РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

15 декабря 2011 года г. Мытищи

Мытищинский городской суд Московской области в составе:

судьи Тюшляевой Н.В.,

при секретаре Андреевой В.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1781/11 по иску Мамонтова С. Е., Мамонтовой М. А. к Инденок Е. В. о признании недействительными договоров дарения земельных участков, регистрации права собственности (записей в ЕГРП),

УСТАНОВИЛ:

ДД.ММ.ГГГГ Мамонтов С.Е. безвозмездно передал принадлежавший ему на праве собственности земельный участок с кадастровым номером №, площадью <данные изъяты> кв.м., расположенный по адресу: <адрес>, <адрес>, для индивидуального жилищного строительства по договору дарения Инденок Е.В. (л.д. 30-31 ), тогда же Мамонтов С.Е. передал Инденок Е.В. по договору дарения принадлежавший ему на праве собственности земельный участок с кадастровым номером №, площадью <данные изъяты> кв.м., расположенный по адресу: <данные изъяты>, для ведения личного подсобного хозяйства (л.д. 92-93).

Мамонтова М.А. ДД.ММ.ГГГГ безвозмездно передала в собственнось Инденок Е.В. принадлежащий ей на праве собственности земельный участок с кадастровым номером №, площадью № кв.м., расположенный по адресу: <адрес>, для индивидуального жилищного строительства (л.д. 156-157).

Право собственности Инденок Е.В. на вышеуказанные земельные участки было зарегистрировано в установленном порядке, что подтверждается представлеными Мытищинским отделом Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес> выписками из ЕГРП от ДД.ММ.ГГГГ №, №, № (л.д. 12-14).

Первоначально Мамонтов С.Е. обратился в суд с иском о признании вышеуказанных договоров дарения земельных участков недействительными, признании недействительной регистрации права собственности Инденок Е.В. (записей в ЕРП) на земельные участки с кадастровыми номерами: №. В обоснование указал, что ДД.ММ.ГГГГ он находился в больничной палате Центрального военного госпиталя № Министерства обороны РФ, где навещал находившегося там в реанимации сына, Мамонтова В. С.. Сын попросил перевести на его имя принадлежащие ему земельные участки. Так как сын практически умирал от неизлечимой болезни и жить ему оставалось считанные дни, он, желая облегчить его страдания, на его просьбу о переоформлении земельных участков на его имя ответил согласием. Услышав просьбу сына о переоформлении земельных участков, сожительница сына – Инденок Е.В. и находившаяся рядом ее знакомая ФИО11 предложили свою помощь в оформлении земельных участков «без лишних хлопот». ДД.ММ.ГГГГ Инденок и Скиба привезли истца и его супругу ФИО12 к нотариусу ФИО16, где он для оформления земельных участков на сына подписал доверенности на представленных ему риэлторов – ФИО13 и ФИО14 ДД.ММ.ГГГГ в больничной палате Центрального военного госпиталя № Министерства обороны РФ к нему и его жене подошла ФИО11 и попросила расписаться в каких-то документах, не читая, они расписались. ДД.ММ.ГГГГ их сын скончался. <данные изъяты> года он поехал в регистрационную палату <адрес>, чтобы узнать, оформлены ли документы по земельным участкам на имя сына, однако, выяснилось, что участки оформлены и зарегисрированы на имя его сожительницы Инденок Е.В. Поскольку никаких договоров дарения земельных участков в пользу Инденок Е.В. ни он, ни его жена не подписывали, текста данных договоров он не читал, просил признать данные договора недействительными. Также указал, что при подписании документов 22,23,ДД.ММ.ГГГГ, в связи с тем, что его единственный сын умирал на его руках, в результате стечения тяжелых обстоятельств он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, не осознавал юридических последствий подписания документов, которые ему подсунули Скиба и Инденок Е.В. (л.д. 6-8).

