Дело № 2-7/11 27 мая 2011 года

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Кронштадтский районный суд Санкт-Петербурга в составе:

Председательствующего судьи Слесаренко Е.Ю.

С участием прокурора Дмитренко В.В.

При секретаре Роговой М.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Маркова Артура Михайловича к СПб ГУЗ «Городская больница № 36» об отмене дисциплинарного взыскания, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула,

У С Т А Н О В И Л :

Марков А.М. обратился в суд с иском к СПб ГУЗ «Городская больница № 36» о признании незаконными выводы, изложенные в п.1 протокола заседания врачебной комиссии от "..." г. и в п.1 протокола повторного заседания врачебной комиссии от "..." г., в части указания на то, что со стороны заведующего хирургическим отделением Маркова А.М. имели место неправильная лечебно-диагностическая тактика и нарушения в оформлении медицинской карты стационарного больного Е. с возложением на председателя комиссии Ф.. и его заместителей С.., З. обязанности отменить их, об отмене приказа № "..." от "..." г. о привлечении к дисциплинарной ответственности (гр.д. № 2-5/11 л.д.3-10).

Марков А.М. обратился в суд с иском к СПб ГУЗ «Городская больница № 36» об отмене приказа № "..." от "..." г. о привлечении к дисциплинарной ответственности в виде увольнения, о восстановлении на работе в должности заведующего хирургическим отделением СПб ГУЗ «Городская больница № 36», взыскании заработной платы за время вынужденного прогула с "..." г., признании неправомерными и незаконными служебной записки заместителя главного врача по КМП СПб ГУЗ «Городская больница № 36» С. от "..." г., акта о непредставлении Марковым А.М. объяснений от "..." г. (гр.д. № 2-7/11 л.д.4-9,11,44-45).

В целях полного, всестороннего рассмотрения и разрешения по существу заявленных Марковым А.М. требований, с учетом взаимосвязанности предметов иска по гражданским делам № 2-5/11 и № 2-7/11, состава их участников, судом указанные дела на основании протокольного определения от 14.12.2010 г. были соединены в одно производство (гр.д. № 2-7/11 л.д.169 об.).

В ходе рассмотрения настоящего дела Марков А.М., его представитель Чибрик Г.И., действующий на основании доверенности, данными ему полномочиями, изменив в порядке ст. 39 ГПК РФ предмет иска, окончательно просили: признать незаконным и отменить приказ главного врача СПб ГУЗ «Городская больница № 36» № "..." от "..." г. о привлечении Маркова А.М. к дисциплинарной ответственности с объявлением ему выговора, отменить приказ № "..." от "..." г. об увольнении Маркова А.М. восстановить Маркова А.М. в должности заведующего хирургическим отделением СПб ГУЗ «Городская больница № 36» и взыскать с ответчика заработную плату за все время вынужденного прогула с "..." г. по "..." г. в сумме "..." руб. "..." коп., возместить Маркову А.М. расходы по оплате судебно-медицинских экспертиз в сумме "..." руб. ( гр. д. № 2-7/11 Т.1 л.д.21, Т.2 л.д.76-81, 92, 132, 142 об. ).

В судебных заседаниях Марков А.М. и его представитель Чибрик Г.И., действующий на основании доверенности, на исковых требованиях настаивали, ссылаясь на то, что Марков А.М. работал в СПб ГУЗ «Городская больница № 36» в должности заведующего хирургическим отделением. Приказом главного врача указанного медицинского учреждения № "..." от "..." г. Марков А.М. за допущенные ошибки в организации и предоставлении медицинской помощи больному Е. был привлечен к дисциплинарной ответственности с объявлением выговора, а на основании приказа № "..." от "..." г. Марков А.М. был уволен с занимаемой должности за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, как имеющий дисциплинарные взыскания.

Оспаривая законность принятых работодателем решений и возражая против заявления ответчика о пропуске срока, установленного ст. 392 ТК РФ, истцовая сторона ссылалась на то, что Марков А.М. противоправных виновных действий, послуживших основанием для наложения взысканий, не совершал, а сами привлечения к дисциплинарной ответственности были произведены с нарушением установленного законом порядка ( гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д. 63-64, 158 об.-162, 206 об.-208, 237 об., Т.2 л.д. 94 об.-99, 142, 149 об-151).

В судебных заседаниях представители ответчика Нурдинова А.Э., Сергеев М.Н., действующие на основании доверенностей ( гр. № 2-7/11 Т.2 л.д.120), указывая на необоснованность заявленных Марковым А.М. требований, на пропуск им срока обращения в суд с заявлением об оспаривании приказа № "..." от "..." г., просили в их удовлетворении отказать и взыскать с Маркова А.М. расходы по оплате комиссионной судебно-медицинской экспертизы в сумме "..." руб. ( гр. д. № 2-7/11 Т.1 л.64 об.-65, 162 об.-168,208 об.-210,238 об.-240, Т.2 л.д. 99 об.-101, 127-131, 143-147,151-153 ).

Привлеченный к участию в деле в качестве 3-го лица заведующий хирургическим отделением СПб ГУЗ «Городская больница № 36» Щ. в судебное заседание не явился, ходатайствовал о рассмотрении дела в его отсутствие (гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д. 161).

Представитель Администрации "..." района Санкт-Петербурга, участвующей в деле в качестве 3-го лица, Ё. действующая на основании доверенности, в судебное заседание не явилась, ходатайствовала о рассмотрении дела в ее отсутствие (гр.д. № 2-7/11 л.д.192-193).

Выслушав объяснение участников процесса, допросив свидетелей, исследовав медицинские карты № "..." от "..." г., № "..." от "..." г., № "..." от "...", № "..." от "..." г., № "..." от "..." г., № "..." от "..." г., № "..." от "..." г. стационарного больного Е.., № "..." от "..." г. стационарного больного П.., материалы гражданского дела № 2-"..."/10 по иску Маркова А.М. к СПб ГУЗ «Городская больница № 36» об отмене дисциплинарного взыскания, материалы настоящего гражданского дела, и оценив их в совокупности, заслушав прокурора Дмитренко В.В., не усмотревшей правовых оснований для удовлетворения требований Маркова А.М., суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. 192 ТК РФ, за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить дисциплинарное взыскание, в том числе выговор.

При наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 2 от 17 марта 2004 года «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса РФ", при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, уволенного по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, или об оспаривании дисциплинарного взыскания следует учитывать, что неисполнением работником без уважительных причин является неисполнение трудовых обязанностей или ненадлежащее исполнение по вине работника возложенных на него трудовых обязанностей (нарушение требований законодательства, обязательств по трудовому договору, правил внутреннего трудового распорядка, должностных инструкций, положений, приказов работодателя, технических правил и т.п.).

Исходя правовой позиции, изложенной в п. 53 указанного Пленума, обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел об оспаривании дисциплинарного взыскания и подлежащим доказыванию работодателем, является соблюдение им при применении к работнику дисциплинарного взыскания вытекающих из статей 1, 2, 15, 17, 18, 19, 54 и 55 Конституции РФ и признаваемых Российской Федерацией как правовым государством общих принципов юридической, а, следовательно, и дисциплинарной, ответственности, таких, как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм.

