Дело № 1 -35/2011

ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

с. Краснотуранск

15 августа 2011 года.

Федеральный судья Краснотуранского районного суда Красноярского края Швайгерт А.А.

При секретаре: Кайль О.А.

С участием государственных обвинителей: заместителя прокурора Краснотуранского района Вишневского К.Д. и по письменному поручению помощника прокурора Краснотуранского района Рамишвили Е.В.

Подсудимого: ФИО1

Защитники и: адвоката Граблина В.Н. представившего удостоверение № 885 и ордер № 44 и адвоката Князевой Н.А., представившей удостоверение № 1298, ордер № 39; Потерпевшего: Алексеева Бориса Александровича.

Свидетелей: <данные изъяты>

Рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении: ФИО1, <данные изъяты>

Обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Подсудимый ФИО1 органом предварительного следствия обвиняется в том, что совершил должностным лицом действия, явно выходящие за пределы его полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства.

Преступление, как указано в обвинительном заключении, совершено при следующих обстоятельствах:

Приказом начальника ОВД <данные изъяты> ФИО1 назначен на должность участкового уполномоченного милиции (далее по тексту - УУМ) отделения УУМ Отдела Внутренних Дел <данные изъяты>

В соответствии с Законом РФ «О милиции» на УУМ ФИО1 возложена обязанность выявлять и раскрывать преступления. В соответствии с типовой должностной инструкцией УУМ отделения УУМ ОВД <данные изъяты> ст. лейтенанта милиции ФИО1, утвержденной начальником МОБ ОВД по <адрес> от <данные изъяты> г. и инструкцией по организации деятельности УУМ, утвержденной приказом МВД России от 16.09.2002 г. N 900 «О мерах по совершенствованию деятельности УУМ», в должностные обязанности ФИО1 входит принятие заявлений, сообщений и иной информации о преступлениях, незамедлительное сообщение о ее получении дежурному по Органу Внутренних Дел, в пределах своих полномочий принятие по ним своевременных мер, предусмотренных законодательством. В соответствии с вышеуказанными нормативными актами ФИО1 является лицом, уполномоченным принимать сообщения о преступлениях, проводить по ним проверку, принимать решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Таким образом, ФИО1 является должностным лицом, то есть лицом, на постоянной основе осуществляющим функции представителя власти в государственном органе - Министерстве внутренних дел Российской Федерации.

В соответствии со статьями 2, 45, 52 Конституции Российской Федерации, человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется. Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

Согласно ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту - УПК РФ), уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений.

В соответствии со ст. 10 Закона РФ «О милиции» милиция в соответствии с поставленными перед ней задачами обязана предотвращать и пресекать преступления и административные правонарушения; оказывать помощь гражданам, пострадавшим от преступлений; принимать а регистрировать заявления, сообщения и иную поступающую информацию о преступлениях, административных правонарушениях и событиях, угрожающих личной или общественной безопасности, своевременно принимать меры, предусмотренные законодательством; выявлять и раскрывать преступления; разыскивать лиц, совершивших преступления, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от исполнения уголовного наказания, без вести пропавших и в иных случаях, предусмотренных законодательством, а также разыскивать похищенное имущество.

Согласно ст. 140 УПК РФ поводами к возбуждению уголовного дела являются: 1) заявление о преступлении; 2) явка с повинной; 3) сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников. Основаниями для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных указывающих на признаки преступления.

Согласно ст. 141 УПК РФ заявление о преступлении может быть сделано в устном или письменном виде. Устное заявление о преступлении заносится в протокол, который подписывается заявителем и лицом, принявшим данное заявление.

Согласно ст. 143 УПК РФ сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, принимается лицом, получившим данное сообщение, о чем составляется рапорт об обнаружении признаков преступления.

В соответствии со ст. 144 УПК РФ орган дознания обязан принять, проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции, установленной УПК РФ, принять по нему решение в срок не позднее 3 суток со дня поступления указанного сообщения.

По результатам рассмотрения сообщения о преступлении в соответствии со ст. 145 УПК РФ орган дознания принимает одно из следующих решений:

1)     о возбуждении уголовного дела;

2)     об отказе в возбуждении уголовного дела;

3)     о передаче сообщения по подследственности.

Согласно ст. 146 УПК РФ при наличии повода и основания, предусмотренного ст. 140 УПК РФ орган дознания в пределах компетенции возбуждает уголовное дело, о чем выносится соответствующее постановление.

В соответствии со ст. 148 УПК РФ при отсутствии основания для возбуждения уголовного дела орган дознания выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела

<данные изъяты> г. в дежурную часть ОВД по <адрес> поступило заявление ФИО3 с просьбой о привлечении к уголовной ответственности ФИО2 за совершение в период с <данные изъяты> г. по <данные изъяты> г. кражи его личных вещей из квартиры по адресу; <адрес>. Помощником оперативного дежурного ОВД по <адрес> ФИО4 <данные изъяты> г. составлен протокол принятия устного заявления ФИО3, заявление заре­гистрировано в Книгу учета сообщений о преступлениях ОВД (далее по тексту - КУСП) с присвоением № <данные изъяты>, и в этот же день проведение проверки в порядке ст. 144 УПК РФ поручено УУМ ФИО1,

В соответствии со своими должностными полномочиями УУМ ФИО1 был обязан провести проверку в порядке ст. 144 УПК РФ, а именно: получить от ФИО3, ФИО2, объяснения, провести осмотр места происшествия, получить объяснения от лиц, осведомленных о происшествии, выполнить иные мероприятия, необходимость в которых могла возникнуть. По результатам проведенной проверки при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, УУМ ФИО1 обязан был передать материал для принятия решения о возбуждении уголовного дела в орган, к подследственности которого относится данное уголовное дело в соответствии со ст. 151 УПК РФ, и принять меры к тому, чтобы лица, совершившие преступление, были подвергнуты уголовному преследованию в соответствии с законом.

Осуществляя доследственную проверку в порядке ст. 144-145 УПК РФ, по сообщению о преступлении, предусмотренном п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ <данные изъяты> г. в дневное время (точное время не установлено) ФИО1 прибыл по месту жительства ФИО3 в <адрес> и получил объяснение ФИО3 о совершении хищения принадлежащей ему одежды, оцениваемой в сумме 2 400 рублей, неустановленными лицами. Понимая, что объективных данных, указывающих на совершение данного преступления ФИО2 нет, преступление совершено в условиях неочевидности, действуя из личной заинтересованности, выразившейся в нежелании прилагать усилия к поиску виновных лиц, совершивших хищение, в целях уменьшения личной нагрузки, создания видимости благополучного положения дел на вверенном участке работы, улучшения личных показателей раскрываемости преступлений, избежать применения мер дисциплинарного воздействия, добиться поощрения, премирования, дальнейшего продвижения по службе УУМ ФИО1 решил совершить действия, явно выходящие за пределы своих полномочий, а именно внести в объяснение ФИО3 заведомо ложные сведения о совершении ФИО2 мелкого хищения, и на их основании принять решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

Осознавая общественную опасность своих действий и желая наступления общественно опасных последствий, в виде ограничения доступа к правосудию и права государственной защиты ФИО3, а также в виде подрыва авторитета государственного органа - Министерства Внутренних Дел Российской Федерации, явно выходя за пределы своих полномочий, реализуя свой преступный умысел, находясь по месту жительства ФИО3 в <адрес>, ФИО1 составил объяснение ФИО3, внеся в него ложные сведения о размере причиненного в результате хищения ущерба в сумме 900 рублей, а также указав, что на момент отсутствия ФИО3 в жилище оно было незапертым, а внутри жилища находилась ФИО25, тем самым исключив квалифицирующий признак хищения - с незаконным проникновением в жилище. Составив подложное объяснение, ФИО1 пообещал ФИО3 принять меры к возмещению ущерба, введя его тем самым в заблуждение, и дал подписать объяснение ФИО3, после чего приобщил к материалу доследственной проверки.

После этого, <данные изъяты> г. в дневное время (точное время следствием не установлено) ФИО1 прибыл в <адрес> в кабинет отделения УУМ ОВД по <адрес>, где продолжая реализовывать свой преступный умысел, составил объяснение ФИО25, внеся в него заведомо ложные сведения о том, что <данные изъяты> г. она находилась дома у ФИО3 с ведома последнего, а также намеренно не указал в объяснении ФИО25 ставший известным ему факт совершения ею в этот день незаконного проникновения в жилище ФИО3 После подписания ФИО25 объяснения, ФИО1 приобщил его к материалам доследственной проверки.

После этого <данные изъяты> г. в дневное время, (точное время следствием не установлено), ФИО1 находясь в служебном кабинете отделения УУМ ОВД по <адрес> в <адрес> получил объяснение ФИО2, который сообщил, что он незаконно проник против воли ФИО3 в его жилище, но хищение одежды не совершал. Продолжая реализовывать свой преступный умысел, ФИО1 внес в объяснение ФИО2 заведомо ложные сведения о том, что он путем свободного доступа прошел в квартиру ФИО3, откуда похитил одежду потерпевшего: две рубашки, брюки и 2 безрукавки, после чего ушел из дома, а в дальнейшем выбросил данные вещи на свалку. Кроме того, ФИО1 при получении объяснения ФИО2 намеренно не указал в его объяснении сведения о ставшем ему известным факте незаконного проникновения ФИО2 в жилище ФИО3, введя ФИО2 в заблуждение о непривлечении его к уголовной ответственности, ФИО1 дал подписать объяснение ФИО2, после чего приобщил его к материалам доследственной проверки.

Таким образом, своими действиями ФИО1 сфальсифицировал материалы доследственной проверки для квалификации совершенного неустановленным лицом хищения одежды ФИО3 с незаконным проникновением в жилище не как тяжкого преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, а как административного правонарушения. Кроме того, ФИО1, продолжая реализовывать свой преступный умысел, достоверно зная о совершении <данные изъяты> г. ФИО2 и ФИО25 незаконного проникновения в жилище ФИО3, то есть преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 139 УК РФ, не предпринял мер к регистрации данных сообщений в установленном законом порядке.

<данные изъяты> г. (точное время следствием не установлено), продолжая реализовывать свой преступный умысел, находясь в служебном кабинете отделения УУМ ОВД по <адрес> в <адрес>, ФИО1, достоверно зная о наличии признаков преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, руководствуясь п. 2 части первой ст. 24 УПК РФ, совершая действия, явно выходящие за пределы своих должностных полномочий, имея повод и основание для возбуждения головного дела в соответствии со ст. 146 УПК РФ, заведомо незаконно и необоснованно вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от <данные изъяты> г. за отсутствием в действиях ФИО2 состава преступления. В тексте постановления УУМ ФИО1 умышленно укрыл сведения о ставших известными ему фактах совершения ФИО2 и ФИО25 незаконного проникновения в жилище ФИО3, то есть преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 139 УК РФ, а также намеренно исказил сумму причиненного ФИО3 в результате хищения ущерба. В основу данного постановления УУМ ФИО1 были положены письменные объяснил ФИО3, ФИО2 и ФИО25, содержащие заведомо ложные сведения о совершении хищения ФИО2, размере ущерба менее 1000 рублей, отсутствии квалифицирующего признака хищения - с незаконным проникновением в жилище.

<данные изъяты> г. заместителем прокурора <адрес> указанное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела отменено как незаконное и необоснованное, материал возращен в ОВД по <адрес> для производства дополнительной проверки.

В результате дополнительной проверки <данные изъяты> г. начальником ОД ОВД по <адрес> возбуждено уголовное дело № <данные изъяты> по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ. <данные изъяты> г. прокурором <адрес> уголовное дело № <данные изъяты> передано в СО при ОВД по <адрес> по подследственности в связи с квалификацией преступления по п. «а» ч.3 ст. 158 УК РФ.

<данные изъяты> г. следователем Краснотуранского межрайонного следственного отдела Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по <адрес> (далее по тексту- <данные изъяты>) возбуждено уголовное дело № <данные изъяты> по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст. 139 УК РФ, в отношении ФИО2 Приговором мирового судьи судебного участка №45 в Краснотуранском районе от 30.03.2011 г. ФИО2. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 139 УК РФ.

<данные изъяты> г. следователем Краснотуранского МСО возбуждено уголовное дело № <данные изъяты> по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 139 УК РФ, в отношении ФИО25 Приговором мирового судьи судебного участка № 45 в Краснотуранском районе от 30.03.2011 г. ФИО25. была признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст.139 УК РФ.

Вышеуказанные действия УУМ ФИО1 повлекли существенное нарушение конституционного права ФИО3 на обеспечение потерпевшему доступа к правосудию и компенсацию причиненного ущерба, а также существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, выразившиеся в непринятии решения о возбуждении уголовного дела о тяжком преступлении публичного обвинения, предусмотренном п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, в виде подрыва авторитета государственного органа - Министерства Внутренних Дел Российской Федерации, незаконного освобождения от уголовной ответственности граждан ФИО25 и ФИО2, совершивших преступления, предусмотренные ч. 1 ст.139 УК РФ.

Вышеуказанное обвинение не было доказательственно подтверждено стороной обвинения в судебном заседании.

Подсудимый ФИО1 в судебном заседании виновным себя в предъявленном ему обвинении не признал и суду показал, что участковым уполномоченным милиции в Краснотуранском ОВД он работал с <данные изъяты> г. по <данные изъяты> год. Обслуживаемым им административным участком было <адрес>. <данные изъяты> г. он находился в <адрес> в ОВД на занятиях и в этот же день ему было передано заявление ФИО3 для проведения проверки. Только <данные изъяты> г. он смог выехать в <адрес> для производства проверки по заявлению. Соседи ФИО3, мотивируя свое негативное отношение к последнему, отказались участвовать в качестве понятых при осмотре места происшествия и он вынужден был искать понятых по селу <данные изъяты>. ФИО18 и ФИО15 согласились быть понятыми. Осмотр места происшествия осуществлялся в присутствии вышеуказанных понятых и самого ФИО3 Затем он (ФИО1) также в присутствии ФИО18 и ФИО15, которые были в доме, взял объяснение у ФИО3 по обстоятельствам заявления. Все составленные документы он (ФИО1) зачитывал сам, а затем давал читать вышеуказанным лицам, которые их прочитывали. ФИО3 также читал свои объяснения и подписал их, при этом сказал, что в краже вещей подозревает ФИО2, что похищены были рубашки, брюки и жилетки. Вещи старые и давно ношенные. Стоимость всего похищенного имущества была менее 1 000 рублей. В этот день (<данные изъяты> г.) ФИО2 не было дома, а его жена - ФИО2 пояснила, что последний уже около одной недели употребляет спиртное и несколько дней дома не ночует. Впоследствии ФИО2 в кабинете участковых уполномоченных милиции ОВД по <адрес> давал объяснения, где указал, что пришел к ФИО3 для того, чтобы с ним выпить спиртного («опохмелиться»). Дверь в дом ФИО3 была открыта. В доме никого не видел. Не найдя спиртного, решил из дома похитить вещи ФИО3 и обменять их на спиртное. Вещи не обменял и, боясь, что найдя у него вещи его (ФИО2) осудят, вещи выбросил в костер на свалке, где они сгорели. ФИО25 (Желток) О.И. поясняла, что в доме ФИО3 оказалась с его (ФИО3) ведома, пришла к нему помочь убраться по хозяйству. Когда ФИО3 ездил за сигаретами, в дом заходил мужчина, которого она потом узнала как ФИО2. Затем ФИО2 быстро вышел из дома. Никакого воздействия на ФИО2 и ФИО25 он (ФИО1) с целью дачи ими нужных ему (ФИО1) объяснений и показаний, не оказывал и пояснения не фальсифицировал. Ни в каких с вышеуказанными лицами отношениях не состоит. Знает их (ФИО25 и ФИО2) как лиц антиобщественной направленности и никакого умысла на укрывательство преступлений, совершенных ФИО2 и ФИО25 (ФИО25) у него не было. Никаких негативных последствий по службе, в случае регистрации на его участке нераскрытого преступления, у него бы не было. За несколько месяцев до <данные изъяты> г. был факт хищения ФИО2 денежных средств у ФИО3 и проверку по данному факту проводил именно он (ФИО1). ФИО2 за это осудили. Наоборот, если бы ему стало известно о том, что ФИО2 и ФИО25 (ФИО25) совершили преступление в отношении ФИО3, в том числе и незаконное проникновение в жилище, написал бы просто рапорта и передал бы их по подследственности, а ему был бы за это только плюс, так как у него бы числилось два раскрытых им преступления. В <данные изъяты> г. он (ФИО1) также по факту хищения ФИО25 (ФИО25) денежных средств у ФИО3, проводил проверку по материалам и ФИО25 была осуждена. В момент проведения проверки в <данные изъяты> г. он (ФИО1) был уверен, что кражу совершил ФИО2, но в связи с тем, что стоимость похищенного имущества была менее 1 000 рублей, а квалифицирующего признака не было, так как дом ФИО3 был открыт, то он (ФИО1) и принял решение об отказе в возбуждении в отношении ФИО2 уголовного дела по краже. ФИО2 не шел целенаправленно в дом ФИО3, чтобы совершить кражу вещей, а шел, чтобы выпить спиртного. А когда не нашел спиртного, тогда у него и возник умысел похитить вещи. Когда следственный комитет в отношении него (ФИО1) проводил проверку, то он по просьбе лица производившего проверку - ФИО7 привозил в прокуратуру ФИО2 и ФИО25) <данные изъяты> для дачи объяснений, при этом в машине был еще один сотрудник милиции инспектор ГДН ФИО36 Ни о чем он (ФИО1) ФИО2 и ФИО25 в тот момент, тем более какие нужно давать пояснения, не просил. В момент когда он проводил проверку по заявлению ФИО3 у него данных о том, что ФИО2 и ФИО25 незаконно проникли в дом ФИО3 не было.

