Председательствующий – судья Верхотуров И.И. 22-2028/2011
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Красноярск 29 марта 2011 года
Судебная коллегия по уголовным делам Красноярского краевого суда в составе:
председательствующего – Завгородней С.А.,
судей – Барановского В.Ф., Запасовой А.П.,
при секретаре – Меньшиковой С.А.
рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам (основным и дополнительным) осужденного Старшинского Р.В., его защитника адвоката Кашаевой Е.В. на приговор Березовского районного суда Красноярского края от 25 января 2011 года, которым:
Старшинский Р.В., <данные изъяты>,
осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ к лишению свободы сроком на 9 лет без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Заслушав доклад судьи Запасовой А.П., осужденного Старшинского Р.В., адвоката Кашаеву Е.В., представившую ордер № 927, поддержавших требования кассационных жалоб, прокурора краевой прокуратуры Лазукова Л.В., полагающего приговор оставить без изменения, судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Старшинский осужден за имевшее место 21 июня 2010 года умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей ФИО13, совершенное при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре.
В судебном заседании Старшинский вину по предъявленному обвинению не признал.
В кассационной жалобе (основной и дополнительных) осужденный просит об отмене приговора, направлении дела на новое рассмотрение, указывает, что судебное решение не соответствует фактическим обстоятельствам дела, он инкриминированного преступления не совершал, дело сфабриковано следователем Хушковым; к его (Старшинского) привлечению к уголовной ответственности причастен свидетель ФИО14, который, имея деньги от продажи квартиры, обратился за помощью к адвокату Волкову, ранее занимавшему должность начальника уголовного розыска Березовского РОВД.
С первого дня своего задержания он обращался в прокуратуру с жалобами на незаконные действия следователя; допущенные в ходе расследования нарушения УПК РФ подтверждают протокол его допроса в качестве подозреваемого, протокол допроса свидетеля ФИО14 и направление копии постановления о возбуждении уголовного дела прокурору, поскольку в указанных документах время работы следователя Хушкова указано одно и тоже.
Его обманным путем заставили подписать протокол допроса в качестве подозреваемого от 26 июля 2010 года, текст которого перепечатан с объяснений ФИО17, переданных адвокатом Волковым следователю еще до возбуждения дела, а телесные повреждения, обнаруженные у потерпевшей, списаны с судебно-медицинской экспертизы.
Считает, что действия его защитника на следствии адвоката Анисимовой противоречат закону «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», поскольку при его допросе 26 июля 2010 года она не присутствовала, данное следственное действие вообще не проводилось, защитник просто подписала бумаги и уговорила его сделать тоже самое. Тот факт, что адвокат Анисимова отнеслась к своим обязанностям халатно, подтверждается и тем, что она не сообщила о несоответствии выводов судебно-медицинской экспертизы трупа материалам дела.
По данным фактам была проведена проверка, по результатам которой видно, что 26 июля 2010 года он никаких документов не подписывал, также свидетель ФИО14 в суде подтвердил, что в ночь с 25 на 26 июля 2010 года он находился с ним (Старшинским) в помещении Берёзовского РОВД. Таким же образом был подписан протокол его допроса в качестве обвиняемого от 01 августа 2010 года.
Мера пресечения в виде заключения под стражу 28 июля 2010 года ему избрана незаконно, так как основания, по которым следователь заявил данное ходатайство, не соответствовали действительности, поэтому он (Старшинский) заявлял о проведении проверки по указанному факту. При задержании ему не был предоставлен защитник, более 3 часов он находился под стражей и не был допрошен.
В ходе предварительного и судебного следствия он писал заявление о привлечении к уголовной ответственности ФИО14, так как именно тот избивал ФИО13 при всех; когда они пришли к ФИО14 20 июня 2010 года, ФИО13 уже была избита, равно как и после их ухода. Однако перед их уходом таких телесных повреждений, какие были выявлены при осмотре трупа, у нее не было; о том, что до их прихода у ФИО13 были телесные повреждения, подтвердили все свидетели в суде, а также ФИО26 на следствии; все свидетели показали, что именно ФИО14 наносил удары ФИО13, и она падала; с черепно-мозговой травмой, которая была обнаружена у потерпевшей, по пояснениям эксперта ФИО27, она могла совершать целенаправленные действия не более 2-3 часов, что доказывает его невиновность.
