КАССАЦИОННОЕ       ОПРЕДЕЛЕНИЕ                                                                                                                                                                                                                                                город Барнаул              11 августа 2011 года

Судебная коллегия по уголовным делам Алтайского краевого суда в составе:  

председательствующего Цыбиной О.И.

судей: Фокина М.А.,  Кабуловой Э.И.

при секретаре  Бражниковой А.Е.

с участием:

прокурора Дворниковой О.В.

осужденного Кленова С.В.

адвоката Седлецкого С.Ф., представившего удостоверение №  524 и ордер № 049820

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению государственного обвинителя Ефремова В.Е., по  кассационной жалобе  адвоката Седлецкого С.Ф. на приговор  Шипуновского  районного суда    Алтайского края от  06  июня  2011 года, которым

Кленов С. В.

- осужден: по  ст. 73 УК РФ назначенное наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком 01 (один) год, с возложением на осужденного исполнение обязанностей: не менять постоянного места жительства без уведомления государственного специализированного органа, осуществляющего контроль за поведением осужденного, своевременно и регулярно являться на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию в дни, определенные уголовно-исполнительной инспекцией.

Наказание в виде лишения права управлять транспортным средством исполнять реально.

Гражданский иск Г. удовлетворен частично. Взыскано с Кленова С. В. в пользу Г. компенсация морального вреда в сумме 80.000 (восемьдесят тысяч) рублей, расходы по оплате услуг представителя в сумме 14.500 (четырнадцать тысяч пятьсот) рублей.

Заслушав доклад судьи Фокина М.А., выслушав  осужденного Кленова С.В. и адвоката Седлецкого С.Ф., поддержавших  доводы кассационной жалобы; прокурора Дворникову О.В.,  поддержавшую доводы кассационного представления; судебная коллегия

                                  УСТАНОВИЛА:

Приговором суда Кленов С.В.   признан виновным в нарушении лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью Г., 21 августа 2009 года,  около 10.30 часов,  на автомобильной дороге, проходящей по территории Шипуновского района Алтайского края, со стороны с. Шипуново в сторону с. Хлопуново, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В суде Кленов С.В.   вину не признал.  

В кассационном представлении государственный обвинитель Ефремов В.Е. просит приговор в отношении Кленова С.В отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в связи с неправильным применением уголовного закона, нарушением уголовно-процессуального закона, назначением несправедливого наказания вследствие его мягкости.

Указывает, что приговор постановлен с нарушением ст.ст. 297, 307 УПК РФ.

Назначение наказания Кленову С.В. в соответствии со ст. 73 УК РФ является чрезмерно мягким, так как Кленов вину не признал, в судебном заседании искажал показания с целью уйти от ответственности за совершенное им преступление, являясь сотрудником ДПС, который по долгу своей службы обязан знать и применять на практике требования ПДД.

В резолютивной части приговора необоснованно назначено наказание по ч. 1 ст. 264 УК РФ внесены изменения, исключен нижний предел наказания в виде ареста, что улучшает положение подсудимого.

В кассационной жалобе адвокат Седлецкий С.Ф.  просит приговор в отношении Кленова С.В. отменить, уголовное дело прекратить в связи с отсутствием в деянии состава преступления.  

Излагая свой  анализ исследованным доказательствам: показаниям свидетелей, потерпевшего, осужденного, эксперта-автотехника Щ., заключениям автотехнических (трасологических) экспертиз, протоколу осмотра места происшествия и схемы к нему;  считает, что эти доказательства свидетельствует о невиновности Кленова С.В., так как  Кленов  С.В. не нарушал ч. 1 п.8.1, ч. 2 п.8.8 ПДД.

Полагает, что если эти нарушения ПДД имели место, то они не состоят в причинной связи со случившемся ДТП.  Считает, что потерпевший Г. нарушил требования п. 10.1, 11.2 ПДД РФ.