По ходатайству государственного обвинителя в судебном заседании в соответствии с ч. 1 ст. 276 УПК РФ было вынесено постановление об оглашении показаний подсудимого ФИО1, данных им в ходе предварительного расследования в качестве подозреваемого /т. 3 л.д. 20-23/, где он в присутствии защитника пояснил, что в <данные изъяты> г. у него на проверке находился материал по краже вещей у ФИО3 Последний пояснял, что у него похитили что-то из одежды и, что есть свидетель ФИО25, которая видела как ФИО2 приходил в дом ФИО3 и что-то искал. ФИО25 при даче объяснения пояснила, что была в доме ФИО3, куда последний её сам пригласил. Когда ФИО3 куда-то уехал, то в дом зашел ФИО2, что-то поискал в доме и ушел. О случившемся она рассказала ФИО3. Затем она и ФИО3 куда-то уезжали и последний при этом входную дверь дома не замыкал. Он (ФИО1) вновь стал беседовать с ФИО3 и последний рассказал, что уезжал по делам, дверь дома закрывал, а когда вернулся, то дома у него была ФИО25, при этом о том как она попала в дом ФИО3 ему (ФИО1) не пояснял. О том, что желает привлечь к уголовной ответственности ФИО25 ему (ФИО1) ФИО3 не говорил. При оценки стоимости похищенного он ФИО3 говорил, что нужно исходить из реальной стоимости похищенного имущества. Также спросил, что мол, будет ли ФИО3 настаивать на привлечении ФИО2 к уголовной ответственности, если последний возместит ущерб. ФИО3 сказал, что ему главное, чтобы возместили ущерб. Он (ФИО1) записал пояснения ФИО3 Затем в <адрес> он (ФИО1) опрашивал ФИО2, который пояснил, что был сильно пьян и происходящее почти не помнит. Также сказал, что возможно и брал одежду ФИО3 ФИО2 сказал, что если и брал одежду, то выкинул её на свалке. Данные объяснения он (ФИО1) дал прочитать ФИО2, а также последнему разъяснил, что нужно возместить ущерб ФИО3 В тот момент других данных о совершении кражи ФИО2 не было. Оснований освобождать ФИО2 и ФИО25 (Желток) от уголовной ответственности у него (Шевердука) не было. За основу он взял пояснения ФИО25 так как она была наиболее трезвая, когда все происходило, а ФИО3 престарелого возраста и мог что-то напутать.

Показания подсудимого ФИО1, данные им в ходе судебного заседания, последовательны, непротиворечивы и соотносятся с вышеуказанными показаниями, данными им в ходе предварительного расследовании уголовного дела в качестве подозреваемого и оглашенными судом по ходатайству стороны государственного обвинения, а также соотносятся с показаниями свидетелей ФИО34, ФИО33, ФИО30, ФИО36, ФИО3, ФИО6, ФИО2, ФИО15, ФИО18, ФИО2, ФИО16, ФИО29, ФИО25 данными в судебном заседании и показаниями потерпевшего ФИО3, данными <данные изъяты> г. в судебном заседании, а также исследованными материалами дела (объяснениями свидетелей ФИО2, ФИО2, ФИО25 данными как УУМ ФИО1 в <данные изъяты> года, так и в <данные изъяты> г. руководителю Краснотуранского межрайонного следственного отдела Главного следственного управления СК РФ по Красноярскому краю Гужва А.П.) и, суд принимает их во внимание как достоверные, поскольку они не противоречат и соответствуют также другим доказательствам, содержащимся в материалах уголовного дела и добытых в судебном заседании и исследованных судом.

Потерпевшей ФИО3 суду показал, что <данные изъяты> г. он поехал в больницу <адрес> за лекарствами. Уезжая входную дверь дома запер на замок, а к калитке, приставил палку, чтобы было видно, что дома никого нет. Вернувшись домой, он, когда подошел к дому, то в одном из окон веранды дома отсутствовало стекло, а другая рама веранды дома было видно, что выставлялась. Зайдя в дом, он в доме увидел ФИО25 которая лежала. Последняя отвечая на вопрос, сказала, что пришла к нему в гости и мол в дом залезла через окно. Также сказала, что какой-то мужчина залазил к нему домой. Он (ФИО3) подумал, что это мог быть только ФИО2. Он пошел в дом к ФИО2 и привел последнего к себе домой. ФИО25 сказала, что ФИО2 и есть тот мужчина, который был в доме. Они (ФИО3 и ФИО25) стали смотреть как ФИО2 попал в дом. В саду в одной шипке были отогнуты гвозди. Через данную шипку окна ФИО2 и попал в дом. Затем он (ФИО3) сходил и привел к себе жену ФИО2, которая забила гвозди на окне. ФИО2 же, отвечая на вопрос, сказал, что в дом попал через дверь, которая была не закрыта. Считает, что это его жена (ФИО3) приучила, чтобы ФИО2 приходил к ним домой, так как они (ФИО3 и ФИО2) вместе в доме употребляли спиртные напитки. ФИО2 иногда помогал ФИО3 (жена ФИО3). Он (ФИО3) о случившемся сообщил участковому милиции ФИО1, который и написал с его (ФИО3) слов заявление в милицию. Также в кабинете у ФИО1 он (ФИО3) все н рассказал. В этот же день ФИО1 опрашивал и ФИО2, с которым он (ФИО3) после этого уехал совместно домой. В дежурную часть милиции с заявлением о краже он (ФИО3) не обращался. В написанном ФИО1 заявлении он (ФИО3) не указывал, что кражу совершил именно ФИО2. ФИО1 его (ФИО3) не просил забрать заявление. ФИО1 также по поводу заявления говорил, что ФИО2 нужно привлекать к ответственности, что будет следствие и суд. Он обговорил с ФИО1 стоимость похищенных вещей, говорил, что брючный костюм покупал в <данные изъяты> году за 1200 рублей, рубашки дарила дочь стоимостью по 500 рублей каждая. Также он (ФИО3) был согласен с тем, что ФИО2 должен был идти работать и возместить ущерб. Когда ФИО1 брал объяснение, то его не зачитывал, а просто дал подписать. Ранее до <данные изъяты> г. ФИО2 у него (ФИО3) также воровал деньги 3000 рублей и сотовый телефон. Деньги вернул. Зубило, которое он нашел под окном, никому не показывал, в том числе и участковому милиции ФИО1 В <данные изъяты> г. он (ФИО3) по просьбе жены ФИО2 ФИО2 прописал последних у себя в доме, чтобы ФИО2 мог устроиться на работу. О стоимости рубашек он узнал от своей дочери, после всех событий, когда звонил ей. ФИО1 также проводил осмотр его (ФИО3) дома. Были ФИО15 и ФИО18, которые также присутствовали, когда ФИО1 брал у него (ФИО3) объяснение. ФИО1 составлял какие-то документы, но он (ФИО3) не помнит, расписывался ли в каких-либо документах в тот момент. ФИО1 ему не говорил о том, что дело направит в суд. Не помнит, подписывал ли он объяснение, которое брал у него ФИО1 Также писал ФИО1 заявления о привлечении ФИО2 АЛ. и ФИО25 к уголовной ответственности за незаконное проникновение в его жилище.

В судебном заседании в соответствии со ст. 281 УПК РФ, в связи с существенными противоречиями в данных в судебном заседании потерпевшим ФИО3 показаниях с показаниями данными последним в ходе предварительного расследования дела с согласия сторон, оглашены показания потерпевшего ФИО3 /т. 2 л.д. 55-57/, данные им в ходе предварительного следствия и который показал, что <данные изъяты> г. он ездил в Краснотуранскую ЦРБ к врачу - эндокринологу. Когда возвратился в дом, то в доме увидел ранее знакомую ФИО25 из объяснений которой понял, что последняя пришла к нему чтобы выпить спиртное. <данные изъяты> г. он решил одеть теплую рубашку и обнаружил пропажу вещей из шифоньера. Стоимость рубашек по 100 рублей каждая, похищенные свитера оценил в 500 рублей каждый. В связи с кражей вещей он (ФИО3) обратился с заявлением в милицию. <данные изъяты> г. ФИО1 приехал в <адрес> к нему (ФИО3) домой и стал брать объяснение. Он (ФИО3) объяснил ФИО1, что обнаружил пропажу вещей, что когда уезжал то дом закрыл на замок, а когда вернулся, то было разбито окно веранды и в доме находилась ФИО25. ФИО1 что-то записал в объяснении и сказал, что возьмет деньги у ФИО2 в размере 700 рублей и передаст ему ФИО3). Но он (ФИО3) возразил, что это малая сумма, вещи стоят больше. Объяснение ФИО1 в слух не зачитывал, а он (ФИО3) объяснение не читал, так как поверил, что ФИО1 напишет все правильно. Брючный костюм он покупал года 3 назад в <адрес>.

Вышеуказанные показания потерпевшего ФИО3, данные в ходе судебного заседания, противоречивы и противоречат не только сами себе, но и противоречат показаниям, данным им в ходе предварительного расследования по настоящему уголовному делу, а также исследованным судом материалам уголовного дела и показаниям свидетелей ФИО34, ФИО30, ФИО3, ФИО2, ФИО6, ФИО2, ФИО25., ФИО15 и ФИО18

Согласно исследованного судом вещественного доказательства протокола принятия устного заявления от <данные изъяты> г., следует, что ФИО3 обратился именно в дежурную часть ОВД по <адрес> с заявлением о привлечении к уголовной ответственности ФИО2, который в период с <данные изъяты> г. по <данные изъяты> г. совершил хищение его (ФИО3) личных вещей из квартиры по адресу: <адрес> / том № <данные изъяты> конверт с вещественными доказательствами/. При этом согласно данного заявления ФИО3 не указывает наименование вещей, их стоимость и точное время хищения, а также способ хищения вещей. В ходе же судебного заседания показал, что данное заявление им было подано на имя участкового уполномоченного милиции ФИО1, который якобы сам писал его, указывая наименование и стоимость похищенного имущества.

Согласно исследованного судом вещественного доказательства объяснения ФИО3, данного последним <данные изъяты> г. участковому уполномоченному милиции (далее по тексту УУМ) ФИО1, следует, что <данные изъяты> г. после обеда в гости к ФИО3 пришла ФИО25., которая стала помогать убираться по дому. ФИО3 поехал в магазин, вернулся домой минут через 20-30. ФИО25 сказала, что в дом заходил мужчина. Он (ФИО3) сходил и привел в дом ФИО2, который был в нетрезвом состоянии. ФИО25 сказала, что это был ФИО2. Последний сказал, что искал его (ФИО3) и ушел домой. Он (ФИО3) повез ФИО25 домой и по пути заехали на залив. Дом при этом не замыкал, а просто прикрыл дверь. Вернувшись домой обнаружил пропажу двух рубашек темного цвета с длинным рукавом, две цветных безрукавки, штаны темного цвета. Больше ничего не пропало. Вещи приобрел около 10 лет назад. Оценивает ущерб в 700 рублей. Данные вещи скорее всего похитил ФИО2 так как он постоянно приходит домой, собака его знает и не лает. В настоящее время привлекать ФИО2 к уголовной ответственности не желает / том № <данные изъяты> с вещественными доказательствами/.

Согласно исследованного судом вещественного доказательства объяснения ФИО3, данного последним <данные изъяты> г. руководителю Краснотуранского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по <адрес> ФИО7, следует, что ФИО3 <данные изъяты> г. поехал в больницу в <адрес>, при этом в его доме осталась ФИО25. По возращении домой увидел, что рама на веранде была выставлена и именно в этот день он обнаружил пропажу вещей из своего дома /т. 3 конверт с вещественными доказательствами/.

Согласно исследованного судом вещественного доказательства - протокола принятия устного заявления о преступлении от <данные изъяты> г. данного ФИО3 руководителю Краснотуранского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по <адрес> ФИО7, следует, что ФИО3 просит привлечь ФИО2 к уголовной ответственности, который <данные изъяты> г. незаконно проник в его (ФИО3) жилище по адресу: <адрес>, выставив раму на веранде /том 3 конверт с вещественными доказательствами/.

Согласно же исследованного судом вещественного доказательства - протокола принятия устного заявления о преступлении от <данные изъяты> г. данного ФИО3 следователю Краснотуранского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по <адрес> ФИО5, следует, что ФИО3 желает привлечь к уголовной ответственности ФИО25, которая <данные изъяты> г. против его воли незаконно проникла в его (ФИО3) жилище выставив окно в кладовке веранды дома /т. 3 л.д. 226/.

В судебном заседании <данные изъяты> г. потерпевший ФИО3 суду показал, что ФИО1 первоначально он (ФИО3) говорил о том, что стоимость похищенных у него (ФИО3) вещей составляет 800 рублей, так как он думал, что ФИО2 ему (ФИО3) отдаст деньги за вещи и он (ФИО3) примирится с ФИО2 и в дальнейшем не будет обращаться в милицию с заявлением и не жаловался бы никуда. ФИО2 800 рублей не отдал и, тогда он (ФИО3) пожаловался в прокуратуру и назвал сумму похищенных вещей в размере 2 400 рублей. Если <данные изъяты> г. была суббота, то он (ФИО3) никуда не ездил, а находился дома и в этот день к нему в дом никто не проникал. А значит он (ФИО3) ездил в больницу в <адрес> либо в пятницу, либо в понедельник и только тогда могли украсть у него вещи. Вообще у него конфликты со всеми людьми, которые злоупотребляют спиртными напитками, так как они все обманывают и крадут у него (ФИО3) имущество.

В связи с вышеизложенным, суд критически относится к показаниям потерпевшего ФИО3 о том, что ФИО1, в ходе осуществления проверки по заявлению ФИО3 о совершенной краже, намеренно внес искажения в его (ФИО3) объяснения относительно наименования и стоимости похищенного имущества, а также, относительно обстоятельств проникновения в его (ФИО3) дом <данные изъяты> г. ФИО2 и ФИО25. и, не принимает их во внимание как доказательства виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ.

Показания потерпевшего ФИО3, данные им в ходе судебного заседания <данные изъяты> г., непротиворечивы, соотносятся с показаниями свидетелей ФИО34, ФИО30, ФИО6, ФИО2, ФИО15, ФИО18, ФИО2 и ФИО25, данными в судебном заседании, а также исследованными материалами дела (объяснениями самого потерпевшего ФИО3, свидетелей ФИО2, ФИО2, ФИО25 данными в <данные изъяты> года как УУМ ФИО1, так и в <данные изъяты> г. руководителю Краснотуранского межрайонного следственного отдела Главного следственного управления СК РФ по <адрес> ФИО7), о том, что <данные изъяты> г. он (ФИО3) при даче объяснения УУМ ФИО1 не говорил о незаконном проникновении ФИО25 и ФИО2 в его дом, а также о том, что стоимость похищенного имущества он (ФИО3) определил около 800 рублей и, суд принимает их во внимание как достоверные и допустимые доказательства по делу.

