Дело №1-8/2011
ПРИГОВОРИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
с.Молчаново 25 февраля 2011 года
Молчановский районный суд Томской области в составе:
председательствующего – судьи Чечнёва Н.А.,
с участием:
государственного обвинителя – прокурора Молчановского района Будюка Е.В.,
подсудимого Русакова В.Н.,
защитника – адвоката Гайдура Д.Н., представившего удостоверение /.../ и ордер /.../ от /.../,
потерпевшего К.,
при секретаре судебного заседания Филипповой В.А.,
рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении
Русакова В.Н., родившегося /.../ в /.../, /.../ /.../, зарегистрированного по адресу: /.../, фактически проживающего по адресу: /.../, судимого:
1. /.../ Советским народным судом /.../ по ч.1 ст.212-1, ст.15 УК РСФСР к 8 месяцам исправительных работ с удержанием 15 % из заработной платы;
2. /.../ судебной коллегией по уголовным делам Томского областного суда по п. «а» ст.102, п. «в» ч.2 ст.146, ч.3 ст.195, ч.1 ст.196, ст.40 УК РСФСР, с присоединением наказания по приговору суда от /.../ – к 15 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии, с конфискацией имущества, без ссылки, освободившегося /.../ условно-досрочно на 2 года 18 дней;
3. /.../ Молчановским районным судом /.../ по п. «б, в» ч.2 ст.158, ч.2 ст.167, ч.2 ст.69, п. «в» ч.7 ст.79, 70 УК РФ к 4 годам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, освободившегося /.../ по постановлению Октябрьского районного суда /.../ условно-досрочно на 11 месяцев 29 дней, содержащегося под стражей с /.../,
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.1 ст.105 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
Русаков В.Н. покушался на убийство К.
Преступление совершено при следующих обстоятельствах.
/.../, в период времени с /.../, на участке автодороги, ведущей в сторону /.../, находясь в автомобиле марки /.../ с транзитным номером /.../ под управлением водителя К., на почве внезапно возникшей неприязни к нему и с целью лишения жизни, Русаков В.Н. умышленно нанёс К. один удар ножом в шею, причинив колото-резаную рану правой боковой поверхности шеи со сквозным ранением передней и задней стенок трахеи, повлекшей эмфизему мягких тканей шеи, надплечья справа, передней поверхности грудной клетки, относящуюся к категории тяжкого вреда здоровью по признаку опасности для жизни. После этого, реализуя свой умысел на лишение жизни К., Русаков В.Н. умышленно попытался нанести ещё один удар ножом в область шеи К., однако К. отбил удар левой рукой, в результате чего ему была причинена резаная рана ладонной поверхности левой кисти в области первой пястной кости, повлекшей легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья. Затем, продолжая реализацию умысла на лишение жизни К., Русаков В.Н. умышленно нанёс два удара ножом по телу К., однако довести свой умысел до конца Русаков В.Н. не смог, по причинам, от него независящим, так как сломался клинок ножа, а К. взял в руки металлическую «монтажку» и стал оказывать активное сопротивление, после чего Русаков В.Н. покинул салон автомобиля и скрылся. К. доехал до /.../ участковой больницы, где ему была оказана медицинская помощь.
Подсудимый Русаков не признал себя виновным, пояснив в суде, что ножевое ранение он нанёс потерпевшему К. в целях самообороны от противоправных действий водителя.
По обстоятельствам инкриминируемого ему преступления, подсудимый Русаков В.Н. показал, что /.../ он решил съездить в /.../ к знакомому Я., чтобы забрать свою куртку. Примерно около /.../ часов дня он пришёл на автовокзал /.../, но долго не мог уехать. Потом к нему подъехала машина /.../ /.../ цвета, водитель спросил, куда он едет. Он сказал, что ему нужно съездить в /.../ и обратно, и они договорились об оплате за поездку в 350 рублей. Он сел на заднее сиденье и они поехали. По дороге в /.../ он звонил Я., но тот сказал, что его дома нет. Он подумал, что у Я. кто-то может быть дома и он сможет забрать свою куртку, поэтому продолжил поездку. Приехав к Я., он обнаружил, что дом закрыт на замок, он снова сел на заднее сиденье и они поехали обратно. По дороге водитель сказал, что он увеличивает плату за проезд, и на этой почве между ними началась ругань. Не доезжая до /.../, водитель остановил машину, и он хотел выйти из машины, но водитель стал его удерживать, и взяв за куртку со стороны левого плеча, оттащил от двери. Затем водитель несколько раз ударил его кулаком по лицу, он также в ответ ударил водителя. После этого водитель достал «монтажку» и хотел ударить его, но он уклонился и упал на заднее сиденье лицом вниз, и тогда водитель начал бить его по спине, ударив около трёх-пяти раз. Лежа на сиденье, увидел какую-то ручку между передними сиденьями, взял её в правую руку. Что это был за предмет, он не понял, но этим предметом он ударил наотмашь водителя. Куда он ударил водителя, не видел, и после этого удары со стороны водителя прекратились. Затем он услышал, как открылась дверь, и увидел, что водитель обходит машину. Он сначала прижался к правой двери и сидел в машине, а потом выскочил из неё. Водитель сначала шёл по направлению к нему, а потом сел в машину и уехал. Он пришёл домой, увидел, что у него порвана куртка и повесил её на вешалку. На следующий день к нему приехали работники и сообщили ему, что он порезал человека. После этого он написал явку с повинной, в которой написал, что нанёс водителю ножевое ранение, потому что к тому времени от работников милиции он уже знал, что водитель был порезан ножом. В момент удара водителя, он не понял, что у него в руке был нож, и только потом увидел в руке сломанную рукоятку, которую бросил в машине. Лезвие ножа могло сломаться в тот момент, когда водитель перехватил его руку, мог зажать лезвие между руками, и в это время был какой-то щелчок, как будто что-то сломалось. Но он сомневается, что водитель мог порезаться в это время, так как сразу же в больнице у потерпевшего не был зафиксирован порез, о чём ему известно из материалов дела.