Таким образом, в силу ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п.3 ст.123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, на ответчике лежало бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих не только о том, что Марков А.М. совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении на него взыскания, учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (ч.5 ст. 192 ТК РФ), а также его предшествующее поведение, его отношение к труду.

С учетом характера рассматриваемого спора и в силу норм гражданского процессуального законодательства об относимости и допустимости доказательств (ст. 59,60 ГПК РФ), факт совершения Марковым А.М. дисциплинарных проступков, должен был быть подтвержден доказательствами, с достоверностью фиксирующими не выполнение им возложенных на него, как на заведующего хирургическим отделением, обязанностей.

Судом установлено, материалами дела подтверждено, что Марков А.М. с "..." г. работал в СПб ГУЗ «Городская больница № 36» в должности врача-хирурга для оказания экстренной медицинской помощи. Приказом главного врача СПб ГУЗ «Городская больница № 36» № "..." от "..." г. Марков А.М. был переведен на должность заведующего отделением врача-хирурга хирургического отделения, на которой состоял до "..." г. Приказом начальника госпиталя г. Кронштадт ФГУ «"..."» МО РФ № "..." от "..." г., Марков А.М. принят на должность врача-уролога хирургического отделения (гр. д. № 2-7/11 Т.1 л.д. 11, 28-31, 143-144).

Согласно ст. 21 ТК РФ, к обязанностям работника относится в частности добросовестное исполнение своих трудовых обязанностей, возложенных на него трудовым договором.

Деятельность Маркова А.М., как заведующего хирургическим отделением СПб ГУЗ «Городская больница № 36», была регламентирована: «Положением о заведующем отделением стационара областной (краевой, республиканской), городской и центральной районной больницы», являющемся приложением к приказу Министра здравоохранения СССР от 31.07.1963 г. № 395 (далее Положение), «Должностной инструкции заведующего хирургическим отделением СПб ГУЗ «Городская больница № 36», утвержденной 01.07.2008 г. главным врачом данного медицинского учреждения (далее Инструкция), требования которых он был обязан неукоснительно соблюдать.

В силу п.п. 1,6 Положения, заведующий отделением стационара больницы:

организует и обеспечивает своевременное обследование и лечение больных на уровне современных достижений медицинской науки и практики, надлежащую расстановку и организацию труда;

осуществляет непосредственное руководство деятельностью подчиненного ему медицинского персонала и несет полную ответственность за качество и культуру медицинского обслуживания больных в отделении;

несет непосредственную ответственность за систематическое руководство деятельностью врачей-ординаторов отделения и других врачей, работающих под его руководством, а также установление контроля за качеством их лечебно-диагностической работы, за полноту обследования больных врачами отделения, эффективность и исходы проводимого ими лечения, за уровень больничной и послеоперационной летальности и осложнений при проведении обследования и лечения больных ( гр.д. № 2-7/11 л.д.51-52).

В силу п.п. 1,2.4 Инструкции, положения которой работодателем были доведены до сведения Маркова А.М., о чем свидетельствует его подпись, заведующий хирургическим отделением:

должен знать основы законодательства РФ о здравоохранении, нормативно-правовые документы, регламентирующие деятельности учреждений здравоохранения; теоретические основы, принципы и методы организации медицинской помощи;

осуществляет руководство отделением в соответствии с действующим законодательством и нормативно-правовыми актами, организует работу коллектива по оказанию качественной медицинской помощи больным;

несет ответственность за своевременное и качественное осуществление возложенных на него должностных обязанностей (№ 2-7/11 Т.1 л.д.34-35).

"..." г. главным врачом СПб ГУЗ «Городская больница № 36» Ф. со ссылкой на п. 2 ст. 192 ТК РФ был издан приказ № "...", в соответствии с п.1 которого, заведующий отделением- врач-хирург хирургического отделения Марков А.М. был привлечен к дисциплинарной ответственности с объявлением выговора за допущенные ошибки в организации и предоставлении медицинской помощи Е. (гр.д. № 2-5/11 л.д.10).

Проверяя законность и обоснованность данного приказа, суд приходит к следующим выводам.

Из рассматриваемого приказа следует, что дисциплинарное взыскание было наложено на Маркова А.М. за то, что при оказании медицинской помощи пациенту Е. в хирургическом отделении в период с "..." г. по "..." г. со стороны заведующего хирургическим отделением Маркова А.М. имела место неправильная лечебно-диагностическая тактика и нарушения в оформлении медицинской карты стационарного больного.

Приказ № "..." от "..." г. издан на основании протоколов заседания врачебной комиссии СПб ГУЗ «Городская больница № 36» от "..." г. и повторного заседания от "..." г., которая данными ей полномочиями, основываясь на историях болезни Е. в период с "..." г. по "..." г., рецензии доцента кафедры Военной травматологии и ортопедии ВМедА им С.М. Кирова Я.., установила, что:

оказание медицинской помощи Е.. в хирургическом отделении и отделении Хоспис СПб ГУЗ «Городская больница № 36» в период с "..." г. по "..." г., с учетом одного основного заболевания, приведшего к летальному исходу, следует рассматривать как единый случай оказания медицинской помощи;

при оказании медицинской помощи пациенту Е.. в хирургическом отделении СПб ГУЗ « Городская больница № 36» в период с "...". по "..." г. со стороны лечащего врача Ч. и заведующего хирургическим отделением А.М. Маркова имела место неправильная лечебно-диагностическая тактика и нарушения в оформлении медицинской карты стационарного больного (гр. д. № 2-5/11 л.д.16-19,31-33,35-89).

Из представленных суду медицинских документов на имя Е.., материалов дела следует, что "..." г. в "..." час. "..." мин. в экстренном порядке в приемное отделение СПб ГУЗ «Городская больница № 36» поступил больной Е.., "..." года рождения с жалобами на боли в правом бедре, где был осмотрен дежурным врачом Ш. При обследовании Е. поставлен диагноз «закрытый перелом правой бедренной кости со смещением отломков, признаки алкогольного опьянения».

"..." г. в "..." час. "..." мин. Е. был определен в хирургическое отделение. Лечащим врачом Е. назначен Ч. наблюдение больного осуществлялось заведующим отделением Марковым А.М., установившим при обходе "..." г. наличие у больного патологического перелома правого бедра. "..." г. травматологом хирургического отделения Ч. Е. была выполнена операция: металлоостеосинтез перелома правой бедренной кости системой DCS. Контроль за ходом ведения операции осуществлял Марков А.М. "..." г. Е.., отказавшись от лечения, на основании собственного заявления покинул стационар лечебного учреждения ( гр. д. № 2-7/11 л.д.35-89 мед карта № "...").

"..." г. Е. обратился в СПб ГУЗ «Городская больница № 36», показаний к экстренной госпитализации не имелось ( мед карта № "...").

С "..." г. по "..." г. Е.. находился на лечении в хирургическом отделении СПб ГУЗ «Городская больница № 36» с диагнозом «остеосаркома правого бедра. МОС от "..." г.» (мед. карта № "...").

С "..." г. по "..." г. Е. находился на лечении в хирургическом отделении СПб ГУЗ «Городская больница № 36» с диагнозом «остеосаркома правого бедра, метастазы легких, болевой синдром». "..." г. Е.. самовольно покинул лечебное учреждение ( мед. карта № "...").