Свидетель ФИО2 суду показал, что <данные изъяты> г. он пошел в дом к ФИО3 для того, чтобы взять спирт. Дома никого не оказалось, а сам дом закрыт на замок. Тогда он отогнул гвозди и выставил раму в окне веранды дома. Через окно проник на веранду, а далее через незапертую дверь в дом. В доме он искал спирт, но спирта не нашел. Хотел уйти из дома и в зале увидел ФИО25 в разговоре с которой узнал, что спирта в доме у ФИО3 нет и, что она в дом проникла, через окно в кладовой комнате веранды дома. ФИО25 даже показала это окно. Он опять через окно вылез из дома и в ограде встретил ФИО3 и на вопрос последнего пояснил, что приходил к нему (ФИО3) и ушел домой спать. В тот день ФИО3 к нему домой не приходил. Через некоторое время к нему (ФИО2) приезжал участковый милиции ФИО1 и сказал, что ФИО3 написал в милицию заявление о том, что он (ФИО2) украл у ФИО3 из дома вещи. Он (ФИО2) подумал, что если скажет, что вещи не крал, ФИО3 подаст заявление в суд и его осудят, а если скажет, что вещи украл, то сможет договориться с ФИО3, заплатив деньги, и помириться в дальнейшем. Поэтому ФИО1 сказал, что украл у ФИО3 вещи и выкинул их на свалку. ФИО1 брал объяснение, с которым он (ФИО2) был согласен. Это же самое он (ФИО2) говорил и при ФИО3, с которым договорился на сумму 800 рублей, это было в милиции куда он и ФИО3 вместе приехали давать объяснения ФИО1. ФИО1 его не просил изменять пояснения и показания. Пояснения о том, что он (ФИО2) украл вещи у ФИО3, давал ФИО1 сам, последний об этом не просил. Первоначально следователю прокуратуры давал именно такие же пояснения. На предварительном же следствии давал иные показания, которые не являются правдивыми, что мол это ФИО1 сказал говорить о краже вещей у ФИО3 Почему следователю давал иные показания чем в настоящее время в суде, объяснить не может. ФИО1 не говорил, какие нужно давать показания следователю. Настаивает на тех показаниях, которые дает в судебном заседании. Когда совместно с ФИО25 и ФИО1 ехал к следователю прокуратуры <адрес> для дачи пояснений, то ФИО1 не говорил им (ФИО25 и ФИО2) какие нужно давать показания и ни о чем не просил. В автомобиле на переднем сидении в это время была еще девушка. Считает, что ФИО3 написал в отношении него заявление в милицию, потому, что он (ФИО2) согласно имеющейся между ними договоренности не смог ФИО3 заплатить деньги в размере 800 рублей, на которые вначале был согласен ФИО3. ФИО3 ранее часто угощал и продавал ему (ФИО2) спиртное и он знал, где у ФИО3 хранится спирт, так как часто помогал по хозяйству ФИО3 и часто ходил к последнему свободно в гости домой.

В судебном заседании в соответствии со ст. 281 УПК РФ по ходатайству стороны государственного обвинения, в связи с существенными противоречиями в данных в судебном заседании свидетелем ФИО2 в показаниях с показаниями данными последним в ходе предварительного расследования с согласия сторон, оглашены показания свидетеля ФИО2 /т. 2 л.д. 89-91, 92-93, 94-95/, данные им в ходе предварительного следствия и который показал, что ФИО1 опрашивал его дважды. Первый раз в <адрес> по месту жительства ФИО2, где последний пояснил, что проник в дом ФИО3 через окно веранды с целью похитить спиртное и, что иные вещи, не похищал. Он (ФИО2) прочитал объяснение, записанное ФИО1, но не помнит, что в нем было указано. Также ФИО1 ему пояснил, что если он это все укажет, то ФИО2 могут «посадит», так как не поверят, что вещи он у ФИО3 не крал. Также сказал, что он (ФИО2) должен помириться с ФИО3 и вернуть ему деньги. Также ФИО1 сказал, что запишет в объяснении, что он ФИО2 зашел в дом через дверь, а не залез через окно, взял вещи ФИО3 из шкафа, а затем выкинул на свалку. Он (ФИО2) сходил к ФИО3, договорился о возмещении денег и потом с последним поехал в <адрес>, где ФИО1 вновь брал объяснения и он (ФИО2) рассказал все так, как до этого говорил ему ФИО1. После этого он (ФИО2) прочила объяснение и его подписал.

К показаниям свидетеля ФИО2, данными в ходе предварительного расследования по уголовному делу и оглашенными судом /т. 2 л.д. 89-91, 92-93, 94-95/, суд относится критически и не принимает их во внимание как доказательства виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, так как они противоречивы и противоречат не только сами себе и показаниям, данным свидетелем ФИО2, в судебном заседании, на которых последний неоднократно настоял, но и исследованным судом материалам уголовного дела. Согласно исследованного судом протокола очной ставки, проведенной между свидетелем ФИО2 и подозреваемым ФИО1 <данные изъяты> г. /т. 2 л.д. 182-187/ в ходе которой свидетель ФИО2 показал, что в <адрес> беседовал с ФИО1, при этом не помнит, составлялось ли объяснение в письменном виде. Не помнит, что именно говорил ФИО1 при взятии последним объяснения в кабинете участковых милиции. Сам ФИО2 договорился с ФИО3 о примирении и уплате денег за вещи, когда совместно с последним ехал в <адрес> к участковому ФИО1 для дачи объяснений.

Также вышеуказанные показания противоречат показаниям свидетеля ФИО2, которая является женой свидетеля и показала, что когда ФИО1 приезжал к ним домой и искал ФИО2, последнего уже несколько дней не было дома, так как он злоупотреблял спиртными напитками.

Свидетель ФИО34 суду показал, что объяснение в кабинете участковых милиции ФИО1 у ФИО2 брал в его (ФИО34) присутствии. При этом ФИО2 добровольно давал пояснения о том, что проник в дом ФИО3 через незапертую дверь и что в доме похитил вещи. Составленное письменно объяснение читал ФИО2 лично и его подписал. Никакого давления со стороны ФИО1 при этом не оказывалось.

Согласно исследованного судом вещественного доказательства, а именно объяснения, данного руководителю следственного комитета ФИО7. ФИО2., последний пояснил, что сам добровольно, с целью в дальнейшем примириться с ФИО3 сообщил ФИО1 о том, что проник в дом ФИО3 через незапертую дверь и, что уже находясь в доме совершил хищение имущества. При этом о незаконном проникновении в квартиру ФИО3 через окно ФИО1 не сообщал. Свидетель ФИО7 суду показал, что действительно в ходе проведения очной ставки между подозреваемым ФИО1 и свидетелем ФИО2 последний не подтвердил некоторые обстоятельства, о которых он давал ранее показания, в связи с чем, его пришлось вновь допрашивать и напоминать, путем провозглашения протокола допроса, о неподтвержденных обстоятельствах произошедшего. Кроме того, в судебном заседании свидетель ФИО2 не подтвердил ранее данные в ходе предварительного расследования дела показания, и неоднократно настоял на показаниях, данных им в судебном заседании.

Показания свидетеля ФИО2, данные им в судебном заседании последовательны, непротиворечивы, соотносятся не только между собой, но и с показаниями допрошенных в судебном заседании иных свидетелей ФИО34, ФИО3, ФИО2, ФИО6, ФИО25., ФИО29, ФИО36. ФИО15 и ФИО18, с показаниями потерпевшего ФИО3, данными в судебном заседании <данные изъяты> г. о том, что он (ФИО2) не сообщал УУМ ФИО1 о незаконном проникновении в дом ФИО3, что он (ФИО2) сам добровольно пояснил ФИО1 о том, что пришел в дом ФИО3 для употребления спиртного, а уже находясь в доме, решил похитить и похитил вещи последнего, что он (ФИО2) с ФИО3 договорились о стоимости похищенного имущества в размере 800 рублей, что в ходе предварительного следствия он говорил по данным обстоятельствам следователю неправду, а также соотносятся с исследованными материалами дела (объяснениями потерпевшего ФИО3, свидетелей ФИО2, ФИО2, ФИО25 данными в <данные изъяты> г. как УУМ ФИО1, так и в <данные изъяты> г. руководителю Краснотуранского межрайонного следственного отдела Главного следственного управления СК РФ по <адрес> ФИО7, протоколом очной ставки, проведенной <данные изъяты> г. между свидетелем ФИО2 и подозреваемым ФИО1 /т. 2 л.д. 182-187/)-

Согласно исследованного судом вещественного доказательства - объяснения без даты, данного ФИО2 руководителю Краснотуранского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по <адрес> ФИО7, следует, что ФИО3 любит приводить к себе женщин, не имеющих постоянного места жительства, злоупотребляющих спиртными напитками. Если в объяснении, написанном ФИО1 указано, что он (ФИО2) зашел в дом ФИО3 через дверь, то значит он (ФИО2) так и говорил ФИО1. Это могло быть из-за того, что он (ФИО2) побоялся ответственности. Также при даче объяснений он сказал ФИО1, что сжег вещи ФИО3 на свалке, так как понимал, что если ФИО3 говорит о краже вещей, то он (ФИО2) не сможет доказать иное. Объяснение он ФИО1 давал добровольно. ФИО1 не просил его (ФИО2) дать какие-либо определенные, нужные ему (ФИО1) показания. Объяснения, записанные ФИО1 он (ФИО2) читал лично, все было записано правильно. После произошедшего, ФИО3 часто ходит к нему (ФИО2) в гости. Ознакомившись в момент дачи данного объяснения с объяснением, записанным <данные изъяты> г. ФИО1, поясняет, что все с его (ФИО2) слов было записано правильно и никаких изменений не вносилось /т. 3 конверт с вещественными доказательствами/.

Стороной государственного обвинения не представлено суду доказательств, объективно свидетельствующих о том, что ФИО2 в суде дает не правдивые показания относительно обстоятельств дела, что он прямо или косвенно заинтересован в непривлечении ФИО1 к уголовной ответственности. При даче показаний в судебном заседании ФИО2 предупреждался судом об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний.

Данные ФИО2 в суде показания, где последний был неоднократно допрошен сторонами уголовного судопроизводства и судом, согласуются с теми пояснениями, которые он давал <данные изъяты> г. участковому уполномоченному милиции ФИО1 и пояснениями, которые он давал органу предварительного расследования в лице ФИО7 и, которые были исследованы судом по ходатайству стороны государственного обвинения в которых указано, что ФИО3 его знакомый и что к последнему он переодически ходит домой. <данные изъяты> г. после употребления пива, пошел к ФИО3 домой еще за спиртным. Входная дверь дома была открыта и он зашел в дом. Прошел по дому, никого не увидел и ушел из дома. Пришел ФИО3, и привел к себе, где ФИО25 сказала. Что это он (ФИО2) приходил в дом. Потом походив по селу и никого не встретив для употребления спиртных напитков, он (ФИО2) вновь пошел к ФИО3, для того, чтобы попросить спиртные напитки. Дверь в дом была открыта, но дома никого не было. Поискав спиртные напитки и не найдя их, решил украсть вещи, с целью их дальнейшего обмена на спиртные напитки. В комнате, в шкафу взял две первые попавшиеся рубашки, две безрукавки и брюки, сложил в темный пакет и ушел. К вечеру протрезвел и понял, что совершил кражу имущества у ФИО3. Боясь, что вещи найдут у него (ФИО2) и ФИО3 напишет заявление в милицию, пошел на свалку и вещи выбросил в костер /т. № <данные изъяты> конверт с вещественными доказательствами/. Также, свидетель ФИО2 пояснил, что никакого давления на него со стороны подсудимого и/или третьих лиц, с целью изменения им показаний в судебном заседании, не оказывалось, в судебном заседании он дает правдивые показания, на которых настаивает и просит которыми руководствоваться при вынесении судом приговора по данному уголовному делу и неоднократно настоял на тех показаниях, которые он давал в судебном заседании.

Доводы стороны государственного обвинения о том, что в настоящее время из мести ФИО3, за привлечение его (ФИО2) к уголовной ответственности последний дает неправдивые показания, являются лишь предположениями, которые судом не могут быть приняты во внимание как доказательства данного факта, так как сам ФИО2 это отрицает, а иных доказательств, кроме своего предположения, сторона государственного обвинения суду не представила.

В связи с вышеизложенным суд, показания свидетеля ФИО2, данные в судебном заседании, считает достоверными, допустимыми и относимыми доказательствами по настоящему уголовному делу и принимает их во внимание как допустимые доказательства.

Свидетель ФИО25 суду показала, что ФИО3, знает несколько лет. Адрес места проживания ФИО3 знает визуально. В <данные изъяты> г. она пришла в дом к ФИО3. Она с ФИО3 распила спиртные напитки. ФИО3 уехал, она сталась в доме одна. Когда она сидела в кресле то увидела, как в дом проник ФИО2 ФИО2 сказал, что зашел в дом через дверь. Она возразила, что дверь закрыта. После этого ФИО2 ушел. Потом она узнала, что ФИО2 проник в дом через оконную раму. ФИО3 предлагал ей 2 литра спирта, чтобы она оговорила ФИО1 Затем ФИО3 приехал к ней и вновь просил её дать ложные пояснения. Она в тот момент даже не знала, что у ФИО3 совершена кража. ФИО1 не заставлял её давать какие-либо ложные пояснения. Он (ФИО1) записывал только то, что она ему ФИО1) говорила. В ходе предварительного расследования дела она давала иные показания, так как её об этом просил потерпевший ФИО3, пообещав за это дать спирту.

В судебном заседании в соответствии со ст. 281 УПК РФ по ходатайству стороны государственного обвинения, в связи с существенными противоречиями в данных в судебном заседании свидетелем ФИО25 показаниях с показаниями, данными последней в ходе предварительного расследовании с согласия сторон, оглашены показания свидетеля ФИО25 /т. 2 л.д. 96-98/, данные ею в ходе предварительного следствия и которая показала, что через несколько дней после <данные изъяты> г. она с ФИО3 поехала в <адрес>, где рассказала ФИО1 как незаконно через окно проникла в дом ФИО3, а также то, что ФИО2 также незаконно, через окно проник в дом ФИО3. ФИО1 сказал, что если он это напишет, то её привлекут к уголовной ответственности, а напишет, что она пришла в дом ФИО3 по просьбе последнего. Все это ФИО1 написал в объяснении, которое она подписала. При взятии объяснений сотрудниками следственного комитета, она боясь, что её могут привлечь к уголовной ответственности, дала пояснения, такие же, как ранее ФИО1 В последствии она, посчитав, что её все равно привлекут к уголовной ответственности, так как ФИО3 написал заявление о незаконном проникновении её (ФИО25) в его (ФИО3) жилище, рассказала сотрудникам следственного комитета правду.

К показаниям свидетеля ФИО25 данными в ходе предварительного расследования по уголовному делу /т. 2 л.д. 96-98/, суд относится критически и не принимает их во внимание как доказательства виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, так как они противоречивы. Согласно исследованного судом протокола очной ставки, проведенной между свидетелем ФИО25. и подозреваемым ФИО1 <данные изъяты> г. /т. 2 л.д. 188-191/ следует, что свидетель ФИО25. показала, что при даче объяснений ФИО1, последний не говорил ей о том, что не будет писать в объяснении о её незаконном проникновении в квартиру ФИО3 из-за того, что её привлекут к уголовной ответственности. Это ей говорил ФИО3 ФИО1 также не говорил о том, что объяснение нужно написать таким или иным образом. Объяснение данное ФИО1 подписала. Когда ФИО1 привез её в прокуратуру, то никакого давления на неё не оказывал и не просил давать какие- либо показания, а сказал, чтобы она говорила только так, как было на самом деле. Она знала, что нужно говорить, так как знала, что было написано в её объяснениях, данных ФИО1

Показания свидетеля ФИО25, данные ею в судебном заседании последовательны, непротиворечивы, соотносятся не только между собой, но и с показаниями допрошенных в судебном заседании иных свидетелей ФИО34, ФИО2, ФИО2, ФИО6, ФИО15, ФИО29, ФИО36 и ФИО18, а также показаниями подсудимого ФИО1 и с показаниями потерпевшего ФИО3, данными в судебном заседании <данные изъяты> г. и исследованными материалами дела (объяснениями самого потерпевшего ФИО3, свидетелей ФИО2, ФИО2, ФИО25 данными в <данные изъяты> г. как УУМ ФИО1, так и в <данные изъяты> г. руководителю Краснотуранского межрайонного следственного отдела Главного следственного управления СК РФ по <адрес> ФИО7, протоколом очной ставки, проведенной <данные изъяты> г. между свидетелем ФИО25 и подозреваемым ФИО1).