Неправильно взыскана с Кленова С.В. компенсация морального вреда, так как владельцем источника повышенной опасности автомобиля УАЗ является юридическое лицо ГУВД АК.  Автомобиль УАЗ был застрахован по ОСАГО. Просит отказать в удовлетворении гражданского иска.  

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления и кассационной жалобы,  судебная коллегия принимает следующее решение.

Вина осужденного Кленова С.В.   в содеянном полностью установлена исследованными в суде доказательствами, которым  дана надлежащая оценка в приговоре.

Судебная коллегия считает, что  суд правильно критически оценил  показания Кленова С.В. относительно обстоятельств дорожно-транспортного происшествия 21 августа 2009 года.

Из показаний в суде потерпевшего Г. следует, что, увидев, как автомобиль УАЗ,  под управлением Кленова С.В., включив световой указатель правого поворота, съехал на правую обочину, он ( Г.) не меняя направления движения, продолжал двигаться со скоростью около 80 км/час, а когда расстояние между автомобилями сократилось до расстояния около 20 метров, автомобиль УАЗ выехал на полосу его движения, он лишь успел нажать на педаль тормоза и произошло столкновение.

Аналогичные  показания Г. дал при проверке показаний на месте,  указал на место, откуда автомобиль УАЗ, начав маневрировать, выехал с обочины на проезжую часть и место, где в это время находился автомобиль под его управлением; произведенными замерами было установлено расстояние в это время между автомобилями ( момент возникновения опасной ситуации ), которое составило 20 метров 40 сантиметров.

Данные показания полностью соответствуют показаниям свидетелей В. и Г. в суде и на предварительном следствии о том, что  автомобиль УАЗ, которым управлял  Кленов С.В., включив световой сигнал правого поворота, полностью съехал на правую обочину по ходу своего движения, автомобиль «Мазда» двигался со скоростью около 70 км/час, расстояние между автомобилями,  в момент выезда Кленова С.В.,  при развороте на проезжую часть, как пояснил В., составляло около 20 метров.

О скорости движения автомобиля «Мазда» Г. стало известно в тот же день со слов В.

Результаты проверок показаний на месте потерпевшего Г., свидетелей В. и Г.  свидетельствуют, что автомобиль УАЗ,  под управлением Кленова С.В.,  полностью съехал на правую обочину, освободив полосу движения автомобиля «Мазда», которым управлял Г., столкновение произошло на полосе движения автомобиля «Мазда», перед столкновением автомобиль УАЗ перекрыл полосу движения автомобиля «Мазда», что опровергает показания Кленова С.В. о том, что он на обочину съехал частично, расстояние между автомобилями перед началом выполнения им маневра составляло около 150 метров, столкновение произошло на полосе встречного для Г. движения при завершении им (Кленовым С.В.) маневра, когда Г., изменив направление своего движения, выехал на полосу встречного движения и, не снижая скорости, а возможно увеличивая ее, допустил столкновение.

Показания потерпевшего Г.,  свидетелей В.,  Г. последовательны,  соответствуют друг другу, о чем свидетельствуют  результаты замеров расстояний от места остановки автомобиля УАЗ на обочине до ближайшей границы дороги с перекрестком и от места столкновения до той же границы, указанных Г., В.,  Г. при выполнении указанных следственных действий, которые составили соответственно 18.30, 19.60; 18.20, 19.50; 18.40, 19.40 метров.

Оснований для оговора Кленова С.В.  потерпевшим Г., свидетелями В. и Г.  не установлено,  ранее  Г. и Г. с Кленовым С.В. знакомы не были,  В. знал Кленова С.В. лишь как инспектора ДПС, каких-либо неприязненных отношений у В. к  Кленову С.В. не было.

Свои показания Г. и Г. подтвердили и на очных ставках с Кленовым С.В., что также свидетельствует о последовательности их показаний.

