Дело № 2-451/11

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г.Новокузнецк Кемеровской области 05 мая 2011 года

Куйбышевский районный суд г.Новокузнецка Кемеровской области

в составе председательствующего судьи Саруевой Е.В.,

при секретаре Приходько А.А.,

с участием старшего помощника прокурора Куйбышевского района г.Новокузнецка Маклаковой М.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Р, А, Ш к ОАО «Ю», «В», Ф. о компенсации морального вреда

УСТАНОВИЛ:

Истцы обратились в Куйбышевский районный суд г.Новокузнецка с исковым заявлением к ОАО «Ю», «В» о возмещении морального вреда, причиненного в результате смерти У.

В подготовительном судебном заседании истцы изменили требования, заменив ответчика «В» на «В»

Исковые требования мотивированы тем, что У., состоял в трудовых отношениях с Ф. 09 февраля 2005 года около 08.00 часов произошел несчастный случай на филиале «*» ОАО «Ю», в результате которого У., исполняя свои трудовые обязанности - погиб. Виновными в произошедшем согласно акта № 4 от 9 марта 2005 года о несчастном случае на производстве, были признаны работники филиала «*» ОАО «Ю». В соответствии с соглашением о компенсации морального вреда от 21.02. 2005г. истцы получили компенсацию морального вреда. Однако полагают, что им причинены физические и нравственные страдания в связи со смертью сына и брата гораздо больший, нежели он был оценен «В», а выплаченная сумма несоизмерима с причиненными страданиями. При подписании соглашения о выплате морального вреда родителями погибшего размер компенсации не обсуждался, они находились в подавленном состоянии, не понимали как и по какому принципу распределяется размер этой компенсации. Полагают, что именно суд может определить размер денежной компенсации морального вреда, учитывая степень вины нарушителя, степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лиц, которым причинен моральный вред.

Для них смерть самого близкого и дорогого человека, стала огромным моральным потрясением: они до сих пор до конца не могут осознать, что больше никогда не увидят его, будут обделены любовью с его стороны и заботой. На момент смерти У. проживал от родителей отдельно, но несмотря на это очень часто посещал своих родителей, помогал постоянно по хозяйству и был для них единственной опорой. До своей смерти у родителей в квартире сделал ремонт. При жизни, родителям приобрел земельный участок и в планах хотел построить дачный домик для них, но не успел в связи с происшедшим, залил лишь фундамент дома. На данном земельном участке У. также выполнял мужскую работу, помогал отцу. Погибший был активным и доброжелательным мужчиной. У него был автомобиль, он всегда вывозил истцов на речку, в лес, а также по личным делам. Никогда не отказывал в помощи, всегда был отзывчивым и внимательным к ним. С сестрой у погибшего были очень дружные отношения, когда Ш. развелась со своим мужем, то брат был для нее единственной материальной и моральной опорой. После смерти У. у истцов ухудшилось состояние здоровья, а именно: Мать погибшего - А. после смерти сына не могла спать несколько месяцев, до настоящего времени ее мучает бессонница, ухудшилась память, появились боли и тяжесть в области сердца, боли в суставах, боли в области поясницы, остеохондроз, в 2006 году на нервной почве образовались камни в желчном пузыре, появился хронический бронхит в 2007 году. Отец погибшего - Р. после гибели сына уже 25.02.2005 года обратился с головными болями и слабостью к врачу. В 2006 году на нервной почве у него был выявлен гепатит «С», а в 2008 году появилось заболевание в виде «Цирроза печени», после чего ему дали 2 группу инвалидности. Кроме этого, до гибели сына у него был хронический бронхит, после гибели сына он обострился, что стало выражаться в одышке, в постоянном кашле. Появились также головные боли, головокружение, постоянно беспокоит пониженное давление, стали болеть суставы, в результате чего происходит защемление нервных окончаний. Врачи запрещают ему производить лечение от всех вышеуказанных болезней единовременно, так как очень много употребляет лекарственных препаратов, ежемесячная сумма затрат которых составляет около 10 000 рублей. Кроме этого в результате стрессовой ситуации снизилось зрение. Считает, что все ухудшения здоровья произошли по причине пережитого несчастного случая. Сестра Ш. сразу же стала обращаться в поликлинику с головными болями, в результате чего поставили диагноз «гипертоническая болезнь», а также «астно-невротит». У нее появились также головокружения. В результате произошедшего случая Ш. замкнулась, стала очень раздраженной нервной, психованной, память ухудшилась. Очень часто ездит на кладбище к брату, что свидетельствует о ее глубоких нравственных переживаниях.

Просят взыскать с виновных ответчиков компенсацию морального вреда в размере по 500000 рублей в пользу каждого, а также взыскать судебные расходы- представительские расходы в сумме 12500 рублей.