Впоследствии к требованиям Мамонтова С.Е. присоединилась Мамонтова М.А., которая также утверждала, что никакого договора дарения земельного участка в пользу Инденок Е.В. она не подписывала, текста договора не читала, ни нотариального, ни иного, предусмотренного законом, заверения данных договоров не было, копий договоров у них на руках не имеется. 22, 23, ДД.ММ.ГГГГ, в связи с тем, что их единственный сын умирал на руках, в результате стечения тяжелых обстоятельств они не были способны понимать значение своих действий, не осознавали юридических последствий подписания документов. Полагали, что Инденок и Скиба, воспользовавшись их психическим состоянием, путем обмана и введения в заблуждение заставили их подписать какие-то документы, которые впоследствиии были представлены Инденок в качестве договоров дарения (л.д. 201-204).

В судебное заседание истцы, несмотря на многократные вызовы не явились, надлежащим образом извещены (л.д. ),

Мамононтова М. А. прислала телеграмму, в которой указала, что не может явиться по причине болезни, просила об отложении дела, при этом, документов, подтверждающих уважительность причин неявки не представила (л.д. ).

Учитывая длительность нахождения дела в производстве суда, неоднократные отложения судебных заседаний по ходатайствам истцов и их представителя, позицию стороны ответчика, которая настаивала на рассмотрении дела по существу, полагая, что истцы злоупотребляют правом на судебную защиту, суд счел возможным рассмотреть дело по существу в отсутствие истцов, надлежащим образом извещенных о месте и времени судебного заседания.

В телеграмме, направленной в адрес суда, истица Мамонтова М.А. также указала, что прокуратурой <адрес> вобуждено уголовное дело по факту получения взятки экспертами <данные изъяты> (л.д. ), однако, учитывая отсутствие сведений об относимости данных обстоятельств к рассматриваемому делу, суд полагает, что основанием для отложения рассмотрения дела это являться не может.

Ответчик Инденок Е.В. и ее представитель по ордеру Михайлов В.М. в судебном заседании иск не признали, просили в удовлетворении отказать.

3-е лицо, нотариус ФИО16 просил о рассмотрении дела без его участия (л.д. 240). Дополнительно указал, что ДД.ММ.ГГГГ в нотариальную контору ФИО16 обратились супруги ФИО21 –ФИО7 и ФИО6. В соответствии с действующим законодательством и волеизъявлением сторон им были удостоверены их согласия друг другу на дарение Инденок Е.В. нажитого ими в браке имущества, состоящего из земельных участков №, №, №, расположенных по адресу: <адрес> <адрес>. Также от их имени им были удостоверены доверенности на имя ФИО14 и ФИО13 на государственную регистрацию перехода права собственности и государственную регистрацию договоров дарения указанных земельных участков. Мамонтова М.А. и Мамонтов С.Е. в присутствии нотариуса подтвердили, что содержание вышеуказанных согласий и доверенностей им разъяснено и понятно, соответствует их намерениям. В личной беседе они подтвердили, что отсутствуют какие-либо обстоятельства, вынуждающие их сделать данные согласия и доверенности, и что они в будущем будут намерены заключить именно договора дарения. Дееспособность Мамонтовой М.А. и Мамонтова С.Е. также была проверена в личной беседе (л.д. 240).

3-е лицо, Управление Роснедвижимости просило о рассмотрении дела в отсутствие своего представителя (л.д. т.2).

Допрошенный в предыдущем судебном заседании ФИО20 Показал, что знаком с Инденок Е.В., которую он знает, как жену своего умершего друга Мамонтова В.С. В родственных отношениях ни с кем из присутствующих не состоит. Мамонтова В.С. он знал с 2000 года, у них был общий бизнес в Эстонии. ДД.ММ.ГГГГ Мамонтов В.С. позвонил ему с просьбой о приезде в Москву. ДД.ММ.ГГГГ он уже был в <данные изъяты>. Когда он пришел, в палате находились Мамонтов В., Инденок Е.В. и родители ФИО8. Он не заметил неадекватности в их поведении, они преживали из-за болезни сына. Мама ФИО8 угостила котлетами, она ФИО8 тоже кормила. При заключении договора он не присутствовал. Во вторник, <данные изъяты> час. ФИО8 попросил родителей переписать земелный участок на Инденок Е.В., и они согласились. Он пригласил Скибу по просьбе умершего. ФИО21 строил дом для жены и ребенка. У родителей есть дача.ДД.ММ.ГГГГ он впервые увидел родителей Мамонтова В.С.. Потом они встречались еще на похоронах, никаких странностей в их поведении не заметил, поведение было адекватное ситуации. Мама ФИО8 очень переживала из-за его смерти (236-237).

