Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

20 сентября 2011 года <адрес>

Красногвардейский районный суд Белгородской области в составе:

председательствующего судьи Никулиной Т.В.

при секретаре Винниковой Л.В.

с участием истицы Бураченковой А.Ф., представителя истицы – адвоката Марковой Е.Х., ответчицы Богун Т.Я., представителя ответчицы – адвоката Байболотовой Л.Г., представителя третьего лица – Бешенцевой В.Я.,

Рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело иску Бураченковой А.Ф. к Богун Т.Я. о признании завещания недействительным,

у с т а н о в и л:

(ДАТА) Т.В. было совершено завещание в пользу племянницы - Богун Т.Я. Завещание удостоверила специалист по делопроизводству администрации Верхнепокровского сельского поселения Бешенцева В.Я. (ДАТА) Т.В. умерла.

Дело инициировано иском Бураченковой А.Ф., которая просила признать завещание недействительным. Сослалась на то, что при жизни Т.В. страдала психическими заболеваниями, лишавшими ее способности отдавать отчет своим действиям и руководить ими. Являясь наследницей по праву представления (племянницей умершей), просила признать завещание недействительным.

В судебном заседании Бураченкова А.Ф. и ее представитель Маркова Е.Х. поддержали иск, кроме того, оспорили завещание по основанию, что подпись в нем выполнена не Т.В., а иным лицом.

Ответчица Богун Т.Я. иск не признала, считая, что составление завещания в ее пользу это добровольное и осознанное волеизъявление Т.В. Она хотела материально помочь ее отцу, который оказался в трудной жизненной ситуации (ему отрезали ногу и сын был без ног). Т.В. не страдала психическим заболеванием и была очень обижена на Бураченкову А.Ф., которая осенью 2007 года без оснований хотела поместить ее в психиатрическую больницу.

Представитель администрации Верхнепокровского сельского поселения Бешенцева В.Я. возражала против удовлетворения иска. Пояснила, что на основании постановления главы сельской администрации от (ДАТА). № она имела право удостоверять завещания. (ДАТА) Т.В. сама без сопровождения пришла в с/администрацию. В соответствии с требованиями законодательства убедилась в ее дееспособности. Психическое состояние Т.В. не вызывало сомнений, она адекватно отвечала на все вопросы, завещание в пользу Богун Т.Я. сделала осознанно, пояснив, что хочет помочь брату Я., а А. ее очень обидела. Т.В. назвала данные Богун Т.Я. и лично подписала завещание. Оснований для отказа Т.В. в удостоверении завещания не было. С Богун Т.Я. не была знакома, никакой заинтересованности в удостоверении завещания в ее пользу у нее не было.

Исследовав обстоятельства дела по представленным сторонами доказательствам, суд полагает в иске отказать по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 1131 ГК РФ при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих недействительность завещания, по иску лица, чьи права нарушены, оно может быть признано недействительным. В силу ст.ст.168, 177 ГК РФ завещание (как сделка) является недействительным, если оно не соответствует закону или в момент его совершения лицо находилось в таком состоянии, когда оно не могло понимать значение своих действий или руководить ими. Бремя доказывания недействительности сделки возлагается на лицо, оспаривающее ее. Недееспособность (дееспособность) гражданина устанавливается на момент совершения сделки.

Истицей не представлено доказательств, подтверждающих недействительность завещания Т.В. от (ДАТА) как по его содержанию, так и по процедуре совершения.

Истицей не оспаривалось наличие у ведущего специалиста по делопроизводству администрации Верхнепокровского сельского поселения Бешенцевой В.Я. правомочий на совершение нотариальных действий, в том числе, удостоверение завещаний. Кроме того, указанное обстоятельство дополнительно подтверждается объяснениями Бешенцевой В.Я., показаниями главы сельской администрации, постановлением главы администрации Верхнепокровского сельского поселения от (ДАТА). №, книгой регистрации постановлений.

