коллегии, что суд, ограничивая срок ознакомления с материалами дела, исследовал все доводы защиты и признал их надуманными, направленными на умышленное затягивание ознакомления с материалами уголовного дела. Кроме того, считает, что выводы суда о неправомерности ограничения срока ознакомления с 33 томами материалов дела адвоката Горбачевой М.М., вступившей в дело в связи с болезнью адвоката Мольковой Т.Г. 28.02.2011 года, одним днем, также является необоснованными, поскольку адвокату Горбачевой М.М. было известно о наличии судебного постановления об ограничении срока ознакомления с делом. Также считает, что следователем не был нарушен принцип состязательности в процессе, так как не приобщение следователем документов, являющихся приложением к ходатайству адвоката Горбачевой М.М. на 9 и 394 листах, не является неустранимым в судебном процессе. Также указывает, что постановление о привлечении Агеева В.В. в качестве обвиняемого полностью соответствует как ему предъявленному, так и обвинению, изложенному в обвинительном заключении, сумма указана со ссылкой на заключение эксперта №№ от ДД.ММ.ГГГГ. С данным заключением Агеев был ознакомлен в установленном законом порядке. Таким образом, считает, что Агеев В.В. о сумме особо крупного ущерба - тяжких последствиях для предприятия, вменяемых в вину согласно постановлению, объективно был осведомлен, что следовало и следует не только из текста постановления о привлечении в качестве обвиняемого, но и заключений судебных экспертиз, ссылки на которые имеются в постановлении. Не указание в прилагаемом списке к обвинительному заключению лиц, чьи показания имеются в тексте обвинительного заключения, отсутствие ссылок на письменные доказательства, в том числе очных ставок Агеева и потерпевших, также, по мнению государственного обвинителя, не может являться основанием для возвращения уголовного дела прокурору.
В возражениях на кассационное представление, адвокат Молькова Т.Г., в защиту интересов Агеева В.В., считает, что доводы кассационного представления не основаны на законе и материалах дела. Так, в соответствии со ст.220 УПК РФ. В связи с чем, просит постановление суда оставить без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, возражений на него, выслушав участников процесса, судебная коллегия находит постановление суда законным, обоснованным и не подлежащим отмене по доводам кассационного представления.
Вышеизложенные доводы кассационного представления государственного обвинителя о незаконности и необоснованности оспариваемого постановления суда судебная коллегия признает несостоятельными по следующим основаниям.
Согласно п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.
По смыслу указанной нормы закона, суд возвращает дело прокурору в случае нарушения требований УПК РФ при составлении обвинительного заключения, если это необходимо для защиты нарушенных на досудебных стадиях прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства и эти нарушения невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.
Основанием для возвращения дела прокурору, таким образом, являются существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям законности и справедливости.
Судебная коллегия считает принятое судом первой инстанции решение о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ законным и обоснованным, поскольку все приведенные в постановлении суда основания для возвращения уголовного дела являются существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые препятствуют рассмотрению дела судом и которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства.
Так, наличие постановления суда, вынесенного 28 января 2011 г. по ходатайству следователя об ограничении срока для ознакомления обвиняемого Агеева В.В. и его защитника Мольковой Т.Г. с материалами уголовного дела до 28 февраля 2011 г., при конкретных обстоятельствах, возникших в ходе ознакомления в указанный период, и установленных судом первой инстанции, в данном случае не являлось основанием для прекращения ознакомления в установленный срок.
Дважды возникшая в установленный судом срок ознакомления с делом нетрудоспособность защитника Мольковой Т.Г. явилась новым, непредвиденным обстоятельством, которое не было и не могло быть учтено судом, установившим срок ознакомления еще до возникновения этой нетрудоспособности.
Первый период нетрудоспособности защитника подтвержден копией листка нетрудоспособности, приобщенного к материалам уголовного дела.
Второй период нетрудоспособности защитника был подтвержден телеграммой, направленной защитником Мольковой Т.Г. на имя следователя от 24 февраля 2011 г., с указанием номера листка нетрудоспособности и лечебного учреждения, выдавшего данный документ. В этой же телеграмме защитник ходатайствовал о продлении срока ознакомления с делом в связи с наличием уважительной причины.
В случае возникновения сомнений относительно содержания данной телеграммы, следователь имел реальную возможность официально перепроверить факт болезни защитника, однако указанная телеграмма, содержащая ходатайство защитника, к уголовному делу не была приобщена.