Описывая куртку, в которой он находился в машине, пояснил, что она была коричневого цвета, из кожзаменителя, на резинке внизу, длиной чуть ниже пояса. В /.../ года он выдал эту куртку следователю /.../, хотя сначала говорил сотрудникам милиции, что сжег куртку в печке у себя дома. После этого сотрудники милиции осматривали печку в его доме, и нашли обгоревшие тряпки и кнопки. Но на самом деле он куртку не сжигал и сказал так потому, что не хотел из обычной драки раздувать трагедию, а также боялся, что следователь /.../, который в то время вёл следствие, мог скрыть куртку как вещественное доказательство. Те обгоревшие тряпки и кнопки, которые нашли в печке, остались от того, что он сжигал вещи матери, которая умерла в конце /.../ года.
Когда сотрудники милиции узнали, что это он ударил ножом водителя, он выезжал с ними на место, и показывал, как он пошёл сначала в сторону /.../, а потом уже по дороге ушёл в /.../. В тот же день его осматривала в больнице дежурный фельдшер, но кроме рук, другие участки тела не осматривала. От того, что ему наносил удары водитель, на лице или теле у него не было синяков, царапин или ссадин, он только чувствовал болевые ощущения на теле, как после ударов.
Во время расследования дела проверяли его показания в автомашине, и он показывал, как нанёс удар водителю. Получилось, что удар был сверху и как-то между подголовниками и передними сиденьями автомобиля, которые он попросил установить так, как они находились в машине у потерпевшего /.../.
Считает, что его пояснения об обстоятельствах происшедшего и показания потерпевшего К. существенным образом расходятся, однако со своей стороны пояснить причину таких расхождений в их показаниях, не может.
Из показаний подозреваемого и обвиняемого Русакова В.Н., оглашенных в суде следует, что мужчина бил его «монтажкой» по спине, которую держал в левой руке, и от удара вскользь по спине, у него порвалась куртка – пуховик. Так как под пуховиком на нём были надеты футболка и свитер, синяков и ссадин на теле не осталось. Лежа грудью на заднем сиденье, он увидел какой-то предмет между передними сиденьями, и нанес удар этим предметом по телу водителя сверху вниз. В какую область тела водителя он нанёс удар, не видел. Также не видел, замахивался ли на него водитель в момент нанесения удара. После этого почувствовал, что водитель захватил его руку, он попытался выдернуть её, дернув 3-4 раза. После того, как он освободил свою правую руку, то увидел, что водитель выходит из машины с «монтажкой», которая была у него, вероятней всего, в правой руке. В этот момент он увидел у себя в правой руке ручку от ножа с поломанным лезвием. Боясь, что водитель снова начнёт бить его «монтажкой», он открыл заднюю дверь и побежал по прилегающей дороге в сторону /.../ и забежал в лес. Когда услышал, что автомобиль уехал, он вышел на трассу и пошёл домой в /.../. Дома увидел, что пуховик порван на спине, и он его сжёг, так как у него было плохое настроение (том 1, л.д.163-164).
Оглашённые показания подсудимый Русаков В.Н. подтвердил в суде, уточнив, что показания о рукоятке ножа с обломанным лезвием он давал по той причине, что к тому времени со слов работников милиции ему уже было известно о нанесении удара водителю ножом, хотя в момент удара он не видел, что у него в руках находится нож. В части противоречивых показаний о своей куртке пояснил, что не хотел её выдавать работникам милиции, поэтому и дал такие показания во время следствия, что сжёг её.
Из явки с повинной Русакова В.Н. следует, что /.../, во время спора из-за суммы оплаты, с целью самообороны, он нанёс водителю автомобиля /.../ ножевое ранение (том 1, л.д.75).
Оценив совокупность доказательств, исследованных в судебном заседании, суд приходит к выводу о том, что вина Русакова В.Н. в покушении на убийство К. установлена и подтверждается следующими доказательствами.
