Дело № 1-33/10 18 января 2011 года
ПРИГОВОР
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Судья Колпинского районного суда Санкт-Петербурга СМИРНОВА Е.В.,
с участием государственного обвинителя – заместителя прокурора Колпинского района Санкт-Петербурга ДОНИЧЕВОЙ В.В.,
подсудимого Москвитина А.Н.,
защитника РУДЕНКО А.И., представившей удостоверение № 2607, ордер № 905653 от 15.12.2010,
потерпевшей Г.,
при секретаре ТИХОМИРОВОЙ Е.А..,
рассмотрев в открытом судебном заседании в Санкт-Петербурге материалы уголовного дела в отношении
МОСКВИТИНА А. Н.,
ранее судимого:
04.02.2003 Санкт-Петербургским городским судом по ст.ст. 105 ч. 2 пп. «ж, к», 139 ч. 1 УК РФ к 8 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожден 25.04.2008 условно-досрочно на 2 года 8 месяцев 27 дней,
содержащегося под стражей с 28.07.2010,
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 111 ч. 4 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
Москвитин А.Н совершил умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, а именно:
в период времени с 13 часов 00 минут 23.07.2010 по 01 час 00 минут 24.07.2010, находясь в состоянии алкогольного опьянения, в коммунальной квартире № ХХ дома Х корп. Х по бульвару Т Колпинского района Санкт-Петербурга, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений умышленно нанес П. не менее 1 удара кулаком в область живота, причинив тупую травму живота, представленную разрывом брыжейки тонкой кишки в области селезеночного угла вблизи нисходящей ободочной кишки при наличии полосовидного внутрикожного кровоизлияния в проекции нижнего края левой реберной дуги, являющейся опасной для жизни и расценивающейся по признаку опасности для жизни как тяжкий вред здоровью. Умышленные действия Москвитина А.Н. повлекли по неосторожности смерть П. 24.07.2010 в период времени с 10 часов 00 минут по 13 часов 50 минут в названной коммунальной квартире в результате тупой травмы живота с разрывом брыжейки тонкой кишки в области селезеночного угла вблизи нисходящей ободочной кишки, осложнившейся развитием массивной внутренней кровопотери.
Подсудимый Москвитин А.Н. свою вину полностью признал, подтвердил изложенные обстоятельства, показал, что 22.07.2010 соседка по коммунальной квартире Г. попросила съездить в Х и отвезти деньги ее сыну П и его сожительнице П, которые не могут выехать с дачного участка в связи с отсутствием средств. Он /Москвитин/ съездил в ХХ, около 16-17 часов вместе с П и П вернулся домой. Дома все вместе стали распивать спиртное в его /Москвитина/ комнате, выпивали по 23.07.2010. 23.07.2010 около 13 часов П и П стали ругаться, увидел, что П избивает П, сидящую на диване. Он /Москвитин/, желая, чтобы П прекратил избиение П, окликнул П, требуя прекратить его действия, а когда П повернулся к нему /Москвитину/, нанес П один удар кулаком в живот. После этого и П, и П ушли к себе в комнату. Он /Москвитин/ лег спать, ночью выходил из комнаты в коридор, видел выходившего из туалета П, столкнулся с ним в коридоре, однако ударов не наносил, после чего ушел в свою комнату. Утром 24.07.2010 Г попросила помочь переложить П с пола на кровать. Он /Москвитин/ увидел лежащего на полу в комнате Г П и понял, что тот мертв. В содеянном раскаялся.
Помимо признания подсудимым своей вины, вина его подтверждается следующими доказательствами:
показаниями потерпевшей Г. о том, что Москвитин А.Н. является соседом по коммунальной квартире, в которой она /Г/ проживала совместно с сыном и его сожительницей П. Начиная с 22.07.2010 в течение нескольких дней вместе с сыном, П и Москвитиным употребляли алкоголь. 23.07.2010 около 23 часов услышала из комнаты шум, доносящийся с кухни, поняла, что сын П. ругается с П. Выйдя на кухню, увидела, что сын избивает П, разняла их. П ушла в комнату спать, сын тоже зашел в комнату, но через несколько минут вышел. Около 01 часа 24.07.2010 проснулась, вышла из комнаты, увидела, что П выходит из туалета. Навстречу П шел М, подойдя к П, Москвитин сделал какое-то движение рукой, затем П стал оседать на пол. Москвитин ушел к себе в комнату, она /Г/ просила помочь перетащить П в комнату, полагая, что П сильно пьян, но Москвитин не отозвался. Она /Г/ затащила П в свою комнату, оставила его на полу у кровати, где спала П. Около 13 часов 24.07.2010 проснувшись, стали с П будить сына и обнаружили, что он мертв, после чего вызвали скорую помощь и милицию;
