город Барнаул 02 декабря 2010 года
Судебная коллегия по уголовным делам Алтайского краевого суда в составе:
председательствующего Синещекова В.Е.
судей: Фокина М.А., Ершова Н.А.
при секретаре Зелениной О.Г.
с участием:
прокурора Дворниковой О.В.
осужденного Шпигальских Д.С.
адвоката Руднева В.В., представившего удостоверение № 745 и ордер № 067537
потерпевших: В.И., В.А.
представителя потерпевших: адвоката Лавровой А.М., представившей удостоверение № 334 и ордер № 050096
рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе адвоката Руднева В.В., по кассационной жалобе осужденного Шпигальских Д.С. на приговор Индустриального районного суда города Барнаула Алтайского края от 13 октября 2010 года, которым
Шпигальских Д.С. осужден: по ч. 2 ст. 264 УК РФ (в редакции ФЗ РФ от 08.12.2003 года) к 03 (трем) годам лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении, с лишением права управлять транспортным средством сроком на 03 (три) года.
Срок наказания Шпигальских Д.С. исчислять с момента прибытия в колонию-поселение, куда он должен следовать за счет государства самостоятельно, получив предписание в Управлении Федеральной службы исполнения наказания России по Алтайскому краю по адресу: город Барнаул, пр. Ленина 147 Б.
Взыскано со Шпигальских Д.С. в счет компенсации морального вреда в пользу: В. И. 200.000 (двести тысяч) рублей, в пользу В.А. - 200.000 (двести тысяч) рублей.
Взыскано со Шпигальских Д.С. в счет возмещения расходов на оплату услуг представителя в пользу В.И. 10.000 (десять тысяч) рублей, в пользу В.А. - 10.000 (десять тысяч) рублей.
Заслушав доклад судьи Фокина М.А., выслушав осужденного Шпигальских Д.С. и адвоката Руднева В.В., поддержавшего доводы кассационных жалоб; потерпевших В.И., В.А., адвоката Лаврову А.М., просивших приговор оставить без изменения; прокурора Дворникову О.В., просившую приговор оставить без изменения; судебная коллегия
УСТАНОВИЛА:
Приговором суда Шпигальских Д.С. признан виновным в нарушении лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей, при следующих обстоятельствах.
Около 01 часа 10 минут 19 октября 2008 года, Шпигальских Д.С., в состоянии алкогольного опьянения, нарушая требования ч. 1 п. 2.7 Правил дорожного движения РФ, управлял технически исправным автомобилем со скоростью около 60 км/ч. В пути следования, имея объективную возможность своевременно обнаружить опасность для движения в виде пешехода, приближающегося к полосе движения его автомобиля, и техническую возможность предотвратить наезд путем применения торможения, Шпигальских, проявляя преступную небрежность, в нарушение требований ч. 2 п. 10.1 ПДД РФ, не принял своевременных мер к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства, в нарушение п. 14.1 ПДД РФ, не уступил дорогу пешеходу О., переходящей проезжую часть по нерегулируемому пешеходному переходу слева направо по ходу движения автомобиля, в результате чего допустил на нее наезд, причинив тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни. Смерть О. наступила 19 октября 2008 года, в 01 час 50 минут, от тупой сочетанной травмы головы, грудной клетки, живота и конечностей, которые несовместимы с жизнью.
В суде Шпигальских Д.С. вину не признал.
В кассационной жалобе адвокат Руднев В.В. просит приговор в отношении Шпигальских Д.С. отменить, направить дело на новое судебное разбирательство.
Считает, что приговор основан на недопустимых и противоречивых доказательствах.
Показания брата погибшей - Л., непоследовательны, противоречивы, дополнены через полгода после ДТП различными вещественными доказательствами и деталями о механизме ДТП, направленными исключительно для юридической квалификации и искусственного установления виновности в ДТП Шпигальских; все остальные свидетели обвинения: Б., Ч., К., Б., Д., Щ. ничего не могут сказать о механизме дорожно-транспортного происшествия, и их показания нейтральны.
