г. Барнаул                          16  декабря 2010 г.

Судебная коллегия по уголовным делам Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего  Дедовой И.К.

судей Кабуловой Э.И. и Ершова Н.А.

с участием прокурора Моисеева Е.А.

осужденного Юрова А.Ю. посредством системы видеоконференц-связи,

защитника Балахниной А.М.

при секретаре  Сидоровой Е.В.

рассмотрела в судебном заседании кассационные  жалобы осужденного Юрова А.Ю., его защитника Гусева Н.В., кассационное представление государственного обвинителя по делу Тальменской районной прокуратуры Алтайского края Алишутиной Е.С. на приговор Тальменского районного суда Алтайского края от 13 октября  2010 г.,  которым

Юров А.Ю.,  ранее не судимый,

- осужден к наказанию:

по ч.1 ст. 139 УК РФ - в виде 6 месяцев исправительных работ по месту работы с удержанием 10 % заработка в доход государства;

по ч.1 ст. 105 УК РФ  - в виде 8 (восьми) лет  2 (двух) месяцев лишения  свободы.

В соответствии со ст. 69 ч.3 УК РФ путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно определено наказание в виде 8 (восьми) лет 3 (трех) месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Кабуловой Э.И., выслушав по видеоконференц-связи осужденного Юрова А.Ю., адвоката Балахнину А.М., поддержавших доводы кассационных жалоб  в части незаконного осуждения по ст. 105 ч.1 УК РФ, мнение прокурора Моисеева Е.А., поддержавшего доводы кассационного представления, судебная коллегия

Юров признан виновным и осуждён за убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку. Кроме того, за незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нём лица.

Преступления совершены им на станции О. при обстоятельствах, установленных судом, подробно изложенных в описательно-мотивировочной   части приговора.

08 февраля 2010 г.  после произошедшей ссоры  в период с 12 часов до 23 часов, реализуя возникший умысел на убийство С., находясь в доме последнего, Юров толкнул его, отчего тот упал на пол. После этого Юров  руками и ногами нанес не менее пяти ударов в область головы С., не менее трех ударов в область грудной клетки, а также не менее одного удара в область правого предплечья потерпевшего.

Затем Юров взял полотенце, присел на грудную клетку лежащего на полу потерпевшего, придавив  коленом, обмотал вокруг его шеи полотенце, после чего  затягивал  до тех пор, пока он не перестал подавать признаков жизни. Убедившись, что С. мертв, Юров  скрылся с места происшествия.

Своими умышленными преступными действиями Юров причинил С. телесные повреждения: входящие в комплекс механической асфиксии,  закрытую тупую травму грудной клетки, причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни; закрытую черепно-мозговую травму, причинившую средней тяжести вред здоровью; кровоподтек на передней поверхности правого предплечья в нижней трети (1), который не причинил вреда здоровью.

С. скончался на месте совершения преступления от механической асфиксии в результате сдавления органов шеи петлей при удавлении.

16 мая 2010 г. Юров постучал во входную дверь дома Р1, закрытую изнутри на запорное устройство,  однако ему никто не открыл.

Реализуя преступный умысел, направленный на незаконное проникновение в жилище, Юров выставил стекло из оконного проема веранды указанного дома и через образовавшийся  проем незаконно проник в  жилище, где в это время в одной из комнат дома спал Р1.

После этого приехавший домой к Р1 его сын - Р2 пресек преступные действия Юрова, выгнав его из жилища.

В судебном заседании Юров вину в совершении убийства и незаконного проникновения в жилище против воли проживающего в нем лица признал частично.

В кассационном представлении государственный обвинитель по делу Алишутина Е.С. полагает  приговор  незаконным, необоснованным, подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона и несправедливостью назначенного судом наказания.

Вопреки требованиям ст. 307 УПК РФ, в приговоре не приведено доказательств причинения Юровым С. закрытой черепно-мозговой травмы, закрытой тупой травмы грудной клетки, кровоподтека на передней поверхности правого предплечья в нижней трети. Не указано, от каких действий Юрова  данные повреждения  образовались на теле С.

В судебном заседании  допущено  нарушение права подсудимого на защиту. Признавая  вину по ч.1 ст. 139 УК РФ, Юров указывал, что проник в дом Р1 с целью довести последнего до дивана. Тем самым факт незаконного проникновения в жилище он не признал. Вместе с тем в прениях защитник Юрова согласился с квалификацией его действий, предложенной в этой части государственным обвинителем, что противоречит позиции подсудимого.