В судебном заседании истица Ш. исковые требования поддержала в полном объеме, пояснила, что ей, как сестре погибшего, компенсация морального вреда не была выплачена по неизвестным причинам. Однако полагала, что смертью брата ей также как и родителям причинены физические и нравственные страдания, поскольку с детства с братом были очень дружны, проживали вместе 20 лет, до ее замужества. Но и после того, как она уехала из родительского дома, они продолжали тесно общаться, жили на одной улице, недалеко друг от друга. Брат был для нее поддержкой и опорой во всех жизненных ситуациях. В их семье, как и в других восточных семьях, очень сильно развито чувство национальной семейственности, принято уважительно относиться как к родителям, так и друг к другу. С 1995 года, когда брат женился и у него появилась своя семья, а позже и дети, они старались встречаться с ним несколько раз в неделю, отмечали все праздники вместе, вместе навещали родителей. В 1996г. после развода с мужем брат оказал ей колоссальную моральную поддержку, кроме того он помогал ей по хозяйству. Также оказывал ей по мере возможности материальную помощь: после развода купил телевизор, утюг и просто давал денег, когда их у нее не было. Брат при жизни был как бы связующим звеном сплочающим всю семью, с ней, ее детьми он ездил на природу, возил ее по личным делам на своем автомобиле, с отцом начал строительство дома, помогал родителям засаживать огород. Об аварии на шахте «*» она узнала по телевидению, стала звонить брату, но телефон не отвечал, жена У. ничего не знала о нем, и тогда они поехали в В, где они узнали о смерти У. и необходимости опознания. Она с отцом решились это сделать, однако приехав в морг, увидев много обгоревших тел, она не смогла пойти опознавать брата, т.к. ей сделалось плохо. Отец проходил опознание один. Похороны брата помнит плохо из-за своего состояния здоровья. Около их семьи дежурила на похоронах бригада скорой медицинской помощи, им давали какие-то успокоительные препараты. После похорон часто бывает вместе с родителями на кладбище, ухаживает за могилой брата. После гибели брата она плохо спит, постоянно вспоминает брата, плачет. После похорон длительное время она находилась в депрессивном состоянии, даже не ходила на работу, у нее начались головные боли, появилось высокое давление в связи, с чем ей пришлось обратиться к врачу. До этого с проблем со здоровьем у нее не было. Из-за ухудшения состояния здоровья, она как педагог ранее сопровождавший детей в походах, не может осуществлять данную деятельность, поскольку высокое артериальное давление не позволяет ей совершать длительные пешие переходы. Что касается родителей, то из-за гибели У. на фоне стресса у них наступило резко ухудшение здоровья. У отца был гепатит, а в 2006г. на фоне переживаний у него развился цирроз печени. Ему было тяжелее всего, поскольку все переживания он держал в себе, был подавлен, замкнут, ни с кем не делился своими переживаниями, хотя иногда и плакал. У него появились головные боли, бессонница. Он похудел примерно на 20 кг.. У мамы на фоне стресса обострились имеющиеся заболевания: артрит, хондроз, бронхит, она стала с трудом поднимать руки. Появились камни в желчном пузыре, которые ей рекомендовали удалить, в связи, с чем предстоит операция.

Истец Р. поддержал исковые требования. Пояснил, что с сыном до его гибели у него были очень близкие доверительные отношения. Несмотря на то, что он женился и переехал от них, виделись с ним по 2-3 раза в неделю. Вместе садили огород, ставили ограду, начали строить дом, который так и остался недостроенным. Когда сын погиб, он один ходил его опознавать, дочь, поехавшая с ним не смогла этого сделать. С того момента он практически перестал спать из-за переживаний, стал принимать лекарства, практически каждый день ходил к терапевту, чтобы ставить уколы. Все заболевания которые были у него ранее, после смерти сына обострились. У него был гепатит, но позже поставили диагноз «цирроз печени», на что врач пояснила, что такое возможно на фоне стресса. Он старался и старается до сих пор держаться, но жена сильно переживает и плачет, как только вспомнит о сыне.

Истица А. поддержала пояснения соистцов. Дополнила, что после смерти сына у нее резко упало зрение, появились частые головные боли, бессонница. Она ежедневно принимает снотворное. Кроме того у нее обострился артроз, в связи с чем дважды в год проходит капельницы и физиолечение; часто болит сердце, отказывают руки. Пояснила, что они решили обратиться в суд лишь спустя 6 лет после гибели сына, т.к. боль утраты сына не стихла, у них значительно ухудшилось состояние здоровья, лечение сейчас дорогое, а им выплатили компенсацию морального вреда всего 69647,05 рублей на двоих. Когда с мужем подписывали соглашение, то им было не до решения этих вопросов, они находились в аффективном состоянии и думали только о гибели сына.