"..." г. Е. поступил в отделение хоспис СПб ГУЗ «Городская больница № 36» с диагнозом фибросаркома правого бедра IV стадии с распадом, кровотечение из распадающейся опухоли (мед. карта № "..."), откуда "..." г. был переведен в хирургическое отделение того же лечебного учреждения, где находился до "..." г. с диагнозом «саркома бедра IV стадии, метастазы легких и плевры, распад опухоли, кровотечение. "..." г. Е. была выполнена операция: экзартикуляция правой нижней конечности в тазобедренном суставе ( мед.карта № "...").

С "..." г. Е.. находился в отделении хоспис СПб ГУЗ «Городская больница № 36» с диагнозом «саркома бедра IV стадии, Т4, N3, М1», где "..." г. в "..." час. "..." мин. была констатирована его смерть. Согласно патологоанатомическому заключению от "..." г. смерть Е.. наступила в результате выраженной интоксикации, связанной с основным заболеванием-саркомой правой бедренной кости (мед карта № "...").

Смерть Е. явилась основанием для проведения администрацией СПб ГУЗ «Городская больница № 36» внутриведомственного расследования, в рамках которого "..." г. получена рецензия доцента кафедры Военной травматологии и ортопедии ВМедА им С.М. Кирова Ю.., не доверять которой у суда оснований не имеется, поскольку, он, не являясь работником СПб ГУЗ «Городская больница № 36», и не будучи знаком с Марковым А.М., был объективен в своем заключении, а также "..." и "..." г. проведены заседания врачебной комиссии.

По результатам расследования главный врач СПб ГУЗ «Городская больница № 36», принимая во внимание, что Марков А.М. имеет квалификацию онколога, пришел к выводу о том, что он, как заведующий отделением, принимавший непосредственное участие в ведении больного Е. в период его нахождения в условиях стационара с "..." г. по "..." г., должным образом не обеспечил контроль над правильным ходом лечебно-диагностического процесса, т.е. ненадлежащим образом выполнил, возложенные на него функциональные обязанности, что и явилось основанием для его привлечения к дисциплинарной ответственности.

При этом работодателем учитывалось, что со стороны Маркова А.М., как заведующего отделением, имело место:

недооценка клинико-рентгенологической картины, что привело к не правильной постановке диагноза: патологический перелом;

не выполнение алгоритма обследования больного с опухолью- расширенное клинико-рентгенологическое обследование;

неправильный выбор хирургической тактики лечения- погружной остеосинтез, внедрение в опухолевый очаг, без радикальной санации-ампутации, либо малоинвазивной внешней фиксации до получения результатов гистологических исследований;

необоснованно позднее гистологическое заключение костного препарата с расплывчатой формулировкой в диагнозе, отсутствие биопсии мягких тканей около опухоли;

скудное обследование в предоперационный период, составивший 16 суток ( гр. д. № 2-5/11 л.д. 16-19, 31, гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д.222).

Суд, признавая правильность указанных выводов, считает возможным положить их в основу принимаемого решения, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам рассматриваемых событий и согласуются с иными доказательствами, полученными в ходе судебного разбирательства:

показаниями врача-травматолога Ч., допрошенного в качестве свидетеля, и показавшего, что проведение больному Е. операции- металлосинтеза перелома правой бедренной кости системой DCS было согласовано с Марковым А.М. ( гр.д. № 2-7/11 Т.2 л.д.6).

заключением № "..." комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведенной в период с "..." г. по "..." г.( гр.д. № 2-5/11 л.д.126-143).

Так, Марков А.М., утверждавший, что в результате проведенного лечения была достигнута своевременная активация больного Е.., уменьшены сроки стационарного лечения, предотвращена возможность развития смертельно опасных внутрибольничных инфекций и осложнений, хирургическое лечение существенно улучшило качество жизни больного, для опровержения доводов ответчика о наличии в его действиях профессиональных нарушений (врачебных ошибок) ходатайствовал о проведении по делу комиссионной судебно-медицинской экспертизы. Определением суда от "..." г. по настоящему гражданскому делу было назначено проведение комиссионной судебно-медицинской экспертизы, с постановкой на разрешение экспертов вопросов, предоставленных сторонами ( гр.д. № 2-5/11 л.д.27-28,90-91, 114-120).

Комиссия судебно-медицинских экспертов, изучив материалы гражданского дела, медицинские документы на имя Е. пришла к следующим выводам:

о необходимости проведения в послеоперационный период, когда патологический характер перелома не вызывал сомнений, но характер изменений в костной ткани не был ясен, исследования, позволившего бы исключить или подтвердить опухолевое, в том числе и злокачественное происхождение изменений кости в области перелома: гистологическое исследование, онкомаркеры, рентгенографию легких, УЗИ внутренних органов для обнаружения или исключения метастазов. В период пребывания больного Е. в медицинском стационаре с "..." г. по "..." г. возможности его обследования для установления имевшегося у него заболевания были использованы не в полном объеме;

в период пребывания Е.. в стационаре диагноз был установлен неправильно, так как было нераспознано основное заболевание- ретикулосаркома правого бедра, каких-либо объективных причин, препятствовавших правильной диагностике и лечению больного, не имелось;

проводимое Е.. лечение, в том числе, хирургическое вмешательство, проведенное "..." г. соответствовала неправильно установленному на тот момент клиническому диагнозу (киста правой бедренной кости, закрытый патологический перелом правой бедренной кости со смещением отломков). В данном случае проведение плановой операции больному было противопоказано в связи с неустановленным характером патологических изменений кости в области перелома;

на этапе лечения больного Е.. с "..." г. по "..." г. дефектом оказания медицинской помощи, допущенным врачом-хирургом Марковым следует считать недостаточное обследование больного, приведшее к постановке неправильного диагноза (дефект диагностики) и связанное с этим отсутствие адекватного лечения имевшейся у больного ретикулосаркомы (дефект лечения);

у больного Е.. была выявлена ретикулосаркама правой бедренной кости, являющаяся одной из самой агрессивной и злокачественной опухолей. Возникновение у Е.. патологического перелома в месте расположения опухоли указывает на запущенность опухолевого процесса, что допускает возможность наличия у больного метастазов опухоли уже при поступлении в стационар "..." г., которые возможно, не были обнаружены при первичной госпитализации в связи с недостаточным обследованием больного;

неблагоприятным последствием, связанным с проводимым лечением больного Е. в период с "..." г. по "..." г. явилась необходимость в повторном хирургическом вмешательстве (экзартикуляция правой нижней конечности);

как заведующий отделением Марков А.М. при до конца неясном диагнозе у молодого человека с патологическим переломом кости мог и должен был организовать перевод больного в специализированное медицинское учреждение для уточнения диагноза и дальнейшего лечения;

имеющиеся в протоколе операции описание области перелома давало возможность заподозрить опухолевый характер изменений в зоне перелома;

при подготовке к плановому оперативному вмешательству при подозрении на патологический перелом нельзя было ограничиваться дифференциальной диагностикой между костной кистой и миеломной болезнью; данные рентгенологического исследования, расположение опухоли, давали основание заподозрить злокачественный опухолевый характер изменений правой бедренной кости;

проведение инвазивного метода лечения (погружного остеосинтеза бедра) у больного с подозрением на патологический перелом без морфологического определения характера изменений тканей в области перелома является ошибочным ( гр. д. № 2-5/11 л.д.126-143).