Допрошенная в судебном заседании ФИО11 показала, что знакома и с Мамонтовыми С.Е. и М.А. и Инденок Е.В. С Мамонтовыми у нее отношений не было. Родителей она видела однажды в 2010 г., потом в госпитале. С Инденок они близко не общались, контактов не было. С Мамонтовым В.С. знакома по работе, вместе работали 10 лет. В его семье были напряженные отношения. С первой женой он брак расторг, проживал с матерью своей второй дочери, Полины. Родители хотели, чтобы он остался с первой женой. Умерший попросил ее участвовать в бракоразводном процессе, брак был расторгнут. После этого он смог приобретать имущество на свое имя. До этого приобретал на имя родителей. Он не общался с дочерью от первого брака, родители его за это упрекали. Семенов (риэлтор) передал ей тексты договоров и попросил подписать в госпитале 3 экземпляра. Когда она приехала в госпиталь, там находились Мамонтовы М.А. и С.Е., Инденок Е.В. Мамонтов В.С., ФИО21 прочитали договора, и каждый расписывался самостоятельно. После этого она передала договора Семенову. Договор дарения она привезла по просьбе умершего. Он попросил об этом, когда она подъехала к нему ДД.ММ.ГГГГ При этом присутствовали Волжинский, Ерофеев, Инденок Е.В. и Мамонтов С.Е. При оформлении доверенности она не присутствовала, сомнений в адекватности истцов у нее не возникало, они понимали, что дарят участок и делали это по просьбе сына (л.д. 237).

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, показания допрошенных свидетелей, изучив материалы дела, суд считает необходимым в иске отказать.

Как указывалось выше, истцы требовали признания недействительными заключенных от их имени договоров дарения земельных участков, ссылаясь на то, что не подписывали их, либо в момент подписания не осознавали значение своих действий и не могли ими руководить в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств, что заблуждались, были обмануты Скиба и Инденок Е.В., полагая, что договора дарения подписывают в пользу сына, Мамонтова В.С.

В соответствии со ст. 166 ГК РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе.

В соответствии со ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии со ст. 168 ГК РФ, сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

В силу требований ст. 177 ГК РФ, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В силу требований ст. 178 ГК РФ, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

В соответствии со ст. 179 ГК РФ, сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также сделка, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Для проверки доводов истцов о том, что они не подписывали оспариваемые ими договора дарения земельных участков, судом была назначена судебная почерковедческая экспертиза, производство которой было поручено экспертам Лиги независимых экспертов и оценщиков «Вест-Эксперт».

По заключению эксперта №, подпись и рукописные записи от имени Мамонтовой М.А., изображения которых расположены в копии договора дарения земельного участка, расположенного по адресу: <адрес>, г.<адрес> <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ в графе ниже слова «даритель» (л.д. 156-157) выполнены Мамонтовой М.А., образцы подписи и рукописных записей которой представлены для сравнения; подпись и рукописные записи от имени Мамонтова С.Е., изображения которых расположены в копии договора дарения земельного участка, расположенного по адресу: <адрес>, кад. Номер № от ДД.ММ.ГГГГ в графе ниже слова «даритель» (л.д. 92-93) выполнены Мамонтовым С.Е., образы подписи и рукописных записей которого представлены для сравнения; подпись и рукописные записи от имени Мамонтова С.Е., изображения которых расположены в копии договора дарения земельного участка, расположенного по адресу: <адрес> кад. Номер № от ДД.ММ.ГГГГ в графе ниже слова «даритель» (л.д. 30-31) выполнены Мамонтовым С.Е., образы подписи и рукописных записей которого представлены для сравнения (л.д. 11 тома 2).