В судебном заседании суд исследовал копию данной телеграммы и обоснованно указал, что следователь незаконно не приобщил телеграмму к материалам уголовного дела и не рассмотрел ходатайство защитника.
При этом в постановлении суда правильно отмечено, что в период между двумя нетрудоспособностями защитника Мольковой Т.Г, она 17, 18 и 21 февраля 2011 г. знакомилась с материалами уголовного дела. Данное обстоятельство свидетельствует, по мнению судебной коллегии, о том, что намерение искусственно затянуть ознакомление с делом у защитника Мольковой Т.Г. отсутствовало.
При таких обстоятельствах суд обоснованно признал, что в периоды с 31 января по 11 февраля и с 22 февраля 2011 г. защитник Молькова Т.Г. не могла знакомиться с материалами уголовного дела по уважительной причине, и что при таких обстоятельствах следователь был не вправе принять решение об окончании ознакомления с уголовным делом, а должен был предоставить данному защитнику разумный дополнительный срок для завершения ознакомления.
Судебная коллегия считает обоснованным и соглашается с мнением суда первой инстанции о том, что в данном случае следователем было нарушено право на защиту обвиняемого Агеева В.В.
Столь же обоснован и вывод суда первой инстанции о незаконности не обеспечения следователем вновь вступившему в уголовное дело защитнику Горбачевой М.М. возможности ознакомиться с уголовным делом, ограничения ее в ознакомлении с материалами объемного уголовного дела одним рабочим днем, не составления следователем протокола ознакомления указанным защитником с материалами уголовного дела и вынесения следователем постановления об окончании ознакомления обвиняемого и защитника с материалами уголовного дела.
Действующий уголовно-процессуальный закон (ст.217 УПК РФ, тем более, что защитник Молькова Т.К. на тот момент была нетрудоспособна, и вступление в уголовное дело защитника Горбачевой М.Н. было обусловлено, как правильно установил суд, именно этим обстоятельством.
Тот факт, что защитник Горбачева М.Н. 28 февраля 2011 г. приступила к ознакомлению с материалами уголовного дела, свидетельствует о том, что следователем она была допущена к участию в уголовном деле, а поэтому, в соответствии со ст. 53 УПК РФ, с момента допуска к участию в деле, она была наделена всеми правами защитника и, в том числе, знакомиться по окончанию предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела, выписывать из уголовного дела любые сведения в любом объеме, снимать за свой счет копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств, заявлять ходатайства.
То обстоятельство, что ранее постановлением суда, вынесенным по ходатайству следователя в порядке ч.3 ст.217 УПК РФ был ограничен до 28 февраля 2011 г. срок ознакомления обвиняемого Агеева В.В. и защитника Мольковой Т.Г., не мог служить основанием для прекращения ознакомления вновь вступившего в уголовное дело защитника Горбачевой М.Н., поскольку указанное судебное решение имело отношение исключительно к обвиняемому и защитнику Мольковой Т.Г., которые, как посчитал суд, явно затягивали время ознакомления с материалами уголовного дела.
К защитнику Горбачевой М.Н. это судебное решение отношения не имело, сведений о том, что она явно затягивала ознакомление с уголовным делом, следователем представлено не было.
Более того, в соответствии с ч.3 ст.217 УПК РФ, лишь в том случае, когда обвиняемый и его защитник без уважительных причин не ознакомились с материалами уголовного дела в установленный судом срок, следователь вправе принять решение об окончании производства данного процессуального действия, о чем выносит соответствующее постановление и делает отметку в протоколе ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела.
Однако для защитника Горбачевой М.Н. срок ограничения ознакомления с уголовным делом судом не устанавливался, сведений о том, что данный защитник явно затягивал ознакомление с делом, не имеется.
В соответствии со ст.ст. 49, 53 УПК РФ защитник является самостоятельным участником уголовного процесса, наделен конкретными процессуальными правами, реализация которых не зависит от надлежащего либо ненадлежащего использования своих прав обвиняемым. Поэтому, независимо от того, знакомился либо не знакомился с материалами уголовного дела обвиняемый Агеев В.В., защитник Горбачева, допущенная следователем к участию в уголовном дела, имела право в ходе выполнения требований ст. 217 УПК РФ, ознакомиться с этим уголовным делом в полном объеме и в разумные сроки.
