Судья Винокуров А. А. Дело № 22-4727- 2011г.
К А С С А Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
г. Барнаул 18 августа 2011 г.
Судебная коллегия по уголовным делам Алтайского краевого суда в составе
Председательствующего Кулаковой Е.В.
Судей Бусаргиной Г.Л. Антюфриева П.М.
При секретаре Вязигиной Т.С.
с участием прокурора Ильиных С.А., адвокатов Гоголадзе С.Б., Гладышева Н.А., Мозоль Ж.Ш.
рассмотрела в судебном заседании от 18 августа 2011 года
кассационные жалобы адвокатов Гоголадзе С.Б., Гладышева Н.А., Мозоль Ж.Ш. на приговор Железнодорожного районного суда г. Барнаула Алтайского края от 06 июля 2011 года, по которому
Мамыров Н. К., несудимый
-осужден по ч.4 ст. 33 ч. 1 ст. 105 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Заслушав доклад судьи Кулаковой Е.В., выслушав объяснения адвокатов, поддержавших доводы своих жалоб, мнение прокурора Ильиных С.А., просившего оставить приговор без изменения, судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А:
По приговору суда Мамыров Н.К. осужден за подстрекательство путем дачи устного распоряжения к совершению убийства- умышленного причинения смерти другому человеку при следующих обстоятельствах:
Мамыров Н.К., занимая высшее место в преступной иерархии n-ского края, являясь лидером криминальной среды , чьи указания, по существующим негласным правилам, подлежат неукоснительному соблюдению лицами, занимающимися преступной деятельностью, в январе 2004 г. наделил полномочиями по контролю и текущему руководству, в том числе полномочиями, касающимися разрешения спорных вопросов в уголовно-преступной среде г.А n-ского края, ранее судимого Б, придав ему таким образом статус криминального лидера, занимающего высшее место в преступной иерархии г.А.
01 марта 2004 г. в г.А. n-ского края прибыл освободившийся из мест лишения свободы Я., с которым Мамыров в течение длительного периода времени находился в неприязненных отношениях, вызванных соперничеством за лидерство в уголовно-преступной среде n-ского края.
Б, будучи осведомленным о прибытии Я. в г.А. n-ского края, сообщил об этом 01 марта 2004 г. в ходе телефонного разговора Мамырову, у которого в указанное время возник умысел на совершение убийства Я. на почве ранее сложившихся с ним неприязненных отношений. Реализуя свой преступный умысел, Мамыров, пользуясь своим положением лидера уголовно-преступной среды n-ского края, в этот же день дал Б. поручение о совершении убийства Я., склонив таким образом Б. к совершению указанного преступления.
Совершая вышеуказанные действия, Мамыров осознавал общественно опасный характер своих действий, направленных на подстрекательство к совершению убийства Я., и действий Б. , который являлся исполнителем убийства, предвидел неизбежность наступления общественно опасных последствий в виде смерти Я., желал этого.
Б, действующий в соответствии с существующими негласными правилами в уголовно-преступной среде, подчинился указанию Мамырова и , выполняя отведенную ему Мамыровым роль исполнителя преступления, в период с 23 часов 01 марта 2004 до 04 часов 02 марта 2004 на пешеходной части моста через р.Ы, действуя по указанию Мамырова, понимая, что при падении с моста высотой 11,15 м и ударе о ледовое покрытие реки неминуемо наступит смерть Я., умышленно схватил потерпевшего за ноги и перебросил его через перила моста на ледовое покрытие р.Ы. В результате падения с высоты и удара о ледовое покрытие р.Ы Я. были причинены телесные повреждения, в своей совокупности причинившие тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, и на месте происшествия от открытой черепно-мозговой травмы с множественными переломами костей свода и основания черепа, обширным разрушением вещества головного мозга, кровоизлияниями в его желудочки и стволовую часть наступила смерть Я.
После совершения убийства Я. Б скрылся с места происшествия и сообщил о совершенном преступлении Мамырову.
В судебном заседании Мамыров вину не признал.
В кассационной жалобе адвокат Мозоль Ж.Ш. просит об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение.