В кассационной жалобе адвокат Гусев Н.В. также просит об отмене приговора,  оспаривая  осуждение Юрова  по ч.1 ст. 105 УК РФ.  Выводы суда в этой части основаны на предположениях, не подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами. Судебное следствие проведено с обвинительным уклоном. Суд не дал надлежащей оценки показаниям Юрова по обстоятельствам дела.  Необоснованно  счел   ложными и отверг пояснения Юрова, что С. угрожал ему топором.  

Суд оставил без внимания показания свидетелей А., З., К., которые утверждали,  что топор в доме С. был всегда.

Суд не дал оценки фототаблице к протоколу осмотра места происшествия,  где  зафиксированы  колотые поленья у печи в кухне дома.

Обращает внимание, что судебно-медицинское освидетельствование Юров прошел через неделю после произошедшего, в связи с чем каких-либо  телесных повреждений у него  не осталось.

Судом не учтено, что 08 февраля 2010 года Юров совместно с К. употребляли спиртное, поэтому  мельчайшие подробности  конфликта  он помнить не мог.

Приводя собственный анализ показаний Юрова, обращает внимание на его  пояснения об отсутствии желания убивать С.

Механизм нанесения телесных повреждений потерпевшему, изложенный в показаниях Юрова, по мнению автора жалобы,  соответствует данным  проведенного следственного эксперимента, показаниям судебно-медицинского эксперта  Ш.

Как пояснила свидетель Ш1, рану на шее С. причинил себе сам.

Вывод суда, что С. не мог представлять для Юрова общественной опасности , не   подтверждается  материалами дела.

Не основана на законе ссылка суда на показания свидетеля К1 о сведениях, ставших ему  известными  ему в ходе беседы с Юровым.

Показания Юрова изложены в  приговоре в искаженном виде.

Преступление совершено в условиях неочевидности, его раскрытие и расследование стало возможным только благодаря последовательным  показаниям  Юрова.

В последнем слове Юров вину по ч.1 ст. 139 УК РФ признал полностью. Однако в мотивировочной части приговора указано, что Юров вину в совершении этого преступления фактически не признал.

В кассационной жалобе осужденный Юров А.Ю. выражает несогласие с приговором, полагая, что судом не было установлено тех обстоятельств, которые существенно могут повлиять на исход дела.

Акцентирует внимание на своих  показаниях, что топор он выбросил под лавку на крыльце дома потерпевшего перед тем, как пошел к С1 за плитой, поскольку боялся, что С.  может наброситься на него с топором.

Вывод суда, что потерпевший для него (Юрова) опасности не представлял, топором не замахивался, в руки его не брал,  не провоцировал, считает преждевременным, необоснованным. Просит переквалифицировать свои действия с ч.1 ст. 109 УК РФ.

Назначенному ему наказание считает чрезмерно суровым, несоразмерным   им содеянному и данным о его личности.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и кассационного представления, судебная коллегия принимает следующее решение.

 Выводы суда о виновности Юрова в преступлениях соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на доказательствах, проверенных и оцененных в соответствии с требованиями ст.ст. 87, 88 УПК РФ, и, в частности, подтверждаются:

По факту убийства С.

- признательными показаниями самого Юрова в судебном заседании и на предварительном следствии в той части, где он не отрицал, что 08 февраля 2010 г.  во время распития спиртных напитков   в доме С. в ходе возникшей ссоры он  (Юров) толкнул   потерпевшего  рукой  в грудь, отчего тот упал на спину возле печки. Он (Юров) сел на С., придавил коленом грудную клетку, сдавил ему шею полотенцем, придавливая правую руку С., сознавал, что может задушить потерпевшего окончательно. С. сопротивлялся, а потом прекратил шевелиться и издавать звуки;

  - показаниями свидетеля Ш1, длительное время сожительствовавшей со С., из которых следует, что 11 февраля 2010 г. узнала о смерти С. от К2.  Пришла в дом С. Там уже  находилась  милиция, труп С.  располагался в кухне на полу в положении лежа, в области лба имелась ссадина, на шее - темное пятно. Из разговора К2 с сотрудниками милиции поняла, что двери были закрыты изнутри. Никаких дров и  топора рядом с трупом не видела. У С. был единственный топор, длиной около 60 см., хранил он его под кроватью в комнате, не в кухне. При ней делали осмотр, но топора не изымали;