Согласно исследованного судом вещественного доказательства - объяснения без даты, данного ФИО25. руководителю Краснотуранского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по <адрес> ФИО7, следует, что с ФИО3 она знакома с <данные изъяты> г. она встречалась с ФИО3 и у них были интимные отношения. После <данные изъяты> года они поддерживали между собой отношения как знакомые. <данные изъяты> г. она встретила ФИО3 около магазина и последний пригласил её домой, помочь убраться. После прихода к ФИО3, последний угостил её спиртным и по просьбе последней поехал в магазин за сигаретами. В дом зашел ФИО2 и когда увидел её, то ответил, что пришел к ФИО3. Когда вернулся последний, то сказал, что знает, что приходивший мужчина это ФИО2. ФИО3 обнаружил, что на кухне в трехлитровой банке отсутствует спирт, а налита вода. ФИО3 очень давно торгует из квартиры спиртом. Когда ФИО3 привел домой ФИО2, то стал на него ругаться, почему последний украл спирт. Затем ФИО3 увез её (ФИО25) домой, по пути они заехали на море (водохранилище) Объяснения, которые брал у неё ФИО1 соответствуют тому, что она ему (ФИО1) поясняла. Никаких дополнений сделанных без её ведома нет. ФИО1 её не просил давать «нужные» ему пояснения, она все говорила как было на самом деле. Единственное что ФИО1 не указал, так это то, что она говорила, что у ФИО3 дома был спирт. При подписании она просто на это не обратила внимание /конверт с вещественными доказательствами в томе № <данные изъяты>/,

Стороной государственного обвинения не представлено суду доказательств, объективно свидетельствующих о том, что ФИО25 в суде дает неправдивые показания относительно обстоятельств дела, что она прямо или косвенно заинтересована в непривлечении ФИО1 к уголовной ответственности. При даче показаний в судебном заседании ФИО25 предупреждалась судом об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний. Кроме того, в судебном заседании свидетель ФИО25 не подтвердила ранее данные в ходе предварительного расследования дела показания, и настояла на данных ею в судебном заседании показаниях.

Данные ФИО25. показания в суде, согласуются с теми пояснениями, которые она давала <данные изъяты> г. ФИО1 и которые были исследованы судом по ходатайству стороны государственного обвинения, в которых ФИО25. УУМ ФИО1 пояснила, что в ФИО3 её старый знакомый и периодически приглашает её к себе домой. <данные изъяты> г. она пришла домой к ФИО3 помочь убраться, так как была суббота. В процессу уборки прилегал в дальней комнате на кровать, а ФИО3 поехал в магазин за продуктами и пивом. Дом скорее всего, на замок не закрывал, так как отсутствовал минут 20. В это время в дом заходил мужчина, как в последствии узнала ФИО2, которого ФИО3 знает. Затем она и ФИО3 ездили на залив близ <адрес> и около 18 часов ФИО3 увез её домой к брату. <данные изъяты> г. к ней пришел ФИО3 и сказал, что написал в милицию заявление на ФИО2. который скорее всего похитил его одежду и скорее всего что это произошло в субботу <данные изъяты> г., так как ФИО2 был пьяный / т. № <данные изъяты> конверт с вещественными доказательствами/ и пояснениями, которые ФИО25 дала органу предварительного расследования в лице ФИО7, при этом добавив, что объяснения которые у неё (ФИО25) брал ФИО1 соотвесттвуют тому, что она ему поясняла. Никаких дополнений, сделанных без её ведома, нет ФИО1 её (Еремееву) не просил давать «нужные» ему пояснения, она все говорила как было на самом деле /т. 3 пакет вещественных доказательств/.

Также свидетель ФИО25 пояснила, что никакого давления на неё со стороны подсудимого и/или третьих лиц, с целью изменения ею показаний в судебном заседании не оказывалось, в судебном заседании она дает правдивые показания, на которых настаивает и просит которыми руководствоваться при вынесении судом приговора по данному уголовному делу.

Доводы стороны государственного обвинения о том, что в настоящее время из мести ФИО3 за привлечение ФИО25 к уголовной ответственности по заявлению последнего дает неправдивые показания, являются лишь предположениями, которые судом не могут быть приняты во внимание как доказательства данного факта, так как сама ФИО25 это отрицает, а иных доказательств, кроме своего предположения, сторона государственного обвинения суду не представила.

В связи с вышеизложенным, суд показания свидетеля ФИО25., данные в судебном заседании считает достоверными, допустимыми и относимыми доказательствами по настоящему уголовному делу и принимает их во внимание.

Свидетель ФИО34 суду показал, что с <данные изъяты> г. является начальником отдела участковых уполномоченных милиции (УУМ) ОВД по <адрес>. С <данные изъяты> года в отделении УУМ работал в качестве участкового уполномоченного милиции ФИО1, В <данные изъяты> г. ФИО1 как участковый уполномоченный милиции обслуживал участок № <данные изъяты> - <адрес>. При поступлении заявления в дежурную часть ОВД оперативный дежурный принимает решение о направлении следственно-оперативной группы на место происшествия или передает материалы руководству отдела. В <данные изъяты> г. от ФИО3 в дежурную часть ОВД поступило заявление, которое было зарегистрировано и затем передано руководству. Затем это заявление для исполнения было передано УУМ

ФИО1. который должен был осмотреть место происшествие, взять объяснения и принять решение по заявлению. ФИО1 были проведены все необходимые мероприятия по заявлению ФИО3 Он (ФИО34) после принятия решения ФИО1 сам изучал данный материал проверки. ФИО1 было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с тем, что ущерб составил 600 или 700 рублей, что менее 1000 рублей, необходимой для возбуждения уголовного дела. Участковый уполномоченный милиции ФИО1 о наличии иных составов преступлений не докладывал. Проверка проводилась в отношении ФИО2, последний дал признательные показания относительно хищения вещей у ФИО3 Так как данные вещи не представляли никакой ценности, то он их выбросил. В его (ФИО34) присутствии участковый уполномоченный милиции ФИО1 в кабинете участковых уполномоченных милиции РОВД опрашивал ФИО2 еще до принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела. ФИО2 добровольно без всякого принуждения рассказывал как совершил хищение вещей и куда в последствии похищенное дел. ФИО2 отвечая на вопросы ФИО1 пояснял, что вещи взял в шкафу. Что к ФИО3 пошел потому, что с ФИО3 совместно употреблял спиртное и на следующий день снова пошел к ФИО3, зашел в дом, но последнего дома не оказалось. От ФИО2. который после его опроса, сам зачитал объяснение, возражений по ним не поступало. Уровень раскрываемости преступлений у ФИО1 был не ниже среднего, он находился в этом случае на уровне других участковых уполномоченных милиции. В <данные изъяты> г. ФИО1 по плохим результатам в работе не заслушивали. Нареканий к нему не имелось. Денежный оклад у ФИО1 был такой же, как и у других участковых уполномоченных милиции. Выявленные преступления и уровень раскрываемости преступлений на данный оклад не влияли. Согласно приказа № <данные изъяты>. уровень раскрываемости преступлений в оценку деятельности участковых милиции не входит. Согласно приказа № <данные изъяты>, в котором заложены обязанности участковых милиции не указано, что плохая раскрываемость преступлений может негативно повлиять на оценку работы участкового. Основные критерии работы участкового уполномоченного милиции являются раскрытие правонарушений и бытовых преступлений. Никого из УУМ за нераскрытые преступления не наказали. Если бы ущерб по заявлению ФИО3 составлял более 1000 рублей, то для участкового ФИО1 был бы плюс в работе и еще одно раскрытое преступление. Невозбуждение же уголовного дела ни коим образом на показатели в работе не влияло. Участковый уполномоченный милиции не принимает решение о возбуждении уголовного дела, это решение принимает следователь или дознаватель. ФИО1 может охарактеризовать только с положительной стороны как грамотного сотрудника милиции. По материалам проверок, которые проводил ФИО1, вопросов никогда не возникало. К квалификации деяний ФИО1 всегда подходил принципиально. Решения принимал всегда обоснованные и справедливые.

Свидетель ФИО33 суду показал, что в <данные изъяты> г. работал на должности начальника милиции общественной безопасности ОВД по <адрес>. В его обязанности входил контроль за проводимыми в порядке ст.ст. 144, 145 УПК РФ проверками подчиненными ему сотрудниками и утверждение или нет постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. ФИО3 обратился с заявлением в дежурную часть ОВД о краже. Обратился не сразу, а спустя некоторое время после кражи. Проверку по данному факту проводил участковый уполномоченный ФИО1 В ходе проверки подтвердился факт кражи, но в связи с тем, что ущерб был менее 1000 рублей, ФИО1 составил отказной материал. Он (<данные изъяты>) проверял и утверждал данный отказной материал. Первоначально прокурор <адрес> данный отказной материал утвердил. По жалобе потерпевшего прокурор района запросил отказной материал и отменил его. Проводилась дополнительная проверка, которую проводил УУМ ФИО30 Что было далее с отказным материалом пояснить не может. Знает, что по данному материалу органом дознания было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 158 УК РФ. Нареканий к участковому милиции ФИО1 не было. Доследственные проверки ФИО1 выполнял качественно, четко, материалы собирал качественно. Претензий со стороны жителей официально в отношении УУМ ФИО1 не поступало. За нераскрытые («темные») преступления участковых уполномоченных милиции не наказывают. Официально вопрос о несоответствии ФИО1 занимаемой должности руководством не рассматривался. В ходе проводимой ФИО1 проверки по заявлению ФИО3 иных составов преступлений выявлено не было. Из тех объяснений, которые по материалу проверки по заявлению ФИО3, брал ФИО1, укрытие преступления не усматривалось. Первоначально ФИО2 признавался в краже вещей у ФИО3 Работа подразделения участковых уполномоченных милиции оценивается по различным критериям, установленным приказами МВД № <данные изъяты> Раскрываемость преступлений, при оценке работы УУМ, не учитывается. Главное чтобы была раскрываемость бытовых преступлений и административных правонарушений. В отношении ФИО1 никаких проверок в связи с невыявлением преступлений до этого случая, не проводилось.

Свидетель ФИО30 суду показал, что он работает старшим УУМ межмуниципального отдела МВД России «<данные изъяты>». В <данные изъяты> г. работал старшим УУМ ОВД по <адрес> и курировал участок <адрес>. Осенью-зимой <данные изъяты> г. у него на проверке находились материалы по заявлению ФИО3, поступившие из следственного комитета прокуратуры <адрес>. Совместно с руководителем следственного комитета ФИО7 он (ФИО30) занимался опросом граждан. Когда и кого конкретно опрашивал, не помнит. Им было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО2 по факту попытки хищения последним 1 бутылки спирта у ФИО3 по малозначительности. ФИО2 говорил, что кражу вещей не совершал, а умысел был на хищение 1 бутылки спирта. ФИО25 также поясняла, что ФИО2 не совершал кражу вещей у ФИО3 В беседе ФИО2 также пояснил, что он работал у ФИО3, помогал по хозяйству, часто бывал у последнего в доме. В краже вещей он (ФИО2) первоначально признался в связи с тем, что боялся, что все равно на него подумают, поэтому и сказал, что он украл вещи у ФИО3 Это должно быть записано в следственном комитете, так как по этим материалам проверка проводилась следственным комитетом при прокуратуре. В материалах имелось принятое решение по преступлению, предусмотренному ст. 139 УК РФ, поэтому он по данному составу никакого решения не принимал. В связи с тем, что в материалах имелось много пояснений ФИО3, то последнего не опрашивал. При опросе бывшей супруги ФИО3 и других жителей по украденным вещам положительной информации не получено. Самого ФИО3 жители <адрес>, в том числе и его жена, характеризовали как человека склонного ко лжи, жадного, реализующего спирт и скупающего вещи за спирт. В мае 2011 г. в ходе осуществления проверочной закупки по анонимному сообщению, у ФИО3 им (ФИО30 была осуществлена закупка спирта, проводится проверка. ФИО1 может охарактеризовать только с положительной стороны, как грамотного работника.

Свидетель ФИО3 суду показала, что ФИО3 её муж, с которым она с <данные изъяты> г. совместно не проживает. Осенью <данные изъяты> г. ей от сотрудников милиции стало известно, что у ФИО3 были похищены вещи. Считает, что это стало возможно потому, что последний часто водит к себе различных женщин. В <данные изъяты> гг ФИО3 за бутылку спирта приобрел у ФИО28 два костюма. Один из которых и пропал. ФИО2 знает. Последний часто помогал ФИО3 по хозяйству, в том числе и по ремонту автомобиля, так как она и сам ФИО3 больные люди. За помощь ФИО3 часто наливал ФИО2 спиртное и сам приглашал в гости последнего. Даже сидели за одним столом и выпивали во время праздника. У ФИО3 был инсульт, что сильно повлияло на его память. Часто положит куда-то вещи, а потом найти не может сам. ФИО3 старается вести активный образ жизни, со своим товарищем часто ездят по разным населенным пунктам на автомобиле ФИО3, в том числе к новой женщине товарища. Считает, что возможно ФИО3 имеет злость на участкового милиции ФИО1, так как последний по её вызову в <данные изъяты> г. приезжал и беседовал с ФИО3

Свидетель ФИО2 суду показала, что ФИО2 является её мужем. Точно дату не помнит, но летом <данные изъяты> г., когда уже поспела слива, к ней домой пришел ФИО3 и попросил помочь ему забить раму в окне. Она помогла забить раму. Также ФИО3, когда именно она не помнит, рассказывал, что её муж - ФИО2 и ФИО25 залазили в дом к ФИО3, но ничего не говорил о том, что в доме была кража. ФИО2, же только пояснил, что хотел взять спирт, В <данные изъяты> г. муж - ФИО2 был в длительном запое. ФИО1 в <данные изъяты> г., точнее дату не помнит, у них в доме брал объяснение у ФИО2, при этом последний ничего не говорил о том, что ФИО1 склоняет его к даче ложных пояснений.

Свидетель ФИО29 суду показал, что ФИО3 знает давно, но общаться стали с <данные изъяты> г., вместе ездили на рыбалку. О том, что ФИО3 реализует спирт слышал от жителей <адрес> и от своей сожительницы ФИО6 После <данные изъяты> г. ФИО3 жаловался на то, что ФИО2 украл у него рубаху и костюм. Сам лично у ФИО3 был в доме, но так как в шкафы не заглядывал, то и вещей не видел. ФИО3 иногда забывает, что куда положил. <данные изъяты> г., примерно в октябре, точнее не помнит, когда он находился во дворе дома ФИО3 и помогал по хозяйству, то последний беседовал с ФИО25., которая уже была во дворе дома ФИО3, когда он (ФИО29) пришел и слышал, что между ФИО25. и ФИО3 шел разговор о спирте в количестве 2-х литров, которые предлагал ФИО3 Конкретнее разговор не слышал, но его (ФИО29) сожительница ФИО6 в последствии, рассказала, что ФИО3 предлагал ФИО25 2 литра спирта за то, чтобы она оговорила ФИО1 и возил ФИО25) на берег водохранилища отдыхать.

Свидетель ФИО6 суду показала, что ФИО3 знает с детства. С <данные изъяты> г. она стала помогать последнему по хозяйству, так как от него ушла жена. За работу ФИО3 рассчитывался либо спиртом, либо деньгами. ФИО25. знает. Между ними хорошие отношения. Последняя рассказывала, что летом <данные изъяты> г., точную дату не знает, через окно проникала в дом ФИО3, чтобы взять спиртное. В этот же день в дом ФИО3 также через окно проникал и ФИО2 за спиртом. Зимой <данные изъяты> г. ФИО3 рассказывал, что у него украли костюм и рубашки. В краже он подозревал ФИО2 ФИО3 также жаловался, что участковый милиции ФИО1 плохо работает. Также говорил, что будет писать на ФИО1 жалобу в прокуратуру. Ей неизвестно водил ли к себе домой ФИО3 женщин, но что последний торгует спиртом ей это достоверно известно, так как она сама неоднократно приобретала спирт у ФИО3 Последний раз она это сделала с участковым милиции в <данные изъяты> года. Также ФИО3 страдает забывчивостью и были случае, чему она была свидетелем, что при отъезде из дома, ФИО3 его забывал замкнуть. Ей ФИО25 говорила о том, что ФИО3 возил последнюю на море (водохранилище реки Енисей в районе <адрес>), а также предлагал 2 литра спирта за то, чтобы ФИО25 оговорила ФИО1

Свидетель ФИО37 суду показал, что ФИО1 знает как участкового милиции в <адрес>. В <данные изъяты> г. к его сожительнице ФИО16 приехал ФИО1 и между ними состоялся разговор об одежде отца сожительницы - ФИО17, который умер в <данные изъяты> г., а именно о костюме, который пропал. О чем именно был разговор, сказать не может, так как конкретно не слышал.