Адвокат ссылается на то, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, осужденному назначено несправедливое вследствие его суровости наказание. В основу приговора суд положил показания свидетеля Б. в судебном заседании. Адвокат, считая, что суд пришел к неверному выводу об отсутствии в показаниях Б. существенных противоречий, полагает, что суд, отказавшись оглашать показания Б., данные им в ходе предварительного следствия, нарушил требования ст.15 УПК РФ.
Судом, по мнению адвоката, не дана оценка показаниям свидетеля Б. о ссоре, которая произошла у Я. и Б. непосредственно перед тем, как он сбросил с моста Якушкина и показаниям свидетеля К, подтвердившего это обстоятельство.
Адвокат полагает, что суд не опроверг версию защиты о том, что Б. мог совершить убийство Я самостоятельно, без указания Мамырова. При этом адвокат ссылается на личные качества Б., на наличие ссоры между Б. и Я. Адвокат указывает и на то, что свидетели Н-ва, К., К-1, Ю.- знают о событиях со слов Б. Необоснован, по мнению адвоката , вывод суда о том, что изменение показаний в суде свидетелем К. вызваны тем, что он опасался Мамырова. Указывает адвокат и на то, что обвинением не предоставлена в суд распечатка телефонных переговоров от 01 марта 2004 года между Мамыровым и Б., при отсутствии которой, адвокат полагает, обвинение построено на предположениях и слухах.
Адвокат считает, что не нашел своего подтверждения вывод о наличии неприязненных отношений между Мамыровым и Я.. Отсутствует в приговоре и вывод суда о возможности или невозможности оговора Мамырова со стороны Б.
Кроме того, адвокат считает, что судом назначено чрезмерно суровое наказание. Мамыров страдает рядом тяжелых заболеваний, является инвалидом 1 группы, не судим, имеется заключение о невозможности нахождения его под стражей в связи с состоянием его здоровья. Указанные обстоятельства давали основания для применения положений ст. 64 УК РФ.
В кассационной жалобе адвокат Гоголадзе С.Б. просит отменить приговор, направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение, полагая , что выводы суда, изложенные в приговоре , не соответствуют фактическим обстоятельства уголовного дела, нарушены требования уголовно- процессуального кодекса, неправильно применен уголовный закон. Так, адвокат считает, что суд допустил следующие нарушения УПК РФ : во вводной части приговор неправильно указал сведения о составе суда, не указал сведения о потерпевшем, в резолютивной части приговор суд не сформулировал в совершении какого конкретного преступления заключается виновность Мамырова; описание преступного деяния, изложенное в описательно- мотивировочной части приговора не соответствует резолютивной части приговора, в описательно- мотивировочной части суд указал диспозицию ст. 105 УК РФ.
Кроме того, адвокат считает, что были нарушены положения ст. ст. 6, 22 УК РФ не были установлены и привлечены к участию в деле надлежащие потерпевшие. Это обстоятельство, по мнению адвоката, ставит под сомнение тот факт, что труп , обнаруженный под мостом через реку Ы, является трупом гражданина Я.
Адвокат также ссылается на то, что суд необоснованно отказал стороне защиты в ходатайстве об оглашении показаний свидетеля Б. на предварительном следствии, выступив тем самым на стороне обвинения. О нарушении требований ст. 15 УПКС РФ, по мнению адвоката, свидетельствует и то обстоятельство, что в последующем суд удовлетворял ходатайства прокурора об оглашении показаний свидетелей, несмотря на возражения со стороны защиты.
Анализируя показания свидетелей, адвокат считает, что суд проявил обвинительный уклон и непоследовательность при оценке показаний таких свидетелей, как Б., Л, Б-1, Н-вой, Косилова, Г, Б-2, Т, С., К-1, С-1, Р, необоснованно, несмотря на возражения защиты, допросил сотрудника ГУВД n-ского края М. Необоснованно отклонил и ходатайство защиты о допросе свидетелей, указанных в обвинительном заключении, от допроса которых отказался государственный обвинитель. Необоснованно, по мнению адвоката, суд , выявив неправильное указание в протоколе допроса анкетных данных свидетеля О., и при наличии показаний последнего о том, что он не допрашивался в ходе предварительного следствия, отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайства о назначении почерковедческой экспертизы. К неправильным выводам суд пришел и при оценке показаний свидетеля Р-ко. Необоснованно отказано судом в удовлетворении ходатайства защиты о просмотре и прослушивании видеозаписи при проверке на месте показаний свидетеля К.