Так, потерпевший К. показал, что /.../, примерно около /.../ дня он на своём автомобиле /.../ модели повез в /.../ пассажира, так как в то время иногда «таксовал». Возвращаясь из /.../, на автобусной остановке в /.../ он увидел мужчину в светлой матерчатой куртке, на голове у него была шапка, в руках какая-то сумка. Он остановился и мужчина сказал, что ему нужно доехать до /.../, забрать какие-то вещи и вернуться обратно. Он согласился свозить мужчину, и они сразу договорились об оплате за проезд в 350 рублей, туда и обратно, и больше разговора о дополнительном расчёте между ними не было. Мужчина сел на заднее правое сиденье и они поехали. По дороге мужчина рассказывал о том, что он осенью занимался заготовкой грибов, орехов, и купил себе второй автомобиль «/.../», и интересовался у него, зарабатывает ли он около пяти тысяч в день. Он говорил мужчине, что таких денег не зарабатывает, бывает иногда до одной тысячи рублей. Когда они проезжали по дороге где-то в районе /.../, мужчина с кем-то разговаривал по сотовому телефону и говорил, что едет в /.../. В /.../ мужчина показал улицу, куда нужно было ехать, и когда они сворачивали на неё, он запомнил её название – «/.../». На этой улице они подъехали к какому-то маленькому старому дому, в котором не было света, он высадил мужчину, а сам развернулся и снова подъехал к тому дому, где высадил мужчину. На дороге уже стоял мужчина и сказал, что дома никого нет. Он посоветовал мужчине позвонить парню, к которому он ехал за вещами, однако мужчина сказал, что у него нет телефона. Тогда они поехали обратно, и мужчина снова сел на заднее правое сиденье. Во время поездки обратно в основном ехали молча. Не доезжая примерно около километра до поворота на д./.../ по направлению к /.../, мужчина попросил остановить машину, вылез из машины, постоял немного на улице, и они поехали снова. Когда почти подъехали к повороту на д./.../, мужчина снова попросил остановить машину, и вышел на улицу. Затем мужчина вернулся в машину, и как только он начал трогаться с места, мужчина обхватил его за шею сзади левой рукой, придавил к спинке сиденья и сказал: «Извини, дружок», после чего нанёс ему удар в шею. Он стал сползать с сиденья под рулевую колонку, и боковым зрением увидел, как мужчина снова намахивается на него куда-то в область лица или шеи. Он отбил его руку своей левой рукой, потом почувствовал, как между сиденьями тот тыкал его ещё раза два – три через куртку чем-то острым в область печени, а потом раздался щелчок, как будто что-то сломалось. Он скинул ремень, который не был пристёгнут, выключил зажигание, после чего взял между сиденьем и передней водительской дверью «монтажку», и вышел из машины. Открыв заднюю пассажирскую дверь, стал ругаться на мужчину и размахивать «монтажкой» в салоне, чтобы показать, что он вооружен и может защитить себя. Ударить мужчину не смог, так как не достал его и тот сидел, прижавшись к правой пассажирской двери. Мужчина из машины не выходил и как будто ждал, пока он истечёт кровью. Когда ругался на мужчину, почувствовал какой-то свист из горла, и взявшись рукой за шею, увидел кровь. Тогда он понял, что мужчина его порезал, хотя сразу этого не почувствовал. Видя, что мужчина не собирается выходить из машины, начал обходить сзади машину, чтобы подойти к правой пассажирской двери. В это время мужчина выскочил из машины и побежал в сторону перекрестка с дорогой в сторону д./.../. После этого он позвонил жене по телефону и сообщил ей, что его порезали, попросив её вызвать «скорую», а сам зажал рану на шее и поехал в больницу /.../. Самостоятельно доехал до больницы, и там ему оказали медицинскую помощь, а затем привезли в больницу /.../ и зашили рану на шее. В /.../ он пролежал трое суток, а затем его увезли в областную больницу, где он пролежал 25 дней. От удара в шею у него была повреждена трахея, на левой руке был порез, который он получил тогда, когда отмахивался, и видимо руку ему порезал мужчина ножом. На шее у него также были царапины, скорее всего от того, что мужчина чиркал ему по шее обломком ножа. Позднее следователь показывал ему обломок лезвия, который нашли в салоне его автомобиля, но ножа с таким лезвием у него никогда не было, и пассажиры не могли оставить такой нож, так как убираясь в салоне, он бы его заметил. Показывал ему следователь и короткую куртку из кожзаменителя, но это не та куртка, которая была одета на мужчине /.../, так как та куртка была прямая и удлинённая, длиной немного выше колен мужчины.
По какой причине мужчина напал на него, сказать затрудняется. Скорее всего, тому нужны были деньги, так как во время поездки мужчина интересовался его заработками. События, о которых он показал в суде, произошли примерно с /.../, так как на улице уже начало темнеть, а около /.../ часов вечера он уже доехал в /.../ больницу, где ему сразу же оказали медицинскую помощь.
Показания подсудимого Русакова В.Н., данные им в суде об обстоятельствах преступления, опровергает как неправдивые и не соответствующие произошедшим событиям в его автомобиле /.../, пояснив, что у него не было причины начинать ссору, в том числе из-за оплаты, так как они сразу же договорились на 350 рублей, и такая цена его устраивала. Перед тем, как Русаков ударил его в шею, он «монтажку» в руки не брал, и удары ей Русакову не наносил, так как размахнуться и ударить металлической «монтажкой» длиной около 50 см., в салоне машины просто невозможно, потому что расстояние между высокими спинками сидений и потолком салона автомобиля ограничено небольшим расстоянием. «Монтажку» он взял в руки только для того, чтобы защититься от мужчины, но даже тогда, когда он открыл заднюю пассажирскую дверь и махал «монтажкой» в салоне, он не смог ударить мужчину.
Осмотрев предъявленные ему для осмотра фотографии - /.../ в томе 1 на л.д.58, а также /.../ и /.../ в томе 1 на л.д.208-209, потерпевший К. пояснил, что расположение спинок передних сидений водителя и пассажир, в его автомобиле в целом соответствует тому положению, которое было в день преступления, а также примерно соответствует первоначальному наклону спинки сиденья водителя в автомобиле Ч. при проверке показания Русакова В.Н., указанному на фотографии /.../. Однако, другое положение спинки водительского сиденья Ч., указанное на фотографии /.../ на (том 1, л.д.209), не соответствует положению спинки в его автомобиле, так как при таком положении задней спинки, он своим автомобилем никогда не управляет. Самостоятельно отклониться в такое положение спинка его сиденья не могла, в том числе и /.../, так как приспособление для регулировки наклона спинки сиденья в его автомобиле исправно. Поэтому считает, что спинка сиденья была отклонена так, как было выгодно Русакову, а сам он (К.), при проверке показаний Русакова, не участвовал. Кроме того, пояснил, что положение Русакова на фотографии /.../ (том 1, л.д.209), где видно, что он лежит на заднем сиденье автомобиля, не соответствует действительности, так как в его автомобиле на заднее сиденье Русаков не ложился, а нанёс ему удар в правую сторону шеи, когда сидел сзади, и в момент удара обхватил его левой рукой за шею, прижав к спинке водительского сиденья.