Следователь ознакомил Шпигальских Д.С. с постановлением о назначении СМЭ не в день ее назначения, а лишь спустя неделю, т.е. 10 июня 2009 года, чем нарушены права подозреваемого и его защитника, предусмотренные ст. 121 УПК РФ, не уведомил подозреваемого и защитника о разрешении данного ходатайства в трехдневный срок, что повлекло нарушение прав и законных интересов Шпигальских.
В дальнейшем, пришлось ходатайствовать о постановке дополнительного вопроса о степени алкогольного опьянения О., поскольку следователем такой вопрос не ставился.
При назначении трасологической экспертизы, поставлен следователем лишь один вопрос: «Находится ли место наезда на пешехода О. в зоне действия пешеходного перехода?», следователем предлагались эксперту исходные данные, в качестве которых заранее предлагается в качестве установленных обстоятельств - расположение следов ДТП в зоне пешеходного перехода, а именно расположенных, как указано в постановлении, в зоне пешеходного перехода осыпи стекла, следов потека жидкости, чехла для сотового телефона. Полагает, что при постановке указанного вопроса в данной редакции и по непонятно каким образом полученным исходным данным в части расположения указанных предметов именно в зоне действия пешеходного перехода, эксперт лишен возможности дать объективное заключение о месте аварийного контакта автомобиля и пешехода.
Само содержание вопроса и исходных данных не требует специальных познаний и ответ может быть фактически один - «не исключено или вероятнее всего место наезда находится в зоне действия пешеходного перехода», основанием к данному выводу будут служить умозаключения следователя о расположении в зоне пешеходного перехода следов ДТП и вещей потерпевшей; что говорит о заинтересованности органов следствия в необъективном рассмотрении вопроса виновности.
Никаких следов ДТП и вещей потерпевшей в ходе осмотра места ДТП, согласно протоколу ОМП, не установлено, тем более на пешеходном переходе.
Согласно заключению автотехнической экспертизы эксперты не могли определить место контакта автомобиля с пешеходом, несмотря на это, суд, не имея специальных познаний, установил место аварийного контакта с пешеходом как произошедшее на пешеходном переходе.
Суд объединил след неустановленного потека жидкости, непонятно от чего образовавшегося, по предположениям свидетеля Л., начинавшегося на пешеходном переходе и произошедшего не иначе как из бачка омывателя автомобиля Шпигальских, который в результате ДТП, по его предположениям, лопнул, и неустановленной осыпи неустановленного стекла, может от автомобиля, может от бутылки, которая якобы начиналась либо на пешеходном переходе, либо в 3-5 метрах от него.
Суд не дал оценку протоколу осмотра транспортного средства - автомобиля Шпигальских, согласно которому бачок омывателя стекла как поврежденный не указан, показаниям свидетеля А. и Шпигальских о том, что бачок омывателя в результате ДТп повреждений не имел.
Идентификацию стекла и принадлежность его к ДТП никто не устанавливал.
На шестом месяце следствия провели следственный эксперимент по вымышленным именно следователем и его руководством обстоятельствам ДТП, в отсутствие каких-либо показаний в уголовном деле определяющих путь пешехода до места наезда, в отсутствие данных о достоверно установленном месте наезда на пешехода, измеряя несуществующие расстояния и затраченное на его преодоление время и назначая экспертизы. Не установлено, когда Л. приехал за О. до ее вступления на проезжую часть или после ДТП. Как возможно доверять показаниям этого свидетеля, который изначально в объяснении данном намного позже ДТП пояснял, что относительно движения пешехода и обстоятельств ДТП ему ничего не известно.
Суд считает показания Л. объективными, в нарушение ст.ст. 86-88 УПК РФ не дает оценку доказательствам - следственному эксперименту, проведенному с его участием, не дает оценку тому, что путь пешехода никто не видел, в том числе и главный свидетель обвинения, не может пояснить о месте наезда, которое осталось неустановленным в ходе судебного разбирательства. Соответственно неизвестно какое расстояние пешеход преодолевает до места наезда, где оно находится, каково время движения пешехода и обеспечивалась ли для водителя техническая возможность остановиться. То есть в деле отсутствует квалифицирующая часть действий водителя при отсутствии которой невозможно судить о виновности, тем более приговаривать к реальному отбытию наказания.