В соответствии со ст.67 ГПК РФ данное заключение судом оценивается как подробное, мотивированное и в совокупности с другими материалами гражданского дела.

Согласно рассматриваемому заключению, комиссионная судебно-медицинская экспертиза была проведена экспертами И., Х., Б., О., К., обладающими необходимыми познаниями, в том числе в области травматологии, онкологии, имеющими большие стажи экспертной работы и работы по специальности. В связи с чем, у суда нет оснований ставить под сомнение компетентность данных экспертов.

Экспертиза была проведена комиссией экспертов с использованием визуального и сравнительно-аналитического методов, с использованием материалов гражданского дела, медицинских документов на имя Е., достоверность которых истцовой стороной при назначении экспертизы не оспаривалась. В связи с чем, не доверять выводам экспертов у суда каких-либо оснований не имеется.

Рассматриваемое заключение в корне опровергает показания свидетеля Л. о том, что больному Е. в период с "..." по "..." было проведено необходимое по характеру его заболевания «закрытый перелом правой бедренной кости со смещением отломков, киста правой бедренной кости» лечение, в связи с чем, они в данной части, не могут быть приняты судом в качестве доказательства ( гр.д. № 2-7/11 Т.2 л.д. 6-7).

Оценивая представленные доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу о том, что больному Е. в период с "..." г. по "..." г. не было предоставлено адекватного лечения по поводу имевшегося у него с момента поступления в стационар, заболевания «ретикулосаркома правого бедра», ставшего впоследствии причиной летального исхода. Дефекты диагностики заболевания, имевшегося у Е., дефекты его лечения, допущенные Марковым А.М., как заведующим отделением, усугубили течение данного заболевания, о чем свидетельствуют неоднократные последующие обращения Е. за медицинской помощью в лечебное учреждение.

Таким образом, суд считает, что ответчиком представлены доказательства, которые неопровержимо свидетельствуют о том, что Марков А.М. ненадлежащим образом исполнил возложенные на него обязанности по обеспечению контроля над правильным ходом лечебно-диагностического процесса, что позволяет придти к выводу о том, что у работодателя, с учетом степени тяжести совершенного Марковым А.М. проступка, обстоятельств, при которых он совершен, имелись достаточные правовые основания для применения к нему дисциплинарного взыскания в виде выговора, и порядок привлечения Маркова А.М. к дисциплинарной ответственности был осуществлен ответчиком в соответствии с требованиями ст. 193 ТК РФ.

Судом установлено, материалами дела подтверждено, и истцовой стороной не опровергнуто, что "..." начальником отдела кадров СПб ГУЗ «Городская больница № 36» А в присутствии инспекторов указанного отдела Ц., М. в помещении отдела кадров Марков А.М. был ознакомлен с протоколом заседания врачебной комиссии от "..." г., служебной запиской заместителя главного врача С., ему было предложено представить письменные объяснения по изложенным в данных документах фактам в установленный законом двухдневный срок.

Данный факт был подтвержден как самим Марковым А.М., обратившимся "..." г. к А.. с заявлением о разъяснении ему сути притязаний, так и показаниями свидетелей А., Ц.., допрошенных в ходе судебного разбирательства (гр.д.№ 2-5/11 л.д.157, гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д.236-237).

В связи с тем, что Марковым А.М. в установленный законом срок объяснений по вменяемому ему проступку представлено не было, работниками отдела кадров был составлен соответствующий акт, а работодатель привлек Маркова А.М. к дисциплинарной ответственности при отсутствии его объяснений (гр.д. № 2-5/11 л.д.126).

Учитывая, что привлечение Маркова А.М. к дисциплинарной ответственности было осуществлено в полном соответствии с законом и при наличии для этого достаточных оснований, суд не усматривает правовых оснований для удовлетворения его требований об признании незаконным приказа № "..." от "..." г. и его отмены.

При этом то обстоятельство, что решение о привлечении Маркова А.М. к дисциплинарной ответственности было осуществлено работодателем по истечении 6-ти месячного срока, установленного ст. 193 ТК РФ, на что ссылалась истцовая сторона в обоснование своих требований, в данном случае основанием для отмены оспариваемого приказа признано быть не может.

Так, отказывая Маркову А.М. в удовлетворении данной части требований, суд учитывает то, что им самим был пропущен срок, предусмотренный ст. 392 ТК РФ, на обращение в суд с заявленными требованиями, о применении которого заявлено ответчиком, и о восстановлении которого Марков А.М. не ходатайствовал.

Согласно с ч. 1 ст. 392 ТК РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора об увольнении в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

Судом установлено, материалами дела подтверждено, и доказательств обратного истцовой стороной не представлено, что Марков А.М. приказом о привлечении к дисциплинарной ответственности был ознакомлен "..." г. Обращение же его в суд за защитой нарушенных прав последовало только "..." г., т.е. по истечении установленного ст. 392 ГК РФ срока.

Ссылки представителя истца на то, что первоначальное обращения Маркова А.М. в суд с иском об оспаривании приказа № "..." имело место "..." г., судом не могут быть приняты во внимание, поскольку определением суда от "..." г., вынесенным в рамках гражданского дела № 2-"..."/10, указанное исковое заявление было оставлено без рассмотрения в связи с повторной неявкой истца в судебное заседание.

Основания, по которым судом было принято указанное решение, а также то обстоятельство, что Марков А.М. с заявлением о возобновлении производства по делу не обращался, дают основания полагать об отсутствии у него в тот период нуждаемости в судебной защите.

Приказом главного врача СПб ГУЗ «Городская больница № 36» Ф. № "..." от "..." г. заведующий хирургическим отделением врач-хирург Марков А.М. был уволен с занимаемой должности на основании п.5 ст. 81 ТК РФ за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, имеющий дисциплинарные взыскания в соответствии с п.3 ст. 192 ТК РФ (гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д.11).

Проверяя законность и обоснованность данного приказа, суд не усматривает правовых оснований для его отмены.

Согласно п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, трудовой договор, может быть расторгнут работодателем в случае неоднократного неисполнения работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание.

Согласно ч. 3 ст. 192 ТК РФ увольнение работника по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ относится к дисциплинарным взысканиям.

Согласно правовой позиции, изложенной Верховным Судом РФ в Постановлении Пленума от 17.03.2004 N 2, при разрешении споров лиц, уволенных по п. 5 ст. 81 Кодекса за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, следует учитывать, что работодатель вправе расторгнуть трудовой договор по данному основанию при условии, что к работнику ранее было применено дисциплинарное взыскание и на момент повторного неисполнения им без уважительных причин трудовых обязанностей оно не снято и не погашено.

Применение к работнику нового дисциплинарного взыскания, в том числе и увольнение по п. 5 ст. 81 ТК РФ, допустимо также, если неисполнение или ненадлежащее исполнение по вине работника возложенных на него трудовых обязанностей продолжалось, несмотря на наложение дисциплинарного взыскания. При этом работодатель должен представить доказательства, свидетельствующие о том, что совершенное работником нарушение, явившееся поводом к увольнению, в действительности имело место и могло являться основанием для расторжения трудового договора и что работодателем были соблюдены предусмотренные ст. 193 ТК сроки применения дисциплинарного взыскания.