В прямой связи с указанными нарушениями уголовно-процессуального закона находится, как обоснованно указал суд первой инстанции, и не составление следователем обязательного протокола выполнения требований ст. 217 УПК РФ со вновь вступившим в уголовное дело защитником Горбачевой М.Н,
В данном случае суд обоснованно пришел к выводу о том, что защитник Горбачева М.Н. была незаконно лишена следователем права на ознакомление с уголовным делом, чем было явно и существенно нарушено право обвиняемого Агеева В.В. на защиту.
Устранить в ходе судебного разбирательства приведенные нарушения уголовно-процессуального закона, повлекшие нарушение права обвиняемого на защиту, суд возможности не имел. При этом указанные нарушения являются, по мнению судебном коллегии, явным препятствием для рассмотрения настоящего уголовного дела судом.
Столь же обоснованно суд первой инстанции указал в постановлении, что в ходе предварительного расследования настоящего уголовного дела следователем был нарушен принцип состязательности сторон, что выразилось в не приобщении к материалам уголовного дела объемных приложений к ходатайствам защитника Горбачевой М.М. и в невозвращении при этом данных материалов лицу, заявившему ходатайства.
Согласно протоколу судебного заседания, данный факт не отрицался допрошенным в судебном заседании следователем Л., который, более того, подтвердил, что ряд из приложенных к ходатайствам защитника Горбачевой М.Н. документов и материалов в уголовном деле отсутствовал.
В соответствии с п.2 ч.3 ст.86 УПК РФ защитник вправе собирать доказательства посредством перечисленных в данной норме уголовно-процессуального закона способов.
Участник уголовного судопроизводства, в том числе и защитник, действующим уголовно-процессуальным законом наделен правом реализовывать предоставленные ему процессуальные полномочия в той стадии уголовного судопроизводства, которая представляется ему наиболее целесообразной.
Поэтому, не приобщение следователем к материалам уголовного дела доказательств, правомерно, с соблюдением норм УПК собранных защитником и, более того, невозвращение этих доказательств лицу, заявившему ходатайства об их приобщении, является явным нарушением принципа состязательности сторон, повлекшем нарушение права обвиняемого Агеева В.В. на защиту, поскольку такое нарушение, путем лишения обвиняемого и его защитника гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства могло повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
Указанное нарушение уголовно-процессуального закона явно препятствует рассмотрению уголовного дела судом, в связи с чем судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о наличии и данного основания для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
Также является обоснованным и вывод суда о том, что одним из оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ является наличие в материалах уголовного дела постановления о привлечении Агеева В.В. в качестве обвиняемого с внесенными в данный процессуальный документ изменениями, которые не были предъявлены обвиняемому и его защитнику, т.е. несоответствие обвинения, изложенного в указанном постановлении и в обвинительном заключении, тому обвинению, которое было в действительности (реально) предъявлено Агееву В.В.
Как следует из протокола судебного заседания, суд с надлежащей тщательностью исследовал данные обстоятельства. При этом суд не ограничился исследованием представленных стороной защиты копий данного важнейшего процессуального документа - постановления о привлечении Агеева В.В. в качестве обвиняемого, а исследовал также находящийся в том же суде материал № об ограничении Агеева В.В. и его защитника с ознакомлением с материалами уголовного дела.
Посредством исследования данного материала суд первой инстанции установил и пришел к обоснованному выводу о том, что имеющаяся в материале заверенная следователем копия постановления о привлечении Агеева В.В. в качестве обвиняемого от 29.12.2010 г. не соответствует тому же постановлению, находящемуся в уголовном деле, но, при этом соответствует представленным стороной защиты копиям данного процессуального документа.
При таких обстоятельствах полностью обоснован вывод суда о том, что завышение суммы, превышающей фактическую стоимость в постановлении, имеющемся в уголовном деле, по сравнению с вариантом постановления, которое было фактически предъявлено обвиняемому, как и существенная корректировка стоимости фактических работ, ухудшает положение обвиняемого и, соответственно, нарушает его право на защиту.
Указанное обстоятельство, достоверно установленное судом, означает явное и безусловное нарушение права Агеева В.В. на защиту, поскольку обвинение, имеющееся в уголовном деле и сформулированное как в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого, так и в обвинительном заключении, ему фактически не предъявлялось и он, соответственно, был лишен возможности от такого обвинения защищаться.