Представитель истцов П. исковые требования поддержала. Считала сумму выплаченной ответчиком компенсации родителям не соизмеримой причиненному вреду, а не включение в число родственников, которым полагается компенсация морального вреда, сестры погибшего неправомерным. Полагала, что ответственность ОАО «Ю» и ОАО «В» перед членами семьи погибшего спасателя возникает по разным правовым основаниям. А именно ответственность за компенсацию у ОАО «Ю» возникает как у владельца источника повышенной опасности в соответствии со ст. 1079 ГК РФ, а у ОАО «В», являющегося правопреемником Ф», ответственность возникает в соответствии с нормами Трудового законодательства. Взыскание компенсации морального вреда следует произвести с обоих ответчиков.

Представитель ответчика ОАО «Ю»» - К., действующий на основании доверенности, исковые требования не признал. Пояснил, что действительно 09.02.2005 года в выработанном пространстве лавы 29-26 филиала «*» ОАО «Ю» произошёл взрыв метано-воздушной смеси, в результате которого У. - работник, исполняя свои трудовые обязанности - погиб. Истцы предъявили иск о компенсации морального вреда к работодателю У.- ОАО «В», а также к ОАО «Ю», ссылаясь на то, что ОАО «Ю» является владельцем источника повышенной опасности -шахты «*». Полагал, что в данном случае применение норм гражданского законодательства о возмещении вреда, причинённого источником повышенной опасности является необоснованным и неправильным, поскольку вред был причинён работнику при исполнении его непосредственных трудовых обязанностей по предотвращению аварии, спасению людей, тушению пожара и т.п., исходя из целей и задач В. Считал, что правоотношения по возмещению вреда, причинённого жизни и здоровью работников В регулируются иными «специальными» законами и нормативными актами, в связи с чем считал, что ОАО «Ю» является ненадлежащим ответчиком по настоящему спору. Надлежащим ответчиком является работодатель У.- ОАО «В», которое добровольно осуществило компенсацию морального вреда, размер которой отвечает требованиям разумности и справедливости, степени физических и нравственных страданий истцов, против которой истцы не возражали. Также истцы не предоставили доказательств, позволяющих сделать вывод о перенесении истцами физических и нравственных страданий. Истцами не представлено доказательств того, что появление и наличие заболеваний у истцов непосредственно связано с гибелью сына У., а не обусловлено естественными причинами старения человека. Просил в иске отказать в полном объеме. Пояснил также, что никаких выплат в счет возмещения морального вреда семье погибшего спасателя У. ОАО «Ю» не производило.

Представитель ответчика ОАО «В» - Н., действующая на основании доверенности, исковые требования не признала, пояснила, что считает исковые требования необоснованными, предъявленными к ненадлежащему ответчику. ОАО «В» не является правопреемником Ф, а лишь является хранителем его архива. Считала, что поскольку исковое заявление не содержит указания на правовое основание иска, в нем не определено процессуальное положение ответчиков, то истцы злоупотребляют правом, нарушают принцип равноправия и состязательности сторон, что является основанием для отказа в судебной защите в силу ст. 1079 ГК РФ, являющейся специальной, владелец источника повышенной опасности – ОАО «Ю» обязан возместить вред независимо от степени своей вины. Факт причинно-следственной связи между смертью горноспасателей в результате аварии на шахте «*» 09.02.2005 г. и проявлением вредоносных свойств источника повышенной опасности -шахты, подтвержден Актом о несчастном случае на производстве № 4 от 09.05.2005 г. Ф, как работодатель У. произвел семье погибшего работника все причитающиеся выплаты, предусмотренные Коллективным договором и Положением о денежном довольствии В, в том числе компенсацию морального вреда.. Кроме того, осознавая значимость потери главы семьи и сына Ф сделало все возможное для того, чтобы максимально смягчить горечь этой потери: помимо расходов на похороны, по согласованию с членами семьи была организована гражданская панихида, куда они смогли пригласить всех своих родных и друзей. Им была оказана материальная помощь для проведения гражданской панихиды в 9 и 40 дней. По согласованию с членами семей погибших работников выполнены работы по организации места захоронения, установлены памятники. Истцам была оплачена установка телефона в сумме 6000 рублей, приобретен и привезен уголь для отопления квартиры, сестре погибшего работника выполнены работы по ремонту в квартире. Им ежегодно выплачивались материальная помощь ко Дню шахтера, подарки к Новому году. Не смотря на то, что ОАО «В» в отношении семьи У. не является работодателем и не несет каких-либо обязательств, за счет ОАО «В», в 2010 году истице А. приобретена путевка на санаторно-курортное лечение. Ежегодно в годовщину гибели горноспасателей на ш. «*» членам их семей предоставляется транспорт для поездки на кладбище. Истцы не доказали медицинскими документами наличие причинно-следственной связи между ухудшением состояния здоровья и гибелью У. в результате аварии. Кроме того, на день гибели У., имея собственную семью(жену и 2 детей) получал невысокую заработную плату и вряд ли имел возможность оказывать своим родителям и сестре материальную поддержку, равно как и возить их в свои выходные дни на автомобиле, приобретенном семьей в кредит, который так же был погашен Ф после его гибели. С учетом изложенного просила суд в удовлетворении исковых требований истцов к ОАО «В» о компенсации морального вреда отказать. В ходе судебного разбирательства представитель ОАО «В» согласилась с доводами представителя истцов о наличии правопреемства между Ф и ОАО «В», от возражений на иск в этой части отказалась.