Как следует из содержания приказа N "..." от "..." г. об увольнении Маркова А.М. с занимаемой должности, применяя к нему указанное дисциплинарное взыскание, работодатель пришел к выводу о том, что он в период с "..." г. по "..." г. не организовал оказание качественной медицинской помощи больному П.., что предусмотрено должностной инструкцией заведующего хирургическим отделением. Следствием отсутствия надлежащей организации медицинской помощи явился летальный исход заболевания.

При этом работодателем было учтено, что на момент издания рассматриваемого приказа Марков А.М. имел ранее не снятые и непогашенные дисциплинарные взыскания, наложенные приказами главного врача СПб ГУЗ «Городская больница № 36»:

№ "..." от "..." г. в виде выговора, законность и обоснованность которого были подтверждены решением Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от "..." г. и определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от "..." г.;

№ "..." от "..." г. в виде выговора, законность и обоснованность которого также были подтверждены решением Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от "..." г. и определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от "..." г. (гр.д. № 2/7 Т.1 л.д. 59-61, 179-191);

№ "..." от "..." г. в виде выговора, законность и обоснованность которого стала предметом рассмотрения в рамках настоящего дела.

Обстоятельства рассматриваемого события свидетельствуют о том, что "..." г. в "..." час. больной П.., "..." года рождения, бригадой скорой помощи по экстренным показаниям был доставлен в приемное отделение СПб ГУЗ «Городская больница № 36» с диагнозом «Острый живот. Перитонит. ИБС, АКС. Пароксизм наджелудочной тахикардии», где осмотрен врачом-хирургом экстренной помощи Ж. и заведующим отделением Марковым А.М. По показаниям диагностированного у П. основного заболевания «разлитой перитонит» врачом-хирургом Марковым А.М. была назначена операция «лапаротомия с холецистэктомией», которая была им же и проведена "..." г. в период с "..." час "..." мин. до "..." час. "..." мин. "..." г. в "..." час. больной П.. из операционной был переведен в отделение анестезиологии и реанимации, где "..." г. в "..." час. была констатирована его смерть.

Согласно патологоанатомическому заключению от "..." г., смерть П. наступила в результате выраженной интоксикации, легочно-сердечной и сердечной недостаточности, а также печеночно-почечной ( гр. д. № 2-7/11 л.д.56-57, 146, мед карта № "...").

Смерть П.., последовавшая от двусторонней плевропневмонии с преимущественным поражением левого легкого в раннем послеоперационном периоде, явилась основанием администрации СПб ГУЗ «Городская больница № 36» для проведения внутриведомственного расследования, в рамках которого "..." г. получено экспертное заключение по случаю оказания медицинской помощи, составленное доцентом, кандидатом медицинских наук, главным врачом СПб ГУЗ «Городская поликлиника № "..."» Г. имеющего специальность хирурга и высшую квалификационную категорию, "..." г. проведено заседание врачебной комиссии, и по результатам которого установлено, что:

пациент П. находился на лечении в хирургическом отделении СПб ГУЗ «Городская больница № 36» в период с "..." г. по "..." г., был оперирован по поводу диагноза «перитонит», не подтвердившегося на операции. "..." г. наступила смерть П.., причиной которой явилось комбинированное основное заболевание «двусторонняя плевропневмония с преимущественным поражением левого легкого, хронический холецистит с незначительным обострением»;

в медицинской карте не сформулирован клинический, заключительный клинический диагноз;

с момента поступления П. в больницу до раннего послеоперационного периода не проводились термометрия, исследования крови на АПТВ и МНО, КОС, повторная консультация терапевта с результатами рентгенографии легких, отсутствует клиническая интерпретация инфильтрированных изменений в легких, что затруднило своевременную постановку правильного диагноза двусторонней пневмонии, осложненной тяжелым сепсисом с органной дисфункцией и дифференциальную диагностику перитонита и «торакоабдоминального синдрома», при предполагаемой инфекции в сочетании с имевшимися до оперативного вмешательства: признаками системной воспалительной реакции, дыхательной недостаточностью, двухсторонних инфильтрированных изменениях в легких, азотемии;

после операционного вмешательства при исключении перитонита больной не был осмотрен лечащим врачом-хирургом, осмотрен хирургом только через 7 часов после операции, что затруднило своевременную постановку правильного диагноза и назначение адекватной антибактериальной терапии;

отсутствие в назначениях имипенем, меропенем, показанных как терапия 1-го ряда при лечении сепсиса с явлениями полиорганной недостаточности не обеспечило замедление указанного патологического процесса и не снизило вероятность наступления летального исхода

назначенный "..." антибактериальный препарат «сультасин» с отметкой в графе «дата отмены» листа назначений «9.10», отменен преждевременно, антибактериальные препараты «метронидазол» и «цефтриаксон» назначены с опозданием минимум на 4 и 8 часов соответственно, что не обеспечило прерывания течения пневмонии и не снизило вероятность наступления летального исхода;

не проведена диагностическая лапароскопия, показанная в данной клинической ситуации;

проведение «лапаротомия с холецистэктомией» пациенту с двухсторонней пневмонией, осложненной тяжелым сепсисом, затруднило прерывание течения исходного патологического состояния;

решено признать качество оказания медицинской помощи больному хирургического отделения СПб ГУЗ «Городская больница № 36» П. ненадлежащим IV класса (гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д. 13-16).

Указанные результаты расследования, явились главному врачу СПб ГУЗ «Городская больница № 36», основанием для выводов, положенных им в основу приказа № "...", о том, что указанные ошибки и дефекты при оказании медицинской помощи больному П. были допущены именно Марковым А.М.

При этом главным врачом лечебного учреждения учитывалось, что Марков А.М., как лечащий врач П. и как заведующий хирургическим отделением:

осуществляя осмотр больного еще в приемном отделении, не обеспечил и не организовал полное и своевременное обследование на данном этапе;

на этапе оперативного вмешательства не обеспечил надлежащий уровень обследования и лечения больного;

после операции в течение рабочего дня не осуществил осмотр неясного больного, находящегося в тяжелом состоянии;

не обеспечил преемственность в ведении больного на период своего отсутствия в лечебном учреждении в выходные дни.

Следствием невыполнения Марковым А.М. указанных мероприятий явилась смерть П., причиной которой стало уже имевшееся у него на момент поступления в больницу заболевание - «двусторонняя плевропневмония с преимущественным поражением левого легкого», которое не было диагностировано ни на одном из этапов его лечения в условиях стационара, и соответственно по характеру которого ему не была оказана адекватная медицинская помощь, способная снизить вероятность летального исхода.

Суд, признавая правильность указанных выводов, считает возможным положить их в основу принимаемого решения, поскольку они соответствуют фактическим обстоятельствам рассматриваемых событий и согласуются с иными доказательствами, полученными в ходе судебного разбирательства.

Так, допрошенный в качестве свидетеля Главный врач СПб ГУЗ «Городская поликлиника № "..."» Г.., полностью подтвердил те выводы, к которым он пришел при оценке качества медицинской помощи, оказанной больному П.., не доверять которым у суда оснований не имеется, поскольку наличие у данного свидетеля личной либо иной заинтересованности в исходе дела не усмотрено.