Указанное нарушение уголовно-процессуального закона неустранимо в судебном разбирательстве, поскольку, в соответствии со ст.47 УПК РФ обвиняемый имеет равное право на защиту, в том числе и защищаться всеми законными способами от предъявленного ему обвинения, во всех стадиях уголовного процесса, в том числе, равно как в период предварительного расследования, так и в судебном разбирательстве.
В данном случае Агеев В.В. был лишен права на защиту, как в стадии предварительного расследования, так и в стадии утверждения обвинительного заключения прокурором, которому, в соответствии с законом, могли быть обжалованы как действия следователя, так и обоснованность предъявленного Агееву В.В. обвинения.
Таким образом суд первой инстанции обоснованно указал на рассматриваемое обстоятельство, как на одно из оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
Другими основаниями для принятия указанного решения суд первой инстанции указал на не включение следователем в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание (приложение к обвинительному заключению), допрошенных по делу свидетелей, показания которых приведены в обвинительном заключении в качестве доказательств, представляемых стороной обвинения, а также на отсутствие в обвинительном заключении ссылок на письменные доказательства - протоколы следственных действий, что, по мнению судебной коллегии, также является законным и обоснованным.
Уголовно-процессуальный закон устанавливает, что нарушения при составлении обвинительного заключения во всех случаях исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основании такого обвинительного заключения.
В соответствии со ст.220 УПК РФ включение следователем в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание (приложение к обвинительному заключению), допрошенных по делу свидетелей, показания которых приведены в обвинительном заключении в качестве доказательств, представляемых стороной обвинения, а также указание в обвинительном заключении ссылок на письменные доказательства, в том числе на протоколы следственных действий, является обязательным.
В связи с этим вывод суда первой инстанции о том, что невыполнение следователем по настоящему уголовному делу тех действий, которые указаны в законе как обязательные и необходимые при составлении обвинительного заключения, является обоснованным, а данное обстоятельство - одним из оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
Судебная коллегия отмечает множественность законных оснований, правильно установленных судом первой инстанции для применения положений ст. 237 УПК РФ, и считает, что как каждое из этих оснований в отдельности, так и их совокупность явились достаточными для возвращения настоящего уголовного дела прокурору для устранения выявленных недостатков, являющихся препятствиями для рассмотрения дела судом.
Вопреки доводам кассационного представления, устранение допущенных в досудебной стадии нарушений уголовно-процессуального закона и приведение уголовного дела, посредством его возвращения прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, в надлежащее состояние, позволяющее суду вынести по делу законное, обоснованное и справедливое итоговое решение, ни при каких условиях не ущемляет права и свободы других лиц, включая право потерпевшего на судебную защиту.
Судебная коллегия не соглашается с доводом кассационного представления о том, что суд основывался лишь на доводах стороны защиты и не оценил объективно обстоятельства, свидетельствующие о злоупотреблении обвиняемым своим правом, поскольку, вопреки этому, принятое судом первой инстанции решение основано на сопоставлении конкретных действий органа предварительного расследования с конкретными положениями и требованиями уголовно-процессуального закона. При этом судом установлено явное и неоднократное несоответствие действий следователя и требований УПК РФ. То обстоятельство, что исследование указанных обстоятельств было предложено суду стороной защиты, не может ставить под сомнение обоснованность выводов суда, поскольку, в соответствии со ст. 15 УПК РФ, основным принципом уголовного судопроизводства является именно состязательность сторон.
При этом предметом исследования при разрешении вопроса о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, являлось не злоупотребление обвиняемым своими правами и не обстоятельства его ознакомления с материалами уголовного дела, а конкретные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные в досудебной стадии судопроизводства.
Судебная коллегия также не может согласиться с доводом кассационного представления о том, что установленные судом нарушения, допущенные следователем при составлении обвинительного заключения, не являются существенными и не должны влечь возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
Доводы кассационного представления об отсутствии оснований для возвращения дела прокурору не убедительны и не основаны на материалах дела, подробный анализ и оценка которых изложены в постановлении суда.
С учетом изложенного судебная коллегия находит постановление суда о возвращении уголовного дела в отношении Агеева В.В. прокурору законным и обоснованным.
Оснований для его отмены судебная коллегия не усматривает.На основании изложенного, руководствуясь ст.377-379, ст.388 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Постановление Подольского городского суда Московской области от 30 марта 2011 года, в отношении Агеева Владимира Васильевича,оставить без изменения.
Кассационное представление государственного обвинителя оставить без удовлетворения.
Председательствующий: Е.А. Колпакова
Судьи: О.Ю. Веселова Г.П. Сафонов