Свидетель ФИО16 суду показала, что она проживает в <адрес> и сожительствует с ФИО37 <данные изъяты> г. умер её отец ФИО17 После похорон отца, она перебирала оставшиеся вещи и обнаружила пропажу костюма, который хоть и приобретался отцом (ФИО17) около 20 лет назад, но был в очень хорошем состоянии, так как отец берег его на день смерти. Примерно в <данные изъяты> г. она при встрече с ФИО1 последнему говорила о пропаже костюма, но писать заявление об этом отказалась. Она предполагает, что это её бывший сожитель ФИО28, который также в настоящее время умер, обменял костюм её отца ФИО17 на спиртное, так как сильно злоупотреблял спиртными напитками и все из дома пропивал. <данные изъяты> г. ФИО1 приехал к ней домой и в процессе беседы, просил если её будут вызывать для допроса, чтобы она вспомнила все о пропаже костюма отца и об этом рассказала следователю.

Свидетель ФИО8 суду показал, что зимой <данные изъяты> г. он обращался в дежурную часть Краснотуранского РОВД с заявлением о краже принадлежащего ему сена. На ряду с приехавшими сотрудниками милиции был ФИО1. Поиски похищенного сена результатов не дали. Сотрудники милиции также по его предположению проверили тех лиц, которые могли украсть сено, но так его и не нашли. Он давал пояснения, где точно количество и стоимость похищенного сена указать, как и сейчас не мог. Его знакомили с постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела, которое он не обжаловал, так как был с ним согласен. Претензий ни к кому не имеет.

Свидетель ФИО9 суду показала, что с ФИО3 она познакомилась зимой <данные изъяты> г. в больнице и с этого периода времени до <данные изъяты> г. эпизодически проживала с ФИО3, а с <данные изъяты> г. стала сожительствовать с ФИО3 в <адрес>. Может пояснить, что ФИО3 иногда что-нибудь забывает, но постоянными расстройствами памяти не страдает. ФИО3 говорил о том, что летом <данные изъяты> г. у него из дома была совершена кража вещей. Подробности не знает и пояснить ничего не может. ФИО3 иногда рассчитывается спиртом за оказанные ему услуги,

Свидетель ФИО3 суду показал, что ФИО3 является его родным отцом. До того момента как отец стал сожительствовать с другой женщиной виделись часто. Сейчас видятся примерно 1 раз в месяц. Знает, что в <данные изъяты> г. из дома отца была совершена кража вещей. Подробности ему не известны.

Свидетель ФИО10 суду показала, что проживала в <адрес> у своей престарелой матери. Летом <данные изъяты> года, точную дату не помнит, трое молодых людей пытались выломать входную калитку во двор и что-то сделать с собакой. Когда она вышла, то двое убежали. Она пресекла их действия и обратилась по этому поводу к участковому милиции ФИО1 по телефону. После неоднократных требований последний приехал к ним домой спустя 2-3 дня. Взял заявление и написал какие-то бумаги. Затем уехал и никаких результатов не сообщал. Её дочь ФИО10 о данном случае рассказала знакомому журналисту и об этом было написано в газете.

Свидетель ФИО11 суду показал, что с ФИО3 не общается так как между ними неприязненные отношения. Лично ему ФИО3 никаких нареканий в адрес участкового ФИО1 не говорил. Весной <данные изъяты> г. он (ФИО27) находился в больнице, сидел в очереди к стоматологу. Кто-то из женщин, данных которых он не знает, обсуждали вопрос о том, что мол ФИО3 хочет посадить ФИО1

Свидетель ФИО12 суду показала, что является родной сестрой ФИО3 в настоящее время она проживает в <адрес> В октябре или ноябре <данные изъяты> г. она приезжала в <адрес> и некоторое время проживала у ФИО3 дома, при этом разбирала вещи ФИО3 Все имущество было на месте. В феврале <данные изъяты> г. она приехала вновь в гости к ФИО3 и также проводила уборку по дому. Она обнаружила пропажу части вещей и сказала ФИО3, что нет 2-х рубашек с коротким рукавом и 2-х кофт. ФИО3 сказал, что мол была кража, что не хватает еще и костюма. Про костюм она сама ничего сказать не может, так как у ФИО3 было много костюмов и она их конкретно не запоминала. Еще ФИО3 говорил, что пожаловался в прокуратуру на ФИО1

Свидетель ФИО13 суду показал, что он с <данные изъяты> г. работает главой <адрес>. В начале <данные изъяты> г. к нему обратилась мать ФИО1 с просьбой дать характеристику на ФИО3 для предоставления её в дальнейшем адвокату сына. Он ФИО26) согласился и написал характеристику со слов депутата сельсовета ФИО14, которая давно проживает в <адрес> и хорошо знает местных жителей. Информацию не проверял. Однако со слов жителей села Лебяжье и самого бывшего Участкового милиции ФИО1 знает, что ФИО3 занимается реализацией спиртосодержащей жидкости. ФИО1 может охарактеризовать только положительно. Сведения о том, что ФИО3 не пользуется уважением среди жителей села, указал потому, что слышал об этом от жителей села.

Свидетель ФИО7 суду показал, что он работает в должности руководителя Краснотуранского межрайонного следственного отдела главного следственного управления Следственного комитета РФ по <адрес> и занимался расследованием уголовного дела по обвинению ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ. В процессе рассмотрения материала в рамках ст. 144, 145 УПК РФ первоначально им было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении участкового уполномоченного милиции ФИО1 в связи с тем, что ФИО25 и ФИО2 пояснения по обстоятельствам кражи у ФИО3 давали такие же, как и участковому милиции ФИО1 Его (ФИО7) руководство с данным постановлением не согласилось и отменило постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с появлением новых обстоятельств. Затем в последующем ФИО25, и ФИО2 дали пояснения и после возбуждения уголовного дела показания, о том, что ФИО1, самостоятельно первоначально исказил их пояснения относительно кражи имущества у ФИО3, и они, боясь ФИО1, так как он работал в милиции, также первоначально давали не те пояснения и ему (ФИО7). Уголовное дело в отношении ФИО1 не возбуждалось, так как от его (ФИО7) руководства было письмо с указанием не возбуждать уголовного дела в отношении ФИО1, пока не будет возбуждено уголовное дело по ст. 158 УК РФ. Как только было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 158 УК РФ по заявлению ФИО3, то сразу же было возбуждено уголовное дело и в отношении ФИО1 В ходе очных ставок ФИО25 (Желток) О.И. с ФИО1, ФИО25) подтвердила свои показания. ФИО2 на очной ставке с ФИО1 некоторые моменты в показаниях не подтвердил, но на повторном допросе, после того, как он (ФИО7) огласил его (ФИО2) первоначальный протокол допроса, ФИО2 все вспомнил и дал показания, как и первоначальные. Свидетель ФИО3 поясняла, что её муж ФИО3 костюм приобрел либо за спиртное, либо его привезли родственники. В связи с тем, что между ФИО1 и ФИО3 не было личных неприязненных отношений то и версия о том, что последний мог оговорить ФИО1 не проверялась. Участковый милиции ФИО30 также 2 раза отказывал в возбуждении уголовного дела по заявлению ФИО3 в связи с малозначительностью. Его постановления отменялись. В данном случае при малозначительности ущерба квалифицирующие признаки кражи не учитываются. Ему (ФИО7) было известно, что <данные изъяты> г. суббота, а значит Краснотуранская ЦРБ не работает. Кроме того, из ЦРБ были запрошены документы, согласно которых <данные изъяты> г. ФИО3 не был в ЦРБ, однако в связи с тем, что ФИО3 настаивал на том, что проникновением в его дом и кража имущества была совершена <данные изъяты> г., то и им (ФИО7) обвинение было построено на этой дате. При допросе ФИО25. он не выяснял, оказывал ли ФИО1 в момент, когда вез её и ФИО2 в следственный комитет, давление на ФИО2 с целью дачи нужных ему (ФИО1) ФИО2 пояснений. Также не задавал вопрос и ФИО1 о том, оказывал ли он какое либо давление на ФИО2 и ФИО25 почему он (ФИО7) это не делал, пояснить суду не может. Также суду пояснил, что считал нужным в период проведения в рамках ст. 144-145 УПК РФ проверки в отношении ФИО1, именно попросить последнего уведомить ФИО2 и ФИО25 о том, чтобы они прибыли для дачи пояснений.

Свидетель защиты ФИО15 суду показал, что примерно в <данные изъяты> г. он в качестве понятого совместно со ФИО18, принимал участие при проведении ФИО1 осмотра жилища у ФИО3 Осмотр проводился в доме ФИО3 и начат был с ограды. Первыми в дом шли ФИО3 и ФИО1, а он и ФИО18 шли за ними. ФИО3 пояснял, что украли какие-то рубашки, штаны, жилетки. По его (ФИО15) личному мнению, все эти вещи вместе можно расценить как костюм. О цене похищенного ФИО1 задавал вопрос. Все было ношеное. После составления документов ФИО1 все зачитывал в слух, а затем они (ФИО15, ФИО18 и ФИО3) сами прочитывали и подписывали. Также ФИО1 в их (ФИО15 и ФИО18) присутствии брал объяснение от ФИО3 Последний пояснял, что общая сумма похищенных вещей около 700-800 рублей. Также ФИО3 говорил, что дверь входную в дом, когда произошла кража, он оставил открытой. ФИО1 задавал ФИО3 вопросы, на которые последний отвечал. ФИО1 просил его (ФИО15) и ФИО18 обратить внимание на тот или иной момент. Зачитывал пояснения ФИО3 в слух, последний также сам зачитал свои пояснения и подписывал их. Запомнил осмотр у ФИО3, так как у последнего происходят кражи часто, но не все подтверждаются.

В судебном заседании в соответствии со ст. 281 УПК РФ, оглашены показания свидетеля ФИО15 /т. 2 л.д. 149-150/, данные им в ходе предварительного следствия которые по содержанию соответствуют вышеуказанным показаниям, данным им в ходе судебного заседания.

Также, свои показания относительно того, что ФИО3 в ходе осмотра дома последнего говорил ФИО1 о том, что двери дома, в момент совершения кражи были открыты, и что похищенные вещи были не новые, свидетель ФИО15 подтвердил в ходе проведенной между ним и потерпевшим ФИО3 <данные изъяты> г. очной ставки, протокол которой по ходатайству стороны государственного обвинения был исследован судом /т. 2 л.д. 198-201/.

Показания свидетеля ФИО15, данные им в судебном заседании последовательны, непротиворечивы, соотносятся не только между собой, но и с показаниями допрошенных в судебном заседании иных свидетелей ФИО34, ФИО6, ФИО2, ФИО2, ФИО18, ФИО25 и самого потерпевшего ФИО3, данными последним в судебном заседании <данные изъяты> г. о том, что ФИО3 при дачи объяснений УУМ ФИО1 <данные изъяты> г. называл стоимость похищенного имущества около 800 рублей, о том, что не запирал входную дверь дома, а также о том, что не говорил что ФИО2 и ФИО25 <данные изъяты> г. незаконно проникли в дом через окно, а также исследованными материалами дела. Стороной государственного обвинения не представлено суду доказательств, объективно свидетельствующих о том, что свидетель ФИО15 в суде дает неправдивые и противоречивые показания относительно обстоятельств дела, что он прямо или косвенно заинтересован в непривлечении ФИО1 к уголовной ответственности. При даче показаний в судебном заседании ФИО15 предупреждался судом об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний.

В связи с вышеизложенным, суд показания свидетеля ФИО15, данные в судебном заседании, считает достоверными, допустимыми и относимыми доказательствами по настоящему уголовному делу и принимает их во внимание как допустимые доказательства.

Свидетель стороны защиты ФИО18 суду показал, что в августе или сентябре <данные изъяты> г., точнее он не помнит, был в качестве понятого совместно с ФИО15 в ходе проведения осмотра места происшествия участковым уполномоченным милиции ФИО1 Осмотр проводился в доме ФИО3 и начат был с ограды. Первыми в дом шли ФИО3 и ФИО1, а он и ФИО15 шли за ними. После составления протокола осмотра ФИО1 его зачитывал в слух, а затем они (ФИО18, ФИО15 и ФИО3 сами его прочитали и подписали. Также ФИО1 брал объяснение от ФИО3 Последний пояснял, что общая сумма похищенных вещей около 750-850 рублей, точнее не помнит. Были похищены рубашки, брюки и жилетка, это были старые вещи. Также ФИО3 говорил, что дверь входная в дом, когда произошла кража, была открытой. В совершении кражи подозревал соседа ФИО2 ФИО1 зачитывал пояснения ФИО3 в слух, последний также зачитал свои пояснения и подписывал их. Сам он (ФИО18) в <данные изъяты> гг. работал в должности участкового милиции в <адрес>, а затем оперативным работником в ОВД и в указанный период ФИО3 часто делал заявления о том, что у него якобы воруют то молотки, то топоры, то еще что-нибудь, но в основном это не подтверждалось. Также он (ФИО18) лично документировал факты сбыта ФИО3 спирта жителям села.

В судебном заседании в соответствии со ст. 281 УПК РФ, с согласия сторон, оглашены показания свидетеля ФИО18 /т. 2 л.д. 162-165/, данные им в ходе предварительного следствия которые по содержанию соответствуют вышеуказанным показаниям, данным им в ходе судебного заседания.

Показания свидетеля ФИО18, данные им в судебном заседании последовательны, непротиворечивы, соотносятся не только между собой, но и с показаниями допрошенных в судебном заседании иных свидетелей ФИО34, ФИО6, ФИО2, ФИО2, ФИО15, ФИО25 и самого потерпевшего ФИО3, данными последним в судебном заседании <данные изъяты> г. о том, что ФИО3 при дачи объяснений УУМ ФИО1 <данные изъяты> г. называл стоимость похищенного имущества около 800 рублей, о том, что не запирал входную дверь дома, а также о том, что ФИО2 и ФИО25. <данные изъяты> г. незаконно проникли в дом через окно, не говорил, а также исследованными материалами дела. Стороной государственного обвинения не представлено суду доказательств, объективно свидетельствующих о том, что свидетель ФИО18 в суде дает неправдивые показания относительно обстоятельств дела, что он прямо или косвенно заинтересован в непривлечении ФИО1 к уголовной ответственности. То, что ранее до <данные изъяты> года ФИО18 являлся сотрудником милиции и, по мнению стороны государственного обвинения, может быть заинтересован в рассмотрении настоящего уголовного дела, являются лишь предположениями стороны государственного обвинения, которые не подтверждены в судебном заседании доказательствами и в соответствии с действующим уголовно- процессуальным законодательством не могут быть судом положены в основу обвинительного приговора. При даче показаний в судебном заседании ФИО18 предупреждался судом об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний.

В связи с вышеизложенным, суд показания свидетеля ФИО18, данные в судебном заседании считает достоверными, допустимыми и относимыми доказательствами по настоящему уголовному делу и принимает их во внимание как допустимые доказательства.

Свидетель защиты ФИО36 суду показала, что в <данные изъяты> г. работала инспектором ГДН ОВД по <адрес>. В настоящее время работает инспектором ГДН межмуниципального отдела МВД России «Краснотуранский». В начале ноября <данные изъяты> г., точнее дату не помнит, она осуществляла проверку материала по причинению телесных повреждений ученику школы <адрес> и находилась в населенном пункте совместно с участковым уполномоченным милиции ФИО1 Последнему кто-то позвонил и они уезжая в <адрес>, искали мужчину, как она в последствии узнала ФИО2 и женщину, которую звали ФИО25. Указанных лиц ФИО1 на своем автомобиле привез в <адрес> к зданию прокуратуры. ФИО2 и ФИО25 сидели на заднем сидении и с ними никто, в том числе и ФИО1 по пути следования в прокуратуру, ни о чем не разговаривал. Высадив ФИО2 и ФИО25 около прокуратуры в <адрес>, она и ФИО1 поехали в ОВД по <адрес> для сдачи материала.