Суд не учел данные о личности свидетелей ФИО14, ФИО29, ФИО17, ФИО26, следователя Хушкова, являющегося заинтересованным лицом, так как он (Старшинский) до сих пор пишет на него жалобы; ФИО17 и ФИО14 ранее вместе жили; адвокат Волков с помощью ФИО17 помог избежать уголовной ответственности ФИО14; свидетеля ФИО26 заставили дать показания против него, в протоколах видно, что они написаны одной рукой и имеют противоречия с очными ставками; кроме того, её показания противоречат данным следственного эксперимента. ФИО14 подтвердил, что ФИО17 рассказывала ему, что именно она избила ФИО13, сообщал, что после его (Старшинского) ухода они все пили чай, и потерпевшая не жаловалась на здоровье. Свидетель ФИО17 сообщила в суде, что ее заставили дать показания против него.
Полагает, что судебное разбирательство также проведено с нарушением УПК РФ, поскольку председательствующий по делу судья Верхотуров И.И. придерживался позиции стороны обвинения, не принял во внимание показания свидетелей, данные в суде, а выборочно сослался на материалы дела; отказал в удовлетворении всех ходатайств, чем нарушил его право на защиту, в частности, в вызове и допросе врача «скорой помощи», который забирал ФИО13 из квартиры, а также врача – рентгенолога и судебно-медицинского эксперта ФИО27, вместо которой был вызван судебно-медицинский эксперт ФИО43, не имеющий никакого отношения к проведенной экспертизе; вопросы, на которые отвечал ФИО43, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела; при этом председательствующий по делу необоснованно удовлетворил ходатайство государственного обвинителя и огласил показания ФИО43, данные на следствии; является необоснованной ссылка суда в приговоре на материалы дела, поскольку в день оглашения рассматривалась его (Старшинского) жалоба, поданная в порядке ст. 252 УПК РФ вызов и допрос в качестве свидетеля Хушкова, поскольку он к его (Старшинского) обвинению не имеет никакого отношения.
В кассационной жалобе адвокат Кашаева Е.В. оспаривает законность, обоснованность состоявшегося в отношении подзащитного судебного решения, просит о его отмене и направлении дела на новое рассмотрение. В обоснование своей просьбы указывает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, так как в судебном заседании с достоверностью установлено, что никаких телесных повреждений Старшинский 21 июня 2010 года около 00 часов ФИО13 не наносил.
Свидетель ФИО14 – сожитель потерпевшей и хозяин квартиры – в судебном заседании показал, что, когда он в половине первого ночи 21 июня 2010 года уходил из своей квартиры, где находились Старшинский, ФИО17, ФИО26 и ФИО55, к своей матери, никто ни с кем не ссорился, ФИО13 никто не бил. По возвращению никаких признаков того, что Старшинский нанес многочисленные телесные повреждения ФИО13, не было, их у потерпевшей не имелось, она ни на что не жаловалась. На следующее утро он с ФИО13 пил чай, ей плохо не было. Когда он снова через некоторое время ушел, а затем вернулся от своей матери, то обнаружил ФИО13 на кровати раздетой, с синяками; позднее ФИО17 ему говорила, что это она избила ФИО13.
Свидетель ФИО26 на следствии и суде показала, что когда 20 июня 2010 года около 22 часов она пришла с ФИО55 к ФИО14, то у потерпевшей уже были синяки. Она же, а также свидетель ФИО55 показывали, что ФИО14 ударял ФИО13 по лицу в область лба, та упала и ударилась затылком о батарею.
Из показаний ФИО14, ФИО26 и ФИО17 следует, что в ночь на 21 июня 2010 года потерпевшая чувствовала себя хорошо, ни на что не жаловалась, ходила по квартире, никому не говорила, что ее избил Старшинский. Никто из указанных свидетелей не сообщал, что Старшинский нанес ФИО13 многочисленные телесные повреждения по различным частям тела, в том числе, по голове.
Понятые ФИО47 и ФИО48 в суде показали, что ФИО17 о том, что именно Старшинский наносил удары по телу и голове потерпевшей, не говорила, фамилию Старшинского вообще не называла.
Полагает, что выводы судебно-медицинской экспертизы трупа ФИО13 не соответствуют материалам дела, в том числе имеющейся в деле истории болезни ФИО13, относительно количества и локализации телесных повреждений, носят противоречивый характер; вывод эксперта ФИО27 о том, что все телесные повреждения причинены одномоментно, является несостоятельным, в связи с чем считает, что эксперта необходимо было вызвать в суд для допроса, поскольку ФИО27 является свидетелем обвинения и ее показания имеются в обвинительном заключении; при этом является незаконным допрос в качестве свидетеля судебно-медицинского эксперта ФИО43 поскольку судебно-медицинская экспертиза проводилась экспертом ФИО27, а ФИО43 не может иметь статуса свидетеля, так как ему ничего не известно об обстоятельствах произошедшего.
Суд не мотивировал, почему показания свидетелей обвинения признал допустимыми, а доказательства стороны защиты, в том числе показания ФИО78 и ФИО46 – недопустимыми. При этом, ФИО46 в ходе следствия не допрашивалась, допрошена была впервые в суде, не заявляла, что к ней следователь применял недозволенные методы ведения следствия с целью принуждения к даче показаний против Старшинского, наоборот, сама пришла к следователю Хушкову, который отказался ее допрашивать.
Также суд необоснованно отказал в ходатайстве о вызове врача-рентгенолога ФИО82 и лечащего врача потерпевшей ФИО13, истребовании рентгеновских снимков, что является существенным нарушением права на защиту.
На указанные жалобы государственным обвинителем помощником прокурора Березовского района Иванковой Ю.В. поданы возражения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы жалоб, возражений на них, судебная коллегия считает приговор законным и обоснованным, а назначенное осужденному наказание – справедливым.
Виновность Старшинского в совершенном им при обстоятельствах, установленных судом и изложенных в приговоре, умышленном причинении тяжкого вреда здоровью ФИО13, опасного для жизни человека, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшей, вопреки доводам кассационных жалоб, подтверждается совокупностью собранных по делу доказательств, исследованных в судебном заседании, обоснованно признанных судом допустимыми, надлежаще оцененными в соответствии со ст. 88 УПК РФ, подробный анализ которых приведен в приговоре.
Фактические обстоятельства, в том числе место, время, способ совершения преступления, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, установлены судом в полном объеме. Все доказательства судом исследованы в соответствии с процессуальным законом. Порядок исследования доказательств соблюден.
Действия Старшинского судом правильно квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей ФИО13.
Все другие доводы жалоб осужденного и его защитника о фальсификации доказательств по уголовному делу, о лживости и противоречивости показаний свидетелей, о постановлении обвинительного приговора на недопустимых доказательствах, нарушении процессуального законодательства в ходе расследования дела и в судебном заседании, суровости приговора, судебная коллегия также находит полностью несостоятельными.
Так, о тяжести, локализации и механизме образования и давности причинения обнаруженных у скончавшейся в больнице 23 июня 2010 года ФИО13 повреждений свидетельствуют, в частности, выводы судебно-медицинской экспертизы трупа № 330-э от 15 сентября 2010 года, согласно которым смерть потерпевшей наступила 23 июня 2010 года в 12 часов 45 минут в результате закрытой черепно-мозговой травмы с субарахноидальными кровоизлияниями и ушибом вещества головного мозга лобной, височной, затылочной долей правого полушария, затылочной доли левого полушария головного мозга, субдуральным кровоизлиянием теменно-височной области справа, наличием крови в правом боковом желудочке мозга, кровоизлияниями в мягкие ткани головы лобной и височной областей справа, с кровоподтеками и ссадинами на лице, осложнившейся отеком и набуханием вещества головного мозга с дислокационным синдромом.
Данная закрытая черепно-мозговая травма квалифицируется как тяжкий вред здоровью, могла образоваться с достаточной силой для её образования от не менее трех травматических ударных воздействий тупого твердого предмета (предметов), давностью 1-3 суток до наступления смерти.