Эксперт ФИО17 имеет высшее образование, свидетельство, выданное решением экспертно-квалификационной комиссии <данные изъяты> на право производства технико-криминалистической экспертизы документов (л.д. 16 т.2), свидетельство на право самостоятельного производства судебных экспертиз № (л.д. 17 т. 2), стаж по специальности судебно-почерковедческая экспертиза с № г., кроме того, эксперт предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, в связи с чем, у суда не имеется оснований сомневаться в достоверности заключения квалифицированного эксперта.

В силу требований ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые ссылается в обоснование своих доводов и возражений.

Доводы истцов о том, что они не подписывали оспариваемые договора дарения земельных участков не находят своего подтверждения в материлах дела, более того, опровергаются заключением эксперта, в связи с чем, оспариваемые договора не могут быть признаны недействительными по вышеуказанному основанию.

Доводы истцов о том, что в момент подписания оспариваемых договоров они не могли осознавать значение своих действий и руководить ими в силу стечения тяжелых жизннных обстоятельств также проверены судом путем назначения судебной психиатрической экспертизы, проведение которой было поручено экспертам <данные изъяты>

По заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов от ДД.ММ.ГГГГ №/а, Мамонтова М.А. обнаруживает органическое расстройство личности сосудистого генеза. О чем свидетельствуют данные анамнеза и настоящего психиатрического обследования, выявившие у Мамонтовой М.А. развившиеся на фоне гипертонической болезни и атеросклероза сосудов головного мозга церебрстенические нарушения (головокружение, головные боли, метеозависимость, повышенная утомляемость, истощаемость), некоторое интеллектуально-мнестическое снижение (снижение памяти на текущие и прошлые события, трудности в концентрации и распределении внимания, при сохранности основного запаса знаний и возможности его использования, эмоциональные и личностные нарушения при сохранности основных волевых функций, критической и прогностических способностей. В юридически значимый период имевшиеся у Мамонтовой М.А вышеуказанные психические нарушения не сопровождались выраженным нарушением критических и прогностических способностей. Не препятствовали ее способности при подписании согласия, оформлении договора дарения и его регистрации осознавать юридическую суть заключаемых сделок, их социальные и правовые последствия, критически оценивать сложившуюся ситуацию. ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ Мамонтова М.А. могла понимать значение своих действий и руководить ими (л.д. 293-302 тома 1).

По заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов от ДД.ММ.ГГГГ №/а, по результатам экспериментально-психологического исследования у подэкспертного отмечаются незначительные нарушения динамического компонента деятельности в виде некоторой обстоятельности в суждениях, неравномерности темпа работоспособности, незначительного снижения объема непосредственного и опосредованного запоминания.. При исследовании мышления отмечаются некоторые нарушения операционого компонента в виде неравномерности процессов обощения, при отсутствии нарушений внимания. Вместе с тем подэкспертный обнаруживает сохранный контроль за протеканием умственных операций, актуализцию познавательной мотивации (активной ориентировки в заданиях и стремлении продемонстрировать наилучший результат). Комиссия пришла к заключению, что Мамонтов С.Е. обнаруживает органическое эмоционально лабильное расстройство в связи с сосудитым заболеванием головного мозга, о чем свидетельствуют данные анамнеза и настоящего клинического психиатрического обследования, выявившего у него развившиеся на фоне гипертонической болезни эмоциональную неустойчивость, незначительное снижение мнестических функций, обстоятельность мыслительных процессов с фиксацией на субъективно значимых переживаниях, при сохранности в целом когнитивных способностей, эмоционально-волевой сферы, критических и прогностических функций, адаптационных возможностей и достаточно высоком уровне социального функционирования. Как показывает анализ материалов гражданского дела. медицинской документации в сопоставлении с результатами настоящего обследования в юридически значимый период, имевшиеся у Мамонтова С.Е. вышеуказанные психические нарушения не препятствовали его социальному функционированию (был достаточно осведомлен о состоянии здоровья сына, ежедневно посещал его в госпитале, вел активный образ жизни, общался с родственниками и друзьями сына, самостоятельно управлял автомобилем), не нарушали его способности к самостоятельному принятию решений, в том числе, и по распоряжению собственностью, к регуляции поведения при заключении сделок (занимал активную жизненную позицию в сложившеся ситуации, совершил ряд действий, направленных на достижение определенной цели). ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ при подписании согласия, оформлении договоров дарения и регистрации Мамонтов С.Е. был способен осознавать юридическую суть заключаемых сделок, их социальные и правовые последствия, критически оценивать сложившуюся ситуацию, мог понимать значение своих действий и руководить ими (л.д. 303-312 т. 1).