Показания свидетеля ФИО19, последовательны, непротиворечивы, соотносятся не только между собой, но и с показаниями допрошенных в судебном заседании иных свидетелей ФИО2, ФИО25, а также показаниями подсудимого ФИО1, о том, что последний не оказывал никакого давления на ФИО25 и ФИО2 с целью дачи последними руководителю следственного комитета при прокуратуре района ФИО7 ложных пояснений, относительно получения ФИО1 у них в июле <данные изъяты> г. пояснений по краже имущества ФИО3 и, исследованными материалами дела, представленными стороной государственного обвинения в суде, а именно отказным материалом <данные изъяты> по факту получения телесных повреждений несовершеннолетним ФИО20, согласно которого инспектор ГДН ОВД по <адрес> ФИО36 <данные изъяты> г. в ходе проводимой проверки в <адрес> брала объяснения у граждан и выполняла иные необходимые мероприятия, а следовательно находилась в автомобиле ФИО1 в момент когда последний доставлял ФИО25 и ФИО2 в здание прокуратуры <адрес> для получения руководителем следственного комитета при прокуратуре района ФИО7 от последних объяснений в рамках проведения доследственной проверки относительно действий УУМ ФИО1 /т. 3 л.д. 247-258/.

При даче показаний в судебном заседании ФИО36 предупреждалась судом об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний.

В связи с вышеизложенным, суд показания свидетеля ФИО36, данные в судебном заседании, считает достоверными, допустимыми и относимыми доказательствами по настоящему уголовному делу и принимает их во внимание.

В судебном заседании в соответствии со ст. 281 УПК РФ, в связи с неявкой в суд с согласия сторон, оглашены показания свидетеля ФИО38 /т. 2 л.д. 112-113/, данные ею в ходе предварительного следствия и которая показала, что она работает специалистом комплексного центра обслуживания населения <адрес> в <адрес>. Для осуществления профилактической работы совместно с органами социальной защиты населения она неоднократно приглашала ФИО1, но последний ни разу не приехал и не участвовал совместно в осуществлении патронажа и ни разу не подписал ни один акт проверки. Она или её мать также неоднократно вызывали ФИО1 по факту причинения ей (ФИО38) телесных повреждений её отчимом в период до <данные изъяты> года. При этом часто ФИО1 приезжал не в день причинения телесных повреждений, а на следующий день. Действенных мер к отчиму не применял. В <данные изъяты> г. в период май-июнь её (ФИО38) бывший муж ФИО21 ударил. Она позвонила в дежурную часть, где ей сказали о том, что направят УУМ ФИО1 Однако в этот день последний не приехал, а приехал на следующий день. Реальных мер к мужу не применил.

Ссылка стороны государственного обвинения на показания свидетелей ФИО8, ФИО3, ФИО10, ФИО11, ФИО12 и ФИО38, как на доказательства виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ несостоятельны, так как вышеуказанные свидетели дают суду показания о событиях, не относящихся к предмету доказывания по предъявленному ФИО1 обвинения и обстоятельствам имевшим место за долго до событий, указанных в обвинительном заключении. На основании вышеизложенного суд показания вышеуказанных свидетелей не принимает во внимание как доказательства виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ.

Доводы стороны государственного обвинения о том, что осуществляя доследственную проверку в порядке ст. 144-145 УПК РФ, по сообщению о преступлении, предусмотренном п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ <данные изъяты> г. в дневное время (точное время не установлено) ФИО1 прибыл по месту жительства ФИО3 в <адрес> и получил объяснение ФИО3 о совершении хищения принадлежащей ему одежды, оцениваемой в сумме 2 400 рублей, неустановленными лицами. Понимая, что преступление совершено в условиях неочевидности, действуя из личной заинтересованности, выразившейся в нежелании прилагать усилия к поиску виновных лиц, совершивших хищение, в целях уменьшения личной нагрузки, создания видимости благополучного положения дел на вверенном участке работы, улучшения личных показателей раскрываемости преступлений, избежать применения мер дисциплинарного воздействия, добиться поощрения, премирования, дальнейшего продвижения по службе УУМ ФИО1 решил совершить действия, явно выходящие за пределы своих полномочий, а именно внести в объяснение ФИО3 заведомо ложные сведения о совершении ФИО2 мелкого хищения, и на их основании принять решение об отказе в возбуждении уголовного дела. А также составил объяснение ФИО25, внеся в него заведомо ложные сведения, намеренно не указал в объяснении ФИО25 ставший известным ему факт совершения ею в этот день незаконного проникновения в жилище ФИО3 Внес в объяснение ФИО2 заведомо ложные сведения, намеренно не указал в его объяснении сведения о ставшем ему известным факте незаконного проникновения ФИО2 в жилище ФИО3, сфальсифицировав материалы доследственной проверки для квалификации совершенного неустановленным лицом хищения одежды ФИО3 с незаконным проникновением в жилище не как тяжкого преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, а как административного правонарушения. ФИО1, достоверно зная о совершении <данные изъяты> г. ФИО2 и ФИО25 незаконного проникновения в жилище ФИО3, то есть преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 139 УК РФ, не предпринял мер к регистрации данных сообщений в установленном законом порядке.. <данные изъяты> г. ФИО1, достоверно зная о наличии признаков преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, руководствуясь п. 2 части первой ст. 24 УПК РФ, совершая действия, явно выходящие за пределы своих должностных полномочий, имея повод и основание для возбуждения уголовного дела в соответствии со ст. 146 УПК РФ, заведомо незаконно и необоснованно вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от <данные изъяты> г. за отсутствием в действиях ФИО2 состава преступления. В тексте постановления УУМ ФИО1 умышленно укрыл сведения о ставших известными ему фактах совершения ФИО2 и ФИО25 незаконного проникновения в жилище ФИО3, то есть преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 139 УК РФ, а также намеренно исказил сумму причиненного ФИО3 в результате хищения ущерба, что повлекло существенное нарушение конституционного права ФИО3 на обеспечение потерпевшему доступа к правосудию и компенсацию причиненного ущерба, а также существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, выразившиеся в непринятии решения о возбуждении уголовного дела о тяжком преступлении публичного обвинения, предусмотренном п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, в виде подрыва авторитета государственного органа - Министерства Внутренних Дел Российской Федерации, незаконного освобождения от уголовной ответственности граждан ФИО25 и ФИО2, совершивших преступления, предусмотренные ч. 1 ст.139 УК РФ, не нашли своего подтверждения в ходе судебного заседания и опровергаются следующим:

В п. 18 и п. 19 своего Постановления № 19 от 16.10.2009 г. «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» Пленум Верховного Суда РФ указал, что по делам о превышении должностных полномочий судам надлежит, наряду с другими обстоятельствами дела, выяснять и указывать в приговоре, какие именно права и законные интересы граждан или организаций либо охраняемые законом интересы общества или государства были нарушены и находится ли причиненный этим правам и интересам вред в причинной связи с допущенным должностным лицом нарушением своих служебных полномочий. В отличие от предусмотренной статьей 285

УК РФ ответственности за совершение действий (бездействия) в пределах своей компетенции вопреки интересам службы ответственность за превышение должностных полномочий (статья 286 УК РФ) наступает в случае совершения должностным лицом активных действий, явно выходящих за пределы его полномочий, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, если при этом должностное лицо осознавало, что действует за пределами возложенных на него полномочий.

Превышение должностных полномочий может выражаться, например, в совершении должностным лицом при исполнении служебных обязанностей действий, которые: относятся к полномочиям другого должностного лица (вышестоящего или равного по статусу); могут быть совершены только при наличии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте (например, применение оружия в отношении несовершеннолетнего, если его действия не создавали реальной опасности для жизни других лиц); совершаются должностным лицом единолично, однако могут быть произведены только коллегиально либо в соответствии с порядком, установленным законом, по согласованию с другим должностным лицом или органом; никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать.

На всем протяжении предварительного расследования ФИО1 не признавал себя виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ.

Судом было исследовано вещественное доказательство копия протокола принятия устного заявления от ФИО3 датированного <данные изъяты> г., в котором ФИО3 просит привлечь к уголовной ответственности ФИО2, который в период с <данные изъяты> г. совершил хищение его личных вещей /том 3 пакет вещественных доказательств/. При этом не в заявлении указано, каким образом произошло хищение и не указано наименование похищенного имущества, а также не указана стоимость похищенного имущества.

Как показали свидетели ФИО15 и ФИО18, что подтвердил потерпевший ФИО3 в судебном заседании <данные изъяты> г., в процессе взятия ФИО1 объяснения у ФИО3, последний указывал стоимость похищенного имущества в размере 700- 800 рублей, а также то, что дверь своего (ФИО3) дома, он оставил открытой. После прочтения составленного ФИО1 объяснения ФИО3 его прочитал и подписал.

Свидетель ФИО2 суду показал, что в своих объяснениях участковому милиции ФИО1 он сам говорил о том, что попал в дом ФИО3 через не запертую дверь и, что совершил хищение вещей, которые в последствии уничтожил, а следователю в период предварительного расследования дела относительно обстоятельств дела, показания о том, что ФИО1 исказил его (ФИО2) пояснения, внеся в них данные не соответствующие действительности, давал неправдивые.

Аналогичные показаниям свидетеля ФИО2. в судебном заседании также дала показания свидетель ФИО25., указав на то, что <данные изъяты> г. она в доме ФИО3 находилась с разрешения последнего и, что именно такие пояснения она сама давала участковому милиции ФИО1, который составляя письменные пояснения никакие изменения или искажения в них не вносил, а записал все так как она последнему говорила.

Сам потерпевший ФИО3 в судебном заседании <данные изъяты> г. также заявил суду, что при даче пояснений ФИО1 он пояснял, что стоимость похищенных вещей составляет 800 рублей и только после того, как ФИО2 не уплатил ему (ФИО3) деньги, рассердился и в жалобе, поданной в прокуратуру уже говорил о том, что стоимость похищенного имущества составляет более двух тысяч рублей.

Судом были исследованы вещественные доказательства, а именно: объяснение ФИО3 от <данные изъяты> г., данное последним УУМ ФИО1, объяснение ФИО25 от <данные изъяты> г., данное УУМ ФИО1 и ФИО2 данное <данные изъяты> г. УУМ ФИО1 в которых ни один из вышеуказанных лиц не пояснял о том, что ФИО25 и ФИО2 в июле <данные изъяты> г. незаконно проникли в дом ФИО3. Последний пояснял, что стоимость похищенного имущества составляет 700 рублей и что ФИО25 с его (ФИО3) согласия находилась в доме. ФИО2 пояснил, что законно находился в доме ФИО3 и когда хотел уходить, у него возник умысел на хищение вещей ФИО3, которые он после похищения, испугавшись ответственности, выкинул в костер на свалке <адрес> /том № <данные изъяты> пакет вещественных доказательств/. В каждом из вышеуказанных объяснений указано, что со слов вышеуказанных лиц записано верно и объяснение ими прочитано, зачитано и стоит роспись вышеуказанных лиц. При этом вышеуказанные лица в судебном заседании показали о том, что они лично подписывали вышеуказанные объяснения. ФИО1 не ограничивал их в возможности зачитать данные ими объяснениями самостоятельно и не оказывал никакого давления (физического или психического) с требованием подписания составленного им объяснения без его прочтения. Таких доказательств также не было добыто и в ходе предварительного расследования дела и не представлено суду стороной государственного обвинения. В связи с этим суд делает вывод о том, что вышеуказанные объяснения ФИО1 были записаны точно и достоверно со слов ФИО3, ФИО25 и ФИО2 и, в них была внесена та информация, которую ФИО3, ФИО2 и ФИО25 сообщили ФИО1, в период проведения последним в июле <данные изъяты> г. доследственной проверки.

Как показал свидетель ФИО34, объяснение у ФИО2 УУМ ФИО1 брал в его присутствии в служебном кабинете, при этом ФИО2 не делал заявлений о неправильности составленного ФИО1 объяснения, и не предоставлял иной, чем указано в объяснении, информации.

На основании вышеизложенного, суд приходит к выводу о том, что ФИО3, ФИО2 и ФИО25. имели возможность в случае своего несогласия с составленными ФИО1 вышеуказанными письменными объяснениями, заявить свое несогласие с их содержанием, которое ФИО1 или они самостоятельно могли внести в составленные в июле <данные изъяты> г. ФИО1 объяснения вышеуказанных лиц.

Как показал в судебном заседании <данные изъяты> г. ФИО3, он ФИО1 первоначально сообщил о стоимости похищенного имущества в размере около 800 рублей, а только после того, как ему (ФИО3) ФИО2 не был возмещен ущерб, то обратился с жалобой в прокуратуру указав уже иные обстоятельства дела и иную стоимость похищенного имущества.

Вышеуказанные доводы стороны государственного обвинения о том, что вмененные ФИО1 действия совершены последним из иной личной заинтересованности, являются лишь предположением стороны государственного обвинения и не нашли своего подтверждения в судебном заседании.

Как показали свидетели ФИО34 и ФИО33, которые в <данные изъяты> г. являлись и в <данные изъяты> году являются руководящим составом ОВД по <адрес> и непосредственными начальниками в <данные изъяты> г. участкового уполномоченного милиции ФИО1, деятельность участкового милиции по наличию нераскрытых преступлений на обслуживаемом участке негативно не оценивается. Количество нераскрытых преступлений на территории участка, обслуживаемого участковым уполномоченным милиции, которым в <данные изъяты> г. являлся ФИО1, на поощрение, продвижение по службе или на денежное содержание участкового уполномоченного милиции, в том числе и обвиняемого, не влияла и не влияет. После того, как ФИО1 в <данные изъяты> г. побывал в командировке на <данные изъяты> он кардинально в лучшую сторону изменил свое отношение к службе (работе). Нареканий в <данные изъяты> г. в его (ФИО1) адрес относительно работы, не было. Показатель раскрываемости преступлений на его (ФИО1) участке в <данные изъяты> году был не ниже среднего по РОВ Д. Составленный ФИО1 отказной материал по заявлению ФИО3 в июле <данные изъяты> г., ими (ФИО34 и ФИО33) проверялся и утверждался как обоснованный.

Согласно исследованного судом по ходатайству стороны государственного обвинения ответа ОВД по Краснотуранскому району от 27.01.2011 г. за № <данные изъяты>, следует, что в <данные изъяты> году средняя раскрываемость преступлений в районе 80,3 %, на территории <данные изъяты> сельсовета (участок обслуживаемый в <данные изъяты> году УУМ ФИО1) раскрываемость составила 90% /т. 1 л.д. 126/.

В судебном заседании также были исследованы письменные доказательства, представленные стороной гособвинения, а именно:

·        Выписка из приказа № <данные изъяты> о назначении ФИО1 на должность участкового уполномоченного милиции/т. 1 л.д. 107/;

·        Типовая должностная инструкция участкового уполномоченного милиции отделения участковых уполномоченных милиции ОВД по Краснотуранскому району ФИО1 от <данные изъяты> г. /т. 1 л.д. 110-114/;

·        Инструкция по организации деятельности участкового уполномоченного милиции, утвержденная приказом МВД России № 900 от 16.09.2002 г. /т. 1 л. д. 115-124/;

·        Ведомость сдачи зачетов по знанию приказа МВД РФ № <данные изъяты>, согласно которой ФИО1 сдал зачет в ноябре <данные изъяты> г. /т. 1 л.д. 127-128/;

·        Ведомость сдачи зачетов по знанию приказа МВД РФ № 985-05 согласно которой ФИО1 сдал зачет по учетно-регистрационной дисциплине <данные изъяты> г. /т. 1 л.д. 130-132/;

·        Копия приказа № <данные изъяты> МВД РФ от <данные изъяты> г. «Вопросы оценки деятельности ОВД РФ, отдельных подразделений криминальной милиции, милиции общественной безопасности и органов предварительного расследования» /т. 1 л.д. 211-219/;

·        Методика оценки деятельности органов внутренних дел /т. 1 л.д. 228/;

·        Копия решения коллегии ГУВД по Красноярскому краю от <данные изъяты> г. за № <данные изъяты> «Об итогах оперативно-служебной деятельности органов и подразделений внутренних дел края за 2008 год. ..»/т. 1 л.д. 229/.