- показаниями свидетеля А. (хорошего знакомого С.) о том, что 08 февраля 2010 г. около 14 часов он видел С. и Юрова вместе в состоянии алкогольного опьянения. Он (Антишин) видел один топор у С. длиной около 70-75 см. с перемотанной синей изолетной ручкой, который тот хранил под кроватью в комнате. Когда Юрова привозили к ним (А. и Ш1),  он  ему пояснил, что был пьян и убил С. При этом он не говорил, что С. кинулся на него с топором. Наводя порядок в доме С. после случившегося, в кухне они  (А. и Ш1) ничего не обнаружили, дрова были в сенях;

- показаниями свидетеля З., проживавшего по соседству со С., из которых  следует, что 07 февраля 2010 г. вместе с К. и С. он употреблял спиртное дома у последнего. Впоследствии узнал, что тот убит. У С. дома был один топор, размером около 50-60 см. 12 февраля 2010 г. принимал участие  в качестве понятого при производстве осмотра места происшествия - дома С. В ходе осмотра места происшествия в доме и на прилегающей территории топора обнаружено не было;

- аналогичными  показаниями свидетеля К., дополнившего, что  никаких топоров в доме С. 07 февраля 2010 г. не видел, никаких ссор в его присутствии не было, но был разговор о плитке. С. спрашивал Юрова, почему тот продал его плитку, а деньги не принес. 11 февраля 2010 г. вместе с К2 обнаружили труп С. в его доме. Ранее видел у С. топор, который лежал на веранде дома либо в комнате под диваном;

- аналогичными показаниями свидетеля К2;  

- показаниями свидетеля - следователя  К1 о том, что 11 февраля 2010 г. в составе  следственно-оперативной группы в доме С.  обнаружил его  труп с телесными повреждениями в виде ссадин в лобной области и нижней трети шеи. В ходе основного и последующего дополнительного осмотра места происшествия нигде топоров, иных подобных предметов, механических следов от воздействия рубящего, либо колюще-режущего предмета обнаружено не было.

13 февраля 2010 г. Юров был задержан. У Юрова никаких телесных повреждений, ссадин и царапин не было;

- показаниями свидетеля С1, из которых следует, что 08 февраля 2010 г. в дневное время к нему приходил Юров, забрал ранее проданную ему (С1) им же электроплитку. О принадлежности плитки С. он (С1)  не знал;

- показаниями свидетеля К3 -соседки С. о том, что 08 февраля 2010 г., точное время не помнит, она видела, что Юров приходил к С. 11 февраля 2010 г. от милиции узнала о смерти С. и причастности к этому Юрова;

- показаниями свидетеля Ю. - матери Юрова, из которых следует, что 08 февраля 2010 г. утром сын ушел из дома, взял денег для трудоустройства. Вернулся поздно пьяным, никаких повреждений у него не было;

- показаниями свидетеля П. - понятой при осмотре места происшествия  - дома потерпевшего С. 11 февраля 2010 г., указавшей, что топора она не видела ни в доме, ни на прилегающей к нему территории, порядок в доме нарушен не был, следы борьбы отсутствовали. 13 февраля она  и С2 участвовали в качестве понятых при проведении проверки показаний на месте подозреваемого Юрова. В ходе следственного действия Юров рассказал об обстоятельствах ссоры между ним и С., указывая на пол у дивана, пояснил, что взял там полотенце красно-оранжевого цвета, надавил правым коленом на грудь потерпевшего, разорвал полотенце, одной его частью протянул под шею С., взялся двумя руками за оба конца и стал сдавливать им шею потерпевшего. Понимал, что  может задушить насмерть. Сдавливал шею около 1 минуты. После этого  отпустил полотенце, С. не шевелился и не издавал звуков;

- аналогичными показаниями свидетеля С2;

- показаниями свидетеля эксперта-криминалиста С3, из которых следует, что ножей и топоров в доме погибшего и на прилегающей территории обнаружено не было;

- аналогичными показаниями заведующего Тальменским отделением АКБ СМЭ судебно-медицинского эксперта Ш., который также пояснил и о механизме образования телесных повреждений, обнаруженных у трупа С.;

- протоколом осмотра места происшествия и трупа от 11 февраля 2010 г., согласно которому в доме обнаружен труп С. с признаками насильственной смерти,  шнурок черного цвета;