Суд считает установленным, что (ДАТА) в администрации Верхнепокровскго с/поселения Т.В. совершила завещание в пользу Богун Т.Я. Это завещание содержит необходимые реквизиты, имеется подпись завещателя. Доказательств, подтверждающих нарушение процедуры составления завещания, истицей не представлено.

Доводы истицы, о том, что завещание подписано не самой Т.В., а иным лицом, ни на чем не основаны, кроме ее немотивированных предположений, о которых она заявила лишь в последнем судебном заседании. При этом, не названо, кто мог подписать завещание вместо Т.В. Зная свою тетю длительный период, ее подпись, имея на руках ксерокопию завещания, в том числе на момент подачи иска, Бураченкова А.Ф. ранее не ссылалась на указанное обстоятельство и подпись Т.В. не вызывала у нее сомнений. Каких-либо явных признаков несоответствия подписи Т.В. в завещании ее подписям в других документах, находящихся в материалах дела (доверенности, реестре), не имеется. Бешенцевой В.Я. объяснено, что при совершении завещания, завещатель полностью пишет свою фамилию, имя и отчество. В судебном заседании достоверно установлено, что (ДАТА) Т.В. самостоятельно приходила в с/администрацию для составления завещания, в момент совершения завещания никто, кроме Т.В. и Бешенцевой В.Я. в кабинете не присутствовал. Это подтвердили работники с/администрации Л.М. и В.А. У суда нет оснований не доверять их показаниям. Свидетели, в том числе со стороны истицы, подтвердили, что Т.В. сама хорошо читала и писала.

Заявляя о недействительности завещания, сторона истицы не привела никаких мотивов, которыми могла руководствоваться работник с/администрации Бешенцева В.Я. для удостоверения завещания в нарушение требований закона. Установлено, что у Бешенцевой В.Я. не было никакой личной заинтересованности в совершении завещания в пользу Богун Т.Я., ранее они не были знакомы. Главой администрации В-Покровского с/поселения Бешенцева В.Я. характеризуется как добросовестный и ответственный работник. В судебном заседании (ДАТА) Бураченкова А.Ф. поясняла, что никаких претензий к с/администрации, к Бешенцевой В.Я. она не имеет, ответчиками по делу их не указывала.

Бесспорных и убедительных доказательств, подтверждающих, что содержание завещания Т.В. от (ДАТА) не соответствовало ее действительному волеизъявлению и в момент его совершения она не понимала значение своих действий, не имеется.

В судебном заседании установлено, что на учете у врача психиатра Т.В. не состояла, в психиатрической больнице не лечилась. При осмотре Т.В. врачом-психиатром (ДАТА) никаких психических заболеваний у нее не было выявлено. Это подтверждается не только объяснениями участников судебного заседания, показаниями свидетелей, но и записями в ее амбулаторной карте на дату, предшествующую совершению завещания (на (ДАТА).), медицинской картой престарелого при оформлении в дом-интернат, справкой Красногвардейской ЦРБ. Это официальные документы, содержащие соответствующие подписи и печати лечебного учреждения. Ссылки истицы, что (ДАТА) врач-психиатр лично Т.В. не осматривал, опровергаются данными записями, показаниями свидетеля Е.В. Свидетель со стороны истицы – В.П. также видела Т.В. в этот день в Красногвардейской ЦРБ у кабинета психиатра. Свидетель подтвердила, что в 2008 году перед помещением в дом-интернат для престарелых требовали тщательного обследования.

Доводы истицы о наличии у Т.В. психического заболевания, в силу которого в момент совершения завещания она не могла понимать значение своих действий или руководить ими, основываются на показаниях врача общей практики – Н.П. Диагноз – деменция, дисциркуляторная энцефалопатия с нарушениями в эмоционально-волевой сфере с фобическим синдромом преследования и угрозы жизни, указанный в иске, написан с его слов. Однако Н.П. не является специалистом в области психиатрии, в судебном заседании он признал, что соответствующий диагноз вправе выставить лишь врач-психиатр, это его предположительный диагноз. Н.П. подтвердил, что согласно медицинским документам у Т.В. имелось неврологическое заболевание - дисциркуляторная энцефалопатия (старческий склероз), с которым ей была установлена инвалидность, на учете у психиатра она не состояла. Его показания не имеют юридического значения в части установления Т.В. диагноза - психического заболевания. Доказательств, подтверждающих, что в 2008 году Т.В. получала какое-либо лечение применительно к психическому заболеванию, нет.

