Дело № 2-347/2012 <данные изъяты>
Р Е Ш Е Н И Е
Именем Российской Федерации
Резолютивная часть решения объявлена 05 июня 2012 года
Решение в окончательной форме изготовлено 08 июня 2012 года
Кудымкарский городской суд Пермского края в составе:
председательствующего судьи Чащиной Ю.А.,
при секретаре Засухиной Т.В.,
с участием истца М*
ответчика Щ*
рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Кудымкаре гражданское дело по иску М* к Щ*, Н*, Обществу с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» о взыскании компенсации морального вреда,
у с т а н о в и л:
М* обратилась в суд с иском к Щ* о взыскании компенсации морального вреда. В исковом заявлении указала, что ДД.ММ.ГГГГ ответчик Щ*., являясь журналисткой <данные изъяты> телекомпании, проводила видеосъемку о жизни истца М* с целью передачи видеоматериалов <данные изъяты> компании за определенный гонорар. При этом Щ* не получила согласия на видеосъемку, вела себя цинично, давала непристойную оценку личности, высказывала претензии; при себе не имела документов, удостоверяющих личность и дающих право на осуществление деятельности. М* считает, что Щ* своими действиями нарушила права и законные интересы истца, нарушила требования Закона РФ «О средствах массовой информации», Федерального закона «О персональных данных», Федерального закона «О защите информации». В связи с этим М* просит взыскать с Щ* компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> рублей.
Судом к участию в деле в качестве соответчиков привлечены Н*. и ООО «<данные изъяты>».
В судебном заседании М* исковые требования поддержала по изложенным основаниям, просила взыскать компенсацию морального вреда с ответчиков солидарно, суду дополнительно пояснила, что ДД.ММ.ГГГГ в отношении нее мировым судьей был вынесен обвинительный приговор, по частному обвинению П* она была признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ст. 130 УК РФ, данное обстоятельство широко освещалось в средствах массовой информации и истец находилась в подавленном состоянии. ДД.ММ.ГГГГ истец находилась дома одна, когда раздался стук в дверь. На ее вопрос «Кто там?» услышала ответ, что это журналистка <данные изъяты> телекомпании Щ*, Щ* настойчиво просила открыть дверь и дать интервью. Истец утверждает, что у нее случился нервный срыв, она была взволнована. Открыв дверь, М* увидела камеру, поняла, что идет съемка, попросила выключить камеру, затем пригласила Щ* с оператором в дом, согласилась дать интервью, при этом еще раз попросила выключить камеру. Зайдя в дом, оператор начал ходить по дому, снимать сервант, какие-то вещи, потом он и Щ* сели на диван, на камере горела красная кнопка, оператор производил какие-то манипуляции с камерой. По поведению Щ* истец поняла, что журналистке не интересно, при этом она стала говорить М* «пакости», что она плохо к ней относится, что она колдунья и навела порчу на прокурора. Затем М* спросила у оператора, производилась ли съемка, на что оператор ответил утвердительно, пояснив, что отснятый материал будет передан в <данные изъяты>, за что они со Щ* получат гонорар. М* пояснила, что это ее возмутило, она попросила показать ей документы и журналистское задание. Ей объяснили, что документов никаких нет, поэтому она попросила показать отснятый материал и передать его в эфир только с ее согласия, оператор отказался, в связи с чем истец попросила стереть отснятый материал, на что также получила отказ. М* вызвала сотрудников полиции для установления личности журналистов, Щ* и оператор просили этого не делать. Ожидая приезда сотрудников полиции, истец включила диктофон на своем мобильном телефоне. Когда приехали сотрудники полиции Щ* села на диван, цинично говорила, что ее силой удерживали в доме, вместе с оператором кричали на М*, унижали ее, после этого истец вынуждена была принимать таблетки. Ей было больно и унизительно, потому что Щ* называла ее колдуньей, в то время как она исповедует православное христианство. Считает, что в результате действий ответчиков были нарушены ее личные неимущественные права, поскольку ее обманули - Щ* представилась журналистской <данные изъяты> телекомпании и не предупредила, что работает по заказу <данные изъяты> телекомпании, кроме того была нарушена ее частная жизнь, поскольку съемка велась без ее согласия, на камеру снимались ее личные вещи и обстановка в доме, ответчики оскорбляли и унижали ее, повышали голос, говорили, что их незаконно удерживают в доме, а отснятый материал был смонтирован.
Ответчик Щ* в судебном заседании с исковыми требованиями М* не согласилась, суду пояснила, что работала в телекомпании <данные изъяты>, оказывала услуги по изготовлению информационных сюжетов для программы новостей в <адрес>. Ей позвонили из ООО «<данные изъяты>», попросили сделать сюжет о М*, никакой договор с ООО «<данные изъяты>» не заключался, в случае, если бы сюжет был подготовлен, с ООО «<данные изъяты>» либо любой другой телекомпанией мог бы быть заключен договор о покупке видеоматериала. Ответчик также пояснила, что М* сама впустила в дом, попросила отснять конкретные вещи в доме. Н* выставлял баланс камеры для получения четкого изображения, для этого наводил камеру на какие-то предметы, однако это не является сьемкой, просто технический момент. М* желала дать интервью, вначале действительно попросила не снимать ее на камеру, однако ей объяснили, что камера это не диктофон, она не может записывать звук, если будет выключена. М* согласилась с этим, съемка производилась с согласия М*, однако М* не хотела, чтобы показывали ее лицо, выдвинула требование о том, чтобы ее лицо было заштриховано. Ей объяснили, что это может быть сделано только в процессе монтажа видеосюжета. М* в течение 40 минут давала интервью. На камере садилась батарея, заканчивалась пленка в кассете, поэтому оператор Н* вынужден был менять батарею и кассеты, в этот период съемка не производилась, М* видела это и уточняла, работает ли камера. Ответчик утверждает, что не обманывала истца, когда представилась журналисткой <данные изъяты> телекомпании, поскольку действительно является такой, М* попросила показать документы уже после интервью, она не оскорбляла и не унижала М*, не называла ее колдуньей. М* действительно просила стереть отснятый материал, однако ей пояснили, что технически это не возможно, поскольку запись производится на кассету, отснятый материал можно стереть с кассеты с использованием специального оборудования либо просто уничтожить кассету, однако это некорректно, поскольку кассета является техническим ресурсом и может быть использована неоднократно. В связи с тем, что М* не дала согласия на выпуск в эфир сюжета о ней, отснятый материал не монтировался, никуда не передавался, в эфире не транслировался. Ответчик считает, что в результате произошедшего инцидента М* не испытала никаких моральных страданий, вела себя очень уверенно и нагло.
Ответчик Н* в судебное заседание не явился, просил рассмотреть гражданской дело по иску М* в его отсутствие. В предыдущем судебном заседании Н* исковые требования М* не признал, суду пояснил, что оказывает услуги оператора, по просьбе Щ* поехал с ней ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> к М*, чтобы взять у нее интервью о том, что истец собирается делать в связи с приговором мирового судьи. М* сама пригласила в дом, согласилась дать интервью, разрешила снять в доме конкретные вещи, для выставления баланса на камере навел ее на сервант, при этом съемка не велась, после этого М* в течение 40 минут давала интервью, видела, что камера периодически отключается, при этом уточняла, работает ли камера. М* позже попросила стереть отснятый материал, на что он объяснил ей, что это в данный момент не возможно по технически причинам. Никаких оскорблений по отношению к М* не высказывалось, колдуньей ее не называли, признает, что повышал голос после того, как М* вызвала полицию, поскольку был возмущен этим фактом. Отснятый материал не был смонтирован, он передал его Щ*
Представитель ответчика ООО «<данные изъяты>» в судебное заседание не явился, о месте и времени судебного заседания был извещен надлежащим образом, представил суду письменные возражения на исковое заявление, из которых следует, что ООО «<данные изъяты>» является ненадлежащим ответчиком, поскольку договор с Щ* на оказание услуг по проведению съемок видиоматериалов не заключался, сюжеты о М* в программе «<данные изъяты>» в эфире не транслировались, права и законные интересы истицы нарушены не были.
Свидетель Б* суду показал, что работает участковым уполномоченным в отделе полиции с дислокацией в <адрес>, ДД.ММ.ГГГГ выезжал на проверку по сообщению М* М* пояснила, что 2 человека, которые находятся в ее доме, взяли у нее интервью, без ее согласия произвели видеосъемку и отказались стереть отснятый материал. Все присутствующие в доме спорили, обстановка была напряженная, однако оскорблений и непристойных выражений не слышал, М* была в возбужденном состоянии.
Суд, выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, показания свидетеля, изучив материалы дела, приходит к следующему выводу.
Согласно ч. 4 ст. 29 Конституции РФ каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом.
В соответствии со ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.
В соответствии со ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.
В силу требований ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.
Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Согласно ст. 152.1 ГК РФ обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых он изображен) допускаются только с согласия этого гражданина.
В соответствии со ст. 2 Закона РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О средствах массовой информации» под журналистом понимается лицо, занимающееся редактированием, созданием, сбором или подготовкой сообщений и материалов для редакции зарегистрированного средства массовой информации, связанное с ней трудовыми или иными договорными отношениями либо занимающееся такой деятельностью по ее уполномочию.
Статья 49 Закона РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О средствах массовой информации» возлагает на журналиста обязанности:
получать согласие (за исключением случаев, когда это необходимо для защиты общественных интересов) на распространение в средстве массовой информации сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей;
при получении информации от граждан и должностных лиц ставить их в известность о проведении аудио- и видеозаписи, кино - и фотосъемки;
предъявлять при осуществлении профессиональной деятельности по первому требованию редакционное удостоверение или иной документ, удостоверяющий личность и полномочия журналиста.