Показания потерпевшего Г. об отсутствии у него возможности предотвратить ДТП, так как он успел лишь нажать на педаль тормоза в момент возникновения опасности,  и произошло столкновение, подтверждается заключением судебной автотехнической экспертизы № 1300/5-1, 1301/5-1 от 26 июля 2010 года о том, что  водитель автомобиля «Мазда Демио» не располагал технической возможностью предотвратить столкновение путем торможения в момент возникновения опасности для движения, возможность предотвратить происшествие путем движения в пределах своей (правой) полосы проезжей части водителю автомобиля «Мазда Демио» также не обеспечивалась.

Аналогичный вывод о невозможности предотвращения столкновения водителем Г. путем экстренного торможения подтверждается  заключением экспертизы Сибирского Регионального центра судебной экспертизы  № 1536,1537/7-1 от  28 сентября 2010 года.

Заключения этих экспертиз не противоречат друг другу, выводы экспертов основаны на исследовании исходных данных, установленных предварительным следствием, имеющихся у автомобилей повреждений,  в связи с чем суд первой инстанции  обоснованно принял их за основу.

Показания Кленова С.В. о столкновении на полосе встречного для Г. движения при завершении им (Кленовым С.В.) маневра опровергает характер повреждений автомобилей, при котором все повреждения автомобиля УАЗ локализованы на левой боковой части с наибольшей выраженностью в районе левой передней двери, тогда как повреждения автомобиля «Мазда» локализованы в основном с правой стороны.

По повреждениям столкновение классифицировано как: по направлению движения - перекрестное; по характеру взаимного сближения - попутное; по относительному расположению продольных осей - косое под острым углом; по характеру взаимодействия при ударе - скользящее; по направлению удара относительно центра масс - эксцентричное; по месту нанесения удара - правое переднее угловое для автомобиля «Мазда» и левое боковое для автомобиля «УАЗ».

Экспертом установлено, что точка первичного контакта находилась на уровне передней кромки левой задней двери. Далее происходило внедрение следообразующего объекта сзади наперед и слева направо относительно автомобиля УАЗ. Закончилось внедрение на уровне петли левой передней двери. В то же время у автомобиля «Мазда» при столкновении в основном контактировал правый передний угол автомобиля.

Изложенное свидетельствует о том, что столкновение произошло в момент начала Кленовым С.В. маневра,  учитывая, что выезд для выполнения маневра осуществлялся Кленовым С.В. с правой обочины, суд  пришел к правильному выводу о том, что столкновение произошло на полосе движения Г..

Об этом свидетельствует то, что после столкновения автомобили отбросило с дороги в правую сторону по направлению движения Г., что  установлено в суде и подтверждается протоколом осмотра места происшествия.

Доводы  о том, что при осмотре места происшествия  зафиксированы пятна горюче-смазочных материалов на полосе встречного для Г. движения, что, по мнению защиты,  свидетельствует, что произошло столкновение на полосе встречного движения,  судом верно признаны несостоятельными, поскольку не установлено происхождение этих следов, образование которых не свидетельствует об этом.

Довод адвоката на показания эксперта ЭКЦ ГУВД по Алтайскому краю Щ. в суде о том, что при осмотре места происшествия был зафиксирован фрагмент бампера на дальней границе перекрестка, находящегося слева по направлению движения в с. Хлопуново, что,  по мнению эксперта, может свидетельствовать о столкновении автомобилей в пределах перекрестка, так как во время столкновения осколки, в том числе и бампера, отбрасываются в основном вперед, из чего адвокат сделал вывод о том, что столкновение произошло в пределах перекрестка, на полосе встречного движения,  признан правильно судом несостоятельным, поскольку  противоречит материалам дела, поскольку  при осмотре места происшествия место столкновения установлено и зафиксировано не было, установить его экспертным путем также не представилось возможным, о чем экспертом Сибирского регионального центра судебной экспертизы в своем заключении сделан мотивированный вывод.

