Судья Юртаев Н.Н.
Дело № 22–5736
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г.Владивосток 07 октября 2010 года
Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда в составе:
Председательствующего Чугункиной Н.П.
судей Аксюта Л.И. и Маругина В.В.
с участием потерпевшего ФИО5, его представителя - адвоката Селедцова Е.С., представившего удостоверение №813 и ордер №800 от 07 октября 2010 года, выданный конторой адвокатов №40 г.Владивостока, осуждённого ФИО1, адвоката Губанова А.И. в его интересах, представившего удостоверение №208 и ордер №78 «а», выданный адвокатским бюро «Бизнес-право» г.Владивостока,
при секретаре Шерстобитовой М.С.
рассмотрела 07 октября 2010 года в открытом судебном заседании кассационное представление и дополнение к нему заместителя прокурора Фрунзенского района г.Владивостока Рыбакова А.В., кассационную жалобу адвоката Губанова А.И. в интересах осуждённого ФИО1 на приговор Фрунзенского районного суда г.Владивостока от 13 июля 2010 года, которым изменён приговор мирового судьи судебного участка №26 Фрунзенского района г.Владивостока от 20 октября 2009 года в отношении ФИО1, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, ранее не судимого, о признании виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.119 ч.1, ст.112 ч.1, ст.73 УК РФ наказания в виде лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год с возложением на осуждённого обязанностей: являться на регистрацию в орган исполнения наказания по месту жительства 1 раз в месяц, при изменении места жительства и работы извещать об этом органы исполнения наказания, с взысканием в пользу ФИО5 в счёт компенсации морального вреда 20000 рублей.
ФИО1 освобожден от отбывания назначенного по ст.130 ч.1 УК РФ и ч.1 ст.119 ч.1 УК РФ наказания в связи с истечением срока давности исполнения обвинительного приговора мирового судьи, в остальной части приговор мирового судьи оставлен без изменения.
Заслушав доклад судьи Маругина В.В., выступления потерпевшего ФИО5, его представителя - адвоката Селедцова Е.С., полагавших приговор оставить без изменения, выступления осуждённого ФИО1, адвоката Губанова А.И. в его интересах, просивших приговор отменить и оправдать ФИО1, мнение прокурора Зиновьевой Н.В., поддержавшей доводы, изложенные в кассационном представлении и дополнении к нему, судебная коллегия
у с т а н о в и л а:
Мировым судьёй судебного участка №26 Фрунзенского района г.Владивостока от 20 октября 2009 года ФИО1 осуждён за совершение преступлений, предусмотренных ст.119 ч.1, ст.112 ч.1, ст.130 ч.1 УК РФ, а именно, за то, что 16 июня 2008 года примерно в 22 часа в помещении ремонтного бокса ООО «...» в г.Владивостоке ФИО1 угрожал убийством ФИО5: на почве личных неприязненных отношений высказал словесно угрозы убийством и причинением телесных повреждений в адрес ФИО5, при этом, подкрепляя свои угрозы реальными действиями, поднял с земли деревянный брус и замахнулся тем в сторону ФИО5 Угрозу своей жизни ФИО5 воспринял реально, поскольку ФИО1 был настроен агрессивно, свои угрозы подкреплял демонстрацией деревянного бруса, а затем нанёс 1 удар кулаком правой руки по лицу ФИО5, причинив телесные повреждения, которые квалифицируются как вред здоровью средней тяжести. Он же умышленно оскорбил в неприличной форме грубой нецензурной бранью, противоречащей принятым правилам взаимоотношений между людьми, потерпевшего ФИО5, чем унизил его честь и достоинство.
ФИО1 виновным себя на признал и пояснил, что в адрес ФИО5 угроз не высказывал, не исключая, что ругался нецензурной бранью. ФИО5 не оскорблял, насилие к нему не применял.
В кассационном представлении заместитель прокурора Фрунзенского района г.Владивостока Рыбаков А.В. просит приговор изменить, снизить размер назначенного ФИО1 наказания и исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на применение ст.83 УК РФ, освободив осуждённого от уголовной ответственности по ч.1 ст.119, ч.1 ст.130 УК РФ на основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, ст.78 УК РФ.
Освободив осуждённого ФИО1 от назначенного наказания за совершение преступлений, предусмотренных ч.1 ст.119, ч.1 ст.130 УК РФ, суд не решил вопрос о снижении размера наказания, назначенного ему по приговору мирового судьи и оставил наказание, назначенное по совокупности преступлений.