На основании показаний свидетелей ФИО34 и ФИО33 и исследованных вышеуказанных письменных доказательств, суд приходит к мнению о том, что совершение в данном конкретном случае на обслуживаемой УУМ ФИО1 в июле <данные изъяты> г. территории <адрес> уголовного преступления, ответственность за которое предусмотрена ч. 3 ст. 158 УК РФ, в том числе и неочевидного, не может рассматриваться как негативный показатель в работе участкового уполномоченного милиции, в данном случае ФИО1, его руководством, поскольку оно не связано с основной обязанностью участкового уполномоченного милициипо профилактике преступлений и правонарушений на участке, как, например, в случаях совершения бытовых преступлений.

Действительно, согласно требованиям Приказа МВД РФ N 900 участковый уполномоченный милиции обязан принимать участие в раскрытии преступлений. Однако при этом следует иметь в виду, что раскрытие и расследование тяжких уголовных преступлений является основной обязанностью криминальной милиции, а не милиции общественной безопасности, в подразделении которой состоят участковые уполномоченные.

Именно службе уголовного розыска предстояло выполнение оперативно-розыскных мероприятий по раскрытию преступления, а именно ч. 3 ст. 158 УК РФ. Государственным же обвинением делается лишь предположительный вывод о том, что наличие отрицательных показателей в работе могло негативно отразиться на продвижении ФИО1 по службе, в то время как обвинительный приговор не может быть построен на предположениях. Более того, регистрация на участке нераскрытого преступления не может рассматриваться отрицательным показателем в работе участкового уполномоченного милиции, поскольку

таким отрицательным показателем является неучастие участкового уполномоченного в работе по раскрытию преступления во взаимодействии с другими службами.

Сами по себе исследованные в судебном заседании доказательства, представленные стороной гособвинения, а именно: справка старшего инспектора ОРЛС ОВД по <адрес> ФИО22 от <данные изъяты> г. согласно которой ФИО1 в <данные изъяты> г. за раскрытие преступлений в <данные изъяты> г. не поощрялся и не наказывался /т.1 л.д. 133/, выписка из приказа и.о. начальника ОВД по <адрес> № <данные изъяты> /т. 1 л.д. 136/, выписка из приказа № <данные изъяты>. /т. 1 л. д. 137/, копия приказа и.о. начальника ОВД по <адрес> № <данные изъяты>., копия протокола оперативного совещания № <данные изъяты> /т. 1 л.д. 144-146/, копия решения оперативного совещания при начальнике ОВД по <адрес> № <данные изъяты>. /т. 1 л.д. 147-149/, сопроводительная начальника ОВД по <адрес> о количестве отказных материалах составленных за период с <данные изъяты> г. УУМ ФИО1 /т. 1 л.д. 157-158/, Копия отказного материала от <данные изъяты> г. по заявлению ФИО23 о повреждении калитки усадьбы в <адрес>, по которому проверка проводилась УУМ ФИО1 /т. 1 л.д. 159-172/, статья, опубликованная в газете «Комсомольская правда» от <данные изъяты> г. и копия самого газетного сообщения /т. 1 л.д. 173, 248/, ответ ОВД по <адрес> от <данные изъяты> /т. 1 л.д. 235/; постановление о возбуждении уголовного дела № <данные изъяты> по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ по заявлению гр-на ФИО3 /т. 1 л.д. 104/ и постановление прокурора <адрес> от <данные изъяты> г. об изъятии уголовного дела № <данные изъяты> из производства начальника ОД ОВД по <адрес> и передачи его в СО при ОВД по <адрес> в связи с тем, что в действиях неустановленного лица содержатся признаки состава преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ /т. 1 л.д. 232/, протокол обыска в отделении УУМ ОВД по <адрес> от <данные изъяты> г. /т. 2 л.д. 18-22/, протокол обыска в жилище по адресу: <адрес>А <адрес> от <данные изъяты> г. /т. 2 л.д. 4-9/, протокол выемки от <данные изъяты> г. /т. 2 л.д. 37-38/, протокола осмотра предметов (документов) от <данные изъяты> г. /т. 2 л.д. 23-25, 40-41/, не указывают на то, что подсудимый ФИО1, имел умысел направленный на превышение им должностных полномочий, то есть на причастность подсудимого к инкриминируемому ему деяния, а вышеуказанные справки, сообщения, материалы и протоколы следственных действий лишь подтверждают проведение следственных действий и наличие информации о служебной деятельности подсудимого в том числе и в период <данные изъяты> года, то есть период времени не относящегося к событию вменяемого подсудимому преступления.

Факт вынесения <данные изъяты> г. начальником ОД ОВД по <адрес> по заявлению ФИО3, поданному <данные изъяты> г. в дежурную часть ОВД по <адрес> о хищении ФИО2 его личного имущества, постановления о возбуждении уголовного дела № <данные изъяты> по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 158 УК РФ и исследованного судом /т. 1 л.д. 104/, которое было вынесено после неоднократно проведенных доследственпых проверок в период с октября <данные изъяты> г. по <данные изъяты> г., свидетельствует также о том, что у начальника ОД также не имелось достаточных данных о наличии в действиях ФИО2 состава преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Согласно же исследованного судом постановления от <данные изъяты> г., вынесенного следователем СО при ОВД по <адрес> ФИО24 следствие по уголовному делу № <данные изъяты> приостановлено в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого /т. 3 л.д. 216/.

Исследованное судом, по заявлению стороны государственного обвинения заключение эксперта № <данные изъяты>., согласно которого рукописные тексты 3-х объяснений от имени ФИО25., ФИО3, ФИО2 от <данные изъяты> г. выполнены одним лицом ФИО1, которым выполнена и подпись на оборотной стороне постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от <данные изъяты> г. / т.2 л.д. 46- 51/ по мнению суда не доказывают виновность подсудимого ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, так как подсудимый не оспаривает факт составления им вышеуказанных документов. Допрошенные потерпевший ФИО3 и свидетели ФИО25. и ФИО2 также не оспаривают факт дачи ими объяснений подсудимому и как следствие, составление последним вышеуказанных объяснений. Кроме того, вышеуказанные потерпевший и свидетели в судебном заседании показали, что содержание объяснений, данных ими и которые были объектом исследования в ходе почерковедческой экспертизы, соответствуют тем данным, которые они сообщили подсудимому ФИО1 в июле <данные изъяты> г. при дачи объяснений.

Ссылка государственного обвинителя на протокола очных ставок, проведенных органом предварительного расследования <данные изъяты> г. между подозреваемым ФИО1 и потерпевшим ФИО3, свидетелем ФИО2 и свидетелем ФИО25., как на доказанность виновности ФИО1 в совершении инкриминируемого ему преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, несостоятельны.

Судом по ходатайству стороны государственного обвинения был исследован протокол очной ставки от <данные изъяты> г., проведенной между подозреваемым ФИО1 и потерпевшим ФИО3 согласно которого ФИО1 настаивал на данных им показаниях о не внесении искаженных данных в объяснение, взятое им <данные изъяты> г. у ФИО3 /т. 2 л.д. 193-197/. В судебном же заседании <данные изъяты> г. потерпевший ФИО3 не подтвердил данные им в ходе предварительного расследования дела показания, в том числе и которые им были даны при проведении вышеуказанной очной ставки.

Судом был исследован протокол очной ставки от <данные изъяты> г., проведенной между подозреваемым ФИО1 и свидетелем ФИО2 согласно которого ФИО1 настаивал на данных им показаниях о не внесении искаженных данных в объяснение, взятое им <данные изъяты> г. у ФИО2 Последний же пояснил, что в момент дачи объяснения возможно говорил УУМ ФИО1 о том, что сам вошел через дверь в квартиру, похитил вещи и затем сжег их. Для дачи объяснений ехал на машине ФИО3 и с последним договорился о возмещении ущерба. Физического или психического воздействия ФИО1 или иные лица на него не оказывали /т. 2 л.д. 182-187/. В судебных заседаниях свидетель ФИО2, неоднократно допрошенный участниками судебного процесса, настаивал на том, что в данные им <данные изъяты> г. подсудимому ФИО1 объяснения, последний никаких искажений или изменений не вносил. О незаконном проникновении <данные изъяты> г. в дом ФИО3, он (ФИО2). ФИО1 не сообщал.

Судом был исследован протокол очной ставки от <данные изъяты> г., проведенной между подозреваемым ФИО1 и свидетелем ФИО25 согласно которого ФИО1 настаивал на данных им показаниях о не внесении искаженных данных в объяснение, взятое им <данные изъяты> г. у ФИО25 Последняя же пояснила, что в момент дачи ею объяснения УУМ ФИО1 не говорил о том, каким образом ей нужно давать пояснения. Также ФИО1 не говорила о том, что её (ФИО25) привлекут к ответственности если она скажет, что проникла в дом ФИО3 через окно. Это говорил сам ФИО3, сказав ей, что мол не нужно рассказывать об этом. ФИО1 после составления объяснения огласил его в слух и она (ФИО25) подписала объяснение. ФИО1 на неё (ФИО25) психологического или физического давления не оказывал /т. 2 л.д. 188- 192/. В судебном заседании свидетель ФИО25., настаивала на том, что в данные ею подсудимому ФИО1 объяснения, последний никаких искажений или изменений не вносил. О факте незаконного проникновения в дом ФИО3, она (ФИО25) ФИО1 не сообщала. ФИО3 же подкупал её 2-мя литрами спирта, чтобы она оговорила ФИО1

В судебном заседании свидетели ФИО2, ФИО25. и <данные изъяты> г. потерпевший ФИО3 показали суду, что при даче ими УУМ ФИО1 в июле <данные изъяты> г. объяснений они не сообщали последнему о незаконном проникновение через окно в дом ФИО3 Последний не сообщал ФИО1 о том, что стоимость похищенного имущества превышает 800 рублей. ФИО2 показал, что сам добровольно с целью возможного примирения с ФИО3, в даваемом <данные изъяты> г. объяснении сообщил ФИО1 о том, что через незапертую дверь прошел в дом ФИО3 с целью употребления спиртного и, уже находясь в доме в котором ФИО3 отсутствовал, решил похитить и похитил вещи последнего, которые в последующем сжег. Свидетель ФИО34 суду показал, что в его присутствии ФИО1 брал объяснение у ФИО2, который дал вышеуказанные пояснения.

Судом по ходатайству стороны государственного обвинения были исследованы вещественные доказательства, а именно объяснения ФИО2 и ФИО25 данные ими руководителю Краснотуранского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по <адрес> ФИО7, в которых вышеуказанные лица указывали на то, что они (ФИО25 и ФИО2) УУМ ФИО1 давали пояснения добровольно и указали те фактические обстоятельства дела, о которых давали пояснения ФИО1 в июле <данные изъяты> г. и о которых дали показания в судебном заседании о том, что при написании в июле <данные изъяты> года объяснений ФИО1 не искажал их содержание и что <данные изъяты> г. они находились в доме ФИО3 законно. ФИО2 также добавил, что ФИО1 он пояснил, что кражу вещей у ФИО3 совершил именно он и тогда, когда на законных основаниях находился в доме ФИО3 /том 3 пакет вещественных доказательств/. При этом данные пояснения вышеуказанные свидетели подтвердили в судебном заседании при даче показаний. Стороной государственного обвинения не было представлено суду доказательств того, что до момента дачи вышеуказанных объяснений руководителю следственного комитета ФИО7 на ФИО2 и ФИО25. было оказано давление со стороны подсудимого или иных лиц.

Судом по ходатайству стороны государственного обвинения также были исследованы вещественные доказательства, а именно объяснения ФИО3, данное им руководителю Краснотуранского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по <адрес> ФИО7 <данные изъяты> г., в которых ФИО3 указывал на то, что <данные изъяты> г. он в послеобеденное время поехал в <адрес> в больницу, при этом у него (ФИО3) в доме оставалась ФИО25 /том 3 пакет вещественных доказательств/.

При этом только <данные изъяты> г. и <данные изъяты> г. ФИО3 обратился в правоохранительные органы (Следственный комитет) с заявлением о привлечении ФИО2 и ФИО25 к уголовной ответственности за незаконное проникновение <данные изъяты> г, в его жилище, что подтверждается исследованными судом копиями протоколов принятия устного заявления /том 3 пакет вещественных доказательств и т. 3 л.д. 213/. Что по мнению суду подтверждает доводы подсудимого ФИО1 и показания свидетелей ФИО25 и ФИО2 о том, что до вышеуказанных дат потерпевший ФИО3 не имел намерения привлекать их (ФИО25 и ФИО2) к уголовной ответственности за незаконное проникновение в июле <данные изъяты> г. в его жилище, о чем, а именно о незаконном проникновении вышеуказанные лица также не сообщили ФИО1

Согласно ч. 3 ст. 20 УПК РФ уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 139 частью первой, Уголовного кодекса Российской Федерации, считаются уголовными делами частно-публичного обвинения, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего или его законного представителя.

Стороной государственного обвинения не было представлено суду доказательств того, что заявления о привлечении ФИО2 и ФИО25 к уголовной ответственности за незаконное проникновение в жилище устно или письменно заявлялись ФИО3 подсудимому ФИО1 в <данные изъяты> г., в период осуществления последним проверки по заявлению ФИО3 по факту совершения хищения его имущества. Что также не оспаривает в судебном заседании и сам потерпевший ФИО3

Кроме того, как показали свидетели ФИО2 и ФИО25 что при дачи объяснений ФИО1 не говорили о том, что <данные изъяты> г. незаконно проникли в дом ФИО3 Свидетели ФИО18 и ФИО15 суду показали, что в момент взятия УУМ ФИО1 объяснения в доме у ФИО3, последний не говорил о том, что ФИО2 и ФИО25 незаконно проникли в его (ФИО3) дом и называл стоимость похищенного имущества около 800 рублей.

Свидетель ФИО2 при даче ею показаний органу предварительного расследования и суду показала, что в июле или в августе <данные изъяты> г., точно дату, когда именно не помнит ей летом <данные изъяты> г. супруг (ФИО2) говорил о том, что через окно проник в дом ФИО3 Сама она об этом УУМ ФИО1 не говорила. В тот день когда ФИО1 приходил к ней домой и искал ФИО2, последнего дома уже несколько дней не было, так как он злоупотреблял алкоголем.

В судебном заседании было установлено, что <данные изъяты> г. была суббота и, как следствие выходной день, а следовательно, в вышеуказанный день ФИО3 не имел возможности приехать в Краснотуранскую ЦРБ, что в своих показаниях подтвердил и свидетель ФИО7, пояснив, что это общеизвестный факт о том, что в субботу Краснотуранское ЦРБ не работает. Ответы из Краснотуранского ЦРБ, сделанные на основании его (ФИО7) запроса, подтверждали тот факт, что <данные изъяты> г. ФИО3 в ЦРБ не обращался. Противоречия в дате им (ФИО7) не устранялись в связи с тем, что ФИО3 настаивал именно на дате <данные изъяты> г.

Потерпевший ФИО3 суду показал, что в субботу он в Краснотуранскую ЦРБ не мог ездить и не ездил, а все время находился у себя дома, следовательно, в этот день, никто в его дом проникнуть не мог, что проникновение было осуществлено или ранее или позднее <данные изъяты> г.

Таким образом, судом выявлены неустранимые сомнения в части установления органом предварительного следствия, в том числе и времени предполагаемого проникновения неустановленного лица в жилище ФИО3

Кроме того, свидетель ФИО25 суду показала, что ФИО3 осенью <данные изъяты> г. уговорил её дать неправдивые показания следователю относительно дачи ею объяснения УУМ ФИО1 и как следствие оговорить последнего, за что ФИО3 обещал ей 2 литра спирта, уговаривал несколько раз.

Свидетель ФИО29 суду показал, что осенью <данные изъяты> г., точнее дату не помнит, примерно в сентябре-начале октября он оказывал помощь ФИО3 по хозяйству во дворе дома последнего. Там также находилась ФИО25., которая продолжала приходить к ФИО3 и после июля <данные изъяты> г. Он слышал, что между ФИО25 и ФИО3 состоялся разговор о чем-то, в ходе которого последний предлагал ФИО25 за услугу 2 литра спирта.