- протоколом осмотра места происшествия от 12 февраля 2010 г. этого же дома, в ходе которого обнаружены и изъяты 2 следа пальцев рук с бокала без ручки, вырез ткани с веществом красно-бурого цвета с пододеяльника, срез древесины с наслоением вещества такого же цвета, палка округлой формы;

-  протоколом выемки 13 февраля 2010 г. джинсовых брюк Юрова, добровольно выданных матерью Юрова;

- заключением судебно-медицинского эксперта № 45/9 от 03.04.2010 года в отношении С. о локализации, характере телесных повреждений, обнаруженных у С., степени их тяжести, механизме и давности образования, причине и давности наступления его смерти;

- заключением эксперта № 336, согласно которому  на вырезе с ткани пододеяльника обнаружена кровь, которая могла происходить от С. и не могла - от Юрова. Присутствие найденного на палке округлой формы пота С. и Юрову в отдельности или вместе не исключается, кровь не обнаружена. На шнурке кровь не обнаружена, найден пот, который может происходить от С., от Юрова возможность происхождения пота исключается;

- заключением эксперта № 357 о принадлежности обнаруженной на брюках Юровой группы крови, которая могла принадлежать С. и не могла  принадлежать  Юрову, и другими.

Вопреки доводам авторов кассационных жалоб, версия Юрова о том, что  умысла на убийство потерпевшего у него не было, он был вынужден защищать свою жизнь и здоровье, так как С. угрожал ему  топором,  судом тщательно проверялась, обоснованно расценена критически, о чем в приговоре приведены убедительные суждения, с которыми судебная коллегия полностью соглашается.

Аргументируя свои выводы, суд верно констатировал, что  показания Юрова на предварительном следствии и процессе судебного разбирательства  носят противоречивый характер.

При этом суд, раскрывая содержание этих противоречий, привел  показания Юрова в судебном заседании, а также на предварительном следствии о том, что во время борьбы на кухне С. схватил топор,  который находился возле дивана. Он (Юров)  выбил топор и отбросил его в сторону. Впоследствии, покидая дом, выбросил топор (размером 30-35 см) под лавку на крыльце дома.

Должным образом проанализировав эти показания, суд обоснованно   посчитал, что они опровергаются согласующимися между собой показаниями  свидетелей:   Ш1  (единственный топор длиной около 60 см С. хранил под кроватью в комнате дома, а не в кухне, при ней делали осмотр, но топора не изымали); А. (часто бывал у С., видел один топор около 70 - 75 см длиной, ручка перемотана синей изолентой, который тот хранил под кроватью в комнате дома); З.(у С. был дома один топор размерами около 50-60 см); К. (топор у С. видел на веранде дома либо в комнате, в ходе осмотра места происшествия не видел топоров  в доме у потерпевшего, на прилегающей к нему территории и под лавочкой возле веранды); К2, К1, З., П., С2, эксперта -криминалиста С3, судебно-медицинского эксперта Ш (в ходе тщательного осмотра места происшествия топора в доме, на прилегающей к нему территории, в том числе под лавкой возле веранды, не обнаружили, общий порядок был не нарушен, следы борьбы отсутствовали, на полу, в кухне, на косяках дверных проемов  каких-либо механических следов воздействия рубящего либо колюще-режущего предмета не было), а также полностью соответствующими им данными протоколов осмотра места происшествия.

Поэтому ссылки адвоката в кассационной жалобе, что свои выводы  относительно ложности показаний Юрова суд основал исключительно  на предположениях, судебная коллегия не может признать заслуживающими внимания.

Доводы адвоката в жалобе, что судебно-медицинское освидетельствование Юров прошел спустя неделю после произошедшего, судебная коллегия считает безосновательными.

Как видно из показаний Юрова, он никогда не утверждал, что в процессе конфликта С. причинил ему какие-либо телесные повреждения. Более того, свидетель Ю. пояснила, что, когда сын вернулся домой (после убийства С.), никаких повреждений на нем не было.

Отсутствие телесных повреждений у Юрова, что подтверждается упомянутыми доказательствами, следов борьбы в доме погибшего (об этом  пояснила свидетель П.) бесспорно свидетельствует, что никакого нападения с топором со стороны С. в отношении осужденного места не имело.       

