КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда в составе:

председательствующего: Беляева В.А.

судей: Медведевой Т.И.

Четвёркина С.В.

при секретаре Шевцове А.С..

рассмотрела в судебном заседании кассационное представление (с дополнением) государственного обвинителя ФИО7, кассационную жалобу адвоката Бородина М.П. в интересах осуждённой ФИО1 на приговор Дальнереченского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, которым

осуждена по ст.158 ч.2 п.«в» УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы;

по ст.286 ч.1 УК РФ к штрафу в размере 30000 рублей.

На основании ст.71 ч.2 УК РФ наказание в виде штрафа постановлено исполнять самостоятельно.

На основании ст. 73 УК РФ наказание в виде лишения свободы, постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года 6 месяцев.

Заслушав доклад судьи Четвёркина С. В., мнение адвоката Овчинниковой Г.В., в интересах осужденной ФИО1, просившей приговор отменить, мнение прокурора Зиновьевой Н.В., полагавшей приговор отменить, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Согласно приговору суда, ФИО1, являясь должностным лицом, совершила превышение должностных полномочий, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан и охраняемых законом интересов общества и государства - преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 286 УК РФ, а также кражу имущества ФИО3 в сумме 229 218,4 руб., с причинением значительного ущерба потерпевшей - преступление, предусмотренное п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, при следующих обстоятельствах.

...

...

...

...

...

...

В кассационном представлении (с дополнением) государственный обвинитель ФИО7 полагает, что приговор суда является незаконным и подлежит отмене по следующим основаниям. Судом безосновательно переквалифицировано противоправное деяние ФИО1, направленное на хищение имущества ФИО3, с ч.3 ст.159 УК РФ на п.«в» ч.2 ст.158 УК РФ. При вынесении приговора и переквалификации деяния суд не оценил и не учел умысел и характер совершенного ФИО1, деяния, которые явно свидетельствуют о наличии корыстной цели, направленной на завладение имуществом путём обмана. Действия ФИО1 подлежат квалификации именно как мошенничество.

Судом необоснованно не принято во внимание, что преступления совершены ФИО1 в связи с использованием должностного положения, из корыстной заинтересованности, а достижение подсудимой пенсионного возраста не препятствует возможности ей трудиться, в том числе и на руководящих должностях в государственных и муниципальных учреждениях, и, соответственно, при назначении наказания не применены положения ч.3 ст.47 УК РФ, и дополнительный вид наказания в виде лишения права занимать определенные должности не назначен.

Кроме того, государственный обвинитель ФИО7 утверждает, что в нарушение ч.1 ст.307 УПК описание преступного деяния, предусмотренного п.«в» ч.2 ст.158 УК РФ, изложенное судом в описательно-мотивировочной части приговора, не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Судом указано, что ФИО1, используя доверенность, выданную на имя ФИО4, ДД.ММ.ГГГГ заключила договор купли-продажи квартиры. При этом судом не учтено, что лично ФИО1 заключением договора купли-продажи квартиры не занималась и при этом не присутствовала. Государственный обвинитель в прениях сторон при изложении обвинения, признанного доказанным, также не указывал на то, что договор купли-продажи был заключён ФИО1, а лишь говорил о том, что в дальнейшем квартира потерпевшей была продана на основании доверенности и договора купли-продажи. Таким образом, суд вышел за пределы предъявленного обвинения.

Помимо этого, суд необоснованно учёл в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения. Суд пришел к выводу о переквалификации действий ФИО1 с ч. 3 ст. 159 УК РФ на п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ именно в связи с тем, что потерпевшая не могла понимать значения своих действий и, соответственно, не могла быть обманутой или введенной в заблуждение.

При указанных обстоятельствах, вывод суда о совершении преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения, является противоречивым.

Кроме этого, 11.03.2011, то есть к моменту постановления судом приговора, вступили в законную силу изменения, внесенные в Уголовный кодекс Российской Федерации Федеральным законом от 07.03.2011 № 26-ФЗ, в соответствии с которыми санкция части 2 ст.158 УК РФ изменена в сторону смягчения. В силу части 2 ст.10 УК РФ федеральный закон, смягчающий наказание и улучшающий положение осуждённого, имеет обратную силу. В связи с чем, действия ФИО1 подлежали квалификации по п.«в» ч.2 ст.158 УК РФ в редакции Федерального закона от 07.03.2011 № 26-ФЗ, о чём суду следовало указать в описательно -мотивировочной и резолютивной частях приговора.