Об ошибочности диагноза Н.П. и отсутствии у Т.В. психических заболеваний свидетельствует и тот факт, что осенью 2007 года ее не приняли в Ливенскую психиатрическую больницу, куда Т.В. возила Бураченкова А.Ф. по направлению Н.П.

Согласно справке МСЭ Т.В. являлась инвалидом 2 группы по общему заболеванию, о необходимости постороннего постоянного ухода, как характерной записи в отношении лиц, страдающих психическим заболеванием, у нее не было.

Наличие у Т.В. неврологического заболевания не свидетельствует о том, что в момент составления завещания она не отдавала отчет своим действиям. Как подтвердил Н.П., имевшиеся у нее нарушения носили приходящий характер, с его слов у Т.В. была хорошая память, а на ближайшие события – исключительная.

Истица в судебном заседании признавала, что не знает, в каком состоянии была Т.В. на момент совершения завещания. В 2008 году она к ней не приезжала до (ДАТА).

О том, что Т.В. ориентировалась во времени и пространстве, сохранила хорошую память свидетельствует факт ее самостоятельной поездки весной 2008 года к брату <адрес>, чтобы удостовериться в его состоянии здоровья. Убедившись, что брат действительно тяжело болеет и у него сложное материальное положение, изменила завещание с учетом его интересов. О своей поездке она рассказывала главе с/администрации.

Осознанность совершения завещания Т.В. в пользу Богун Т.Я. подтверждается мотивированием такого решения (желанием помочь брату и обидой на Бураченкову). Эти мотивы соответствуют фактическим обстоятельствам. Ответчица и свидетели подтвердили, что к тому времени отец Богун Т.Я. действительно перенес тяжелую операцию (отрезали ногу) и нуждался в помощи. Обида на Бураченкову А.Ф. исходила из того, что она пыталась поместить Т.В. против ее воли в Ливенскую психиатрическую больницу, а Т.В. не считала себя психически больным человеком и понимала, в каком лечебном учреждении ее хотели оставить.

Волеизъявление Т.В. на совершение завещания в пользу Богун Т.Я. подтверждается также объяснениями истицы о том, что еще до дня составления завещания от жительницы села Л.А. ей стало известно, кому Т.В. намерена завещать имущество, т.е. ее решение не было спонтанным.

Свидетели Л.М. и В.А., которые видели Т.В. (ДАТА) непосредственно перед совершением завещания, подтвердили, что она была абсолютно адекватна, всех узнавала, называла по имени, расспрашивала о семье, говорила, что хочет составить завещание. С их слов Т.В. и ранее вела себя нормально, знала и узнавала людей, интересовалась здоровьем и делами их семей, была опрятна, странностей в поведении не было.

После составления оспариваемого завещания Т.В. совершала и другие юридически значимые действия, в том числе, по распоряжению имуществом. (ДАТА) она подписала доверенности на Н.И. и Богун Т.Я., которыми уполномочивала собрать необходимые документы для регистрации права собственности на жилой дом и земельный участок и заключить договор купли-продажи. Доверенности были удостоверены нотариусом Н.Н., которая также проверяла дееспособность Т.В. и она не вызвала у нее сомнений. Оформление доверенности на Богун Т.Я. согласуется с составлением завещания в ее пользу и его мотивацией. Ссылки истицы на наличие у Богун Т.Я. корыстной цели неубедительны. При составлении завещания Богун Т.Я. не присутствовала, в с/администрацию вместе с Т.В. она не приходила.

Находясь у нотариуса и имея возможность изменить или отменить завещание, Т.В. не сделала этого, что свидетельствует об отсутствии на нее какого-либо неправомерного воздействия со стороны Т.В. на момент совершения завещания. В последующем до момента смерти Т.В. также не изменила и не отменила своё завещание.

Личным делом Т.В., которое оформлялось для помещения ее в дом-интернат для престарелых, имеющимся в нем заявлением, договором, медицинской картой, показаниями свидетелей подтверждается ее добровольное желание проживать в указанном учреждении. Факт помещения и проживания Т.В. в доме-интернате не свидетельствует о наличии психических заболеваний, поскольку она помещалась в обычный дом-интернат.

В судебном заседании установлено, что Т.В. была социально адаптирована, могла самостоятельно решать повседневные бытовые проблемы. Необходимость помещения ее в дом-интернат для престарелых была связана с ее возрастом, определенной физической немощью.

Г.М., Е.В., Л.М., В.А., И.С., И.Ф., Е.Н., О.Н., В.П. характеризовали Т.В. как человека адекватного, трудолюбивого, опрятного, хорошо ориентирующегося в окружающей обстановке, с хорошей памятью, без каких-либо странностей, логичного в своих поступках.

Со слов главы администрации Верхнепокровского сельского поселения Г.М., которая часто общалась с ней, Т.В. много рассказывала о своей жизни, умела читать, писать, с ней можно было поговорить даже о политике. Она готовила себе еду, насколько могла, поддерживала в доме порядок, держала кур. Как всякий пожилой человек в силу возраста нуждалась в заботе со стороны родственников. Любила своего брата, говорила, что ему нужно помочь, так как сделали операцию на ноге. С/администрация оказывала ей помощь.

Социальный работник О.Н., на обслуживании у которой она была с 2005 по 2008 год, показала, что Т.В. вела себя как обычный пожилой человек. Она была очень трудолюбива, знала толк в деньгах и была экономной хозяйкой, умела читать и писать, даже без очков, могла обсудить с ней прочитанное, разбиралась в показаниях счетчика, прекрасно знала своих родственников и их адреса, знала, сколько получает пенсии. Она стирала себе, пекла пирожки и пасхи, держала кур и коз. Свидетель показала, что из лекарств покупала Т.В. только винпоцетин (от головокружения) и корень женьшеня, что опровергает показания Н.П. Свидетеля Л.А., которая, как утверждала, заботилась о Т.В., у нее не видела ни разу.

Е.И. – продавец магазина подтвердила, что летом 2008 года, Т.В. сама ходила в магазин, покупала продукты, в ценах ориентировалась, количество называла правильно. Всегда узнавала ее, общалась с окружающими, собиралась в дом престарелых.

Страховой агент В.Г. подтвердил, что она была нормального поведения, в доме поддерживала порядок, одевалась обычно, понимала, за что платит и разницу между страховками.

Свидетель Е.В. подтвердила, что Т.В. вела себя как обыкновенная бабушка. Перед помещением Т.В. в дом-интернат она проходила медицинское обследование, в том числе у психиатра.

Слесарь газовой службы И.Ф. показал, что Т.В. была совершенно нормальная бабушка, могла определить неисправность в газовом оборудовании, лично звонила ему, умела пользоваться приборами. Он опроверг утверждения стороны истицы о том, что Т.В., якобы, взрывала печку и беспричинно жаловалась на соседей, что ее травят газом. Он объяснил, причину, по которой Т.В. могла жаловаться на соседей, что ее травят газом. Он показал, что при разрезании газового баллона запах от газового конденсата мог держаться до полугода и источник происхождения было очень трудно обнаружить. Его показания согласуются с показаниями свидетелей. Свидетель со стороны ответчицы Н.Н., с которой у Т.В. были неприязненные отношения, признала, что у них действительно были газовые баллоны, которые они разрезали на хозяйственные нужды. Поэтому суд критически оценивает также показания Н.П. относительно того, что Т.В., находясь в бредовом состоянии, беспричинно говорила, что ее травят газом.

Свидетель И.С., хорошо знавший Т.В. показал, что странностей в ее поведении не было, она была вполне обычной бабушкой, обладала хорошей памятью, была очень опрятной. Он также подтвердил утверждения И.Ф. о стойкости запаха газа от газового конденсата.

Н.В., работающая директором В-Покровского дома престарелых, была приглашена свидетелем со стороны истицы. Она характеризовала поведение Т.В. (ДАТА) как осознанное и мотивированное. Т.В. называла о себе все данные, по прибытии в дом престарелых вела себя обычно. Отказалась у них находиться, узнав, что там работает Н.Н. Суд считает, что это была адекватная реакция с ее стороны, поскольку имелась неприязнь к Н.Н. и она понимала, что в указанном учреждении она вынуждена будет с ней контактировать.

Показания свидетелей со стороны истицы Л.А., Н.Н., В.П. и Н.В., которые заявляли о странностях в поведении Т.В., в отсутствие медицинских документов не свидетельствуют о наличии у Т.В. психического заболевания. Их показания относятся к неопределённому периоду времени, частично к осени 2007 года. К тому же, по словам Н.П. потом ее состояние улучшилось. Суд не исключает, что в силу возраста и на почве неврологического заболевания в поведении Т.В. могла наблюдаться забывчивость, рассеянность, характерные для пожилого человека. Непосредственно перед составлением завещания свидетели не видели Т.В. и не подтвердили, что на момент составления завещания Т.В. вела себя неадекватно. (ДАТА) ее видела в больнице лишь Литовкина, при этом на какие-либо странности в ее поведении не указала. Суд также учитывает, что у ряда свидетелей имелись неприязненные отношения с Т.В., складывающиеся на бытовой почве. Утверждения, что она беспричинного жаловалась, что ее травят газом, как о странности в ее поведении, опровергаются показаниями свидетелей со стороны ответчицы.

В течение 2008 года истица не приезжала к Т.В., лично ее не наблюдала, о поведении и состоянии здоровья в этот период не знала. Она приехала, когда узнала от Л.А. о намерении Т.В. сделать завещание в пользу Богун Т.Я.

Таким образом, в суде установлено, что Т.В. при жизни на учете у врача-психиатра не состояла, в психиатрических лечебных учреждениях не лечилась, документов, подтверждающих наличие у нее психического расстройства нет, вопрос о ее дееспособности не ставился. Имеющиеся медицинские документы и свидетельские показания подтверждают лишь наличие неврологического заболевания. Т.В. была социально адаптирована, совершала юридически значимые действия, в том числе, в период, соответствующий написанию завещания. Она самостоятельно проживала, частично готовила себе пищу и обрабатывала огород, стирала, делала покупки, совершала поездки, получала пенсию и распоряжалась ею, подписывала документы, в том числе для оформления наследства. Составление завещания в пользу Богун Т.Я., которая как и истица является ее племянницей, является ее добровольным волеизъявлением, объясняется желанием помочь брату и заботой, которую Богун Т.Я. проявила к ней и обидой на Бураченкову А.Ф. Т.В. была вправе по своему усмотрению распорядиться принадлежащим ей имуществом и это право должно уважаться независимо от того, какими мотивами завещатель руководствовалась. Работник с/администрации Бешенцева В.Я. лишь удостоверила ее волеизъявление. Законных оснований для признания завещания недействительным, не имеется.

В связи с отказом в удовлетворении исковых требований по правилам ст.ст.98,100 ГПК РФ с истицы в пользу ответчицы подлежат взысканию расходы на оплату услуг представителя в сумме (СУММА) рублей, о взыскании которых заявлено письменное ходатайство. Сумма расходов подтверждается квитанцией и суд признает их разумными.

Руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

Бураченковой А.Ф. в иске к Богун Т.Я. о признании недействительным завещания Т.В. от (ДАТА) отказать.

Взыскать с Бураченковой А.Ф. в пользу Богун Т.Я. понесенные судебные расходы в сумме (СУММА) рублей.

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Белгородского областного суда в течение 10 дней со дня принятия решения в окончательной форме с подачей кассационной жалобы через Красногвардейский районный суд.

Председательствующий судья