Суд обоснованно не принял во внимание заключение автотехнической экспертизы № 3733 от 27 мая 2010 года, проведенной в ЭКЦ ГУВД по Алтайскому краю, согласно выводам которой,  в задаваемой дорожно-транспортной ситуации с момента реагирования водителя автомобиля «Мазда Демио» на опасность до установившегося замедления при торможении (срабатывание АБС), автомобиль «Мазда Демио» преодолевает расстояние около 24.3, 27.7 метров (время растормаживания и повторного применения водителем торможения не учитывалось).   То есть, задаваемый резерв расстояния 20 метров, является не действительным обстоятельством происшествия. Решение вопроса о возможности предотвращения происшествия при иной, чем реально имевшей место обстановке, является исследованием недействительных обстоятельств происшествия и поэтому не входит в компетенцию автотехнической экспертизы.

Согласно исследовательской части данного заключения эксперт, производя расчет расстояния, которое автомобиль «Мазда Демио» преодолевает с момента реагирования его водителя на опасность (в виде начала маневра разворота налево автомобиля УАЗ),  до установившегося замедления при торможении (срабатывание АБС), делает вывод о том, что автомобиль «Мазда» после применения экстренного торможения, срабатывания АБС преодолел бы большее, нежели 20 метров, расстояние.

Между тем, из показаний Г. следует, что увидев начало выполнения водителем автомобиля УАЗ маневра разворота, он успел лишь нажать на педаль тормоза и произошло столкновение.

В суде эксперт Щ. пояснил, что отвечая на заданный вопрос, им был произведен расчет, исходя из которого водитель автомобиля «Мазда», в заданной дорожной ситуации,  не мог при расстоянии между автомобилями 20 метров в момент возникновения опасности для водителя Г. применить экстренное торможение до установившегося замедления при торможении, то есть срабатывания АБС, так как автомобиль до срабатывания АБС при скорости 70-80 км/час преодолел бы расстояние 24.3-27.7 метров, а поэтому, полагая, что заданное расстояние 20 метров не реально, он не ответил на поставленный ему вопрос.   

Из этого следует, что фактически эксперт, не ответив на вопрос о возможности водителем автомобиля «Мазда», путем применения экстренного торможения,  предотвратить столкновение с автомобилем УАЗ, дал оценку исходным данным, заданным следователем, а именно применению экстренного торможения в момент возникновения опасности до установившегося замедления при расстоянии до препятствия 20 метров и скорости движения 70-80 км/час.

Согласно исследовательских частей заключений автотехнических экспертиз № 1300/5-1, 1301/5-1 от 26 июля 2010 года,  и № 1536, 1537/7-1 от 28.09.2010 года, остановочный путь автомобиля «Мазда Демио» при скорости движения автомобиля 70-80 км/час при нажатии водителем педали тормоза значительно превышает расстояние 24.3-27.7 метров, которое преодолел бы автомобиль «Мазда», в связи с чем суд пришел к  верному выводу, что для ответа на вопрос о возможности предотвращения ДТП водителем автомобиля «Мазда» Г. путем экстренного торможения срабатывание АБС значения не имеет.

Суд обоснованно не принял  во внимание заключение транспортно-трасологической экспертизы ЭКЦ ГУВД по Алтайскому краю № 3148 от 28 апреля 2010 года, согласно которому в момент первичного контакта автомобиля «Мазда Демио» с автомобилем УАЗ 31512 угол между продольными осями указанных транспортных средств составлял около 80 градусов. В момент столкновения автомобиль «Мазда Демио» мог занимать максимально правое положение (позиция 6 на масштабной схеме) либо левее этого положения.  Вероятнее всего, водитель автомобиля УАЗ 31512 совершал маневр разворота с правой обочины из положения, указанного в позиции 4 на масштабной схеме, либо левее этого положения.  Ответить на данные вопросы в категорической форме не представляется возможным, так как следы на проезжей части, образованные при столкновении транспортных средств, зафиксированы не должным образом и не имеют размерной привязки к границам дороги.