Представитель прокуратуры Куйбышевского района г.Новокузнецка Маклакова М.Н. в своем заключении указала, что требования истцов, о возмещении морального вреда с ответчиков ОАО «Ю» и ОАО «В», являются законными и подлежащими удовлетворению, поскольку в соответствии с нормами трудового законодательства на работодателе лежит обязанность по обеспечению безопасных условий труда работника, а на владельце источника повышенной опасности лежит обязанность возместить вред независимо от степени своей вины. В соответствии с требованиями разумности и справедливости, с учетом степени причиненных каждому из истцов физических и нравственных страданий, а также принимая во внимание ранее выплаченные работодателем средства – считает размер компенсаций подлежащим снижению до разумных размеров.

Заслушав в судебном заседании пояснения участников процесса, заключение представителя прокуратуры, показания свидетелей, исследовав письменные доказательства, суд приходит к выводу о том, что исковые требования подлежат удовлетворению, а сумма компенсации морального вреда -снижению.

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Согласно ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Судом из свидетельства о смерти (л.д.34) установлено, что У., 10.10.1974 года рождения, умер 09.02.2005г.

Истцы Р. и А. являются его родителями, истица Ш. является его родной сестрой, что подтверждается документально свидетельствами о рождении, справкой о заключении брака (л.д.30,31)

Судом из срочного трудового договора №99 от 24.02.2004г. (л.д.134-135) установлено, что У. состоял в трудовых отношениях с Ф. с 22.12.2003г.. Как следует из дополнительного соглашения к вышеуказанному договору от 25.06.2004г. (л.д. 136) работодатель У. именуется как Ф.

Из акта о несчастном случае на производстве № 4 от 09.03.2005г., л.д.173-184), следует, что 09.02.2005г. в 03 час. 11 мин. У. в составе отделения НОВГСО получил задание с поверхности следовать в шахту, закончить взятие вруба, начинать набор опалубки под перемычку. В 07 час.57 мин. в выработанном пространстве лавы 29-26 произошел взрыв метанно-воздушной смеси, в результате которого У. погиб от отравления окисью углерода. Вины, грубой неосторожности со стороны работника не установлено.

Среди лиц, допустивших нарушение требований охраны труда (п.10) указаны ответственные руководители по ликвидации аварии- должностные лица ш. «*», которые неправильно выбрали позицию оперативного плана, не разработали действенных мер по сокращению времени выхода людей из шахты, а также должностные лица Ф которые не обеспечили должного уровня подготовки командного состава при ведении аварийно-спасательных работ по ликвидации пожара в выработанном пространстве, не имея достаточной информации об объеме загазированного выработанного пространства, не в полной мере проанализировали ситуацию при выдаче задания для определения безопасных расстояний ведения работ по изоляции аварийного участка.

Согласно п.2 и 3 указанного акта, организацией (работодателем), работником которой являлся пострадавший, и организацией, направившей на место происшествия - является Ф.

Таким образом, суд считает установленным факт нахождения погибшего У. в трудовых отношениях с Ф, и факт причинения ему смерти в связи с исполнением трудовых обязанностей по поручению работодателя, что в соответствии с законодательством влечет обязанность работодателя по компенсации вреда, причиненного смертью работника.

Как следует из Распоряжения Правительства РФ от 16.07.2003г. №977-р «О присоединении к ФГУП «Центральный штаб военизированных горноспасательных частей» федеральных государственных унитарных предприятий» Ф присоединено Ф.

Приказом ФГУП «ЦШ ВГСЧ» Министерства энергетики РФ №16 от 25.06.2004г. «Об образовании филиалов» для осуществления функций ЦШ ВГСЧ по горноспасательному обслуживанию на базе бывших ФГУП образованы филиалы, в т.ч. Ф.

Из устава Ф. 2004г. п.1.1. следует, что оно создано в соответствием Постановления Правительства РФ от 25.06.1992г. №432, реорганизовано в соответствии с распоряжением Правительства РФ от 16.07.2003г. №997-р, распоряжением Минимущества РФ от 21.06.2003г. №2689-р в форме присоединения ФГУП: … «Ф»…, является правопреемником указанных ФГУП в соответствии с передаточными актами по передаче имущественного комплекса.