Эксперты Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. ФИО18, проводившие обследование истцов, имеют высшее психиатрическое образование, большой стаж работы, являются кандитатами либо докторами медицинских наук, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. При таких обстоятельствах, у суда не имеется оснований не доверять заключению квалифицированных экспертов.

Таким образом, утверждение истцов о том, что в момент подписания договров дарения вышеуказанных земельных участков они не осознавали значение своих действий и не могли ими руководить, опровергаются результатами проведенной по делу судебной психиатрической экспертизы.

Данное заключение согласуется также с показаниями допрошенных судом свидетелей ФИО11 и ФИО20, которые показали, что Мамонтовы С.Е. и М.А. выглядели нормальными, адекватными людьми, пояснениями 3-го лица, нотариуса Теребкова В.М.

Как указывалось выше, истцы оспаривали заключенные договора дарения также по основанию заблуждения и обмана со стороны Скиба и Инденок, при этом утверждали, что были уверены в том, что подписывают договора дарения в пользу сына.

Однако, исходя из требований ст. 56 ГПК РФ, каких-либо объективных доказательств данного утверждения истцами не представлено, более того, данные обстоятельства опровергаются показаниями допрошенных судом свидетелей, которые показали, что Мамонтов В.С. просил их о том, чтобы земельные участки они передали Инденок Е.В., на что они и дали свое согласие.

Свидетель ФИО11 также указала, что Мамонтов В.С. перед смертью обратился к ней с просьбой подготовить необходимые документы для оформления сделок, и когда она дала данные договора для подписания ФИО19 и Мамонтовой М.А., каждый из них перед подписанием их прочитал (л.д. 237 т.1).

Свидетели родственниками никого из присутствующих не являются, какой либо заинтересованности в исходе дела не имеют, их показания согласуются друг с другом, пояснениями нотариуса и заключениями проведенных по делу экпертиз, кроме того, свидетели предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, в связи с чем, у суда не имеется оснований не доверять показаниям допрошенных свидетелей.

При таких обстоятельствах, доводы истцов о том, что они заблуждались, заключая оспариваемые договора либо были умышленно введены в заблуждение, полагая, что совершают дарение в пользу сына, суд оценивает критически.

Суд принимает во внимание доводы истцов о том, что оспариваемые сделки совершались в условиях психотравмирующей ситуации, связанной с неизлечимым заболеванием сына, вместе с тем, полагает, что истцы действительно подписали оспариваемые договора, понимая, что дарят земельные участки именно Инденок Е.В., исполняя при этом волю сына, которому не могли отказать в той ситуации.

Вместе с тем, даные обстоятельства не могут служить основаниями для признания оспариваемых сделок недействительными, в связи с чем, суд считает необходимым отказать истцам в удовлетворении указанных требований.

В связи с чем, не подлежат удовлетворению также требования истцов о признании недействительными записей в ЕГРП о регистрации права собственности Инденок Е.В. на спорные земельные участки.

На основании изложенного, руководствясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ, 167, 168, 178, 179 ГК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований Мамонтова С. Е., Мамонтовой М. А. к Инденок Е. В. о признании недействительными договоров дарения земельных участков, регистрации права собственности (записей в ЕГРП) – отказать.

Решение может быть обжаловано в Мособлсуд через Мытищинский горсуд в течение 10 дней со дня изготовления решения суда в окончательной форме.

Судья: