2-267/11 РЕШЕНИЕ ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 25 октября 2011 г. Ленинский районный суд г.Ижевска в составе: председательствующего судьи Рябова Д.Н., при секретаре Марковой Е.А., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО2 к ФИО3 о вселении, признании недействительным договора дарения, прекращении права собственности, у с т а н о в и л: Истец обратился в суд с иском к ответчику о признании недействительным договора дарения 2/3 доли в праве собственности на квартиру по адресу г.Ижевск, <адрес> заключенного 24 декабря 2009 года между истцом и ответчиком, прекращении права собственности ответчика на 2/3 доли указанной квартиры, и вселении истца в квартиру. Требования мотивированы следующим. Истец являлся собственником 2/3 долей в праве общей долевой собственности квартиры, расположенной по адресу г.Ижевск, <адрес> 24 декабря 2009 года ФИО2 заключил с ФИО3 договор дарения принадлежащей ему доли в праве собственности на квартиру. Однако в момент заключения договора он находился в таком состоянии, когда не был способен понимать значение своих действий и руководить ими. ДД.ММ.ГГГГ брат истца ФИО9 зарегистрировал свое право собственности на 1/3 долю спорной квартиры на основании свидетельства о праве на наследство по закону после смерти бабушки ФИО18 ДД.ММ.ГГГГ истец зарегистрирован по месту жительства в спорной квартире как член семьи собственника 1/3 доли – ФИО9, однако ответчик препятствует его вселению в квартиру, ключи от новых замков выдать отказывается. Квартира является единственным местом жительства истца, другого жилья он не имеет. В судебном заседании истец ФИО2 исковые требования и доводы, изложенные в заявлении, поддержал в полном объеме. Суду пояснил, что он жил в Сарапуле отдельно от брата, <данные изъяты> 12-13 декабря 2010 года его сосед ФИО5 сказал, что его брат хочет продать квартиру в Ижевске и оставить его без квартиры, ФИО3 предложил ему подписать какие-то документы, что бы брат его не обманул. Он согласился. С самим ФИО3 сделку не обсуждал. 24 декабря 2010 года ФИО3 приехал за ним с ФИО5 О., повезли в регпалату, с ФИО3 сделку не обговаривали. В регпалате он и ФИО3 подписали какие-то документы, он договор не читал, регистратор задавал какие-то вопросы, он не помнит, что отвечал. О том, что подписал договор дарения и отдал свою долю ответчику бесплатно, понял позже. Он не желал этого, просит признать сделку недействительной. Поверил ФИО5, поскольку имелись основания не доверять брату. В настоящее время проживает в г.Ижевске с братом, учится в училище, нуждается в жилье, желает вселиться в спорную квартиру и проживать в ней. После регистрации по месту жительства ДД.ММ.ГГГГ попытки вселиться не предпринимал. Представитель истца ФИО10 требования и доводы, изложенные в исковом заявлении, поддержал в полном объеме, на основании ст.177 ГК РФ просил сделку признать недействительной и на основании ст.30-31 ЖК вселить истца в квартиру, поскольку ранее в судебных заседаниях ответчик был против вселения истца в квартиру, нет гарантий, что он потом не передумает, настаивает на вселении, поскольку при наличии решения истец сможет вселиться в течение трех лет. Оснований не доверять выводам экспертизы у суда нет. Ответчик ФИО3 исковые требования не признал. Пояснил, что познакомился с ФИО2 в 2009 году при продаже их квартиры в г.Сарапуле по ул.<адрес>. От продажи квартиры они получили деньги. ФИО2 учился в Сарапуле, проживал с девушкой, психических отклонений у него не замечал, отношения с ним были доверительные. ФИО5 был сожителем его умершей матери, он во всем помогал ФИО2. Предложили ему купить квартиру в Сарапуле по ул. <адрес>, за 250000 руб. Бабушка ФИО2 - ФИО18 согласилась на приобретение ему квартиры. Однако указанную сумму фактически они не платили, обещали долю в спорной квартире. С ФИО9 пытались обсудить этот вопрос, однако он на контакт не выходил. ФИО9 имел влияние над братом, раньше наносил ему побои, ФИО2 боялся его, когда брат звонил ему – у ФИО2 начиналась депрессия, он переставал ходить на учебу. Договор ФИО2 подписывал в регистрационной палате. Когда ехали в регпалату – он ему все разъяснил, ФИО2 все понимал. При подписании договора регистраторы ему также все объяснили, он