В соответствии со ст. 56 Закона РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О средствах массовой информации» учредители, редакции, издатели, распространители, государственные органы, организации, учреждения, предприятия и общественные объединения, должностные лица, журналисты, авторы распространенных сообщений и материалов несут ответственность за нарушения законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации.
Согласно ст. 62 Закона РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О средствах массовой информации» моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный вред, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами в размере, определяемом судом.
В судебном заседании на основе имеющихся в деле доказательств установлено, что ДД.ММ.ГГГГ журналист телекомпании <данные изъяты> Щ* и оператор Н* приехали к дому М* в <адрес> с целью взять интервью с использованием видеокамеры у М* Истец М* пригласила Щ* и Н* в дом, согласившись дать интервью и произвести «съемку без грязи». В доме М* попросила не производить видеозапись. Ответчики пояснили М*, что произвести запись интервью при условии, что камера будет выключена, не представляется возможным по техническим причинам. М* разрешила оператору снять определенные вещи в доме, записать интервью на камеру при условии, что при монтаже видеосюжета ее изображение будет заретушировано. После этого истец М* давала интервью, отвечала на вопросы Щ* В последующем между истцом и ответчиками Щ* и Н* произошел конфликт, в ходе которого М* попросила ответчиков предъявить ей документы, удостоверяющие личность, и задание на проведение съемки. Кроме того, просмотрев часть отснятого материала, попросила удалить его полностью. Получив отказ со стороны ответчиков, М* вызвала сотрудников полиции. Сотрудники полиции, приехав для проведения проверки по сообщению М*, взяли объяснения с М* и Щ*, после чего Щ* и Н* вернулись в <адрес>. Отснятый материал не был смонтирован в сюжет (передачу) и не был выпущен в эфир либо распространен иным способом.
Проанализировав имеющиеся в деле доказательства, суд не находит оснований для удовлетворения требований М* о взыскании с ответчиков в ее пользу компенсации морального вреда по следующим основаниям.
М* не представила суду достаточных и допустимых доказательств, свидетельствующих о том, что в результате действий ответчиков были нарушены какие-либо личные неимущественные права истца.
В частности, М* в судебном заседании пояснила, что Щ* и Н* нарушили ее частную жизнь, поскольку производили видеозапись интервью без ее согласия, при этом снимались личные вещи, обстановка в доме.
Частная жизнь как нематериальное благо, принадлежащее каждому гражданину от рождения, заключается в таких сторонах его внутренней жизни и сферах общения, которые сознательно сохраняются им в тайне от иных субъектов. Под неприкосновенностью частной жизни следует понимать неотъемлемое право человека на самостоятельное определение образа жизни, свободного от произвольных регламентации, вмешательства и посягательства как таковых со стороны государства, общества или человека.
Между тем, в судебном заседании установлено, что М* сама пригласила ответчиков в дом, разрешила им снимать конкретные вещи в доме, согласилась записать интервью на камеру при условии, что при монтаже видеосюжета ее изображение будет заретушировано. В сложившихся обстоятельствах истец могла и должна была осознавать, что производится видеосъемка ее интервью, при этом М* не предпринимала каких-либо действий, свидетельствующих о наличии у нее намерений в присутствии Щ* и Н* сохранить в тайне обстоятельства ее частной жизни, касающиеся обстановки в ее доме, наличия там конкретных вещей.
Истец не представила суду доказательств того, что ответчики Щ* и Н* обманули ее в чем-то, подвергли ее оскорблению и унижению, в результате чего она испытала нравственные и физические страдания. В материалах дела имеется листок нетрудоспособности, из которого следует, что М* находилась на стационарном лечении в ГКУЗ «<данные изъяты>» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. Однако указанный документ не свидетельствует о том, что заболевание, по поводу которого истец находилась на стационарном лечении, наступило в результате каких-либо виновных действий ответчиков.
То факт, что Щ* и Н* не предъявили ей редакционное удостоверение или иной документ, удостоверяющий личность и полномочия журналиста сам по себе также не свидетельствует о причинении М* физических или нравственных страданий.
М* не доказала тот факт, что видеосюжет с ее участием был выпущен в эфир либо распространен каким-либо другим образом. Более того, факт распространения видеосюжета с участием истца опровергнут материалами дела.
При таких обстоятельствах исковые требования М* к Щ*, Н*, ООО «<данные изъяты>» о взыскании компенсации морального вреда удовлетворению не подлежат.
Руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд
р е ш и л:
В удовлетворении исковых требований М* к Щ*, Н*, Обществу с ограниченной ответственностью «<данные изъяты>» о взыскании компенсации морального вреда отказать.
Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Пермский краевой суд через Кудымкарский городской суд в течение одного месяца со дня принятия решения в окончательной форме.
<данные изъяты>
<данные изъяты>
Судья Ю.А. Чащина