Помимо этого, адвокат ссылается на то, что защита неоднократно ставила вопрос о возвращении уголовного дела прокурору, полагая, что исходя из выводов следствия, действия Мамырова надлежало квалифицировать по ст. 33 п 4 п. «и», « ж» ч2 ст. 105 УК РФ, и, таким образом, у Мамырова было бы право на рассмотрение дела судом присяжных, однако суд незаконно отказывал стороне защиты в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору.
В кассационной жалобе адвокат Гладышев просит об отмене приговора, направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение. По мнению адвоката, выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а оценка свидетельским показаниям К. дана без учета личности свидетеля и взаимоотношений его и Б., ссылается адвокат и на то, что в судебном заседании К., подтвердив обстоятельства смерти Я., в то же время не мог сказать, с кем созванивался Б., действительно ли он звонил, или лишь имитировал звонок, Адвокат полагает, что Б. история происшедшего была представлена в выгодном для него свете и под давлением администрации и осужденных ИК-3, настроенных против Мамырова, что, по мнению адвоката, подтверждается и показаниями свидетеля С-1, видевшего Б. избитым. Свидетельские показания Л. о том, что Б. ему сказал об убийстве Я. по указанию Мамырова, опровергнуты самим Б.
Адвокат считает, что суд необоснованно отказал защите в удовлетворении ходатайства об оглашении показаний свидетеля Б., данных последним на предварительном следствии, а также необоснованно отказал в вызове следователя Л-1, производившего допрос Б. Несостоятельными адвокат считает выводы о наличии неприязненных отношений между Мамыровым и Я., тем самым, утверждает адвокат, не подтвержден мотив совершения преступления, а приговор основан на предположениях. Помимо этого, адвокат ссылается на то, что судом неоднократно допускались ошибки процессуального характера, заявленные ходатайства об изменении меры пресечения разрешались без удаления в совещательную комнату, в приговоре судом не разрешен вопрос об оплате труда адвоката, участвовавшего по назначению суда .
В возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель Фомина А.В. просит оставить приговор без изменения, кассационные жалобы- без удовлетворения, полагая, что выводы суда о виновности Мамырова соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом, основаны на проверенных судом доказательствах, которым дана надлежащая оценка, действиям осужденного дана правильная квалификация, назначенное наказание является соразмерным и справедливым.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия не находит оснований для их удовлетворения.
Выводы суда о виновности осужденного в совершении преступления при установленных судом обстоятельствах подтверждаются достаточной совокупностью отвечающих требованиям относимости, допустимости , достоверности доказательств, которые были проверены судом с соблюдением требований ст. 88 УПК РФ оценку в приговоре.
Суд обоснованно положил в основу приговора показания допрошенного в качестве свидетеля Б., непосредственного исполнителя преступления, по приговору от 21. 12. 2010 года осужденного за совершение убийства Я. Обстоятельства совершенного убийства установлены вышеназванным приговором. С Б. в ходе предварительного следствия было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. В судебном заседании Б последовательно утверждал, что указание совершить убийство Я. он получил от Мамырова, являвшегося « вором в законе». Он, являясь криминальным лидером г. А., находясь в дружеских отношениях с Мамыровым и в тоже время подчиняясь ему, считал для себя обязательным выполнение указаний последнего. Указание Мамырова убить Я. ( « Узбека») было вызвано наличием неприязненных отношений между этими лицами , связано с разделом сфер влияния. Указание убить Я. он получил от Мамырова по телефону, когда он сообщил Мамырову о приезде в г. А. Я, затем Мамыров еще раз подтвердил его в ходе разговора, состоявшегося между ними на мосту, при этом исключив другие варианты действий, предлагаемые Б.
Из показаний свидетеля Н-вой следует, что со слов Б. ей известно, что по приказу Мамырова он скинул с моста человека, приехавшего в г.А и представившегося вором «Узбеком». Б. выполнял указания Мамырова, ей неоднократно говорил, что «если Мамыров позвонит, и нужно будет ехать, он все бросит и поедет», « если ему говорит Мамыров, то нужно делать», невыполнение указаний Мамырова повлекло бы плохие последствия для самого Б. Н-ва подтвердила и то, что Б и Мамыров общались, разговаривали по телефону, в ходе телефонных переговоров Б называл Мамырова « Батей»
Из показаний свидетеля Л. в ходе предварительного следствия, оглашенных в судебном заседании и подтвержденными свидетелем, следует, что он, являясь штатным гласным сотрудником ГУВД по n-скому краю, в период с 12 апреля по 13 апреля 2010 года, принимал участие в оперативно- розыскных мероприятиях- «оперативный эксперимент», «оперативное внедрение». Под видом подозреваемого в совершении кражи он был помещен в одну камеру с Б, который рассказал, что его обвиняют в убийстве «вора в законе» «Узбека». В сложившейся ситуации Б рассчитывает на помощь «вора в законе» «Мутая» ( Мамырова), потому что «Узбека» он убил по его указанию. Оперативно- розыскные мероприятия были проведены в соответствии с требованиями Федерального закона РФ « Об оперативно- розыскной деятельности», их результаты с соблюдением требований вышеназванного закона и инструкции «О порядке предоставления результатов оперативно- розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд» были предоставлены следователю и обоснованно использованы для доказывания. Оснований не доверять показаниям свидетеля Л. у суда не имелось. Информация, которую со слов Б, была получена Л ( об убийстве Я по указанию Мамырова), в полной мере соответствует показаниям как самого Б, так и показаниям свидетеля К, Н-вой. Тому обстоятельству, что из показаний Б не следует, что он рассказывал Л подробности совершения им преступления, судом дана оценка в приговоре. Богановский не отрицает, что вместе с ним в камере содержался другой человек, не отрицает, что мог сказать о том, что ему предъявлено обвинение по ст. 105 УК РФ. С учетом показаний Люста о нервном, возбужденном состоянии Богановского, суд обоснованно признал, что показания Богановского о том, что он не рассказывал сокамернику о совершении им убийства по указанию Мамырова обусловлены как эмоциональным состоянием Б. после участия в следственных действиях, так и давностью общения Б. с Л.
Из показаний свидетеля К следует, что иерархию в криминальной среде n-ского края возглавляет Мамыров, который назначил «положенцем»- лидером криминальной структуры г.А. Б. Указания Мамырова обязательны для исполнения лицами криминальной направленности. Свидетель в полном объеме подтвердил свои показания, данные им в ходе предварительного следствия , из которых следует, что о приезде в г. А. Я « вора в законе» по кличке « Узбек» Б. сообщил именно он. От Б же узнал, что у Мамырова и Я. между собой неприязненные отношения, и о том, что Б. разговаривал с Мамыровым. Б предложил Я. проехать для разговора, в автомобиле они находились втроем. Б. звонил, как он понял, Мамырову, поскольку называл его « Батей», как было принято называть Мамырова. На середине моста через реку Ы. Б попросил остановить автомобиль , пригласил Я. выйти, и буквально сразу же сбросил Я. с моста. Ему ( К) Б. объяснил, что убил Я. по указанию Мамырова.
Показания Б. и К. подтверждаются показаниями свидетелей Р., С., Т., Г., К-1, Б-2, Ю, а также свидетелей под псевдонимами Миронов , Правдин, Рогозин, Ситников. Данные свидетели дали показания о том, что Мамыров является лидером криминальной среды в n-ском крае, занимает высшее место в криминальной иерархии, его указания подлежат обязательному исполнению. Так, К показал, что слово « вора в законе», каковым являлся Мамыров ( и последнее обстоятельство не отрицалось и самим осужденным), должно беспрекословно исполняться, а неподчинение указанию « вора в законе» влечет за собой , как правило , физическое устранение неподчинившегося. Из показаний Рогозина следует, что Б. беспрекословно выполнялись все указания Мамырова. С. , показав, что считает Мамырова « вором в законе» , заявил, что для него указания Мамырова- обязательны к исполнению. Аналогичные суждения высказали свидетели К-1 , Миронов, Правдин. Ситников показал, что отношения Мамырова и Б. были отношениями начальника и подчиненного, Б. безусловно подчинялся Мамырову, и ослушаться указания Мамырова мог, « если только ему жить надоело». Из показаний Правдина также следует, что за ослушание и невыполнение указания Мамырова Б. грозила бы расправа вплоть до смерти.