Суд не установил путь пешехода, которую Л. не видел в течении 3-5 минут со времени ее обнаружения на проезжей части поскольку был занят маневрами. Возникает вопрос, был ли он вообще на месте ДТП в момент наезда и как он оказался на соседней улице по отношению к месту ДТП.
Длительность отсутствия в поле зрения пешехода и нахождение О. в сильной степени алкогольного опьянения не исключает возможности ее перемещения вдоль проезжей части и месту контакта с ней вне пешеходного перехода и подтверждает показания Шпигальских.
Суд в приговор не дал оценку тому, что пешеход О. находилась в состоянии алкогольного опьянения, а находящийся в сильной степени алкогольного опьянения человек не может быть адекватным, не может быть адекватным его поведение на дороге.
Ни один свидетель ДТП не указал место наезда на пешехода и темп ее движения перед наездом, не указано расстояние, преодоленное пешеходом с момента возникновения опасности для движения до места наезда.
В нарушение ч.4 ст.302 УПК РФ суд основал приговор на предположениях. Считает, что суд в приговоре обосновывает виновность Шпигальских показаниями Л., следственного эксперимента с его участием и автотехнической экспертизы.
Суд отнесся критически к показаниям Ч., которая не могла вспомнить, где был ее телефон, между тем ее показания, показания Д. и Шпигальских, утверждавших, что О. стала переходить проезжую часть в 20 метрах от пешеходного перехода, находят свое подтверждение.
Суд не принял во внимание заключение судебной автотехнической экспертизы, проведенной в суде, согласно которой водитель Шпигальских не имел технической возможности предотвратить наезд на пешехода торможением, что свидетельствует о его невиновности.
Суд в недостаточной степени оценил показания свидетелей А., которым Шпигальских на месте ДТП говорил о том, что пешеход стала пересекать проезжую часть неожиданно для него и вне пешеходного перехода.
Суд в приговоре не указал причину, по которой нельзя доверять показаниям супругов А., всей следственно-оперативной группе, участвовавшей в осмотре места ДТП, которая не обнаружила чехла от сотового телефона О., который обнаружил Л. после отъезда всех при отсутствии освещения на дороге.
Суд отверг неудобные для приговора обстоятельства, что является грубейшим нарушением прав человека, что привело к несправедливому приговору.
Суд не принял во внимание показания Шпигальских, которые ничем не опровергнуты, свидетелей Д., А. и Ч., построив приговор на показаниях свидетеля Л.
Совокупность доказательств свидетельствует о невиновности Шпигальских, однако надлежащая оценка доказательств судом не дана.
В кассационной жалобе осужденный Шпигальских Д.С. просит приговор в отношении него отменить, прекратить уголовное дело за отсутствием состава преступления в его действиях, излагая доводы, аналогичные доводам жалобы адвоката Руднева В.В.
В возражениях государственный обвинитель Банщикова О.В, потерпевшие В.А., В.И., адвокат Лаврова А.М. просят приговор в отношении Шпигальских Д.С. оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия принимает следующее решение.
Вина осужденного Шпигальских Д.С. подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, каждое из которых правильно оценено судом первой инстанции с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, в соответствии с требованиями ст.ст. 86, 87, 88 УПК РФ.
В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь самостоятельно направляет ход расследования, принимает решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК РФ требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа. Поэтому, доводы жалоб о нарушении прав Шпигальских Д.С. при постановке следователем вопросов при назначении экспертиз, не являются состоятельными. Не имеется и существенных нарушений прав Шпигальских Д.С. и адвоката в связи с не ознакомлением вовремя с постановлением о назначении экспертизы не уведомлением следователем о разрешении ходатайств в трехдневный срок, так как в ходе предварительного следствия нарушения устранены и ходатайства были удовлетворены, защита Шпигальских Д.С. надлежаще осуществлена квалифицированным адвокатом.
Показания Шпигальских Д.С. об обстоятельствах дорожно-транспортного происшествия, о месте нахождения О. на проезжей части в момент обнаружения, о наличии очевидца происшествия Ч., вопреки доводам жалоб, по мнению судебной коллегии, суд первой инстанции правильно оценил критически, как стремление Шпигальских Д.С. избежать ответственности за содеянное.