Свидетель ФИО6 суду показала, что ФИО25 её подруга, а ФИО29 сожитель. Оба указанных лица осенью <данные изъяты> г. в разное время, не зависимо друг от друга, говорили о том, что ФИО3 предлагал ФИО25 2 литра спирта за то, чтобы она оговорила ФИО1

Доводы стороны государственного обвинения о том, что показания свидетелей ФИО29 и ФИО25 в части того, что последней ФИО3 за спирт предлагал оговорить ФИО1 несостоятельны и суд должен отнестись к ним критически, так как они указывают разные места, где между ФИО25 и ФИО3 происходил данный разговор, несостоятельны и не принимаются судом во внимание как доказанность виновности ФИО1 в совершении инкриминируемого ему преступления.

Показания свидетелей ФИО25 и ФИО29 в части того, что ФИО3 предлагал осенью <данные изъяты> г. ФИО25 за 2 литра спирта оговорить УУМ ФИО1, подтверждаются показаниями свидетеля ФИО6, которые стороной государственного обвинения не ставятся под сомнение.

Стороной государственного обвинения не представлено суду доказательств, объективно свидетельствующих о том, что свидетели ФИО29 и ФИО25 в суде дают не правдивые показания относительно обстоятельств дела, что они прямо или косвенно заинтересованы в непривлечении ФИО1 к уголовной ответственности. При даче показаний в судебном заседании ФИО29 и ФИО25. предупреждались судом об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний. При этом ФИО25 показала, что ФИО3 неоднократно предлагал ей оговорить ФИО1, что свидетельствует о том, что данные действия ФИО3 совершались как во дворе его дома, так и в ином месте.

Несоответствие показаний вышеуказанных свидетелей только в том, что они говорят о разном месте, где ФИО3 предлагал ФИО25, чтобы она оговорила ФИО1, не имеют существенного значения относительно достоверности данных ими показаний и лишь свидетельствуют о том, что вышеуказанные свидетели не согласовывали между собой или с иными участниками судебного заседания, в том числе и с подсудимым, какие именно они должны давать в судебном заседании показания, а также это свидетельствует только том, что каждый из вышеуказанных свидетелей по своему оценивал окружающую обстановку и также подтверждает показания свидетеля ФИО25 о неоднократности высказанного ФИО3 предложения оговорить ею (ФИО25) подсудимого (ФИО1). При этом сторона государственного обвинения достоверность показаний свидетеля ФИО6 относительно одних и тех же обстоятельств не ставит под сомнение.

В связи с вышеизложенным суд, показания свидетеля ФИО29 и ФИО25., данные в судебном заседании, считает достоверными, допустимыми и относимыми доказательствами по настоящему уголовному делу и принимает их во внимание как допустимые доказательства.

Из анализа ст.ст. 143, 144, 146 и 148 УПК РФ следует, что орган дознания обязан принять заявление или сообщение о совершенном преступления, провести доследственную. Проверку в установленные сроки и в пределах своей компетенции принять соответствующее решение, в том числе и об отказе в возбуждении уголовного дела, при этом орган дознания вправе требовать предоставление документов, проводить осмотры мест происшествия, брать объяснения у граждан и должностных лиц и привлекать к участию специалистов.

В силу пунктов 7 и 24 статьи 5 УПК РФ дознавателем является должностное лицо органа дознания, правомочное либо уполномоченное начальником органа дознания осуществлять предварительное расследование в форме дознания и иные полномочия, предусмотренные Кодексом, а органами дознания - государственные органы и должностные лица, уполномоченные в соответствии с Кодексом осуществлять дознание и другие процессуальные полномочия.

Согласно пункту 1 части первой статьи 40 УПК РФ органы внутренних дел Российской Федерации относятся к органам дознания.

Статьями 1 и 7 Закона Российской Федерации от 18 апреля 1991 г. N 1026-1 "О милиции" предусмотрено, что милиция входит в систему Министерства внутренних дел Российской Федерации и подразделяется на криминальную милицию и милицию общественной безопасности, которые являются органами дознания (статьи 8 и 9).

Участковые уполномоченные милиции входили в состав милиции общественной безопасности на основании пункта 2 структуры милиции общественной безопасности, утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от 7 декабря 2000 г. N 926.

При анализе вышеуказанных норм права в их взаимосвязи, суд приходит к выводу о том, что являясь должностным лицом милиции общественной безопасности, участковый уполномоченный милиции, в данном случае ФИО1, в июле <данные изъяты> г. был правомочен осуществлять доследственную проверку по заявлению ФИО3, поданному <данные изъяты> г. в дежурную часть ОВД по <адрес> о совершенной краже принадлежащего ему (ФИО3) имущества, и как следствие получать от граждан, в данном случае от ФИО3, ФИО2 и ФИО25 объяснения, осуществлять иные необходимые досяедственные мероприятия и принять по вышеуказанному заявлению ФИО3 в соответствии со ст. 146 УПК РФ решение об отказе в возбуждении уголовного дела, то есть совершать действия входящие в его полномочия.

Судом по ходатайству стороны государственного обвинения было исследовано Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела вынесенное УУМ ОВД по <адрес> ФИО1 <данные изъяты> г., в котором указано, что из пояснений ФИО3, ФИО25. и ФИО2, следует, что последний путем свободного доступа прошел в дом ФИО3, где не найдя последнего, решил похитить и похитил одежду, всего на общую сумму 700 рублей. Формально в действиях ФИО2 усматривается состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 158 УК РФ, но учитывая что ущерб от хищения вещей, совершенного свободным доступом, составил 700 рублей, усматривается отсутствие состава преступления, а наличие признаки административного правонарушения, постановил отказать в возбуждении уголовного дела по ч. 1 ст. 158 УК РФ в отношении ФИО2 том 3 пакет с вещественными доказательствами/. При этом судом установлено, что в вышеуказанном постановлении содержатся те данные, которые указаны в объяснениях, полученных в июле <данные изъяты> г. УУМ ФИО1 от ФИО3, ФИО25 и ФИО2

В судебном заседании установлено, что подсудимый ФИО1, являясь в июле <данные изъяты> г. участковым уполномоченным милиции ОВД по <адрес>, осуществил доследственную проверку, а именно действия по опросу граждан, осмотру места происшествия и принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению ФИО3, действуя в рамках предоставленных ему действующим законодательством полномочий. Доказательств же того, что подсудимый ФИО1 при этом вносил во взятые им объяснения у ФИО3, ФИО2 и ФИО25 и в постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению ФИО3 вынесенное <данные изъяты> г. несоответствующие действительности данные, государственным обвинением не было представлено и в ходе судебного заседания таких доказательств не добыто.

Сами по себе исследованные в судебном заседании доказательства, представленные стороной гособвинения, а именно: приговора мирового судьи судебного участка № 45 в Краснотуранском районе от 30.03.2011 г., согласно которых ФИО2 и ФИО25 признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 139 УК РФ /т. 1 л.д. 152-153, 154-155/, протоколы проверки показаний на месте свидетелей ФИО2 /т. 2 л.д. 203-208/ и ФИО25 /т. 2 л,д. 209-2144/ все от <данные изъяты> г., как каждое в отдельности, так и в своей совокупности, не доказывают наличие у подсудимого ФИО1 умысла, направленного на превышение им должностных полномочий, в том числе и из корыстной заинтересованности, и не доказывают причастность подсудимого к инкриминируемому ему деянию, а вышеуказанные материалы уголовного дела и протоколы следственных действий подтверждают лишь проведение следственных действий и наличие информации.

Принятие <данные изъяты> г. заместителем прокурора <адрес> решения об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенного <данные изъяты> г. УУМ ФИО1 по заявлению ФИО3 и возвращении данного материала в ОВД по <адрес> для производства дополнительной проверки, и исследованное судом по ходатайству стороны государственного обвинения /том 3 пакет вещественных доказательств/, свидетельствует лишь о несогласии вышеуказанного лица с принятым ФИО1 решением, но не доказывает виновность последнего в совершении инкриминируемого последнему органом предварительного следствия преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ.

Доводы стороны государственного обвинения о том, что неуказание в объяснении ФИО3 место и времени приобретения последним в последствии похищенного имущества, признаков конкретизирующих данное имущество, а также не составление протокола осмотра места происшествия при осмотре свалки, куда по словам ФИО2 последний выбросил похищенное у ФИО3 имущество, что по мнению гос.обвинителя доказывает совершение подсудимым ФИО1 преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ несостоятельны.

Допрошенный в судебном заседании потерпевший ФИО3 не мог точно описать индивидуализирующие признаки похищенного у него имущества, время его приобретение и точную стоимость. Также суду показал, что о стоимости части похищенного имущества он узнал от своей дочери позднее, чем давал объяснения УУМ ФИО1, в процессе проводимого органом предварительного расследования опознания костюмов, он также заявлял следователю, что среди представленного имущества нет костюма, похожего на похищенный у него и в судебном заседании также не мог дать описание индивидуализирующих признаков, похищенного в июле <данные изъяты> г. у него костюма.

Свидетель ФИО3 суду показала, что она является женой ФИО3 и до марта <данные изъяты> г. совместно с ним проживала. Утверждает, что то имущество, которое по словам её мужа у него похищено, очень старое, приобретено ими (ФИО3) много лет назад и ценности фактически никакой не представляет. Костюм, о хищении которого говорит ФИО3, последним был приобретен у ФИО28 за 1 бутылку разбавленного спирта.

Свидетель ФИО16 суду показала, что считает, что костюм её ныне покойного отца (ФИО32) её бывший сожитель (ФИО31) в <данные изъяты> году сбыл за бутылку спирта, при этом костюм был приобретен её отцом ФИО17 около 20 лет назад.

Судом по ходатайству стороны государственного обвинения было исследовано вещественное доказательство Справка, составленная <данные изъяты> г. УУМ ОВД по <адрес> ФИО1 в <адрес>, в которой указано, что последний произвел осмотр свалки <адрес> с целью обнаружения останков одежды, где был обнаружен только круг от костровшца и пепел /том 3 конверт вещественных доказательств/. Как показал подсудимый ФИО1 в случае обнаружения каких-либо предметов, могущих служить доказательствами, им был бы составлен протокол осмотра места происшествия.

Нормы уголовно-процессуального законодательства при проведении дознавателем, органом дознания доследственной проверки не запрещают проводить осмотр места, местности или иного (местности, зданий, сооружений и т.д.) и по итогам данного действия составлять справки о проведенном мероприятии и не обязывают в любом случае дознаватели и/или орган дознания составлять именно процессуальный документ- протокол осмотра места происшествия.

Доказательств же того, что <данные изъяты> г. подсудимым ФИО1 не был осуществлен осмотр свалки мусора в окрестностях <адрес>, проводимой в рамках проведения последним доследственной проверки по заявлению ФИО3, суду не представлено и в судебном заседании таких доказательств не добыто.

Таким образом, вина обвиняемого ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ в ходе настоящего судебного разбирательства не была достоверно подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств, а в силу ч.ч. 3 и 4 ст. 14 и ч. 4 ст. 302 УПК РФ, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого.

С учетом этих обстоятельств ФИО1 должен быть признан невиновным и на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ подлежит оправданию в полном объеме предъявленного обвинения, ввиду отсутствия в деянии осужденного состава преступления.

В соответствии со ст. 81 УПК РФ вещественные доказательства по делу: тетрадь по учебно-боевой подготовке подлежит оставлению законному владельцу ФИО1, копия протокола принятия устного заявления от ФИО3 от <данные изъяты> г., объяснения: ФИО3 от <данные изъяты> г. на 2-х листах, ФИО25 от <данные изъяты> г. на 2-х листах, ФИО2 от <данные изъяты> г. на 1-ом листе, ФИО2 от <данные изъяты> г. на 2-х листах, справки от <данные изъяты> г., а также постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от <данные изъяты> г., составленные УУМ ФИО1, светокопии объяснения ФИО25, ФИО2, ФИО2, ФИО3 и протокол принятия устного заявления о преступлении от <данные изъяты> г., составленные руководителем Краснотуранского межрайонного следственного отдела СУ СК при Прокуратуре РФ по <адрес> ФИО7 всего на 5-ти листах, Копии: объяснение ФИО3 от <данные изъяты> г., данное прокурору <адрес>, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от <данные изъяты> г. УУМ ФИО30, объяснение ФИО2 от <данные изъяты> г., Постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел от <данные изъяты> г. вынесенное руководителем СК при прокуратуре района ФИО7, постановление об отмене вышеуказанного постановления, о возбуждении уголовного дела № <данные изъяты> характеристик на имя ФИО1, 6 постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел, вынесенных УУМ ФИО1, копии объяснений ФИО6, ФИО29, ФИО3 полученные в ноябре <данные изъяты> г. УУМ ФИО30, рапорт УУМ ФИО30„ постановления руководителя МСО СУ СК при прокуратуре РФ по <адрес> ФИО7 от <данные изъяты> г., объяснение ФИО3 от <данные изъяты> г., протокол осмотра места происшествия от <данные изъяты> г., составленный УУМ ФИО1, хранящиеся при материалах уголовного дела, по вступлению приговора в законную силу подлежат хранению при материалах уголовного дела, отказной материал № <данные изъяты> по факту получения телесных повреждений несовершеннолетним ФИО20 на 17 листах и отказной материал № <данные изъяты>. по факту получения телесных повреждений гр. ФИО35 на 14 листах подлежат возвращению в Межмуниципальный отдел МВД России «Краснотуранский».

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 302, 305 и 306 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

Оправдать ФИО1 по предъявленному обвинению, признав его невиновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, в виду отсутствия в его деянии состава преступления.

Меру пресечения ФИО1, в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, отменить.

В силу ч. 1 ст. 134 УПК РФ признать за ФИО1 право на реабилитацию.

Со дня вступления приговора в законную силу и извещения о порядке возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием, реабилитированный вправе обратиться с требованиями о возмещении имущественного вреда, восстановлением трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав в суд, постановивший приговор, а с требованием о компенсации морального вреда - в порядке гражданского судопроизводства.

В соответствии со ст. 81 УПК РФ вещественные доказательства по делу: тетрадь по учебно-боевой подготовке по вступлению приговора в законную силу оставить законному владельцу ФИО1, копия протокола принятия устного заявления от ФИО3 от <данные изъяты>. , объяснения: ФИО3 от <данные изъяты> г. на 2-х листах, ФИО25 от <данные изъяты> г. на 2-х листах, ФИО2 от <данные изъяты> г. на 1-ом листе, ФИО2 от <данные изъяты> г. на 2-х листах, справки от 23 и от <данные изъяты> г., а также постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от <данные изъяты> г., составленные УУМ ФИО1, светокопии объяснения ФИО25, ФИО2, ФИО2, ФИО3 и протокол принятия устного заявления о преступлении от <данные изъяты> г., составленные руководителем Краснотуранского межрайонного следственного отдела СУ СК при Прокуратуре РФ по <адрес> ФИО7 всего на 5-ти листах, копии: объяснения ФИО3 от <данные изъяты> г., данного прокурору <адрес>, постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от <данные изъяты> г. УУМ ФИО30., объяснения ФИО2 от <данные изъяты> г., Постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел от <данные изъяты> г. вынесенное руководителем СК при прокуратуре района ФИО7, постановления об отмене постановления, о возбуждении уголовного дела № <данные изъяты>, 5 характеристик на имя ФИО1, 6 постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел, вынесенных УУМ ФИО1, копии объяснений ФИО6, ФИО29, ФИО3 полученные в ноябре <данные изъяты> г, УУМ ФИО30, рапорт УУМ ФИО30, постановления руководителя МСО СУ СК при прокуратуре РФ по <адрес> ФИО7 от <данные изъяты> г., от <данные изъяты> г., объяснение ФИО3 от <данные изъяты> г., протокол осмотра места происшествия от <данные изъяты> г., составленный УУМ ФИО1, хранящиеся при материалах уголовного дела, по вступлению приговора в законную силу храненить при материалах уголовного дела, отказной материал № <данные изъяты>. по факту получения телесных повреждений несовершеннолетним ФИО20 на 17 листах и отказной материал № <данные изъяты> по факту получения телесных повреждений гр. ФИО35 на 14 листах по вступлению приговора в законную силу возвратить в Межмуниципальный отдел МВД России «Краснотуранский».

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Красноярского краевого суда через Краснотуранский районный суд в течение 10 дней со дня провозглашения. В случае подачи кассационной жалобы оправданный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, о чем необходимо указать в кассационной жалобе, либо подаче отдельного ходатайства, а также в возражениях на принесенные по делу кассационные жалобы (представления) другими участниками процесса в течение 10 дней со дня вручения им копий.

Федеральный судья: А.А.Швайгерт