Из показаний вышеназванных свидетелей с очевидностью усматривается и то, что у Мамырова имелся мотив для подстрекательства к совершению убийства Я.. В частности, из показаний свидетеля Т. следует, что в конце 1990-х годов он привозил Я. в больницу к Мамырову, в ходе беседы, окончание которой он слышал, Мамыров сказал Я., чтобы тот не называл себя вором в законе. Из показаний свидетеля Г. на предварительном следствии, правильность которых он подтвердил в судебном заседании, усматривается, что Я. ему рассказывал о своей встрече в кардиоцентре с Мамыровым, в ходе которой Мамыров сказал Я., что вдвоем в г. Б. им не ужиться, и если Я. еще раз появится «на горизонте», он его убьет. О плохих взаимоотношениях Мамырова с Я. утверждал и свидетель Ситников, показавший, что Мамыров не желал, чтобы Я. находился на территории n-ского края, он не признавал Я. « вором в законе» , а это само по себе, в случае, если Я. настаивал на своем положении « вора в законе», означало « кардинальное решение вопроса», то есть уничтожение Я., а также о том, что Мамыров и ранее давал указание об уничтожении Я., но в местах лишения свободы это сделать не получилось. Из показаний свидетеля Б-1, оперативного сотрудника ИК№ следует, что в период содержания Мамырова и Я. в ИК № между ними существовал конфликт, Мамыров утверждал, что Я. « самозванец», то есть не является криминальным лидером, « вором в законе» , у осужденных изымались письма об этом Мамырова ( так называемые» прогоны»). Из показаний свидетеля Миронова усматривается, что Мамыров не желал , чтобы кто- либо создавал ему конкуренцию, когда он и Я. отбывали наказание в одном учреждении, Мамыров письменно и устно сообщил, что Я. является самозванцем. Из показаний свидетеля О. на предварительном следствии, признанных судом достоверными, следует, что ему известно, что между Мамыровым и Я.имелись серьезные разногласия, связанные с воровской идеологией , в исправительные колонии приходили « прогоны» от Мамырова, о том, что Я. не является « вором в законе», Я.же, с которым у него сложились доверительные отношения считал эти высказывания Мамырова наговорами и готов был отстаивать свой статус.
При наличии таких доказательств довод жалобы адвокатов Мозоль Ж.Ш. и Гладышева Н.А. об отсутствии неприязненных отношений между Мамыровым и Я. судебная коллегия находит несостоятельным.
Не может судебная коллегия согласиться и с доводами адвокатов о том, что судом не опровергнута версия защиты о самостоятельном совершении Б. убийства Я., без подстрекательства со стороны Мамырова и об оговоре Мамырова Б.. Напротив, исследованные судом доказательства в своей совокупности, убеждают в правильности вывода суда о том, что подстрекателем к убийству Я. был именно Мамыров. Так, из показаний свидетеля Правдина следует, что между Бю и Мамыровым существовали доверительные отношения, Б. считал себя обязанным Мамырову, а Мамырову было выгодно иметь такого человека. Сам осужденный в судебном заседании показал, что во время совместного отбывания наказания с Б., когда последнему было 18 лет, он «спас» Б.. Также Правдин, разъясняя, что убийство « вора в законе» предполагает определенную предварительную процедуру принятия такого решения, утверждает, что Богановский не мог принять самостоятельно такое решение, он придерживался воровских традиций, и не мог ослушаться Мамырова. По показаниям свидетеля К., Б. « просто фанат был Мамырова», « исполнил бы любое его указание». О том,что Мамыров не мог самостоятельно принять решение об убийстве Я. показали и свидетели Миронов, Рогозин, Ситников.
Свидетель К-1 показал, что, получив информацию от К о прибытии Я, Б. звонил по телефону, называл собеседника « батя» и сообщил ему, что приехал «вор в законе» « Узбек» . Из признанных достоверными показаний свидетеля Ю. на предварительном следствии усматривается, что Б. по дороге на встречу с Я. разговаривал по телефону, называя собеседника «батей», получил от него указания по поводу действий в отношении «вора»; он понял, что Б. разговаривал с Мамыровым. О состоявшихся телефонных разговорах Б. во время следования в автомобиле вместе с Я. до места совершения преступления показал свидетель К.. Приведенные К. ответы Б. во время телефонного разговора свидетельствуют именно о том, что собеседник Б. давал ему указания, распоряжения. В судебном заседании были тщательно исследованы как взаимоотношения Б. и Мамырова, так и положение Б. среди лидеров криминальной среды. Учитывая, что по положению Б. указания и приказы ему мог отдавать только Мамыров, принимая во внимание отношение Б. к Мамырову , обращение его к собеседнику « батя», как по показаниям многочисленных свидетелей называли Мамырова ( это обстоятельство подтверждается и результатами оперативно- розыскного мероприятия « прослушивание телефонных переговоров), и именно так называл его Б., учитывая показания К.о том, что после совершения преступления Б. в ответ на его претензии сразу же сообщил ему, что сделал это по приказу Мамырова, суд обоснованно пришел к выводу о том, что убийство Я.было совершено по устному распоряжению Мамырова. Указанные выше обстоятельства убеждают судебную коллегию и об отсутствии у Б.оснований для оговора Мамырова. Несостоятельны и утверждения стороны защиты о том, что убийство Я. Б. совершено вследствие происшедшей между ними ссоры, в ходе которой Я. оскорбил Б. Не отрицая того факта, что в ходе разговора Я. оскорбил его, Б. последовательно утверждал, что это обстоятельство не послужило определяющим мотивом для убийства, из- за этого он не стал бы убивать Я., убийство он совершил по приказу Мамырова. Свидетель К. показал, что после оскорбительного слова , произнесенного Я. в адрес Б., никаких ответных действий со стороны Б.не было, они сели в машину и поехали, конфликта в машине не было. Версия адвокатов о том, что Б.мог инсценировать разговор с Мамыровым, противоречит установленным в суде доказательствам об отношении Б. к Мамырову, и является не более чем надуманным предположением.
Совокупность проверенных судом доказательств убедительно подтверждает обоснованность вывода суда о виновности Мамырова в инкриминированном ему деянии. Его действия правильно квалифицированы судом по ч 4ст 33 ч1 ст 105 УК РФ.
Нарушений уголовно- процессуального закона, влекущих отмену приговора судом не допущено. Так, судебная коллегия считает несостоятельными доводы адвокатов о нарушении судом принципа состязательности сторон. Судом были созданы необходимые условия для исполнения своих процессуальных обязанностей и осуществления процессуальных прав как стороне обвинения, так и стороне защиты. Об этом свидетельствует, в том числе, заявление стороной защиты многочисленных ходатайств , которые были разрешены судом в соответствии с требованиями уголовно- процессуального закона. Что касается ссылки адвокатов на необоснованный по их мнению отказа суда в оглашении показаний Богановского, данных им на предварительном следствии, судебная коллегия не усматривает в этом нарушения права на защиту и нарушения принципа состязательности сторон. В соответствии с ст. 299 УПК РФ при постановлении приговора. В данном случае таких противоречий суд обоснованно не усмотрел. То обстоятельство, что судом по ходатайству стороны обвинения были оглашены показания ряда иных свидетелей, данные ими на предварительном следствии, не является ущемлением прав стороны защиты, поскольку вопрос об оглашении в соответствии с ч. 3 ст 281 УПК РФ показаний того или иного свидетеля разрешается судом применительно к каждым конкретным показаниям исходя из наличия или отсутствия в них существенных противоречий. Судебная коллегия не усматривает нарушений правил оценки показаний свидетелей. При наличии противоречий в показаниях свидетеля судом выяснялись причины изменения свидетелем своих показаний и, исходя из установленных обстоятельств, принималось мотивированное решение о признании достоверными тех или иных доказательств. При этом следует отметить, что ряд свидетелей, в частности, К., Л., К-1, Г. , С. после оглашения показаний, данных ими на предварительном следствии, полностью подтвердили их правильность .
Несостоятелен и довод о якобы необоснованном отказе в удовлетворении ходатайства о назначении почерковедческой экспертизы. Неправильному указанию в протоколе допроса даты рождения и отчества, как и изменению в суде показаний свидетеля О. судом дана соответствующая оценка. Его заявление о том, что он не давал показания на предварительном следствии, следователь его не допрашивал, проверено судом и опровергнуто представленными документами, в частности, ответом из ИЗ 22\1, требованием на вызов, свидетельствующие о том, что в указанное в протоколе время следователем был произведен допрос именно данного свидетеля. Убедившись в том. что в ходе предварительного следствия был произведен допрос именного данного свидетеля, суд обоснованно признал допустимым доказательством протокол его допроса . Необходимости назначения почерковедческой экспертизы в данном случае не имелось.