Кроме того, при проведении судебно-медицинской экспертизы трупа были обнаружены повреждения, не состоящие в прямой причинной связи со смертью ФИО13, в частности, закрытая тупая травма грудной клетки справа с переломом 9-го ребра по лопаточной линии без повреждения реберной плевры, с кровоизлияниями в окружности перелома и кровоподтеком на коже; множественные кровоподтеки на лице, теле, верхних и нижних конечностях, также могущие возникнуть от воздействия тупого твердого предмета (предметов), давностью также 1-3 суток до наступления смерти.
Оснований ставить под сомнение выводы судебно-медицинской экспертизы у судебной коллегии не имеется. Экспертиза проведена надлежащим лицом, полно, объективно, на основании соответствующего постановления, содержит ответы на все поставленные следователем вопросы, имеющиеся выводы не противоречивы друг другу, а также материалам дела, сомнений и неясностей не содержат, заключение как процессуальный документ, составлено в соответствие с действующим законодательством, подписано экспертом, предварительно предупрежденным об уголовной ответственности.
Из истории болезни ФИО13, представленной из ККТБ № 1 пос. Березовка, где потерпевшая проходила курс лечения вплоть до 16 июня 2010 года, видно, что каких-либо телесных повреждений, обнаруженных на потерпевшей при судебно-медицинской экспертизе, свидетельствующих о причинении её здоровью тяжкого вреда, повлекшего в итоге по неосторожности смерть, у ФИО13 при выписке из стационара не имелось.
Зафиксированные в истории болезни ФИО13 при её нахождении уже в бессознательном состоянии в ЦРБ Березовского района, куда она была доставлена с места происшествия утром 21 июня 2010 года с признаками закрытой черепно-мозговой травмы, ушибом головного мозга, мозговой комой, и где скончалась, в том числе, перелом 6 ребра слева, двойной перелом 7-10 ребер слева со смещением, выявленные рентгенологически, о чем было известно судебно-медицинскому эксперту ФИО27, проводившей экспертизу трупа, в ходе этой экспертизы не подтвердились, что не ставит под сомнение выводы судебно-медицинской экспертизы, поскольку она (экспертиза) представляет собой более полное и подробное исследование, её выводы основаны не только на наружном, но и на внутреннем исследовании трупа потерпевшей.
Оснований для проведения дополнительных, либо повторных судебно-медицинских экспертиз, в том числе и комплексных, ни у органов предварительного расследования, ни у суда первой инстанции не имелось, также, как не было достаточных оснований у суда для вызова и допроса рентгенолога ФИО82, лечащего врача потерпевшей, эксперта ФИО27, в связи с чем в удовлетворении соответствующих ходатайств стороне защиты было обоснованно отказано. Не усматривается таких оснований и судебной коллегией при настоящей проверке представленных материалов.
О наличии на теле ФИО13 множества телесных повреждений в виде кровоподтеков и ссадин свидетельствуют данные карты вызова «скорой помощи» от 21 июня 2010 года и протокол осмотра трупа от 24 июня 2010 года, проведенного с участием заведующего бюро СМЭ ФИО43.
Из показаний ФИО43, обоснованно допрошенного в судебном заседании в качестве свидетеля обвинения, подтвердившего свои показания, данные в ходе расследования по делу, которые были исследованы в судебном заседании, вопреки доводам кассационных жалоб, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, следует, что он в силу своих должностных обязанностей проверял заключение судебно-медицинской экспертизы трупа ФИО13, из этого заключения следовало, что при наружном исследовании трупа в затылочной области головы никаких наружных повреждений выявлено не было, также не было выявлено внутренних кровоизлияний в этой области и при исследовании кожно-мышечного лоскута головы, не было обнаружено повреждений черепа в затылочной области. Кровоизлияния в затылочных долях правого и левого полушария головного мозга выявлены только при внутреннем и гистологическом исследовании мозга, в связи с чем причинение повреждений, укладывающихся в картину закрытой черепно-мозговой травмы, при падении ФИО13 с высоты собственного роста, с кровати, стула и ударе затылочной частью головы о батарею, исключено. Кровоизлияния в затылочных долях правого и левого полушария головного мозга могли развиться от противоудара, с основным воздействием (ударом) в область лица.