Из протокола предъявления для опознания следует, что среди троих предъявленных для опознания мужчин, потерпевший К. опознал Русакова В.Н., пояснив, что в /.../ года Русаков В.Н. нанёс ему ножевое ранение (том 1, л.д.103-106).
Из показаний свидетеля Н., оглашенных в суде установлено, что со слов Русакова, /.../ ей стало известно, что весной /.../ года в /.../, в результате конфликта Русаков порезал какого-то таксиста, но подробностей этого случая, Русаков не рассказывал (том.1, л.д.112-113).
Свидетель Я. показал, что с мужчиной по имени /.../ они познакомились в лесу осенью /.../ года на сборе шишки. Потом /.../ заезжал к нему домой в /.../ году, примерно перед новым годом, и оставил свою куртку, похожую на зимнюю, обшитую черной тканью с рыжим мехом. После этого они разговаривали с /.../ по телефону примерно два раза, и снова /.../ позвонил ему /.../. По шуму мотора он понял, что /.../ куда-то едет в машине. На его вопрос /.../ сказал, что едет в /.../ к нему домой, на что он сообщил /.../, что тот напрасно едет, так как его нет дома и он находится в /.../. На следующий день его вызвали в милицию и сотрудники милиции сообщили, что было покушение на таксиста, а потом через его сотовый телефон установили номер сотового телефона /.../ и узнали его фамилию. После того телефонного разговора они больше с /.../ не общались, так как телефон у /.../ был недоступен, и лично с ним они также не встречались. Та куртка, которую оставил у него /.../ так и висит у него дома до настоящего времени, и никто её не забрал. Когда /.../ оставил куртку, погода была теплая, и он уехал от него в легкой удлиненной куртке, типа поддевки, светлого цвета.
Свидетель Ф. показала /.../, примерно около /.../ дня ей позвонил муж и сказал, что увезти её домой на машине он не сможет, так как поехал в /.../. В этот же день, около /.../ часов вечера муж позвонил ей и сказал, что его порезали, и чтобы она вызвала «скорую». Она сначала позвонила в больницу /.../, но ей сказали, чтобы она звонила в /.../ больницу, куда она сразу же и позвонила. Когда мужа привезли в /.../ в больницу, она видела, что у него забинтована шея, была видна кровь на руках и шее, а также царапины на шее. О том, что произошло, они с мужем не разговаривали, так как мужа сразу же увезли в хирургическое отделение. Потом в больнице работники милиции изъяли у неё вещи мужа: куртку, рубаху, брюки, на которых были следы крови. Позднее работники милиции осматривали машину в их гараже возле дома, в салоне тоже везде были следы крови. Во время осмотра салона нашли обломок лезвия ножа, которого она никогда раньше в машине у мужа не видела.
Своего мужа характеризует как спокойного, неконфликтного и адекватного человека. Иногда муж «таксует» на их машине, так как постоянной работы у него нет, но она никогда не слышала жалоб от кого-либо из жителей о том, что муж с кем-то поскандалил или подрался.
Из акта обнаружения и изъятия от /.../, вещей, изъятых у Ф., принадлежащих её мужу, следует, что на куртке замшевой, чёрного цвета; свитере серого цвета, тельняшке чёрно-белого цвета имеются пятна и следы бурого цвета (том 1, л.д. 69).
Протокол осмотра автомобиля марки /.../ цвета, с транзитными номерами /.../, а также фототаблица к нему подтверждают, что на внешней и внутренней поверхностях двери водителя, снаружи на задней левой пассажирской двери, а также стекле, имеются капли и пятна вещества бурого цвета, похожего на кровь. В салоне автомобиля: на поверхности руля и панели приборов, портативном подогревателе на переднем пассажирском сиденье также обнаружены аналогичные следы вещества бурого цвета; на коврике пола переднего сиденья обнаружена металлическая «монтажка», а на коврике между передними и задними сиденьями – лезвие ножа с фрагментом надписи: «STAI.» со следами вещества бурого цвета, изъятые по окончании осмотра (том 1, л.д.49-59).
Согласно заключению эксперта /.../ от 22-/.../, изъятая одежда, а также металлическая «монтажка» и фрагмент клинка ножа были подвергнуты экспертному исследованию, выводы которой подтверждают, что на тельняшке, джемпере, брюках и куртке К.; на «монтажке» и фрагменте клинка ножа с надписью «STAI.» обнаружена кровь человека, происхождение которой от потерпевшего К. не исключается. Русакову В.Н. данная кровь принадлежать не может (том 2, л.д.9-14).
Указанные предметы и одежда осмотрены и подробно описаны в протоколе осмотра вещественных доказательств от /.../, из которого следует, что на куртке, джемпере, тельняшке и брюках Э. имеются участки материала, пропитанные веществом буро-коричневого цвета; длина заострённого фрагмента клинка лезвия по обуху, с надписью «STAI.», составляет 11,5 см.; ширина в средней части и у обломанного края – соответственно: 2,2 см. и 2.3 см.; длина металлической «монтажки» составляет 50 см. Согласно постановлению следователя, от указанной выше даты, осмотренные предметы приобщены к делу, как вещественные доказательства ( том 2, л.д. 59-64).