все осознавал, был в здравом уме, адекватным. В настоящее время он проживает в спорной квартире с семьей, ФИО2 вселиться не пытался, ключей не требовал. Против его вселения в квартиру не возражает, согласен выдать ему ключи от квартиры. Представитель ответчика ФИО11 просил в удовлетворении иска отказать. Пояснил, что истец вселиться в жилое помещение не пытался, с такой просьбой к ответчику не обращался, ответчик не препятствует его вселению. Статья 177 ГК РФ не нашла своего подтверждения, выводы экспертизы не обоснованны. Третье лицо ФИО9 считал иск подлежащим удовлетворению. Суду пояснил, что ФИО2 – брат. С ФИО3 они познакомились при продаже родительской квартиры в г.Сарапуле по ул.<адрес> в 2008 году. Он занимался продажей их квартиры. Деньги от продажи квартиры положили на карточку брата. По данной сделке обращались в суд, в удовлетворении иска отказали. Брат остался жить в Сарапуле, а он из-за занятости отношения с ним не поддерживал. Потом он узнал, что брат снял деньги, купил квартиру в Сарапуле по <адрес>. Затем, после того, как узнал, что брат подарил свои 2/3 доли бабушкиной квартиры ФИО3 снова приехал к нему в Сарапул. Брат был пьяный, неопрятный, в квартире бардак, соседи говорили, что в квартире постоянно пьют ФИО5 с друзьями. Брат признался, что при оформлении договора дарения на его долю в квартире в <адрес> ему дали документы, он их подписал, просили, чтобы никому не рассказывал. Забрал брата к себе в Ижевск. Брат рассказал, что подписал документы, чтобы не остаться без квартиры, истец думал, что ФИО9 хочет его обмануть. Сам он является собственником 1/3 доли спорной квартиры после смерти бабушки. Ответчик звонил к нему с предложением выкупить долю, на что он отказался. Ответчик сменил замки на дверях, ключи не дал, вещи выставил на улицу, в квартиру не впустил. Сам ФИО2 к ФИО3 с просьбой о вселении не обращался. В настоящее время квартире проживает жена ответчика ФИО12, ее мать и другие люди. Брат заторможен, у него плохая память, долго думает, информацию не воспринимает. Ссоры с братом возникали, когда они жили у бабушки. Под влиянием ФИО5 ФИО2 пил, курил, а он запрещал брату, при этом было, что применял физическую силу. Впоследствии ФИО5 забрал ФИО2 к себе в Сарапул. Через полгода он приехал к брату, тот был пьяный, грязный, ФИО5 забрал у него телефон, паспорт, банковскую карточку, получал его пенсию. Суд, выслушав пояснения сторон, их представителей, пояснения третьего лица, специалиста и экспертов, изучив и исследовав материалы гражданского дела, обозрев медицинскую карту ФИО2, пришел к следующему. В судебном заседании установлено, что ФИО2 на основании договора от ДД.ММ.ГГГГ №, зарегистрированного в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним ДД.ММ.ГГГГ, являлся собственником 2/3 доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу г.Ижевск, <адрес> ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 заключил договор дарения, по условиям которого подарил 2/3 доли в праве долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу г.Ижевск, <адрес> ФИО3 Договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ, а также право ФИО3 на 2/3 доли в праве общей долевой собственности на спорную квартиру зарегистрированы в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним ДД.ММ.ГГГГ за номерами № и № соответственно. Истец зарегистрирован в спорной квартире с ДД.ММ.ГГГГ. Данные обстоятельства следуют из искового заявления, подтверждаются материалами дела и сторонами не оспариваются. Истец просит признать заключенную между ним и ответчиком сделку дарения, недействительной по основаниям ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, ссылаясь на то, что в момент указанной сделки он не понимал значения своих действий и не мог ими руководить в силу имеющего у него психического расстройства. В соответствии с п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. Для разрешения вопроса мог ли ФИО2 при совершении сделки дарения на ДД.ММ.ГГГГ понимать значение своих действий и руководить ими вследствие имевшегося у него психического расстройства, подверженности внушаемости, судом назначалась судебная психолого-психиатрическая экспертиза. Согласно выводам амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, проведенной 2 июня 2011 года, ФИО2 в момент заключения договора дарения ДД.ММ.ГГГГ обнаруживал признаки <данные изъяты> Глубина имеющихся расстройств и расстройств критических способностей выражена настолько, что в сочетании с <данные изъяты> лишала его возможности защищать свои права и законные интересы при заключении договора дарения ДД.ММ.ГГГГ, тем самым он не мог понимать значение своих действий и руководить ими, критически оценивать юридические последствия своих действий. Признаки <данные изъяты> определяют повышенную внушаемость ФИО2, подверженность внушающим внешним воздействиям, что повлияло на его поведение ДД.ММ.ГГГГ, определив неспособность осознавать фактический характер и значение совершаемых им действий, неспособность руководить ими, полноценно оценить и прогнозировать отдаленные последствия своих действий. Выводы экспертов-психиатров мотивированы со ссылкой на обстоятельства жизни ФИО2, а именно, <данные изъяты> а также на обстоятельства, выявившиеся в ходе проведения экспертизы - <данные изъяты> Выводы эксперта-психолога основаны на данных экспериментально-психологического обследования, психологическом анализе материалов дела, которые свидетельствуют о наличии у ФИО2 <данные изъяты>, что существенно ослабляло способность ФИО2 к продуманным действиям и приводило в условиях внушающего внешнего влияния к снижению сообразительности, продуктивности интеллекта и непоследовательности поведения. Согласно ст.67 ГПК РФ, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Эксперт ФИО13 в судебном заседании 28 сентября 2011 года на вопросы, связанные с проведенным исследованием и данным заключением, суду пояснила, что она проводила психологическое обследование ФИО2 при проведении судебной психолого-психиатрической экспертизы. Выводы сделаны на основании исследования материалов гражданского дела, беседы с ФИО2 Выявлена внушаемость ФИО2, подверженность чужому воздействию, оценка проведена на момент заключения сделки. Его психологическое состояние на момент совершения сделки не позволяло осознавать ему характер сделки. В связи с <данные изъяты> к нему применялся опросник для детей, а от применения опросника для взрослых эксперт отказалась, когда истец не смог выполнять инструкции по нему. Эксперт ФИО14 в судебном заседании 28 сентября 2011 года на вопросы, связанные с проведенным исследованием и данным заключением, суду пояснил, экспертиза проведена 24 февраля 2011 года, сначала ФИО2 прошел психологическое обследование у ФИО13, затем – психиатрическое в составе ФИО14 и ФИО27. Беседу в основном вел ФИО27. Мнение экспертов изложено в заключении, особого мнения не было. Выводы категоричны, сложились путем изучения материалов гражданского дела, амбулаторной карты ФИО2 из психоневрологического диспансера и обследования самого ФИО2 У ФИО2 наблюдалась <данные изъяты> что в свою очередь повлияло на затруднение им осознания характера сделки, оценки ситуации, подверженности влиянию окружающих лиц, подчиняемость. Из показаний брата со слов соседей имелись сведения о том, что ФИО2 употреблял спиртное, характер употребления – зависимость или бытовое пьянство, - не был известен. Отношения братьев изучали только со слов ФИО2 Он говорил, что перед сделкой доверял ФИО3, который говорил, что брат хочет продать квартиру. Он опасался брата, что тот действительно мог отобрать квартиру. Все представленные документы, характеристики из школы, <данные изъяты>, ситуация подписания договора, в комплексе говорят о подверженности ФИО2 влиянию окружающих, внушаемости. Предоставленной информации было достаточно для дачи заключения по данному делу. Показания ФИО3 не смогли бы повлиять на выводы экспертов, поскольку выявлялось наличие психического расстройства и то, на сколько оно выражено. Состояние ФИО2 в момент заключения сделки оценивали на основании имеющегося у него психического расстройства, для которого характеры глубина и выраженность психических нарушений. На момент проведения экспертизы у ФИО2 не наблюдалось улучшений интеллектуальных функций, волевых возможностей – судить о поведении, способности руководить своими действиями, понимать ситуацию. Выводы делались из мотивов подписания договора, однобокости и отсутствия у него вариантов