Кроме того, суд необоснованно применил ст.83 УК РФ при решении вопроса об освобождении осуждённого от наказания, поскольку требования указанной статьи распространяются на вступившие в законную силу приговоры суда, а приговор в отношении ФИО1 в законную силу не вступил. В данном случае, по мнению автора кассационного представления, необходимо руководствоваться п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, ст.78 УК РФ, и лицо подлежит освобождению не от наказания, а от уголовной ответственности.
В дополнительном кассационном представлении заместитель прокурора Фрунзенского района г.Владивостока Рыбаков А.В. просит приговор отменить, поскольку приговор постановлен с нарушением требований уголовно-процессуального закона.
Так, исходя из процедуры судебного разбирательства при производстве в суде апелляционной инстанции, определенной ст. 365 УПК РФ, и требований к постановлению приговора, предъявляемых ст. 368 УПК РФ, составление приговора по результатам апелляционного производства осуществляется в соответствии с главой 39 УПК РФ. Из этого следует, что описательно-мотивировочная часть во всех четырех случаях, перечисленных в ч. 3 ст. 367 УПК РФ, должна соответствовать требованиям ст. 305, 307 УПК РФ. В частности, тогда, когда речь идет об обвинительном приговоре, в описательно-мотивировочной части суд апелляционной инстанции должен указать само деяние, признанное им установленным, с изложением фактических обстоятельств содеянного, с указанием мотивов и целей.
Приведенные выше требования уголовно-процессуального закона по смыслу ч. 4 ст. 367 УПК РФ должны быть соблюдены и в случаях постановления нового приговора и при изменении судом апелляционной инстанции приговора суда первой инстанции, в том числе при изменении приговоров, связанных с назначением наказания.
Как видно из материалов уголовного дела, вышеуказанные требования закона судом апелляционной инстанции не выполнены, поскольку, изменив приговор мирового судьи и приняв решение о постановлении нового обвинительного приговора в отношении ФИО1, суд не привёл описание деяния, признанного им установленным, не изложил мотивы и фактические обстоятельства содеянного ФИО1, не указал, в совершении каких уголовно-наказуемых действиях он признал его виновным.
Кроме того, в нарушение требований ст. 308 УПК РФ суд в резолютивной части приговора не указал решение о признании подсудимого виновным; пункт, часть, статью Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающие ответственность за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным; вид и размер наказания, назначенного подсудимому за преступление, в совершении которого он признан виновным; длительность испытательного срока при условном осуждении и обязанности, которые возлагаются при этом на осуждённого; решение о мере пресечения в отношении подсудимого до вступления приговора в законную силу;
По мнению автора кассационного представления, указанные нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными и влекут отмену приговора.
В кассационной жалобе адвокат Губанов А.И. в интересах осуждённого ФИО1 просит об отмене приговора и оправдании ФИО1, считая, что обвинением не представлено доказательств вины ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ст.119 ч.1 УК РФ. Обвинение ФИО1 по данной статье не конкретно, поскольку в ст.119 УК РФ не предусмотрена ответственность за угрозу причинения любых телесных повреждений, а только тяжких. При этом текст обвинительного заключения не содержит доказательств, позволяющих установить наличие в действия подсудимого признаков объективной стороны преступления, выражающихся в психическом воздействии на потерпевшего в виде угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.
Для признания ФИО1 виновным в совершении данного преступления суд первой и второй инстанции должен был установить факт высказывания подсудимым в адрес потерпевшего угроз убийством или причинения именно тяжкого вреда здоровью.
Вышеуказанные обстоятельства были установлены судом первой инстанции путем допроса в судебном заседании потерпевшего и двух свидетелей стороны обвинения ФИО8, ФИО9, которые показали, что слышали, как подсудимый говорил потерпевшему, что пробьёт ему голову. Данные показания свидетелей противоречат их же показаниям, данным в ходе предварительного следствия и оглашённым в суде.
Так, согласно протокола допроса свидетеля ФИО8 08 сентября 2008 года, ФИО1, находясь в боксе, никаких угроз в адрес ФИО5 не высказывал, произвёл несколько ударов деревянным брусом по рубке катера, при этом поинтересовавшись у свидетеля, выдержит ли брус. После того как потерпевший с подсудимым вышли из бокса, свидетель залез на рубку катера, откуда слышал как ФИО1, отбросив брус, подозвал к себе ФИО5 При этом свидетель не отметил высказывание подсудимым в адрес потерпевшего каких-либо угроз или оскорблений.
