РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
16 июня 2010 года город Мурманск
Ленинский районный суд города Мурманска в составе:
председательствующего судьи Баранниковой Т.Е.
с участием прокурора Репчанской О.В.
при секретаре,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску С.Е. к обществу с ограниченной ответственностью о взыскании денежных сумм в возмещение вреда здоровью и компенсации морального вреда,
установил:
С.Е. обратилась в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью (далее ООО) о взыскании денежных сумм в возмещение вреда здоровью и компенсации морального вреда. В обоснование требований указала, что состояла в трудовых отношениях с ответчиком. 17 марта 2010 года в период с 12 часов 30 минут до 13 часов 30 минут, находясь на рабочем месте, выполняя по заданию мастера работу по мытью тестовой машины, получила вред здоровью в виде повреждений обеих рук. После чего обратилась к мастеру и заместителю директора по производству с просьбой об оказании медицинской помощи, однако в цехе аптечки не оказалось, а аптечка в кабинете мастеров не была оборудована, в результате чего ей обработали руки аэрозолем и наложили полотенца. На просьбу вызвать скорую медицинскую помощь ей сказали, чтобы она вызвала скорую помощь на дом. Отпросившись с работы домой, она в этот же день обратилась на приём к врачу, где ей был поставлен диагноз «ожог кислотой правового предплечья, 1 пальца правой кисти, левого предплечья первой степени» и назначено амбулаторное лечение, однако по просьбе руководителя она первоначально скрыла от врача, что повреждения получены на производстве. Находясь на больничном листе, она почувствовала ухудшение состояния здоровья, обратилась на приём к врачу отоларингологу, который определил отёк слизистой твердого мягкого нёба, гортани и трахеи, поставив диагноз «химический ожог ротовой гортани».
Просила суд взыскать с работодателя 70 000 рублей за причиненный вред здоровью и 500 000 рублей компенсацию в возмещение морального вреда.
В ходе судебного разбирательства истица и её представитель уточнили, что сумма 70 000 рублей предполагает возмещение материального ущерба, понесенного в результате лечения, и предстоящих затрат в связи с лечением.
В судебном заседании истица С.Е. и её представитель - С.А. не настаивали на взыскании суммы в возмещение материального ущерба, пояснив, что не могут подтвердить документально понесенные затраты, но и не отказываются от заявленных требований. Размер компенсации морального вреда связывали с поведением должностных лиц ответчика, которые, направив истицу на выполнение работы, не входящей в её трудовые обязанности, не обеспечили безопасность, а после получения ею телесных повреждений, не оказали надлежащей медицинской помощи, не вызвали скорую помощь, не составили акт о несчастном случае. Причиненный вред здоровью расценивали как тяжкий, в связи с тем, что повреждены внутренние органы в результате химического ожога гортани, на руках остались видимые следы повреждений, обосновывали степенью нравственных страданий, выразившихся в переживаниях, понесенных в результате несчастного случая и последующего лечения.
Представитель ответчика Л.А. иск не признал. Полагал, что требования о возмещении материального ущерба не подлежат удовлетворению, поскольку не подтверждены доказательствами, а компенсация морального вреда завышена. Пояснил, что на протяжении нескольких лет на предприятии используется для мытья оборудования средство, с которым работала С.Е. в день получения повреждений, и никто из работников, в том числе С.Е., ранее не получали повреждения, поэтому работодатель не мог предполагать, что могут наступить такие последствия. Полагал, что не доказана причинно-следственная связь полученного вреда здоровью в виде ожога дыхательных путей с произошедшим на производстве случаем. Утверждал, что причинению вреда способствовала грубая неосторожность пострадавшей, которая своевременно не поменяла порвавшиеся перчатки, не смыла попавший на кожу состав водой, и с её стороны имеет место злоупотребление правом, поскольку она не сразу сообщила в медицинском учреждении о том, что травма получена на производстве. Полагал, что представленное истицей медицинское заключение, которым несчастный случай отнесен к тяжелой степени, является недопустимым доказательством, поскольку медицинское учреждение, выдавшее заключение, не является специальным государственным учреждением, которое может проводить судебно-медицинские экспертизы.