Свидетель ФИО14 в судебном заседании показал, что в его присутствии вечером 20 июня 2010 года и в ночь на 21 июня 2010 года потерпевшую никто не бил, в том числе и он, однако он примерно в начале первого ночи выходил из квартиры и отсутствовал некоторое время, но не больше часа. Утром 21 июня 2010 года, когда проснулся, увидел, что ФИО13 избита, ей было плохо, в связи с чем он вызвал «скорую помощь».
О том, что именно Старшинский около ноля часов 21 июня 2010 года, находясь в квартире <адрес>, на почве личных неприязненных отношений причинил здоровью ФИО13 тяжкий вред, повлекший по неосторожности смерть потерпевшей, свидетельствуют, в частности, показания свидетелей ФИО26 (ФИО100), ФИО17, данные ими в ходе предварительного расследования после разъяснения процессуальных прав и оглашенные в судебном заседании с согласия сторон, что соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства.
Так, ФИО26 (ФИО100) на следствии, в том числе и при проведении очной ставки со Старшинским, показывала, что 20 июня 2010 года примерно около 22 часов они с ФИО55 пришли к ФИО14, где уже находились ФИО13 и Старшинский. В дальнейшем она видела, как Старшинский несколько раз ударил кулаком в область головы потерпевшей, а после того, как та присела на корточки, стал избивать её кулаками и ногами, нанося удары по всему телу, в том числе и по голове. Когда от этих ударов ФИО13 упала на пол, Старшинский продолжил её пинать. О том, чтобы ФИО13 ударялась головой о батарею, она не видела.
Из показаний ФИО17, данных на следствии, в том числе при проверке показаний на месте, а также при проведении очной ставки со Старшинским, видно, что когда она примерно в 22 часа 30 минут 20 июня 2010 года пришла к ФИО14, там находились Старшинский, ФИО13, ФИО26 и ФИО55. У ФИО13 она никаких синяков на видимых участках тела не видела. Примерно около ноля часов она видела, как Старшинский избил ФИО13 руками и ногами, нанося удары по различным частям тела, в том числе, и после того, как ФИО13 упала на пол. При этом она также не видела, чтобы потерпевшая ударялась головой о батарею. ФИО14 во время избиения ФИО13 Старшинским в квартире не было.
В судебном заседании ФИО26 и ФИО17 подтвердили, что подписывали исследованные в судебном заседании протоколы своих допросов.
Проверка показаний свидетеля ФИО17 на месте проводилась в присутствии понятых ФИО48 и ФИО123, которые в судебном заседании показали, что действительно участвовали в качестве понятых, в их присутствии ФИО17 добровольно, подробно, показывая на манекене, рассказывала об обстоятельствах избиения ФИО13 со стороны мужчины, но не хозяина квартиры ФИО14.
То обстоятельство, что на следствии ФИО26 (ФИО100) говорила также, что видела у ФИО13 «старые» синяки, когда вечером 22 июня 2010 года пришла в квартиру ФИО14, не ставит под сомнение обоснованность осуждения Старшинского за содеянное, согласно предъявленного обвинения, поскольку исследованными в судебном заседании доказательствами с достоверностью установлен механизм образования телесных повреждений, приведших к смерти ФИО13, давность их причинения и локализация.
Оснований не доверять данным на следствии показаниям свидетелей ФИО26 и ФИО17, а также свидетеля ФИО14, суд первой инстанции не установил, о чем прямо указал в приговоре, достаточно полно обосновав причины, по которым пришел к подобным выводам. Не имеется таких оснований и у судебной коллегии.
Более того, из показаний Старшинского, данных в ходе предварительного расследования в качестве подозреваемого, обвиняемого, следует, что он действительно на почве личных неприязненных отношений нанес потерпевшей множество ударов кулаком и ногами по различным частям тела, в том числе и голове.
Эти показания судом обоснованно были оглашены, признаны допустимыми доказательствами и положены в основу приговора.
Показания в качестве подозреваемого 26 июля 2010 года, в качестве обвиняемого 23 сентября 2010 года Старшинский давал после разъяснения процессуальных прав, положений ст. 51 Конституции РФ, в присутствии защитника. Протоколы допроса подписал после прочтения без замечаний, дополнений.