Об этом же с очевидностью говорят и показания свидетеля А. По словам свидетеля А., признаваясь ему в убийстве, Юров не говорил, что С. кинулся на него с топором.     

  Вопреки аргументам адвоката в кассационной жалобе, свидетелями Ш1, А., З., К., К2, К3, С1, М, Ю1. потерпевший С. охарактеризован как  спокойный в состоянии алкогольного опьянения, бесконфликтный, безобидный человек, не способный затевать драки и оказать активное сопротивление.

Все они, так или иначе, хорошо знали потерпевшего, показания упомянутых  свидетелей в вышеназванной  части полностью соответствуют друг другу, а потому суд верно не усомнился в их истинности и положил в основу выводов о виновности Юрова в содеянном.

На фототаблице к протоколу осмотра места происшествия охапки колотых поленьев у печи в кухне дома, как безосновательно утверждает адвокат в кассационной жалобе, не усматривается (т. 1 л.д.28, т.2 л.д.138).  Не содержится упоминания о ней и в протоколах осмотра места происшествия, показаниях участвовавших в этих  следственных действиях понятых З и Кю, П. и С2, эксперта-криминалиста С3., а также К2, который находился у дома С. непосредственно перед тем, как обнаружил его труп.

Обосновывая умысел Юрова на убийство потерпевшего, суд   правильно  исходил из того, что С., получив закрытую черепно-мозговую травму, закрытую тупую травму грудной клетки, лежа на спине, не представлял никакой опасности для подсудимого. Дальнейшие действия Юрова по сдавливанию шеи потерпевшего в течение длительного времени (1 минуты), о чем он показал при допросе в качестве подозреваемого,   однозначно указывают на последовательную и целенаправленную  реализацию им  своего намерения  лишить С. жизни.

При таких обстоятельствах суд верно квалифицировал действия Юрова по ст. 105 ч.1 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Оснований для переквалификации действий осужденного по данному эпизоду на ст. 109 УК РФ, о чем он просит в жалобе, не имеется.

Вопреки аргументам авторов кассационного представления и жалобы адвоката, в приговоре приведена достаточная совокупность доказательств, что телесные повреждения , повлекшие  смерть потерпевшего,  возникли  именно от преступных действий Юрова, совершенных при обстоятельствах,  установленных в его описательной части.

Описывая деяние, признанное доказанным, суд, в том числе указал, что Юров ногами и руками нанес не менее пяти ударов в область головы С., не менее трех ударов в область грудной клетки, а также не менее одного удара в область правого предплечья С., присел на грудную клетку лежащего на полу потерпевшего, придавив его коленом.  

Таким образом, суд установил механизм образования этими умышленными действиями Юрова обнаруженных у С. закрытой  черепно-мозговой травмы, причинившей средней тяжести вред здоровью, закрытой   тупой травмы грудной клетки, причинившей тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, кровоподтека на передней поверхности правого предплечья в нижней трети, который не причинил вреда здоровью.    

В качестве доказательств вины Юрова в этих преступных действиях суд в приговоре привел исследованные в ходе судебного разбирательства заключение судебно-медицинской экспертизы трупа потерпевшего. Согласно этому заключению все обнаруженные у потерпевшего телесные повреждения образовались прижизненно в короткий интервал времени, то есть причинил их  именно Юров.

Причем, вопреки ссылкам автора кассационного представления, из  заключения  экспертизы явствует, что закрытая черепно-мозговая травма у потерпевшего образовалась от не менее, чем 4 -х кратного удара твердым тупым предметом, закрытая травмы грудной клетки - от не менее, чем 3-х кратного удара твердым тупым предметом, кровоподтек, о котором выше идет речь, - от не менее чем однократного удара твердым тупым предметом.

Как показал судебно-медицинский эксперт Ш, образование имеющихся у С. телесных повреждений при падении с высоты собственного роста можно исключить. Все повреждения были причинены незадолго до наступления смерти. Сгибательные переломы по передней подмышечной линии, выявленные у потерпевшего, могли образоваться от динамического сдавления, то есть от сдавления коленом в области грудной клетки, чего Юров не отрицал в своих показаниях.

Вместе с тем, исходя из заключения судебно-медицинской экспертизы и показаний судебно-медицинского эксперта Ш., в описательной части приговора судебная коллегия считает необходимым  уточнить количество ударов, нанесенных Юровым потерпевшему С. в область головы - не менее четырех, а не пяти, как установил суд.