Однако спустя год после события преступления, в суде 24 марта 2009 года свидетель ФИО8 пояснил, что вспомнил, как подсудимый говорил в адрес потерпевшего слова «вроде - голову пробью, по башке ударю».
Сторона защиты в процессе рассмотрения уголовного дела указывала суду на противоречия в показаниях свидетеля, что свидетельствует о том, что показания ФИО8 в суде первой инстанции ложные и даны с целью помочь своему сослуживцу ФИО5, в связи с чем не могут служить доказательством высказывания обвиняемым угроз в адрес потерпевшего.
Суд апелляционной инстанции свидетелей в судебном заседании не допрашивал, хотя меры к вызову принимал.
Таким образом, судом первой и второй инстанции при оценке якобы высказанных обвиняемым в адрес потерпевшего угроз фактически не были приведены доказательства, свидетельствующие о намерении ФИО1 причинить потерпевшему именно тяжкий, а не средний или легкий вред здоровью или угрозы убить.
Противоречивые показания свидетеля ФИО8 не могут быть положены в основу обвинительного приговора суда. Доводы стороны обвинения о том, что о высказывании подсудимым конкретных угроз в адрес потерпевшего свидетель ФИО8 вспомнил только в судебном заседании (спустя год после события преступления), являются несостоятельными.
Судом первой и второй инстанции вышеуказанным доводам защиты не было дано правовой оценки.
Свидетель ФИО9 также не слышал угроз убийством со стороны ФИО1, так как якобы находился на улице, однако подсудимый ФИО1 и свидетели защиты ФИО10 и ФИО11 показали, что в районе ворот бокса, кроме ФИО5 и ФИО1 никого не было, следовательно ФИО9 не только не мог слышать угрозы, но и видеть, как ФИО1 якобы наносил удар ФИО5, так как находился в помещении бытовки, откуда события наблюдать не мог. Более того, данные показания свидетеля ФИО9 противоречат показаниям свидетеля ФИО8, который утверждает, что не слышал каких либо угроз, произносимых подсудимым в адрес потерпевшего после того, как они покинули здание бокса.
В нарушение ст. 14 УПК РФ суд, вынося обвинительный приговор, в качестве доказательства вины подсудимого привёл показания свидетелей ФИО9 и ФИО8, в которых отсутствую вышеуказанные противоречия, отказывая принимать во внимание показания свидетелей защиты поскольку, по мнению суда, данные показания продиктованы желанием свидетелей защиты помочь обвиняемому. Однако данный вывод сделан судом немотивированно, без ссылки на конкретные доказательства.
Кроме того, суд первой и второй инстанции необоснованно пришёл к выводу о виновности ФИО1 в совершении преступления предусмотренного ст. 130 УК РФ. Данный вывод был сделан судом первой инстанции на основании свидетельских показаний ФИО9, который указал, что подсудимый обозвал потерпевшего, при этом какое слово было употреблено подсудимым в адрес потерпевшего, судом не устанавливалось. Данные показания были даны свидетелем в ходе судебного разбирательства, ранее же в ходе следствия ФИО9 аналогичные показания не довались. Наличие существенных противоречий анализу со стороны суда не подвергались.
Таким образом, решение о виновности было принято судом без установления наличия в действиях подсудимого объективной стороны преступления на основании субъективного мнения свидетеля без оценки самого обращения подсудимого к потерпевшему.
К уголовной ответственности по данной статье можно привлечь лицо за унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. В связи с чем для установления в действиях виновного признаков состава преступления судом необходимо провести анализ слов оскорблений и указать в приговоре на то, могут ли данные высказывания рассматриваться как унижение чести и достоинства потерпевшего или нет. Данные действия не были осуществлены стороной обвинения и судом, в связи с чем суд в своём приговоре безосновательно пришел к выводу о виновности ФИО12 в совершении преступления предусмотренного ст. 130 УК РФ.
Что касается обвинения по ст.112 ч.1 УК РФ, свидетели защиты ФИО10, ФИО11 и ФИО1 (со слов мужа) утверждают, что ФИО1 ФИО5 не бил, они постоянно наблюдали за происходящими событиями, ФИО1 лишь взял потерпевшего за одежду.
Однако суд безосновательно отнёсся к показаниям свидетелей защиты, критично указав, что они находятся с подсудимым в дружеских отношениях, в связи с чем суд расценивает их показания как желание помочь ФИО1 При этом суд не принял во внимание, что свидетели обвинения находятся в дружеских отношениях с потерпевшим, что подтверждается изменением их показаний в суде.
Кроме того, судом необоснованно и немотивированно было отказано в удовлетворении ходатайства защиты о признании экспертизы недопустимым доказательствам.
Так как заключение экспертизы было выполнено на основании недостоверных медицинский документов, а именно, использована медицинская карта на имя ФИО5 без наименования лечебного учреждения и медкарта ГКБ № 2, тогда как дознавателем (исходя из текста постановления о назначении экспертизы) направлена медкарта поликлиники № 1, а медкарта из ГКБ №2 вообще не направлялась, сведения о предоставлении её эксперту в тексте постановления отсутствуют. В соответствии со ст. 57 УПК РФ и ст. 16 закона РФ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы для производства экспертизы.
Согласно п. 7 Постановлению Правительства РФ от 17 августа 2007 г. N 522 «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» судебно-медицинская экспертиза может проводиться экспертом только на основании подлинных медицинских документов. Однако в нарушении данной нормы права такие документы не были представлены следствием в распоряжение эксперта.
Согласно п. 7 данного постановления объектом судебно-медицинской экспертизы является живое лицо, а также материалы дела и медицинские документы, предоставленные в распоряжение эксперта в установленном порядке. ФИО5, несмотря на то, что страдает заболеванием двигательной системы, эксперту вообще не был направлен, и это отразилось на объективности исследований эксперта, поскольку в данном случае некоторые симптомы, позволяющие поставить диагноз «ушиб головного мозга» могут быть обусловлены наличием у пострадавшего вышеуказанных заболеваний. Аналогичные положения об освидетельствовании живых лиц, а не медицинских документов, содержатся и в методических рекомендациях от 21.11.1975 г.
Установленным порядком предоставления эксперту материалов дела и медицинских документов, является в соответствии с ч.1 ст. 195 УПК РФ указание дознавателем перечня материалов, представленных в распоряжение эксперта. В соответствии со ст. 199 УПК РФ следователь направляет руководителю экспертного учреждения постановление и материалы. Руководитель поручает экспертизу эксперту и уведомляет об этом следователя. Медкарта из ГКБ №2 в установленном порядке экспертному учреждению не предоставлялась. Кроме того, руководитель учреждения не уведомлял дознавателя о назначении конкретного эксперта, лишив обвиняемого ФИО1 и его защитника возможности заявить отвод эксперту ФИО13, нарушив право ФИО1 на защиту.
Кроме того, допрошенная в рамках судебного заседания эксперт ФИО13 не смогла дать разъяснения по некоторым вопросам, освещённым при проведении вышеуказанной экспертизы.
Так, в частности экспертом в тексте заключению употребляется следующая терминология: симптом Кернига 160, Седана и Гуревича. Однако на вопрос стороны защиты о разъяснении данных симптомов и их значения при определении степени вреда здоровью, причиненного потерпевшему ФИО5, эксперт пояснила, что не может ответить на данный вопрос, так как он входит в компетенцию врача невропатолога. Защита в ходе судебного следствия и дознания неоднократно ходатайствовала о назначении комиссионной экспертизы, но ей было отказано.
Таким образом, возникает вопрос о законности проведения данной экспертизы экспертом ФИО13 не компетентной в вопросах, которые выносятся на разрешение эксперта.
Согласно ст. 70 УПК РФ некомпетентность эксперта является основанием для его отвода.
Согласно ст.204 УПК РФ в заключении эксперта указывается содержание и результаты исследований с указанием примененных методик, выводы по поставленным перед экспертом вопросам и их обоснование. Однако в нарушение указанной статьи закона в заключении отсутствует ссылка на применённые методики, на основании которых эксперт делает те или иные выводы, а также обоснование выводов. Кроме того, непонятно, по каким критериям эксперт пришла к выводам, что данное повреждение повлекло длительное расстройство здоровья. Данное обстоятельство, несмотря на неоднократные ходатайства защиты, так и не было установлено судом.
Кроме того, в заключении эксперта указано, что телесные повреждения потерпевшему могло быть причинены возможно в срок и при условии, указанных в постановлении. Согласно оглашённого в суде постановления это время 10 часов. Следовательно, эксперт опровергает, что повреждение могло быть причинено в 23 или в 22 часа, так как сам ФИО5 не мог пояснить, когда именно ему было причинено телесное повреждение. В описательной части заключения указано различное время 22, 23 и 10 часов, но эксперт выбрала то, которое указала дознаватель. В связи, с изложенным суд, исходя принципа законности, в порядке ст. 75 УПК РФ судом было немотивированно отклонено данное ходатайство защиты. Судом необоснованно отказано в приобщении к материалам дела ответа из управления здравоохранения администрации г.Владивостока о том, что ранее утраченная медицинская карта ФИО5 (№ 4726) восстановлена, нарушив принцип состязательности сторон, так как проведение комплексной экспертизы без медицинских документов невозможно. Ранее суд удовлетворил ходатайство защиты об истребовании из ГКБ №2 указанной медкарты, но в связи с получением ответа об отсутствии её в архиве, запрос суда так и не был исполнен.
Кроме того, судом при вынесении приговора оставлен без внимания оглашённый допрос эксперта, согласно которому повреждение у ФИО5 могло образоваться и от падения с высоты собственного роста. В совокупности с показаниями потерпевшего и свидетелей, что ФИО5 после удара упал на металлический прицеп для транспортировки ввозного мотоцикла, можно утверждать что телесные повреждения ФИО5 получил при падении, что в корне меняет квалификацию вмененного ФИО1 преступления.
Кроме того, суд первой инстанции необоснованно взыскал с подсудимого сумму морального вреда в размере 20 000 рублей, так как заявленный ФИО5 гражданский иск подан в нарушение ст. 131, 132 ГПК РФ, а также судом не было принято решение о принятии иска, указание на это в протоколе судебного заседания отсутствует. Судом в нарушение ст.44, 54 УПК РФ не вынесено соответствующих определений. Суд апелляционной инстанции доводы защиты по гражданскому иску оставил без внимания и мотивации в приговоре.
Судебная коллегия, проверив материалы дела, изучив доводы кассационного представления и дополнения к нему, а также кассационной жалобы, находит приговор апелляционного суда подлежащим отмене по следующим основаниям.
Судом вынесен обвинительный приговор. Из данного обстоятельства следует, что приговор должен соответствовать требованиям ст. 307 УПК РФ, т.е. в описательно-мотивировочной части приговора суд апелляционной инстанции должен указать признанное им установленным с изложением фактических обстоятельств содеянное подсудимым, с указанием мотивов и целей.
Суд в нарушение ст.307 УПК РФ изложил события, сославшись на приговор мирового судьи, не определил квалификации преступления содеянного ФИО1
Суд необоснованно применил ст.83 УК РФ при решении вопроса об освобождении осуждённого от наказания, поскольку требования указанной статьи распространяются на вступившие в законную силу приговоры суда, а приговор мирового судьи в отношении ФИО1 в законную силу не вступил. Суду необходимо было руководствоваться п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, ст.78 УК РФ.
В резолютивной части приговора судом указано об освобождении осуждённого ФИО1 от отбывания наказания по ч.1 ст. 130 УК РФ, ч.1 ст. 119 УК РФ за истечением срока давности исполнения приговора мирового судьи, в остальной части приговор оставлен без изменения. Суду необходимо было в резолютивной части приговора назначить наказание по каждой статье УК РФ, затем указать по какой статье УК РФ и от какого наказания осуждённый освобождается в случае истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Указать какое наказание и по какой статье УК РФ считать к отбытию. Если назначено наказание условно, то соответственно указать об этом.
Принимая во внимание допущенные нарушения норм УПК РФ и УК РФ, влекущие безусловную отмену приговора, судебная коллегия не находит возможным давать оценку доводам кассационной жалобы о несоответствии доводов суда фактическим обстоятельствам дела.
При новом рассмотрении уголовного дела суду следует учесть допущенные нарушения и исправить их.
На основании вышеизложенного и руководствуясь ст. ст. 373, 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия,
о п р е д е л и л а:
Дополнительное кассационное представление удовлетворить.
Кассационное представление удовлетворить частично.
Приговор Фрунзенского районного суда г.Владивостока от 13 июля 2010 года в отношении ФИО1 отменить.
Уголовное дело направить на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд в ином составе.
Председательствующий Н.П.Чугункина
Судьи Л.И.Аксюта
В.В.Маругин
...