Протокол осмотра жилого /.../ в /.../ от /.../ с участием Русакова В.Н. подтверждает, что при извлечении золы из топки печи были обнаружены обгоревшие металлические клёпки и куски синтетической ткани коричневого и фиолетового цветов. При этом Русаков В.Н. пояснил, что в данной печи он сжег свой пуховик темно-синего цвета, в котором он находился вечером /.../ (том 1, л.д. 60-61).
Из протокола осмотра участка местности от этой же даты следует, что на удалении примерно /.../ метров от трассы /.../ – /.../, при направлении в сторону д./.../ на снежном покрове обнаружены следы, ведущие по сугробам через кусты и /.../, а также следы падения человека. Участвующий при осмотре Русаков В.Н. пояснил, что таким путем он шёл в сторону /.../ после нанесения ножевого ранения водителю автомобиля, потеряв при падении в снегу свою шапку (том 1, л.д. 62-63).
Из показаний свидетеля М., оглашённых в суде следует, что /.../ она находилась на суточном дежурстве как фельдшер /.../ участковой больницы. В /.../ минут на рабочий телефон позвонила гражданка К., и сообщила, что неизвестный мужчина нанес ножевое ранение в область шеи её мужу. После этого сообщения она выехала на рабочей машине и на выезде из /.../ увидела автомобиль /.../ цвета, который передвигался в сторону /.../ участковой больницы. Возле больницы из указанного автомобиля вышел мужчина, у которого на одежде были следы крови. В помещении больницы мужчина представился К., у которого при оказании первичной медицинской помощи была обнаружена колото-резаная рана с правой стороны шеи, и К. пояснил, что ножевое ранение ему нанёс неизвестный мужчина, которого он подвозил на своём автомобиле. Подробностей нанесения ножевого ранения К. не рассказывал, так как состояние его здоровья было тяжелым, и он был отправлен в /.../ ЦРБ (том 1, л.д.108-109).
Справка работника /.../ участковой больницы М. подтверждает, что в /.../ минут /.../ в неотложную помощь обратился К. с резаной раной подчелюстной вены справа, резаной раной 1-го пальца левой кисти, геморрагическим шоком II – III степени (том 1, л.д.74).
Согласно заключению экспертов /.../ м от /.../-/.../, /.../ от /.../ и /.../ от 06-/.../, рана в правой боковой поверхности шеи со сквозным ранением передней и задней стенок трахеи, эмфизема мягких тканей шеи, надплечья справа, передней поверхности грудной клетки, обнаруженная у гр-на К., могли возникнуть от воздействия колюще-режущего орудия типа ножа, и относятся к категории тяжкого вреда здоровью по признаку опасности для жизни. Раневой канал от раны на коже правой боковой поверхности шеи направлен справа налево сверху вниз.
Кроме того, рубец, расположенный у К. на ладонной поверхности левой кисти в области первой пястной кости, является результатом заживления раны, возможно резаной, возникшей в результате воздействия острым режущим объектом, например, лезвием клинка ножа. Данная рана могла быть причинена в срок и при обстоятельствах, указанных в постановлении (то есть /.../), и расценивается как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья.
При этом, как следует из выводов дополнительной экспертизы, нанесение ранения в область шеи К., при нахождении его в положении сидя, с поворотом корпуса вправо и обращением груди в сторону передней правой пассажирской двери, с максимальным поворотом головы вправо (как об этом было указано Русаковым В.Н. при проверке показаний), не исключается, однако представляется эксперту маловероятным, т.е. удар пришёлся бы в область правой передней поверхности тела потерпевшего при условии, что положение тела потерпевшего не изменилось в момент нанесения ему удара и оставалось таким же, как указал Русаков В.Н. (том 2, л.д.21-24, 35-37, 43-47).
Из протокола проверки показаний обвиняемого Русакова В.Н. от /.../, а также фототаблицы к данному протоколу следует, что обвиняемый Русаков В.Н. продемонстрировал, как лежа на заднем сиденье автомобиля /.../, и после того, как водитель перестал наносить ему удары «монтажкой» по телу, он нанёс удар водителю сверху вниз между спинками передних сидений каким-то предметом, обнаруженным в салоне автомобиля. При этом Русаков пояснил, что спинка сиденья водителя была откинута назад, и приведена в указанное положение. Далее Русаков В.Н. пояснил, что в момент нанесения удара водителю он прикрывал свою голову левой рукой, а удар наносил правой рукой по телу водителя, но куда нанёс удар, не видел (том 2, л.д.205-209).
Из показаний свидетеля О., оглашенных в суде установлено, что в его присутствии при проверке показаний Русакова, тот пояснил, что когда водитель стал бить его «монтажкой», он лег на заднее сиденье лицом вниз, и нашёл между передними сиденьями какой-то предмет, которым ударил водителя по телу. После этого Русаков продемонстрировал, как он наносил удар сверху вниз из положения лёжа (том 1, л.д.122).
Свидетель Ч. показал в суде, что /.../ года он участвовал в следственном действии возле здания /.../ РОВД с участием Русакова. Следственное действие производилось в автомобиле /.../ модели, он сидел на переднем водительском сиденье, а Русаков сидел сзади, рассказывал, что во время поездки в машине водитель стал ругаться на него, а, потом стал махать «монтажкой» и бить его. Русаков пояснял, что он упал на заднее сиденье, и где–то под сиденьем или на полу нащупал нож и показал, как наотмашь ударил водителя. Когда Русаков рассказывал, как он ударил водителя, он пояснял, что водитель сидел к нему вполоборота, повернувшись лицом к переднему пассажирскому сиденью. Когда Русаков показывал, как он ударил водителя, было видно, что ему мешали сиденья, так как водительское сиденье было отрегулировано под него (Ч.) примерно с наклоном в 45 градусов, и Русаков попросил следователя, чтобы сиденье было отклонено ещё назад, после чего он показал на отклоненном сиденье, как он дотянулся до шеи и сверху вниз между сиденьями ударил водителя.
Осмотрев предъявленную фототаблицу на л.д.208-209 в томе /.../, свидетель Ч. подтвердил, что на фотографии /.../ изображен он, и спинка водительского сиденья находится в том положении, в каком он обычно водит машину, а на фотографиях /.../ и /.../ спинка водительского сиденья уже была отклонена назад по просьбе Русакова, и в таком положении он показал, как нанёс удар водителю.
Свои показания на предварительном следствии, оглашенные в суде об обстоятельствах проверки показания Русакова В.Н. в автомашине (том 1, л.д.124), фактически подтвердил, уточнив, что возможно Русаков В.Н. не говорил о том, что он нащупал в машине нож и называл какой-то предмет, а речь о ноже шла со стороны следователя.
Исследовав и оценив показания участников судебного следствия в совокупности с заключениями экспертиз, протоколами следственных действий и иными документами с точки зрения их взаимного дополнения и согласованности между собой, а также выслушав в прениях государственного обвинителя и потерпевшего, защитника и подсудимого Русакова В.Н., суд приходит к твёрдому убеждению о доказанности направленности умысла подсудимого на лишение жизни потерпевшего К., который не был доведён до конца со стороны подсудимого Русакова по причине, не зависящей от него, выразившейся в том, что сломалось лезвие орудия преступления - ножа, при помощи которого подсудимый Русаков намеревался совершить убийство.
При этом, приходя к выводу о направленности умысла на лишение жизни К., суд считает правдивыми показания потерпевшего К. об обстоятельствах преступления, поскольку у суда не имеется оснований поставить их под сомнения, учитывая, что эти показания согласуются с иными доказательствами по делу в из совокупности, в том числе заключениями судебно-медицинских экспертиз о характере и локализации ранений, нанесенных потерпевшему – первоначально в шею, с повреждением органов, являющихся жизненно важными для человека, и создающими опасность для его жизни (том 2, л.д.23). Показания потерпевшего К. о попытке вторичного нанесения удара ножом Русаковым В.Н., также в область головы или шеи, объективно подтверждается ранением ладонной поверхности левой руки, обнаруженным у К. (том 2, л.д.37), что подтверждает его показания об оказании сопротивления подсудимому Русакову В.Н., с целью исключения причинения ему (К.) более тяжкого вреда, чем тот, который был уже причинён ему в процессе преступных действий со стороны Русакова.
При этом, оценивая направленность умысла подсудимого на лишение жизни потерпевшего, суд учитывает, что при нанесении ранений К., Русаков В.Н. использовал нож, имеющий значительные поражающие свойства – с длиной фрагмента лезвия ножа 11,5 см., имеющего достаточную жесткость и острую заточку лезвия, что подтверждается осмотром обломка лезвия ножа как на досудебной стадии (том 2, л.д.60), так и непосредственно в ходе судебного следствия.
Кроме того, при направленности умысла на лишение жизни потерпевшего, суд учитывает, что подсудимым Русаковым В.Н. была применена значительная сила при попытках нанесения ударов ножом по телу К., о чем свидетельствует сломанное лезвие орудия преступления – ножа.
Помимо того, высказывание Русаковым В.Н. непосредственно перед нанесением ударов ножом потерпевшему К. слов: «Извини, дружок», суд расценивает как заведомость со стороны подсудимого предопределения наступления для потерпевшего таких нежелательных последствий, как его смерть.
Оценивая указанные обстоятельства, суд считает несостоятельными показания подсудимого Русакова В.Н. в суде о том, что нанося удары потерпевшему, он не осознавал нахождение у него в руке ножа, поскольку это противоречит его пояснениям в явке с повинной о нанесении ножевого ранения (том 1, л.д.75), а также показаниям на предварительном следствии об обнаружении в правой руке рукоятки ножа с поломанным лезвием (том 1, л.д.163-164), что в совокупности с его показаниями в суде о направлении клинка в сторону водителя, подтверждает его осведомленность о ноже, находящегося у него в правой руке.
Давая оценку показаниям потерпевшего об обстоятельствах преступления и признавая из достоверными, суд принимает во внимание, что опровергая указанные показания, подсудимым Русаковым В.Н., в то же время не приведено каких-либо убедительных мотивов, свидетельствующих о его оговоре потерпевшим. Напротив же, оценивая показания подсудимого Русакова В.Н., в том числе о том, что инициатором конфликта являлся потерпевший К., который, якобы, применил к нему насилие, и наносил удары кулаком по лицу, а также металлической «монтажкой» по телу, суд не признаёт их достоверными и отвергает, расценивая данные показания подсудимого способом защиты от обвинения в совершении особо тяжкого преступления, и не подтверждёнными какими-либо фактическими обстоятельствами. В обоснование такого вывода суд учитывает сведения об отсутствии у подсудимого каких-либо телесных повреждений, основанные на результатах медицинского освидетельствования Русакова В.Н. /.../, то есть на следующих день после преступления, и свидетельствующих об отсутствии у него каких-либо телесных повреждений (том 1, л.д.80) Данные сведения, по мнению суда, полностью опровергают показания подсудимого о применении к нему насилия со стороны потерпевшего, поскольку суду представляется маловероятным отсутствие каких-либо объективных следов на лице, конечностях и иных участках тела подсудимого, в том числе от воздействия металлической «монтажкой», и в свою очередь согласуется с показаниями потерпевшего о том, что такого насилия к Русакову В.Н., он не применял.
Принимая за основу показания потерпевшего К. и признавая их правдивыми, суд учитывает данные о личности как потерпевшего К., так и подсудимого Русакова В.Н., характеризующие его как лицо, способное к применению насилия к гражданам (том 2, л.д.124-126), а также содержащиеся в показаниях свидетеля Х., являющейся дочерью подсудимого, которая характеризует Русакова В.Н. как скрытного, хитрого и лживого человека (том 1, 132-134).
Указанные свойства личности, суд считает полностью присущими подсудимому Русакову В.Н., основывая такой вывод на изменении показаний в период расследования уголовного дела и в судебном заседании, доказательством чего иные его показания в суде и в той части, что /.../, при поездке в автомобиле потерпевшего он находился в короткой куртке из кожзаменителя коричневого цвета, тогда как на досудебной стадии он пояснял о другой куртке, которую сжег после преступления (том 1, л.д.163-164), что объективно подтверждается протоколом осмотра квартиры Русакова В.Н., в ходе которого в печи обнаружены остатки обгоревшей материи и обгоревшие заклёпки (том 1, л.д.60-61). Показания подсудимого Русакова В.Н., в этой части, на стадии предварительно расследования суд принимает за более достоверные, нежели те, которые он давал в суде, расценивая факт уничтожения своей куртки с целью исключения последующего возможного обнаружения на ней следов крови, принадлежащей потерпевшему.
При этом, показания подсудимого о нахождении его в день преступления в другой куртке, нежели той, которая приобщена к делу как вещественное доказательство, полностью согласуется с показаниями потерпевшего К., который опроверг показания Русакова В.Н. и в этой части, пояснив в суде, что на Русакове В.Н. была не короткая куртка, а другая, и дал иное описании, в том числе, и в части её длины.
Ссылка же подсудимого Русакова В.Н. на другую куртку, изъятую в последующем у него в доме (том 2, л.д.223-231), при осмотре которой обнаружены повреждения в области правого плечевого шва сзади (том 1, л.д.59-63), суд расценивает как преднамеренное формирование мнения о применённом к нему насилии со стороны потерпевшего К., что как было указано выше, противоречит фактическим обстоятельствам дела, установленным судом.
Более того, оценивая показания потерпевшего К. о причинении ему телесных повреждений при обстоятельствах, указанных им и полностью согласующихся с выводами, как первоначальной (том 2, л.д.23), так и дополнительной экспертиз (том 2, л.д.47), суд учитывает, что в дополнительной экспертизе содержится вывод о маловероятности причинения ранения в область шеи потерпевшему К., при обстоятельствах, указанных подсудимым Русаковым В.Н. (с учётом проверки его показаний на месте, на что указано в исследовательской части). Данный вывод дополнительной экспертизы суд считает правильным и обоснованным, с учётом которого, в свою очередь приходит к выводу о невозможности причинения ножевого ранения в область шеи потерпевшему Э. при обстоятельствах, указанных подсудимым Русаков В.Н. в суде, основываясь на показаниях свидетеля Ч., как участника проверки показаний, из которых следует, что наклон спинки переднего водительского сиденья был произвольно изменен по указанию самого Русакова В.Н. в сторону заднего пассажирского сиденья, что подтвердил в суде подсудимый Русаков В.Н., и указанное обстоятельство, по мнению суда, повлияло на вывод эксперта о малой доле вероятности причинения телесного повреждения потерпевшему К. при таких условиях.
Позицию подсудимого Русакова В.Н. и его защитника о неосторожном характере причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшему К., и о переквалификации действий подсудимого на ст.118 УК РФ, суд находит полностью опровергнутой указанными выше доказательствами, привёденными в описательно-мотивировочной части настоящего приговора, в связи с чем признаёт несостоятельной версию подсудимого Русакова В.Н. о совершении им преступных действий в целях защиты своей личности.
Учитывая вышеприведённое, суд приходит к выводу о том, что подсудимый Русаков В.Н. сознавал опасность своих действий, предвидел неизбежность наступления смерти и желал её наступления для К., то есть действовал с прямым умыслом на убийство, однако свои действия на лишение жизни К. не довёл до конца по обстоятельствам, не зависящим от него, в связи с активным сопротивлением потерпевшего, а также вследствие того, что сломался клинок ножа.
При этом, суд считает установленным, что мотивом преступных действий подсудимого Русакова В.Н. явилась внезапно возникшая неприязнь к потерпевшему К., поскольку иного мотива в ходе судебного следствия, не установлено. Показания потерпевшего К. о том, что, по его мнению, Русаков В.Н. нанес ему ножевые ранения с целью завладения деньгами, являются предположением, и не могут быть положены в качестве мотива обвинительного приговора, в том числе и в силу положений, установленных ст.252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства.
На основании изложенного, суд квалифицирует действия подсудимого Русакова В.Н. по ч.3 ст.30, ч.1 ст.105 УК РФ как покушение на убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.
Согласно заключению амбулаторной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертной комиссии Русаков В.Н. хроническим психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики не страдал и не страдает, а обнаруживает признаки эмоционально неустойчивого расстройства личности в сочетании с синдромом зависимости от алкоголя. Однако изменения психики у Русакова В.Н. выражены не столь глубоко и в момент совершения правонарушения не лишали его способности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Кроме того, в момент совершения правонарушения Русаков В.Н. не находился в состоянии физиологического аффекта или ином эмоциональном состоянии, способных оказать существенное влияние на сознание и деятельность. Каких-либо психических расстройств, определяющих его опасность для себя, окружающих, связанных с возможностью причинения им иного существенного вреда, у Русакова В.Н. не выявлено, и в применении принудительных мер медицинского характера он не нуждается (том 2, л.д.54-56).