Оснований для признания вышеуказанных показаний Старшинского недопустимыми доказательствами не имеется, при проведении данных следственных действий адвокат Анисимова, действующая в интересах Старшинского, участвовала обоснованно, от её услуг при проведении следственных действий 23 сентября 2010 года обвиняемый не отказывался, наоборот, настаивал, о чем свидетельствует его заявление от 23 сентября 2010 года.
О заключении 23 сентября 2010 года соглашения с адвокатом Кашаевой следователя уведомила мать Старшинского, именно ею был представлен ордер на имя защитника, приобщенный к делу, что не свидетельствует о том, что следователь 23 сентября 2010 года не имел процессуальных оснований проводить со Старшинским какие-либо следственные действия с участием адвоката Анисимовой, поскольку адвокат Кашаева сама к следователю в тот день не явилась, удостоверения не предъявила, в то время как адвокат допускается к участию в деле в качестве защитника по предъявлению удостоверения и ордера.
Представленные материалы уголовного дела свидетельствуют о том, что адвокат Анисимова принимала участие в качестве защитника Старшинского в ходе предварительного расследования в порядке ст. 51 УПК РФ с 26 июля 2010 года, о её назначении ходатайствовал сам Старшинский, что подтверждается его заявлением от 26 июля 2010 года.
Вопреки доводам кассационных жалоб, объективных данных, указывающих на ненадлежащее выполнение адвокатом Анисимовой взятых на себя обязательств по защите интересов Старшинского, в деле нет.
Задержание Старшинского 26 июля 2010 года проведено в соответствии с требованиями ст.ст. 91, 92 УПК РФ, в присутствии адвоката Анисимовой, о чем в протоколе задержания имеются соответствующие сведения. Как следует из этого протокола, Старшинский с задержанием был согласен, протокол задержания он и его защитник подписали без замечаний, дополнений, в том числе, и относительно времени задержания. После задержания, в установленный законом срок, Старшинский был допрошен в качестве подозреваемого, также в присутствии защитника, о чем свидетельствует протокол от 26 июля 2010 года.
В дальнейшем обоснованность задержания проверялась неоднократно судом при решении вопроса об избрании Старшинскому в качестве меры пресечения заключения под стражу, о продлении срока содержания под стражей.
Данные доводы также проверялись и в ходе предварительного расследования, обоснованно отвергнуты, о чем свидетельствует имеющееся в деле постановление от 27 октября 2010 года об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению Старшинского в отношении сотрудников правоохранительных органов по факту неправомерного и незаконного задержания Старшинского 25 июля 2010 года, нарушении его прав при проведении 26 июля 2010 года допроса и составлении соответствующих документов.
Не свидетельствует о нарушении права Старшинского на защиту и протокол его допроса от 01 августа 2010 года в качестве обвиняемого. Более того, данный протокол в судебном заседании не исследовался, отраженные в нем сведения в основу приговора не положены.
Анализ вышеуказанных доказательств, а также иных, приведенных в приговоре, свидетельствует о том, что тяжкий вред здоровью потерпевшей, повлекший по неосторожности наступление её смерти, действительно причинен конкретно умышленными действиями Старшинского.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона, ставящих под сомнение законность и обоснованность постановленного по делу окончательного решения, судебной коллегией при настоящей проверке материалов не установлено.
Вопреки доводам кассационной жалобы осужденного, рассмотрение его жалобы, поданной в порядке ст. 125 УПК РФ, было назначено судьей Березовского районного суда Поповой на время после удаления судьи Верхотурова в совещательную комнату для принятия по уголовному делу окончательного решения.
Суд обоснованно критически отнесся к показаниям свидетелей ФИО26 (ФИО100), ФИО17 ФИО46, ФИО78, данным ими в судебном заседании, относительно того, что Старшинский потерпевшую не избивал, с той не ссорился, что ФИО13 по лицу ударил ФИО14, отчего она упала и ударилась затылком головы о батарею. В обжалуемом приговоре приведены мотивы, почему суд принял именно такое решение относительно показаний вышеуказанных лиц, с чем судебная коллегия соглашается.