Показания Г.., которого суд, исходя из занимаемой им должности, его специальности и квалификационной категории, считает компетентным в рассматриваемом вопросе, являются последовательными, не противоречивыми и объективно подтверждаются материалами медицинских документов на имя П., достоверность которых истцовой стороной не оспаривалась. Учитывая, что указанный свидетель был предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, суд, признавая его показания имеющими доказательственную силу, кладет их в основу принимаемого решения (№ 2-7/11 Т.1 л.д. 224-226,240 об.-242).

Статьей 58 «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» определено, что лечащим врачом, является врач, оказывающий медицинскую помощь пациенту в период его наблюдения и лечения в медицинской организации. На него возложена обязанность организации своевременного и квалифицированного обследования и лечения пациента. Он несет ответственность за недобросовестное выполнение своих профессиональных обязанностей в соответствии с законодательством Российской Федерации.

В силу п.5 «Положения о заведующем отделением стационарной областной (краевой, республиканской) городской и центральной районной больницы», Марков А.В., будучи заведующим хирургическим отделением до 60 коек, выполнял работу по непосредственному ведению больных.

В соответствии с п. 5 «Правил приема и выписки больных в областной (краевой, республиканской), городской, центральной районной больнице», утвержденных приказом министра здравоохранения СССР от 31.07.1963 г. № 395, больные поступающий в часы работы врачей отделений, помимо врача приемного покоя или дежурного врача больницы осматриваются ординаторами соответствующих отделений, которые устанавливают диагноз, назначают необходимые лечебно-диагностические мероприятия, о чем делают соответствующую запись в истории болезни (гр.д. № 2-7/11 Т.2 л.д.116-117).

В случае оказания медицинской помощи П., в дневное время в часы работы врачей хирургического отделения, обязанность установить диагноз и назначить необходимые лечебно-диагностические мероприятия лежала на враче хирургического отделения, назначенном заведующим отделением, его лечащим врачом.

Решением Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от "..." по гражданскому делу № "...", имеющим в данном случае преюдициальное значение, установлено, что в период с "..." по "..." лечащим врачом П., находившегося на лечении в хирургическом отделении, являлся заведующий хирургическим отделением Марков А.М. (гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д.186-189).

Марков А.М., как лечащий врач-хирург хирургического отделения в соответствии с «Положением об ординаторе областной (краевой, республиканской), городской, центральной районной больницы», утвержденном приказом министра здравоохранения СССР от 31.07.1963 г. № 395, должен был обеспечить составление и выполнение научно-обоснованного плана обследования и лечения больного, а дежурные врачи должны были придерживаться этого плана (гр.д. № 2-7/11 Т. 1 л.д.49-50 ).

Кроме того, Марков А.М., как заведующий хирургическим отделением в соответствии с «Положением о заведующем отделением стационара областной (краевой, республиканской), городской, центральной районной больницы», должен был организовать и обеспечить своевременное обследование и лечение больного на уровне современных достижений медицинской науки и практики ( гр.д. № 2-7/11 л.д.51-52).

Анализ положений указанных нормативных актов, позволяет суду считать установленным факт того, что именно Марков А.М., имеющий специализацию по хирургии, а также по торакальной хирургии, а следовательно обладающий специальными познаниями в указанных областях медицины, как лечащий врач и заведующий хирургическим отделением, осуществляющий ведение больных, должен был организовать своевременное, квалифицированное обследование П., правильно диагностировать имевшееся у него основное заболевание и назначить ему адекватное лечение (гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д.223).

Доказательств, свидетельствующих об обратном, ни Марковым А.М., ни его представителем представлено не было.

Так, Марков А.М., утверждавший, что нарушителями стандартов медицинской помощи в данном конкретном случае являлись другие специалисты больницы, а оказанная им П. медицинская помощь соответствовала действующим правилам и нормам была адекватной тому заболеванию, которое им было диагностировано, для опровержения доводов ответчика о наличии в его действиях профессиональных нарушений (врачебных ошибок) ходатайствовал о проведении по делу судебно-медицинской экспертизы. Определением суда от "..." по настоящему гражданскому делу назначено проведение комиссионной судебно-медицинской экспертизы оценки качества оказания Марковым А.М. медицинской помощи П., с постановкой на разрешение экспертов вопросов, предоставленных сторонами ( гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д. 21, 72-78, 87-91).

В связи с тем, что те выводы, к которым пришла комиссия экспертов, противоречили друг другу, частично носили предположительный характер, не согласовались с нормативными документами в области здравоохранения, то составленное ими заключение экспертизы № "...", вызывая сомнение в своей достоверности, не могло быть признано судом надлежащим доказательством ( гр.д. № 2-7/11 л.д.100-116, 154-157).

В связи с возникшими сомнениями в правильности и обоснованности ранее полученного заключения, по инициативе суда в соответствии со ст.ст. 56 ч.2, 79,87 ГПК РФ была назначена повторная комиссионная судебно-медицинская экспертиза оценки качества оказания заведующим хирургическим отделением СПб ГУЗ «Городская больница № 36» врачом-хирургом Марковым А.М. медицинской помощи больному П. с предоставлением экспертам материалов настоящего дела, медицинской карты № "..." на имя П.., а также дополнительных материалов как то: рентгенограммы, гистологический препарат №"..." 1 стекло, копии результатов бактериологического исследования № "...", гистологические препараты № "..." – 6 стекол, копия карты патологоанатомического исследования трупа П.. № "...", чем не располагали эксперты при проведении первоначальной экспертизы (гр. д. № 2-7/11 Т.2 л.д.8-12, 14-21).

Комиссия судебно-медицинских экспертов, изучив представленные материалы, пришла к выводу о том, что при оказании медицинской помощи Поварушкину В.И. были допущены дефекты, а именно:

на момент поступления в СПб ГУЗ «Городская больница № 36» "..." г. у больного П.. имелось основное заболевание- двусторонняя плевропневмония с преимущественным поражением правого легкого с торакоабдоминальным синдромом (симптом острого живота), острый обтурационыый холецистит, ишемическая болезнь сердца, которая и явилось причиной его смерти;

обследование больного П.. было проведено не в полном объеме: не проведена повторная консультация терапевта после рентгенологического исследования грудной клетки при подозрении на наличие у больного пневмонии, не выполнены предусмотренные стандартами оказания медицинской помощи (Приказы МЗ и СР РФ от 25.10.2007 г. № 669, от 08.06.2007 г. № 411) инструментальные и лабораторные исследования (ультразвуковое исследование, обзорная рентгенография брюшной полости и органов малого таза, лапароскопия диагностическая, исследование уровня холестерина, лактатдегидрогеназы, щелочной фосфатазы, С-реактивного белка, фибриногена, прокальцитонина, кислорода, углекислого газа в крови, исследование рН крови), не направлена на бактериологическое исследование кровь до начала лечения антибиотиками;

при поступлении больного в лечебное учреждение и на дооперационном этапе имело место неполное обследование врачами, принимавшими его, а именно:

не выполнены предусмотренные стандартами оказания медицинской помощи (Приказы МЗ и СР РФ от 25.10.2007 г. № 669, от 08.06.2007 г. № 411) инструментальные исследования;