Эксперт Щ. пояснил суду, что, отвечая на вопрос о взаимном расположении продольных осей автомобилей в момент их столкновения,  им была использована такая техническая характеристика автомобиля УАЗ 31512, как минимальный радиус поворота автомобиля по внешнему колесу; не смог ответить на вопрос о причине моделирования двух возможных ситуаций при производстве экспертизы.

Согласно исследовательской части данного заключения экспертом при ответе на вопросы о взаимном расположении транспортных средств в момент столкновения, их расположении относительно границ проезжей части и из какого положения на дороге совершал маневр водитель автомобиля УАЗ 31512, государственный регистрационный знак А 2610, были рассмотрены два возможных варианта происшествия и учтен минимальный радиус поворота автомобиля УАЗ 31512 по внешнему колесу, без исследования следов и повреждений, оставшихся на транспортных средствах после столкновения, тогда как при ответе на те же вопросы при производстве экспертизы № 1300/5-1, 1301/5-1 от 26 июля 2010 года  были исследованы характер механических повреждений автомобилей путем визуального их осмотра, из анализа динамических следов на переднем правом углу капота автомобиля «Мазда Демио», конечной деформации транспортных средств был определен угол взаимного расположения продольных осей транспортных средств в момент первичного контакта при столкновении, который составил от 50 до 60 градусов.

С учетом этого, поскольку при производстве экспертизы № 1300/5-1, 1301/5-1 от 26 июля 2010 года были проведены исследования именно по динамическим следам, оставшимся на автомобилях после столкновения, их характеру,  исходя из фактических обстоятельств, а не с учетом технических характеристик автомобиля, выводы, изложенные в данном заключении суд обоснованно признал убедительными и принял его за основу;  а заключение № 3148 от 28 апреля 2010 года, с учетом методики исследования, не конкретностью выводов, суд правомерно отклонил.

Определенный заключением экспертизы угол взаимного расположения продольных осей транспортных средств в момент первичного контакта при столкновении равный от 50 до 60 градусов также свидетельствует о том, что столкновение автомобилей произошло на полосе движения Г.,  в начале выполнения маневра разворота Кленовым С.В. с выездом на проезжую часть,  с учетом того, что Кленов С.В. выезжал на проезжую часть с правой обочины.

Совокупностью исследованных  доказательств установлено, что столкновение автомобилей «Мазда Демио» и УАЗ 31512 произошло на полосе движения автомобиля «Мазда» в момент начала Кленовым С.В. выполнения маневра разворота и выезда его на проезжую часть.

Доводы адвоката о необходимости признания заключений судебно-автотехнических экспертиз № 1300/5-1, 1301/5-1 от 26 июля 2010 года, № 1536, 1537/7-1 от 28 сентября 2010 года недопустимыми доказательствами, так как назначая экспертизу в Сибирский региональный центр судебной экспертизы, у следователя имелись сомнения в объективности заключения автотехнической экспертизы от 26 июля 2010 года, в выводах которого имелись противоречия, суд правильно признал необоснованными, поскольку каких-либо противоречий заключение эксперта от 26 июля 2010 года не содержит, его выводы мотивированы, в исследовательской части заключения приведены методики исследования, которые применялись экспертом, расчеты, оснований не доверять им у суда не имелось.

Выводы эксперта в оспариваемом заключении противоречат лишь заключениям автотехнической и транспортно-трасологической экспертиз от 27 мая 2010 года № 3733 и от 28 апреля 2010 года № 3148, данным ЭКЦ ГУВД по Алтайскому краю, которые судом  обоснованно отвергнуты.

Заключения же экспертиз от 26 июля 2010 года № 1300/5-1, 1301/5-1 и от 28 сентября 2010 года № 1536, 1537/7-1  согласуются между собой,   не противоречат, а дополняют друг друга.

То , что при назначении этих экспертиз были использованы одни и те же исходные данные не свидетельствует об их необъективности, поскольку выводы экспертов были сделаны на основе достоверных данных, полученных при производстве следственных действий.  