Из устава Ф 2007г. п.1.1. следует, что Ф является правопреемником ФГУП «ЦШ ВГСЧ» Министерства энергетики РФ, которое переименовано в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 30.12.2004г. №883 «Об утверждении Положения о функционировании аварийно-спасательной службы для организации по добыче(переработке) угля(горючих сланцев)».

Из устава ОАО «В» на 2009г. (л.д.62-65) п.1.1. следует, что ОАО «В» создано в порядке приватизации государственного предприятия, путем преобразования ФГУП «В» и является его правопреемником. Согласно свидетельству МРЩФНС №46 по г.Москва 07.09.2009 года в ЕГРП внесена запись о создании юридического лица путем реорганизации в форме преобразования ОАО «В»(л.д.61)

Из выше исследованных документов следует, что имеет место универсальное правопреемство при преобразовании юридического лица (п. 1 ст. 129 ГК РФ). Оно охватывает не только обязательства, но и иные как имущественные, так и не имущественные права преобразуемого юридического лица. При преобразовании вся совокупность прав и обязанностей реорганизованного юридического лица переходит к одному правопреемнику - вновь созданному лицу в соответствии с передаточным актом. Переходят и те права и обязанности, которые не признаются или оспариваются сторонами и те, которые на момент реорганизации не выявлены, то есть независимо от указания их в передаточном акте.

Следовательно, после ликвидации Ф работником которого являлся У.все его права и обязанности в порядке правопреемства перешли к Ф а после его ликвидации к ОАО «В». Следовательно ОАО «В» является надлежащим ответчиком по данному делу.

В соответствии с п.4 ст. 11 Федерального закона №151-ФЗ профессиональные аварийно-спасательные службы и формирования могут осуществлять свою деятельность по обслуживанию объектов и территории на договорной основе.

Из договора №14-11-2/1751 на горноспасательное обслуживание от 07.12.2004г., заключенному между Ф и ОАО «Ю» на срок с 01.01.2005г. по 31.12.2005г., исполнитель Ф обязался оказать за счет Заказчика ОАО «Ю» услуги по горноспасательному обслуживанию подземных и поверхностных объектов Заказчика ( в т.ч. ш. «*» ) с осуществлением экстренных мер по спасению людей, ликвидации аварий и их последствий, профилактической деятельности и работ по заявке Заказчика, требующих применения средств защиты органов дыхания и спец.снаряжения.

В силу ст. 22 ТК РФ работодатель обязан: обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ.

Согласно ст. 212 ТК РФ обязанность по обеспечению безопасных условий труда и охране труда возложены на работодателя.

На основании ст. 237 Трудового кодекса РФ, моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Статья 22 Федерального Закона РФ от 20.06.1996 N 81-ФЗ "О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности" предусматривает, что в случае гибели работника организации по добыче (переработке) угля (горючих сланцев), занятого на работах с опасными и (или) вредными условиями труда, или в случае смерти инвалида, связанной с полученным им увечьем на производстве, каждому члену семьи пострадавшего, находившемуся на его иждивении, помимо компенсаций, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации и иными федеральными законами, выплачивается единовременное пособие за счет средств этих организаций в порядке и на условиях, которые определяются соглашениями, коллективными договорами.

Из коллективного договора Ф (л.д.75-80) на 2005 год п.7.5 следует, что в случае смерти, в т.ч. гибели работника при исполнении им трудовых обязанностей, связанных с производственной деятельностью, а также смерти инвалида, которая наступила вследствие трудового увечья, Работодатель обязуется: оплатить все расходы, связанные с погребением, выплатить семье погибшего (умершего вследствие трудового увечья), проживавшей совместно с ним, единовременное пособие в размере не менее его 3хкратного среднемесячного заработка за последний год работы в счет возмещения морального вреда.

Таким образом, исходя из вышеуказанных обстоятельств возмещение истцам компенсации морального вреда, причиненного им смертью сына и брата У. в результате несчастного случая на производстве, должно осуществляться ОАО «В», которое является правопреемником работодателя У. и ответственным лицом за охрану здоровья своих работников и их безопасность при выполнении ими аварийно-спасательных работ.

Как установлено судом из выписки из протокола заседания комиссии по оказанию помощи семьям погибших шахтеров от 21.02.2005г.(л.д.152-154) и соглашения о компенсации морального вреда Ф выплачивает родителям погибшего У.- Р. и А. по 34823,52 рубля. Таким образом, Ф признавало на момент гибели У. свою обязанность по выплате членам семьи погибшего компенсации морального вреда.

