п р и г о в о р

именем российской федерации

26 декабря 2011 года г. Красноярск

Ленинский районный суд г. Красноярска

в составе: судьи Шестаковой Н.Н.

при секретаре Сизиковой Н.А.

с участием:

государственных обвинителей: прокурора отдела государственных обвинителей прокуратуры Красноярского края Складана В.Н., помощника прокурора Ленинского района г. Красноярска Былинской О.В.

подсудимого Кудаева А.Ю.,

защитника в лице адвоката Васильевой Е.В. ( удостоверение № 120, ордер № 327)

рассмотрев материалы уголовного дела в отношении

Кудаева А.Ю., родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина РФ, образование высшее, женатого, имеющего двоих малолетних детей, работающего водителем в ООО <данные изъяты>, проживающего в г. <адрес> <адрес> (зарегистрированного в г. Красноярске, <адрес>), не судимого,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 п. «б» ч. 3 ст. 228¹ УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Органами предварительного следствия Кудаев А.Ю. обвиняется в покушении на незаконный сбыт наркотического средства, совершенном с использованием своего служебного положения, при следующих обстоятельствах, указанных в обвинительном заключении.

Приказом начальника УВД по г. Красноярску № 57 л/с от 14.09.2006 г. Кудаев А.Ю. был назначен на должность заместителя начальника ГОМ микрорайона «Черемушки» УВД по Ленинскому району г. Красноярска - начальника криминальной милиции ГОМ УВД по Ленинскому району г. Красноярска, и в силу своего служебного положения являлся должностным лицом.

В период времени до ДД.ММ.ГГГГ Кудаев при не установленных обстоятельствах с целью дальнейшего сбыта незаконно приобрел наркотическое средство героин массой 0,373 гр. и незаконно хранил при себе.

ДД.ММ.ГГГГ в период времени с 11-00 до 12-00 часов в служебном кабинете, расположенном по <адрес> «а» <адрес>, Кудаев А.Ю. в обмен на предложение ранее знакомой С предоставить ему оперативную информацию о причастности вымышленного человека по имени Руслан к незаконному обороту наркотических средств, используя свое служебное положение, решил незаконно передать С хранящееся у него наркотическое средство.

Реализуя возникший умысел на сбыт наркотических средств, в целях выявления и раскрытия иных преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, увеличения положительных результатов своей служебной деятельности и подчиненного ему подразделения, путем проверки полноты информации, поступившей от С, Кудаев А.Ю., в своем служебном кабинете, расположенном по вышеуказанному адресу, ДД.ММ.ГГГГ около 12 часов 10 минут незаконно передал С находящееся при нем наркотическое средство героин массой 0,373 грамма, являющееся смесью, содержащей диацетилморфин (героин), 6-моноацетилморфин и ацетилкодеин.

В этот же день С, полученное от Кудаева А.Ю. наркотическое средство, добровольно выдала сотрудникам УФСБ России по Красноярскому краю.

Учитывая, что незаконная передача наркотического средства происходила под контролем оперативных сотрудников УФСБ России по Красноярскому краю, в результате чего наркотическое средство было изъято и не поступило в незаконный оборот, Кудаев А.Ю. не смог довести умысел на незаконный сбыт наркотического средства до конца по независящим от него обстоятельствам.

Подсудимый вину в предъявленном обвинении не признал, пояснив, что сбытом наркотических средств никогда не занимался, ДД.ММ.ГГГГ С героин не передавал.

Допросив подсудимого, свидетелей обвинения и защиты, исследовав другие представленные сторонами доказательства, суд установил иные обстоятельства дела, которые заключаются в следующем.

С осуществляла негласное сотрудничество с сотрудниками ГОМ Ленинского УВД г. Красноярска, в том числе с Кудаевым А.Ю.

ДД.ММ.ГГГГ С была задержана сотрудниками УФСБ по Красноярскому краю по подозрению в незаконном приобретении и хранении наркотических средств и дала согласие на участие в проведении оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент». В тот же день, т.е. 28.01.2009 г. в вечернее время, С под контролем оперативных сотрудников УФСБ России по <адрес>, под предлогом оказания помощи в изобличении лиц, употребляющих наркотические средства, обратилась к Кудаеву с просьбой о передаче ей героина взамен на то, что она укажет на лицо, которое незаконно хранит и сбывает героин. Однако Кудаев отказался передать ей наркотическое средство.

ДД.ММ.ГГГГ в период времени с 11 до 12 часов С, действуя в рамках оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент», снова пришла в кабинет Кудаева, и, жалуясь на боли в теле в результате ломки, а так же в обмен за оказание помощи в изобличении лиц, занимающихся незаконным оборотом наркотических средств, попросила передать ей наркотическое средство для употребления. Однако Кудаев вновь отказал ей в передаче наркотического средства. Обговорив обстоятельства проведения оперативно-розыскного мероприятия с участием С, Кудаев попросил ее подождать прихода сотрудников, которые будут проводить оперативное мероприятие. С вышла из кабинета Кудаева, не получив наркотического средства. Выйдя из кабинета Кудаева, С через некоторое время в здании УФСБ РФ по <адрес> добровольно выдала наркотическое средство героин массой 0,373 грамма, приобретенное при неустановленных обстоятельствах, пояснив, при этом, что получила его от Кудаева.

Вышеуказанные обстоятельства, установленные судом, подтверждаются следующими доказательствами.

Показаниями допрошенного в судебном заседании подсудимого Кудаева, которые суд принимает в качестве доказательства по уголовному делу, поскольку они согласуются с другими исследованными по делу доказательствами, согласно которым С являлась негласным источником оперативной информации как для него (Кудаева), так и для других сотрудников их отдела. ДД.ММ.ГГГГ в его служебный кабинет, расположенный в здании ГОМ УВД по <адрес>, пришла С, которая сообщила, что у нее есть знакомый цыган по имени Р, который сбывает героин, и она согласна участвовать в оперативном мероприятии в отношении него, за что попросила дать ей героин, на что он ответил, что у него нет наркотиков и отправил ее из кабинета. Проверку поступившей информации в тот день не проводили ввиду отсутствия свободных сотрудников по работе с незаконным оборотом наркотиков. На следующий день, ДД.ММ.ГГГГ С снова пришла в его кабинет, он сообщил сотрудникам отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков о том, что подошла С, которая будет участвовать в ОРМ. Пока сотрудники организовывали группу, С все время находилась в его кабинете, при этом все время просила у него наркотик, говорила, что очень ей плохо, что она болеет, ей необходим героин «подлечиться». Чтобы ее задержать до проведения ОРМ, он (Кудаев) в шутку поддерживал с ней беседу на тему передачи ей наркотика, однако, когда она попросила конкретно передать ей наркотик, он сказал, чтобы она сидела и ждала сотрудников, потом он ненадолго вышел из кабинета, оставив ее на лавочке в коридоре, а когда вернулся С уже не было.

Показания подсудимого подтверждаются распечаткой стенограммы аудиозаписи его разговоров со С при ее приходе в ГОМ Ленинского РУВД <адрес> ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, протоколом осмотра предметов и воспроизведения прослушивания дисков с аудиозаписями, заключением экспертиз № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, установивших текстовое содержание файлов на дисках с аудиозаписями разговоров С в Ленинском ГОМ, из которых следует, что она ДД.ММ.ГГГГ сначала просит ФИО1 дать ей денег: «выручай косарем», затем просит спонсорскую помощь в виде отравы, получив отрицательный ответ С настаивает: «я понимаю, что у тебя нет, но спроси, может у пацанов есть, я, прям, не могу уже, все позаболевало», «подремонтируй меня сейчас, я тебе сделаю закуп», на что снова несколько раз получает отказ в передаче ей просимого вещества, после чего С уходит, обещая прийти на следующий день.

ДД.ММ.ГГГГ после прихода С Кудаев расспрашивает ее об обстоятельствах, при которых она обычно покупает героин у Руслана, при этом во время разговора С периодически просит Кудаева подлечить ее, «подлатать», а затем отправляет в аптеку. После возвращения последней, на ее вопрос: «Где отремонтироваться?», Кудаев отвечает ей, что он пошутил, просит посидеть подождать, и далее из аудиозаписи их разговора не следует, что Кудаев что-либо передает С (т. 1 л.д. 83-86, т. 5 л.д. 158-167).

Из заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ о том, что в беседах едет речь о наркотических средствах, именуемых словами отрава, вес, доза, пятак и т.д.; слово «подремонтируй» означает выраженную имплицитно просьбу о предоставлении наркотического средства для инъекции (т. 4 л.д. 264-271).

Доводы Кудаева о том, что он не передавал С героин, а, пытаясь, задержать ее до проведения оперативно-розыскного мероприятия, в котором она должна была принять участие, поддерживал с ней разговор и шутил, в том числе на тему ее просьб о передаче наркотиков, в действительности не намереваясь передавать их, согласуются также и с заключением экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ о том, что наркотические средства, о которых идет речь в разговоре, вероятно, будут переданы лицом, обозначенным, как «К» (Кудаев) лицу, обозначенному «Ж» – (С) для того, чтобы последнее прияло его путем инъекции. О том, что наркотические средства переданы или передаются в ходе разговора, не следует ни из текстов прослушанных фонограмм, ни из заключения эксперта.

Допрошенная ранее в судебном заседании 09.09.2010 г. эксперт Б показала, что при проведении экспертиз по установлению текста спорных фонограмм разговора С и Кудаева А.Ю. 29.01.2009 г., из содержания произносимых участниками разговора фраз не следовало, что при этом разговоре наркотическое средство было фактически передано одним лицом другому (т.6 л.д. 183-185).

Показания Кудаева в части обращения к нему С на протяжении двух дней с настойчивыми просьбами о передаче ей наркотического средства, подтверждаются и показаниями самой С допрошенной в судебном заседании в качестве свидетеля, подтвердившей, что действительно она 28 и 29 января 2009 г. приходила в ГОМ, предлагала Кудаеву свое участие в проверочной закупке в отношении сбытчика наркотиков с целью его изобличения, взамен на наркотическое средство. 28.01.2009 г. Кудаев ей ничего не передавал, пояснив, что у него ничего нет, 29.01.2009 г. она снова приходила к Кудаеву с аналогичной просьбой.

Аналогичные показания по этим же обстоятельствам дал допрошенный в судебном заседании сотрудник УФСБ Г, который показал, что ДД.ММ.ГГГГ, когда С ходила к Кудаеву, он не дал ей наркотических средств, о чем ему стало известно со слов С. На следующий день она снова в сопровождении сотрудников УФСБ ездила в ГОМ к Кудаеву.

Показания Кудаева о том, что на основании полученной от С информации сотрудниками отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков планировалось проведение оперативного мероприятия в отношении цыгана, на которого показывала С, подтверждается показаниями свидетеля Ч о том, что ДД.ММ.ГГГГ ему звонил Кудаев, сказав, что С, которую он знал под псевдонимом С, у него в кабинете, может приобрести героин у С, то есть участвовать в оперативном мероприятии. Поскольку в тот момент он (С был занят, просил подождать некоторое время. Затем Кудаев снова позвонил, пояснив, что Кира, так они называли С, ждать не может, так как болеет, после чего он С приехал в ГОМ, но С в ГОМе не оказалось, они с С звонили ей на сотовый телефон, но он был отключен.

Доводы Кудаева о том, что он не передавал С наркотических средств, и у него их не было, согласуются с письменными материалами дела.

Так, из заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что на поверхностях одежды Кудаева - сорочке, жилете, свитере, брюках, изъятых в ходе обыска в его жилище, основные наркотически активные алкалоиды опия: морфин, кодеин и их ацетильные производные – 6-моноацетилморфин, диацетилморфин, ацетилкодеин, а также наркотические средства, получаемые из конопли, не обнаружены (т. 4 л.д. 182-184).

Согласно заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что на поверхностях чайной ложки, а также черпака столовой ложки, на корпусе весов, изъятых ДД.ММ.ГГГГ при производстве обыска в ГОМ УВД по <адрес> в кабинете Кудаева №, основные наркотически активные алкалоиды опия: морфин, кодеин и их ацетильные производные – 6-моноацетилморфин, диацетилморфин, ацетилкодеин не обнаружены ( т. 4 л.д. 173-175).

Анализ приведенных выше показаний подсудимого, свидетелей, письменных доказательств, позволяет считать установленными те обстоятельства, которые указаны в приговоре, а предъявленное Кудаеву А.Ю. обвинение в покушении на незаконный сбыт наркотического средства, с использованием своего служебного положения, построенное на предположениях и не нашедшее своего объективного подтверждения в суде.

Показания подсудимого, данные в судебном заседании, суд находит достоверными, исходя из следующего.

Кудаев подробно и логично описывает обстоятельства встреч со С 28 и ДД.ММ.ГГГГ. При этом, он на протяжении всего времени расследования уголовного дела, как в ходе предварительного следствия, так и в суде не давал иных показаний, кроме вышеизложенных, в ходе следствия отказываясь давать показания в соответствии со статьей 51 Конституции РФ, указывал на непризнание им вины в инкриминируемом деянии.

Вместе с тем, обвинение исходит из того, что именно находясь в служебном кабинете ФИО1, свидетель С получила от него наркотическое средство.

Оценивая показания свидетеля С, на которые ссылается обвинение, о том, что ДД.ММ.ГГГГ она получила от ФИО1 в его служебном кабинете героин за то, что согласилась участвовать в проведении ОРМ поверочная закупка в отношении сбытчика героина, суд считает, что имеются достаточные основания не доверять указанным показаниям по следующим основаниям.

Установлено, что 28.01.2009 г. С была задержана сотрудниками УФСБ, у нее обнаружено и изъято наркотическое средство героин. После задержания она два дня находилась в здании УФСБ, где дала объяснения, в которых указала сотрудников правоохранительных органов, которые, якобы, ей предавали наркотические средства в качестве платы за предоставленную информацию о лицах, занимающихся незаконным оборотом наркотических средств. В отношении Кудаева С пояснила, что однажды в 2006 году он передавал ей героин за ее участие в оперативно-розыскном мероприятии, одновременно она дала аналогичные пояснения в отношении сотрудников Кировского РУВД и УФСКН РФ по Красноярскому краю.

Однако впоследствии С отказалась от своих объяснений, изобличающих ряд сотрудников правоохранительных органов в сбыте ей наркотических средств за участие в оперативно-розыскных мероприятиях в отношении наркоманов, указав, что ранее данные ею пояснения не соответствуют действительности, она оговорила их, в связи с чем в отношении всех иных сотрудников, на которых указала С кроме Кудаева, в возбуждении уголовного дела было отказано, что следует из постановлений (т. 4 л.д. 85-87), и материалов проверок ДД.ММ.ГГГГ, исследованных в судебном заседании.

В связи с изложенным, вызывают сомнения в достоверности и объективности показания С в отношении Кудаева, которые она давала в этих же объяснениях, после задержания ее сотрудниками УФСБ по краю 28.01.2009 г., а также ее показания, изобличающие ФИО1, данные ею в ходе судебного следствия. В пользу сомнений объективности показаний свидетеля С свидетельствует и то, что, с ее слов, после задержания ее ДД.ММ.ГГГГ с наркотическими средствами она была готова на «все, только бы ее отпустили».

Вместе с тем, именно на основании объяснений С, полученных после ее задержания, в отношении ФИО1 было проведено оперативно-розыскное мероприятие «оперативный эксперимент».

Кроме того, основанием сомневаться в показаниях свидетеля С, данных в ходе как предварительного, так и судебного следствия является характеристика ее личности, как склонной к обману и оговору. Так, допрошенные в судебном заседании в качестве свидетелей сотрудники милиции С, М, Ч пояснили, что знают С в силу своей служебной деятельности, она является лицом длительное время употребляющим наркотические средства, в силу своего характера и поведения склонна к обману и может оговаривать. Проживавший в начале 2008 г. в одной квартире со С свидетель Ч, будучи допрошенным в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ пояснил, что С в 2008-2009 г.г. постоянно употребляла наркотические средства, ходила заторможенная, могла заговариваться, разговаривать сама с собой (т. 6 л.д. 78-79). В судебном заседании свидетель С подтвердила, что в целях избежания ответственности могла оговорить любого.

Также, при рассмотрении уголовного дела было установлено, что С, участвовала в оперативном эксперименте в отношении Кудаева после ее задержания сотрудниками УФСБ по <адрес> с наркотическими средствами, которые она незаконно хранила при себе.

Как следует из текста стенограммы телефонного разговора С от ДД.ММ.ГГГГ с лицом по имени Дима, она поясняет последнему, что задержана с наркотиками сотрудниками УФСБ, на нее завели уголовное дело, будет находиться у сотрудников неизвестно какое количество времени. Как следует из показаний свидетеля С, данных в суде, после ее задержания ДД.ММ.ГГГГ она находилась в помещении УФСБ и не имела возможности покинуть здание, что дает основания сомневаться в том, что свидетель находилась у сотрудников, проводивших оперативно-розыскное мероприятие в отношении ФИО1 добровольно.

При изложенных обстоятельствах у суда имеются достаточные основания считать указанного свидетеля заинтересованным лицом и, с учетом вышеизложенных показаний свидетелей с сомнением относиться к ее показаниям.

Кроме того, показания С об обстоятельствах передачи ей героина Кудаевым 29.01.2009 г. не согласуются с данными из прослушанной аудиозаписи. Так, из текста фонограммы с бесспорностью не следует, что в какой-то отрезок времени Кудаев передал С наркотическое средство, а следует, что он всегда отказывается передать его, или обещает в будущем. Сама С показала о том, что передача состоялась в конце записанного 29.01.2009 г. разговора, после слов Кудаева «пошла на …(нецензарная речь)», однако содержанием аудиозаписи указанное обстоятельство не подтверждается. Ни из каких слов Кудаева А.Ю. не следует, что он в этот момент либо в какой-либо другой момент их встречи 29.01.2009 г. передал ей что-либо.

Все иные доказательства виновности Кудаева А.Ю. в незаконном сбыте, представленные обвинением, являются производными от показаний С, в достоверности которых у суда есть достаточные основания сомневаться.

Так, сотрудник УФСБ по <адрес> С сопровождавший С до здания ГОМа во время оперативного эксперимента, показал, что С зашла ДД.ММ.ГГГГ в здание ГОМа, затем вышла из него, сказав, что Кудаев отправил ее за шприцами. Он (С) вместе со С съездил в аптеку, где она на свои деньги купила шприцы, после чего она вернулась в ГОМ, через некоторое время снова вышла, пояснив С, что получила героин.

Сотрудник УФСБ по <адрес> Н показал, что с помощью технических средств в режиме реального времени прослушивал ДД.ММ.ГГГГ разговор встречи С и Кудаева, происходившей в кабинете последнего, однако о факте приобретения героина знает со слов С в судебном заедании не смог пояснить, из каких выражений (слов) С и Кудаева он понял, что передача наркотического средства Кудаевым С состоялась.

Сотрудник Ш при участии понятых К и Г проводила оформление добровольной выдачи наркотического средства, и в протоколе со слов С было записано, что она ДД.ММ.ГГГГ приобрела наркотическое средство у Кудаева.

При этом, никто из указанных свидетелей не сопровождал С в период ее нахождения в ГОМе УВД по <адрес>, никто из них не являлся непосредственным свидетелем передачи наркотического средства Кудаевым С, их показания об этом факте основаны на сведениях, полученных от С, в достоверности которых у суда имеются основания сомневаться.

Свидетель К – сотрудник УФСБ РФ по Красноярскому краю показал, что на личном автомобиле привозил С с Г 29.01.2009 г. от здания УФСБ по Красноярскому краю до здания ГОМа УВД по Ленинскому району г. Красноярска и обратно, ждал пока она находилась в здании ГОМа, за этот период времени один раз С сама выходила из здания, и он довозил ее и Г до аптеки, находящейся недалеко в том же районе. Непосредственным участником оперативного эксперимента указанный свидетель не являлся, за С не наблюдал. Указанный свидетель слышал, как С, выйдя из ГОМа во второй раз, сказала, что сотрудник ей что-то передал, не называя фамилий. То есть, показания свидетеля Клочкова также не подтверждают факт передачи Кудаевым наркотического средства С. Тот факт, что С была в ГОМе 29.01.2009 г. не отрицается и подсудимым.

Свидетель обвинения М допрошенный в судебном заседании показал, что непосредственно наблюдал факт передачи какого-то предмета С кем-то в кабинете Кудаева, а учитывая, что непосредственно после этого Кудаев вышел из кабинета, он полагает, что передачу совершил именно Кудаев.

Проанализировав и оценив показания этого свидетеля, суд сомневается в их достоверности, поскольку его показания противоречивы.

Так, при допросе в ходе предварительного следствия С показал, что только наблюдал за С, которая пришла в ГОМ Ленинского УВД, заходила в кабинет Кудаева, затем ушла из него, при этом, ни с кем не контактировала. При этом, он не говорил о том, что непосредственно видел передачу предмета С в кабинете Кудаева, также он не показывал и о том, что он вообще наблюдал открытую дверь кабинета Кудаева и находившихся там людей.

Однако, при допросе в ходе судебного следствия указанный свидетель значительно дополнил и уточнил свои показания, при этом давал противоречивые показания, затруднился подробно ответить на вопросы участников процесса относительно обстоятельств передачи предмета Свежанкиной, обстановки в кабинете Кудаева, а также расположения самого кабинета на этаже.

Так, в ходе допроса в судебном заседании 14.04.2010 г. данный свидетель настаивал на том, что он наблюдал через открытую дверь кабинета Кудаева, как какой-то человек, чьи руки он видел, на пороге кабинета передал С какой-то сверток. При этом он настаивал на том, что передача произошла именно на пороге кабинета и С в кабинет не заходила (т.6 л.д. 65-70).

При допросе в настоящем судебном заседании свидетель С снова изменил показания и показал, что передача наркотического средства произошла в кабинете Кудаева, возле стола, а не на пороге кабинета, при этом руки человека, которого он не видел, положили что-то на стол, а С сразу же взяла это со стола. Изменение показаний объяснил тем, что при допросе ДД.ММ.ГГГГ он не помнил указанное обстоятельство, а в настоящее время все вспомнил. Суд находит объяснения свидетеля нелогичными и надуманными, в связи с чем относится к ним с сомнением.

В пользу сомнений говорит и тот факт, что С пояснял, что С ни с кем не контактировала в помещении ГОМа, тогда как из ее показаний, а также сведений аудиозаписи во время нахождения С в здании ГОМ следует, что она заходила и заглядывала в другие кабинеты на этаже, разговаривала с другими сотрудниками. Кроме того, как показала свидетель С, зайдя в кабинет Кудаева ДД.ММ.ГГГГ она прикрыла за собой дверь, это обстоятельство подтвердил в суде свидетель защиты Ч, который является посторонним человеком и не заинтересован в исходе дела. Более того, утверждая, что находился в здании ГОМ, М не смог назвать имеются ли в коридоре рядом с кабинетом Кудаева какие-либо предметы, тогда как со слов Кудаева, а так же свидетелей С,Ч непосредственно возле кабинета Кудаева расположены лавочки для посетителей и столб, размером примерно 50х50 см, в связи с чем кабинет Кудаева мог просматриваться только тогда, когда непосредственно стоишь перед ним. Однако, ни Кудаев, ни С,М не видели. Свидетель Ч показал, что после того, как вышел из кабинета Кудаева, он остался ждать возле кабинета и никого рядом с собой не видел. Данное обстоятельство следствием не проверено и не опровергнуто.

Так же в пользу сомнений говорит и тот факт, что никто из свидетелей – сотрудников УФСБ, в том числе и инициатор проводимого ОРМ Г, не знали, что за С в помещении ГОМа ведется наблюдение М, в материалах дела отсутствуют документы, подтверждающие факт ведения наблюдения за С.

С учетом совокупности изложенных обстоятельств, суд критически относится к показаниям свидетеля М которые являются как противоречивыми, так и предположительными, в связи с чем у суда возникли сомнения в их достоверности как в части свидетельства о факте передачи предметов от Кудаева С, так и в части фактического нахождения указанного свидетеля в здании ГОМа и осуществлении наблюдения за С

Показания свидетелей обвинения И, Ф, С, Р, М, Л, К также не подтверждают предъявленное Кудаеву обвинение в незаконном сбыте наркотических средств. Тот факт, что Кудаев как лицо, отвечающее за оперативную работу, был заинтересован в раскрытии большего количества любых преступлений на территории района, не оспаривается стороной защиты, также как и то, что С работала с сотрудниками ГОМ Ленинского УВД, в том числе с Кудаевым, по выявлению лиц, связанных с незаконным оборотом наркотиков, а так же лиц, совершивших другие преступления, а так же лиц, совершивших другие преступления.

Представленные обвинением письменные доказательства – детализация телефонных соединений (т. 2 л.д. 96), протокол ее осмотра (т. 1 л.д. 192-195) о том, что ДД.ММ.ГГГГ в 17 часов 24 мин. и ДД.ММ.ГГГГ в 11 часов 08 мин. 16 сек. между сотовыми телефонами Кудаева и С имелись соединения, также не подтверждает предъявленное ФИО1 обвинение, сам факт наличия звонков защитой не оспаривается. Кроме того, из детализации видно, что инициатором соединений и ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ была С

Также, в качестве доказательств, подтверждающих факт передачи Кудаевым наркотического средства С ДД.ММ.ГГГГ, обвинение ссылается на зафиксированные разговоры С и Кудаева ДД.ММ.ГГГГ на текстовом файле 29012009_2.wav, в которых С просит Кудаева дать ей «подремонтироваться», а далее содержатся слова С «Дурак, зачем, блин, вообще?» после чего Кудаев произносит слово «На!», а С «Ты, что меня вооб-, вообще?» и несколько позднее Кудаев произносит слова «Иди на… (нецензурно), а С отвечает «Пошла на … (нецензурно). Ну, хоть спрятать что? Что…», указывая на то, что при произнесении указанных слов Кудаев передал героин С Также обвинение как на доказательство передачи героина Кудаевым ссылается на заключение экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ о том, что слово «подремонтироваться» является синонимом слова подлечиться, то есть используется в значении «принять наркотик путем инъекции» и о том, что в приведенном фрагменте речь идет о том, что наркотические средства возможно будут переданы лицом, обозначенным как «К» (Кудаев) лицу, обозначенному как «Ж» (С) для того, чтобы последнее приняло его путем инъекции.

Оценив указанные доказательства, суд пришел к выводу, что они также не подтверждают предъявленное Кудаеву обвинение в незаконном сбыте.

Доводы обвинения о том, что передача произошла после слов Кудаева «Иди на… (нецензурно), основана на показаниях свидетеля С в достоверности которых суд сомневается по приведенным выше основаниям. Кроме того, из содержания приведенной части диалога, а также последующих выражений С, также не следует, что в момент произнесения указанных слов состоялась передача наркотического средства.

Кроме того, С поясняла, что передача состоялась после слов Кудаева 29.10.2009 г. «Иди на…(нецензурно)». Вместе с тем, обвинение ссылается также и выводы фоноскопической экспертизы, где, якобы, четко зафиксирована фраза «На.!», произнесенная Кудаевым, которая по своему смысловому значению, якобы, свидетельствует о передаче Кудаевым наркотического средства С в этот момент, признаков монтажа и прерывания данный участок записи не содержит.

Оценивая приведенные обвинением доводы, суд не может согласиться с тем, что передача героина состоялась после слов Кудаева «На!». Во-первых, имеются достаточные основания сомневаться в том, что Кудаев действительно произносил это слово. Так, в тексте стенограммы разговора от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 95) это слово в указанной части разговора вообще отсутствует. Из заключения фоноскопических экспертиз № от ДД.ММ.ГГГГ и № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что на аудиозаписи разговора от ДД.ММ.ГГГГ (файл 29012009_2.wav) после фразы С «Дурак, зачем, блин, вообще?», Кудаевым поизносится фраза: «А?». И лишь 28.12.2009 г. (т. 5 л.д.157-176) при дополнительном осмотре аудиозаписи следователем было установлено, что примерно на 9 мин. 24 сек. фонограммы (файл 29012009_2.wav) Кудаевым произносится не А?, а «На!». В связи с выявлением этого обстоятельства была назначена дополнительная фоноскопическая судебная экспертиза, из заключения которой следует, что Кудаев в этом месте разговора предположительно произнес слово «На!».

Таким образом, факт произнесения этого слова Кудаевым, как и передачу в этот момент наркотического средства, суд не может признать достоверно установленным.

Из заключения дополнительной фоноскопической экспертизы (т.5-л.д. 190-193) следует, что произнесение Кудаевым слова «На!» после слов С: «Дурак, зачем, блин вообще», является установленным предположительно по созвучию, в связи с чем, взято в скобки, кроме того, допрошенная в судебном заседании эксперт Б также пояснила, что при ответе на указанный вопрос эксперты не были уверены, в связи с чем ответ дан предположительный (т.6 л.д. 183-185).

Кроме того, доводы обвинения о передаче Кудаевым героина именно в этот момент не согласуются с показаниями С о факте передачи ей наркотического средства в другой период времени, а именно, после слов Кудаева «Иди на…(нецензурно)», таким образом, указанные письменные доказательства не содержат бесспорных сведений о том в какой момент состоялась передача наркотического средства, а в первую очередь о том, состоялась ли она вообще.

В качестве доказательств виновности Кудаева в незаконном сбыте им С героина массой 0,373 грамма, обвинение ссылается также на материалы оперативно-розыскного мероприятия «Оперативный эксперимент», в том числе протокол личного досмотра С от 29.01.2009 г. до ее выезда в ГОМ УВД по Ленинскому району, протокол добровольной выдачи от 29.01.2009 г., в ходе которого она выдала вещество, пояснив, что приобрела его у Кудаева (т. 1 л.д. 65-67), справку об исследовании о том, что выданное С вещество является героином, массой 0,373 грамма (т. 1 л.д. 72).

Сторона защиты оспорила допустимость указанных документов, ссылаясь на то, что со стороны сотрудников УФСБ по краю, проводивших мероприятие, имелись нарушения закона.

Оценив доводы защиты, суд считает, что имеются основания сомневаться в допустимости материалов оперативно-розыскного мероприятия, в связи со следующим.

Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 228¹ УК РФ характеризуется прямым умыслом, то есть когда лицо осознает общественную опасность своих действий, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления.

По смыслу закона, результаты оперативно-розыскного мероприятия могут быть положены в основу приговора, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют о наличии у виновного умысла на незаконный оборот наркотических средств или психотропных веществ, сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, а также о проведении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния.

Обвинение Кудаева А.Ю. в сбыте героина основано, в основном, на доказательствах, полученных в ходе оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент».

В соответствии с законом «Об оперативно-розыскной деятельности» (статья 7) основаниями для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Стороной обвинения каких-либо сведений, дающих достаточные основания полагать, что Кудаев сбывал наркотические средства до проведения ОРМ, суду не представлено.

В материалах дела имеется постановление судьи Красноярского краевого суда от 28.10.2008 г. о разрешении проведения прослушивания телефонных переговоров и снятие с технических каналов связи сотового и рабочего телефонов Кудаева информации, свидетельствующей о его причастности к незаконному сбыту наркотических средств в особо крупном размере (т.1 л.д. 73). Однако сведений о наличии такой информации, полученной на основании указанного постановления до проведения ОРМ, в материалах дела не имеется.

В судебном заседании свидетель Г пояснил, что в управлении УФСБ с ноября 2008 года имелась информация о возможной причастности Кудаева к сбыту наркотических средств, однако какого содержания эта информация пояснить не смог. Другие сотрудники УФСБ, участвовавшие в мероприятии в отношении Кудаева - К,М сведений об основаниях проведения мероприятия не имели. Свидетель Н показал, что до задержания С оперативной информации о том, что Кудаев неоднократно сбывал ей героин, он не имел, К и М так же такой информации в отношении Кудаева не имели.

Кроме того, из содержания постановления о проведении «оперативного эксперимента» от 28.01.2009 г. (т. 1 л.д. 54-55) следует, что только в январе 2009 г. поступила информация, свидетельствующая о причастности Кудаева к передаче героина наркозависимым лицам в качестве вознаграждения за участие последних в оперативно-розыскным мероприятиях, проводимых сотрудниками ГОМа УВД по Ленинскому району и что Кудаев неоднократно передавал С героин для личного употребления.

Вместе с тем, из объяснения задержанной работниками УФСБ С не следует, что она неоднократно, как указано в постановлении о проведении оперативного эксперимента, получала героин от Кудаева за сотрудничество с милицией. Напротив, С указывала, что она не раз, в том числе в последнее время участвовала с Кудаевым в оперативных мероприятиях в отношении лиц, употребляющих наркотики, при этом, Кудаев ей за сотрудничество наркотики не передавал. В этом объяснении имеется указание на один такой случай в конце 2006 года, когда сотрудники ГОМа передали ей героин, затем С уточнила, что это был Кудаев. Из других материалов дела также не следует, что в отношении Кудаева имелась информация о причастности к сбыту наркотических средств.

Оценивая изложенное, суд приходит к выводу о том, что оперативное мероприятие в отношении Кудаева было проведено только на основании информации, полученной после задержания С, к достоверности показаний которой суд относится с сомнением.

При указанных сомнениях результаты оперативно-розыскной деятельности не могут быть использованы в качестве бесспорных доказательств виновности Кудаева.

В силу положений ст. 1,3,5 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", оперативно-розыскная деятельность осуществляется в целях защиты жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств и основывается на конституционных принципах законности, уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина. При этом не допускается осуществление оперативно-розыскной деятельности для достижения целей и решения задач, не предусмотренных указанным Федеральным законом.

С учетом приведенных выше установленных обстоятельств, у суда имеются достаточные основания сомневаться в том, что орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, провел оперативно-розыскные мероприятия при наличии фактических оснований, предусмотренных ст. 7 указанного Федерального закона, и в целях, предусмотренных законом, а также, без отступления от закрепленных законом принципов.

Результаты оперативно-розыскных мероприятий могут использоваться в процессе доказывания, если они получены в соответствии с требованиями закона и свидетельствуют, применительно к данному уголовному делу, о желании на незаконный сбыт наркотических средств, сформировавшемся у лица независимо от деятельности сотрудников милиции.

В соответствии с частью 3 статьи 123 Конституции России и ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты.

Согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств. Согласно п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется в случаях, если подсудимый непричастен к совершению преступления.

Судом были исследованы все представленные сторонами доказательства, которые, по мнению обвинения, подтверждают вину Кудаева в совершении преступления.

Однако, исследованные доказательства не подтверждают бесспорно предъявленное Кудаеву обвинение.

По смыслу закона, под сбытом наркотических средств следует понимать любые способы их возмездной или безвозмездной передачи лицу, которому они не принадлежали. При этом желание лица, сбывающего наркотические средства, должно быть направлено на их распространение.

Каких-либо бесспорных доказательств, на основе которых возможно установить наличие у Кудаева сформировавшегося умысла на сбыт наркотических средств без вмешательства сотрудников правоохранительных органов, и которые подтверждали бы утверждение стороны обвинения в том, что он сбыл С героин, не имеется.

Таким образом, органы обвинения не доказали, что Кудаев своими действиями виновно совершил такое общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания, как сбыт наркотических средств.

Как указано выше, у суда имеются достаточные основания сомневаться в достоверности показаний свидетеля С с учетом приведенной характеристики ее личности, а также обстоятельств участия в оперативном эксперименте.

Из показаний свидетелей обвинения Г,Н,Ш, участвовавших в ОРМ следует, что им стало известно о факте приобретения героина у Кудаева со слов С То есть, указанные показания свидетелей производны от показаний С, к которым у суда имеются основания отнестись критически.

В связи с изложенным, суд считает, что версия обвинения об обстоятельствах происшествия и причастность к ним Кудаева противоречит фактическим обстоятельствам, установленным, как при производстве предварительного следствия, так и в судебном заседании, и выстроена только на показаниях С и показаниях свидетелей, производных от ее показаний. Данные показания, суд не может положить в основу обвинения, так как по изложенным выше основаниям они не нашли своего объективного подтверждения в иных, представленных стороной обвинения доказательствах.

Кроме того, заслуживают внимания доводы защиты о том, что при проведении оперативно-розыскного мероприятия были иные нарушения, подвергающие сомнению выводы обвинения. Так, из протокола личного досмотра С 29.01.2009 г. после добровольной выдачи вещества, с ее слов приобретенного у Кудаева, следует, что более при ней никаких запрещенных предметов, а также денег обнаружено не было. Тогда как допрошенные в качестве свидетелей К, участвовавшие в качестве понятых, показали, что при выдаче С свертка при ней были иные предметы, а именно пачка сигарет, салфетки, деньги, однако факт обнаружения и изъятия указанных предметов в протоколе не зафиксирован. Указанные обстоятельства не оспаривала и сама С а также свидетель Г пояснивший, что С приобретала шприцы в аптеке на свои деньги, то есть у нее были при себе иные вещи.

В материалах дела не имеется сведений о досмотре С перед выездом ее в ГОМ Ленинского РУВД ДД.ММ.ГГГГ

В деле имеется протокол личного досмотра от ДД.ММ.ГГГГ, проведенный с 14-45 час. до 15-45 час. после задержания С, в ходе которого у нее было изъято вещество, приобретенное с ее слов у знакомого Димы в тот день, а также сотовый телефон «Самсунг». Однако, из пояснений С следует, что на мероприятие ДД.ММ.ГГГГ она выезжала с сотовым телефоном. Когда и при каких обстоятельствах он был ей передан, и какие еще предметы находилось у нее при выезде в ГОМ Ленинского УВД ДД.ММ.ГГГГ, сведений в материалах дела не имеется.

Кроме того, установлено, что и 28 и ДД.ММ.ГГГГ С доставлялась в ГОМ на личном автомобиле сотрудника УФСБ К, однако сведения о досмотре автомобиля в материалах дела отсутствуют, а из показаний Клочкова следует, что такой досмотр не проводился. При этом доводы обвинения о том, что поскольку автомобиль принадлежал сотруднику УФСБ, поэтому оснований для досмотра автомобиля не имелось, суд находит несостоятельными.

Поскольку в соответствии с требованиями уголовного законодательства обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется при условии, если виновность подсудимого доказана, а также в соответствии с положениями Конституции РФ и уголовно-процессуального закона о том, что все неустранимые сомнения толкуются в пользу подсудимого, анализируя все собранные по делу доказательства в их совокупности, суд, приходит к выводу, что бесспорных доказательств, подтверждающих вину Кудаева А.Ю. в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, в деле не имеется, в связи с чем, пришел к выводу о непричастности Кудаева А.Ю. к совершению преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч 3 ст. 228-1 УК РФ, в связи с чем, на основании п. 2 ч.2 ст.302 УПК РФ, он подлежит оправданию.

На основании изложенного, руководствуясь п.2 ч.2 ст. 302, 305-306, 309 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

Оправдать Кудаева А.Ю,, по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч 3 ст. 228-1 УК РФ, на основании п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

Меру пресечения Кудаеву А.Ю. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении – отменить.

На основании п. 1 ч. 2 ст. 133 УПК РФ признать за Кудаевым А.Ю. право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием.

Вещественные доказательства: наркотические средства – уничтожить, диски с аудиозаписями, документы, связанные с работой Кудаева – материалы, указанные в постановлении и от 09.04.2009 г. (т.1 л.д. 190), CD-диски, документы (т. 1 л.д. 168, 169, 185, 196, т. 5 л.д. 4, 39-41), - хранить при деле, вещи Кудаева (т. 1 л.д. 168) вернуть по принадлежности; бутылки, ложки, шприцы, весы, банку из-под кофе, пакет с белым веществом в ней, образец вещества на полке, конверт с фольгой и гашишем, изъятые в ГОМ Ленинского РОВД – уничтожить.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Красноярского краевого суда в течение 10 суток со дня провозглашения.

Копия верна:

Судья: Н.Н.Шестакова