Доводы  адвоката о необходимости исключения из числа доказательств заключений автотехнических экспертиз от 28 сентября 2010 года и от 23 ноября 2010 года ввиду того, что с постановлениями о назначении указанных экспертиз Кленов С.В. и его защитник были ознакомлены несвоевременно, после их проведения, что повлекло нарушение прав обвиняемого на стадии назначения экспертиз, суд правомерно признал несостоятельными.

Постановлением следователя от 10 августа 2010 года в Сибирский региональный центр судебной экспертизы назначена автотехническая экспертиза, производство которой было окончено 28 сентября 2010 года. 06 октября 2010 года потерпевший Г., подозреваемый Кленов С.В. и его защитник Седлецкий С.Ф. ознакомлены с данным постановлением.

Указанное обстоятельство не влечет признание этого заключения недопустимым доказательством, поскольку после ознакомления с постановлением, даже после окончания производства экспертизы, стороны не были лишены возможности заявлять ходатайства о назначении дополнительных, повторных экспертиз, ставить на разрешение экспертов свои вопросы, чем и воспользовался адвокат, заявив ходатайство о назначении судебной автотехнической экспертизы, в удовлетворении которого ему было отказано мотивированным постановлением следователя от 15 октября 2010 года.

По постановлению о назначении дополнительной судебной автотехнической экспертизы от 18 ноября 2010 года, не была проведена экспертиза, экспертным учреждением на данное постановление был дан ответ в форме сообщения о невозможности дачи заключения, которое значение для уголовного дела не имеет.

Суд обоснованно не принял во внимание исследование специалиста ООО «Экском +» № 54-10з от 28 июня 2010 года, проведенное по заявлению адвоката Седлецкого С.Ф., поскольку данное исследование не отвечает требованиям уголовно-процессуального законодательства к экспертизам,  не имеет  доказательственного значения.

Доводы жалобы о нарушении потерпевшим Г. требований п. 10.1, 11.2 ПДД являются несостоятельными, опровергающимися совокупность вышеприведенных доказательств.

Судебная коллегия считает, что вопреки всем доводам жалобы, суд правильно установил доказанной  вину Кленова С.В. в нарушении ч. 1 п. 8.1, ч. 2 п. 8.8 Правил дорожного движения, повлекшем столкновение с автомобилем «Мазда Демио», государственный регистрационный знак К 689 РЕ 22, под управлением Г., произошедшем на 18-ом км автомобильной дороги Шипуново-Хлопуново Шипуновского района Алтайского края около 10.30 часов 21 августа 2009 года, причинившем  Г. тяжкий вред здоровью.

Нарушение Кленовым С.В. требований ч. 1 п. 8.1 Правил дорожного движения подтверждается показаниями потерпевшего Г., что в момент съезда автомобиля УАЗ на правую обочину,  у того был включен световой сигнал правого указателя поворота, а в момент выезда Кленова С.В. на проезжую часть, световой сигнал левого указателя поворота включен не был; свидетеля В., видевшего при съезде автомобиля УАЗ на правую обочину включенный световой сигнал правого указателя поворота, при выезде на проезжую часть с обочины был ли включен световой сигнал левого поворота, сказать не может; на предварительном следствии В., пояснил, что не видел, чтобы водитель автомобиля УАЗ перед началом разворота включал световой указатель левого поворота.

Доводы жалобы о том, что в момент начала маневра Кленов С.В. включал световой сигнал левого указателя поворота подтверждается показаниями свидетеля Б., не является обоснованным, поскольку  свидетель пояснила, что она не обращала внимания на приборную панель и действия Кленова С.В., видела лишь, что на приборной панели возле нее горела зеленая лампочка, однако что она показывает ей неизвестно.

Нарушение Кленовым С.В. ч. 2 п. 8.8 Правил дорожного движения РФ подтверждается показаниями самого осужденного о том, что он видел, что в попутном с ним направлении следом за ним движется автомобиль; показаниями потерпевшего Г., свидетеля В. о том, что расстояние между транспортными средствами в момент начала автомобилем УАЗ маневра было около 20 метров; показаниями свидетеля Г., пояснившей, что в момент начала выезда автомобиля УАЗ с обочины на проезжую часть произошло столкновение с двигавшимся следом автомобилем.