Также судом безосновательно, без указания мотивов не вынесено частное определение в адрес .... При рассмотрении уголовного дела установлены обстоятельства, способствующие совершению преступления, а именно ненадлежащее исполнение нотариусом ФИО13 своих обязанностей.

В кассационной жалобе адвокат считает, что приговор в отношении ФИО1 по обвинению в совершении хищения состоит из предположений и догадок. Сама ФИО3 по делу не допрашивалась, своё мнение относительно произошедшего не высказала, а в материалах дела отсутствуют доказательства, указывающие на то, что она считала себя обманутой, обращалась с заявлением в милицию, пыталась оспаривать сделку купли-продажи квартиры лично или через представителя или взыскать, полученные по сделке деньги, обратившись с иском к ГУСО «Дальнереченский психоневрологический интернат» или непосредственно к его директору ФИО1 Никто из допрошенных свидетелей не давал показания о том, что в частных разговорах с пациентами или работниками интерната она жаловалась на то, что её обманули при продаже квартиры.

Из приговора следует, что умысел ФИО1 был направлен на хищение квартиры потерпевшей ФИО3, но похитить квартиру физически не возможно, можно в данном случае пытаться получить право на имущество, но это ФИО1 в вину не вменялось.

В материалах дела до получения заключения судебно-психиатрической экспертизы № 155 от 22.12.2010 отсутствовали медицинские документы, подтверждающие наличие психических заболеваний либо расстройств, на основании которых суд однозначно мог бы сделать вывод об умственном и психическом состоянии ФИО3. Свидетель ФИО14, показал, что он хорошо помнит ФИО3 и считает, что она могла адекватно выразить свою волю. Свидетель ФИО13 показала, что ФИО3 была вполне адекватной и дееспособность при оформлении доверенности не вызывала сомнений. Свидетель ФИО15 показала, что ФИО3 не была психически больной, она здраво рассуждала, в прошлом она педагог и могла грамотно изложить свою мысль. Свидетель ФИО16 показала, что психическое состояние ФИО3 было обычное. Свидетель ФИО17 показала, что ФИО3 была абсолютно адекватной. Отсюда вывод - наличие психического расстройства или заболевания у ФИО3 ни чем объективно не подтверждалось.

Из приговора следует, что нотариус ФИО13 была соучастником совершения преступления и именно с её участием ФИО1 оформила доверенность на право продажи квартиры потерпевшей. Если это так, то ФИО13 так же должна быть привлечена к уголовной ответственности в соответствии с ч.5 ст.33 УК РФ как пособник, но к ответственности её никто не привлек, потому что нет доказательств её вины в соучастии совершения кражи, отсутствует сама кража, а выводы суда о восприятии ФИО1 умственного и психического состояния ФИО3, участии нотариуса ФИО13 и работницы ГУСО Тихонковой основаны па предположении, что в соответствии с ч.4 ст.14 УПК РФ недопустимо.

Оспаривает объективность заключения комиссионной посмертной судебно-психиатрической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, проведённой в отношении ФИО3

В заключении имеется ссылка на показания свидетеля ФИО18 в той части, что ФИО3 своим действиям не отдавала отчёт, делала всё, что ей говорили, вместе с тем не дана оценка показаниям этого же свидетеля, которая показала в суде, что ФИО3 всё понимала, а перед тем как её должны были забрать в приют, к ней приезжала нотариус ФИО13 оформлять документ, связанный с продажей квартиры, предлагала ей подумать и сразу в этот день ФИО3 его не подписала, эти показания, указывают на то, что ФИО3 находилась в здравом уме, а в экспертизе часть показаний свидетеля выдернута из контекста, что повлекло искажения объективности показаний свидетеля; делая вывод о расстройстве психики ФИО3, члены экспертной комиссии ссылаются на то, что ФИО3 наблюдалась у психиатра с 2003 года, однако на основании чего сделан такой вывод не известно, объективность заключения судебно-психиатрической экспертизы о наличии у ФИО3 психического расстройства в момент оформления доверенности для ФИО4 ДД.ММ.ГГГГ вызывает большие сомнения.