показаниями свидетеля П. о том, что начиная с 22 июля 2010 распивали спиртные напитки вместе с П, Г и Москвитиным. 23 июля 2010 года днем в ходе распития алкоголя в комнате Москвитина между ней /П/ и П произошел конфликт, П стал скандалить, ударил ее /П/. Она /П/ встала и пошла к выходу из комнаты. Уходя слышала, что Москвитин заступился за нее /П/, сказал П прекратить, затем слышала глухой звук, похожий на звук удара, предположила, что Москвитин ударил П. Минут через 10 П пришел к ней /П/ в комнату. Затем в этот же день между ней /П/ и П снова произошел конфликт, она /Г/ ушла на кухню, чтобы лечь спать там. П тоже вышел на кухню, стал скандалить. На шум в кухню вышла Г разняла ее /П/ и П, все пошли в комнату. После этого она /П/ легла спать. На следующий день Г разбудила ее /П/, П лежал на полу, голова его и рука находились на кровати. Она /П/ потрогала П, обнаружила, что он холодный и не дышит. Сообщила об этом Г, которая вызвала милицию и скорую помощь;
показаниями свидетеля П. о том, что в июле 2010 года его мать П. со своим сожителем П. приезжали в дом, расположенный в пос. ХХ. 22.07.2010 за ней и П приезжал их сосед по коммунальной квартире Москвитин, привез им денег на дорогу, и все втроем они уехали в Колпино. 24.07.2010 ему /П/ позвонила Г, сообщила, что П умер, попросила приехать. В тот же день он /П/ прибыл к ним в квартиру, находившиеся там Г, П и Москвитин были пьяны, ничего толком не поясняли. 28.07.2010 присутствовал в квартире матери, когда в ходе следственного эксперимента Москвитин показывал как он нанес удар П;
оглашенными в ходе судебного разбирательства в порядке ст. 281 УПК РФ показаниями свидетеля С., из которых следует, что работая врачом ССМП Колпинского района Санкт-Петербурга, 24.07.2010 в 13 часов 45 минут получила вызов от диспетчера на констатацию смерти в квартире Х дома Х корп. Х по бульвару Т. Прибыв в квартиру, увидела, что труп П. лежал в комнате в хламе мусора, видимых телесных повреждений при осмотре трупа обнаружено не было. Находившиеся в квартире две женщины были в состоянии сильного алкогольного опьянения и ничего пояснить по поводу смерти П. не могли /л.д. 158-159/;
протоколом осмотра трупа П. в квартире Х дома Х корп. Х по бульвару Т, из которого следует, что труп П. находится в комнате на полу в 30 см от шкафа ногами ко входу /л.д. 17-20/;
рапортом о задержании Москвитина А.Н. /л.д. 39/;
протоколом проверки показаний на месте, из которого следует, что при выезде в квартиру ХХ дома Х корп. Х по бульвару Т Москвитин А.Н. показал, что в дальней комнате квартиры 23.07.2010 около 13 часов между П и П произошел конфликт, в ходе которого П ударил П. Он /Москвитин/ заступился за П и нанес П один удар кулаком в область живота /л.д.55-59/ и фототаблицей к протоколу /л.д. 60-63/;
заключением судебно-медицинской экспертизы, согласно которому при исследовании трупа П. были установлены следующие повреждения: тупая травма живота, представленная разрывом брыжейки тонкой кишки в области селезеночного угла вблизи нисходящей ободочной кишки при наличии полосовидного внутрикожного кровоизлияния в проекции нижнего края левой реберной дуги. Установленная травма образовалась от действия тупого предмета, вероятнее всего с ограниченной следообразующей поверхностью, по механизму удара, и могла быть получена не менее чем от одного травматического воздействия в область нижнего края левой реберной дуги. Вышеуказанная травма живота причинена прижизненно, за время, исчисляемое десятками часов – единичными сутками до наступления смерти. Смерть П. последовала от тупой травмы живота с разрывом брыжейки тонкой кишки в области селезеночного угла вблизи нисходящей ободочной кишки, осложнившейся развитием массивной внутренней кровопотери. Тупая травма живота с разрывом брыжейки тонкой кишки, осложнившаяся развитием кровопотери, приведшей к наступлению смерти, является опасной для жизни и по этому признаку квалифицируется как тяжкий вред здоровью, и состоит в прямой причинной связи с наступлением смерти. Характер установленной травмы живота подтверждает факт воздействия в области живота с силой, достаточной для образования данного комплекса повреждений. Исходя из вышеизложенного, нельзя исключить возможности образования травмы живота от действия /удара/ кулака /л.д. 100-108/;
заключением дополнительной судебно-медицинской экспертизы, согласно которому нельзя исключить возможности образования травмы живота как в период времени с 13 часов 00 минут до 14 часов 00 минут 23.07.2010, так и в период времени с 00 часов 00 минут по 02 часа 00 минут 24.07.2010 /л.д.112-119/;
копией карты вызова скорой помощи, согласно которой 24.07.2010 в 14 часов 06 минут была констатирована смерть П. /л.д. 150/.
Исследовав и оценив собранные по делу доказательства, суд считает вину подсудимого доказанной и квалифицирует его действия по ст. 111 ч. 4 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.
Количество нанесенных Москвитиным А.Н. ударов потерпевшему суд снижает до не менее одного, как об этом просил в судебных прениях государственный обвинитель, поскольку именно это количество ударов объективно подтверждено представленными суду доказательствами.