Оснований для сомнений в правдивости и объективности данных показаний у суда не имелось.

По смыслу ч. 2 п. 8.8 ПДД РФ, обязывающей водителя уступить дорогу попутным и встречным транспортным средствам, расстояние между транспортными средствами, совершающим маневр и двигающимся во встречном либо попутном направлении, значения не имеет, соблюдение данного положения необходимо в целях обеспечения безопасности всех участников дорожного движения.

Доводы адвоката о том, что Кленов С.В. совершал маневр разворота в пределах перекрестка суд обоснованно  не признал состоятельными, противоречащими материалам дела и действиям Кленова С.В., поскольку Кленов С.В.,  перед совершением маневра,  совершил съезд на правую обочину, тогда как в случае разворота в пределах перекрестка маневр должен был осуществляться из крайнего левого положения на проезжей части.

Вина Кленова С.В. в форме неосторожности выражается в том, что он, зная о движущимся следом за ним в попутном направлении автомобиле, исходя из своего жизненного, водительского и профессионального опыта,  предвидел возможность столкновения с попутным транспортным средством, в результате которого могут наступить тяжкие последствия в виде причинения тяжкого вреда здоровью вплоть до гибели людей, находившихся в автомобилях, однако без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывал на предотвращение таких последствий, полагая, что успеет совершить маневр и освободить проезжую часть для попутного автомобиля.

Нарушение  Правил дорожного движения РФ  Кленовым С.В. , вопреки доводам жалобы, состоит в причинной связи с дорожно-транспортным происшествием,  причинением потерпевшему  тяжкого вреда здоровью, поскольку Кленов С.В.,  в нарушение Правил дорожного движения, не включив перед маневрированием световой сигнал левого указателя поворота, не уступив двигавшемуся в попутном с ним направлении автомобилю «Мазда Демио», выехал на проезжую часть, что и повлекло дорожно-транспортное происшествие.

Доводы  жалобы о том, что причиной столкновения явилось превышение водителем Г. скорости движения,  суд правильно признал  необоснованными, поскольку Кленов С.В.,  в силу Правил дорожного движения,  обязан был уступить дорогу всем транспортным средствам, двигавшемся как во встречном, так и в попутном с ним направлении, при этом скорость движения транспортных средств, которым Кленов С.В. обязан был уступить дорогу, значения не имеет.

Суд квалифицировал действия   Кленова С.В. по ч. 1 ст. 264 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ) как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека.

Обоснованным является довод представления о том, что в  резолютивной части приговора необоснованно назначено наказание Кленову С.В.  по ч. 1 ст. 264 УК РФ внесены изменения, исключен нижний предел наказания в виде ареста, что улучшает положение осужденного.

Поэтому, судебная коллегия действия Кленова С.В.  по ч. 1 ст. 264 УК РФ (  в редакции Федерального закона от 07.03.2011 года  № 26-ФЗ) как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека.

При определении вида и размера наказания  осужденному суд учел,  что Кленов С.В. по месту работы характеризуется положительно,  впервые совершил преступление по неосторожности, потерпевший Г. не настаивал на строгом наказании;  данные обстоятельства суд признал обстоятельствами, смягчающими наказание.   

Учитывая характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, обстоятельства, смягчающие наказание;  отсутствие  отягчающих обстоятельств;  влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи; вопреки доводам представления, судебная коллегия считает, что суд первой инстанции правильно назначил  Кленову С.В. основное наказание, с применением  ст. 73 УК РФ.

Суд надлежаще учел обстоятельства совершения преступления  Кленовым С.В.,  мотивированно назначил Кленову С.В. дополнительное наказание в виде  лишения права управлять транспортными средствами на 01 год 06 месяцев.