Версия ФИО26 и ФИО17 об оказании на них в ходе расследования уголовного дела давления со стороны следователя Хушкова тщательным образом проверялась, о чем, в частности, свидетельствует факт допроса Хушкова, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении указанного лица от 18 января 2011 года за отсутствием состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 302, ч. 3 ст. 303, п. «а» ч. 3 ст. 286, ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 132 УК РФ, из которых следует, что в ходе предварительного расследования на Р.В., ФИО26 (ФИО100), ФИО17 никакого давления со стороны следователя Хушкова не оказывалось, показания ими давались добровольно, заявления на следователя в правоохранительные органы ФИО26 и ФИО17 написали под диктовку матери Старшинского.
Указание в мотивировочной части приговора на фамилию «ФИО46» вместо фамилии «ФИО26» при оценке выдвинутых стороной защиты версий о несоответствии действительности данных в ходе предварительного расследования показаний Старшинского, ФИО17, ФИО26, об оказании на них давления со стороны следователя, судебной коллегией признается технической ошибкой (опечаткой), поскольку по существу приведенного анализа, а также с учетом того, что свидетель ФИО46 на следствии в качестве свидетеля обвинения не допрашивалась, следует, что оценке подвергались именно показания свидетеля ФИО26, данные в ходе предварительного расследования и оглашенные в судебном заседании.
Данная техническая ошибка на существо принятого по делу решения не влияет, не свидетельствует о несоответствии обжалуемого приговора требованиям УПК РФ.
В ходе предварительного расследования и судебного разбирательства проверялась выдвинутая стороной защиты версия о причастности к причинению здоровью ФИО13 тяжкого вреда другими лицами, в частности ФИО14, а также о получении потерпевшей закрытой черепно-мозговой травмы при падении на пол и ударе затылочной частью головы о батарею центрального отопления. Данная версия обоснованно отвергнута как объективно не подтвержденная собранными по делу доказательствами, противоречащая им, с чем судебная коллегия соглашается.
Каких-либо объективных данных, указывающих на то, что ФИО13 получила телесные повреждения, причинившие её здоровью тяжкий вред, приведшие к смерти, при иных, чем установил суд, обстоятельствах, в деле не имеется.
Допущенная следователем при составлении протоколов допроса Старшинского в качестве подозреваемого и ФИО14 в качестве свидетеля ошибка в указании времени проведения данных следственных действий судом первой инстанции обоснованно признана технической, о чем указано в приговоре. Данная техническая ошибка не ставит под сомнение ни сам факт проведения соответствующих следственных действий, ни обоснованность постановления обвинительного приговора в отношении Старшинского.
Права Старшинского, как в ходе предварительного расследования, так и в ходе судебного разбирательства соблюдены, защитой в лице адвокатов он был обеспечен. Также соблюдены принципы равенства и состязательности сторон, что объективно подтверждается материалами уголовного дела. Судом были созданы все необходимые условия для исполнения сторонами своих обязанностей и осуществления предоставленных им прав.
Данных о том, что стороной защиты заявлялись какие-либо ходатайства в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства, и они остались неразрешенными, в материалах дела не имеется. Процедура разрешения заявленных участниками процесса ходатайств соблюдена.
Наказание Старшинскому назначено в соответствии с законом, с учетом тяжести и общественной опасности содеянного, конкретных обстоятельств дела, личности виновного, ранее не судимого, его состояния здоровья и состояния здоровья матери, при отсутствии смягчающих и отягчающих обстоятельств, а также с учетом мнения потерпевшей, является соразмерным содеянному.
Судом первой инстанции обсуждался вопрос о возможности назначения осужденному, совершившему особо тяжкое преступление, наказания, не связанного с изоляцией от общества. Выводы суда о невозможности назначения Старшинскому наказания без реального лишения свободы, мотивы, по которым суд пришел к таким выводам, изложены в приговоре.
Судебная коллегия с данными выводами соглашается, поскольку при настоящей проверке материалов дела также не установлено оснований, позволяющих применить в отношении осужденного условную меру наказания.
Не находит судебная коллегия и оснований для назначения Старшинскому наказания, не связанного с лишением свободы, то есть с применением ст. 64 УК РФ.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Приговор Березовского районного суда Красноярского края от 25 января 2011 года в отношении Старшинского Р.В. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного и его защитника – без удовлетворения.
Председательствующий
судьи