Оценивая выводы экспертов – психиатров в совокупности с другими доказательствами по делу, суд не находит оснований сомневаться в их правильности и признаёт подсудимого Русакова В.Н. вменяемым в отношении совершённого им преступления.
При назначении наказания, суд учитывает характер и степень общественной опасности совершённого преступления, личность виновного.
Совершённое Русаковым В.Н. преступление, согласно ст. 15 УК РФ, относится к категории особо тяжкого.
По месту жительства подсудимый Русаков В.Н. в целом характеризуется посредственно (том 2, л.д.97, 99, 101, 113).
Обстоятельством, смягчающим наказание подсудимого, в соответствии с п. «и» ч.1 ст.61 УК РФ, является явка с повинной (том 1, л.д. 75).
Обстоятельством, отягчающим наказание, на основании п. «а» ч.1 ст.63 УК РФ, является рецидив преступлений (том 2, л.д.114-115, 118-122, 124-126)
С учетом изложенного, исходя из необходимости соответствия назначаемого наказания характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного, а также влияния назначаемого наказания на исправление подсудимого, суд приходит к выводу о назначении Русакову В.Н. в качестве основного наказания в виде реального лишения свободы. Учитывая тяжесть преступления, совершённого в период условно-досрочного освобождения, а также сведения о личности подсудимого Русакова В.Н., суд приходит к выводу о том, что после отбытия основного наказания Русаков В.Н. нуждается в дополнительном контроле за его поведением, поэтому ему должно быть назначено и дополнительное наказание в виде ограничения свободы.
Каких-либо оснований для применения к Русакову В.Н. положений ст.ст.64,73 УК РФ, не имеется.
При наличии в действиях подсудимого Русакова В.Н. особо опасного рецидива, установленного судом в соответствии с п.«г» ч.1 ст.58 УК РФ наказание, назначенное Русакову В.Н., следует отбывать в исправительной колонии особого режима.
В соответствии с ст.70 УК РФ.
Принимая во внимание, что подсудимому надлежит назначить наказание в виде реального лишения свободы, в целях обеспечения исполнения приговора меру пресечения, избранную Русакову В.Н. - заключение под стражу, следует оставить без изменения.
Судьба вещественных доказательств подлежит разрешению в порядке ст.81 УПК РФ, принимая во внимание просьбу потерпевшего К. о возврате принадлежащих ему вещей.
В соответствии со ст.132 УПК РФ с подсудимого Русакова В.Н. подлежат взысканию в доход федерального бюджета процессуальные издержки, связанные с оплатой труда адвоката.
Согласно постановлениям следователя от /.../, /.../, за участие на предварительном следствии адвокату Гайдуру Д.Н. было выплачено 4296 рублей 00 коп. и 1611 рублей 24 коп. (том 2, л.д.131, 155-156).
В судебном разбирательстве адвокатом было затрачено на участие 5 рабочих дней (/.../ года), в связи с чем защитнику надлежит выплатить 2685 рублей 40 коп., из расчета оплаты труда 537 руб. 08 коп. за один день.
Таким образом, общая сумма процессуальных издержек, подлежащая взысканию в доход федерального бюджета с подсудимого Русакова В.Н., составляет 8592 рубля 64 коп.
Каких-либо оснований для освобождения подсудимого от уплаты процессуальных издержек в силу ч.6 ст.132 УПК РФ, суд не усматривает.
Гражданский иск по делу не заявлен.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.307, 308 и 309 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Признать Русакова В.Н. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.30, ч.1 ст.105 УК РФ и назначить ему наказание – 9 (девять) лет лишения свободы, с ограничением свободы сроком на 1 (один) год.
В соответствии с ст.70 УК РФ, путем частичного присоединения к наказанию, назначенному данным приговором, не отбытой части наказания по приговору Молчановского районного суда /.../ от /.../, окончательное наказание - 9 (девять) лет 6 (шесть) месяцев лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима, с ограничением свободы сроком на 1 (один) год.
Установить Русакову В.Н. в период ограничения свободы следующие ограничения и возложить на него обязанности:
-не изменять место жительства и работы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы;
- 3 (три) раза в месяц являться на регистрацию в указанный орган.
Срок наказания исчислять с /.../.
Зачесть в срок отбытия наказания время содержания Русакова В.Н. под стражей с /.../ по /.../ включительно.
Меру пресечения Русакову В.Н. до вступления приговора в законную силу оставить прежнюю - заключение под стражу.
В соответствии с ч.3 ст.81 УПК РФ по вступлению приговора в законную силу вещественные доказательства: фрагмент клинка ножа, шесть отрезков марлевого бинта, сыпучее вещество серо-черного цвета – уничтожить; металлическую «монтажку», тельняшку, джемпер серого цвета, брюки синего цвета, мужскую куртку черного цвета, пару носок – выдать К.; куртку коричневого цвета из кожзаменителя – выдать Русакову В.Н.
Взыскать с Русакова В.Н. в доход федерального бюджета 8592 рубля 64 коп.
Приговор может быть обжалован в Томский областной суд через Молчановский районный суд Томской области в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденным Русаковым В.Н. - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.
В случае подачи кассационных жалоб или представления осужденный и потерпевший вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Кассационным определением Томского областного суда от 28.04.2011 года приговор Молчановского районного суда Томской области от 25 февраля 2011 года в отношении РУСАКОВА В.Н. оставлен без изменения, а кассационная жалоба осужденного – без удовлетворения.
Приговор вступил в законную силу 28 апреля 2011 года.
Судья Н.А. Чечнёв