Из исследованных по делу доказательств следует, что истцам был причинен моральный вред в виде физических и нравственных страданий, связанный со смертью У.

Свидетели в судебном заседании показали, что у погибшего У. была очень крепкая, дружная семья, с сформировавшимися национальными традициями, где мужчина является главой семейства и несет за свою семью ответственность. После его гибели все истцы испытали сильные нравственные страдания, семья сильно изменилась, все их планы изменились А. замкнулся в себе, поник, похудел на 20кг, его мучают бессонница, головные боли. Мать А. до сих пор постоянно переживает утрату сына, она плаксива, теряет зрение, ее мучают головные боли, болезни суставов, бессоница. Сестра Ш., с которой брат поддерживал тесные отношения, испытывала сильную тоску и грусть, у нее стало подниматься давление, она не может по своей профессии сопровождать детей в пешие длительные походы. Все они лишились опоры и поддержки. В семье он был авторитетом и организатором семейных мероприятий- выездов на природу, дачу. Несмотря на раздельное проживание с родителями и с сестрой, он всегда находил время для заботы о них и оказания им посильной материальной и моральной помощи и поддержки. В гости к родителям приходил с гостинцами, подарками. Сестре помогал деньгами после ее развода с мужем, родителям помогал делать ремонт в квартире, строить дачный дом. До сих пор они сильно переживают его гибель, часто посещают могилу У., ухаживают за ней.

Из исследованных судом медицинских документов истцов следует, что, после смерти У. у них ухудшилось состояние здоровья, обострились имеющиеся заболевания, а именно: мать погибшего - Р. стала обращаться в больницу с повышенным артериальным давлением, головными болями, болями в суставах; у отца Р. «гепатит С» перерос в «цирроз печени», стали мучить головные боли и слабость, имеющееся профессиональное заболевание «Бронхит» обострился, появилась одышка, кашель; сестра Ш. никогда на здоровье не жаловалась, а после гибели брата ее стали беспокоить головные боли, высокое давление.

Таким образом, с учетом вышеуказанных обстоятельств, суд считает доказанным, что истцам в связи со смертью У. были причинены глубокие моральные страдания, связанные с утратой близкого члена семьи, с которым имелись тесные семейные отношения, утратой возможности постоянного общения с ним и получения от него повседневной помощи и заботы. Все истцы, не проживали совместно с У., однако были тесно эмоционально связаны с ним. Нравственные страдания испытывались истцами как непосредственно после аварии, а также в связи с последующими опознанием тела погибшего, похоронами, так и продолжают испытываться до настоящего времени, являясь постоянным психотравмирующим фактором. Причиненные моральные страдания повлекли ухудшение состояния здоровья истцов.

Суд принимает во внимание, что работодателем Ф во внесудебном порядке предпринимались меры по производству истцам ряда выплат, в том числе и в счет компенсации морального вреда.

Так, в соответствии с соглашением о компенсации морального вреда от 21.02.2005 года отец и мать погибшего работника У. получили каждый по 34 823,52 руб. в качестве компенсации морального вреда. Помимо указанных выплат, в соответствии с Приказом Минтопэнерго РФ от 18.05.2000 N 145 "Об утверждении Положения о денежном довольствии ВГСЧ" отцу и матери погибшего У. было выплачено (в равных долях) единовременное пособие в размере 120 окладов месячного денежного содержания» -по 152 006,40руб. каждому. Также родителям погибшего У.. была осуществлена бесплатная установка телефона, предоставлялся бесплатный пайковый уголь, в 2010 г. на основании заявления А. ей была предоставлена материальная помощь в размере 29 885 руб. для приобретения санаторно-курортной путёвки в санаторий «*». В квартире сестры погибшего - Ш. силами работников В осуществлялся ремонт.

Факт получения вышеуказанных выплат сторонами не оспаривается.

. Кроме того, факт производства указанных выплат ответчиком (в том числе и не относящихся непосредственно к компенсации морального вреда, но носящих характер компенсации социально-бытовых изменений в жизни истцов, вызванных гибелью У.) - суд учитывает в соответствии с правилами ст. 152 ГК РФ (как иные заслуживающие внимания обстоятельства) при определении размера морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истцов.

В то же время, суд принимает во внимание, что вышеуказанные выплаты носили для ответчика обязательный характер и не зависели от его волеизъявления, т.к. предусмотрены действующими нормативными актами. Так, выплата единовременного пособия в размере 120 окладов, а также оплата всех расходов, связанных с погребением, единовременного пособия в размере не менее трехкратного среднемесячного заработка в счет возмещения морального вреда прямо предусмотрены условиями Коллективного договора.

Из положений вышеуказанной нормы Коллективного договора следует, что указанная выплата зависит только от среднемесячного заработка погибшего работника, при этом, при производстве конкретной выплаты не принимаются во внимание степень вины нарушителя, характер и степень причиненных физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, прямо предусмотренные нормами гражданского законодательства (ст. 151, 1101 ГК РФ) при определении компенсации морального вреда. Таким образом, фактически произведенная выплата в счет компенсации морального вреда в размере трехкратного среднего заработка погибшего - отражает лишь минимальный уровень обязательств ответчика по компенсации морального вреда, без индивидуализации в зависимости от реально понесенных конкретными лицами физических и нравственных страданий, с учетом в частности: количественного состава семьи погибшего работника, степени привязанности, длительности совместного проживания и т.п. факторов. С учетом исследованных в судебном заседании доказательств перенесенных истцами страданий, указанная выплата не может расцениваться в качестве достаточной и справедливой компенсации причиненного им морального вреда. При этом суд учитывает, что истцу Ш. моральный вред вообще не был компенсирован ответчиком.

Тот факт, что истцы Р. и А. согласились подписать соглашение о сумме компенсации морального вреда не может в данном случае, являться препятствием для осуществления прав истцов в силу ч.2 ст.9 ГК РФ. Из пояснений истцов следует, что с данным протоколом истцы знакомились в состоянии сильного душевного волнения и психического стресса (т.к. прошло всего 12 дней после гибели У.), в связи с чем они не могли реально оценивать в полном объеме обстоятельства указанных выплат, сумма компенсации морального вреда с ними не обсуждалась, им были представлены уже готовые выписки с конкретными суммами.

Довод представителей ответчиков о том, что У. не мог материально помогать родителям и сестре ввиду его невысокого среднего заработка и дохода семьи является субъективным, не основанным на достоверных доказательствах и опровергается свидетельскими показаниями и пояснениями истцов.

Таким образом, с учетом исследованных по делу доказательств, суд приходит к выводу, что произведенная Ф выплата в счет компенсации морального вреда Р. и А.. в размере 34823,52 руб. каждому – не компенсирует в полном объеме реально понесенных ими физических и нравственных страданий, не может расцениваться в качестве достаточной и справедливой компенсации причиненного им морального вреда. В то же время, с учетом принципов разумности и справедливости, суд полагает, что и заявленная истцами сумма компенсации морального вреда является чрезмерной, и подлежит снижению до разумных размеров. С учетом обстоятельств, предусмотренных ст. 151, 1101 ГК РФ, а также обстоятельств, индивидуализирующих степень страданий, причиненных каждому из истцов (в т.ч. и тех обстоятельств, что истица Ш. будучи родной сестрой погибшего, совместно с ним проживала 20 лет, после создания собственных семей тесно поддерживала с ним отношения в силу взаимной привязанности и национальных восточных традиций, не получила вообще никакой компенсации морального вреда), суд считает, что адекватно отражать степень причиненного истцам морального вреда и соответствовать принципам разумности и справедливости будет компенсация морального вреда (дополнительно к ранее произведенным выплатам) в размере по 100000 руб. - в пользу каждого из родителей Р. и А.., а в пользу Ш.- в сумме 80000 руб. Указанные суммы компенсации подлежат взысканию с ответчика ОАО «В» в пользу истцов.

Соответчик «В» являясь филиалом, а не самостоятельным юридическим лицом, в силу ст. 55 ГК РФ не может отвечать по обязательствам юридического лица, а потому подлежит освобождению от ответственности по заявленным требованиям истцов.

Решая вопрос об ответственности ОАО «Ю» суд исходит из следующего:

На основании ст. 1079 ГК РФ юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 настоящего Кодекса. Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

В силу ст. 1100 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.

Приложением 1 Федерального закона от 21.07.1997 N 116-ФЗ (ред. от 27.07.2010) "О промышленной безопасности опасных производственных объектов» к числу опасных производственных объектов относятся объекты, на которых ведутся горные работы, работы по обогащению полезных ископаемых, а также работы в подземных условиях.

Статьей 9 указанного Закона установлено, что организация, эксплуатирующая опасный производственный объект, обязана проводить диагностику, испытания, освидетельствование сооружений и технических устройств, применяемых на опасном производственном объекте, в установленные сроки и по предъявляемому в установленном порядке предписанию федерального органа исполнительной власти в области промышленной безопасности, или его территориального органа; приостанавливать эксплуатацию опасного производственного объекта самостоятельно или по предписанию федерального органа исполнительной власти в области промышленной безопасности, его территориальных органов и должностных лиц в случае аварии или инцидента на опасном производственном объекте, а также в случае обнаружения вновь открывшихся обстоятельств, влияющих на промышленную безопасность; принимать участие в техническом расследовании причин аварии на опасном производственном объекте, принимать меры по устранению указанных причин и профилактике подобных аварий.