Сам Москвитин А.Н. как в период предварительного следствия, так и в период судебного разбирательства давал последовательные показания о нанесении лишь одного удара П. кулаком в живот в своей комнате. Показания подсудимого подтверждены им при проведении очных ставок, а также при проведении проверки показаний на месте. Кроме того, показания подсудимого подтверждаются показаниями свидетеля П., являвшейся непосредственным участником конфликта 23.07.2010.
Показания потерпевшей Г. о том, что около 01 часа 24.07.2010 Москвитиным в коридоре квартиры был нанесен удар кулаком П, являются неконкретными. Потерпевшая показала, что подсудимый находился спиной к ней и загораживал потерпевшего, что видела, как подсудимый сделал какое-то движение рукой, подумала, что он нанес удар ее сыну. В то же время, из показаний потерпевшей следует, что в тот момент, когда сын осел на пол, у нее не было подозрений, что это произошло из-за полученного удара, она решила, что сын был сильно пьян и «вырубился» от алкоголя.
Подсудимый же в судебном заседании пояснил, что ночью действительно столкнулся с П в коридоре квартиры, однако ударов ему не наносил.
Согласно заключению дополнительной судебно-медицинской экспертизы, установленная у потерпевшего травма живота образовалась по механизму удара и могла быть получена не менее чем от одного травматического воздействия в область нижнего края левой реберной дуги. Судебно-медицинским экспертом не исключена возможность образования травмы живота от 2-х травматических воздействий кулака, в том числе и с временным интервалом, но при условии нанесении травмирующих воздействий в одну и ту же область.
Учитывая предположительный характер показаний потерпевшей Г., которая в момент исследуемых событий находилась в состоянии алкогольного опьянения, а также выводы судебно-медицинского эксперта, допускающего образование травмы живота от не менее чем одного травматического воздействий, все имеющиеся сомнения суд истолковывает в пользу подсудимого, а потому снижает указанное в обвинении количество нанесенных ударов до не менее одного.
Согласно заключению стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, Москвитин А.Н. хроническим, временным психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики не страдает. При клиническом обследовании на фоне сохранности интеллектуально-мнестических, критических и прогностических способностей, отсутствия продуктивной психотической симптоматики и неврологических расстройств, выявляются личностные особенности, не достигающие по степени выраженности уровня декомпенсации и не лишающие Москвитина А.Н. способности в настоящее время в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно понимать характер и значение уголовного судопроизводства, самостоятельно совершать действия, направленные на реализацию своих прав и обязанн6остей, участвовать в следственных действиях. В период инкриминируемых ему действий Москвитин А.Н. хроническим, временным психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики не страдал, находился в состоянии простого /непатологического/ алкогольного опьянения, его действия носили последовательный, целенаправленный характер, отсутствовали признаки нарушенного сознания, он мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В применении принудительных мер медицинского характера Москвитин А.Н. не нуждается. В момент совершения инкриминируемых действий индивидуально-психологические особенности Москвитина А.Н. не оказали существенного негативного влияния на его сознание и поведение /л.д. 144-147/.
Назначая наказание, суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности подсудимого, а также влияние назначенного наказания на исправление подсудимого на условия жизни его семьи.
Суд учитывает полное признание подсудимым своей вины, его раскаяние в содеянном, а также противоправное поведение потерпевшего, послужившее поводом к совершению преступления.
В то же время, преступление, совершенное Москвитиным А.Н., отнесено законом к категории особо тяжких.
Ранее Москвитин А.Н.. судим, в его действиях усматривается опасный рецидив преступлений, поэтому при назначении наказания должны быть учтены требования ст. 68 УК РФ.
Кроме того, преступление совершено в период условно-досрочного освобождения от наказания, назначенного приговором Санкт-Петербургского городского суда от 04.02.2003, поэтому при назначении наказания по настоящему делу должны быть применены правила ст.ст. 79 ч. 7 п. «в» и 70 УК РФ.
Руководствуясь ст.ст. 307, 308 и 309 УПК РФ,
ПРИГОВОРИЛ:
Признать МОСКВИТИНА А. Н. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 111 ч. 4 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на ПЯТЬ лет.
На основании ст. 79 ч. 7 п. «в» УК РФ отменить условно-досрочное освобождение и на основании ст. 70 УК РФ частично /в виде ПЯТИ месяцев лишения свободы/ присоединить неотбытое наказание по приговору Санкт-Петербургского городского суда от 04.02.2003 и окончательно назначить ПЯТЬ лет и ПЯТЬ месяцев лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии ОСОБОГО режима.
Срок наказания исчислять со дня провозглашения приговора – с 18.01.2011, зачесть в срок отбытия время содержания под стражей с 28.07.2010 по 17.01.2011 включительно.
Меру пресечения не изменять, оставить заключение под стражу.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Санкт-Петербургский городской суд в течение ДЕСЯТИ суток, а осужденным – в тот же срок со дня вручения копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, а также заявить ходатайство о назначении судом защитника для участия в суде кассационной инстанции в случае, если с защитником не будет заключено соответствующее соглашение.
Судья