лечащим врачом не назначена адекватная антибактериальная терапия, необходимая как при тяжелой пневмонии, так и при разлитом перитоните, не проведена консультация клинического фармаколога для назначения адекватного лечения тяжелому больному ( приложение №12 к приказу МЗ и СР РФ от 12.02.2007 г. № 110), не отражен в листе назначений и в анестезиологической карте факт введения больному препарата «Сультасин», необоснованно назначено однократное введение антибиотика «Сультасин», который как в случае пневмонии, так и в случае острого холецистита может применяться в виде ступенчатой терапии с интервалом введения не более чем 6 часов;

в послеоперационный период:

не проведена повторная консультация терапевта после рентгенологического исследования грудной клетки при подозрении на наличие у больного пневмонии;

лечащим врачом не было назначено обследование П. для установления причины тяжелого состояния больного, когда диагноз перитонита не подтвердился во время операции;

введение препарата «Цефтриаксон» с опозданием более чем на 9 часов с момента первичного осмотра лечащим врачом;

введение препарата «Метронидазол», который был противопоказан П. в связи с имевшимся у него в анализе крови резким снижением количества лейкоцитов со сдвигом до юных форм;

клинический диагноз основного заболевания «двусторонняя плевропневмония с преимущественным поражением левого легкого» П. установлен не был. При первичном осмотре в приемном отделении был поставлен предварительный диагноз «…сопутствующее заболевание – правосторонняя пневмония?». Обследование П. для исключения дисфункции свертывающей системы и метаболической дисфункции не проводилось.

при наличии двусторонней плевропневмонии, при наличии сепсиса в сочетании с полиорганной недостаточностью, при наличии перитонита пациенту показаны имипенем и меропенем, цефтриаксон. Имипенем и меропенем П. назначены не были, а цефтриаксон был назначен с опозданием;

лечение двусторонней плевропневмонии, явившейся причиной смерти больного П., не проводилось, так как данное заболевание не было диагностировано,

каких-либо объективных причин, которые препятствовали бы правильной диагностике и лечению больного П. по поводу двусторонней плевропневмонии, явившей причиной его смерти, не имелось (гр.д. № 2-7/11 Т.2 л.д. 22-51).

Суд, оценивая данное заключение по правилам ст.67 ГПК РФ, и отдавая ему предпочтение перед первоначальным заключением судебно-медицинских экспертов по основаниям, изложенным выше, признает его надлежащим доказательством по делу.

Рассматриваемое заключение не вызывает сомнение в своей достоверности, поскольку экспертиза проведена комиссией компетентных экспертов Ю., Ы., Т., Э., Ж., Н., Р,, обладающими необходимыми познаниями в области медицины, имеющими значительные стажи экспертной работы и работы по специальности, которые были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ.

Экспертиза была проведена экспертами с использованием визуального, гистологического, рентгенологического и сравнительно-аналитического методов, на основании материалов гражданского дела, медицинских документов на имя П., достоверность которых истцовой стороной при назначении экспертизы не оспаривалась.

Заключение экспертизы № "..." является подробным, мотивированным, поскольку содержит ссылки на исследованные материалы, нормативную документацию в области здравоохранения.

Таким образом, совокупность доказательств, полученных в ходе судебного разбирательства, неопровержимо указывает на то, что именно Марков А.М., а не дежурный терапевт, осматривавший П. в приемном покое, ни врач-хирург Ж., принимавший его, ни дежурная хирургическая служба совместно с дежурными реаниматологами, не организовал своевременное назначение и выполнение П. всех необходимых лечебно-диагностических мероприятий в соответствии с имевшимся у него заболеванием, явившимся причиной его смерти.

Суд, основываясь на заключении повторной экспертизы, не ставит под сомнение объяснения Маркова А.М. и показания допрошенных по его ходатайству свидетелей У. и Я., свидетельствующих о том, что проведенное Марковым А.М. лечение П., включая оперативное вмешательство, было адекватным тому заболеванию, которое было им диагностировано - «разлитой перитонит» и правильным, но при условии, что данный диагноз был бы им поставлен правильно (гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д. 134, 205-206, Т.2 л.д. 43-44).

Фактические же обстоятельства дела свидетельствуют об обратном. Предположения Маркова А.М. об имевшимся у П. заболевании - «разлитой перитонит?» были правомочны лишь до получения всех необходимых для данного случая исследований, совокупность которых позволила бы исключить его, чего им на этапе подготовки к операции сделано не было. Учитывая, что в ходе оперативного вмешательства указанный диагноз не подтвердился, суд приходит к выводу о том, что проведенная Марковым А.М. операция «лапаротомия с холецистэктомией» пациенту с «двусторонней плевропневмонией, осложненной тяжелым сепсисом» не была необходимой, и даже, с учетом фактически имевшегося заболевания, выявленного лишь при патологоанатомическом исследовании, была противопоказана.

Таким образом, полученные в ходе судебного разбирательства доказательства того, что больной П.. поступил "..." г. в "..." час. "..." мин. в СПб ГУЗ «Городская больница № 36» с уже имевшимся у него на тот момент признаками основного заболевания «двусторонняя плевропневмония, осложненная тяжелым сепсисом», которое так и не было диагностировано, о чем неопровержимо свидетельствует медицинская карта № "..." стационарного больного, и в соответствии с которым ему не было назначено адекватного лечения, согласуются с выводами работодателя, изложенными в приказа № "..." от "..." г. о том, что Марков А.М. в нарушение требований должностной инструкции в период с "..." г. по "..." г. не организовал оказание качественной медицинской помощи больному П.

При этом, анализ содержания рассматриваемого приказа позволяет суду придти к выводу о том, что содержащаяся в нем фраза как то: «следствием отсутствия надлежащей организации медицинской помощи явился летальный исход заболевания» не является утверждением о том, что единственной причиной летального исхода заболевания П. стало оказанное ему некачественное лечение, а явствует лишь о том, что не выполнение Марковым А.М. возложенных на него должностной инструкцией обязанностей, в том числе, способствовало наступлению неблагоприятного исхода.

Действительно, как следует из заключения повторной судебно-медицинской экспертизы, летальный исход заболевания ( двусторонняя плевропневмония, осложнившаяся сепсисом) у П. был обусловлен характером и тяжестью самого заболевания ( гр.д. № 2-7/11 Т.2 л.д. 43).

Однако, суд считает необходимым заметить, что безусловным основанием для такого вывода мог быть только факт того, что П. был бы своевременно и правильно установлен диагноз и по характеру которого было бы назначено адекватное лечение.

В этой связи суд считает возможным согласиться с доводами стороны ответчика о том, что при оказании больному медицинской помощи на течение и исход заболевания воздействует множество факторов. Тяжесть заболевания и позднее обращение пациента за медицинской помощью, наличие сопутствующих заболеваний, что имело место в случае с П., являются факторами, повышающими вероятность летального исхода. Своевременное и правильное с точки зрения современной медицинской науки и практики лечение, соответствующее своевременно установленному правильному диагнозу, правильное выполнение врачебных назначений персоналом и самим пациентов, высокое качество лекарственных средств являются факторами, снижающими вероятность летального исхода.

В случае с оказанием медицинской помощи П. фактор своевременного и правильного лечения, соответствующего своевременно установленному правильному диагнозу по вине Маркова А.М. не присутствовал, а следовательно, сыграл роль в повышении вероятности наступления летального исхода имевшегося у него тяжелого заболевания.