разрешения ситуации на момент экспертизы. ФИО2 не смог указать, как он мог поступить, чтобы не потерять квартиру, не мог найти разумный выход из ситуации, не мог привести конкретных действий брата по завладению квартирой. Также при проведении экспертизы играло роль поведение ФИО2 после сделки – пассивность, ничего не предпринимал, чтобы исправить ситуацию. Специалист ФИО15 суду дала заключение о наличии сомнений в обоснованности экспертного заключения РКПБ МЗ УР, основанных на некачественно собранном анамнезе, проведении исследования истца в рамках экспертизы, необоснованности формулирования экспертных выводов. Свидетель ФИО12 в судебном заседании 29 июня 2011 года суду пояснила, что ФИО3 – муж. С истцом знакома с 2008-2009 года, муж помогал им в продаже квартиры по <адрес> в Сарапуле. ФИО2 попросил помощи, сказал, что боится брата. Муж помогал ему, устроил учиться в училище. ФИО2 учился, у него была девушка, в состоянии алкогольного опьянения его не видела, он всегда был опрятным, адекватным. Сначала он жил у отчима - ФИО5, который проявлял к нему отцовские чувства, запрещал курить, пить. Затем ФИО2 купил у нее квартиру по <адрес>, оформили покупку, но фактически был обмен, денег за продажу она не получала. ФИО2 подарил ФИО3 свою долю в квартире в Ижевске. Она присутствовала в регпалате. Перед подписанием договора регистратор разъяснил ФИО2 сущность сделки. Как только ФИО9 узнал о сделке, насильно забрал ФИО2 в Ижевск. После этого ФИО2 звонил, говорил, что брат запер его, держит голодом, избивает. Свидетель ФИО17 в судебном заседании 25 июля 2011 года суду пояснила, что проживает в <адрес> г.Ижевска. Ранее в спорной квартире проживали истец с братом и с бабушкой ФИО18 После смерти дедушки, ФИО18 стала выпивать, к ним часто приезжал из Сарапула ФИО5. Отклонения в поведении ФИО2 замечала, на него всегда очень сильное влияние имела бабушка, он никогда не имел своего мнения. ФИО2 всегда хотел самостоятельности от бабушки, поэтому уехал в Сарапул, где попал под влияние ФИО5. От мастера ЖРП узнала, что ФИО2 подарил свою долю, она сообщила об этом его брату В настоящее время в квартире проживает женщина с 2 сыновьями. Свидетель ФИО19 в судебном заседании 25 июля 2011 года суду пояснила, что истец и его брат – соседи по квартире в <адрес> г.Ижевска. В июне-июле 2010 года видела, как из квартиры <данные изъяты> вывозили их вещи ФИО3 и его супруга. В 2010 году ФИО2 жил в Сарапуле. Сейчас в квартире проживают незнакомые люди. Оснований не доверять выводам указанной экспертизы у суда не имеется. Каких-либо противоречий выводов экспертов и их обоснования материалам настоящего гражданского дела не усматривается. Доказательств, указывающих на недостоверность проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, суду не представлено, ее результаты ответчиками иными доказательствами не опровергнуты. У суда не вызывает сомнения факт наличия у истца психиатрического расстройства, которое в момент заключения оспариваемой сделки препятствовало пониманию значения своих действий и лишало истца возможности ими руководить. Заключение специалиста ФИО15 не является основанием для непринятия судом заключения амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы. Так, наличие у истца психического расстройства в виде <данные изъяты> подтверждено медицинской картой истца и материалами гражданского дела, в том числе пояснениями третьего лица ФИО9 и показаниями свидетеля ФИО17 В представленных в суд доказательствах имеются сведения о наличии расстройства с детского возраста и по время производства экспертизы. Из указанных сведений эксперты обоснованно сделали вывод о наличии у истца расстройства во время заключения оспариваемой сделки. Глубина имеющегося у истца расстройства исследована экспертами с достаточной полнотой с применением допустимых методов. Нарушение экспертами хронологической последовательности в изложении событий жизни истца не повлекло формирование неверных выводов, заключение понятно. Отсутствие сведений о нарушении в период, предшествующий юридически значимым событиям, социальной, семейной, бытовой, учебной адаптации на выводы экспертов не повлияло. Сами эксперты лишены возможности сбора доказательств, в силу ст.56 ГПК РФ бремя