Причинение резаной раны на шее С. Юрову не вменялось, поэтому довод жалобы адвоката Гусева Н.В., оспаривающего этот факт со ссылкой на свидетельские показания, судебная коллегия не может принять во внимание.

По факту незаконного проникновения в жилище Р1 помимо воли потерпевшего

-показаниями Юрова в ходе судебного следствия о том, что действительно проник в дом Р1. Увидев свет в доме  Р1,  решил зайти  к нему.  Форточка была открыта. Крикнул несколько раз, услышав грохот, подумал, что Р1 упал. Попросил Р1 открыть, но тот сказал, что не может открыть крючок. Тогда он (Юров) подошел к окну веранды, через окно залез в дом, вставил окно обратно. Спустя минуту приехал сын Р1 и сказал ему уйти;

- показаниями потерпевшего Р1, из которых следует, что он уснул, предварительно закрыв входную дверь в дом изнутри на крючок. Проснулся от шума, увидел сына Р1 - В., который рассказал, что к нему в дом проник Юров, при этом дверь была закрыта изнутри. В этот день он  (Р1) никого к себе не приглашал. На следующий день он обнаружил свежие повреждения на оконной раме. Понял, что Юров проник к нему в дом именно через это окно, после чего вставил его обратно в оконную раму. Юров просил прощения за то, что забрался в дом;

- показаниями свидетеля Р2  о том, что, приехав к отцу (Р1), в доме застал  Юрова. Проснувшийся отец рассказал, что находился дома один, лег спать. Никого домой к себе не приглашал и не впускал, закрыл дверь изнутри на крючок. На следующий день утром он увидел свежие повреждения на оконной раме в веранде дома, которых раньше не было;  

- показаниями свидетеля Ю2, из которых следует, что Юров стучал в окна дома Р1, кричал, чтобы ему открыли дверь. Затем Юров попытался забраться  в форточку в кухне, но не смог этого сделать, так как она его намеренно спугнула. Сразу после этого Юров подошел к веранде, где выставил шипку окна веранды дома и проник в дом, после чего она позвонила сыну Р1 - Р2 для того, чтобы тот приехал к своему отцу домой;  

- аналогичными показаниями свидетеля К4;

 - протоколом осмотра места происшествия -дома Р1 и другими.

Данные доказательства согласуются между собой, не содержат каких-либо существенных противоречий, логически взаимосвязаны, поэтому суд  правильно признал их достоверными и положил в основу обвинительного приговора.

 Действия Юрова А.Ю. по данному эпизоду преступной деятельности  судом верно квалифицированы по ст. 139 ч.1 УК РФ.

Данным уголовным законом предусмотрена ответственность за незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица.

Как видно из протокола судебного заседания, после устранения противоречий в показаниях Юрова, вину по ст. 139 ч.1 УК РФ он   признал.   

Соглашаясь с обвинением в данной части, Юров указал, что просил Р1 открыть ему дверь. Однако, как видно из показаний Юрова, потерпевший  в дом  его  не впустил.  Для Юрова было очевидным, что потерпевший не выразил волеизъявления на его (Юрова) присутствие в доме, о чем  свидетельствуют дальнейшие действия осужденного, а именно -вторжение в жилище через окно, о которых он пояснил в судебном заседании.

Исходя из изложенного, вопреки доводам автора кассационного представления, позицию в прениях сторон адвоката Гусева Н.В. по указанному эпизоду преступной деятельности (согласился с  квалификаций действий Юрова по ст. 139 ч.1 УК РФ  со ссылкой на признание им вины в полном объеме, просил назначить  его подзащитному  наказание с учетом смягчающих обстоятельств, не такое суровое, как предложил  государственный обвинитель) нельзя признать ошибочной, явно противоречащей  воле своего доверителя.

При таких  обстоятельствах у судебной коллегии нет оснований считать, что в процессе судебного разбирательства адвокат Гусев Н.В. не надлежаще исполнял свои профессиональные обязанности,  чем  нарушил  право Юрова на защиту.

На это с очевидностью указывает то, что после выступления адвоката в прениях сторон, Юров не выразил ему своего недоверия, не  оспорил речь защитника Гусева Н.В., а, напротив, в последнем слове в очередной раз указал, что по ст. 139 ч.1 УК РФ вину признает полностью.