Доказательств того, что имевшееся у П. заболевание – «двусторонняя плевропневмония, осложненная сепсисом» было неизлечимо, а его неблагоприятный исход неизбежным, в материалах дела не имеется.

Таким образом, суд считает, что ответчиком представлены доказательства, которые неопровержимо свидетельствуют о виновном поведении Маркова А.М., не организовавшего оказание качественной медицинской помощи больному П., следствием чего явился летальный исход его заболевания, и тем самым не исполнившего без уважительных причин возложенные на него трудовые обязанности.

На основании изложенного, суд приходит к выводу о том, что у работодателя имелись достаточные правовые основания для увольнения Маркова А.М. за неоднократное неисполнение им без уважительных причин трудовых обязанностей, с учетом степени тяжести совершенного Марковым А.М. проступка, обстоятельств, при которых он совершен, наличием у него ранее наложенных дисциплинарных взысканий, и порядок его увольнения с занимаемой должности по указанным выше основаниям был осуществлен ответчиком в полном соответствии с требованиями ст. 193 ТК РФ.

Судом установлено, материалами дела подтверждено, что "..." г. и.о. начальника отдела кадров СПб ГУЗ «Городская больница № 36» М. лично уведомила Маркова А.М. о необходимости в срок до "..." г. предоставить объяснения о причинах неисполнения им своих должностных обязанностей, выразившихся в отсутствии организации оказания медицинской помощи больному хирургического отделения П.. (гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д.17).

В связи с тем, что объяснения Маркова А.М. по вменяемому ему проступку поступили к работодателю только "..." г., о чем свидетельствует штамп входящей корреспонденции, то последним они правомерны не были приняты во внимание при решении вопроса о привлечении к дисциплинарной ответственности, поскольку несвоевременное предоставление работником объяснений не является препятствием для применения к нему дисциплинарного взыскания ( гр.д. № 2-7/11 Т.1 л.д. 21, 149-152).

Не может быть признан обоснованным и довод истца о несоблюдении работодателем требования ч. 2 ст. 82 ТК РФ об учете мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации при увольнении работников, являющихся членами профсоюза, по основаниям, предусмотренным пунктами 2, 3 или 5 части первой статьи 81 ТК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 373 ТК РФ при принятии решения о возможном расторжении трудового договора в соответствии с пунктами 2, 3 или 5 части первой статьи 81 настоящего Кодекса с работником, являющимся членом профессионального союза, работодатель направляет в выборный орган соответствующей первичной профсоюзной организации проект приказа, а также копии документов, являющихся основанием для принятия указанного решения.

С этим связаны разъяснения, содержащиеся в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 г. N 2, согласно которым, когда участие выборного профсоюзного органа при рассмотрении вопросов, связанных с расторжением трудового договора по инициативе работодателя, является обязательным, работодателю надлежит, в частности, представить доказательства того, что в случае увольнения работника, являющегося членом профсоюза, по пунктам 2, 3 или 5 части первой статьи 81 Кодекса проект приказа, а также копии документов, являющихся основанием для принятия указанного решения, направлялись в выборный орган соответствующей первичной профсоюзной организации; работодатель провел дополнительные консультации с выборным органом первичной профсоюзной организации в тех случаях, когда выборный орган первичной профсоюзной организации выразил несогласие с предполагаемым увольнением работника; был соблюден месячный срок для расторжения трудового договора, исчисляемый со дня получения работодателем мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации (статья 373 ТК РФ).

Решая вопрос о законности увольнения в тех случаях, когда оно произведено с согласия вышестоящего выборного профсоюзного органа, необходимо иметь в виду, что работодатель, в частности, должен представить доказательства того, что профсоюзный орган дал согласие по тем основаниям, которые были указаны работодателем при обращении в профсоюзный орган, а затем в приказе об увольнении.

Из имеющихся в деле материалов следует, что "..." г. в профсоюз работников здравоохранения СПб ГУЗ «Городская больница № 36» был направлен для ознакомления и выражения мотивированного мнения проект приказа об увольнении Маркова А.М., к которому прилагались приказы № "..." от "..." г., № "..." от "..." г., № "..." от "..." г., что свидетельствует о соблюдении работодателем процедуры, установленной ст. 373 ТК РФ.

Возложение же на работодателя обязанности отвечать за соблюдение процедуры рассмотрения вопросов об увольнении работника в профсоюзном органе законом не предусмотрено.

В связи с тем, что Марков А.М., объяснения которого были необходимы для принятия объективного и обоснованного решения, с "..." г. находился на амбулаторном лечении, профсоюзный орган "..." г. принял решение о проведении заседания профкома после выхода Маркова А.М. на работу. Период нетрудоспособности Маркова А.М. закончился "..." г., когда тот приступил к выполнению своей трудовой функции, следовательно, на профсоюзном органе лежала обязанность получить объяснения от Маркова А.М. по существу вменяемого ему дисциплинарного проступка, принять объективное и обоснованное решение и направить мотивированное мнение работодателю. Однако этого профсоюзным органом, председателем которого является Ч.., до "..." г. сделано не было (гр.д. № 2-7/11, Т.1 л.д. 19-20, 53, 153).

Исходя из содержания ч.2 ст. 373 ТК РФ, увольнение по указанным в части первой основаниям может быть произведено без учета мнения выборного органа первичной профсоюзной организации, если он не представит такое мнение в течение семи рабочих дней со дня получения от работодателя проекта приказа и копий документов, а также в случае, если он представит свое мнение в установленный срок, но не мотивирует его, то есть не обоснует свою позицию по вопросу увольнения данного работника.

В связи с чем, исковые требования Маркова А.М. о восстановлении на работе в должности заведующего хирургическим отделением и взыскании заработной платы за все время вынужденного прогула также удовлетворению не подлежат.

Отказывая Маркову А.М. в удовлетворении исковых требований, суд соответственно не усматривает оснований для возмещения ему судебных издержек, к которым в данном случае относятся понесенные им расходы по оплате судебно-медицинских экспертиз, проведенных в рамках настоящего гражданского дела.

Напротив, отклонение заявленных Марковым А.М. требований является для суда в силу ст. 98 ГПК РФ основанием для удовлетворения ходатайства представителей СПб ГУЗ «Городская больница № 36» о возмещении ответчику расходов по оплате комиссионной судебно-медицинской экспертизы № "..." в сумме "..." рублей, поскольку ими представлены доказательства реально понесенных расходов, достоверность которых истцовой стороной не оспаривалась (гр.д. № 2-7/11 Т. 2 л.д. 127-131).

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

Маркову Артуру Михайловичу в удовлетворении исковых требований –отказать.

Взыскать с Маркова Артура Михайловича в пользу СПб ГУЗ «Городская больница № 36» расходы по оплате комиссионной судебно-медицинской экспертизы № "..." в сумме "..." рублей, с перечислением денежных средств на счет (лицевой счет в Комитете финансов Спб "...", ИНН "...", КПП "...", ОКПО "...", ОГРН "...", ОКАТО "...", т/с ГРКЦ ГУ Банка России Санкт-Петербург "...", БИК "...").

На решение может быть подана кассационная жалоба или принесено кассационное представление в Санкт-Петербургский городской суд через Кронштадтский районный суд Санкт-Петербурга в течение 10 дней со дня вынесения судом решения в окончательной форме.

Судья: