РЕШЕНИЕ

22 сентября 2011 года                                                                                     г. Чебоксары

         Ленинский районный суд г.Чебоксары Чувашской Республики в составе: председательствующего судьи Шопиной Е.В., с участием представителя ответчика ЗАО «ЧЭАЗ» Ивановой Н.А., при секретаре Челаукиной М.В., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Панкратова ФИО11 к Закрытому акционерному обществу «Чебоксарский электроаппаратный завод» о признании приказа об увольнении незаконным, изменении формулировки основания увольнения, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Панкратов ФИО11 обратился в суд с иском к о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда по следующим основаниям.

дата на основании приказа и трудового договора № он был принят на работу к ответчику на должность ------ с заработной платой в размере ------ руб. За время работы трудовые договоры с истцом неоднократно перезаключались, каждый раз продлеваясь на прежних условиях на срок от трех до шести месяцев.

Вопросы заработной платы были отражены в дополнительном соглашении к трудовому договору. Так, истцу была установлена тарифная система оплаты труда, при которой его оклад составлял ------ руб. с коэффициентом ------ за период с дата по дата Тем самым, заработная плата истца составляла ------ руб. и должна была начисляться ему на зарплатную карту ОАО «Сбербанк России».

Приказом генерального директора ЗАО «ЧЭАЗ» № от 12.10.2010 г. (л.д. 97) истец был уволен за прогул по подп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, о чем он узнал 01.11.2010 г., получив по почте приказ об увольнении ценным письмом.

Увольнение истец считает незаконным, так как в 2008 г. по устному соглашению с генеральным директором ЗАО «ЧЭАЗ» ФИО4, председателем Совета директоров ЗАО «ЧЭАЗ» ФИО5 и заместителем генерального директора ЗАО «ЧЭАЗ» ФИО16., непосредственным начальником истца, он был переведен на работу в г. Москва с сохранением трудовых функций и заработной платы, установленных трудовым договором и дополнительным соглашением. Однако, в нарушение ст.ст. 72 и 72.1 ТК РФ, работодатель в лице генерального директора ЗАО «ЧЭАЗ» уклонился от оформления в письменной форме соглашения об изменении условий трудового договора. Также, в нарушение ст.ст. 22 и 212 ТК РФ, работодатель не обеспечил безопасность и условия труда истца, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, а также рабочее место, отвечающее этим требованиям.

В связи с допущением ответчиком подобных нарушений истец был вынужден выполнять работу дома и, вследствие своего пребывания в г. Москва, был лишен возможности фиксировать у ответчика факт своей работы и выполнения ее надлежащим образом. Поскольку вместе с истцом на работу в г. Москва был направлен и его непосредственный руководитель ФИО17 связь с работниками по устному соглашению планировалось поддерживать через ФИО18 Московский адрес истца и адрес его электронной почты были указаны в его личном деле, находящемся в отделе кадров ЗАО «ЧЭАЗ», и с их помощью сотрудники исполнительной дирекции завода, а также отдела управления персоналом и мотивации осуществляли связь с истцом, передавая ему задания руководства и доверенности на представительство интересов завода. Все задания истцом выполнялись, а отчеты о проделанной работе представлялись работодателю по электронной почте.

С дата ответчик, в нарушение ст.ст. 72 и 74 ТК РФ, в одностороннем порядке без письменного согласия истца начал выплачивать ему заработную плату в размере ------ руб. вместо ------ руб., установленных трудовым договором. Весь 2009 г., а также в январе 2010 г. истец получал неполную заработную плату по причинам, ему неизвестным, поскольку о причинах такого изменения условий оплаты его труда работодатель ему не сообщил. С 01 февраля 2010 г. ответчик без объяснения причин перестал выплачивать истцу заработную плату и производить ее перечисление на его зарплатную карту, что вынудило истца обратиться к работодателю с письменным заявлением (л.д. 11). Не получая вознаграждения за труд в течение восьми месяцев, истец тем не менее продолжал выполнять работу в полном объеме, что подтверждается фактами выдачи ему в тот период доверенностей на представительство интересов завода и направления ему корреспонденции, связанной с исполнением его трудовых функций.

В связи с нарушением работодателем своих обязанностей по оплате труда истца, последним 28 сентября 2010 г. по почте заказным письмом с уведомлением ответчику было направлено заявление о приостановлении работы до полного погашения долга по заработной плате. Согласно почтовому уведомлению, данное заявление было получено работодателем 08.10.2010 г., и в ответ на это, по мнению истца, был издан приказ о его увольнении за прогул, хотя с его стороны имело место приостановление работы в соответствии со ст. 142 ТК РФ. При этом образовавшуюся задолженность по заработной плате работодатель не погасил.

Поскольку вышеприведенными действиями ответчик нарушил права истца, Панкратов Д.В. просил признать незаконным и отменить приказ генерального директора ЗАО «ЧЭАЗ» № от 12.10.2010 г. о своем увольнении, восстановив его в прежней должности, а также взыскать с ответчика среднюю заработную плату за время вынужденного прогула на дату вынесения решения суда и ------ тыс. руб. компенсации морального вреда, вызванного незаконным увольнением, а вследствие этого - возникшими у истца переживаниями, чувством унижения и невозможностью оплаты им своего обучения в Московской государственной юридической академии, студентом которой он является.

Уточнив в дальнейшем свои требования, истец, не ставя вопроса о восстановлении на работе, просил признать свое увольнение незаконным и отменить приказ от 12.10.2010 г., изменив формулировку увольнения на увольнение по собственному желанию с момента вынесения судом решения. В иске привел свои доводы относительно увольнения, указав, что его отсутствие на рабочем месте в период с 01.02.2010 г. по 12.10.2010 г. по месту нахождения ЗАО «ЧЭАЗ» не может являться прогулом, поскольку по устному соглашению с работодателем он был переведен на работу в г. Москва, то есть, рабочего места в г. Чебоксары у него фактически не было. Ссылаясь на указанный в Постановлении Пленума ВС РФ от 17.03.2004 г. № 2 перечень действий работника, которые могут быть охарактеризованы работодателем как прогул, истец отмечает, что ни одно из них не подходит под его ситуацию, так как он осуществлял свои трудовые функции надлежащим образом, а 28.09.2010 г. приостановил работу в связи с невыплатой ему заработной платы.

Окончательно истец просил суд признать незаконным приказ ЗАО «ЧЭАЗ» № от 12.10.2010 года об увольнении истца; обязать ответчика изменить формулировку основания его увольнения на увольнение по собственному желанию, изменить дату увольнения на день вынесения решения суда; взыскать с ответчика средний заработок за время вынужденного прогула с 01 февраля 2010 года по момент вынесения решения суда в сумме ------ руб. и компенсацию морального вреда в размере ------ руб.

Истец считает, что, поскольку увольнение за прогул является формой дисциплинарного взыскания, работодателем должно было быть издано два приказа - о применении дисциплинарного взыскания и об увольнении, чего им сделано не было, и в этом истец усматривает нарушение своих прав.

Также, мотивируя незаконность своего увольнения, истец ссылается на пропуск ответчиком срока для привлечения к дисциплинарной ответственности, которая должна применяться не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка. Между тем, об отсутствии истца на рабочем месте в г. Чебоксары ответчику было известно уже в мае 2010 г., то есть, увольнение истца должно было состояться не позднее июня 2010 г., вынесение же такого приказа в октябре 2010 г. является незаконным за пропуском срока. Также, поскольку дата увольнения должна соответствовать последнему дню работы, ответчик, увольняя истца, должен был указать в качестве дня увольнения 01 февраля 2010 г., а не 12 октября 2010 г., что, по его мнению, также является нарушением. В судебное заседание истец не явился, направил в суд заявление о рассмотрении дела в его отсутствие, поддержав заявленные требования в полном объеме с учетом поданных уточнений.

Представитель ответчика ЗАО «ЧЭАЗ» Иванова Н.А. в судебном заседании требования истца не признала в полном объеме по следующим основаниям. Поскольку никакого письменного соглашения о переводе истца на работу в г. Москва в материалы дела не представлено, доводы истца Панкратова Д.В. в этой части являются голословными, как и доводы о том, что руководство завода умышленно уклонилось от подписания такого соглашения. Тем самым, в период с 01.02.2010 г. по 12.10.2010 г. истцом совершены прогулы, что зафиксировано в соответствующих актах, подписанных сотрудниками завода, и отражено в табеле учета использования рабочего времени. Факт выдачи доверенности истцу ответчик объяснил ошибкой, сообщив, что она впоследствии была отозвана заводом. Ведение электронной переписки с истцом, по словам ответчика, осуществлялось без ведома руководства и не может свидетельствовать о выполнении истцом трудовых функций в г. Москва. ООО «ЦУП ЧЭАЗ», на чей адрес на имя истца присылалась корреспонденция, не является ни структурным подразделением ЗАО «ЧЭАЗ», ни его аффилированным лицом, в связи с чем находящаяся в материалах дела переписка с ООО «ЦУП «ЧЭАЗ» не свидетельствует о том, что ответчик выдавал истцу какие-либо задания или принимал отчеты об их выполнении. То, что ответчиком долгое время не ставился вопрос об увольнении истца, несмотря на длительный период неявки на работу, представитель ответчика объяснил желанием урегулировать этот вопрос путем дружеских переговоров и необходимостью получения объяснений от истца о причинах неявки на работу. По мнению ответчика, истцом грубо нарушены его трудовые обязанности, в связи с чем в иске следует отказать.

Выслушав объяснения представителя ответчика, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Истец Панкратов ФИО11 был принят на работу к ответчику в ЗАО «ЧЭАЗ» на основании приказа от 22 февраля 2008 г., о чем имеется запись за номером 1 в трудовой книжке истца (л.д. 136). Поскольку, как поясняет истец, срок трудового договора составлял несколько месяцев, впоследствии договоры с ним неоднократно перезаключались, и трудовые отношения возобновлялись. Из представленных суду трудовых договоров с истцом ( от 11.01.2009 г. № 3 - л.д. 191-193; от 01.07.2009 г. № 57 - л.д. 197-199; от 11.01.2010 г. № 16 - л.д. 7-8) усматривается, что работнику вменяется в обязанность выполнять трудовые обязанности добросовестно, качественно и своевременно, соблюдая требования локальных нормативных актов, в том числе и Правил внутреннего трудового распорядка.

На основании приказа генерального директора ЗАО «ЧЭАЗ» от дата № 150 истец был уволен за прогул по подп. «а» п. 6 ч.1 ст. 81 ТК РФ.

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», при рассмотрении споров об увольнении по инициативе работодателя, суд обязан проверить, имелись ли у работодателя предусмотренное законом основание для увольнения работника и соблюден ли порядок увольнения по указанному основанию.

В соответствии с подп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае прогула работника (то есть, отсутствия на рабочем месте без уважительных причин в течение всего рабочего дня (смены) независимо от его (её) продолжительности, а также в случае отсутствия на рабочем месте более 4 часов подряд в течение рабочего дня.

Из представленных суду актов от 20.08.2010 г., 31.08.2010 г.,10.09.2010 г., 17.09.2010 г., 24.09.2010 г., 30.09.2010 г., 11.10.2010 г., 08.10.2010 г. ( л.д. 107, 110, 112, 116, 119, 121, 127, 128) следует, что истец Панкратов Д.В. (ранее - ФИО7, согласно свидетельству о перемене имени, имеющемуся в деле- л.д. 129) отсутствовал на рабочем месте в ЗАО «ЧЭАЗ» в течение периода времени с 23 августа по 10 октября 2010 г. Истец в своих письменных объяснениях не оспаривал этот факт, указывая, что отсутствовал в адрес на рабочем месте, указанном в его трудовом договоре, с 01.02.2010 г., расценивая, это не как прогул, а как следствие заключенного между ним и руководством завода соглашения о переводе на работу в г. Москва.

Представленные ответчиком табели учета рабочего времени с августа по октябрь 2010 г. (л.д. 104 - 106, 113-115, 123-125) также свидетельствуют о том, что в данный период истец не работал.

Оценивая правомерность отсутствия истца на рабочем месте в вышеуказанные периоды, суд руководствуется положениями п.35 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года «О практике применения судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в соответствии с которым в случае возникновения спора по вопросу, где работник должен находиться при исполнении своих трудовых обязанностей, следует исходить из того, что в силу части шестой статьи 209 ТК РФ рабочим местом признается место, где работник должен находиться или куда ему необходимо прибыть в связи с его работой и которое прямо или косвенно находится под контролем работодателя.

Согласно ст. 431 ГК РФ, при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Из трудовых договоров истца усматривается, что местом нахождения ответчика является г. Чебоксары, пр. И. Яковлева, 5, что подтверждается и выпиской из Единого государственного реестра юридических лиц, предоставленной суду по его запросу (л.д. 149), и уставом ответчика (л.д. 73). Собственноручная подпись истца Панкратов Д.В. в трудовом договоре свидетельствует о его осведомленности о месте нахождения его работодателя. Анализируя совокупность указанных данных, суд приходит к выводу, что истцу надлежало выполнять свои должностные обязанности именно по адресу ответчика, указанному в трудовом договоре истца, поскольку доказательств наличия у истца иного рабочего места в материалах дела не имеется.

В целях выяснения причин невыхода на работу ответчиком направлялись письма Панкратову Д.В. (ФИО7) по известному ему адресу истца в г. Москва (л.д. 98). Предупреждая о возможном увольнении за прогул, письма содержали требование о явке в отдел управления и мотивации персонала ЗАО «ЧЭАЗ» для дачи объяснений в срок до 20.10.2010 г. Также истцу по почте были направлены копии актов об отсутствии на рабочем месте, подписанные сотрудниками ЗАО «ЧЭАЗ».

В заявлении от 28.09.2010 г. (л.д. 58) в ответ на поступившую ему корреспонденцию истец указал, что считает себя фактически переведенным в г. Москва, где продолжает выполнять трудовые функции, предоставляя работодателю отчеты о проделанной работе.

Однако, согласно объяснениям ответчика, такие документы от истца не поступали, а причины отъезда истца в г. Москва до настоящего времени остаются неизвестными работодателю.

Согласно ст. 72 ТК РФ, соглашение об изменении определенных сторонами условий трудового договора заключается в письменной форме. Согласно положениям ст. 72.1. ТК РФ, переводом на другую работу является в том числе и перевод на работу в другую местность вместе с работодателем, однако наличие у ответчика обособленных подразделений в г. Москва представителем ответчика в судебном заседании оспаривалось. Каких-либо дополнительных соглашений к трудовому договору об изменении условий труда истца в материалах дела не имеется, а доводы истца об отказе ответчика от письменного оформления фактически произошедшего перевода на работу в г. Москва ничем не подтверждены, в связи с чем суд находит их бездоказательными и во внимание не принимает. По тем же причинам суд считает необоснованными доводы истца о выполнении им трудовых функций на дому после переезда в г. Москва, поскольку, в силу положений ст. 310 ТК РФ, условие о порядке выполнения надомником его работы подлежит включению в текст трудового договора, чего в данном случае из материалов дела не усматривается.

Анализируя доводы истца о выполнении им своих трудовых функций в ЗАО «ЧЭАЗ» в г. Москва, суд исходит из следующего. В качестве доказательств своей работы истец в первую очередь называет выдачу ему доверенности от 21.04.2010 г. на осуществление от имени ЗАО «ЧЭАЗ» юридически значимых действий по взысканию в пользу работодателя задолженности с ООО «------». Однако сам по себе факт выдачи доверенности, являясь односторонней сделкой, не доказывает факта надлежащего осуществления поверенным своих обязанностей. При этом доводы ответчика о том, что доверенность изначально была выдана по ошибке, суд не принимает, поскольку из текста самой доверенности следует, что она была подписана лично генеральным директором ЗАО «ЧЭАЗ» ФИО8 в присутствии своего заместителя по правовым вопросам Панкратова В.Е. и его помощника ФИО7, чьи подписи были им удостоверены.

Как пояснил представитель ответчика в судебном заседании, пользуясь правом, предоставленным ст. 189 ГК РФ, ответчик отменил доверенность истца 13 октября 2010 г., направив в Арбитражный суд г. Москвы соответствующее уведомление (л.д. 182), по получении которого на сайте суда была размещена информация об отмене доверенности ЗАО «ЧЭАЗ» (л.д. 173).

Обосновывая факт выполнения работы по своей должности, истец ссылается на определение Арбитражного суда г. Москва от 17.08.2010 г. (л.д. 55), которым от него как от надлежащего представителя было принято исковое заявление, подданное в интересах ЗАО «ЧЭАЗ» к ООО «------» о взыскании задолженности. Между тем, это исковое заявление было принято судом в период действия доверенности истца, а уже на предварительном судебном заседании по этому делу, которое состоялось 15.10.2010 г., представитель ЗАО «ЧЭАЗ» Иванова Н.А. уведомила суд об отзыве доверенности истца с 13.10.2010 г., в связи с чем судебное заседание определением суда от было отложено для проведения процедуры отзыва (л.д. 56-57). Таким образом, суд не может признать вышеуказанные определения доказательствами работы истца в должности помощника заместителя генерального директора ЗАО «ЧЭАЗ».

В качестве доказательства своей работы истец также расценивает и информацию об электронной переписке между ЗАО «Чебоксарский электроаппаратный завод» и ООО «ЦУП ЧЭАЗ» весной и летом 2010 г., которая имеется в интернет-ресурсе «Рамблер Почта». Данные об обмене письмами между электронными ящиками ------ и ------, по мнению истца свидетельствуют о пересылке ответчиком истцу заданий для осуществления представительских функций и о направлении истцом отчетов о проделанной работе. Между тем, в материалах дела имеется копия письма от 14.12.2010 г. (л.д. 185), направленного генеральным директором ЗАО «ЧЭАЗ» руководству ООО «ЦУП ЧЭАЗ» с просьбой подтвердить или опровергнуть факт работы истца в ООО «ЦУП ЧЭАЗ» и принадлежность адресату почтового ящика ------. В ответ на это письмо в ЗАО «ЧЭАЗ» поступило сообщение от 16.12.2010 г. (л.д. 188) о том, что истец Панкратов Д.В. не является и не являлся работником ООО «ЦУП ЧЭАЗ», а названный электронный адрес ------ за ними никогда не числился, более того, - доступ сотрудников ООО «ЦУП ЧЭАЗ» с рабочего места к этому интернет-ресурсу заблокирован. В судебном заседании представитель ответчика Иванова Н.А. пояснила, что считает представленную истцом распечатку с сайта ненадлежащим доказательством, поскольку она сама по себе не свидетельствует о факте переписки: письмом ООО «ЦУП ЧЭАЗ» принадлежность электронного адреса опровергнута, как и сам факт работы истца в этой организации, а адресата - физическое лицо в электронном письме, по ее мнению, можно указать любого, но это не означает, что такие сведения достоверны.

Обращает на себя внимание также и тот факт, что многие документы, приобщенные истцом к делу в качестве переписки с ответчиком по вопросам выполнения им трудовых функций, адресованы Панкратову ФИО14 либо высланы им. Поскольку между ЗАО «ЧЭАЗ» и Панкратовым В.Е. возникли самостоятельные правоотношения, вышеуказанная корреспонденция отношения к настоящему спору не имеет и не может выступать доказательством выполнения работы у ответчика Пакратовым Д. Е., и тот факт, что Панкратов В.Е. является непосредственным руководителем истца по должности, не влияет на относимость этих документов к предмету спора.

Помимо вышеназванных обстоятельств, суд принимает во внимание также решение Ленинского районного суда от 17.03.2011 г. по гражданскому делу по иску Панкратова Д.В. и Панкратова В.Е. к ЗАО «ЧЭАЗ» о взыскании задолженности по заработной плате и компенсации морального вреда, в связи с рассмотрением которого производство по настоящему делу было приостановлено определением суда от 26.01.2011 г. Указанное решение вступило в законную силу 04.07.2011 г., копия его приобщена к делу (л.д. 163-166), и факт отсутствия истца на рабочем месте с 01.02.2010 г. по день его увольнения расценен судом как совершение истцом прогула.

Данный вывод создает преюдицию при оценке обстоятельств отсутствия истца на рабочем месте и обязателен для суда, что, в силу ч. 2 ст. 61 ГПК РФ, освобождает ответчика от повторного доказывания факта прогула, так как при рассмотрении данного спора участвуют те же лица. Справкой на л.д. 70 подтверждается, что у истца Панкратова Д.В. С февраля 2010 г. отсутствует отработанное время, и соответственно, начисление заработной платы за этот период ему не производилось, что признано правомерным решением суда от 17.03.2011 г.

Таким образом, отсутствие истца на рабочем месте в ЗАО «ЧЭАЗ» по адресу: г. Чебоксары, пр. И. Яковлева, 5 в период с 01 февраля по 12 октября 2010 г. является прогулом, что, в силу п. 6 ст. 81 ТК РФ, выступает основанием для увольнения работника. Приказ об увольнении Панкратова Д.В. (л.д. 13) датирован 12 октября 2010 г. и содержит ссылку на подп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, указывая на совершение работником прогула. Выполняя требования ст. 84.1 ТК РФ, работодатель 14.10.2010 г. и повторно -19.10.2010 г. направил истцу копию приказа об увольнении (уведомление на л.д. 92), а также предупредил о необходимости явиться за трудовой книжкой либо дать согласие на ее пересылку по почте. Трудовая книжка истцу была выслана ценным письмом с описью вложения (л.д. 143).

Таким образом, доказательств отсутствия на рабочем месте по уважительной причине истцом не представлено, в связи с чем такое поведение обоснованно расценено ответчиком как прогул. Доводы истца о том, что работодателем должно было быть вынесено два приказа - об увольнении и о привлечении к дисциплинарной ответственности, являются необоснованными, поскольку трудовое законодательство РФ такого требования не содержит.

При оценке довода истца о неверном указании ответчиком даты его увольнения, суд руководствуется следующим. Требование об изменении даты увольнения по названному основанию истцом не заявлено. Действительно, правовая позиция, выраженная в письме Роструда от 11.07.2006 N 1074-6-1 и нашедшая отражение в правоприменительной практике, заключается в том, что, поскольку днем прекращения трудового договора во всех случаях является последний день работы (ст. 84.1 ТК РФ), при прогуле работника днем увольнения будет день, предшествующий первому дню прогула. Как следует из материалов дела, невзирая на то, что работник не появлялся на рабочем месте с 01.02.2010 г., работодатель посчитал возможным произвести увольнение 12.10.2010 г.

Суд находит данное несоответствие формальным и не влекущим незаконность оспариваемого приказа и нарушения прав истца, поскольку негативных правовых последствий вследствие его допущения для истца не наступает. Так, в стаж работы по специальности период прогула не входит, а во взыскании заработной платы за период с 01.02.2010 г. по день увольнения истцу отказано вступившим в законную силу решением суда ввиду отсутствия у него в этот период отработанного времени.

Оценивая заявление истца о пропуске ответчиком срока на привлечение к дисциплинарной ответственности, суд исходит из смысла ст. 192 ТК РФ, определяющей применение мер дисциплинарной ответственности как право работодателя, а не его обязанность. Учитывая длящийся характер нарушения истцом трудовой дисциплины, суд приходит к выводу о том, что месячный срок, предусмотренный ст. 193 ТК РФ, к моменту издания приказа об увольнении истца не истек, а то, что работодатель не сразу воспользовался своим правом на применение мер дисциплинарной ответственности, не свидетельствует о надлежащем выполнении истцом своих обязанностей.

Следовательно, у работодателя имелось законное основание для увольнения истца по подп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК РФ. Нарушения порядка увольнения ответчиком не допущено.

Таким образом, в удовлетворении исковых требований о признании приказа об увольнении незаконным следует отказать. Не подлежат удовлетворению и остальные производные от требования о признании увольнения незаконным требования - об изменении формулировки основания увольнения, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, причиненного незаконным увольнением, поскольку они в силу ст. 394 ТК РФ могут быть удовлетворены лишь в случае признании увольнения незаконным.

Учитывая, что каких-либо незаконных действий работодателя в отношении истца не допущено, правовых оснований и для взыскания компенсации морального вреда не имеется.

Исходя из изложенного, суд приходит к выводу о том, что в удовлетворении требований истца должно быть отказано в полном объеме.

         Руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ суд

Р Е Ш И Л :

        В удовлетворении исковых требований Панкратова ФИО11 к Закрытому акционерному обществу «Чебоксарский электроаппаратный завод» о признании приказа об увольнении незаконным, изменении формулировки основания увольнения, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда отказать в полном объеме.

На решение может быть подана кассационная жалоба в судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики в течение десяти дней со дня составления мотивированного решения через Ленинский районный суд г.Чебоксары Чувашской Республики.

Решение суда в окончательной форме изготовлено 27 сентября 2011 года.

Председательствующий судья                                                         Шопина Е. В.