Таким образом, законодательством установлена обязанность владельцев источников повышенной опасности возмещать вред независимо от вины.

Суд полагает, что истцы, которым причинен моральный вред гибелью члена семьи- У. от действий источника повышенной опасности- шахты, не принадлежащей его работодателю, имеют право требовать компенсации морального вреда не только с работодателя, как причинителя вреда, но и с владельца источника повышенной опасности.

В судебном заседании совокупностью доказательств- пояснений сторон, акта о несчастном случае, договора между Ф и ОАО «Ю», установлено, что авария 09.02.2005г. произошла на филиале ОАО «Ю»- шахте «*». Принадлежность данной шахты на момент аварии ОАО «Ю» представителем последнего не оспаривается.

Факт причинно-следственной связи между смертью горноспасателя У. в результате аварии на шахте «*» и проявлением вредоносных свойств источника повышенной опасности (шахты) в виде взрыва метано-воздушной смеси подтвержден актом о несчастном случае на производстве от 09.03.2005г.

В судебном заседании также установлено, что никаких выплат, в т.ч. компенсации морального вреда, членам семьи погибшего горноспасателя У. ОАО «Ю» не производило, в связи с чем, суд считает необходимым взыскать с данного ответчика компенсацию морального вреда в пользу истцов.

С учетом вышеизложенных обстоятельств, принимая во внимание правила ст. 151, 1101 ГК РФ, индивидуализируя степень страданий, причиненных каждому из истцов, суд считает, что адекватно отражать степень причиненного истцам морального вреда и соответствовать принципам разумности и справедливости будет компенсация морального вреда в размере по 130000 руб. - в пользу каждого из родителей Р. и А., а в пользу Ш.- в сумме 80000 руб. Указанные суммы компенсации подлежат взысканию с ответчика ОАО «Ю» в пользу истцов.

Довод представителя ответчика ОАО «В» о злоупотреблении истцами правом путем не указания в иске правовых оснований, что нарушает принцип равноправия и состязательности сторон суд считает не основательным, поскольку ст.131, ст. 148 ГПК РФ законодатель возложил обязанность определения закона, которым следует руководствоваться при разрешении дела и установление правоотношений сторон, на суд, а не на истца при подаче иска.

Суд считает необходимым взыскать, в соответствии со ст. 100 ГПК РФ, с ответчиков ОАО «В», ОАО «Ю» в пользу А. представительские расходы, поскольку стороне, в пользу которой состоялось решение, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах. Согласно представленной квитанции истцом А. произведена оплата услуг представителя в сумме 12500 руб. за консультацию, составление иска и представительство в суде. Суд полагает, что исходя из сложности дела, времени, затраченного представителем на участие в судебных заседаниях, объема проделанной работы, сумма в 10000 рублей является разумной и справедливой, подлежит взысканию в пользу истца. Учитывая, что компенсация морального вреда в сумме 280000 руб с ОАО «В» составляет 45,2% от общей суммы удовлетворенных требований, а взысканная сумма 340000 руб. с ОАО «Ю» составляет соответственно 54,8% от общей суммы удовлетворенных требований, то и компенсировать представительские расходы с ответчиков следует в указанной пропорции, а именно с ОАО «В» 4520 рублей ( 45,2% от 10000 руб.) и с ОАО «Ю» 5480 рублей (54,8% от 10000 руб.)

Поскольку истцы в соответствии со ст.333.36 НК РФ освобождаются от уплаты государственной пошлины, то в соответствии со ст. 103 ГПК РФ, ст.61.1 БК РФ, 333.19 НК РФ суд считает необходимым, взыскать с ответчиков в счет местного бюджета расходы по оплате государственной пошлины по 200 рублей с каждого.

Руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Взыскать с ОАО «Ю» в счет компенсации морального вреда в пользу:

Р.- 130000 (сто тридцать тысяч) рублей,

А.- 130000 (сто тридцать тысяч) рублей,

Ш.- 80000 (восемьдесят тысяч) рублей.

Взыскать с ОАО «В» в счет компенсации морального вреда в пользу:

Р.- 100000 (сто тысяч) рублей,

А.- 100000 (сто тысяч) рублей,

Ш.- 80000 (восемьдесят тысяч) рублей.

Взыскать в пользу А. судебные расходы: представительские расходы в сумме 10000 рублей, из них с ОАО «Ю» в сумме 5480 рублей, с ОАО «В» в сумме 4520 рублей.

Взыскать с ОАО «Ю» и ОАО «В» в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 200 рублей с каждого.

Ф. от ответственности освободить.

Решение может быть обжаловано в Кемеровский областной суд в течение 10 дней со дня принятия решения в окончательной форме.

Решение в окончательном виде изготовлено 11 мая 2011 года.

Председательствующий