Представители третьих лиц - Мурманского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации С.Ю. и Государственной инспекции труда в Мурманской области К.Н. поддержали исковые требования в части взыскания компенсации морального вреда.
Выслушав объяснения истицы, её представителя, представителя ответчика, представителей третьих лиц, допросив свидетелей, исследовав материалы гражданского дела, заслушав заключение прокурора, полагавшего иск подлежащим удовлетворению, суд приходит к следующему.
Обеспечение прав работников на охрану труда регламентировано главой 36 Трудового кодекса Российской Федерации.
В силу статьи 220 Трудового кодекса Российской Федерации государство гарантирует работникам защиту их права на труд в условиях, соответствующих требованиям охраны труда.
С.Е. с 07 октября 2009 года работала в ООО пекарем 2 разряда в соответствии с трудовым договором, заключенным с ней 07 октября 2009 года. Трудовой договор расторгнут 16 апреля 2010 года, основанием послужило заявление С.Е. от 15 апреля 2010 года об увольнении по собственному желанию.
Установлено, что 17 марта 2010 года С.Е., находясь на рабочем месте в производственном цеху, выполняла свои трудовые обязанности пекаря. В 12.00 часов мастер Х.Т. попросила С.Е. помыть тестоделитель для дальнейшей его окраски, обеспечив моющим средством, резиновыми перчатками, губкой и металлической мочалкой. При выполнении данной работы в 13 часов 30 минут С.Е. почувствовала головокружение и увидела покраснения на предплечьях рук, в связи с чем, обратилась за помощью к мастеру Х.Т., которая отвела её к заместителю директора по производству Г.О., откуда её направили в умывальник промыть поврежденные места проточной водой, после чего обработали пораженные участки тела аэрозолем, наложили повязки и отпустили домой. В этот же день С.Е. обратилась за медицинской помощью в Мурманскую городскую больницу скорой медицинской помощи, где ей был открыт лист временной нетрудоспособности, и она направлена на амбулаторное лечение по месту жительства. В результате воздействия моющего средства С.Е. получила химические ожоги правого, левого предплечья 1 степени, правой кисти, 1 пальца правой кисти I-II-III «А» степени, и химический ожог слизистой ротовой полости, верхних дыхательных путей.
Справкой травмпункта Мурманской городской клинической больницы скорой медицинской помощи подтверждается, что С.Е. обратилась за медицинской помощью 17 марта 2010 года в 15 часов 33 минуты, ей был открыт лист временной нетрудоспособности, и она направлена на амбулаторное лечение в поликлинику.
Карта пострадавшего свидетельствует о том, что первоначально травма была зафиксирована как бытовая. Однако 01 апреля 2010 года С.Е. обратилась по вопросу изменения данных по обстоятельствам получения травмы, пояснив, что первоначально причину травмы указала неверно, не желая фиксировать производственную травму, уточнила, что травму получила 17 марта 2010 года в 13.30 от воздействия химического раствора, когда мыла тестовую машину.
Данные медицинской амбулаторной карты истицы свидетельствуют о том, что 02 апреля 2010 года на приёме у хирурга С.Е. также сообщила, что травма получена на производстве, был поставлен диагноз «химический ожог левого и правого предплечья, 1 пальца правой кисти I-II-III Аст». 31 марта 2010 года пострадавшая была осмотрена отоларингологом, который поставил диагноз «химический ожог ротовой полости».
В соответствии с требованиями статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации расследованию и учету подлежат несчастные случаи, происшедшие с работниками и другими лицами, участвующими в производственной деятельности работодателя (в том числе с лицами, подлежащими обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний), при исполнении ими трудовых обязанностей или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем либо совершаемых в его интересах.