Вопреки доводам представления, судебная коллегия не считает, что приговор постановлен с нарушением требований ст.ст. 297, 307 УПК РФ, поскольку приговор является законным, обоснованным и справедливым.  

Наказание  Кленову С.В.  назначено в соответствии с требованиями  ст. ст. 6, 43, 60  УК РФ,  является обоснованным,  соразмерным содеянному, не является несправедливым  вследствие чрезмерной мягкости.

Судебная коллегия, переквалифицировав действия осужденного, вместе с тем наказание Кленову С.В. считает необходимым назначить в прежнем размере, поскольку  характер и степень общественной опасности преступления не изменились,  назначенное наказание является справедливым, поскольку судом учтены все  обстоятельства, смягчающие наказание.

Согласно ст. 151 ГК РФ  если гражданину, причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями,  нарушающими его личные  неимущественные права  либо посягающие на принадлежащие  гражданину другие нематериальные блага, а также  в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность  денежной компенсации указанного вреда.

В судебном заседании гражданским истцом Г. был заявлен гражданский иск о взыскании с Кленова С.В. компенсации морального вреда и судебных издержек, связанных с оплатой услуг представителя.

Поскольку истцу Г. были причинены физические и нравственные страдания, выразившиеся в утрате трудоспособности на длительный период времени, испытывал  физическую боль, как в момент причинения травмы, так и в период лечения и реабилитации, физическом дискомфорте, опасениях и переживаниях за свое здоровье, невозможности вести привычный образ жизни, переживаниях по поводу возможности дальнейшей трудовой деятельности и, как следствие, опасениях утратить постоянный источник дохода, исковые требования о взыскании компенсации морального вреда судом, вопреки доводам жалобы, обоснованно  удовлетворены.

Доводы жалобы о том, что поскольку владельцем источника повышенной опасности ( автомобиля)  является ГУВД по Алтайскому краю, автомобиль  застрахован по ОСАГО, в связи с чем с Кленова С.В. неправильно взыскана компенсация морального вреда, судебная коллегия считает несостоятельными, поскольку основан на неправильном толковании закона.

При определении размера компенсации морального вреда суд учел  степень вины Кленова С.В., что вред Г. был причинен по неосторожности, а также принцип разумности и справедливости.

Принимая во внимание, что потерпевший понес процессуальные издержки, связанные с оказанием ему квалифицированной юридической помощи, которые подтверждены квитанциями № 000080 от 10 марта 2011 года, № 000088 от 26 мая 2011 года и № 000090 от 31 мая 2011 года, истцом заявлены требования об их возмещении в сумме 14.500 рублей, суд правильно признал подлежащими удовлетворению требования о взыскании расходов по оплате услуг представителя. Также суд учел отсутствие иждивенцев у Кленова С.В., его трудоспособность, в связи с чем обоснованно  не нашел оснований для освобождения Кленова С.В.  от судебных расходов.

Нарушений  норм уголовно-процессуального закона,   влекущих отмену  приговора, вопреки доводам жалобы и представления,  не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

                                            ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Шипуновского  районного суда  Алтайского края от 06 июня 2011 года в отношении Кленова С.В. изменить.  

Действия Кленова С.В. переквалифицировать  с  ст. 73 УК РФ назначенное наказание в виде лишения свободы считать условным с испытательным сроком 01 (один) год, с возложением на осужденного исполнение обязанностей: не менять постоянного места жительства без уведомления государственного специализированного органа, осуществляющего контроль за поведением осужденного, своевременно и регулярно являться на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию в дни, определенные уголовно-исполнительной инспекцией.

Наказание в виде лишения права управлять транспортным средством исполнять реально.

В остальной части приговор оставить без изменения, кассационную  жалобу - без удовлетворения, кассационное представление удовлетворить частично.   

Председательствующий:                                            О.И. Цыбина.     

Судьи:                                                                           Э.И. Кабулова.  

                                                                                      М.А. Фокин.