В суде Шпигальских Д.С., не отрицая факт употребления 01 литра пива в 18 часов 18 октября 2008 года, показал, что когда он поехал за другом, около 1 часа 19 октября 2008 года, чувствовал себя нормально.
Из показаний свидетелей Л., Д., Щ., Б., П., В., Б. следует, что от Шпигальских Д.С. исходил запах алкоголя, поведение его было неадекватным. О наличии признаков алкогольного опьянения свидетельствуют составленные 19 октября 2008 года в отношении Шпигальских Д.С. протоколы: об административном правонарушении, об отстранении от управления транспортным средством, о направлении на медицинское освидетельствование на состояние алкогольного опьянения.
Из показаний свидетеля В. следует, что, отказываясь от прохождения медицинского освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, Шпигальских Д.С. признал факт употребления алкоголя. Оснований не доверять согласующимся между собой показаниям свидетелей, у суда не имелось, оснований для оговора Шпигальских Д.С. не установлено, в связи с чем суд верно принял их за основу.
С учетом изложенного, суд правомерно признал доказанным, что Шпигальских Д.С., в состоянии алкогольного опьянения, управлял автомобилем в момент дорожно-транспортного происшествия.
Из показаний Шпигальских Д.С. следует, что им была обнаружена пешеход О., стоящей на разделительной полосе, на расстоянии более 15 метров за пешеходным переходом, а с учетом более точных показаний, данных в ходе следственного эксперимента, на расстоянии 22,5 метров, затем, когда пешеход начала перебегать проезжую часть, он применил экстренное торможение, то есть наезд произошел вне зоны пешеходного перехода.
Однако из показаний свидетеля Л. следует, что в поле его зрения О., начавшая пересекать дорогу, сделала от 3 до 5 шагов по пешеходному переходу.
Свидетели Л., Б., Д., Щ., К., Б., П., В., Б. пояснили о наличии на месте происшествия, на сухом асфальте, следа потека жидкости, начинавшегося на пешеходном переходе либо сразу за ним, и заканчивавшегося под автомобилем Шпигальских, полагая, что указанная жидкость, с учетом траектории движения автомобиля, вытекла именно из него. Наличие на месте происшествия следа потека жидкости подтверждается фотоснимками аварийного комиссариата. Наличие следа потека жидкости не оспаривал и Шпигальских, пояснивший, что ему неизвестно происхождение этой жидкости.
С учетом показаний свидетелей, материалов дела, сведений о состоянии проезжей части - сухого асфальтового покрытия, вопреки доводам жалоб, судебная коллегия считает, что суд пришел к обоснованному выводу о том, что указанный потек жидкости произошел от автомобиля Шпигальских. Не указание в протоколе осмотра автомобиля Шпигальских Д.С. о повреждении бачка омывателя не свидетельствует о том, что указанный потек жидкости произошел не от автомобиля Шпигальских.
Свидетели Б., Л., Д., Щ. подтвердили свои показания в ходе проверки их на месте, указав, что потек жидкости начинался в зоне пешеходного перехода. Кроме того, свидетели К., П., Л., Д., Щ. показали о наличии осколков стекла на месте ДТП. Свидетели Л., Д., Щ. подтвердили свои показания в ходе проверки их на месте, указав, что осыпь начиналась в том же месте, где и потек жидкости. Наличие осыпи в месте происшествия зафиксировано в протоколе его осмотра и схеме к нему, допрошенный в судебном заседании свидетель Р. подтвердил, что осколки начинались в нескольких метрах от пешеходного перехода. Согласно заключению автотехнической экспертизы место наезда на пешехода расположено на некотором удалении перед началом осыпи стекла и следа потека жидкости, расположенных в зоне пешеходного перехода.
Несостоятельными являются доводы жалоб о том, что следов ДТП и вещей потерпевшей в ходе осмотра места ДТП не установлено, тем более на пешеходном переходе, поскольку свидетели Л., Д. и Щ. пояснили, что Л. обнаружил на пешеходном переходе чехол от сотового телефона О.