доказывания возлагается на стороны. В силу принципа состязательности сторон, сторонам представлялась возможность представить доказательства как до, так и после проведения экспертизы. Неполучение ответчиком извещений суда по месту регистрации хотя и препятствовало представлению им доказательств перед назначением экспертизы по делу, однако такие доказательства он мог представить и после проведения экспертизы. Допрошенные в судебном заседании эксперты однозначно пояснили, что пояснения ответчика о состоянии истца в момент совершения сделки на заключение эксперта повлиять не могли. Свидетель ФИО17 свидетельствовала о социальной и бытовой адаптации истца перед заключением оспариваемой сделки, в то же время подтвердила факт его проживания в <адрес> с отчимом. Показания же свидетеля ФИО12, присутствовавшей при оформлением сделки, состоящих в семейных отношениях с ответчиком - не могут быть приняты во внимание, поскольку ее общение с истцом было кратковременным и поверхностным, а специалистом в области психиатрии она не является и поведение истца может оценить лишь на бытовом уровне. К тому же свидетель ФИО12, так или иначе, заинтересованы в исходе дела. Оценка отношений истца с ответчиком произведена на основании представленных доказательств. Отсутствие в заключении результатов экспериментально-психологического исследования не повлекло дачи необоснованного заключения. Допрошенные в судебном заседании эксперты подтвердили это обстоятельство. Суд не усматривает противоречий в выводах эксперта о снижении критической способности истца и пониманием им цели экспертизы, недостаточности знаний, отсталости. Так, выводы сделаны не об утрате, а только о снижении критической способности. Применение экспертами опросника, разработанного для детей суд считает допустимым, поскольку исходя из допроса эксперта ФИО13 в ходе исследования экспертами применялся опросник для взрослых, однако истец задания не понимал. Отсутствие в заключении результатов применения методов исследования не повлекло дачи необоснованного заключения. Интерпретация результатов сообщена экспертом ФИО13 в ходе допроса в судебном заседании, выводам она не противоречит. Необоснованность формулирования экспертных выводов судом не усматривается, из заключения понятно на чем базируются выводы экспертов. Выводы комиссии экспертов отражены достаточно ясно и полно с учетом тех вопросов, которые поставлены в определении суда, экспертное заключение по своему содержанию полностью соответствует нормам ГПК РФ, предъявляемым к заключению экспертов. В силу ст. 188 Гражданского процессуального кодекса РФ, консультации специалиста средством доказывания не являются и сами по себе не могут являться источником сведений, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела. Таким образом, мнение специалиста ФИО15, само по себе также не может быть положено в основу решения суда об отказе в удовлетворении иска. Ходатайства о назначении повторной экспертизы сторонами не заявлялись, основания для назначения повторной экспертизы судом не усматриваются. Таким образом, материалы дела содержат достоверные и допустимые доказательства того, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 в момент заключения с ФИО3 договора дарения 2/3 доли квартиры <адрес> г.Ижевска по состоянию своего здоровья (наличие у него психического расстройства, а также с учетом психологического состояния вследствие особенностей черт его личности и интеллектуального развития) не мог понимать значение своих действий и руководить ими, в связи с чем суд признает указанный договор дарения недействительной сделкой на основании п. 1 ст. 177 ГК РФ. Согласно п. 3 ст. 177 ГК РФ, если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса. Так, абзацем 2 пункта 1 статьи 177 ГК РФ предусмотрено, что каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах. Учитывая изложенное, суд приходит к выводу, что в силу признания совершенной сделки недействительной право собственности ФИО3 на 2/3 доли спорной квартиры подлежит прекращению. При разрешении требований в части вселения в жилое помещение суд исходит из следующего. В силу частей 1 и 2 статьи 30 ЖК РФ Собственник жилого помещения осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему на праве собственности жилым помещением в соответствии с его назначением и пределами его использования, которые установлены настоящим Кодексом. Собственник жилого помещения вправе предоставить во владение и (или) в пользование принадлежащее ему на праве собственности жилое помещение гражданину на основании договора найма, договора безвозмездного пользования или на ином законном основании, а также юридическому лицу на основании договора аренды или на ином законном основании с учетом требований, установленных гражданским законодательством, настоящим Кодексом. Согласно части 2 статьи 31 ЖК РФ члены семьи собственника жилого помещения имеют право пользования данным жилым помещением наравне с его собственником, если иное не установлено соглашением между собственником и членами его семьи. В качестве основания иска в части вселения истец ссылается на то, что ответчик сменил замки на входной двери и препятствуем вселению истца в спорную квартиру. Спорное жилое помещение <данные изъяты> в общедолевой собственности сторон, а вселение истца, осуществляется с согласия всех собственников жилого помещения. Истец, как член семьи собственника ФИО9 вселяется в жилое помещение на неопределенный срок, он зарегистрирован в указанном помещении по месту жительства. В связи с этим, в силу ст.56 ГПК РФ, при подготовке дела к слушанью судом были определены юридически значимые обстоятельства и распределено бремя доказывания, при этом на истца возложена обязанность представления доказательств совершения ответчиком действий (бездействия), препятствующих истцу во вселении. Однако таких доказательств суду не представлено, согласно пояснениям сторон, истец мер ко вселению не предпринимал, свои вещи в спорную квартиру не завозил, выдачи ключей от входной двери от ответчика не требовал. Указанные обстоятельства подтверждены пояснениями сторон и третьего лица ФИО9, показаниями допрошенных в судебных заседаниях свидетелей, не сообщивших сведений об известных им обстоятельствах действий (бездействия) ответчика, препятствующих истцу во вселении. При этом и сам член семьи истца ФИО9 в спорное жилое помещение не вселился, а право истца на спорное жилое помещение на момент вынесения решения производно от прав ФИО9 Вынос ответчиком вещей бабушки истца из квартиры о наличии препятствий во вселении не свидетельствует. Регистрация истца в спорном жилом помещении является административным актом и не влечет возникновения у истца каких-либо прав, а у ответчика – обязанностей. В настоящее время признан уведомительный характер процедуры регистрации гражданина по месту жительства, которая является административным актом, не влекущим за собой возникновение права на жилище, в связи с чем данный акт не входит в юридический состав, при наличии которого у гражданина возникает право на жилое помещение. В пункте 13 постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" разъяснено, что при рассмотрении дел, вытекающих из жилищных правоотношений, судам необходимо учитывать, что Конституция РФ (ч. 1 ст. 27, ч. 1 ст. 40) предоставила каждому, кто законно находится на территории Российской Федерации, право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства, а также гарантировала право на жилище. При таких обстоятельствах, иск в части вселения необоснован и удовлетворению не подлежит. В соответствии со ст.98 ГПК РФ с ответчика в пользу истца подлежат взысканию расходы по уплате государственной пошлины пропорционально удовлетворенной части требований в размере 881,87 руб. Руководствуясь ст.ст.198-199 ГПК РФ, суд РЕШИЛ: Иск ФИО2 к ФИО3 в части вселения – оставить без удовлетворения, в части признания недействительным договора дарения, прекращения права собственности удовлетворить. Признать недействительным договор дарения 2/3 долей квартиры по адресу: г.Ижевск, <адрес> заключенный ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО3. Прекратить право собственности ФИО3 на 2/3 доли квартиры по адресу г.Ижевск, <адрес> Взыскать с ФИО3 в пользу ФИО2 в счет возмещения судебных расходов 881,87 руб. Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Удмуртской Республики в течение десяти дней через районный суд. Решение в окончательной форме изготовлено 1 ноября 2011 года. Судья Д.Н. Рябов