Судом исследованы представленные сторонами доказательства, в своей совокупности они достаточны для принятия правильного, обоснованного и законного решения по делу. При этом суд, соблюдая принцип состязательности, предоставил сторонам право представлять доказательства, в том объеме, в котором они считают необходимым. Поэтому отказ стороны обвинения от предоставления суду ряда доказательств, на которые ссылалось обвинение в ходе предварительного следствия, не ущемляет права осужденного .
Довод адвоката Гоголадзе С.Б. о необоснованном допросе свидетеля М беспредметен, поскольку показания данного свидетеля не использовались судом в целях доказывания и не приведены в приговоре.
Судебная коллегия не имеет оснований согласиться с доводами, приведенными в кассационной жалобе адвоката Гоголадзе С.Б. о несоответствии приговора требованиям уголовно- процессуального закона. Вводная, описательно- мотивировочная и резолютивная части приговора соответствуют требованиям, предъявляемым к ним ст. ст. 304,307, 308 УПК РФ. Доводы адвоката об указании в описательно - мотивировочной части приговора диспозиции ст. 201 УПК РФ надуманы. Приведенное в приговоре описание преступного деяния, совершенного Мамыровым, соответствует изложенным в мотивировочной части приговора выводам о квалификации его действий как подстрекательство к совершению убийства, эти выводы, в свою очередь, соответствуют резолютивной части приговора, в которой в соответствии с требованиями ст 308 ч1 п. 3 УПК РФ , содержится решение о признании виновным Мамырова в совершении конкретного преступления с указанием пункта, части, статьи УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за совершение подстрекательства к убийству.
Отсутствие в судебном заседании потерпевшего не повлияло на законность и обоснованность приговора. Доводы адвоката Гоголадзе о том, что отсутствие потерпевшего ставит под сомнение тот факт , что труп, обнаруженный на ледовом покрытии реки Ы , является трупом Я., явно надуманны, поскольку личность потерпевшего была установлена путем дактилоскопирования. Кроме того, указанные доводы опровергаются и наличием вступившего в законную силу приговора в отношении Б., осужденного за убийство Я..
Доводы адвоката Гоголадзе С.Б. о якобы необоснованном отказе суда в направлении уголовного дела прокурору, судебная коллегия находит явно несостоятельными. В соответствии со ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Руководствуясь данным положением закона, суд справедливо отказал стороне защиты в ходатайстве о направлении уголовного дела прокурору с целью квалификации действий Мамырова по более тяжкому уголовному закону.
Несостоятелен и довод о незаконном возбуждении уголовного дела, оно возбуждено в соответствии с требованиями ст. 140 УПК РФ уполномоченным лицом при наличии повода и основания для возбуждения уголовного дела.
Что касается довода адвоката Гладышева Н.А. о том, что в приговоре не разрешен вопрос об оплате труда адвокатов, участвовавших по назначению суда, из протокола судебного заседания не усматривается, что с такими заявлениями адвокаты обращались в ходе судебного заседания. Разрешение данного вопроса возможно в порядке исполнения приговора.
Наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 60 УК РФ.
При назначении наказания суд учитывал характер и степень общественной опасности преступления, данные о личности осужденного, влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, смягчающие наказание обстоятельства, в качестве которых судом признаны плохое состояние здоровья: наличие ряда тяжелых заболеваний, инвалидность 1 группы, отсутствие судимости, плохое состояние здоровья родственников.
Назначенное наказание , вопреки доводам жалобы, представляется законным и справедливым. Судом мотивирован вывод об отсутствии оснований для применения положений ст. ст.64, 73 УК РФ.
Вопрос о зачете в срок отбытия наказания времени содержания Мамырова под стражей до судебного разбирательство разрешен правильно в соответствии с материалами уголовного дела.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК Рф. судебная коллегия
о п р е д е л и л а:
Приговор Железнодорожного районного суда г. Барнаула от 06.июля 2011 года в отношении Мамырова Н. К. оставить без изменения, кассационные жалобы- без удовлетворения.
Председательствующий Е.В. Кулакова
Судьи Г.Л. Бусаргина
П.М. Антюфриев