Суд, проанализировав показания указанных свидетелей, сопоставив их с выводами эксперта, вопреки доводам жалоб, пришел к обоснованному выводу о том, что пешеход О. пересекала проезжую часть по пешеходному переходу, в границах которого на нее и был совершен наезд. Показания Шпигальских Д.С. о месте нахождения О. и месте наезда, суд верно оценил критически, поскольку они противоречат показаниям свидетелей, заключению эксперта.
С учетом изложенного, судебная коллегия признает несостоятельными доводы жалоб о непоследовательности противоречивых показаний свидетеля Л. Его последовательные показания, не являются противоречивыми, согласуются с показаниями свидетелей Б., Ч., К., Д., Щ.
Доводы жалоб о том, что идентификация стекла не производилась и не установлена принадлежность его к ДТП, судебной коллегией также не могут быть признаны состоятельными, поскольку ход следствия направляется следователем в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ.
Не являются состоятельными и доводы жалоб о проведении следственного эксперимента по вымышленным следователем и его руководством обстоятельствам, поскольку следственный эксперимент с участием свидетеля Л. произведен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.
Доводы жалоб о том, что суд в приговоре не дал оценку тому, что пешеход О. находилась в состоянии алкогольного опьянения, не соответствуют действительности, поскольку в приговоре суд указал, что нахождение О. в состоянии сильного алкогольного опьянения в момент дорожно-транспортного происшествия не влияет на квалификацию действий Шпигальских Д.С., с чем соглашается судебная коллегия.
Судом не нарушены требования ч. 4 ст. 302 УПК РФ, обвинительный приговор не основан на предположениях.
Вопреки доводам жалоб, суд правомерно критически оценил показания свидетелей защиты Ч. и Д. о том, что девушка (пешеход О.) стояла за пределами пешеходного перехода и стала перебегать проезжую часть. Основанием для критической оценки показаний этих свидетелей явилась их непоследовательность, противоречивость, а также несоответствие их показаниям других свидетелей и Шпигальских Д.С. При этом, суд учел, что в ходе проверки показаний на месте свидетель Ч. не смогла указать место, с которого она наблюдала стоящую на проезжей части женщину, не смогла показать место, где женщина стояла на дороге, а также место наезда и место, где женщина оказалась после наезда, ссылаясь на то, что не помнит этого.
Суд правомерно учел, что материалы уголовного дела, в частности справка о дорожно-транспортном происшествии, сведений об очевидцах не содержат. Свидетель Б., оформлявший документы на месте происшествия, показал, что о наличии очевидцев Шпигальских не пояснял. Свидетели П., С., Б., Л., оказавшиеся на месте происшествия непосредственно после наезда, показали, что кроме них, до прибытия «скорой помощи» и сотрудников ДПС, к месту происшествия никто не подходил.
Вопреки доводам жалоб, с учетом критической оценки показаний Шпигальских и Ч., суд правомерно не принял во внимание их показания в ходе дополнительных осмотров места происшествия, при которых они указали на место обнаружения пешехода, расположенное за пределами зоны действия знака 5.19.2 «Пешеходный переход», а также с их участием устанавливалось время движения пешехода до наезда.
Учитывая критическую оценку показаний Шпигальских Д.С. и свидетеля Ч., суд правильно не принял во внимание заключение автотехнической экспертизы, проведенной в ходе судебного разбирательства и установившей отсутствие у Шпигальских технической возможности путем применения экстренного торможения предотвратить наезд на пешехода с остановкой автомобиля до линии движения пешехода с момента возникновения опасности, поскольку в качестве исходных данных эксперту были заданы, в числе прочих, и значения времени движения пешехода до наезда, полученные в результате производства указанных выше дополнительных осмотров места происшествия с участием Шпигальских и Ч.; поэтому доводы жалоб в этой части также не являются состоятельными.
Вопреки доводам жалоб, суд верно учел, что показания свидетелей А., которым Шпигальских Д.С. пояснил об обстоятельствах наезда, являются производными от показаний Шпигальских Д.С., в связи с чем суд правомерно не принял их во внимание.