Расследованию в установленном порядке как несчастные случаи подлежат события, в результате которых пострадавшими были получены: телесные повреждения (травмы), в том числе нанесенные другим лицом; тепловой удар; ожог; обморожение; утопление; поражение электрическим током, молнией, излучением; укусы и другие телесные повреждения.., повлекшие за собой необходимость перевода пострадавших на другую работу, временную или стойкую утрату ими трудоспособности либо смерть пострадавших, если указанные события произошли в течение рабочего времени на территории работодателя…
В силу статьи 228 Трудового кодекса Российской Федерации при несчастных случаях, указанных в статье 227 настоящего Кодекса, работодатель (его представитель) обязан:
немедленно организовать первую помощь пострадавшему и при необходимости доставку его в медицинскую организацию;
принять неотложные меры по предотвращению развития аварийной или иной чрезвычайной ситуации и воздействия травмирующих факторов на других лиц;
сохранить до начала расследования несчастного случая обстановку, какой она была на момент происшествия, если это не угрожает жизни и здоровью других лиц и не ведет к катастрофе, аварии или возникновению иных чрезвычайных обстоятельств, а в случае невозможности ее сохранения - зафиксировать сложившуюся обстановку (составить схемы, провести фотографирование или видеосъемку, другие мероприятия);
немедленно проинформировать о несчастном случае органы и организации, указанные в настоящем Кодексе, других федеральных законах и иных нормативных правовых актах Российской Федерации, а о тяжелом несчастном случае или несчастном случае со смертельным исходом - также родственников пострадавшего;
принять иные необходимые меры по организации и обеспечению надлежащего и своевременного расследования несчастного случая и оформлению материалов расследования в соответствии с настоящей главой.
В соответствии с требованиями статьи 229 Трудового кодекса Российской Федерации для расследования несчастного случая на производстве работодатель (его представитель) незамедлительно образует комиссию в составе не менее трех человек.
По материалам настоящего гражданского дела установлено, что работодателем сразу после несчастного случая происшедшего на производстве со С.Е. комиссия для его расследования не создавалась, акт о несчастном случае составлен не был, соответствующие органы и организации уведомлялись.
В силу статьи 229.3 Трудового кодекса Российской Федерации при выявлении сокрытого несчастного случая, поступлении жалобы, заявления, иного обращения пострадавшего в результате несчастного случая, расследование несчастного случая проводит государственный инспектор труда в соответствии с требованиями главы 36 Трудового кодекса Российской Федерации независимо от срока давности несчастного случая.
В связи с обращением С.Е. в Государственную инспекцию труда в Мурманской области государственным инспектором труда в Мурманской области (по охране труда) К.А. была проведена проверка, по результатам которой 29 апреля 2010 года составлены акт проверки соблюдения трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, и заключение государственного инспектора труда, которыми установлены обстоятельства несчастного случая и получения С.Е. производственной травмы.
На основании предписания, выданного Государственной инспекцией труда в Мурманской области директору ООО 29 апреля 2010 года, 04 мая 2010 года работодателем был составлен акт формы Н-1 о несчастном случае на производстве.
Согласно заключению государственного инспектора труда и акту формы Н-1 о несчастном случае на производстве установлено, что со С.Е. вводный инструктаж, первичный инструктаж на рабочем месте и целевой инструктаж не проводились.
Между тем, часть 2 статьи 225 Трудового кодекса Российской Федерации предусматривает, что для всех поступающих на работу лиц, а также для работников, переводимых на другую работу, работодатель или уполномоченное им лицо обязаны проводить инструктаж по охране труда, организовывать обучение безопасным методам и приемам выполнения работ и оказания первой помощи пострадавшим.
Причиной несчастного случая произошедшего со С.Е. установлена неудовлетворительная организация работ, выразившаяся в допуске пострадавшей к работе без соответствующего обучения по охране труда, а также непроведение целевого инструктажа с работником при выполнении ими разовой работы, не связанной с прямыми обязанностями. Факт грубой неосторожности пострадавшей не установлен.
В соответствии со статьёй 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
В обоснование своих возражений ответчик ссылается на показания свидетелей Х.Т. (сменный мастер), Г.О.(заместитель директора по производству), М.Н. (пекарь) и Д.Е. (начальник экспедиции), очевидцев несчастного случая, которые утверждали, что необходимая медицинская помощь С.Е. была оказана, а о вызове скорой медицинской помощи она не просила. А также пояснили, что моющее средство, с помощью которого С.Е. мыла тестовую машину, используется на предприятии на протяжении 2,5-3 лет, и никогда никто из других работников, в том числе С.Е., при его использовании повреждений не получали. М.Н. 17 марта 2010 года закончила работу С.Е., и также телесных повреждений не получила.
К показаниям свидетелей в этой части суд относится критически, поскольку они состоят в трудовых отношениях с ответчиком и находятся в зависимости от него.
Представленное ответчиком санитарно-эпидемиологическое заключение и инструкция по использованию средства «Чудодей-антинагар» не могут быть приняты судом во внимание, поскольку не установлено, каким именно моющим средством выполнялись работы С.Е. 17 марта 2010 года.
Кроме того, причиной невозможности установления данного обстоятельства явилось несоответствие действий работодателя требованиям закона, положениям статей 227-228 Трудового кодекса Российской Федерации.
Мастер Х.Т. утверждала, что проводила со С.Е. устный инструктаж.
Между тем, её показания противоречат письменным материалам дела, акту проверки обстоятельств несчастного случая, заключению государственного инспектора труда и акту формы Н-1 о несчастном случае на производстве.
Доводы ответчика о том, что со стороны С.Е. имело место злоупотребление правом, поскольку она не сообщила сразу при обращении в медицинское учреждение о производственном характере травмы, а затем не сообщила работодателю об обращении за медицинской помощью, являются несостоятельными, поскольку показаниями свидетелей подтверждается, что 18 марта 2010 года С.Е. не вышла на работу, она сообщила о том, что открыт листок нетрудоспособности, кроме того, на работодателе в первую очередь лежала обязанность установить последствия несчастного случая на производстве.
Таким образом, установлено, что причиной несчастного случая на производстве, произошедшего со С.Е., явилась ненадлежащая организация труда. При этом требования статей 227-229.3 Трудового кодекса Российской Федерации работодателем не были выполнены, в момент несчастного случая С.Е. не была оказана надлежащая медицинская помощь, не вызвана скорая помощь, не организовано расследование несчастного случая на производстве.
В соответствии со статьёй 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.
В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.
Трудовым договором между сторонами по настоящему делу не предусмотрен размер компенсации морального вреда.
Между тем, поскольку установлено, что со стороны ответчика имело место нарушение требований законодательства, обеспечивающего соблюдение прав работников на охрану труда, суд приходит к выводу, что С.Е. имеет право на компенсацию морального вреда.
Кроме того, в соответствии со статьёй 3 Федерального закона Российской Федерации «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» под несчастным случаем на производстве понимается событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору (контракту) и в иных установленных настоящим Федеральным законом случаях как на территории страхователя, так и за ее пределами, и которое повлекло временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности.
Установлено, что с истицей произошел несчастный случай на производстве, повлекший причинение вреда здоровью и временную утрату трудоспособности.
В силу абзаца 2 пункта 3 статьи 8 Федерального закона возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.
Абзац второй пункта 3 статьи 8 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», предусматривающий право застрахованного требовать от причинителя компенсации морального вреда, то есть нравственных или физических страданий, перенесенных в результате травмы, иного повреждения здоровья, направлен на установление дополнительных гарантий лицам, подлежащим обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.
Причинителем вреда в данном случае является работодатель - ООО.
Таким образом, требования С.Е. о взыскании с ответчика денежной компенсации морального вреда, причиненного в результате получения повреждения здоровья в результате несчастного случая на производстве, основаны на законе и подлежат удовлетворению.
В обоснование тяжести причиненного вреда здоровью в результате несчастного случая на производстве С.Е. представила справку о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая на производстве (форма № 316/у) и медицинское заключение о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести (форма № 315/у), выданные Негосударственным учреждением здравоохранения «Отделенческая поликлиника на станции Мурманск ОАО «Российские железные дороги», подписанные главным врачом и лечащим врачом л.д.75-76).
По мнению представителя ответчика, данные документы являются недопустимыми доказательствами по делу.
В силу статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.
Между тем, данные доводы ответчика являются не основанными на законе, по следующим основаниям.
В соответствии с положениями статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации материалы расследования несчастного случая включают медицинское заключение о характере и степени тяжести повреждения, причиненного здоровью пострадавшего.
В целях реализации статьи 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации, Постановления Правительства Российской Федерации от 31 августа 2002 года № 653 «О формах документов, необходимых для расследования и учета несчастных случаев на производстве и об особенностях расследования несчастных случаев на производстве» и пункта 5.2.68 Положения о Министерстве здравоохранения и социального развития Российской Федерации, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июня 2004 года № 321, приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации от 15 апреля 2005 года № 275 «О формах документов, необходимых для расследования несчастных случаев на производстве» утверждена учетная форма № 315/у «Медицинское заключение о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести», учетная форма № 316/у «Справка о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая на производстве», а также Рекомендации по их заполнению.
Согласно Рекомендациям по заполнению учетной формы № 315/у и № 316/у справка заполняется и выдается на руки пострадавшему медицинской организацией по окончании лечения, медицинское заключение выдается по запросу организации медицинской организацией, куда впервые обратился за медицинской помощью пострадавший в результате несчастного случая на производстве (далее - пострадавший), незамедлительно после поступления запроса. Врачи скорой и неотложной медицинской помощи учетную форму № 315/у не заполняют.
Необходимыми реквизитами справки и медицинского заключения являются штамп и печать медицинской организации, подпись лечащего врача и заведующего отделением (или главного врача), дата выдачи, о выданных справке и медицинском заключении лечащим врачом делается запись в медицинскую карту амбулаторного больного с указанием даты выдачи.
В целях обеспечения конституционных прав населения Мурманской области на получение бесплатной медицинской помощи Правительством Мурманской области ежегодно разрабатывается Территориальная программа государственных гарантий оказания населению Мурманской области бесплатной медицинской помощи. В рамках данной программы в группу медицинских учреждений, предоставляющих амбулаторно-поликлиническую и стационарную помощь в медицинских учреждениях, входящих в систему обязательного медицинского страхования, включено Негосударственное учреждение здравоохранения «Отделенческая поликлиника на станции «Мурманск» ОАО «Российские железные дороги».
Таким образом, суд приходит к выводу, что НУЗ «Отделенческая поликлиника на станции Мурманск ОАО «РЖД» правомочно выдавать справки и медицинские заключения учетной формы № 315/у и № 316/у.
Отсутствие на справке и медицинском заключении штампа и даты не дают оснований считать их недопустимыми доказательствами, поскольку записями в амбулаторной карте С.Е. подтверждается факт выдачи справки и медицинского заключения по результатам врачебной комиссии от 27 апреля 2010 года.
Отнесение производственной травмы к категории тяжелого несчастного случая осуществляется в соответствии со Схемой определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве, утвержденной Приказом Минздравсоцразвития России от 24 февраля 2005 года № 160.
В соответствии с указанной Схемой все несчастные случаи на производстве по степени тяжести повреждения здоровья можно разделить на две категории: тяжелые и легкие. Данная Схема определяет квалифицирующие признаки тяжести повреждения здоровья при несчастном случае на производстве.
Одним из признаков является характер полученных повреждений здоровья и осложнения, связанные с этими повреждениями, а также развитие и усугубление имеющихся хронических заболеваний в связи с получением повреждения.
Помимо квалифицирующих признаков в Схеме приведены несчастные случаи, которые относятся к категории тяжелых несчастных случаев, в частности такие повреждения здоровья, квалифицированные при первичном осмотре пострадавшего врачами стационара, травматологического пункта или другими организациями здравоохранения, как термические (химические) ожоги дыхательных путей.
Повреждения здоровья, не относящиеся к тяжелым случаям на производстве, считаются легкими несчастными случаями на производстве.
Выводы комиссии свидетельствуют о том, что по результатам амбулаторного лечения С.Е. у хирурга и отоларинголога с 17 марта по 15 апреля 2010 года, с учетом химического ожога слизистой верхних дыхательных путей, несчастный случай на производстве отнесен к тяжелым на основании п.3 (2) Приказа МЗСР № 160 от 24 февраля 2005 года.
Записи амбулаторной карты свидетельствуют о том, что С.Е. находилась на лечении с 17 марта по 15 апреля 2010 года.
Показаниями свидетеля Б.М. подтверждается, что заключение сделано с учетом требований законодательства.
Свидетель М.Л. пояснила, что диагноз «химический ожог ротовой полости» был поставлен ею С.Е. после обращения в марте-апреле 2010 года. При этом она пояснила, что повреждения по своему виду и состоянию соответствовали обстоятельствам, указанным С.Е. как причины образования. Свидетель пояснила, что химический ожог мог проявиться через несколько дней.
Довод представителя ответчика о том, что С.Е. обращалась к врачу отоларингологу ранее по поводу удушья, что свидетельствует об отсутствии причинно-следственной связи полученных повреждений с несчастным случаем на производстве, не соответствует действительным показаниям свидетеля М.Л., которая пояснила, что С.Е. ранее у неё проходила лечение, но это были простудные заболевания, а также дисфония - нарушение дыхательных функций связок. 31 марта 2010 года С.Е. обратилась с жалобами на боли в ротовой полости, у неё были обнаружены на мягком небе, на задней стенке глотки, на гортани и трахее волдыри и язвы.
При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что выданное медицинское заключение надлежащим образом подтверждает, что согласно схеме определения степени тяжести повреждений здоровья при несчастных случаях на производстве полученное С.Е. повреждение в виде химического ожога дыхательных путей отнесено к категории тяжелой степени.
Несмотря на требования законодательства, работодателем С.Е. на медицинское освидетельствование не направлялась. В ходе судебного разбирательства доказательств обратного представлено не было.
В силу статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.
При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.
Между тем, доводы ответчика о том, что со стороны С.Е. имела место грубая неосторожность, не соответствуют установленным в ходе судебного разбирательства обстоятельствам, поскольку акт о несчастном случае на производстве, составленный работодателем, свидетельствует о том, что факт грубой неосторожности пострадавшей не установлен, доказательств обратного ответчик не представил, не добыто их и в ходе рассмотрения дела.
В соответствии со статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.
В силу статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.
Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.
Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Оценивая характер причиненных С.Е. нравственных страданий в результате нарушения обеспеченного государством права на охрану труда и на получение необходимой помощи при несчастном случае на производстве, выразившегося в бездействии работодателя: непринятии мер по оказанию надлежащей медицинской помощи (не была вызвана скорая помощь), непринятии мер к расследованию несчастного случая на производстве, а также физические и нравственные страдания, понесенные С.Е. от полученных повреждений здоровья, сам характер повреждений, в результате которых она в течение месяца была лишена возможности вести привычный для себя образ жизни, исходя из требований разумности и справедливости, суд определяет размер компенсации морального вреда в 120 000 рублей.
Вместе с тем, суд не находит оснований для удовлетворения требований истицы в части взыскания материального ущерба в размере 70 000 рублей, поскольку понесенные в результате повреждения здоровья материальные расходы, документально не подтверждены.
В соответствии со статьёй 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина, от уплаты которой был освобожден истец при подаче искового заявления. Государственная пошлина, исходя из требований неимущественного характера, составляет 200 рублей.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд
решил:
исковые требования С.Е. к обществу с ограниченной ответственностью удовлетворить частично.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью в пользу С.Е. компенсацию морального вреда в сумме 120 000 рублей.
В удовлетворении требований С.Е. о взыскании материального ущерба - отказать.
Взыскать с общества с ограниченной ответственностью государственную пошлину в доход муниципального образования город Мурманск в сумме 200 рублей.
Решение может быть обжаловано в Мурманский областной суд через Ленинский районный суд города Мурманска в течение 10 дней со дня его изготовления в окончательной форме.
Судья Баранникова Т.Е.
Решение не вступило в законную силу.