Предъявленное  Юрову обвинение по ст. 139 ч.1 УК РФ  ему  было понятно, о чем свидетельствует заявление подсудимого в подготовительной части судебного заседания после изложения государственным обвинителем обвинительного  заключения.

В кассационных  жалобах  Юров  и адвокат  Гусев Н.В. не оспаривали приговор в части  осуждения по ст. 139 ч.1 УК РФ,  что говорит о согласованности их позиции.

В судебном заседании суда кассационной инстанции от 09 декабря 2010 г. осужденный  не согласился с доводами кассационного представления, что вину в предъявленном обвинении по ч.1 ст. 139 УК РФ в суде первой инстанции он не признал.   Указал на то, что  в последнем слове полностью признал вину, что верно отражено в кассационной жалобе адвоката Гусева.    

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, судебная коллегия не усматривает.

Судебное разбирательство по делу проведено без обвинительного уклона. Материалы дела исследованы полно, всесторонне и объективно.

Приговор составлен с соблюдением главы 39, в том числе ст. 307 УПК РФ.  

Показания Юрова, данные в ходе судебного следствия, изложены  согласно протоколу судебного заседания. Что касается замечаний на протокол судебного заседания,  они рассмотрены председательствующим по делу судьей согласно ст. 260 УПК РФ и мотивированно  отклонены (т. 3 л.д.197).

Ссылки  в приговоре  на фактическое непризнание подсудимым  вины   по эпизоду незаконного проникновения в жилище не соответствуют окончательной  позиции подсудимого.

Поэтому судебная коллегия считает необходимым исключить  из описательно - мотивировочной части приговора указания суда на фактическое непризнание вины осужденным в преступлении, предусмотренном ч.1 ст. 139 УК РФ.

  Кроме того, судебная коллегия исключает из описательно-мотивировочной части приговора показания свидетеля К1 о сведениях, ставших ему известными  ему в ходе беседы с Юровым. Эта  сведения не  были получены следователем при производстве следственного действия, проведенного с соблюдением уголовно-процессуального закона. В ходе  «беседы» Юрову не разъяснялись положения ст. 51 Конституции РФ,  право иметь защитника, что влечет  недопустимость  использования соответствующих данных при доказывании обстоятельств по уголовному делу.   

Юрову судом назначено справедливое наказание, как по составам преступлений, так и окончательное - по совокупности преступлений   в соответствии с  требованиями  ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, 6 УПК РФ.

Судом в достаточной степени учтены характер и степень общественной опасности совершенных им  преступлений, данные о личности виновного, установленные смягчающие обстоятельства: совершение преступления впервые, чистосердечное раскаяние в совершении преступлений, активное способствование раскрытию убийства С. и явка с повинной по этому эпизоду, на что особо обращает внимание адвокат Гусев Н.В. в жалобе, молодой возраст подсудимого, наличие несовершеннолетнего ребенка, состояние здоровья его и родителей, отсутствие отягчающих обстоятельств, влияние назначенного наказания на его исправление и условия жизни его семьи.

Суд сделал верный, надлежаще мотивированный в приговоре вывод  о назначении Юрову  наказания в виде реального лишения свободы по ч.1 ст. 139 УК РФ.

Назначенное Юрову наказание, вопреки мнению осужденного в жалобе, соразмерно им содеянному, его личности, поэтому оснований к его смягчению судебная коллегия не усматривает.

Оснований к отмене или изменению приговора, кроме вышеуказанного, судебная коллегия не находит.

Руководствуясь ст.ст.377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Приговор Тальменского районного суда Алтайского края от 13 октября 2010 года в отношении Юрова А.Ю.  изменить.

В описательной части приговора уточнить количество ударов, нанесенных Юровым  А.Ю. потерпевшему  С. в область головы - не менее четырех, а не пяти,  как установил суд.

Исключить:  из описательно - мотивировочной части указания суда на фактическое непризнание вины осужденным в преступлении, предусмотренном ч.1 ст. 139 УК РФ;  показания свидетеля К1  о сведениях, ставших ему  известными  ему в ходе беседы с Юровым А.Ю.

В остальном приговор оставить без изменения.

Кассационную жалобу осужденного, кассационное представление оставить без удовлетворения, кассационную жалобу защитника Гусева Н.В. удовлетворить частично.

Председательствующий                                  И.К.Дедова  

Судьи                                                                     Э.И. Кабулова            Н.А. Ершов