Вывод суда, что ФИО19, достигла договорённости с обратившейся по объявлению о продаже квартиры ФИО5, не осведомлённой о неправомерных действиях ФИО1, используя доверенность, выданную на имя ФИО4 на право продажи квартиры ФИО3, заключила договор купли-продажи указанной квартиры со ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ Дальнереченский отдел Федеральной регистрационной службы, зарегистрировал право собственности ФИО5 на <адрес> в <адрес>, не соответствует действительности, поскольку в материалах дела имеется договор купли-продажи квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, подписанный за продавца ФИО4, а за покупателя ФИО5. И из показаний ФИО4 следует, что сделку, действуя по доверенности ФИО3, оформляла она. И деньги от ФИО5 тоже получила она в присутствии ФИО1 и ФИО3.

В суде не исследовались доказательства, подтверждающие получение ФИО1 от ФИО5 денег за квартиру в сумме 8 000 долларов США в своём служебном кабинете ДД.ММ.ГГГГ, и этот факт ни чем не подтверждён.

Суд в приговоре вообще не указал, что деньги были получены ФИО1, но, тем не менее, сделал вывод о том, что она распорядилась ими по своему усмотрению.

То, что ФИО3 не была введена в заблуждение, а её имущество не было похищено, подтверждается и имеющейся в материалах дела распиской ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ, из текста которой следует, что ФИО3 была согласна и на продажу её квартиры за 8000 долларов США и на приобретение на эти деньги автобуса для нужд дома-интерната.

Делает вывод, не только о недоказанности вины ФИО1, но и об отсутствии в её действиях состава преступлений, предусмотренных п.«в» ч.2 ст.158 УК РФ и ч.1 ст.286 УК РФ.

Полагает, что его подзащитная превысила свои полномочия, но само по себе превышение полномочий не образует состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.286 УК РФ.

Заявляет, что последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества или государства не наступило, поскольку в материалах дела имеются инвентарные карточки учёта основных средств № и № от ..., согласно которым в период с 2002 по 2007 год на первоначальную стоимость стиральной машины и сушильного барабана начислялись амортизационные отчисления.

Исходя из суммы этих отчислений, можно посчитать остаточную стоимость. Она составляет для сушильного барабана 82 569 рублей 96 копеек, а для стиральной машины 104 339 рублей 80 копеек. Но эти суммы не совпадают с суммами стоимости проданного имущества, указанными в обвинительном заключении. Имеется акт списания объектов основных средств № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно этому документу остаточная стоимость сушильного барабана 123 892 рубля, а стиральной машины 155 324 рубля.

Но и эти суммы не совпадают с суммами, указанными в обвинительном заключении. В инвентаризационных картах и акте на списание указаны совершенно разные суммы первоначальной стоимости сушильного барабана и стиральной машины.

Заявляет, что не установлен характер и размер вреда, причинённого преступлением, что относится к обстоятельствам, подлежащим доказыванию согласно ч.1 ст.73 УПК РФ. Суд также не установил рыночную стоимость имущества.

Указывает на отсутствие ущерба причиненного действиями осужденной. Согласно дефектным ведомостям № имеющимся в материалах дела, сушильный барабан и стиральная машина были не пригодны к эксплуатации из-за коррозии корпуса и элементов управления, а ремонт изделий был не целесообразен.

Деньги, полученные от продажи машин, были потрачены на нужды учреждения.

То, что деньги были именно так потрачены, подтверждается объяснительной запиской ФИО1, а также показаниями свидетелей ФИО15, которая работала в должности заведующей хозяйством, нынешнего директора учреждения ФИО20, главного бухгалтера интерната ФИО21, санитарки ФИО22

Деньги от продажи стиральной машины и сушильного барабана были потрачены на нужды учреждения и именно с целью обеспечения оказания надлежащего бытового обслуживания проживающих в интернате лиц, нуждающихся в постороннем уходе.

Полагает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства и признании недопустимыми доказательствами протоколов всех следственных действий, выполненных после возвращения судом дела Дальнереченскому межрайонному прокурору 21 июля 2009 года.

В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель ФИО7 просит приговор оставить без изменения, а доводы кассационной жалобы адвоката – без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационного представления (с дополнением), кассационной жалобы, возражений, выслушав мнения сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу ч. 1 ст. 379 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора в кассационном порядке являются: несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой или апелляционной инстанции; нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона.

Как справедливо указано автором кассационного представления, в нарушение ч.1 ст.307 УПК описание преступного деяния, предусмотренного п.«в» ч.2 ст.158 УК РФ, изложенное судом в описательно-мотивировочной части приговора, не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Так, вывод суда о том, что ФИО19 достигла договорённости с обратившейся по объявлению о продаже квартиры ФИО5, не осведомлённой о неправомерных действиях ФИО1, используя доверенность, выданную на имя ФИО4 на право продажи квартиры ФИО3, заключила договор купли-продажи указанной квартиры со ФИО5, противоречит материалам дела, в котором имеется договор купли-продажи квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, подписанный за продавца ФИО4, а за покупателя ФИО5.

Из показаний ФИО4 следует, что сделку, действуя по доверенности ФИО3, оформляла она, деньги от ФИО5 тоже получила она в присутствии ФИО1 и ФИО3.

Кроме того, заслуживает внимание доводы государственного обвинителя в части квалификации действий осужденной в отношении ФИО3

Как следует из приговора действия ФИО1 были квалифицированны судом по п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ, как кража, то есть тайное хищение чужого имущества с причинением значительного ущерба гражданину.

Вместе с тем, тайно похитить недвижимое имущество не возможно, возможно только получить право на указанное имущество.

По смыслу ст. 159 УК РФ в отличие от других форм хищения, предусмотренных главой 21 Уголовного кодекса Российской Федерации, мошенничество совершается путем обмана или злоупотребления доверием, под воздействием которых владелец имущества или иное лицо либо уполномоченный орган власти передают имущество или право на него другим лицам либо не препятствуют изъятию этого имущества или приобретению права на него другими лицами.

Кроме того, выводы суда, отраженные в приговоре, содержат существенные противоречия.

Как обоснованно указанно автором кассационного представления, суд учёл в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения.

Вместе с тем, суд пришел к выводу о необходимости переквалификации действий ФИО1 с ч. 3 ст. 159 УК РФ на п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ именно в связи с тем, что потерпевшая не могла понимать значения своих действий и, соответственно, не могла быть обманутой или введенной в заблуждение.

При указанных обстоятельствах, вывод суда о совершении преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения, противоречит другому выводу суда - о том, что хищение было тайным и что потерпевшая не понимала значения своих действий и не могла быть обманутой, введенной в заблуждение и, следовательно, не могла оказать какое-либо доверие виновному лицу.

По смыслу закона, при решении вопроса о виновности лиц в совершении мошенничества, присвоения или растраты суды должны иметь в виду, что обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц.

Вместе с тем, факт наличия корысти в действиях осужденной ФИО1 по инкриминированному ей преступлению в отношении ФИО3 вызывает сомнение, требует дополнительного всестороннего исследования и оценки, поскольку, как следует из материалов дела, деньги, полученные от продажи имущества ФИО3, ФИО1 были потрачены на приобретение автобуса, который хотя и был оформлен на ФИО1, но фактически использовался для нужд дома-интерната.

Кроме того, заслуживают внимания, подлежат проверке и доводы защиты в части обоснованности квалификации действий ФИО1 по ст.286 ч.1 УК РФ, поскольку диспозиция указанной статьи уголовного закона предусматривает уголовную ответственность не просто за сам факт превышения должностным лицом своих полномочий, а только за действия, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества и государства.

Судом не дано оценки тому обстоятельству, что проданные машины по своим техническим параметрам, в принципе, не могли быть использованы интернатом, пришли в негодность и были проданы на запчасти.

Отвергая доводы ФИО1 в этой части, судом, в нарушение п.2 ч.1 ст.307 УПК РФ, не дано оценки показаниям свидетелей ФИО15, которая работала в должности заведующей хозяйством, нынешнего директора учреждения ФИО20, главного бухгалтера интерната ФИО21, санитарки ФИО22 о том, что денежные средства, вырученные от продажи стиральной и сушильной машин, были потрачены на нужды учреждения, с целью обеспечения оказания надлежащего бытового обслуживания проживающих в интернате лиц, нуждающихся в постороннем уходе.

Вышеприведенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона являются существенными, не могут быть устранены при кассационном рассмотрении дела, а потому приговор подлежит отмене с направлением дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции.

В связи с отменой приговора в полном объеме судебная коллегия не входит в обсуждение других доводов кассационной жалобы и кассационных представлений о допустимости доказательств, справедливости назначенного наказания, чтобы не предрешать выводы суда первой инстанции в этой части при новом рассмотрении дела.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.377-378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Дальнереченского районного суда Приморского края от 14 апреля 2011 года в отношении ФИО1 отменить, материалы дела направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

Кассационное представление (с дополнением) государственного обвинителя ФИО7 и кассационную жалобу адвоката Бородина М.П. в интересах осуждённой ФИО1 – удовлетворить частично.

Справка: ФИО1 проживает в <адрес>6