Наличие у Шпигальских возможности обнаружить опасность для движения в виде приближающегося к полосе движения его автомобиля пешехода и возможности предотвращения наезда путем применения торможения, подтверждается результатами следственного эксперимента, проведенного с участием свидетеля Л., в ходе которого было установлено расстояние, на котором возможно было увидеть пешехода, переходящего проезжую часть и дорожные знаки, обозначающие пешеходный переход; а также соответствующим заключением автотехнической экспертизы. Суд правильно учел, что к моменту наезда О. преодолела более половины проезжей части; и данное обстоятельство, а также приближение к пешеходному переходу требовало от Шпигальских принятия возможных мер предосторожности.
Судебная коллегия соглашается с выводами суда, что причиной дорожно-транспортного происшествия, в результате которого наступила смерть О., явилось нарушение Шпигальских требований ч. 1 п. 2.7 ПДД РФ: «Водителю запрещается: управлять транспортным средством в состоянии опьянения (алкогольного, наркотического или иного)…», ч. 2 п. 10.1 ПДД РФ: «При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства», а также п. 14.1 ПДД РФ: «Водитель транспортного средства обязан уступить дорогу пешеходам, переходящим проезжую часть по нерегулируемому пешеходному переходу».
Суд обоснованно установил, что нахождение Шпигальских Д.С. в состоянии алкогольного опьянения, ставящем под угрозу безопасность движения, не позволило ему своевременно обнаружить опасность для движения в виде пешехода, пересекающего проезжую часть по пешеходному переходу, приближение к которому требовало от него принятия мер предосторожности, своевременных мер к снижению скорости движения транспортного средства, в то время как, проявив необходимую внимательность и предусмотрительность, он должен был и мог предвидеть наступление общественно опасных последствий от своих действий и допущенные им нарушения ПДД РФ состоят в прямой причинной связи с наступившими последствиями в виде смерти О.
Действия Шпигальских Д.С. суд правильно квалифицировал по ч. 2 ст. 264 УК РФ (в редакции ФЗ РФ от 08.12.2003 года) как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.
В соответствии с ч. 3 ст. 60 УК РФ, при назначении наказания, суд учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления средней тяжести, личность виновного Шпигальских Д.С. впервые привлеченного к уголовной ответственности, на учетах в АКНД, АКПНД не состоящего, характеризующегося положительно; обстоятельства, смягчающие наказание; а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
Обстоятельствами, смягчающими наказание, суд признал: молодой возраст Шпигальских Д.С., состояние его здоровья, наличие у него малолетнего ребенка, занятие трудовой деятельностью.
Обстоятельств, отягчающих наказание, судом не установлено.
Учитывая обстоятельства совершения преступления, суд правильно посчитал, что Шпигальских Д.С. должно быть назначено наказание в виде лишения свободы, в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 58 УК РФ, с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права управления транспортным средством.
Оснований для применения ст.ст. 73, 64 УК РФ судебная коллегия, так же как и суд первой инстанции, не усматривает.
Наказание назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, является обоснованным, справедливым, соразмерным содеянному.
Судебная коллегия считает, что судом правильно учтено, что потерпевшими В.И. и В.А. перенесены глубокие нравственные страдания, связанные с гибелью дочери. Суд надлежаще учел материальное положение Шпигальских Д.С., а также то, что преступление совершено по неосторожности, руководствуясь ст. 1101 ГК РФ, с учетом требований разумности и справедливости, обоснованно взыскал со Шпигальских Д.С. компенсацию морального вреда в пользу В.И. и В.А.
Исковые требования В.И. и В.А. о взыскании со Шпигальских расходов, связанных с оплатой услуг представителя, участвовавшего в производстве по уголовному делу на этапе предварительного следствия и в ходе судебного разбирательства, в пользу В.И. и В.А., подтвержденные квитанциями к приходным кассовым ордерам, суд правильно удовлетворил полностью.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, не имеется.
Руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
приговор Индустриального районного суда города Барнаула Алтайского края от 13 октября 2010 года в отношении Шпигальских Д.С. оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.
Председательствующий: В.Е. Синещеков.
Судьи: Н.А. Ершов.
М.А. Фокин.